Страница:
— В самом деле, милорд? — Она наконец отвела взгляд от книги, в глазах ее не было ничего, кроме вежливого интереса. — Прошу прощения. Что же в таком случае вы хотели обсудить?
Сейчас ему хотелось взять ее за плечи и хорошенько встряхнуть.
— Я говорил о нашей беседе — после того как ты обнаружила в моем шкафу «Даму на башне»и…
— Ах, об этом.
— Да, об этом. Черт меня побери, женщина, что касается занятий любовью, тебе нечего беспокоиться. Я уже говорил, что в следующий раз все будет гораздо лучше.
Феба недоверчиво скривила губы:
— Вполне возможно!
— Не вполне возможно, а точно!
— А может быть, и нет.
— Может быть, — сузил глаза Габриэль, — я отнесу тебя наверх, в спальню, и прямо сейчас докажу тебе.
— Нет уж, благодарю.
— Почему же нет?! — Рука Габриэля сжала выступ каминной доски. Еще немного, и он точно так же сжал бы ее горло. — Или ты не хочешь заниматься любовью днем? Только не говори, что моя безрассудная Дама-под-вуалью вдруг вспомнила о приличиях. Я что же, по-твоему, женился на маленькой ханже и зануде?
— Не в этом дело, милорд. — Она вновь попыталась сосредоточиться на своей книге. — Просто я не верю, чтобы мне понравилось это занятие, во всяком случае до тех пор, пока я не уверюсь в вашей любви. И потому я решила, что пока вы не научитесь меня любить, мы больше не будем повторять подобных попыток.
Его пальцы впились в мрамор так сильно, что каминная доска, кажется, должна была вот-вот треснуть. Он посмотрел вниз, на ангельски склоненную головку.
— Дьяволенок, так вот какую ты игру затеяла?
— Уверяю вас, это вовсе не игра, милорд.
— Ты собираешься вертеть мной, как это было до свадьбы? Я больше не ваш верный рыцарь, мадам. Я ваш муж!
— Я пришла к заключению, что иногда от рыцарей куда больше пользы, чем от мужа.
«Только не потерять над собой контроль», — твердил себе Габриэль. Он должен сохранить хладнокровие, иначе не удастся взять верх в этой домашней войне. Он должен.
— Может быть, вы и правы, мадам, — ровным голосом произнес Габриэль, — не сомневаюсь, что такая упрямая и своевольная женщина, как вы, предпочитает распоряжаться своими рыцарями, а не подчиняться супругу. Но вы уже получили мужа, а не рыцаря.
— Я предпочту воздержаться пока от супружеских отношений.
— Ад и все дьяволы! Это совершенно невозможно. Я не позволю вам дурачить меня.
— Что вы, я не собираюсь дурачить вас. — Феба на мгновение оторвала взгляд от книги. — Но я настаиваю, чтобы вы научились любить меня, прежде чем снова займетесь со мной любовью.
— Вам известно, что мужья колотят своих жен и за меньшее оскорбление, чем это? — тихо и вежливо осведомился Габриэль.
— Мы уже обсуждали эту тему, Габриэль. Вы не станете меня бить.
— Я найду другие способы осуществить свои права супруга. И мне это уже удалось прошлой ночью, не правда ли?
— Прошлой ночью я совершила ошибку, — вздохнула Феба. — Вы безумно рисковали, спускаясь с крыши, и я решила, что таков ваш способ объясняться в любви. Но больше вам не удастся меня провести. Так что можете больше не рисковать сломать себе шею.
— Я все понял. — Габриэль кивнул с холодной вежливостью. «Пожалуй, я тоже сыграю в эту игру», — решил он. — Замечательно, мадам. Вы мне все прекрасно объяснили. Я не собираюсь насильно навязывать вам свои ласки.
— Я этого и не боюсь. — Она выглядела несколько удивленной.
Он с трудом сдерживал гнев.
— Будьте добры, известите меня, когда надумаете исполнять свой супружеский долг. До тех пор вы можете пользоваться всеми удобствами «Дьявольского тумана»в качестве гостьи. — С этими словами он направился к двери.
— Подождите, Габриэль. Я вовсе не говорила, что считаю себя в этом доме только гостьей.
Он задержался, стараясь не выказать торжества.
— Прошу прощения? Мне показалось, что вы говорите именно о такого рода отношениях.
— Конечно же, нет! — Она сосредоточенно нахмурилась, пытаясь разобраться в сложившейся ситуации. — Я хочу лишь, чтобы мы познакомились поближе. Я уверена, что ты научишься любить, если только постараешься. Я хочу, чтобы мы были мужем и женой во всем, кроме постели. Неужели я прошу слишком много?
— Да, Феба, это слишком. Итак, повторяю, когда захочешь быть моей женой, сообщи мне об этом. А до тех пор ты будешь для меня гостьей.
Габриэль не оглядываясь вышел в залу и мимо двух рядов старинных доспехов направился к винтовой лестнице. Он сядет за стол и допишет эту главу, умрет, но допишет. Он не позволит Фебе вконец испортить ему день. ***
Тремя днями позже Феба вновь уединилась в чудесной библиотеке Габриэля, устроившись в своем любимом кресле.
Глядя в окно, она признавалась себе, что имеется серьезная опасность проиграть эту дипломатическую войну, которую она сама и затеяла. Она не знала, как долго сможет продержаться. Воля Габриэля оказалась гораздо сильнее ее воли.
Скорее всего ее затея с самого начала была обречена на провал — ведь она гораздо уязвимее, чем он. И в конце концов, она любит его всем сердцем, и Габриэль знает это. Феба мрачно подумала о том, что уже одно это знание дает немалое преимущество ее мужу. Габриэль умен, он просто будет выжидать, пока ее оборона не рухнет сама собой.
Но самым скверным было то, что Феба ничуть не продвинулась вперед в осуществлении своего замысла: научить Габриэля любить ее.
Нет, он, конечно, не избегал ее. Он обращался с ней изысканно-вежливо, и эта любезность доводила ее до слез. Он не спорил и не читал морали о супружеских обязанностях достойной жены.
Но как и обещал, обращался с ней словно с гостьей, и Феба все сильнее кусала себе губы в беспомощном отчаянии.
Вчера она решила поговорить о книге, которую обнаружила в его библиотеке. «Это поможет нам начать разговор», — думала она. Они как раз сели обедать.
— Какой совершенно замечательный экземпляр «Смерти Артура» Мэлори, — проговорила она, приступая к блюду из кролика, зажаренного в луковом соусе.
— Благодарю вас, — ответил Габриэль, накалывая на вилку кусочек вареного картофеля.
