Кренц Джейн Энн. Безрассудство

   — Габриэль… Откуда ты взялся? Я была уверена, что тебя нет дома.
   — Насколько мне известно, вы недавно получили какую-то записку.
   Глаза жены испуганно расширились.
   — Откуда вы знаете?
   — Не важно. С вашего позволения, я хочу взглянуть на нее.
   Феба замерла. Глядя на ее бледное лицо, Габриэль понял, что сбылись его худшие опасения. Записка действительно была опасной.
   — Честное слово, милорд, это ничего не значащее послание. Просто записка от одного знакомого, — поспешно произнесла Феба.
   — Не важно. Я должен ее прочесть.
   — Но она вам совершенно ни к чему. Я даже не уверена, что найду ее. Я ее куда-то засунула.
   Страх охватил Габриэля, и это пламя грозило поглотить его. Только ярость — холодная, сдержанная ярость помогла ему скрыть этот страх.
   — Записку, Феба. Я хочу прочесть ее. Причем немедленно.
   Феба поднялась на ноги.
   — Клянусь, милорд, вам лучше не читать это. Я уверена, вы только зря расстроитесь.
   — Спасибо за заботу, — мрачно процедил Габриэль. — А теперь отдайте мне записку, пока я не обыскал вашу комнату.
   Феба легонько вздохнула:
   — Каким занудным супругом вы становитесь, милорд!
   — Я прекрасно знаю, что я не тот человек, которого вы надеялись найти во мне! — От ярости Габриэль даже стал красноречив. — Но как вы сами изволили заметить сегодня утром, мы с вами теперь связаны. — Он слабо улыбнулся. — Я теперь тоже член вашей семьи, не забывайте.
   — Забудешь тут! — прорычала Феба, рывком выхватив из своего письменного стола маленькую шкатулку и вытаскивая из нее сложенный вдвое листок бумаги. — Прекрасно, милорд! Я не хотела показывать письмо, чтобы не огорчать вас, но раз вы настаиваете…
   — Настаиваю. — Шагнув вперед, он выхватил бумагу из рук Фебы, развернул ее и в одно мгновение прочел письмо:
 
   Возлюбленная моя Феба, с каждым днем я все больше тревожусь за твою безопасность. Недавно я узнал, что ты едва не утонула. А теперь до меня дошли слухи о пожаре в твоей комнате.
   Дорогая моя, у меня есть все основания опасаться за твою жизнь.
   Я уверен, что твой муж попытается убить тебя так, чтобы твоя семья могла принять это за несчастный случай. Уальд, как и положено пирату, рассчитывает завладеть твоим состоянием. Он использует проклятие из «Дамы на башне»— ты заметила это?
   Ты вышла замуж за жестокое, опаснее чудовище со склонностью к извращениям. Это мог бы подтвердить любой из тех немногих моряков, кто уцелел после его нападений.
   Возлюбленная моя Феба, я должен поговорить с тобой. Дай мне возможность все тебе объяснить. Знаю, Уальд рассказал тебе обо мне страшную ложь, но ты, конечно, не поверишь его подлому вымыслу, однако у тебя, наверное, появились вопросы. Во имя того, чем мы когда-то были друг для друга, позволь мне ответить на твои вопросы. У меня достаточно доказательств. Позволь мне спасти тебя от этого человека.
   Твой верный, обожающий тебя Ланселот.
 
   — Мерзавец! — Габриэль яростно скомкал письмо. Прищурившись, он вгляделся в испуганное лицо Фебы. — Разумеется, ты не поверила ему.
   — Разумеется. — Ее взгляд, казалось, пронизывал его насквозь. — Ты сердишься, Габриэль?
   — А как ты думаешь? Бакстер пытается убедить тебя, что он невиновен, а я тот самый отъявленный негодяй, который хочет убить тебя и завладеть приданым. Мало того, он все еще продолжает разыгрывать из себя Ланселота!
   — Я уже не раз говорила тебе, я не Джиневра, — гордо произнесла Феба. — Я гораздо умнее ее. Габриэль, поверь мне.
