Кривенко Евгений. Окликни меня среди теней (Часть 3)

   Русову ничего не оставалось делать, как взять деньги. Потом уложил в карман карты. Грегори с улыбкой смотрел на него и неожиданно похлопал по плечу:
   - Маловато мы с тобой виски попили, парень. Как-то быстро все произошло. Но надеюсь, мы еще встретимся. А пока ни мне, ни тебе скучать не придется. Тебе надо довезти Джанет, да и собственную голову в целости. И заодно понять, что делать дальше. Разбираться придется самому, такие в этой игре правила. А я... хочу показать, что кот хотя и старый, но ловить мышей еще может.
   Разъезжались согласно плану Грегори. Сначала уезжал он вместе с Болдуином и Филлис. Если за домом наблюдали, то из-за темноты различия могли не заметить и решить, что Грегори возвращается домой с Русовым и Джанет.
   - Цзин так просто не проведешь, - хмыкнул Грегори, - но они только едут сюда.
   Он подмигнул Русову:
   - Похоже, твой приятель Морихеи запудрил им мозги, слишком долго медлили. А теперь о них позабочусь я.
   Русов и Джанет отправлялись в путь позднее. Поспешно перегрузили вещи из машины Джанет в серый автомобиль. Сумки пришлось ставить в салон, так как багажник был заполнен канистрами с бензином.
   Грегори обнял Джанет на прощание, потом усадил ее, опять сонную, на заднее сиденье, прикрыл пледом, пожал руку Русову.
   Болдуин и Филлис попрощались тоже. Они уехали.
   Русов сидел, глядя на часы. Через двадцать минут он завел двигатель (тот сумрачно зарычал, словно проснувшийся пес) и выехал из гаража. Фары зажигать не стал. Вскоре пустынные улицы остались позади. За городом Русов включил свет, впереди белела дорога к аэропорту Гринфилд и дальше на запад. Джанет спала, свернувшись под пледом на заднем сиденье. Русов глянул в зеркало заднего вида: красные сполохи все еще озаряли облака над Другим Долом. Перевел взгляд вперед.
   В свете фар навстречу неслись снежинки, словно пытаясь преградить ему путь.
   9. Джанет
   Их путь лежал на запад, к великой североамериканской реке Миссисипи. Там предстояло повернуть и двигаться вдоль ее берегов в сторону Канады... Длинная дорога, извилистая дорога, узкая дорога на глубокий север. Грегори не рекомендовал короткий путь через Детройт.
   По прямой до Миссисипи было менее двухсот миль, но из-за Черной зоны, протянувшейся на юго-запад от Чикаго, путь удлинялся втрое. Местами дорога была плохой, и Русову приходилось ехать медленно.
   Темно и пустынно было на этой дороге - Русов миновал несколько спящих городков, но не встретил ни одной машины и ни одного человека. Словно непроглядная тьма ночей прошлого, когда люди не знали электрического света, вернулась на Землю. Не в силах бороться с этой темнотой, спали поля, спали города, спала Джанет на заднем сиденье. Только Русов упорно вглядывался в дорогу, да гудел его единственный союзник - мощный мотор.
   Темнота отступала перед ними, но не уходила совсем.
   На хороших участках Русов увеличивал скорость, на развилках приходилось тормозить. Не везде дорожные указатели поддерживались в хорошем состоянии, и приходилось подолгу вглядывался в карту. Через несколько часов ему стало казаться, что уже целую вечность борется с этой темнотой, и силы были на исходе.
   Но темнота не выдержала первой. После широкой реки, тускло блеснувшей под мостом, по небу понемногу разлился серый свет, а потом в зеркале заднего вида Русов снова увидел красное зарево. На этот раз оно возвещало восход солнца.
   Наконец показался первый городок, отмеченный на карте Грегори крестиком безопасности. Русов увидел на окраине мотель, получил от сонной хозяйки ключ от номера и подогнал машину к крыльцу. Джанет крепко спала и сонно пробормотала что-то, когда Русов попытался ее разбудить. Пришлось вносить на руках, предварительно открыв входную дверь.