Феба предприняла новую попытку:
— Я помню, в ту ночь, у мистера Нэша, ты спрашивал его о каком-то особом экземпляре «Смерти Артура»с посвящением на титульном листе. Зачем тебе именно та книга, когда в библиотеке есть такой прекрасный фолиант?
— Я искал у Нэша книгу, которую мне подарил отец, — отвечал Габриэль, — когда мне было десять лет. Перед отъездом из Англии ее пришлось продать.
— Тебе пришлось продать книгу, подаренную отцом? — в ужасе переспросила Феба.
Габриэль холодно взглянул на нее.
— Мне пришлось продать все книги, которые я унаследовал от отца, и все книги, которые собрал сам. Мне нужны были деньги, чтобы добраться до островов Южных морей и начать там свое собственное дело.
— Понятно.
— Когда речь идет о выживании, чувствительность неуместна.
— Как это ужасно, что пришлось продать самые дорогие для тебя вещи!
— Это было лишь частью урока, который я получил тогда, — пожал плечами Габриэль. — Как и пуля, которую твой брат всадил мне в плечо, как и те методы, с помощью которых твой отец меня разорил. С тех пор я больше не полагаюсь на свои чувства.
И сейчас, в библиотеке, Феба со вздохом припоминала этот разговор. Научить Габриэля любви будет значительно труднее, чем она предполагала. Глядя из окна на поднимавшийся с моря серый туман, она гадала, удастся ли вообще научить Габриэля вновь доверять своим чувствам.
Через минуту она встала и пристроилась за письменным столом Габриэля. Давно пора написать мистеру Леси. Он, несомненно, теряется в догадках, что с ней могло произойти. Стоит предоставить Леси самому себе — и маленькое процветающее издательское дело уйдет в небытие. Этот старый пьяница интересуется только джином да своим печатным станком.
С Леси ей приходилось нелегко, но с первой же их встречи Феба знала, что он будет для нее превосходным деловым партнером. Она помогала ему деньгами и издательской экспертизой, он хранил в тайне их деловые отношения. Когда она решилась заняться книжным делом, то могла бы обратиться и к другим издателям. Большинство из них обладали гораздо более тонким чутьем на книгу, чем Леси, но те вряд ли удержались бы от сплетен. Ни один не способен был бы скрывать, что его партнер — младшая дочь графа Кларингтона. Что касается Леси, он не станет тратить свое драгоценное время даже на простой разговор, не говоря уж о сплетнях.
Стук в дверь прервал ее размышления. Феба спрятала письмо и, подняв голову, увидела перед собой незнакомую ей служанку. «Наверное, новенькая», — предположила она. Эта женщина с роскошными светлыми волосами и пышной фигурой выглядела очень привлекательно, хотя для горничной была недостаточно молода.
— Кто вы? — с любопытством спросила ее Феба. Горничная заморгала, словно не ожидала такого вопроса.
— Алиса, мэм. Меня послали передать вам сообщение.
— Какое сообщение, Алиса?
— Милорд хочет показать вам самую интересную часть замка, мэм. Он сказал, что ждет вас внизу, в катакомбах. Мне велено проводить вас.
— Граф послал за мной? — Феба вскочила на ноги. — Иду.
— Нам сюда, мэм. И понадобятся свечи. Там, внизу, очень темно. И страшно грязно. Может быть, вам стоит переодеться?
— Нет, — поспешно возразила Феба, — я не хочу заставлять графа ждать.
Габриэль послал за ней! Феба была вне себя от радости. Он хочет показать ей таинственные ходы под замком. На свой неуклюжий манер он пытается растопить ту ледяную стену, которую сам воздвиг между ними.
Алиса повела ее вниз по темной каменной винтовой лестнице, примыкавшей к главному холлу. У подножия пыльных каменных ступенек она сняла висевший на стене ключ и отперла тяжелую дубовую дверь.
Сырой, пробирающий до костей затхлый воздух поднялся им навстречу из темноты. Феба чихнула и полезла в карман за платочком.
— Боже мой, — пробормотала Феба, стараясь не дышать, — неужели этот коридор никогда не чистили?
Алиса чиркнула спичкой и зажгла свечи, которые они с Фебой держали в руках. Слабый огонек замерцал на серой поверхности каменной стены.
— Милорд сказал, что нет смысла чистить эти катакомбы.
— Должно быть, он прав, — согласилась Феба, убирая платочек в карман и озираясь кругом. — Боже, как здесь интересно.
Они стояли в узком, лишенном окон тоннеле, который, по-видимому, тянулся вдоль всего замка. В мерцающем, колеблющемся свете свечи Феба различала темные отверстия в стенах тоннеля, означавшие боковые коридоры. Зловонный воздух был неподвижен, но в нем чувствовался запах моря.
— У нас на кухне говорят, в старинные времена лорд держал тут пленных. — Алиса увлекла Фебу в глубь подземного коридора. Подведя ее к темневшему в стене отверстию, она боязливо заглянула Фебе в лицо. — Говорят, в этих страшных дырах и сейчас еще можно найти кости тех бедолаг, которые гнили на цепи.
Феба содрогнулась и заслонила ладонью огонек своей свечи. Все оказалось гораздо более мрачным, чем ей представлялось.
— Где граф обещал встретить нас?
— Он сказал, чтобы я проводила вас до конца этого коридора, а он покажет все остальное. Вы уж извините, мэм, но мне хочется поскорее вернуться наверх.
— Здесь потрясающе интересно. — Феба подняла свечу повыше, вглядываясь в темный коридор, уходивший, в сторону от главного хода. Во мраке тесного каменного мешка она заметила что-то очень похожее на палочки желтоватого цвета. Феба перевела дыхание и постаралась уверить себя, что, во всяком случае, это не кости. — Подумать только, какие события могли происходить в этом замке.
— Вы уж извините меня, мэм, — повторила свою присказку Алиса, — только не хотела бы я эти истории слушать на ночь. Вот мы и пришли, — добавила она.
Феба вглядывалась в темноту, но видела лишь каменные стены. Ей показалось, что издали доносится не заглушаемый скалами грохот моря.
— Где же граф?
— Я точно не знаю, мэм. — Какое-то странное выражение промелькнуло в глазах Алисы. Она отступила на шаг, и свеча в ее руке зловеще замерцала. — Он сказал привести вас сюда, а тут он вас встретит. Я выполнила приказ. Я хотела бы вернуться наверх, мэм.
— Иди, иди, — отмахнулась Феба. Ей не терпелось ринуться в новое приключение. — Я могу и одна подождать графа. — Она шагнула вперед, повыше приподняв свечу. — Уальд? Вы здесь, милорд?
Внезапно за ее спиной раздался жуткий скрежет металла о камень, и Феба в испуге чуть не выронила свечу. Скрежет завершился тяжелым ударом. Феба резко обернулась, и крик замер у нее на губах. Перед ней выросла железная стена, полностью перегородившая подземный тоннель. Феба оказалась в ловушке.
