Кренц Джейн Энн. Золотой шанс

   — На ногах?
   — Да. Надо мной. Ты бы широко раздвинула ноги, а я…
   — Прекрати. Ты уже начинаешь перегибать палку.
   — Спасибо, Фила, — мрачно сказал он. — Мне никто еще этого не говорил. Это что-то новое, что ты во мне открыла. — Ника не беспокоил проявляемый ею интерес к книге. Последние две страницы она явно не прочитала. Она так же остро, как и он, осознавала его присутствие. Природное ощущение своей мужской силы будоражило его. Он уже начинал возбуждаться.
   — Не нужно винить меня в своих сексуальных фантазиях, — пробормотала женщина.
   — Как же я могу не винить тебя? Ты предмет этих фантазий. Всех.
   — Пожалуйста, перестань так говорить. Я уже тебе сказала, отношений у нас нет. Ты не забыл, что спишь на моем диване?
   — Я бы хотел, чтобы у нас с тобой были отношения, — почти неслышно произнес Никодемус.
   — Почему? Думаешь, что сможешь лучше контролировать мои поступки, если будешь со мной спать? — выпалила она.
   Он услышал беспокойство в ее голосе и понял, что по этому минному полю придется двигаться с особой осторожностью.
   — Это мне нужно волноваться, что ты будешь контролировать мои действия, — мягко проговорил он. — Я уже тебе говорил, что ты очень сильно действуешь на меня, Фила. Ни одна другая женщина на меня не действует так, как ты.
   — Ха.
   — Правда. — Ник помолчал несколько секунд. — Мне тридцать пять лет, и мне еще ни с кем не было так хорошо, как с тобой в ту ночь, когда мы занимались любовью.
   — Звучит довольно избито, Ник. Старо, глупо и пошло.
   — Не правда. То есть, вероятно, это и избито, но я точно говорю — это впервые. Мне хочется думать, что я не стал бы произносить такую пошлость, чтобы просто кого-нибудь соблазнить. Может быть, ты хотя бы поцелуешь меня здесь, на пляже? Это одна из составных частей моих фантазий.
   Фила наконец подняла голову и внимательно всмотрелась в его лицо. В глазах женщины были любопытство и осторожность. Ее явно разрывали на части собственные противоречивые желания. Ник видел, что она хочет его. Это было заметно даже несмотря на то, что она изо всех сил пыталась это скрыть. От этого, он чувствовал себя замечательно. Ник выпустил из рук камушки и потрогал уголок ее рта.
   — Поцелуй меня, Фила. Пожалуйста.
   Фила помедлила. Она казалась ему грациозной дикаркой, обуреваемой любопытством и желанием, с которым сама не знала, как справиться. Ощущая, что он является предметом ее сомнений, Ник возбудился еще сильнее. Он поклялся себе, что удовлетворит и ее любопытство, и это сладкое горячее желание.
   — Ты смеешься надо мной? — спросила его Фила с укором.
   — Нет. Ты делаешь меня счастливым. Разве это так ужасно? — Он провел пальцем по мягкой линии ее рта. Почувствовав, как в ней нарастает возбуждение, понял, что она уже почти его.
   — Я действительно делаю тебя счастливым? — спросила Филадельфия.
   — Да. — Он снова улыбнулся, понимая, что это правда. — Почему это тебя удивляет?
   Она неуверенно приподняла плечо.
   — Не знаю. — Она опустила взгляд на книгу у себя на коленях. — Я не считаю себя очень сексуальной и, наверное, всегда думала, что не могу пробудить в мужчине желание. Несколько раз, когда я предпринимала попытки, все шло не так.
   Ник был зачарован тем, как она напряжена.
   — Что шло не так, Фила? Ты не почувствовала удовлетворения? Ты это хочешь сказать? Не беспокойся об этом. Для некоторых вещей просто необходима практика.
   Она энергично затрясла головой, не поднимая на него глаз.
   — Нет, я не это хочу сказать. То есть… то, что ты сказал, действительно так… я не… никогда не испытывала… ты понимаешь, что я хочу сказать. Но проблема не в этом.
