* * *
Ведьма устало вздохнула. Видно, ход отнял много сил. Зато она добилась успеха. Вскоре герои - ее и Свона - встретятся и тогда не обойдется без схватки. Возможно, насмерть. Это исход игры. Или нет? Что скажут Боги-судьи? Они создали прекрасный мир. Полный, многогранный, почти настоящий. И Ведьма, и Свон пытались внести в него что-нибудь новое, что видели вокруг себя. Они создавали его максимально похожим на реальность. Свона тоже охватил азарт. Он видел, к чему ведет Ведьма. И сам хотел испытать своего персонажа на прочность. Во что обернется их схватка? Ведь единственно ради этого и творилась Вселенная под куполом Сферы. Следующий ход...
* * *
Ночью поднялся ветер. Сильный, жесткий и удивительно холодный. Мне казалось, что в таком месте попросту не может быть холодно... Я поежился и встал, плотнее кутаясь в одеяло. По небу неслись редкие облака, висела Луна, заливая пустыню мертвенным светом. Димитрий... Он давно не спал, он ходил кругами, подбирая с земли камни и выкладывая из них окружность. Когда круг был завершен, он посмотрел на меня; видимо, Димитрий не заметил, что я проснулся и хотел меня будить. - Подойди сюда, - сказал он, сам встал в центр круга, а мне велел встать рядом. - Вот, я нашел место. Чувствуешь силу? Она струится здесь, идет от земли, от камней к самому небу. Она везде, чистая, сырая сила. Абсолютная энергия. Я и вправду почувствовал _что-то_. Не могу точно сказать что. _Оно_ просто было и я знал, я ощущал _его_. Димитрий веле мне расслабиться и не сопротивляться - чему? Хорошо, я стоял спокойно, глядя в звездную даль и думал о чем-то отвлеченном. - Нет! - Норкаус вскрикнул гневно. - Ты делаешь неправильно. Расслабься и не сопротивляйся, я же сказал. Думай об этом, пусть оно войдет в тебя. А ты не даешь силе завладеть тобой. Сплошные загадки, неужели нельзя говорить понятно... Я попытался вновь ощутить прикосновение _этого_, что Димитрий называл силой. И вздрогнул от неожиданности: оно накатывало волнами, оно колыхалось в воздухе подобно мареву в жаркий день. Такое ощущение, словно стоишь по шею в воде и море, волнуясь, колышет тебя из стороны в сторону. Норкаус зашептал... Но его шепот казался мне криком, от него все внутри дрожало: желудок явно пытался вывернуться наизнанку, а сердце давно и безнадежно сбилось с ритма, трепыхалось, скакало из стороны в сторону. В голове поднялся гул. Пустыня поплыла по кругу, расцвела радужными фонтанами. И тут Норкаус закричал по-настоящему, во всю силу легких. И мир провалился в никуда... Я не знаю, сколько это длилось, но прошло совершенно без ощущений. Я просто заснул на какое-то время, а проснулся уже в другом месте. Посреди поля, заросшего наполовину пшеницей, наполовину сорняком. Там, где поле, оканчивалось, стоял город, окруженный стеной из желтого камня. А сзади шумел лес. - Быстро! - Димитрий рванулся в сторону леса. - Быстро, говорю, чего стал! Ноги побежали сами. В голове еще кружилось, чередовались обрывки картин каменистой степи и желтого города. Даже в свете Луны стена имела цвет яичного желтка. За лесом стоял еще один город. Не каменный, приветливый, обычный городок. И плавно изгибалась под ним река. Норкаус мчался, не разбирая дороги, миновал табличку "Мерсенвилль", текст которой был написан латиницей. На улице я заметил темную фигуру. О, Небо! Что угодно, но не человек! Демон, мифическое чудище, но не человек! Но глаза его вспыхнули ужасом при виде Димитрия. Оно упало на мостовую... Нет, это Норкаус ударил его, а потом занес над ним руку с чем-то на шнурке и ударил... Я стоял, оцепенев, а Норкаус хлестал его, и демон вопил, Небо, как он кричал!.. Загорались одно за одним окна, люди выбегали на улицу, крестились, зажимали рты. От раскрытых окон и дверей на улице стало светло. Да, это настоящий демон, как на картинах в церквях и старинных книгах. В руках Норкауса поблескивал металлический значок, привязанный к шнурку. Именно им он бил демона. Потоки черной крови текли по мостовой, кровь дымилась, кипела, по ней бегали язычки пламени. Черная, будто смола... Один последний вопль, с которым не могли сравниться все предыдущие, вознесся к ночному небу. Существо растянулось на мостовой, раскинув руки в стороны. Оно было мертво. И все вспыхнуло синим огнем! И кровь, и уродливое тело, все было охвачено пламенем. Горело оно всего пару секунд, после чего рассыпалось черным пеплом. Ветер подхватил его и унес - к далеким горам, к лесу, к городу из желтого камня. В ту же ночь городская стена рухнула, дома рассыпались. Город превратился в руины. Желтая груда. В тех камнях очень любили селиться гадюки...
* * *
Ведьма улыбнулась одними уголками губ. Она проиграла, но игра была честной. Здесь все подчиняются одним правилам, а наказание смерть. Но Боги-судьи не спешили оканчивать игру. - Нам понравился мир, который вы создали, - прогудел голос, он очень похож на настоящий. Хотите ли вы сыграть еще одну партию на этом же поле? Взгляды Свона и Ведьмы встретились. Взгляд Свона горел азартом, а Ведьмы - желанием отыграться. Конечно, они хотели! Игра продолжилась. На этот раз она была гораздо более многогранной. Игроки отшифовали мир почти до кристального совершенства. Ходы изжили свое, теперь игра шла в реальном времени. И каждый игрок держал в своих руках по сотне, по тысяче различных персонажей... И в игру было введено еще одно новшество.
2: ИСХОД.
Представьте:
человек исчез с планеты...
Куда и как - признаться, сам не знаю.
И звери, наконец, поверив в это,
пошли гулять... И их не убивают!
Плющом увиты, рушатся заводы,
в траве поют непуганные птицы,
а через век - глядишь! - речную воду
олени пьют без страха отравиться
и умереть от ядохимиката...
