Страница:
- Да уж, - неопределенно сказал Русов, откладывая фотографии. - Она вся такая?
- Да нет, кое-где живут. - Сирин не отрывал глаз от дисплея. - На севере Норвегии, например. Но в общем картины похожи. Европа ведь маленькая, а ей достались и те ракеты, что пошли на натовские базы, и те, что против Америки запустили. Американцы их в основном посбивали, но ядерные боеголовки все равно срабатывали...
Он умолк, а Русов принялся дублировать очередной фильм - любовную драму, пронизанную ностальгией по благополучному прошлому. От скучноватого занятия отвлек Сирин.
- Слушай, получается, - возбужденно сказал он, отрываясь от компьютера. - Я рассчитал по электронным картам. Надо лететь на сверхзвуковой, на высоте одиннадцать километров. Над Гренландией сбросить запасные баки, скорость тогда увеличится и горючего в самолете хватит до Великих Озер, это семь тысяч километров отсюда. Останется еще минут на двадцать. Хватит, чтобы отыскать место для посадки.
- Ты о чем? - удивился Русов.
- А помнишь, ты спрашивал, долетит ли ''СУ'' до Америки? Долетит! Хорошая машина. Надо будет пилотам расчеты показать. Ладно, пойду баиньки. Захочешь есть, консервы вон там.
Русов закончил переводить фильм, перекусил холодными консервами и походил по залу. Порой нажимал кнопки, казавшиеся ему безопасными, но экраны большей частью оставались темными - лишь немногие пробуждались к жизни, да и те только мерцали, словно по всей Земле шел бесконечный снег.
Он снова сел к аппаратуре и включил тюнер. Как обычно, местное радио транслировало классическую музыку. Наконец диктор зачитал новости - в основном примеры отеческой заботы властей о населении, а под конец скороговоркой сообщил о происшествии: в Петрозаводске дотла сгорела физическая лаборатория университета. Никто из сотрудников не спасся, пожарные вытащили из развалин лишь обгорелые трупы.
Русов зевнул и протянул руку к выключателю. Она остановилась на полпути, сбоку стоял Сирин с совершенно белым лицом.
- Ты чего? - ошарашено спросил Русов. Но Сирин не ответил, постоял и ушел, шаркая ногами.
Русов пожал плечами, потом стал устраиваться на ночлег. Идти в комнатку Сирина не хотелось, решил лечь спать на продавленном диване в зале, благо в рюкзаке был спальный мешок. Вместо подушки положил свернутую куртку, переоделся в тренировочный костюм и залез в мешок с головой. Ему стало уютно, совсем как в детстве, когда мама подтыкала одеяло со всех сторон и тихонько напевала что-нибудь по-английски. Он скоро уснул.
Проснулся внезапно от тяжкого гула, диван задрожал.
Русов откинул капюшон спальника и услышал частый отрывистый стук.
"Стреляют? - ошалело подумал он. - Учения у них, что ли?"
Стало жутковато, и он начал выбираться из мешка. Едва поставил ноги на пол, как сильно качнуло - на этот раз грохот раздался ближе, с потолка на голову посыпался сор. Русов кое-как надел ботинки и кинулся к двери, чувствуя противную слабость в коленях.
Едва выглянул в тускло освещенный коридор, как раздался мерзкий визг и неподалеку из стены брызнула каменная крошка.
Русов рванул дверь на себя, ручка выскользнула из вспотевшей ладони, и он едва не упал. Удержался, снова схватился за дверь, плотно прикрыл и опустил тяжелый засов.
И в самом деле стреляли! То ли метили специально в него, то ли залетела случайная пуля. Может быть, охрана перепилась и развлекается, стреляя куда попало? Начальства ведь нету. Тогда надо отсидеться за стальной дверью. Но сердце ныло, помнил недавний грохот. Похоже, что одну за другой взрывали именно двери.
Неужели война? Но с кем?
Русов растерянно сел на диван.
...И подскочил: адский вопль пронизал тишину подземелья. Тоска и механическая злоба слились в этом вое - Русов не сразу понял, что слышит сирену.
Вскоре вой прекратился, а коридор загудел от бегущих ног. Кто-то упал возле двери, вскочил и с приглушенной руганью устремился дальше. Снова остервенело застучали автоматы (Русов знал этот звук, стрелял на уроках по боевой подготовке). Эхо вторило в коридоре и казалось, что стреляют со всех сторон.
Вдруг все смолкло. Русов продолжал сидеть, не зная что делать. Тишина углублялась, становясь более жуткой, чем грохот недавней стрельбы. Русов не выдержал, встал, приблизился на цыпочках к двери и приложил ухо к холодному металлу.
И ощутил ледяной холод, только теперь у себя в животе; снова предательски ослабли колени.
Кто-то тихо скребся снаружи.
Словно в подземелье шуршала крыса. Или кто-то прилаживал взрывчатку к двери!
Русов испуганно шарахнулся, глядя где укрыться, но не нашел ничего подходящего и бросился плашмя за диван, авось укроет от осколков. Чихнул от поднявшейся пыли и затаился. Сердце стучало, сколько раз говорил себе, что не надо быть таким трусом, но все без толку.
Однако время шло, и ничего не происходило. Потом за дверью сказали негромко:
- Евгений, открывай.
Русов узнал голос Сирина. Еще немного полежал, потом встал и пошел к двери. Чувствовал себя неловко: вдруг это розыгрыш и станет мишенью для насмешек?
Помедлив, открыл дверь.
Сирин не спешил входить. Вид у него был сумрачный, лысина блестела под электрической лампой. В одной руке держал пистолет, а в другой авоську. Смотрел куда-то в сторону.
Русов тоже поглядел туда.
На полу, вытянув руку к стальному косяку двери, лежал человек в камуфляже. Лица не видно, а вглубь коридора тянется кровавая полоса.
Русов судорожно вздохнул и с трудом задвигал языком.
- Это наш?.. Я слышал, что кто-то скребется снаружи. Побоялся открыть. Надо помочь, а то истечет кровью.
Он сделал движение к телу, но Сирин толкнул грудью так, что Русов покачнулся и был вынужден сделать шаг обратно. Сирин переступил порог, аккуратно поставил авоську, закрыл дверь и опустил засов.
Потом повернулся и Русов увидел, что глаза у него бешеные.
- Ты заодно с ними? - прошипел он, наступая на Русова, и упирая в живот чем-то твердым.
Русов скосил глаза и с ужасом увидел пистолет.
- С кем? - Голос противно дрожал. - Я ничего не понимаю, Михаил. Раздался грохот, я проснулся...
Сирин продолжал разглядывать его побелевшими глазами, потом опустил пистолет, отвернулся и смачно плюнул.
- Добрались-таки до нас, - сказал он с непонятной интонацией. - Ладно, будем считать, ты тут ни при чем. Хорошо, что ребята успели заблокировать наружные двери. Но это ненадолго.