   — А в чем проблема?
   — Мне становится неприятно, как только мужчина начинает меня трогать, — тихо произнесла она напряженным голосом. — Мне трудно объяснить. Мне становится страшно, я вся замираю. Не могу вынести, когда мужчина наваливается на меня и прижимает. А похоже, таким образом действует большинство мужчин.
   — Вероятно, это происходит потому, что им кажется, что инициатива должна исходить от них.
   — Да. Наверное, так. А я не догадалась предложить им попробовать по-другому. Я просто решила, что я не особенно чувственная женщина. Но с тобой все по-другому. Ты позволил мне делать то, что я всегда хотела. Я чувствовала себя в полной безопасности. Наверное, секс вообще возможен для меня, только если я буду сверху. — Она помолчала. — Если хочешь знать, я очень обрадовалась, поняв, что моя ситуация не безнадежна.
   — Я рад, — просто сказал он. — А почему тебя так беспокоит эта традиционная миссионерская поза?
   — Вероятно, из-за того, что случилось со мной, когда я была подростком. — Она облокотилась на колени и вгляделась в море.
   — Расскажи мне об этом, Фила. — У него все сжалось внутри. — Какой-то мерзавец на тебя напал и…
   — Попытался меня изнасиловать. Он был братом содержателя приюта, где я в то время жила. Этот мужчина очень часто приезжал помогать по хозяйству. Он все время смотрел на девочек. Наверное, он выбрал меня, потому что я была самая наивная. Мне он не нравился; он не нравился никому из девочек, но я не знала, как вести себя с ним. Видимо, он почувствовал, что я его боюсь, и остановил свой выбор на мне.
   — Он набросился на тебя?
   — Однажды после школы я оказалась дома одна. Он пришел в мою комнату и стал говорить, что собирается показать мне, для чего созданы женщины. Наговорил множество ужасных вещей, большей частью о том, что все девочки в нашем приюте потаскушки и шлюхи, а когда вырастем, то станем проститутками, поэтому, дескать, я вполне могу начать изучать мою будущую профессию. — Фила содрогнулась. — От страха меня почти парализовало.
   Ник дотронулся до ее руки, и она вздрогнула. Он захотел было отнять руку, но в последнюю минуту передумал. Слегка погладил пальцами ее кожу и с облегчением вздохнул, когда женщина не отстранилась.
   — Надо было ударить этого мерзавца по яйцам.
   — Знаю, но в тот момент я была слишком напугана. Я боялась, что он станет еще более агрессивным.
   Вместо этого попыталась выбежать из комнаты. Он позволил мне добежать почти до двери и в ту самую секунду, когда я подумала, что спасена, схватил меня. Понимаешь, он просто со мной играл. Хотел, чтобы я попыталась убежать. Это доставляло ему еще большее удовольствие.
   — О Фила.
   — Он поймал меня и кинул на кровать. Я лягалась, царапалась и дралась, а он молча вдавливал меня в постель. Я думала, что сойду с ума. Я чувствовала себя совершенно беззащитной. Он был такой большой и тяжелый, как гора мяса. Когда я думаю об этом сейчас, мне все время вспоминается одно: как я, раздавленная, лежу под мужчиной. Не могу этого вынести.
   Ник на мгновение прикрыл глаза.
   — И что случилось потом?
   — Он положил руку мне на горло и начал срывать с меня одежду, но тут вошла Крисси.
   Лайтфут сделал глубокий вдох.
   — Мне следовало знать. Крисси Мастерс снова пришла на помощь, да? Ничего удивительного, что ты так предана ее памяти.
   — Она схватила с ночного столика лампу и обрушила ее на голову насильнику, — продолжала Фила. — Крисси всегда в подобных ситуациях быстро соображала. Я была спасена, но вот потом начались проблемы.
   Ник нахмурился.
   — Какие проблемы?