   — В самом деле? — Он мрачно усмехнулся. — Признайся, моя дорогая, когда же ты собиралась показать мне эту незначительную записку?
   Феба побледнела.
   — Я же сказала, я не хотела, чтобы ты тревожился из-за нее.
   — Знаешь ли, я куда больше тревожусь из-за того, что ты пыталась скрыть ее от меня.
   — Ты ничего не понимаешь.
   — Я все прекрасно понимаю, — сказал Габриэль, — я должен найти Бакстера — и как можно скорее. Пора положить этому конец.
   Стук в дверь разрядил напряженную атмосферу.
   — Кто там? — спросила Феба.
   Горничная приоткрыла дверь и присела в реверансе:
   — Прошу прощения, мэм, леди Кларингтон ждет внизу и хочет немедленно переговорить с вами.
   — Я сейчас спущусь, — ответила Феба. В дверях она быстро оглянулась на Габриэля. — Вам лучше последовать за мной, милорд, — холодно произнесла она, — мама, наверное, захочет сообщить новости нам обоим.
   — Подожди, Феба. — Габриэль попытался удержать ее, но тут же отказался от этого намерения. Он понимал, что опять обидел ее, но не знал, что делать. «Чертов Бакстер, — с ожесточением повторил он про себя, — это все из-за него».
   Не говоря ни слова, Габриэль начал спускаться по лестнице рядом со столь же безмолвной Фебой. Правда, едва они вошли в гостиную, Феба просияла.
   На диване расположилась графиня Лидия, словно само воплощение моды и хорошего вкуса. Она прямо-таки сгорала от нетерпения выложить новости.
   — Наконец-то, Феба. Как хорошо, что Уальд тоже здесь. Я должна вам кое-что рассказать.
   — Добрый день, леди Кларингтон, — вежливо произнес Габриэль.
   — Мама, что ты узнала? — потребовала Феба, едва успев сесть.
   — Сегодня я играла в карты у леди Клоудейл, — начала графиня Лидия, — проиграла двести фунтов, но история того стоит. Мы премило беседовали и по ходу дела я упомянула имя Бакстера.
   — Что же вы услышали в ответ? — нахмурился Габриэль. Глаза графини засверкали.
   — Леди Рэнтли, как ей кажется, припоминает, что три года назад, незадолго до того, как Бакстер покинул Англию, у него была содержанка, скорее всего из актрис.
   — Содержанка?.. — Феба явно была поражена. — Ты хочешь сказать, что в то самое время, когда он разыгрывал преданного Ланселота, у него была любовница? Какая наглость!
   Графиня Лидия встретилась взглядом со своим зятем и подмигнула ему. Габриэль с облегчением улыбнулся. Он должен был признать, что в долгу у своей тещи. За каких-то десять секунд она уничтожила репутацию Бакстера в глазах Фебы — Габриэлю не удалось сделать это за неделю.
   — Леди Рэнтли известны какие-нибудь подробности об этой женщине? — спросил Габриэль.
   Он видел, что Феба прямо-таки полыхает от ярости.
   — Совсем немного, — ответила графиня Лидия. — Говорят, с тех пор, как Бакстер уехал, она занялась делами почище…
   — Что значит «почище»? — заинтересовалась Феба. Ее мать торжествующе усмехнулась:
   — Она открыла бордель — один из самых популярных в городе. Само собой, леди Рэнтли не знает, где он находится. Но я как следует подумала и пришла к выводу, что это заведение скорее всего существует и по сей день. Не вижу никаких причин, почему она должна была закрыть его. — Графиня взглянула на Габриэля. — Вы могли бы его отыскать и побеседовать с бывшей возлюбленной Бакстера — вероятно, от нее удалось бы вытянуть что-нибудь важное.
   — Да, возможно. — Габриэль уже направлялся к двери. Новости, доставленные тещей, позволяли значительно сузить круг поисков.
   — Минуточку, милорд, — остановила его Феба, — куда, собственно говоря, вы направляетесь?
   — Попробую отыскать любовницу Бакстера.
