Кривенко Евгений. Окликни меня среди теней (Часть 1)

   - А ты как?
   - Тоже были репортеры. И этот военный хлыщ. На каких условиях здесь живу, пока не знаю. Развлекаю разговорами старого джентльмена. Есть еще молодая леди, но она сейчас уехала.
   - Красивая? - осведомился Сирин.
   - Да нет. Лицо длинное, челюсть выдается. На меня смотрит, будто хочет засунуть в какой-нибудь моющий агрегат, а потом еще и выгладить хорошенько.
   - Ну-ну, - хихикнул Сирин. - Ладно, пойду краны чинить. Да, номер моего телефона запиши.
   Возле аппарата лежал блокнот и ручка. Русов записал номер, оторвал листок и в очередной раз подивился, как тут все было устроено для удобной жизни.
   Но надо было думать, чем заниматься. Мастер из Русова был никакой, не чета Сирину. Да в доме ничто и не нуждалось в ремонте: видимо, за этим следил Грегори. Сейчас он не показывался из комнаты: наверное, был расстроен воспоминаниями о войне.
   Русов походил по гостиной, поглазел на кухонные приспособления, видеоаппаратуру, хитроумно расставленные колонки. Подошел к книжным полкам: на видном месте стояла Библия, похожая на ту, какая была у его матери. Русов взял книгу и открыл наугад.
   ''Бытие'', глава 39, история Иосифа в Египте.
   Русов улыбнулся и поставил Библию на место. Сходство в судьбе Иосифа и его собственной имелось: оба неожиданно оказались в чужой стране. Правда, Русова не продавали в рабство, и современная техника управилась с перемещением быстрее всего за четыре часа. Но если он новый Иосиф, то где тут жена Потифара?
   Послышалось жужжание подъехавшей машины и настроение Русова упало, когда увидел в окно желтый автомобильчик Джанет. Но ее приветственное ''Хай!'' прозвучало на этот раз дружелюбнее.
   - Поехали, - сказала она, едва войдя в гостиную.
   - Куда?
   - Тебе предлагают работу. С погрузчиком справишься?
   - Наверное, - пожал плечами Русов. С такими механизмами ему доводилось иметь дело в порту Кандалы.
   - Может быть, придется поработать и руками, - предупредила Джанет, садясь за руль. - Но в твоем положении выбирать не приходится. Как я поняла, квалификации у тебя никакой.
   - Пожалуй, - неохотно согласился Русов. Быстро Джанет его пристроила! Проехав пару перекрестков, она резко затормозила. На этот раз Русов был настороже и не ткнулся в лобовое стекло.
   - Зайдем в магазин, - объявила Джанет. Магазин оказался обувным. Русову указали на диванчик и Джанет принялась подбирать ему туфли: видимо, решила бороться за чистоту своей гостиной. Старые ботинки хотела выбросить, и Русов их с трудом отстоял. Наконец нашлись туфли, которые пришлись Русову впору и устроили придирчивую Джанет. Она вставила в устройство на прилавке маленькую карточку.
   - Будешь должен три тысячи. Пошли!
   Туфли почти не чувствовались на ногах, настолько были легкими. Старые башмаки Русов пристроил под сиденье. Джанет покосилась, но ничего не сказала.
   Они приехали на окраину города и остановились у здания, похожего на склад. Складом оно и оказалось, из ворот как раз стал выезжать грузовик с бочками. Рядом была пристройка. Джанет провела Русова на второй этаж и приоткрыла дверь.
   - Мистер Торп, я его привела.
   И села за стол с телефоном и неизбежным компьютером. Выходит, она тут и работала.
   - Войдите, - донесся грустный мужской голос.
   В кабинете Русов увидел лысоватого мужчину, который вяло поднялся навстречу и столь же вяло потряс протянутую Русовым руку.
   - Юджин, если не ошибаюсь? Слыхал о вас по радио. У нас заболел работник, и Джанет вас порекомендовала. Возьму пока временно. Условия следующие...
