Кренц Джейн Энн. Опасность

   — Не сомневаюсь, — печально согласилась Прюденс.
   — Как и у вас, моя дорогая, — ровным голосом заметил Себастиан. — Так что вы отлично поймете друг друга. — И он рассмеялся.
   Прюденс с изумлением наблюдала за ним — Себастиан захохотал еще громче. И хотя все в комнате повернулись и с удивлением уставились на него, он не перестал смеяться.
   Прюденс многозначительно взглянула на Джереми:
   — Не могли бы вы потанцевать со мной, Джереми? Если я еще секунду останусь здесь с Эйнджелстоуном, то наверняка покрою себя позором, поколотив его на глазах изумленной публики.
   Себастиан так и заливался хохотом.
   Джереми с любопытством посмотрел на него, потом усмехнулся и протянул Прюденс руку:
   — С удовольствием, мадам.
   — Благодарю вас.
   И только закружившись с Джереми в вальсе, Прюденс поняла, что нечаянно дала светскому обществу еще один повод для изумления. Теперь все присутствующие не сводили с нее глаз.
   — На нас смотрят.
   — Разве можно их за это винить? — хмыкнул Джереми. — Жена Падшего Ангела танцует с одним из клана Флитвудов. Более того, не похоже, чтобы дьявол попытался обрушить на мою голову гнев и проклятия. Он слишком занят тем, что хохочет над шуткой, которую никто не может понять.
   — Они подумают, что Эйнджелстоун спятил, — сказала Прюденс. — И будут недалеки от истины.
   — Завтра же утром по всему городу пройдет слух, что с враждой Флитвудов покончено, — задумчиво заметил Джереми.
   — Что ж, оказаться под покровительством вашей матушки не слишком большая плата за это, — сказала Прюденс, стараясь не терять оптимизма.
   — Как сказать… — протянул Джереми.
 
   Когда Себастиан вывел ее в холодную, окутанную туманом ночь, Прюденс все еще никак не могла успокоиться по поводу предстоящего похода по магазинам.
   — Как мне все это надоело, Себастиан! Дома никто никогда не обращал внимания, во что я одета, а здесь, похоже, все мной недовольны. А что мне прикажете делать с гардеробом, который мы заказали с Эстер, позвольте вас спросить?
   — Кому-нибудь подарите. — Себастиан пытался найти свою карету, но ее не было видно среди множества экипажей, запрудивших улицу перед особняком.
   — И кому же? Себастиан усмехнулся.
   — Кому идут фиолетовые тона. — Он взял ее за руку и увлек по ступенькам. — Пошли. Карета будет еще минут двадцать пробираться сюда, так что лучше нам самим к ней подойти.
   — Хорошо. У меня тоже нет желания долго стоять здесь. Сегодня довольно холодно. — Слава Богу, надела плащ, подумала Прюденс. Себастиан заставил.
   В густой мгле трудно было отличить одну карету от другой. Черный экипаж Эйнджелстоуна стоял в самом конце длинной вереницы. Лакей в знакомой черной с золотом ливрее Эйнджелстоуна распахнул дверцу.
   Что-то в нем было не так. Прюденс вгляделась пристальнее и поняла, что она его не узнает. Но не успела она достать свой лорнет, как услышала, что Себастиан тихонько выругался.
   — Кто, черт побери… — И замолчал на полуслове. Застонав, он стал бесшумно оседать на землю.
   Прюденс, почувствовав, что он больше не держит ее за руку, резко обернулась.
   — Себастиан! — Она машинально попыталась поднять его, но он был слишком тяжел. Она опустилась рядом с ним на колени. — Боже мой, Себастиан, что случилось?
   Из тумана вынырнул какой-то человек. Лица мужчины не было видно, но большой короткий предмет в его руке Прюденс разглядела хорошо.
   — Не беспокойтесь, мадам. Ничего с ним не случится. Я свою работу знаю. А теперь полезайте-ка в карету. Вашего мужа я сейчас тоже туда затолкаю.
   Прюденс вскочила и хотела закричать, чтобы позвать на помощь, но грубая мужская рука тотчас же закрыла ей рот.
