Через лес он проходил не торопясь, точно следуя пути, помеченному заранее Марена Димура. Солдаты, рассыпавшись по лесу, занимались охотой. Прошло два дня, прежде чем он позволил своим патрулям появиться на восточной опушке леса.
Лояльность аристократии Форбека к королеве уменьшалась по мере увеличения расстояния от Форгреберга, однако открытое сопротивление они встретили, только миновав Фариг — здесь нордмены поддерживали претендента Каптала.
Тролледингцы Черного Клыка, которым зима казалась ужасно теплой, одним ударом захватили город и замок.
Через три недели Рагнарсон, передав командование Черному Клыку, вернулся в Форгреберг.
Мало что изменилось за время его отсутствия. Был схвачен убийца, исповедовавший культ Хариша и подосланный из Хаммад-аль-Накира. Его поймали, когда он перелезал через стену замка, однако фанатик успел покончить с собой, прежде чем его сумели допросить. Трех министров бросили в темницу. Одним словом, ее величество с делами справлялась.
Он увидел ее перед сном. Королева казалась изможденной.
Глубокой ночью случилось то, чего он страстно желал и в то же время боялся. Его сон стал явью.
От неожиданного прикосновения Браги мгновенно проснулся, сел в кровати и потянулся за кинжалом. Свеча погасла.
Его груди коснулась ладонь. Ладонь женщины.
— Что?.. — пробормотал он.
— Ш-ш-ш… — едва слышно донеслось до него.
Он лег на спину.
Наступившую тишину нарушило шуршание одежды. К нему под покрывало скользнуло обнаженное тело, шею обвили нежные руки, упругие маленькие груди прижались к его широкой груди, а ко рту приникли изголодавшиеся губы…
Утром он не был до конца уверен, что все это не пригрезилось во сне. Никаких доказательств случившегося, кроме собственных ощущений, он не обнаружил. Королева держалась как обычно.
Может быть, его навещала другая дама? Может быть, это была камеристка королевы Мейгхен, которая уже давно, не скрывая своих желаний, бросала на него призывные взгляды?
Но Мейгхен была пышнотелой вессонкой с грудями размером с подушку.
Чудо повторялось из ночи в ночь, но каждый раз посетительница являлась все раньше и оставалась дольше.
В тот день когда Хаакен прислал донесение о капитуляции последних мятежников в Форбеке, Гжердрам спросил Браги:
— Что вы делаете по ночам?
Виновато глядя на юношу, маршал Кавелина ответил:
— Думаю, думаю, думаю. Не сплю. Как ты считаешь, можно ли справиться с колдовством без помощи магии?
Гжердрам отошел, пожав плечами.
Однако на каждый вопрос в конце концов приходит ответ часто радостный, а иногда и ужасающий.
Браги наконец узнал, кто его возлюбленная, но это сопровождалось страшными событиями.
Первый крик с трудом проник сквозь ураган его страсти. Однако второй вопль ворвался в сознание, вцепившись в горло ледяной рукой демона.
Крики доносились со стороны покоев королевы.
Схватив меч, он нагишом выскочил в коридор.
Часовые у покоев королевы безжизненными телами валялись на полу. С галереи на нижний этаж капала кровь.
Рагнарсон ударом ноги распахнул дверь, сорвав замок, и ворвался в помещение. Он вбежал в королевскую опочивальню как раз вовремя, чтобы успеть схватить человека, пытающегося протиснуться в окно. Браги ударил ночного гостя в висок, и тот упал без сознания.
Затем он обернулся к постели королевы. Мейгхен. А над ней, прижав кулачки ко рту, — обнаженная королева. Из горла Мейгхен торчала рукоятка кинжала.
Несмотря на ужасную ситуацию, он обвел взглядом тело, которое до этого знал лишь на ощупь. Королева залилась краской.
— Наденьте что-нибудь, — приказал Браги. Сам он, наскоро обвязавшись одеялом, склонился к Мейгхен. Никакой надежды. В спальню вошел Гжердрам в сопровождении трех гвардейцев.
— Закройте двери, — распорядился Рагнарсон. — Никого не впускать и не выпускать. А вы двое следите за этим типом. Гжердрам, скажи, пусть запрут городские ворота. Никто не смеет покинуть город без моего разрешения.
Видимо, получилось так, что Мейгхен спала в постели королевы и убийца хотел поначалу задушить ее. Но девушка оказала сопротивление, закричала, и преступник, запаниковав, использовал кинжал. Обернувшись, он увидел, что Гжердрам все еще в спальне.
