Крес Феликс. Северная граница

   - Хорошо, Агатра, хватит, - успокоила ее Тереза. - Мы не собираемся ничего выпытывать... Достаточно. Теперь спи.
   Она погладила лучницу по ладони и встала, подавая знак Амбегену.
   Снаружи действительно потеплело. Стало намного теплее, чем вчера, хотя уже и тогда мороз не слишком досаждал.
   - И что ты обо всем этом думаешь, господин?
   Амбеген пожал плечами и долго смотрел на Терезу. Словно это она подговорила лучницу наврать с три короба, лишь бы он отпустил конницу за Раватом... Однако он тут же осознал, что командующая конными лучниками не способна на столь низменные поступки. Нелепо подозревать ее в чем-то подобном.
   Сотница, словно угадав мысли коменданта, замерла и ощетинилась, разом став намного красивее. Амбеген предупредил взрыв.
   - Ничего. Ничего не думаю, - коротко сказал он.
   Он повернулся и ушел, оставив ее стоять на месте. Она со злостью посмотрела ему вслед, потом взяла себя в руки и вернулась в комнату.
   - Агатра? Спишь?
   - Я боюсь, госпожа, - слабо ответила лучница. - Боюсь заснуть... Ведь я знаю, что тогда будет.
   - И все-таки спи. Я посижу с тобой немного.
   Обозлившись на весь белый свет, Амбеген заперся у себя в комендатуре, словно в гробу - пропал, исчез, не видно и не слышно. Воскрес он лишь около полудня...
   Изумленные солдаты останавливались, услышав доносящиеся из его комнаты явственные удары молотка. И в самом деле, комендант ремонтировал окно. Раздобыв где-то доски и гвозди, он яростно колотил по ним обухом топора. Соорудив кривую ставню, Амбеген выбрался наружу, примерил. Позвал к себе плотника и долго объяснял, что нужно переделать, чтобы ставня подошла. Детина-плотник с сомнением поглядывал на потрескавшиеся от ударов доски, наконец забрал ставню и куда-то удалился. Решив судьбу своего окна, Амбеген явно успокоился и даже потребовал еды. Когда легионер принес ему порцию вдвое большую, чем солдатскую, комендант посмотрел на нее с неподдельной горечью, после чего промолвил:
   - Сынок, я и вправду не понимаю, как вы продержались на такой жратве... Ну ничего, скоро все наладится!
   Поев, комендант некоторое время сидел, погрузившись в глубокие раздумья. После чего помрачнел еще больше, как будто разгневался собственным мыслям. Позвав конюха, поговорил о лошадях, подробнее всего расспрашивая о конях курьеров. Узнав, что солдаты уже успели съесть несколько запасных и вьючных животных, Амбеген пришел в такую ярость, что, когда ближе к вечеру снова послышались безумные вопли Агатры, он попросту схватился за голову.
   - Шернь, да что это за застава такая?! - заорал он, ударив кулаком по столу. И неожиданно добавил: - Ну хорошо...
   Показав пальцем на конюха, комендант сказал:
   - Всех гонцов ко мне. Немедленно.
   Солдат выбежал на улицу.
   Стараясь не замечать доносящихся снаружи нечеловеческих криков девушки, которую терзала отвратительная, чуждая сила, Амбеген кружил по комнате, что-то напряженно обдумывая. Когда явились гонцы, он расспросил каждого о его службе (половину этих людей он не знал; они прибыли в Эрву, когда он сидел в Торе), после чего отослал того, который некогда сопровождал Терезу. Нужно оставить хотя бы одного опытного курьера... Следом Амбеген отправил симпатичную девушку: о ее пустой головке даже он успел прослышать. Оставшимся четверым дал точные устные инструкции, не тратя времени на какие-либо записи.
   - Взять свободных лошадей и немедленно отправляться, - закончил он.
   - Так точно, господин!
   Гонцы выбежали за дверь.
   Амбеген продолжал расхаживать по комнате.