   Русов повозился, пока вытаскивал Джанет из автомобиля, но дальше тяжесть ее тела показалась необременительной.
   ''Натренировался на складе'', - усмехнулся он про себя, укладывая Джанет на широкую кровать.
   Потом сходил закрыть машину, запер дверь номера и в замешательстве поглядел на Джанет: не спать же ей одетой? Он встал на колени, снял с ее ног сапожки и носки. Поколебавшись, расстегнул и стянул джинсы. Трусики при этом сбились, и Русов стыдливо их поправил. Ноги у Джанет были длинными и стройными, и Русов залюбовался ими. Спохватившись, стал раздевать дальше. Кофта и блузка потребовали больших ухищрений: пришлось усадить Джанет и, придерживая за плечи, действовать одной рукой. Наконец справился и с этим.
   Оставалось откинуть одеяло с другой стороны кровати и перенести туда Джанет.
   Уложив девушку, Русов не смог оторвать от нее глаз. На белой простыне розовели в утреннем свете изгибы плеч, слегка лоснился живот, по бедрам словно стекал золотистый мед, а грудь тихо вздымалась и опускалась - упругая, налитая дремлющей жизненной силой. На щеках Джанет вместо прежней бледности появился слабый румянец, а губы приоткрылись, словно она улыбалась чему-то.
   Русов почувствовал, как снова пробуждается влечение к ней - и одновременно тревога. Пожалуй, впервые он ощутил всю хрупкость доверившейся ему жизни, всю тяжесть ответственности за нее.
   Он заботливо прикрыл Джанет одеялом, задернул шторы, потом разделся и лег с другой стороны кровати. Мелькнувшая напоследок мысль вызвала у него улыбку.
   Он впервые лежал в одной постели с Джанет - молодой муж рядом с молодой женой... В следующее мгновение он уже крепко спал.
   Проснулся, словно его толкнули. Но в комнате никого не было, только сквозь шторы пробился золотой солнечный луч. Рядом тихо посапывала Джанет. Русов глянул на часы - полдень. Очень хотелось закрыть глаза и уснуть, но вместо этого он встал, пошел в ванную и стал под холодный душ. Нужно было спешить, охотники и так долго медлили. Странно, что так долго. Но теперь охота началась.
   Он сходил к машине, отыскал сумку с вещами Джанет и отнес в номер, чтобы ей было во что переодеться. Теперь нужно было раздобыть что-нибудь на завтрак, Русов чувствовал голод. В машине была провизия, но ее следовало приберечь на черный день.
   Проблема разрешилась просто, еще раз напомнив Русову, что находится в цивилизованной Америке. Хозяйка сказала, где найти FAST FOOD - ресторанчик с ''быстрой пищей''. Русов проехал пару кварталов и ему даже не пришлось вылезать из машины, два соблазнительно увесистых пакета подали прямо в окошко.
   К мотелю вернулся с чувством тревоги, на полчаса оставил Джанет одну. Но в комнате было спокойно, Джанет спала. Разбудить ее оказалось непросто - Русов уже начал беспокоиться. В конце концов она как будто очнулась: двигаясь как сомнамбула, пошла в ванную, вернулась закутанная в полотенце, апатично глянула на еду и вознамерилась лечь опять.
   - Одевайся, дорогая, - сказал Русов, отвлекаясь от прожевывания бутерброда. - Надо ехать дальше. Поспишь в машине.
   - Но я хочу спать, - по-детски обиженно сказала Джанет, садясь на кровать и с недоумением оглядывая комнату. - Где это я?
   Сердце Русова упало: неужели Джанет потеряла память? Он терпеливо сказал:
   - Мы едем к твоим друзьям в Канаду. Одевайся, Джанет. Впереди еще долгий путь.
   Джанет посидела, надув губы и став похожей на маленькую девочку, которую взбалмошные родители тащат неизвестно куда, потом буркнула:
   - Отвернись!
