Кренц Джейн Энн. Опасность

   Со стороны участниц раздавались взрывы смеха, со стороны зрителей — добродушные одобрительные возгласы. Себастиан принялся разглядывать зрителей и нахмурился, увидев Андербрика.
   Очевидно, он приехал совсем недавно. Прошлым вечером и сегодняшним утром его определенно здесь не было. Себастиан отметил про себя, что бдительной жены Андербрика нигде не видно.
   Пока Себастиан следил за ним, Андербрик поспешил к Прюденс и, очевидно, предложил ей помочь управиться с луком. Та решительно покачала головой. Андербрик пожал плечами и снова присоединился к толпе зрителей.
   В этой толпе была и леди Пемброук. Подняв голову, она увидела на террасе Себастиана и помахала ему фиолетовым платочком в тон платью. Потом отвернулась и принялась смотреть на Прюденс.
   Та стояла в шеренге стрелков последней. Она, единственная из соревнующихся, не хихикала и не просила кокетливым голосом кого-нибудь из мужчин показать, как нужно целиться, а полностью сосредоточилась на стрельбе. Очки блестели на солнце. Серьезность, с которой Прюденс предавалась предстоящему испытанию, заставила Себастиана улыбнуться.
   День был облачный. Легкий ветерок взметнул вверх юбки мрачноватого темного платья Прюденс, потом они соблазнительно прильнули к ее ногам. В течение нескольких минут Себастиан любовался ее стройными лодыжками, пока не почувствовал, что он не один предается этому созерцанию. Рядом с собой он увидел хозяина дома.
   Видимо, тот только что вышел на террасу.
   — Примите мои поздравления, Эйнджелстоун. Чертовски привлекательная малышка! И весьма своеобразная, смею заметить. — Бледно-голубые глазки лорда Келинга так и впились в Прюденс. — Слышал, что ее прозвали Оригиналкой. Ну, как бы то ни было, это единственная женщина, которая могла бы вам прийтись по душе. Правду говорят, что она занимается поисками привидений?
   Себастиан кинул на Келинга оценивающий взгляд. Определенно, барон был не хуже и не лучше большинства представителей высшего общества.
   Себастиан знал — многие считают, что его собственная репутация оставляет желать лучшего, а он тут распространяется о Келинге. Да взять хотя бы то, что законность появления на свет Келинга никогда не подвергалась сомнению.
   Перед тем как выехать из Лондона, Себастиан навел о Келинге справки, но узнал не много нового — в основном все уже было известно. Кроме того, что барон довольно часто устраивает в своем замке веселые вечеринки, ничего предосудительного за ним не замечалось. Никто никогда не обвинял его в жульничестве во время игры в карты. Он не дрался на дуэлях. Не было и намека на то, что он любит посещать публичные дома, как это делал Рингкросс.
   Но что-то в этом человеке отталкивало Себастиана. Разглядывая его сейчас, он понял, в чем дело. Когда Келинг не отрываясь смотрел на Прюденс, его глаза холодно, похотливо блестели. Себастиан подумал — если бы не расследование смерти Рингкросса, он немедленно отправил бы Прюденс обратно в город.
   Но он также понимал, что, заведи он разговор об отъезде, Прюденс сразу придет в негодование. Она с таким интересом ждала предстоящего расследования, что он не мог обмануть ее ожиданий.
   — Моя невеста интересуется потусторонними явлениями, — спокойно ответил Себастиан.
   — Очаровательно! — Келинг повернул голову и взглянул на него. — И она когда-нибудь видела настоящее привидение?
   — Нет.
   — Жаль. — На грубом лице Келинга появилось задумчивое выражение. — Я и сам частенько задавал себе вопрос, действительно ли они существуют.
   — Неужели? — Себастиан, держась обеими руками за каменную стену, окружавшую террасу, смотрел, как Прюденс пустила из лука стрелу. — Неужели этот вопрос вас так тревожит? Боитесь встретиться с призраком или опасаетесь сами в него превратиться?
