Костин Сергей. Повелители Тьмы

   У этого парня был комплекс неполноценности. Он считал себя великим. Понятненько! Обыкновенный шизофреник.
   – Тогда зачем я буду драться с тобой, если ты знаешь, что выиграешь? – посмотрим, что он скажет на это.
   – В любом случае ты получишь столько денег, что тебе не нужно будет жалование. Ну как?
   Я старательно делал вид, что вопрос для меня сложен и требуется некоторое время, чтобы я все решил.
   – Ну ладно, я согласен!
   – Вот и хорошо! Займись чем-нибудь, я пока соберу людей и заключу пари.
   Ждать пришлось недолго. Слава обо мне уже облетела этот своеобразный лагерь, рассказ о моём поступке успел облететь его несколько раз.
   Солдаты весело ржали над офицерами, а офицеры злобно раздавали тумаки солдатам. И те, и другие были внутренне готовы поставить на поединок деньги.
   Из разговором прибывающих я узнал, что Пьер Абан пользуется в армии короля едва ли не большей славой, чем король. Ко мне подходили многие солдаты и говорили, что не завидуют моим рёбрам. Пьер был отъявленным драчуном, и его кулаки уносили немало человеческих жизней.
   Не было никаких оснований рассчитывать на то, что все будут ставить на меня. И я не удивился, когда узнал, что на меня поставило всего несколько человек. Все основные деньги были вложены в Пьера.
   – А кто он такой, этот Пьер? – поинтересовался я, когда в очередной раз получил благословение на смерть.
   – Он личный телохранитель короля Аматия, парень. А ты что, не знал этого? Ну тогда понятно, почему ты согласился встать под его кулаки.
   Меня расстроили настолько, что я отошёл в сторонку и примостился в одиночестве, глядя, как народ потихоньку прибывает и ставит свои деньги на одного из нас.
   Пьер – личный телохранитель. Мне это ни о чём не говорило. Да, действительно, этот парень представлял собой гору мускулов, и даже моё тело не могло соперничать с его торсом.
   Но это ещё ничего не значит. Интересно другое. Он прекрасно видел, как я справился с несколькими офицерами, и наверняка успел заметить, что я не просто новобранец. Что это?
   Просто способ утвердить себя или желание видеть всех ниже себя на лестнице расстановки сил и славы?
   – Король! Король! – раздались крики, и солдаты словно наэлектризованные вскочили со своих мест, чтобы поприветствовать своего короля.
   – Да здравствует король Аматия!
   – Слава королю!
   И так далее, и тому подобное. По этим возгласам я предположил, что Аматия пользуется доброй славой в своём государстве.
   Толпа расступилась, и показался сам король Аматия. Это был просто мальчик.
   Ему было всего лет десять, и хотя весь вид его говорил, что в его жилах течёт кровь королей и императоров, но он был невероятно молод! Понятно теперь, почему Шимес считала трон этой маленькой империи своим по праву.
   Право старшинства.
   Рядом с королём и императором вышагивал его личный телохранитель – Пьер Абан. Красавец с бычьей шеей и дверным косяком вместо плеч. Король и его немногочисленная свита расположилась на маленьком подиуме, и король поднял руку, призывая всех замолчать.
   К этому времени вокруг круглого пятачка земли собралось несколько сотен, а вполне возможно, и тысяч солдат и офицеров. Естественно, что офицерский состав занимал отдельное место. Собравшиеся увидели взмах детской руки, и шум моментально стих, уступив место почтительной тишине.
   Король встал и, обратившись к солдатам, крикнул немного писклявым голосом:
   – Я приветствую вас, мои подданные!
   Арена превратилась в сплошной рёв приветствия и восторга. Мне пришлось тоже помахать руками и поорать. Я наблюдал за Аматием и все больше понимал, что ни за что не смогу сделать то, о чём меня попросили. Даже за жизнь Илонеи. Я не могу убить ребёнка. Да, я убил человека, несколько человек. Но я знаю, что расплата наступит сегодня ночью. Никто не имеет права нарушать Кодекс Чести.
