Куин Пола. Лорд-обольститель

   – Здесь еще остается Хереворд, – напомнила она, желая смягчить тревогу в его взгляде, – Я не боюсь. Я буду поступать так, как они мне скажут, и буду молиться о тебе каждый вечер до тех пор, пока ты не вернешься обратно.
   Гарет посмотрел на нее и сглотнул комок в горле. Он скрипнул зубами, как будто хотел сказать ей что-то, но решил промолчать. Вместо слов муж накрыл ее рот поцелуем. Его губы двигались с жадностью, дыхание было прерывистым.
   – Как бы я хотел оказаться с тобой сейчас в постели, превратиться в простого крестьянина, у которого нет другой заботы, кроме как доставлять тебе удовольствие.
   – Но ты правитель, и ты и так доставляешь мне огромное удовольствие, – сказала Танон, опять целуя его. – Счастливого пути, муж мой.
   Она оттолкнула его от себя, прежде чем желание вцепиться в Гарета и никуда его не пускать возобладало над всеми остальными чувствами.
   Прежде чем сесть на коня, Гарет обвел взглядом многочисленные лица, что были повернуты к нему.
   – Если к вам проникнет незнакомец, убейте его. Никого не впускайте. Как всегда, будьте настороже днем и ночью. Всегда носите с собой оружие и помните о том, чему научились. – Он вскочил в седло и устремил свои сапфировые глаза на Танон. – Все будет хорошо.
   Он дернул за поводья и поехал прочь, сопровождаемый Олуином, Томасом и остальными воинами.
   Танон смотрела им вслед, внезапно ее охватило дурное предчувствие. Она повернулась к толпе, оглядела ее и спросила:
   – Кто-нибудь видел Киана?

* * *

   – Ты вернешься обратно в Уинчестер после того, как приедет Гарет? – спросила Танон Хереворда, ставя перед ним поднос.
   Она бросила короткий взгляд на Ребекку, которая обрезала стебли у лилий.
   – Это не от меня зависит. – Хереворд разломил кусок хлеба и бросил его в похлебку.
   – Да? – Танон в удивлении подняла брови. – Тогда от чего это зависит?
   Он пожал широкими плечами, но едва заметно улыбнулся в сторону Ребекки.
   Танон повернулась к няне. Та притворялась, что не обращает внимания на разговор.
   – Значит, это зависит от лилий? – невинным голосом спросила Танон, опять переводя озорной взгляд на Хереворда.
   – О, перестань! – огрызнулась Ребекка и хлопнула Танон цветком. – Тебе пора забыть о своем проклятом плане свести нас вместе. Хереворд уже попросил меня стать его женой.
   Танон чуть не бросилась к Ребекке с объятиями.
   – О, я так…
   – Я еще не дала ему ответ.
   В дверь постучали.
   – Войдите! – крикнула Танон, а потом сердито посмотрела на няню. – А почему нет?
   – Добрый день, Мэдок. – Ребекка проигнорировала вопрос Танон и улыбнулась темноволосому воину, вошедшему в дом. – Ты выглядишь гораздо лучше. Болезнь прошла?
   – Bore da, – поздоровался в ответ Мэдок, слегка кивая головой. – Да, я поправился, и за это должен поблагодарить твой напиток с медом и корицей. – Он посмотрел на Хереворда непроницаемым взглядом. – Оторвись на мгновение от еды. Мне нужно, чтобы ты сходил со мной в конюшню. Я должен тебе кое-что показать.
   – Конечно. – Хереворд, извинившись перед дамами, встал из-за стола. – Случилось что то плохое?
   – Надеюсь, что нет. – Мэдок улыбнулся ему и повел к выходу.
   – И все-таки его что-то тревожит. – Когда мужчины вышли, Танон нахмурилась и принялась убирать со стола. – Что-то произошло между ним и Гаретом, они оба стали задумчивыми и мрачными.
   – Может быть, Гарет обнаружил, что Мэдок в тебя влюблен? – уверенным голосом произнесла Ребекка.
   Танон рассмеялась.
   – Мэдок?! – воскликнула она. – Глупости. Ему никто не нравится.