   — Вы меня не поняли, Эйнджелстоун. Меня эта проблема вовсе не тревожит. Просто интригует. Меня довольно часто одолевает скука. А встреча с привидением… Разве может быть что-нибудь забавнее? Даже если сравнивать с развлечениями несколько другого сорта…
   Себастиан крепче сжал руками каменную стену.
   — Я бы посоветовал вам проявлять предельную осторожность, когда будете решать, каким именно способом рассеивать свою скуку.
   — Не беспокойтесь, я очень осмотрительный человек, Эйнджелстоун. — Келинг удовлетворенно улыбнулся: стрела Прюденс попала в самое яблочко. — Отличный выстрел! Ваша невеста, похоже, выиграла, сэр.
   — Как всегда, — сказал Себастиан. Он заметил, что Андербрик аплодирует громче всех.
   — Рад, что вы наконец решили принять мое приглашение, — заметил Келинг, не сводя глаз с Прюденс. — Сначала я никак не мог взять в толк, что заставило вас приехать ко мне. Но потом, получив вашу просьбу о приглашении для вашей невесты и ее подруги, леди Пемброук, мне стало все ясно.
   — Вот как?
   — Ну да. — Келинг понимающе хмыкнул. — Для помолвленной пары в городе масса запретов. То ли дело за городом… Так что наслаждайтесь жизнью, Эйнджелстоун.
   — Именно это я и собираюсь делать.
 
   — «Тише, мой милый Джеральд, кто-то идет.
   Что, если это лорд Брекстон?
   Уходите! Уходите скорее!
   Нас не должны здесь видеть вместе».
   Сидя на обшитой ситцем кушетке в маленькой комнате, выходящей окнами на одну из террас замка, Прюденс, нахмурившись, изо всех сил пыталась запомнить свою роль.
   Полчаса назад она уединилась в этой тихой комнате и напряженно работала. Вскоре она пришла к выводу, что играть на сцене гораздо труднее, чем она себе представляла.
   Эту коротенькую пьесу должны были играть вечером. Ей досталась роль Элизы, молодой девушки, родители которой собирались объявить о ее помолвке с неким таинственным лордом Брекстоном. Страшась предстоящего события, Элиза решилась бежать с красавцем Джеральдом. Прюденс, однако, считала, что героиня совершает глупость.
   Чтобы лучше запомнить строки, она попыталась повторить их вслух:
   — «Уходите! Уходите скорее!
   Нас не должны здесь видеть вместе».
   — Не бойтесь, моя дорогая. — На пороге стоял Эдвард, лорд Андербрик. Бросив взгляд через плечо, он быстро вошел в комнату. — Никого нет.
   — Эдвард?! — изумленно воскликнула Прюденс.
   — Да, это я, моя радость. — Он закрыл за собой дверь и заговорщически улыбнулся ей. — Все дамы наверху — отдыхают перед ужином, а мужчины во главе с Келингом в библиотеке.
   — Что вы здесь делаете? Вам тоже дали роль?
   — Нет, дражайшая моя Прюденс, я пришел сюда, потому что должен с вами поговорить. — Эдвард быстро подошел к ней и, опустившись на одно колено, взял ее за руку. — Дорогая моя, как давно я хотел встретиться с вами наедине.
   Прюденс попыталась незаметно высвободить руку, но ей это не удалось.
   — Зачем?
   — Мне так много нужно вам объяснить. — Эдвард поцеловал ее руку. — Верьте мне, я никак не могу забыть то чудное лето в Дорсете.
   — Это которое? У нас каждый год бывает по одному.
   — Какое у вас тонкое чувство юмора, моя дорогая. В моем сердце живет только одно лето, милая Прюденс. — Глаза Эдварда затуманились. — Лето, когда мы с вами встретились. Не верю, что вы забыли, как много мы значили друг для друга.
   — Эдвард, простите, но я должна учить роль. Прюденс еще раз попыталась высвободить руку. Но Эдвард никак не хотел ее отпускать.