«Эта железная перегородка скрывалась в каменной стене», — догадалась Феба. Что-то привело в движение потайной механизм, управляющий движением этой массы железа. Бросившись вперед, Феба осыпала ударами равнодушный металл.
— Алиса, Алиса, ты слышишь меня?
Ответа не последовало. Фебе почудилось, что она различает звук быстро удаляющихся шагов, но полной уверенности у нее не было.
Глубоко вздохнув, Феба заставила себя успокоиться. Алиса скоро приведет помощь. Пока что Феба принялась осматривать каменные стены в поисках потайной пружины, которая могла бы отворить железную дверь. Но никакой пружины нигде не было.
Она сделала еще несколько шагов вглубь, в темноту. Теперь отчетливее слышался отдаленный рокот моря.
— Уальд? Вы здесь? Пожалуйста, откликнитесь, если вы здесь. Не мучайте меня. Конечно, я обидела вас, но такого наказания я не заслужила.
Каменные стены эхом отозвались на ее голос, другого ответа не было. Феба оглянулась на железную дверь. Алиса, конечно же, позовет на помощь.
Прошло четверть часа — и все еще никаких признаков, что кто-то спешит на выручку. Феба посмотрела на свою свечу и поразилась, как быстро та выгорает. Скоро она останется в полной темноте.
Феба поняла, что спасти ее может только одно. Она должна исследовать другой конец тоннеля. Вполне вероятно, что там обнаружится выход. Вряд ли этот длинный тоннель имеет одну-единственную дверь, ведущую прямо в сердце его замка.
Феба с дрожью двинулась вперед по коридору. Каменные мешки в стенах больше не попадались. Это показалось ей странным.
Понимая, что свеча вот-вот догорит, Феба ускорила шаги. Запах моря становился все сильнее, и воздух в тоннеле уже не казался таким затхлым. Феба приободрилась. Она сама найдет выход из подземелья.
Мгновение спустя она уже различала тихий плеск воды. Феба отважно свернула за угол и оказалась в большом сводчатом гроте. Издали пробивался узкий луч дневного света.
Подняв свечу, Феба огляделась. Она попала в каменную бухту, где когда-то был крошечный тайный причал. Морская вода билась о камни. В стенах грота еще виднелись проржавевшие кольца, к которым когда-то крепили канаты лодок.
Феба отыскала тайный ход из замка. Когда-то он предназначался для того, чтобы спасти владельца замка и его близких в случае осады. Тонкий луч солнца, который она видела вдали, указывал выход.
Вся беда в том, что лодок в этой пещере теперь не было. От дневного света Фебу отделяла толща черной морской воды.
Свеча затрещала. Феба глянула на нее и поняла, что остались считанные минуты. Потом она станет пленницей этой темной гробницы.
Феба еще раз оглянулась назад. Оттуда не доносилось ни звука. Те, кто пытался спасти ее, по-видимому, не справились с железной дверью. Феба подумала, что дверь могла быть специально сооружена так, чтобы ее нельзя было отворить. Если этот коридор предназначался для бегства, владелец замка мог позаботиться и о том, чтобы отрезать путь своим преследователям.
Пламя свечи колебалось и шипело. Феба должна была принять решение. Она не хотела оставаться во тьме и ждать помощи, которая может и не подоспеть.
Она должна плыть.
Феба осторожно поставила свечу на каменный пол пещеры. Затем развязала тесемки юбки и сняла накрахмаленную блузу.
Оставшись в одной сорочке, Феба села на пол и осторожно опустила ноги в холодную темную воду. Ее ступни исчезли в темной пучине, и на миг Фебу охватил слепой, бессмысленный ужас. Кто знает, что за твари обитают там, в глубине!
Потребовалось все ее мужество, чтобы все-таки шагнуть в эту воду. Но свеча догорала, и Фебе больше всего хотелось поскорее выбраться к тому свету, который манил издали, у выхода.
Она поплыла, с силой рассекая воду, на видневшийся вдали свет. К ее ужасу, холодная вода слишком быстро отнимала силы. Она проплыла только полпути, но уже задыхалась и двигалась с трудом. Левая нога почти онемела. Казалось, она целую вечность плывет к выходу из пещеры. Темная вода пыталась утащить ее вглубь, на дно моря. Феба плыла уже механически, точно заводная игрушка. Она делала глубокий вдох, задавая правильный ритм своим движениям. Ужас перед обитателями морских глубин заставлял трудиться даже левую ногу.
Наконец она вцепилась пальцами в заросшую ракушками скалу и чуть не потеряла сознание. Поспешно втягивая в себя воздух, Феба вскарабкалась на камни, радостно ощущая на себе солнечный свет. Далеко ли отсюда до берега?
И только тут она поняла, что проплыла лишь небольшую часть пути. К тому же выход из пещеры увел ее на несколько ярдов от самого берега. Отсюда, со скалы, никто не услышит ее криков, их заглушит грохот волн.
Придется еще плыть к берегу. Феба покрепче ухватилась за скалу, утешаясь мыслью, что по крайней мере выбралась на солнышко. Тут уже не так холодно. И до берега не очень далеко.
Если бы только сил оставалось побольше. Если бы она могла как следует отдохнуть.
Но медлить нельзя, вода становится все холоднее, несмотря на солнце. Ей оставалось только молиться, чтобы хватило сил добраться до берега.
— Габриэль… — прошептала Феба, вновь бросаясь в воду, — где же ты, черт побери, ведь ты так мне нужен?!
Глава 14
Сейчас ему хотелось взять ее за плечи и хорошенько встряхнуть.
— Я говорил о нашей беседе — после того как ты обнаружила в моем шкафу «Даму на башне»и…
— Ах, об этом.
— Да, об этом. Черт меня побери, женщина, что касается занятий любовью, тебе нечего беспокоиться. Я уже говорил, что в следующий раз все будет гораздо лучше.
Феба недоверчиво скривила губы:
— Вполне возможно!
— Не вполне возможно, а точно!
— А может быть, и нет.
— Может быть, — сузил глаза Габриэль, — я отнесу тебя наверх, в спальню, и прямо сейчас докажу тебе.
— Нет уж, благодарю.
— Почему же нет?! — Рука Габриэля сжала выступ каминной доски. Еще немного, и он точно так же сжал бы ее горло. — Или ты не хочешь заниматься любовью днем? Только не говори, что моя безрассудная Дама-под-вуалью вдруг вспомнила о приличиях. Я что же, по-твоему, женился на маленькой ханже и зануде?