   — То есть вы отправляетесь в бордель! Может быть, даже не в один! — возмутилась она. — Я не позволю вам и приближаться к подобным местам!
   Габриэль нетерпеливо отстранил ее:
   — Не тревожьтесь, мадам. Я не собираюсь опробовать товар. Мне нужна информация, и только.
   — Я не пущу тебя одного, — запротестовала она, — я пойду с тобой.
   Графиня Лидия испустила испуганный стон:
   — Боже, какая глупость, Феба. Ты ведь не можешь сопровождать своего мужа в бордель!
   — Твоя мать совершенно права, — моментально подхватил Габриэль, благодарный теще за поддержку. Подойдя к Фебе, он взял ее за руку. Ее нескрываемая ревность вызвала у него улыбку, она согревала его сердце. — Успокойся, моя дорогая. Я благодарен тебе за заботу, но беспокоиться не о чем. Поверь мне.
   Феба холодно заметила:
   — Верить тебе, когда сам ты мне ни на йоту не доверяешь? Это нечестно, Уальд.
   Улыбка замерла на устах Габриэля, и он выпустил руку жены.
   — Сегодня вечером я вернусь поздно. Ложись спать, не жди меня.
   — Замечательно! — воскликнула Феба. — Еще один веселенький вечер взаперти и в окружении услуг. Я сыта по горло, Уальд!
   — Кстати, вспомнила, — быстренько перебила ее графиня Лидия, — я как раз думала, Уальд, может быть, вы на сегодня отпустите Фебу. Мы с Мередит идем в театр. Энтони будет сопровождать нас. Почему бы Фебе не присоединиться к нам?
   Феба просияла:
   — Ну разумеется. — Обернувшись к Габриэлю, она добавила:
   — В лоне моей семьи я буду в полной безопасности, милорд. У вас нет никаких причин возражать.
   Габриэль заколебался. Отпускать Фебу опасно, но вместе с тем действительно не было веских причин запретить ей отправиться в театр со всей семьей, ведь с братом им ничто не угрожало.
   — Хорошо, — нехотя произнес он. Феба сделала гримаску.
   — Я ценю ваше великодушие, милорд. Кто бы мог подумать, что мне придется клянчить у грозного супруга разрешение пойти е театр? Вам и вправду удалось перевернуть мою жизнь, милорд.
   — Стало быть, мы квиты, — откликнулся он, — вы тоже перевернули мою жизнь. — Он обернулся к теще. — Я ваш должник, мадам.
   — Разумеется, — усмехнулась графиня. — Не беспокойтесь, я получу свое.
   Феба простонала, возводя очи к потолку:
   — Я ведь предупреждала вас, Уальд.
   Габриэль только усмехнулся и склонил голову перед ясным взглядом своей тещи.
   — Мне послышалось, вы проиграли двести фунтов ради того, чтобы получить информацию относительно любовницы Бакстера. Вы позволите мне возместить ваши убытки, мадам?
   — У меня и в мыслях не было, — пробормотала графиня.
   — О, я настаиваю, — повторил Габриэль.
   — Ну что ж, в таком случае мне придется позволить вам поступить так, как вы сочтете нужным, — согласилась Лидия. — Подумать только, а ведь некоторые утверждают, будто времена рыцарства давным-давно миновали.
   — И кое-кто делает все для того, чтобы эти времена никогда не вернулись, — произнесла Феба, испепеляя взглядом лицо мужа. — Уальд, мне совершенно не нравится, что вы отправляетесь обследовать бордели!
   — Тогда считайте меня рыцарем, отправляющимся на поиски приключений, миледи, — произнес Габриэль, поклонился и вышел.
 
   Феба с удовольствием оглядела переполненный театр.
   — Клянусь, никогда еще посещение оперы не доставляло мне такой радости, — вздохнула она.
   Мередит, сидевшая рядом на затянутом плюшем стуле, осторожно расправила складки своего бледно-голубого платья.
   — Я полагаю, ты получаешь большое удовольствие, поскольку немного заскучала.
   — Мягко сказано, — проворчала Феба, — я живу в заточении.
