— Вам лучше все рассказать тете Мгле.
— Хм-м…
Капталу эта идея пришлась не по вкусу. Мгла захочет привести сюда своих людей. В Майсаке и без того шинсанцев больше, чем ему хотелось бы: полдюжины угрюмых ветеранов, обучающих его войско и не спускающих глаз с него самого.
…и поражают
Первые отряды прибыли на другой день, следом за Мглой и тервола, лица которых, как всегда, были скрыты под масками. Мгла сказала, что перебросит шесть сотен. Поток вооруженных людей казался бесконечным Капталу, который слышал, какими (успощадными воинами они являются. Но Мгла слово сдержала — он насчитал ровно шестьсот. Большая часть прибывших тут же покинула крепость. Мгла с уважением отнеслась к чувствам своего союзника.
Вскоре после этого Рагнарсон встретился с маленьким народцем Каптала.
Каптал выслушивал донесения с каменным лицом, стоя неподвижно как статуя на стене Майсака. Это отличалось от обыкновенного убийства. Маленький народец не мог справиться с волосатыми людьми. Он утешал себя лишь мыслью о том, что не заставлял своих друзей драться. Они сами потребовали оружие.
В напоре врага ощущалась какая-то неукротимая кровожадная ярость, которая удивляла и пугала Каптала. В нижних землях Рагнарсон действовал по-иному. Но затем он узнал, какая участь постигла разведчиков Браги.
Каптал был разъярен и поначалу хотел немедленно объясниться со Мглой и ее военачальниками… Однако, поразмыслив, делать этого не стал. Обладая таким могуществом, они просто отодвинут его в сторону и возьмут все в свои руки. Каптал приказал своим маленьким друзьям прекратить оборону перевала. Это уменьшало время на подготовку к сражению и увеличивало потери шинсанцев. Что ж, варвары должны платить за свое варварство.
Однако Рагнарсон не стал действовать с налету, как все ожидали, исходя из его предыдущих операций.
Множество друзей Каптала и на удивление большое количество солдат Шинсана погибли, прежде чем тервола решили бросить в бой сторонников Каролан во главе с самой Мглой.
Мгла поднялась на стену, на наблюдательный пункт Каптала, с которого было хорошо видно, как солдаты Шинсана гибнут под стрелами итаскийцев.
— Мы готовы, — сказала Мгла.
Она еще раньше почувствовала его холодность и хотела объясниться. Однако Каптал категорически отказался говорить на эту тему до окончания сражения.
— Вы уверены, что она будет в полной безопасности?
— Я тоже люблю ее, Дрейк, и не позволила бы ей идти с нами, будь хоть малейший намек на опасность.
— Знаю. Но не перестаю волноваться, как бабушка. Не могу избавиться от мысли, что этот человек гораздо страшнее, чем вы полагаете. Он знал, с чем встретится, когда шел сюда. Почему он не остановился?
— Не знаю, Дрейк. Может быть, он просто не так умен, как нам кажется.
— Возможно. Но если Каролан пострадает… Мгла повернулась и направилась вниз. Скоро она и Каролан во главе кавелинцев выехали из узких ворот Майсака.
Когда из темноты вылетели стрелы, он сумел лишь выкрикнуть:
— Так я и знал! Так и знал! — и помчался вниз по ступеням во двор замка, Через несколько мгновений он, склонившись над Каролан, шептал:
— Детка, детка, с тобой все в порядке?
В последующих событиях было мало героического. Он отчаянно поругался со Мглой.
— Знаете, Дрейк, — пробормотала она, — мне страшно жаль, что я не могу бросить все это дело.
Что людям выгодно?
Зима пришла рано и сразу вступила в свои права. Такого Каптал припомнить не мог. В обычное время это вызвало бы уныние. Но сейчас никто не ждал запоздалых караванов, чтобы провести их через Савернейк. За все лето через перевал прошли лишь единичные путешественники.
Каптал такую погоду мог только приветствовать. До весны о Рагнарсоне можно не тревожиться.