— А я-то думал, что приказал тебе… — начал он, но тут же продолжил:
— Постой! Не говори никому, кто погиб. Пусть думают, что это — ее величество. Посмотрим, кто попытается извлечь выгоду. Но в то же время не стесняйтесь упоминать о том, что мы схватили убийцу.
Кивнув с мрачным видом, Гжердрам убыл.
— Вам же, — сказал Рагнарсон гвардейцам, — придется провести некоторое время в изоляции. Я не хочу, чтобы вы с кем-нибудь общались. Понимаете? Отлично. А пока охраняйте дверь. Никого не пускать! Ни одной живой души. — Обернувшись к королеве, он тихо произнес:
— Отправляйтесь обратно ко мне. Вас никто не должен видеть.
— Что вы хотите этим сказать?
— Вы все прекрасно понимаете. Наверняка имеется потайной ход, которым вы пользуетесь. В противном случае часовые у ваших дверей давно бы поведали всем забавную историю. Так что будьте хорошей девочкой и сматывайтесь поживее.
Убийца пришел в себя. Это был совсем молодой вессон с едва наметившейся бородкой. Запаниковавший юнец, готовый выложить все, что знает.
Но знал он очень мало. Ему не было известно, кто его завербовал, хотя туманное описание внешности своего собеседника парень дать смог.
Браги пообещал пленнику, что если тот поможет заманить в ловушку своего нанимателя, то наказание ограничится ссылкой.
Молодой человек точно знал лишь одно — его услуги потребовались нордмену.
— Если они узнают, что ты схвачен, то попытаются тебя убить, — сказал Рагнарсон.
— Приманка?
— Именно.
— Но…
— Альтернативой является твое свидание с палачом.
Внутренняя червоточина
Вместе с убийцей в камере находились четыре человека. Двое из них были настоящими узниками, еще один был шпионом, подсаженным, чтобы следить за ними, и четвертым оказался Рольф Прешка.
Слухи об убийстве королевы мчались по городу быстрее, чем убегающий от гончей заяц, угрожая уничтожить все с таким трудом завоеванное. Головы льнули к головам, рождая заговоры…
Практически никто не соглашался видеть на троне кронпринца Гайя-Ланге, которого ради безопасности даже пришлось спрятать у деда в Сакуэску.
Рагнарсон предполагал, что те, кто нанял убийцу, станут действовать быстро. И он не был разочарован. Перед самым рассветом три человека тайком вошли в камеру, где находились Рольф и юноша-убийца. Один из трех был тюремным смотрителем. Его сопровождали нордмен и солдат.
Когда ключ заскрипел в скважине замка, Рольф с трудом удержал приступ кашля. Он не верил, что сможет справиться с пришельцами. Они были здоровы и вооружены, а Браги желал получить их живьем.
Но Браги находился рядом. Чуть ли не силой заставив королеву поделиться знаниями, он провел гвардейцев потайными ходами из ее покоев к помещению тюремного смотрителя. Он имел возможность видеть, как вошли нордмен с солдатом и как золото перешло из рук в руки. Теперь, услышав в отдалении звон ключей, он повел гвардейцев через потайную дверь.
Из темноты камеры доносился стук мечей. Браги дал команду двум гвардейцам следовать за ним, оставив третьего охранять наружную дверь темницы.
Ворвавшись в камеру, он прогремел:
— Сдавайтесь!
Прижатые в угол Прешка и его подопечный из последних сил отбивались от наседающих противников. Преступники и шпион уже валялись мертвыми.
Нордмен продолжал яростно наступать на Рольфа. Смотритель сразу же поднял руки, а солдат, похоже, не знал, как поступить. Но затем и он бросил оружие. Браги выкинул его и смотрителя за дверь.
Он, Рольф и парнишка сумели скрутить нордмена, хотя тот даже попытался покончить с собой.
— К лестнице! — прорычал Браги.
Из комнаты смотрителя доносились звуки схватки. Убийцы, видимо, оставили свой арьергард за внешними дверями темницы.
Вернулись гвардейцы, приведя с собой еще одного солдата. Браги обратил внимание, что оба пленника принадлежали к недавно сформированным ротам.
Солдат и смотрителя он запер в камере вместе с трупами. Нордмену и молодому человеку завязали глаза и потайными ходами препроводили в его апартаменты.