   — Не вздумайте кричать, ваша светлость, — прошептал ей на ухо мнимый лакей.
   Прюденс принялась отбиваться. Она отчаянно барахталась, но тяжелый плащ сковывал ее движения. Кто-то схватил ее за ноги. Она поняла, что нападавших трое, включая кучера.
   — Ну-ка прекратите, а то вашему муженьку хуже будет, — пробормотал «лакей». — У нас мало времени. Мы не можем тут торчать всю ночь. Я с приятелями обещал доставить вас вовремя, иначе нам не заплатят.
   Прюденс с отчаянием взглянула на козлы.
   — Давайте их в карету, — послышался оттуда голос, принадлежавший явно не кучеру Себастиана. — Сколько можно возиться?!
   Похитители швырнули Прюденс на пол кареты. Что-то легко хрустнуло — Прюденс поняла, что это ее лорнет. Путаясь в складках плаща, она попыталась добраться до сиденья.
   — Не дергайтесь, — проворчал один из мужчин. Он забрался в карету и сам усадил Прюденс на место. — Поберегите ваш пыл. У моего клиента, кажется, есть свои планы насчет такой горяченькой красотки, как вы.
   Человек в ливрее лакея Эйнджелстоуна запихнул безжизненное тело Себастиана в карету. Тот лежал распластанный на полу лицом вниз и не шевелился.
   Прюденс с ужасом смотрела на него, пытаясь разглядеть, есть ли на голове кровь, открыты ли его глаза. Но ничего не могла разобрать… Даже если достать из ридикюля очки, все равно не определить, насколько серьезно пострадал Себастиан, — слишком темно в карете.
   Похититель в ливрее прыгнул в экипаж и уселся напротив Прюденс. В руке его блеснул пистолет.
   — Придется вам разговаривать со мной, мадам. Час, а то и больше. Ваш муж пока ни на какие разговоры не способен. — И он пнул ногой неподвижно лежащее тело.
   — Не трогайте его, — сказала Прюденс.
   — Не беспокойтесь, пока доедем до замка Келинга, он уже очухается. Я обещал его светлости, что оба пассажира будут доставлены в наилучшем виде.
   От волнения Прюденс едва могла дышать.
   — Так вы везете нас в замок Келинга?
   — Именно туда. Из-за этого чертова тумана доберемся немного позже. Джек — тот, что на козлах, — умеет править лошадьми. Так что скоро будем на месте…
 
   В черной спальне стоял такой же холод, как и в ту ночь, когда Прюденс и Себастиан исследовали эту комнату. Казалось, холод живет здесь своей собственной жизнью. И исходит он из промозглых стен, не имея ничего общего с леденящим ночным воздухом улицы. Как и туман, черный холод окутывал все вокруг.
   Прюденс повернула голову. Мужчины, которые притащили ее и Себастиана сюда несколько минут назад, ушли, оставив на столе зажженную свечу. Пламя ее не могло развеять мрачной темноты, наполнявшей комнату.
   Прюденс не шелохнувшись лежала на кровати, вслушиваясь в удаляющиеся шаги. Чувство облегчения охватило ее. Похитители оставили их в покое.
   Кое-как ей удалось сесть. Руки и ноги были связаны, но по крайней мере мерзавцы не сунули ей в рот кляп. Впрочем, у нее не было желания кричать.
   Меньше всего ей хотелось, чтобы похитители снова вернулись сюда.
   На стене звякнули цепи.
   Прюденс подняла голову, вглядываясь во тьму:
   — Себастиан, вы пришли в себя?
   — Черт подери!
   Услышав его сердитый голос, Прюденс почувствовала, что к ней возвращается присутствие духа.
   — Они заковали вас в эти ужасные кандалы на стене.
   — Я и сам догадался. — Снова тихонько звякнули цепи, будто Себастиан осторожно проверял их. — С вами все в порядке?
   — Да. — Прюденс удалось усесться на краю постели. — А с вами?
   — Чувствую себя так, будто провел не меньше ста раундов с самим Виттом.
   — Вы очень долго были без сознания. Я ужасно за вас волновалась.
