Чтобы унять волнение, Русов сказал:
- Ты ведь говорила, что нельзя пользоваться связью. Цзин перехватят сообщение.
- Теперь это не имеет значения. - Глаза Джанет блестели. - Счет пошел на минуты... Кстати, тебе привет от Грегори.
- Это был он?
Русов держался за руль, испытывая чуть не панику, настолько стремительно рвалась навстречу дорога. В зеркале он видел, что сзади все пропадает в снежной пыли.
- Нет, его друг. - Джанет поглядела вперед, и в ее голосе впервые послышался страх:
- Ради бога, не потеряй управления, Юджин!
Мотор гудел низко и грозно. Гул шин по снегу был, будто взлетал самолет. На миг Русову и вправду показалось, что он снова в кабине сверхзвукового истребителя и рядом Сирин. Но дорога и деревья отлетали назад, а разбег не кончался. Он был не в самолете, а в неистово мчащейся машине, и рядом сидел не Сирин, а Джанет.
Расстилая за собой белый подвенечный шлейф, рассекая снежные леса и равнины, ''Черный ровер'' уносил их все дальше на север.
Через двадцать минут объехали город Верджиния. Русов сбавил ход, но их все равно едва не вышвырнуло с дороги в лес. Спустя четверть часа слева за калейдоскопом деревьев проплыла темная гладь озера. Еще двадцать минут сумасшедшей гонки и Джанет попросила уменьшить скорость: близко был Интернашенал-Фолс.
Сам город остался справа. К нему отходило заваленное снегом шоссе, над застывшими волнами сугробов висел запрещающий знак. Их дорога свернула влево. Она была уже, и с обеих сторон подступал заснеженный лес.
Слева подошло другое шоссе, лес расступился, и они увидели раздвижные ворота поперек дороги, а за ними реку и мост. Рядом с воротами располагалось одноэтажное здание, с флагштока свисал американский флаг, на парковке стояла пара машин.
Русов подъехал к воротам и остановился. Сердце забилось чаще.
Погранпост был захудалый - не чета тому, какой Русов видел в фильме про бандитов, прорывавшихся через мексиканскую границу. Из строения вышли всего двое в форме. Один, с автоматом через плечо, стал неподалеку, а другой подошел к машине. Глаза равнодушно глянули из-под козырька фуражки.
- Ваши документы, пожалуйста?
Русов опустил стекло и подал свою розовую карточку. Человек в форме едва глянул на нее. В левой руке он держал знакомый Русову полицейский блокнот, приложил к нему карточку и внимательно поглядел на дисплей - видимо, там появилась информация о Русове. Потом протянул руку к Джанет, и процедура повторилась с ее гражданской карточкой.
Не возвращая документов, пограничник отступил на шаг. Голос прозвучал так же вежливо и равнодушно:
- Выйдите из машины, пожалуйста. Нам нужно осмотреть ее.
Джанет заколебалась, потом пожала плечами и вышла. Следом вылез и Русов. Появилось нехорошее ощущение: что-то пошло не так.
Человек в форме не стал заглядывать в машину, голос прозвучал жестче:
- К сожалению, я вынужден задержать вас на некоторое время. Пройдемте в помещение.
- В чем дело, офицер? - резко спросила Джанет. - Что-то не так с документами?
Пограничник покачал головой:
- Ваши бумаги в порядке, миссис. И, согласно межправительственному соглашению, ваш муж тоже имеет право на въезд в Канаду. Просто вам хочет задать несколько вопросов полковник Пирс. Пройдемте к терминалу.
- Послушайте! - Голос Джанет зазвенел. - Нас преследуют, мы спешим. Вы слышали о цзин? Это наши враги, но и ваши тоже. Это враги Америки. Свяжитесь с полковником Пирсом и объясните ситуацию. Немедленно!
Человек в форме скептически поглядел на ее раскрасневшееся лицо, а второй перехватил автомат поудобнее.
- Поглядите на мои данные еще раз, - потребовала Джанет. - Ради памяти моего отца, вызовите полковника Пирса!
Напарник приподнял автомат, но офицер успокаивающе махнул рукой. Снова достал электронный блокнот, что-то тронул и вгляделся. Затем посмотрел на Джанет - глаза под козырьком были не так бесстрастны, в них появилось сочувствие.
Он отвернулся, приподнял блокнот и что-то сказал. С минуту прислушивался. Когда повернулся снова, на лице был гнев и растерянность.
- Полковник Пирс ничего не знает об этом деле, - сказал он резко. - Я пропускаю вас. Вот ваши документы. Пограничный пост канадцев дальше, у Нестор-Фолс...
- Поздно, - как-то равнодушно сказала Джанет. - Вот они.
Вдалеке показалась машина. Она быстро приближалась, и Русов не сомневался, кого сейчас увидит. Белые призраки все же настигли их на этой узкой, ведущей на север дороге. Он машинально положил документы в карман и вдруг ощутил пальцами холодный металл. Отчаяние внезапно сменилось решимостью. В футляре Сирина оставался последний заряд. Пусть он не спасет от цзин, зато поможет не попасть им в руки...
Он не успел достать футляр. Все так же спокойно Джанет сказала:
- Пожалуйста, ничего не предпринимайте, офицер.
Она наклонилась, рывком подняла сиденье и извлекла автомат - то громоздкое оружие, что висело над кроватью Грегори. Он показался уродливым в ее руках. Лицо Джанет побледнело, она прикусила губу.
Машина уже останавливалась - метрах в пятидесяти, в радиусе действия парализаторов, как сообразил Русов. Одновременно открывались все четыре дверцы через мгновение должны были змеиными движениями выскользнуть белые фигуры.
Но Джанет не дала им этого мгновения: не поднимая автомат к плечу, она открыла огонь.
От чудовищного грохота у Русова заложило в ушах. Сила отдачи перегибала Джанет назад, пыталась опрокинуть на снег, безжалостно сотрясала все тело. От нечеловеческого напряжения у нее исказилось лицо и открылся рот, но Русов не мог расслышать - кричит она или рыдает. Щеки стали мокрыми - от пота или от слез, невозможно было разглядеть в поднявшемся дымном мареве... Но Джанет не переставала вести огонь. Грегори научил племянницу стрелять, и это оказалось его лучшим подарком.
От машины цзин летели веера стекла и клочья металла. Две или три белые фигуры успели выскользнуть, но им было не до того, чтобы вести ответный огонь. Они складывались комками, катились, пытаясь найти укрытие за корпусом машины. Русову показалось, что он чувствует их боль и отчаяние. Наверное, они были лучшими из лучших - каждое их молниеносное движение несло смерть. Но теперь пятикратно обгоняющие звук пули настигали их и за машиной, прошивая металл насквозь...
Облако снега и разбитого в пыль бетона заволокло металлический остов, но уже никого не могло укрыть; ничто не могло выжить на том участке дороги, который Джанет превратила в ад, выпустив туда весь магазин.
Грохот оборвался, наступила столь же оглушительная тишина. Джанет выпустила автомат, и Русов едва услышал звук от его падения. По ее щекам текли слезы, теперь он это ясно видел. Сделал шаг, протягивая к ней руки...
Воздух за спиной опять сотрясла автоматная очередь. Она была не столь оглушительной, как из автомата Джанет. Русов стал оборачиваться, в отчаянии понимая, что делает это слишком медленно, что уже опоздал...