   – Он глубоко прячет свои чувства из-за Гарета. Мэдок привязан к нему и предан всей душой.
   Танон молча смотрела на няню, но ей и не надо было ничего говорить. Ребекка знала, о чем она сейчас думает. Глубоко вздохнув, няня наконец призналась в том, что уже давно не было секретом для Танон:
   – Однажды я спускалась вниз по лестнице, это было вскоре после того, как твой отец приехал в Аварлох. Он улыбнулся мне. Больше ничего не произошло, но с того момента мое сердце было отдано ему.
   Танон слушала ее без осуждения. Она понимала, что такое любовь, потому что выросла в любящей семье и потому что всей душой стремилась обрести то же счастье с Гаретом.
   – Я не могу представить, как тебе было тяжело. Но теперь у тебя есть возможность узнать, что такое взаимная любовь. Я думаю, что ты уже давно нравишься Хереворду.
   Ребекка рассмеялась.
   – Да. Ох, бедный Хереворд.
   – По-моему, он вызвался сопровождать меня, чтобы постараться забыть о тебе.
   – Ему и в голову прийти не могло, что я поеду с тобой.
   Они вместе засмеялись, а потом Ребекка встала со стула и приложила ладонь Танон к своей щеке.
   – Я думала, что ты возненавидишь меня, если узнаешь о чувствах, которые я испытывала к твоему отцу.
   – Я знала об этом долгие годы. – Танон решила не говорить ей, что об этом знали все, кто хоть раз видел, как она смотрит на него. – И у меня нет причин тебя ненавидеть. А теперь расскажи мне, – и зеленые глаза Танон озорно засверкали, – как Хереворд целуется? У тебя слабеют колени.
   Ребекка покраснела, а потом захихикала, словно девчонка.
   – Он поцеловал меня только один раз, но мне понравилось.
   Дверь опять открылась, и в дом вошел Мэдок.
   – Где Хереворд? – Танон посмотрела ему за спину. – Все в порядке?
   – Да. В двери конюшни обнаружили щель, но потом оказалось, что виной этому конь Лльюида, который вырвался из стойла. Так что бояться нечего. – Он направился к Танон, и его взгляд смягчился. – Хереворд пошел в таверну, чтобы договориться с Падригом о починке двери.
   Танон слегка улыбнулась ему. Неужели она действительно нравилась Мэдоку? Боже, пусть лучше это окажется неправдой. Он был вполне привлекательным мужчиной с длинными, черными как сажа волосами, падавшими на выразительные карие глаза. Под черной рубахой и короткими штанами скрывалось тело настоящего воина – поджарое и отточенное до совершенства. Она должна поскорее подыскать Мэдоку жену, чтобы та сделала его счастливым. Танон совсем не хотелось иметь рядом с собой еще одну Ребекку.
   – Недалеко отсюда есть луг, где растут дикие амариллисы, а в воздухе пахнет жасмином, – сказал он, едва заметно поклонившись.
   Танон едва не отступила назад, когда Мэдок подошел к ней поближе.
   – Давай съездим за цветами. – Он остановился и взял со стола лилию. – Эти уже увядают.
   Танон беспомощно посмотрела на Ребекку. Няня в ответ лишь пожала хрупкими плечами.
   – У меня много дел по дому, – сказала Танон. – Может быть, когда Гарет вернется…
   – Ты не должна бояться меня. – Мэдок взял ее за руку, прежде чем она успела отстраниться. – Я не тот жестокий зверь, каким был ночью в лесу, когда на наш лагерь напали заговорщики.
   Она рассмеялась, а в глазах зажглась гордость.
   – Я не боюсь тебя. – И в этом была доля правды. Танон хорошо помнила бесстрастного, свирепого воина, который спас ей жизнь, убив напавшего на нее врага. Но она уже умела выбрасывать этот образ из головы. – Дело в том, что я… – Танон смолкла, когда он опустил глаза, скрывая их под длинными, черными ресницами.
   – Гарет доверил мне тебя. Я никогда бы не предал его в этом.