   Некоторое время спустя крики Агатры стихли и больше не повторялись. Комендант облегченно вздохнул, поскольку начинал опасаться, что придется набить девушке еще одну шишку... От одного воспоминания о том, что он ударил лучницу, ему становилось нехорошо. Однако происходящее с Агатрой деморализовало всю заставу. Девушку следует отправить в тыл, и как можно скорее. Ничего, вскоре подойдет обоз с самым необходимым. Задерживать его комендант не собирался, ведь тогда возничие и лошади будут проедать то, что привезли. У него есть несколько больных и Агатра. Нужно отправить их с этим обозом.
   Но... Лучница может быть полезна. Правда, в это он не слишком-то верил. А вдруг? Ведь все может пойти иначе, если...
   Амбеген подождал еще немного, расхаживая вокруг стола. Он хотел увериться, что видения Агатры закончились. Да, вопли определенно прекратились.
   - Часовой!
   Дверь открылась, и на пороге появилась Тереза.
   - О, вот и отлично! - воскликнул комендант. - Я как раз хотел послать за тобой... Все, ничего не нужно, - отослал он выглянувшего из-за ее спины солдата. - Ну что, сотница?
   Она закрыла дверь и некоторое время стояла молча, явно подбирая слова.
   - Ваше благородие, ты наверняка меня подозреваешь... - наконец начала она.
   - Ничего я не подозреваю, - прервал он ее. - Ей что-нибудь снилось?
   - Я уж думала, господин, тебя это не интересует...
   - Не пытайся язвить, - спокойно ответил комендант. - Ты же знаешь, терпеть этого не могу. Так ей что-нибудь снилось? - повторил он.
   - А что, сам не слышал? Но если я скажу, что ей снилось, ты, господин, сразу подумаешь...
   - Прекрасно, теперь ты за меня решаешь, что мне думать. Учти, сотница, я сыт твоим поведением по горло, - строго предупредил он. - Что ей снилось? - в третий раз спросил он.
   - То же, что и ночью. Дракон алерцев, - сдалась Тереза. - Она говорит, будто он живой.
   - Что-нибудь еще?
   Комендант с трудом владел собой. Было в этой прекрасной воительнице нечто такое, из-за чего ей хотелось оторвать голову...
   - Битва. Помнишь, что она рассказывала, господин? Мол, те сны, которые сбываются, опережают события на пять дней... Так вот, похоже, все сходится. Сколько времени прошло после ее последних видений? Тот сон был под утро, а сейчас еще светло... И _там_ тоже могло пройти полдня. Большая битва золотых с серебряными только-только закончилась, - поспешно сказала Тереза, видя, что терпение у коменданта начинает отказывать. - Кто победил, Агатра не знает. Вроде бы серебряные. Всюду носятся какие-то отряды, то ли убегают, то ли преследуют... Но самое важное, - она мгновение поколебалась, - самое важное, она снова видела нашу конницу и, кажется, пехоту... - Тереза спокойно выдержала взгляд коменданта. - А рядом...
   Он даже наклонился к ней, и она вдруг поняла: это не обычные расспросы. Амбеген чего-то добивается. Хочет услышать что-то определенное!
   - Рядом?.. - подсказал он.
   - А рядом с ними - чужих солдат, - выпалила Тереза. - Только тут... Нет, не получается. Это ведь не могли быть...
   - Как выглядели те солдаты? Почему она решила, что они чужие?
   - На их конях были желто-синие чепраки, - она развела руками, - так что на солдатах, под плащами, наверняка такие же мундиры. Но здесь ни у кого нет такой конницы, а речь может идти только об отрядах его благородия Линеза. Только у них...
   Она замолчала. Амбеген сел на стол и скрестил руки на груди, искоса поглядывая на нее.
   - У них желто-синие мундиры, а под седлом синие чепраки, - сказал он. Синие с желтой каймой. Розово-желтые мундиры у них были раньше, еще недавно.
   Тереза вытаращила глаза.