   Так Русов стал работать в небольшой фирме, продающей минеральные удобрения и всякую всячину окрестным фермерам. Отыскался комбинезон по росту и рабочие ботинки. Русова познакомили с работавшим на складе негром - Дэном, и оставили под его началом. Тот показал, как управлять электропогрузчиком и дал время освоиться. Русов поездил по складу, приноравливаясь к рычагам и кнопкам. Электрический погрузчик оказался послушней, чем тот громоздкий, с бензиновым мотором, на каком ездил в порту Кандалы. Кем только ему не довелось работать, даром что был сыном градоначальника. Но Русов чувствовал признательность к отцу: тот хотел, чтобы сыновья не боялись никакой работы.
   ''Судьба градоначальника переменчива, - поучал он. - Кто знает, что будет завтра? Надо уметь работать''.
   Когда дело дошло до настоящего дела - разгрузки подъехавшего трейлера, Русов занервничал и пару раз уронил груз на бетонный пол, к счастью ничего не разбив и не рассыпав. Дэн сносил оплошности белого человека терпеливо, лишь снисходительно улыбался, что даже пугало Русова с непривычки - так ослепительно блестели зубы на черном лице. Кроме них двоих на складе никого не было, и к концу дня Русов здорово вымотался. Дэн помог подключить погрузчик к зарядному устройству. Русов долго мылся под душем, пытаясь избавиться от резкого запаха химии.
   Джанет ждала в автомобиле.
   - Мистер Торп как будто тобой доволен, - в голосе прозвучала лишь тень одобрения. - У Саймона давно развивалась черная немочь, его наверняка изолируют. Так что сможешь получить постоянную работу.
   "И стоило лететь через океан, чтобы грузить удобрения?" - уныло подумал Русов. Но постарался не подать виду.
   - С меня причитается, - шутливо сказал он.
   Джанет на это только моргнула. Остановилась, подождала зеленого света и тронулась снова.
   - Кстати, чья это фотография висит у меня в комнате? - спросил Русов. Очень красивая девушка.
   - Моей мамы в молодости, - после молчания произнесла Джанет. - Это ее комната.
   - Она... умерла?
   - Живет в Пенси-Мэр, - скучно сказала Джанет. - Никак не могу перетянуть ее сюда, не хочет оставлять могилу отца. А для меня там нет работы. И дядю одного бросать не хочется.
   Русова бросило вперед, приехали. Он вздохнул, взял из-под сиденья ботинки и вышел. Тень дубов лежала на траве и стенах дома.
   Русов проголодался, на работе удалось лишь перекусить - кружка кофе и бутерброд, выделенный Джанет. Похоже, нормальные обеды предвиделись только по вечерам. Сегодня обедали проще: тонкие ломтики курицы, обжаренные с овощами и залитые острейшим соусом. Пирог, чай, мороженое - и посуда исчезла в моющем агрегате. На готовку у Джанет ушло минут пятнадцать, на уборку меньше пяти. Русов почувствовал уважение к механизации кухонного процесса.
   После обеда включили телевизор - ''Сони'', той же китайской фирмы, что стоял у Русова дома, только здесь экран был больше. Шли новости по CNN.
   Сенатор Временного конгресса Пол Макдафи потребовал приостановить действие территориальных актов о контроле над рождаемостью. Импорт из Китая вырос за год на восемь процентов. Военные вертолеты нанесли удар по базе мародеров на Восточном побережье. Компания PANAM восстановила воздушное сообщение с Сиэтлом на китайских самолетах ''Великий поход 777''. Двое русских прилетели на военном самолете в Ил-Оу и попросили политического убежища. На обломках России процветает многоженство и диктатура градоначальников (Русов сконфуженно покосился на Джанет, но та поджала губы и отвернулась). В отставку отправлен генерал Брюс Кларк. Покидая пост, он заявил, что противовоздушная оборона Северной Америки давно уже фикция.