   — Да будет тебе, Феба, — улыбнулась сестра. — Звучит так, будто ты просидела под замком несколько месяцев, а не один день. И потом, Уальд делает все это ради твоей же безопасности.
   — Похоже, все вокруг только и думают, что о моей безопасности. — Феба обвела глазами зрительный зал, заполненный разряженными театралами. — Просто столпотворение! Нам придется по меньшей мере час ждать карету после спектакля.
   — Что ты хочешь — разгар сезона, — заметила графиня Лидия, поднося к глазам театральный бинокль. И розовый плюмаж, украшавший шелковую повязку на ее голове, колыхнулся, словно кивнул в знак подтверждения. — Кажется, там леди Маркхэм. А кто же этот красавчик рядом с ней? Уж, наверное, не сын. Скорее всего новый поклонник. Мне говорили, она только что порвала с предыдущим.
   — Мама, ты всегда в курсе всех самых невероятных сплетен, — укоризненно проговорила Мередит.
   — Да уж стараюсь, — не без гордости подтвердила графиня.
   Бархатные занавески в глубине ложи раздвинулись, и показался Энтони. Он был мрачен, и Феба, заметив это, удивленно приподняла брови:
   — Ты принес нам лимонад?
   — Нет, не принес. Случилась одна очень серьезная вещь. — Энтони опустился на обитый бархатом стул. — Я только что столкнулся с Рэнтли и парой его приятелей. Они говорили об Уальде.
   — Что же они говорили? — спросила Феба. Энтони нахмурился:
   — Когда я подошел, они быстро переменили тему, но кое-что я успел разобрать. Они обсуждали, не мог ли твой муж сколотить свое состояние как пират, а не как честный торговец, там, на островах.
   — Как они смеют? — разбушевалась Феба. Она тут же вскочила на ноги. — Я разыщу их и сейчас же им все объясню.
   — Что такое? — Графиня Лидия опустила театральный бинокль и неодобрительно воззрилась на дочь. — Сядь, моя девочка. Никуда ты не пойдешь.
   Мередит метнула сердитый взгляд на сестру.
   — Мама совершенно права. Сядь немедленно. Хочешь, чтобы все смотрели на нашу ложу и гадали, что здесь у нас произошло?
   Феба неохотно опустилась на место.
   — Должны же мы что-то сделать. Я не могу просто сидеть сложа руки и позволять сплетникам распускать такие подлые слухи о Габриэле.
   — Ты ничего не добьешься, если начнешь разыскивать виновных, — сурово одернула ее мать.
   — А что же мне делать?! — вскричала Феба. Улыбка графини была полна предвкушения.
   — Пусть они сами пожалуют к нам.
   — То есть как? — Феба заморгала от изумления.
   — Мама совершенно права, — спокойно заявила Мередит. — Бой лучше вести на своей земле. Феба беспомощно оглянулась на Энтони:
   — Ты понимаешь, о чем они говорят?
   Энтони хохотнул:
   — Не знаю, но в таких делах я полностью доверяю маме и Мередит.
   Графиня Лидия удовлетворенно кивнула:
   — Полагаю, нам недолго ждать первой атаки. — Она поднесла бинокль к глазам. — Ага, так и есть. Леди Рэнтли вышла из своей ложи. Держу пари, она направляется к нам.
   — Ты думаешь, она посмеет задать нам вопрос о прошлом Уальда? — спросила Феба.
   — Скорее всего — учитывая, о чем ее супруг беседовал со своими друзьями… — Графиня на минуту задумалась. — Между прочим, в семье Рэнтли все финансовые дела решает Юджиния. Рэнтли только слушается ее указаний. Тебе следует учесть это в разговоре с ней, верно, Мередит?
   — Конечно, мама, — откликнулась старшая дочь.
   — Ясно, — засмеялся Энтони.
   — Прекрасно… — Графиня Лидия выдержала паузу и спросила:
   — Но я хотела бы знать, кто пустил этот слух?
   — Бакстер, разумеется, — ответил Энтони. — Уальду пора разобраться с ним. Он становится более чем надоедливым. Уальд говорил мне, Бакстер прямо-таки зачаровывает женщин. Насколько я знаю, бывшая невеста Уальда тоже стала жертвой Бакстера.