   — Как объяснить все содержателю приюта и нашей попечительнице. Хозяин утверждал, что я спровоцировала его брата. Брат же сказал, что он вообще ко мне не прикасался, а всего лишь чинил в спальне электрическую розетку. Он заявил, будто мы с Крисси подставили его, чтобы это выглядело как умышленное изнасилование.
   — Черт.
   — В любом случае доказательств не было. Но наша попечительница была профессионалкой в своем деле и поняла, что произошло. Она поверила мне. Нажала на кое-какие рычаги, попросила кого-то о паре одолжений и в течение сорока восьми часов вызволила меня, Крисси и остальных трех детей из этого дома. Наверное, тогда я впервые подумала, что могу заняться социальной работой. Я хотела иметь возможность спасать людей, так же как она спасла меня, Крисси и других.
   «Ну конечно, — подумал Ник. — Так родилась добрая маленькая либералка».
   — Хотел бы я знать, где сейчас этот подонок.
   — Тот, который на меня напал? Зачем тебе это знать? — Она озадаченно смотрела на него.
   — Потому что я хотел бы разорвать его на мелкие кусочки.
   Фила внимательно смотрела на него.
   — Вот как? Ты ведь даже его не знаешь.
   — Фила, я бы каждого, кто тебя обидит, хотел бы разорвать на мелкие кусочки, — объяснил Ник. — Неужели ты не понимаешь?
   — Нет. Я понимаю, что ты можешь испытывать такие чувства к членам своей семьи. Но не понимаю, почему ты это чувствуешь по отношению ко мне. Мы ведь так мало знакомы.
   — Это не совсем справедливое утверждение. Мы с тобой уже очень хорошо начинаем узнавать друг друга.
   — Вот как? — поддразнила она. — И что же ты обо мне знаешь?
   — Для начала, я уже знаю, почему ты любишь находиться сверху, когда занимаешься любовью.
   Она покраснела.
   — Ты так говоришь, как будто мы постоянно это делаем.
   — Я бы очень хотел.
   — Не будем об этом.
   — Может быть, ты исполнишь хотя бы часть моей пляжной фантазии?
   — Какую часть? — подозрительно спросила она.
   Он не мог сдержаться. Рот его растянулся в улыбке, которую он изо всех сил пытался скрыть.
   — Просто поцелуй меня.
   — Если я тебя поцелую, ты перестанешь меня доводить по поводу того, что у нас есть отношения?
   — Только поцелуй меня, — тихо повторил Ник, скользя пальцами по ее руке. — Пожалуйста. Я так хорошо себя чувствую с тобой, милая.
   На секунду ему показалось, что она сейчас отпрянет. Но как раз в этот момент, когда он подумал, что принял не правильное решение, Фила прислонилась к нему, обнимая руками за шею. Когда ее мягкие губы дотронулись до его рта, Ник испустил облегченный вздох.
   — Как сладко. Ты такая сладкая. — По телу Ника пробежала дрожь.
   Фила стала отстраняться, во допустила ошибку и одарила его легким, теплым поцелуем в подбородок, после чего явно не смогла удержаться от того, чтобы не провести кончиком языка по его нижней губе.
   Ник почувствовал, что она дрожит, и знал, что все будет хорошо.
   — Еще, милая. Ты такая вкусная.
   Она теснее прижалась к Нику, и ее пальцы вцепились в него.
   — Ник, — прошептала она, — почему ты со мной это делаешь?
   — Я ничего с тобой не делаю, милая. Ты сама все это делаешь. Мне просто повезло, что ты приглашаешь меня с собой.
   — Нет это ты. Что-то ты делаешь. Я еще не поняла, но уверена: это опасно.
   — Нет, Фила, это не опасно. Пока ты со мной, ты в безопасности. Помни об этом. — Он успокаивающе гладил ее по спине, нащупывая чувствительные точки на позвоночнике. Ее аромат наполнил его мозг, отчего по телу пробежало острое желание. Ник подумал, что Фила не единственная, кому следует научиться не торопиться. Она обладала способностью почти мгновенно вводить его самого в состояние полного возбуждения.