   После новостей и рекламы пошла мелодрама в стиле ретро. Русов насмотрелся их столько, что уже тошнило. Он извинился и поднялся наверх. В темноте за окнами шумели дубы, с фотографии безмятежно улыбалась девушка с золотыми волосами.
   Он разделся, лег и выключил свет. Шум постепенно сделался ритмичным, словно волны накатывались на берег, и эти волны понесли Русова по бесконечной реке...
   Прошло два дня. Русову приходилось не только работать на погрузчике, но и самому ворочать тяжелые мешки. Руки с непривычки болели и к вечеру уставал так, что Грегори старался не донимать разговорами. Возясь с бочками, Русов молчаливо проклинал судьбу и Сирина: вот и повидал Америку. Вдобавок в пятницу после работы Джанет потащила его в парикмахерскую. Пошепталась с парикмахером - редкая профессия для мужчин в Карельской Автономии, - и скрылась в женском зале, откуда исходили приятные ароматы.
   Русовым занялись основательно: закутали, наклонили над раковиной и вымыли голову. Потом солидного вида парикмахер в очках с золотой оправой стал звякать ножницами, придавая шевелюре Русова новый, похоже, тщательно обдуманный вид. Попутно развлекал разговором: расспросил о российских заведениях, хмыкнул, кивнул на хитроумную комбинацию дисплея с зеркалом и пожаловался на моду выбирать прическу с помощью компьютера.
   - Ну, женщины понятное дело, - говорил он, изредка щелкая ножницами. - Не успокоятся, пока не увидят на своей голове два десятка вариантов причесок. Потом готовы прислушаться к дельному совету. Но мужчины... Часто приходят с готовой распечаткой, хотят как у очередной кинозвезды. Не учитывают ни своеобразия черт лица, ни экспрессивной динамики...
   Еще некоторое время он рассуждал, то и дело отступая в сторону и оглядывая Русова, наконец объявил, что все готово, и снял покрывало. Русов посмотрел в зеркало. Он себе понравился. Парикмахер убрал немного волос - сзади остались почти такие же длинные, - но выражение лица изменилось: новая прическа придала ему больше серьезности и решительности.
   - Здорово! - сказал он искренне. - Большое спасибо. Сколько с меня?
   Услышав ответ, присвистнул, а парикмахер улыбнулся:
   - Не беспокойтесь, Джанет заплатит. Отдадите ей, когда получите деньги. Заходите еще.
   Русов вышел в холл и не удержался, еще раз посмотрел в зеркало. Выглядел он неплохо: элегантный костюм, голубая рубашка под цвет глаз, аккуратно, но с оттенком вольности подстриженные светлые волосы. Непохож на лохматого юнца в мятом тренировочном костюме, каким недавно вылез из самолета... Интересно, а зачем с ним возится Джанет? Наверное, по чисто американской привычке - хочет, чтобы во всем был порядок: на кухне, в доме, а заодно в облике свалившегося нежданно гостя.
   Сама Джанет еще не появилась. Русов сел на диван и потянул со столика журналы, приглянулся ''Плейбой'' с красивой полунагой девушкой на обложке. Он раскрыл журнал, некоторое время смотрел как завороженный, а потом смущенно оглянулся: таких откровенных фотографий ему в России не попадалось. Рассматривать на людях фотографии обнаженных женщин было неловко - Русов положил ''Плейбой'' и взял ''Тайм''. Тот оказался солиднее: реклама лекарств, автомобилей и непонятных фондов перемежалась статьями, заметками о фильмах и прочей всячиной.
   Русов стал читать статью о Китае.
   Автор анализировал внешнюю политику единственной оставшейся в мире сверхдержавы и приходил к выводу, что следующий этап ее территориальной экспансии наступит не раньше, чем через десяток лет. Китаю предстояло наладить функционирование госаппарата в новых протекторатах, добиться полного подчинения их населения тоталитарной идеологии, а главное, увеличить как численность китайцев, так и влияние прокитайского лобби в странах следующего эшелона.