   Аматия снова вскинул руку, призывая к молчанию.
   – Пусть подойдёт тот, кто хочет сражаться с моим Пьером Абаном.
   Моё появление вызвало новую бурю. Но мне показалось, что в ней больше свиста, чем приветствий. Я подошёл к подиуму и встал на одно колено, склонив голову перед молодым императором.
   – Пьер мне сказал, что ты изъявил желание драться с ним?
   Каково, а? Значит, это я изъявил желание, а не он?!
   – Мы просто решили померяться силой с вашим подданным, – учтиво сказал я.
   – Пьер – не подданный! Он свободный гражданин!
   – Прощу прощения, мой король!
   Мальчишка перегнулся, обколотившись на поручни кресла, на котором сидел, и с чисто мальчишеской непосредственностью спросил:
   – А ты не боишься, солдат? Ведь Пьер – лучший из лучших в моём королевстве!
   – Я только недавно прибыл и ещё не успел узнать о подвигах свободного гражданина Пьера Абана, мой король!
   – Ну что ж, – Аматия снова принял гордую позу императора. – Давайте начинать. Пьер?!
   Пьер Абан вышел вперёд и вскинул обе руки, вызывая целый шквал криков. Подождав, пока они стихнут, Пьер встал рядом со мной, но не опустился на колено, как я, а остался стоять.
   – Я готов, король!
   – Каким оружием вы будете драться? Мечами?
   – Нет, этот солдат выбрал другое оружие.
   – Что?
   – Вот это, – Пьер выставил перед собой руки и сжал пальцы в два здоровенных кулака.
   – О-о! – маленький король чуть не подскочил с места. – Я так люблю, когда ты дерёшься. У тебя нет никаких возражений, солдат?
   Может быть, есть просьбы или ты передумал?
   Поистине, Аматия был королём, заботящимся обо всех своих подданных. Но у меня не было никаких просьб, и я не передумал. Но, чёрт побери, как приятно, когда хоть один король поинтересовался, хочу ли я драться.
   – Я готов, мой король.
   – Тогда начнём.
   Король взмахнул рукой, и, откуда ни возьмись, появились трубачи и возвестили, что представление началось. В толпе зрителей поспешно заключались последние сделки. На растянутой шкуре были нарисованы ставки. Я посмотрел и обомлел. Ставили один к ста против меня.
   Так низко я ещё не падал. Я встал и обратился к королю:
   – Прошу прощения, мой король. У меня возникла небольшая просьба.
   – Проси, солдат.
   – Не могли бы вы, Ваше Величество, дать мне денег, чтобы я поставил сам на себя.
   Детские глаза округлились.
   – Солдат, я понимаю, что ты хочешь выиграть, но ставить на себя деньги… Ну, хорошо!
   Сколько тебе нужно?
   – Всё, что есть у вас в карманах, мой король.
   Аматия рассмеялся.
   – У меня в карманах не слишком-то и много. Но я сделаю больше, чем ты просил.
   Через минуту у меня в руках было аж целых два мешочка с золотом. Король был щедр.
   Недолго думая, я направился к группе офицеров со сломанными руками и носами. Мои старые знакомые не должны были подкачать.
   – Ну кто из вас такой же смелый, чтобы поставить сто к одному?
   Я даже не ожидал такого энтузиазма. Рядом с моими скромными мешочками выросшая груда казалась просто горой. Плюс к этому многочисленные проклятия в мой адрес. Вот теперь можно было и начинать.
   Куртка была не нужна, и я сорвал её одним движением. Пронёсся вздох изумления. Я их понимал. У меня была фигура Аполлона, но никак не борца. По сравнению с Пьером, который тоже успел обнажиться до пояса, я выглядел самым настоящим сосунком.
   Трубачи протрубили очередной раз, завершая все манипуляции с деньгами.