   Танон закусила губу. Его низко звучащий голос, опущенные плечи, которые обычно были высокомерно расправлены, убеждали ее в том, что Мэдок говорил искренне. Гарет сказал ей, что Мэдок будет следить за ее безопасностью. Кроме того, если он действительно к ней неравнодушен, то на прогулке у нее появится отличная возможность поговорить с ним об этом.
   – Хорошо. – Она позволила Мэдоку повести ее за руку к двери. – Но мы не можем отлучаться надолго. Я пообещала Адаре зайти к ней в гости. – И Танон ободряюще посмотрела на Ребекку, хоть та совсем не выглядела испуганной.
   Танон с изумлением обнаружила двух оседланных лошадей, стоящих перед домом. Значит, Мэдок с самого начала знал, что она не откажет ему. Танон уперла руки в бока и собралась уже высказать ему все, что об этом думает, когда валлиец широко улыбнулся ей.
   – Вдоль реки идет дорога, по которой мы сможем быстрее добраться до луга. И не нужно так сердито смотреть на меня. Я следил за тем, чтобы лошади не затоптали пшеницу Гарета, когда вел их сюда.
   Он вскочил в седло и, протянув руку, крепко схватил поводья Танон.

Глава 22

   Ребекка зашла в таверну и огляделась. Ее брови нахмуренно нависли над светло-голубыми глазами. Она не привыкла к подобным местам. Несколько мужчин сидели за деревянными столами, на которых так часто ставили мокрые Кружки, что за эти долгие годы они оставили на дереве круглые белые отпечатки. Сладкий запах брагауда и эля наполнил легкие Ребекки и заставил сжаться желудок. Она надеялась, что Хереворд не пьянствует с самого утра. Бранд никогда не притрагивался к бутыли до ужина и… Ребекка заставила себя остановиться. Неужели так трудно перестать думать о нем? Да, ответила она себе. Она любила его двадцать лет подряд. Ей потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к тому, что в ее жизни появился другой мужчина.
   Она опять обвела взглядом таверну. Хереворда тут не было. Ребекка почувствовала облегчение и направилась к выходу.
   Ее сердце столько лет было в плену! Но путы были сломаны, разбиты в пух и прах могучим воинственным саксом. Сначала она уделила Хереворду немного времени, а потом захотела сделать это еще раз, а потом – опять, пока часы, проведенные без него, не стали казаться ей днями. За последние несколько дней Ребекка увидела в нем гордого человека, уверенного в своих силах воина, мужчину, который напомнил ей о ее происхождении и родном языке. Хереворд мог напугать дюжину солдат и их предводителя, только лишь назвав свое имя. Но рядом с ней он становился другим. Он заставлял ее смеяться, думать и чувствовать.
   – Добрый день, Падриг, – сказала она, когда увидела плотника, выходящего из мастерской. – Я ищу Хереворда. Он тут?
   – Хереворда? – Падриг искоса посмотрел на нее. – Не видел его, госпожа.
   Ребекка остановилась у входа в мастерскую и заглянула внутрь.
   – Простите меня. Мэдок сказал, что Хереворд пошел переговорить с вами.
   Падриг пожал плечами, поднял длинную сосновую доску и понес ее к двери.
   – Может быть, он с леди Танон?
   Ребекка покачала головой.
   – Леди Танон поехала с Мэдоком собирать цветы.
   Теперь уже Падриг в недоумении остановился и кинул на Ребекку взгляд, в котором ясно читалось, что он считает ее самой большой лгуньей в Кимре.
   – Что собирать с Мэдоком?
   – Не важно, – сказала Ребекка, глядя на Иона, идущего в конюшню. – Если вы увидите Хереворда, то передайте ему, что я ищу его.
   Она не стала дожидаться ответа и пошла мимо плотника к стойлам. Ребекке хотелось спросить Иона, не видал ли он Хереворда.
   Почему-то ее насторожило, что Ион сначала огляделся по сторонам и только потом исчез в конюшне. Замедлив шаг у входа, она толкнула дверь и заглянула за порог. В стойле фыркнула лошадь, но больше никаких звуков не было.
