- Пью, конечно, но лучше шампанское,- усмехнулась она.- Насколько я помню, именно этот напиток больше всего подходит для совращения невинных душ.
Определенно день обещал закончиться очень даже неплохо. И плевать, что в кармане осталась последняя пятисотка, а до получки еще неделя. А с другой стороны, вдруг удастся провести сегодняшние траты под статью "оперативные расходы"? Подобные мысли проносились у меня в голове, пока я несся вниз по ступенькам.
Купив две бутылки шампанского, коробку конфет, фрукты, кусок ветчины (однако жрать охота) и сыр, я устремился обратно. День обещал закончиться очень даже неплохо. Хотя на окраине сознания билась мысль о том, что ее сестра (к которой я, собственно, и пришел) может вернуться. Ну и хрен с ним, комнат-то три...
Пока я бегал в магазин, Вера успела переодеться в платье. На мой взгляд, халатик был предпочтительней, но так тоже неплохо. Пока мы вместе накрывали на стол, то есть резали ветчину и сыр, Вера интересовалась моей работой. Я, как обычно, что-то заливал о крутых расследованиях, задержанных маньяках и профессиональных киллерах. Но осознавал, что Вера мне не очень-то верит - обычных в таких случаях "ахов" и "охов" не было и в помине. Зато были полные мягкого юмора замечания и уточнения. Но это меня ни в коем случае не обижало, скорее, наоборот.
Под ничего не значащий треп мы сели за стол, я открыл шампанское.
- За что пить будем?- спросила Вера.
- За тебя, конечно, грех не выпить за такую красоту,- пошел я в наступление.
- Что-то в прошлый раз, когда мы с тобой встречались, ты не был со мной столь галантен,- заметила Вера.
- Мы встречались?
- Было дело,- сказала Вера.- Неужели ты думаешь, что я могу вот так просто впустить в квартиру одинокой женщины совершенно незнакомого мужчину?рассмеялась она.
- Погоди,- я поставил бокал на стол,- как одинокая женщина? А Лариса?
- Так ты к ней пришел?- Вера тоже поставила бокал.- А я-то думала, ты наконец меня вспомнил...
Выражение ее лица изменилось. Теперь на нем была написана досада. До меня дошло, что мы знакомы. Вернее, она со мной знакома, а я, такая сволочь, ее в упор не помню! Что я в таком положении мог сделать? Правильно!
Честно признаться в том, что я ее не совсем помню (то есть, помню - как такую девушку можно забыть!), но когда мы встречались и где, как отрезало!
А к ее сестре я пришел строго по делу.
И ни разу Ларису в глаза не видел.
А вот как увидел Веру, так сразу вспомнил, что мечтаю о ней вот уже несколько недель. Мол, хоть и был пьян, но не смог ее забыть. Ну и так далее. Через какое-то время Вера немного оттаяла и спросила:
- А что за дело?
И я рассказал ей о происшествии на станции "Невский проспект". И обо всем, что узнал потом. И о своих догадках, что некто убивает однокурсников ее сестры. Но вот почему...
- А ведь верно,- задумчиво сказала Вера,- что-то слишком часто Ларискины однокурсники стали под поезда попадать.
- Вот-вот,- обрадовался я,- а еще были Гоча Начхебия, Наталья Ламитина и Сергей Нарышев. Они тоже были однокурсниками твоей сестры. И тоже погибли. Хотя и не в метро. Я думаю, что и твоей сестре угрожает опасность.
- Ну, Лариске вряд ли что-то угрожает,- усмехнулась Вера.- Она сейчас в Швейцарии, в какой-то крутой клинике - бабки зашибает. И будет там еще почти год.
На моем лице, видимо, проступила досада. И Вера сразу спросила:
- Ты хотел у нее что-то узнать об однокурсниках?
- Хотел,- признался я,- она могла натолкнуть меня на мысль, зачем убирают ее однокурсников? Она ведь знает их всех - как они живут, чем дышат, какие у них проблемы. А теперь придется идти к кому-то другому.
Я взял со стола бокал и залпом выпил. А потом посмотрел на Веру.
- Но все это может подождать до завтра,- я пытался исправить ситуацию.Хоть я и не помню, где и когда мы с тобой встречались, но сегодняшний вечер я хочу провести с тобой.
Вера задумчиво смотрела в свой бокал. Повертела его в руке, стуча о стенки льдом (мы решили не выпендриваться с ведерком, а просто положить лед в бокалы, хотя в шампанское лед класть и не принято), тряхнула волосами, выдохнула и выпила.
- Все мужики сволочи,- констатировала она,- не я первая это сказала и, к сожалению, не последняя. Ты падла редкостная, но ты мне нравишься.
Еще с того самого дня рождения у Самойлиных.
И вот тут я вспомнил. Еще в то время, когда я занимался бизнесом, мы с Гошей провернули пару сделок, довольно удачных. А потом его кто-то кинул, и он остался на бобах. Ему надо было срочно ехать выкупать товар, а денег не было. Он бросился к партнерам, у которых лежал его товар под реализацию. В том числе и ко мне. По договоренности, я должен был отдать ему деньги за его товар через два месяца, но мне стало жаль парня, и я отдал деньги досрочно. И поимел от своей Юльки за этот шаг шикарный скандал.
Тем более что часть уже оплаченного товара "зависла" на прилавке и продаваться не желала. А Гоша в тот раз выкрутился, затем опять поднялся. Через некоторое время он пришел ко мне с каким-то предложением, но я уже ушел из бизнеса да к тому же разводился с Юлькой. В общем, мне было не до него. Но Гоша не забыл моей доброты и, встретив меня месяца три назад, пригласил на свой день рождения. В тот раз я как-то очень быстро нажрался и напрочь забыл все, что происходило на празднике.
Я налил в бокалы шампанское, кинул лед. Обошел стол, подошел к Вере и... встал на колени.
- Если можешь, прости меня,- сказал я (между прочим, совершенно искренне).
- За что?- удивилась Вера, принимая бокал.
- За то, что забыл тебя. Я не помню, что между нами было в тот вечер.
Да и вряд ли могло что-то быть. А я очень хочу, чтобы было. Ты мне нравишься, мы вполне взрослые люди и...
Договорить мне не дали, закрыв рот очень приятным способом. Бокалы упали на пол, а Вера опустилась рядом со мной...
***
Я закурил две сигареты и передал одну Вере. Мы уже давно переместились с пола кухни на широченную кровать, где нам было не в пример удобнее.
И тут замузицировал мой мобильник, оставленный в куртке. Я вскочил и бросился в коридор.
- Ты чем занимаешься?- спросила трубка голосом Гвичия.
- Трахаюсь,- честно признался я.
Уж кому-кому, а Князю в этом конкретном случае я мог сказать правду.
- Хорошее дело,- согласился Зураб,- но тебя тут разыскивает какая-то девушка. Говорит, что ты ей Серегина обещал.
