Страница:
— Ну, рабыня, чего разлеглась? Кто подаст завтрак своей госпоже?! Живо! И пусть это будет вкусно!
— Да, госпожа! — выдохнула Аиша, и ее словно ветром сдуло с постели. Мелькнуло за дверью полупрозрачное сари…
Ну, вот и отлично! Девочка получила желаемое, пусть не всю программу, но чуть-чуть. Это ведь и есть самое интересное. Будем играть по ее правилам.
Легкой походкой я направилась в ванную. Душ утром, особенно в Индии, — самая приятная необходимость, которую можно себе представить.
— Когда у нас встреча? — спросила я, принимаясь за кофе.
Аиша стояла предо мной, глядя в пол. Сегодня она ест после меня, как положено рабыне.
— Он все время находится там, куда мы пойдем, просто он может подойти или не подойти. Такое было его условие, госпожа.
— Угу… — Кофе был почти настоящий, что тоже неплохо. — Поешь и собирайся.
И через двадцать минут мы уже вышли на улицу.
— Эй, сестра! — Автомобиль Хатхи подкатил ко входу почти сразу. — Я так и знал, что тебе сегодня потребуются мои услуги. Так?
— Так, — подтвердила я. — Ты что, ждал именно меня?
— Ну, — Хатхи резво для его комплекции выбрался из машины и открыл заднюю дверцу. — В общем, я всегда тут дежурю. Это популярное место.
Ничего особенно популярного в этом месте я не заметила. Гостиница была не в самом оживленном месте города, да и заполнена едва ли не наполовину. По всей видимости, гостей и участников фестиваля селили где-то поближе к центру. Так и охранять легче, и наблюдение вести.
С одной стороны, мне было понятно поведение Хатхи. Он правильно рассчитал, что приезжая женщина в незнакомом городе больше доверяет человеку, с которым уже имела дело. Но с другой стороны, можно было бы заработать и в других кварталах, на других клиентах. Зачем ему торчать тут с утра? Хотя, кто знает, может быть, это его обычное место?
В любом случае я решила до поры до времени играть по чужим правилам.
— Хорошо, Хатхи. Ты очень нам пригодишься, — и мы забрались на заднее сиденье его такси.
— Куда мы едем? Показать вам храм Сидящего Кришны?
Я повернула голову в сторону Лиши. Та бойко пролопотала адрес и пояснила мне:
— Там очень хорошо готовят сабджи. Это небольшая харчевня.
— Отлично.
Пока мы добирались до указанного места, Хатхи был необыкновенно молчалив и даже не слишком возмущался непрофессионализмом других водителей. Только пару раз он возмущенно фыркнул и вскинул руки, словно призывая само небо обратить внимание на творящееся на'дорогах Джайпура безобразие. Молчала и Аиша, тесно прижавшаяся ко. мне всем телом и явно получавшая от этого удовольствие. Я решила немного разговорить нашего водителя.
— Что-нибудь случилось, Хатхи? Ты удивительно немногословен сегодня. Вчера ты был не в пример веселее.
— А! — Хатхи махнул рукой. — Все этот фестиваль, сестра! Во время него всегда происходит какая-нибудь гадость.
Я насторожилась.
— Гадость?
— И всегда что-то новое, сестра. Новые правила парковки, новые требования к автомобилям… Зачем мне нужны эти требования к автомобилям? Посмотри на него, — Хатхи ткнул кулаком в руль, тот возмущенно задрожал. — Колеса крутятся, руль тоже, двигатель работает. Что еще надо?! Какие такие требования? Кому от них станет легче?
— И что на этот раз?
— На этот раз меня хотят заставить поменять машину, — зло буркнул Хатхи. — На новую.
Я тихонько присвистнула.
Что такое поменять машину человеку с менее чем средним достатком? Почти неразрешимая задача. Особенно в странах, вроде Индии, где система кредитования отсутствует из-за мощного давления на ее экономику извне. Получается, что, отнимая у миллионов таких вот Хатхи их потрепанные колымаги, кто-то наверху начисто обрезает множеству людей возможность улучшить свое материальное положение. Вследствие этого некоторые залезают в долги — и это в лучшем случае. В худшем большинство просто вышвыривается на обочину дороги, как ненужный балласт, годный только для грубой и низкооплачиваемой физической работы. Все это тянет за собой падение экономики всей страны и ухудшение криминальной обстановки. Страна теряет шанс попасть не то что в Золотой Миллиард, но даже в Бронзовый попадает с трудом.
— Экологию, говорят, портит, — продолжал Хатхи. — Портит экологию, сестра. Что тут портить?! Я спрашиваю, что тут портить, когда на солнце без одежды выходить уже нельзя совсем? А?! Моя дуреха вчера вылезла в новомодном этом костюмчике. Пока я тут деньги зарабатываю, она, оказывается, по моде одевается.
— Жена? — спросила я.
— Какое там! — водителя явно прорвало. — Дочка! Жена у меня умница, ей все эти плакаты и моды, как радже метелка. А вот дочка — глупое существо, сестра. Приезжаю домой, а она с температурой лежит. Кожный ожог… А врачи сейчас стоят недешево…
Он махнул рукой, некоторое время ехали молча. Наконец Хатхи подвел итог:
— А все фестиваль этот! Не было бы его, не было бы этой моды дурацкой, правил этих. Экология! Вся надежда, что удастся дать чиновнику взятку.
— А если ездить без вывески “Такси”? — предложила я.
— Что ты, сестра, тут знаешь как с этим строго? Закон приняли несколько лет назад. Как раз фестиваль был. Все из-за него. Теперь штрафы и машину отбирают. Следят.
Наконец мы подъехали. Харчевня с кривоватой надписью на английском “The glutton”, находившаяся прямо возле дороги, представляла собой большую деревянную площадку с навесом и длинными грубоватыми скамьями. У входа стоял большой щит, на котором кривым почерком с ошибками было написано меню. Помещение было заполнено наполовину. Между столов с ленцой бегали официанты.
— Подождешь нас, Хатхи? — спросила я, рассматривая через окошко место встречи. — Плачу вчерашнюю цену.
Выходов и входов было предостаточно. Перекресток, плюс путаница сквозных переходов позади.
Хатхи хрюкнул и почесал бороду. Как бы хорошо не относились к вам индусы, но если речь идет о деньгах… Они готовы торговаться с родной матерью. Таковы национальные традиции.
— Нужно добавить две сотни, сестра. У меня больной ребенок, машину надо менять.