   – Йон? – мягко произнесла она и вошла внутрь. Она оставила дверь открытой, чтобы лучи света проникали в помещение. – Ион? – еще раз позвала Ребекка, на этот раз погромче.
   В дальнем конце конюшни, в предпоследнем пустом стойле над ограждением появилась голова Иона.
   – Одно мгновение, Ребекка. – Он поднял вверх ладонь, запрещая идти дальше.
   Вдруг в воздухе взметнулся кулак, настолько большой, что он мог принадлежать только ее гиганту-саксу, и опустился вниз с зубодробительным ударом.
   Ребекка замерла на месте и, открыв рот, уставилась на нос Иона, из которого брызнула кровь за секунду до того, как валлиец исчез из виду. Она кинулась вперед и распахнула дверь стойла.
   – Хереворд! – Она бросилась к нему и помогла спихнуть Иона с его груди.
   Хереворд медленно сел, ругаясь под нос. Ярко-красный ручеек стекал со лба по его щеке.
   – Что случилось? – Ребекка достала из кармана платья маленький платок и промокнула рану. – Это сделал Ион?
   – Нет, Мэдок. – Его глаза, которые обычно смотрели на нее с нежностью, теперь горели яростным огнем.
   Ребекка села, как будто Хереворд толкнул ее.
   – Мэдок? – Ее лицо побелело в тусклом свете конюшни. – Это сделал Мэдок? – Он кивнул, но разум Ребекки отказывался поверить в это. – Он не мог такого сотворить. Почему? Зачем ему причинять тебе вред?
   – Женщина, он сделал это, – зарычал Хереворд. – Он повел меня сюда, а потом чем-то ударил. – Он встал на ноги и помог подняться Ребекке. Оглядевшись вокруг себя, Хереворд остановил взгляд на двери. – Я не знаю, пытался ли он убить меня, но хочу, чтобы вы с Танон спрятались в доме и заперлись на засов, пока я не разузнаю, в чем дело.
   – Хереворд. – Ужас в голосе Ребекки заставил его повернуть к ней голову. – Он… – Голосовые связки не подчинялись ей. Если она произнесет это вслух, то превратит предположение в свершившийся факт. И мысль о том, что она может никогда больше не увидеть Танон, была слишком ужасающей, чтобы вынести ее. – Мэдок уже увез Танон.

* * *

   – Мне кажется, мы заблудились. – Танон оглядела окружавший ее лес.
   Они скакали уже больше часа, а поросший цветами луг все никак не появлялся.
   – Мы не заблудились. Скоро уже окажемся на месте.
   – Я не знала, что это так далеко. – Танон вы пустила поводья из рук, поеживаясь от холода. – К тому времени, когда мы соберемся назад, уже стемнеет. Нам следует повернуть сейчас. Приедем сюда в другой день.
   Мэдок не ответил ей. Его глаза медленно осматривали каждое дерево, как будто он что-то искал.
   – Мэдок?
   – Тише, Танон.
   Она опять осмотрелась. Сердце сжалось от страха. Мэдок почувствовал что-то неладное? Как бы ей хотелось, чтобы рядом был Гарет. Или даже Хереворд. Она не должна была уезжать без него. Лес пугал Танон – ведь за каждым деревом мог прятаться враг. Она уже решила потребовать, чтобы Мэдок повернул назад, когда услышала справа звук приближающихся всадников. Она развернула лошадь и едва не закричала. К ним галопом направлялся отряд из двадцати человек, которые выглядели еще более устрашающе, чем Гарет и его люди, когда она впервые увидела их в Уинчестере.
   – Мэдок, – выдохнула Танон, не сводя взгляда с приближавшихся людей, – нам нужно бежать. – Не дожидаясь его согласия, она ударила в бока лошади. Но Мэдок схватил ее поводья и рванул их назад.
   – Что?..
   – Молчи! – резко приказал ей Мэдок.
   Сердце Танон колотилось так сильно, что стало нехорошо. Она потянула поводья, пытаясь высвободить их из кулака Мэдока. Топот скачущих лошадей все приближался.
   – Они же сейчас нас настигнут! Их слишком много даже для тебя! – уговаривала Танон своего спутника.