   Назывались страны, которые, скорее всего, станут следующими протекторатами Великого Китая. Большинству североамериканских Территорий, кроме западных, опасность пока не угрожала: они были важны для Китая как поставщики высоких технологий и (в меньшей мере) как рынок сбыта, второй по величине после Бразилии в Западном полушарии. Раздробленность и экономическая зависимость от Китая не позволяли им стать преградой для китайской экспансии.
   Более серьезная угроза, как считал автор, нависла над Канадой. Почти не пострадавшая от войны и первая по экономическому развитию на Американском континенте, Канада оставалась противовесом тоталитарному Китаю в этой части света. Трагичным для Канады являлось то, что ее промышленность и сельское хозяйство сосредотачивались в узкой полосе вдоль границы с США. В случае вооруженного конфликта нескольких ядерных ударов хватало, чтобы отбросить страну на уровень самых пострадавших американских Территорий. Поводом для показательной бомбардировки могла стать, например, депортация нелегально проникших в Канаду китайцев.
   После этого Великому Китаю не составляло труда установить контроль над оставшимися Территориями США - как он сделал это с Калифорнией и проделывал сейчас с Оре-Ваш, бывшими штатами Орегон и Вашингтон...
   Дальше Русов читать не стал, в холле появилась Джанет с новой прической. Волосы рыжей волной вздымались надо лбом, а затем красивыми кудрями падали вдоль щек, прикрывая выступающие скулы. Она удивленно поглядела на Русова, ненадолго исчезла в мужском зале и с улыбкой вернулась.
   - Твоя прическа стоит почти как моя. Ничего, расплатишься.
   В машине Русов сильнее почувствовал тонкий и почему-то тревожный аромат, исходящий от Джанет. Фонари зажигались вдоль сумеречной улицы, и окна дома засветились навстречу из-за темных деревьев.
   Субботнее утро выдалось ясным. Лишь легкая желтизна появилась в кронах дубов и трава на лужайке оставалась зеленой, но глубокая синева неба говорила, что и сюда скоро придет осень. Русов встал поздно, принял душ и стоял перед окном, спешить было некуда.
   Странно, как быстро его жизнь в Америке вошла в колею. Хотя знал пока мало, только дом Грегори и работу, но казалось, будто прожил здесь месяцы, а не несколько дней. Неужели всего неделю назад лежал в своей комнате в Кандале, слушал надоедливый шум дождя и гадал: поедут они на рыбалку или опять придется слоняться без дела? Может, удастся забраться в угол отцовской библиотеки, или позвонят из студии - какое громкое название! - что есть фильмы для перевода?
   Русов улыбнулся, впервые смена обстановки ему понравилась. Он оделся и спустился по лестнице, золотисто лоснившейся в солнечном свете. Поздоровался с читавшим газету Грегори, положил себе овсянки и налил кофе.
   Грегори зашуршал газетой:
   - Ваш самолет перевезли на базу ВВС под Колумбусом. В сопровождении твоего напарника. Правительство конфисковало самолет как угрозу для национальной безопасности. А вам обоим губернатор предоставил политическое убежище. Так что вы теперь здесь на законных основаниях.
   Хм, политическое убежище! Вот уж о чем Русов не думал. Жалко, что сегодня не увидит Сирина. Собирались посидеть в баре, обменяться впечатлениями об Америке.
   Русов помешал сахар. Красивая ложечка - наверное, из серебра.
   - Забавно, - сказал он и отхлебнул кофе. - Никогда не думал о политическом убежище. По-моему, Сирин тоже. Просто сели в самолет и полетели. А интересно, если бы и раньше все было так просто? Мы ездили к вам, а вы к нам. Лучше знали бы друг друга. Может, тогда не началась бы война? Не было бы недоверия, нацеливания ракет?.. Правда, моя мама говорила, что одно время у Америки и России были неплохие отношения. Как иначе она могла приехать в Россию?