   И принялась одеваться, хотя и в замедленном темпе.
   До машины дошла сама, но едва устроилась на заднем сиденье, как заснула опять. Русов постарался прогнать тревогу: в конце концов Грегори сказал, что сонливость Джанет продлится около суток.
   Он отъехал от мотеля. Пока были в населенных местах, следовало заправить машину. Скоро попалась заправочная станция, а вернее - пункт для зарядки жуков электромобилей. Для машин на бензине была только одна колонка.
   Услышав, во сколько ему встали пятьдесят литров синтетического бензина, Русов присвистнул - двадцать тысяч долларов! Да, денежки Грегори придутся кстати.
   Опять перед ним была дорога, но теперь освещенная солнцем и приветливая. Часто попадались встречные машины, фермерские домики, иногда проезжал небольшие города. Постепенно небо у горизонта сгустилось в полоску синевы, но она не приближалась, а только ширилась, и Русову стало казаться, что за ней ничего нет: их мир заканчивается, и дальше начинается другой - мир вечной синевы и покоя...
   Он понял, что за много миль увидел великую Миссисипи.
   Здесь их маршрут сворачивал на север и далее пролегал заброшенными дорогами, отмеченными на картах Грегори пунктиром. Лишь изредка предстояло ехать по автострадам. Видимо, Грегори надеялся, что если кто-то взял их след, то потеряет в этой глуши, у самых границ Черной зоны, накрывшей почти весь Висконсин...
   Русов ехал медленно. Дорогой давно не пользовались - местами ее занесло землей, и жухлая от ночных заморозков трава покрывала желтым одеялом от края до края. Несколько раз попадались промоины, но машина была с двумя ведущими мостами, и Русов привычно одолевал препятствия, переключая передачи. Сказывался опыт вождения газика по бездорожью Карельской Автономии.
   Слева раскинулась голубая гладь Миссисипи. Видимо, ниже по течению река была подпружена плотиной, потому что казалась необозримой, как море. Кое-где виднелись острова. Голубизна великой реки была холодной, осенней, но не мертвой, как синева Мичигана. Миссисипи жила и несла воды к далекому югу. Над ней вздымались утесы, по скалам карабкались сосны, в небе кружилось несколько птиц.
   - Как красиво! Я уже в раю? - раздался сзади голос Джанет.
   Русов притормозил и оглянулся. Джанет весело улыбалась. Она сидела прямо, глаза блестели, в них не было и следа сна. Она словно вынырнула, освеженная, из глубоких вод.
   - К счастью нет, - шутливо сказал он. - И при таких ценах на бензин до рая едва ли доберемся.
   Джанет потянулась, сквозь блузку выпукло обозначились груди.
   - Ладно, перебьемся. Только дай поесть, а то я умираю с голоду. И давай выйдем, разомнемся немного.
   Русов остановил "ровер" и вышел. Настороженно огляделся, но голубой простор и прохладный воздух, казалось, не таили угроз. На полегшей траве постелили пластиковую скатерть. Джанет стала нетерпеливо выкладывать содержимое пакетов, а Русов после нескольких попыток отделил от заднего сиденья два удобных пуфика.
   Некоторое время не разговаривали: Джанет была поглощена едой, а Русов смотрел на широкую реку.
   - М-да, кофе у них неважный, - наконец заговорила Джанет. - Как-нибудь надо сварить настоящий. Дядя собирался положить нам банку.
   Она поставила кружку и с сомнением поглядела на Русова.
   - Послушай, Юджин. Мне кажется, я очень долго спала. И видела много снов. Только никак не пойму, что сон, а что явь. Помоги мне разобраться, ладно?
   - Хорошо, дорогая, - сказал Русов и ощутил холод внутри.
   Что запомнила Джанет? Какие кошмары отныне будут мучить ее?
   Джанет слегка нахмурилась:
   - Я видела сон. Мы стоим перед алтарем. Горят свечи, и пастор объявляет нас мужем и женой.