   Женщина встала на колени на жесткий песок и начала жадно его ласкать, покусывая мочку уха, целуя его ресницы. Ник застонал, облокотился спиной на утес и позволил ей делать с ним все, что она хочет.
   За считанные минуты она довела и себя, и его до лихорадки. Никодемус почувствовал, как пальцы Филы возятся с пуговицами его рубашки. Он выругался в отчаянии, когда понял, что она запуталась, но помощи не предложил. Он благородно вытерпел это сладкое мучение, пока ее ладони не легли на его обнаженную грудь.
   Она снова нашла его губы и смело просунула язык ему в рот, крепко прижимаясь к нему. Ник полностью отдался во власть простой чувственной радости от того, что его используют в качестве сексуального объекта, прежде чем осознал: верная себе Фила снова бросилась вперед на полной скорости. «На этот раз это должно быть по-другому, — решил Ник. — На этот раз она получит все, что нужно».
   — Не торопись, — пробормотал он ей на ухо.
   Она не обратила нашего слова внимания. Ее руки опустились на пряжку ремня. После нескольких попыток она расстегнула ее и принялась за молнию.
   — Нет, — произнес Ник, едва сдержавшись. Он мягко взял ее за руку. — На этот раз мы выясним, что нравится тебе.
   — Пожалуйста, Ник. Я хочу почувствовать тебя снова, как той ночью. Это было так хорошо. Я была так близка.
   — Я знаю. Твоя проблема в том, что ты слишком торопишься.
   Женщина застыла.
   — Тебе не нравится, как я это делаю? Мне казалось, тебе нравится.
   Он пришел в отчаяние от неуверенности в ее голосе.
   — Я с ума от этого схожу, и ты это знаешь. Но как бы мне это ни нравилось, я хочу, чтобы ты себе уделила побольше времени. — Он направил пальцы Филы к застежке ее джинсов.
   — Побольше времени? — В ее голосе слышалось смятение. — Но я думаю, что мы делаем это правильно. Я так себя еще ни с кем не чувствовала.
   — Хорошо. — Он поцеловал ее в лоб, затем в кончик носа, положив руку ей на бедро. — А теперь, если ты не будешь так спешить, ты почувствуешь себя еще лучше. Не волнуйся, — добавил он при виде беспокойства на ее лице. — Это никуда от нас не уйдет.
   — Ты смеешься надо мной, — с безысходным стоном произнесла Филадельфия.
   — Ни в коем случае. — Он заставил ее расстегнуть джинсы.
   Медленно, а затем со все возрастающей скоростью Фила сняла с себя джинсы. Когда он увидел треугольник темных волос, просвечивающих сквозь прозрачную ткань ее белья, Нику пришлось закрыть глаза и, чтобы сдержать переполнявшую его страсть, на минуту подумать о гербе и флаге. Овладев собой, он снова открыл глаза. Фила внимательно смотрела на него.
   — С тобой все в порядке? — спросила она, перестав расстегивать свою блузку.
   Он понял, что на ней нет бюстгальтера.
   — Если бы я мог чувствовать себя лучше, я бы сошел с ума.
   На ее лице отразилось облегчение, и она расстегнула последние пуговицы на блузке. Мягкие очертания ее грудей были едва видны в сумерках.
   — Тогда мы можем сделать это сейчас? Пожалуйста. Пока это чувство не исчезло.
   — Это чувство никуда не исчезнет. Я тебе уже говорил. Только дай себе шанс его испытать.
   — Именно это я и пытаюсь сделать, — нетерпеливо ответила женщина. Она снова дотронулась до молнии на его брюках.
   — Нет, еще рано. Вот, возьми. — Он протянул ей свою руку.
   Она озадаченно смотрела на его ладонь.
   — Что я должна с ней делать?
   — Используй ее так, как тебе хочется, — мягко потребовал Никодемус. — Покажи мне, что тебе нужно и что тебе нравится. Научи меня трогать тебя.
   Она так быстро подняла голову, что чуть не ударила его по подбородку.
   — Ты хочешь, чтобы я показала тебе, как меня трогать? Разве ты не хочешь войти в меня?
