Страница:
В. Колосков. Питие определяет сознание (врезка)
Люди, находящиеся на КП, не могли просчитать многие простые моменты операции по одной тривиальной российской причине – в буквальном смысле пропили ее. Полковник Стыцина, начальник разведки армии, сбежал с КП в расположение бойцов аксайской бригады спецназа, для того чтобы отдохнуть от обязанностей посыльного за водкой. По его словам, пьянки на КП не прекращались с самого первого дня.
Так возникло и сообщение о том, что группа прорыва для скорости бега разулась. Это по снегу-то и мерзлой пахоте? В действительности трупы разули наши солдаты, обувь которых пришла в негодность. А начальники ничего умнее не придумали (и потом озвучили на пресс-конференции), что чеченцы очень быстро бежали именно потому, что были в носках, а не в ботинках. Не будешь же объяснять генералам, почему солдаты вынуждены разувать покойников!
Так возникло и сообщение о том, что группа прорыва для скорости бега разулась. Это по снегу-то и мерзлой пахоте? В действительности трупы разули наши солдаты, обувь которых пришла в негодность. А начальники ничего умнее не придумали (и потом озвучили на пресс-конференции), что чеченцы очень быстро бежали именно потому, что были в носках, а не в ботинках. Не будешь же объяснять генералам, почему солдаты вынуждены разувать покойников!
С. Козлов
Спецоперация «Захват». 2
«В старом городе Абдулу надо было через дымоход брать…»
Материал «Захват» (часть Третья этой книги) читали ныне действующие старшие офицеры ГРУ, обладающие богатым боевым опытом и признали его полезным. В то же время они высказали сожаление о том, что материал не вышел года на четыре раньше.
Действительно, давайте представим, что при взятии, например, Бамута, руководители операцией пользовались материалом «Захват». Как бы тогда было осуществлено взятие данного укрепленного района? Примерная диспозиция противника известна и показана на схеме. Что же можно противопоставить банальному штурму в лоб? Предположим, что планирование операции поручено одному из подразделений (ооСпН) или соединений (обрСпН) специального назначения ГРУ.
Действительно, давайте представим, что при взятии, например, Бамута, руководители операцией пользовались материалом «Захват». Как бы тогда было осуществлено взятие данного укрепленного района? Примерная диспозиция противника известна и показана на схеме. Что же можно противопоставить банальному штурму в лоб? Предположим, что планирование операции поручено одному из подразделений (ооСпН) или соединений (обрСпН) специального назначения ГРУ.
Этап подготовки
В этой ситуации командир бригады (отдельного отряда), получив задачу на взятие укрепленного района Бамут должен поставить задачу начальнику штаба (НШ) на проведение разведки объекта и планирование операции по его захвату. Тот, в свою очередь, ставит задачу начальнику разведывательного отделения на сбор информации по объекту «Бамут». Офицеры разведотделения, получив задачу, осуществляют:
– сбор агентурной информации об объекте по линии ГРУ, ФСБ, МВД;
– разработку и последующие мероприятия по оперативной маскировке;
– аэрофотосъемку объекта и подступов к нему.
– вывод групп СпН в интересующие районы, для детализации информации.
Количество групп, их цели и задачи следует осветить более подробно.
Исходя из условий местности и первичной информации о противнике, следовало бы вывести наземным способом, то есть пешим порядком две группы в районы разведки:
а) горный массив западнее населенного пункта Бамут
б) горный массив восточнее населенного пункта Бамут
С задачей:
а) уточнить дислокацию противника, места оборонительных укреплений в горах и на подступах к Бамуту, расположение живой силы и техники в самом населенном пункте, выявить местонахождение штаба в населенном пункте;
б) подобрать посадочные площадки для вертолетного десанта или площадки десантирования с зависания;
в) подобрать место для командного пункта;
г) выбрать места для оборудования господствующих позиций в горах;
д) выбрать места для организации засад подгруппами блокирования и обеспечения, а так же места постановки минных полей.
Обобщение разведданных об объекте и передачу их НШ.
Начальник штаба на основании полученных разведданных ставит задачу планирующему органу штаба на разработку операции захват.
Планирующий орган разрабатывает замысел операции, производит расчет своих сил и средств, расчет привлеченных сил и средств (пехота, десант, артиллерия, армейская и штурмовая авиация, силы и средства радиоэлектронной разведки) порядок и последовательность выполнения задачи, временной график операции, разрабатывает решение и представляет НШ и командиру на утверждение.
– сбор агентурной информации об объекте по линии ГРУ, ФСБ, МВД;
– разработку и последующие мероприятия по оперативной маскировке;
– аэрофотосъемку объекта и подступов к нему.
– вывод групп СпН в интересующие районы, для детализации информации.
Количество групп, их цели и задачи следует осветить более подробно.
Исходя из условий местности и первичной информации о противнике, следовало бы вывести наземным способом, то есть пешим порядком две группы в районы разведки:
а) горный массив западнее населенного пункта Бамут
б) горный массив восточнее населенного пункта Бамут
С задачей:
а) уточнить дислокацию противника, места оборонительных укреплений в горах и на подступах к Бамуту, расположение живой силы и техники в самом населенном пункте, выявить местонахождение штаба в населенном пункте;
б) подобрать посадочные площадки для вертолетного десанта или площадки десантирования с зависания;
в) подобрать место для командного пункта;
г) выбрать места для оборудования господствующих позиций в горах;
д) выбрать места для организации засад подгруппами блокирования и обеспечения, а так же места постановки минных полей.
Обобщение разведданных об объекте и передачу их НШ.
Начальник штаба на основании полученных разведданных ставит задачу планирующему органу штаба на разработку операции захват.
Планирующий орган разрабатывает замысел операции, производит расчет своих сил и средств, расчет привлеченных сил и средств (пехота, десант, артиллерия, армейская и штурмовая авиация, силы и средства радиоэлектронной разведки) порядок и последовательность выполнения задачи, временной график операции, разрабатывает решение и представляет НШ и командиру на утверждение.
