Кренц Джейн Энн. Золотой шанс

   — Некоторые из нас пытаются быть выше этого, — произнес Дэррен, все еще улыбаясь.
   Крисси вообще не особенно уважала мужчин и поэтому не распространялась по их поводу в своих письмах или телефонных разговорах. Мужчины для нее были просто существами, которыми можно воспользоваться, когда это полезно. Но она сделала пару замечаний по поводу Дэррена Каслтона, которые Фила запомнила. «Они обсуждают возможность его политической карьеры. Вероятно, он может добиться успеха на этом поприще. Этот бесконечный ряд зубов и жена, которую Элеанор специально выбрала для роли жены политического деятеля. Хилари говорит, что хочет, чтобы семьи финансировали предвыборную кампанию Дэррена. Для избрания нужно много денег, говорит она, и большие связи. У Лайт-футов и Каслтонов есть и то и другое».
   — Почему бы вам что-нибудь не съесть? Рид, как обычно, заправляет барбекю. Ты же знаешь, он это обожает. — Дэррен посмотрел на Ника. — Твой отец с нетерпением ждет встречи с тобой, Ник.
   — Вот как? — Никодемус беспечно обнял Филу за плечи и пошел по направлению к жаровням барбекю.
   — Дай ему шанс, ладно? — мягко предложил Каслтон.
   — Ты думаешь, он мне его даст?
   — Мне кажется, все будет хорошо, если вы позволите этому случиться, — ответил Дэррен. — Ты голодна, Фила?
   Она втянула в себя запахи, плывущие от жаровен, и с удивлением поняла, что хочет есть.
   — Похоже, что да.
   — Прекрасно. Здесь полно еды.
   Она взглянула на него.
   — Вы устраиваете праздник по случаю Четвертого июля каждый год?
   — Каждый год, насколько хватает моей с Ником памяти. Это семейная традиция. Местные жители на нее рассчитывают.
   Фила кивнула, ощущая на плечах тяжесть руки своего спутника. Его беспечная собственническая манера по отношению к ней смущала и интриговала. Сегодня она увидела его первый раз с тех пор, как он уехал из Холлуэя, и была поражена, почувствовав легкое возбуждение минуту назад, когда он взвалил ее себе на плечо.
   От жаровен, прыгая сквозь толпу, к ним бежали два огромных пса. Они прижались к Нику, и он пару минут трепал их за уши, что-то тихо приговаривая.
   — Похоже, они тебя помнят, — заметил Дэррен.
   — Что это за собаки? — опасливо спросила Фила, когда черно-коричневые псы повернули свои головы в ее направлении.
   — Ротвейлеры, — ответил Ник.
   — Я так и знала, — пробормотала женщина. — Собаки-убийцы. — Она попыталась сделать шаг назад, когда псы ткнулись своими любопытными носами ей в руки, но не успела. Сделав покорный вздох, она в высшей степени осторожно погладила их по головам. Казалось, собаки были вне себя от радости и потребовали еще.
   — Вот это да! — воскликнул Каслтон. — Ты им сразу понравилась, Фила. Обычно они себя так не ведут, им требуется время, чтобы привыкнуть к незнакомому человеку.
   — Вероятно, они просто примеряются, подойду ли я им на ужин, — сказала Фила. — Прикидывают, как быстрее и проще разорвать мне горло. Как их зовут? Бруно и Дьявол?
   — Капкейк и Фифи, — ответил Ник.
   — А-а, ну конечно.
   — Правда. Мой отец купил их незадолго до того, как я уехал. И дал им такие клички. — Ник поправил очки на носу и слегка улыбнулся, наблюдая за возней собак. — Дэррен прав, они уже готовы есть из твоих рук. Это на них не похоже.
   — Вы не представляете, в каком я восторге, — сказала Фила. Ротвейлеры скалили зубы, языки их вывалились, как будто она сказала что-то смешное. — Они мне напоминают тебя.
   — А Крисси Мастерс собак ненавидела, — тихо произнес Дэррен.