"Рита",- понял я.
- Князь, будь другом, отдай ей один экземпляр нашего подарочного набора собрания сочинений шефа.
- Ты что?- возмутился Гвичия.- Это у нас для очень важных информаторов!
- Она очень важный информатор!- Я попытался привнести в свой голос как можно больше убежденности.
- Но у нас осталось всего два...
- Князь,- не дал я ему договорить,- я завтра же куплю еще и сам возьму у Андрея автографы.
- Ну, смотри.
Князь отключился, а я вернулся в комнату. Вера все еще блаженствовала в кровати, покуривая. Я залез под одеяло и попытался отобрать у нее сигарету.
- Погоди,- отмахнулась Вера.- Ты знаешь, а ведь Лариса рассказывала мне о скандале, который произошел на последней их встрече.
- Что за скандал?- Я уже как-то и забыл, для чего, собственно, сюда пришел.
- У них полгода назад была встреча однокурсников. В каком-то ресторане гуляли,- начала Вера.- Лариса рассказывала, что Игорек Каштанов вдруг взъелся на Сергея Немолова и начал обвинять его, что тот в начале перестройки воровал бюджетные деньги мешками, а теперь зарабатывает на бедных пенсионерах.
- Погоди,- не понял я.- А каким образом зарабатывает?
- Ну, не грабит, конечно,- усмехнулась Вера и взяла еще одну сигарету.Немолов сейчас заместитель председателя комитета по здравоохранению Питера. Знаешь, какие там денежки бродят?
- Да уж, слышал,- усмехнулся я.
Здесь я попал в свою сферу.- Лоббирование интересов определенных фармацевтических фирм. Предоставление этим фирмам эксклюзивного права на поставки лекарственных препаратов для льготников. Солидные деньги.
- Шаришь,- одобрительно сказала Вера.- Но Капланов обвинил Немолова в том, что тот в конце восьмидесятых выбивал деньги на ремонт больниц, ничего не делал, а денежки присваивал.
Игорек и сам был в этом замешан, он тогда работал в одной из городских больниц. А потом Немолов где-то зарвался, появилось уголовное дело. Заодно потянули и тех, кто в этой афере участвовал. Немолов отмазался, а вот Капланов и еще несколько человек поимели кучу неприятностей. Хоть и не сели, но с работы повылетали. Я всех нюансов не знаю, да и не хочу знать. Мерзко это все.
- Мерзко,- согласился я и потянулся к ней,- в отличие от тебя.
Ради справедливости следует сказать, что в моем порыве была изрядная доля возбуждения отнюдь не сексуального свойства. Я понял, что нашел "маньяка". Ларчик просто открывался - Немолов убирает свидетелей своей противоправной деятельности. В последнее время в отношении чиновников слишком часто возбуждались уголовные дела.
А если Немолов собирается занять место председателя Комитета по здравоохранению (по слухам, в отношении прежнего председателя уже возбуждено дело и начальствовать ему читалось от силы месяц), то давнее дело, неожиданно реанимированное, может сыграть решающую роль и погубить Немолову всю карьеру.
***
На следующее утро я пришел в Агентство без пяти минут десять, что являлось почти абсолютным рекордом.
Первым делом я зашел в кабинет Спозаранника, поздороваться. А если честно, посмотреть на его удивленную рожу.
Спозаранник не оправдал моих надежд: ответив на мое приветствие, он напомнил, что следующий номер "Явки с повинной" выходит в свет через неделю, а я должен сдать в номер статью о брачных аферистах. Я буркнул в ответ, что статья почти готова, и поспешно ретировался в свой кабинет, чтобы позвонить одному своему знакомому из ФСБ.
После обычных для "рыцарей плаща и кинжала" отговорок и экивоков мне все же удалось уяснить, что деятельность Немолова действительно попадала в поле зрения компетентных органов. Почему его не раскатали на полную катушку - выяснить не удалось, но мне этого было и не надо - главное, что информация Веры подтвердилась.
А значит, надо привлекать "тяжелую артиллерию". Я пошел в репортерский отдел. Мне нужна была Завгородняя.
К счастью, Света оказалась на месте.
Я отозвал ее в коридор и сразу приступил к делу.
- Света,- как можно проникновеннее сказал я,- мне нужна твоя помощь.
- Че-его-о?- протянула Завгородняя, почему-то отстранившись. Видимо, решила, что я прямо сейчас сообщу ей о своих сексуальных проблемах, вылечить которые может только она.
- Да не переживай ты,- поспешил успокоить я ее,- на твою невинность я покушаться не собираюсь.
- Почему?- искренне удивилась Завгородняя. Извечная женская логика: если мужчина ей не нравится и она не хочет с ним спать, то это одно, а вот если наоборот, то это уже ущемляет ее женское достоинство.
- Давай поговорим об этом позже,- попытался исправиться я.- Мне нужна твоя помощь в очень серьезном расследовании.
- Это я с радостью,- тут же загорелась Света.- Только Володю предупрежу...
- Ни в коем случае!- Обнародования своих планов я вовсе не желал.Понимаешь, я вроде нашёл выход на наркодилеров, поставляющих в Питер кокаин...
Света сразу подобралась. Я бил не в бровь, а в глаз - все Агентство знало, что в последнее время Завгородняя обращает самое пристальное внимание на факты задержания наркодельцов, торгующих именно кокаином. Какая-то там была темная история с этим наркотиком сразу после выхода Светы из больницы. Подробностей никто не знал, но Светин интерес отмечали.
- А что за дилер? осторожно спросила Завгородняя.
- Пока не знаю,- ответил я.- Если точнее, то мне кажется, я нащупал его "крышу" в администрации города. Но об этом пока нельзя говорить в Агентстве. У меня есть данные, что этот чиновник состоит в родственных связях с одним из наших.- Я многозначительно посмотрел на Свету.- В тебе я уверен, а вот в остальных...
Понимаешь, я немного засветился, и любое упоминание в семейном кругу, которое может допустить сотрудник Агентства, повредит ему...- импровизировал я на ходу.
- Но наши ребята очень хорошо знают, что такое секретность, и не будут говорить об этом в кругу семьи,- вполне резонно заявила Завгородняя.
Ты права.- Я лихорадочно искал аргумент, способный снять все недоразумения.- Я подозреваю Обнорского,- выпалил я.- Точнее не его, а кое-кого из его окружения...
Похоже, я нашел правильный аргумент. Света ненадолго задумалась, тряхнула головой и спросила:
- Что надо делать?
Когда я объяснил, Завгородняя чуть не съездила мне по морде. Это ее желание отчетливо читалось на лице.
- Да пойми ты,- попытался я втолковать ей очевидные (для меня) истины,тебе не надо с ним спать. Ну разденешься, но ведь не до конца же: простыней закроешься. А через несколько минут после того как вы зайдете в сауну, ворвусь я и изображу ревнивого любовника.