Он все время оглядывался.
- Кто эти нападавшие? - прошептал Русов.
- Они не представились, - криво усмехнулся Сирин. - Одеты в камуфляж, без знаков отличия. Двое валяются дальше по коридору.
- А наши? - Голос Русова прозвучал хрипло.
- Обоим кранты, - равнодушным тоном сказал Сирин. - В замкнутом пространстве, если стреляют из автоматов, все бывает кончено за несколько секунд. Не то, что в фильмах... Ладно, нет времени рассуждать. На базу напали, будем действовать по инструкции. Пока...
Сирин странно улыбнулся, сделал движение к двери, но остановился и вместо этого направился к пульту у стены. Что-то нажал, засветилось несколько экранов. Сирин вгляделся и присвистнул:
- Ага! Это хорошо, что я инструкцию вспомнил. Ее не дураки писали.
Он вернулся к стоявшей на полу авоське, достал из нее округлый предмет и подошел к двери. Бесшумно отодвинул засов, коснулся чего-то...
Русов едва не оглох от неистового вопля сирены, а Сирин приоткрыл дверь, сделал движение рукой и тут же закрыл. По барабанным перепонкам Русова саданул звенящий удар, дверь подпрыгнула, а сверху обрушилась вьюга то ли побелки, то ли чешуек краски.
- Ну вот, - удовлетворенно сказал Сирин, и Русов еле расслышал в наступившей ватной тишине. - Наверное, я медаль заработал.
Он снова вытащил из кармана пистолет и открыл дверь, на этот раз шире. Долго смотрел, не высовываясь, потом брезгливо усмехнулся и спрятал пистолет.
- Пока стрелять не в кого, Евгений. Погляди.
Русов выглянул, но тут же отвернулся. К прежнему трупу добавился второй - в истерзанном и залитом кровью камуфляже.
- Что будем делать? - хмуро спросил он.
- Дела хреновые, Евгений. - Сирин взял авоську (теперь Русов понял, что она набита гранатами). - Камеры наверху не работают, связи нет. Наверное, перерезали кабель. Сколько нападающих, мы не знаем. По инструкции надо выводить самолеты из строя, чтобы не достались террористам. Но сделаем по-другому. Сейчас только две машины готовы к полету. С одной я сниму детали, а на другой улетим. Тут возможен старт прямо из ангара. До Петрозаводска полчаса лёту, пришлют спецназ, пусть разбирается. Только надо спешить. Дверь наверху так просто не возьмешь, рассчитана на атомный взрыв, но и с нею можно справиться. А то и запасной вход в ангар отыщут.
Они вышли в коридор. Сирин пошел впереди, а Русов пристроился сзади. Старался не глядеть под ноги, но оскользнулся и ощутил тошноту.
- Ты ведь не пилот, - пробормотал он.
- Я не военный летчик, это верно, - благодушно сказал Сирин. - Но перегонять самолеты с базу на базу нас учили. Это называлось совмещением военных профессий. Всякое могло случиться, а людей вечно не хватало. Так что полетал вторым пилотом... Ладно, давай поскорее. Надо переодеться, без высотно-компенсирующих костюмов лететь нельзя.
В подобии раздевалки Сирин переоделся сам и подобрал комбинезон и летный шлем Русову. Потом снова вышли в коридор. Русову было неуютно: хоть и следовал вплотную за Сириным, чувствовал незащищенной спиной холодок. Но шли недолго. Сирин остановился у обитой рейками двери, повозился с замком, и они вошли в кабинет с коврами и дорогой мебелью.
- Генеральский, - буркнул Сирин, направляясь прямо к сейфу. Занялся дверцей и открыл менее, чем за минуту. - Когда пили, сам показывал как открывать.
Бумаг не тронул, взял только плоский футляр, похожий на портсигар. Захлопнул сейф и положил футляр на стол.
- Смотри внимательно, - голос прозвучал напряженно. - Вдруг меня убьют, тогда заберешь. Открывается легко, нажать на защелку...
Футляр открылся. Русов увидел четыре продолговатых белых цилиндрика, чуть больше сигареты каждый. В голосе Сирина прозвучала гордость:
- Это совершенно секретная вещь. Была разработана для спецподразделений. Выпустить успели не больше двадцати комплектов. Запоминай. Порядок - сверху вниз. У первой штучки с обоих концов хитрые пробки. Их надо надавить одновременно. При этом уколешь палец, но не бойся - это в кровь попадет антидот. Все остальные в радиусе полусотни метров уснут и хорошенько выспятся... Второй тоже надо надавить с обоих концов, но бросать от себя подальше. Рассмешит самую угрюмую компанию. Будут хохотать до упада, так что станет не до тебя. Потом тоже расслабятся на пару часов... Третья штучка посерьезнее, может расчистить дорогу от небольшого отряда. Наводишь заостренным концом в нужную сторону, нажимаешь с боков и отпускаешь. Идет на тепло человеческого тела и сама обходит препятствия. Только держи в стороне от себя и сразу разжимай пальцы, иначе прожжет в тебе дырку... Четвертая - подарочек из самой преисподней. Видишь рифленое колесико? Ставишь, сколько секунд тебе надо, чтобы удрать хотя бы на двести метров, и ноги в руки! Даже генерал не знает, что это такое. Может быть, холодный термояд. Ни ударной волны, ни радиации, но в радиусе пятидесяти метров все исчезает.
Сирин захлопнул футляр и положил в карман.
- Ладно, пошли быстрее. Ещё кой-куда заглянуть надо.
Он снова достал пистолет, осторожно выглянул в коридор, скользнул наружу и поманил Русова. Вдоль стены крались до комнаты Сирина. Там он открыл холодильник и достал из морозилки полиэтиленовый пакет. В ответ на недоумевающий взгляд Русова усмехнулся:
- Доллары. Это мы перед войной на машину копить стали, вот и остались. А в морозилку прятать меня жена научила. Было время, выпивал я сильно, и она стала деньги припрятывать. Чуть до развода не дошло. Потом я пить бросил, а она как-то заболела и попросила меня на рынок за мясом сходить. Я ей и говорю, что денег нет; нам тогда полгода зарплату не давали. А она улыбается, весело так. ''Миша, - говорит, - ищи, где похолоднее''... Не хочу, чтобы кому-нибудь достались.
Русов пожал плечами: кому в России нужны доллары?
Сирин помрачнел. Взял со стола фотографию красивой женщины с пепельными волосами (к плечу прислонилась худенькая девочка) и положил в карман комбинезона.
Они крались по полутемному коридору. Комбинезон непривычно обтягивал тело Русова, на голову давил шлем. Происходящее казалось нереальным: нападение, взрывы, окровавленные тела...
Сверху донесся грохот, в спину словно толкнула исполинская рука в упругой перчатке. Русов упал, но тут же вскочил.