— В лучшем случае двадцать пять.
— Невозможно, сестра, совершенно невозможно. К тому же тут негде остановиться, это очень неудобное место…
— Пятьдесят, — Аиша под боком дернулась что-то сказать, но я положила ей руку на колено, и она затихла. — Но это последняя цена, Хатхи. Я тороплюсь.
Хатхи почесал бороду, поправил чалму, кивнул:
— По рукам, — и мою руку снова зажали в подушку.
Хатхи зарулил в подворотню, и теперь нос его “Линкольна” настороженно высовывался из-за угла здания. Мы же плюхнулись на жесткие скамейки. К нам неторопливо подплыл официант в белых одеждах и с аккуратно подстриженной черной бородой.
— Что вы желаете?
— Аиша, закажи, — сказала я. — Что-нибудь полегче.
Девушка бойко залопотала, официант записывал, чуть наклонившись вперед. Наконец он коротко кивнул и исчез.
— Мы договорились так, что он подойдет сам, — виновато сказала Аиша.
— Подождем, — сказал я.
Вокруг кипела жизнь. В автомобильной толчее мелькали велосипеды, мотоциклы, просто пешеходы. Все куда-то спешили, кричали, сигналили. Кто-то пытался пробраться в соседний ряд, его не пускали. Чумазые мальчишки возились в пыли у дороги, добавляя гомона в уличный беспорядок. Сверху на них с огромной голографической рекламы смотрела, улыбаясь, очередная поп-дива в джинсах популярного фасона, с вырезами спереди до самого гладко выбритого лобка. Совсем уж интимные места были аккуратно закрыты полосками ткани, бог знает как держащимися на теле. Певичка производила завлекающие движения бедрами на фоне красного полотнища с яркой белой надписью “Coca-Cola”. Под этой голограммой располагался автомат с рекламируемым продуктом.
— Нравится? — раздался мальчишеский голос над ухом.
— Что? — я повернулась.
— Я спрашиваю, нравится?
Стоящий передо мной подросток указывал взглядом на рекламу, видимо, имея в виду поп-диву. Мальчишка был одет почти так же, как она, только ткани на чреслах у него было немного больше, и вместо облегающего топика парнишка носил майку. Выглядел он по-дурацки.
— Ты кто?
— Али. Мне показалось, что ты хотела меня видеть?
Они что, сговорились? То нимфеткообразный Семецкий, то этот… Это что, такая мода среди информаторов прикидываться детьми?
Торговцы информацией — люди странные. Наверное, самые странные в этом мире. Это обусловлено их работой. Они знают о своем товаре больше, чем кто бы то ни было на Земле. Поэтому об информаторах известно немного. Только то, что они хотят, чтобы о них знали.
— Я ее фанат, — продолжал рассказывать мне Али, давая время осмыслить информацию. — Она такая душка, такая милая, такая сладкая… У меня есть все ее диски, все ее песни. Плакаты. Почти все. Нет только к альбому “Веселый марсианин” и рекламный “Левый поворот”. Но зато на рекламе колы у меня даже есть ее автограф. Классная она… Я тут провожу все время. Потому что отсюда хорошо видна эта реклама.
Он замолчал, вопросительно глядя на меня. Я пожала плечами.
— Мне больше нравятся мальчики.
— Да, я заметил, — Али плюхнулся напротив меня и кинул выразительный взгляд в сторону Аиши. — Итак, зачем ты меня искала?
— Мне нужна информация.
— Я догадался. Ответ довольно банальный.
— Ну, и вопрос не блещет оригинальностью.
Али выпятил нижнюю губу. Официант принес несколько тарелочек, от которых пахло так, что рот наполнился слюной.
— Приятного аппетита. Я подожду, пока вы поедите. Сабджи надо есть, пока они не остыли, — сказал Али и, положив голову на руки, уставился в парящую над улицей голограмму. — Она такая милая…
Сабджи были вкусными. Очень вкусными. Особенно с лепешками и рисом.
Жаль, что мы пришли сюда не за этим. Я отодвинула тарелку.
— Прости, что интересуюсь, Али, но сколько тебе лет?
— А на сколько выгляжу? — Али не отводил взгляда от объекта своего поклонения.
— На шестнадцать.
— На самом деле мне двадцать два.
—. Немного для информатора.
— Точно. Но мне хватило, — Али рассеянно потянулся. — Наверное, ты пришла сюда не для того, чтобы слушать историю моей жизни?
— Мне нужна информация о “Калиюге”.
— Какого сорта?
— Где их найти, кто руководит группой, что они могут, что им нужно…
— Тебе это зачем?
— Праздный вопрос. Надо! У тебя есть товар, у меня есть деньги.
— Дорого обойдется.
— Сколько?
Али задумался, шевеля бровями. Я подумала, что он подсчитывает деньги, но ошиблась.
— С тебя я не возьму деньгами.
— А чем же? — я удивленно подняла брови.
— Услугой.
— А ты уверен, что я в состоянии ее выполнить?
— Уверен. Ты этим и занимаешься.
— Откуда ты знаешь?
Али скорчил рожу, мол, если информация продается и покупается, то сохранность любого секрета — только вопрос времени. Маленький засранец что-то знал, и мысль меня нанять казалась ему удачной.
— Какого рода услуга? — спросила я, уверенная в том, что услышу требование кого-то убить.
— Нужно пойти в одно место, взять одну вещь и принести мне. Все.
— Все? Так вот просто?
— Как сказать… — Мальчишка пожал плечами. — Кому просто, кому нет. Для меня это слишком сложно. Ты приносишь сюда ту вещь, а я приношу все, что имею по “Калиюге”. Я дам все, что имею. Сама посмотришь.
— Тогда давай свое задание. В развернутом виде, естественно.
— Я пришлю тебе его в гостиницу. Ты ведь не собираешься уезжать? — Али встал, мило улыбнулся, кинул прощальный взгляд на голограмму и, протиснувшись между двумя толстопузыми немцами, стоявшими в проходе, растворился в суматохе улицы.
— Миленький мальчик, — сказала я, обращаясь к Аише.
— Странный, госпожа.
— Как и все информаторы, — подвела я черту. — Расплатись и пошли.
— Хорошо, госпожа.
Справка.
Объект: Информаторы.
