Страница:
— Что скажешь, Антон? — спросил Кагер, устало потирая виски.
Шкумат откинулся на спинку чересчур мягкого кресла.
— Скажу, что для нас все складывается как нельзя лучше, ваше превосходительство.
Рабочий день уже закончился. Служащие дворца Кагеров уже разъезжались. Виктор вызвал по селектору секретаршу и отпустил ее домой.
— Я кое-что выяснил о Железном, — продолжил Шкумат, — он занимает жесткую позицию по отношению к Империи Нишитуры. Все его заявления о курсе на примирение, о дружбе и сотрудничестве и яйца выеденного не стоят. Мои люди сообщают, что на военных заводах разместили новые заказы, испытываются новые типы кораблей.
Кагер заново принялся массировать виски, устало облокотившись локтями о стол.
— Целыми сутками сижу в этом проклятом кабинете. Скоро покроюсь плесенью и превращусь в чертову мумию.
— Вам следует отдохнуть, ваше превосходительство. Например, отправиться на охоту или просто дня два побродить по горам.
— Пожалуй, я с тобой соглашусь. Такое впечатление, что задница скоро прирастет к этому дерьмовому креслу.
Виктор недолго помолчал и улыбнулся.
— Знаешь, ты единственный, кто может мне посоветовать что-то подобное и с которым я могу запросто выпить. Аж противно как-то, когда все кругом на меня смотрят как на ходячий титул. Высокородный нишид, текронт — это неутолимая стальная машина, не допускающая ошибок, не имеющая слабостей. Хотя, с другой стороны… А, ничего.
Шкумат тоже позволил себе улыбку.
— А вы никогда не думали о…?
Кагер внимательно посмотрел на генерала.
— О чем?
— О женитьбе.
Оба рассмеялись.
— Не скрою, посещали меня такие мысли. Но какие там женщины, когда я не принадлежу сам себе? Не мне тебе объяснять. Когда-нибудь потом, я думаю…
Виктор посмотрел куда-то за спину генералу.
— Вот думаю начать переговоры. Обстановка сложная. Не дай бог, Савонарола пронюхает о моих намерениях. Надо все тщательно продумать, отправить чуть ли не шпиона. Да и император Анатолий наверняка сейчас очень занят. И будет занят еще очень долго. Значит, надо его заинтересовать, следовательно, придется послать человека с конкретными предложениями. Насчет кандидатуры, у тебя есть на примете человек?
— Надо подумать, ваше превосходительство. Но я прямо сейчас могу назвать несколько фамилий.
— Что думаешь о Подгорном?
— Подгорный? У меня на него ничего нет. Я имею в виду…
— Я понял тебя, Антон. Подгорный кристально чист. Он начал еще в аппарате моего отца. Ответственный, энергичный, отличный управленец. Я думаю, с поставленной задачей справится. Как, одобряешь?
— Ну, мое мнение вы знаете, ваше превосходительство.
Виктор поднял бровь в немом вопросе.
— Ах, да! У тебя же на него ничего нет, что можно интерпретировать, как положительную характеристику. Ну что ж, будем считать, что наши мнения сошлись. Введешь Николая Эдуардовича в курс дела.
— Какая у него степень доступа?
— Троечка. Теперь первая.
— Понял.
— Можешь идти, Антон.
Шкумат встал и, кивнув, направился к двери.
— И еще.
— Да, ваше превосходительство, — ответил генерал, не успев открыть дверь.
— Переговоры должны начаться до первого мая.
Николай Эдуардович Подгорный любил бывать в замке Алартон. Его всегда восхищала его утонченная архитектура и внутреннее убранство. Он не раз бывал во внутренних садах. И сейчас, когда гравитолет доставил его на стоянку посреди одного из парков, Николай Эдуардович пошел к замку, восхищаясь окружающей красотой. У ворот его встретил дворецкий и провел к кабинету молодого Кагера. Гость мог бы и сам найти дорогу, но все же не рискнул отказаться от услуг проводника.
«Все как и при жизни его отца», — подумал Подгорный. Это был далеко уже немолодой человек, отметивший недавно свое восьмидесятилетие. Он любил держать себя в форме: еженедельные занятия в спортзале, увлечение горами и плаванием, бег. Да и современная медицина на многое способна.
У кабинета он остановился и поправил каждую деталь своего костюма, хотя знал, что выглядит безупречно.