Гудят леса, пустыню вытесняя,
и по утрам восток багряно-матов,
а что ни ночь - завеса голубая
висит в степи до самого рассвета,
полынь-траву прохладной лунной студит...
Представьте: человек исчез с планеты...
И успокойтесь. Этого - не будет!
Лев Вершинин
ВСТУПЛЕНИЕ.
Мир застыл в ожидании. Если взглянуть на него с точки зрения Мироздания, все в мире людей остановилось. Им казалось... они думали... но это были только иллюзии. Жизнь замерла - все ждали чуда. Человечество ждало чуда с самого момента своего зарождения. Когда в маленьком и несовершенном мозгу предчеловека мелькнул первый проблеск сознания, он стал ждать чуда. Это заложено природой в саму суть нашего естества. И все время мы ждем. Пришествие кометы, взрыв звезды, рождение сверхновой, новые звездные цивилизации, конец света - мы ждем, мы жаждем всего этого. Мы страстно желаем, чтобы жизнь бурлила и пенилась, а не текла спокойно. Остальное - противоестественно.
Прогремел гром на границе тысячелетий. Прогремел - и ушел, так и не успев положить начало буре. Человечество с трепетом душевным отодвинуло тяжелый, для кого-то - непомерно тяжелый, засов и вдохнуло свежий, пахнущий озоном и бензином, новой жизнью и звездами воздух. Свершилось! Человек ступил в новое тысячелетие...
Двенадцать лет прошло с момента общей эйфории - начала второго тысячелетия, прежде чем человечество смогло по-настоящему шагнуть в космос. Нет, были, конечно, попытки протянуть руку вверх еще в двадцатом веке, но они остались лишь попытками. То есть, смысла в них не было ровным счетом никакого. Хотя, нет, ведь они послужили фундаментом для последующего развития. У двадцатого века было много эпитетов. Его называли и веком атома, и веком скоростей, и веком космоса. Многие помнят ту эйфорию, что охватила людей после того, как человек сумел впервые выбраться из голубой атмосферы. Так всегда, коснешься чего-то ранее неизвестного, приоткроется завеса тайны - и уже море возможностей, и все в твоих руках. И проблемы, встречающиеся на пути, кажутся неприступными скалами. Но, благодаря упорству и настойчивости, дело, наконец, сдвинулось с мертвой точки...
ЗЕМЛЯ, БОСВАШ, 15.40, ВРЕМЯ - ОБЩЕЕ СРЕДНЕЕВРОПЕЙСКОЕ. 08.05.2023
Лаборатория - большая квадратная комната, разделенная на шесть одинаковых ячеек прозрачными перегородками. В каждой - койка и куча всяческой аппаратуры. Лаборатория принадлежит научному центру, ЦИМ, именно здесь проходят конечную стадию подготовки пилоты всех пяти классов. Здесь, в этом отдедении разместилась бригада нейропрограммирования. Вот в таких лабораториях и проходят наши мозги через мясорубку импульсов различной частоты и силы. Доктор Хелен Фаммер. Ее ласковые руки лепили мне на лоб электроды, опутывали меня всего проводами. В первый раз было так больно, что я кричал без умолку и бился в конвульсиях. Мне весь сеанс кололи релаксанты и, наконец, привязали ремнями к койке. Синие полосы от ремня до сих пор не разошлись... Во второй раз уже было полегче. И боли такой не было, и вел я себя поспокойнее. Конечно, себя я не контролирую во время сеанса, но говорили... Сегодня третий раз. И я с содроганием вошел в лабораторию. Четыре ячейки - заняты. На койках покоятся подрагивающие тела в паутине проводов, облепленные электродами. На лбу и затылке каждого висит "краб" - такая штучка, которая тонкими иглами впивается в кожу, доходит до нервных окончаний и действует, можно сказать, напрямую. Меня пробрала дрожь от мысли, что холодная железяка без всяких признаков души будет копаться у меня в нервах. Но основой страха служили рассказы пилотов об окончании подготовки. Когда, мол, под кожу на шее, над шейными позвонками вживляют контроллер, психочип. Все, с этого момента человек перестает быть человеком. Эмоции исчезают. Вернее, попадают под контроль этого устройства, следящего одновременно за импульсами, исходящими от мозга, кровяным давлением, температурой тела. Если какой-либо показатель выходит из рамок допустимого - психочип возвращает все на свои места. Но происходит эта операция под гипнозом, то есть пилот, по идее, помнить ничего не должен. Большинство и не помнит, но кое-то слабо поддается гипнозу, это ведь не скальпелем по нервам. И память остается. И остается нестерпимая боль, когда иголки-электроды пронзают плоть, касаются нервных окончаний, когда чип проводит тест проверяет способность мозга работать с ним совместно. И это хуже всего. Доктор Фаммер заметила меня еще у самых дверей. Ведь лаборатория просвечивается насквозь, видно все, от стенки до стенки. Она улыбнулась мне сквозь перегородку, встала из-за стола, подошла. - Здравствуй, Майк, - поздоровалась она. Наверное, их обучают на курсах психологии: как и когда улыбнуться, в каком тоне разговаривать и прочее. Каждое ее движение, каждое слово внушало увернность в том, что все прекрасно, все нормально, все идет, как положено. Доктор Хелен посмотрела в записную книжку. - У тебя еще два сеанса? Вместе с сегодняшним? Прекрасно. Пойдем. Она отодвинула пластиковую занавеску и подошла к приборам. Загорелись индикаторы "Power on", высветились цифры отсчета времени, напряжения. - Раздевайся, ложись. Я снял рубашку, туфли, носки, подкатал штанины и лег на койку. Черт, как всегда холодная! Холодный полиэтилен... Доктор Хелен налепила мне на лоб два диска - это чтобы снимать показатели мозговой деятельности и прервать сеанс в случае чего. За дисками последовали маленькие круглые присоски на лоб, на виски, на затылок, на шею, руки, ноги, ступни... Кругом, кругом сплошные датчики и электроды. В конце доктор посадила на лоб - разве там осталось свободное место? и затылок по "крабу". - Готов? - спросила она, задержав руку на ряде выключателей. Готов ли я? Готов ли я в очередной раз пережить жуткую промывку мозгов? Мегабайты информации, перерабатываемые специальной аппаратурой, чтобы закачать