Страница:
Танон молчала, пока Гарет целовал ее, шепча слова благодарности, касаясь теплым дыханием ее лба, скул, щек. Видимо, холодно думала Танон, она должна была послужить ему еще для какой-то цели. Вскоре Гарет ушел, подчинившись настойчивым уговорам Олуина и Томаса – им нужно было много чего сделать до восхода солнца, – но не оставил ее в одиночестве.
Увидев рядом с собой Хереворда Уэйка, Танон не смогла снести еще одно предательство. Она отвернулась от него и зарыдала.
Глава 27
Глава 28
Глава 29
Увидев рядом с собой Хереворда Уэйка, Танон не смогла снести еще одно предательство. Она отвернулась от него и зарыдала.
Глава 27
Наступившее утро осветило рухнувшую в кресло Танон, чьи черные кудри, в которых запуталась трава, свешивались до самого пола. Бедная девочка, подумал Хереворд, глядя на нее из угла комнаты. Что он мог рассказать ей такого, чего ее измученное скорбью и гневом сердце еще не знало? Да, ему было понятно, почему Танон прорыдала до самого утра.
Ее муж и лучшие друзья объединились вокруг опасного плана, цель которого – перехитрить врага, даже ценой ее жизни. Он вздохнул, ощутив все бремя ее горя. Ведь он был ее другом.
Стук в дверь побудил Хереворда вскочить на ноги. Он бросил еще один взгляд на Танон, а потом позволил войти одному из королевских стражников.
– Никого сюда не пускайте, – приказал ему Хереворд, покидая комнату.
Позже он поможет ей все понять. Сейчас его ожидали гораздо более неотложные дела.
К крепости направлялись фальшивые трубадуры. Возможно, теперь они чувствовали себя менее уверенно, ведь с ними больше не было залога мира от норманнского короля. Но от этого враги не стали менее опасными. Наверное, даже наоборот.
Хереворд шел к главному залу по низким коридорам замка; стены которых были задрапированы шерстяными тканями. В крепости царила зловещая тишина. Слуги, что вчера вечером сновали тут, были отпущены домой. Всем стражникам крепости был отдан приказ оставить свои посты и постараться быть незаметными для постороннего взгляда.
Хереворд посмотрел вниз с площадки второго этажа и увидел Гарета, сидящего за длинным столом из гладких дубовых досок. Он тихо разговаривал с повелителем южного Уэльса.
Сакс недовольно заворчал. Ему было все равно, как валлийцы вели свои дела. Но казалось безумием, что король решил предстать перед врагами настолько беззащитным. На месте Седрика или Дафидда его бы крайне насторожило отсутствие стражников. Но Олуин заверил его, что Риз часто принимал своих вассалов в одиночестве. Его очень любили на юге. Может, это так и есть, но сегодня к нему шли люди с севера.
Осмотрев зал, Хереворд заметил легкое колебание занавесей, что отгораживали два длинных коридора, находившихся прямо под ним. Теулу Гарета были надежно спрятаны и ждали появления врагов.
Хватит ли их, чтобы остановить Седрика и людей Дафидда? Хереворд вытащил из ножен свой большой меч и шагнул в тень. Должно хватить.
Минуты текли одна за другой, и голоса Гарета и Риза поднимались, доходя до слуха Хереворда. Они разговаривали о детях Риза, Несте и Груффиде, надежно спрятанных далеко отсюда. Они обсуждали Танон и мир с норманнами и делали это совершенно обычным тоном, в котором не было и намека на скрытое под маской спокойствия томительное ожидание.
Двери крепости злобно заскрипели, возвещая появление дворецкого короля, Баддона. Сухой тростник затрещал под его ногами, когда он повернулся к сидящим за столом.
– Певцы и фокусники просят встречи с вами, ваше величество.
– Сколько их?
– Двадцать.
– Пусть войдут.
Хереворд сжал рукоятку меча и приготовился к битве.
Гарет смотрел на входящих в большой зал трубадуров. Разум приказал ему дышать ровнее. Дышать и перестать думать о Танон, которую он оставил наверху. Она дрожала, была мокрой и перепуганной – ведь в прошлую ночь стихия разгулялась не на шутку. Но безучастное выражение лица и потухшие глаза жены встревожили его. Она не сказала ему ни слова. Она не посмотрела на него.
Гарет боролся с желанием побежать вверх по лестнице и поговорить с Танон, успокоить ее. Сказать, что теперь она в полной безопасности. Что она все это время была в полной безопасности.
Боже, как ему хотелось обнять ее!
Гарет шумно перевел дыхание. Ему следует сосредоточиться на том, что происходит сейчас.
Взгляд сразу нашел трех человек, чьи лица были спрятаны под капюшонами плащей. Седрик, Мэдок и Дафидд. Единственные, кого он мог распознать.
Отметив их позиции, Гарет встал и обошел вокруг стола.
– Ну что ж. – Он чуть сощурил глаза и едва заметно улыбнулся. – Вы получили встречу с королем, как и хотели. – И Гарет направился в их сторону. – Вам нужно время, прежде чем вы покажете нам свое искусство?
Крайний справа музыкант поднес дрожащую ладонь к капюшону, скрывавшему его черты. Седрик удивился сильному стуку собственного сердца. Он был уверен, что сможет убить брата, если того не будет защищать королевская армия. Но теперь, увидев перед собой Гарета, а справа от него – короля Риза, Седрик немного засомневался в своих силах. Гарет стоял так, будто именно он был повелителем южного Уэльса, а Риз – лишь одним из принцев. В его глазах светился незаурядный ум, который пошатнул самонадеянность Седрика и заставил его посмотреть в сторону двери.
Нет, он не мог отступить сейчас. Пришло время поднять Кимр с колен. Мир достигается при помощи войны, напомнил себе Седрик. Просить о нем завоевателя – значит ослаблять страну, превращая ее в еще более легкую добычу.
Призвав всю свою решительность, Седрик сдернул с лица капюшон.
– Bore da, брат.
Жаль, что норманнской стерве удалось сбежать. Какое удовольствие он испытал бы, когда та предстала бы перед Гаретом с ножом у горла. Ну да ладно, Гарет и так будет потрясен, когда увидит перед собой своего старшего брата. Седрик посмотрел на Гарета, ожидая увидеть его растерянным, Не верящим собственным глазам. Но вместо этого Гарет нахмурился. Разочарование и сожаление – вот все, что Седрик прочитал на его потемневшем лице. Седрик отвернулся от него и перевел взгляд на короля.