Сенсоры опознали гостя, и бронированная дверь открылась. Система безопасности не выявила никакого оружия или иной угрозы.
— Ваше превосходительство, — приветствовал Подгорный.
— Проходите, Николай Эдуардович, присаживайтесь.
Подгорный прошел к столу и сел в предложенное кресло.
— Вы уже имели разговор с шефом разведкорпуса, не так ли? Таким образом, вы в курсе моих планов и той роли, что отводится вам.
— Совершенно верно, ваше превосходительство. Должен сказать, — Подгорного охватило волнение, которое он не смог скрыть, — что я горд тем, что вы мне оказали столь высокое доверие. Я думаю… э… что…
— Что вы оправдаете мои ожидания? Это вы хотели сказать? Конечно, оправдаете, я в этом нисколько не сомневаюсь, иначе бы не остановился на вашей кандидатуре.
Подгорный почувствовал холод, несмотря на окружающее тепло. Но он умел владеть собой, и ничто не выдало его ощущений. За свою карьеру Николаю Эдуардовичу не раз приходилось сталкиваться с высокородными нишидами, и он прекрасно разбирался в их темпераменте. Последняя фраза, сказанная Кагером, была прямой угрозой, но в то же время правитель не хотел оскорбить его, а хотел донести, как важны результаты предстоящего дела.
— К себе я вас вызвал, Николай Эдуардович, чтобы лично переговорить, дать напутственное слово.
Подгорный кивнул, глядя в глаза шефу.
— Но задерживать я вас долго не буду. Когда вылет вашего корабля?
— Через девять часов, ваше превосходительство.
— Значит, у вас будет еще время отдохнуть перед дорогой. Итак, прежде всего, если вам не удастся выйти на императора, вы должны выйти на его советника — Григория Царапова. Вы не должны связываться с исполняющим обязанности премьер-министра Деревянко. Для нас это темная лошадка и необоснованный риск. Очень желательно исключить в контактах посредников.
— Понял, ваше превосходительство.
— И второе. Если речь зайдет о чем-то, что вы не понимаете, или о чем вы не знаете, я имею в виду секретное оружие или какой-нибудь феномен, вы должны передать сообщение Шкумату. Он вылетит к вам для помощи. Это все. Не буду вас более задерживать. Удачи.
Подгорный покинул Алартон. Ему еще предстояло разобраться с рядом дел до отбытия из Опета.
Небольшой лайнер “Алтас” принадлежал компании “Опетские Киберсистемы” и был зафрахтован Центральной Опетской Информационной Компаниеей для освещения для опетского сектора главного события грядущего месяца — инаугурации первого императора Новоземной Империи. Накануне отправки бригады журналистов, исполнительный директор ЦОИКс удивлением узнал, что в его компании вот уже несколько лет “работает” первоклассный специалист по связи, некто Хертвиг, но не счел нужным задавать лишние вопросы.
Николай Подгорный подкурил очередную сигарету, наблюдая за роботами-погрузчиками, перетаскивающими штабеля ящиков в грузовой отсек “Алтаса”. Рядом лениво расхаживали члены экипажа лайнера.
Словно из-под земли перед Подгорным возник незнакомый молодой человек в дорогом модном костюме и с приветливым лицом.
— Вы уже осмотрели судно? — спросил он.
Молодой человек слегка улыбнулся. Подгорный ответил ему тем же.
— Нет, я, собственно, только что прибыл в космопорт.
Незнакомец снова улыбнулся и, наигранно спохватившись, сказал:
— Прошу прощения, Николай Эдуардович, мое имя Хертвиг. Я специалист по связи из ЦИОК. Я буду вам помогать во время вашей командировки и охранять вашу жизнь.
— Личный телохранитель? — Подгорный улыбнулся. — Должно быть, я на хорошем счету у генерала Шкумата.
Хертвиг пожал плечами.
— Не будем задерживаться на стартовой платформе.
Внешне “Алтас” выглядел неказисто, зато внутри царили чистота и порядок. Хертвиг показал Подгорному его каюту. Довольно просторное помещение было со вкусом благоустроено. Здесь можно было уютно провести время полета. Кроме того, имелась, судя по первому знакомству, неплохая библиотека.
— Я к вам зайду попозже, — сообщил Хертвиг и удалился в лабиринты отсеков корабля.
Распаковав вещи, эмиссар решил изучить библиотеку потом. Спать не хотелось, как не хотелось и сидеть в каюте. Он решил побродить по кораблю.