Побежали, подгоняемые воющим ветром, резко запахло какой-то химической дрянью. Русов чувствовал, как панически бьется сердце. Влетели в ангар. Сирин задержался возле двери. В искусственной пещере вспыхнул свет, самолет глянул на них выпуклыми глазами кабины. Он показался Русову огромным псом, склонившим лобастую голову перед хозяином. Остальные обиженно жались к каменным стенам.
Сирин метнулся к одному из них, открыл дверцу в борту, покопался и вернулся бегом с какой-то железкой в руке.
- Залезай!
Русов пошарил глазами, но не обнаружил лесенки, а прозрачный колпак кабины был высоко над головой. Сирин почти ткнул носом в оранжевый трап, спускавшийся из недр самолета. Русов взобрался к овальному стеклянному небу над креслами пилотов, увидел множество приборов и непонятных приспособлений, и опустился в левое кресло, стараясь ни до чего не дотрагиваться.
Сирин ловко поднялся и сел в кресло рядом. Он что-то торопливо проверял, чем-то щелкал. Потом перегнулся через проход между креслами.
- Давай-ка упакуем тебя как следует. В полете говорить будем через шлемофон, а дышать через трубочку. Высоко пойдем, а самолет старый - вдруг разгерметизация.
Некоторое время он возился, пока Русов не почувствовал себя спеленутым как младенец. Даже рот закрыла пахнущая химической гадостью маска. Впрочем, дышалось легко.
- Ну, все. - Трап поднялся, и люк в полу закрылся, замкнув их в металлическом чреве. - Поехали!
Голос прозвучал странно. Русов понял, что слышит его через шлемофон.
Самолет задрожал, сзади послышалось рычание - пес готовился к прыжку. От стен ангара звук двигателей отдавался, наверное, как гром. Русов увидел, как от самолета побежали пыльные вихри.
Краем глаза уловил другое движение и повернул голову. Дверь, ведущая к озеру, отлетела, переворачиваясь в облаке дыма. Мгновением позже в ангар ввалились двое. Рты разевались в беззвучном крике, один человек поднял что-то блестящее. Словно электрический разряд пронизал тело Русова.
- Эй! - крикнул он.
Сирин покосился, но сразу отвернулся и потянул что-то. Воздух задрожал, очертания предметов исказились. Русов увидел, что люди закувыркались, их отшвырнуло к стене. Пол ангара двинулся навстречу. Швы между бетонных плит плыли все быстрее. Русов глянул вперед и испугался: вереница ламп кончалась невдалеке.
- Постой, - испуганно сказал он. - Впереди ведь стена!
День обещал быть ясным - одним из последних перед дождливой осенью; солнце вставало из дымки. Вдруг из недр холма послышался гул, задрожала земля. С металлическим лязгом часть скалы отъехала в сторону, открыв тускло освещенный туннель. Гул превратился в гром, огромная хищная птица вырвалась из туннеля и взмыла в небо на косых столбах дыма и пламени.
Вскоре она скрылась из виду. Белый инверсионный след появился и стал удлиняться в северной части неба.
И здесь раскинулось озеро, неуютная серая гладь. От каменистого холма до берега рассыпались дома. Неприметное здание на окраине. В комнате с видом на озеро - мониторы компьютеров и две фигуры в странной одежде, цвет которой сливается с тусклым светом утра.
Тревожный гудок. Экран одного из мониторов озаряется, и по нему начинает ползти яркая точка. Фигуры поворачивают головы. Лиц не видно, серая пустота под капюшонами. Одна из фигур берет телефонную трубку. Русские слова звучат слишком правильно, с неуловимым скользящим акцентом.
- Объект номер два начал движение. Азимут - триста, скорость - тысяча семьсот километров в час. Вот-вот выйдет из зоны действия ретранслятора.
Слушает несколько секунд и кладет трубку. Дальнейшее не его забота: направление известно, а сигнал с микрочипа все равно будет отслеживать спутник.
Свет над озером становится ярче; вот-вот проглянет солнце, но в комнате по-прежнему полумрак.
2. Сирин
Раньше Русов летал только на вертолете и поразился, как быстро уходит вниз земля: вот видно несколько озер, а вот их уже много, но они мельче - словно по зеленой равнине рассыпаны осколки стекла. Впрочем, было не до любования пейзажем: невидимая рука вдавливала в кресло так, что стало трудно дышать. Небо быстро темнело. Русова не удивило бы, появись на нём звезды.
- Ну как? - Сирин держал штурвал непринужденно, словно летал каждый день. Если тянет наложить в штаны, так сзади унитаз есть.
- Не болтай чепухи, - сердито сказал Русов. Дышать стало легче, да и надсадный гул притих. - А ты, оказывается, неплохой пилот.
- А как же? Честь имею доложить, отличник боевой и политической подготовки Михаил Сирин. Ну вот, пока все. Вышли на сверхзвук.
- Ты говорил, до Петрозаводска полчаса, - оглянулся Русов. Солнце ослепительно сияло над правым крылом, хорошо что глаза прикрывало темное стекло. - А почему мы летим на север, а не на юг?
- Быстро сориентировался. - Голос Сирина прозвучал странно, он не повернул головы. - На охоту ходишь, что ли?
- Бывает. А чем дело, Михаил?
- Не летим мы в Петрозаводск, - как-то нехотя сказал Сирин. - Голову мне оторвут в твоем Петрозаводске.
- А куда? - обалдело спросил Русов.
- Как ты и предлагал. За океан, в Америку.
У Русова открылся рот. Что за ерунда?
- С чего это? Да тебя под трибунал отдадут.
- Под американский, что ли? - усмехнулся Сирин. - Знаешь что, Евгений! Я, наверное, плохой патриот. Но не могу простить, что жена и дочка где-то там лежат. Что не защитили их те, кто обещал нас всех защитить. И потом, у меня одна причина есть. Не стану о ней распространяться, так тебе лучше будет. Только надо мне исчезнуть отсюда. Хорошо, что ты вчера идею подал и я маршрут успел просчитать. А обороноспособности нашей я не поврежу. Нету ее давно. Не знаю, что генерал в рапортах пишет, а у нас только два самолета могут летать. Да и то с других пришлось детали снять.
Русов поглядел за борт и только вздохнул: в глубине словно тень накрыла зеленоватую гладь леса, каменные плешины сопок, зеркальца озер. Самолет не машина, из кабины не выйдешь. Даже с парашютом прыгать нельзя - внизу Черная зона. Да и не прыгал никогда с парашютом... Русов ощутил озноб.
- Да ты не волнуйся, Евгений, - продолжал Сирин. - Повидаешь Америку, в английском попрактикуешься. На базе оставаться все равно нельзя было. Это не террористы, а кое-кто похуже.
- А кто? - машинально спросил Русов, но ответа не дождался.