- Ага,- сомневалась Завгородняя,- а если ты не успеешь?
- Ну как ты можешь так думать, Света?- Похоже, я обиделся по-настоящему (сам, от себя такого не ожидал).- Ты что, думаешь, я тебя могу подставить?
В конце концов Света согласилась.
Мы обговорили с ней детали, и я ушел писать статью об аферистах. Брачных.
***
Тем же вечером я сидел на лавочке у сауны на Заневском проспекте. Именно здесь работал мой друг. С минуты на минуту должны были подъехать Немолов с Завгородней. Совращение чиновника прошло как по маслу, да и кто бы мог устоять перед нашей Светочкой!
Света пришла к нему под видом журналистки, якобы с целью взять интервью у ответственного работника Комитета по здравоохранению. Постреляла глазками, сделала пару намеков, продемонстрировала грудь в вырезе блузки (бюстгальтер она летом не носила) - и чиновник "поплыл". Через час беседы он уже готов был ехать с Завгородней в ближайшую гостиницу, где можно снять номер на пару часов. А когда она сообщила, что любит финскую баню и даже знает хорошую сауну на Заневском, Немолов чуть из штанов не выскочил. В общем, сегодня вечером чиновник забрал Свету у Александрийского театра, и они поехали "мыться". Она уже отзвонилась и сообщила, что они минут через десять будут на месте. План был прост: когда Немолов со Светой будут не совсем одеты, я врываюсь в их кабинет и изображаю разъяренного мужа. Или любовника, что не так уж важно. Для большего антуража я буду размахивать газовым пистолетом, в настоящее время лежащим во внутреннем кармане куртки. Немолов, по моим прикидкам, должен испытать шок, а значит, расколоть его не составит труда.
Ага, вот и такси подъехало. Чиновник вышел, открыл заднюю дверцу и галантно подал руку Завгородней. Работа работой, но я прекрасно понимал Немолова: отказаться провести вечер в компании такой девушки даже я не смог бы. Это ж надо, уговорить мужика в такую жару пойти в сауну! Что бы там ни говорили о Завгородней в Агентстве, она - талант...
Выждав пятнадцать минут, я пошел ко входу в сауну. Сашка, распорядитель сауны и мой друг еще со школьных времен, проводил меня до двери номера, который предоставили Немолову.
- Только, ради Бога,- попросил Сашка,- не разнеси ничего.
- Не бзди,- заверил я его,- все будет в ажуре.
Сашка недоверчиво покачал головой, но возражать не стал. Я достал пистолет, проверил (уже в который раз) обойму с шумовыми патронами и толкнул дверь.
- Ах ты, сука!- заорал я с места в карьер.- Так и знал!
Картинка моему взору предстала вполне приличная: Света сидела за столом, укутанная простыней, Немолов как раз вышел из бассейна, причем в трусах.
Но сразу было видно, что появление какого-то типа с пистолетом его немного обеспокоило.
- Макс!- завизжала Света, подыгрывая.- Это совсем не то, что ты думаешь!
- А что же я должен думать? вполне натурально удивился я.- Ты сидишь в каком-то блядюшнике в чем мать родила, да еще в компании какого-то козла! А ты че уставился?- набросился я на Немолова.- Ты ваще кто такой?
- Видите ли...- начал мямлить Немолов, подыскивая объяснение,- я не знал, что она замужем.
- И кольца не видел?- ядовито поинтересовался я. Света, отправляясь на встречу с Немоловым, надела кольцо.
Дальше все происходило согласно сценарию: Немолов с перепугу, что я прямо сейчас начну стрелять, готов был признаться в убийстве Листьева, Холодова и Старовойтовой. Клиент, что называется, созрел, и я уже собирался приступать к допросу, но нас прервали.
В сауну постучались, и Сашка поинтересовался, не нужны ли нам девочки.
Это означало, что у нас появились неожиданные проблемы - мы с Сашкой обговорили сигнал "бедствия" на случай неожиданностей.
Я вышел посмотреть, что случилось, на всякий случай спрятав пистолет за пояс брюк. Передо мной стоял... Обнорский! Уж кого-кого, но его я никак не собирался здесь увидеть!
- Ты что тут делаешь?- вытаращившись на него, спросил я.- Помыться пришел?
- Ага,- еле сдерживая ярость (это было заметно невооруженным глазом), ответил он.- Точнее кое-кому шею намылить! Ты что вытворяешь?!
- Видишь ли, Андрей...- начал я.
- Вижу!- зарычал Обнорский и, схватив меня за воротник, притянул к себе.- Это что за самодеятельность?
Мне больше делать нечего, как выслушивать матюги рубоповцев насчет того, что мои сотрудники ломают им перспективную разработку! Немедленно прекращай и доставь клиента домой. И не дай Бог он что-нибудь заподозрит! Я тебя собственноручно похороню! У меня из-за тебя...
Мне так и не удалось узнать, что же у него из-за меня случилось. Скорей всего, накрылась встреча с Лукошкиной.
Я попытался втолковать Андрею, что вышел на след серийного убийцы и теперь провожу допрос главного подозреваемого, но Обнорский почему-то не загорелся охотничьим азартом.
- Ты идиот, Макс,- заявил он.- Немолов не мог убивать тех людей, он две недели назад вернулся из Австрии, где был два с половиной месяца. А до этого ездил в Голландию. Тебе надо было сперва выяснить, где он был в момент убийств, а уже потом проводить свои разработки.
- Но ты же сам сказал, что им интересуется РУБОП...
- Сказал. И не только РУБОП, но и ФСБ тоже. Но подозревают его в участии в преступном сообществе, занимающемся поставками "экстази" в Россию, а не в каких-то померещившихся тебе серийных убийствах.- Обнорский уже слегка успокоился, и я не стал с ним спорить, доказывая, что убийства мне не померещились.- За ним уже давно следят, и твоя выходка стала для оперов полной неожиданностью. Немолова ни в коем случае нельзя тревожить, иначе у них вся разработка медным тазом накроется. Делай что хочешь, но чтобы Немолов в ближайшее время оказался дома и в самом благодушном настроении. И меня не интересует, как ты это сделаешь.
- Андрей,- попытался я привести последний довод,- у меня денег нет на такси.
- Вот тебе двадцать баксов, отвезешь его домой. И чтобы никакой самодеятельности!
В это время в коридор выглянула Завгородняя, и Обнорский заткнулся. Испепелив взором Свету, у которой хватило сил сказать лишь: "Ой!", он прошипел что-то насчет того, что это не Агентство, а какой-то рассадник блядства и идиотизма. Потом повернулся и ушел. Напоследок он так выразительно посмотрел на меня, что я понял: если я хочу дожить до завтрашнего вечера, то должен вывернуться наизнанку, но убедить Немолова, что произошла ошибка.