   — Что еще за бывшая невеста? — Широко распахнув глаза, Феба обернулась к брату. Энтони вздрогнул:
   — Прости, дорогая. Мне не следовало упоминать об этом. Все это было давно и забыто. Она вышла замуж за кого-то другого.
   — Что еще за бывшая невеста? — мрачно повторила Феба.
   — Он был помолвлен с кем-то там, в Южных морях, — успокоительным тоном произнес Энтони. — Уальд лишь упомянул о ней, эта женщина давно не имеет для него никакого значения.
   Феба почувствовала легкую дурноту.
   — Никакого значения, — сквозь зубы повторила она. — Сначала я слышу, что Уальд отправляется в бордель, чтобы разыскать там любовницу Бакстера, а теперь выясняется, что у него к тому же была невеста, о которой он даже не потрудился рассказать мне.
   — Все мужчины делятся на два типа, Феба, — пояснила мать, не отрывая глаз от бинокля. — Первые все время болтают о своем прошлом, а вторые предпочитают о нем помалкивать. Радуйся, что тебе достался именно такой муж. Мужчины, относящиеся к первому типу, очень быстро становятся занудами.
   — Тем не менее не так уж приятно узнать, что мой муж недавно был обручен с другой женщиной, — пробормотала Феба.
   — Почему же недавно, — вступился Энтони. — Помолвка была разорвана год назад, как только Уальд выяснил, что его невеста собирает для Бакстера сведения о маршрутах кораблей и их грузе.
   — Боже мой! — вздохнула Феба. — А как она выглядела?
   — Эта невеста? — Энтони только плечами пожал. — Уальд мне ее не расписывал. Просто наивная и весьма непостоянная девочка. Должно быть, Бакстеру ничего не стоило обольстить ее.
   Феба вздохнула. Вот и новая причина, почему Габриэль не желает никому верить. Иногда она отчаивалась, удастся ли ей достичь своей цели. Как же она научит его любить, если ей не удается научить его доверять ей?
   Феба с грустью вспомнила, какой яростью полыхали глаза Габриэля, когда он ворвался в ее комнату, требуя выдать ему послание Бакстера. Несомненно, он сразу же заподозрил худшее.
   А она еще в себя не пришла от этого письма и, конечно, не решила ни как ответить на него, ни как держать себя с Габриэлем. Он появился, и первым, инстинктивным движением Феба спрятала злополучную записку. Она боялась, что Габриэль будет взбешен, решит, что она готова поверить выдумкам Нила.
   Она уже поняла свою ошибку. Но теперь Габриэль, несомненно, еще меньше доверяет ей.
   — Добрый вечер, Лидия.
   Феба обернулась на звук этого жужжащего, словно пчела, голоса. Юджиния Рэнтли вплыла в ложу подобно величественному кораблю. Шелковое платье цвета бледного аметиста подчеркивало высокую грудь и пышные бедра, тюрбан на голове украшали искусственные цветы.
   Энтони поднялся на ноги, Мередит вежливо кивнула.
   — Добрый вечер, Юджиния. — Графиня Лидия удостоила ее взглядом, оглянувшись через плечо. — Как тебе новый поклонник Милли? Очаровательный молодой человек.
   — Милли прихватила его сегодня с собой, чтобы показать всему свету, — откликнулась леди Рэнтли. — Но я не об этом хотела поговорить с тобой, Лидия. Ты слышала последние новости?..
   Феба хотела уже вставить словечко, но Мередит взглядом приказала ей молчать.
   — О чем ты хочешь мне рассказать? — поинтересовалась графиня Лидия, продолжая изучать публику в театральный бинокль.
   — Об Уальде, разумеется. — Леди Рэнтли оглянулась на Фебу. — Говорят, он сколотил свое состояние пиратством!
   — В самом деле? — спокойно спросила графиня Лидия. — Как занятно. Я всегда говорила, что порядочной семье необходимы два-три пирата на родовом древе. Свежая кровь, знаешь ли.