   Король Аматия встал:
   – Как известно всем моим подданным, поединок длится, пока один из соперников не сможет подняться. И только после этого я решу, жить или умереть побеждённому. Это справедливо, ибо таков наш обычай. Я все сказал.
   Жуткое время, жуткие нравы.
   – Ну что, Пьер, может быть, начнём?
   – Первый раз вижу такого нетерпеливого мальчишку. Давай приступим, если ты уже готов. Но пока мы не начали, запомни. Я попросил короля, чтоб тебе даровали жизнь. Мне нужны такие люди, как ты.
   – Спасибо, Пьер Абан, но лучше позаботься о том, чтобы жизнь даровали тебе.
   Брови Пьера нахмурились.
   – Я хотел как лучше, но вижу, что ты такая же свинья, как и все остальные.
   Человек – сплошная загадка. Пьер – это больше, чем просто загадка. Интересно, кто это "все остальные"?
   Пьер резко отвернулся от меня, и отойдя на несколько шагов, замер. Я поступил точно так же.
   Собравшиеся замерли, ожидая команды короля. Аматия немного потянул время и, когда уже казалось, что чаша терпения зрителей готова переполниться, взмахнул рукой. Трубы взвыли, и сразу вслед за ними ряды всколыхнулись в истошном крике жажды крови.
   Я мгновенно переключился на боевой режим. Тело напряглось и подчинилось только одной задаче – победить. Посторонние звуки выключились, и осталось только шуршание песка под ногами Пьера. Мы медленно приближались друг к другу. Пьер, должно быть, чувствовал, что я не простой соперник, и у него была возможность в этом убедиться. А я не видел его в деле, но не сомневался, что кулаками он работает хорошо.
   Всё начиналось, как обычно. Сначала Пьер влепил мне по левой скуле великолепный хук, от которого меня немного покачнуло. Я тоже не остался в долгу и размазал его левое ухо.
   Мы отскочили друг от друга и снова стали медленно сближаться. Несколько коротких тычков в мой нос заставили меня более серьёзно отнестись к своему противнику. Несомненно, Пьер знал своё дело.
   Я вонзил свой кулак в его живот и напоролся на стальную стенку. Удар был чудовищный, но мне показалось, что Пьер даже не вздрогнул. Это было просто невероятно. Такие удары заставляли людей падать без чувств. Я понял, что мне пора переходить к более жёсткому способу ведения боя.
   Это мнение ещё больше укрепилось во мне, когда кулак Пьера подцепил мой подбородок, поднял его и заставил свалиться вместе с остальным телом на землю. Мне все меньше нравилась моя манера драться. Я на несколько мгновений открыл заслонку и послушал, что творится среди зрителей. Один сплошной рёв восторга. Ну ладно, ребята. Хоть мы и в различных категориях, но я тоже кое на что способен.
   Без всякого стеснения и предрассудков я полез в мысли Пьера, чтобы поймать его импульсы, управляющие мышцами тела. Благородство – благородством, но мне не нравилось, что я уже несколько раз оказывался на земле.
   Как только я нащупал его мысли, мне сразу же стало не по себе. Как можно быстрее я убрал свои щупальца и мгновенно заблокировал мозг. Оставив человеческую память.
   Я в очередной раз валялся на земле, и у меня было несколько секунд подумать над тем, что произошло. Пьер оказался варрканом! Причём варрканом самого высокого класса. Он давно уже уцепился за мои собственные мысли, и было вполне ясно, почему я никак не мог уложить эту гору мяса на землю. Он попросту перехватывал мои мысли и опережал меня. Не намного, но опережал.
   С варрканом вообще трудно иметь дело, а с таким и подавно.
   Как раз в это мгновение нога Пьера врезалась в мой живот и ненадолго застряла там, давая мне возможность ещё немного подумать.
   Я решил, что не будет особых неприятностей, если я себя раскрою. Ведь и Пьер, наверняка, не хочет, чтобы все знали о его основной профессии. Ну что ж! Варркан против варркана!