Портовые роботы-погрузчики закончили работу и покинули судно. Через некоторое время по трапу взобралась разношерстная группа из пяти человек, среди которых была одна женщина. Все они сильно отличались друг от друга внешним видом, но были едины в одном — слишком много шумели.
Подгорному сразу бросилось в глаза их разительное отличие от команды. Последние были все подтянуты, с одинаковыми короткими прическами и несуетливы. При других обстоятельствах, их можно было принять за военных матросов.
“Хотя, может быть, я недалек от истины” — подумал эмиссар.
— О, здравствуйте! — громко поздоровалась женщина из бригады журналистов.
Довольно симпатичное лицо и ладно скроенная фигура, но склонная к полноте, быстро оценил Подгорный.
Она протянула руку, унизанную тремя перстнями и браслетом.
— Здравствуйте, — ответил Николай Эдуардович и поцеловал протянутую руку.
— Вы должно быть капитан “Алтаса”? А я репортер программы “Сверхновая” на ЦОИК Стелла Клар. Должно быть видели мои репортажи?
— Стелла Клар? Конечно! Кто же вас не знает?
От ее улыбки, казалось, во всем отсеке стало еще светлее.
— Вы не покажете нам наши каюты, господин капитан?
— Да я вообще-то … — замялся эмиссар.
— Стелла Клар? — снова возникнув из ниоткуда, появился Хертвиг. И весьма вовремя. — Очень приятно с вами познакомиться. Я специалист по связи. Надеюсь, мы с вами сработаемся. Меня зовут Хертвиг.
Стелла Клар одарила нового знакомого самой обворожительной улыбкой из своей коллекции.
— Боюсь, вы немного ошиблись, Стелла. Господин Рознецкий не капитан, а старший помощник капитана. Поэтому, я думаю, вы простите его, если он нас покинет. Он занят подготовкой к полету. Ваши апартаменты покажу вам я.
— О, конечно, конечно, господин Хертвиг.
Улыбнувшись на прощание, Подгорный подумал, что Хертвиг спас его от дурацкого положения. И, кто знает, может быть от еще чего-нибудь приятного? Решительным шагом он направился к своей каюте, находившейся в другой части корабля. По дороге он решил дождаться объяснений насчет его новой фамилии.
Ждать Хертвига пришлось долго. Подгорный успел прослушать диск старинной музыки и даже вздремнуть. Проснувшись, он взглянул на таймер, до старта оставалось не более часа.
В дверь постучались, после чего она отошла в сторону. На пороге возник Хертвиг.
— Должен вас попросить, господин Рознецкий, впредь закрываться.
Он внимательно осмотрел каюту.
— Позволите войти?
Подгорный кивнул.
— Располагайтесь.
— Интересная женщина и очень многообещающая, — произнес телохранитель, усевшись на выдвижное сидение. — От нее почти невозможно отделаться. Железная хватка. Настоящая журналюга. Надеюсь, вы не сердитесь, что я так задержался?
Не дождавшись ответа, молодой человек продолжил:
— А теперь к делу. Вот ваше удостоверение личности, идентификационная карточка, свидетельство астронавигатора.
Он протянул документы эмиссару. Подгорный осмотрел их. Везде его объемная стереограмма, образцы волокон, легендированная информация и имя.
— Ваше нынешнее имя Рознецкий Николай Юрьевич. Старпом капитана “Алтаса”. Вам не придется что-либо выполнять во время полета. Более того, рекомендую поменьше появляться в отсеках, где вы можете столкнуться с репортерами. При прохождении погранконтроля и таможенных досмотров, вы будете числиться отдыхающим после вахты, что будет отмечено в вахтенном журнале. Не забывайте, ваша главная задача сейчас — подготовиться к успешному выполнению порученного задания. Если я вам понадоблюсь, вызывайте по внутренней связи каюту госпожи Клар. Вот ее номер.
Подгорный закрыл за Хертвигом дверь. Теперь он мог на досуге изучить необходимые файлы.
Все оставшееся время до старта он провел за просмотром общей информации о Новоземной Империи, отложив секретные документы на потом, для тщательного изучения.
Синтезированный голос сообщил о стартовой готовности и посоветовал все пассажирам занять свои места. Подгорный не впервые путешествовал звездолетом устаревшего типа и не страдал взлетно-посадочным синдромом, однако предпочел перенести старт лежа. Когда тот же компьютерный голос доложил, что «Алтас» покидает опетскую орбиту, Николай Эдуардович снова принялся за работу.