Впрочем, особенно и не ждал, слишком растерялся. Оставить дом, привычную Кандалу... Да что там Кандала! Русов вдруг сообразил, что они покидают Россию. В животе словно возник ледяной ком: когда-то мать прилетела из другой страны, но с тех пор мир изменился - между населенными областями пролегли Черные зоны и путешествия стали смертельно опасными. На памяти Русова никто из местных не бывал дальше соседней автономии. Только военные порой приезжали издалека... Он открыл рот, чтобы упросить Сирина отказаться от безумной затеи.
И закрыл, не произнеся ни слова.
Что ждет его, Русова, в родном городке? Должность второстепенного начальника, да жена, которая нарожает ему детей. А тут открывалась возможность увидеть далекую, знакомую лишь по фильмам и рассказам матери страну по ту сторону света. Он вдруг отчетливо понял, что другого такого случая в жизни не представится.
- Ладно, я с тобой, - хрипло сказал он и чуть не рассмеялся, как будто Сирин оставлял ему выбор.
И вспомнил сон: так вот почему мать помахала ему рукой!
- Ну и лады, - бодро сказал Сирин. - Часа через четыре долетим, если не собьют.
- А могут сбить? - опасливо поинтересовался Русов.
- Над Европой некому. А вот НОРАД, шут ее знает, может и действует.
- Это что такое? - удивился Русов.
- Противовоздушная оборона Северной Америки, - пояснил Сирин. - До Штатов наши не летали, мы первые будем. Вот и проверим. Да ты не волнуйся, Евгений. Если что, катапультируемся. Тебя отстреливает вместе с креслом, и парашют сам раскрывается. Только бы не над морем, хотя в комплекте и надувной плот есть. Но я думаю, что наша птичка даже НОРАД не по зубам. Если она там вообще осталась.
Про отстреливание Русову не понравилось, про море тем более. Но делать было нечего, и он стал смотреть вниз.
- Мы уже над Финляндией, - проронил Сирин.
Он глядел на дисплей, где смещалось изображение карты. В центре дисплея светилась точка, и Русов понял, что она обозначает положение самолета. Внизу пока ничего не изменилось: лес, сопки, озера. Только вдали показались снежные горы. Приблизились, сверкая под солнцем, и вскоре оказались под самолетом.
- Кебнекайсе, - сказал Сирин. - Граница с Норвегией.
Среди горных хребтов заблестела вода - словно широкие реки лежали в каменных берегах. Кое-где над ними висели облака, скоро пошли гуще и вот уже белым саваном покрыли землю.
- Мы над морем, - изменившимся голосом сказал Сирин. - До свидания, старушка Европа. Мир праху твоему. - И немного погодя добавил: - Ну до чего же хороша машина!
Русов не ответил, от избытка впечатлений плохо соображала голова. Солнце ярко светило за спиной, самолет словно повис между белыми облаками и темным небом. Резкий свет утомлял глаза, Русов закрыл их и внезапно провалился в сон.
Странные сны виделись ему в этой крылатой машине, мчащейся над блистающим облачным морем. Будто идет по темному коридору, и кто-то идет у него за спиной. Он не испытывал страха, наоборот, было хорошо и хотелось обернуться. Но в конце коридора ждала черная дверь...
Теперь он стоял на кладбище - это было видно по белым надгробьям - и держал на руках девушку с распущенными рыжими волосами. Девушка походила на мертвую, но, опять-таки, Русову было радостно...
И напоследок он увидел мост над темной рекой. Мост исчезал, превращаясь в радугу, но дорога продолжалась и по другую сторону радуги...
Русов проснулся озадаченный, но глянул вниз и видения забылись. Под самолетом раскинулась феерическая страна: синее море вытягивало руки фиордов в мир скал и ледяных рек. Справа к горизонту уходило другое море голубовато-белое море снега и льда.
- Проснулся? - Голос Сирина звучал бодро. - Вовремя, под нами Гренландия. Сбрасываем подвесные баки.
Он проделал манипуляции на приборной панели. Вниз закувыркались две сигары, ранее висевшие под крыльями самолета.
- Теперь пойдем быстрее, - весело сказал Сирин. - Полпути позади. Должны долететь.
Без конца раскинулась сине-голубая равнина с белыми разводами снега, над ней слепящим комком повисло солнце. Что-то в его положении удивило Русова, а спустя минуту он понял - солнце было ниже, чем час назад. Оно опять спустилось к горизонту!
Зубы Сирина сверкнули в улыбке:
- Мы летим быстрее, чем вращается Земля на этой широте. Скоро солнце зайдет. Зайдет на востоке.
Снега кончились. Снова скалистые берега и синяя вода с плавающими кусочками сахара. Айсберги!
- Девисов пролив, - кивнул вниз Сирин. - Не хочешь пожить среди эскимосов?
И опять фиорды, ледники, горы, снежные поля, синева моря... Самолет мчался поверх этих красот, как равнодушная металлическая стрела. Наконец солнце и вправду коснулось горизонта, расплющилось в красную полосу, исчезло. В меркнущем свете Русов увидел, как надвигается черная полоса. Стало темно.
- Лабрадор. - В голосе Сирина прозвучала тревога.
Появилась луна, прежде невидимая в сиянии арктического солнца. Ее бледный свет не разогнал темноты внизу, лишь отразился в тусклых зеркалах озер.
Еще четверть часа ничего не происходило, потом на панели замигал красный огонек и приятный женский голос сказал: ''Самолет попал в зону действия радара. Самолет попал в зону действия радара''.
У Русова сжался желудок, к горлу подступила тошнота. Сейчас их собьют, церемониться не станут. Он представил, как верхом на факеле огня к ним несется ракета, как разлетаются обломки, и он падает сквозь километры и километры пустого воздуха.
- Может, катапультируемся? - робко предложил он.
Сирин чертыхнулся:
- Еще чего! Кишка тонка нас сбить. Ничего, горючего хватит, пойдем над землей.
Он повел штурвал от себя. Луна исчезла, стекла кабины затопила тьма. Русов почувствовал, как тело теряет вес - всплыл бы над креслом, если бы не ремни. Зато потом придавило так, что он застонал, а перед глазами поплыли огненные круги.
- Теперь посмотрим. - Сирин тяжело дышал.
Русов открыл глаза - и еле сдержал крик ужаса. Самолет несся почти над землей, смутно видимый лес тек назад стремительнее любой реки. Глянул вперед: прямо на них летел темный холм, по вершине вырастал частокол деревьев. Русов не успел вскрикнуть: зубы лязгнули, словно гигантский кулак ударил в днище самолета - он подскочил и холм остался позади. Самолет рухнул вниз, но вскоре подпрыгнул опять.
И еще раз, и еще.
Втянув голову в плечи, Русов скосил глаза на кресло пилота. Сирин не держал штурвал, изогнутая рукоятка ходила взад и вперед сама по себе.
- Копируем рельеф местности, - процедил он. - Самолет ведет автоматика. Сейчас опять уйдем на сверхзвук. Скорость будет меньше, чем на высоте, но нам уже недалеко.