Расчет сил
Итак, что мы имеем и что мы хотим иметь для проведения операции.
Допустим, что операцию проводит и планирует отдельный отряд специального назначения. Так сказать, рассчитываем по минимуму.
Своими силами он может укомплектовать:
2 группы наблюдения, функции которых возьмут на себя группы, заранее выведенные в район.
Исходя из того, что групп нападения должно быть, как минимум, столько, сколько объектов нападения, а в данном случае это две позиции на северном склоне западного горного массива, одна позиция в районе отметки 444, 4 и две позиции в горах восточного массива: отм. 629 и позиция юго-западнее, – возможно предположить, что групп нападения должно быть пять.
Для воспрепятствования подхода боевиков с направления Аршты следует расположить на этой дороге группу обеспечения. Чтобы противник, с началом боевых действий, не смог отойти на юг, блокирующую группу расположить в районе первого моста через р. Фартанга. Оба моста необходимо заминировать или взорвать.
Отряд не располагает своими силами и средствами для создания групп захвата и уничтожения, доставки и огневого обеспечения, огневого подавления, радиоэлектронной разведки и борьбы, зачистки и фильтрации, а также резерва.
Необходимы для укомплектования:
– группы захвата и уничтожения – пдб или дшб;
– группы доставки и боевого обеспечения – эскадрилья вертолетов Ми-8мт и эскадрилья Ми-24;
– для укомплектования группы огневого подавления: два звена штурмовиков Су-25, артдивизион гаубиц Д-30, батарею РСЗО «Град»;
– группы РЭР и РЭБ – силы и средства из состава соединения РЭР окружного подчинения и подразделений РЭБ.
Чтобы предотвратить отход боевиков в северном направлении необходимо создать мощную блокирующую группу. Для этого достаточно сил двух мсб. А для наращивания усилий и обеспечения тыла группы захвата потребуется еще один мсб и батальон ВВ.
Командир отряда на основании произведенного расчета сил и средств должен запросить в штабе Группировки передачу в его распоряжение на время проведения операции следующих подразделений: мсп-1, дшб-1, батальон ВВ-1, адн-1, ребатрБМ-21-1, эскадрилья Ми-8мт-1, эскадрилья.
Допустим, что операцию проводит и планирует отдельный отряд специального назначения. Так сказать, рассчитываем по минимуму.
Своими силами он может укомплектовать:
2 группы наблюдения, функции которых возьмут на себя группы, заранее выведенные в район.
Исходя из того, что групп нападения должно быть, как минимум, столько, сколько объектов нападения, а в данном случае это две позиции на северном склоне западного горного массива, одна позиция в районе отметки 444, 4 и две позиции в горах восточного массива: отм. 629 и позиция юго-западнее, – возможно предположить, что групп нападения должно быть пять.
Для воспрепятствования подхода боевиков с направления Аршты следует расположить на этой дороге группу обеспечения. Чтобы противник, с началом боевых действий, не смог отойти на юг, блокирующую группу расположить в районе первого моста через р. Фартанга. Оба моста необходимо заминировать или взорвать.
Отряд не располагает своими силами и средствами для создания групп захвата и уничтожения, доставки и огневого обеспечения, огневого подавления, радиоэлектронной разведки и борьбы, зачистки и фильтрации, а также резерва.
Необходимы для укомплектования:
– группы захвата и уничтожения – пдб или дшб;
– группы доставки и боевого обеспечения – эскадрилья вертолетов Ми-8мт и эскадрилья Ми-24;
– для укомплектования группы огневого подавления: два звена штурмовиков Су-25, артдивизион гаубиц Д-30, батарею РСЗО «Град»;
– группы РЭР и РЭБ – силы и средства из состава соединения РЭР окружного подчинения и подразделений РЭБ.
Чтобы предотвратить отход боевиков в северном направлении необходимо создать мощную блокирующую группу. Для этого достаточно сил двух мсб. А для наращивания усилий и обеспечения тыла группы захвата потребуется еще один мсб и батальон ВВ.
Командир отряда на основании произведенного расчета сил и средств должен запросить в штабе Группировки передачу в его распоряжение на время проведения операции следующих подразделений: мсп-1, дшб-1, батальон ВВ-1, адн-1, ребатрБМ-21-1, эскадрилья Ми-8мт-1, эскадрилья.
Организация взаимодействия
Получив в свое распоряжение данные силы командир отряда в первую очередь должен, организовать взаимодействие с приданными подразделениями. Определить сигналы управления и связь и, что в этой ситуации особо важно выделить в состав приданных сил своих офицеров для контроля исполнения приказов. Этот момент очень важен.
Так, в начале 1986 года 173 отряд с приданной 70 МсБр проводил «Захват» УР «Горы Хандигар». Перед операцией НШ ТуркВо генерал-лейтенант Гусев поставил боевую задачу ее участникам. Согласно замысла четыре группы спецназ должны были вслед за БШУ овладеть господствующими высотами. Десантно-штурмовому батальону предстояло войти в ущелье под их прикрытием и произвести его захват. Подавив оставшиеся очаги сопротивления, – вынести трофеи и уничтожить инженерные укрепления.
Командир дбш не удосужился довести до подчиненных весь замысел операции. Десантники пошли в горы по старинке: одна рота по правому, другая по левому склону, и одна – по ущелью. О том, что на вершинах уже сидят спецназовцы, десантники не знали и потому открывали огонь из всех имевшихся видов оружия по всему, что движется. На сигналы опознавания «свой-чужой» они не реагировали, считая их хитростью противника, на установленных частотах радиосвязи не работали. В результате был ранен один из спецназовцев. Ситуацию разрешил лишь русский мат, который несся со стороны разведчиков, не отвечавших на огонь десантников. Изумлению десантуры не было предела: «Мужики, а что Вы тут делаете?».