   — Я не был без сознания, меня просто оглушили. — Голос Себастиана теперь дрожал от ярости. — Некоторое время я не мог двигаться, по крайней мере не настолько быстро, чтобы отнять у негодяя пистолет. И я решил пока не лезть на рожон.
   — Мы в замке Келинга, — сообщила ему Прюденс.
   — Хотите верьте, хотите нет, но я это и сам понял. Прюденс нахмурилась:
   — Можете не паясничать. Я просто хотела помочь вам сориентироваться.
   — Простите, мадам. Я зол как черт. — Опять послышался звон цепей. — Дьявольщина!
   — Что-то не так? — спросила Прюденс.
   — И вы еще спрашиваете! Да все не так. С самого начала наше расследование пошло наперекосяк, черт подери!
   — Я имела в виду, в данный момент что не так? — спросила Прюденс, стараясь сохранять спокойствие. — Почему вы ругаетесь?
   — Никак не могу добраться до замков на этих кандалах. Всего несколько дюймов не хватает. Прюденс просияла:
   — Вы пытаетесь открыть замки?
   — Да. — Цепи тихонько звякнули. — Черт бы их побрал!
   — Может, я могу чем-то помочь?
   — Посмотрите, стоит ли еще под кроватью горшок, который я видел в прошлый раз? — спросил Себастиан.
   — Ночной горшок? Вы что, не можете немного потерпеть? У нас не так уж много времени, Себастиан.
   — Мне нужен этот чертов горшок, чтобы встать на него и достать проволокой до отверстия в замках, — сквозь зубы процедил Себастиан. — Если найдется, попытайтесь пододвинуть его ко мне.
   — Да, да, конечно.
   Прюденс, пристыженная, начала сползать с кровати. Поскольку руки и ноги были связаны, она приземлилась на колени. Послышался глухой стук.
   — Ой! — простонала она.
   — Быстрее!
   Прюденс наклонилась и заглянула под кровать. В темноте виднелись смутные очертания ночного горшка.
   — Здесь.
   — Давайте его сюда, — приказал Себастиан. Это легче сказать, чем сделать, подумала Прюденс. Однако жаловаться на то, что задача трудновыполнима, не было смысла. У нее возникло нехорошее ощущение, что от того, достанет ли она из-под кровати этот горшок, зависит их жизнь.
   Она легла на бок и с трудом протиснулась под железную кровать. С третьей попытки Прюденс удалось обхватить горшок связанными ногами.
   — Есть, — прошептала она.
   — Толкайте его сюда.
   — Пытаюсь.
   Прюденс перепробовала три различных положения, прежде чем ей удалось наконец перекатиться на спину и ногами подтолкнуть горшок.
   — Чувствуешь себя червяком, — пожаловалась она и дюйм за дюймом принялась двигать горшок по холодному каменному полу.
   Казалось, это никогда не кончится. Несмотря на жуткий холод, Прюденс вся покрылась потом. Раздался треск — тонкие шелковые юбки порвались о каменные плиты.
   — Еще немножко, Денси, — ласково сказал Себастиан. — Осталось совсем чуть-чуть.
   Извиваясь, ей удалось подвинуть горшок еще на несколько дюймов.
   — Достал! — В голосе Себастиана послышались торжествующие нотки.
   Дотянувшись до ночного горшка носком сапога, он подтянул его к себе.
   Прюденс села и, скосив глаза в сторону Себастиана, смотрела, что он — тот уже успел взгромоздиться на перевернутый горшок — будет делать дальше.
   — Вот так, моя любовь, — тихонько шептал он. — Откройся, мой милый. Пусти меня в себя. — Раздался тихий щелчок. — Вот так. Молодец.
   — Открыли? — спросила Прюденс.
   — Один открыл. Остался второй.
   Со вторым дело пошло гораздо быстрее. Секунду спустя Себастиан был свободен.
   Он соскочил со своей подставки и принялся за веревки, которыми были опутаны руки и ноги Прюденс. Сначала ей показалось, что рук она не чувствует. Потом пришло ощущение острой боли. Прюденс чуть не заорала во весь голос и, сунув в рот край плаща, изо всех сил вцепилась в него зубами.
