Кортес Донн. Ангел-истребитель

   – Признаться, ведение допросов – не совсем моя специализация, – извиняющимся тоном сказал Гурман. Джек разглядел предмет в его руках и понял, что издавало слышанный им ранее звук: то были кухонные ножницы, какими обычно перерубают кости. – Но я схватываю на лету...

* * *

   Семь часов утра
   Джек так и не вернулся. Никки не знала, что делать.
   Доставка была назначена на девять, минута в минуту. Передача состоится в кабине лифта, как и предлагал Джек. Гурман будет ждать подвоха и заметит любой "хвост", зато он не сможет обнаружить "жучок" устройства слежения, пока не вскроет голову. Прежде ему потребуется остаться наедине с нею в каком-то безопасном месте – скорее всего, там, где он обычно потрошит головы.
   Но сказать, как быстро он попадет туда, было невозможно. Им необходимо выследить его и зажать в угол как можно скорее; это означает, что Никки и Джек уже в 8.45 должны будут сидеть в машине на расстоянии квартала от условленного места передачи посылки. Так где же он шляется, черт его побери?
   Она достала устройство слежения и проверила, работает ли оно. Похоже, посылка была в аэропорту; уже довольно скоро она двинется в центр города. Никки нацедила себе еще одну чашку кофе из гостиничной кофеварки и опять выглянула в просвет между штор. Она всю ночь не сомкнула глаз – ожидала Джека с минуты на минуту.
   Но он не появился.
   Она вновь набрала номер его мобильника. Последние два часа абонент оставался вне зоны покрытия; либо Джек выключил трубку, либо накрылся аккумулятор, либо механический голос не лгал и Джек действительно оставался где-то за пределами досягаемости мобильной связи.
   Что-то сорвалось, в этом Никки не сомневалась. Не важно, что творится у него в голове, Джек просто не мог бросить все и уехать. Скорее, он попал в тюрьму или в больницу. Может, его пытались ограбить; в конце концов, Рено еще не настолько дружелюбен к гостям города, как, скажем, Лас-Вегас.
   Собственно, именно поэтому Никки купила два пистолета, а не один.
   Она не сказала об этом Джеку, поскольку ему не понравилась бы сама идея. Они по возможности избегали пользоваться огнестрельным оружием; убить жертву означало перечеркнуть цель похищения. Парализаторы, газовые баллончики, распылители с перцовой начинкой – именно так Джек предпочитал работать. Уже то, что он попросил Никки раздобыть пистолет, ясно показывало, что он втянулся в совсем иную игру... и Никки приобрела два, просто на всякий случай.
   Судя по всему, вскоре ей предстояло воспользоваться приобретением.
   – Да ну, к черту, – сказала Никки. Она вполне могла следить за перемещениями посылки и без участия Джека. А когда выяснит, где прячется Гурман, будет действовать по обстоятельствам.
   Она сунула пистолет в карман куртки, подхватила устройство слежения и вышла.

* * *

   Спустя час
   – Назови мне код доступа, – сказал Гурман.
   – Да пошел ты, – прошипел Джек сквозь стиснутые зубы.
   Больше всего он боялся, что зазвонит его сотовый телефон. То был одноразовый аппарат, рассчитанный на определенное количество минут разговора – из тех, что продают в аэропортах. Такой телефон работает только там, где его купили, сделан из дешевых материалов и при определенных условиях теряет функциональность; его вполне мог вывести из строя разряд парализатора.
   Впрочем, Джека беспокоило не это: стоит Никки позвонить, и Гурман догадается о существовании у Джинна-Икс партнерши. Наблюдая за мотелем, он вполне мог уже сообразить, что к чему, и все надежды Джека держались только на том, что Гурман еще ни словом не упомянул Никки. Если бы допрос вел сам Джек, он обрубил бы эту надежду еще в самом начале.
   С другой стороны, у Джека было гораздо больше опыта.
   – Ты его назовешь, – сказал Гурман. Он срезал с Джека всю его одежду за исключением белья при помощи кухонных ножниц, а затем воспользовался деревянным молотком из тех, какими отбивают мясо.
   Он начал с рук Джека.
   Теперь Джек не был в состоянии шевельнуть ими, но был уверен, что кости пока целы. Ему казалось, что Гурман сдерживает силу ударов, но, вполне возможно, лишь потому, что Джек видел все сквозь эндорфиновый туман.
   – Чертов сосунок, – хрипло объявил Джек. Он почти лишился голоса, когда орал во всю глотку, пока его обрабатывал Гурман. Джек заметил, что крикуны обычно держатся дольше, словно как-то управляют болью, вместо того чтобы бороться с ней. – Это все, на что ты способен? Ты просто не заслуживаешь того, чтобы возглавить Стаю.
   – Если ты прямо сейчас назовешь мне пароли, я тебя отпущу, – предложил Гурман. – Один волк подставит горло другому, подчиняясь его авторитету. Я позволю тебе раствориться в ночи.
   Окровавленными губами Джек изобразил улыбку.
   – Да ты мастер пошутить. Ты ведь вообще ничего не знаешь о пытках, так ведь?
   – Ну, я еще только приступил.
   – Ты уже успел все испортить, трепло несчастное. Важно, как начать, это устанавливает все чертовы отношения.
   – Да? Поясни.
   – А ты слыхал выражение "допрос третьей степени"? Знаешь, откуда оно?
   – Надо полагать, по аналогу с ожогами третьей степени. Что напоминает мне...
   Гурман отодвинулся от стола, отошел туда, где Джек уже не видел его.
   – Нет же, тупица. Так думают все, но они ошибаются. Это из времен Инквизиции. Существовало три степени пыток – и первая представляла собой простую демонстрацию орудий пытки объекту. Пусть поработает воображение, понимаешь? Но ты своей спешкой смазал все впечатление.
   – А вторая степень?
   – Это вопросы. Надо дать объекту шанс во всем сознаться. Но тебе ведь не терпелось, да? Ты сразу перешел к третьей степени. Плевать я хотел на все сраные традиции, но только любитель мог проявить такое нетерпение.
   – Пусть так. Но я и вправду учусь на ошибках.
   – Ты уже столько их наделал, что вскоре станешь чертовым гением. Ох нет, погоди... Тебе ведь для этого обязательно нужно пожевать чужие мозги, не так ли?
   – По крайней мере, я не отступаю от собственных принципов. Та проститутка, которая заходила в твой номер... она ведь не имела никакого отношения к бэ-би-буму?
   Джек фыркнул.
   – Иди ты. Я приехал в чужой город и готовлю очередную овцу для обряда инициации. Сдается мне, в самом ближайшем будущем Стае не повредит вливание свежей крови.
   – Твоя напускная храбрость трещит по швам. Какой смысл уводить разговор в сторону?
   – Никакого. Тем более, когда я выдам тебе коды доступа, ты не превратишь мои лобные доли в запеканку.
   – Я подумывал о барбекю...
   До Джека донесся вдруг запах раскаленного металла. Гурман вернулся в его поле зрения. В его руках был инструмент, представлявший собою простую металлическую петлю, прикрепленную к черной ручке с торчащим из нее электрическим шнуром. С поверхности металла уже начинали подниматься тонкие струйки серого дыма.
   – Это приспособление для разжигания углей, – пояснил Гурман. – Только они встречаются все реже с тех пор, как люди стали предпочитать им газовый рашпер.
   Раскалившийся металл начинал багроветь.
   – И все же, – продолжал Гурман, – этот инструмент вполне удобен. Не сомневаюсь, вскоре ты со мной согласишься...

* * *

   Три часа спустя
   – Знаешь, почему я проделываю с тобой все это? – спросил Гурман.
   – Потому, что я это заслужил, – простонал Джек.
   – Нет, – терпеливо возразил Гурман. – Потому что я так хочу. Моя воля недосягаема. В сравнении с ней твоя воля – ничто.
   – Я и есть ничто, – с трудом выговорил Джек. – Джинн-Икс... ничто. Тьфу.
   – Совершенно верно. Джинн-Икс – ничто.
   – Лишь оболочка, – прошептал Джек. – Я не могу больше за нею прятаться.
   – Да Больше не можешь.
   – Хорошо, – просипел Джек. – Ибо я – тот, кому надлежит страдать. Я. Я.
   – Ну-ка, объясни, – нахмурился Гурман.
   Джек поднял взгляд, в котором не читалось вызова.
   – А ты заставь меня, – сказал он.

* * *

   Пять часов спустя
   – Возможно, я совершил ошибку, – признал Гурман. – Ты обладаешь внушительным запасом выносливости, но это не служит признаком выдающегося ума. Съесть тебя будет шагом вниз по лестнице эволюции.
   Джек не ответил. Он был без сознания.
   – Ну ладно, – произнес Гурман. – Полагаю, допрос придется возобновить позже. В любом случае мне уже почти пора ехать за посылкой.
   Прежде чем уйти, он запер дверь и выключил свет на кухне.
   Джек пришел в себя в кромешной темноте, разбуженный острой болью от ожогов на торсе. Голова кружилась, а тело ломило, но он помнил, где находится.
   – Никки... – прошептал он. Гурман все еще не знал о ней; она была последней надеждой Джека Последним шансом.
   Он мог сделать лишь одно: постараться в решающий момент быть наготове.

* * *

   – Черт, я найду и убью этого идиота, – не сдержалась Никки. Она и сама не знала толком, кого имеет в виду – Гурмана или Джека.
   Она вела машину по проложенной в пустыне двухполосной трассе; ландшафт за окнами скрашивали низкие желто-бурые холмы и основательно пропыленный кустарник. В кондиционированном воздухе салона висел явственный аромат шалфея. Никки не присутствовала при передаче коробки из рук в руки (это должен был взять на себя Джек), но, если все шло по заранее намеченному плану, Гурман ехал не более чем в миле впереди. Сигнал от GPS-датчика распространялся в радиусе сорока миль, так что она его не потеряет, если только Гурман не вскочит в самолет.
   Вот только она до сих пор не может понять, что же случилось с Джеком.
   Что, если Патрон как-нибудь перехитрил его? Никки не знала, как это могло случиться, но инстинкт подсказывал ей, что такой вариант вполне возможен. С другой стороны, инстинкты много чего нашептывали ей насчет Патрона... и впервые в жизни она старалась не прислушиваться к этим голосам.
   Патрон приводил ее в ужас.
   Она знала, что он – худшее из всех чудовищ, на кого им только доводилось охотиться. От любого из его сообщений, которые показывал Джек, ее спина покрывалась мурашками. За свою жизнь Никки встречалась лицом к лицу с воплощениями зла в разных обличьях, от буйного помешательства до хладнокровного садизма... но Патрон был совсем другой птицей. Она не сомневалась, что этот тип очень умен и клинически безумен одновременно, но более всего прочего Никки пугало его воображение. Его способность взять что-то милое, доброе, мягкое и извратить это, вывернуть наизнанку и пропитать кошмаром до такой степени, что результат начинал отдавать подлинным сюрреализмом... превращался в произведение, которое выглядело еще более отвратительным, чем даже действия самого Патрона. Словно два зеркала, отражающих друг друга, а между ними – все жертвы этого исчадия, теряющиеся в бесчисленных отражениях...
   Патрон был не просто монстром. Он был пришельцем, он отстоял от простого убийства столь же далеко, насколько далек компьютер от обычных счетов; Никки боялась его примерно так же, как некоторые люди боятся пауков. Она предпочтет смерть тому, чтобы оказаться в его лапах.
   Если только раньше ее не убьет кто-то другой.
   Никки прикинула, велика ли вероятность того, что она держит путь прямо в расставленную для нее ловушку. Джек исчез, Патрон знает, что Джинн-Икс давно мертв... События вышли из-под контроля. Может, настало время просто уехать – вперед и вперед, никуда не сворачивая с шоссе? Добраться до Вегаса, до Калифорнии. У нее в запасе есть еще несколько лет...
   Конечно. И окончить путь очередной старой шлюхой, чья морщинистая кожа с каждым годом все более
   темнеет под солнцем Западного побережья. Жить в захудалом мотеле и первым делом поутру открывать новую банку пива, мечтая, чтобы день пролетел побыстрее. Дни, недели, пустые месяцы, ненужные годы.
   GPS-приемник просигналил о смене направления: объект преследования свернул на боковую дорогу. Никки увидела ее минуту спустя: облако пыли, поднятое шинами Гурмана, все еще висело в воздухе.
   Она притормозила на повороте, но, съезжая с шоссе, ни разу не обернулась.

* * *

   Дорога привела к дому на колесах, стоявшему посреди пустыни. Никки вырулила на обочину, едва заметив впереди трейлер; к счастью, ее появление скрыл покатый склон холма.
   Выходя из машины, Никки прихватила с собой бинокль. Ящерка поспешила прочь, в тощую тень под кустом полыни. Солнце висело по-прежнему довольно низко, но с каждой минутой воздух прогревался все сильнее.
   Припав к земле, Никки выглянула из-за гребня холма. В нескольких сотнях ярдов от нее дорога обрывалась под колесами белого трейлера, рядом с которым стоял черный джип. Поодаль дугой выгибалась крыша разборного ангара, похожая на перевернутую набок бочку, плывущую по плоскому песчаному океану. Не считая медленно оседающей пыли, Никки не заметила вообще никакого движения.
   – Ладно, тупица, где же тебя искать? Раз-два-три-четыре-пять, вышел зайчик...
   Пора принимать решение.
   – Будь ты проклят, Джек, – пробормотала Никки. – Стоит мне задержаться, он найдет передатчик и даст деру. Если я ворвусь туда одна...
   Что тогда? Погибнет? Станет игрушкой в руках психопата?
   – По крайней мере, не придется откладывать на похороны, – сказала Никки. – И потом, может, из-за меня мерзавца замучает изжога.
   Вернувшись к машине, она забрала свой рюкзак. Машину бросила там, где та стояла, и устремилась в глубь пустыни, стараясь, чтобы от строений на участке Гурмана ее обязательно закрывал холм. Отойдя на сотню ярдов, она начала плавно поворачивать, низко пригнувшись и прячась за зарослями полыни.

* * *

   Гурман едва сдерживал нетерпение.
   Все прошло идеально. Курьер, доставивший коробку, был просто счастлив с ней расстаться; для выяснения личности получателя хватило простой визитной карточки. Он сразу направился домой, по дороге обдумывая рецепты. Быть может, если замариновать язык...
   Приехав, он немедленно отнес посылку в мастерскую. Связанный по рукам и ногам Джинн-Икс оставался в соседней комнате, так что беспокоиться, похоже, было не о чем, – впрочем, это не основание для того, чтобы пренебрегать мерами безопасности.
   Металлоискатель Гурмана был старой модели: диск размером с обеденную тарелку, прикрепленный к концу полутораметрового шеста. Поставив коробку на пол, Гурман провел над нею диском; к его изумлению, металлоискатель сразу на что-то среагировал.
   Металлическая стружка в качестве уплотнителя? Или что-то более опасное?
   Гурман тут же перенес коробку на верстак. Взрывчатки он не боялся: любой предмет, переправляемый по воздуху, давно прошел тщательную проверку на следы соответствующих химикатов. Тем не менее других вариантов оставалось немало.
   Он скорее обрадовался, чем испугался. Он подготовил множество ловушек, затянул множество силков, – и никто из его жертв не подозревал подвоха до самой последней секунды. Гурман часто прикидывал, что произошло бы, окажись он на их месте; теперь ему представился случай проверить это на практике. Достаточно ли он умен, чтобы вырвать у посылки ее тайну, не погибнув при этом?
   Он обдумал возможности. Нерушимость "Волчьих угодий" была для него очевидна; система защиты надежна, и власти едва ли могли взломать ее. Даже если аресту подвергся кто-то из членов Стаи, в их собственных интересах было не заикаться о существовании веб-сайта.
   Значит, сюрприз преподнесен кем-то из членов Стаи. У Дорожного Патруля, насколько он мог судить, не было мотива готовить ему западню, – но, вполне вероятно, мотив был у кого-то еще. Если Джинн-Икс засек его попытки определить местонахождение "Волчьих угодий", тогда, возможно, металл в коробке свидетельствовал о намерении веб-мастера нанести упреждающий удар. Джинн-Икс вполне мог заключить с Дорожным Патрулем какую-нибудь сделку, чтобы вместе вывести его из игры.
   Но Джинн-Икс не стал бы уничтожать голову, он забрал бы ее себе. Что означало...
   Датчик системы слежения.
   Гурман достал нож для картона и взрезал верхнюю часть упаковки.

* * *

   Никки подошла к ангару с задней стороны. Там не было видно окон, но имелась дверь. Приблизившись, она почувствовала запах, имевший явную животную природу, но не слышала никаких звуков, которые сообщали бы о близости домашнего скота.
   С пистолетом в руке, она осторожно покрутила дверную ручку. Заперто.
   Подумав с секунду, двинулась вдоль стены строения. Дойдя до конца, заглянула за угол, осмотрела трейлер. В нем были окна, но те два из них, которые были видны, оказались зашторены.
   В передней части ангара имелось сразу два входа; большие створки ворот по центру и рядом с ними – дверь обычного размера Глубоко вздохнув, Никки осторожно двинулась к меньшей из двух, изо всех сил стараясь, чтобы гравий не хрустел под подошвами.
   Дверь оказалась незапертой.
   Она толкнула ее, и та открылась.

* * *

   Внутри коробки обнаружился пластиковый пакет, заклеенный полоской скотча. Гурман внимательно осмотрел его сверху, вслед за чем, не обнаружив подозрительных проволочек, вскрыл коробку с двух боковых сторон.
   В пакете оказалась человеческая голова. Гурман осмотрел ее, не прикасаясь. Заглянул в остекленевшие глаза навыкате.
   – Привет тебе, Следователь, – поздоровался Гурман.
   Убедившись, что к внутренней стороне пакета ничего не прикреплено, он открыл его. Голова оставалась свежей, издавала разве что легкий запах меди. Он достал ее из пакета за волосы и выложил на расстеленный на столе полиэтилен. Подняв металлоискатель, он поводил им вокруг остатков коробки и самой головы; как он и подозревал, металлический предмет скрывался в голове.
   Гурман заглянул голове в рот – ничего необычного. Но, перевернув ее и посветив фонариком-авторучкой в обрубок шеи, он обнаружил разрез в верхнем небе.
   Сунув туда палец, Гурман натолкнулся не на мягкое сопротивление мозговой ткани, а на что-то твердое и угловатое.
   Вытащив руку, он ненадолго задумался.
   Внезапно к нему пришло превосходное решение. Широко улыбаясь своей смекалке, он поднял голову Следователя и направился в кухню.

* * *

   – Чтоб меня трахнули сапожной щеткой, – едва слышно чертыхнулась Никки.
   Внутренняя обстановка ангара напомнила ей один из тех придорожных зоосадов, где за пять долларов любому проезжему покажут клетку, доверху набитую сонными змеями, и престарелого, беззубого аллигатора. Под одной из стен ангара Никки увидела большой аквариум – на пять сотен галлонов, не меньше – с десятками осьминогов в нем Дно аквариума устилали пустые банки и крышки от них. Никки всегда считала осьминогов серыми, слегка розоватыми тварями, но эти экземпляры пестрели разноцветными лентами: от глубокой синевы до яркой зелени с оранжевой искрой. Многие присосались к стеклу присосками, другие же пульсировали, качая через себя воду, – освобожденные от телесных оков легкие, тянущие за собою веревки кишок.
   Из-за металлической сетки на Никки уставилось чье-то лицо. На какой-то тошнотворный миг ей почудилось, что в клетке сидит одетый в черное, обезображенный ребенок; затем ее сознание сделало поправку, и Никки разглядела шимпанзе. Обезьяна взирала на нее печальными карими глазами, сморщенные пальцы вцепились в ячейки сети.
   И конечно, там стоял слон.
   Он блаженно запихивал сено в рот, даже не взглянув на остолбеневшую Никки. Никакого намека на загон – только привязанный к одной из задних конечностей тонкий шнур, который на первый взгляд едва был способен удержать на месте псину приличных размеров.
   Чтобы рассмотреть все это, в распоряжении Никки были считанные секунды; когда они истекли, два пуделя в большом загоне по соседству с шимпанзе принялись лаять.

* * *

   Гурман включил лампы под потолком.
   – Ты только взгляни, что мне прислали! – радостно предложил он, тряся отрубленную голову за волосы.
   Джек моргал, пытаясь сфокусировать зрение.
   – Нет уж, благодарю, – выдавил он. – Я уже позавтракал.
   – О, но я вовсе тебя не угощаю. Ты будешь сю-шеф, поможешь приготовить нужные ингредиенты. – Гурман расположил голову в промежности Джека, и мертвые глаза, казалось, с неодобрением уставились на распростертое на столе тело.
   Покопавшись в шкафчике, Гурман достал оттуда старый револьвер.
   – Настоящий шестизарядник, – похвастал он, поднимая так, чтобы Джеку было видно. – Старье, но работает как часы. – Другой рукой он снял со стойки длинный, тонкий нож для нарезки филе.
   Револьвер он приставил к виску Джека и лишь затем перерезал путы на его запястьях.
   Попятившись, Гурман вернул нож на место, не сводя дула револьвера с распростертого на столе узника. Нельзя сказать, чтобы Джек был готов прыгнуть на своего похитителя: руки отказывались ему подчиняться.
   – Садись, – сказал Гурман.
   – Не могу, – ответил Джек. – Ты отбил мне руки, помнишь?
   Похититель потянулся вперед, ухватил Джека за волосы и усадил силой. Джек попытался удержаться в таком положении, но руки не выдержали веса; стоило Гурману отпустить его скальп, как он рухнул обратно, завопив от боли, пронзившей его от запястий до плеч.
   Гурман предпринял вторую попытку, одновременно дернув Джека на себя – так, что его зад проехал вперед, а ноги согнулись в коленях. Нагнувшись, Джек сумел удержать равновесие, но голова, скатившись, приземлилась между его широко разведенных ног. Она без выражения глядела на него, словно говоря: "Эге, да ты ведь тот самый парень, что отрубил меня!" Руки Джека повисли по бокам туловища – никчемные, ни на что не годные колбасы, фаршированные стонущими от боли мышцами.
   – Так, – сказал Гурман, вновь отступая на шаг. – Мне кажется, в этом чудесном ларце спрятано сокровище. Давай-ка, достань его.
   – Как скажешь, – покорно сказал Джек. Он не видел ни малейшего смысла сопротивляться.
   Движения рук требовали болезненных усилий, но пальцы работали без проблем. Джеку удалось перекатить голову затылком кверху, чтобы та перестала на него пялиться.
   – Крышечка откручивается сама или мне понадобится открывалка? – спросил он.
   – Запусти руку в шею. Там, над глоткой, есть разрез. Покопайся в нем.
   "Еще бы его там не было, – думал Джек. – Я сам его сделал. Жаль только, что не догадался засунуть туда тридцативосьмикалиберный".

* * *

   На миг Никки замерла на месте, потом метнулась внутрь и захлопнула за собой дверь.
   Она крутила головой, озираясь. Если Гурман явится на шум из трейлера, ей понадобится где-то спрятаться... Затем она увидела дверь в дальней стене ангара, позади каких-то блоков, похожих на снаряды для подготовки тяжелоатлетов. Что, если Гурман выскочит на нее оттуда?
   В дальнем углу, рядом со слоном, лежали тюки спрессованного сена. Ни о чем больше не думая, она подбежала к этому сеновалу и скорчилась за тюками. Слон удостоил ее озадаченным взглядом.
   Никки услышала, как приоткрылась дверь в глубине ангара.
   О чем я думала? Это ведь Турман. Надо просто сунуть дуло ему под нос и нарядно упаковать для Джека.
   Вот только этот тип не станет падать в обморок, как это случилось с Дорожным Патрулем, правда? Нет. Почему-то Никки не смогла вообразить, чтобы мужик, который держит здоровенного слоняру в сарае за домом, испугался женщины с пистолетом в руке. Похоже, придется стрелять; почувствовав в себе холодную уверенность, Никки решила, что сможет, не дрогнув, нажать на спусковой крючок.
   Но что, если это кто-то посторонний, а вовсе не Гурман? Что, если он поручил забрать посылку какому-то доверенному лицу или просто местному дурачку, которого нанял кормить свой чертов зверинец?
   Послышались шаги.

* * *

   Гурман резко оглянулся на дверь, затем снова уставился на Джека.
   – Все понятно, – сказал он. – Ты работаешь в паре с Дорожным Патрулем, так? Значит, это он там бродит.
   У Джека были свои догадки, но он оставил их при себе.
   – Ну, ты совсем дурак, – сказал он, выдавив смешок. – Думаешь, все смекнул? Там никакой не Дорожный Патруль... Это я – Дорожный Патруль. Ты пытал не того парня... господи боже, ты даже не сообразил, что Джинн-Икс – женщина.
   К этому Гурман обязан прислушаться. Хорошо... Решив, что ключи от "Волчьих угодий" в руках у Никки, он дважды подумает, прежде чем убить ее. Джек продолжал:
   – И она тоже явилась не одна. Видишь ли, мы тут... кое о чем переговорили и пришли к выводу... Короче, мы считаем тебя долбанутым психом. А поскольку нам так и не довелось позабавить себя охотой, мы решили восполнить этот пробел.
   Он вперил взгляд в Гурмана, пытаясь изобразить на лице зловещую ухмылку.
   – Бедный ты засранец... Там, за дверью, ходит Патрон.
   Гурман судорожно сглотнул слюну.
   – Значит, ты мне уже не нужен, верно? – спросил он.
   И, подняв револьвер, выстрелил Джеку в голову.

* * *

   Это что, был голос Джека?
   Никки едва успела довести мысль до конца, когда раздавшийся где-то рядом револьверный выстрел заставил ее подпрыгнуть на месте. И прежде чем успела подумать о чем-то еще, она уже бежала мимо слона к двери в задней стене ангара. Именно оттуда донесся выстрел... оттуда донесся голос Джека. Он говорил что-то о Патроне.
   Перед дверью она остановилась. Пудели уже сходили с ума, заливаясь во всю мочь своих собачьих глоток. Слон внес свою лепту, задрав хобот и протрубив. Шимпанзе не сдвинулся с места, продолжая с тоскою во взоре рассматривать Никки. Казалось, обезьяна заранее смирилась со всем, что могла посулить ей судьба.
   Никки должна была думать. Думать, как Джек.