— А, сэр Хендрен из Соколичей, — произнесла королева с напускной ласковостью, пока Браги снимал повязку с глаз пленного. — Итак, вы хотели, чтобы я умерла. А я-то полагала вас своим верным рыцарем. — Отвесив сэру Хендрену увесистую пощечину, она закончила:
— Никогда не видела столько трусов, готовых нанести удар в спину. Кавелин просто заражен ими.
Пленный побледнел. Он видел перед собой неминуемую смерть, но тем не менее стоял прямо и хранил молчание.
— Да, я жива. Но вам долго не протянуть. Конечно, если вы не скажете, кто приказал вам нанять этого мальчика. Сэр Хендрен не проронил ни слова.
— Что же, придется прибегнуть к более крутым мерам, — произнес Браги, посадил пленника на стул и принялся связывать ему ноги.
— Что вы хотите?.. — начала было королева.
— Кастрировать его, кастрировать.
— Но…
— Если хотите, можете выйти.
— Я только собиралась сказать, что он — человек лорда Линд-вед ела.
— Вы уверены?
— Так же как в том, что Инред был человеком Крифов.
— Это так? — спросил он у сэра Хендрена.
Тот в ответ обжег Рагнарсона взглядом ненависти.
— Вернусь через несколько минут, — сказал Браги и, вручая королеве кинжал, добавил:
— Воспользуйтесь им без колебаний.
Путь его лежал в апартаменты Линдведела. Там он нашел косвенные подтверждения утверждениям королевы.
Линдведел, которого обычно лишь крайние государственные потребности могли заставить рано встать, был одет и проводил совещание.
После обычного обмена любезностями Линдведел спросил:
— Чем могу вам помочь, маршал?
Браги пришлось наворотить кучу лжи, достойной самого Насмешника в его лучшие времена, чтобы убедить заговорщиков пройти в его покои. Он дал понять, что там спрятаны секретные документы, которые он якобы сумел раздобыть во время своей службы королеве. Кроме того, он предложил изменникам обсудить там условия перехода его армии на защиту их Священного Дела.
Королева, как он понял, ожидала их появления и спряталась вместе с юношей-убийцей. Сэру Хендрену засунули в рот кляп, задвинули вместе с креслом в угол и прикрыли простыней, чтобы он смотрелся ненужным предметом мебели.
— Итак, приступим, — сказал Браги, остановившись у дверей. Он был очень доволен предусмотрительностью королевы.
Министры входили по одному, с удивлением поглядывая на маршала.
И в этот момент королева выступила из укрытия. Браги фыркнул, увидев, как разливается бледность по лицам царедворцев.
— Приветствую вас, милорды, — сказала она. — Мне чрезвычайно приятно, что вы нашли время для того, чтобы нас посетить.
Она подала сигнал, и убийца, выйдя из укрытия, подошел к сэру Хендрену и сдернул с того покрывало.
Линдведел рванулся к двери.
— Я опять одержал верх, сэр, — заметил Браги.
— Ах, Линди, Линди, — произнесла королева, — и зачем только вы все это затеяли.
Стараясь изо всех сил сохранить достоинство, бледный как смерть Линдведел отказался отвечать.
Но часть заговорщиков не последовала примеру своего вождя. Они принялись болтать, выдавая мельчайшие подробности заговора.
Они не умолкли, даже представ перед трибуналом, продолжая называть все новые и новые имена и демонстрируя тем самым масштабы измены.
В полдень следующего дня все заговорщики, как разговорчивые, так и молчаливые, с удивлением на лицах встречали топор палача. Они так ничего и не поняли.
По указанию Рагнарсона капюшон палача надел вессон. Это должно было стать символическим актом. И действительно, преподанный урок не пропал даром.
В страну пришел новый порядок. Маски были сорваны, и вессоны стали реальной силой, поддерживающей Корону.
Рагнарсон ожидал, что ночные визиты прекратятся. И действительно, их не было целых три ночи. Но на четвертую ночь она вернулась и на сей раз, разбудив его, свечу гасить не стала.
Глава 13
1001 — 1003 годы от основания Империи Ильказара
ОСЛЕПЛЕННЫЕ ЗЛОБОЙ, УПОРСТВУЮТ ОНИ В ГРЕХАХ СВОИХ
Он следит из тьмы
И вновь крылатый человек прилетел в замок Криф, бесшумно планируя в безлунной ночи. Он ужасно боялся, что люди поджидают его, держа в руках холодную острую сталь, чтобы выпустить из него его дух. Но на самом деле он увидел всего лишь одного солдата. Да и тот спал на посту, привалившись к стене. Никем не замеченный, он влетел в окно.