мне в мозг... Прямо, прямо... В самый мозг... Боже, как это... противно! Но необходимо. - Да... - Я не вижу, чтобы ты расслабился. Успокойся, расслабь мышцы, закрой глаза. Или вколю релаксант! Ну да, этот ваш чертов препарат просто лишает возможности двигаться. А потом мышцы ноют, содрогаются в конвульсиях... Нет уж, хватит с меня! - Я полностью готов... "Готов" потонуло в вязком гудении. Гул вливался в меня через множество электродов. Он наполнял меня... Но это только начало. Сейчас, сейчас войдут электроды "краба". О-о, если бы я мог кричать! Я бы заорал во все горло! Я бы сорвал с себя эту пакость, сжег, растоптал, разнес на куски всю лабораторию. Ощущение такое, будто в твой затылок вверчивается раскаленное сверло! Неужели нельзя придумать способ погуманнее? Я знал, что тонкие, почти невидимые проводки сейчас вонзаются в мой спинной мозг. Микроскопически тонкие, тронь пальцем - и не останется даже следа. Все, внешний мир исчез, испарился. Остался лишь голос, внушающий необходимые пилоту знания. Хотя, голос - это плод моего воображения. Мозгу так легче воспринимать информацию. ..."Raven", торговое судно класса "3", устройство... принцип действия... Стандартный трансфер, работает от обычных батарей. Трансфер... устройство... принцип действия... возможные неисправности... Точность и процент вероятности промаха зависит от расчетов, которые производит бортовой компьютер при помощи специального программного обеспечения. Необходимые параметры: координаты точки отправления, берутся с показаний бортовых датчиков и радаров, и координаты цели, берутся из баз данных, звездных карт. Расчет максимально короткой траектории прыжка... Используемые параметры: напряженность полей, объемы инородных тел в не-пространстве, расчетное и прошедшее время, длина прыжка, радиус дуги, описываемой в не-пространстве для достижения обычных координат цели... ...Уродливая рожа. Это - враг, с ними человечество встретилось около года назад. Они - воинственная раса, полностью милитаризованная. У них нет культуры, нет ничего, они знают только постоянную войну. У них нет гражданского населения. Они называются "валвари". Их герб две винтовки, окруженные кольцом огня. Они - единственная разумная раса, которую нам удалось встретить. Они - гуманоиды. Наша задача - убивать валвари... Сознание вернулось настолько быстро и неожиданно, что было похоже на мгновенную вспышку или взрыв - удар света. Я открыл глаза и увилел лицо доктора Фаммер. Она снимала с меня присоски и диски. Наверное, я застонал, потому что доктор приподняла мою голову и поднесла к губам стакан с водой. Очень кстати - горло судорожно сжималось от сухости. - Ничего, ничего, - заботливо прошептала она, - все могло быть хуже. Гораздо хуже. Ты молодец, Майк, ты прекрасно держишься, другим сеансы даются много тяжелее. И сегодня ты перенес процедуру легко. Это означает успех! Слышишь, Майк, пей, это успех! Ты подходишь. Сегодня твой первый день, der erste tag, твой первый настоящий день! Хелен по матери была немкой и унаследовала от нее некоторую угловатость, которая полностью компенсировалась второй, испанской, отцовской кровью. Она порой забывалась и начинала говорить по-немецки или испански, потом смущалась, извинялась и повторяла сказанное. Она повернулась и поглядела на приборы. Несколько зеленых кривых бежало на черных экранчиках. - Herz... herz... - повторяла Хелен, следя за кривыми, - твое сердце немного не в порядке, но это не столь важно. Небольшая аритмия может быть последствием сеансов и пройти со временем. Ты молодец, Майк! Она вдруг нагнулась и звонко поцеловала меня. Потом засмеялась и моментально слетела вся немецкая серьезность. В темно-карих глазах плясали озорные огоньки. - Зови мне просто - Хелен, без всяких "доктор" и "мэм", сказала она и оставила меня одного в квадратной ячейке.
Лекция по тактике была, как обычно, скучной. Голос лектора звучал монотонно, однообразно. Я порой думал, а не пользуется ли он этими дурацкими "мышеловками", что отрубают эмоции? Психочипами. Очень уж похоже. Но я понимал важность вычитываемого материала. Хотя, он никогда не пригодится в реальных условиях, все это придется сдавать на экзамене. А провалю я его - и полетят к чертям мои мучения в камерах нейропрограммирования. Всю жизнь я проработаю ассинезатором, буду выгребать дерьмо из закоулков цивилизации и видеть по ночам кошмары о торговых судах класса "3", потому что не изменить сознания, изгаженного приборами... В группе нас было всего пятнадцать человек. Двое постоянно болели, один просто не очень любил лекции, в итоге - двенадцать. Половина аудитории. Все у преподавателя на глазах, поэтому все вынуждены писать конспекты, изо всех сил стараться успеть за голосом лектора. "К крейсеру класса "2 - Гепард" подходить необходимо сзади, где он лишен всякого вооружения, и где защитное поле втрое слабее..." какой смысл во всей этой теории? Ну, встречусь я с крейсером, пусть даже в самый первый мой вылет, ну буду знать все это... перепугаюсь, растеряюсь, мне в глаз попадет пылинка, заволочет зрачок слеза все, что угодно может случиться, и тогда не поможет даже доскональное знание теории. Необходимы боевые рефлексы, необходимо чутье, чтобы почуять приближение противника еще до того, как корабль покажется на экране радара. Ничего этого не найдешь в аудитории... Звонок! Преподаватель еще что-то говорит, договаривает, но никого он уже не интересует. Мы рвемся в коридор, размять затекшие ноги и зады, пройтись на первый этаж. Там - миниполигон, где нас учать приемам стрельбы из разных типов оружия. Снова звонок. Как в школе. Несколько минут все той же теории, но уже легла тяжесть рукоятки в руку и существует только центр мишени. "Шершень-103", настоящий зверь. С таким оружием можно смело идти в любое сражение - режим "автомат" разнесет в клочья катер класса "5". Это гарантированно. Тридцать пять специальных патронов, кумулятивный заряд - у каждого второго, так они сложены в обойме: разрывной-кумулятивный. Мишень - метровой толщины стальная плита десять на пять метров. Так далеко, как только возможно - нам нужно тренировать зрение и умение вести прицельный огонь на любых расстояниях. Хотя, с такой штучкой задача кажется детской... Я мягко, с удовольствием нажимаю спусковой крючок и слежу за миниатюрным снарядом, устремившимся к цели. Вот он, летит, тянется за ним полосочка сизого дыма... И врезается точно в десятку! Плита выгнулась, но осталась цела, ее не разворотило мощью. К следующему занятию мишени выровняют, а нам теперь можно потренироваться на обычных "Джокерах": девять миллиметров, нормальная пуля. В общем, обычный пистолет. А потом - домой, домой, отдыхать и блаженствовать на диване любимейшее занятие студентов всех времен и народов. Смотреть телевизор, смотреть в окно, читать книжку - все, только бы не думать об учебе. И все бы хорошо, да койка откровенно пластиковая и сосед с небольшим прибабахом: имеет обыкновение возвращаться с занятий заполночь, принося с собой запах коньяка или водки, когда как. И еще целый букет всяких запахов, но все они меркнут перед благоуханием алкоголя. Он француз, Поль, только вот не унаследовал исконно французскую любовь к легким винам. Он приходит, шаркая ногами, захлопывает дверь и падает на койку. Через минуту по комнате разносится раскатистый храп - признак здорового, просто немного подгулявшего организма. Я просыпаюсь, смотрю в темное окно, слушаю некоторое время периодичный стукот - электробус, потомок трамвая, проезжает прямо под окнами общежития. Успеваю представить себе, как тоскливо и мрачно на душе у водителя. И засыпаю вновь, ведь завтра вставать. Иногда мне снятся сны. Очень редко. Очень...
ЗЕМЛЯ, БОСВАШ, 7.25, ВРЕМЯ - ОБЩЕЕ СРЕДНЕЕВРОПЕЙСКОЕ 09.05.2023
Этого утра мир ждал целых пять лет. Как когда-то - самого знаменательного события в истории человечества. На сегодня был назначен запуск первого межзвездного линкора класса "1". Это было лучшее судно на Земле, лучше него просто не существовало. Оставалось надеяться, что валвари тоже пока не придумали чего-нибудь более совершенного. Сверкающая громадина на взлетном поле. Линкор опирался на ажурные стальные башни, каждая из них была подобная архаичной Эйфелевой. От одного вида корабля захватывало дух... Что уж говорить об огневой мощи. Вот команда пилотов, которые поведут этот первый в своем роде памятник человеческой мысли. Сколько гордости в их лицах!.. Конечно, их имена вскоре будет знать каждый ребенок, их внесут в учебники, не одну тысячу раз повторят по телевидению. Мы все смотрели на них, на корабль, и пилоты казались богами в оранжевых комбинезонах... Им казались. Мне претило обожание в любой форме. Взревели двигатели, повалил серебристый дым, заволок панораму, но сам корпус линкора остался на виду - гора над туманом. Через несколько секунд он, сочетающий в себе функции ракеты-носителя и самого корабля, устремится к небесам... Рев нарастал, становился все громче и вот - ударила в уши звуковая волна, взбурлило пламя... Казалось абсолютно невозможным, что вот такая громадина в принципе может подняться... Разошлись опорные башни, а затем и вовсе оплыли на бетон, расплавленные огнем дюз. Настоящее чудо! Подобное зрелище может довести до сумасшествия. Мы наблюдаем за стартом через множество защитных экранов и на большом расстоянии от космодрома, а представить только, как это выглядит вблизи!.. Тревожно запищал рентгенометр-брелок в кармане. Хорошо, что между нами и кораблем защита, и та не может противостоять радиации. Рядом с космодромом выгорает все, земля превращается в пепел, она уже не земля, а прах. Огненная стрела в небе, все выше и дальше. Когда судно выйдет из атмосферы, большая его часть, носитель, отделиться и либо сгорит в атмосфере, либо так и будет кружить на орбите. Все... А в Академии сегодня экзамены. Выпускные экзамены. И я, как честно проучившийся все шесть курсов, вскоре получу удостоверение пилота класса "А". Если, конечно, не провалю экзамен...
Всеобщий, всеохватывающий мандраж - у нас, у шестого курса, сегодня один из самых ответственных экзаменов в жизни. Сегодня решается наша судьба - либо класть в нагрудный карман серебристую карточку со своей фотографией, либо идти куда-нибудь в шахты. Тактика. Этого экзамена я не боюсь - с преподавателем мы в хороших отношениях, все шесть лет я усердно показывал, что хочу учить тактику ибо это "наиважнейший из предметов". Все проходит гладко, несколько вопросов, несколько заданий на логическое мышление и - пятьдесят баллов. Теория навигации... Преподаватель - бывший пилот, правда, класса "В", однорукий старик с седыми короткими волосами. Билет, как назло, тринадцатый. Знание карт... карты мы знаем. Именно этот экзамен вызывал у меня наибольшие опасения. Но раз все нормально, значит уже можно радоваться. Остальные три круга Ада я прохожу без всяких проблем, хотя и не забираю на каждом экзамене по "полтиннику". Всегда есть, к чему прикопаться, а так как пилот, тем более такого класса, должность ответственная, поблажек нам никаких. Уже в конце дня, уставший до чертиков, я выхожу из здания Академии, сопровождаемый завистливыми взглядами тех, кто не сдал, и иду в родное общежитие. Только потом, позже приходит облегчение, я начинаю понимать, что все уже, отбарабанил... А вечером, естественно, праздничный фуршет! Есть такая старая поговорка: "Если у тебя депрессия, иди к студентам после сессии". Празднование успешного окончания наших шестилетних мук в стенах Академии затмило все прежние представления о торжествах... И все же немного грустно. Что ни говори, а наши задания - это все чепуха. Ведь мы теперь военные, пилоты наивысшей квалификации. И ждут нас задания боевые...