   - Это не сон, Джан, - губы плохо слушались Русова. - Погляди на свою левую руку.
   Джанет подняла руку, вытянула пальцы и долго смотрела на золотое кольцо. Потом улыбнулась:
   - Это надо же! Значит, я и в самом деле замужняя женщина.
   Она уронила руку и снова нахмурилась.
   - Я видела сон, - продолжала она. - Я лежу на чем-то черном. Вокруг опять горят свечи, а за ними маячат тени. Мне как-то известно, что они хотят сделать со мной. Это хуже смерти. А потом раздается этот ужасный смех...
   Она не закончила, Русов торопливо заговорил:
   - А это был сон. Точнее, кошмар. Поклонники Трехликого и в самом деле оглушили нас из парализатора и затащили в свою церковь. Наверное, хотели совершить какой-то богохульный обряд. Но я подбросил одну штуковину, которая всех вырубила. А потом явился Грегори с подмогой.
   - Хорошо. - Джанет говорила по-прежнему без выражения, но лицо несколько прояснилось. - И я видела еще один сон, очень красивый. Будто мы едем по мосту, и он превращается в радугу у нас за спиной.
   Русов молчал, потрясенный.
   - Это тоже сон, - сказал наконец. - Я видел такой же, только давно. Но я не знаю, что он может означать.
   - Как странно, - тихо вздохнула Джанет. - Мы видим одни и те же сны?
   Ехали снова. Джанет перебралась вперед, и они любовались пейзажами. Постепенно стало вечереть, воды Миссисипи окрасились в розовые тона. Заброшенная дорога влилась в ухоженное шоссе, которое привело в город Галена.
   Как и в Другом Доле, на улицах было немного машин, немного и пешеходов. Но город отличался от встретившихся по дороге: гордые особняки неведомых Русову архитектурных стилей - с колоннами и арками - стояли вдоль улиц. Здания были потрепаны непогодой, краска на многих давно поблекла, но сумерки накрыли их милосердным покровом, и город смотрелся величественно. Так, наверное, выглядели древние города Европы до того, как на них пролился тот адский дождь.
   Они ехали медленно. Джанет сначала заворожено смотрела в окно, потом стала поглядывать на Русова.
   - Где мы будем ночевать? - спросила она.
   Русов подумал:
   - Лучше где-нибудь на окраине, в мотеле. Чтобы побыстрее добраться до машины в случае нужды.
   Джанет коротко рассмеялась:
   - Ну что же, давай поищем мотель. Не помешает и кафе, нужно перекусить.
   Кафе нашли без труда. Легко нашли и мотель, город был кусочком прежней цивилизованной Америки.
   Комната в мотеле как две капли воды походила на ту, где провели предыдущую ночь или скорее утро, только шторы другого цвета. Джанет сразу задернула их и ушла в ванную.
   Русов остался ждать, чувствуя нарастающее смятение. Весь этот день после того, как Джанет очнулась от глубокого сна, одна мысль неотступно преследовала его. Он пытался гнать ее, но та возвращалась, возбуждая и пугая одновременно. Мысль о том, что этой ночью у него впервые будет близость с женщиной...
   Джанет долго не было. Наконец она появилась - в халатике и с распущенными волосами. Она тоже выглядела смущенной, присела на кровать и робко положила ладонь на плечо Русова.
   - Это надо же. Я не думала, что у нас будет такая брачная ночь. В случайном мотеле, словно мы любовники и от всех прячемся.
   Сказано было так рассудительно, что Русов рассмеялся. Нервное напряжение отпустило, он повернулся к Джанет и привлек к себе.
   Его окутал волнующий аромат и щекочущее прикосновение женских волос, он нашел ее губы, и оба застыли, погружаясь друг в друга - взглядами в темноту расширившихся зрачков, языками во влажные глубины за раздвинувшимися губами. Джанет закрыла глаза и задышала чаще. Русов тоже чувствовал, как все сильнее бьется его сердце.