– Вашему господству пришел конец. Новый король Кимра ни перед кем не станет ползать на коленях.
– Ты хотел сказать – новый король южного Кимра, не так ли? – Гарет наморщил лоб и посмотрел на Дафидда. – Наверное, оговорился?
– Ты объединился с нашими врагами, – бросил обвинение своему брату Седрик, не давая Дафидду времени обдумать намек Гарета. – С людьми, которые захватили наши восточные границы. Они добились этого, перебив наш народ. Неужели ты думаешь, что норманны когда-нибудь действительно откажутся от своих планов завоевать всю нашу страну, видя, что мы сами сделали все, чтобы облегчить им эту задачу?
– Нет, не откажутся, – серьезно, искренне произнес Гарет. – Кимр разобщен из-за распрей ее правителей. Король Вильгельм – очень искусный воин, и он уже давно распознал нашу главную слабость. Но если, как ты утверждаешь, между нами не может быть мира, даже на короткое время, то почему на нас не наступают норманны?
– Они все равно придут. Зачем ждать их словно овцы – ножа мясника? – спросил Седрик.
– А зачем нужно так спешить и опять заливать землю кровью наших людей?
– Мы должны вышвырнуть их отсюда! – взорвался Седрик. – Мы будем наступать и победим норманнов!
– Нет. – Гарет покачал головой. Охваченное пылом сердце зажгло огонь в его глазах. – Мы ослабели от внутренних войн. Армия Вильгельма такая же большая, как и море, что разделяет два его трона в Нормандии и Англии. Но даже трети его людей оказалось достаточно, чтобы захватить землю кельтов в Сицилии. Они сражаются верхом, Седрик, а мы – нет. Они строят укрепления из камня, непроницаемые для нашего слабого оружия. Мы можем продолжать воевать с ними до тех пор, пока все мужчины в Кимре не погибнут, защищая землю, а женщины и дети не сдадутся на милость победителям. Или можем сдерживать их натиск другим путем, обучая в это время своих людей, как не стать рабами норманнов.
– Ты учишь их тому, что надо сдаваться прежде, чем начнется сражение, Гарет. – Седрик сплюнул и пошел к брату. Один из тех двух людей, которых Гарет опознал, тронулся вслед за ним. – Ты взял в жены дочь нашего врага и этим предал всех тех, кто погиб в войнах с норманнами.
– Я заключил этот союз, чтобы помочь ныне живущим людям. Я хочу, чтобы их существование состояло не только из смертей и печалей, – спокойно ответил Гарет.
– Мир, цена которому – потеря достоинства нашего народа, попахивает трусостью.
Гарет глубоко вздохнул.
– У мира нет цены, Седрик.
– Сегодня есть. – Седрик сделал еще один шаг вперед. – Ты – захватчик, Гарет, самозванец. И всегда таким был. Даже в сражении ты отступаешь, – обвинил его Седрик, криво улыбаясь. – Но сегодня тебе некуда отступать. – Он жестом показал Мэдоку, чтобы тот сбросил капюшон и схватил Гарета. – Мои люди находятся за этими дверями. Никто сюда не войдет и не выйдет до тех пор, пока все не закончится. В этот самый момент армия Дафидда окружает крепость.
Гарет поднял ладонь и остановил движение Мэдока, даже не посмотрев в его сторону.
– Твои люди уже мертвы, – сказал он Седрику, а потом повернулся и посмотрел прямо на третьего спутника, чье лицо было спрятано под капюшоном. – Принц Дафидд, прежде чем ваших воинов постигнет та же участь, знайте, что королевская армия окружает вашу – в этот самый момент, – высокомерно повторил он слова Седрика. – Но мы оставим их в живых, если вы сейчас сдадитесь.
Дафидд рывком стянул с себя капюшон и разразился страшными проклятиями в адрес Гарета.
Седрик почувствовал, что пол уходит из-под ног. Это невозможно! У его дяди не было времени подготовить свою армию. Гарет блефовал. Ведь тогда Гарет и Риз должны были знать о его плане с самого начала. Нет, это невозможно. Его брат не может быть таким умным. Как? Как он мог узнать об этом? Седрик посмотрел в темные, немигающие глаза Мэдока.
Боже, нет!
– Мэдок, покажи этому трусу, зачем ты пришел сюда, – приказал Седрик, надеясь, что его предположение неверно.
Мэдок без видимых усилий вытащил из ножен один из двух своих мечей и полоснул им по животу стоявшего рядом воина из свиты Дафидда. Потом снова посмотрел на Седрика. В его глазах появилось снисходительное выражение.
Предатель. Губы Седрика исказились в ярости. Его взгляд заметался по сторонам, когда теулу Гарета выступили из-за занавесей.
Люди Седрика оказались в меньшинстве. Он попытался улыбнуться, когда осознание того, что его план провалился, обрушилось на него со всей силой.
– Брат, – начал он, надеясь выиграть время, чтобы придумать какой-нибудь выход из ловушки, – может, не стоит устраивать тут резню? Ты ведь всегда был против бездумного кровопролития и предпочитал использовать мозги. Давай сядем за стол и обсудим наши взгляды на благополучие Кимра, как пристало двум благородным повелителям.
Теперь вперед вышел король Риз и заговорил с Седриком.
Дядя уже давно был не тем крепким мужчиной, каким Седрик помнил его в детстве. Но взгляд его темных глаз по прежнему излучал силу и был исполнен храбрости, которой хватило бы и на тысячу воинов.
– Седрик, ты замышлял убить моих детей, – бросил он племяннику сквозь сжатые зубы. – В тебе нет ничего благородного. А что касается тебя, принц севера, – он обратил свой беспощадный взгляд на Дафидда, – тебя мы отправим к твоему отцу, королю Груффиду, с обвинением в предательстве, доказанном принцем Гаретом.
Губы Дафидда судорожно дернулись, и через мгновение он кинулся на короля. Но и этого мгновения оказалось достаточно для Гарета. Вытащив из-за пояса два ножа, он сделал молниеносный выпад, после которого на каждой руке Дафидда осталось на два пальца меньше.
Повелитель северных земель изумленно уставился на кровавые ладони, а потом издал протяжный крик, который эхом отразился от стен.
Фигура чудовищных размеров спустилась с лестницы, сжимая обеими руками меч.