Ведьма устало вздохнула. Видно, ход отнял много сил. Зато она добилась успеха. Вскоре герои - ее и Свона - встретятся и тогда не обойдется без схватки. Возможно, насмерть. Это исход игры. Или нет? Что скажут Боги-судьи? Они создали прекрасный мир. Полный, многогранный, почти настоящий. И Ведьма, и Свон пытались внести в него что-нибудь новое, что видели вокруг себя. Они создавали его максимально похожим на реальность. Свона тоже охватил азарт. Он видел, к чему ведет Ведьма. И сам хотел испытать своего персонажа на прочность. Во что обернется их схватка? Ведь единственно ради этого и творилась Вселенная под куполом Сферы. Следующий ход...
* * *
Ночью поднялся ветер. Сильный, жесткий и удивительно холодный. Мне казалось, что в таком месте попросту не может быть холодно... Я поежился и встал, плотнее кутаясь в одеяло. По небу неслись редкие облака, висела Луна, заливая пустыню мертвенным светом. Димитрий... Он давно не спал, он ходил кругами, подбирая с земли камни и выкладывая из них окружность. Когда круг был завершен, он посмотрел на меня; видимо, Димитрий не заметил, что я проснулся и хотел меня будить. - Подойди сюда, - сказал он, сам встал в центр круга, а мне велел встать рядом. - Вот, я нашел место. Чувствуешь силу? Она струится здесь, идет от земли, от камней к самому небу. Она везде, чистая, сырая сила. Абсолютная энергия. Я и вправду почувствовал _что-то_. Не могу точно сказать что. _Оно_ просто было и я знал, я ощущал _его_. Димитрий веле мне расслабиться и не сопротивляться - чему? Хорошо, я стоял спокойно, глядя в звездную даль и думал о чем-то отвлеченном. - Нет! - Норкаус вскрикнул гневно. - Ты делаешь неправильно. Расслабься и не сопротивляйся, я же сказал. Думай об этом, пусть оно войдет в тебя. А ты не даешь силе завладеть тобой. Сплошные загадки, неужели нельзя говорить понятно... Я попытался вновь ощутить прикосновение _этого_, что Димитрий называл силой. И вздрогнул от неожиданности: оно накатывало волнами, оно колыхалось в воздухе подобно мареву в жаркий день. Такое ощущение, словно стоишь по шею в воде и море, волнуясь, колышет тебя из стороны в сторону. Норкаус зашептал... Но его шепот казался мне криком, от него все внутри дрожало: желудок явно пытался вывернуться наизнанку, а сердце давно и безнадежно сбилось с ритма, трепыхалось, скакало из стороны в сторону. В голове поднялся гул. Пустыня поплыла по кругу, расцвела радужными фонтанами. И тут Норкаус закричал по-настоящему, во всю силу легких. И мир провалился в никуда... Я не знаю, сколько это длилось, но прошло совершенно без ощущений. Я просто заснул на какое-то время, а проснулся уже в другом месте. Посреди поля, заросшего наполовину пшеницей, наполовину сорняком. Там, где поле, оканчивалось, стоял город, окруженный стеной из желтого камня. А сзади шумел лес. - Быстро! - Димитрий рванулся в сторону леса. - Быстро, говорю, чего стал! Ноги побежали сами. В голове еще кружилось, чередовались обрывки картин каменистой степи и желтого города. Даже в свете Луны стена имела цвет яичного желтка. За лесом стоял еще один город. Не каменный, приветливый, обычный городок. И плавно изгибалась под ним река. Норкаус мчался, не разбирая дороги, миновал табличку "Мерсенвилль", текст которой был написан латиницей. На улице я заметил темную фигуру. О, Небо! Что угодно, но не человек! Демон, мифическое чудище, но не человек! Но глаза его вспыхнули ужасом при виде Димитрия. Оно упало на мостовую... Нет, это Норкаус ударил его, а потом занес над ним руку с чем-то на шнурке и ударил... Я стоял, оцепенев, а Норкаус хлестал его, и демон вопил, Небо, как он кричал!.. Загорались одно за одним окна, люди выбегали на улицу, крестились, зажимали рты. От раскрытых окон и дверей на улице стало светло. Да, это настоящий демон, как на картинах в церквях и старинных книгах. В руках Норкауса поблескивал металлический значок, привязанный к шнурку. Именно им он бил демона. Потоки черной крови текли по мостовой, кровь дымилась, кипела, по ней бегали язычки пламени. Черная, будто смола... Один последний вопль, с которым не могли сравниться все предыдущие, вознесся к ночному небу. Существо растянулось на мостовой, раскинув руки в стороны. Оно было мертво. И все вспыхнуло синим огнем! И кровь, и уродливое тело, все было охвачено пламенем. Горело оно всего пару секунд, после чего рассыпалось черным пеплом. Ветер подхватил его и унес - к далеким горам, к лесу, к городу из желтого камня. В ту же ночь городская стена рухнула, дома рассыпались. Город превратился в руины. Желтая груда. В тех камнях очень любили селиться гадюки...
* * *
Ведьма улыбнулась одними уголками губ. Она проиграла, но игра была честной. Здесь все подчиняются одним правилам, а наказание смерть. Но Боги-судьи не спешили оканчивать игру. - Нам понравился мир, который вы создали, - прогудел голос, он очень похож на настоящий. Хотите ли вы сыграть еще одну партию на этом же поле? Взгляды Свона и Ведьмы встретились. Взгляд Свона горел азартом, а Ведьмы - желанием отыграться. Конечно, они хотели! Игра продолжилась. На этот раз она была гораздо более многогранной. Игроки отшифовали мир почти до кристального совершенства. Ходы изжили свое, теперь игра шла в реальном времени. И каждый игрок держал в своих руках по сотне, по тысяче различных персонажей... И в игру было введено еще одно новшество.
2: ИСХОД.
Представьте:
человек исчез с планеты...
Куда и как - признаться, сам не знаю.
И звери, наконец, поверив в это,
пошли гулять... И их не убивают!
Плющом увиты, рушатся заводы,
в траве поют непуганные птицы,
а через век - глядишь! - речную воду
олени пьют без страха отравиться
и умереть от ядохимиката...