   — Крисси боялась собак, — холодно пояснила Фила. Она последний раз потрепала ротвейлеров и отошла.
   — Пойдем, пора попробовать еду, о которой мы говорили, — предложил он, идя впереди. — Как насчет пива, Ник?
   — Хорошая мысль.
   Всю дорогу к жаровням собаки вертелись у ног женщины. Она отбросила всякую надежду, что их внимание привлечет что-нибудь другое. Фила не впервые оказывалась в таком положении: и дети, и животные часто воспринимали ее с восторгом.
   Люди стояли около жаровен в три ряда, но при появлении Ника, Филы и Дэррена толпа как по волшебству расступилась. Когда последний голодный гость сделал шаг в сторону, они увидели высокого, широкоплечего мужчину, которому было за шестьдесят. В правой руке он держал лопаточку для переворачивания мяса. Рядом стояли еще несколько мужчин в поварских фартуках.
   Фила сразу же узнала этот нос, как только мужчина с серебристой сединой взглянул в ее направлении. Она также узнала холодные серые глаза и высокие резко очерченные скулы. Рид Лайтфут. Она почувствовала, что рука Ника крепче сжала ее плечи, но, когда он заговорил, голос его был ровным, как обычно.
   — Здравствуй, отец.
   Рид бодро кивнул, но в его глазах, направленных на сына, чувствовалось напряжение.
   — Мне сообщили о твоем возвращении. Я рад, что в этом году ты можешь присутствовать на пикнике. — Слова звучали напыщенно, но искренне. — А это мисс Фокс, насколько я понимаю.
   — Фила, познакомься, это Рид Лайтфут. Мой отец.
   — Здравствуйте, — произнесла Фила с вежливой осторожностью. Она не знала, чего ожидать. Информация Крисси была очень скудной: «Он все время играет в гольф. Не хочет сталкиваться с Хилари».
   — Рад познакомиться, Фила, — проговорил мужчина, ловким движением переворачивая кусок мяса на жаровне. Последовало неловкое молчание, после чего он добавил:
   — Хотите гамбургеров?
   Казалось, вопрос адресован Нику, но, когда тот помедлил с ответом, Фила автоматически заполнила паузу.
   — С удовольствием, — сказала она. Рид кивнул, явно довольный, что ему будет чем заняться.
   — Сейчас мы все устроим. Элеанор, ты где? Нам нужны еще булочки для гамбургеров.
   — Я попрошу принести еще, Рид.
   Фила обернулась и увидела, что к ним приближается величественного вида дама, которой явно перевалило за шестьдесят. Ее незаметно подкрашенные в светло-русый цвет волосы украшала симпатичная маленькая морская фуражка. Поверх белой шелковой юбки в складку на ней была шелковая блузка в синюю и красную полоску. Женщина загадочно, но вежливо улыбалась. Ее бледно-голубые глаза сразу же обратились на Ника.
   — Ник, дорогой! Ты приехал. Как я рада тебя видеть, милый. Нам сказали, что ты приедешь сегодня, и мы все были в восторге.
   Ник снял руку с плеч Филы и обнял Элеанор Каслтон.
   — Здравствуй, Элеанор. Рад снова тебя видеть. Познакомься, это мисс Филадельфия Фокс.
   Элеанор повернулась к Филе. Она продолжала мило улыбаться, но глаза ее были холодными.
   — Ну конечно. Мисс Фокс. Насколько я понимаю, вы были подругой Крисси Мастерс?
   — Правильно. Она была моей лучшей подругой. Собственно говоря, почти сестрой. — Фила решила, что лучше выложить карты на стол сразу в начале игры, она уже знала, как Элеанор Каслтон относилась к Крисси. «Она меня ненавидит. Но это ничего. Я от нее тоже не в особом восторге», — сказала однажды подруга.
   — Какое несчастье, — промолвила Элеанор, закрывая тему. Она повернулась к симпатичной стройной черноволосой женщине, не сводившей своих изумительных темных глаз с Филы. — Вики, дорогая, познакомься с Филой Фокс. Подругой Крисси.