   Я полностью раскрыл себя и впился в мозг соперника хваткой волка. Глаза Пьера Абана изумлённо раскрылись, и в осмысливании узнанного факта он отпрянул от меня. Я вскочил на ноги.
   – Ну что, варркан Пьер, или как тебя, ты удивлён?
   – Ты?!
   – Как видишь, я тоже!
   – Но…
   – Давай-ка лучше продолжим. У меня масса долгов, так что придётся тебя уложить.
   Реакции у варрканов мгновенны. Пьер мгновенно справился с изумлением, ухмыльнулся и сказал:
   – Все равно ляжешь ты!
   В этом я был не уверен и продолжил прерванное занятие.
   Сошлись не просто два человеческих тела.
   Сошлись два мозга, мощные и непримиримые.
   Трудно было сказать, что играло большую роль – наши кулаки или сознания, которые выискивали друг у друга уязвимые места. Получался сплошной клубок из переплетений импульсов, реакций и знаний.
   Я знал, что мне намного легче раскрыть Пьера. У меня было гораздо больше внутренних сил и знаний, и, кажется, Пьер наконец понял, с кем имеет дело. Он попытался и дальше переиграть меня на быстроте реакций, но я уже включил все свои резервы и успешно боролся с проникшим в мой мозг чужим разумом.
   Я играл со своими мыслями, заставляя Пьера совершать ошибку за ошибкой.
   Время для меня превратилось в игрушку, я видел, как медленно летит мне в лицо кулак, без труда уходил от удара и наносил свой.
   Лицо бедного Пьера превратилось в кровавое месиво, но нечестно было бы сказать, что он держался плохо. Пьер оказался настоящим варрканом, не его вина, что он попался именно мне. Вернее, что я попался ему. Несколько раз я отправлял его в глубокий нокдаун, но варркан снова и снова вставал на ноги, и словно взбесившийся бык, шёл на меня.
   Не скажу, что я выглядел красивше, чем мой противник. Правый глаз затекал с невероятной быстротой, скулы болели, а нос давно уже перестал ловить какие бы то ни было запахи по причине полной непригодности.
   Но тем не менее я уже не валялся на песке, пытаясь собраться с силами. Чего нельзя было сказать о Пьере.
   Я чувствовал, что он смят, озадачен и не знает, что делать. Вдобавок ко всему, он разозлился, а злость – непростительная слабость для варркана. От злости пропадает чувство опасности. А если пропало чувство опасности, пропало и сознание реальности происходящего.
   Пьер был обречён. В какой-то момент его организм варркана выдал последние сбережения, он обрушился на меня, как вихрь, рассыпая удары по всему моему телу. Но это была одна видимость, удары были направлены наобум и не попали ни в одну болевую точку.
   И сразу же вслед за этим я почувствовал, что Пьер готов. И не в том смысле, что он больше не мог драться. У него хватало силы, чтобы размозжить головы не одному десятку простых людей. Пьер сломался психически. В его глазах мелькнула покорность судьбе, а в мозгу возникла пустота.
   Пора было кончать его, иначе на дальнейшую дружбу я не мог рассчитывать.
   Пропустив его ногу где-то в районе моего пупка, я нанёс сильный удар в лоб Пьера. Оставалось только смотреть, как он медленно оседает на землю. Если я правильно рассчитал силу удара, то он сможет подняться не раньше, чем через десять минут. Достаточно, чтобы признать меня победителем.
   Я снова включился в контур внешнего мира и услышал тишину. Сначала мне показалось, что я что-то сделал неправильно, но всё было именно так, как было.
   Все молчали. Я даже заметил несколько раскрытых от удивления ртов. Если кто-то и ставил на меня, то даже они не ожидали такой концовки.
   Я твёрдым шагом подошёл к подиуму, на котором сидел маленький король, и, не вставая больше на одно колено, посмотрел целым глазом на Аматия. У него был такой вид, словно рухнули все его идеалы. Глаза были полны слёз, а губы кривились в жалкой попытке сдержать рыдания. Я ждал приговора.