И увидел, как фигура наподобие огромной белой лягушки падает на него с высоты. Она упала, не долетев. Ударилась о заснеженный бетон, раскинув конечности. Мутно-белая ткань опустилась сверху с покореженного крыла, а по снегу стало расплываться красное пятно.
Только теперь Русов заметил, что второй пограничник все еще держит автомат стволом вверх. Один из цзин пытался подлететь на аппарате наподобие дельтаплана.
- Спасибо, - сдавленным голосом сказал он.
- Вам нельзя тут оставаться. - Офицер обрел голос, хотя и хриплый. Уезжайте. Через полчаса здесь будет полно шишек, в погонах и без. - Он сплюнул.
- Спасибо, - повторил Русов, не в силах придумать другого ответа.
Он обнял за плечи Джанет и усадил в машину. Потом подобрал автомат и собирался сесть сам, как вдруг вспомнил... Вспомнил о сказанных словно невзначай словах Морихеи, и еще о том, что в футляре оставался последний цилиндрик из наследства Сирина.
- Поблизости есть другие мосты через реку? - спросил он.
Стрелявший в цзин все еще пребывал в оцепенении, а старший внимательно поглядел на Русова:
- Ничего на полсотни миль.
Русов глянул на черную воду, текущую меж белых берегов. Насколько он помнил слова Морихеи, команды цзин действовали парами. С минуты на минуту могла появиться вторая, а его и Джанет сейчас можно было брать голыми руками.
- Тогда у меня есть предложение, офицер. Вы уходите, и через несколько минут здесь не будет ни трупов, ни части моста. Иначе скоро появится вторая команда цзин. Они расправятся с вами, им не нужны свидетели. Кроме того, мне почему-то кажется, что ваше начальство будет довольно, если не останется никаких следов. Даже потеря моста для них не так страшна, как скандал, который может разразиться. Как бы вас не сделали крайними.
Пограничник жестко посмотрел на Русова, и тот на миг почувствовал себя неуютно. Но офицер невесело улыбнулся:
- Нас все равно сделают крайними. Но может быть, хоть не упрячут в психушку. Ладно. Удачи вам, мистер Русов!
Он коснулся блокнота, и ворота с тихим гудением раздвинулись. Потом повернулся к напарнику и похлопал по плечу:
- А ну, Фредди! Быстро к машине! У нас была схватка с террористами, но без потерь с нашей стороны.
Они побежали к машинам и уже через минуту уехали - две уменьшающиеся черные точки среди белого безмолвия леса.
Снежная пыль осела, белым саваном накрыв истерзанные тела цзин и останки машины. Русов смерил взглядом расстояние до них - далековато. Он сел за руль и поглядел на Джанет. Та выглядела неважно, но нашла силы улыбнуться Русову.
- Ты любовь моя, - сказал он.
Глядя в зеркало заднего вида, сдвинул машину назад. Теперь достаточно. Достал футляр, открыл и посмотрел на последний цилиндрик. Подарок из преисподней - так, кажется, говорил Сирин. Ну что ж, кое-кого он отправит прямо в родные места.
Русов постарался действовать не спеша. Открыл дверцу машины, сдвинул рифленое колесико на цилиндре, установив задержку в шестьдесят секунд, и положил на снег. Все еще закрывая дверцу, дал газ. На мгновение испытал панический страх: а вдруг мотор откажет?
Но "ровер" послушно перенес их через мост над черной рекой.
На другой стороне, метрах в ста от моста, Русов остановил машину, обернулся и посмотрел назад. Джанет тоже повернулась, глядя на оставленный американский берег. Их головы соприкоснулись, и Русов обнял Джанет за плечи. Он ожидал взрыва, но оказалось, что забыл наставления Сирина. Взрыва не было. Лишь неяркая вспышка, мерцающий туман в воздухе, а затем радуга соединила берега реки.
Только радуга, потому что моста более не существовало.
Радуга повисела над черной водой и исчезла. Джанет вздохнула. Русов повернулся и тронул машину. Прошумел ветер, и поземка проводила их в путь на север.
Эпилог
Человек стоит перед стеклянной стеной - только это не стекло, луч лазера не сразу прожжет его. Человек смотрит на миниатюрный мир за стеной. Он залит светом и приятен: зеленые растения разных видов, сообщество белых мышей и хомячков, а из-за невидимой отсюда перегородки на их возню заворожено смотрит кошка. Для собаки в этом мире выделен отдельный уголок, но она не обращает внимания ни на хомяков, ни на кошку - стоит и глядит на человека. Собаки всегда раньше чуют беду. Может быть, повизгивает, но звук не проходит сквозь прозрачную стену. При желании звук можно включить, внутри установлены микрофоны. Человек не хочет этого делать.
Он один - сам настоял на этом. Вдоль стен высятся металлические шкафы, набитые электроникой - похоже, сюда собрали все виды измерительной аппаратуры. От внешнего мира помещение отделено дверью из титана, переходной камерой и еще одной титановой дверью. Вся лаборатория накрыта стальным колпаком, а на вершине установлен тактический ядерный заряд. Он имеет две независимые цепи управления изнутри и снаружи.
Пора!
Человек притрагивается к дисплею компьютера и тот оживает, но картинка вскоре застывает; компьютер ждет кода с командного пункта. Наконец код получен и программа запущена. Человек не следит за сменяющимися на дисплее таблицами: все равно информация фиксируется на жестких и оптических дисках - и здесь, и на командном пункте. Снова поворачивается к прозрачной стене.
Зачем он здесь? Ведь все можно делать дистанционно, без риска для жизни. Но если информация правдива, то он хочет наблюдать своими глазами. Никто не видел этого более двадцати лет, а те, кто видел, давно мертвы.
Призрачное голубое сияние озаряет потолок, искры загораются на металлических шкафах - это пробилась часть светового излучения от возникшей в вакууме плазменной линзы.
Человек больше не глядит на дисплей. Какая фантастическая, невероятная, и в то же время простая схема! Хорошо помнит, как заныло сердце, когда впервые глянул на формулу... И вот наконец он видит то, что когда-то увидели мертвые проклятие или благословение, сошедшее с небес.
За прозрачной стеной постепенно темнеет, хотя лампы дневного света горят по-прежнему, а голубое свечение на потолке даже усилилось. Можно глянуть на приборы - они должны показывать, как стремительно убывает число фотонов, скачком переходящих в кванты неизвестного излучения, - но человек не в силах оторвать глаз от воцаряющегося за стеной сумрака. Собака сходит с ума: кидается на невидимые стены клетки, пасть разинута, и человек рад, что ничего не слышит. Кошка взъерошена, хвост трубой, носится по клетке. Засуетились хомячки и белые мыши. Лишь растения по-прежнему неподвижны, только листва стала сумрачнее, вот и все. Невидимый глазу свет упал на нее, затмив дневной.
"И солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь..."
Человек не замечает, как шепчут его губы. Он судорожно вздыхает и снова касается дисплея, включая аудио выход с одного из датчиков - единственного, который интересует его сейчас. Тоскливое низкое гудение наполняет комнату, будто издали доносится гул падения вод в глубокую пропасть.