Я закурил и посмотрел на Свету. Она стояла, широко открыв глаза, и ждала хоть каких-то объяснений.
- Что там клиент?- поинтересовался я.
- Попросил меня как-то уладить конфликт,- сообщила Света.- А что тут Обнорский делал?
- Помыться приходил,- сообщил я.
Внезапно мне в голову пришла одна мысль.- Мы сейчас войдем обратно, я буду разговаривать с Немоловым, а ты поддакивай. Поняла? В конце сделай вид, что рассержена, и гордо удались.
Дальше уже мое дело.
- А что ты с ним будешь делать?- поинтересовалась Завгородняя.
- Да ничего,- отмахнулся я,- отвезу домой. Он ни при чем.
Я попросил Сашку вызвать такси, и мы со Светой вернулись в сауну. Когда мы вошли обратно, Немолов уже был почти полностью одет и пытался завязать галстук.
- Вы действительно врач?- смущенно спросил я.
- Действительно, ответил Немолов. Он еще ничего не понял, но догадался, что выяснение отношений со стрельбой и мордобитием отменяется.
- Что же ты мне сразу не сказала?- обернулся я к Свете.
- А что я могла тебе сказать?- обиженно заявила Света.- Ты ворвался, как Отелло, и даже не спросил, что мы здесь делаем. Мы что, трахались?перешла она в атаку.
Я что-то промямлил, но Света уже вошла в образ, подхватила джинсы и футболку и гордо удалилась. Через несколько секунд она вернулась уже одетая, взяла куртку и вышла, громко хлопнув дверью. Мы остались с Немоловым одни.
- Давайте я вас до дома довезу,- заискивающе произнес я.
- Нет уж!- Я мог лишь позавидовать самообладанию Немолова: он очень быстро понял, что диспозиция изменилась, и теперь играл оскорбленную невинность.- Как-нибудь сам доберусь.
- Не спорьте,- подбавил я металла в голос,- должен же я загладить свою вину.- После этих слов я как бы невзначай распахнул куртку и еще раз продемонстрировал рукоятку пистолета.
Немолов решил не спорить, мы вышли и сели в ожидавший нас автомобиль. Доехали до центра, и я попросил остановиться у кафе.
- Пошли, мужик,- заявил я не терпящим возражений голосом.- Замнем конфликт, как это водится у русских людей.
Немолов вылез из машины. От Веры я знал, что он не чурается спиртного, даже более того. Именно на этом и строился мой план. Через час мы уже перешли на "ты" и вели вполне светскую беседу.
- Ты пойми, Сергей,- втолковывал я своему новому знакомому,- когда встречаешься с такой женщиной, как Света, поневоле станешь параноиком. Ну откуда я знал, что ты ее обследовать будешь?- Я как бы упускал из виду тот факт, что обследование в сауне выглядит по меньшей мере странным.
- Да понимаю я и ничуть не сержусь,- Немолов уже вполне пришел в себя, и в его голосе стали появляться менторские нотки.- Но нервы у вас не в порядке, это я вам как специалист говорю. Надо вам лечиться, братец. Могу вам посоветовать вполне приличную клинику. Ею как раз мой однокурсник заведует.
- А вы поддерживаете отношения со всеми однокурсниками?- Я даже не разыгрывал заинтересованность.
- Конечно,- высокомерно заявил Немолов,- не только поддерживаю, но и помогаю, чем могу.
Что-то слишком быстро он оправился. Ну да хрен с ним, лишь бы говорил дальше. Я понимал, что нарушаю указание Обнорского, но Немолов был уже в благодушном состоянии, и наш разговор вполне мог тянуть на обычный треп двух знакомых за рюмочкой "чая".
***
Я проснулся у Веры. Хозяйка уже куда-то убежала, оставив на кухонном столе записку: "Макс, цветы мне очень понравились, но четное число обычно кладут на могилку. Надеюсь, это не намек с твоей стороны? В холодильнике стоит коньяк - если тебе будет очень худо. Кофе - в кофеварке, бутерброды в микроволновке. Позвони мне, пожалуйста, днем на мобильник. Вера".
"Вот козел!" - подумал я про цветочника. Он, видимо, заметил, что я, когда покупал цветы, был не совсем трезв и вместо пяти роз подсунул четыре. Надо будет вспомнить, где я брал цветы. Впрочем, сейчас меня занимало другое: мое расследование зашло в тупик, и я не знал, куда мне дальше торкаться? После разговора с Немоловым (изрядно подпив, он стал выливать на своих однокурсников ушаты грязи) у меня не осталось ни одной реальной кандидатуры на роль серийного убийцы. Со слов Немолова, грешков у всех его однокурсников хватало (один он был чистенький, аки ангел Господень): кто-то торговал лекарствами из больницы, где работал; кто-то практиковал без необходимых лицензий; кто-то в свое время допускал врачебные ошибки, вылившиеся в плачевные последствия для пациентов. Но все это было бездоказательно, и у меня сложилось мнение, что многое из рассказанного Немолов просто выдумал, а если даже он говорил правду, то эти факты не могли стать поводом для широкомасштабной вендетты, объявленной кем-то своим бывшим однокурсникам.
Я налил себе коньяка, поставил подогреваться бутерброды и закурил. Как это ни было обидно, но приходилось признать, что ни хрена у меня не вышло. Чтобы отработать всех оставшихся в живых однокурсников на предмет их алиби на время убийств (то есть, под микроскопом изучить их жизнь за последние полгода), нужна кропотливая работа, как минимум, человек десяти, и не на одну неделю. Да и потом, почему я решил, что убивает погибших именно их однокурсник? Но что-то не давало мне уйти от этой версии. Может, потому что других у меня нет?
После того, как я выпил граммов сто коньяку и запил его двумя чашками кофе с бутербродами, я решил поставить крест на расследовании. В случае, если Обнорский спросит меня об этом деле, я честно доложу все, что узнал, и пускай уже он сам об этом думает. На то он и начальник, если разобраться. А у меня еще статья о брачных аферистах не закончена. Приняв это решение, я потушил сигарету и отправился в Агентство.
***
Оказалось, что мысленно поставить крест на расследовании было гораздо легче, чем забыть о нем. В тот день, занимаясь текущими делами, я то и дело ловил себя на том, что продолжаю думать о странных смертях врачей. Меня не оставляла мысль, что решение лежит на поверхности, вот только мне оно не попадалось. Или я ему не попадался.
Невольно вспомнилось изречение какого-то мудрого человека о том, что в основе почти всех преступлений лежат вполне объяснимые причины. И одной из главных является человеческая корысть. То бишь, денежки. В конце концов, я плюнул на свое решение и отправился к Родьке Каширину. Не вдаваясь в подробности, я отдал Родиону список оставшихся в живых однокурсников Вериной сестры и попросил пробить их на предмет участия в коммерческой деятельности. Вскоре Каширин вошел ко мне с результатом.