   - Линез дал своим людям новые цвета, поскольку недорого купил хорошее синее сукно. У легиона образовались излишки. А желтого у Линеза большие запасы, - объяснил надсотник. - Он говорил мне об этом в Торе, поскольку это важный вопрос - как опознать его солдат... Не правда ли, сотница? Когда началась война, он примчался сломя голову, но мундиров не захватил. Однако потом созвал отряды со всех своих владений... они-то сюда и прибыли, привезя с собой новые цвета. Никто в Эрве об этом не знал и не мог знать... Агатра в самом деле пророчица. Скажу еще кое-что: лично она никак не влияет на события, лишь предвидит их. Можешь ее успокоить.
   - Откуда... откуда ты знаешь, господин? - ошеломленно пробормотала Тереза.
   - Поскольку это я, а не она стал причиной появления там солдат Линеза, - совершенно спокойно объяснил он. - Я послал гонцов... Впрочем, нельзя сказать, что послал, они ведь, кажется, только выезжают с заставы. Что ж, по крайней мере, мне теперь известно, что до места они доберутся, довольно подытожил он. - И что Линез вышлет подкрепление.
   Тереза смотрела на коменданта, и в ней вновь нарастало чувство глубокого стыда. Она-то считала, что коменданта совершенно не интересует то, что творится с Агатрой, а ведь бред девушки слишком смахивал на правду. Но Амбеген тем временем нашел способ доказать истинность странных снов. Он не ждал, но действовал, прекрасно понимая, что делает и чего хочет добиться.
   - Прости, господин! - пылко воскликнула Тереза, почти безотчетно, от всей души. - Я... Ну и командир! - вырвался у нее по-детски восхищенный возглас.
   Комендант невольно улыбнулся, ибо слова ее не были дешевой лестью. При всех своих недостатках эта девушка, похоже, понятия не имела, что такое подхалимаж.
   - Мы выходим в поле, Тереза, - сказал он, снова голос его стал серьезным. - Отправляемся сегодня же - вся конница, вся легкая пехота. Здесь остаются только тяжеловооруженные пехотинцы. Обоз, самое большее, в двух днях пути отсюда, может, в трех, не больше. К ним я тоже послал гонцов, они заберут клин конницы, а сопровождать обоз будут два клина лучников. Ничего не поделаешь. Под ударом большого отряда алерцев обоз, так или иначе, погибнет, а от малых сил пехота отобьется... Конники из обоза проведут для нас разведку, мы пойдем в том направлении. С собой берем все запасы, топорникам останется ровно столько, чтобы не помереть с голоду до прихода обоза. Если же он так и не появится, все равно экономить больше нечего, придется убираться отсюда, поскольку больше без жратвы сидеть нельзя. Распорядись.
   Пыл Терезы неожиданно угас.
   - Но, - неуверенно промолвила она, - Агатра говорила, что сбываются только... дурные сны. А если?..
   - Я не верю в сны, - заявил комендант, словно прикидываясь дурачком.
   - Но... как так? - ошеломленно спросила Тереза.
   - А вот так, - отрезал он. - Агатра идет с нами, и если эти ее "драконьи" видения сбудутся, это может плохо кончиться не только для нее... В том, что эта каменная статуя живая и действует на стороне алерцев, я предпочитаю убедиться в поле. Не можем же мы сидеть на заставе и ждать, когда нас сметут? Как думаешь?
   Тереза наклонила голову:
   - Ну... ну да!
   Рассуждая все с той же холодной, неумолимой логикой, комендант продолжал:
   - Однако прежде всего я считаю, что она видит лишь то, что может случиться и что наверняка случится... На событие случайное, такое, как потеря ножа, или неизбежное, такое, как смерть умирающего, невозможно каким-либо образом повлиять. Но поражение в бою не является неизбежным, как и само сражение не происходит случайно. Естественно, в ходе его может возникнуть стечение неблагоприятных обстоятельств, но такое возможно в любом сражении. Мне теперь что, вообще в бой не вступать? Нет, Тереза. У меня хорошие солдаты, и я умею ими командовать. Если произойдет нечто непредвиденное и я не смогу ничего поделать, причиной тому будет вовсе не сон Агатры, а только трусость солдат или мой просчет. Вот истинные причины поражения, и вещие сны здесь ни при чем.