   Леди Рэнтли изумленно уставилась на свою собеседницу:
   — Ты хочешь сказать… ты с самого начала знала, что Уальд… что он, возможно, пират?!
   — Ну конечно. Энтони, леди Крессборо приехала сегодня с дочерью. Взгляни на нее. Я думаю, из крошки получилась бы превосходная жена для тебя.
   На подвижном лице Энтони появилось презрительное выражение.
   — Я танцевал с ней недавно на балу у Таннерсхэмов. Совершенно безмозглая девчонка.
   — Вот как. Что ж, тогда не стоит. Мне не нужна глупая невестка, — сухо заметила Лидия. — Тут уж никакая свежая кровь не поможет.
   Леди Рэнтли многозначительно покашляла.
   — Прошу прощения, Лидия, но правильно ли я понимаю, что вы попросту смеетесь над этими чрезвычайно тревожными слухами?
   Мередит загадочно улыбнулась леди Рэнтли.
   — Мой муж говорил мне, что Уальд богат, как Крез, и у него обширные интересы в судоходстве.
   — Да, я слышала, — мрачно подтвердила леди Рэнтли.
   — Троубридж также говорил мне, что Уальд начинает новое предприятие, которое обещает стать необычайно прибыльным. — Улыбка Мередит стала еще ласковее. — Впрочем, все предприятия Уальда оказываются очень выгодными. Как я поняла, Уальд готов продать часть акций. Троубридж тоже собирается войти в долю.
   Взгляд леди Рэнтли мгновенно стал острым и проницательным.
   — И что же, в самом деле можно купить акции?
   — Да-да, разумеется. — Мередит изящно обмахивалась веером. — Я, конечно, в такие дела не вникаю, но, если вы думаете, что ваш муж заинтересуется акциями предприятия Уальда, я берусь поговорить с Троубриджем, и, может быть, он попросит Уальда, чтобы тот принял лорда Рэнтли в дело.
   — Это было бы замечательно, — подхватила леди Рэнтли.
   — Сомневаюсь, что вам удастся убедить лорда, — протянул Энтони. — Ты же знаешь Уальда, Мередит. Он терпеть не может сплетен. Если ему станет известно, что лорд Рэнтли обозвал его пиратом, то, конечно же, не захочет продать ему ни единой акции.
   Мередит озабоченно оглянулась на брата.
   — Ты совершенно прав. — С самым огорченным выражением лица она обернулась к леди Рэнтли. — Простите, но я вынуждена взять свои слова обратно. Я не смогу поговорить с Троубриджем о вашем муже. Уальд, конечно, не захочет иметь дела с людьми, которые распространяют подобные слухи.
   — Нет, нет, постойте, — поспешно заговорила леди Рэнтли. — Я понятия не имею, от кого исходит эта ужасная сплетня, но я сделаю все, чтобы задушить ее в зародыше.
   — Было бы лучше, если б ты так и сделала, Юджиния, — произнесла графиня Лидия, отложив театральный бинокль и приветливо улыбаясь старой приятельнице. — Мы все с удовольствием украсили бы парочкой пиратов родословное древо, но боюсь, Уальд посмотрит на это не так, как мы, и очень рассердится, когда услышит эту сплетню. А когда Уальд сердится, он становится прямо-таки непредсказуемым. Как настоящий пират!
   — И потом, я даже не знаю, как поступит папа, если вдруг узнает, какие слухи распространяют о его новоиспеченном зяте. — С лица Мередит не сходило встревоженное выражение. — Папа так серьезно относится к подобным вещам, он может решить, что его долг — вести отныне дела только с теми джентльменами, которые воздерживаются от сплетен.
   — Верно, верно, — пробормотала графиня Лидия. — Юджиния, Рэнтли, кажется, только что купил акции рудника, который собирается разрабатывать Кларингтон?
   — Д-да, он купил несколько акций. Мы оба совершенно уверены в успехе предприятия, — осторожно произнесла леди Рэнтли.
   — Будет просто ужасно, если Кларингтон не захочет сотрудничать с Рэнтли.