   — Бог мой! Как же я не догадался! — Себастиан принялся осторожно растирать ее руки. — Держитесь, Денси. Через минуту все будет нормально. Чувствуете мои руки?
   Прюденс кивнула, все еще не рискуя вытащить плащ изо рта.
   — Хорошо. — В голосе Себастиана послышалось облегчение. — Это означает, что они не слишком сильно вас связали. С вами будет все в порядке.
   Прюденс была в этом не слишком уверена. Но через некоторое время она уже не боялась, что закричит, если начнет двигать руками. Себастиан потянул ее за руки, и она встала.
   — Бог мой, — прошептала она.
   — Нужно выбираться отсюда, — сказал Себастиан. — Промедление может стоить нам жизни.
   — Я знаю.
   Прюденс глубоко вздохнула, взглянув на разбитый лорнет, болтавшийся на модной фиолетовой ленточке, — он был уже ни на что не годен. Крошечный ридикюль, расшитый бисером, однако, все еще висел у нее на запястье. Она открыла его — на дне лежали очки. Проволочные дужки погнуты, но стекла оказались целы. Прюденс быстро нацепила очки на нос.
   — Я готова, — объявила она.
   — Вы потрясающая женщина, моя дорогая. — Себастиан схватил ее за руку и потащил к двери.
   В холле раздались шаги. Они с Себастианом услышали их одновременно.
   — Черт подери! — Себастиан остановился. — Почему нам так не везет сегодня?
   Прюденс почувствовала, как его пальцы сжали ее запястье. Он толкнул ее в угол за дверью.
   — Не двигайтесь, — прошептал он.
   Прюденс готова была вжаться в каменную стену. Себастиан быстро подбежал к горшку, схватил его и тоже прижался к стене рядом с Прюденс.
   Дверь распахнулась. В комнату ввалился человек с завязанными за спиной руками. Кто-то толкнул пленника в спину, тот не устоял на ногах и упал.
   Пламя свечи осветило лицо Гаррика Саттона. Он поднял глаза и встретился взглядом с Прюденс.
   Она не успела ничего предпринять — в комнату вошел один из похитителей. В руке он держал пистолет.
   — Вот так, — удовлетворенно сказал он. — Хорошая работенка, смею вас уверить.
   Но тут его внимание привлекла пустая кровать. Глаза расширились от удивления, а уж когда он заметил болтающиеся на стене кандалы, и вовсе вылезли из орбит.
   — Что такое… Сбежали!
   Он уже раскрыл рот, чтобы позвать на помощь, но Себастиан сделал шаг и обрушил ночной горшок ему на голову. Пистолет выпал из руки и закатился под кровать.
   Похититель, тихо застонав, осел на пол и больше не шевелился.
   Себастиан взглянул на Гаррика:
   — Ваше появление все несколько усложнило.
   — Мне очень жаль, — спокойно проговорил Гаррик. — Меня схватили, когда я выходил из клуба.
   — Развяжите его, — попросил Себастиан Прюденс, — а я достану пистолет.
   Но не успела Прюденс и шагу ступить, как дверца массивного черного шкафа распахнулась. На пороге стоял Келинг с пистолетом в руке. За ним зияло черное отверстие и виднелась потайная лестница. Тут только Прюденс вспомнила о второй стенке, которую Себастиан обнаружил в шкафу. Теперь-то она знала, что за ней скрывается.
   — Прошу оставаться на месте, Эйнджелстоун. — Келинг вышел из шкафа. — Иначе я пристрелю вашу жену. Себастиан замер:
   — Вы слишком далеко зашли, Келинг.
   — Пока нет. — Келинг кивнул Прюденс. — Идите сюда, моя дорогая.
   Прюденс не пошевелилась. Келинг прищурил глаза:
   — Я сказал, идите сюда. Или я первую пулю всажу в вашего ненаглядного Падшего Ангела.
   Прюденс нехотя пошла к нему. Как только она оказалась рядом с ним, Келинг схватил ее за горло и укрылся у нее за спиной.