Источник: Общий Информационный Канал Begin
Информатор — человек, располагающий и торгующий информацией. С развитием общества и технологий информация стала одним из основных объектов торговли. Технологически перестали существовать границы между государствами и расстояния. Скорости передачи данных увеличивались постоянно, что привело к едва ли не полной интеграции любого офиса любой компании в любой точке земного шара со всеми остальными представительствами данной компании или союзными корпорациями. Скорость заключения сделок от начальной фазы до стадии подписания договора стала составлять считанные минуты. Развитие технологий кодирования юридически оправдало электронную подпись, приравняв ее к реальной. В таких условиях любая коммерческая и любая личная информация превратилась в драгоценность. Частица электронного письма из конкурирующей фирмы обрела физическое воплощение в виде реальной звонкой монеты. В определенной среде был в ходу лозунг “Информация — это товар, самый ходовой”. Платят газеты, платят журналы. Но больше всех платит тот, кому эта информация необходима. В ответ на раздражитель “спрос-предложение” общество ответило созданием новой касты информаторов, которая тут же постаралась окружить себя завесой максимальной секретности и общедоступности одновременно. У каждого информатора есть своя сеть, при помощи которой его могут обнаружить клиенты и при помощи которой он может избежать контакта с нежелательными людьми.
Информаторы — это люди, память которых изменена и способна вмещать в себя огромные объемы информации. Операции по расширению памяти производятся в большинстве нейроклиник, в том числе и подпольных. В последних такие операции часто заканчиваются печально, но большинство будущих информаторов направляются именно в нелегальные клиники, так как хотят избежать регистрации, обязательной в таких случаях.
Каста информаторов делится на две категории: официальные и подпольщики. Первые могут работать на правительство, хотя чаще всего предпочитают сотрудничество с корпорациями. Вторые занимаются нелегальной торговлей информацией самого разного свойства.
Информаторы могут пользоваться общественно-запрещенными технологиями (биопленка, инфосим-биот, “стационар”), за что предусмотрена ответственность по соответствующим статьям Всеобщего Кодекса о Закрытых Технологиях. End
— Куда теперь, сестра? Может быть, все-таки к храму Сидящего Кришны?
Хатхи выглядел повеселевшим. То ли он был доволен, что подозрительная, по его мнению, авантюра закончилась спокойно, то ли ощущал, что сегодня не останется без денег.
— Валяй, Хатхи, — ответила я. — А заодно найди мне магазинчик всяких спортивных штучек. Одежда, обувь и все прочее.
— Я знаю такой, сестра.
Мало кто из простых людей догадывается, что можно найти в обыкновенном спортивном магазине.
Оставшуюся часть дня мы мотались по городу, осматривая достопримечательности и делая покупки. Меня начало слегка тревожить состояние моего счета. Безусловно, до голодной смерти нам было еще очень далеко, но для возможных крупных финансовых акций резерва уже не было.
Мы вернулись в отель под вечер. Темнота еще не упала на город, но небо уже покраснело, налившись кровавой тяжестью.
— Хорошего вечера, сестра, — взмахнул рукой Хатхи. — Как долго вы собираетесь пробыть в Джайпуре?
— Как получится, — ответила я.
— Я всегда тут. Вдруг понадобится такси…
Уже из-за стеклянных дверей я кивнула ему головой.
Портье стоял за пластиковой стойкой, неудачно стилизованной под черное дерево, и, сосредоточенно высунув язык, тыкался в лабиринте сенсорной клавиатуры. Это был индиец с исключительно темной кожей и беспросветными колодцами глаз. Фирменная гостиничная шапочка смотрелась на нем как-то особенно не к месту. Компьютерные дела у парня не клеились, но он, сверяясь с толстым справочником, с завидным упорством снова и снова повторял команды.
— Для меня должна быть посылка, — обратилась я к нему.
— О, да, конечно, госпожа! Один момент, — он исчез в своей каморке, но тут же вернулся. — Простите, в каком номере вы остановились?
Я назвала номер, и парнишка снова нырнул в каморку.
— Есть! — обрадованно заявил он, появляясь на свет с квадратным свертком в руках. — Принесли два часа назад, госпожа. Пожалуйста, подтвердите получение…
Он придвинул ко мне планшетку со стандартным бланком и чувствительной панелькой, к которой я приложила большой палец.
Заходя в лифт, Аиша шмыгнула вперед. Смысл этого неловкого маневра я поняла, когда двери закрылись.
— Накажите меня, госпожа, — она опустилась на пол. — Накажите меня…
— За что? — Лифт медленно полз, преодолевая этаж за этажом. — Лучше встань с пола, он грязный.
— Я не пропустила госпожу вперед. Накажите меня! Рабыня так не должна поступать…
— Не буду я тебя наказывать! Но лучше тебе встать с пола. Испачкаешь платье…
Я еще ни разу не видела, чтобы платье снималось с такой стремительностью. Аиша взмахнула руками, что-то дернула, что-то расстегнула, и вот она уже стоит на коленях, но абсолютно голая. Платье высохшей медузой лежало у моих ног.
Отлично. Сейчас откроются двери лифта, картина будет что надо.
— Немедленно одевайся, — прошипела я.
— Накажите меня, госпожа…
Решать надо было быстро. Вечер — наиболее активное время в коридорах отелей, а привлекать особое внимание к собственной персоне мне ни к чему.
— В номере! — прошипела я, у меня действительно зачесались руки.
Одевалась Аиша так же стремительно, как раздевалась. В одно движение.
Лифт глухо звякнул. Дверцы бесшумно разошлись. Как я и ожидала, на площадке стояли, оживленно переговариваясь, туристы.
Пока я шла по коридору, мне некстати вспомнился Монгол. Странным образом мне стала понятна его любовь к женским ножкам. А еще подумалось, что мне требуется мужское внимание, потому что от вида обнаженной Аишы, стоящей на коленях, я испытала возбуждение. В известном смысле это встревожило.
В свертке, который передал мне портье, был маленький Psion 630b — записная книжка с раскладывающимся веером жидкокристаллическим дисплеем. Ее содержимое заключалось всего в одной записи, которую я и открыла. Видимо, это была часть письма.