Мгла, напротив, зиму проклинала. Она опасалась, что весной перед ними предстанет объединенный Кавелин.
Каптал при помощи крылатых созданий постоянно наблюдал за нижними землями. Рагнарсона, похоже, просто преследовали удачи, каждая из которых была выгодна Капталу. Все больше и больше нордменов вставали под его знамена. Хозяин Савернейка считал, что аристократы поступают так, учитывая его могущество и благодаря тому, что он оказался единственным противником, которого Рагнарсон не смог одолеть.
Каптал, конечно, понимал, что эти новые союзники бросят его, как только рухнут силы сторонников королевы. Но эту проблему он решит позже, сейчас же следовало сосредоточить все внимание на старых врагах.
По мере того как его разведчики докладывали о новых и новых потерянных городах и провинциях, его надежды возрастали. В каждой из оставшихся свободных провинций несколько нейтральных нордменов вставали на сторону мятежников, в то время как лояльные бароны утрачивали позиции.
Эдикты, льющиеся потоком из Форгреберга, полностью изменили характер борьбы. Шла смертельная схватка между Короной и знатью, в зависимости из исхода которой каждая из сторон могла утратить свои привилегии или, напротив, обрести новые. Кроме того, война стала классовой. Угнетенные сословия, подкупленные подачками Короны, бились за то, чтобы вырвать привилегии из рук высших классов.
Каптал вступил в контакт с бароном Тейком Берличем, который вновь начал мятеж после того, как, уже один раз, попав в плен в бою у Савернейка, был помилован Фианой.
Барон посоветовал собрать сильную армию и попробовать взять реванш. В свое время он был командующим армии Крифа, и логично было использовать этого человека, чтобы поставить Рагнарсона на колени. Но барон был настолько консервативен во взглядах и действиях, что приводил в изумление даже своих сотоварищей-баронов. При содействии Берлина Каптал через посредников, не подозревавших о подлинной цели своей миссии, связался с находившимся в Брейденбахе сэром Андвбуром Кимберлином из Караджи. Кимберлин открыто выражал неудовольствие по поводу реформ, проводимых королевой. Каптал пригласил рыцаря помочь ему в создании нового общества, намекая, что, хотя он и контролирует Каролан, ему скоро предстоит отойти в мир иной и нужна понимающая душа, способная продолжать начатое после того, как его не станет. По мере того как зима печально шествовала по миру, пессимизм покидал Каптала. Коалиция мятежников, имея хорошую базу в растущем недовольстве знати, сумела обосноваться и в Форгреберге.
И вот столичный бастион мятежа рухнул.
— Грязные, алчные, тупые свиньи! — целыми днями ворчал старик. — Все было в наших руках. Но они попытались нас обставить…
Даже Каролан в это время опасалась попадаться ему на глаза.
Каптал решил, что ему ничего не остается, кроме как пригласить войска с Востока, которые должны стать становым хребтом армии мятежников. Ну и конечно, использовать немного магии.
Однако известие о неожиданной смене политики Высокого Крэга (правящая верхушка давно не одобряла участия наемников в крупных войнах) вновь ввергла Каптала в уныние. Корона получила подкрепление в виде трех полков, состоящих из ветеранов. Уныние старика оказалось заразительным. Мгла отстранилась от дел, постоянно пребывая в печали. Но несмотря на это, она все же отправилась в Шинсан, чтобы перебросить в Майсак свежий легион, как только сойдут снега.
Каптал, углубленный в себя, проморгал смену ее настроения. Бурла, Шоптау и Каролан хорошо понимали печаль Мглы. Человек, которого она потеряла, вновь появился вместе со своим братом. В Кавелине. И вновь он работал на враждебную ей сторону.
Блеск вражеского копья
Три человека, сгорбившись под нависающей глыбой льда, внимательно наблюдали за расположенной к западу от них крепостью. Они прерывали это занятие лишь для того, чтобы послать проклятие пронизывающему до костей морозу.