   — В конечном итоге да, — пообещал он, стискивая зубы. — В конце концов мы обязательно к этому придем. Но сначала давай немножко поласкаем друг друга.
   — О! Поласкаем. — Она прислонилась к нему, покусывая его за шею. — Хорошо. Давай сделай это.
   — Нет, милая, ты будешь это делать. Ведь ты же учитель, правда?
   Секунду Филадельфия молчала, и Ник забеспокоился. Затем схватила его руку и направила к своей груди. По телу ее пробежала дрожь, когда она провела его ладонью по своим соскам. Ник тоже задрожал, почувствовав, что ее соски напряглись.
   — Взгляни на себя, — прошептал он, испуганный ее молчанием. — Соски твердые, как маленькие камушки, как раз нужного размера для моих рук.
   Фила издала тихий возглас удовольствия и теснее прижалась грудью к его руке. Ник осторожно поймал ее сосок между большим и указательным пальцами и нежно сжал.
   — Ник.
   — Так хорошо?
   — Немного странно. — Она нетерпеливо поменяла позу и уселась ему на колени. — Теперь другой.
   Он повиновался, целуя ее в шею и возбуждая второй сосок. Ее соски были твердыми.
   — Я готова, — сообщила Фила, вцепившись в него. — Давай сейчас.
   — Пока нет.
   — Черт возьми, Ник…
   — Ты не научила меня всему, что я хочу узнать.
   — Теперь что? — спросила она.
   — Не знаю. Покажи мне.
   Филадельфия задвигалась у него на коленях. Он почувствовал давление ее великолепного обнаженного бедра на своей заключенной в джинсы плоти и подумал, что сейчас не выдержит. С минуту он мысленно считал звезды и полосы на флаге, пока снова не обрел над собой контроль.
   — Ник, пожалуйста. Я больше не могу терпеть. Я хочу прямо сейчас.
   Его пальцы покорно сжались в ее ладони. Когда он не сделал дальнейшего движения, Фила схватила его руку и просунула ее себе между ног.
   — Здесь. Сделай что-нибудь, — велела она.
   — Слушаюсь, мэм.
   Пальцы Ника невесомо пробежали по шелку ее белья. От его прикосновения нежная ткань быстро намокла. Он чувствовал, как ее плоть наливается и становится мягкой.
   — Ты так быстро стала мокрой, детка. Ты понимаешь, что ты со мной делаешь?
   — Еще, — пробормотала Фила, с внезапной настойчивостью прижимаясь к его руке.
   — Что еще?
   — Еще раз так меня потрогай. — Она схватила его руку, крепко сжала и потерлась о его палец. — Да, вот так. Сильнее. Нет, вот здесь. — Она отодвинула эластичную резинку своих трусиков и просунула его руку внутрь.
   Ник почти до боли глубоко вздохнул, потрясенный ее влажным зовущим теплом.
   — Покажи мне, как именно тебе нравится.
   Фила была не в силах сопротивляться этому мучению. Она ласкала себя его рукой, которая при этом становилась все более влажной. Ник был настолько возбужден, что скрипел зубами, пытаясь совладать с собой.
   Он нащупал было маленький бутон женской чувственности, не остановился, пока она сама не сделала этого. Когда он погладил это место, Филадельфия вскрикнула и изо всех сил прижалась к нему, спрятав голову на его груди.
   Затем, подчиняясь женскому инстинкту, задвигалась под его пальцем.
   — О, Ник, это так хорошо.
   — Я же тебе сказал, это никуда от нас не уйдет. Просто расслабься и получи удовольствие.
   Казалось, она освободилась от доли поспешности и безумия. Черты лица приобрели сексуальное, мечтательное выражение. Женщина более уверенно начала направлять его. Издаваемые ею тихие возгласы нарастающего удовольствия сдавленно звучали на его груди.
   Ником обуревало собственное желание, но он не мог все испортить. В этот момент для него было самым важным то, чтобы Фила впервые познала вкус удовлетворения в его руках.
   Через несколько минут она поменяла позу, разведя колени и сев на него. Затем принялась более энергично двигаться, прижимаясь к его пальцу. Голова ее откинулась назад, когда она почувствовала прилив сильного возбуждения.
   Ник осторожно и медленно засунул один палец внутрь ее гибкого, маленького тела. Реакция Филы последовала незамедлительно. Она сдавленно прокричала его имя. Ее тело напряглось от страсти, а затем… она начала мягко содрогаться у его пальца, сильно вцепившись в него.
   Несколько долгих удивительных минут она прижималась к нему, поглощенная волнами наслаждения. Ник знал, что испытывает гораздо больший восторг, чем она. Он никогда в своей жизни не видел ничего столь замечательного, как Филадельфия Фокс в полном разгаре своей женской страсти.
   Медленно, очень медленно она поменяла позу и снова уселась на его бедра. Голова ее легла ему на грудь, и все ее тело было наполнено мягкой истомой, такой же чувственной, как и ее оргазм. Ник нежно поглаживал ее, пытаясь не дать наслаждению угаснуть.
   Когда его палец нащупал маленькую точку, которая была центром ее Недавнего удовольствия, Фила задвигалась и протестующе забормотала.
   — Слишком чувствительно? — спросил он.
   — Ум-м-м. — Она не открывала глаз.
   Он улыбнулся, но не расслабился. Он был еще твердым, как камень, от собственного желания. Ему хотелось погрузиться в нее, но он боялся нарушить это магическое очарование.
   — Ник? — Голос ее был сонным.
   — Да?
   — Это было невероятно. Я никогда такого не испытывала. Сказочно. Спасибо.
   — Это ты сказочная. И не благодари меня. Ты сама все это сделала.
   Фила покачала головой.
   — Нет, это ты.
   — Давай не будем об этом спорить. — Никодемус открыл глаза и увидел парящую над морем чайку. — Меньше всего мне сейчас хочется спорить.
   — Хорошо. — Она устроилась поудобнее.
   Ник с огорчением осознал, что сейчас она уснет.
   — Фила?
   — Ум-м-м?
   — Помнишь, я тебе рассказывал о маленьком пакетике, что купил сегодня в городе? В аптеке.
   Ее глаза широко раскрылись. Она бросила на него взгляд из-под ресниц.
   — И что?
   — Посмотри у меня в заднем кармане.
   Она была в шоке.
   — О, Ник, я совсем забыла о тебе… Я так виновата. Я не хотела…
   — Все в порядке. — Он героически улыбнулся. — Но теперь, когда ты обо мне вспомнила, ты полагаешь, мы можем снова попробовать твой способ?
   Она хихикнула, засовывая руку ему за спину, достала пакетик из заднего кармана джинсов и протянула ему.
   — Держи.
   Никодемус не сделал ни малейшей попытки взять пакетик из ее рук. Лишь взглянул на Филу.
   — Ты сама.
   Она моргнула. В ее глазах снова промелькнул интерес.
   — Ты хочешь, чтобы я сама надела это на тебя?
   — Похоже, что мне приходится иметь дело с очень активной женщиной, которая все время берет инициативу в свои руки.
   Некоторое время спустя Фила наконец почувствовала в себе достаточно сил, чтобы воспринять окружающую действительность. Она сидела у Ника на бедрах. Глаза его были закрыты. Он все еще находился в джинсах, но они были расстегнуты и спущены. Никодемус выглядел сексуальным и хитрым.
   — Ник? Нам лучше одеться. Сюда может прийти кто угодно.
   — Вряд ли. Я навел справки, до того как принялся тебя искать. Отец уехал с Теком в город. Элеанор в оранжерее, а Хилари работает. Дэррен обедает с людьми, участвующими в era предвыборной кампании. Вики с Джорданом уже были здесь и ушли. Поверь мне, мы в безопасности.
   — Ты такой предусмотрительный, — сказала она, наполовину в насмешку, наполовину с искренним уважением за то, что он побеспокоился об этом. — Предоставьте Нику позаботиться о том, чтобы ничто не помешало якобы неожиданной сексуальной связи. Ты считаешь себя очень умным, правда?