   - Было такое время. - Грегори отложил газету. - Но длилось недолго. Не читал такие стихи?
   И он медленно произнес:
   Alas! they had been friends in youth;
   But whispering tongues can poison truth;
   And constancy lives in realms above...
   "Увы, в юности они были друзьями, - перевел про себя Русов. - Но шепчущие языки могут отравить истину, и постоянство живет только на небе".
   Он покачал головой, а Грегори вздохнул:
   - Это Кольридж, старый английский поэт, из довольно загадочной поэмы ''Кристабель''...
   Он помолчал.
   - Так вот, Юджин, в политике не бывает постоянства. Дружба длится, пока выгодна. А дружба с русскими особых выгод не принесла. На рынках оружия Россия конкурировала с нашими компаниями, а в политике поддерживала тех, кого мы считали потенциальными противниками. Так что дружба была только на словах. Разведки исправно шпионили, военные регулярно обновляли планы превентивных ударов. Россия оказалась выгоднее в качестве врага, или, скорее, пугала...
   Грегори невесело улыбнулся и оглядел Русова. Потом продолжал:
   - Политики ведь всегда стараются найти врага: импозантнее смотрятся, когда есть с кем бороться. Больше шансов, что выберут на следующий срок. Да и как иначе припугнуть союзников и оправдать закупку новых вооружений: самолетов-невидимок, подводных лодок, компьютерных систем управления боем? Для борьбы с террористами не нужны такие огромные расходы. Зато они были выгодны для американских компаний, одно развертывание противоракетной обороны принесло десятки миллиардов долларов прибыли. Конечно, за счет налогоплательщиков и европейцев, но таков военный бизнес...
   Грегори запыхался от длинной речи и умолк.
   - Видел я Европу, - фыркнул Русов. - То, что от нее осталось после вашей противоракетной обороны.
   Наверху хлопнула дверь, и они подняли головы. По лестнице спускалась Джанет - в красивом зеленом платье и с рыжими кудрями на полуобнаженных плечах.
   - Пока, мальчики, - кивнула она. - До вечера. Кстати, Юджин, сегодня едем на вечеринку. Приготовь какие-нибудь русские истории позабавней.
   Она вышла, и вскоре послышался шум отъехавшего автомобиля.
   - Поехала к подруге, - затрудненно улыбнулся Грегори. - Скучно ей со мной, старым пнем. Что собираешься делать, Юджин? Завтра с утра мы едем в церковь. Если хочешь, поезжай с нами. А сегодня весь день в твоем распоряжении.
   - Поучите меня работать на компьютере, - попросил Русов. - У нас они редкость. Лишь в бухгалтерии отца, да и то устаревшие модели. Китайцы стараются не продавать новые. Зато полно игровых приставок.
   - С удовольствием. - Грегори взял палку. - Только помоги до него добраться. Какие компьютеры раньше делали в Америке! А теперь почти все азиатской сборки. Хорошо, что уцелела фабрика по производству процессоров в Техасе. Иначе китайцы совсем сели бы на шею.
   Общение с компьютером Русову понравилось. Грегори не пришлось ничего объяснять, включил обучающую программу и сел просматривать журналы. Компьютер сам стал показывать свое устройство и с помощью забавных мультфильмов объяснять, как работает.
   Немного освоившись, Русов обнаружил выход в Интернет (появилось предупреждение, что без разрешения нельзя выходить за пределы североамериканской зоны) и отыскал библиотеку развлекательных программ, а в ней красивую игру. Действие протекало на разбросанном по морю архипелаге, где среди гор стояли живописные города; их укрывали туманы, освещало золотое солнце, они таинственно мерцали в свете звезд.
   У правителя одного из островов была красавица дочь, которой домогался властитель мрачного черного острова. Он захватывал контроль над русским спутником, с которого дескать и пролился "черный свет" (тут Русов сконфуженно улыбнулся) и грозил уничтожить все живое на архипелаге, если не получит девушку. Русову предстояло эвакуировать население архипелага, отыскать умыкнутую девушку - все при яростном противодействии темного властелина, - а напоследок сразиться с ним самим.