   От панического страха ее голос почти превратился в визг. Мэдок продолжал молчать.
   Пораженная ужасом, Танон смотрела на вожака, который остановился прямо перед ней. Что-то в нем показалось ей очень знакомым. От его медленной улыбки по спине Танон пробежала ледяная дрожь.
   Он был похож на Гарета – только немного старше, с густыми прямыми волосами каштанового цвета, собранными в хвост на затылке. Он объехал кругом ее и Мэдока, а его люди ожидающе остановились в нескольких футах.
   – Бог мой, ты прекрасна, – сказал он, подъезжая к ней поближе.
   Высвободив повод из крепко сжатой руки Танон, он поднес ее ладонь к своему рту. Танон заметила, что у всадника на руке не было одного пальца. Она испуганно посмотрела на Мэдока, но тот отвернулся.
   – Я принц Седрик аб Овейн, – назвал себя всадник, отпуская ее руку. – Твой настоящий муж.
   Танон спрятала руку за спину. Седрик! Боже правый, это брат Гарета! И его холодная, невыразительная улыбка не изменилась. Что же делает в Уэльсе изгнанный принц? Он вернулся за ней?
   – Мой настоящий муж – Гарет, а рядом со мной находится его лучший военачальник, – сказала она, собрав в кулак все свое самообладание, чтобы не отпрянуть в ужасе, когда Седрик уставился на нее пронзительным взглядом. – Я честно предупреждаю вас, оставьте нас с миром, иначе этому могучему воину придется убить вас и ваших людей.
   Седрик рассмеялся ей прямо в лицо.
   – Ты говоришь об этом человеке? – Он объехал ее лошадь и остановился перед Мэдоком. – Но ведь именно он и доставил тебя ко мне.
   Танон метнула взгляд в сторону Мэдока. Она бы ни за что не поверила такой ужасной лжи, если бы в этот момент валлиец не направил свой бесстыдный взор прямо ей в глаза.
   – Non, – еле слышно прошептала она. – Я не понимаю.
   Ей ответил Седрик:
   – Мир – это фантазия, которая будет стоить моему брату жизни. – Услышав его язвительный голос, Танон заморгала, Но не смогла отвести пораженного взгляда от Мэдока. – В Кимре нет места для таких трусов, как Гарет.
   Она едва его слушала. Этот негодяи, несомненно, говорит неправду.
   – Мэдок, как ты мог? – Ее голос и руки дрожали.
   Этого не может быть. Мэдок ни за что не предал бы Гарета.
   – Он помогает очистить Кимр от твоих соплеменников. – Седрик подъехал и ущипнул Танон за щеку, заставляя ее посмотреть на него. – И ты тоже мне поможешь. – Он послал ей улыбку, в которой не было ничего, кроме высокомерия. Потом Седрик обратился к плотному, неприятного вида черноволосому и чернобородому человеку: – Дафидд, поезжай с этой дамой. Мне нужно кое-что обсудить с Мэдоком.
   – Ты предал его. – Танон обожгла Мэдока взглядом, когда тот проехал мимо. – Мерзавец.
   Мэдок не ответил и не посмотрел на нее.

Глава 23

   Они скакали на юго-запад, вдоль извивающейся реки Тови, что пересекала холмистые отроги Дехубара. Мэдок переговорил с Седриком и занял место рядом с Танон. Она предпочла бы не смотреть на него, но Мэдок ехал слишком близко. Он два раза касался ногой ее колена, и Танон устремляла на предателя гневный взгляд. Сначала она думала о том, как сбежать. Но даже если бы ей удался побег, она все равно не знала, в какую сторону скакать. Мысли Танон вернулись к Мэдоку.
   Он оказался очень ловким обманщиком. Ведь никому и в голову не могло прийти, что он способен предать Гарета. Мэдок всегда был рядом, оберегая его от опасности, – во время турнира в Уинчестере, на свадебном пиру, в лесном лагере. Неужели Мэдок мог предать друга детства?