Исходя из этого примера офицеры, назначенные в приданные подразделения, должны принять все меры к тому, чтобы задача подразделению, которое они так сказать, «курируют», была поставлена точно, определена и в последующем исполнена.
Так, в начале 1986 года 173 отряд с приданной 70 МсБр проводил «Захват» УР «Горы Хандигар». Перед операцией НШ ТуркВо генерал-лейтенант Гусев поставил боевую задачу ее участникам. Согласно замысла четыре группы спецназ должны были вслед за БШУ овладеть господствующими высотами. Десантно-штурмовому батальону предстояло войти в ущелье под их прикрытием и произвести его захват. Подавив оставшиеся очаги сопротивления, – вынести трофеи и уничтожить инженерные укрепления.
Командир дбш не удосужился довести до подчиненных весь замысел операции. Десантники пошли в горы по старинке: одна рота по правому, другая по левому склону, и одна – по ущелью. О том, что на вершинах уже сидят спецназовцы, десантники не знали и потому открывали огонь из всех имевшихся видов оружия по всему, что движется. На сигналы опознавания «свой-чужой» они не реагировали, считая их хитростью противника, на установленных частотах радиосвязи не работали. В результате был ранен один из спецназовцев. Ситуацию разрешил лишь русский мат, который несся со стороны разведчиков, не отвечавших на огонь десантников. Изумлению десантуры не было предела: «Мужики, а что Вы тут делаете?».
Исходя из этого примера офицеры, назначенные в приданные подразделения, должны принять все меры к тому, чтобы задача подразделению, которое они так сказать, «курируют», была поставлена точно, определена и в последующем исполнена.
Замысел
Исходя из обстановки замысел операции по захвату Бамута может быть таким:
Ко времени «Ч» – 2-3 часа (в зависимости удаленности группы от назначенного рубежа блокирующих позиций):
Блокирующая группа в составе двух мсб, группа огневого подавления №1 в составе АДН и Ребатр БМ-21 начинает движение к объекту.
РГСпН №1 и №2 организуют НП на западном и восточном склонах массива УР Бамут, в готовности наводить удары авиации и артиллерии. Готовят площадки для приема вертолетного десанта. Группа РиРТР, в период подготовки к операции осуществляет радиоразведку, а к указанному времени «Ч», занимает позиции для осуществления РЭБ в ходе операции.
Из состава РГСпН №1 и №2 выделяются по одному отделению, которые занимают места на НП в готовности корректировать БШУ и огонь артиллерии. Остальные разведчики – обеспечивают прием вертолетного десанта на выбранные площадки.
Группа РЭБ начинает подавлять средства связи противника.
Авиация группы огневого подавления №1 и поддержки группы доставки – наносят массированный удар по позициям боевиков в горах. Продолжительность налета 20 минут. Интенсивность максимальная.
Блокирующая группа №2 (в составе двух мсб) – занимает оборону на северном берегу реки Чумульга, канала и реки Фаэтонка. Рубеж обороны – дорога на МТР Ачхой-Мартан. После чего приступает к оборудованию обороны в инженерном отношении, а проще говоря закапывается в землю.
Группа ОП№2 в составе АДН и Ребатр БМ-21 занимает огневые позиции в готовности открыть огонь и ко времени «Ч»+20 минут. Сразу по окончании БШУ – наносят поражение боевикам на позициях в горах. Продолжительность налета 20 минут.
Ко времени «Ч»+40 минут:
На позиции боевиков, еще не успевших покинуть свои убежища и не пришедших в себя после артналета и БШУ, при огневой поддержке Ми-24 высаживается десант групп нападения №№1, 2, 3, 4 и 5, который должен завершить уничтожение противника на позициях.
На площадку приземления №1, во главе с командиром отряда десантируется подгруппа непосредственного управления №1 и группа обеспечения. На площадку №2 десантируется группа блокирования.
После высадки часть разведчиков РГСпН №1 и №2 ориентируют прибывших, а при необходимости сопровождают к НП ПНУ №1, а группу обеспечения и группу блокирования №1 на заранее выбранные для них позиции. Ко времени «Ч»+1 час 20 минут, на площадку №1 десантируется (пдб) дшб и занимает рубеж атаки на восточном склоне урочища Бамут. Разведвзвод дшб, занимает позиции подгруппы обеспечения. Освободившаяся в результате замены РГСпН переходит в резерв и доставляется вертолетами на аэродром.
К этому времени группы нападения 1, 2, 3, выполнив задачу, занимают круговую оборону вокруг НП №1, а группа №4 и 5 вокруг НП №2. На площадку №1 и №2 для усиления групп нападения высаживаются расчеты АГС-17, РПО-А, НСВ-12,7 «Утес».
В «Ч»+1 час 30 минут группы огневого подавления 1 и 2 начинают огневое воздействие на южную часть населенного пункта Бамут и ко времени «Ч»+2 час 30 минут заканчивает его.
К «Ч»+2 час 30 минут группа захвата в составе 1, 2 и 3 рот дшб, усиленных отделениями СпН и командирами групп из состава групп захвата №1, 2, 3, начинают захват южной части Бамута.
Боевой порядок должен быть уступом влево. В этом случае рота, наступающая на левом фланге во втором эшелоне отсекает и блокирует северную часть Бамута.
Ко времени «Ч»+3 часа на площадку №1 десантируется батальон ВВ, который входит в южную часть Бамута. Двигаясь за передовыми порядками групп захвата, осуществляет «зачистку» и организует фильтрационные пункты. На площадку №3 десантируется 1 и 2 рота 3 мсб, занимает оборонительные позиции на восточном берегу р. Фартанга с задачей не допустить просачивание или прорыва боевиков в этом направлении. 1 и 2 рота 1 мсб переходит реку по мосту в районе северной окраины Бамута и занимают оборону на рубеже отм 305 – северное предгорье.
Выполнив ближайшую задачу (захватив южную часть Бамута ко времени «Ч»+5 часов), группа захвата производит перегруппировку и сосредоточивается на новом рубеже атаки по позициям роты второго эшелона.
