Кривенко Евгений. Окликни меня среди теней (Часть 1)

   С пирогом было легче: Грегори взял кусок рукой и Русов последовал примеру. Потом Джанет подала чай в фарфоровых чашках и, к изумлению Русова, мороженое. Молоко и молочные продукты были дороги в Карельской автономии, слишком суровый для животноводства климат. Когда Русов стал зарабатывать, то иногда покупал это лакомство в китайском магазине для маленьких сестричек. Мороженое оказалось настолько вкусным, что он еле удержался, чтобы не попросить еще.
   - Спасибо, - пробормотал под конец. - Все очень вкусно.
   Джанет улыбнулась, в первый раз за сегодня, хотя все равно хмуро, а ее дядя поинтересовался, складывая салфетку:
   - А что едят обычно в России?
   Русов с досадой оглянулся на свою салфетку, которой не догадался воспользоваться.
   - Я знаю только про Карельскую автономию. Часто рыбу. - Он вспомнил надоевшую треску, и изумительный вкус мороженого улетучился с языка. - Привозную картошку и мясо, доставляют морем из Архангельской автономии. Летом много грибов и ягод, так что пекут с ними пироги...
   Потом Грегори задал неизбежный вопрос:
   - А откуда вы так хорошо знаете язык, юноша? У вас даже южный выговор.
   Русов вздохнул: ничего не поделаешь, эту историю придется рассказывать еще не раз.
   - У меня мама американка, - начал он в третий раз за сегодня. - Родом из Южной Каролины...
   Закончив рассказ, ненароком глянул на Джанет: ее глаза были широко открыты и чуть ли не светились зеленым пламенем. Она тут же опустила их. Русов заметил, что в комнате стемнело.
   - Завтра успеете наговориться, дядя, - тихо сказала Джанет. - Гостя положим спать наверху. - Мельком глянула на Русова: - Мы стараемся экономить электроэнергию, так что ложимся спать рано. Пойдем, покажу твою комнату.
   Прежде чем идти, она загрузила посуду в никелированный агрегат послышалось недовольное бульканье. Впечатленный этой механизацией, Русов последовал за девушкой. Они поднялись по лестнице и пошли по коридору. Джанет пробормотала, где находится туалет и ванная, а потом открыла дверь в большую комнату. Русов почувствовал, что в ней давно не живут. Вдоль стен стояли широкая кровать, комод и шкаф. Ни следа пыли, порядок и чистота. Черные дубы тянули ветви к окну.
   Зажегся свет, и дубы спрятались в темноту. Джанет побросала на кровать постельное белье:
   - Спокойной ночи. - Исчезла.
   Русов посидел на кровати, вдыхая запах свежих простыней и приходя в себя от избытка впечатлений: непонятная схватка на базе, сумасшедший перелет, мертвый Чикаго, аэропорт в тени Черной зоны, чужая страна, чужой город, чужой дом - все обрушилось на него за один непомерно долгий день. Все могло кончиться гораздо хуже: схватил бы случайную пулю, самолет сбили или разбился при посадке, попал бы в тюрьму. Даже странно, что спокойно сидит в комфортабельной спальне...
   Русов передернул плечами и отправился в ванную.
   С трудом разобрался в кранах, разок его обдало ледяной водой, зато потом понежился, приняв горячую ванну - редкое удовольствие дома. На вешалке увидел махровый халат, завернулся в него и вернулся в комнату. Другой смены белья у него не было, но на кровати поверх стопки простынь лежала пижама. Поколебавшись - в такой одежде спать не приходилось, - Русов облачился в нее, постелил постель и долго искал выключатель, пока не догадался дернуть за свисавший у изголовья шнур.
   Свет погас, темнота и шелест деревьев хлынули из-за окна.
   Дважды за этот долгий день для Русова наступало утро, но наконец и его настигла пришедшая вслед за их самолетом ночь.
   Она приготовила таблетки и питье для дяди, прошлась по гостиной. Все убрано, выключено, входная дверь на замке и горит зеленым дисплей охранной системы. По лестнице поднялась медленнее, чем обычно: второй этаж больше не принадлежал ей одной. Покосилась на закрытую дверь: долго ли терпеть новое соседство? Неуклюжий, не подстриженный и плохо одетый молодой человек вызывал раздражение.