С бешено стучащим сердцем, наполовину вытащив из ножен хрустальный кинжал, крался он по темным коридорам. Эта его миссия была гораздо опаснее всех предыдущих. На сей раз он испытывал судьбу по-настоящему. Дважды ему пришлось прибегнуть к помощи крошечной палочки, которую дала ему леди, подруга Хозяина. Нужно было только направить ее в нужную сторону и сдавить. Тонкий фиолетовый луч сам находил цель, и часовой впадал в глубокий сон.
В первый раз он чуть было не свалился в обморок. Подойдя к часовому, он увидел, что глаза солдата широко открыты. Но они ничего не видели. Дрожа и тяжко вздыхая, Шоптау продолжил путь к цели.
Найти комнату, где Криф давал тайные аудиенции, оказалось делом хитрым. Хозяин лишь раз и очень недолго был в замке Криф за день до его последнего прилета сюда. Сведения о внутренних помещениях дворца они почерпнули у людей, которые пришли к Хозяину, чтобы помочь Кики получить ее наследство. Ни один из них не входил в число друзей короля, и они знали лишь о существовании комнаты, а не о ее местонахождении.
Итак, Шоптау приходилось полагаться на свое чутье. Он был страшно польщен тем, что Хозяин доверил ему столь важное дело, но одновременно опасался обмануть его доверие. Шоптау знал, что он не так умен, как настоящие люди…
Но и сейчас он справится, как справлялся всегда, ради своей дорогой Кики и любимого Хозяина. Крылатый человек нашел маленькую комнату за проходом, ведущим к другой богато украшенной палате. На сердце у него полегчало.
Он внимательно изучил комнату, ощупывая сверхъестественно чувствительными кончиками пальцев стены в поисках спрятанного там механизма. Чтобы найти и открыть потайную дверь, ему пришлось потратить три часа. Вознеся молитву о том, чтобы ею никто вскорости не воспользовался, Шоптау переступил порог.
Коридор, в котором он оказался, как нельзя лучше отвечал его целям. Он окружал комнату с трех сторон, и в его стенах были проделаны секретные отверстия, через которые можно было все видеть и слышать. На полу лежал толстый слой непотревоженной пыли, что, несомненно, было добрым знаком. Сняв со спины небольшой мешок и положив его рядом с собой, Шоптау приготовился к длительному ожиданию.
Он все рассчитал правильно, хотя долго не мог услышать ничего, что было бы полезно знать Хозяину.
Но вот наступил долгожданный момент, которого он так терпеливо ждал. Шоптау понял это сразу, как только открылась дверь комнаты, и он, прильнув к отверстию, увидел короля в сопровождении высокого худого смуглолицего человека. Шоптау не знал, кто это. Это был какой-то чужак, явно иностранец.
Первым заговорил смуглый. Прямо, без всяких экивоков, он произнес:
— Вашему величеству нужны сторонники, но без всяких политических обязательств перед ними.
— Об этом вы упоминали в письме.
— Ни один из ваших нордменов не годится.
— В моем распоряжении личная гвардия и стража. Их верность вне подозрений.
— Возможно. Но мы говорим о времени, когда вас здесь не будет, чтобы направить их верность в нужное русло.
Король, подумал Шоптау, — спорый, усталый человек. Заметно, что его пожирает смертельный недуг. Жить ему осталось недолго. Гримаса боли иногда искажала лицо монарха.
— Мне кажется, что вам временами изменяет чувство такта, сэр.
— У вас было время навести обо мне справки, и должно быть известно, что тактичность не принадлежит к моим лучшим качествам.
— Да, это так. Но в целом, судя по информации, баланс все же в вашу пользу.
Смуглый человек улыбнулся тонкими губами, и эта улыбка почему-то заставила Шоптау вспомнить о голодной лисе.
— Согласен, мне нужна помощь, и ваше предложение кажется привлекательным. Но в то же время я не перестаю удивляться. Вы считаетесь специалистом по партизанской войне. Какую пользу вы сможете принести Фиане? Вы не предотвратите захват Форгреберга баронами. После этого вы станете безработным… Есть еще один вопрос: какую пользу лично вы надеетесь извлечь из этого?
— Неплохо. Вы отлично подготовились к встрече. Я вовсе не намерен лично защищать королеву. Для этой цели у меня на примете есть весьма одаренный джентльмен, ныне пребывающий не у дел в Итаскии. Ему приходилось вести обычные военные действия. Необходимые приготовления в основном закончены. Как только мы заключим договор, он начнет собирать отряд.