Ко времени «Ч»+5 часов, группировка боевиков, сконцентрировавшихся в северной части Бамута, оказывается в окружении.
В этой ситуации, используя громкоговорящие устройства можно предложить боевикам сдаться, либо вывести мирное население в южном направлении через ФП ВВ. По истечении ультиматума начинают работу группы огневого подавления №1 и №2. По окончании налета, группы захвата приступают к выполнению задачи. В случае оказания сопротивления противником, работа групп огневого подавления возобновляется.
Сломленного противника уничтожают группы захвата и овладевают северной частью Бамута возможно ко времени «Ч»+8 часов, то есть до наступления темноты. Если предположить, что время «Ч» это 7 часов утра, то к 15-ти часам – основная часть операции завершается. Вслед за группами захвата идут подразделения ВВ. Все попытки противника отойти из укрепленного района, должны пресекаться силами блокирующих групп и групп огневого подавления.
Попытки противника оказать помощь осажденным и подход боевиков с направления Аршты – пресекается группой обеспечения.
После овладения Бамутом, операция вступает в завершающую стадию, которая заключается в поиске складов, штаба и других элементов инфраструктуры укрепленного района. Эта задача ложится на группу захвата, то есть на 1, 2, 3 дшр усиленные отделениями и командирами групп спецназ, а также батальоном ВВ.
Сомнительно, что данную задачу удастся выполнить до наступления темноты. Поэтому подразделения, занимающие оборону в горах и вокруг Бамута, должны усилить бдительность и предотвратить попытки противника отбить Бамут. С наступлением светлого времени группа захвата продолжает выполнять задачу. В целях предотвращения повторного захвата Бамута боевиками, необходимо оставить гарнизон ВВ, который бы занимал контролирующие позиции в горах и осуществлял функции военной администрации. В этой ситуации все объекты в горах должны быть сохранены и подгруппа уничтожения не выделяется.
В ходе операции, резерв в составе: РГСпН – 1 мср – находится на аэродроме в готовности №1.
Надеюсь, что данный материал не останется без внимания руководителей различных уровней и окажется полезным в разработке аналогичных операций.
Сокращения:
РГСпН – разведгруппа специального назначения
ооСпН – отдельный отряд специального назначения
обрСпН – отдельная бригада
Ко времени «Ч» – 2-3 часа (в зависимости удаленности группы от назначенного рубежа блокирующих позиций):
Блокирующая группа в составе двух мсб, группа огневого подавления №1 в составе АДН и Ребатр БМ-21 начинает движение к объекту.
РГСпН №1 и №2 организуют НП на западном и восточном склонах массива УР Бамут, в готовности наводить удары авиации и артиллерии. Готовят площадки для приема вертолетного десанта. Группа РиРТР, в период подготовки к операции осуществляет радиоразведку, а к указанному времени «Ч», занимает позиции для осуществления РЭБ в ходе операции.
Из состава РГСпН №1 и №2 выделяются по одному отделению, которые занимают места на НП в готовности корректировать БШУ и огонь артиллерии. Остальные разведчики – обеспечивают прием вертолетного десанта на выбранные площадки.
Группа РЭБ начинает подавлять средства связи противника.
Авиация группы огневого подавления №1 и поддержки группы доставки – наносят массированный удар по позициям боевиков в горах. Продолжительность налета 20 минут. Интенсивность максимальная.
Блокирующая группа №2 (в составе двух мсб) – занимает оборону на северном берегу реки Чумульга, канала и реки Фаэтонка. Рубеж обороны – дорога на МТР Ачхой-Мартан. После чего приступает к оборудованию обороны в инженерном отношении, а проще говоря закапывается в землю.
Группа ОП№2 в составе АДН и Ребатр БМ-21 занимает огневые позиции в готовности открыть огонь и ко времени «Ч»+20 минут. Сразу по окончании БШУ – наносят поражение боевикам на позициях в горах. Продолжительность налета 20 минут.
Ко времени «Ч»+40 минут:
На позиции боевиков, еще не успевших покинуть свои убежища и не пришедших в себя после артналета и БШУ, при огневой поддержке Ми-24 высаживается десант групп нападения №№1, 2, 3, 4 и 5, который должен завершить уничтожение противника на позициях.
На площадку приземления №1, во главе с командиром отряда десантируется подгруппа непосредственного управления №1 и группа обеспечения. На площадку №2 десантируется группа блокирования.
После высадки часть разведчиков РГСпН №1 и №2 ориентируют прибывших, а при необходимости сопровождают к НП ПНУ №1, а группу обеспечения и группу блокирования №1 на заранее выбранные для них позиции. Ко времени «Ч»+1 час 20 минут, на площадку №1 десантируется (пдб) дшб и занимает рубеж атаки на восточном склоне урочища Бамут. Разведвзвод дшб, занимает позиции подгруппы обеспечения. Освободившаяся в результате замены РГСпН переходит в резерв и доставляется вертолетами на аэродром.
К этому времени группы нападения 1, 2, 3, выполнив задачу, занимают круговую оборону вокруг НП №1, а группа №4 и 5 вокруг НП №2. На площадку №1 и №2 для усиления групп нападения высаживаются расчеты АГС-17, РПО-А, НСВ-12,7 «Утес».
В «Ч»+1 час 30 минут группы огневого подавления 1 и 2 начинают огневое воздействие на южную часть населенного пункта Бамут и ко времени «Ч»+2 час 30 минут заканчивает его.
К «Ч»+2 час 30 минут группа захвата в составе 1, 2 и 3 рот дшб, усиленных отделениями СпН и командирами групп из состава групп захвата №1, 2, 3, начинают захват южной части Бамута.
Боевой порядок должен быть уступом влево. В этом случае рота, наступающая на левом фланге во втором эшелоне отсекает и блокирует северную часть Бамута.