Хереворд Уэйк метнул меч, словно дротик. Тот с глухим ударом вонзился в пол перед Дафиддом. На мгновение все замерли, наблюдая за рукояткой оружия, что качалась, издавая резкий вибрирующий звук. Седрик воспользовался моментом замешательства и, вынув нож, вонзил его в Мэдока.
Мэдок наклонился вперед. Седрик вытащил клинок – из раны брызнула кровь.
Двое людей из свиты Гарета мгновенно прыгнули в сторону изгнанного принца. Седрик сдержал их нападение и услышал, как брат сдавленно выругался и подставил Мэдоку руки.
– Гарет, Танон… она… – Мэдок прижал ладонь к ране на боку.
– Она тут, мой друг. Наверху, в полной безопасности, – Успокоил его Гарет. Вокруг них разгорелось небольшое сражение. – Ты все сделал правильно.
Глаза Седрика метнулись к лестнице. Седрик развернулся, прежде чем Гарет поднял на него взгляд, и кинулся к лестнице, избегая остальных сражавшихся. Он должен найти ее. Седрик уверенно мчался к четко намеченной цели. Еще не все потеряно. Мир еще можно разрушить. Норманнов еще можно вызвать на решающую битву. Ему просто нужно убить ее.
Седрик оказался на втором этаже и даже не остановился, чтобы оглянуться назад. Он пинком открывал каждую дверь и осматривал комнаты диким взглядом, налившимся яростью и решимостью.
Гарет четким движением перерезал ножом горло трубадуру в ярких одеждах. Он поднял голову, осматриваясь в поиске уцелевших врагов, не нашел Седрика и побледнел, когда направил взор на лестницу, ведущую на второй этаж. Гарет побежал вверх, перепрыгивая через ступени, сжимая в руках два ножа.
Оказавшись в комнате Танон, он остановился на пороге, стараясь не наступить на тело убитого стражника. Гарет увидел, что Седрик прижимает к себе Танон, а окровавленный кинжал, которым он ранил Мэдока, приставлен к ее горлу.
– Седрик, нет. Пожалуйста. – Гарет бросил на пол ножи и поднял руки.
– Единственная возможность остановить норманнов – это убить их. – Седрик наклонил голову и прижался губами к щеке Танон. – Твоя смерть послужит великой цели.
Без единого звука – казалось, даже не двигаясь совсем – Гарет оказался рядом с ними. Он не стал мешкать, вычисляя, сколько времени понадобится Седрику, чтобы перерезать Танон горло. Он действовал инстинктивно, моментально и, выхватив из рук Седрика нож, полоснул им по шее брата на расстоянии толщины волоса от лица Танон.
Она ощутила, как на щеку брызнула кровь, посмотрела в глаза Гарету, а потом потеряла сознание.
Ее муж и лучшие друзья объединились вокруг опасного плана, цель которого – перехитрить врага, даже ценой ее жизни. Он вздохнул, ощутив все бремя ее горя. Ведь он был ее другом.
Стук в дверь побудил Хереворда вскочить на ноги. Он бросил еще один взгляд на Танон, а потом позволил войти одному из королевских стражников.
– Никого сюда не пускайте, – приказал ему Хереворд, покидая комнату.
Позже он поможет ей все понять. Сейчас его ожидали гораздо более неотложные дела.
К крепости направлялись фальшивые трубадуры. Возможно, теперь они чувствовали себя менее уверенно, ведь с ними больше не было залога мира от норманнского короля. Но от этого враги не стали менее опасными. Наверное, даже наоборот.
Хереворд шел к главному залу по низким коридорам замка; стены которых были задрапированы шерстяными тканями. В крепости царила зловещая тишина. Слуги, что вчера вечером сновали тут, были отпущены домой. Всем стражникам крепости был отдан приказ оставить свои посты и постараться быть незаметными для постороннего взгляда.
Хереворд посмотрел вниз с площадки второго этажа и увидел Гарета, сидящего за длинным столом из гладких дубовых досок. Он тихо разговаривал с повелителем южного Уэльса.
Сакс недовольно заворчал. Ему было все равно, как валлийцы вели свои дела. Но казалось безумием, что король решил предстать перед врагами настолько беззащитным. На месте Седрика или Дафидда его бы крайне насторожило отсутствие стражников. Но Олуин заверил его, что Риз часто принимал своих вассалов в одиночестве. Его очень любили на юге. Может, это так и есть, но сегодня к нему шли люди с севера.
Осмотрев зал, Хереворд заметил легкое колебание занавесей, что отгораживали два длинных коридора, находившихся прямо под ним. Теулу Гарета были надежно спрятаны и ждали появления врагов.
Хватит ли их, чтобы остановить Седрика и людей Дафидда? Хереворд вытащил из ножен свой большой меч и шагнул в тень. Должно хватить.
Минуты текли одна за другой, и голоса Гарета и Риза поднимались, доходя до слуха Хереворда. Они разговаривали о детях Риза, Несте и Груффиде, надежно спрятанных далеко отсюда. Они обсуждали Танон и мир с норманнами и делали это совершенно обычным тоном, в котором не было и намека на скрытое под маской спокойствия томительное ожидание.
Двери крепости злобно заскрипели, возвещая появление дворецкого короля, Баддона. Сухой тростник затрещал под его ногами, когда он повернулся к сидящим за столом.
– Певцы и фокусники просят встречи с вами, ваше величество.
– Сколько их?
– Двадцать.
– Пусть войдут.
Хереворд сжал рукоятку меча и приготовился к битве.
Гарет смотрел на входящих в большой зал трубадуров. Разум приказал ему дышать ровнее. Дышать и перестать думать о Танон, которую он оставил наверху. Она дрожала, была мокрой и перепуганной – ведь в прошлую ночь стихия разгулялась не на шутку. Но безучастное выражение лица и потухшие глаза жены встревожили его. Она не сказала ему ни слова. Она не посмотрела на него.
Гарет боролся с желанием побежать вверх по лестнице и поговорить с Танон, успокоить ее. Сказать, что теперь она в полной безопасности. Что она все это время была в полной безопасности.
Боже, как ему хотелось обнять ее!
Гарет шумно перевел дыхание. Ему следует сосредоточиться на том, что происходит сейчас.
Взгляд сразу нашел трех человек, чьи лица были спрятаны под капюшонами плащей. Седрик, Мэдок и Дафидд. Единственные, кого он мог распознать.
Отметив их позиции, Гарет встал и обошел вокруг стола.
– Ну что ж. – Он чуть сощурил глаза и едва заметно улыбнулся. – Вы получили встречу с королем, как и хотели. – И Гарет направился в их сторону. – Вам нужно время, прежде чем вы покажете нам свое искусство?