   Что делать, придется мириться с дядиной прихотью. Она зашла в ванную, брезгливо перевесила мокрое полотенце, чтобы лучше сохло. Надо запомнить и не пользоваться им. Потом долго мыла ванну: все казалось, что осталась грязь. Вечерний туалет закончила быстрее обыкновенного и подумала: не пользоваться ли дядиной ванной, жаль что их всего две в доме? Но одернула себя: разве она изгнанница в собственном доме?
   Придирчиво оглядела в зеркале лицо: кожа светлая, даже бледная, не помешал бы загар, и осталась удовлетворенной. К ее досаде, на вешалке не оказалось любимого халата: наверное, надел тот русский.
   С тяжелым сердцем прошла в свою комнату и, не включая лампы, стала у окна. Слабый свет падал с веранды, и красные огоньки цветов глядели из темноты. Она улыбнулась им: ничего, все пройдет.
   ''Как и твоя жизнь'', - глумливо добавил в ухо чей-то голос. Она содрогнулась, от окна словно потянуло зимним холодом.
   ''Не думай об этом'', - приказала себе. Сбросила халат, надела любимую ночную рубашку - батистовую, с кружевами, и легла в постель. По детской привычке помолилась, свернувшись в калачик.
   А что ей оставалось делать еще?
   3. Другой Дол
   Утром Русова разбудило щебетанье птиц, совсем как дома. Вставать не хотелось, было тепло и уютно. Беспокоила и неизвестность впереди: что ждет сегодня? Потом раздался резкий голос Джанет:
   - Юджин, вставай! Пора завтракать.
   Впервые его будили окриком по-английски. Русов поднялся, неохотно переоделся в помятый тренировочный костюм и отправился умываться. Ему приготовили зубную щетку в стакане и пакетик с одноразовыми бритвами. Уныло поглядел в зеркало: давно не стригся и в глазах бы побольше уверенности. Он вздохнул, принялся умываться и бриться, потом долго вытирал лицо и наконец спустился по лестнице.
   Из-за стола приветственно помахал газетой Грегори:
   - Тут про вас!
   На первой странице и вправду была большая фотография - в черном самолете угрожающего вида Русов не сразу узнал родной ''СУ-34''. Буквы заголовка кричали:
   РУССКИЕ В ИЛ-ОУ! ШПИОНЫ? ДИВЕРСАНТЫ? ТУРИСТЫ?
   - Ничего страшного. - На лице Грегори сложилась улыбка. - Газетчики, сенсация их хлеб. Скоро и до вас доберутся с фотоаппаратами.
   Джанет обернулась от плиты и скептически оглядела Русова. Она выглядела строже и элегантнее, чем вчера: желтая блузка эффектно оттеняла волосы.
   - Одежду надо сменить, - в голосе проскользнуло пренебрежение. - А то репортеры потешатся. Будешь выглядеть на снимках, как деревенский парень.
   Русов промолчал. Джанет отвела его в кладовую размером с небольшую комнату, где висело на удивление много одежды: костюмы, рубашки, даже военная форма.
   - Это все дядино. Сейчас ему мало что нужно. Выбирай.
   Она ушла, а Русов отыскал костюм, который был ему лишь чуть велик, и стал перебирать рубашки. Без стука вошла Джанет, фыркнула, увидев Русова в одном белье, бросила на стул какой-то пакет, бесцеремонно отодвинула в сторону все рубашки, кроме одной, и вышла снова.
   Русов почувствовал, что у него загорелись щеки. В пакете оказалось мужское белье - такого ослепительно белого у него никогда не было. Он торопливо переоделся, надел выбранную Джанет рубашку, костюм, и напоследок глянул в зеркало.
   И оторопел: на него смотрел почти незнакомец в элегантном сером костюме и голубой рубашке. Только волосы торчали светлыми лохмами, да в глазах застыла растерянность. Русов кое-как причесался и вернулся к столу.
   Джанет уже не было, услышал только звук отъехавшего автомобиля. Грегори поглядел с одобрением:
   - Девочка знает толк в одежде. Не думал, что этот костюм еще пригодится. Садись, поешь.
   Завтрак был непривычным: овсянка, вкусный желтый сок в высоком стакане и ароматный кофе. Русов впервые пил такой.
   - Настоящий, - немного криво улыбнулся Грегори. - Иногда я себя балую.
   Не успел Русов допить кофе, как снова раздалось жужжание - подъехал автомобиль. Потом появился еще один. Несколько человек, увешанных сумками, стали шумно подниматься на веранду.
   - Репортеры, - покачал головой Грегори. - Потерпи, Юджин. И постарайся быть доброжелательным. Это их работа.