«Ага, вот он». Держа в ладони маленький пластиковый квадратик, эмиссар активизировал его. Тот час кусочек пластика бледно замерцал и призрачный свет расширился, образовав плоскость правильного квадрата, оставив пластик строго в центре. Силовой диск готов к работе.
На нем хранилась вся информация о новых боссах Новоземной Империи: биография, карьера, круг общения, характер, темперамент, интересы, склонности, взгляды и другое.
«Что ж, — подумал эмиссар, — попытаемся подобрать ключик к замку».
Первых двух сигналов таймера хватило, чтобы вырвать Хертвига из сна. На ощупь он вырубил будильник и посмотрел на табло. Шесть ноль-ноль.
В комнате было темно. Плотно закрытые жалюзи не пропускали свет восходящего солнца.
Рядом спала Стелла Клар. Хертвиг невольно полюбовался ее прекрасным обнаженным телом, во сне журналистка всегда раскрывалась. Беззвучно, чтобы не разбудить ее, он вылез из постели и пошел в ванную.
Холодный душ мигом прогнал остатки сна и придал бодрости. Потрогав отросшую щетину, Хертвиг нанес на нее депилятор, через минуту уничтоживший едва пробившуюся поросль.
Шесть двенадцать. Хертвиг уже полностью оделся и в последний раз взглянул на Стеллу. Она все еще спала, широко раскинув руки.
Покинув шикарный и дорогой отель, Хертвиг брел по ожившим улицам Терраполиса — столицы Новой Земли. Город пробуждался, люди спешили на работу.
Хертвиг подал знак пролетающему мимо такси.
— Санайский космопорт.
Водитель кивнул и поднял гравитакси на верхний уровень.
Отель, где остановились журналисты, размещался почти в центральных районах Терраполиса. Санайский пригород находился на севере. В другое время суток полет отнял бы десять — пятнадцать минут. Но теперь был час пик и иногда создавались воздушные пробки, которые, впрочем, довольно быстро ликвидировались полицейскими патрулями.
Гравитакси доставило пассажира к семи.
Расплатившись, Хертвиг зашел в ресторанчик, который только-только открылся. Заведение оказалось автоматизированным. Хертвиг занял столик и огляделся. Он был единственным посетителем. Вызвав на дисплей меню, он заказал тушеное мясо с картофелем и салат с непроизносимым названием.
Через пневмоканал, всего через пять минут на столе появились два подноса, накрытые крышками. Хертвиг снял их и с большим аппетитом принялся уплетать свой заказ. Салат с трудным названием оказался довольно вкусным, но определить его ингредиенты было невозможно.
Закончив трапезу, он оставил несколько банкнот на столе и покинул ресторан.
В распоряжении еще пропасть времени. Но Хертвиг специально прибыл пораньше. Вчера он вышел на одного из местных торговцев оружием. То, что он хотел приобрести, по местным меркам являлось слишком серьезным, поэтому, не исключено, что тот хмырь стуканул на него местной полиции.
Хертвиг остановился в ста метрах от бара «Дюна», где была назначена встреча. Кругом ничего необычного, только роботы погрузчики катили к летному полю.
Сам космопорт находился дальше. Здесь же был квартал магазинов, кафе, баров и злачных мест, которые никогда не пустуют, забитые техперсоналом и астронавтами со многих миров.
Хертвиг зашел в один из магазинчиков и, делая вид, что осматривает товары и иногда покупая какую-нибудь ненужную мелочь, наблюдал за «Дюной» весь следующий час.
Так и не заметив ничего подозрительного, он, наконец, переступил порог бара. Внутри было темно и накурено, видно всю ночь здесь велось довольно оживленное общение. Официантка уносила пустые бутылки и бокалы, другая подметала осколки стекла и пыталась оттереть пятна крови. В противоположном углу двое отпихнули поломанный стол и поставили на его место новый.
Хертвиг подошел к стойке бара.
— Что будете?
— Бокал пива, темного.
Получив бокал с густой пеной, и отхлебнув, он поинтересовался:
— Похоже, жаркая была ночка?
Бармен улыбнулся.
— Они никогда не изменятся.
Хертвиг занял столик, стоящий вплотную у стены в дальнем углу, так, чтобы обзор был свободен. Когда пиво было почти допито, напротив уселся лысый и широкоплечий тип с перебитым носом.