   Он хлопнул ладонью по крышке стола, на краю которого продолжал сидеть.
   - Эта война с самого начала - одна большая ошибка, - добавил он. - Мы пытаемся совершить невозможное - защитить десятки разрозненных селений от врага, который сосредоточивает свои силы там, где считает нужным. Вражеская армия сидит в самом центре Армекта, а мы по-прежнему делаем вид, будто существует некая условная граница, все еще бегаем от деревни к деревне, от рощи до рощи, словно речь идет об игре в прятки с какой-то стаей. Таким образом собранную в кулак армию не победишь, - он выставил перед собой тяжелый кулак, - ведь она наносит тщательно продуманные, точно отмеренные удары... Если серебряные алерцы и в самом деле солдаты, как считает Рават, то они над нами попросту смеются! Но теперь, Тереза, ударим мы... Мы выберем и время, и место. Все, хватит! - Он слез со стола. Подготовиться к выходу, выступаем как можно скорее! Накорми людей и коней досыта. Чтобы успеть туда, придется днем и ночью продираться сквозь снег, и оттепель тут не слишком поможет... Давай, убирайся с глаз долой.
   - Так точно, господин!
   В дверях она чуть не столкнулась с солдатом.
   - Золотая стая! - доложил замерзший, промокший часовой. - Небольшая, ваше благородие!
   - С сегодняшнего дня против золотых не выступаем, - сказал Амбеген, сражаемся только с серебряными.
   Солдат застыл, приоткрыв рот.
   Через открытую дверь видны были падающие с крыши капли. Продолжало теплеть.
   13
   Погода совершенно переменилась; мороз ушел, не вернулся даже ночью. Снег пополам с водой хватал людей и лошадей за ноги, но легко проминался, и тяжелей всего приходилось тем, кто шел впереди. Те же, кто шел в конце, шагали по ровной, плотно утоптанной десятками ног дороге. Чтобы скорость не падала, Амбеген заставлял торившие путь отряды выкладываться до конца, после чего сменял их, отправляя в конец колонны. Таким образом он разумно распределял силы легионеров и вместе с тем двигался вперед достаточно быстро, чтобы... позволить себе избрать более длинный путь.
   Непосредственно перед тем, как покинуть заставу, комендант вдруг изменил свое решение и приказал топорникам готовиться к выходу. На вопросы Терезы он отвечал кратко: "Потом!" Сотница повторяла этот ответ младшим офицерам, они же, в свою очередь, - солдатам. А тем временем они покидали Эрву, оставляя ее абсолютно пустой! С собой забирали остатки припасов, всех вьючных и запасных лошадей, всех больных и - понятное дело - весь обслуживающий заставу люд: ремесленников, девушек с кухни... Эрву снова бросали на произвол судьбы!
   Выступили глухой ночью. Сразу же за воротами заставы комендант, вместо того чтобы направиться прямо на юг, приказал двигаться в сторону запада. Солдаты не знали, куда идут; однако Тереза начинала понимать план командира... В пути Амбеген подтвердил ее догадки.