   Аматия встал и, немного поколебавшись, сказал:
   – Ты выиграл, солдат.
   Следом за словами короля поднялись восторженные крики тех счастливчиков, которые рискнули поставить на меня, и сказочно обогатились.
   Не говоря больше ни слова, я повернулся и пошёл за своей долей. Я сложил мешки с золотом в куртку, оставшееся распихал по карманам и снова подошёл к креслу молодого короля.
   – Я возвращаю свой долг, мой король!
   Аматия только кивнул, не отрывая взгляда от Пьера Абана, своего поверженного идола и личного телохранителя. Последний поднимался тяжело и неохотно. В конце концов, он был опозорен перед своими солдатами, перед офицерами, да и перед своим королём.
   Я подошёл и помог ему подняться.
   – Надеюсь, что ты найдёшь немного времени, чтобы поболтать?
   – К чёрту болтовню! К чёрту тебя! Я хочу полежать и привести своё тело в порядок!
   Я пожал плечами и передал Пьера подбежавшим солдатам.
   Ну что ж. К чёрту, так к чёрту. Но что же мне теперь делать?
   – Эй, приятель!
   Поддерживаемый солдатами, Пьер был похож на Ваньку-встаньку.
   – Зайди-ка ко мне вечерком. Мы немного поболтаем. А, чёрт!
   Я улыбнулся. Варркан, он и есть варркан.
   Кодекс чести предостерегает нас от подобных встреч, но если такое случается, то клановая привязанность друг к другу все равно сказывается. Пьер – лучшее тому доказательство. Он ушёл, поддерживаемый солдатами, и я был рад, что он не забыл, что мы по сути своей почти одна семья.
   Король давно исчез вместе со своей свитой, а люди потихоньку расходились, горячо обсуждая окончившийся поединок. Несколько счастливчиков, поставивших на выигрыш, обступили меня и всячески предлагали свои услуги и дружбу.
   Я выбрал самого честного и благородного и поручил ему свои деньги. Это оказался довольно интересный молодой офицер, богатый и из хорошей семьи, поэтому я был уверен, что мои денежки не уплывут, пока я с ним пьянствую в офицерском кабаке.
   Как ни странно, первый день армии принёс мне всё то, что обещали мне вербовщики.
   У меня было целое состояние, слава, еда. Что касается девочек, то я категорически отказался, оправдываясь тем, что нахожусь не в том состоянии, когда можно на что-либо надеяться.
   Я был все в той же солдатской форме, но делать было нечего. Как солдат я никого не интересовал. Всех волновали только мои денежки. Я был щедр и закатил самую грандиозную пьянку, на какую только был способен винный погребок, в котором мы пили.
   Мне и в самом деле было всё равно. Организм, совершенно не спрашивая моего разрешения, самовольно выводил алкоголь из крови, предоставляя мне возможность трезвыми глазами наблюдать за пьянкой. Меня обнимали, целовали, качали на руках, а от симпатичных девчонок просто не было отбоя. Каждый хотел побыть с героем сегодняшнего дня. Ну и, конечно, рядом с моими деньгами, которые таяли с неимоверной быстротой. Я больше чем уверен, что если бы при мне находились все деньги, которые я выиграл у офицерского состава, то и они бы уплыли так же незаметно, как и те, что были в моих карманах.
   Поздно вечером, когда большинство собутыльников валялось мертвецки пьяными, а денег оставалось, разве что на чай трактирщику, я определил наиболее трезвого солдата и приказал ему отвести себя в дом Пьера Абана.
   Дом Пьера оказался не просто домом. Это была самая настоящая крепость, расположенная рядом с замком короля и соединённая с ним крытым мостом. На мой стук дверь открылась, и, узнав, кто я такой, меня сразу же пропустили.