— Ты что ли Шворик? — спросил Хертвиг, сравнив словесный портрет с внешним видом лысого.
Тот кивнул, внимательно изучая собеседника.
— Как ты меня узнал? — снова спросил эмиссар.
— Ги, мне тебя подробно обрисовал.
— Что у тебя для меня есть?
— Весь заказ.
— Посмотрю.
— Деньги вперед.
Хертвиг вынул заготовленную пачку банкнот и сунул под стол. Через пару минут лысый наконец сосчитал.
— Тут за один.
— Остальное потом, сначала товар.
Теперь Шворик передал оружие. Хертвиг внимательно осмотрел армейский пистолет, стреляющий реактивными пулями. В некоторых местах сохранилась заводская смазка. Игрушка исправна, нулячая, система знакомая. Он остался доволен.
— Ствол чистый, — сказал Шворик.
— Верю.
Хертвиг передал следующую пачку и получил второй пистолет, четыре магазина и стилет.
— Блокировщик принес?
Шворик кивнул и передал небольшой сверток.
— Две штуки.
— Ги говорил будет дешевле.
— Ги ошибался.
Немного подумав для виду, Хертвиг согласился:
— По рукам.
Он отсчитал две тысячи новоземных кредитов и отдал торговцу. На самом деле ему не было разницы, сколько стоит этот приборчик.
Когда последние деньги исчезли в глубинах просторных одежд торговца, тот резко встал и торопливым шагом покинул бар.
Хертвиг развернул сверток. По сути в руках он держал портативный компьютер, но с ограниченными функциями. При внимательном изучении, можно было выявить, что его изготовили кустарным способом, но довольно высоко квалифицированно.
В первый же день прибытия на Новую Землю, Хертвиг заметил одну деталь — весь частный транспорт был оборудован встроенной системой полетного контроля, которая не давала водителю совершать резкие маневры, увеличивать скорость сверх установленного предела и игнорировать полицию. Эта система имела большие плюсы, например, аварии были большой редкостью, но в случае опасности у водителя не было никаких шансов спастись от преследователей. Хотя, может быть, единственный преследователь здесь — это полиция. Хертвигу хотелось надеяться, что это так.
Он заказал еще пива и закурил сигарету. Иногда надо потакать своим маленьким слабостям.
Настойчивый сигнал пневмопочты вывел его из задумчивости. Створки аппарата выплюнули небольшой пластиковый бокс. На крышке посылки мерцал штамп почтового отделения и надпись:
«ГОСПОДИНУ РОЗНЕЦКОМУ».
Подгорный взял посылку, взвесил, повертел в руках. Легкая. «И что бы это означало?» — подумал он.
Прошло уже несколько дней с того момента, как «Алтас» совершил посадку в одном из крупных космопортов Новой Земли.
Подгорный решил остановиться подальше от суеты огромного Терраполиса. Небольшой отель с чистым уютным номером на окраине вполне удовлетворял его. Все это время Хертвиг неотлучно следовал за ним, но не слишком мозоля глаза. Прежде чем поселиться в номере, он проверил его на наличие «жучков» и, оставшись довольным, покинул эмиссара.
Но все это было неважно. Вчера Подгорный был на аудиенции у советника императора Царапова. На первый взгляд, все прошло без сучка и задоринки, но в атмосфере беседы чувствовалось напряжение и недоверие. Возможно, он провалил задание. Подгорный с силой швырнул пластиковую коробку на кресло, потом все же подошел и вскрыл ее. Внутри лежал голопроектор размером в половину сигаретной пачки, оборудованный сложнейшей, но миниатюрной системой идентификации.
«Прекрасная техника» — восхитился эмиссар.
Он активизировал систему защиты и идентификации. Плотное силовое поле окутало голопроектор, лазерные лучи низкой частоты заплясали по лицу. Николай Эдуардович старался не моргать, когда один из лучей дошел до левого глаза и на несколько мгновений ослепил его. Наконец, через несколько секунд система завершила сличение.
Силовое поле исчезло. Появилась голограмма Царапова.
— Добрый день, Николай Эдуардович, — прозвучал голос советника, — как вы понимаете, вчера я не мог полномочно вести с вами переговоры и, к сожалению, мы не дообсудили некоторые вопросы. Теперь ситуация изменилась. Поэтому буду рад вас видеть в пятнадцать ноль-ноль по местному времени у себя.