Ко времени «Ч»+3 часа на площадку №1 десантируется батальон ВВ, который входит в южную часть Бамута. Двигаясь за передовыми порядками групп захвата, осуществляет «зачистку» и организует фильтрационные пункты. На площадку №3 десантируется 1 и 2 рота 3 мсб, занимает оборонительные позиции на восточном берегу р. Фартанга с задачей не допустить просачивание или прорыва боевиков в этом направлении. 1 и 2 рота 1 мсб переходит реку по мосту в районе северной окраины Бамута и занимают оборону на рубеже отм 305 – северное предгорье.
Выполнив ближайшую задачу (захватив южную часть Бамута ко времени «Ч»+5 часов), группа захвата производит перегруппировку и сосредоточивается на новом рубеже атаки по позициям роты второго эшелона.
Ко времени «Ч»+5 часов, группировка боевиков, сконцентрировавшихся в северной части Бамута, оказывается в окружении.
В этой ситуации, используя громкоговорящие устройства можно предложить боевикам сдаться, либо вывести мирное население в южном направлении через ФП ВВ. По истечении ультиматума начинают работу группы огневого подавления №1 и №2. По окончании налета, группы захвата приступают к выполнению задачи. В случае оказания сопротивления противником, работа групп огневого подавления возобновляется.
Сломленного противника уничтожают группы захвата и овладевают северной частью Бамута возможно ко времени «Ч»+8 часов, то есть до наступления темноты. Если предположить, что время «Ч» это 7 часов утра, то к 15-ти часам – основная часть операции завершается. Вслед за группами захвата идут подразделения ВВ. Все попытки противника отойти из укрепленного района, должны пресекаться силами блокирующих групп и групп огневого подавления.
Попытки противника оказать помощь осажденным и подход боевиков с направления Аршты – пресекается группой обеспечения.
После овладения Бамутом, операция вступает в завершающую стадию, которая заключается в поиске складов, штаба и других элементов инфраструктуры укрепленного района. Эта задача ложится на группу захвата, то есть на 1, 2, 3 дшр усиленные отделениями и командирами групп спецназ, а также батальоном ВВ.
Сомнительно, что данную задачу удастся выполнить до наступления темноты. Поэтому подразделения, занимающие оборону в горах и вокруг Бамута, должны усилить бдительность и предотвратить попытки противника отбить Бамут. С наступлением светлого времени группа захвата продолжает выполнять задачу. В целях предотвращения повторного захвата Бамута боевиками, необходимо оставить гарнизон ВВ, который бы занимал контролирующие позиции в горах и осуществлял функции военной администрации. В этой ситуации все объекты в горах должны быть сохранены и подгруппа уничтожения не выделяется.
В ходе операции, резерв в составе: РГСпН – 1 мср – находится на аэродроме в готовности №1.
Надеюсь, что данный материал не останется без внимания руководителей различных уровней и окажется полезным в разработке аналогичных операций.
Сокращения:
РГСпН – разведгруппа специального назначения
ооСпН – отдельный отряд специального назначения
обрСпН – отдельная бригада
Д. Цирюльник
Расстрелянная колонна
Многие видели документальные кадры видеозаписи, снятой боевиками Хаттаба, во время разгрома колонны в районе населенного пункта Ярышмарды. Ниже следует рассказ одного из контрактников, находившихся в колонне. Он прекрасно иллюстрирует безалаберность, с которой относились некоторые командиры к обеспечению безопасности колонн, да и не только к этому, в Чечне. Плохо, что все это повторяется и после первой чеченской войны.
До армии я был чистым «ботаником». Папа – полковник, мама – коммерческий директор солидного магазина. Окончил школу вполне прилично и поступил в один из престижных московских вузов, на радость родителям. Но на первом курсе взбрыкнул: «Хочу в армию!». Отслужив в морской пехоте положенные полтора года, устроился в милицию, но хотелось реально понюхать пороху на войне. Как-то в теленовостях услышал, что в Чечне погибло много контрактников. Тут до меня дошло, насколько мое желание сейчас просто осуществить.
Я отправился прямиком в военкомат: «Хочу в Чечню!». Буквально за два дня оформил необходимые документы. Началось ожидание вызова. Ясное дело, «провожался» каждую ночь… Две недели. И когда уже и не ждал, звонит из военкомата офицер, отвечавший за набор контрактников: «Все, 18 декабря отправка сто процентов».
Утром прибыл в военкомат. Тут мне и другим таким же начали вешать лапшу на уши: дескать, нас отправят в Нижний, где за две недели сделают «рейнджерами»: обучат стрелять из всего чего только можно, а также двум-трем военно-учетным специальностям. После этого – в Чечню, где прямо на аэродроме нас встретит толпа «покупателей», и мы сами выберем воинскую часть. На месте мы подпишем контракт, и нас обеспечат всем необходимым согласно аттестатам.
Утром 19 декабря 1995 года приехали в Нижний. К вечеру нашу сводную роту собрали в клубе и поведали, какие мы замечательные, что едем воевать, хотя и за деньги, но это все равно хорошо.
21 декабря подписали контракт. С кем? О чем? С какой частью? Ничего не говорят. У меня до сих пор дома эта «липа» хранится. 21-го же нам выдали обмундирование: одну простую «афганку», одну зимнюю, все остальное старого образца. Мне выдали форму: размер 48, рост III. Спрашиваю: «Как я в горах винтовку держать буду, у меня рукава по локоть?». – «А, ничего, все нормально. Что дают, то и бери!». Кое-как выцыганил нужный размер «бушлата». «Финики» выдали по 100 тысяч (старыми), сделав отметку в аттестате.
23 декабря вылетели в Моздок. После морозов Поволжья – здесь солнышко. Переночевали в палатке, а на другой день нас уже отправляли в часть. Только у «вертушки» узнали от прапорщика и офицера, летевших с нами, что попали мы в 245 мсп. По их словам, «не полк, а жопа. Суют во все дыры, потери…».