   Репортеры повели себя бесцеремонно, расположились как у себя дома. Русов забился в угол дивана, а на него наставили телекамеры и закидали вопросами, фотографируя, когда лицо приобретало особенно жалкое выражение. Разумеется, пришлось рассказать и о маме из Южной Каролины, и об их жизни в Кандале, и о перелете. В ответ на вопрос: "Зачем они прилетели в Америку?", Русов пожал плечами.
   - Давно хотелось вашу страну повидать, и тут случай представился. А зачем мой напарник сюда собрался, сами спросите, я за него не ответчик.
   - До нас доходили сведения, что в России существует многоженство! воскликнула корреспондентка с фиолетовыми губами (Русов сразу вспомнил официантку из кафе). - Как вы докатились до такого варварства?
   Русов обозлился и начал давать отпор:
   - Я не назвал бы это многоженством. Просто иногда несколько мужчин и женщин живут вместе. Так экономнее, и вдобавок те, кто из-за радиации не в состоянии иметь здоровое потомство, могут участвовать в воспитании детей. Власти в это не вмешиваются, после войны бюрократии вообще стало меньше. Но парный брак сохранился, из-за измен бывает мордобой и разводы. Только в автономиях, где много мусульман, кажется, есть многоженство. Кстати, почему вы думаете, что в одной России до этого докатились? Я видел передачу о штате Юта - там мормоны официально ввели многоженство, ссылаясь при этом на Библию.
   Корреспондентка сжала губы так, что превратились в фиолетовую черту, а потом растерянно улыбнулась:
   - Но это ужасно! Женщины оказываются на положении рабынь.
   Русову живо вспомнилась уперевшая руки в бока Марьяна.
   - Ну, - фыркнул он, - не знаю, кто кого порабощает. Отец жаловался, что женина родня достает советами. Часто вспоминал мою маму, та была кроткая и ничего не навязывала.
   Репортеры посмеялись, и обстановка несколько разрядилась. Последовал другой вопрос:
   - Как вам понравился Другой дол? И вообще Америка?
   - Ну, Америки я толком не видел, - пожал плечами Русов, - а город понравился - чистый и аккуратный. Не знаю, все города здесь такие или это заслуга мэра? У нас не так ухожено.
   - Покажите, откуда вы прилетели. Как выглядит сейчас Россия?
   Русову подсунули небольшую панель, и там высветилась карта Евразии. Сначала большую часть занимал Великий Китай с границей по реке Урал, потом сдвинулся вправо и появилось изображение европейской части России. Русову пришлось дать небольшой урок географии, к счастью любил ее в школе.
   - Мы прилетели из Карельской автономии, - показал он взявшейся откуда-то указкой на экран. - Она включает Карелию и Кольский полуостров, население полмиллиона человек. Главные отрасли хозяйства - горнорудная промышленность и рыболовство. Я вырос в Кандале - это портовый город на берегу Белого моря. Сейчас у нас в основном пользуются водными путями, железные дороги перерезаны Черными зонами...
   Русов вздохнул: вспомнил зловещий сумрак, куда уходила железная дорога в нескольких десятков километров от города, затем продолжал:
   - На юго-восток от нас лежит Архангельская автономия, там климат мягче и людей больше. Дальше к югу - Северо-Волжская, Татарская и Приуральская автономии. Они густо населены и имеют развитую промышленность. Ни Черные зоны, ни атомные удары почему-то не затронули этих автономий. К сожалению, сообщение с ними затруднено... Бывшие столицы мало обитаемы: в Москве еще сильна наведенная радиация, а Петербург перерезала Черная зона. Про южнорусские автономии я знаю немного. Кажется, процветают Южно-Волжская и Новороссия... Обычно автономии разделены Черными зонами и политически самостоятельны, только у армии сохранилось единое командование.
   - В общем, почти как у нас, - задумчиво сказал пожилой репортер. - Только в Америке осталось центральное правительство. С ним, правда, мало считаются...
   - Полагают, - вступил другой, - что в России царит анархия. Полное отсутствие власти, или диктатура князьков и мелких градоначальников. Ваше мнение?
   Русов задумался:
   - Вряд ли это можно назвать анархией. Как говорил мой отец, власть просто спустилась на местный уровень. Кстати, очень похоже на Другой Дол. Здешний мэр не посчиталась с желанием властей в Колумбусе, чтобы нас туда отправили... Конечно, в разных местах порядки разные. Я слышал, что кое-где власть у анархистов, последователей Кропоткина. Но и там скорее похоже на ваш Дикий Запад, как показывают в вестернах: все носят оружие и принимают решения на общих собраниях... Мой отец говорил - если бы в свое время не отдали политиканам в столицах право принимать все решения, войны бы не было. Местным властям не из-за чего воевать, проблем и так хватает.