   Оставленный без присмотра солдат, который довёл меня до замка, рухнул и тут же заснул под тяжёлыми дубовыми дверями. Я попросил позаботиться о нём и последовал вслед за воином.
   Охрана замка была налажена отлично. Все солдаты были как на подбор, высокие и прекрасно сложены. Вооружение было обычное. У тех, кто нёс вахту на стенах крепости, кроме мечей имелись короткие луки. У внутренней охраны – только мечи. Вооружённые воины стояли повсюду, и у меня создалось впечатление, что либо Пьер, либо сам король чего-то боятся.
   Воин, ведший меня по освещённым факелами коридорам, остановился около дверей, у которых стояла неподвижная охрана. Первым делом меня обыскали. Я страшно боюсь щекотки, поэтому несколько раз требовательно остановил ищущие руки.
   – Так положено, господин!
   Я уже стал господином! Это приятно удивило меня.
   – Если вы видели сегодняшний поединок, то можете догадаться, что мне не нужно оружие.
   В это время за дверью раздался страшный грохот. Вслед за этим дверь распахнулась, и выскочивший испуганный солдат закричал на стражников.
   – Пропустить, чёрт вас побери! Господин сердится!
   Договорить он не успел, потому что в его спину врезался здоровенный сапог Пьера, чей голос возвестил о том, что он прекрасно себя чувствует и не желает, чтобы его гостя подвергали унизительной проверке. Это была довольно длинная речь, но я опускаю некоторые слова, которые далеко не красили её.
   Стражники вытянулись, а я, подбадриваемый голосом Пьера, вошёл в комнату.
   Пьер Абан лежал на великолепной кровати в одних подштанниках и забавлялся тем, что швырял ножи в стоящий в противоположном углу шкаф.
   – Проходи, мой друг! – взревел он, едва увидев меня. Куда только делись его невозмутимость и холодность. Я увидел перед собой весельчака и балагура.
   Но как только дверь за мной закрылась, лицо Пьера изменилось и стало прежним. Я не ошибся, он был настоящим варрканом. Одиночкой и молчуном.
   – Садись, – Пьер устало указал на кресло.
   Лицо Пьера уже начало заживать. Правда, не так быстро, как у меня, но ведь и я был не таким, как он. Мы были разными, но я не хотел ему об этом говорить.
   – Ты неплохо меня отделал.
   – Один из нас должен был упасть.
   – Но по всему выходило, что это должен был быть ты.
   – Так получилось, Пьер. Кстати, как твоё настоящее имя?
   – А! – махнул рукой Пьер, – какая разница, какое у меня имя? Это было так давно, что я и сам его позабыл. Называй меня по-старому.
   – Хорошо.
   – А твоё, если не секрет? Как тебя звали в замке Корч?
   Я ждал этого вопроса и был готов к нему.
   Сначала у меня возникли некоторые сомнения, раскрывать ли его. В своё время мне пришлось восстать против замка Корч и варрканов. Но я счёл, что не стоит скрывать того, о чём рано или поздно Пьер все равно догадается.
   – В замке меня звали Файон.
   – Что? – Пьер никак не ожидал услышать это имя, и я пожалел, что сказал его. Но сделанного не исправить.
   – Я знал, что тебя это удивит.
   – Так значит, ты и есть тот самый Файон, про которого уже слагают легенды?
   – Насчёт легенд я не в курсе.
   Пьер, не переставая восклицать, натянул штаны и белую рубаху.
   – Файон у меня в доме и в таких лохмотьях?!
   – То же самое я могу сказать и о тебе. Варркан и этот замок…
   – А, это только маска.
   Пьер Абан задумался и, придя к какому-то решению, махнул рукой.
   – Ты все равно все узнаешь, да и у меня нет желания скрывать от тебя своей тайны.
   Только сначала… – Пьер немного помялся, подыскивая слова, – позволь мне удостоверится, что ты тот, за кого себя выдаёшь.
   Вполне естественное желание. Я бы поступил точно так же. Доверяй, но проверяй.