— Вне всякого сомнения. Но вы уже в течение нескольких лет то появляетесь в Кавелине, то исчезаете. Проводите много времени среди Марена Димура, как я слышал. Это возвращает нас к вопросу о ваших целях.
— Я мог бы солгать, заявив, что делаю это, чтобы заработать. Но вы сразу бы поняли, что я лгу. Что бы вы ни предпринимали, как бы ни готовились, после вашего ухода Кавелин ждет трудное время. Аристократия не примет ни Гайя-Ланге, ни Фиану. Вас окружают алчные соседи, которые пристально следят за состоянием вашего здоровья. Они примут активное участие в смуте. Итаския и Эль Мюрид, защищая свои интересы, станут следить за ними… А моя цель — нанести удар по моему злейшему врагу, когда его отвлекут другие дела.
— В изобретательности, однако, вам не откажешь, — со смешком заметил Криф.
— Каждый оттачивает то оружие, которым располагает, — пожал плечами смуглолицый.
— Конечно, конечно. А кто этот ваш друг? Я его знаю?
— Вряд ли. Он не из тех, кто гоняется за славой, и предпочитает не вести крупных операций. Но он разбирается в военном искусстве не хуже, чем сам сэр Тури Хоквинд. Кроме того, у него прекрасные отношения с такими людьми, как граф Визигодред и Зиндаджира, о которых вы, надеюсь, слышали.
— Вот как? Думаю, что многие посчитали бы полезным для себя иметь такого друга. Как его зовут?
— Рагнарсон. Браги Рагнарсон. Полковник гильдии. Хотя он действует независимо от Высокого Крэга.
— Это не тот Рагнарсон, что был в Алтее во время войн?
— Тот самый. Он сбил наконечник копья атакующего Эль Мюрида, поднявшись по северным склонам Капенрунга.
— Помню. Весьма удачная победа, которая дала Рейтелу время, чтобы остановить наступление. Это, пожалуй, то, что мне требуется…
Крылатый человек слышал достаточно. Впервые за все время своего бдения он начал проявлять нетерпение. Необходимо лететь, чтобы предупредить Хозяина.
Ему и раньше приходилось слышать имя Браги Рагнарсона. Рагнарсон был одним из тех, кто уничтожил отца леди — подруги Хозяина, и он, вне всякого сомнения, — ужаснейшая личность.
И прибывают они во зле, не ведая радости
— Папа Дрейк, — прошептала Каролан, — почему тетя Мгла всегда такая печальная?
Старик посмотрел в дальний угол библиотеки. Мгла, погруженная в свои мысли, смотрела вдаль из окна, обращенного на запад.
— Она потеряла нечто очень важное, дорогая.
— Здесь у нас? Так вот почему она стала проводить с нами так много времени?
— Можно и так сказать. Человека, которого она очень любила.
Что же…
Немного поколебавшись, он все же решил, что может рассказать ей все.
Когда старик закончил, Каролан подошла ко Мгле и, взяв ее за руку, сказала.
— Мне так жаль. Может быть, когда-нибудь… Мгла мрачно взглянула на Каптала, но затем расцвела улыбкой и, обняв девочку, прошептала:
— Бесценная моя…
Каролан, глядя через плечо Мглы, увидела что-то в небе и закричала:
— Шоптау! Папа Дрейк, Шоптау возвращается. Можно мне к нему?
— Вам придется немного подождать, юная леди. Дело прежде всего. Но ты можешь сообщить об этом Бурле.
Когда девчушка выскочила за порог. Мгла сказала:
— Он страшно спешит. Наверняка несет дурные вести. Уже через полчаса они узнали все.
— Не принижая способностей этого человека, — сказала Мгла, когда Каптал закудахтал, — могу с уверенностью утверждать, что его можно нейтрализовать. Я попрошу Визигодреда не встревать и хорошенько припугну Зиндаджиру, чтобы тот не совал нос в чужие дела.
— А если из этого ничего не получится?
Каптал помнил, что этот Рагнарсон связан с Вартлоккуром, а перед последним он трепетал даже больше, чем когда-то перед отцом Мглы.
— В таком случае мы разберемся с ним самостоятельно. Но волноваться не стоит. Если не изменится экономическая ситуация и не произойдет смена ориентиров в политике Высокого Крэга, ему не собрать большого войска. Но даже если удастся собрать армию, то ему придется сражаться с моими воинами, если, конечно, он не погибнет от рук мятежников.
— Так много осложнений…
— Сидя здесь, победы не одержишь.