Человек слушает и лицо бледнеет, словно серый снег запорашивает его. Хотя чего ждал? Знал все с самого начала, едва увидел формулу. Он убавляет звук и берет телефонную трубку.
- Генерал? Устройство работает. Слышите гудение - это датчик вторичного излучения.
Некоторое время слушает.
- Не думаю, что понадобится существенная доработка. Схема оптимально функционирует в условиях космического вакуума. Как и предсказывалось, энергетические затраты минимальны. Это похоже на цепную реакцию: когда начальный порог перейден, энергия начинает черпаться прямо из пространства.
Слушает снова.
- Нет! Это не может служить источником энергии, по крайней мере сейчас. Слишком странная мощь. К тому же мы не знаем, каково будет влияние на структуру пространства. Вдруг выкачаем слишком много энергии и провалимся в черную дыру? Здесь нужны фундаментальные исследования. Но как оружие устрашения - это бесподобно. Серийный выпуск можно начинать хоть сейчас. Надеюсь только, оно никогда не будет применено. Хватит с нас прошлой войны.
Слушает.
- Я рад, что вы разделяете мою точку зрения, генерал.
Человек кладет трубку. Сумрак плотнее стал за стеной, животные мечутся в панике. Человек вздыхает: бедные вы, как тяжело жить в мире, где господствует человек. Несколько недель вам придется мучаться, пока не проведут все замеры. Лишь тогда ядерный взрыв в неистовой вспышке света принесет вам небытие и покой.
За окном мелькал снег, уютно озаренные дома и пушистые огни фонарей скользили назад. Машина остановилась у крыльца.
- Спасибо, сержант, - поблагодарил Русов и вышел.
Машина сразу уехала, сегодня все спешили - Рождество. И у них в доме повсюду горел свет, снежинки густо падали мимо освещенных окон. Русов постоял, с удовольствием вдыхая морозный воздух. Похоже, они приехали в край зимы - Канада очень напоминала ему Россию.
Он поднялся по ступенькам и позвонил. Послышались торопливые шаги, дверь открылась. Джанет весело улыбалась, хотя глаза смотрели обеспокоено. На ней было фиолетовое платье - в третий раз надела после помолвки, - а волосы красиво уложены.
- Как долго тебя держали, милый. Я думала, Рождество придется встречать одной.
- Все в порядке, Джан. - Русов снимал ботинки, до сих пор не привык проходить в гостиную обутым. - Долго беседовали, а кроме того приходилось ждать, пока подъедет то одна важная персона, то другая. Они не доверяют электронным коммуникациям. "Великая стена", китайская версия "Эшелона" - все прослушивается.
Он вошел в комнату и остановился:
- Вот это да! Ты где достала?
Посреди гостиной стояла елка - пахнущая смолой и блестящая от серебряной мишуры. Украшений было немного, но внизу в сугробе из ваты стоял Дед Мороз, или по-здешнему Санта Клаус в красном колпаке.
- Привезли, - пожала плечами довольная Джанет. - В подарок. А игрушки дала жена соседа. Сказала, что за Рождество без украшенной елки? Вы ведь празднуете Рождество в России?
- У нас Рождество отмечают в январе. - Русов подошел ближе, с удовольствием вдыхая запах хвои. - Елки наряжают под Новый год. Но это неважно. Спасибо за сюрприз, Джан. Дома меня встречает красавица жена и новогодняя елка.
Он обнял Джанет, зарылся лицом в ароматные волосы и несколько раз поцеловал в шею. Порозовевшая Джанет высвободилась и взяла что-то со столика.
- А вот подарок неважный, - пожаловалась она. - В город ведь не пускают. Раздобыла только это. Нет смысла оставлять под елкой до утра, возьми. Она подала прозрачный шарик - внутри виднелся миниатюрный домик в окружении крошечных деревьев.
- Потряси его.
Русов встряхнул - на домик и деревья посыпались снежинки.
- Красиво, - сказал он. - Напоминает Россию и будет напоминать мне о нашем первом Рождестве.
Не выпуская подарка, он сел на диван и вытянул ноги. Снег в шарике перестал идти.
- Переверни, и снегопад начнется опять. - Джанет тоже забралась на диван и прижалась к Русову. - Есть хочешь?
- Пока нет. - Русов перевернул шарик, и в маленьком мире снег стал падать с земли на стеклянное небо. - Там несколько раз подавали кофе с бутербродами.
- Тогда поедим потом, - умиротворенно вздохнула Джанет. - Я приготовила праздничный ужин, что смогла. Тебя не замучили?
- Не особенно, - улыбнулся Русов. - В первые дни было хуже, смотрели как на помешанного. Если бы не рекомендация Грегори, не видать мне министра. А сегодня у меня сложилось впечатление, что они уже все проверили. Наверное, была специальная лаборатория. Отношение совсем другое...
- Кстати, - пробормотала Джанет из-под мышки Русова. - По телевизору передавали новости о дяде. Ну не совсем о нем, а об их Союзе ветеранов. Во-первых, погромили много церквей Трехликого по всем Территориям, причем полиция нигде не вмешивалась. Во-вторых, опубликовали в Интернете списки политиков и офицеров полиции, подкупленных цзин. Со всеми подробностями: суммы, коды, на что давались деньги и прочее. В Штатах грандиозный скандал, назначены слушания во Временном конгрессе.
- Молодец у тебя дядя. - Русов потерся щекой о волосы Джанет. - А о нас случайно ничего не передали?
- Нет, - тихонько рассмеялась Джанет. - О нашем доблестном бегстве ни слова. И о том, чем занимались по пути, тоже. А интересное получилось свадебное путешествие... Но извини, я тебя, кажется, перебила.
- Ах да, - вспомнил Русов. - О подарках. Для тебя тоже кое-что есть. Там был один важный военный чин, даже расчувствовался немного. Сказал, что я оказываю неоценимую услугу их стране и спросил: как нас можно отблагодарить? Тут я вспомнил, что ты говорила насчет собственного дома, и набрался нахальства, попросил для проживания домик наподобие этого. А заодно - наглеть так наглеть и бесплатного обучения в университете для нас обоих.
- Ну и как? - В голосе Джанет послышалось сомнение.
- Посмеялись. Министр сказал, что это можно устроить.
Джанет высвободила голову и стала смотреть в окно. Огни соседних домов мерцали за падающим снегом.
- Не знаю, Юджин, как-то неловко. Этот секрет принадлежал не тебе.
- Это секрет мертвецов, Джан, - вздохнул Русов. - Многие погибли из-за него, мы спаслись только чудом. Я думаю, здесь он принесет пользу. Канада не станет воевать с Россией: зачем ей это? Канада слишком небольшая страна, чтобы диктовать свою волю миру. Но и ее теперь не посмеют тронуть...
Он замолчал. Как нередко за последние дни, на смену хорошему настроению пришла горечь.
- Ты знаешь, - пожаловался он, - порой мне бывает не по себе. Возникает ощущение, что нас просто использовали. Кому-то понадобилось, чтобы тайну этого оружия узнали не в Китае, а в другой стране, и все было подстроено: наш перелет в Америку, гибель Сирина и даже встреча с тобой.
Джанет слегка отодвинулась.
- Ты жалеешь?