Определенно день обещал закончиться очень даже неплохо. И плевать, что в кармане осталась последняя пятисотка, а до получки еще неделя. А с другой стороны, вдруг удастся провести сегодняшние траты под статью "оперативные расходы"? Подобные мысли проносились у меня в голове, пока я несся вниз по ступенькам.
Купив две бутылки шампанского, коробку конфет, фрукты, кусок ветчины (однако жрать охота) и сыр, я устремился обратно. День обещал закончиться очень даже неплохо. Хотя на окраине сознания билась мысль о том, что ее сестра (к которой я, собственно, и пришел) может вернуться. Ну и хрен с ним, комнат-то три...
Пока я бегал в магазин, Вера успела переодеться в платье. На мой взгляд, халатик был предпочтительней, но так тоже неплохо. Пока мы вместе накрывали на стол, то есть резали ветчину и сыр, Вера интересовалась моей работой. Я, как обычно, что-то заливал о крутых расследованиях, задержанных маньяках и профессиональных киллерах. Но осознавал, что Вера мне не очень-то верит - обычных в таких случаях "ахов" и "охов" не было и в помине. Зато были полные мягкого юмора замечания и уточнения. Но это меня ни в коем случае не обижало, скорее, наоборот.
Под ничего не значащий треп мы сели за стол, я открыл шампанское.
- За что пить будем?- спросила Вера.
- За тебя, конечно, грех не выпить за такую красоту,- пошел я в наступление.
- Что-то в прошлый раз, когда мы с тобой встречались, ты не был со мной столь галантен,- заметила Вера.
- Мы встречались?
- Было дело,- сказала Вера.- Неужели ты думаешь, что я могу вот так просто впустить в квартиру одинокой женщины совершенно незнакомого мужчину?рассмеялась она.
- Погоди,- я поставил бокал на стол,- как одинокая женщина? А Лариса?
- Так ты к ней пришел?- Вера тоже поставила бокал.- А я-то думала, ты наконец меня вспомнил...
Выражение ее лица изменилось. Теперь на нем была написана досада. До меня дошло, что мы знакомы. Вернее, она со мной знакома, а я, такая сволочь, ее в упор не помню! Что я в таком положении мог сделать? Правильно!
Честно признаться в том, что я ее не совсем помню (то есть, помню - как такую девушку можно забыть!), но когда мы встречались и где, как отрезало!
А к ее сестре я пришел строго по делу.
И ни разу Ларису в глаза не видел.
А вот как увидел Веру, так сразу вспомнил, что мечтаю о ней вот уже несколько недель. Мол, хоть и был пьян, но не смог ее забыть. Ну и так далее. Через какое-то время Вера немного оттаяла и спросила:
- А что за дело?
И я рассказал ей о происшествии на станции "Невский проспект". И обо всем, что узнал потом. И о своих догадках, что некто убивает однокурсников ее сестры. Но вот почему...
- А ведь верно,- задумчиво сказала Вера,- что-то слишком часто Ларискины однокурсники стали под поезда попадать.
- Вот-вот,- обрадовался я,- а еще были Гоча Начхебия, Наталья Ламитина и Сергей Нарышев. Они тоже были однокурсниками твоей сестры. И тоже погибли. Хотя и не в метро. Я думаю, что и твоей сестре угрожает опасность.
- Ну, Лариске вряд ли что-то угрожает,- усмехнулась Вера.- Она сейчас в Швейцарии, в какой-то крутой клинике - бабки зашибает. И будет там еще почти год.
На моем лице, видимо, проступила досада. И Вера сразу спросила:
- Ты хотел у нее что-то узнать об однокурсниках?
- Хотел,- признался я,- она могла натолкнуть меня на мысль, зачем убирают ее однокурсников? Она ведь знает их всех - как они живут, чем дышат, какие у них проблемы. А теперь придется идти к кому-то другому.
Я взял со стола бокал и залпом выпил. А потом посмотрел на Веру.
- Но все это может подождать до завтра,- я пытался исправить ситуацию.Хоть я и не помню, где и когда мы с тобой встречались, но сегодняшний вечер я хочу провести с тобой.
Вера задумчиво смотрела в свой бокал. Повертела его в руке, стуча о стенки льдом (мы решили не выпендриваться с ведерком, а просто положить лед в бокалы, хотя в шампанское лед класть и не принято), тряхнула волосами, выдохнула и выпила.
- Все мужики сволочи,- констатировала она,- не я первая это сказала и, к сожалению, не последняя. Ты падла редкостная, но ты мне нравишься.
Еще с того самого дня рождения у Самойлиных.
И вот тут я вспомнил. Еще в то время, когда я занимался бизнесом, мы с Гошей провернули пару сделок, довольно удачных. А потом его кто-то кинул, и он остался на бобах. Ему надо было срочно ехать выкупать товар, а денег не было. Он бросился к партнерам, у которых лежал его товар под реализацию. В том числе и ко мне. По договоренности, я должен был отдать ему деньги за его товар через два месяца, но мне стало жаль парня, и я отдал деньги досрочно. И поимел от своей Юльки за этот шаг шикарный скандал.
Тем более что часть уже оплаченного товара "зависла" на прилавке и продаваться не желала. А Гоша в тот раз выкрутился, затем опять поднялся. Через некоторое время он пришел ко мне с каким-то предложением, но я уже ушел из бизнеса да к тому же разводился с Юлькой. В общем, мне было не до него. Но Гоша не забыл моей доброты и, встретив меня месяца три назад, пригласил на свой день рождения. В тот раз я как-то очень быстро нажрался и напрочь забыл все, что происходило на празднике.
Я налил в бокалы шампанское, кинул лед. Обошел стол, подошел к Вере и... встал на колени.
- Если можешь, прости меня,- сказал я (между прочим, совершенно искренне).
- За что?- удивилась Вера, принимая бокал.
- За то, что забыл тебя. Я не помню, что между нами было в тот вечер.
Да и вряд ли могло что-то быть. А я очень хочу, чтобы было. Ты мне нравишься, мы вполне взрослые люди и...
Договорить мне не дали, закрыв рот очень приятным способом. Бокалы упали на пол, а Вера опустилась рядом со мной...
***
Я закурил две сигареты и передал одну Вере. Мы уже давно переместились с пола кухни на широченную кровать, где нам было не в пример удобнее.
И тут замузицировал мой мобильник, оставленный в куртке. Я вскочил и бросился в коридор.
- Ты чем занимаешься?- спросила трубка голосом Гвичия.
- Трахаюсь,- честно признался я.
Уж кому-кому, а Князю в этом конкретном случае я мог сказать правду.
- Хорошее дело,- согласился Зураб,- но тебя тут разыскивает какая-то девушка. Говорит, что ты ей Серегина обещал.
"Рита",- понял я.