   Гарет ведь очень умный. Почему он не догадался об этом. Он же Веферн – воин, который ускользнул из рук норманнских баронов, а потом нашел возможность убить их всех, причем в их же постелях. Гарет вычислил и предупредил следующий шаг Бледдейна в ту первую ночь, когда они ночевали в лесу. Сердце Танон начало колотиться в груди, эхом отдаваясь в ушах. Откуда Гарет мог узнать о том, что принц Дафидд собирается напасть на короля? Только от Мэдока. Может, он потому и был в таком ужасном настроении, когда покидал селение? Non, – сказало сердце наперекор тому, что твердил разум. Если Мэдок не предал Гарета, это означает, что муж знал о ее похищении, может быть, даже сам его спланировал, не заботясь о том, что могло с ней случиться в обществе Седрика.
   Танон засмеялась над своим предположением, пытаясь побороть тошноту, что подкатывала к горлу. Он ничего не знал. Гарет не стал бы рисковать ее жизнью. Тогда, в лесу, он знал, что на них нападет отряд Бледдейна. Но он был все время рядом. Гарет не оставил ее, хотя тогда их чувства друг к другу не были столь глубокими, как сейчас. Non, убеждала себя Танон. Он не знал о Мэдоке. Не мог знать. Она отдала ему свое сердце. Гарет ничего не знал.
   Когда сквозь тонкую завесу облаков выглянула луна и залила землю серебряным сиянием, они разбили лагерь под кроной высоких ясеней. Пока люди Седрика разжигали небольшой огонь и расстилали одеяла, Мэдок подошел к Танон. Нагнувшись, он подал ей кусочек черствого хлеба и кружку воды. Танон отказалась.
   – Ешь.
   – Гнить тебе в аду.
   – Мэдок, выбей ей зубы, – приказал ему Дафидд, проходя мимо. – Эту нахальную девку нужно проучить.
   Танон яростно посмотрела на него, сжав кулаки. Она боялась и Мэдока, и Дафидда, но с самого детства не терпела обидчиков, и гнев возобладал над страхом.
   – А ты проучил свою дочь после того, как она помогла Гарету сбежать из твоего подземелья?
   Дафидд развернулся и свирепо посмотрел на нее.
   – Лживая стерва! – Он в мгновение ока кинулся на нее и схватил за плечо огромной лапой и приготовился к удару.
   Но Мэдок оказался еще проворнее. Вцепившись в ногу Дафидда, он изо всех сил дернул его назад, тот упал на колени, а потом и на спину. Глаза Мэдока наполнились убийственным огнем, когда он направил на горло Дафидда короткий нож.
   – Только тронь ее, и я отрежу тебе руки, палец за пальцем.
   – Мэдок, отпусти его! – крикнул Седрик, направляясь к ним. – Дафидд, будет лучше, если ты запомнишь, что девчонка принадлежит мне.
   – Ты сумасшедший! – набросилась на него Танон. Когда Седрик сел перед ней на корточки, их глаза оказались на одном уровне. – Мой отец и король Вильгельм…
   – Пойдут войной на Кимр. Да, я знаю. – Он смотрел на нее пристальным, изучающим взглядом, от которого Танон захотелось бежать, спасая свою жизнь. – Неужели мой брат терпеливо выслушивает подобные дерзости от этой женщины, Мэдок?
   – Она напугана, Седрик. Она не хочет…
   – Потому что я этого не потерплю. Дай мне свой нож. – Он протянул руку к Мэдоку.
   – Я сказал, она просто напугана, – повторил Мэдок, поднимаясь на ноги и отталкивая от себя Дафидда.
   – А я сказал, чтобы ты дал мне нож.
   – Не дам.
   Седрик поднял на него взгляд, самодовольно ухмыльнулся, и его лицо приняло свирепое выражение. Принц поднялся на ноги.
   – Никогда бы не подумал, что ты так внимателен к женщинам. Что же это? Ты в нее влюбился? Ты читаешь ей стихи или все-таки решил обойтись без ухаживаний?
   Мэдок кинул быстрый взгляд в сторону Танон, заглядывая глубоко в ее глаза. Она отвернулась.