— Не в этом дело, милорд. — Она вновь попыталась сосредоточиться на своей книге. — Просто я не верю, чтобы мне понравилось это занятие, во всяком случае до тех пор, пока я не уверюсь в вашей любви. И потому я решила, что пока вы не научитесь меня любить, мы больше не будем повторять подобных попыток.
Его пальцы впились в мрамор так сильно, что каминная доска, кажется, должна была вот-вот треснуть. Он посмотрел вниз, на ангельски склоненную головку.
— Дьяволенок, так вот какую ты игру затеяла?
— Уверяю вас, это вовсе не игра, милорд.
— Ты собираешься вертеть мной, как это было до свадьбы? Я больше не ваш верный рыцарь, мадам. Я ваш муж!
— Я пришла к заключению, что иногда от рыцарей куда больше пользы, чем от мужа.
«Только не потерять над собой контроль», — твердил себе Габриэль. Он должен сохранить хладнокровие, иначе не удастся взять верх в этой домашней войне. Он должен.
— Может быть, вы и правы, мадам, — ровным голосом произнес Габриэль, — не сомневаюсь, что такая упрямая и своевольная женщина, как вы, предпочитает распоряжаться своими рыцарями, а не подчиняться супругу. Но вы уже получили мужа, а не рыцаря.
— Я предпочту воздержаться пока от супружеских отношений.
— Ад и все дьяволы! Это совершенно невозможно. Я не позволю вам дурачить меня.
— Что вы, я не собираюсь дурачить вас. — Феба на мгновение оторвала взгляд от книги. — Но я настаиваю, чтобы вы научились любить меня, прежде чем снова займетесь со мной любовью.
— Вам известно, что мужья колотят своих жен и за меньшее оскорбление, чем это? — тихо и вежливо осведомился Габриэль.
— Мы уже обсуждали эту тему, Габриэль. Вы не станете меня бить.
— Я найду другие способы осуществить свои права супруга. И мне это уже удалось прошлой ночью, не правда ли?
— Прошлой ночью я совершила ошибку, — вздохнула Феба. — Вы безумно рисковали, спускаясь с крыши, и я решила, что таков ваш способ объясняться в любви. Но больше вам не удастся меня провести. Так что можете больше не рисковать сломать себе шею.
— Я все понял. — Габриэль кивнул с холодной вежливостью. «Пожалуй, я тоже сыграю в эту игру», — решил он. — Замечательно, мадам. Вы мне все прекрасно объяснили. Я не собираюсь насильно навязывать вам свои ласки.
— Я этого и не боюсь. — Она выглядела несколько удивленной.
Он с трудом сдерживал гнев.
— Будьте добры, известите меня, когда надумаете исполнять свой супружеский долг. До тех пор вы можете пользоваться всеми удобствами «Дьявольского тумана»в качестве гостьи. — С этими словами он направился к двери.
— Подождите, Габриэль. Я вовсе не говорила, что считаю себя в этом доме только гостьей.
Он задержался, стараясь не выказать торжества.
— Прошу прощения? Мне показалось, что вы говорите именно о такого рода отношениях.
— Конечно же, нет! — Она сосредоточенно нахмурилась, пытаясь разобраться в сложившейся ситуации. — Я хочу лишь, чтобы мы познакомились поближе. Я уверена, что ты научишься любить, если только постараешься. Я хочу, чтобы мы были мужем и женой во всем, кроме постели. Неужели я прошу слишком много?
— Да, Феба, это слишком. Итак, повторяю, когда захочешь быть моей женой, сообщи мне об этом. А до тех пор ты будешь для меня гостьей.
Габриэль не оглядываясь вышел в залу и мимо двух рядов старинных доспехов направился к винтовой лестнице. Он сядет за стол и допишет эту главу, умрет, но допишет. Он не позволит Фебе вконец испортить ему день. ***
Тремя днями позже Феба вновь уединилась в чудесной библиотеке Габриэля, устроившись в своем любимом кресле.
Глядя в окно, она признавалась себе, что имеется серьезная опасность проиграть эту дипломатическую войну, которую она сама и затеяла. Она не знала, как долго сможет продержаться. Воля Габриэля оказалась гораздо сильнее ее воли.
Скорее всего ее затея с самого начала была обречена на провал — ведь она гораздо уязвимее, чем он. И в конце концов, она любит его всем сердцем, и Габриэль знает это. Феба мрачно подумала о том, что уже одно это знание дает немалое преимущество ее мужу. Габриэль умен, он просто будет выжидать, пока ее оборона не рухнет сама собой.
Но самым скверным было то, что Феба ничуть не продвинулась вперед в осуществлении своего замысла: научить Габриэля любить ее.
Нет, он, конечно, не избегал ее. Он обращался с ней изысканно-вежливо, и эта любезность доводила ее до слез. Он не спорил и не читал морали о супружеских обязанностях достойной жены.
Но как и обещал, обращался с ней словно с гостьей, и Феба все сильнее кусала себе губы в беспомощном отчаянии.
Вчера она решила поговорить о книге, которую обнаружила в его библиотеке. «Это поможет нам начать разговор», — думала она. Они как раз сели обедать.
— Какой совершенно замечательный экземпляр «Смерти Артура» Мэлори, — проговорила она, приступая к блюду из кролика, зажаренного в луковом соусе.
— Благодарю вас, — ответил Габриэль, накалывая на вилку кусочек вареного картофеля.
Феба предприняла новую попытку:
— Я помню, в ту ночь, у мистера Нэша, ты спрашивал его о каком-то особом экземпляре «Смерти Артура»с посвящением на титульном листе. Зачем тебе именно та книга, когда в библиотеке есть такой прекрасный фолиант?
— Я искал у Нэша книгу, которую мне подарил отец, — отвечал Габриэль, — когда мне было десять лет. Перед отъездом из Англии ее пришлось продать.
— Тебе пришлось продать книгу, подаренную отцом? — в ужасе переспросила Феба.
Габриэль холодно взглянул на нее.
— Мне пришлось продать все книги, которые я унаследовал от отца, и все книги, которые собрал сам. Мне нужны были деньги, чтобы добраться до островов Южных морей и начать там свое собственное дело.
— Понятно.
— Когда речь идет о выживании, чувствительность неуместна.
— Как это ужасно, что пришлось продать самые дорогие для тебя вещи!
— Это было лишь частью урока, который я получил тогда, — пожал плечами Габриэль. — Как и пуля, которую твой брат всадил мне в плечо, как и те методы, с помощью которых твой отец меня разорил. С тех пор я больше не полагаюсь на свои чувства.
И сейчас, в библиотеке, Феба со вздохом припоминала этот разговор. Научить Габриэля любви будет значительно труднее, чем она предполагала. Глядя из окна на поднимавшийся с моря серый туман, она гадала, удастся ли вообще научить Габриэля вновь доверять своим чувствам.