“…Как я и говорил, Джава Сингх — одна из немногих живых достопримечательностей штата Раджа-стан. Он живет в окрестностях Караули, в своем дворце. В его первоначальные планы входила постройка дворцового комплекса аналогичного храму Тадж Махал. Этому воспротивились власти, после чего Джава спровоцировал политический кризис, в ходе которого сменился практически весь кабинет министров. Удалось ему это при помощи ловкого манипулирования сомнительной информацией, попавшей ему в руки. Разрешения на свой проект он не добился, но за ним закрепилась слава Короля шантажа. На данный момент Джава Сингх обладает самой большой в Средней Азии коллекцией информационных материалов, которые можно использовать с целью шантажа. Тщательнее этой сокровищницы охраняется только ее хозяин. С точки зрения местного законодательства, вся эта коллекция не является чем-то противозаконным, пока лежит в сейфах (или где она там у него лежит) Джава Синг-ха. А поймать его на шантаже невероятно трудно. Потому что шантажируемые, боясь огласки, на контакт не идут.
При помощи имеющейся у него информации в первые два года своей активной деятельности Джава Сингх обрушил рынок ценных металлов, способствовал развалу корейской корпорации “Бинтек” и отодвинул, в экономическом смысле, лидера промышленных перевозок “P-DHL” на задний план. На совести “Короля” множество громких и не очень убийств на почве ревности, личной мести и т.п., не меньшее количество самоубийств и “случайных” смертей. Список “дел”, в которых явно или косвенно засвечен Джава, прилагается отдельно.
Джава Сингх входит в тысячу самых богатых людей планеты.
По слухам, этот мерзавец отошел от дел. За последние десять лет его хранилище-копилку не покинул ни один материал. Такое положение устраивает всех, но имеет свой недостатки. Фактически установившееся равновесие зависит только от личного желания Джава Сингха. Поэтому очень много сил было потрачено на сбор данных, компрометирующих “Короля”. Результатом более чем восьмилетней деятельности был десятиминутный видеоролик, который мог серьезно подорвать власть Джава Сингха.
Связной, который должен был передать нам эти материалы, пропал. По нашим данным, он еще жив и находится в Джайпуре, где и была назначена встреча.
Его зовут Садабад Кархаи. Фотография и параметры прилагаются дополнительно. Постарайся найти его поскорее. Без этого наше положение может сделаться излишне неустойчивым. Связной должен передать тебе диск, очень маленький, размером с пуговицу. Он может быть исполнен под какой-нибудь нелепый чип. Если связной будет не в состоянии дать тебе информацию об этом предмете, действуй, как сочтешь нужным. Диск нужен нам. Очень. Судя по тому, что успел передать Садабад, — это ключик к такой пещере сокровищ, какая не снилась ни Алибабе, ни всей его шайке. Информация…”
На этом текст делал небольшой скачок, и кто-то другой, видимо сам Али, приписал:
“Садабада Кархаи вчера нашли мертвым в переулке возле больницы Красного Креста. Тело находится в морге той же больницы. Человек, которому предназначалось это послание, диск не получил. Тебе нужно найти диск. Вся необходимая информация у тебя имеется”.
Я сложила веер дисплея.
Красивая получалась история. Просто шикарная. Следовало бы поблагодарить маленького информатора. Хорошо, что он не потребовал от меня взять штурмом дворец старика Джавы или выкрасть что-либо из его сокровищницы. В остальном это было задание из разряда нелюбимых мною. Надо куда-то пойти, что-то найти, при этом выжить и принести это “что-то” назад.
— Госпожа желает ужинать? — прервал мои размышления робкий голосок Аиши.
— Да, — коротко бросила я, не глядя в ее сторону.
При наличии массы неизвестных и большого количества переменных, квест становится похожим на бесконечные “американские горки”. У этого аттракциона есть свои обязательные стадии. Толчок, разгон, первая горка, первая яма, снова горка, ровная дорога, и далее все зависит от продолжительности аттракциона. Толчок, судя по всему, уже прошел, и сейчас события перешли в стадию “разгон”.
— Ужин готов, — как-то сдавленно произнесла Аиша.
Я повернулась. Девочка лежала на столике, абсолютно обнаженная, в одной руке она держала под донышко пиалу с чем-то парящим и жарким, еда была аккуратно разложена на ее теле. Из быстротечных индийских сумерек на меня смотрели широко распахнутые просящие глаза. Аиша дышала осторожно, смуглая грудь едва подрагивала.
Тоже мне, гейша…
— Ужин готов, госпожа, — снова произнесла девушка, стараясь не шевелиться.
Когда я вышла в коридор, он был пуст, что неудивительно в два часа ночи. Конечно, город, оккупированный туристами, не спит, но эта гостиница была образцом спокойствия, поддерживая определенные традиции. В номере было темно, я стояла на границе света и тени, физически ощущая этот тонкий предел, где, с одной стороны, пусть условный, но все-таки дом, а с другой — враждебная тебе территория. Человек, в сущности, не слишком изменился. И в этом смысле, наверное, не изменится никогда. Он всегда будет чувствовать Порог.
Я оглянулась. Луч света из коридора выхватывал из темноты комнаты женские бедра и часть смуглого животика, мерно вздымающегося в такт дыханию. Аиша спала. Это я знала точно, потому что кормила ее снотворным своими руками. Миленькая девочка…
Дверь закрылась совершенно бесшумно. Ковер в коридоре мягко пружинил под ногами. Я проскользнула мимо дремлющего портье, но потом остановилась, вернулась к стойке и очень осторожно вытянула коробочку телефона.
Визитка Хатхи обнаружилась в кармане. На звонок долго никто не отвечал. Потом в трубке что-то зашуршало, треснуло, и знакомый бас недовольно ответил:
— Хатхи Бихари. Сейчас два часа ночи.
— Я знаю, Хатхи. Плачу ту цену, которую ты назначишь. Это Кали.
На том конце провода надолго замолчали. Потом Хатхи засопел и сказал:
— Тысяча рупий за час работы.
— Четыреста, — ответила я.
— Ты сказала, что заплатишь мою цену. Так нечестно!
— Но ты же знал, что на такую цифру никто не согласится. Пятьсот.
— Восемьсот. Сейчас два часа ночи.
— Хорошо, шестьсот. Из уважения к твоей большой семье.
— Семь… — Хатхи замолчал, в трубке было слышно, как он с кем-то разговаривает. Явственно слышался сонный, но решительный женский голос. — А, ладно! Шестьсот пятьдесят — и по рукам!
— Договорились. Жду…
Я очень аккуратно вернула телефон портье, который тихонько похрапывал, уронив голову на стойку. Через несколько минут Хатхи был возле дверей отеля.
— Куда едем, сестра?
— Едем к больнице Красного Креста. Точнее, к моргу. И быстро.
— Угу, — буркнул Хатхи и утопил педаль газа в пол. Кинул взгляд на меня в зеркало и добавил: — Неплохая одежда, сестра.