- Князь, будь другом, отдай ей один экземпляр нашего подарочного набора собрания сочинений шефа.
- Ты что?- возмутился Гвичия.- Это у нас для очень важных информаторов!
- Она очень важный информатор!- Я попытался привнести в свой голос как можно больше убежденности.
- Но у нас осталось всего два...
- Князь,- не дал я ему договорить,- я завтра же куплю еще и сам возьму у Андрея автографы.
- Ну, смотри.
Князь отключился, а я вернулся в комнату. Вера все еще блаженствовала в кровати, покуривая. Я залез под одеяло и попытался отобрать у нее сигарету.
- Погоди,- отмахнулась Вера.- Ты знаешь, а ведь Лариса рассказывала мне о скандале, который произошел на последней их встрече.
- Что за скандал?- Я уже как-то и забыл, для чего, собственно, сюда пришел.
- У них полгода назад была встреча однокурсников. В каком-то ресторане гуляли,- начала Вера.- Лариса рассказывала, что Игорек Каштанов вдруг взъелся на Сергея Немолова и начал обвинять его, что тот в начале перестройки воровал бюджетные деньги мешками, а теперь зарабатывает на бедных пенсионерах.
- Погоди,- не понял я.- А каким образом зарабатывает?
- Ну, не грабит, конечно,- усмехнулась Вера и взяла еще одну сигарету.Немолов сейчас заместитель председателя комитета по здравоохранению Питера. Знаешь, какие там денежки бродят?
- Да уж, слышал,- усмехнулся я.
Здесь я попал в свою сферу.- Лоббирование интересов определенных фармацевтических фирм. Предоставление этим фирмам эксклюзивного права на поставки лекарственных препаратов для льготников. Солидные деньги.
- Шаришь,- одобрительно сказала Вера.- Но Капланов обвинил Немолова в том, что тот в конце восьмидесятых выбивал деньги на ремонт больниц, ничего не делал, а денежки присваивал.
Игорек и сам был в этом замешан, он тогда работал в одной из городских больниц. А потом Немолов где-то зарвался, появилось уголовное дело. Заодно потянули и тех, кто в этой афере участвовал. Немолов отмазался, а вот Капланов и еще несколько человек поимели кучу неприятностей. Хоть и не сели, но с работы повылетали. Я всех нюансов не знаю, да и не хочу знать. Мерзко это все.
- Мерзко,- согласился я и потянулся к ней,- в отличие от тебя.
Ради справедливости следует сказать, что в моем порыве была изрядная доля возбуждения отнюдь не сексуального свойства. Я понял, что нашел "маньяка". Ларчик просто открывался - Немолов убирает свидетелей своей противоправной деятельности. В последнее время в отношении чиновников слишком часто возбуждались уголовные дела.
А если Немолов собирается занять место председателя Комитета по здравоохранению (по слухам, в отношении прежнего председателя уже возбуждено дело и начальствовать ему читалось от силы месяц), то давнее дело, неожиданно реанимированное, может сыграть решающую роль и погубить Немолову всю карьеру.
***
На следующее утро я пришел в Агентство без пяти минут десять, что являлось почти абсолютным рекордом.
Первым делом я зашел в кабинет Спозаранника, поздороваться. А если честно, посмотреть на его удивленную рожу.
Спозаранник не оправдал моих надежд: ответив на мое приветствие, он напомнил, что следующий номер "Явки с повинной" выходит в свет через неделю, а я должен сдать в номер статью о брачных аферистах. Я буркнул в ответ, что статья почти готова, и поспешно ретировался в свой кабинет, чтобы позвонить одному своему знакомому из ФСБ.
После обычных для "рыцарей плаща и кинжала" отговорок и экивоков мне все же удалось уяснить, что деятельность Немолова действительно попадала в поле зрения компетентных органов. Почему его не раскатали на полную катушку - выяснить не удалось, но мне этого было и не надо - главное, что информация Веры подтвердилась.
А значит, надо привлекать "тяжелую артиллерию". Я пошел в репортерский отдел. Мне нужна была Завгородняя.
К счастью, Света оказалась на месте.
Я отозвал ее в коридор и сразу приступил к делу.
- Света,- как можно проникновеннее сказал я,- мне нужна твоя помощь.
- Че-его-о?- протянула Завгородняя, почему-то отстранившись. Видимо, решила, что я прямо сейчас сообщу ей о своих сексуальных проблемах, вылечить которые может только она.
- Да не переживай ты,- поспешил успокоить я ее,- на твою невинность я покушаться не собираюсь.
- Почему?- искренне удивилась Завгородняя. Извечная женская логика: если мужчина ей не нравится и она не хочет с ним спать, то это одно, а вот если наоборот, то это уже ущемляет ее женское достоинство.
- Давай поговорим об этом позже,- попытался исправиться я.- Мне нужна твоя помощь в очень серьезном расследовании.
- Это я с радостью,- тут же загорелась Света.- Только Володю предупрежу...
- Ни в коем случае!- Обнародования своих планов я вовсе не желал.Понимаешь, я вроде нашёл выход на наркодилеров, поставляющих в Питер кокаин...
Света сразу подобралась. Я бил не в бровь, а в глаз - все Агентство знало, что в последнее время Завгородняя обращает самое пристальное внимание на факты задержания наркодельцов, торгующих именно кокаином. Какая-то там была темная история с этим наркотиком сразу после выхода Светы из больницы. Подробностей никто не знал, но Светин интерес отмечали.
- А что за дилер? осторожно спросила Завгородняя.
- Пока не знаю,- ответил я.- Если точнее, то мне кажется, я нащупал его "крышу" в администрации города. Но об этом пока нельзя говорить в Агентстве. У меня есть данные, что этот чиновник состоит в родственных связях с одним из наших.- Я многозначительно посмотрел на Свету.- В тебе я уверен, а вот в остальных...
Понимаешь, я немного засветился, и любое упоминание в семейном кругу, которое может допустить сотрудник Агентства, повредит ему...- импровизировал я на ходу.
- Но наши ребята очень хорошо знают, что такое секретность, и не будут говорить об этом в кругу семьи,- вполне резонно заявила Завгородняя.
Ты права.- Я лихорадочно искал аргумент, способный снять все недоразумения.- Я подозреваю Обнорского,- выпалил я.- Точнее не его, а кое-кого из его окружения...
Похоже, я нашел правильный аргумент. Света ненадолго задумалась, тряхнула головой и спросила:
- Что надо делать?
Когда я объяснил, Завгородняя чуть не съездила мне по морде. Это ее желание отчетливо читалось на лице.
- Да пойми ты,- попытался я втолковать ей очевидные (для меня) истины,тебе не надо с ним спать. Ну разденешься, но ведь не до конца же: простыней закроешься. А через несколько минут после того как вы зайдете в сауну, ворвусь я и изображу ревнивого любовника.