Крайний справа музыкант поднес дрожащую ладонь к капюшону, скрывавшему его черты. Седрик удивился сильному стуку собственного сердца. Он был уверен, что сможет убить брата, если того не будет защищать королевская армия. Но теперь, увидев перед собой Гарета, а справа от него – короля Риза, Седрик немного засомневался в своих силах. Гарет стоял так, будто именно он был повелителем южного Уэльса, а Риз – лишь одним из принцев. В его глазах светился незаурядный ум, который пошатнул самонадеянность Седрика и заставил его посмотреть в сторону двери.
Нет, он не мог отступить сейчас. Пришло время поднять Кимр с колен. Мир достигается при помощи войны, напомнил себе Седрик. Просить о нем завоевателя – значит ослаблять страну, превращая ее в еще более легкую добычу.
Призвав всю свою решительность, Седрик сдернул с лица капюшон.
– Bore da, брат.
Жаль, что норманнской стерве удалось сбежать. Какое удовольствие он испытал бы, когда та предстала бы перед Гаретом с ножом у горла. Ну да ладно, Гарет и так будет потрясен, когда увидит перед собой своего старшего брата. Седрик посмотрел на Гарета, ожидая увидеть его растерянным, Не верящим собственным глазам. Но вместо этого Гарет нахмурился. Разочарование и сожаление – вот все, что Седрик прочитал на его потемневшем лице. Седрик отвернулся от него и перевел взгляд на короля.
– Вашему господству пришел конец. Новый король Кимра ни перед кем не станет ползать на коленях.
– Ты хотел сказать – новый король южного Кимра, не так ли? – Гарет наморщил лоб и посмотрел на Дафидда. – Наверное, оговорился?
– Ты объединился с нашими врагами, – бросил обвинение своему брату Седрик, не давая Дафидду времени обдумать намек Гарета. – С людьми, которые захватили наши восточные границы. Они добились этого, перебив наш народ. Неужели ты думаешь, что норманны когда-нибудь действительно откажутся от своих планов завоевать всю нашу страну, видя, что мы сами сделали все, чтобы облегчить им эту задачу?
– Нет, не откажутся, – серьезно, искренне произнес Гарет. – Кимр разобщен из-за распрей ее правителей. Король Вильгельм – очень искусный воин, и он уже давно распознал нашу главную слабость. Но если, как ты утверждаешь, между нами не может быть мира, даже на короткое время, то почему на нас не наступают норманны?
– Они все равно придут. Зачем ждать их словно овцы – ножа мясника? – спросил Седрик.
– А зачем нужно так спешить и опять заливать землю кровью наших людей?
– Мы должны вышвырнуть их отсюда! – взорвался Седрик. – Мы будем наступать и победим норманнов!
– Нет. – Гарет покачал головой. Охваченное пылом сердце зажгло огонь в его глазах. – Мы ослабели от внутренних войн. Армия Вильгельма такая же большая, как и море, что разделяет два его трона в Нормандии и Англии. Но даже трети его людей оказалось достаточно, чтобы захватить землю кельтов в Сицилии. Они сражаются верхом, Седрик, а мы – нет. Они строят укрепления из камня, непроницаемые для нашего слабого оружия. Мы можем продолжать воевать с ними до тех пор, пока все мужчины в Кимре не погибнут, защищая землю, а женщины и дети не сдадутся на милость победителям. Или можем сдерживать их натиск другим путем, обучая в это время своих людей, как не стать рабами норманнов.
– Ты учишь их тому, что надо сдаваться прежде, чем начнется сражение, Гарет. – Седрик сплюнул и пошел к брату. Один из тех двух людей, которых Гарет опознал, тронулся вслед за ним. – Ты взял в жены дочь нашего врага и этим предал всех тех, кто погиб в войнах с норманнами.
– Я заключил этот союз, чтобы помочь ныне живущим людям. Я хочу, чтобы их существование состояло не только из смертей и печалей, – спокойно ответил Гарет.
– Мир, цена которому – потеря достоинства нашего народа, попахивает трусостью.
Гарет глубоко вздохнул.
– У мира нет цены, Седрик.
– Сегодня есть. – Седрик сделал еще один шаг вперед. – Ты – захватчик, Гарет, самозванец. И всегда таким был. Даже в сражении ты отступаешь, – обвинил его Седрик, криво улыбаясь. – Но сегодня тебе некуда отступать. – Он жестом показал Мэдоку, чтобы тот сбросил капюшон и схватил Гарета. – Мои люди находятся за этими дверями. Никто сюда не войдет и не выйдет до тех пор, пока все не закончится. В этот самый момент армия Дафидда окружает крепость.
Гарет поднял ладонь и остановил движение Мэдока, даже не посмотрев в его сторону.
– Твои люди уже мертвы, – сказал он Седрику, а потом повернулся и посмотрел прямо на третьего спутника, чье лицо было спрятано под капюшоном. – Принц Дафидд, прежде чем ваших воинов постигнет та же участь, знайте, что королевская армия окружает вашу – в этот самый момент, – высокомерно повторил он слова Седрика. – Но мы оставим их в живых, если вы сейчас сдадитесь.
Дафидд рывком стянул с себя капюшон и разразился страшными проклятиями в адрес Гарета.
Седрик почувствовал, что пол уходит из-под ног. Это невозможно! У его дяди не было времени подготовить свою армию. Гарет блефовал. Ведь тогда Гарет и Риз должны были знать о его плане с самого начала. Нет, это невозможно. Его брат не может быть таким умным. Как? Как он мог узнать об этом? Седрик посмотрел в темные, немигающие глаза Мэдока.
Боже, нет!
– Мэдок, покажи этому трусу, зачем ты пришел сюда, – приказал Седрик, надеясь, что его предположение неверно.
Мэдок без видимых усилий вытащил из ножен один из двух своих мечей и полоснул им по животу стоявшего рядом воина из свиты Дафидда. Потом снова посмотрел на Седрика. В его глазах появилось снисходительное выражение.
Предатель. Губы Седрика исказились в ярости. Его взгляд заметался по сторонам, когда теулу Гарета выступили из-за занавесей.
Люди Седрика оказались в меньшинстве. Он попытался улыбнуться, когда осознание того, что его план провалился, обрушилось на него со всей силой.