— Все получится, — произнес один из них, одноглазый. — Они нас не учуяли.
— Заклинания, заклинания, — проворчал второй. — Если бы здесь не было этой шинсанской суки, я в них точно поверил бы.
— Лучше думай о золоте, Брэд, — вмешался третий. — Его здесь больше, чем… Больше, чем во сне видел.
— А в золото я верю даже меньше, чем в заклинания Гаруна. Может быть, это всего лишь способ избавиться от нас. Мы слишком много знаем.
— Не исключено, — поддержал его Дерран. — Я такую возможность предвидел.
— Если возникнут неприятности, то не раньше чем в момент платежа, — сказал Керт.
— Хм-м.
— Уже достаточно темно, — вмешался Брэд.
— Выждем еще несколько минут. Пусть они соберутся спать, — сказал Дерран. — Некоторые из этих созданий видят в темноте, как кошки.
Он в сотый раз погладил висящую на поясе сумку, в которой находился план внутренних помещений Майсака. План удалось получить бин Юсифу, хорошенько допросив крылатого человека, захваченного несколько месяцев тому назад.
— Ты уверен, что они не выставили часовых? — спросил Брэд.
— Уверен. Какого дьявола им стеречь это? — ответил Дерран, обводя рукой невидимые в темноте снега. — Возможно, что у ворот кто-нибудь и стоит. Но это нормально. — Посмотрев в темное небо и вглядевшись в редкие огоньки за крепостными стенами, он, скрывая возбуждение, добавил:
— Пожалуй, ты прав, Брэд. Пора двигаться.
Им потребовалось полчаса, чтобы преодолеть небольшое расстояние до замка, и еще несколько минут, чтобы забросить крюк и перебраться через стену. Еще через минуту они, прирезав пару существ с мордами филинов, открыли ворота, подготовив тем самым путь к отступлению. Если все пойдет как надо, они будут уже далеко, прежде чем их визит будет обнаружен и поднимется тревога.
Майсак был пропитан самыми разными, не всегда приятными ароматами и запахом дыма, но, даже находясь во внутреннем дворе, никаких других примет обитания людей они не заметили.
— Вообще-то народу здесь до дьявола, — заметил Керт. — Интересно, как они всех ухитряются прокормить?
— Скорее всего переправляют жратву из Шинсана, — ответил Дерран. — А вот и дверь на латунных петлях. Ее нам вроде бы и надо.
— Описанию соответствует.
— Отлично. Брэд, займись дверью, а Керт нас прикроет. Когда дверь распахнулась, он мгновенно упал на пол, но предосторожность эта оказалась напрасной. Коридор был пуст.
— Лады, — сказал Дерран. — Пошли дальше. Караульная там. Третья дверь.
В помещении оказалось с полдюжины смешных маленьких существ. Все они спали.
— Смахивают на кроликов, — заметил Брэд после того, как с человечками было покончено.
— Здесь вообще можно ждать всякой жути, — заметил Дерран и продолжил:
— Керт, ищи панель. Линяем отсюда.
Вскоре они в полной темноте уже взбирались по винтовой лестнице, покрытой слоем пыли.
Лестница заканчивалась площадкой, упирающейся в стену. В стене оказался глазок, через который они увидели пустынный, слабо освещенный коридор.
— Брэд, ты нас прикрываешь, — распорядился Дерран, пытаясь нащупать механизм, открывающий вход в коридор.
Маленькая панель со скрипом отошла в сторону. Они прислушались. Брэд начал лихорадочно собирать арбалет.
— Вперед! — скомандовал Дерран, хлопнув по плечу Керта.
Тот, зажав кинжалы в руке, выскочил из укрытия и бесшумно промчался к дверям одной из комнат, выходящих в коридор. Увидев, что дверь закрыта, он дал сигнал, и к нему присоединился Дерран, указав на ведущую из коридора обычную лестницу. Керт подбежал к ступеням и, убедившись, что там никого нет, вновь просигналил. Дерран лег на живот и заглянул под дверь своим единственным глазом. Из пачки планов внутренних помещений Майсака он извлек схему библиотеки и пометил расположение находящихся там людей.