Русов помолчал, а потом тихо рассмеялся:
- Пожалуй что нет. Я получил хорошую награду - тебя.
- Не расстраивайся, - вздохнула Джанет. - Мы ничего не знаем. Может быть, такова воля Бога.
"Или кого-то другого", - вспомнил Русов загадочную незнакомку из остановившейся метели. А вслух сказал:
- Ты знаешь, я часто думаю о России. Раньше хотел вернуться, чтобы открыть секрет своим. Но теперь мне кажется, что в южных автономиях знают тайну этого оружия. Иначе Китай попытался бы установить контроль над нефтяными богатствами Каспийского моря. Быть может, наша спасительница права и со временем Канада, Россия и Америка объединятся, чтобы не позволить какой-то одной державе господствовать в мире.
Джанет весело рассмеялась:
- Юджин! Да у тебя наполеоновские планы. Я думала, что вышла замуж за обыкновенного молодого человека, пусть и симпатичного, а ты рассуждаешь о переустройстве мира.
- Это только мечты, Джан, - улыбнулся Русов. - Пока у нас будет свобода только мечтать. Меня предупредили, что выезд за пределы страны для нас исключен. Мы будем находиться под постоянной охраной, хотя со временем нас выпустят с территории базы. Дом и университет - это компенсация за свободу. Видишь, со мной ты оказалась будто в тюрьме.
- Ну и ладно. - Джанет встала. - Главное, что это не одиночное заключение. Да и убегать все время радости мало... А теперь другой сюрприз.
Свет погас. В темноте на елке загорелись огни: сначала тревожно красные, на смену им тепло-оранжевые, потом солнечно-желтые... Все цвета радуги вплоть до космически-фиолетового сменились за несколько секунд, а потом повторились снова: красный, оранжевый, желтый...
- Красиво, правда? - Джанет снова залезла на диван и примостилась сбоку коленками на ногах Русова, а головой на плече. - А интересно, как мы будем встречать Рождество через двадцать лет?
- Ну, это будет не скоро, - легкомысленно сказал Русов, обнимая ее и ощущая теплое дыхание на щеке.
- Хочешь сказать, неизвестно, проживем ли столько? - Джанет подвигалась, устраиваясь поудобнее. - Да уж, у тебя талант попадать в переделки.
Русов тихо рассмеялся:
- Помнишь, ты говорила, что я без тебя пропаду. Очень похоже на это. Если бы не твоя любовь, я не выжил. Или оказался бы сейчас в куда менее приятном месте. Вот послушай. Грегори уже собирался сдать меня бывшим коллегам, больно подозрительным я стал казаться после всех происшествий...
- Дядя? - возмущенно фыркнула Джанет, поднимая голову. - Да я ему...
- Постой, Джан. - Русов ласково притянул ее к себе. - Дальше планов он не пошел, ты всю игру испортила. Отнимать у тебя мужа он не посмел. Наоборот, стал помогать: выручил из лап полицейских, что приехали за мной из Пенси-Мэр, вытащил из церкви Трехликого, дал машину и деньги. Если бы не он, мы точно попали к цзин или поклонникам Трехликого. А они, похоже, одним миром мазаны.
- Вообще-то да, - вздохнула Джанет, снова устраиваясь головой на плече Русова. - Когда увижу дядю, расцелую.
- Потом, - продолжал Русов, - этот странный ребенок, Эмили. Ведь она вытащила нас от Ливви, мы там крепко застряли. Цзин или американская разведка взяли бы нас тепленькими. И еще - она предупредила о засаде. А знаешь, что сказала напоследок? Что делает это только ради тебя. Ты у меня очень хорошая.
- Угу, - согласилась Джанет и потерлась носом о щеку Русова. - Я у тебя очень хорошая. Всегда помни это и цени... Но что тогда получается, Юджин? Я приставлена к тебе в роли телохранителя? Если тебе не удается отстреляться или подбросить что-нибудь, то я должна тебя выручать? Это как-то... некрасиво. Неприятно сознавать, что тебя используют.
- Это не так, Джан. - Русов стал поглаживать ее волосы. - Помнишь, я говорил тебе о Морихеи. Он рассказывал про юношу из древней японской повести, который играл на флейте в перерыве между сражениями. В жизни должно быть место для любви и красоты, иначе это слишком мрачная штука. Ты - моя награда и мое счастье. Если мы еще и помогаем друг другу, так это только естественно...
- Гм, - сказала Джанет. - Приятно слышать, что я твоя награда и твое счастье. Похвали меня еще.
Русов рассмеялся:
- Ты моя интуиция, Джан. У мужчин с этим плохо. Помнишь Ливви? Я никак не мог взять в толк, что отель плохое место. А ты сразу это почувствовала. И первой поняла, что надо слушаться Эмили.
- Интересно, кто она на самом деле? - вздохнула Джанет. - Узнаем ли мы это когда-нибудь? А Ливви... Неужели она тебе никого не напомнила?
Холод прошел по спине Русова. Вспомнился зал с багровыми стенами и обольстительная красота той, что приближалась в призрачном одеянии из зеленого света. Он постарался взять себя в руки:
- Еще как напомнила. Вылитая Лилит. Но я только потом понял.
- Неужели это была она? - прошептала Джанет.
- Не думаю. - Русов перебирал кудри Джанет, а глаза заворожено следили за игрой огоньков: зеленые, голубые, синие, фиолетовые... - Или эта троица просто голографическое изображение, которое транслирует церковь Трехликого, или существует на самом деле, но где-то за пределами нашего мира. В Ливви много от соблазнительности Лилит, но все-таки это обыкновенная женщина.
- Тебе она показалась соблазнительной? - Джанет слегка укусила Русова за ухо.
Русов вздрогнул: красные огоньки загорелись на елке, красный язычок Ливви поманил из темноты.
- Не такая соблазнительная как ты, Джан.
- А я-то думала, мы всем утерли нос, - разочарованно вздохнула Джанет. Всей не святой троице. А оказывается, еле удрали от их поклонников.
- Это немало, Джан, - улыбнулся Русов. - Или в тебе проснулся боевой дух и хочешь управиться с самими Владыками Тьмы?
- Нет уж, - пробормотала Джанет. - Лучше управимся с ужином... - Потом хихикнула:
- И уберите руки, молодой человек! Я вам не Ливви.
- Конечно. - Русов глубже запустил руку под платье. - Ты красивее, милее и соблазнительнее. Ужин пусть подождет.
- Я думала, мы оставим это на десерт, - пожаловалась Джанет, подставляя шею поцелуям Русова. - Но ты предпочитаешь начать со сладкого...
В этой уютной гостиной их временного дома мы оставим Русова и Джанет. Впереди у них мало интересная для читателя жизнь: любовь, учеба, дети. Все реже голубая зима, пышное лето и золотая осень Канады будут напоминать Русову о его далекой родине.
Но течение реки непрестанно, как писал в ''Записках из кельи'' Камо-но Тёмэй, и вода в ней не остается прежней. Так и человеческая жизнь... Все переменится. Снова перед Русовым откроются неоглядные пространства России. Снова придет тяжелое время испытаний, страха и горя.
И тогда, быть может, мы вернемся к этой дороге, озаряемой то угрюмыми отсветами грядущей Битвы, то далеким сиянием Сада - чтобы посмотреть, куда приведет героев их путь.