– Брат, – начал он, надеясь выиграть время, чтобы придумать какой-нибудь выход из ловушки, – может, не стоит устраивать тут резню? Ты ведь всегда был против бездумного кровопролития и предпочитал использовать мозги. Давай сядем за стол и обсудим наши взгляды на благополучие Кимра, как пристало двум благородным повелителям.
Теперь вперед вышел король Риз и заговорил с Седриком.
Дядя уже давно был не тем крепким мужчиной, каким Седрик помнил его в детстве. Но взгляд его темных глаз по прежнему излучал силу и был исполнен храбрости, которой хватило бы и на тысячу воинов.
– Седрик, ты замышлял убить моих детей, – бросил он племяннику сквозь сжатые зубы. – В тебе нет ничего благородного. А что касается тебя, принц севера, – он обратил свой беспощадный взгляд на Дафидда, – тебя мы отправим к твоему отцу, королю Груффиду, с обвинением в предательстве, доказанном принцем Гаретом.
Губы Дафидда судорожно дернулись, и через мгновение он кинулся на короля. Но и этого мгновения оказалось достаточно для Гарета. Вытащив из-за пояса два ножа, он сделал молниеносный выпад, после которого на каждой руке Дафидда осталось на два пальца меньше.
Повелитель северных земель изумленно уставился на кровавые ладони, а потом издал протяжный крик, который эхом отразился от стен.
Фигура чудовищных размеров спустилась с лестницы, сжимая обеими руками меч.
Хереворд Уэйк метнул меч, словно дротик. Тот с глухим ударом вонзился в пол перед Дафиддом. На мгновение все замерли, наблюдая за рукояткой оружия, что качалась, издавая резкий вибрирующий звук. Седрик воспользовался моментом замешательства и, вынув нож, вонзил его в Мэдока.
Мэдок наклонился вперед. Седрик вытащил клинок – из раны брызнула кровь.
Двое людей из свиты Гарета мгновенно прыгнули в сторону изгнанного принца. Седрик сдержал их нападение и услышал, как брат сдавленно выругался и подставил Мэдоку руки.
– Гарет, Танон… она… – Мэдок прижал ладонь к ране на боку.
– Она тут, мой друг. Наверху, в полной безопасности, – Успокоил его Гарет. Вокруг них разгорелось небольшое сражение. – Ты все сделал правильно.
Глаза Седрика метнулись к лестнице. Седрик развернулся, прежде чем Гарет поднял на него взгляд, и кинулся к лестнице, избегая остальных сражавшихся. Он должен найти ее. Седрик уверенно мчался к четко намеченной цели. Еще не все потеряно. Мир еще можно разрушить. Норманнов еще можно вызвать на решающую битву. Ему просто нужно убить ее.
Седрик оказался на втором этаже и даже не остановился, чтобы оглянуться назад. Он пинком открывал каждую дверь и осматривал комнаты диким взглядом, налившимся яростью и решимостью.
Гарет четким движением перерезал ножом горло трубадуру в ярких одеждах. Он поднял голову, осматриваясь в поиске уцелевших врагов, не нашел Седрика и побледнел, когда направил взор на лестницу, ведущую на второй этаж. Гарет побежал вверх, перепрыгивая через ступени, сжимая в руках два ножа.
Оказавшись в комнате Танон, он остановился на пороге, стараясь не наступить на тело убитого стражника. Гарет увидел, что Седрик прижимает к себе Танон, а окровавленный кинжал, которым он ранил Мэдока, приставлен к ее горлу.
– Седрик, нет. Пожалуйста. – Гарет бросил на пол ножи и поднял руки.
– Единственная возможность остановить норманнов – это убить их. – Седрик наклонил голову и прижался губами к щеке Танон. – Твоя смерть послужит великой цели.
Без единого звука – казалось, даже не двигаясь совсем – Гарет оказался рядом с ними. Он не стал мешкать, вычисляя, сколько времени понадобится Седрику, чтобы перерезать Танон горло. Он действовал инстинктивно, моментально и, выхватив из рук Седрика нож, полоснул им по шее брата на расстоянии толщины волоса от лица Танон.
Она ощутила, как на щеку брызнула кровь, посмотрела в глаза Гарету, а потом потеряла сознание.
Глава 28
Танон очнулась на кровати, которая была чуть больше, чем кровать в доме Гарета. Но матрас оказался гораздо мягче и был набит, без сомнения, отборным гусиным пером, а не соломой. Она села и огляделась вокруг. Увидев в противоположном углу Хереворда, сидевшего в кресле, Танон подумала, что ей приснилась смерть Седрика. Может быть, все это на самом деле было кошмарным сном?
Она дотронулась рукой до щеки.
– Гарет вымыл тебя.
Танон отвернулась от светло-зеленых глаз.
– Я хочу домой.
Хереворд ласково смотрел на нее.
– Ты говоришь об Аварлохе, – сказал он, понимая ее настроение. Когда Танон кивнула, сакс продолжил: – Но твой дом – дом Гарета.
– Non. – Танон окинула его ледяным взглядом. – Так же, как твой дом – это не Англия.
Откинувшись на спинку кресла, Хереворд сложил руки на груди и храбро заглянул прямо в глаза Танон, наполненные болью от его предательства.
– Если Вильгельм повелит мне провести всю жизнь в Англии, то я останусь навеки в долгу перед ним, поскольку ожидаю только смерти за мой поступок.
– Почему, Хереворд? – наконец спросила его Танон. – Почему ты согласился, чтобы меня…
– По той же причине, по которой на это согласился Гарет, – сказал он. – Ради мира. Ты никогда не знала войны, Танон. Твой муж хочет, чтобы так было и дальше.
– Гарет сделал это не ради меня, – слабым голосом возразила Танон, вытирая ладонью глаза. – Он сделал это ради своего народа. И ради своего народа взял меня в жены. Oui, Хереворд, я понимаю, что эта причина – очень благородная, но скажи мне, что может быть благородного в том, чтобы разбить человеку сердце?
Хереворд задумался, а потом на его губах появилась слабая улыбка.
– Мое сердце разбивали много раз. Но моя любовь к ней всегда помогала простить.
Слезы заструились по щекам Танон, когда она услышала о такой любви – она была рада, что Ребекка наконец обрела это счастье. Танон казалось, что она тоже обрела его. Она могла простить Гарета за то, что тот подверг ее опасности. Но не могла простить за то, что он предал ее мечту о любви. Гарет разрушил защитные барьеры ее сердца, чтобы беспечно соблазнить. Но неуловимый Веферн остался в стороне от чувства. Проклятие Ребекки, с которым та мучилась на протяжении двадцати лет, теперь кошмарным бременем легло ей на плечи.