Оставалось ответить еще на один вопрос: заперта ли дверь? Если заперта, то на замок или на засов? Пленник Гаруна утверждал, что в Майсаке ни одна дверь — кроме потайных — не запирается.
Дерран, прислонившись спиной к двери, взялся за ручку левой рукой, держа в правой наготове меч. Керт, подняв кинжал, кивнул.
Удар! Дверь распахнулась. Дерран влетел в комнату и, следуя движению двери, оказался в стороне, открыв путь оружию Керта. Еще мгновение, и рукоятка кинжала с силой врезалась между глаз шинсанской шлюхи.
Дерран не стал терять время на то, чтобы восхититься точностью и силой. Иного он и не ожидал. Керт потратил на тренировки огромное количество времени.
Женщина — ключ всей операции. Если ее не обездвижить — все пойдет насмарку.
Дерран походя скрестил меч с мечом старика, легко пробил его защиту и, заставив противника схватиться в изумлении за рану, подбежал к лежащей шинсанке. Схватив женщину, он засунул правую руку ей в рот, а левой кинул кинжал Керту. Керт поймал кинжал на лету и обернулся к двум нелепым созданиям, прикрывающим собой маленькую девочку…
В этот момент стена раздвинулась, и в библиотеку вошли, держа наготове мечи, люди. Люди Рагнарсона.
Глава 14
1003 год от основания Империи Ильказара
ДОРОГИ НА БАКСЕНДАЛУ
Через черный ход
Апрель вот-вот должен был наступить, но снег оставался глубоким, хотя и пропитанным насквозь влагой.
— Старею, наверное, — ворчал Турран, разглядывая длинный крутой склон, на который им еще предстояло взбираться.
Вальтер в ответ лишь подтянул повыше меч, чтобы уберечь его от влаги. Он и сейчас говорил крайне редко.
— Мы почти на месте, — продолжал Турран. — Вон тот утес… Раньше он был похож на человеческое лицо.
Последний раз они проходили через Савернейк, когда торопились в Эскалон на встречу со своей судьбой. Тогда было лето, и сейчас все здесь выглядело совершенно незнакомым.
Вальтер неотрывно смотрел вверх, пока порыв ледяного ветра не заставил его вздрогнуть.
— Пожалуй, будет лучше разбить лагерь, — сказал он.
— Пожалуй.
Турран заметил скальный навес, который мог бы служить укрытием от ветра на то время, пока они будут высматривать подходящую пещеру. Если верить сообщениям, то таковых было множество, однако по мере приближения к Майсаку их число резко уменьшилось.
— Думаешь, нас уже заметили? — спросил Турран, когда они добрались до навеса.
Вальтер в ответ лишь пожал плечами. Ему это было безразлично. Он не испытает никаких эмоций, пока не встретится лицом к лицу со Мглой.
— Это похоже на то, что нам надо, — сказал Турран, указывая на темное пятно на северном склоне. — Пошли.
Вальтер забросил на спину свою дорожную сумку и двинулся вверх.
Топлива у них осталось мало. Турран использовал его ровно столько, чтобы подогреть ужин, и затем погасил пламя. Ночью они могут завернуться в свои одеяла и прижаться друг к другу, чтобы сохранить тепло. Тем более что вход в пещеру был узок и так неудачно расположен, что дым костра отказывался выходить наружу.
Ночью Туррана трясло от мороза так, что, когда он поднялся на ноги, мышцы свела судорога.
Вальтер холода не заметил.
Позавтракали они вяленым мясом, согрев его собственным телом и запив растопленным таким же образом снегом.
После этого Вальтер произнес:
— Время начинать.
— Она здесь? — спросил Турран.
В глазах Вальтера загорелся огонь. Некоторое время он неподвижно смотрел вдаль, а затем, пожав плечами, ответил:
— Не знаю. Аура присутствует, но очень слабая.