   — Вы не представляете, что я почувствовал, увидев вас тогда в парке. Ваш милый образ воскресил все воспоминания. Как пуста была моя жизнь без вас, моя любимая.
   — Эдвард, вы женатый человек. Как вы можете говорить, что ваша жизнь пуста?
   — Но это действительно так. Как я одинок, моя дорогая, вы бы только знали! Вам, должно быть, известно, что брак наш основан не на любви. Ради моей семьи, ради сохранения титула меня принудили к «этой жертве. Жена не понимает меня.
   Прюденс начала терять терпение.
   — Боюсь, я вас тоже не понимаю, милорд. В противном случае я бы догадалась, что в то лето в Дорсете вы просто развлекались со мной.
   — Радость моя, как вы ошибаетесь! Только обостренное чувство семейного долга, присущее мне, вынудило меня покинуть вас. У меня не было выбора, моя любовь.
   — Значит, нужно было признаться с самого начала, что вы не вольны собой распоряжаться, — заявила Прюденс. — Мне не нравится, когда я узнаю обо всем последней.
   — Простите, но я не в силах был вам сказать. — Эдвард покрыл ее ладонь поцелуями. — Признаюсь, время, проведенное с вами, я просто украл для себя у них, моя дорогая. Но это все, что я мог тогда вам предложить. Да и себе тоже. И нам этого было мало, правда?
   — Мне лично достаточно, — ответила Прюденс. Эдвард грустно улыбнулся:
   — Вам не удастся скрыть от меня ваших истинных чувств, Прюденс. Я знаю, ваша любовь ко мне была слишком прекрасной и чистой, чтобы исчезнуть бесследно.
   — Боюсь, не настолько прекрасной, потому что она растаяла как дым.
   — Ничего, я постараюсь раздуть угольки, которые, я знаю, до сих пор тлеют у вас в груди, — пообещал Эдвард.
   Прюденс теперь недоумевала, как она могла принимать Эдварда всерьез тем летом в Дорсете. Впрочем, напомнила она себе, она была тогда на три года моложе. И не была знакома с Себастианом.
   — Эйнджелстоун не оценит прилагаемые вами усилия, — сухо заметила Прюденс.
   — Эйнджелстоун? Этот дьявол? — Эдвард еще крепче сжал ее руку. — Не могу поверить, что вы выходите замуж за самого Падшего Ангела. Вы — женщина, полная тепла и солнечного света. Мне больно думать, что такой холодный человек держит вас в своих объятиях.
   Прюденс нахмурилась:
   — Эйнджелстоун вовсе не холодный.
   — Говорят, в венах у него не кровь, а лед.
   — Чепуха, — быстро сказала Прюденс. — Он просто притворялся холодным, причем так долго, что и сам в это поверил. Видите ли, талант актера у него в крови. Так что уверяю вас, он ничем не отличается от нас с вами.
   Эдвард с жалостью посмотрел на нее;
   — Дорогая моя, вы слишком мягкосердечны. Вы и не догадываетесь, как опасен Падший Ангел на самом деле. Ради нашей прошлой любви послушайтесь меня: не дайте властителю подземного царства похитить вас!
   — И тем не менее я намерен это сделать, Андербрик, — раздался с порога голос Себастиана, нарочито спокойный и очень-очень холодный. — Немедленно отпустите руку моей невесты.
   Эдвард тут же бросил руку Прюденс, как будто она обжигала его, и вскочил:
   — Эйнджелстоун?!
   Прюденс улыбнулась Себастиану:
   — Привет, Эйнджелстоун. Я и не слышала, как вы вошли.
   — Я это понял. — Не отрывая глаз от Эдварда, Себастиан прислонился к дверному косяку, сложив руки на груди. — Что здесь происходит?
   — Репетируем, милорд, — спокойно ответила Прюденс. — И только. Правда, лорд Андербрик? Эдвард вспыхнул.
   — Да, — промямлил он, — репетируем. Я помогал Прюденс… мисс Мерривезер… выучить свою роль.
   — Уходите! — с чувством произнесла Прюденс. — Уходите скорее! Спасибо вам за помощь, сэр. Теперь Эйнджелстоун поможет мне.