   Когда под аккомпанемент тревожной музыки и свиста ветра Русов разведывал маршрут эвакуации с самого большого острова, а управляемая им шхуна едва сохраняла остойчивость под порывом ветра, налетевшего из черной расселины, Грегори привстал и глянул на монитор.
   - Забавно, - снисходительно сказал он. - Джанет часто ставила эту игру. Только выбирала другую роль, где девушка спасает своего возлюбленного. Так просидели до полудня, а потом вернулись в гостиную и съели ленч. На улице тем временем поднялся ветер, в вихре пыли закружилось несколько листьев.
   У себя в комнате Русов лег на кровать и стал смотреть в окно. Из-за ветвей выплывали облака - они были больше и тяжелее, чем в их первый день в Америке. Русов подумал, что в Кандале сейчас глубокая осень: дождь хлещет по облетевшим деревьям, а сопки кутаются в облака, словно в серые прохудившиеся плащи. Для него же продолжалось лето...
   Видимо, он заснул, так как почти сразу услышал резкий голос Джанет:
   - Юджин, вставай! Или ты собираешься проспать весь день?
   Она стояла в дверях, раскрасневшаяся и почти красивая в нарядном зеленом платье.
   Русов спустил ноги с кровати и глянул в окно: небо уже потемнело. Ехать на вечеринку не хотелось, предпочел бы посмотреть телевизор и поболтать с Грегори за чашкой чая. Но отказ мог обидеть Джанет. Русов выругал себя за уступчивость и встал.
   Собирался не спеша, думая, что Джанет будет переодеваться, но она осталась в том же зеленом платье, а вот Русову принесла новую рубашку - в красноватых тонах.
   ''Чтобы лучше гармонировал с ее платьем'', - кисло подумал он, переодеваясь.
   Грегори смотрел телевизор и помахал им на прощание.
   Вечеринка проходила не в доме, как привык Русов, а на открытом воздухе, при свете фонарей. Пришлось познакомиться с таким количеством людей, что голова пошла кругом. Стала сказываться и выпивка; Русову было интересно пробовать новые напитки, и Джанет косилась на него с опаской. Проблемой оказалось закусить как следует: на длинном столе стояли блюда, но не разговаривать же с полным ртом? А разговоры, похоже, были главным занятием на вечеринке.
   Поначалу Русова смущало, что, представляясь, все называли только имена отчеств не было. Но после второй бутылки пива и он стал запросто обращаться к ранее незнакомым людям по имени.
   Плотно сбитый, с проседью в черной бороде Болдуин сунул Русову открытую бутылку пива.
   - Что это вы стали воевать с нами? - проворчал он.
   - Я? - удивился Русов. - Да когда война началась, меня на свете не было.
   С досады он выпил сразу полбутылки.
   - Ну, Россия, - не отступал Болдуин. - Что мы ей сделали? Когда вам было тяжело, то помогали - и деньгами, и продуктами.
   - Это верно, - грустно сказал Русов. - Мама рассказывала. Но потом стали смотреть как на врагов, обложили военными базами. А на русских столько раз нападали, что оборонительный рефлекс выработался, как у медведя по защите своей территории. Но мы войну не начинали, только ракеты на ваши базы нацелили. Это у вас компьютеры свихнулись.
   Он совсем расстроился и прикончил пиво.
   - Ну-ну, - буркнул Болдуин. Отхлебнул пива и уже миролюбивее спросил: - А медведи у вас есть?
   - Хватает. - Русов был рад сменить тему и похвастался: - Я одного завалил.
   - Да ну? - заинтересовался Болдуин. - Я сам охотник, но на медведя не ходил, только за оленями. Из винтовки стреляли?