Мы на месте. Жара 25 градусов, грязь по колено. Шатой прямо перед нами, вот они – духи бродят. Все это, безусловно, привело, мягко говоря, в некоторую растерянность. Дело в том, что многие лишь тогда осознали, куда попали. Ладно я – срочную в морпехе отслужил, но по людям-то не стрелял, а половина новобранцев автоматов в руках не держала, так как обещание сделать нас «рейнджерами» так и осталось обещанием…
До армии я был чистым «ботаником». Папа – полковник, мама – коммерческий директор солидного магазина. Окончил школу вполне прилично и поступил в один из престижных московских вузов, на радость родителям. Но на первом курсе взбрыкнул: «Хочу в армию!». Отслужив в морской пехоте положенные полтора года, устроился в милицию, но хотелось реально понюхать пороху на войне. Как-то в теленовостях услышал, что в Чечне погибло много контрактников. Тут до меня дошло, насколько мое желание сейчас просто осуществить.
Я отправился прямиком в военкомат: «Хочу в Чечню!». Буквально за два дня оформил необходимые документы. Началось ожидание вызова. Ясное дело, «провожался» каждую ночь… Две недели. И когда уже и не ждал, звонит из военкомата офицер, отвечавший за набор контрактников: «Все, 18 декабря отправка сто процентов».
Утром прибыл в военкомат. Тут мне и другим таким же начали вешать лапшу на уши: дескать, нас отправят в Нижний, где за две недели сделают «рейнджерами»: обучат стрелять из всего чего только можно, а также двум-трем военно-учетным специальностям. После этого – в Чечню, где прямо на аэродроме нас встретит толпа «покупателей», и мы сами выберем воинскую часть. На месте мы подпишем контракт, и нас обеспечат всем необходимым согласно аттестатам.
Утром 19 декабря 1995 года приехали в Нижний. К вечеру нашу сводную роту собрали в клубе и поведали, какие мы замечательные, что едем воевать, хотя и за деньги, но это все равно хорошо.
21 декабря подписали контракт. С кем? О чем? С какой частью? Ничего не говорят. У меня до сих пор дома эта «липа» хранится. 21-го же нам выдали обмундирование: одну простую «афганку», одну зимнюю, все остальное старого образца. Мне выдали форму: размер 48, рост III. Спрашиваю: «Как я в горах винтовку держать буду, у меня рукава по локоть?». – «А, ничего, все нормально. Что дают, то и бери!». Кое-как выцыганил нужный размер «бушлата». «Финики» выдали по 100 тысяч (старыми), сделав отметку в аттестате.
23 декабря вылетели в Моздок. После морозов Поволжья – здесь солнышко. Переночевали в палатке, а на другой день нас уже отправляли в часть. Только у «вертушки» узнали от прапорщика и офицера, летевших с нами, что попали мы в 245 мсп. По их словам, «не полк, а жопа. Суют во все дыры, потери…».
Мы на месте. Жара 25 градусов, грязь по колено. Шатой прямо перед нами, вот они – духи бродят. Все это, безусловно, привело, мягко говоря, в некоторую растерянность. Дело в том, что многие лишь тогда осознали, куда попали. Ладно я – срочную в морпехе отслужил, но по людям-то не стрелял, а половина новобранцев автоматов в руках не держала, так как обещание сделать нас «рейнджерами» так и осталось обещанием…
Разведрота и хвостатый Сан Саныч
Прибыли «покупатели» из подразделений. Сначала восполняли потери разведчики, потом остальные боевые подразделения. Контракт меня в Нижнем вынудили подписать на должность радиотелефониста, а не на снайпера, как я хотел. Радиотелефонистом в разведроту я и попал.
Прапорщик из «вертушки» оказался старшиной разведроты. Сан Санычу, по общему убеждению, не хватало только рогов и хвоста. Он был личным поваром комполка и соответственно имел влияние даже на ротного. Придраться мог к столбу. Что задевало больше всего, так это то, что, как и положено старшине, Сан Саныч не был ни на одной операции, но вел себя как бывалый разведчик, уставший от войны.
29 декабря состоялся мой первый выход. За день до этого духи раздолбили нашу «новогоднюю» колонну. Народ, правда, почти не пострадал, но груз чеченцы растащили. И вот на 29-е назначили переговоры. Разведрота должна прикрывать. Ротный поинтересовался, умею ли я пользоваться подствольником. Я ответил «да». Он принес мне ГП-25 и новенький подсумок для гранат. Надо сказать, что в Чечне снаряжение, а особенно подсумок был королевским подарком. Я набрался наглости и попросил у ротного второй, но, конечно, получил отказ.
Первый выход – как первое свидание, поэтому хочется, чтобы все было о’кей и еще лучше… Короче, у друзей позаимствовал второй подсумок и еще шесть магазинов для АК. Тащу все это на себе, да еще станцию Р-159 с «историком». Весь такой настроенный на войну… Тут появляется Сан Саныч: «Ты что так вырядился? Куда на себя столько нацеплял? Такие, как ты, и гибнут сразу. Да я уже устал вас отправлять 300-ми и 200-ми…». На выход мы, конечно, сходили без него, но никогда не забуду обгаженного настроения.
Сан Саныч меня невзлюбил. 3 февраля его усилиями меня из разведроты перевели в 3-ю роту, 3-й взвод, и я оказался на 33-м блокпосту. До Шатоя 500 метров. Надо отметить, что местные нас уважали за то, что мы нормально работали. Пропускной режим осуществляли без придирок. По ночам сдуру по селу не стреляли. Через наш блокпост никто не прорывался, но и в плен нас брать тоже не собирались. Короче, духи с уважением относились к нам, считая нормальными людьми…
Прапорщик из «вертушки» оказался старшиной разведроты. Сан Санычу, по общему убеждению, не хватало только рогов и хвоста. Он был личным поваром комполка и соответственно имел влияние даже на ротного. Придраться мог к столбу. Что задевало больше всего, так это то, что, как и положено старшине, Сан Саныч не был ни на одной операции, но вел себя как бывалый разведчик, уставший от войны.