   — Да, конечно. — Эдвард сунул палец за воротник рубашки, пытаясь немного ослабить туго завязанный галстук. — Разрешите откланяться, мисс Мерривезер.
   — До свидания, лорд Андербрик.
   Эдвард нерешительно зашагал к двери. Было видно — он вовсе не уверен, что Себастиан его выпустит. Но в последний момент тот нехотя отошел в сторону. Эдвард быстро проскочил мимо него и заспешил прочь.
   Себастиан, вскинув брови, смотрел на Прюденс.
   — Значит, репетируете?
   — Да, и знаете, Эйнджелстоун, я поняла, что игра актера — тяжелый труд.
   — Моя мама всегда это говорила.
   — Не представляю, как все занятые в этом спектакле умудрятся выучить к вечеру свои роли.
   — А они и не будут учить. — Себастиан подошел к Прюденс. — Прочитают по бумажке, и все.
   — О Боже! Получается, я напрасно теряю время? — Она печально улыбнулась. — Пьеса такая глупая.
   — Неужели?
   — Да. Про одну девушку, которая обручена с очень привлекательным мужчиной по имени лорд Брекстон. Но она отчего-то вбила себе в голову, что любит явного недоумка Джеральда. Если бы я была на ее месте, распрощалась бы с Джеральдом и позволила бы таинственному лорду Брекстону себя похитить.
   — Вот как? — Себастиан потянул ее за руку и, когда она встала, взял ее лицо в свои руки.
   — Именно так. — У Прюденс перехватило дыхание. С замиранием сердца ждала она, что он вот-вот ее поцелует. — Я бы поступила только так.
   — Рад это слышать. — Себастиан легонько коснулся губами ее губ. — А теперь, может, вам действительно помочь?
   — Если вы не против.
   — Конечно, нет. Актерский талант у меня в крови.
 
   Поздно ночью Прюденс отпустила горничную, которая ей прислуживала, и нетерпеливо начала ходить взад-вперед по комнате. Над замком Келинга повисла тишина. Все гости уже разошлись по спальням после насыщенного событиями вечера: театральный спектакль, карты, ужин…
   Прюденс очень гордилась своим первым успехом на подмостках. Она, единственная из всех, выучила роль наизусть, и ей доставило огромное удовольствие то, что Себастиан, громко хлопая, отдавал дань ее успеху.
   Но теперь она готовилась к настоящему приключению, ожидавшему ее предстоящей ночью.
   Как только дверь за служанкой захлопнулась, Прюденс быстро переоделась в свою практичную шерстяную рубашку, которую захватила с собой как раз для такого случая, и стала нетерпеливо дожидаться, когда за ней зайдет Себастиан.
   Казалось, прошла целая вечность, пока наконец дверь без стука отворилась и он неслышно вошел в комнату. Озираясь по сторонам, сделал ей знак рукой:
   — Готовы?
   — Конечно. — Прюденс схватила незажженную свечу и поспешила к двери. — Почему так долго?
   — Ждал, пока в холле перестанут сновать гости. — Он улыбнулся. — Вы знаете, что у юного Додвела любовная связь с леди Кидан?
   — Что вы говорите? — поразилась Прюденс. — Да она же вдвое старше его и к тому же замужем.
   — Ну, что касается последнего, то муж, если помните, остался в городе. — Себастиан приложил к губам палец. — А сейчас ни звука, пока мы не доберемся до лестницы. — Он взял ее за руку и быстро вывел в погруженный в тишину холл.
   Зажигать свечу пока нет необходимости, подумала Прюденс. Висевшие на стенах подсвечники давали достаточно света, чтобы различить, где находятся двери, а где лестницы. Очевидно, лорд Келинг был прекрасно осведомлен о полуночных развлечениях своих гостей.
   Лестница, ведущая на третий этаж, резко отличалась от всех остальных. Там царила непроглядная тьма. Откуда-то тянуло холодом — Прюденс ощущала его даже сквозь плотную рубашку.