конец
- Ты ведь говорила, что нельзя пользоваться связью. Цзин перехватят сообщение.
- Теперь это не имеет значения. - Глаза Джанет блестели. - Счет пошел на минуты... Кстати, тебе привет от Грегори.
- Это был он?
Русов держался за руль, испытывая чуть не панику, настолько стремительно рвалась навстречу дорога. В зеркале он видел, что сзади все пропадает в снежной пыли.
- Нет, его друг. - Джанет поглядела вперед, и в ее голосе впервые послышался страх:
- Ради бога, не потеряй управления, Юджин!
Мотор гудел низко и грозно. Гул шин по снегу был, будто взлетал самолет. На миг Русову и вправду показалось, что он снова в кабине сверхзвукового истребителя и рядом Сирин. Но дорога и деревья отлетали назад, а разбег не кончался. Он был не в самолете, а в неистово мчащейся машине, и рядом сидел не Сирин, а Джанет.
Расстилая за собой белый подвенечный шлейф, рассекая снежные леса и равнины, ''Черный ровер'' уносил их все дальше на север.
Через двадцать минут объехали город Верджиния. Русов сбавил ход, но их все равно едва не вышвырнуло с дороги в лес. Спустя четверть часа слева за калейдоскопом деревьев проплыла темная гладь озера. Еще двадцать минут сумасшедшей гонки и Джанет попросила уменьшить скорость: близко был Интернашенал-Фолс.
Сам город остался справа. К нему отходило заваленное снегом шоссе, над застывшими волнами сугробов висел запрещающий знак. Их дорога свернула влево. Она была уже, и с обеих сторон подступал заснеженный лес.
Слева подошло другое шоссе, лес расступился, и они увидели раздвижные ворота поперек дороги, а за ними реку и мост. Рядом с воротами располагалось одноэтажное здание, с флагштока свисал американский флаг, на парковке стояла пара машин.
Русов подъехал к воротам и остановился. Сердце забилось чаще.
Погранпост был захудалый - не чета тому, какой Русов видел в фильме про бандитов, прорывавшихся через мексиканскую границу. Из строения вышли всего двое в форме. Один, с автоматом через плечо, стал неподалеку, а другой подошел к машине. Глаза равнодушно глянули из-под козырька фуражки.
- Ваши документы, пожалуйста?
Русов опустил стекло и подал свою розовую карточку. Человек в форме едва глянул на нее. В левой руке он держал знакомый Русову полицейский блокнот, приложил к нему карточку и внимательно поглядел на дисплей - видимо, там появилась информация о Русове. Потом протянул руку к Джанет, и процедура повторилась с ее гражданской карточкой.
Не возвращая документов, пограничник отступил на шаг. Голос прозвучал так же вежливо и равнодушно:
- Выйдите из машины, пожалуйста. Нам нужно осмотреть ее.
Джанет заколебалась, потом пожала плечами и вышла. Следом вылез и Русов. Появилось нехорошее ощущение: что-то пошло не так.
Человек в форме не стал заглядывать в машину, голос прозвучал жестче:
- К сожалению, я вынужден задержать вас на некоторое время. Пройдемте в помещение.
- В чем дело, офицер? - резко спросила Джанет. - Что-то не так с документами?
Пограничник покачал головой:
- Ваши бумаги в порядке, миссис. И, согласно межправительственному соглашению, ваш муж тоже имеет право на въезд в Канаду. Просто вам хочет задать несколько вопросов полковник Пирс. Пройдемте к терминалу.
- Послушайте! - Голос Джанет зазвенел. - Нас преследуют, мы спешим. Вы слышали о цзин? Это наши враги, но и ваши тоже. Это враги Америки. Свяжитесь с полковником Пирсом и объясните ситуацию. Немедленно!
Человек в форме скептически поглядел на ее раскрасневшееся лицо, а второй перехватил автомат поудобнее.
- Поглядите на мои данные еще раз, - потребовала Джанет. - Ради памяти моего отца, вызовите полковника Пирса!
Напарник приподнял автомат, но офицер успокаивающе махнул рукой. Снова достал электронный блокнот, что-то тронул и вгляделся. Затем посмотрел на Джанет - глаза под козырьком были не так бесстрастны, в них появилось сочувствие.
Он отвернулся, приподнял блокнот и что-то сказал. С минуту прислушивался. Когда повернулся снова, на лице был гнев и растерянность.
- Полковник Пирс ничего не знает об этом деле, - сказал он резко. - Я пропускаю вас. Вот ваши документы. Пограничный пост канадцев дальше, у Нестор-Фолс...
- Поздно, - как-то равнодушно сказала Джанет. - Вот они.
Вдалеке показалась машина. Она быстро приближалась, и Русов не сомневался, кого сейчас увидит. Белые призраки все же настигли их на этой узкой, ведущей на север дороге. Он машинально положил документы в карман и вдруг ощутил пальцами холодный металл. Отчаяние внезапно сменилось решимостью. В футляре Сирина оставался последний заряд. Пусть он не спасет от цзин, зато поможет не попасть им в руки...
Он не успел достать футляр. Все так же спокойно Джанет сказала:
- Пожалуйста, ничего не предпринимайте, офицер.
Она наклонилась, рывком подняла сиденье и извлекла автомат - то громоздкое оружие, что висело над кроватью Грегори. Он показался уродливым в ее руках. Лицо Джанет побледнело, она прикусила губу.
Машина уже останавливалась - метрах в пятидесяти, в радиусе действия парализаторов, как сообразил Русов. Одновременно открывались все четыре дверцы через мгновение должны были змеиными движениями выскользнуть белые фигуры.
Но Джанет не дала им этого мгновения: не поднимая автомат к плечу, она открыла огонь.
От чудовищного грохота у Русова заложило в ушах. Сила отдачи перегибала Джанет назад, пыталась опрокинуть на снег, безжалостно сотрясала все тело. От нечеловеческого напряжения у нее исказилось лицо и открылся рот, но Русов не мог расслышать - кричит она или рыдает. Щеки стали мокрыми - от пота или от слез, невозможно было разглядеть в поднявшемся дымном мареве... Но Джанет не переставала вести огонь. Грегори научил племянницу стрелять, и это оказалось его лучшим подарком.
От машины цзин летели веера стекла и клочья металла. Две или три белые фигуры успели выскользнуть, но им было не до того, чтобы вести ответный огонь. Они складывались комками, катились, пытаясь найти укрытие за корпусом машины. Русову показалось, что он чувствует их боль и отчаяние. Наверное, они были лучшими из лучших - каждое их молниеносное движение несло смерть. Но теперь пятикратно обгоняющие звук пули настигали их и за машиной, прошивая металл насквозь...
Облако снега и разбитого в пыль бетона заволокло металлический остов, но уже никого не могло укрыть; ничто не могло выжить на том участке дороги, который Джанет превратила в ад, выпустив туда весь магазин.
Грохот оборвался, наступила столь же оглушительная тишина. Джанет выпустила автомат, и Русов едва услышал звук от его падения. По ее щекам текли слезы, теперь он это ясно видел. Сделал шаг, протягивая к ней руки...
Воздух за спиной опять сотрясла автоматная очередь. Она была не столь оглушительной, как из автомата Джанет. Русов стал оборачиваться, в отчаянии понимая, что делает это слишком медленно, что уже опоздал...