   Репортер рассмеялся:
   - Да вы конфедерат, юноша!
   Другой поинтересовался:
   - А как вы уживаетесь с китайцами? - Да никак, - скучно ответил Русов. - Они за Урал не суются. Им полезных ископаемых в Сибири на сто лет хватит. Торгуем понемногу и все.
   - А может быть, вы китайский шпион? - очаровательно улыбнулась корреспондентка с фиолетовыми губами. - Не секрет, что Китай готовится к очередной экспансии. Вот вы и полетели проверить нашу противовоздушную оборону.
   Русов растерялся, а потом засмеялся:
   - Ну да, я шпион. Прилетел, чтобы посидеть в американской кутузке. Там даже койка удобнее, чем у меня дома.
   Репортеры тоже посмеялись и стали дружелюбнее. Вообще, рассмешить их ничего не стоило, и Русов стал расслабляться, но все равно, когда наконец гурьбой повалили к выходу, почувствовал себя совсем выжатым. Тут к нему и подсел мужчина в строгом костюме, до того державшийся в стороне. Сунул под нос удостоверение с диковинными печатями и сказал скучающим голосом:
   - А теперь и я задам вам несколько вопросов, мистер Русов. Отвечать на них в ваших же интересах. Иначе беседа продолжится в тюремной камере. На шпиона вы, откровенно говоря, не похожи, но представить таковым - русским или китайским, не имеет значения - проще простого. Тогда вам и мэр не поможет, всю жизнь проведете за решеткой. А если будете сотрудничать, возможно, предоставят вид на жительство.
   Мужчина положил ногу на ногу, а Русов с тоской вспомнил, что в Америке бывают длительные сроки заключения - то ли девяносто девять, то ли более лет.
   Он хмуро сказал:
   - Вас, наверное, интересуют военные секреты. Но я в таких вещах не разбираюсь.
   - А важных сведений мы от сынка градоначальника и не ждем, - в голосе собеседника прозвучала издевка. Он поставил на стол чемоданчик, открыл крышку таким образом, чтобы заслонить содержимое от Русова, и поводил рукой. - Но на несколько вопросов придется ответить... Где находится база, с которой вы вылетели, и сколько там имеется самолетов?
   Делать было нечего: за решетку не хотелось. Русов с неудовольствием понял, что патриот из него никудышный.
   - Это аэродром в пятидесяти километрах к востоку от Кандалы, - угрюмо сказал он. - Мой напарник сказал, что там почти не осталось годных для полета машин...
   С полчаса шел допрос, и Русов с каждым вопросом становился злее. Собеседника это, похоже, только забавляло; наконец он закрыл чемоданчик и насмешливо произнес:
   - Не скажу, чтобы вы нам очень помогли, мистер Русов. Осведомленность у вас на нуле. Впрочем, как того и следовало ожидать. Но приборы показывают, что вы искренни - так что, если вам решат предоставить вид на жительство, скорее всего возражать не станем. Пока все. Желаю удачи в Америке.
   Он встал, неторопливо пересек гостиную и вышел на веранду. Спустя минуту послышалось сытое урчание отъехавшей машины.
   Русов вздохнул, настроение было гадостное. Из-за двери выглянул прятавшийся от репортеров Грегори.
   - Заходи, Юджин, - помахал он очками. - И не обижайся на этого парня. Армейские чины здорово раздосадованы, что вас проморгали. Они и думать забыли про Россию, а тут такой сюрприз сваливается с неба.
   Комната Грегори была небольшой, на столе валялись газеты и журналы, поверх торчал большой экран компьютера. Узкая кровать у стены была тщательно застелена, а в изголовье висело громоздкое оружие, похожее на автомат-переросток.
   Проследив за взглядом Русова, Грегори улыбнулся:
   - Как ты думаешь, что это такое? Возьми в руки, не бойся.
   Против ожидания, автомат оказался не тяжелее двустволки, с которой Русов хаживал по лесам вокруг Кандалы.
   - Стреляет гиперзвуковыми пулями, - с гордостью объяснил Грегори. - Летят в пять раз быстрее звука, можно танк расстрелять. Таких немного выпустили, оружие дорогое и не очень практичное... Выпей-ка виски, Юджин, а то у тебя вид замученный. И зови меня просто Грегори, без всяких ''сэров''.