   Себастиан не позволил Прюденс зажечь свечу, пока они не дошли до самого конца лестницы и благополучно не скрылись в глубоком мраке коридора верхнего этажа. Когда свеча разгорелась, он взял ее из рук Прюденс и поднял высоко над головой.
   — Откуда вы узнали, в какой комнате был Рингкросс в ту ночь?
   — Приказал своему камердинеру расспросить слуг, — объяснил Себастиан. — Один из них объяснил ему, что комната находится в южной башне.
   — Как здесь холодно! — Направляясь с Себастианом к южному крылу нелепого замка, Прюденс быстро растирала руки, пытаясь их согреть.
   — Келинг говорил, что этим этажом никогда не пользуются. Зачем зря топить.
   — Если здесь действительно никого не бывает, почему Рингкроссу понадобилось сюда забираться? — спросила Прюденс.
   — Хороший вопрос, моя дорогая. — Себастиан остановился перед запертой дверью в самом конце холла. — Должно быть, эта.
   Прюденс нажала на ручку:
   — Закрыто.
   — Ничего, сейчас откроем. Держите свечу. Взяв свечку, Прюденс с восхищением смотрела, как Себастиан вытащил из рукава короткий металлический стержень и осторожно вставил его в замок.
   — Откройся, мой хороший, — зашептал он ему. — Вот так, впусти меня. Дай мне то, что я хочу. Хорошо. Вот-вот, это то, что нужно, моя прелесть.
   Раздался тихий щелчок. Нажав на ручку, Себастиан раскрыл дверь. Петли зловеще заскрипели.
   Прюденс была поражена:
   — Как ловко вы все сделали, милорд!
   Чуть улыбнувшись, он зашел в комнату.
   — Благодарю вас, моя дорогая. Всегда приятно, когда твои скромные достижения кто-то способен оценить.
   — Вы должны и меня научить, — заявила Прюденс.
   — Не уверен, что это так уж необходимо. Если я обучу вас всем моим трюкам, вы, чего доброго, еще решите, что я вам больше не нужен.
   — Чепуха! — Прюденс вошла вслед за ним в темную спальню. — Мы партнеры, милорд. И должны делиться друг с другом опытом… Боже милостивый! — Волна отчаянного безжалостного холода обдала ее, и она чуть не задохнулась. — Здесь просто ледяной холод.
   — Точно такой же, как в коридоре.
   — А мне кажется, еще холоднее. — Подняв свечу повыше, она окинула взглядом спальню.
   Обстановка скромная: странного вида кровать с железными стойками, массивный шкаф, стол, на окнах тяжелые шторы.
   — Все черное, — со страхом прошептала Прюденс. — Шторы, покрывало, ковер… Все! — Она еще выше подняла свечу — со стены свисали две цепи. — А это еще что?
   Себастиан подошел к стене:
   — Ручные кандалы.
   — Боже милостивый! Как странно! Может, здесь когда-то была темница?
   — Нет. Темницы обычно находятся в подвале, а не на самом верхнем этаже.
   — Непонятно, зачем они здесь…
   — Вот именно. — Себастиан взял у Прюденс свечу и медленно обошел комнату.
   Прюденс, дрожа, наблюдала за ним. Здесь определенно холоднее, чем в холле, подумала она. Интересно, почему Себастиан не чувствует разницы. Но не холод беспокоил ее. Здесь царила густая и вязкая тьма, не имевшая ничего общего с ночным мраком.
   — Себастиан, что-то в этой спальне не так, — порывисто сказала она.
   Он обеспокоенно взглянул на нее:
   — Черт побери! Да вы боитесь! Не нужно было вас сюда вести. Пойдемте обратно в спальню.
   — Нет. — Прюденс удалось выдавить из себя успокаивающую улыбку. — Со мной все в порядке. Просто немного холодно.
   — Вы уверены, что не хотите вернуться?
   — И не увидеть, как вы ведете расследование? Ну уж нет! — упрямо сказала она. — Приступайте, милорд.