   Я открыл свой мозг и подождал, пока Пьер не узнает всё, что хотел. Но я поставил кое-где заслонки, незачем варркану знать всего. В частности, я скрыл своё земное происхождение, свою силу и посещение Шимес.
   Пьер удовлетворённо крякнул.
   – Все нормально, Файон. Ты – это действительно ты.
   – А я в этом и не сомневался.
   Пьер Абан вызвал своего адъютанта, того самого, который получил сапогом в спину, и приказал притащить побольше еды и питья.
   – Чистая традиция, – пояснил он. – За столом разговор будет интересней.
   Я не имел ничего против. Мой желудок постоянно требовал новых поступлений.
   Стол был накрыт, и беседа после обильного ужина потекла в более деловом русле.
   – Меня послали сюда около полугода назад.
   – Кто? – поинтересовался я, тщательно обгладывая баранью ногу.
   – Как это кто? Ах да! Корч не погиб в той бойне на равнине. Волшебники сумели спастись и стали собирать оставшиеся силы, чтобы продолжить своё дело. Но именно тогда ты сам справился с армией Тьмы и нам, варрканам, пришлось вернуться к своему основному занятию. Так вот, волшебникам Корч стало известно, что вокруг империи Аматия начинают сгущаться тучи. Появились сведения, что на самого императора готовится покушение.
   – Ну и что? Разве это дело варрканов?
   – Мы тоже сначала так думали, но покушение готовилось не кем-нибудь, а сводной сестрой Аматия – Шимес.
   Ну я и влип! С кем я связался?!
   – Меня и ещё одного варркана послали охранять короля. Первое покушение оказалось самым прозаичным – Аматия попыталась прирезать собственные сиделки. Второе было продумано намного тщательнее. Шимес прислала оборотня, и только смерть Старка – моего второго помощника – предотвратила трагедию. Сейчас я остался один и, как видишь, пока выполняю свою работу достаточно хорошо.
   Пьер принялся выскребать яичницу с огромной сковороды.
   – А что собой представляет эта Шимес? поинтересовался я между делом.
   – Стерва! – коротко ответил Пьер, приступая к отбивным котлетам.
   – Разве она связана с тёмными силами?
   Пьер замер с куском мяса в зубах, а я проклинал себя за длинный язык.
   – Файон, тебе что-то известно?
   – Почему ты думаешь, что мне должно быть что-то известно?
   – Это следует из твоего вопроса. Файон! Мы взрослые люди и, к тому же, варрканы. Если у тебя есть, что сообщить мне, то прошу, не держи этого в себе. Любые сведения могут спасти жизнь этого мальчика и всей империи.
   И я решился. Слишком у меня было мало путей, которыми я мог идти. Один из них – довериться Пьеру. Кто знает, может быть, этот союз и принесёт пользу.
   – Меня наняла Шимес в качестве убийцы.
   Пьер застыл, как изваяние. Несколько секунд он молчал, затем тихим голосом спросил:
   – Значит, ты убьёшь его?
   – Пьер! Ты принимаешь меня за детоубийцу? Низко же я пал в глазах варркана.
   – Но тогда зачем ты здесь?
   – Шимес и её любовник держат в заточении в своём замке мою будущую жену Илонею, которая, быть может, тебе больше известна под именем Иннея.
   – Да, я слышал о её красоте.
   – Шимес поклялась, что убьёт Илонею, если я не убью Аматия. Вот, собственно, и вся моя история.
   – М-да! – Пьер Абан задумчиво подёргал себя за бороду. – И что же ты собираешься теперь делать?
   – Пока не знаю.
   – Ну, вот что! – Пьер вскочил на ноги. – Откровенность за откровенность. Я знал, что Шимес нашла какого-то парня, варркана, твоего телосложения и внешности, чтобы заполучить трон. Я знал, что этот парень вскоре должен появиться в городе. И поэтому не случайно я отыскал тебя и постарался заставить выдать себя.