   - Чего ты хочешь? - прежде всего спросил он. - Решение я принял неожиданно, а потому еще не успел все продумать. Но в этой армии ты самая старшая по званию, так что о проблемах командира тебе следует знать... Ну а солдаты пусть лучше думают, что мы никогда не совершаем ошибок и никогда ни в чем не сомневаемся. Серебряные наверняка установили за нами постоянное наблюдение. Надеюсь, однако, следят они не слишком внимательно, поскольку, с их точки зрения, мы давно уже не опасны. Однако я полагаю, что разведчики серебряных знают о нашем уходе. И что нам, переться прямиком в Три Селения? Эрву они до сих пор не сожгли, хотя могли, не сожгут и сейчас. Там не осталось ничего такого, о чем стоило бы жалеть. А солдатские матрасы и прочую рухлядь пусть забирают на здоровье. Но возвращаясь к тому, о чем я начал говорить. Никто, даже наши солдаты, не знает, что за идея вдруг стукнула мне в голову. А откуда знать об этом алерским разведчикам? Сейчас мы идем прямо туда, откуда движется наш обоз, о котором алерцы то ли знают, то ли нет. Если знают, то решат, что мы боимся за него и хотим его сопроводить. Или, напротив, нам вдруг все надоело, мы развернулись и убираемся отсюда раз и навсегда. Даже если им про обоз ничего не известно, все равно они скоро на него наткнутся. А я и в самом деле разверну его назад - как только вернется гонец - и направлю прямо к Линезу. Туда же отошлю всю нашу обслугу, которая нас только тормозит. Мы также двинемся в сторону владений Линеза. Как думаешь, какой вывод сделает алерец, глядя на наши маневры? Неужели сочтет, что я хочу присоединиться к сражению, о котором никто еще даже не знает? Нет, надеюсь, он поймет все правильно. Солдаты, правда, не выспятся и намучаются, форсируя эти снега, но войны выигрывают именно ногами уставших солдат. Я это знаю, ты это знаешь, знал об этом Рават, знают и алерцы. Только на сей раз мы решаем, куда пойдут войска и когда они появятся в нужном месте. Ничего не напоминает, а, сотница? Вспомни, сколько раз ты пыталась догадаться, что замыслил и куда направится противник! Так что радуйся, ибо сейчас мы подкинули им твердый орешек... А завтра, вдобавок ко всему, мы разошлем во все стороны патрули, причем больше всего их пойдет туда, где ничего, ну совсем ничего нас не интересует...
   Войско, погруженное в предрассветную темноту, брело по тающему снегу.
   Агатра ехала вместе с больными, на повозке, переделанной в сани. Она пыталась возражать, ей хотелось идти вместе с лучниками. Но Тереза быстро вышибла из ее головы эту дурь. Войско выступило в поход - дружеским отношениям пришел конец.
   - И что это должно значить? - сухо спросила она, выслушав лучницу. - Я здесь командую конницей, с этой просьбой обращайся к своему командиру. Меня вообще не интересует, что происходит в клиньях пехоты. Пусть твои товарищи хоть на руках тебя несут, когда ты свалишься без чувств, лишь бы скорость не падала. Но за любую задержку отвечать будет твой подсотник. И учти, я тебя защищать не стану.
   На этом разговор и закончился.
   Однако как Амбеген, так и Тереза с беспокойством и нетерпением ожидали очередных снов больной девушки. Ее крики следовало заглушить, пусть даже с помощью кляпа... Амбеген всерьез раздумывал над тем, не отправить ли лучницу с обозом. Однако это можно было решить позже. Главное - что покажет очередной сон. Из всех людей, увязших в мокром снегу, только он и Тереза знали, куда и зачем они идут... Лишь они понимали, сколь важно то, о чем сообщит им Агатра.
   И тут случилось нечто странное, совершенно непредвиденное: девушке вообще перестали сниться сны!
   Тереза, которая всегда старалась обращаться с солдатами одинаково и никому симпатии не выказывать, вынуждена была нарушить свой принцип. Лучница требовала разговора. Она настаивала, что хочет идти вместе со всеми, была возбуждена, разгорячена и... счастлива.
   - Не знаю, что произошло, ваше благородие! - говорила она почти со слезами на глазах. - Я... я уже три месяца не спала так, как сегодня, в этих санях... Мне ничего не снилось, совсем ничего! Я ничего не помню, мне совсем ничего не снилось! - раз за разом повторяла она. - Ничего не снилось! Я спала! Нормально спала!
   Сперва Тереза готова была допустить, что Агатра лжет, желая присоединиться к отряду. Однако подобное подозрение не имело смысла, учитывая реакцию лучницы на видения... Нет, Агатра говорила правду.