- Да нет, кое-где живут. - Сирин не отрывал глаз от дисплея. - На севере Норвегии, например. Но в общем картины похожи. Европа ведь маленькая, а ей достались и те ракеты, что пошли на натовские базы, и те, что против Америки запустили. Американцы их в основном посбивали, но ядерные боеголовки все равно срабатывали...
Он умолк, а Русов принялся дублировать очередной фильм - любовную драму, пронизанную ностальгией по благополучному прошлому. От скучноватого занятия отвлек Сирин.
- Слушай, получается, - возбужденно сказал он, отрываясь от компьютера. - Я рассчитал по электронным картам. Надо лететь на сверхзвуковой, на высоте одиннадцать километров. Над Гренландией сбросить запасные баки, скорость тогда увеличится и горючего в самолете хватит до Великих Озер, это семь тысяч километров отсюда. Останется еще минут на двадцать. Хватит, чтобы отыскать место для посадки.
- Ты о чем? - удивился Русов.
- А помнишь, ты спрашивал, долетит ли ''СУ'' до Америки? Долетит! Хорошая машина. Надо будет пилотам расчеты показать. Ладно, пойду баиньки. Захочешь есть, консервы вон там.
Русов закончил переводить фильм, перекусил холодными консервами и походил по залу. Порой нажимал кнопки, казавшиеся ему безопасными, но экраны большей частью оставались темными - лишь немногие пробуждались к жизни, да и те только мерцали, словно по всей Земле шел бесконечный снег.
Он снова сел к аппаратуре и включил тюнер. Как обычно, местное радио транслировало классическую музыку. Наконец диктор зачитал новости - в основном примеры отеческой заботы властей о населении, а под конец скороговоркой сообщил о происшествии: в Петрозаводске дотла сгорела физическая лаборатория университета. Никто из сотрудников не спасся, пожарные вытащили из развалин лишь обгорелые трупы.
Русов зевнул и протянул руку к выключателю. Она остановилась на полпути, сбоку стоял Сирин с совершенно белым лицом.
- Ты чего? - ошарашено спросил Русов. Но Сирин не ответил, постоял и ушел, шаркая ногами.
Русов пожал плечами, потом стал устраиваться на ночлег. Идти в комнатку Сирина не хотелось, решил лечь спать на продавленном диване в зале, благо в рюкзаке был спальный мешок. Вместо подушки положил свернутую куртку, переоделся в тренировочный костюм и залез в мешок с головой. Ему стало уютно, совсем как в детстве, когда мама подтыкала одеяло со всех сторон и тихонько напевала что-нибудь по-английски. Он скоро уснул.
Проснулся внезапно от тяжкого гула, диван задрожал.
Русов откинул капюшон спальника и услышал частый отрывистый стук.
"Стреляют? - ошалело подумал он. - Учения у них, что ли?"
Стало жутковато, и он начал выбираться из мешка. Едва поставил ноги на пол, как сильно качнуло - на этот раз грохот раздался ближе, с потолка на голову посыпался сор. Русов кое-как надел ботинки и кинулся к двери, чувствуя противную слабость в коленях.
Едва выглянул в тускло освещенный коридор, как раздался мерзкий визг и неподалеку из стены брызнула каменная крошка.
Русов рванул дверь на себя, ручка выскользнула из вспотевшей ладони, и он едва не упал. Удержался, снова схватился за дверь, плотно прикрыл и опустил тяжелый засов.
И в самом деле стреляли! То ли метили специально в него, то ли залетела случайная пуля. Может быть, охрана перепилась и развлекается, стреляя куда попало? Начальства ведь нету. Тогда надо отсидеться за стальной дверью. Но сердце ныло, помнил недавний грохот. Похоже, что одну за другой взрывали именно двери.
Неужели война? Но с кем?
Русов растерянно сел на диван.
...И подскочил: адский вопль пронизал тишину подземелья. Тоска и механическая злоба слились в этом вое - Русов не сразу понял, что слышит сирену.
Вскоре вой прекратился, а коридор загудел от бегущих ног. Кто-то упал возле двери, вскочил и с приглушенной руганью устремился дальше. Снова остервенело застучали автоматы (Русов знал этот звук, стрелял на уроках по боевой подготовке). Эхо вторило в коридоре и казалось, что стреляют со всех сторон.
Вдруг все смолкло. Русов продолжал сидеть, не зная что делать. Тишина углублялась, становясь более жуткой, чем грохот недавней стрельбы. Русов не выдержал, встал, приблизился на цыпочках к двери и приложил ухо к холодному металлу.
И ощутил ледяной холод, только теперь у себя в животе; снова предательски ослабли колени.
Кто-то тихо скребся снаружи.
Словно в подземелье шуршала крыса. Или кто-то прилаживал взрывчатку к двери!
Русов испуганно шарахнулся, глядя где укрыться, но не нашел ничего подходящего и бросился плашмя за диван, авось укроет от осколков. Чихнул от поднявшейся пыли и затаился. Сердце стучало, сколько раз говорил себе, что не надо быть таким трусом, но все без толку.
Однако время шло, и ничего не происходило. Потом за дверью сказали негромко:
- Евгений, открывай.
Русов узнал голос Сирина. Еще немного полежал, потом встал и пошел к двери. Чувствовал себя неловко: вдруг это розыгрыш и станет мишенью для насмешек?
Помедлив, открыл дверь.
Сирин не спешил входить. Вид у него был сумрачный, лысина блестела под электрической лампой. В одной руке держал пистолет, а в другой авоську. Смотрел куда-то в сторону.
Русов тоже поглядел туда.
На полу, вытянув руку к стальному косяку двери, лежал человек в камуфляже. Лица не видно, а вглубь коридора тянется кровавая полоса.
Русов судорожно вздохнул и с трудом задвигал языком.
- Это наш?.. Я слышал, что кто-то скребется снаружи. Побоялся открыть. Надо помочь, а то истечет кровью.
Он сделал движение к телу, но Сирин толкнул грудью так, что Русов покачнулся и был вынужден сделать шаг обратно. Сирин переступил порог, аккуратно поставил авоську, закрыл дверь и опустил засов.
Потом повернулся и Русов увидел, что глаза у него бешеные.
- Ты заодно с ними? - прошипел он, наступая на Русова, и упирая в живот чем-то твердым.
Русов скосил глаза и с ужасом увидел пистолет.
- С кем? - Голос противно дрожал. - Я ничего не понимаю, Михаил. Раздался грохот, я проснулся...
Сирин продолжал разглядывать его побелевшими глазами, потом опустил пистолет, отвернулся и смачно плюнул.
- Добрались-таки до нас, - сказал он с непонятной интонацией. - Ладно, будем считать, ты тут ни при чем. Хорошо, что ребята успели заблокировать наружные двери. Но это ненадолго.
Он все время оглядывался.