   Ник прищурил глаза, которые «говорили», что он находит все это очень забавным.
   — Нет, просто люблю, чтобы все складывалось так, как я хочу. Это напоминает мне еще кое о чем.
   — О чем? — Фила протянула руку за своей отброшенной рубашкой и натянула ее на себя.
   — Мы уже дважды занимались сексом. А это определенно выводит наши отношения из рамок «связь на одну ночь».
   Она краешком глаза взглянула на него, спрашивая себя, что еще он задумал.
   — И что из того?
   — А то, что мы должны согласиться, что состоим в связи, не так ли? Иначе как нам назвать наши отношения?
   Филадельфия чувствовала себя слишком приятно расслабленной, чтобы с ним спорить.
   — Называй как хочешь, — ответила она абсолютно равнодушно.
   — Очень хорошо. Я назову это словом «связь». Полноценная моногамная связь.
   Фила предупреждающе нахмурилась.
   — Только не подумай, что можешь властвовать надо мной при помощи секса.
   — Мне это и в голову не приходило.
   — Очень скоро, Ник, я сотру эту самодовольную улыбку с твоего лица.
   — Зачем? Ведь она там появилась благодаря тебе.
 
   Возвращаясь из города, Рид сидел за рулем «мерседеса»в компании Тека Шермана, когда увидел Ника и Филу. Он разглядел две фигуры, которые вышли из бухты и направились к домику Джилмартена. По тому, как беспечно и собственнически рука его сына лежала на плечах Филы, Лайтфут-старший понял, что парочка, вероятно, только что занималась любовью на пляже.
   — Эта крошка явно завладела вниманием Ника, черт побери, не правда ли, сэр? — заметил Тек.
   — Да уж.
   — Вы думаете, что это серьезно?
   — Не знаю. А ты как думаешь? — Рид знал, что Ник никогда не совершает поступков без особой на то причины. Причина не всегда была понятна остальным, но она существовала. На самом ли деле он влюбился в малютку мисс Филадельфию Фокс или же разыгрывает спектакль, чтобы завладеть акциями?
   — Я тоже не знаю, сэр. Иногда трудно определить, что чувствует Ник. Но скажу вам одну вещь. Я ни разу не видел, чтобы он так вел себя с женщиной. Как будто не совсем уверен, что ему с ней делать, но черт возьми, определенно знает, что не может выпустить ее из поля зрения.
   «Что за игру ты ведешь, Ник?»— спросил себя Рид. И вслух произнес:
   — Понимаю, что ты имеешь в виду, Тек.
   — Хорошо, что он вернулся, правда, сэр?
   — Хорошо, черт возьми. Давно пора ему было вспомнить про свою семью.
   Через несколько секунд «мерседес» подъехал к Нику и Филе. Рид заметил, как щеки Филы слегка вспыхнули румянцем, и увидел ленивое, сытое выражение глаз своего сына. На секунду он почувствовал укол чисто мужской зависти. Бывало, они с Норой ускользали в эту самую бухту и до умопомрачения предавались любви.
   — Прогулялись по пляжу? — спросил он, останавливая машину.
   — Да. — Никодемус положил руку на капот. — Тек, я бы хотел на этой неделе позаниматься с Филой стрельбой.
   — Конечно, сэр. Какое оружие предпочитаете?
   — Тридцать восьмой калибр, наверное. Какой-то мерзавец продал ей девятимиллиметровый автоматический пистолет, хотя она в жизни не держала в руках оружия. Она из этой чертовой штуки даже ни разу не выстрелила.
   — Автоматический пистолет? Очень плохой выбор. Слишком сложно для начинающего, — согласился Шерман. — Если только она не хочет потрудиться, чтобы к нему привыкнуть.
   — По-моему, мы можем быть спокойны, что ее привычкой не станет ношение оружия. Но я хочу, чтобы Фила умела с ним обращаться, поэтому, думаю, мы можем научить ее пользоваться револьвером.