- Ага,- сомневалась Завгородняя,- а если ты не успеешь?
- Ну как ты можешь так думать, Света?- Похоже, я обиделся по-настоящему (сам, от себя такого не ожидал).- Ты что, думаешь, я тебя могу подставить?
В конце концов Света согласилась.
Мы обговорили с ней детали, и я ушел писать статью об аферистах. Брачных.
***
Тем же вечером я сидел на лавочке у сауны на Заневском проспекте. Именно здесь работал мой друг. С минуты на минуту должны были подъехать Немолов с Завгородней. Совращение чиновника прошло как по маслу, да и кто бы мог устоять перед нашей Светочкой!
Света пришла к нему под видом журналистки, якобы с целью взять интервью у ответственного работника Комитета по здравоохранению. Постреляла глазками, сделала пару намеков, продемонстрировала грудь в вырезе блузки (бюстгальтер она летом не носила) - и чиновник "поплыл". Через час беседы он уже готов был ехать с Завгородней в ближайшую гостиницу, где можно снять номер на пару часов. А когда она сообщила, что любит финскую баню и даже знает хорошую сауну на Заневском, Немолов чуть из штанов не выскочил. В общем, сегодня вечером чиновник забрал Свету у Александрийского театра, и они поехали "мыться". Она уже отзвонилась и сообщила, что они минут через десять будут на месте. План был прост: когда Немолов со Светой будут не совсем одеты, я врываюсь в их кабинет и изображаю разъяренного мужа. Или любовника, что не так уж важно. Для большего антуража я буду размахивать газовым пистолетом, в настоящее время лежащим во внутреннем кармане куртки. Немолов, по моим прикидкам, должен испытать шок, а значит, расколоть его не составит труда.
Ага, вот и такси подъехало. Чиновник вышел, открыл заднюю дверцу и галантно подал руку Завгородней. Работа работой, но я прекрасно понимал Немолова: отказаться провести вечер в компании такой девушки даже я не смог бы. Это ж надо, уговорить мужика в такую жару пойти в сауну! Что бы там ни говорили о Завгородней в Агентстве, она - талант...
Выждав пятнадцать минут, я пошел ко входу в сауну. Сашка, распорядитель сауны и мой друг еще со школьных времен, проводил меня до двери номера, который предоставили Немолову.
- Только, ради Бога,- попросил Сашка,- не разнеси ничего.
- Не бзди,- заверил я его,- все будет в ажуре.
Сашка недоверчиво покачал головой, но возражать не стал. Я достал пистолет, проверил (уже в который раз) обойму с шумовыми патронами и толкнул дверь.
- Ах ты, сука!- заорал я с места в карьер.- Так и знал!
Картинка моему взору предстала вполне приличная: Света сидела за столом, укутанная простыней, Немолов как раз вышел из бассейна, причем в трусах.
Но сразу было видно, что появление какого-то типа с пистолетом его немного обеспокоило.
- Макс!- завизжала Света, подыгрывая.- Это совсем не то, что ты думаешь!
- А что же я должен думать? вполне натурально удивился я.- Ты сидишь в каком-то блядюшнике в чем мать родила, да еще в компании какого-то козла! А ты че уставился?- набросился я на Немолова.- Ты ваще кто такой?
- Видите ли...- начал мямлить Немолов, подыскивая объяснение,- я не знал, что она замужем.
- И кольца не видел?- ядовито поинтересовался я. Света, отправляясь на встречу с Немоловым, надела кольцо.
Дальше все происходило согласно сценарию: Немолов с перепугу, что я прямо сейчас начну стрелять, готов был признаться в убийстве Листьева, Холодова и Старовойтовой. Клиент, что называется, созрел, и я уже собирался приступать к допросу, но нас прервали.
В сауну постучались, и Сашка поинтересовался, не нужны ли нам девочки.
Это означало, что у нас появились неожиданные проблемы - мы с Сашкой обговорили сигнал "бедствия" на случай неожиданностей.
Я вышел посмотреть, что случилось, на всякий случай спрятав пистолет за пояс брюк. Передо мной стоял... Обнорский! Уж кого-кого, но его я никак не собирался здесь увидеть!
- Ты что тут делаешь?- вытаращившись на него, спросил я.- Помыться пришел?
- Ага,- еле сдерживая ярость (это было заметно невооруженным глазом), ответил он.- Точнее кое-кому шею намылить! Ты что вытворяешь?!
- Видишь ли, Андрей...- начал я.
- Вижу!- зарычал Обнорский и, схватив меня за воротник, притянул к себе.- Это что за самодеятельность?
Мне больше делать нечего, как выслушивать матюги рубоповцев насчет того, что мои сотрудники ломают им перспективную разработку! Немедленно прекращай и доставь клиента домой. И не дай Бог он что-нибудь заподозрит! Я тебя собственноручно похороню! У меня из-за тебя...
Мне так и не удалось узнать, что же у него из-за меня случилось. Скорей всего, накрылась встреча с Лукошкиной.
Я попытался втолковать Андрею, что вышел на след серийного убийцы и теперь провожу допрос главного подозреваемого, но Обнорский почему-то не загорелся охотничьим азартом.
- Ты идиот, Макс,- заявил он.- Немолов не мог убивать тех людей, он две недели назад вернулся из Австрии, где был два с половиной месяца. А до этого ездил в Голландию. Тебе надо было сперва выяснить, где он был в момент убийств, а уже потом проводить свои разработки.
- Но ты же сам сказал, что им интересуется РУБОП...
- Сказал. И не только РУБОП, но и ФСБ тоже. Но подозревают его в участии в преступном сообществе, занимающемся поставками "экстази" в Россию, а не в каких-то померещившихся тебе серийных убийствах.- Обнорский уже слегка успокоился, и я не стал с ним спорить, доказывая, что убийства мне не померещились.- За ним уже давно следят, и твоя выходка стала для оперов полной неожиданностью. Немолова ни в коем случае нельзя тревожить, иначе у них вся разработка медным тазом накроется. Делай что хочешь, но чтобы Немолов в ближайшее время оказался дома и в самом благодушном настроении. И меня не интересует, как ты это сделаешь.
- Андрей,- попытался я привести последний довод,- у меня денег нет на такси.
- Вот тебе двадцать баксов, отвезешь его домой. И чтобы никакой самодеятельности!
В это время в коридор выглянула Завгородняя, и Обнорский заткнулся. Испепелив взором Свету, у которой хватило сил сказать лишь: "Ой!", он прошипел что-то насчет того, что это не Агентство, а какой-то рассадник блядства и идиотизма. Потом повернулся и ушел. Напоследок он так выразительно посмотрел на меня, что я понял: если я хочу дожить до завтрашнего вечера, то должен вывернуться наизнанку, но убедить Немолова, что произошла ошибка.