   - Точно ничего, никаких снов? - подозрительно допытывалась Тереза. Может, снились другие сны, более спокойные? Ведь ты не всегда кричала по ночам.
   - О нет, госпожа, поверь! - пылко убеждала девушка. - Клянусь, госпожа, мне ничего не снилось! Три месяца подряд, по утрам, едва я открывала глаза, сон вставал передо мной, четкий и ясный. Я даже ночью просыпалась, мне говорили, что иногда я кричала, меня будили... И даже если ничего страшного не снилось, я все равно помнила! Но сегодня! Я... я клянусь, никаких снов не было! И я совсем не хочу спать, а мне последнее время всегда хотелось спать, я даже днем засыпала! О да, мне абсолютно не хочется спать! Совсем-совсем!
   - Как ты себя чувствуешь?
   - Хорошо! Нормально!
   - Ничего не болит?
   - Нет!
   Лучница, похоже, столь глубоко верила в свое полное выздоровление, что сама не сознавала своей лжи. Тереза была более чем убеждена: девушка, у которой всего сутки назад случился выкидыш, не может чувствовать себя бодрой и полной сил. Однако сотница лишь пожала плечами и повторила то же, что и раньше:
   - Вообще, Агатра, это твое дело. Идешь ты вместе со всеми или едешь в санях, зависит только от твоего командира. Я к этому не имею никакого отношения. И ничего тебе не запрещаю, поскольку не имею права. Но если у тебя снова начнутся сновидения...
   Лучница широко раскрыла глаза.
   - Нет... Не начнутся! - сказала она так, словно это зависело только от нее. - Я больше никогда, я... Если они опять начнутся, госпожа, я, наверное... умру.
   Тереза вдруг поняла, что эти сны, пусть они и предсказывают будущее, приносят отважной легионерке много горя. Ведь это только за ее счет... Тереза постаралась скрыть охватившее ее чувство стыда.
   - Хватит, Агатра, - резко отрезала она и тут же, неожиданно для себя, добавила: - Ты ведь умеешь ездить верхом? Если ты в самом деле поправилась и не прочь перейти к конным лучникам, я тебя возьму. Подумай.
   Изумленная девушка вдруг осознала, что таким образом сотница выражает свое уважение. Лицо ее прояснилось.
   - Спасибо, госпожа! Не... не знаю. Но я подумаю, спасибо.
   Тереза отправилась к Амбегену изложить суть дела.
   - Хорошо, - кратко подытожил он. Она даже не поняла, беспокоит его выздоровление лучницы или радует. - Смени передовой отряд, - помолчав, добавил он. - Мы должны идти еще быстрее. Эти золотые орды не появятся из ниоткуда. Мы как раз пересекаем путь, которым они обычно следуют к "языку". Думаю, они появятся здесь только завтра, но если я ошибаюсь... Пошли патрули на северо-запад.
   Тереза исполнила приказ.
   Поздним утром вернулись гонцы, посланные к обозу. Амбеген выслушал их, после чего отправил в конец строя, отдыхать. Вызвав симпатичную девушку-курьера, ту самую, которую до этого оставлял в Эрве, дал ей инструкции и отправил прочь. С Терезой он советоваться не стал, даже не сообщил, что именно предпринял, и сотница, уже успевшая привыкнуть, что является неформальной заместительницей коменданта, почувствовала себя обиженной. Естественно, она ничего не сказала, но демонстративно вернулась во главу своей конницы и вела ее целый день, до самого вечернего привала, занимаясь лишь патрулями.