И увидел, как фигура наподобие огромной белой лягушки падает на него с высоты. Она упала, не долетев. Ударилась о заснеженный бетон, раскинув конечности. Мутно-белая ткань опустилась сверху с покореженного крыла, а по снегу стало расплываться красное пятно.
Только теперь Русов заметил, что второй пограничник все еще держит автомат стволом вверх. Один из цзин пытался подлететь на аппарате наподобие дельтаплана.
- Спасибо, - сдавленным голосом сказал он.
- Вам нельзя тут оставаться. - Офицер обрел голос, хотя и хриплый. Уезжайте. Через полчаса здесь будет полно шишек, в погонах и без. - Он сплюнул.
- Спасибо, - повторил Русов, не в силах придумать другого ответа.
Он обнял за плечи Джанет и усадил в машину. Потом подобрал автомат и собирался сесть сам, как вдруг вспомнил... Вспомнил о сказанных словно невзначай словах Морихеи, и еще о том, что в футляре оставался последний цилиндрик из наследства Сирина.
- Поблизости есть другие мосты через реку? - спросил он.
Стрелявший в цзин все еще пребывал в оцепенении, а старший внимательно поглядел на Русова:
- Ничего на полсотни миль.
Русов глянул на черную воду, текущую меж белых берегов. Насколько он помнил слова Морихеи, команды цзин действовали парами. С минуты на минуту могла появиться вторая, а его и Джанет сейчас можно было брать голыми руками.
- Тогда у меня есть предложение, офицер. Вы уходите, и через несколько минут здесь не будет ни трупов, ни части моста. Иначе скоро появится вторая команда цзин. Они расправятся с вами, им не нужны свидетели. Кроме того, мне почему-то кажется, что ваше начальство будет довольно, если не останется никаких следов. Даже потеря моста для них не так страшна, как скандал, который может разразиться. Как бы вас не сделали крайними.
Пограничник жестко посмотрел на Русова, и тот на миг почувствовал себя неуютно. Но офицер невесело улыбнулся:
- Нас все равно сделают крайними. Но может быть, хоть не упрячут в психушку. Ладно. Удачи вам, мистер Русов!
Он коснулся блокнота, и ворота с тихим гудением раздвинулись. Потом повернулся к напарнику и похлопал по плечу:
- А ну, Фредди! Быстро к машине! У нас была схватка с террористами, но без потерь с нашей стороны.
Они побежали к машинам и уже через минуту уехали - две уменьшающиеся черные точки среди белого безмолвия леса.
Снежная пыль осела, белым саваном накрыв истерзанные тела цзин и останки машины. Русов смерил взглядом расстояние до них - далековато. Он сел за руль и поглядел на Джанет. Та выглядела неважно, но нашла силы улыбнуться Русову.
- Ты любовь моя, - сказал он.
Глядя в зеркало заднего вида, сдвинул машину назад. Теперь достаточно. Достал футляр, открыл и посмотрел на последний цилиндрик. Подарок из преисподней - так, кажется, говорил Сирин. Ну что ж, кое-кого он отправит прямо в родные места.
Русов постарался действовать не спеша. Открыл дверцу машины, сдвинул рифленое колесико на цилиндре, установив задержку в шестьдесят секунд, и положил на снег. Все еще закрывая дверцу, дал газ. На мгновение испытал панический страх: а вдруг мотор откажет?
Но "ровер" послушно перенес их через мост над черной рекой.
На другой стороне, метрах в ста от моста, Русов остановил машину, обернулся и посмотрел назад. Джанет тоже повернулась, глядя на оставленный американский берег. Их головы соприкоснулись, и Русов обнял Джанет за плечи. Он ожидал взрыва, но оказалось, что забыл наставления Сирина. Взрыва не было. Лишь неяркая вспышка, мерцающий туман в воздухе, а затем радуга соединила берега реки.
Только радуга, потому что моста более не существовало.
Радуга повисела над черной водой и исчезла. Джанет вздохнула. Русов повернулся и тронул машину. Прошумел ветер, и поземка проводила их в путь на север.
Эпилог
Человек стоит перед стеклянной стеной - только это не стекло, луч лазера не сразу прожжет его. Человек смотрит на миниатюрный мир за стеной. Он залит светом и приятен: зеленые растения разных видов, сообщество белых мышей и хомячков, а из-за невидимой отсюда перегородки на их возню заворожено смотрит кошка. Для собаки в этом мире выделен отдельный уголок, но она не обращает внимания ни на хомяков, ни на кошку - стоит и глядит на человека. Собаки всегда раньше чуют беду. Может быть, повизгивает, но звук не проходит сквозь прозрачную стену. При желании звук можно включить, внутри установлены микрофоны. Человек не хочет этого делать.
Он один - сам настоял на этом. Вдоль стен высятся металлические шкафы, набитые электроникой - похоже, сюда собрали все виды измерительной аппаратуры. От внешнего мира помещение отделено дверью из титана, переходной камерой и еще одной титановой дверью. Вся лаборатория накрыта стальным колпаком, а на вершине установлен тактический ядерный заряд. Он имеет две независимые цепи управления изнутри и снаружи.
Пора!
Человек притрагивается к дисплею компьютера и тот оживает, но картинка вскоре застывает; компьютер ждет кода с командного пункта. Наконец код получен и программа запущена. Человек не следит за сменяющимися на дисплее таблицами: все равно информация фиксируется на жестких и оптических дисках - и здесь, и на командном пункте. Снова поворачивается к прозрачной стене.
Зачем он здесь? Ведь все можно делать дистанционно, без риска для жизни. Но если информация правдива, то он хочет наблюдать своими глазами. Никто не видел этого более двадцати лет, а те, кто видел, давно мертвы.
Призрачное голубое сияние озаряет потолок, искры загораются на металлических шкафах - это пробилась часть светового излучения от возникшей в вакууме плазменной линзы.
Человек больше не глядит на дисплей. Какая фантастическая, невероятная, и в то же время простая схема! Хорошо помнит, как заныло сердце, когда впервые глянул на формулу... И вот наконец он видит то, что когда-то увидели мертвые проклятие или благословение, сошедшее с небес.
За прозрачной стеной постепенно темнеет, хотя лампы дневного света горят по-прежнему, а голубое свечение на потолке даже усилилось. Можно глянуть на приборы - они должны показывать, как стремительно убывает число фотонов, скачком переходящих в кванты неизвестного излучения, - но человек не в силах оторвать глаз от воцаряющегося за стеной сумрака. Собака сходит с ума: кидается на невидимые стены клетки, пасть разинута, и человек рад, что ничего не слышит. Кошка взъерошена, хвост трубой, носится по клетке. Засуетились хомячки и белые мыши. Лишь растения по-прежнему неподвижны, только листва стала сумрачнее, вот и все. Невидимый глазу свет упал на нее, затмив дневной.
"И солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь..."
Человек не замечает, как шепчут его губы. Он судорожно вздыхает и снова касается дисплея, включая аудио выход с одного из датчиков - единственного, который интересует его сейчас. Тоскливое низкое гудение наполняет комнату, будто издали доносится гул падения вод в глубокую пропасть.