   Русов осторожно повесил автомат и взял протянутый стаканчик с желтоватой жидкостью. Вкус показался маслянистым, горло слегка обожгло. Грегори махнул рукой на стул, и Русов сел, чувствуя как приятное тепло распространяется по телу.
   - Джанет вернется не раньше пяти, - продолжал Грегори, - есть время поболтать. Послушай, Юджин, так из-за чего началась та чертова война? Что говорят об этом в России?
   Русов поставил стаканчик на край стола.
   - Ну, - грустно сказал он, - в школе мы проходили, что на Россию напали. Америка тогда вела войну близ наших границ. Неожиданно по нашим командным пунктам был нанесен радиоэлектронный удар, а потом ракетный. То ли и нас причислили к террористам, то ли у вас компьютеры свихнулись и перепутали цели. Но когда система управления была уничтожена, то в ракетных частях и на подлодках просто вскрыли пакеты с приказами. И успели запустить примерно половину ядерных ракет. Так что у нас думают, будто начали вы.
   Грегори дернулся.
   - Это не так, - сказал он с выражением страдания на лице. - И мы не собирались начинать большую войну. В отличие от локальных она не обещала политических и экономических выгод...
   Он налил виски и проглотил залпом. Поглядел в окно, где мирно колыхалась зеленая листва, и продолжал:
   - Но случилось странное. В то время Америка увязла в очередной войне с исламским миром, а отношения с Россией были плохие. И вдруг на Америку и Европу обрушилась эта напасть - "черный свет". Солнечное излучение меркло, люди выходили из строя, информация в компьютерных сетях искажалась. Сеть обнаружения вторжения FIDNet показала, что атака идет со спутников, а компьютеры в центре управления FedCIRC сочли инициатором Россию. Не было времени выяснять, зачем ей это понадобилось. Мы могли остаться слепыми и глухими, и тогда с Америкой можно было делать что угодно. Только тогда был нанесен удар. Цель - лишь обезоружить вероятного противника. Ракеты по центрам управления, уничтожение спутников и прочее. План, естественно, был составлен заранее, а технология отработана в Ираке, Югославии, Афганистане и других местах. Все гуманно - разрушение военной инфраструктуры при минимуме жертв среди гражданского населения...
   Грегори прижал пальцем задергавшееся веко и умолк.
   Русов потер подбородок:
   - Едва ли наш президент отдавал приказ о нападении на Америку... Я припоминаю одну вещь. К нам на рыбалку приезжал парень из университета, как говорят, компьютерный гений. Так вот, он думал, что вашу компьютерную сеть захлестнул избыток противоречивых данных, и она испытала что-то вроде информационного несварения. Обычные компьютеры зависли бы, а ваши суперкомпьютеры регрессировали к самому простому решению. Или оно казалось более вероятным разработчикам и было неосознанно заложено при программировании, или было хитро подсказано компьютерам со стороны. Конечно, я не все понял из его слов...
   У Грегори сложилась невеселая улыбка:
   - И у нас не исключают, что компьютеры в FedCIRC ошиблись. Чем сложнее компьютерная сеть, тем уязвимее; без конца приходится ставить программные заплаты... Возможно, видимость атаки на Америку была создана организацией террористов. Они могли использовать первоклассных хакеров. Сейчас этого уже не проверишь...
   Грегори вздохнул, потрогал левый висок и продолжал:
   - Последовала мгновенная эскалация военных действий. После запуска ваших ракет и мы нанесли ядерный удар. В основном нейтронным оружием, глобальные пожары и ''ядерная зима'' нам были ни к чему... А большую часть ваших ракет нам удалось сбить. Над Северным ледовитым и Тихим океаном, над Европой. Система противоракетной обороны была развернута не полностью, но оказалась эффективной. Вот Европе тогда не повезло... А над Америкой взорвался всего десяток ядерных зарядов, да был подводный взрыв близ побережья Нью-Джерси. В общей сложности погибло сорок миллионов человек. Тогда это сочли допустимыми потерями. Настоящий кошмар начался потом... Что у вас знают о "черном свете"?
   Русов нахмурился:
   - Мало. У нас многие считают, что излучение пришло с американских спутников. "Черный свет" пытались изучать, но о результатах не знаю. Может быть они есть, но засекречены...
   Он запнулся, словно тень крыла коснулась его сознания. Но смутное воспоминание помедлило и пропало.