29 декабря состоялся мой первый выход. За день до этого духи раздолбили нашу «новогоднюю» колонну. Народ, правда, почти не пострадал, но груз чеченцы растащили. И вот на 29-е назначили переговоры. Разведрота должна прикрывать. Ротный поинтересовался, умею ли я пользоваться подствольником. Я ответил «да». Он принес мне ГП-25 и новенький подсумок для гранат. Надо сказать, что в Чечне снаряжение, а особенно подсумок был королевским подарком. Я набрался наглости и попросил у ротного второй, но, конечно, получил отказ.
Первый выход – как первое свидание, поэтому хочется, чтобы все было о’кей и еще лучше… Короче, у друзей позаимствовал второй подсумок и еще шесть магазинов для АК. Тащу все это на себе, да еще станцию Р-159 с «историком». Весь такой настроенный на войну… Тут появляется Сан Саныч: «Ты что так вырядился? Куда на себя столько нацеплял? Такие, как ты, и гибнут сразу. Да я уже устал вас отправлять 300-ми и 200-ми…». На выход мы, конечно, сходили без него, но никогда не забуду обгаженного настроения.
Сан Саныч меня невзлюбил. 3 февраля его усилиями меня из разведроты перевели в 3-ю роту, 3-й взвод, и я оказался на 33-м блокпосту. До Шатоя 500 метров. Надо отметить, что местные нас уважали за то, что мы нормально работали. Пропускной режим осуществляли без придирок. По ночам сдуру по селу не стреляли. Через наш блокпост никто не прорывался, но и в плен нас брать тоже не собирались. Короче, духи с уважением относились к нам, считая нормальными людьми…
Мечты сбываются
На 33 БП я также служил радиотелефонистом. Но некоторое время спустя вызывает меня комбат и сообщает, что меня привлекают на сборы снайперов. Оказывается, я у него в штате записан как снайпер. На сборах выдали мне эсведуху: песня! Если в ствол с казенной части опустить пулю, то она проваливалась на треть его длины. Если в ствол глянуть с дульной части, то нарезы можно было разглядеть, только очень напрягая зрение. Приклад кто-то из моих предшественников умудрился расщепить. У ПСО-1 передняя часть кронштейна сломана, при стрельбе прицел жил своей жизнью.
Руководил сборами какой-то полковник, по-моему замкомполка. Чтобы воодушевить на боевую учебу, он двинул речь, смысл которой заключался в том, что только на нас, снайперов, в чеченской войне вся надежда. Но какое отношение к снайперам действительно бытовало в полку, можно судить по участникам сборов. Тех, кто реально мог выполнять снайперские задачи, оказалось раз-два и обчелся. В основном же эти люди были просто назначены снайперами. Один снайперскую винтовку увидел, только когда ее со склада получал: новенькую СВД со всем ЗИПом, какой положен к «винту» и который он растерял в первый же день.
За день каждый выстреливал по полцинка. Стволы буквально чуть не плавились. Со снайперами нашего батальона занимался замкомбата, хороший мужик, «афганец». Как-то пришел к нам замкомполка, показывает патрон с пробитой гильзой. Вот, мол, как во 2-м батальоне стреляют! Мы, естественно, подняли хай, что так не бывает.
Начали стрелять. Мне стало интересно попробовать попасть по гильзе. Воткнул я три патрона в кусок пенопласта. Отстрелял серию из четырех патронов, спрашиваю: «Можно по гильзе?». Замкомбата говорит: «Валяй!». Идем смотреть мишень – патрона нет. Говорю замкомбата: «Попал!». А он: «Ты мне патрон дырявый покажи, тогда поверю». Во второй раз все повторилось. Третий патрон, правда, я сбил с двух выстрелов. Полковник кричит: «Первый батальон не хуже второго!».
Руководил сборами какой-то полковник, по-моему замкомполка. Чтобы воодушевить на боевую учебу, он двинул речь, смысл которой заключался в том, что только на нас, снайперов, в чеченской войне вся надежда. Но какое отношение к снайперам действительно бытовало в полку, можно судить по участникам сборов. Тех, кто реально мог выполнять снайперские задачи, оказалось раз-два и обчелся. В основном же эти люди были просто назначены снайперами. Один снайперскую винтовку увидел, только когда ее со склада получал: новенькую СВД со всем ЗИПом, какой положен к «винту» и который он растерял в первый же день.
За день каждый выстреливал по полцинка. Стволы буквально чуть не плавились. Со снайперами нашего батальона занимался замкомбата, хороший мужик, «афганец». Как-то пришел к нам замкомполка, показывает патрон с пробитой гильзой. Вот, мол, как во 2-м батальоне стреляют! Мы, естественно, подняли хай, что так не бывает.
Начали стрелять. Мне стало интересно попробовать попасть по гильзе. Воткнул я три патрона в кусок пенопласта. Отстрелял серию из четырех патронов, спрашиваю: «Можно по гильзе?». Замкомбата говорит: «Валяй!». Идем смотреть мишень – патрона нет. Говорю замкомбата: «Попал!». А он: «Ты мне патрон дырявый покажи, тогда поверю». Во второй раз все повторилось. Третий патрон, правда, я сбил с двух выстрелов. Полковник кричит: «Первый батальон не хуже второго!».
Как мы собирались штурмовать Гойское
В конце февраля 1995 года комбат решил снять наш блокпост, а из 3-й роты сделать рейдовую группу. Техника у нас ЗГВшная. Из восьми машин, имевшихся в наличии, на ходу только три. 18 марта наша рота должна была тремя машинами обеспечить движение «Центрподвоза». Задача несложная. Полк рядом, если что, артиллерия поможет. Взяли с собой лишь самое необходимое, боеприпасов примерно треть БК. Встретили и проводили «Центрподвоз», переехали через Аргун и остановились у бывшего 33-го блокпоста. Стоим час, два. Подтянулась 6-я рота, саперы в голове колонны появились, три танка подъехали. Творится что-то неясное. Никто ничего не знает. Ротный уехал в батальон, а вернувшись через час, смог только сообщить, что мы куда-то едем. Куда – он сам не знал.