Танон всхлипнула, ее плечи дернулись вверх.
– Я никогда не привыкну к такой отвратительной жизни, Хереворд. Я не смогу довольствоваться тем, что Гарет готов дать мне, потому что хочу получить от него гораздо больше.
Гарет отпрянул от двери, ведущей в комнату Танон. Сердце в груди замерло. Он разрывался от желания пойти к ней и сказать, что никого не любил так, как любит ее, и больше уже никогда не полюбит. Он пойдет на все, чтобы сделать ее счастливой.
Но она никогда не привыкнет к такой отвратительной жизни.
Боже, она права. Эта жизнь действительно отвратительная, ведь Кимр – страна, уже несколько веков раздираемая войнами. Ее жизнь тут всегда будет сложной. Все, что Танон получила после замужества, – это опасность. А ведь Танон заслуживает гораздо большего. И он позаботится о том, чтобы его жена получила все, что угодно. Даже если это будет означать, что ему придется расстаться с миром, который Танон дала его душе.
Прокашлявшись, он вошел в комнату. Гарет точно знал, что встретиться с ней взглядом будет гораздо тяжелее, чем встретиться лицом к лицу с самым могучим из врагов.
– Гарет! – Олуин появился в покоях сразу же после него. Он поддерживал за плечо Мэдока. За другое плечо раненого брата держал Томас. – Риз послал гонцов к королю Груффиду. Дафидда вернут отцу живым, хотя он больше никогда не сможет управляться с мечом.
– Мы избежали войны. – Томас усмехнулся и довольно крепко потрепал Мэдока по плечу, получив от брата свирепый взгляд.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Гарет своего лучшего друга.
Мэдок едва заметно пожал плечами.
– Небольшая рана. Жить буду.
Все обернулись к вошедшему Киану и поочередно обняли его. При виде молодого поэта Танон тихо вздохнула от облегчения. Она ужасно о нем волновалась. Его задание, судя по всему, состояло в том, чтобы приехать сюда и предупредить короля.
Танон ощущала на себе взгляд Гарета, который, словно волшебное заклятье, побуждал ее посмотреть на него. Она боролась с этим желанием, опасаясь, что не выдержит и кинется прямо в объятия мужа. Вместо этого Танон обратила свой взгляд на входящего в покои короля Риза.
На близком расстоянии морщины на его лице выглядели глубже, а исходившая от него властность чувствовалась еще сильнее. Ему, так же как и любимому Танон королю Вильгельму, не надо было носить покрытый замысловатой резьбой золотой обруч на побелевшей голове или облачаться в пурпурную мантию, чтобы все вокруг поняли, что перед ними – властитель страны.
Танон опустилась на колени, склоняя перед королем голову.
– Леди Танон, я слышал, что ваша мать – необыкновенная красавица. – Его хрипловатый голос показался ее ушам медом. – Вы, судя по всему, на нее похожи.
«Еще одна змея», – подумала про себя Танон. Видимо, король Риз научил Гарета не только танцевать.
– Никто не сравнится по красоте с моей матерью, ваше величество.
Она выпрямилась, и король Риз улыбнулся, увидев бесхитростное выражение лица Танон.
– Теперь я понимаю, почему мой племянник не спешил ко мне, предпочитая оставаться рядом с вами последние несколько ночей. С вами не случилось ничего плохого?
Танон наконец устремила взгляд на Гарета. Что имел в виду король, когда сказал, что Гарет был с ней рядом?
– Дядя. – Увидев его глаза, Танон задержала дыхание. Когда он заговорил, решимость в его голосе боролась с отчаянием во взгляде. – Я прошу вас разрешить моей жене вернуться в Англию. Я собираюсь поехать на север и покончить с врагами. Если я останусь в живых, то вернусь к ней через несколько лет.
Танон посмотрела на него так, как будто он только что пронзил ее мечом. Ей не следовало удивляться тому, что Гарет отсылал ее прочь. Теперь, когда он перестал в ней нуждаться, ему не терпелось поскорее избавиться от нее. Она сама сказала Хереворду, что хочет поехать домой. Но, услышав, как легко Гарет решил избавиться от нее, Танон чуть не упала. Она постаралась не заплакать, но оказалась неподготовленной к боли, и потому в ее глазах заблестели слезы.
– А что же с договором о мире? – эхом раздался в ее ушах голос короля.
– Я останусь ее мужем. Наш договор о мире с норманнами будет в силе до тех пор, пока я жив. Я желаю Танон долгой жизни в Англии.
Договор о мире. Ее ценность заключалась лишь в свитке пергамента и чернилах, затраченных каллиграфом.
Танон захотелось закричать Гарету вслед, когда он повернулся к ней спиной и вышел из комнаты – и из ее жизни, – даже не попрощавшись. Приготовления к ее отъезду из Уэльса не должны занять много времени. Она могла отправиться в путь уже сегодня днем, в сопровождении Хереворда и сотни воинов короля Риза. На границе Хереворд попросил бы норманнских рыцарей охранять ее в Англии.
Так просто.
Она собиралась домой – как сама же и пожелала. Две недели назад ее бы распирало от счастья. А сейчас она хотела упасть на пол и плакать до последнего вдоха. Или ринуться следом за мужем и высказать, каким бессердечным, бесчувственным мерзавцем он оказался.
Танон никогда не позволяла обстоятельствам сломить ее дух, как бы тяжело ей ни приходилось. Поэтому она выбрала последнее.
Она дотронулась рукой до щеки.
– Гарет вымыл тебя.
Танон отвернулась от светло-зеленых глаз.
– Я хочу домой.
Хереворд ласково смотрел на нее.
– Ты говоришь об Аварлохе, – сказал он, понимая ее настроение. Когда Танон кивнула, сакс продолжил: – Но твой дом – дом Гарета.
– Non. – Танон окинула его ледяным взглядом. – Так же, как твой дом – это не Англия.
Откинувшись на спинку кресла, Хереворд сложил руки на груди и храбро заглянул прямо в глаза Танон, наполненные болью от его предательства.
– Если Вильгельм повелит мне провести всю жизнь в Англии, то я останусь навеки в долгу перед ним, поскольку ожидаю только смерти за мой поступок.
– Почему, Хереворд? – наконец спросила его Танон. – Почему ты согласился, чтобы меня…
– По той же причине, по которой на это согласился Гарет, – сказал он. – Ради мира. Ты никогда не знала войны, Танон. Твой муж хочет, чтобы так было и дальше.