   Неожиданно Джанет отстранила его и легла на спину.
   - Меня сейчас начнет трясти, любимый, - проговорила она, голос и в самом деле дрожал. - Давай сделаем это поскорее. Только выключи свет.
   Свет погас. В комнате стало темно, только на постели белело тело Джанет. Русов понял, что она распахнула халатик. Он торопливо разделся и лег рядом. Руки Джанет притянули его. Впервые, с ощущением подобным сладостному ожогу, он ощутил ее нагое тело собственным телом: часто вздымающуюся грудь, напрягшийся живот, нежную мягкость внутренней стороны бедер. Лицо Джанет смутно виднелось на белизне подушки, глаза были закрыты, но руки неловко помогали Русову... И вдруг он вошел в нее - Джанет ойкнула, а Русов испытал сотрясение всего тела, а потом умиротворение и покой.
   Немного спустя Джанет попыталась выбраться. Русов сдвинулся и лег рядом.
   - А знаешь, держать на себе мужчину довольно тяжело, - запыхавшимся голосом сказала Джанет. - Я об этом как-то не подумала. Думала только, что в первый раз будет больно и неудобно.
   - Тебе было больно? - спросил Русов. Чувство необычайного покоя наполняло его - словно вернулся в родной дом после долгих странствий, оставив позади все тревоги этого мира.
   - Немного, - голос Джанет звучал ровнее. - Сущая ерунда. Ну и как, тебе было хорошо?
   - Мне было приятно почувствовать тебя всю, - застенчиво сказал Русов. - А потом все произошло так быстро, я не успел ничего понять. Но я знаю, что очень люблю тебя, Джанет. А как было тебе?
   - Да никак, - со смешком отозвалась Джанет. - Немножко тяжело, немножко больно. Но ты не огорчайся, Юджин. В умных книжках написано, что женщины начинают чувствовать удовольствие не сразу. Мне хорошо уже от того, что хорошо тебе.
   Она повозилась.
   - Ну вот, мне опять нужно в душ.
   Встала, поцеловала Русова в щеку и ушла. Русов остался лежать, наслаждаясь чувством мира и покоя. Вернулась Джанет, легла рядом и обняла его.
   - А у тебя были раньше женщины? - спросила она.
   - Нет, - сказал Русов. - Да я и не любил никого до тебя. Только мать и сестричек.
   Больше не разговаривали. Руки и теплое дыхание Джанет уносили Русова куда-то, словно ласковые волны незримого моря. Так, обнявшись, они и ушли в ночное странствие, о котором утром Русов не смог вспомнить ничего, осталось только ощущение легкости и света...
   Когда он открыл глаза, Джанет была на ногах и уже одета.
   - Нечего, - рассмеялась она, уклоняясь от рук Русова. - Для любви у нас будет ночь. А сегодня я хочу доехать до Городов-Близнецов. Говорят, это одни из немногих городов, сохранившихся какими были до войны.
   - Что за города? - полюбопытствовал Русов. Сел на кровати, смущенно прикрываясь одеялом, но потом встал и принялся неловко собирать свою разбросанную одежду.
   - Миннеаполис и Сент-Пол, - объяснила Джанет, с интересом разглядывая Русова. - Стоят друг против друга на берегах Миссисипи, потому и зовутся Городами-Близнецами... А вы, мужчины, забавно выглядите, когда голые. И все такие волосатые?
   Русов покраснел и побыстрее оделся.
   Позавтракали в том же кафе. Русов из любопытства заказал пончики с черникой, дома часто пекли пироги с этими ягодами. Оказалось почти так же вкусно. Русова в это утро наполняло блаженство: воспоминания о ночи, раскрасневшаяся красивая Джанет напротив, вкусная еда.
   Потом купили бутербродов в дорогу, Русов заправил машину, и Галена осталась позади.