Поехали. Ни боеприпасов, ни теплых вещей – ничего. Весна в Чечне – это время года, когда вода буквально висит в воздухе. На выходе из ущелья стоял 324 мсп. День мы пробыли у них. А на следующий подвезли боеприпасы, буквально завалив ими. Единственное, чего не было, – это снайперских патронов. К тому времени я уже у того мужика-растяпы выцыганил его новую винтовку, а мою отправили на списание. В свою СВД я вложил всю душу. На приклад приделал резиновый затыльник из комплекта ГП-25. На приклад и прицел надел матерчатый камуфляжный чехол. Бленду ПСО заменил блендой собственного изготовления. От магазина до обреза ствола также надел чехол. Чехлы шил сам. Если положить винтовку на землю, никто и не сообразил бы, что это такое.
Прошло пять дней. Наконец стало ясно, что пойдем мы в район села Гойское. Думаю, за это время духи уже выяснили, куда мы будем наступать. На шестой день начали движение, но, пропетляв и встретив каких-то духов, мы вернулись назад в 324 мсп. Жили в чистом поле, без палаток и походных кухонь. Питались как попало. На седьмой день все же выдвинулись к Гойскому и встали – естественно, опять в чистом поле. Дождь не прекращался уже несколько дней. Обсушиться можно было только у выхлопа Т-80. Костры ночью не зажигали, чтобы не демаскировать себя. С 18 марта наше существование можно коротко описать так: есть нечего, спать негде и не на чем. Не помню точно, но то ли в конце марта, то ли в первых числах апреля пришел приказ: «Вперед на Гойское!». Тот маневр, который выполняли тогда, ни атакой, ни штурмом назвать нельзя. Из-за периодических движений вперед-назад солдаты дали этому занятию непечатное название. Никаких позиций мы не оборудовали, да и кто поставит задачу, если комбат каждый день пьяный, а с ним и все управление батальона.
Поехали. Ни боеприпасов, ни теплых вещей – ничего. Весна в Чечне – это время года, когда вода буквально висит в воздухе. На выходе из ущелья стоял 324 мсп. День мы пробыли у них. А на следующий подвезли боеприпасы, буквально завалив ими. Единственное, чего не было, – это снайперских патронов. К тому времени я уже у того мужика-растяпы выцыганил его новую винтовку, а мою отправили на списание. В свою СВД я вложил всю душу. На приклад приделал резиновый затыльник из комплекта ГП-25. На приклад и прицел надел матерчатый камуфляжный чехол. Бленду ПСО заменил блендой собственного изготовления. От магазина до обреза ствола также надел чехол. Чехлы шил сам. Если положить винтовку на землю, никто и не сообразил бы, что это такое.
Прошло пять дней. Наконец стало ясно, что пойдем мы в район села Гойское. Думаю, за это время духи уже выяснили, куда мы будем наступать. На шестой день начали движение, но, пропетляв и встретив каких-то духов, мы вернулись назад в 324 мсп. Жили в чистом поле, без палаток и походных кухонь. Питались как попало. На седьмой день все же выдвинулись к Гойскому и встали – естественно, опять в чистом поле. Дождь не прекращался уже несколько дней. Обсушиться можно было только у выхлопа Т-80. Костры ночью не зажигали, чтобы не демаскировать себя. С 18 марта наше существование можно коротко описать так: есть нечего, спать негде и не на чем. Не помню точно, но то ли в конце марта, то ли в первых числах апреля пришел приказ: «Вперед на Гойское!». Тот маневр, который выполняли тогда, ни атакой, ни штурмом назвать нельзя. Из-за периодических движений вперед-назад солдаты дали этому занятию непечатное название. Никаких позиций мы не оборудовали, да и кто поставит задачу, если комбат каждый день пьяный, а с ним и все управление батальона.
…И как мы его штурмовали
4 апреля около 15.00 наводчик БМП растолкал нас: «Вставайте, скоро пойдем!». И действительно, через 15 минут двинулись вперед… 600 метров до дороги преодолевали полтора часа. Духи находились выше и расстреливали нас, как в тире. К дороге из нашей роты вышли 2-й и 3-й взводы, а 1-й и управление роты остались на позиции в двухстах метрах сзади, 2-я и 6-я роты обошли Гойское слева.
Решили наши за дорогу двинуться, попросили прикрыть, а у меня СВД не стреляет: в затвор попал осколок гранаты. Разобрал я винтовку. В ствольной коробке оказались еще какие-то железки, видно тоже осколки. Проверил все, винтовку попробовал – ничего, работает.
Наша группа пошла за дорогу, забросав духов гранатами. Сначала на месте закрепилась пара пулеметчик-автоматчик. А уже под прикрытием вышли и остальные. Выбили мы духов с позиции. Судя по всему, их было человек двадцать. Отходя, они оставили пятерых для прикрытия. Этих несчастных гранатами разнесло в клочья. Не помогли им и вырытые под дорогой норы.
Решили наши за дорогу двинуться, попросили прикрыть, а у меня СВД не стреляет: в затвор попал осколок гранаты. Разобрал я винтовку. В ствольной коробке оказались еще какие-то железки, видно тоже осколки. Проверил все, винтовку попробовал – ничего, работает.
Наша группа пошла за дорогу, забросав духов гранатами. Сначала на месте закрепилась пара пулеметчик-автоматчик. А уже под прикрытием вышли и остальные. Выбили мы духов с позиции. Судя по всему, их было человек двадцать. Отходя, они оставили пятерых для прикрытия. Этих несчастных гранатами разнесло в клочья. Не помогли им и вырытые под дорогой норы.