Через минуту она встала и пристроилась за письменным столом Габриэля. Давно пора написать мистеру Леси. Он, несомненно, теряется в догадках, что с ней могло произойти. Стоит предоставить Леси самому себе — и маленькое процветающее издательское дело уйдет в небытие. Этот старый пьяница интересуется только джином да своим печатным станком.
С Леси ей приходилось нелегко, но с первой же их встречи Феба знала, что он будет для нее превосходным деловым партнером. Она помогала ему деньгами и издательской экспертизой, он хранил в тайне их деловые отношения. Когда она решилась заняться книжным делом, то могла бы обратиться и к другим издателям. Большинство из них обладали гораздо более тонким чутьем на книгу, чем Леси, но те вряд ли удержались бы от сплетен. Ни один не способен был бы скрывать, что его партнер — младшая дочь графа Кларингтона. Что касается Леси, он не станет тратить свое драгоценное время даже на простой разговор, не говоря уж о сплетнях.
Стук в дверь прервал ее размышления. Феба спрятала письмо и, подняв голову, увидела перед собой незнакомую ей служанку. «Наверное, новенькая», — предположила она. Эта женщина с роскошными светлыми волосами и пышной фигурой выглядела очень привлекательно, хотя для горничной была недостаточно молода.
— Кто вы? — с любопытством спросила ее Феба. Горничная заморгала, словно не ожидала такого вопроса.
— Алиса, мэм. Меня послали передать вам сообщение.
— Какое сообщение, Алиса?
— Милорд хочет показать вам самую интересную часть замка, мэм. Он сказал, что ждет вас внизу, в катакомбах. Мне велено проводить вас.
— Граф послал за мной? — Феба вскочила на ноги. — Иду.
— Нам сюда, мэм. И понадобятся свечи. Там, внизу, очень темно. И страшно грязно. Может быть, вам стоит переодеться?
— Нет, — поспешно возразила Феба, — я не хочу заставлять графа ждать.
Габриэль послал за ней! Феба была вне себя от радости. Он хочет показать ей таинственные ходы под замком. На свой неуклюжий манер он пытается растопить ту ледяную стену, которую сам воздвиг между ними.
Алиса повела ее вниз по темной каменной винтовой лестнице, примыкавшей к главному холлу. У подножия пыльных каменных ступенек она сняла висевший на стене ключ и отперла тяжелую дубовую дверь.
Сырой, пробирающий до костей затхлый воздух поднялся им навстречу из темноты. Феба чихнула и полезла в карман за платочком.
— Боже мой, — пробормотала Феба, стараясь не дышать, — неужели этот коридор никогда не чистили?
Алиса чиркнула спичкой и зажгла свечи, которые они с Фебой держали в руках. Слабый огонек замерцал на серой поверхности каменной стены.
— Милорд сказал, что нет смысла чистить эти катакомбы.
— Должно быть, он прав, — согласилась Феба, убирая платочек в карман и озираясь кругом. — Боже, как здесь интересно.
Они стояли в узком, лишенном окон тоннеле, который, по-видимому, тянулся вдоль всего замка. В мерцающем, колеблющемся свете свечи Феба различала темные отверстия в стенах тоннеля, означавшие боковые коридоры. Зловонный воздух был неподвижен, но в нем чувствовался запах моря.
— У нас на кухне говорят, в старинные времена лорд держал тут пленных. — Алиса увлекла Фебу в глубь подземного коридора. Подведя ее к темневшему в стене отверстию, она боязливо заглянула Фебе в лицо. — Говорят, в этих страшных дырах и сейчас еще можно найти кости тех бедолаг, которые гнили на цепи.
Феба содрогнулась и заслонила ладонью огонек своей свечи. Все оказалось гораздо более мрачным, чем ей представлялось.
— Где граф обещал встретить нас?
— Он сказал, чтобы я проводила вас до конца этого коридора, а он покажет все остальное. Вы уж извините, мэм, но мне хочется поскорее вернуться наверх.
— Здесь потрясающе интересно. — Феба подняла свечу повыше, вглядываясь в темный коридор, уходивший, в сторону от главного хода. Во мраке тесного каменного мешка она заметила что-то очень похожее на палочки желтоватого цвета. Феба перевела дыхание и постаралась уверить себя, что, во всяком случае, это не кости. — Подумать только, какие события могли происходить в этом замке.
— Вы уж извините меня, мэм, — повторила свою присказку Алиса, — только не хотела бы я эти истории слушать на ночь. Вот мы и пришли, — добавила она.
Феба вглядывалась в темноту, но видела лишь каменные стены. Ей показалось, что издали доносится не заглушаемый скалами грохот моря.
— Где же граф?
— Я точно не знаю, мэм. — Какое-то странное выражение промелькнуло в глазах Алисы. Она отступила на шаг, и свеча в ее руке зловеще замерцала. — Он сказал привести вас сюда, а тут он вас встретит. Я выполнила приказ. Я хотела бы вернуться наверх, мэм.
— Иди, иди, — отмахнулась Феба. Ей не терпелось ринуться в новое приключение. — Я могу и одна подождать графа. — Она шагнула вперед, повыше приподняв свечу. — Уальд? Вы здесь, милорд?
Внезапно за ее спиной раздался жуткий скрежет металла о камень, и Феба в испуге чуть не выронила свечу. Скрежет завершился тяжелым ударом. Феба резко обернулась, и крик замер у нее на губах. Перед ней выросла железная стена, полностью перегородившая подземный тоннель. Феба оказалась в ловушке.
«Эта железная перегородка скрывалась в каменной стене», — догадалась Феба. Что-то привело в движение потайной механизм, управляющий движением этой массы железа. Бросившись вперед, Феба осыпала ударами равнодушный металл.
— Алиса, Алиса, ты слышишь меня?
Ответа не последовало. Фебе почудилось, что она различает звук быстро удаляющихся шагов, но полной уверенности у нее не было.
Глубоко вздохнув, Феба заставила себя успокоиться. Алиса скоро приведет помощь. Пока что Феба принялась осматривать каменные стены в поисках потайной пружины, которая могла бы отворить железную дверь. Но никакой пружины нигде не было.
Она сделала еще несколько шагов вглубь, в темноту. Теперь отчетливее слышался отдаленный рокот моря.
— Уальд? Вы здесь? Пожалуйста, откликнитесь, если вы здесь. Не мучайте меня. Конечно, я обидела вас, но такого наказания я не заслужила.
Каменные стены эхом отозвались на ее голос, другого ответа не было. Феба оглянулась на железную дверь. Алиса, конечно же, позовет на помощь.
Прошло четверть часа — и все еще никаких признаков, что кто-то спешит на выручку. Феба посмотрела на свою свечу и поразилась, как быстро та выгорает. Скоро она останется в полной темноте.