Я закурил и посмотрел на Свету. Она стояла, широко открыв глаза, и ждала хоть каких-то объяснений.
- Что там клиент?- поинтересовался я.
- Попросил меня как-то уладить конфликт,- сообщила Света.- А что тут Обнорский делал?
- Помыться приходил,- сообщил я.
Внезапно мне в голову пришла одна мысль.- Мы сейчас войдем обратно, я буду разговаривать с Немоловым, а ты поддакивай. Поняла? В конце сделай вид, что рассержена, и гордо удались.
Дальше уже мое дело.
- А что ты с ним будешь делать?- поинтересовалась Завгородняя.
- Да ничего,- отмахнулся я,- отвезу домой. Он ни при чем.
Я попросил Сашку вызвать такси, и мы со Светой вернулись в сауну. Когда мы вошли обратно, Немолов уже был почти полностью одет и пытался завязать галстук.
- Вы действительно врач?- смущенно спросил я.
- Действительно, ответил Немолов. Он еще ничего не понял, но догадался, что выяснение отношений со стрельбой и мордобитием отменяется.
- Что же ты мне сразу не сказала?- обернулся я к Свете.
- А что я могла тебе сказать?- обиженно заявила Света.- Ты ворвался, как Отелло, и даже не спросил, что мы здесь делаем. Мы что, трахались?перешла она в атаку.
Я что-то промямлил, но Света уже вошла в образ, подхватила джинсы и футболку и гордо удалилась. Через несколько секунд она вернулась уже одетая, взяла куртку и вышла, громко хлопнув дверью. Мы остались с Немоловым одни.
- Давайте я вас до дома довезу,- заискивающе произнес я.
- Нет уж!- Я мог лишь позавидовать самообладанию Немолова: он очень быстро понял, что диспозиция изменилась, и теперь играл оскорбленную невинность.- Как-нибудь сам доберусь.
- Не спорьте,- подбавил я металла в голос,- должен же я загладить свою вину.- После этих слов я как бы невзначай распахнул куртку и еще раз продемонстрировал рукоятку пистолета.
Немолов решил не спорить, мы вышли и сели в ожидавший нас автомобиль. Доехали до центра, и я попросил остановиться у кафе.
- Пошли, мужик,- заявил я не терпящим возражений голосом.- Замнем конфликт, как это водится у русских людей.
Немолов вылез из машины. От Веры я знал, что он не чурается спиртного, даже более того. Именно на этом и строился мой план. Через час мы уже перешли на "ты" и вели вполне светскую беседу.
- Ты пойми, Сергей,- втолковывал я своему новому знакомому,- когда встречаешься с такой женщиной, как Света, поневоле станешь параноиком. Ну откуда я знал, что ты ее обследовать будешь?- Я как бы упускал из виду тот факт, что обследование в сауне выглядит по меньшей мере странным.
- Да понимаю я и ничуть не сержусь,- Немолов уже вполне пришел в себя, и в его голосе стали появляться менторские нотки.- Но нервы у вас не в порядке, это я вам как специалист говорю. Надо вам лечиться, братец. Могу вам посоветовать вполне приличную клинику. Ею как раз мой однокурсник заведует.
- А вы поддерживаете отношения со всеми однокурсниками?- Я даже не разыгрывал заинтересованность.
- Конечно,- высокомерно заявил Немолов,- не только поддерживаю, но и помогаю, чем могу.
Что-то слишком быстро он оправился. Ну да хрен с ним, лишь бы говорил дальше. Я понимал, что нарушаю указание Обнорского, но Немолов был уже в благодушном состоянии, и наш разговор вполне мог тянуть на обычный треп двух знакомых за рюмочкой "чая".
***
Я проснулся у Веры. Хозяйка уже куда-то убежала, оставив на кухонном столе записку: "Макс, цветы мне очень понравились, но четное число обычно кладут на могилку. Надеюсь, это не намек с твоей стороны? В холодильнике стоит коньяк - если тебе будет очень худо. Кофе - в кофеварке, бутерброды в микроволновке. Позвони мне, пожалуйста, днем на мобильник. Вера".
"Вот козел!" - подумал я про цветочника. Он, видимо, заметил, что я, когда покупал цветы, был не совсем трезв и вместо пяти роз подсунул четыре. Надо будет вспомнить, где я брал цветы. Впрочем, сейчас меня занимало другое: мое расследование зашло в тупик, и я не знал, куда мне дальше торкаться? После разговора с Немоловым (изрядно подпив, он стал выливать на своих однокурсников ушаты грязи) у меня не осталось ни одной реальной кандидатуры на роль серийного убийцы. Со слов Немолова, грешков у всех его однокурсников хватало (один он был чистенький, аки ангел Господень): кто-то торговал лекарствами из больницы, где работал; кто-то практиковал без необходимых лицензий; кто-то в свое время допускал врачебные ошибки, вылившиеся в плачевные последствия для пациентов. Но все это было бездоказательно, и у меня сложилось мнение, что многое из рассказанного Немолов просто выдумал, а если даже он говорил правду, то эти факты не могли стать поводом для широкомасштабной вендетты, объявленной кем-то своим бывшим однокурсникам.
Я налил себе коньяка, поставил подогреваться бутерброды и закурил. Как это ни было обидно, но приходилось признать, что ни хрена у меня не вышло. Чтобы отработать всех оставшихся в живых однокурсников на предмет их алиби на время убийств (то есть, под микроскопом изучить их жизнь за последние полгода), нужна кропотливая работа, как минимум, человек десяти, и не на одну неделю. Да и потом, почему я решил, что убивает погибших именно их однокурсник? Но что-то не давало мне уйти от этой версии. Может, потому что других у меня нет?
После того, как я выпил граммов сто коньяку и запил его двумя чашками кофе с бутербродами, я решил поставить крест на расследовании. В случае, если Обнорский спросит меня об этом деле, я честно доложу все, что узнал, и пускай уже он сам об этом думает. На то он и начальник, если разобраться. А у меня еще статья о брачных аферистах не закончена. Приняв это решение, я потушил сигарету и отправился в Агентство.
***
Оказалось, что мысленно поставить крест на расследовании было гораздо легче, чем забыть о нем. В тот день, занимаясь текущими делами, я то и дело ловил себя на том, что продолжаю думать о странных смертях врачей. Меня не оставляла мысль, что решение лежит на поверхности, вот только мне оно не попадалось. Или я ему не попадался.
Невольно вспомнилось изречение какого-то мудрого человека о том, что в основе почти всех преступлений лежат вполне объяснимые причины. И одной из главных является человеческая корысть. То бишь, денежки. В конце концов, я плюнул на свое решение и отправился к Родьке Каширину. Не вдаваясь в подробности, я отдал Родиону список оставшихся в живых однокурсников Вериной сестры и попросил пробить их на предмет участия в коммерческой деятельности. Вскоре Каширин вошел ко мне с результатом.