Человек слушает и лицо бледнеет, словно серый снег запорашивает его. Хотя чего ждал? Знал все с самого начала, едва увидел формулу. Он убавляет звук и берет телефонную трубку.
- Генерал? Устройство работает. Слышите гудение - это датчик вторичного излучения.
Некоторое время слушает.
- Не думаю, что понадобится существенная доработка. Схема оптимально функционирует в условиях космического вакуума. Как и предсказывалось, энергетические затраты минимальны. Это похоже на цепную реакцию: когда начальный порог перейден, энергия начинает черпаться прямо из пространства.
Слушает снова.
- Нет! Это не может служить источником энергии, по крайней мере сейчас. Слишком странная мощь. К тому же мы не знаем, каково будет влияние на структуру пространства. Вдруг выкачаем слишком много энергии и провалимся в черную дыру? Здесь нужны фундаментальные исследования. Но как оружие устрашения - это бесподобно. Серийный выпуск можно начинать хоть сейчас. Надеюсь только, оно никогда не будет применено. Хватит с нас прошлой войны.
Слушает.
- Я рад, что вы разделяете мою точку зрения, генерал.
Человек кладет трубку. Сумрак плотнее стал за стеной, животные мечутся в панике. Человек вздыхает: бедные вы, как тяжело жить в мире, где господствует человек. Несколько недель вам придется мучаться, пока не проведут все замеры. Лишь тогда ядерный взрыв в неистовой вспышке света принесет вам небытие и покой.
За окном мелькал снег, уютно озаренные дома и пушистые огни фонарей скользили назад. Машина остановилась у крыльца.
- Спасибо, сержант, - поблагодарил Русов и вышел.
Машина сразу уехала, сегодня все спешили - Рождество. И у них в доме повсюду горел свет, снежинки густо падали мимо освещенных окон. Русов постоял, с удовольствием вдыхая морозный воздух. Похоже, они приехали в край зимы - Канада очень напоминала ему Россию.
Он поднялся по ступенькам и позвонил. Послышались торопливые шаги, дверь открылась. Джанет весело улыбалась, хотя глаза смотрели обеспокоено. На ней было фиолетовое платье - в третий раз надела после помолвки, - а волосы красиво уложены.
- Как долго тебя держали, милый. Я думала, Рождество придется встречать одной.
- Все в порядке, Джан. - Русов снимал ботинки, до сих пор не привык проходить в гостиную обутым. - Долго беседовали, а кроме того приходилось ждать, пока подъедет то одна важная персона, то другая. Они не доверяют электронным коммуникациям. "Великая стена", китайская версия "Эшелона" - все прослушивается.
Он вошел в комнату и остановился:
- Вот это да! Ты где достала?
Посреди гостиной стояла елка - пахнущая смолой и блестящая от серебряной мишуры. Украшений было немного, но внизу в сугробе из ваты стоял Дед Мороз, или по-здешнему Санта Клаус в красном колпаке.
- Привезли, - пожала плечами довольная Джанет. - В подарок. А игрушки дала жена соседа. Сказала, что за Рождество без украшенной елки? Вы ведь празднуете Рождество в России?
- У нас Рождество отмечают в январе. - Русов подошел ближе, с удовольствием вдыхая запах хвои. - Елки наряжают под Новый год. Но это неважно. Спасибо за сюрприз, Джан. Дома меня встречает красавица жена и новогодняя елка.
Он обнял Джанет, зарылся лицом в ароматные волосы и несколько раз поцеловал в шею. Порозовевшая Джанет высвободилась и взяла что-то со столика.
- А вот подарок неважный, - пожаловалась она. - В город ведь не пускают. Раздобыла только это. Нет смысла оставлять под елкой до утра, возьми. Она подала прозрачный шарик - внутри виднелся миниатюрный домик в окружении крошечных деревьев.
- Потряси его.
Русов встряхнул - на домик и деревья посыпались снежинки.
- Красиво, - сказал он. - Напоминает Россию и будет напоминать мне о нашем первом Рождестве.
Не выпуская подарка, он сел на диван и вытянул ноги. Снег в шарике перестал идти.
- Переверни, и снегопад начнется опять. - Джанет тоже забралась на диван и прижалась к Русову. - Есть хочешь?
- Пока нет. - Русов перевернул шарик, и в маленьком мире снег стал падать с земли на стеклянное небо. - Там несколько раз подавали кофе с бутербродами.
- Тогда поедим потом, - умиротворенно вздохнула Джанет. - Я приготовила праздничный ужин, что смогла. Тебя не замучили?
- Не особенно, - улыбнулся Русов. - В первые дни было хуже, смотрели как на помешанного. Если бы не рекомендация Грегори, не видать мне министра. А сегодня у меня сложилось впечатление, что они уже все проверили. Наверное, была специальная лаборатория. Отношение совсем другое...
- Кстати, - пробормотала Джанет из-под мышки Русова. - По телевизору передавали новости о дяде. Ну не совсем о нем, а об их Союзе ветеранов. Во-первых, погромили много церквей Трехликого по всем Территориям, причем полиция нигде не вмешивалась. Во-вторых, опубликовали в Интернете списки политиков и офицеров полиции, подкупленных цзин. Со всеми подробностями: суммы, коды, на что давались деньги и прочее. В Штатах грандиозный скандал, назначены слушания во Временном конгрессе.
- Молодец у тебя дядя. - Русов потерся щекой о волосы Джанет. - А о нас случайно ничего не передали?
- Нет, - тихонько рассмеялась Джанет. - О нашем доблестном бегстве ни слова. И о том, чем занимались по пути, тоже. А интересное получилось свадебное путешествие... Но извини, я тебя, кажется, перебила.
- Ах да, - вспомнил Русов. - О подарках. Для тебя тоже кое-что есть. Там был один важный военный чин, даже расчувствовался немного. Сказал, что я оказываю неоценимую услугу их стране и спросил: как нас можно отблагодарить? Тут я вспомнил, что ты говорила насчет собственного дома, и набрался нахальства, попросил для проживания домик наподобие этого. А заодно - наглеть так наглеть и бесплатного обучения в университете для нас обоих.
- Ну и как? - В голосе Джанет послышалось сомнение.
- Посмеялись. Министр сказал, что это можно устроить.
Джанет высвободила голову и стала смотреть в окно. Огни соседних домов мерцали за падающим снегом.
- Не знаю, Юджин, как-то неловко. Этот секрет принадлежал не тебе.
- Это секрет мертвецов, Джан, - вздохнул Русов. - Многие погибли из-за него, мы спаслись только чудом. Я думаю, здесь он принесет пользу. Канада не станет воевать с Россией: зачем ей это? Канада слишком небольшая страна, чтобы диктовать свою волю миру. Но и ее теперь не посмеют тронуть...
Он замолчал. Как нередко за последние дни, на смену хорошему настроению пришла горечь.
- Ты знаешь, - пожаловался он, - порой мне бывает не по себе. Возникает ощущение, что нас просто использовали. Кому-то понадобилось, чтобы тайну этого оружия узнали не в Китае, а в другой стране, и все было подстроено: наш перелет в Америку, гибель Сирина и даже встреча с тобой.
Джанет слегка отодвинулась.
- Ты жалеешь?
Русов помолчал, а потом тихо рассмеялся:
- Пожалуй что нет. Я получил хорошую награду - тебя.