Феба поняла, что спасти ее может только одно. Она должна исследовать другой конец тоннеля. Вполне вероятно, что там обнаружится выход. Вряд ли этот длинный тоннель имеет одну-единственную дверь, ведущую прямо в сердце его замка.
Феба с дрожью двинулась вперед по коридору. Каменные мешки в стенах больше не попадались. Это показалось ей странным.
Понимая, что свеча вот-вот догорит, Феба ускорила шаги. Запах моря становился все сильнее, и воздух в тоннеле уже не казался таким затхлым. Феба приободрилась. Она сама найдет выход из подземелья.
Мгновение спустя она уже различала тихий плеск воды. Феба отважно свернула за угол и оказалась в большом сводчатом гроте. Издали пробивался узкий луч дневного света.
Подняв свечу, Феба огляделась. Она попала в каменную бухту, где когда-то был крошечный тайный причал. Морская вода билась о камни. В стенах грота еще виднелись проржавевшие кольца, к которым когда-то крепили канаты лодок.
Феба отыскала тайный ход из замка. Когда-то он предназначался для того, чтобы спасти владельца замка и его близких в случае осады. Тонкий луч солнца, который она видела вдали, указывал выход.
Вся беда в том, что лодок в этой пещере теперь не было. От дневного света Фебу отделяла толща черной морской воды.
Свеча затрещала. Феба глянула на нее и поняла, что остались считанные минуты. Потом она станет пленницей этой темной гробницы.
Феба еще раз оглянулась назад. Оттуда не доносилось ни звука. Те, кто пытался спасти ее, по-видимому, не справились с железной дверью. Феба подумала, что дверь могла быть специально сооружена так, чтобы ее нельзя было отворить. Если этот коридор предназначался для бегства, владелец замка мог позаботиться и о том, чтобы отрезать путь своим преследователям.
Пламя свечи колебалось и шипело. Феба должна была принять решение. Она не хотела оставаться во тьме и ждать помощи, которая может и не подоспеть.
Она должна плыть.
Феба осторожно поставила свечу на каменный пол пещеры. Затем развязала тесемки юбки и сняла накрахмаленную блузу.
Оставшись в одной сорочке, Феба села на пол и осторожно опустила ноги в холодную темную воду. Ее ступни исчезли в темной пучине, и на миг Фебу охватил слепой, бессмысленный ужас. Кто знает, что за твари обитают там, в глубине!
Потребовалось все ее мужество, чтобы все-таки шагнуть в эту воду. Но свеча догорала, и Фебе больше всего хотелось поскорее выбраться к тому свету, который манил издали, у выхода.
Она поплыла, с силой рассекая воду, на видневшийся вдали свет. К ее ужасу, холодная вода слишком быстро отнимала силы. Она проплыла только полпути, но уже задыхалась и двигалась с трудом. Левая нога почти онемела. Казалось, она целую вечность плывет к выходу из пещеры. Темная вода пыталась утащить ее вглубь, на дно моря. Феба плыла уже механически, точно заводная игрушка. Она делала глубокий вдох, задавая правильный ритм своим движениям. Ужас перед обитателями морских глубин заставлял трудиться даже левую ногу.
Наконец она вцепилась пальцами в заросшую ракушками скалу и чуть не потеряла сознание. Поспешно втягивая в себя воздух, Феба вскарабкалась на камни, радостно ощущая на себе солнечный свет. Далеко ли отсюда до берега?
И только тут она поняла, что проплыла лишь небольшую часть пути. К тому же выход из пещеры увел ее на несколько ярдов от самого берега. Отсюда, со скалы, никто не услышит ее криков, их заглушит грохот волн.
Придется еще плыть к берегу. Феба покрепче ухватилась за скалу, утешаясь мыслью, что по крайней мере выбралась на солнышко. Тут уже не так холодно. И до берега не очень далеко.
Если бы только сил оставалось побольше. Если бы она могла как следует отдохнуть.
Но медлить нельзя, вода становится все холоднее, несмотря на солнце. Ей оставалось только молиться, чтобы хватило сил добраться до берега.
— Габриэль… — прошептала Феба, вновь бросаясь в воду, — где же ты, черт побери, ведь ты так мне нужен?!
Глава 14
— Где она, черт побери?! — проревел Габриэль. Роллинз, дворецкий, дрогнул под его натиском, но устоял.
— К сожалению, я вынужден сообщить вам, милорд, что мне неизвестно, где находится в данный момент леди Уальд, Последний раз я видел ее в библиотеке, где миледи обычно проводит это время дня.
— И все остальное тоже, — проворчал Габриэль. Феба безвылазно сидела в этой проклятой библиотеке, лишь бы не встречаться с ним. — Немедленно соберите всю прислугу.
— Да, милорд.
Через несколько минут все обитатели замка столпились в главном холле. Никто не знал, куда она подавалась. В последний раз ее видели в библиотеке, и было это два часа назад.
Габриэль попытался совладать со своей тревогой и все более проступавшим из-под этой тревоги откровенным страхом. «Главное, не поддаваться чувствам», — напомнил он себе.
— Я хочу, чтобы вы немедленно обыскали каждый уголок в замке и парке. Роллинз, вы будете руководить поисками. Я отправляюсь на скалы. Через час ждите меня здесь.
— Да, милорд. — Роллинз, поколебавшись, спросил:
— Прошу прощения, милорд, вы опасаетесь, что стряслась беда?
— Миледи могла выйти погулять и заблудиться, — сказал Габриэль, не веря ни единому своему слову. — Она не знает здешних мест. Немедленно начните поиски.
— Да, милорд.
Габриэль распахнул дверь и устремился вниз по каменным ступеням. Страшное беспокойство гнало его вперед, он быстро пересек двор и вышел за ворота замка.
Она обещала, что больше не сбежит от него.
Добравшись до скалистой гряды, Габриэль остановился, внимательно осматривая с высоты каменный берег и бившиеся вдоль узкой прибрежной полосы волны. Если Феба отправилась на прогулку, то она не могла уйти дальше этих скал. Спускаться к воде ей ни к чему.
Но Феба непредсказуема. Она обожает рисковать. Габриэль содрогнулся, вспомнив, как и где они впервые повстречались. В полночь посреди леса. Боже милосердный! Эта женщина представляет вечную угрозу для себя самой.
Вот он отыщет ее и посадит на короткий поводок. Хватит с него этой чепухи. Хватит с него этого страха, рвущего его на части.
Габриэль велел себе успокоиться. Нужно припомнить, во что была одета Феба утром. Да, юбка этакого кричащего лимонного цвета и к ней накрахмаленная шуршащая блуза. В своем наряде она выглядела очень ярко и весело.