   — Так-то лучше, — сказал он.

Глава 20

   Себастиан с трудом сохранял самообладание. Желание вцепиться Келингу в глотку было всепоглощающим. Видя, что Прюденс взяли в заложницы, он пришел в, неописуемую ярость. Однако он понимал — если не сумеет обуздать свой гнев, последствия будут весьма плачевными.
   — Чего вы добиваетесь, Келинг? — Себастиан заставил себя говорить тем скучающим тоном, которым так хорошо владел.
   Улыбка Келинга стала угрожающей.
   — Вы прекрасно знаете, чего я добиваюсь. Неужели вы и вправду решили, что я позволю вам выдворить меня из Англии и пустить на ветер мое состояние?
   — Ваше состояние?
   — Не притворяйтесь. Вы отлично понимаете, о чем идет речь. — Рука Келинга еще крепче сжала горло Прюденс. — Я не дурак и прекрасно осознаю, что главой компании теперь является этот ненормальный Блумфилд. Возникнет паника. И если я не буду участвовать в руководстве, компания тут же обанкротится.
   Себастиан пожал плечами:
   — Думаю, такое не исключено.
   — Черт подери! Да ведь именно этого вы и добиваетесь! — завопил Келинг. — Но неужели вы и вправду рассчитывали, что я позволю вам это сделать? Я слишком долго вынашивал свой план, чтобы вы смогли легко все разрушить.
   Гаррик, лежа на полу, пошевелился:
   — Это все моя вина, не так ли? Келинг на него даже не взглянул. Он не сводил глаз с Себастиана.
   — Можете, если хотите, взять часть вины на себя. Видите ли, мне нужны были сведения об Эйнджелстоуне. Все вокруг болтали о его ненависти к своим родственникам, но я не знал, насколько эта ненависть сильна.
   — Вы хотите сказать, что сомневались, стану ли я использовать свое положение, чтобы защитить кузена, если он окажется замешанным в убийстве? — спросил Себастиан.
   — Вот именно, — подтвердил Келинг. — Я никогда не мог понять, почему, если до такой степени ненавидите своих родственников, вы все еще не воспользовались своей властью, чтобы их уничтожить?
   — Вы не могли понять этого, — строгим голосом заметила Прюденс, — поскольку сами, окажись на месте Эйнджелстоуна, давно уже покончили бы со всей семьей.
   — Совершенно верно. — Келинг все еще не спускал глаз с Себастиана. — Мне нужно было знать как можно больше о самом Эйнджелстоуне, чтобы быть уверенным в том, как он поступит, если я включу в свой план Джереми Флитвуда.
   — И вы напоили меня и выудили нужные сведения, — сказал Гаррик тоном, в котором слышалось презрение к себе.
   — Это оказалось проще простого, — заметил Келинг, — и принесло свои плоды. Вы меня уверили, что Эйнджелстоун лишь счастлив услышать хотя бы о малейшей неудаче его родственников, а уж когда кого-нибудь из них действительно осудят за убийство, радости его не будет конца. А потом вы обмолвились об очень интересном увлечении. Гаррик в отчаянии выругался:
   — Я рассказал вам о его хобби, да?
   — Да. — Келинг неторопливо улыбнулся. — Вы поведали мне об очень интересном хобби Эйнджелстоуна и упомянули также имя сыщика с Боу-стрит, с которым он поддерживает связь.
   — Черт побери! — Гаррик кинул взгляд на Себастиана. — Я ничего не помню, Эйнджелстоун. Клянусь Богом! Я тогда страшно пил!
   — Я знаю. — Себастиан не отрываясь смотрел на Келинга. — Теперь это не имеет значения.
   — В соответствии с полученными сведениями я внес изменения в свои планы, — продолжал Келинг. — Я решил, что было бы идеальным, если бы Эйнджелстоун действительно провел расследование. Он наверняка узнал бы улику, которую я хотел использовать, чтобы подозрение пало на его племянника.
   — Интересная мера предосторожности, — тихо проговорил Себастиан. — Полицейские с Боу-стрит могли бы не заметить улики, а если бы и нашли, то не опознали бы. Значит, это вы оставили в моей карете записку в ночь гибели Оксенхема?