   – Я не трогал ее. И ты тоже не тронешь, – сказал он подходя к Седрику. В его ровном голосе слышалась смертельная угроза. – Если ты коснешься ее хоть пальцем, то будешь сражаться с Гаретом один. Я клянусь, что не стану помогать тебе, и хотя ты можешь убить короля, Гарета ты без меня убить не сможешь. Потому что пока ты проводил свои годы в мелких войнах с севером и спаривался с каждой женщиной, которая боялась отказать тебе, твой брат день и ночь готовился к встрече с настоящим врагом. Он двигается так быстро, что тебе не уследить за ним, он бьет с точностью змея. Без меня, Седрик, ты умрешь, прежде чем успеешь наделать в штаны.
   Седрик пристально посмотрел на него. В его взгляде явно читался вызов.
   – Значит, ты влюбился в нее. В норманнку. И ты защищаешь сейчас моего врага? – Седрик сощурил глаза, как будто пытаясь прочитать мысли Мэдока. – Видимо, Гарет приучил тебя думать, как он?
   Во взгляде Мэдока полыхнуло яростное пламя, его зубы клацнули, отчего шрам на щеке конвульсивно дернулся.
   – Можешь задать мне этот вопрос еще раз после того, как я принесу его голову на крепостную стену. Но когда он умрет, я хочу, чтобы она досталась мне. – Мэдок услышал, как Танон судорожно вдохнула, но не посмотрел в ее сторону. – Я схвачу Гарета, – пообещал он Седрику. – Я буду держать его, пока ты будешь резать ему горло. Но при одном условии: когда Гарет умрет, она должна достаться мне.
   Седрик рассмеялся так, будто решил, что Мэдок совсем сошел с ума.
   – И я должен отказаться от своего замысла только потому, что ты испытываешь нежные чувства к норманнке?
   – Нет. Ты получишь свою войну, когда нарушишь мир. Ты займешь трон, убив королевских наследников. Ты можешь все это сделать и без нее. Откажи мне, и тогда ты будешь сражаться с Гаретом один на один… и потерпишь поражение.
   Седрик продолжал смотреть на него, все еще не зная, стоит ли доверять человеку, влюбленному в норманнку. Но у Седрика не было выбора. Мэдок ему нужен. Сейчас.
   – Ты все же самый заносчивый сукин сын, Мэдок an Бледдейн. – Он ударил его по руке и пошел прочь, крикнув через плечо: – Если ты поможешь мне убить Гарета, она станет твоей!
   – Вот и хорошо, – тихо произнес Мэдок.
   Он повернулся и посмотрел на Танон. Та отпрянула от него, подбирая подол платья. Луч лунного света упал ей на лицо.
   – Ты так легко говоришь о том, что убьешь Гарета. – Танон смотрела на него, сузив глаза. – Я буду ненавидеть тебя до последнего вздоха.
   – Пусть будет так, – сказал Мэдок, отворачиваясь от ее презрительного взгляда. – Но я все равно собираюсь сохранить тебя в живых.
   Танон открыла глаза незадолго до рассвета. Она приподнялась на локте и огляделась вокруг. Костер все еще горел, но воины спали. Видимо, Седрик оставил Мэдока, чтобы тот стерег ее, пока она притворялась, будто спит. Танон понятия не имела, где находится. Она боялась, но знала, что ей нужно найти дорогу обратно и предупредить Хереворда. Затаив дыхание Танон покинула место рядом с Мэдоком.
   Его рука взметнулась и схватила ее за запястье.
   Сердце Танон чуть не выпрыгнуло из груди. Merde, как же она его ненавидела!
   – Мне нужно отойти.
   – Я пойду с тобой.
   Ее большие зеленые глаза с вызовом вспыхнули.
   – Разумеется, нет!
   В неясных рассветных сумерках она увидела, как Мэдок поджал губы.
   – Тогда ты никуда не пойдешь.
   – Ладно, – сдалась она, посылая ему злобный взгляд. – Но ты отвернешься.
   Мэдок кивнул и пошел вслед за ней к растущим неподалеку деревьям, а потом остановился в ожидании. Танон пригнулась за раскидистым кустом смородины.