   Но Амбеген ничего не заметил. Он даже не задумывался о том, насколько задел ее самолюбие: у него не было времени, чтобы обращать внимание на подобные глупости. Нужно было еще раз кое-что обдумать, устранить существовавшие в плане кампании пробелы. Пока что он действовал почти на ощупь. В любой момент он мог неожиданно вернуться на заставу (если еще было куда возвращаться) и послать гонцов с распоряжениями, отменяющими все предыдущие приказы. Больше всего он ждал возвращения курьеров от Линеза; их Амбеген послал - как и тех двоих к обозу - по отдельности, а не вместе, желая быть уверенным, что хотя бы один, но доберется. Вскоре стало ясно, сколь разумно он поступил; до места ночной стоянки добрался лишь один гонец, тогда как девушка-курьер пропала без вести. Маленький всадник потерял своего великолепного жеребца и приехал на запасной лошади. А опоздал из-за того, что сначала вернулся на заставу. Правда, он наткнулся на вытоптанную в снегу тропу и по конскому навозу определил, что здесь прошли не алерцы. Конечно, гонец не утверждал, что вместе с отрядом едет и комендант, но... Выслушав рассказ гонца и ознакомившись с содержанием привезенного письма, Амбеген смог наконец созвать совет. В мокрый снег бросили несколько седел, и офицеры уселись на них - лишь этим их положение было лучше, чем у солдат, отдыхающих на мокрых задницах.
   Надсотник коротко и сжато проинформировал офицеров о том, куда они идут. Упоминать о готовящейся битве золотых с серебряными он не стал, поскольку к делу это не относилось, а для того, чтобы изложить все в подробностях, требовались длительные и запутанные объяснения. Однако он дал понять, что сражаться придется у Трех Селений.
   - Обоз, идущий в сторону Эрвы, я развернул, - сказал он. - Примерно послезавтра они прибудут в одну из укрепленных деревень его благородия Линеза.
   Амбеген наклонился и начал чертить ножом на утоптанном снегу.
   - Обоз сейчас здесь, мы здесь, два селения-заставы Линеза - здесь и здесь. Обоз пойдет сюда. - Он показал на селение, расположенное на северо-западе. - Конница из сопровождения обоза приготовит нам место для ночлега и разведает окрестности, так что нам останется лишь добраться до места и завалиться спать. Послезавтра мы встретимся с обозной пехотой. Я мог бы притащить весь обоз, но, полагаю, необходимости в этом нет. Придут лишь две повозки с зимней одеждой, остальные я хочу держать как можно дальше от "языка", эти запасы слишком ценны, чтобы без особой необходимости рисковать ими. Послезавтра мы вступим на земли Линеза. - Он посмотрел на офицеров. - По такому снегу, почти без отдыха наши солдаты сумели пройти десять миль. Я хочу, чтобы сегодня вы выразили свое уважение к этим людям. Завтра нам предстоит пройти столько же, а потом нас ждут еще два перехода. Будет немного легче, поскольку оттепель наверняка продержится и снег сойдет... Экономить припасы запрещаю. Через три дня нас накормит Линез, кроме того, у нас есть обоз, на какое-то время этого хватит. Сейчас, во время переходов, люди и кони должны есть досыта, ясно? Чем больше мы съедим, тем меньше придется нести. Не экономить! - повторил он. - В любой момент должна вернуться курьерша от обоза, она была бы уже здесь, но я приказал ей привести двух коней, пусть даже придется выпрячь их из повозки. Так вот, на этих конях приедет водка... Никто этой ночью не замерзнет. К сожалению, костры жечь нельзя. Да, знаю, все промокли, но тут уж ничего не поделаешь. За спиной у нас тропа, по которой золотые ходят к "языку", мы не можем выдать себя огнем.
   - С той стороны я выставила усиленные посты, - сказала Тереза.
   - Очень хорошо. Завтра золотые уже не будут нам угрожать, мы даже опишем небольшую дугу, чтобы отойти от них подальше. - Он снова начал рисовать на снегу. - Золотые орды форсируют Лезену выше Эрвы, в верхнем течении река узкая и мелкая. - Опытным офицерам он не стал бы ничего объяснять, но в данном случае это было необходимо. - Следуя вдоль реки, в направлении "языка", они пойдут через Эрву. Вот почему серебряные оставили нам нашу заставу. Чтобы мы сражались с этими ордами. Сейчас, зимой, некоторые Золотые Племена форсировали Лезену по льду, в том числе и ниже Эрвы, но нам они не угрожают, это проблема серебряных, не наша.