— Да, госпожа! — выдохнула Аиша, и ее словно ветром сдуло с постели. Мелькнуло за дверью полупрозрачное сари…
Ну, вот и отлично! Девочка получила желаемое, пусть не всю программу, но чуть-чуть. Это ведь и есть самое интересное. Будем играть по ее правилам.
Легкой походкой я направилась в ванную. Душ утром, особенно в Индии, — самая приятная необходимость, которую можно себе представить.
— Когда у нас встреча? — спросила я, принимаясь за кофе.
Аиша стояла предо мной, глядя в пол. Сегодня она ест после меня, как положено рабыне.
— Он все время находится там, куда мы пойдем, просто он может подойти или не подойти. Такое было его условие, госпожа.
— Угу… — Кофе был почти настоящий, что тоже неплохо. — Поешь и собирайся.
И через двадцать минут мы уже вышли на улицу.
— Эй, сестра! — Автомобиль Хатхи подкатил ко входу почти сразу. — Я так и знал, что тебе сегодня потребуются мои услуги. Так?
— Так, — подтвердила я. — Ты что, ждал именно меня?
— Ну, — Хатхи резво для его комплекции выбрался из машины и открыл заднюю дверцу. — В общем, я всегда тут дежурю. Это популярное место.
Ничего особенно популярного в этом месте я не заметила. Гостиница была не в самом оживленном месте города, да и заполнена едва ли не наполовину. По всей видимости, гостей и участников фестиваля селили где-то поближе к центру. Так и охранять легче, и наблюдение вести.
С одной стороны, мне было понятно поведение Хатхи. Он правильно рассчитал, что приезжая женщина в незнакомом городе больше доверяет человеку, с которым уже имела дело. Но с другой стороны, можно было бы заработать и в других кварталах, на других клиентах. Зачем ему торчать тут с утра? Хотя, кто знает, может быть, это его обычное место?
В любом случае я решила до поры до времени играть по чужим правилам.
— Хорошо, Хатхи. Ты очень нам пригодишься, — и мы забрались на заднее сиденье его такси.
— Куда мы едем? Показать вам храм Сидящего Кришны?
Я повернула голову в сторону Лиши. Та бойко пролопотала адрес и пояснила мне:
— Там очень хорошо готовят сабджи. Это небольшая харчевня.
— Отлично.
Пока мы добирались до указанного места, Хатхи был необыкновенно молчалив и даже не слишком возмущался непрофессионализмом других водителей. Только пару раз он возмущенно фыркнул и вскинул руки, словно призывая само небо обратить внимание на творящееся на'дорогах Джайпура безобразие. Молчала и Аиша, тесно прижавшаяся ко. мне всем телом и явно получавшая от этого удовольствие. Я решила немного разговорить нашего водителя.
— Что-нибудь случилось, Хатхи? Ты удивительно немногословен сегодня. Вчера ты был не в пример веселее.
— А! — Хатхи махнул рукой. — Все этот фестиваль, сестра! Во время него всегда происходит какая-нибудь гадость.
Я насторожилась.
— Гадость?
— И всегда что-то новое, сестра. Новые правила парковки, новые требования к автомобилям… Зачем мне нужны эти требования к автомобилям? Посмотри на него, — Хатхи ткнул кулаком в руль, тот возмущенно задрожал. — Колеса крутятся, руль тоже, двигатель работает. Что еще надо?! Какие такие требования? Кому от них станет легче?
— И что на этот раз?
— На этот раз меня хотят заставить поменять машину, — зло буркнул Хатхи. — На новую.
Я тихонько присвистнула.
Что такое поменять машину человеку с менее чем средним достатком? Почти неразрешимая задача. Особенно в странах, вроде Индии, где система кредитования отсутствует из-за мощного давления на ее экономику извне. Получается, что, отнимая у миллионов таких вот Хатхи их потрепанные колымаги, кто-то наверху начисто обрезает множеству людей возможность улучшить свое материальное положение. Вследствие этого некоторые залезают в долги — и это в лучшем случае. В худшем большинство просто вышвыривается на обочину дороги, как ненужный балласт, годный только для грубой и низкооплачиваемой физической работы. Все это тянет за собой падение экономики всей страны и ухудшение криминальной обстановки. Страна теряет шанс попасть не то что в Золотой Миллиард, но даже в Бронзовый попадает с трудом.
— Экологию, говорят, портит, — продолжал Хатхи. — Портит экологию, сестра. Что тут портить?! Я спрашиваю, что тут портить, когда на солнце без одежды выходить уже нельзя совсем? А?! Моя дуреха вчера вылезла в новомодном этом костюмчике. Пока я тут деньги зарабатываю, она, оказывается, по моде одевается.
— Жена? — спросила я.
— Какое там! — водителя явно прорвало. — Дочка! Жена у меня умница, ей все эти плакаты и моды, как радже метелка. А вот дочка — глупое существо, сестра. Приезжаю домой, а она с температурой лежит. Кожный ожог… А врачи сейчас стоят недешево…
Он махнул рукой, некоторое время ехали молча. Наконец Хатхи подвел итог:
— А все фестиваль этот! Не было бы его, не было бы этой моды дурацкой, правил этих. Экология! Вся надежда, что удастся дать чиновнику взятку.
— А если ездить без вывески “Такси”? — предложила я.
— Что ты, сестра, тут знаешь как с этим строго? Закон приняли несколько лет назад. Как раз фестиваль был. Все из-за него. Теперь штрафы и машину отбирают. Следят.
Наконец мы подъехали. Харчевня с кривоватой надписью на английском “The glutton”, находившаяся прямо возле дороги, представляла собой большую деревянную площадку с навесом и длинными грубоватыми скамьями. У входа стоял большой щит, на котором кривым почерком с ошибками было написано меню. Помещение было заполнено наполовину. Между столов с ленцой бегали официанты.
— Подождешь нас, Хатхи? — спросила я, рассматривая через окошко место встречи. — Плачу вчерашнюю цену.
Выходов и входов было предостаточно. Перекресток, плюс путаница сквозных переходов позади.
Хатхи хрюкнул и почесал бороду. Как бы хорошо не относились к вам индусы, но если речь идет о деньгах… Они готовы торговаться с родной матерью. Таковы национальные традиции.
— Нужно добавить две сотни, сестра. У меня больной ребенок, машину надо менять.
— В лучшем случае двадцать пять.