   — Просто ужасно, — мрачно подхватил Энтони.
   — Я все поняла. — Леди Рэнтли величественно выпрямилась. — Будьте уверены, я сейчас же положу конец этим слухам. — И она величественно выплыла из их ложи.
   Феба радостно улыбнулась маме, сестре и брату.
   — Я всегда думала, должна же быть хоть какая-то польза от той скучной деловой жизни, которую вы так любите обсуждать.
   — Я понимаю, Феба, мы иногда кажемся тебе слишком скучными и надоедливыми, — сказал Энтони, — но в любом случае мы не глупы.
   — Я никогда и не сомневалась в ваших умственных способностях, — заверила его Феба. — Спасибо, что поддержали Уальда. Он не привык, чтобы ему помогали, да будет вам известно.
   Графиня Лидия в последний раз обозрела публику в театральный бинокль.
   — Придется привыкать. В конце концов, теперь он член нашей семьи.

Глава 20

   — Боже мой, какая толпа! — Толчея у выхода из театра превзошла самые худшие ожидания Фебы. — Я была права, нашу карету придется ждать до бесконечности.
   — Дождь идет! — пожаловалась Мередит. — Из-за него все еще больше затянется.
   — Посмотрим, не удастся ли мне что-нибудь сделать, — вызвался Энтони. — Подождите меня здесь. Я разыщу наших лакеев. — С этими словами Энтони растворился в толпе изысканно одетых театралов.
   Феба вместе с Мередит и графиней Кларингтон осталась ждать у театрального подъезда, безнадежно озирая сновавших вокруг людей.
   Кареты буквально запрудили улицу, пытаясь оттереть друг друга. Страсти накалялись, кучера яростно перебранивались, пытаясь занять местечко поудобнее. В нескольких шагах от Фебы трое мужчин затеяли ссору.
   — Надеюсь, ты получила удовольствие, вырвавшись из своего заключения? — победно улыбнулась графиня Лидия.
   — Огромное удовольствие. Я навеки обязана вам, мама, вы так вовремя пришли мне на помощь.
   — Честно говоря, я удивляюсь, как Уальд отпустил тебя даже на один вечер, — произнесла Мередит.
   — Я и сама удивилась, — усмехалась Феба. — Маме удалось его уговорить.
   В эту минуту тлевшая неподалеку от них ссора прорвалась громким скандалом. Один из мужчин толкнул другого, тот взревел от ярости и набросился на обидчика.
   — С дороги, мерзавец! Я первым увидел этот кеб!
   — Черта с два ты первый!
   Один из ссорящихся пустил в ход кулаки, отстаивая свои права на кеб. Раздался чей-то визг: похоже, здоровенный кулак промахнулся и угодил в не причастного к ссоре прохожего. Теперь в драке участвовали уже четверо.
   — Лучше нам отойти в сторону, — хмурясь, проговорила Мередит. — Куда же подавался Энтони?
   Феба собиралась было вслед за матерью и сестрой вернуться в фойе театра, но драка бушевала уже со всех сторон. Люди толкались и колошматили друг друга, дамы визжали. Феба услышала звук рвущегося шелка и, оглянувшись, увидела молодую женщину, отбивавшуюся от двух грубиянов, которые, воспользовавшись давкой, позволили себе кое-какие вольности.
   Феба с размаху опустила ридикюль на голову ближайшего к ней повесы. Тот пошатнулся (ага, не зря кошелек набит монетами!), но, легко оправившись, схватил ридикюль и принялся сердито вырывать его из рук Фебы.
   Феба изо всех сил потянула за тесемки ридикюля, но они порвались, и маленький расшитый бисером мешочек навсегда исчез под ногами людей.
   Женщина, отбивавшаяся от наглых юнцов, воспользовалась их замешательством и поспешила укрыться в фойе.
   Феба огляделась и обнаружила, что беснующаяся толпа разлучила ее с матерью и Мередит. Она не на шутку встревожилась. Людей бросало, точно обломки корабля в штормовом море, отыскать в этой толпе знакомого было невозможно.