Вначале на Каптала накатывали лишь отдельные, довольно редкие приступы пессимизма. Но так продолжалось только до первого провала их планов. Несмотря на все усилия, выход Рагнарсона из Итаскии предотвратить не удалось. Сколько Каптал ни пытался, от чувства безысходности избавиться он уже не мог.
— Я ощущаю холодное дыхание смерти у себя на затылке, — признался он как-то Бурле. Однажды Мгла объявила:
— Он — в Рудерине и знает, что король умер. Мне нужна ваша помощь, чтобы устроить ловушку.
Каптал со своими маленькими друзьями перенесся в небольшую крепость в Шинсане, которая в свою очередь с помощью тервола была переправлена в Рудерин.
Но возникли осложнения.
План рухнул. И Каптал потерял дюжину своих старинных друзей.
Кроме того, его начали мучить угрызения совести, и, оказавшись вновь в своей библиотеке, он заявил Мгле:
— Никогда больше не втягивайте меня в подобные предприятия. Если я не смогу убивать врагов иными способами Мгла полностью проигнорировала его протесты. Ее одолевали собственные заботы. Тервола относились к ней все прохладнее. С О Шингом никак не удавалось покончить. И Вальтер… Он куда-то исчез — скрылся из Хэлин-Деймиеля несколько месяцев тому назад.
Но она хранила свои чувства в тайне. Ни Каптал, ни тервола ее не смогут понять…
Все больше и больше времени она проводила в Майсаке, передавая все больше и больше полномочий своим вассалам.
Стрелы страха летят в них…
Прошло несколько месяцев. Борьба за престол, достигнув апогея, обрела лихорадочные формы. Каптал вел кампанию в пользу своего претендента. Вначале он встречал холодный, чуть ли не издевательский прием, но ряд военных поражений стер ухмылку с лиц нордменов. Некоторые из них начали даже собираться в Майсаке.
— Их очень мало, — заметила как-то Каролан.
— Нордмены пока плохо тебя знают, — ответил Каптал. — Кроме того, многим из них и самим хочется сесть на трон.
— Тот человек, который приближается… Ты ведь его боишься? Разве не так? — Уже никто не сомневался, что Рагнарсон быстрым маршем идет на Майсак. — Он очень нехороший человек?
— Думаю, что нет. Не хуже, чем все остальные, включая нас. Может быть, даже лучше. Он выступает на стороне закона. Мы же, с точки зрения Короны, — люди плохие.
— А тетя Мгла тоже боится. Говорит, что он слишком умный и ловкий. И знает очень много людей. — Неожиданно по-детски сменив тему, Каролан спросила:
— А как она выглядит?
— Кто?
— Моя мама, Королева.
Каптал был уверен, что девочка уже знает это. Бурла и Шоптау не могли отказать ей ни в чем. Но сейчас она впервые открыто обратилась к нему.
— Не знаю. Никогда ее не встречал, никогда не видел. Ты, наверное, знаешь больше меня.
— Все знают о ней очень мало. — Она тряхнула головой, взметнув золотистые кудри и чуть не потеряв крошечную железную диадему — символ легендарной железной короны Кавелина, тщательно оберегаемой в подвалах королевской сокровищницы в Форгреберге. — Думаю, что она очень застенчивая. Они говорят, что ее мало кто видит. Она, наверное, ужасно одинока.
Каптал никогда не задумывался об этом. Он вообще не думал о Фиане как о личности.
— Да, вполне возможно. Приходится удивляться, почему она так держится за трон. Практически никто не желает видеть ее… Появился Шоптау.
— Хозяин, волосатые люди очень близко. Уже в Баксендале. Двигаются быстро. Скоро будут здесь. Может быть, два-три дня.
Хотя в войске Рагнарсона тролледингцы составляли меньшинство, они произвели столь неизгладимое впечатление на крылатое существо, что тот всех врагов начал называть волосатыми людьми.
— Сколько их?
— Много, много. Наверное, вдвое больше, чем нас.
— Нехорошо, Шоптау, Очень нехорошо.
Он подумал о пещерах, входы в которые он столько лет разыскивал, чтобы запечатать. Рагнарсон славился тем, что умел найти у врага уязвимые места. Ему наверняка известно о пещерах.
— Шоптау, мой старый друг, ты понимаешь, что это значит?
— Война здесь, — с содроганием ответил крылатый человек. — Мы будем драться и снова победим. Как всегда.
Их неуверенность не осталась незамеченной Каролан.