   — Здравствуйте, мисс Фокс. Я Виктория Каслтон. Жена Дэррена.
   — Здравствуйте, — ровно сказала Фила, протягивая руку, и вспомнила, как Крисси описывала этого члена клана. «Дорогая Элеанор сама ее выбрала в качестве украшения для политической карьеры своего сына».
   Виктория Каслтон взглянула на Никодемуса и осторожно улыбнулась.
   — Здравствуй, Ник. Рада тебя видеть.
   — Здравствуй, Вики, — кивнул он ей. — А где Джордан?
   — Я здесь, — объявил маленький мальчик, прятавшийся до этого за ногами матери. — А ты кто? Ник присел на корточки.
   — Я Ник. Ты меня не помнишь, а я тебя помню. Когда я видел тебя Последний раз, тебе было около двух лет, и ты был вот такой маленький. — Он примерно на фут поднял ладонь над землей.
   — Сейчас я большой, — гордо сказал Джордан, вставая рядом с ладонью Ника, чтобы продемонстрировать разницу в росте. Затем взглянул на Филу. — Привет.
   — Привет. Меня зовут Фила. — Она подумала, что самоуверенность мальчика говорит сама за себя.
   Этот ребенок купался в любви и заботе, он знал, какое место занимает в своей семье, и поэтому был уверен в добром отношении со стороны своих близких. Дети, с которыми она обычно работала, редко проявляли такую уверенность в себе. Филадельфия поймала себя на последней мысли: ей больше не придется работать с такими детьми. С ее карьерой покончено.
   — Ты любишь водоросли? — спросил мальчик.
   — Да, в общем, люблю, — с готовностью ответила Фила. — Мне очень нравятся водоросли.
   — У меня есть немного в моей комнате. Хочешь посмотреть?
   — В другой раз, Джордан. — Виктория взяла сына за руку и оттащила в сторону. — Фила и Ник сейчас хотят поесть.
   — По-моему, гамбургеры готовы, — ровным голосом заметила Элеанор Каслтон. Она взяла две тарелки и передала их Нику и Филе. — Возьмите себе салат и приправы.
   — Спасибо, Элеанор. — Никодемус взял свою тарелку и повел Филу к столу с картофельным салатом.
   — Какая искренняя печаль по поводу смерти Крисси, — пробормотала она. — «Какое несчастье», — передразнила она равнодушный тон Элеанор.
   Ник положил картофельный салат ей на тарелку.
   — Послушай, будь реалисткой. Не нужно надеяться, что она будет особенно горевать по Крисси. Пока твоя подруга находилась здесь, жизнь Элеанор превратилась в ад.
   — Крисси не виновата, что двадцать шесть лет назад Бэрк Каслтон изменил своей жене.
   — Конечно, ты абсолютно права, — произнес новый голос позади Филы. Подошедшая женщина говорила с легким акцентом уроженки Новой Англии. — Это была совершенно не ее вина. Но не жди, что Элеанор когда-нибудь это признает. Она приложила столько усилий, чтобы образ Каслтонов был безупречным.
   Фила сразу же поняла, кто это. Повернув голову, она увидела шикарного вида породистую женщину с каштановыми волосами и изумрудно-зелеными глазами. На ней были превосходно сшитые брюки цвета верблюжьей шерсти, подчеркивающие длинные ноги, и белоснежная шелковая блузка. Этот элегантный наряд в совершенстве оттенял ее черты. На руке было золотое обручальное кольцо.
   — Здравствуйте, — произнесла Фила.
   — Здравствуй, Фила. Я Хилари Лайтфут. — Женщина протянула ей руку с безупречным маникюром на длинных ногтях. — Хочу, чтобы ты знала, как мне жаль Крисси. Она была замечательным человеком, ярким и полным жизни. Мне не хватает ее.
   Филадельфия пожала длинные пальцы.
   — Спасибо, миссис Лайтфут. Рада познакомиться. Вы очень нравились Крисси. — Фила помнила, что Хилари была единственным членом клана, к которому ее подруга хорошо относилась. И по этой причине она была готова к тому, что эта женщина понравится ей тоже.