— Невозможно, сестра, совершенно невозможно. К тому же тут негде остановиться, это очень неудобное место…
— Пятьдесят, — Аиша под боком дернулась что-то сказать, но я положила ей руку на колено, и она затихла. — Но это последняя цена, Хатхи. Я тороплюсь.
Хатхи почесал бороду, поправил чалму, кивнул:
— По рукам, — и мою руку снова зажали в подушку.
Хатхи зарулил в подворотню, и теперь нос его “Линкольна” настороженно высовывался из-за угла здания. Мы же плюхнулись на жесткие скамейки. К нам неторопливо подплыл официант в белых одеждах и с аккуратно подстриженной черной бородой.
— Что вы желаете?
— Аиша, закажи, — сказала я. — Что-нибудь полегче.
Девушка бойко залопотала, официант записывал, чуть наклонившись вперед. Наконец он коротко кивнул и исчез.
— Мы договорились так, что он подойдет сам, — виновато сказала Аиша.
— Подождем, — сказал я.
Вокруг кипела жизнь. В автомобильной толчее мелькали велосипеды, мотоциклы, просто пешеходы. Все куда-то спешили, кричали, сигналили. Кто-то пытался пробраться в соседний ряд, его не пускали. Чумазые мальчишки возились в пыли у дороги, добавляя гомона в уличный беспорядок. Сверху на них с огромной голографической рекламы смотрела, улыбаясь, очередная поп-дива в джинсах популярного фасона, с вырезами спереди до самого гладко выбритого лобка. Совсем уж интимные места были аккуратно закрыты полосками ткани, бог знает как держащимися на теле. Певичка производила завлекающие движения бедрами на фоне красного полотнища с яркой белой надписью “Coca-Cola”. Под этой голограммой располагался автомат с рекламируемым продуктом.
— Нравится? — раздался мальчишеский голос над ухом.
— Что? — я повернулась.
— Я спрашиваю, нравится?
Стоящий передо мной подросток указывал взглядом на рекламу, видимо, имея в виду поп-диву. Мальчишка был одет почти так же, как она, только ткани на чреслах у него было немного больше, и вместо облегающего топика парнишка носил майку. Выглядел он по-дурацки.
— Ты кто?
— Али. Мне показалось, что ты хотела меня видеть?
Они что, сговорились? То нимфеткообразный Семецкий, то этот… Это что, такая мода среди информаторов прикидываться детьми?
Торговцы информацией — люди странные. Наверное, самые странные в этом мире. Это обусловлено их работой. Они знают о своем товаре больше, чем кто бы то ни было на Земле. Поэтому об информаторах известно немного. Только то, что они хотят, чтобы о них знали.
— Я ее фанат, — продолжал рассказывать мне Али, давая время осмыслить информацию. — Она такая душка, такая милая, такая сладкая… У меня есть все ее диски, все ее песни. Плакаты. Почти все. Нет только к альбому “Веселый марсианин” и рекламный “Левый поворот”. Но зато на рекламе колы у меня даже есть ее автограф. Классная она… Я тут провожу все время. Потому что отсюда хорошо видна эта реклама.
Он замолчал, вопросительно глядя на меня. Я пожала плечами.
— Мне больше нравятся мальчики.
— Да, я заметил, — Али плюхнулся напротив меня и кинул выразительный взгляд в сторону Аиши. — Итак, зачем ты меня искала?
— Мне нужна информация.
— Я догадался. Ответ довольно банальный.
— Ну, и вопрос не блещет оригинальностью.
Али выпятил нижнюю губу. Официант принес несколько тарелочек, от которых пахло так, что рот наполнился слюной.
— Приятного аппетита. Я подожду, пока вы поедите. Сабджи надо есть, пока они не остыли, — сказал Али и, положив голову на руки, уставился в парящую над улицей голограмму. — Она такая милая…
Сабджи были вкусными. Очень вкусными. Особенно с лепешками и рисом.
Жаль, что мы пришли сюда не за этим. Я отодвинула тарелку.
— Прости, что интересуюсь, Али, но сколько тебе лет?
— А на сколько выгляжу? — Али не отводил взгляда от объекта своего поклонения.
— На шестнадцать.
— На самом деле мне двадцать два.
—. Немного для информатора.
— Точно. Но мне хватило, — Али рассеянно потянулся. — Наверное, ты пришла сюда не для того, чтобы слушать историю моей жизни?
— Мне нужна информация о “Калиюге”.
— Какого сорта?
— Где их найти, кто руководит группой, что они могут, что им нужно…
— Тебе это зачем?
— Праздный вопрос. Надо! У тебя есть товар, у меня есть деньги.
— Дорого обойдется.
— Сколько?
Али задумался, шевеля бровями. Я подумала, что он подсчитывает деньги, но ошиблась.
— С тебя я не возьму деньгами.
— А чем же? — я удивленно подняла брови.
— Услугой.
— А ты уверен, что я в состоянии ее выполнить?
— Уверен. Ты этим и занимаешься.
— Откуда ты знаешь?
Али скорчил рожу, мол, если информация продается и покупается, то сохранность любого секрета — только вопрос времени. Маленький засранец что-то знал, и мысль меня нанять казалась ему удачной.
— Какого рода услуга? — спросила я, уверенная в том, что услышу требование кого-то убить.
— Нужно пойти в одно место, взять одну вещь и принести мне. Все.
— Все? Так вот просто?
— Как сказать… — Мальчишка пожал плечами. — Кому просто, кому нет. Для меня это слишком сложно. Ты приносишь сюда ту вещь, а я приношу все, что имею по “Калиюге”. Я дам все, что имею. Сама посмотришь.
— Тогда давай свое задание. В развернутом виде, естественно.
— Я пришлю тебе его в гостиницу. Ты ведь не собираешься уезжать? — Али встал, мило улыбнулся, кинул прощальный взгляд на голограмму и, протиснувшись между двумя толстопузыми немцами, стоявшими в проходе, растворился в суматохе улицы.
— Миленький мальчик, — сказала я, обращаясь к Аише.
— Странный, госпожа.
— Как и все информаторы, — подвела я черту. — Расплатись и пошли.
— Хорошо, госпожа.
Справка.
Объект: Информаторы.