Вряд ли она собиралась именно сегодня сбежать от своего мужа.
Габриэль вновь подошел к краю скалы. Он поверит, что жена убежала от него, только когда проверит все другие возможные объяснения.
Что-то белое мелькнуло на гладко отполированном морем камне. Габриэль прищурился. Должно быть, солнце играет на поверхности моря. Белое пятно шевельнулось, поползло выше по скале. Белое пятно — бледные руки, бледные ноги, темные спутанные волосы на фоне темного камня.
Феба!..
Габриэль почувствовал ледяной холод внутри. На миг он подумал, что эта глупышка решила искупаться. Потом все же понял, что она сражается за свою жизнь там, в полосе Прибоя.
— Феба! Держись, я иду к тебе! — крикнул он и бросился вниз по крутой тропе.
Он не замечал ни песка, ни режущих камней. Спрыгнув с края утеса, Габриэль оказался на берегу и сразу нырнул в непроницаемую глубину.
— Феба. Бога ради, держись!
Клубок мокрых волос пошевелился при его приближении. Феба повернула голову, ее щека касалась обросшей ракушками скалы. Она цеплялась за камень из последних сил, наполовину погрузившись в воду. Глаза ее чуть приоткрылись, она устало улыбнулась ему:
— Я знала, Габриэль, рано или поздно ты явишься.
— Черт меня побери, что ты здесь делаешь?
Габриэль втянул Фебу на скалу и поднял на руки, прижимая к себе. Ее сорочка насквозь промокла и стала совершенно прозрачной. Он видел темные бутоны сосков так отчетливо, как если бы она была обнажена.
— Где твоя одежда? Что случилось, во имя всех святых?
— Я искала тебя. — Голос ее задрожал. Она обмякла в руках Габриэля, как тряпичная кукла, глаза ее закрылись.
— Феба, открой глаза. — Габриэль, словно со стороны, слышал, как тревожно звучит его голос. — Сейчас же открой глаза и посмотри на меня.
Феба покорно приподняла ресницы.
— Что ты? Я ведь в безопасности, правда?
— Правда, — прошептал он, вынося ее на берег, — ты в безопасности.
Она не собиралась бежать от него.
Час спустя Феба удобно устроилась на подушках в своей собственной постели. Она успела принять теплую ванну под неусыпным надзором Габриэля и выпить несметное количество чашек горячего чая. Он не успокоился, пока краска не прилила вновь к ее щекам и губам.
Когда Феба начала отказываться от чая и обижаться, что вокруг нее подняли такую суматоху, Габриэль понял, что она вполне оправилась, и тут же выгнал из комнаты всю прислугу.
Он мог ее потерять. Эта страшная мысль продолжала терзать его. Внешне это проявлялось в угрюмой раздражительности. Он мог потерять Фебу.
Он снова попытался побороть переполнявшие его чувства. Это было не так-то просто, и он использовал гнев как защиту, чтобы скрыть все остальные чувства, в особенности свой страх.
— А теперь, мадам жена, потрудитесь объяснить, что произошло с вами сегодня, — обратился он к Фебе, как только за последней служанкой захлопнулась дверь. — Что это за вздор насчет того, что вы отправились искать меня? Что же, черт побери, случилось?
Феба легонько зевнула.
— Алиса сказала, что ты послал ее за мной.
— Какая еще Алиса?
— Служанка.
— Служанка?
Феба посмотрела на Габриэля, с трудом удерживая сами собой опускавшиеся веки.
— Ой, я действительно не знаю. Я думала, что уже всех в доме знаю, но он такой большой, и столько имен и лиц надо запомнить…
— Опиши мне ее, — резко потребовал Габриэль.
— У нее светлые волосы, совсем светлые, довольно приятное лицо. Я еще подумала, что для простой служанки она не так уж молода. Обычно к этому возрасту они уже становятся по крайней мере горничными.
— Что сказала тебе эта Алиса? — тихо настаивал Габриэль.
— Она сказала, что ты ждешь меня в подземелье замка. Сказала, что ты хочешь показать мне катакомбы. — Феба перевела дыхание. — Я так обрадовалась!
— Она повела тебя вниз? Проводила тебя?
Феба кивнула.
— Но тебя там не было. Алиса страшно боялась, поэтому я отпустила ее и пошла дальше по тоннелю одна. А потом случилась катастрофа.
— Что за катастрофа?
— Огромная железная дверь выросла из стены у меня за спиной и перегородила путь обратно. Я оказалась в ловушке. Как я ни прислушивалась, снаружи не доносилось ни звука, и я решила, что вы не можете открыть дверь. Я начала искать другой выход.
— И ты вышла к тайному причалу? — не веря своим ушам, спросил Габриэль. — Боже мой, ты проплыла весь путь из пещеры, а потом назад к берегу?
— У меня не было другого выхода.
Габриэль стиснул зубы.
— Кто, черт побери, научил тебя плавать?
Феба слабо улыбнулась.
— Однажды, когда была еще совсем маленькой, я прыгнула в пруд у нас в поместье. Был очень жаркий день, и страшно хотелось освежиться, как это делали Энтони с друзьями. Они, кстати, и выудили меня из воды, но мама велела брату научить меня плавать: никто, мол, не сумеет предсказать, когда мне снова вздумается прыгнуть в этот пруд.
— Я буду молиться за нее, — пробормотал Габриэль.
— Постарайся не забыть об этом, когда она попросит у тебя взаймы, чтобы покрыть карточный долг, — с кислой миной произнесла Феба.
— Ты о чем? — Габриэль нахмурился.
— К сожалению, я вынужден сообщить вам, милорд, что мне неизвестно, где находится в данный момент леди Уальд, Последний раз я видел ее в библиотеке, где миледи обычно проводит это время дня.
— И все остальное тоже, — проворчал Габриэль. Феба безвылазно сидела в этой проклятой библиотеке, лишь бы не встречаться с ним. — Немедленно соберите всю прислугу.
— Да, милорд.
Через несколько минут все обитатели замка столпились в главном холле. Никто не знал, куда она подавалась. В последний раз ее видели в библиотеке, и было это два часа назад.
Габриэль попытался совладать со своей тревогой и все более проступавшим из-под этой тревоги откровенным страхом. «Главное, не поддаваться чувствам», — напомнил он себе.
— Я хочу, чтобы вы немедленно обыскали каждый уголок в замке и парке. Роллинз, вы будете руководить поисками. Я отправляюсь на скалы. Через час ждите меня здесь.
— Да, милорд. — Роллинз, поколебавшись, спросил:
— Прошу прощения, милорд, вы опасаетесь, что стряслась беда?
— Миледи могла выйти погулять и заблудиться, — сказал Габриэль, не веря ни единому своему слову. — Она не знает здешних мест. Немедленно начните поиски.