   — Называй меня Хилари. — Она отняла у Филы руку и повернулась к Нику, который сосредоточенно жевал картофельный салат. Взгляд ее был безмятежным, но до странности непроницаемым. — Здравствуй, Ник.
   Ник кивнул. И не протянул руки.
   — Здравствуй, Хилари.
   — Я была удивлена, когда услышала, что ты решил вернуться.
   — Вот как? — Ник откусил соленый огурец и бросил взгляд на толпу. — В этом году здесь так много людей.
   — С каждым годом все больше и больше. Нам скоро придется сократить количество приглашений и принимать только друзей семей. — Хилари проследила за его взглядом. — Приглашать весь город становится неудобно, не говоря уж о том, что очень дорого.
   — «Каслтон и Лайтфут» могут себе это позволить. — Ник сохранял нейтральную интонацию, но Филе почудилась в его голосе легкая нотка раздражения.
   — Могут, но вряд ли в этом есть смысл.
   — Пикник по случаю Четвертого июля — это традиция Каслтонов и Лайтфутов. Не представляю, чтобы отец мог от нее отказаться. — Он откусил гамбургер, не сводя глаз с толпы.
   — Последнее время Рид возложил на меня принятие всех важных решений, — спокойно сказала ему Хилари. — Собственно говоря, тебе, наверное, будет интересно узнать, что на предыдущем годовом собрании он передал мне право голоса и по своим, и по твоим акциям. Он доверяет мне и знает, что я поступлю так, как лучше для фирмы.
   — Он всегда тебе доверял, правда, Хилари?
   — Почему бы ему мне не доверять? Я всегда блюла интересы «К и Л», в отличие от тебя.
   Фила отошла к столу с пряностями и начала сосредоточенно намазывать свой гамбургер горчицей и добавлять солений. Она ощущала, что чувства этих двоих накалены до предела, отчего у нее по позвоночнику бежали мурашки. Возникло и несколько интересных вопросов. Она спрашивала себя, в каких отношениях Ник раньше находился с Хилари. Последние годы он явно не тратился на поздравительные открытки жене своего отца.
   К ним подошел Дэррен с банками пива в руках. рн передал одну из них Нику. Хилари кивнула Филе и отошла к гостям.
   — Держи, — произнес Дэррен. — Я подумал, что тебе это не помйшает.
   — Ты правильно подумал. — Ник взял у него банку пива и дернул за кольцо.
   — Поскольку ты здесь, — бодро сказал Дэррен, — ты можешь нам помочь с фейерверком.
   — Конечно. Почему бы и нет?
   — Я так и знала, что будет фейерверк, — пробормотала Фила себе под нос. Никодемус взглянул на нее.
   — А у тебя нет предчувствия, что сегодняшний фейерверк далеко не последний?
   Первая вспышка пиротехнического снаряда осветила ночное небо ровно в десять часов вечера. Скрестив ~ноги, Филадельфия сидела на лужайке перед одной из крытых галерей с колоннами. Ее окружали женщины семей Лайтфутов и Каслтонов. Единственным представителем мужского пола среди них был маленький Джордан, который пребывал в состоянии такого возбуждения, что не мог усидеть на месте.
   Широкая лужайка была заполнена городскими жителями. Кто-то допивал пиво, кто-то пытался припрятать последний кусок яблочного пирога. Неподалеку разлеглись сытые собаки. Каким-то образом одной из них, по кличке Фифи, удалось пристроить свою голову на коленях у Филы.
   Ник исчез в компании своего отца, Тека Шерма-на и Дэррена.
   — Все мужчины Каслтоны и Лайтфуты занимаются фейерверками? — спросила Фила у сидящей рядом Вики.
   — Это традиция, — резко пояснила та. Она взглянула на своего жизнерадостного сына. — Через несколько лет Джордан тоже будет помогать им с фейерверками.
   — Помогать, помогать, помогать, — пропел мальчик и завизжал от восторга, когда ночное небо озарила очередная вспышка света.