Гудят леса, пустыню вытесняя,
и по утрам восток багряно-матов,
а что ни ночь - завеса голубая
висит в степи до самого рассвета,
полынь-траву прохладной лунной студит...
Представьте: человек исчез с планеты...
И успокойтесь. Этого - не будет!
Лев Вершинин
ВСТУПЛЕНИЕ.
Мир застыл в ожидании. Если взглянуть на него с точки зрения Мироздания, все в мире людей остановилось. Им казалось... они думали... но это были только иллюзии. Жизнь замерла - все ждали чуда. Человечество ждало чуда с самого момента своего зарождения. Когда в маленьком и несовершенном мозгу предчеловека мелькнул первый проблеск сознания, он стал ждать чуда. Это заложено природой в саму суть нашего естества. И все время мы ждем. Пришествие кометы, взрыв звезды, рождение сверхновой, новые звездные цивилизации, конец света - мы ждем, мы жаждем всего этого. Мы страстно желаем, чтобы жизнь бурлила и пенилась, а не текла спокойно. Остальное - противоестественно.
Прогремел гром на границе тысячелетий. Прогремел - и ушел, так и не успев положить начало буре. Человечество с трепетом душевным отодвинуло тяжелый, для кого-то - непомерно тяжелый, засов и вдохнуло свежий, пахнущий озоном и бензином, новой жизнью и звездами воздух. Свершилось! Человек ступил в новое тысячелетие...
Двенадцать лет прошло с момента общей эйфории - начала второго тысячелетия, прежде чем человечество смогло по-настоящему шагнуть в космос. Нет, были, конечно, попытки протянуть руку вверх еще в двадцатом веке, но они остались лишь попытками. То есть, смысла в них не было ровным счетом никакого. Хотя, нет, ведь они послужили фундаментом для последующего развития. У двадцатого века было много эпитетов. Его называли и веком атома, и веком скоростей, и веком космоса. Многие помнят ту эйфорию, что охватила людей после того, как человек сумел впервые выбраться из голубой атмосферы. Так всегда, коснешься чего-то ранее неизвестного, приоткроется завеса тайны - и уже море возможностей, и все в твоих руках. И проблемы, встречающиеся на пути, кажутся неприступными скалами. Но, благодаря упорству и настойчивости, дело, наконец, сдвинулось с мертвой точки...
ЗЕМЛЯ, БОСВАШ, 15.40, ВРЕМЯ - ОБЩЕЕ СРЕДНЕЕВРОПЕЙСКОЕ. 08.05.2023
Лаборатория - большая квадратная комната, разделенная на шесть одинаковых ячеек прозрачными перегородками. В каждой - койка и куча всяческой аппаратуры. Лаборатория принадлежит научному центру, ЦИМ, именно здесь проходят конечную стадию подготовки пилоты всех пяти классов. Здесь, в этом отдедении разместилась бригада нейропрограммирования. Вот в таких лабораториях и проходят наши мозги через мясорубку импульсов различной частоты и силы. Доктор Хелен Фаммер. Ее ласковые руки лепили мне на лоб электроды, опутывали меня всего проводами. В первый раз было так больно, что я кричал без умолку и бился в конвульсиях. Мне весь сеанс кололи релаксанты и, наконец, привязали ремнями к койке. Синие полосы от ремня до сих пор не разошлись... Во второй раз уже было полегче. И боли такой не было, и вел я себя поспокойнее. Конечно, себя я не контролирую во время сеанса, но говорили... Сегодня третий раз. И я с содроганием вошел в лабораторию. Четыре ячейки - заняты. На койках покоятся подрагивающие тела в паутине проводов, облепленные электродами. На лбу и затылке каждого висит "краб" - такая штучка, которая тонкими иглами впивается в кожу, доходит до нервных окончаний и действует, можно сказать, напрямую. Меня пробрала дрожь от мысли, что холодная железяка без всяких признаков души будет копаться у меня в нервах. Но основой страха служили рассказы пилотов об окончании подготовки. Когда, мол, под кожу на шее, над шейными позвонками вживляют контроллер, психочип. Все, с этого момента человек перестает быть человеком. Эмоции исчезают. Вернее, попадают под контроль этого устройства, следящего одновременно за импульсами, исходящими от мозга, кровяным давлением, температурой тела. Если какой-либо показатель выходит из рамок допустимого - психочип возвращает все на свои места. Но происходит эта операция под гипнозом, то есть пилот, по идее, помнить ничего не должен. Большинство и не помнит, но кое-то слабо поддается гипнозу, это ведь не скальпелем по нервам. И память остается. И остается нестерпимая боль, когда иголки-электроды пронзают плоть, касаются нервных окончаний, когда чип проводит тест проверяет способность мозга работать с ним совместно. И это хуже всего. Доктор Фаммер заметила меня еще у самых дверей. Ведь лаборатория просвечивается насквозь, видно все, от стенки до стенки. Она улыбнулась мне сквозь перегородку, встала из-за стола, подошла. - Здравствуй, Майк, - поздоровалась она. Наверное, их обучают на курсах психологии: как и когда улыбнуться, в каком тоне разговаривать и прочее. Каждое ее движение, каждое слово внушало увернность в том, что все прекрасно, все нормально, все идет, как положено. Доктор Хелен посмотрела в записную книжку. - У тебя еще два сеанса? Вместе с сегодняшним? Прекрасно. Пойдем. Она отодвинула пластиковую занавеску и подошла к приборам. Загорелись индикаторы "Power on", высветились цифры отсчета времени, напряжения. - Раздевайся, ложись. Я снял рубашку, туфли, носки, подкатал штанины и лег на койку. Черт, как всегда холодная! Холодный полиэтилен... Доктор Хелен налепила мне на лоб два диска - это чтобы снимать показатели мозговой деятельности и прервать сеанс в случае чего. За дисками последовали маленькие круглые присоски на лоб, на виски, на затылок, на шею, руки, ноги, ступни... Кругом, кругом сплошные датчики и электроды. В конце доктор посадила на лоб - разве там осталось свободное место? и затылок по "крабу". - Готов? - спросила она, задержав руку на ряде выключателей. Готов ли я? Готов ли я в очередной раз пережить жуткую промывку мозгов? Мегабайты информации, перерабатываемые специальной аппаратурой, чтобы закачать