- Кто эти нападавшие? - прошептал Русов.
- Они не представились, - криво усмехнулся Сирин. - Одеты в камуфляж, без знаков отличия. Двое валяются дальше по коридору.
- А наши? - Голос Русова прозвучал хрипло.
- Обоим кранты, - равнодушным тоном сказал Сирин. - В замкнутом пространстве, если стреляют из автоматов, все бывает кончено за несколько секунд. Не то, что в фильмах... Ладно, нет времени рассуждать. На базу напали, будем действовать по инструкции. Пока...
Сирин странно улыбнулся, сделал движение к двери, но остановился и вместо этого направился к пульту у стены. Что-то нажал, засветилось несколько экранов. Сирин вгляделся и присвистнул:
- Ага! Это хорошо, что я инструкцию вспомнил. Ее не дураки писали.
Он вернулся к стоявшей на полу авоське, достал из нее округлый предмет и подошел к двери. Бесшумно отодвинул засов, коснулся чего-то...
Русов едва не оглох от неистового вопля сирены, а Сирин приоткрыл дверь, сделал движение рукой и тут же закрыл. По барабанным перепонкам Русова саданул звенящий удар, дверь подпрыгнула, а сверху обрушилась вьюга то ли побелки, то ли чешуек краски.
- Ну вот, - удовлетворенно сказал Сирин, и Русов еле расслышал в наступившей ватной тишине. - Наверное, я медаль заработал.
Он снова вытащил из кармана пистолет и открыл дверь, на этот раз шире. Долго смотрел, не высовываясь, потом брезгливо усмехнулся и спрятал пистолет.
- Пока стрелять не в кого, Евгений. Погляди.
Русов выглянул, но тут же отвернулся. К прежнему трупу добавился второй - в истерзанном и залитом кровью камуфляже.
- Что будем делать? - хмуро спросил он.
- Дела хреновые, Евгений. - Сирин взял авоську (теперь Русов понял, что она набита гранатами). - Камеры наверху не работают, связи нет. Наверное, перерезали кабель. Сколько нападающих, мы не знаем. По инструкции надо выводить самолеты из строя, чтобы не достались террористам. Но сделаем по-другому. Сейчас только две машины готовы к полету. С одной я сниму детали, а на другой улетим. Тут возможен старт прямо из ангара. До Петрозаводска полчаса лёту, пришлют спецназ, пусть разбирается. Только надо спешить. Дверь наверху так просто не возьмешь, рассчитана на атомный взрыв, но и с нею можно справиться. А то и запасной вход в ангар отыщут.
Они вышли в коридор. Сирин пошел впереди, а Русов пристроился сзади. Старался не глядеть под ноги, но оскользнулся и ощутил тошноту.
- Ты ведь не пилот, - пробормотал он.
- Я не военный летчик, это верно, - благодушно сказал Сирин. - Но перегонять самолеты с базу на базу нас учили. Это называлось совмещением военных профессий. Всякое могло случиться, а людей вечно не хватало. Так что полетал вторым пилотом... Ладно, давай поскорее. Надо переодеться, без высотно-компенсирующих костюмов лететь нельзя.
В подобии раздевалки Сирин переоделся сам и подобрал комбинезон и летный шлем Русову. Потом снова вышли в коридор. Русову было неуютно: хоть и следовал вплотную за Сириным, чувствовал незащищенной спиной холодок. Но шли недолго. Сирин остановился у обитой рейками двери, повозился с замком, и они вошли в кабинет с коврами и дорогой мебелью.
- Генеральский, - буркнул Сирин, направляясь прямо к сейфу. Занялся дверцей и открыл менее, чем за минуту. - Когда пили, сам показывал как открывать.
Бумаг не тронул, взял только плоский футляр, похожий на портсигар. Захлопнул сейф и положил футляр на стол.
- Смотри внимательно, - голос прозвучал напряженно. - Вдруг меня убьют, тогда заберешь. Открывается легко, нажать на защелку...
Футляр открылся. Русов увидел четыре продолговатых белых цилиндрика, чуть больше сигареты каждый. В голосе Сирина прозвучала гордость:
- Это совершенно секретная вещь. Была разработана для спецподразделений. Выпустить успели не больше двадцати комплектов. Запоминай. Порядок - сверху вниз. У первой штучки с обоих концов хитрые пробки. Их надо надавить одновременно. При этом уколешь палец, но не бойся - это в кровь попадет антидот. Все остальные в радиусе полусотни метров уснут и хорошенько выспятся... Второй тоже надо надавить с обоих концов, но бросать от себя подальше. Рассмешит самую угрюмую компанию. Будут хохотать до упада, так что станет не до тебя. Потом тоже расслабятся на пару часов... Третья штучка посерьезнее, может расчистить дорогу от небольшого отряда. Наводишь заостренным концом в нужную сторону, нажимаешь с боков и отпускаешь. Идет на тепло человеческого тела и сама обходит препятствия. Только держи в стороне от себя и сразу разжимай пальцы, иначе прожжет в тебе дырку... Четвертая - подарочек из самой преисподней. Видишь рифленое колесико? Ставишь, сколько секунд тебе надо, чтобы удрать хотя бы на двести метров, и ноги в руки! Даже генерал не знает, что это такое. Может быть, холодный термояд. Ни ударной волны, ни радиации, но в радиусе пятидесяти метров все исчезает.
Сирин захлопнул футляр и положил в карман.
- Ладно, пошли быстрее. Ещё кой-куда заглянуть надо.
Он снова достал пистолет, осторожно выглянул в коридор, скользнул наружу и поманил Русова. Вдоль стены крались до комнаты Сирина. Там он открыл холодильник и достал из морозилки полиэтиленовый пакет. В ответ на недоумевающий взгляд Русова усмехнулся:
- Доллары. Это мы перед войной на машину копить стали, вот и остались. А в морозилку прятать меня жена научила. Было время, выпивал я сильно, и она стала деньги припрятывать. Чуть до развода не дошло. Потом я пить бросил, а она как-то заболела и попросила меня на рынок за мясом сходить. Я ей и говорю, что денег нет; нам тогда полгода зарплату не давали. А она улыбается, весело так. ''Миша, - говорит, - ищи, где похолоднее''... Не хочу, чтобы кому-нибудь достались.
Русов пожал плечами: кому в России нужны доллары?
Сирин помрачнел. Взял со стола фотографию красивой женщины с пепельными волосами (к плечу прислонилась худенькая девочка) и положил в карман комбинезона.
Они крались по полутемному коридору. Комбинезон непривычно обтягивал тело Русова, на голову давил шлем. Происходящее казалось нереальным: нападение, взрывы, окровавленные тела...
Сверху донесся грохот, в спину словно толкнула исполинская рука в упругой перчатке. Русов упал, но тут же вскочил.