   Грегори уныло покачал головой:
   - Нам такое излучение было неизвестно. Странное оно... Вступало в резонансное взаимодействие с клетками живого организма, и те словно начинали усваивать энергию прямо из окружающей среды. В результате люди впадали в сильнейшую эйфорию. Больные люди могли умереть, а у здоровых эффект получался, как от наркотиков или большой дозы виски...
   Грегори покосился на бутылку, но больше наливать не стал.
   - Вдобавок возникали галлюцинации, как от ЛСД. Воевать в таком состоянии невозможно, так что оружие придумали замечательное... Затем наступал глубокий сон, и все проходило, казалось, без последствий. Самое страшное начиналось потом. В клетках происходили злокачественные изменения, лавина мутаций захватывала весь организм. Развивались молниеносные формы рака или черное бешенство, когда люди грызли друг друга, дерево и даже металл. В конце всегда приходила смерть. От последствий этого излучения за десять лет умерла четверть американцев! И не меньшее число в России. На огромных пространствах жизнь оказалась чудовищно деформирована. Секрет этого излучения не раскрыт до сих пор...
   На щеках Грегори появились красные пятна, он стал задыхаться и умолк.
   Русов вздохнул:
   - В школе нам рассказывали об ученом Льве Гумилеве. Он писал, что из космоса иногда приходит некое излучение и у тех, кто оказывается в полосе его воздействия, резко повышается уровень биохимической энергии. Может быть, кто-то научился усиливать такое излучение или вызывать искусственно?..
   Он помолчал и неловко добавил:
   - Впрочем, что толку выяснять? Есть русская пословица: ''После драки кулаками не машут''. Наши политики не доверяли друг другу, всё готовились к войне. А теперь сидим по уши в дерьме и разбираемся: кто первый начал и кто кого победил?
   - Победили вы. - Грегори отдышался, и губы разошлись в безрадостной улыбке. - Что осталось от Америки? Полтора десятка Территорий, Черные зоны и мертвые города.
   - А по-моему, победили вы, - вежливо не согласился Русов. - От России осталось не больше.
   Он поднялся наверх и еще на лестнице перестал думать о войне: дело прошлое, ничего не поправишь.
   Войдя в комнату, огляделся.
   Тени ветвей покачивались на белых стенах и ослепительно белой постели. В зеркальном шкафу, как в спокойном пруду, отражались окна, а в них колыхалась зелень деревьев. Между окон стоял белый комод, и ручки ящиков сияли золотом, словно первые листья осени уже слетели в комнату. В зеркале над комодом отражалась кровать и шкаф, а в глубине шкафа снова виднелись окна и зелень в них. Зеркальные отражения умножали комнату, превращая ее в светлую анфиладу помещений.
   На стене висела то ли фотография, то ли картина в коричневой рамке. Русов подошел ближе - это оказалась искусно сделанная фотография. С нее улыбалась девушка с золотистыми, уложенными в сложную прическу волосами.
   И тут сердце Русова забилось часто и глухо: почти так же выглядела его мать, когда приехала в Россию - он хорошо помнил ее девичье фото из бережно хранимого альбомчика... Не сразу понял, что на фотографии все-таки другая женщина.
   Из замешательства его вывел донесшийся снизу телефонный звонок, а потом голос Грегори:
   - Эй, Юджин! Это тебя.
   Русов сбежал по лестнице и взял трубку.
   - Привет, - сказал в ухо возбужденный голос Сирина. - Ты как? Меня целый час допрашивал какой-то тип из Колумбуса. С переводчиком, сам в штатском, но чувствуется военная косточка. Все ему выложи - и про базу, и зачем сюда прилетели. Ну, про базу я наплел с три короба, все равно не проверят. А зачем прилетели... Не все ж ему рассказывать. Мол, захотелось и полетели, душа требовала. Но американец это разве поймет? В конце концов пришлось сказать, что в поисках политического убежища. Тут он просветлел, в его бумагах такая графа оказалась. А потом репортеры налетели, еще час мутузили...
   Русов рассмеялся:
   - Успокойся, Миша. Эк тебя взвинтили. Ты как устроился?
   - Да ничего. - Сирин заговорил помедленнее. - У двух старых леди. Объясняемся в основном на пальцах, ну и словарь я с собой прихватил. У них масса дел по дому. Надо краны чинить, канализацию чистить, кой-чего ремонтировать. Они предложили комнату и кормежку за эту работу. Я согласился, все равно надо пока осмотреться.
   Он осекся, видимо вспомнив, что не дает Русову слова сказать, и повторил: