Всадники пустыни, поскакав было в сторону врага, тут же передумали и отступили. Даже шаган ничего не мог сделать против такого численного превосходства. Путь беглецов проходил мимо Рагнарсона. Шаган, в своем черном как ночь бурнусе, был отличной мишенью.
Единственная стрела, выпущенная из лука, поднять который могли лишь немногие мужчины, летела с такой скоростью, что ее полет был практически не виден. Она насквозь прошила череп шагана. Браги целую минуту смотрел вслед удаляющимся всадникам. Через час они исчезнут, не оставив никакого следа. Они всегда появлялись и уходили неожиданно, подобно песчаным бурям их родных пустынь, — непредсказуемые и разрушительные.
— Эй! — закричал Насмешник, когда Браги подбежал к нему. — Как всегда, старый, жирный, болтливый дуралей — лично я, значит, — мгновенно является по первому зову, чтобы спасти задницу друга — здоровенного и прославленного вояки, обиженного, как обычно, оравой каких-то калек. Лично я полагаю, что это должно быть признано публично перед лицом собравшихся здесь…
— Да, кстати, — прервал его словоизвержение Рагнарсон, — где ты собрал эту толпу?
— Волшебство, — ухмыльнулся толстяк. — Лично я, являясь могущественным колдуном и чародеем, которого страшится весь мир, проделав глубокой ночью необходимые пассы, совершив обнаженным танец вокруг тисового дерева и воскурив нечестивый фимиам, вызвал легион демонов…
— Совсем не меняется, не так ли? Дует не переставая, как зимний ветер.
Эти слова произнес человек сложения еще более мощного, чем сам Рагнарсон. Он восседал на гигантском сером жеребце. У него была взлохмаченная черная шевелюра и во рту сквозь заросли бороды виднелся ряд черных зубов.
— Хаакен! Как, дьявол тебя побери, ты здесь появился? Какого черта ты здесь делаешь?
Хаакен Черный Клык был его молочным братом.
— Завербовался! Ползу на юг. — Без алкоголя в крови Черный Клык был столь же немногословен, сколь болтлив был Насмешник.
— А я-то все думаю, куда ты задевался. Ты, Рескирд и Рольф. Рольф, к слову, объявился здесь вчера на три четверти мертвым. Эта банда гналась за ним.
— Вот, значит, как, — буркнул Черный Клык. — Погано. Не думал, что они так скоро заволнуются. Считал, что у нас есть еще год.
— О чем ты толкуешь?
— Дело Рольфа разъяснять.
— Он не в состоянии. Возможно, уже никогда ничего не разъяснит. Насмешник, ты не прихватил с собой Непанту? Требуется медицинская помощь.
Прежде чем толстяк успел ответить, вмешался Черный Клык:
— Он ее не прихватил. Я одолжу тебе своего хирурга. Рагнарсон нахмурился.
— Да не волнуйся ты. Он вполне хорош. Молодой человек, охваченный жаждой странствий. Скажи, где я могу разместить эту ораву. Похоже, что твои поля и без нас крепко пострадали.
— Хм-м. Займешь восточные пастбища, что около лесопилки. Хочу, чтобы мой скот оставался ближе к дому, пока эта заварушка не кончится.
Он, правда, не был уверен, что для всех хватит места. Обоз Черного Клыка продолжал фургон за фургоном вытягиваться из леса. Все это выглядело как настоящее переселение народов.
— Что ты привел, Хаакен? Целую армию?
— Четыре сотни всадников и столько же пеших.
— А все эти женщины и детишки…
— Наверное, услышали о моем походе. Там, в Тролледингии, неприятности. Что-то вроде гражданской войны. Хватка претендента здорово ослабела. Те, кто поддерживал его только при ясной погоде, дезертировали. Постоянно случаются ночные наезды на окраины. Большая часть людей, вроде тех, кто идет со мной, не желают быть втянутыми в драку. При этом среди них есть как сторонники претендента, так и приверженцы Старого Дома.
Те же мотивы руководили Рагнарсоном и Черным Клыком, когда они много лет назад ушли из Тролледингии и перевалили через хребет Крачнодиан. Это случилось после того, как их семьи были наполовину истреблены в ходе гражданской войны, подарившей трон претенденту.
— Некоторое время тому назад я получил письмо от военного министра, — сказал Рагнарсон. — Хотел выяснить, почему этой весной на наши края не было никаких рейдов. Теперь я понимаю, в чем дело. Бандиты предпочли остаться дома, чтобы следить за соседями.
— Похоже на то. Сейчас некоторые решили испытать судьбу, присоединившись к нам.
— А как насчет Гильдии? Им там не понравится, что вы размахиваете их знаменами, да и Итаскии будет не по душе, если тролледингцы начнут болтаться на ее окраинах.
— Все схвачено. Билеты куплены, проход оплачен. Каждый солдат — член Гильдии. По меньшей мере — почетный. Все по правилам. Мы не можем оставлять в своем тылу врагов.
— Может быть, попробуешь объяснить?
— Потом. Если Рольф не сможет. Не лучше ли пустить в дело доктора?
— Насмешник, проводи хирурга в дом. Я помогу Хаакену разместить его орду. Вы двигались всю ночь?
— Необходимо было успеть. Думал даже выслать передовой отряд всадников, но они до темноты все равно не успели бы, а до утра тебе, по моим раскладам, ничего не угрожало.
— Верно. Верно. Твое появление оказалось весьма радостным зрелищем.
Послание друга
Рольф ненадолго пришел в себя в тот момент, когда сильно сомневающийся в благополучном исходе хирург извлекал стрелу. К сожалению, Рольфу слишком долго пришлось скакать с ее древком, трущимся о внутренние органы.
Прешка увидел обеспокоенные лица. На его губах появилась слабая улыбка.
— Не надо было… ехать, — задыхаясь, прошептал он. — Глупо… Не мог устоять… еще одна попытка…
— Молчи! — приказала Элана, суетясь над раненым с целью устроить его поудобнее.
— Браги… В сумке… Письмо… Гарун… — И он снова потерял сознание.
— Все сходится, — проворчал Рагнарсон. — Без этого типа подобная заваруха начаться не могла. Хаакен, у тебя нет настроения объяснить?
— Вначале прочитай письмо.
— Ладно. Будьте вы все прокляты!
Он терпеть не мог, когда одна тайна громоздится на другую и не находится желающих пролить на них хоть какой-то свет.
— Я поищу послание. Меня найдете в кабинете. "Страна, — так начиналось письмо Гаруна, — называется Кавелин. Находится она в восточной части Малых Королевств, рядом с хребтом Капенрунг, в той его части, где он поворачивает на юго-запад от гор М'Ханд, там, где те граничат с Хаммад-аль-Накиром. На юго-западе Кавелин соседствует с Тамерисом, на западе — с Алтеей, на северо-западе и западе — с Анстокином и Волстокином. (Мне удалось собрать портфель военных карт, и при первой возможности я передам их тебе.) Эль Мюрид по-прежнему остается врагом, хотя стычек с ним не было со времени завершения войн, которые Кавелин пережил на удивление благополучно — практически без ущерба. Алтея является его традиционным союзником, Анстокин же выдерживает нейтралитет. С Тамерисом и Волстокином иногда возникают осложнения. Последнее военное столкновение произошло именно с Волстокином.
В политическом отношении Кавелин является феодальным королевством, в котором поддерживается некоторое равновесие власти между Короной и баронами. В военном плане последние значительно превосходят, но их преимущество сводится на нет постоянными междоусобными сварами. При нынешнем довольно посредственном правителе Корона значит немногим больше, чем арбитр в распрях баронов. Хотя в отличие от Итаскии в Кавелине не принято постоянно плести интриги вокруг трона, сейчас там тоже развертывается драка за престолонаследие. Там имеется кронпринц, но он — не сын короля. Подслушивая у нужных дверей, можно узнать, что подлинный принц был похищен в день своего рождения и заменен другим младенцем.
История и состав населения Кавелина еще более запутанны и туманны, чем в других Малых Королевствах. Первоначальные обитатели, именуемые Марена Димура, родственны тем племенам, которые населяют Хэлин-Деймиель и Дунно-Скуттари. Марена Димура — самый низший класс — своего рода парии. Только самые удачливые (относительно) из них достигают «высокого» положения рабов, дворовых слуг или крепостных крестьян. Большинство же скитаются по лесам, и их образ жизни даже свиней вогнал бы в краску стыда.
Когда между 510 и 520 годами по имперскому летосчислению Ильказар занял эту местность, сюда двинулись колонисты из империи. Их потомки — так называемые силуро — в настоящее время образуют класс, который осуществляет повседневное управление страной и контролирует торговлю. Они хорошо образованны, напористы, очень высоко себя ценят и к тому же первостатейные интриганы. Через их руки протекает большая часть всех богатств королевства. Главным образом в виде взяток и незаконных платежей.
В последнее десятилетие имперского периода, примерно в 608 году, когда границы Ильказара перешагнули за Серебряную Ленту на севере и Рею на востоке, целые деревни итаскийцев были перевезены в Кавелин, и это насильственное перемещение с тех пор называют Переселением. Эти люди — вессоны, или вессонцы (большая часть их была перевезена из Западного Ваппентейка), — говорят на вполне внятном итаскийском и составляют не только большинство населения, но и дают из своей среды большую часть солдат, крестьян, ремесленников и торговцев. Подобно итаскийцам, они флегматичны, лишены воображения, нужно много времени, чтобы вывести их из себя, но еще дольше они помнят обиду. Их вожди до сей поры осуждают Переселение и Оккупацию и строят химерические планы возврата к прошлому.
И наконец, есть еще одна группа населения, именуемая нордменами, — правящий класс общества. Их предки — предтечи тролледингцев — появились на юге вместе с Яном Железной Рукой в последние годы существования Ильказара. Они остались там, предпочитая вести жизнь аристократов в теплом климате и не возвращаться к себе на север, чтобы опять стать простолюдинами в Ледяных Пустынях. Осуждать за это мы их, по правде говоря, не вправе.
Но все остальные только этим и занимаются. Со времен Оккупации прошли столетия, но все низшие классы только и думают о том, как свалить нордменов. Добавив к этим интригам почти постоянные междоусобные войны баронов и борьбу за наследование (в нее включились уже несколько кандидатов), ты сразу поймешь, что мы имеем здесь прелюбопытнейшую политическую ситуацию.
Местная промышленность представлена добычей полезных ископаемых (золото, серебро, медь, железо и изумруды), молочными продуктами (кавелинский сыр славится к югу от Портуна) и довольно скромной выделкой мехов. Основное же экономическое значение Кавелина заключается в том, что королевство оседлало главный торговый путь Запад — Восток. Падение Ильказара и последовавшее вскоре резкое изменение климата в Хаммад-аль-Накире вынудили переместить всю торговлю к северу. Кавелин получил особое преимущество в силу того, что контролирует проход Савернейк — перевал через горы Капенрунг, ведущий к старой имперской дороге в Гог-Алан, которая, в свою очередь, является единственным удобным путем через горы М'Хад к югу от моря Сейдара. Насмешник хорошо знает восточную торговлю и сможет рассказать тебе больше, чем я. Еще до начала войн ему доводилось бывать как в Кавелине, так и на Востоке.
Надеюсь, теперь ты видишь открывающиеся перед нами возможности. Имеется королевство, богатое, относительно слабое, окруженное недругами и созревшее для междоусобной свары. Если король сегодня умрет, то в дело вступят по меньшей мере два десятка различных вооруженных групп. Большая их часть будет выражать интересы различных претендентов, но и королева попытается удержать за собой регентство. Независимые отряды силуро, вессонов и даже Марена Димура под руководством своих вождей станут на сторону того, кто даст более сладкие обещания. При этом все будут смотреть в сторону алчных, готовых вмешаться соседей. Волстокин в первую очередь может выслать войска в поддержку фаворита.
Теперь добавь в эту картину Гаруна бин Юсифа (Эль Мюрид, как бы ни хотел того, не осмелится вмешиваться в дела Кавелина, он еще не готов к новым войнам, которые неизбежны, если он встрянет в дела западных стран), Браги Рагнарсона и мощь вооруженных наемников. Неизбежны битвы, дезертирство из одного лагеря в другой, отсев некоторых претендентов. Если мы правильно воспользуемся ситуацией, то не только станем богатыми людьми, но и сможем положить себе в карман целое королевство. По правде говоря, я не вижу причин, почему ты не смог бы стать королем".
Рагнарсон откинулся на спинку кресла и уставился в потолок, теребя бороду. Самые сокровенные мысли и планы Гаруна в послании отсутствовали. Он не объясняет, почему предлагает королевство, и не открывает, что рассчитывает получить сам. Но это обязательно должно иметь отношение к Эль Мюриду. Браги поднялся и, подойдя к карте западных земель, нашел Кавелин.
— Ах, вот в чем дело, — фыркнул он. Само местонахождение королевства проливало свет на тайные планы Гаруна. Оно было идеально расположено для совершения партизанских рейдов в Хаммад-аль-Накир. От границы до столицы Эль Мюрида Аль-Ремиша было менее сотни миль. Конники Гаруна смогут добраться до нее раньше, чем подмога с других, более отдаленных границ.
Эта страна с холмистым ландшафтом и иссушенными зноем пустынными землями как нельзя более отвечала тактике Гаруна — там было практически невозможно отыскать небольшие подвижные конные отряды. Именно на таких землях давали последние бои роялисты, после того как Эль Мюрид пришел к власти.
Цель Гаруна не вызывала сомнений. Ему был необходим плацдарм для восстановления правления роялистов. И это объясняет появление всадников Эль Мюрида. Они хотели нарушить эти планы. Западные страны, которым долгие годы угрожает Эль Мюрид и которым давно надоело содержать толпы беженцев-роялистов, охотно поддержат Гаруна, если тот сразу добьется успеха.
Письмо Гаруна было очень длинным. Браги из чувства долга перед Рольфом дочитал его до конца, хотя и принял уже решение. На сей раз он не позволит Гаруну втянуть себя в авантюру. Вчерашняя схватка и рана в ноге полностью удовлетворили его жажду приключений. На сей раз он не станет орудием в руках бин Юсифа.
Гарун всегда мягко стелет, когда обещает, но спать почему-то приходится очень жестко. Если и короноваться в Кавелине, то только пивным королем.
Ножи на улицах
Очередной рассвет. Тролледингские женщины возились в лагере. Браги, Насмешник и Хаакен со своим штабом уже были в пути. Ут, Хаас и Дал сопровождали Браги якобы для того, чтобы помогать тому в его делах в Итаскии, но Рагнарсон подозревал, что они выступали в качестве соглядатаев Эланы. Сил для спора у него не было. Рана и еще одна ночь неумеренных возлияний выжали из него все соки.
— Почему бы нам не продолжить путь до тех пор, пока мы не встретимся с Рескирдом? — с невинным видом спросил Черный Клык. — Он был бы не прочь обменяться с тобой парочкой врак. Мы столько лет не собирались втроем.
Рескирд Драконоборец торчал где-то к югу от Серебряной Ленты около Октилии, дрессируя лучников для службы в Кавелине. Итаския процветала, и ему удалось завербовать очень мало ветеранов. Молодежь, которую он собрал под знамена, ничего не умела и вдобавок отказывалась учиться правильно владеть оружием, с ослиным упрямством итаскийцев придерживаясь усвоенного дома способа ведения боя. Браги не завидовал Драконоборцу.
— Посмотрим, — ответил он, подумав про себя: «Ни за что». Если бы он отказался, то слушал бы уговоры всю дорогу до Итаскии. А если бы ответил согласием, Ут наверняка высказался бы по этому поводу. — Будем внимательнее, — продолжил Браги. — Можем наткнуться на засаду.
Они устали быть внимательными, но засада им не встретилась. Наименее вероятным местом для нападения была, по его мнению, сама Итаския. В городе люди Эль Мюрида бросались бы всем в глаза.
Однако он не учел, что годы мирной жизни и процветания могут притупить бдительность. Когда они — Рагнарсон, Ут, Насмешник, Дал, Хаакен и еще двое въезжали в Северные ворота, Браги с юмором и слегка привирая рассказывал Далу о своих приключениях. Городская стража настояла на том, чтобы остальные сопровождающие остались за стенами. Всем известно, что тролледингцы плохо переносят алкоголь, становясь чересчур воинственными, когда переберут даже слегка.
— История с крысами началась как раз в этом месте, — сказал Рагнарсон. — Это случилось в то время, когда власть пытался захватить Грейфеллз. Я находился вот здесь, Насмешник — вон там на стене, а Гарун затаился на той крыше…
С того места, где когда-то прятался Гарун, на них смотрел смуглый горбоносый человек. Поняв, что Браги его увидел, человек мгновенно исчез.
— Внимание. Похоже, что наши друзья собрались здесь, — бросил Браги.
— На Королевской мы окажемся в безопасности, — заметил Хаакен.
— Проклятые правила. Те еще закончики, — проворчал Рагнарсон. — Уже не знаю, хочется ли мне видеть министра. — Он похлопал по бедру, где обычно висел его меч, теперь по требованию стражи сданный при въезде в город. Длина клинка личного оружия, разрешенного в городе, не должна была превышать восьми дюймов. — В старое время подобного не было.
— Но в то время и убийств было больше, — заметил Ут.
— Чушь, — вмешался Насмешник. — Сейчас в сточных канавах находят по утрам столько же жмуриков, как и раньше. Только дырки на них стали меньше. Лично я, если пожелаю кого-нибудь прикончить, то найду способ. Могу отправить на тот свет голыми руками, веревкой, камнем, выпустить кровь, наконец…
— Возможно, — ответил Ут, — однако лучше всего было бы просто схватить меч и проткнуть жертву. Все остальное ужасно неудобно.
Они пересекли Пристенную улицу и вышли на Королевскую — оживленную артерию, ведущую в сердце города с тем же названием, что и королевство. Браги убедил спутников снять комнаты рядом с королевским дворцом, в котором у него и были все дела.
Удар последовал в Новом Городе на площади Нового Сенного рынка всего в нескольких сотнях ярдов от Северных ворот.
Два человека, смуглых и горбоносых, выскочили из толпы зевак, радующихся уличному кукольному представлению, и, обнажив кинжалы, с воплем бросились на Рагнарсона и Насмешника.
Рагнарсон отбил удар рукой, и лезвие, скользнув по скрытой под одеждой кольчуге, прорезало камзол на груди и оцарапало подбородок. От более серьезной раны его спасла борода. Он занес правую руку, чтобы нанести ответный удар, но его испуганная лошадь отпрянула, встала на дыбы и выбросила Браги из седла. Падая, он успел увидеть, как развевается мантия валящегося со своего осла Насмешника. Затем его голова ударилась о камни мостовой.
У Насмешника было на долю секунды больше, чем у Браги, и он успел среагировать на нападение. Толстяк по собственной воле покинул осла, и не успевший остановиться убийца вонзил нож в уже опустевшее седло. Когда разбойник отскочил назад, Дал Хаас ударил его сапогом в висок.
Насмешник поднялся с мостовой и истошно завопил:
— Стража! На помощь! На помощь! Навалившись всем своим немалым весом на сбитого с ног бандита, он принялся его душить, продолжая выкрикивать:
— Убийство! Негодяи из негодяев нападают на несчастного старца на главной улице средь бела дня… Что это за город, в котором даже нищий путник становится жертвой убийцы! На помощь!
Его вопли заставили зевак бежать, чтобы не быть изрезанными на куски или, не дай Бог, выступить в роли свидетелей.
На удивление быстро появились несколько стражников (как известно, охрана имеет обыкновение ждать, когда пыль осядет и их жизни уже ничто не угрожает), но они никак не могли пробиться через толпу. Хаакен, Ут и телохранители Черного Клыка скопом навалились на человека, покушавшегося на Рагнарсона. Дал тем временем держал лошадей, жалуясь на боль в ушибленной ноге.
Наконец полиция разобралась что к чему. Полдюжины наиболее отчаянных зевак подтвердили версию Черного Клыка. Несмотря на явное желание арестовать всех, полиции пришлось ограничиться лишь парой крепко помятых налетчиков, взяв с Хаакена обещание сделать официальное заявление.
После этого Насмешник и Дал переключили внимание на Рагнарсона.
— Проклятие! — прорычал Браги. — С этого момента я начинаю спать не снимая шлема. Не желаю, чтобы моя башка в дальнейшем страдала. — С трудом поднявшись на ноги и отчаянно ругаясь от боли, он добавил:
— Вот что. Я намерен встретиться с министром, пока у меня все болит. Это поддержит мой дух настолько, что я смогу высказаться как следует.
— Или чтобы тебя спустили с лестницы, — заметил Хаакен. — Не повредит, если мы сразу заскочим во дворец. Кстати, я заранее хочу принести извинения за поведение своей неуправляемой банды. Не хочу, чтобы из-за них нас лишили права прохода. Гильдия нам помогать не станет.
— Правильно мыслишь. А тебе, Насмешник, здесь что-нибудь надо?
— Лично у меня, — ответил толстяк, пожимая плечами, — всегда имеются дела в Военном министерстве. У министерства выработалась отвратительная привычка постоянно задерживать платежи по контрактам. При этом никаких процентов, никаких пеней. Лично мне за поставку солонины для прошлогодних маневров на границе с Ива Сколовдой должны шестьдесят одну тысячу двести сорок шесть гиней. Попробовал бы бедный свиновод задержать поставки. Когда за душой несчастного является их агент, можно подумать, что по меньшей мере обрушились небеса. Но ничего, — рассмеялся он. — Я уже допек шестерых дьяволов. Отправил в долговой суд сборщиков недоимок. Самых что ни на есть негодяев из негодяев! Посмотрим, кто выиграет дело. — И он послал непристойный жест в сторону королевского дворца.
Тайный хозяин, молчаливый партнер
Военный министр был иссохшим морщинистым старикашкой. Он выглядел древним еще в те далекие времена, когда Браги его впервые встретил. Теперь в роскоши огромного кабинета он казался таким старым и таким крошечным, словно и вовсе не принадлежал к роду человеческому.
— Итак, — произнес Рагнарсон, — я в сердце паучьего гнезда. Уютное гнездышко. Приятно видеть, когда твои налоги расходуются должным образом.
В давно прошедшие времена встречи между ними, учитывая их деликатный характер, проходили в не столь роскошной обстановке.
— Пост и вытекающие из него последствия, как говорят, — ответил старик, протягивая руку.
Рагнарсон недоверчиво нахмурился. Все идет подозрительно гладко. Его не заставили прохлаждаться в приемной.
— Вы принимаете меня так, будто мне была назначена аудиенция.
— В некотором роде это так и есть. Располагайтесь поудобнее.
Бренди?
— Хм-м. — Рагнарсон погрузился в такое мягкое кресло, что оно чуть было не поглотило его. Он не считал себя бедняком, однако бренди было ему не по карману. — Похоже, что у вас что-то на уме.
— Да. Но прежде всего покончим с вашим делом. Простите, что я опускаю всякие светские условности. Время не ждет. Рагнарсон кратко рассказал о недавних событиях.
— О Боже, — произнес министр, покачивая головой. — Хуже, чем я предполагал. Гораздо хуже. Но самое худшее нам еще предстоит. Бедный я, бедный. Но они не хотят слушать. Убеждают меня простить и забыть. Уговаривают не таить зла.
— О ком вы говорите?
— О Грейфеллзе. Они его вернули, дали Министерство внутренних дел. Меня слушать не захотели. Более того, передали под его контроль таможенную службу. — Что? Не может быть! Не могу поверить. Герцог Грейфеллз — этот архипредатель (если верить историкам Итаскии) опять в фаворе? Невероятно!
Но с Грейфеллза все как с гуся вода. Во время войн, командуя экспедиционными силами Итаскии и являясь основным кандидатом на пост главнокомандующего всеми союзными армиями, он вступил в контакт с Эль Мюридом, планируя измену. Лишь фантастические победы партизан Гаруна, поддерживаемых наемниками из Тролледингии и вспомогательными отрядами местных племен Либианнина и Хэлин-Деймиеля, вынудили его сохранить верность Короне.
После этого последовал ряд заговоров с целью захвата трона. Грейфеллз был одним из претендентов на престол. Гарун, Насмешник и он, Рагнарсон, разрушили его планы. Это, кстати, и было одной из услуг, оказанных им военному министру. Грейфеллзу перед угрозой обвинения в государственной измене пришлось отказаться от своих претензий.
— Политиканы! — фыркнул в свой бокал Браги. Герцог постоянно отравлял жизнь и ему, и всей Итаскии, и Рагнарсона это стало утомлять. В который раз этому человеку позволят протягивать свою лапу к трону?
— Милорд герцог снова восстал из пепла, — сказал министр. — Мои люди в Министерстве внутренних дел считают, что он вступил в контакт со старым сообщником. Своего рода союз с дьяволом. Эль Мюрид поддержит очередную попытку герцога захватить власть. А Грейфеллз удержит Итаскию от участия в следующей войне и откажет нашим северным соседям в праве прохода по территории королевства. Вы понимаете, что это означает. Хэлин-Деймиель, Кардин и Либианнин пока так и не оправились. Дунно-Скуттари и Малые Королевства могуществом никогда не отличались. Сакуэску не может противостоять даже банде старух, грабящих Лазурное Побережье. Эль Мюрид через месяц окажется в Портуне и у ворот Октилии. Свобода действий для Грейфеллза означает катастрофу для всех остальных. И по всей видимости, он эту свободу получит. С годами он становится все более красноречивым, и король перестал прислушиваться к мнению критиков герцога.
— В таком случае мои дни сочтены, — произнес Рагнарсон. Все его мечты превратятся в дым, если вернется Грейфеллз. Министерство внутренних дел контролирует ведение хозяйства на предоставленных Короной уделах даже в тех случаях, когда они являются признанием военных заслуг владельца. Грейфеллз найдет предлог, чтобы отозвать Хартию Рагнарсона.