Побежали, подгоняемые воющим ветром, резко запахло какой-то химической дрянью. Русов чувствовал, как панически бьется сердце. Влетели в ангар. Сирин задержался возле двери. В искусственной пещере вспыхнул свет, самолет глянул на них выпуклыми глазами кабины. Он показался Русову огромным псом, склонившим лобастую голову перед хозяином. Остальные обиженно жались к каменным стенам.
Сирин метнулся к одному из них, открыл дверцу в борту, покопался и вернулся бегом с какой-то железкой в руке.
- Залезай!
Русов пошарил глазами, но не обнаружил лесенки, а прозрачный колпак кабины был высоко над головой. Сирин почти ткнул носом в оранжевый трап, спускавшийся из недр самолета. Русов взобрался к овальному стеклянному небу над креслами пилотов, увидел множество приборов и непонятных приспособлений, и опустился в левое кресло, стараясь ни до чего не дотрагиваться.
Сирин ловко поднялся и сел в кресло рядом. Он что-то торопливо проверял, чем-то щелкал. Потом перегнулся через проход между креслами.
- Давай-ка упакуем тебя как следует. В полете говорить будем через шлемофон, а дышать через трубочку. Высоко пойдем, а самолет старый - вдруг разгерметизация.
Некоторое время он возился, пока Русов не почувствовал себя спеленутым как младенец. Даже рот закрыла пахнущая химической гадостью маска. Впрочем, дышалось легко.
- Ну, все. - Трап поднялся, и люк в полу закрылся, замкнув их в металлическом чреве. - Поехали!
Голос прозвучал странно. Русов понял, что слышит его через шлемофон.
Самолет задрожал, сзади послышалось рычание - пес готовился к прыжку. От стен ангара звук двигателей отдавался, наверное, как гром. Русов увидел, как от самолета побежали пыльные вихри.
Краем глаза уловил другое движение и повернул голову. Дверь, ведущая к озеру, отлетела, переворачиваясь в облаке дыма. Мгновением позже в ангар ввалились двое. Рты разевались в беззвучном крике, один человек поднял что-то блестящее. Словно электрический разряд пронизал тело Русова.
- Эй! - крикнул он.
Сирин покосился, но сразу отвернулся и потянул что-то. Воздух задрожал, очертания предметов исказились. Русов увидел, что люди закувыркались, их отшвырнуло к стене. Пол ангара двинулся навстречу. Швы между бетонных плит плыли все быстрее. Русов глянул вперед и испугался: вереница ламп кончалась невдалеке.
- Постой, - испуганно сказал он. - Впереди ведь стена!
День обещал быть ясным - одним из последних перед дождливой осенью; солнце вставало из дымки. Вдруг из недр холма послышался гул, задрожала земля. С металлическим лязгом часть скалы отъехала в сторону, открыв тускло освещенный туннель. Гул превратился в гром, огромная хищная птица вырвалась из туннеля и взмыла в небо на косых столбах дыма и пламени.
Вскоре она скрылась из виду. Белый инверсионный след появился и стал удлиняться в северной части неба.
И здесь раскинулось озеро, неуютная серая гладь. От каменистого холма до берега рассыпались дома. Неприметное здание на окраине. В комнате с видом на озеро - мониторы компьютеров и две фигуры в странной одежде, цвет которой сливается с тусклым светом утра.
Тревожный гудок. Экран одного из мониторов озаряется, и по нему начинает ползти яркая точка. Фигуры поворачивают головы. Лиц не видно, серая пустота под капюшонами. Одна из фигур берет телефонную трубку. Русские слова звучат слишком правильно, с неуловимым скользящим акцентом.
- Объект номер два начал движение. Азимут - триста, скорость - тысяча семьсот километров в час. Вот-вот выйдет из зоны действия ретранслятора.
Слушает несколько секунд и кладет трубку. Дальнейшее не его забота: направление известно, а сигнал с микрочипа все равно будет отслеживать спутник.
Свет над озером становится ярче; вот-вот проглянет солнце, но в комнате по-прежнему полумрак.
2. Сирин
Раньше Русов летал только на вертолете и поразился, как быстро уходит вниз земля: вот видно несколько озер, а вот их уже много, но они мельче - словно по зеленой равнине рассыпаны осколки стекла. Впрочем, было не до любования пейзажем: невидимая рука вдавливала в кресло так, что стало трудно дышать. Небо быстро темнело. Русова не удивило бы, появись на нём звезды.
- Ну как? - Сирин держал штурвал непринужденно, словно летал каждый день. Если тянет наложить в штаны, так сзади унитаз есть.
- Не болтай чепухи, - сердито сказал Русов. Дышать стало легче, да и надсадный гул притих. - А ты, оказывается, неплохой пилот.
- А как же? Честь имею доложить, отличник боевой и политической подготовки Михаил Сирин. Ну вот, пока все. Вышли на сверхзвук.
- Ты говорил, до Петрозаводска полчаса, - оглянулся Русов. Солнце ослепительно сияло над правым крылом, хорошо что глаза прикрывало темное стекло. - А почему мы летим на север, а не на юг?
- Быстро сориентировался. - Голос Сирина прозвучал странно, он не повернул головы. - На охоту ходишь, что ли?
- Бывает. А чем дело, Михаил?
- Не летим мы в Петрозаводск, - как-то нехотя сказал Сирин. - Голову мне оторвут в твоем Петрозаводске.
- А куда? - обалдело спросил Русов.
- Как ты и предлагал. За океан, в Америку.
У Русова открылся рот. Что за ерунда?
- С чего это? Да тебя под трибунал отдадут.
- Под американский, что ли? - усмехнулся Сирин. - Знаешь что, Евгений! Я, наверное, плохой патриот. Но не могу простить, что жена и дочка где-то там лежат. Что не защитили их те, кто обещал нас всех защитить. И потом, у меня одна причина есть. Не стану о ней распространяться, так тебе лучше будет. Только надо мне исчезнуть отсюда. Хорошо, что ты вчера идею подал и я маршрут успел просчитать. А обороноспособности нашей я не поврежу. Нету ее давно. Не знаю, что генерал в рапортах пишет, а у нас только два самолета могут летать. Да и то с других пришлось детали снять.
Русов поглядел за борт и только вздохнул: в глубине словно тень накрыла зеленоватую гладь леса, каменные плешины сопок, зеркальца озер. Самолет не машина, из кабины не выйдешь. Даже с парашютом прыгать нельзя - внизу Черная зона. Да и не прыгал никогда с парашютом... Русов ощутил озноб.
- Да ты не волнуйся, Евгений, - продолжал Сирин. - Повидаешь Америку, в английском попрактикуешься. На базе оставаться все равно нельзя было. Это не террористы, а кое-кто похуже.
- А кто? - машинально спросил Русов, но ответа не дождался.