   — Фейерверки очень опасны, — нахмурившись, сказала Фила. — Это же, по сути дела, взрывчатые вещества, маленькие бомбы. Этим должны заниматься специалисты.
   — И Рид, и Дэррен, и Ник — специалисты. И Бэрк был специалистом.
   — Правда? Где же они этому научились? — Фила смотрела, как над ее головой рассыпаются красные звезды.
   — О, все мужчины Каслтоны и Лайтфуты проходят военную службу, — ответила Вики. — Когда Джордан окончит колледж, он, вероятно, будет некоторое время служить в морской пехоте или в воздушном флоте.
   — Еще одна традиция? — сухо поинтересовалась Филадельфия.
   — Ты не поверишь, сколько традиций установили эти семьи за два поколения. Мой род живет в Виргинии с начала восемнадцатого века, и у нас нет такого количества обрядов и ритуалов, как у Каслто-нов и Лайтфутов.
   — Ник и Дэррен проходили военную службу?
   — Если бы они этого не сделали, отцы вышвырнули бы их из бизнеса. Не волнуйся. Они прекрасно знают, как обращаться со взрывчатыми веществами и огнестрельным оружием.
   — Это очень успокаивает.
   Справа от Филы послышался тихий голос Хилари:
   — Я собираюсь пойти и принести попить. Кто-нибудь хочет?
   Фила покачала головой.
   — Нет, спасибо.
   — Я тоже не хочу, Хилари, — пробормотала Виктория.
   — Я пойду с тобой, Хилари, дорогая. — Элеанор Каслтон встала с крыльца и последовала за ней в дом.
   Несколько минут Виктория и Фила молчали. Над их головами гремели взрывы фейерверка. Фила рассеянно играла с ушами Фифи. Собака трепетала от удовольствия.
   — Ты собираешься продолжить то, что начала Крисси? — наконец спокойно спросила Виктория.
   До этого Филадельфия Фокс спрашивала себя, почему Вики разговаривает е ней таким напряженным тоном, и, поняв наконец причину ее недружелюбности, почувствовала облегчение.
   — Что ты имеешь в виду?
   — Ты собираешься причинять нам неприятности?
   — Ты думаешь, я могу это сделать?
   — Крисси уж точно смогла.
   — Я не Крисси.
   — Да, ты другая. Совсем другая. Я это поняла в ту же минуту, как тебя увидела. Но ты в состоянии доставить нам большие неприятности. У тебя сейчас акции. Зачем Ник привез тебя в Порт-Клакстон?
   — Чтобы я смогла сама выяснить, что произошло, пока Крисси находилась здесь. Я хочу знать, что ваша семья сделала с ней, Вики.
   — Скорее, вопрос в том, что она с нами сделала, — выпалила Виктория Каслтон. — Я соболезную тебе, что Крисси умерла, но за то короткое время, что она была с нами, твоя подруга причинила много зла, Фила. Надеюсь, ты так не поступишь. Наши семьи и без того уже много перенесли.
   — Что, собственно говоря, перенесли ваши семьи?
   — Не важно. Ты к этому не имеешь отношения. Я просто считаю, что тебе следует знать: Крисси внесла свой вклад в произошедшее.
   — Возможно.
   Они помолчали еще несколько минут, после чего Виктория снова заговорила:
   — Ведь Ник вернулся из-за тебя, не так ли? Ты не представляешь, как все поражены, кроме, может, Элеанор. Она всегда верила, что он рано или поздно вернется. Интересно, — что он задумал?
   — Как и все остальные, он задумал прибрать к рукам мои акции. — И Фила подумала, что ей следует быть умнее и не забывать об этом ни на минуту.
   Над их головами сова раздался грохот, и в свете фейерверка Вики с холодным интересом взглянула на нее.
   — Я видела эту сценку сегодня у ворот. Мы все видели. Довольно забавно. Фила усмехнулась:
   — Ну, это была не моя идея.