   Себастиан бросил на нее еще один внимательный взгляд:
   — Хорошо. Но если вас внезапно начнет что-то тревожить, сразу же сообщите. Я не хочу, чтобы вы напугались до смерти.
   — Уверяю вас, мне вовсе не страшно. — Прюденс быстро перевела разговор на другую тему:
   — Знаете, не думаю, чтобы это была комната для гостей. Она такая странная.
   — Согласен. — Себастиан остановился перед шкафом и распахнул створки. — Не многие чувствовали бы себя в такой спальне комфортно.
   — А что там внутри? — Прюденс подошла поближе, моментально заинтригованная выражением предельной собранности, появившимся на лице Себастиана.
   — Похоже, ничего. — Себастиан пристально вглядывался в темноту шкафа. — Но здесь множество маленьких выдвижных ящичков.
   — Дайте посмотреть. — Прюденс заглянула внутрь. По всей длине шкафа располагались ящички — несколько рядов. — Интересно, что здесь можно хранить?
   — Понятия не имею. — Себастиан принялся выдвигать их один за другим.
   Все оказались пустыми, кроме последнего в нижнем правом углу. Себастиан собирался уже закрыть и его, но вдруг, нахмурившись, остановился.
   — Что там? — Прюденс встала на цыпочки, заглядывая ему через плечо. В углу маленького ящичка что-то блеснуло. — Монета.
   — Нет, пуговица. — Себастиан вынул из шкафа маленькую золотую вещицу и поднес ее поближе к свече. — С гравировкой. — Он принялся внимательно рассматривать ее. —» Принцы целомудрия «.
   Прюденс наморщила лоб:
   — Целомудрия? Вы считаете, эта пуговица принадлежала кому-то из пуритан?
   — Сомневаюсь. — Лицо Себастиана приняло задумчивое выражение. — Обычно члены мужских клубов выгравировывают на пуговицах название своего клуба.
   — А о клубе под названием» Принцы целомудрия» вы когда-нибудь слышали?
   — Нет, — признался Себастиан. — Но когда вернемся в город, постараюсь что-нибудь разузнать. — Он положил пуговицу в карман и закрыл ящик.
   — Не думаю, чтобы эта пуговица дала нам ключ к причине смерти Рингкросса, — разочарованно заметила Прюденс. — Сомневаюсь, что между ними есть какая-то связь. Похоже, вещица уже сто лет лежит в этом ящике.
   — Как знать, — загадочным голосом произнес Себастиан. Он хотел захлопнуть дверцы шкафа, но остановился и опять наклонился, что-то высматривая.
   — Что там?
   — Очень необычная щель, — ответил Себастиан. Прюденс вгляделась более пристально:
   — Точно такая же была в полу, там, где лежали драгоценности Пемброуков.
   — Кажется, в этом шкафу двойная задняя стенка. — Себастиан постучал по ней, но ничего не произошло. — Наверное, где-то есть потайная пружина.
   Прюденс обошла шкаф сбоку, чтобы выяснить, что там сзади.
   — Шкаф придвинут к стене вплотную, Себастиан. Даже если вам удастся отодрать заднюю стенку, за ней окажется только стена.
   — И тем не менее мне хотелось бы разгадать эту маленькую загадку. — Себастиан продолжал изучать заднюю стенку.
   Прюденс понимала, что им движет. Ей тоже было интересно узнать, можно ли открыть заднюю стенку с помощью какого-нибудь скрытого механизма.
   Встав на колени, она попыталась рассмотреть, нет ли под шкафом рычага или пружины. Случайно взгляд ее упал под кровать. Там на полу лежала какая-то маленькая вещица.
   — Себастиан, там что-то лежит.
   — Где?
   — Под кроватью. Кажется, какая-то маленькая коробочка. — Прюденс встала на колени и поползла к кровати. — Опустите свечку пониже.
   — Давайте лучше я. — Подойдя к Прюденс, он потянул ее за руку, помогая подняться. — Мы ведь не знаем, что в ней находится. — Он опустился на одно колено.