   По-прежнему ехали вдоль Миссисипи - по территории бывшего штата Висконсин, у самых границ Черной зоны. Ее грозная близость почувствовалась, едва оставили большую дорогу. Сначала пейзаж казался безмятежным: деревья склонялись над малоезженым, в две полосы шоссе, утесы вздымались над спокойной, как озеро Миссисипи. Затем проехали предупредительный знак - черную пятерню на желтом фоне.
   В ответ на вопросительный взгляд Русова Джанет качнула головой.
   - Это значит, впереди брошенный город. - В голосе чувствовалось напряжение. - На границе или в самой Черной зоне. Если объездной дороги нет, то нужно ехать не останавливаясь. Вторичное излучение не проникает в машины с металлическим корпусом, тем более в эту, она специально сконструирована для патрулирования Черных зон. Но остановки запрещены, иначе нас могут счесть мародерами. Останавливаться разрешено лишь в крайних случаях.
   Они въехали на главную улицу. Зрелище было знакомо Русову. Как и на его северной родине, как и в Чикаго, словно сумерки приникли к стенам зданий. Дома казались новыми, веранды будто вчера выкрашены, но из окон глядела безликая тьма, а подъездные дорожки захлестнул буйный покров растительности. Она поникла от заморозков, но все равно выглядела зловеще - визитная карточка Черных зон. Повсюду тянулись лианы с черными шипами, а с уродливых деревьев густо свисали глянцевитые листья - им была нипочем даже поздняя осень. Русов знал, что краями можно порезаться как бритвой. К его удивлению, попадались даже цветы - словно хищные красные рты выглядывали из черных колючек.
   Наконец город остался позади, за стеклами побежал обычный лес. Но такие мертвые города попадались еще не раз.
   В месте повеселее, среди березового леса, Джанет сменила Русова за рулем. Он сомневался, справится ли она с тяжелой машиной, но Джанет управляла легко.
   - Дядя научил меня и не такому, - беззаботно сказала она.
   Оставшись не у дел, Русов стал разглядывать салон автомобиля.
   - А это что? - указал он на экран и телефонную трубку рядом с ним.
   - Навигационное устройство, - мельком глянула Джанет. - На дисплей выводится карта местности, местоположение машины, данные о состоянии дорог, мостов и прочее.
   - Как у нас в самолете! - удивился Русов. - А зачем тогда Грегори дал мне целую кипу карт?
   - Связь с сервером Территории идет через спутники, - объяснила Джанет, не отрывая глаз от дороги. - Наших на орбите немного, в основном все китайские. Если включить эту штуку, цзин получат наше местонахождение как на блюдечке. И телефоном нельзя пользоваться по той же причине.
   Компетентность ответа поразила Русова, после некоторого молчания он сказал:
   - Ты у меня умница, Джанет.
   Та рассмеялась:
   - А ты не боишься, что у тебя умная жена, Юджин? Вдруг я начну тобой командовать?
   Русов подумал:
   - Мой отец как-то говорил, что мудрая жена не станет командовать мужем. Так пытаются делать только неумные жены.
   - Неплохо сказано, - опять рассмеялась Джанет. - Умный у тебя отец.
   Она приспустила стекло, и ветерок заиграл рыжими кудрями.
   - А что такое мудрая жена, Юджин? Какая разница между женой умной и женой мудрой?
   Русов не сразу нашелся, что сказать. Похоже, супружеская жизнь состояла не из одних удовольствий, иногда придется спорить и выяснять отношения.
   - Я думаю, людям не достает мудрости, - начал он. - Прошлой войны можно было избежать, если бы страны больше доверяли друг другу. Но никто не хотел прислушаться к нуждам и страхам других людей... Может быть, мудрость и состоит в умении слушать. Слушать другого человека, слушать голос собственного сердца и, возможно, голос свыше. В школе нам рассказывали про греческого мудреца Сократа он слышал такой предостерегающий голос и следовал ему...
   Он остановился. "А к чему должен прислушиваться я? Что имел в виду Грегори, когда говорил, что разбираться придется самому, таковы правила?.."