– Гарет сделал это не ради меня, – слабым голосом возразила Танон, вытирая ладонью глаза. – Он сделал это ради своего народа. И ради своего народа взял меня в жены. Oui, Хереворд, я понимаю, что эта причина – очень благородная, но скажи мне, что может быть благородного в том, чтобы разбить человеку сердце?
Хереворд задумался, а потом на его губах появилась слабая улыбка.
– Мое сердце разбивали много раз. Но моя любовь к ней всегда помогала простить.
Слезы заструились по щекам Танон, когда она услышала о такой любви – она была рада, что Ребекка наконец обрела это счастье. Танон казалось, что она тоже обрела его. Она могла простить Гарета за то, что тот подверг ее опасности. Но не могла простить за то, что он предал ее мечту о любви. Гарет разрушил защитные барьеры ее сердца, чтобы беспечно соблазнить. Но неуловимый Веферн остался в стороне от чувства. Проклятие Ребекки, с которым та мучилась на протяжении двадцати лет, теперь кошмарным бременем легло ей на плечи.
Танон всхлипнула, ее плечи дернулись вверх.
– Я никогда не привыкну к такой отвратительной жизни, Хереворд. Я не смогу довольствоваться тем, что Гарет готов дать мне, потому что хочу получить от него гораздо больше.
Гарет отпрянул от двери, ведущей в комнату Танон. Сердце в груди замерло. Он разрывался от желания пойти к ней и сказать, что никого не любил так, как любит ее, и больше уже никогда не полюбит. Он пойдет на все, чтобы сделать ее счастливой.
Но она никогда не привыкнет к такой отвратительной жизни.
Боже, она права. Эта жизнь действительно отвратительная, ведь Кимр – страна, уже несколько веков раздираемая войнами. Ее жизнь тут всегда будет сложной. Все, что Танон получила после замужества, – это опасность. А ведь Танон заслуживает гораздо большего. И он позаботится о том, чтобы его жена получила все, что угодно. Даже если это будет означать, что ему придется расстаться с миром, который Танон дала его душе.
Прокашлявшись, он вошел в комнату. Гарет точно знал, что встретиться с ней взглядом будет гораздо тяжелее, чем встретиться лицом к лицу с самым могучим из врагов.
– Гарет! – Олуин появился в покоях сразу же после него. Он поддерживал за плечо Мэдока. За другое плечо раненого брата держал Томас. – Риз послал гонцов к королю Груффиду. Дафидда вернут отцу живым, хотя он больше никогда не сможет управляться с мечом.
– Мы избежали войны. – Томас усмехнулся и довольно крепко потрепал Мэдока по плечу, получив от брата свирепый взгляд.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Гарет своего лучшего друга.
Мэдок едва заметно пожал плечами.
– Небольшая рана. Жить буду.
Все обернулись к вошедшему Киану и поочередно обняли его. При виде молодого поэта Танон тихо вздохнула от облегчения. Она ужасно о нем волновалась. Его задание, судя по всему, состояло в том, чтобы приехать сюда и предупредить короля.
Танон ощущала на себе взгляд Гарета, который, словно волшебное заклятье, побуждал ее посмотреть на него. Она боролась с этим желанием, опасаясь, что не выдержит и кинется прямо в объятия мужа. Вместо этого Танон обратила свой взгляд на входящего в покои короля Риза.
На близком расстоянии морщины на его лице выглядели глубже, а исходившая от него властность чувствовалась еще сильнее. Ему, так же как и любимому Танон королю Вильгельму, не надо было носить покрытый замысловатой резьбой золотой обруч на побелевшей голове или облачаться в пурпурную мантию, чтобы все вокруг поняли, что перед ними – властитель страны.
Танон опустилась на колени, склоняя перед королем голову.
– Леди Танон, я слышал, что ваша мать – необыкновенная красавица. – Его хрипловатый голос показался ее ушам медом. – Вы, судя по всему, на нее похожи.
«Еще одна змея», – подумала про себя Танон. Видимо, король Риз научил Гарета не только танцевать.
– Никто не сравнится по красоте с моей матерью, ваше величество.
Она выпрямилась, и король Риз улыбнулся, увидев бесхитростное выражение лица Танон.
– Теперь я понимаю, почему мой племянник не спешил ко мне, предпочитая оставаться рядом с вами последние несколько ночей. С вами не случилось ничего плохого?
Танон наконец устремила взгляд на Гарета. Что имел в виду король, когда сказал, что Гарет был с ней рядом?
– Дядя. – Увидев его глаза, Танон задержала дыхание. Когда он заговорил, решимость в его голосе боролась с отчаянием во взгляде. – Я прошу вас разрешить моей жене вернуться в Англию. Я собираюсь поехать на север и покончить с врагами. Если я останусь в живых, то вернусь к ней через несколько лет.
Танон посмотрела на него так, как будто он только что пронзил ее мечом. Ей не следовало удивляться тому, что Гарет отсылал ее прочь. Теперь, когда он перестал в ней нуждаться, ему не терпелось поскорее избавиться от нее. Она сама сказала Хереворду, что хочет поехать домой. Но, услышав, как легко Гарет решил избавиться от нее, Танон чуть не упала. Она постаралась не заплакать, но оказалась неподготовленной к боли, и потому в ее глазах заблестели слезы.
– А что же с договором о мире? – эхом раздался в ее ушах голос короля.
– Я останусь ее мужем. Наш договор о мире с норманнами будет в силе до тех пор, пока я жив. Я желаю Танон долгой жизни в Англии.
Договор о мире. Ее ценность заключалась лишь в свитке пергамента и чернилах, затраченных каллиграфом.
Танон захотелось закричать Гарету вслед, когда он повернулся к ней спиной и вышел из комнаты – и из ее жизни, – даже не попрощавшись. Приготовления к ее отъезду из Уэльса не должны занять много времени. Она могла отправиться в путь уже сегодня днем, в сопровождении Хереворда и сотни воинов короля Риза. На границе Хереворд попросил бы норманнских рыцарей охранять ее в Англии.
Так просто.
Она собиралась домой – как сама же и пожелала. Две недели назад ее бы распирало от счастья. А сейчас она хотела упасть на пол и плакать до последнего вдоха. Или ринуться следом за мужем и высказать, каким бессердечным, бесчувственным мерзавцем он оказался.