   Прюденс наморщила нос:
   — Хорошо, милорд, но прошу вас запомнить, что именно я добыла эту улику, что бы она собой ни представляла.
   — Я бы и сам сюда заглянул. — Себастиан залез под кровать и вытащил оттуда какой-то маленький предмет.
   — Ну! — нетерпеливо спросила Прюденс. — Что это?
   — Табакерка.
   — А что еще?
   — Ничего. Только ночной горшок. — Себастиан встал и повертел табакерку в руках. Открыл ее. — Осталось еще немножко табаку. — Он осторожно поднес свою находку к носу и легко вдохнул. — Запах еще чувствуется.
   — Рада, что вы не пристрастились к нюхательному табаку, — заметила Прюденс. — Отвратительная привычка.
   — И очень распространенная. Сама табакерка ничем не отличается от множества других, которыми пользуются в высшем обществе. — Себастиан поднялся. — И тем не менее запах необычный. Так что мы наверняка сможем узнать владельца табачной лавки, который сделал этот сорт табака, и выяснить для кого.
   — Наверное, эта табакерка принадлежала Рингкроссу. Значит, это нам ничего не даст.
   — Не уверен. — Себастиан еще раз внимательно осмотрел окутанную мраком спальню. — Если бы табакерка принадлежала Рингкроссу, она оказалась бы при нем. Если, конечно, его падению не предшествовала борьба. Тогда табакерка могла просто выпасть из кармана.
   Прюденс так и впилась в него глазами:
   — Вы полагаете, здесь произошло убийство?
   — Пока еще рано делать окончательные выводы. Но с этого момента расследование приобретает интересный оборот. — Он подошел к окну и откинул тяжелые черные шторы.
   Прюденс взглянула на большое окно:
   — Трудновато из него выпасть, если, конечно, не стоять на карнизе.
   — Да, или если тебя не выталкивают, — уточнил Себастиан.
   Прюденс вздрогнула — волна ледяного холода опять окатила ее с головы до ног.
   — Или ты не выпрыгнешь сам… Прюденс захлестнула целая буря чувств. Гнев и ужас на мгновение сплелись воедино, и она вздрогнула. Прюденс попыталась взять себя в руки и тут отчетливо поняла, что вовсе не она одна испытывает такие страшные ощущения.
   Кто-то еще чувствовал то же самое в этой жуткой комнате. Другая женщина. Прюденс была уверена.
   — Прюденс! — Себастиан поднял свечу повыше и заглянул ей в лицо. — Что случилось?
   Она посмотрела ему прямо в глаза, всей душой желая, чтобы он ее понял.
   — По-моему, сейчас я встречусь со своим первым настоящим привидением.
   — Довольно! — Себастиан взял ее за руку и насильно потащил к двери. — Я вас сейчас же уведу отсюда.
   — Себастиан, это вовсе не игра воображения. Клянусь вам, здесь произошло что-то ужасное. И я не уверена, что ужасное происшествие имеет отношение к Рингкроссу. Я чувствую здесь присутствие женщины.
   — Успокойтесь, моя любовь.
   — Но, Себастиан…
   Он вытащил ее в холл. Довольно долго запирал замок, потом быстро увлек ее за собой через холл к лестнице. Прюденс охватило смятение.
   — Вы считаете, что я позволила воображению взять верх над моими чувствами?
   — Вы очень изобретательная и умная женщина, моя дорогая. Иногда это имеет свои недостатки.
   — Слова, слова… Себастиан, в этой комнате произошло что-то ужасное. Может, имеющее отношение к смерти Рингкросса, может, нет, но, клянусь вам, здесь случилось страшное…
   — Я не собираюсь с вами спорить, Денси. — Себастиан неумолимо тащил ее по нескончаемому холлу к лестнице.
   — Вы мне не верите…
   — Сказать по правде, я не верю в привидения. Кроме того, прежде чем делать выводы, я бы предпочел иметь какие-нибудь неопровержимые доказательства.
   — Другими словами, вы считаете, что я стала жертвой собственного чересчур богатого воображения.