   "Начало мудрости - страх Господень; глупцы только презирают мудрость и наставление...'' - речитативом произнесла Джанет. - Это из Библии. Слово мудрость там - женского рода. В книге Притч написано, что премудрость возглашает на улицах и площадях городов. Если бы люди послушались ее, она дала бы им знание и безопасность. Но невежды отвергают ее, и мудрость посмеется над их погибелью... Так что мудрость приходит от Бога и приходит в облике женщины. А мужчины слишком доверяют своему уму и не хотят слушать слов мудрости.
   Русов улыбнулся:
   - По-моему, и женщины не всегда слушаются своей старшей сестры. Немногие ищут совета у мудрости. Где-то в Библии сказано, что такая жена стоит дороже рубинов. И ты у меня как раз такая жена, Джанет...
   Русов умолк, собственные слова показались высокопарными. Джанет резковато рассмеялась:
   - Это надо же, какой у меня мудрый муж!
   Она остановила машину и повернулась к Русову.
   - Обними меня покрепче, мой милый. Это лучше, чем вести умные разговоры.
   На некоторое время окружающий мир исчез для них. Потом Джанет со вздохом отодвинулась и снова взялась за руль. Опять побежали назад сумрачные перелески, заброшенные поля и фермы.
   Джанет продолжала:
   - И все-таки женщины мудрее. По крайней мере, теперь. Тебе известно, что большинство мэров в Америке женщины? В палате представителей и сенате их половина. Женщины уже дважды были президентами Соединенных Штатов. Многие полагают, что мужчины вообще не должны руководить страной. У них слишком сильны животные инстинкты агрессии и защиты территории, они изначально склонны к убийствам и войне. А как обстоят дела у вас?
   Русов стал вспоминать.
   - В Карельской Автономии женщины на вторых ролях, - сказал он. Большинство, кроме жен крупных начальников, работают и получают гроши. Но я слышал, кое-где в южных автономиях женщины стоят у власти. И я думаю, это хорошо. Но я не согласен, что причиной войн являются одни мужские инстинкты. Грегори рассказывал, скольких ваших политиков подтолкнули на авантюры честолюбивые жены или любовницы. Ты не согласна?
   Джанет медлила с ответом. Скрывшееся было солнце вновь появилось из-за облаков, и прохладный свет пролился на желтую траву и голубой простор Миссисипи.
   - ''Из сердца человеческого исходят злые помыслы и убийства'', - наконец произнесла она. - Так сказал Христос и не стал уточнять, в чьем сердце зла больше - мужском или женском... Фу ты!
   Уже некоторое время на обочине и самой дороге валялись ветки, а порой и небольшие деревца, под колесами похрустывало. Теперь поперек пути лежало большое дерево, проезда не было.
   Джанет остановила машину.
   - Подожди, - сказала она, когда Русов стал открывать дверцу. - Вдруг это устроили засаду бандиты?
   - Нет, - отмахнулся Русов. - Видишь, дерево вырвано с корнем. Тут прошла буря. Все же он не стал отходить от машины, сначала огляделся. Справа рос густой лес не проедешь, а слева по залитой солнцем поляне разметались ветви поваленного дерева. Листва опала и лес просматривался насквозь - едва ли кто прятался рядом.
   Русов вздохнул, на глаза особенно полагаться не стоит. Но делать нечего, дерево надо убирать.
   - Что будем делать? - Джанет не стала выходить из машины, молодец.
   - Поглядим, как нас снарядил твой дядя. Отомкни багажник и будь наготове. Если увидишь кого, сразу сигналь и давай задний ход. Я запрыгну в багажник.
   Щелкнуло, Русов открыл багажник. Набито под завязку: канистры с бензином, складная лопата, трос, ремнабор. Что это? Ага, спальный мешок. Неплохо, вдруг придется ночевать в поле. А вон та оранжевая штука?.. Ну и молодец Грегори! Русов выпрямился с портативной бензопилой в руках. Так мы и через лесной завал пробьемся.