   — Я бы сказала, что и не идея Ника тоже. По крайней мере не того Ника, которого я знала три года назад. Бьюсь об заклад на последний доллар, что тот Никодемус Лайтфут никогда не перекинул бы женщину через плечо и не понес ее сквозь толпу людей.
   — Может, он слишком долго живет в Калифорнии.
   — Какой бы ни была причина, это, конечно, новое его качество. То, что наверняка Хилари не знакомо. Не могу представить, чтобы Ник мог ее перекинуть через плечо. Никогда в жизни.
   — Хилари? — Фила застыла. — С какой стати ему перекидывать ее через плечо?
   Некоторое время Виктория изучала ее при свете очередной вспышки.
   — Разве ты не знаешь?
   — Что?
   — Извини. Мне не следовало ничего говорить. Но я считала, что Ник тебе уже все рассказал.
   — Что рассказал, ради всего святого?
   — Хилари — бывшая жена Ника. Они развелись три года назад. На следующий день после развода она вышла замуж за Рида.

Глава 5

   В библиотеке стояла гнетущая тишина. Ник сидел на одном из кресел-качалок красного дерева, вытянув перед собой ноги, и смотрел, как его отец наливает бренди на столике начала девятнадцатого века. Старинный хрусталь мелодично позванивал. Ник спросил себя, чем сейчас занимается Фила.
   Он решил, что она, вероятно, крепко спит. Полчаса назад он проводил ее до дома Джилмартена. Женщина была подозрительно молчалива. Он подумал, не отважиться ли на поцелуй, но решил не рисковать. Эта ее задумчивость могла бы моментально улетучиться.
   Пока Рид готовил бокалы с бренди, Никодемус перевел взгляд на знакомые стены этой комнаты с высокими потолками, заставленной полками с книгами. Он знал, что интерьер библиотеки является замечательным образцом федералистского периода. Ее дизайн продумала Элеанор Каслтон. Она же выбрала мебель для нее, как, впрочем, и для всех остальных
   Комнат домов на побережье и главных резиденций на Бейнбридж-Айленд, И, если Элеанор утверждает, что комната оформлена в федералистском стиле, значит, так оно и есть на самом деле.
   «Я уверена, что комната безупречна, Ник, — сказала однажды его мать с кривой усмешкой. — Элеанор умеет все делать безупречно. Она была воспитана как истинная леди».
   Тематика книг на полках варьировалась от «Моби Дика» до последних расследований ЦРУ. Они стояли за стеклом в книжных шкафах из красного дерева, сосны и тополя. В самом незаметном углу Одного из шкафов между серией по американской истории в трех частях когда-то был засунут старый номер «Плейбоя». Ник полагал, что он все еще там. Давным-давно он спрятал журнал между книгами, когда ему послышались в коридоре приближающиеся шаги матери. Нику так и не выдался потом случай достать его оттуда.
   Насколько он помнил, все женщины в этом журнале были в высшей степени крупными. Не то что Фила, с ее деликатной, крепкой маленькой грудью и аккуратным, точеным задиком, который (он был абсолютно уверен) может уместиться в его ладонях.
   Ник перевел взгляд на зеркало с украшением в виде американского орла. Перед камином все еще стояла антикварная резная заслонка. Как обычно, рядом с его стулом располагался круглый библиотечный стол, покрытый зеленым сукном.
   Каждый уголок комнаты напоминал Лайтфуту как о его детстве, так и о недавнем прошлом. Он давно не был здесь и сейчас чувствовал себя неуютно.
   — Эти чертовы фейерверки становятся все хитрее с каждым годом, верно? — заметил намеренно беспечным тоном Рид, передавая сыну бокал. Он уселся напротив него в синее кресло со спинкой в форме крыльев.
   Мир явно был объявлен. Ник решил внести в это свою лепту.
   — Да, сегодня было прекрасное представление. Дети вдоволь позабавились.
   — Как всегда. — Рид сделал глоток бренди. — Ну, как идет бизнес? Большой спрос на твои консультации?