- Не расстраивайся, - вздохнула Джанет. - Мы ничего не знаем. Может быть, такова воля Бога.
"Или кого-то другого", - вспомнил Русов загадочную незнакомку из остановившейся метели. А вслух сказал:
- Ты знаешь, я часто думаю о России. Раньше хотел вернуться, чтобы открыть секрет своим. Но теперь мне кажется, что в южных автономиях знают тайну этого оружия. Иначе Китай попытался бы установить контроль над нефтяными богатствами Каспийского моря. Быть может, наша спасительница права и со временем Канада, Россия и Америка объединятся, чтобы не позволить какой-то одной державе господствовать в мире.
Джанет весело рассмеялась:
- Юджин! Да у тебя наполеоновские планы. Я думала, что вышла замуж за обыкновенного молодого человека, пусть и симпатичного, а ты рассуждаешь о переустройстве мира.
- Это только мечты, Джан, - улыбнулся Русов. - Пока у нас будет свобода только мечтать. Меня предупредили, что выезд за пределы страны для нас исключен. Мы будем находиться под постоянной охраной, хотя со временем нас выпустят с территории базы. Дом и университет - это компенсация за свободу. Видишь, со мной ты оказалась будто в тюрьме.
- Ну и ладно. - Джанет встала. - Главное, что это не одиночное заключение. Да и убегать все время радости мало... А теперь другой сюрприз.
Свет погас. В темноте на елке загорелись огни: сначала тревожно красные, на смену им тепло-оранжевые, потом солнечно-желтые... Все цвета радуги вплоть до космически-фиолетового сменились за несколько секунд, а потом повторились снова: красный, оранжевый, желтый...
- Красиво, правда? - Джанет снова залезла на диван и примостилась сбоку коленками на ногах Русова, а головой на плече. - А интересно, как мы будем встречать Рождество через двадцать лет?
- Ну, это будет не скоро, - легкомысленно сказал Русов, обнимая ее и ощущая теплое дыхание на щеке.
- Хочешь сказать, неизвестно, проживем ли столько? - Джанет подвигалась, устраиваясь поудобнее. - Да уж, у тебя талант попадать в переделки.
Русов тихо рассмеялся:
- Помнишь, ты говорила, что я без тебя пропаду. Очень похоже на это. Если бы не твоя любовь, я не выжил. Или оказался бы сейчас в куда менее приятном месте. Вот послушай. Грегори уже собирался сдать меня бывшим коллегам, больно подозрительным я стал казаться после всех происшествий...
- Дядя? - возмущенно фыркнула Джанет, поднимая голову. - Да я ему...
- Постой, Джан. - Русов ласково притянул ее к себе. - Дальше планов он не пошел, ты всю игру испортила. Отнимать у тебя мужа он не посмел. Наоборот, стал помогать: выручил из лап полицейских, что приехали за мной из Пенси-Мэр, вытащил из церкви Трехликого, дал машину и деньги. Если бы не он, мы точно попали к цзин или поклонникам Трехликого. А они, похоже, одним миром мазаны.
- Вообще-то да, - вздохнула Джанет, снова устраиваясь головой на плече Русова. - Когда увижу дядю, расцелую.
- Потом, - продолжал Русов, - этот странный ребенок, Эмили. Ведь она вытащила нас от Ливви, мы там крепко застряли. Цзин или американская разведка взяли бы нас тепленькими. И еще - она предупредила о засаде. А знаешь, что сказала напоследок? Что делает это только ради тебя. Ты у меня очень хорошая.
- Угу, - согласилась Джанет и потерлась носом о щеку Русова. - Я у тебя очень хорошая. Всегда помни это и цени... Но что тогда получается, Юджин? Я приставлена к тебе в роли телохранителя? Если тебе не удается отстреляться или подбросить что-нибудь, то я должна тебя выручать? Это как-то... некрасиво. Неприятно сознавать, что тебя используют.
- Это не так, Джан. - Русов стал поглаживать ее волосы. - Помнишь, я говорил тебе о Морихеи. Он рассказывал про юношу из древней японской повести, который играл на флейте в перерыве между сражениями. В жизни должно быть место для любви и красоты, иначе это слишком мрачная штука. Ты - моя награда и мое счастье. Если мы еще и помогаем друг другу, так это только естественно...
- Гм, - сказала Джанет. - Приятно слышать, что я твоя награда и твое счастье. Похвали меня еще.
Русов рассмеялся:
- Ты моя интуиция, Джан. У мужчин с этим плохо. Помнишь Ливви? Я никак не мог взять в толк, что отель плохое место. А ты сразу это почувствовала. И первой поняла, что надо слушаться Эмили.
- Интересно, кто она на самом деле? - вздохнула Джанет. - Узнаем ли мы это когда-нибудь? А Ливви... Неужели она тебе никого не напомнила?
Холод прошел по спине Русова. Вспомнился зал с багровыми стенами и обольстительная красота той, что приближалась в призрачном одеянии из зеленого света. Он постарался взять себя в руки:
- Еще как напомнила. Вылитая Лилит. Но я только потом понял.
- Неужели это была она? - прошептала Джанет.
- Не думаю. - Русов перебирал кудри Джанет, а глаза заворожено следили за игрой огоньков: зеленые, голубые, синие, фиолетовые... - Или эта троица просто голографическое изображение, которое транслирует церковь Трехликого, или существует на самом деле, но где-то за пределами нашего мира. В Ливви много от соблазнительности Лилит, но все-таки это обыкновенная женщина.
- Тебе она показалась соблазнительной? - Джанет слегка укусила Русова за ухо.
Русов вздрогнул: красные огоньки загорелись на елке, красный язычок Ливви поманил из темноты.
- Не такая соблазнительная как ты, Джан.
- А я-то думала, мы всем утерли нос, - разочарованно вздохнула Джанет. Всей не святой троице. А оказывается, еле удрали от их поклонников.
- Это немало, Джан, - улыбнулся Русов. - Или в тебе проснулся боевой дух и хочешь управиться с самими Владыками Тьмы?
- Нет уж, - пробормотала Джанет. - Лучше управимся с ужином... - Потом хихикнула:
- И уберите руки, молодой человек! Я вам не Ливви.
- Конечно. - Русов глубже запустил руку под платье. - Ты красивее, милее и соблазнительнее. Ужин пусть подождет.
- Я думала, мы оставим это на десерт, - пожаловалась Джанет, подставляя шею поцелуям Русова. - Но ты предпочитаешь начать со сладкого...
В этой уютной гостиной их временного дома мы оставим Русова и Джанет. Впереди у них мало интересная для читателя жизнь: любовь, учеба, дети. Все реже голубая зима, пышное лето и золотая осень Канады будут напоминать Русову о его далекой родине.
Но течение реки непрестанно, как писал в ''Записках из кельи'' Камо-но Тёмэй, и вода в ней не остается прежней. Так и человеческая жизнь... Все переменится. Снова перед Русовым откроются неоглядные пространства России. Снова придет тяжелое время испытаний, страха и горя.
И тогда, быть может, мы вернемся к этой дороге, озаряемой то угрюмыми отсветами грядущей Битвы, то далеким сиянием Сада - чтобы посмотреть, куда приведет героев их путь.
конец