Запись закончилась. Подгорный отключил голопроектор и положил обратно в бокс. Он был восхищен и одновременно напуган. Каким образом они раздобыли его телеметрические данные?
«Что ж, контршпионы у них работают превосходно. Или как их там?..»
Эмиссар посмотрел на часы. Тринадцать двадцать. Время еще есть, гравитолет доставит в императорский дворец за четверть часа. Но надо еще привести себя в порядок.
Он взял передатчик, настроенный на аналогичный аппарат Хертвига, и вызвал помощника.
— Хертвиг слушает.
— Это Рознецкий, ты мне срочно нужен.
— Сейчас буду.
Николай Эдуардович зашел в ванную комнату и включил воду. Отрегулировав ее до ледяной, он подставил под струю голову. Потом взял полотенце и тщательно растер лицо, и подставил волосы под воздушный напор. Он посмотрел в зеркало — свежее румяное от прилива крови лицо, и остался доволен.
В выдвижном шкафу были развешены комплекты свежего белья и одежды. После недолгих раздумий, была выбрана белоснежная рубашка с архаическими золотыми запонками и черные с синим отливом брюки из иналипоской ткани — дороговатые даже для его чиновничьего жалованья. Следующие двадцать минут заняла утомительная процедура завязывания бантоки черно-бело-серых тонов. Бантока являлась вещью, которую ненавидели все. Когда-то в далеком прошлом она пришла на смену галстуку и была очень строгой, обязательной, но элегантной частью делового костюма. Но существовало одно «но»: правильно завязать бантоку являлось целым искусством, поэтому все чиновники и деловые люди веками материли забытого талантливого модельера, создавшего сей шедевр.
«И когда эта зараза выйдет из моды?» — осмотрел свои труды Подгорный и остался доволен, не обнаружив изъянов.
— Господин Хертвиг. — сообщил дверной компьютер. — Впустить?
— Да.
Хертвиг вошел без привычной улыбки.
— Что-нибудь случилось? — спросил Подгорный.
— Ничего. И надеюсь не случится. Просто нехорошее предчувствие.
— Есть основания?
Хертвиг мотнул головой и, словно переключившись, как-то внутренне изменился.
— Зачем вы хотели меня видеть?
— Я получил приглашение на пятнадцать ноль-ноль. Через пневмопочту.
— Пневмопочтой?. Это довольно странно. Разрешите посмотреть.
Эмиссар кивнул.
— Где оно?
— В пластиковом боксе, в кресле.
Хертвиг подошел к креслу и вскрыл бокс.
— Круто, — только и сказал он, уставившись на эмиссара.
— Мне тоже так показалось. Потрясающая техника.
— Да я не об этом.
Хертвиг показал содержимое бокса, вернее то, что от него осталось. Внутри лежал почерневший, оплавленный до неузнаваемости голопроектор.
Некоторое время они смотрели друг на друга.
— Опишите мне то, что тут находилось.
— Там был стандартный голопроектор, только миниатюрный, размером с половину сигаретной пачки. В него была встроена система защиты, которая просканировала меня , прежде чем активизировался сам аппарат. Потом пошла запись Царапова. Он назначил встречу в императорском дворце.
— Ясно.
Хертвиг плюхнулся в кресло и достал сигарету. Подкурив, он сказал:
— Существуют много способов связаться с вами, при этом соблюдая скрытность. Пересылка послания пневмопочтой … не приемлема, я бы так сказал. Хотя бы потому, что послание можно перехватить. А при наличии большого желания и больших денег можно обойти любую систему защиты.
— Вы не верите в подлинность послания?
Хертвиг глубоко затянулся.
— Не верю.
— А если оно все же подлинно? Царапов назвал мое настоящее имя.
Помощник пожал плечами и предложил:
— Давайте, Николай Эдуардович, сделаем так: отправимся в императорский дворец прямо сейчас. Если нас дезинформировали, то этот шаг, возможно, спутает планы наших тайных врагов. Если же все в порядке, тогда мы просто подождем назначенное время в гравитолете.
— Что ж, в таких делах я полагаюсь на вас.
Покинув номер, эмиссары сели в купленный на днях гравитолет престижной марки. Хертвиг сел за управление, Подгорный расположился в заднем салоне.
Поднявшись в воздух, гравитолет влился в воздушное движение. В пригороде Терраполиса транспортные потоки были не столь оживленные и они за несколько минут добрались до реки Свона, за которой начинались жилые районы города.