   — Конечно. — Келинг нахмурился. — Мне нужно было, чтобы вы первым оказались на месте преступления и обнаружили улику, разоблачавшую вашего кузена. Я, видите ли, очень хотел заполучить молодого Флитвуда.
   — Потому что вы понимали, что вам не удастся убить троих компаньонов и встать во главе компании, не вызвав подозрений, — сказал Себастиан. — Одну или даже две смерти еще можно было списать на несчастный случай. Но три смерти объяснить трудновато, особенно если вы при этом явно оставались в выигрыше. Вам нужен был другой человек, не менее и даже более вас заинтересованный в этих смертях.
   — И ваш кузен прекрасно подходил для такой цели, — подхватил Келинг. — У него были для убийства веские основания, о которых знал только я. Но он не смог бы опровергнуть их в суде. Видите ли, в мои планы входило рассказать, как умерла Лилиан. В конце концов, чего мне скрывать? Ненормальная потаскушка выбросилась из окна, когда мы с приятелями собрались с ней немного поразвлечься.
   — Вы бы засвидетельствовали, что мой кузен, который был в нее влюблен, спустя несколько лет узнал о том, как она умерла, и решил отомстить «принцам целомудрия», — заметил Себастиан.
   — Точно. — Келинг пожал плечами. — Выяснилось бы, что я намечался последней жертвой, но, к счастью, убийца был бы вовремя схвачен.
   — И чтобы свалить всю вину на Джереми, вы подбросили на место преступления улики, подтверждающие его вину, — презрительно заключила Прюденс. — Лорд Келинг, позвольте сказать, что вы поступили чрезвычайно глупо. Неужели вы действительно верили в то, что Эйнджелстоун поможет осуществить ваши планы?
   — Мне это казалось само собой разумеющимся.
   — Ха! — надменно фыркнула Прюденс. — Вы совсем не знаете моего мужа.
   Келинг плотно сжал губы.
   — То, что я о нем слышал, давало мне основания заключить, что он был бы только рад обнаружить доказательства вины своего кузена.
   Прюденс грозно сдвинула брови:
   — Вы горько ошиблись в моем муже, не так ли? Себастиан заметил, что рука Келинга еще крепче стиснула ей горло:
   — Ax, Денси…
   — Эйнджелстоун знает свои обязательства перед семьей и умеет их выполнять, — бесстрашно продолжала Прюденс.
   — Хватит! — скомандовал Келинг. — Вы начинаете действовать мне на нервы, леди Эйнджелстоун. — И он еще сильнее сжал ее шею.
   Себастиан поморщился.
   — Вы ошиблись в Эйнджелстоуне, — с трудом выдавила Прюденс. — Все в нем ошиблись.
   Себастиан начал всерьез опасаться, что Келинг потеряет терпение и в самом деле задушит Прюденс.
   — Довольно, Денси.
   Она, заморгав, посмотрела на него. Выражение его лица заставило ее замолчать. Себастиан вскинул брови:
   — Ответьте мне на один вопрос, Келинг. Как вы узнали, что мой кузен любил Лилиан?
   — Я с самого начала это знал, — хмыкнул Келинг. — Ее дядя рассказал мне, что мальчишка Флитвуд без ума от девчонки. Но старик был не лишен здравого смысла. Он прекрасно понимал, что Флитвуды никогда не позволят своему драгоценному наследнику жениться на девке из таверны, поэтому продал ее мне.
   — Что вы сделали после того, как девушка умерла? — спросил Себастиан.
   Келинг пожал плечами:
   — Сказал ее дяде, что она утонула, и, конечно, возместил ему потерю. Дал ему достаточно денег, чтобы вопросы, которые могли у него возникнуть, он держал при себе.
   Себастиан, сложив на груди руки, облокотился о железную спинку кровати:
   — Но от нас троих вам не удастся избавиться так, чтобы не возникло вопросов.
   — Напротив, — тихо произнес Келинг. — Очень даже удастся. Я расскажу всем, что во время маленькой домашней вечеринки вы обнаружили свою новоиспеченную жену в объятиях своего лучшего друга.