   — Достаточный. — Никодемусу показалось, что ответ прозвучал слишком односложно. Он попытался его расширить. — В Калифорнии полно гениев быстрого питания, которые считают, что пришло время открыть заведение по продаже жареных цыплят в центре Токио или Милана. Они все готовы платить за совет.
   — А что ты можешь знать о заведении по продаже жареных цыплят?
   — Ничего, — ответил Ник, заставляя себя не обращать внимания на скептический тон отца. — Но я много знаю о том, как делать бизнес в таких местах, как Токио или Милан.
   — Благодаря тому, что тебя воспитали Лайтфутом.
   — Да. Благодаря этому. Ничего не может быть лучше, чем хорошая, правильная семья, так ведь, отец?
   — Вот уж не думал, что ты еще помнишь о своей семье.
   — Время от времени мне о ней напоминают. — Ник услышал враждебность в голосе Рида, но не стал реагировать. — Кстати о семье, как идут дела в «Каслтон и Лайтфут»?
   Отец смотрел на него из-под полуопущенных век.
   — Хорошо.
   — Да, это много о чем говорит.
   — Если бы тебя интересовали подробности, ты бы посещал ежегодные собрания.
   — По-моему, это было бы немного неловко для всех нас, ты не находишь?
   Не говоря ни слова, Рид встал и отошел в другой конец комнаты. Довольно продолжительное время он смотрел на ночь за окном.
   — Если бы ты не был таким чертовски упрямым, ничего этого могло бы не произойти.
   — Ладно тебе, отец. Ты не можешь винить меня за упрямство. Это наша фамильная черта.
   — Мы могли бы все урегулировать.
   — Урегулировать вопрос о том, чтобы «Каслтон и Лайтфут» перестала работать по правительственным контрактам? Возможно, но мы с тобой оба знаем, что не урегулировали бы другой вопрос.
   — Черт побери, Ник…
   — Ты не обязан был на ней жениться, отец. Я уже не маленький и могу сам решать свои проблемы.
   — Ну, так эту проблему ты не потрудился решить, не так ли? Ее пришлось решать за тебя.
   Ник почувствовал, что в нем закипает гнев.
   — Я знал, что делаю. Ты мог бы проявить ко мне больше доверия.
   — Черт возьми, я должен был что-то сделать. Я не мог просто повернуться к ней спиной. Это было бы не правильно. Если бы ты не… — Рид сделал над собой героическое усилие и не закончил предложение. — Давай сменим тему.
   — Да. Давай.
   Лайтфут-старший резко повернулся.
   — Хорошо, что там происходит между тобой и этой Фокс?
   — Ничего. Пока. — Никодемус покачивал в руке бокал с бренди.
   — Можешь хоть мне по крайней мере сказать, что ты задумал?
   — Не уверен.
   — Зачем ты привез ее сюда?
   — У нее есть вопросы, на которые она хочет получить ответ.
   — Какие вопросы? О «Каслтон и Лайтфут»?
   — Нет, она уже знает, что фирма производит машины смерти, — ответил Ник.
   — Машины смерти? О черт, она что, одна из этих?
   — Боюсь, что да.
   — Я надеялся, что она будет больше похожа на свою подругу, эту Мастерс, которая хотела загрести все, что можно.
   — Мне очень жаль, но это не тот случай.
   — Ты сказал, у нее есть вопросы, на которые она хочет получить ответ.
   — О нас и о том, что случилось с ее подругой Крисси.
   На лице Рида читалось раздражение.
   — Что ты имеешь в виду?
   — Она хочет знать, как наши семьи отнеслись к ней и не лежит ли на нас некоторая моральная ответственность за то, что случилось с мисс Мастерс. Мне кажется, от того, какой вывод Фила сделает по этому поводу, зависит ее решение относительно акций.
   — Моральная ответственность? За смерть Крисси Мастерс? Она что, с ума сошла? Мастерс выпила и села за руль. Конец рассказа. Никто больше не имеет к этому отношения, и мы уж точно не виноваты в том, что произошло. Это очень в духе подобных либералок, у которых все в мозгах перепуталось, пытаться возложить ответственность на любого, кроме настоящего виновника.