Впрочем, особенно и не ждал, слишком растерялся. Оставить дом, привычную Кандалу... Да что там Кандала! Русов вдруг сообразил, что они покидают Россию. В животе словно возник ледяной ком: когда-то мать прилетела из другой страны, но с тех пор мир изменился - между населенными областями пролегли Черные зоны и путешествия стали смертельно опасными. На памяти Русова никто из местных не бывал дальше соседней автономии. Только военные порой приезжали издалека... Он открыл рот, чтобы упросить Сирина отказаться от безумной затеи.
И закрыл, не произнеся ни слова.
Что ждет его, Русова, в родном городке? Должность второстепенного начальника, да жена, которая нарожает ему детей. А тут открывалась возможность увидеть далекую, знакомую лишь по фильмам и рассказам матери страну по ту сторону света. Он вдруг отчетливо понял, что другого такого случая в жизни не представится.
- Ладно, я с тобой, - хрипло сказал он и чуть не рассмеялся, как будто Сирин оставлял ему выбор.
И вспомнил сон: так вот почему мать помахала ему рукой!
- Ну и лады, - бодро сказал Сирин. - Часа через четыре долетим, если не собьют.
- А могут сбить? - опасливо поинтересовался Русов.
- Над Европой некому. А вот НОРАД, шут ее знает, может и действует.
- Это что такое? - удивился Русов.
- Противовоздушная оборона Северной Америки, - пояснил Сирин. - До Штатов наши не летали, мы первые будем. Вот и проверим. Да ты не волнуйся, Евгений. Если что, катапультируемся. Тебя отстреливает вместе с креслом, и парашют сам раскрывается. Только бы не над морем, хотя в комплекте и надувной плот есть. Но я думаю, что наша птичка даже НОРАД не по зубам. Если она там вообще осталась.
Про отстреливание Русову не понравилось, про море тем более. Но делать было нечего, и он стал смотреть вниз.
- Мы уже над Финляндией, - проронил Сирин.
Он глядел на дисплей, где смещалось изображение карты. В центре дисплея светилась точка, и Русов понял, что она обозначает положение самолета. Внизу пока ничего не изменилось: лес, сопки, озера. Только вдали показались снежные горы. Приблизились, сверкая под солнцем, и вскоре оказались под самолетом.
- Кебнекайсе, - сказал Сирин. - Граница с Норвегией.
Среди горных хребтов заблестела вода - словно широкие реки лежали в каменных берегах. Кое-где над ними висели облака, скоро пошли гуще и вот уже белым саваном покрыли землю.
- Мы над морем, - изменившимся голосом сказал Сирин. - До свидания, старушка Европа. Мир праху твоему. - И немного погодя добавил: - Ну до чего же хороша машина!
Русов не ответил, от избытка впечатлений плохо соображала голова. Солнце ярко светило за спиной, самолет словно повис между белыми облаками и темным небом. Резкий свет утомлял глаза, Русов закрыл их и внезапно провалился в сон.
Странные сны виделись ему в этой крылатой машине, мчащейся над блистающим облачным морем. Будто идет по темному коридору, и кто-то идет у него за спиной. Он не испытывал страха, наоборот, было хорошо и хотелось обернуться. Но в конце коридора ждала черная дверь...
Теперь он стоял на кладбище - это было видно по белым надгробьям - и держал на руках девушку с распущенными рыжими волосами. Девушка походила на мертвую, но, опять-таки, Русову было радостно...
И напоследок он увидел мост над темной рекой. Мост исчезал, превращаясь в радугу, но дорога продолжалась и по другую сторону радуги...
Русов проснулся озадаченный, но глянул вниз и видения забылись. Под самолетом раскинулась феерическая страна: синее море вытягивало руки фиордов в мир скал и ледяных рек. Справа к горизонту уходило другое море голубовато-белое море снега и льда.
- Проснулся? - Голос Сирина звучал бодро. - Вовремя, под нами Гренландия. Сбрасываем подвесные баки.
Он проделал манипуляции на приборной панели. Вниз закувыркались две сигары, ранее висевшие под крыльями самолета.
- Теперь пойдем быстрее, - весело сказал Сирин. - Полпути позади. Должны долететь.
Без конца раскинулась сине-голубая равнина с белыми разводами снега, над ней слепящим комком повисло солнце. Что-то в его положении удивило Русова, а спустя минуту он понял - солнце было ниже, чем час назад. Оно опять спустилось к горизонту!
Зубы Сирина сверкнули в улыбке:
- Мы летим быстрее, чем вращается Земля на этой широте. Скоро солнце зайдет. Зайдет на востоке.
Снега кончились. Снова скалистые берега и синяя вода с плавающими кусочками сахара. Айсберги!
- Девисов пролив, - кивнул вниз Сирин. - Не хочешь пожить среди эскимосов?
И опять фиорды, ледники, горы, снежные поля, синева моря... Самолет мчался поверх этих красот, как равнодушная металлическая стрела. Наконец солнце и вправду коснулось горизонта, расплющилось в красную полосу, исчезло. В меркнущем свете Русов увидел, как надвигается черная полоса. Стало темно.
- Лабрадор. - В голосе Сирина прозвучала тревога.
Появилась луна, прежде невидимая в сиянии арктического солнца. Ее бледный свет не разогнал темноты внизу, лишь отразился в тусклых зеркалах озер.
Еще четверть часа ничего не происходило, потом на панели замигал красный огонек и приятный женский голос сказал: ''Самолет попал в зону действия радара. Самолет попал в зону действия радара''.
У Русова сжался желудок, к горлу подступила тошнота. Сейчас их собьют, церемониться не станут. Он представил, как верхом на факеле огня к ним несется ракета, как разлетаются обломки, и он падает сквозь километры и километры пустого воздуха.
- Может, катапультируемся? - робко предложил он.
Сирин чертыхнулся:
- Еще чего! Кишка тонка нас сбить. Ничего, горючего хватит, пойдем над землей.
Он повел штурвал от себя. Луна исчезла, стекла кабины затопила тьма. Русов почувствовал, как тело теряет вес - всплыл бы над креслом, если бы не ремни. Зато потом придавило так, что он застонал, а перед глазами поплыли огненные круги.
- Теперь посмотрим. - Сирин тяжело дышал.
Русов открыл глаза - и еле сдержал крик ужаса. Самолет несся почти над землей, смутно видимый лес тек назад стремительнее любой реки. Глянул вперед: прямо на них летел темный холм, по вершине вырастал частокол деревьев. Русов не успел вскрикнуть: зубы лязгнули, словно гигантский кулак ударил в днище самолета - он подскочил и холм остался позади. Самолет рухнул вниз, но вскоре подпрыгнул опять.
И еще раз, и еще.
Втянув голову в плечи, Русов скосил глаза на кресло пилота. Сирин не держал штурвал, изогнутая рукоятка ходила взад и вперед сама по себе.
- Копируем рельеф местности, - процедил он. - Самолет ведет автоматика. Сейчас опять уйдем на сверхзвук. Скорость будет меньше, чем на высоте, но нам уже недалеко.