— Да, милорд.
Габриэль распахнул дверь и устремился вниз по каменным ступеням. Страшное беспокойство гнало его вперед, он быстро пересек двор и вышел за ворота замка.
Она обещала, что больше не сбежит от него.
Добравшись до скалистой гряды, Габриэль остановился, внимательно осматривая с высоты каменный берег и бившиеся вдоль узкой прибрежной полосы волны. Если Феба отправилась на прогулку, то она не могла уйти дальше этих скал. Спускаться к воде ей ни к чему.
Но Феба непредсказуема. Она обожает рисковать. Габриэль содрогнулся, вспомнив, как и где они впервые повстречались. В полночь посреди леса. Боже милосердный! Эта женщина представляет вечную угрозу для себя самой.
Вот он отыщет ее и посадит на короткий поводок. Хватит с него этой чепухи. Хватит с него этого страха, рвущего его на части.
Габриэль велел себе успокоиться. Нужно припомнить, во что была одета Феба утром. Да, юбка этакого кричащего лимонного цвета и к ней накрахмаленная шуршащая блуза. В своем наряде она выглядела очень ярко и весело.
Вряд ли она собиралась именно сегодня сбежать от своего мужа.
Габриэль вновь подошел к краю скалы. Он поверит, что жена убежала от него, только когда проверит все другие возможные объяснения.
Что-то белое мелькнуло на гладко отполированном морем камне. Габриэль прищурился. Должно быть, солнце играет на поверхности моря. Белое пятно шевельнулось, поползло выше по скале. Белое пятно — бледные руки, бледные ноги, темные спутанные волосы на фоне темного камня.
Феба!..
Габриэль почувствовал ледяной холод внутри. На миг он подумал, что эта глупышка решила искупаться. Потом все же понял, что она сражается за свою жизнь там, в полосе Прибоя.
— Феба! Держись, я иду к тебе! — крикнул он и бросился вниз по крутой тропе.
Он не замечал ни песка, ни режущих камней. Спрыгнув с края утеса, Габриэль оказался на берегу и сразу нырнул в непроницаемую глубину.
— Феба. Бога ради, держись!
Клубок мокрых волос пошевелился при его приближении. Феба повернула голову, ее щека касалась обросшей ракушками скалы. Она цеплялась за камень из последних сил, наполовину погрузившись в воду. Глаза ее чуть приоткрылись, она устало улыбнулась ему:
— Я знала, Габриэль, рано или поздно ты явишься.
— Черт меня побери, что ты здесь делаешь?
Габриэль втянул Фебу на скалу и поднял на руки, прижимая к себе. Ее сорочка насквозь промокла и стала совершенно прозрачной. Он видел темные бутоны сосков так отчетливо, как если бы она была обнажена.
— Где твоя одежда? Что случилось, во имя всех святых?
— Я искала тебя. — Голос ее задрожал. Она обмякла в руках Габриэля, как тряпичная кукла, глаза ее закрылись.
— Феба, открой глаза. — Габриэль, словно со стороны, слышал, как тревожно звучит его голос. — Сейчас же открой глаза и посмотри на меня.
Феба покорно приподняла ресницы.
— Что ты? Я ведь в безопасности, правда?
— Правда, — прошептал он, вынося ее на берег, — ты в безопасности.
Она не собиралась бежать от него.
Час спустя Феба удобно устроилась на подушках в своей собственной постели. Она успела принять теплую ванну под неусыпным надзором Габриэля и выпить несметное количество чашек горячего чая. Он не успокоился, пока краска не прилила вновь к ее щекам и губам.
Когда Феба начала отказываться от чая и обижаться, что вокруг нее подняли такую суматоху, Габриэль понял, что она вполне оправилась, и тут же выгнал из комнаты всю прислугу.
Он мог ее потерять. Эта страшная мысль продолжала терзать его. Внешне это проявлялось в угрюмой раздражительности. Он мог потерять Фебу.
Он снова попытался побороть переполнявшие его чувства. Это было не так-то просто, и он использовал гнев как защиту, чтобы скрыть все остальные чувства, в особенности свой страх.
— А теперь, мадам жена, потрудитесь объяснить, что произошло с вами сегодня, — обратился он к Фебе, как только за последней служанкой захлопнулась дверь. — Что это за вздор насчет того, что вы отправились искать меня? Что же, черт побери, случилось?
Феба легонько зевнула.
— Алиса сказала, что ты послал ее за мной.
— Какая еще Алиса?
— Служанка.
— Служанка?
Феба посмотрела на Габриэля, с трудом удерживая сами собой опускавшиеся веки.
— Ой, я действительно не знаю. Я думала, что уже всех в доме знаю, но он такой большой, и столько имен и лиц надо запомнить…
— Опиши мне ее, — резко потребовал Габриэль.
— У нее светлые волосы, совсем светлые, довольно приятное лицо. Я еще подумала, что для простой служанки она не так уж молода. Обычно к этому возрасту они уже становятся по крайней мере горничными.
— Что сказала тебе эта Алиса? — тихо настаивал Габриэль.
— Она сказала, что ты ждешь меня в подземелье замка. Сказала, что ты хочешь показать мне катакомбы. — Феба перевела дыхание. — Я так обрадовалась!
— Она повела тебя вниз? Проводила тебя?
Феба кивнула.
— Но тебя там не было. Алиса страшно боялась, поэтому я отпустила ее и пошла дальше по тоннелю одна. А потом случилась катастрофа.
— Что за катастрофа?
— Огромная железная дверь выросла из стены у меня за спиной и перегородила путь обратно. Я оказалась в ловушке. Как я ни прислушивалась, снаружи не доносилось ни звука, и я решила, что вы не можете открыть дверь. Я начала искать другой выход.
— И ты вышла к тайному причалу? — не веря своим ушам, спросил Габриэль. — Боже мой, ты проплыла весь путь из пещеры, а потом назад к берегу?
— У меня не было другого выхода.
Габриэль стиснул зубы.
— Кто, черт побери, научил тебя плавать?
Феба слабо улыбнулась.
— Однажды, когда была еще совсем маленькой, я прыгнула в пруд у нас в поместье. Был очень жаркий день, и страшно хотелось освежиться, как это делали Энтони с друзьями. Они, кстати, и выудили меня из воды, но мама велела брату научить меня плавать: никто, мол, не сумеет предсказать, когда мне снова вздумается прыгнуть в этот пруд.
— Я буду молиться за нее, — пробормотал Габриэль.
— Постарайся не забыть об этом, когда она попросит у тебя взаймы, чтобы покрыть карточный долг, — с кислой миной произнесла Феба.
— Ты о чем? — Габриэль нахмурился.