мне в мозг... Прямо, прямо... В самый мозг... Боже, как это... противно! Но необходимо. - Да... - Я не вижу, чтобы ты расслабился. Успокойся, расслабь мышцы, закрой глаза. Или вколю релаксант! Ну да, этот ваш чертов препарат просто лишает возможности двигаться. А потом мышцы ноют, содрогаются в конвульсиях... Нет уж, хватит с меня! - Я полностью готов... "Готов" потонуло в вязком гудении. Гул вливался в меня через множество электродов. Он наполнял меня... Но это только начало. Сейчас, сейчас войдут электроды "краба". О-о, если бы я мог кричать! Я бы заорал во все горло! Я бы сорвал с себя эту пакость, сжег, растоптал, разнес на куски всю лабораторию. Ощущение такое, будто в твой затылок вверчивается раскаленное сверло! Неужели нельзя придумать способ погуманнее? Я знал, что тонкие, почти невидимые проводки сейчас вонзаются в мой спинной мозг. Микроскопически тонкие, тронь пальцем - и не останется даже следа. Все, внешний мир исчез, испарился. Остался лишь голос, внушающий необходимые пилоту знания. Хотя, голос - это плод моего воображения. Мозгу так легче воспринимать информацию. ..."Raven", торговое судно класса "3", устройство... принцип действия... Стандартный трансфер, работает от обычных батарей. Трансфер... устройство... принцип действия... возможные неисправности... Точность и процент вероятности промаха зависит от расчетов, которые производит бортовой компьютер при помощи специального программного обеспечения. Необходимые параметры: координаты точки отправления, берутся с показаний бортовых датчиков и радаров, и координаты цели, берутся из баз данных, звездных карт. Расчет максимально короткой траектории прыжка... Используемые параметры: напряженность полей, объемы инородных тел в не-пространстве, расчетное и прошедшее время, длина прыжка, радиус дуги, описываемой в не-пространстве для достижения обычных координат цели... ...Уродливая рожа. Это - враг, с ними человечество встретилось около года назад. Они - воинственная раса, полностью милитаризованная. У них нет культуры, нет ничего, они знают только постоянную войну. У них нет гражданского населения. Они называются "валвари". Их герб две винтовки, окруженные кольцом огня. Они - единственная разумная раса, которую нам удалось встретить. Они - гуманоиды. Наша задача - убивать валвари... Сознание вернулось настолько быстро и неожиданно, что было похоже на мгновенную вспышку или взрыв - удар света. Я открыл глаза и увилел лицо доктора Фаммер. Она снимала с меня присоски и диски. Наверное, я застонал, потому что доктор приподняла мою голову и поднесла к губам стакан с водой. Очень кстати - горло судорожно сжималось от сухости. - Ничего, ничего, - заботливо прошептала она, - все могло быть хуже. Гораздо хуже. Ты молодец, Майк, ты прекрасно держишься, другим сеансы даются много тяжелее. И сегодня ты перенес процедуру легко. Это означает успех! Слышишь, Майк, пей, это успех! Ты подходишь. Сегодня твой первый день, der erste tag, твой первый настоящий день! Хелен по матери была немкой и унаследовала от нее некоторую угловатость, которая полностью компенсировалась второй, испанской, отцовской кровью. Она порой забывалась и начинала говорить по-немецки или испански, потом смущалась, извинялась и повторяла сказанное. Она повернулась и поглядела на приборы. Несколько зеленых кривых бежало на черных экранчиках. - Herz... herz... - повторяла Хелен, следя за кривыми, - твое сердце немного не в порядке, но это не столь важно. Небольшая аритмия может быть последствием сеансов и пройти со временем. Ты молодец, Майк! Она вдруг нагнулась и звонко поцеловала меня. Потом засмеялась и моментально слетела вся немецкая серьезность. В темно-карих глазах плясали озорные огоньки. - Зови мне просто - Хелен, без всяких "доктор" и "мэм", сказала она и оставила меня одного в квадратной ячейке.
Лекция по тактике была, как обычно, скучной. Голос лектора звучал монотонно, однообразно. Я порой думал, а не пользуется ли он этими дурацкими "мышеловками", что отрубают эмоции? Психочипами. Очень уж похоже. Но я понимал важность вычитываемого материала. Хотя, он никогда не пригодится в реальных условиях, все это придется сдавать на экзамене. А провалю я его - и полетят к чертям мои мучения в камерах нейропрограммирования. Всю жизнь я проработаю ассинезатором, буду выгребать дерьмо из закоулков цивилизации и видеть по ночам кошмары о торговых судах класса "3", потому что не изменить сознания, изгаженного приборами... В группе нас было всего пятнадцать человек. Двое постоянно болели, один просто не очень любил лекции, в итоге - двенадцать. Половина аудитории. Все у преподавателя на глазах, поэтому все вынуждены писать конспекты, изо всех сил стараться успеть за голосом лектора. "К крейсеру класса "2 - Гепард" подходить необходимо сзади, где он лишен всякого вооружения, и где защитное поле втрое слабее..." какой смысл во всей этой теории? Ну, встречусь я с крейсером, пусть даже в самый первый мой вылет, ну буду знать все это... перепугаюсь, растеряюсь, мне в глаз попадет пылинка, заволочет зрачок слеза все, что угодно может случиться, и тогда не поможет даже доскональное знание теории. Необходимы боевые рефлексы, необходимо чутье, чтобы почуять приближение противника еще до того, как корабль покажется на экране радара. Ничего этого не найдешь в аудитории... Звонок! Преподаватель еще что-то говорит, договаривает, но никого он уже не интересует. Мы рвемся в коридор, размять затекшие ноги и зады, пройтись на первый этаж. Там - миниполигон, где нас учать приемам стрельбы из разных типов оружия. Снова звонок. Как в школе. Несколько минут все той же теории, но уже легла тяжесть рукоятки в руку и существует только центр мишени. "Шершень-103", настоящий зверь. С таким оружием можно смело идти в любое сражение - режим "автомат" разнесет в клочья катер класса "5". Это гарантированно. Тридцать пять специальных патронов, кумулятивный заряд - у каждого второго, так они сложены в обойме: разрывной-кумулятивный. Мишень - метровой толщины стальная плита десять на пять метров. Так далеко, как только возможно - нам нужно тренировать зрение и умение вести прицельный огонь на любых расстояниях. Хотя, с такой штучкой задача кажется детской... Я мягко, с удовольствием нажимаю спусковой крючок и слежу за миниатюрным снарядом, устремившимся к цели. Вот он, летит, тянется за ним полосочка сизого дыма... И врезается точно в десятку! Плита выгнулась, но осталась цела, ее не разворотило мощью. К следующему занятию мишени выровняют, а нам теперь можно потренироваться на обычных "Джокерах": девять миллиметров, нормальная пуля. В общем, обычный пистолет. А потом - домой, домой, отдыхать и блаженствовать на диване любимейшее занятие студентов всех времен и народов. Смотреть телевизор, смотреть в окно, читать книжку - все, только бы не думать об учебе. И все бы хорошо, да койка откровенно пластиковая и сосед с небольшим прибабахом: имеет обыкновение возвращаться с занятий заполночь, принося с собой запах коньяка или водки, когда как. И еще целый букет всяких запахов, но все они меркнут перед благоуханием алкоголя. Он француз, Поль, только вот не унаследовал исконно французскую любовь к легким винам. Он приходит, шаркая ногами, захлопывает дверь и падает на койку. Через минуту по комнате разносится раскатистый храп - признак здорового, просто немного подгулявшего организма. Я просыпаюсь, смотрю в темное окно, слушаю некоторое время периодичный стукот - электробус, потомок трамвая, проезжает прямо под окнами общежития. Успеваю представить себе, как тоскливо и мрачно на душе у водителя. И засыпаю вновь, ведь завтра вставать. Иногда мне снятся сны. Очень редко. Очень...
ЗЕМЛЯ, БОСВАШ, 7.25, ВРЕМЯ - ОБЩЕЕ СРЕДНЕЕВРОПЕЙСКОЕ 09.05.2023
Этого утра мир ждал целых пять лет. Как когда-то - самого знаменательного события в истории человечества. На сегодня был назначен запуск первого межзвездного линкора класса "1". Это было лучшее судно на Земле, лучше него просто не существовало. Оставалось надеяться, что валвари тоже пока не придумали чего-нибудь более совершенного. Сверкающая громадина на взлетном поле. Линкор опирался на ажурные стальные башни, каждая из них была подобная архаичной Эйфелевой. От одного вида корабля захватывало дух... Что уж говорить об огневой мощи. Вот команда пилотов, которые поведут этот первый в своем роде памятник человеческой мысли. Сколько гордости в их лицах!.. Конечно, их имена вскоре будет знать каждый ребенок, их внесут в учебники, не одну тысячу раз повторят по телевидению. Мы все смотрели на них, на корабль, и пилоты казались богами в оранжевых комбинезонах... Им казались. Мне претило обожание в любой форме. Взревели двигатели, повалил серебристый дым, заволок панораму, но сам корпус линкора остался на виду - гора над туманом. Через несколько секунд он, сочетающий в себе функции ракеты-носителя и самого корабля, устремится к небесам... Рев нарастал, становился все громче и вот - ударила в уши звуковая волна, взбурлило пламя... Казалось абсолютно невозможным, что вот такая громадина в принципе может подняться... Разошлись опорные башни, а затем и вовсе оплыли на бетон, расплавленные огнем дюз. Настоящее чудо! Подобное зрелище может довести до сумасшествия. Мы наблюдаем за стартом через множество защитных экранов и на большом расстоянии от космодрома, а представить только, как это выглядит вблизи!.. Тревожно запищал рентгенометр-брелок в кармане. Хорошо, что между нами и кораблем защита, и та не может противостоять радиации. Рядом с космодромом выгорает все, земля превращается в пепел, она уже не земля, а прах. Огненная стрела в небе, все выше и дальше. Когда судно выйдет из атмосферы, большая его часть, носитель, отделиться и либо сгорит в атмосфере, либо так и будет кружить на орбите. Все... А в Академии сегодня экзамены. Выпускные экзамены. И я, как честно проучившийся все шесть курсов, вскоре получу удостоверение пилота класса "А". Если, конечно, не провалю экзамен...
Всеобщий, всеохватывающий мандраж - у нас, у шестого курса, сегодня один из самых ответственных экзаменов в жизни. Сегодня решается наша судьба - либо класть в нагрудный карман серебристую карточку со своей фотографией, либо идти куда-нибудь в шахты. Тактика. Этого экзамена я не боюсь - с преподавателем мы в хороших отношениях, все шесть лет я усердно показывал, что хочу учить тактику ибо это "наиважнейший из предметов". Все проходит гладко, несколько вопросов, несколько заданий на логическое мышление и - пятьдесят баллов. Теория навигации... Преподаватель - бывший пилот, правда, класса "В", однорукий старик с седыми короткими волосами. Билет, как назло, тринадцатый. Знание карт... карты мы знаем. Именно этот экзамен вызывал у меня наибольшие опасения. Но раз все нормально, значит уже можно радоваться. Остальные три круга Ада я прохожу без всяких проблем, хотя и не забираю на каждом экзамене по "полтиннику". Всегда есть, к чему прикопаться, а так как пилот, тем более такого класса, должность ответственная, поблажек нам никаких. Уже в конце дня, уставший до чертиков, я выхожу из здания Академии, сопровождаемый завистливыми взглядами тех, кто не сдал, и иду в родное общежитие. Только потом, позже приходит облегчение, я начинаю понимать, что все уже, отбарабанил... А вечером, естественно, праздничный фуршет! Есть такая старая поговорка: "Если у тебя депрессия, иди к студентам после сессии". Празднование успешного окончания наших шестилетних мук в стенах Академии затмило все прежние представления о торжествах... И все же немного грустно. Что ни говори, а наши задания - это все чепуха. Ведь мы теперь военные, пилоты наивысшей квалификации. И ждут нас задания боевые...