Источник: Общий Информационный Канал Begin
Информатор — человек, располагающий и торгующий информацией. С развитием общества и технологий информация стала одним из основных объектов торговли. Технологически перестали существовать границы между государствами и расстояния. Скорости передачи данных увеличивались постоянно, что привело к едва ли не полной интеграции любого офиса любой компании в любой точке земного шара со всеми остальными представительствами данной компании или союзными корпорациями. Скорость заключения сделок от начальной фазы до стадии подписания договора стала составлять считанные минуты. Развитие технологий кодирования юридически оправдало электронную подпись, приравняв ее к реальной. В таких условиях любая коммерческая и любая личная информация превратилась в драгоценность. Частица электронного письма из конкурирующей фирмы обрела физическое воплощение в виде реальной звонкой монеты. В определенной среде был в ходу лозунг “Информация — это товар, самый ходовой”. Платят газеты, платят журналы. Но больше всех платит тот, кому эта информация необходима. В ответ на раздражитель “спрос-предложение” общество ответило созданием новой касты информаторов, которая тут же постаралась окружить себя завесой максимальной секретности и общедоступности одновременно. У каждого информатора есть своя сеть, при помощи которой его могут обнаружить клиенты и при помощи которой он может избежать контакта с нежелательными людьми.
Информаторы — это люди, память которых изменена и способна вмещать в себя огромные объемы информации. Операции по расширению памяти производятся в большинстве нейроклиник, в том числе и подпольных. В последних такие операции часто заканчиваются печально, но большинство будущих информаторов направляются именно в нелегальные клиники, так как хотят избежать регистрации, обязательной в таких случаях.
Каста информаторов делится на две категории: официальные и подпольщики. Первые могут работать на правительство, хотя чаще всего предпочитают сотрудничество с корпорациями. Вторые занимаются нелегальной торговлей информацией самого разного свойства.
Информаторы могут пользоваться общественно-запрещенными технологиями (биопленка, инфосим-биот, “стационар”), за что предусмотрена ответственность по соответствующим статьям Всеобщего Кодекса о Закрытых Технологиях. End
— Куда теперь, сестра? Может быть, все-таки к храму Сидящего Кришны?
Хатхи выглядел повеселевшим. То ли он был доволен, что подозрительная, по его мнению, авантюра закончилась спокойно, то ли ощущал, что сегодня не останется без денег.
— Валяй, Хатхи, — ответила я. — А заодно найди мне магазинчик всяких спортивных штучек. Одежда, обувь и все прочее.
— Я знаю такой, сестра.
Мало кто из простых людей догадывается, что можно найти в обыкновенном спортивном магазине.
Оставшуюся часть дня мы мотались по городу, осматривая достопримечательности и делая покупки. Меня начало слегка тревожить состояние моего счета. Безусловно, до голодной смерти нам было еще очень далеко, но для возможных крупных финансовых акций резерва уже не было.
Мы вернулись в отель под вечер. Темнота еще не упала на город, но небо уже покраснело, налившись кровавой тяжестью.
— Хорошего вечера, сестра, — взмахнул рукой Хатхи. — Как долго вы собираетесь пробыть в Джайпуре?
— Как получится, — ответила я.
— Я всегда тут. Вдруг понадобится такси…
Уже из-за стеклянных дверей я кивнула ему головой.
Портье стоял за пластиковой стойкой, неудачно стилизованной под черное дерево, и, сосредоточенно высунув язык, тыкался в лабиринте сенсорной клавиатуры. Это был индиец с исключительно темной кожей и беспросветными колодцами глаз. Фирменная гостиничная шапочка смотрелась на нем как-то особенно не к месту. Компьютерные дела у парня не клеились, но он, сверяясь с толстым справочником, с завидным упорством снова и снова повторял команды.
— Для меня должна быть посылка, — обратилась я к нему.
— О, да, конечно, госпожа! Один момент, — он исчез в своей каморке, но тут же вернулся. — Простите, в каком номере вы остановились?
Я назвала номер, и парнишка снова нырнул в каморку.
— Есть! — обрадованно заявил он, появляясь на свет с квадратным свертком в руках. — Принесли два часа назад, госпожа. Пожалуйста, подтвердите получение…
Он придвинул ко мне планшетку со стандартным бланком и чувствительной панелькой, к которой я приложила большой палец.
Заходя в лифт, Аиша шмыгнула вперед. Смысл этого неловкого маневра я поняла, когда двери закрылись.
— Накажите меня, госпожа, — она опустилась на пол. — Накажите меня…
— За что? — Лифт медленно полз, преодолевая этаж за этажом. — Лучше встань с пола, он грязный.
— Я не пропустила госпожу вперед. Накажите меня! Рабыня так не должна поступать…
— Не буду я тебя наказывать! Но лучше тебе встать с пола. Испачкаешь платье…
Я еще ни разу не видела, чтобы платье снималось с такой стремительностью. Аиша взмахнула руками, что-то дернула, что-то расстегнула, и вот она уже стоит на коленях, но абсолютно голая. Платье высохшей медузой лежало у моих ног.
Отлично. Сейчас откроются двери лифта, картина будет что надо.
— Немедленно одевайся, — прошипела я.
— Накажите меня, госпожа…
Решать надо было быстро. Вечер — наиболее активное время в коридорах отелей, а привлекать особое внимание к собственной персоне мне ни к чему.
— В номере! — прошипела я, у меня действительно зачесались руки.
Одевалась Аиша так же стремительно, как раздевалась. В одно движение.
Лифт глухо звякнул. Дверцы бесшумно разошлись. Как я и ожидала, на площадке стояли, оживленно переговариваясь, туристы.
Пока я шла по коридору, мне некстати вспомнился Монгол. Странным образом мне стала понятна его любовь к женским ножкам. А еще подумалось, что мне требуется мужское внимание, потому что от вида обнаженной Аишы, стоящей на коленях, я испытала возбуждение. В известном смысле это встревожило.
В свертке, который передал мне портье, был маленький Psion 630b — записная книжка с раскладывающимся веером жидкокристаллическим дисплеем. Ее содержимое заключалось всего в одной записи, которую я и открыла. Видимо, это была часть письма.
“…Как я и говорил, Джава Сингх — одна из немногих живых достопримечательностей штата Раджа-стан. Он живет в окрестностях Караули, в своем дворце. В его первоначальные планы входила постройка дворцового комплекса аналогичного храму Тадж Махал. Этому воспротивились власти, после чего Джава спровоцировал политический кризис, в ходе которого сменился практически весь кабинет министров. Удалось ему это при помощи ловкого манипулирования сомнительной информацией, попавшей ему в руки. Разрешения на свой проект он не добился, но за ним закрепилась слава Короля шантажа. На данный момент Джава Сингх обладает самой большой в Средней Азии коллекцией информационных материалов, которые можно использовать с целью шантажа. Тщательнее этой сокровищницы охраняется только ее хозяин. С точки зрения местного законодательства, вся эта коллекция не является чем-то противозаконным, пока лежит в сейфах (или где она там у него лежит) Джава Синг-ха. А поймать его на шантаже невероятно трудно. Потому что шантажируемые, боясь огласки, на контакт не идут.