Танон никогда не позволяла обстоятельствам сломить ее дух, как бы тяжело ей ни приходилось. Поэтому она выбрала последнее.
Глава 29
Гарет размашистыми шагами летел по направлению к воротам крепости, а следом за ним, буквально наступая ему на пятки, бежал Киан. Добравшись до ворот, Гарет вылетел наружу, словно чума, выпущенная на свободу. Двор был заполнен его людьми и армией Риза. Они окружили воинов Дафидда. Гарет нашел взглядом принца – человека, в два раза старше его самого и жаждавшего войны по крайней мере вдвое сильнее, чем он сам. При виде врага кровь Гарета воспламенилась. Он знал, что должен отказать себе в удовольствии убить мерзавца. Но после того, как он попросил короля Риза отправить Танон домой, Гарета покинули последние остатки самообладания. Если принц Дафидд так хочет войны, то он ее получит.
Он быстро, решительно шагал сквозь строй людей Дафидда, мимо собственных воинов. В его глазах, над которыми нависли злобно сведенные брови, плясали языки пламени. Он добрался до цели и, не говоря ни слова, цепкими пальцами схватил Дафидда за горло.
– О Боже! – Киан вытащил из ножен клинок и встал спиной к Гарету, приготовившись защищать своего господина от нападения людей Дафидда.
Гарет чуть не сбил с ног своего врага и остановился, протащив его вперед еще на несколько дюймов.
– Ты хочешь крови? – Гарет нагнулся и зарычал ему в лицо, еще крепче сжимая горло Дафидда.
– Убей меня, – с вызовом проговорил Дафидд задыхающимся голосом, – и мой отец пойдет войной на твою землю.
Гарет посмотрел на него и улыбнулся той самой леденящей кровь улыбкой, при виде которой норманнские бароны и их гарнизоны на приграничных землях начинали молиться Богу, зная, что сейчас их постигнет страшная смерть.
– Ты пришел сюда, чтобы убить короля Риза. Мы доказали это. Поэтому твой отец не может объявить нам войну, – сказал Гарет. – Ты жив только благодаря милости моего дяди. Хоть я и вижу теперь, что нам удалось предотвратить войну, мне кажется оскорбительной сама мысль о том, что ты еще хоть день проживешь на этой земле.
– Извини меня.
Раздавшийся сзади голос Танон придал жестокому выражению его глаз нечто человеческое. Гарет заморгал и повернул к ней голову. Боже, как он сможет жить дальше, если рядом с ним больше не будет Танон? Если он больше не будет смотреть в эти чистые зеленые глаза, которые напоминают о том, что в мире еще есть чистота, а не только жадность, предательство и убийства?
– Я хочу, чтобы ты уделил мне немного времени. – Она хмуро посмотрела на него, а потом перевела суровый взгляд на Дафидда, которого Гарет продолжал держать.
– Прямо сейчас? – спросил он.
– Oui. – Танон скрестила руки на груди и вздернула подбородок. – Мне нужно кое-что сказать тебе, прежде чем я уеду.
Гарет разжал кулак, и Дафидд упал вниз, словно мешок с мукой.
– Я слушаю тебя.
Дафидд попытался отползти прочь, но Гарет остановил его, пнув ногой.
– Еще одно движение – и я убью тебя. – Он осмотрел своих воинов, которые потихоньку окружали его. – Олуин, присмотри за ним.
«Боже правый, – подумала про себя Танон, – каким же свирепым выглядит сейчас Гарет». Даже сейчас, после того как она убедилась в его бесчувственном варварстве, от одного взгляда на мужа ее будто охватывало огнем.
– Я думаю, что Седрик был прав насчет тебя, – решительно начала Танон. Все это было лишь притворством с его стороны. – Ты трус.
Он быстро, решительно шагал сквозь строй людей Дафидда, мимо собственных воинов. В его глазах, над которыми нависли злобно сведенные брови, плясали языки пламени. Он добрался до цели и, не говоря ни слова, цепкими пальцами схватил Дафидда за горло.
– О Боже! – Киан вытащил из ножен клинок и встал спиной к Гарету, приготовившись защищать своего господина от нападения людей Дафидда.
Гарет чуть не сбил с ног своего врага и остановился, протащив его вперед еще на несколько дюймов.
– Ты хочешь крови? – Гарет нагнулся и зарычал ему в лицо, еще крепче сжимая горло Дафидда.
– Убей меня, – с вызовом проговорил Дафидд задыхающимся голосом, – и мой отец пойдет войной на твою землю.
Гарет посмотрел на него и улыбнулся той самой леденящей кровь улыбкой, при виде которой норманнские бароны и их гарнизоны на приграничных землях начинали молиться Богу, зная, что сейчас их постигнет страшная смерть.
– Ты пришел сюда, чтобы убить короля Риза. Мы доказали это. Поэтому твой отец не может объявить нам войну, – сказал Гарет. – Ты жив только благодаря милости моего дяди. Хоть я и вижу теперь, что нам удалось предотвратить войну, мне кажется оскорбительной сама мысль о том, что ты еще хоть день проживешь на этой земле.
– Извини меня.
Раздавшийся сзади голос Танон придал жестокому выражению его глаз нечто человеческое. Гарет заморгал и повернул к ней голову. Боже, как он сможет жить дальше, если рядом с ним больше не будет Танон? Если он больше не будет смотреть в эти чистые зеленые глаза, которые напоминают о том, что в мире еще есть чистота, а не только жадность, предательство и убийства?
– Я хочу, чтобы ты уделил мне немного времени. – Она хмуро посмотрела на него, а потом перевела суровый взгляд на Дафидда, которого Гарет продолжал держать.
– Прямо сейчас? – спросил он.
– Oui. – Танон скрестила руки на груди и вздернула подбородок. – Мне нужно кое-что сказать тебе, прежде чем я уеду.
Гарет разжал кулак, и Дафидд упал вниз, словно мешок с мукой.
– Я слушаю тебя.
Дафидд попытался отползти прочь, но Гарет остановил его, пнув ногой.
– Еще одно движение – и я убью тебя. – Он осмотрел своих воинов, которые потихоньку окружали его. – Олуин, присмотри за ним.
«Боже правый, – подумала про себя Танон, – каким же свирепым выглядит сейчас Гарет». Даже сейчас, после того как она убедилась в его бесчувственном варварстве, от одного взгляда на мужа ее будто охватывало огнем.
– Я думаю, что Седрик был прав насчет тебя, – решительно начала Танон. Все это было лишь притворством с его стороны. – Ты трус.