   - Нет, жаканом из двустволки. - Русова передернуло: вспомнил, как огромный медведь кинулся на него с края болота. Здорово перетрусил, но, к счастью, ружье было наготове.
   Болдуина сменил полноватый Джон. Выпили по бокалу вина и поговорили о рыбалке. Русов высказал сожаление, что не может пригласить собеседника на рыбалку в Кандалу, где в окрестных реках водилась чудная форель.
   Темноволосая, в облегающем серебряном платье Памела предложила выпить шампанского и задала стандартный вопрос: насколько распространено многоженство в России.
   - Это сказки, - легкомысленно ответил Русов, наслаждаясь вкусом пенистого напитка (пробовать шампанское ему не доводилось). - Жены друг другу глаза выцарапают. Разве только неофициально, да еще в мусульманских автономиях. Там можно иметь несколько жен, если мужчина в состоянии их содержать.
   Подошел худощавый Брайан с двумя бутылками пива и опять попытались выяснить: кто начал ту дурацкую войну? Но пива не хватило, а когда пошли взять еще, то Русова ухватила за локоток пожилая белокурая Эмма.
   Ее тоже интересовало многоженство, но в ином аспекте - как складываются сексуальные отношения, когда несколько мужчин и женщин проживают вместе? Русов смутился и пробормотал, что в таких вещах не разбирается.
   Вернулся Брайан с двумя рюмками виски и заявлением, что в войне виновата инфантильность русской души: в своих бедах русские привыкли обвинять Запад, а поскольку у них развито подсознательное влечение к смерти, то и пришли к решению уйти из жизни, прихватив с собой западную цивилизацию.
   - Что за влечение к смерти? - удивился Русов.
   - А про него ваш знаменитый романист писал, как его? - Брайан поболтал в рюмке остатком виски. - Ага! Достоевский. У него все персонажи кончают с собой: кто вешается, кто стреляется. Я сам не читал, но один профессор по телевизору рассказывал, тоже из бывших русских.
   Русов попытался вспомнить школьные уроки литературы.
   - Это ''Бесы'', - сказал он. - Или ''Идиот''. Там герои действительно кончают с собой, но по другой причине. Растеряли идеалы, жить незачем стало.
   Тут его укололо: неужели и он станет зваться бывшим русским?
   Брайан допил виски и ухмыльнулся:
   - Ладно, забудь про книжки, Юджин. Развлекайся.
   Он затерялся в толчее, а вместо него Филлис, хрупкая женщина с каштановыми волосами, предложила другое объяснение войнам - типичные проявления мужского шовинизма, и стала расспрашивать Русова о женском движении в Карельской Автономии.
   Русов сказал, что такого не существует, чему Филлис не поверила, но ее обнял за плечи и дружески оттеснил Болдуин. О войне больше не вспоминал, опять выпили пива и договорились поехать в следующий уик-энд охотиться на оленей, сезон как раз открылся.
   Подошла худенькая Тереза и по ее примеру Русов переключился на лимонад, что оказалось кстати: после виски хотелось пить. Она спросила: сохранилось ли христианство в России? Русов сообщил, что переживает кризис; как-то священник в Кандале угощал водкой и жаловался на упадок веры среди прихожан.
   Тереза с грустью сказала, что в Америке происходит то же самое: люди перестают посещать церковь, в моде всякие экзотические культы.
   - Вы из-за матери прилетели в Америку? - глянула она на Русова наивными голубыми глазами. - Должно быть, тосковала в России, рассказывала про родину?
   - Это так. - Русов чувствовал себя очень непринужденно после виски, пива и лимонада. - Но вы удивитесь, Тереза, она не восхищалась Америкой. Уже тогда была пропасть культов, насилие, порнография. Она говорила, что Бог ненавидит все это и потому привел Америку на суд. Вообще была идеалисткой, в Россию приехала не пропагандировать свою веру - она даже не упоминала, в какую церковь ходила в Штатах, - а учить, как обращаться к Богу напрямую, без посредников...