   — Как вы смеете?! — воскликнула Прюденс, задыхаясь от гнева. — Я бы никогда не изменила Эйнджелстоуну.
   — Кажется, я понимаю, что вы придумали, Келинг, — холодно сказал Себастиан.
   — Все очень просто. — Келинг явно был доволен собой. — Вы стреляете в жену и в лучшего друга, а когда вхожу я с пистолетом в руке, чтобы посмотреть, что тут происходит, вы бросаетесь на меня. Спасая свою жизнь, я вынужден пристрелить вас. Достойный конец Падшего Ангела.
   — Этот номер не пройдет, — торопливо проговорил Гаррук.
   — Еще как пройдет. — Келинг прицелился в Себастиана. — А теперь, боюсь, вам придется умереть первым, Эйнджелстоун. Вы наиболее опасны. Саттон будет следующим.
   Себастиан весь подобрался. Сейчас он прыгнет прямо на Келинга. Вдруг первый выстрел не попадет в цель? А даже если попадет, может, он сразу свалит его с ног? Все, что ему нужно, подумал Себастиан, — это устоять на ногах и успеть вцепиться в Келинга.
   — Негодяй! — завопила Прюденс, сжимая в руке осколки лорнета. — Не смейте убивать Себастиана! Келинг улыбнулся:
   — Может, вам интересно узнать, что я сохраню вам жизнь до рассвета, леди Эйнджелстоун? Видите ли, мне всегда было любопытно, с какой женщиной Падшему Ангелу нравится развлекаться в постели. Сегодня я это выясню.
   Себастиан заметил, что Прюденс подняла крепко сжатый кулачок, словно целясь в руку Келинга, которой он обхватил ее за шею, и понял, что она собирается сделать.
   Она изо всех сил ударила Келинга по руке осколками стекла, бывшими еще недавно модным моноклем.
   Келинг завопил от боли, на секунду выпустил Прюденс и схватился за руку. Между пальцами потекла кровь.
   — Ах ты, маленькая дрянь!
   Прюденс отскочила в сторону.
   Келинг, спохватившись, повернулся к Себастиану, но было уже слишком поздно — Падший Ангел бросился на него.
   Келинг попытался снова взять его на мушку — тщетно. Себастиан резким ударом ноги выбил из руки Келинга пистолет. Потом вплотную подскочил к мерзавцу и двинул ему прямо в челюсть. Сила удара была такова, что Келинга отбросило к окну. Видимо, задвижка в рамке не была закрыта — когда барон врезался в окно, оно распахнулось.
   В спальню ворвался ветер. Свеча погасла, и комната погрузилась в кромешную тьму. Ставни на окне ходили ходуном.
   Себастиан двинулся вперед. Он с трудом, но все-таки различал под окном скрючившуюся фигуру Келинга. В комнате завывал ветер.
   — Нет! — закричала Прюденс, пытаясь его перекричать. — Себастиан, подождите! Не подходите к нему!
   В ее голосе слышалось такое волнение, что Себастиан остановился и оглянулся. Он едва различал в темноте бледное пятно — ее лицо, но понял, что она смотрит мимо него.
   Келинг завопил от страха.
   — Бог мой, — прошептал Гаррик.
   Себастиан резко обернулся. Келинг продолжал орать.
   — Не подходи ко мне! — верещал он, но обращался явно не к Себастиану. Он смотрел на кровать, держа руки перед собой, будто защищаясь от того, что видел впереди. — Нет! Не подходи ко мне! Не подходи!!!
   Ужас охватил Себастиана. Он увидел, как темная фигура Келинга пятилась к окну, пока не уперлась в подоконник.
   — Это ты! — выдохнул Келинг. Он забрался на подоконник и стоял теперь спиной к окну. — Это ты, да? Нет, не прикасайся ко мне. Я никогда не желал тебе смерти. Понимаешь? Ты сама решила прыгнуть. Могла бы этого и не делать. Я только хотел немного поразвлечься. Ты же была простой потаскушкой… Не прикасайся ко мне!