При помощи имеющейся у него информации в первые два года своей активной деятельности Джава Сингх обрушил рынок ценных металлов, способствовал развалу корейской корпорации “Бинтек” и отодвинул, в экономическом смысле, лидера промышленных перевозок “P-DHL” на задний план. На совести “Короля” множество громких и не очень убийств на почве ревности, личной мести и т.п., не меньшее количество самоубийств и “случайных” смертей. Список “дел”, в которых явно или косвенно засвечен Джава, прилагается отдельно.
Джава Сингх входит в тысячу самых богатых людей планеты.
По слухам, этот мерзавец отошел от дел. За последние десять лет его хранилище-копилку не покинул ни один материал. Такое положение устраивает всех, но имеет свой недостатки. Фактически установившееся равновесие зависит только от личного желания Джава Сингха. Поэтому очень много сил было потрачено на сбор данных, компрометирующих “Короля”. Результатом более чем восьмилетней деятельности был десятиминутный видеоролик, который мог серьезно подорвать власть Джава Сингха.
Связной, который должен был передать нам эти материалы, пропал. По нашим данным, он еще жив и находится в Джайпуре, где и была назначена встреча.
Его зовут Садабад Кархаи. Фотография и параметры прилагаются дополнительно. Постарайся найти его поскорее. Без этого наше положение может сделаться излишне неустойчивым. Связной должен передать тебе диск, очень маленький, размером с пуговицу. Он может быть исполнен под какой-нибудь нелепый чип. Если связной будет не в состоянии дать тебе информацию об этом предмете, действуй, как сочтешь нужным. Диск нужен нам. Очень. Судя по тому, что успел передать Садабад, — это ключик к такой пещере сокровищ, какая не снилась ни Алибабе, ни всей его шайке. Информация…”
На этом текст делал небольшой скачок, и кто-то другой, видимо сам Али, приписал:
“Садабада Кархаи вчера нашли мертвым в переулке возле больницы Красного Креста. Тело находится в морге той же больницы. Человек, которому предназначалось это послание, диск не получил. Тебе нужно найти диск. Вся необходимая информация у тебя имеется”.
Я сложила веер дисплея.
Красивая получалась история. Просто шикарная. Следовало бы поблагодарить маленького информатора. Хорошо, что он не потребовал от меня взять штурмом дворец старика Джавы или выкрасть что-либо из его сокровищницы. В остальном это было задание из разряда нелюбимых мною. Надо куда-то пойти, что-то найти, при этом выжить и принести это “что-то” назад.
— Госпожа желает ужинать? — прервал мои размышления робкий голосок Аиши.
— Да, — коротко бросила я, не глядя в ее сторону.
При наличии массы неизвестных и большого количества переменных, квест становится похожим на бесконечные “американские горки”. У этого аттракциона есть свои обязательные стадии. Толчок, разгон, первая горка, первая яма, снова горка, ровная дорога, и далее все зависит от продолжительности аттракциона. Толчок, судя по всему, уже прошел, и сейчас события перешли в стадию “разгон”.
— Ужин готов, — как-то сдавленно произнесла Аиша.
Я повернулась. Девочка лежала на столике, абсолютно обнаженная, в одной руке она держала под донышко пиалу с чем-то парящим и жарким, еда была аккуратно разложена на ее теле. Из быстротечных индийских сумерек на меня смотрели широко распахнутые просящие глаза. Аиша дышала осторожно, смуглая грудь едва подрагивала.
Тоже мне, гейша…
— Ужин готов, госпожа, — снова произнесла девушка, стараясь не шевелиться.
Когда я вышла в коридор, он был пуст, что неудивительно в два часа ночи. Конечно, город, оккупированный туристами, не спит, но эта гостиница была образцом спокойствия, поддерживая определенные традиции. В номере было темно, я стояла на границе света и тени, физически ощущая этот тонкий предел, где, с одной стороны, пусть условный, но все-таки дом, а с другой — враждебная тебе территория. Человек, в сущности, не слишком изменился. И в этом смысле, наверное, не изменится никогда. Он всегда будет чувствовать Порог.
Я оглянулась. Луч света из коридора выхватывал из темноты комнаты женские бедра и часть смуглого животика, мерно вздымающегося в такт дыханию. Аиша спала. Это я знала точно, потому что кормила ее снотворным своими руками. Миленькая девочка…
Дверь закрылась совершенно бесшумно. Ковер в коридоре мягко пружинил под ногами. Я проскользнула мимо дремлющего портье, но потом остановилась, вернулась к стойке и очень осторожно вытянула коробочку телефона.
Визитка Хатхи обнаружилась в кармане. На звонок долго никто не отвечал. Потом в трубке что-то зашуршало, треснуло, и знакомый бас недовольно ответил:
— Хатхи Бихари. Сейчас два часа ночи.
— Я знаю, Хатхи. Плачу ту цену, которую ты назначишь. Это Кали.
На том конце провода надолго замолчали. Потом Хатхи засопел и сказал:
— Тысяча рупий за час работы.
— Четыреста, — ответила я.
— Ты сказала, что заплатишь мою цену. Так нечестно!
— Но ты же знал, что на такую цифру никто не согласится. Пятьсот.
— Восемьсот. Сейчас два часа ночи.
— Хорошо, шестьсот. Из уважения к твоей большой семье.
— Семь… — Хатхи замолчал, в трубке было слышно, как он с кем-то разговаривает. Явственно слышался сонный, но решительный женский голос. — А, ладно! Шестьсот пятьдесят — и по рукам!
— Договорились. Жду…
Я очень аккуратно вернула телефон портье, который тихонько похрапывал, уронив голову на стойку. Через несколько минут Хатхи был возле дверей отеля.
— Куда едем, сестра?
— Едем к больнице Красного Креста. Точнее, к моргу. И быстро.
— Угу, — буркнул Хатхи и утопил педаль газа в пол. Кинул взгляд на меня в зеркало и добавил: — Неплохая одежда, сестра.