Турран был удивлен, что брат так спокоен. Похоже, он действительно с нетерпением ждет встречи и схватки.
Турран же к бою не стремился. Он не знал, каким образом можно совладать с владычицей Шинсана. Неожиданное нападение могло бы дать им преимущество, но как застать врасплох существо, способное услышать биение сердца врага с расстояния в сотни миль?
Но попытаться все же следовало. Даже под угрозой неминуемой гибели. Это вопрос чести. Они один раз уже предали тех, кто им доверился. Даже неудачная попытка поможет уменьшить укоры совести.
— Готов?
Вальтер утвердительно кивнул.
Из своей сумки Турран извлек небольшой самоцвет, врученный ему Наставником, и положил его на пол пещеры, после чего они оба, соединив руки, начали вглядываться в талисман. Турран начал песнопение на священном эскалонском, не понимая при этом ни слова.
Через некоторое время его душа ощутила какие-то странные прикосновения. Затем кто-то потянул ее, безболезненно вынул неглубоко сидящие корни, и душа воспарила, одарив его непостижимым чувством знания.
Это ощущение не имело ничего общего с пятью органами чувств. Он не «видел» предметов, а просто знал месторасположение, форму и предназначение всего, что его окружало.
Однако Вальтер не разделял его новых способностей. Турран увидел, что брат слишком отвлечен своими страстями и в результате остался где-то посередине между новым и старым состоянием. Он пробудет в таком виде до тех пор, пока Турран не освободит его или не вытащит обратно в обычный мир.
Одновременно с этим Турран чувствовал, что душа Вальтера способна отправиться прямиком в Майсак на свидание со Мглой, выдав таким образом их планы.
Тем не менее не стоило тратить магические силы и время на столь низменном уровне. Необходимо собраться и рассматривать события и факты в соответствии с их реальным значением. Теперь он понимал, почему Наставник не советовал ему пользоваться камнем без крайней нужды. Он рисковал навеки остаться по эту сторону бытия, забыв о теле, которое в таком случае обречено на гибель.
Большинство призраков, которых мы встречаем, пояснил тогда Наставник, было порождено именно этим печальным событием.
Хотя Турран и не учился искусству магии, присутствие чародеев в семье приучило его к дисциплине. Он приступил к выполнению задания.
Он поплыл вдоль склона, отделяющего их убежище от утеса, защищающего Майсак. Он не чувствовал ни холода, ни дуновения ветра.
Вскоре Турран обнаружил, что может ощущать не только реальность, доступную обычным человеческим чувствам, но и видеть то, что находится позади предметов, под ними и внутри их. Именно это ведение позволило ему обнаружить пещеры, скрытые во чреве горы. Входы в иные были открыты, а некоторые оказались замурованными. Исследовав внимательнее пещеры, в которые можно было войти, он нашел ту, за которой охотился.
Это произошло вовремя. Его связь с телом стала ослабевать, а воля и способность сосредоточиться начали выкидывать какие-то фокусы.
Воссоединившись с телом, он познал еще одну скрытую опасность магии.
Когда чувства вернулись, на него сильно, как никогда, навалилась усталость и боль от бесконечного многодневного путешествия, а способность видеть, слышать и понимать показалась страшно убогой. Возникла почти непреодолимая тяга к тому, чтобы вернуться в только что покинутое состояние…
Усилием воли он вернул брата к нормальной жизни.
Турран открыл глаза, и их руки разомкнулись. Вальтер, прийдя в себя гораздо легче, чем он, спросил:
— Нашел?
Турран кивнул и сказал:
— Второй раз я на это не согласился бы.
— Неужели так плохо?
— Возвращение.
— Пошли. — Вальтер кипел энергией.
С трудом поднявшись, Турран собрал свои веши и сказал:
— Нам потребуются факелы. Предстоит длинный… Вальтер пожал плечами, обнажил меч и провел по лезвию большим пальцем. Его интересовал лишь конец пути, а не сопутствующие сложности.
— Все отдал бы за ванну, — проворчал Турран, забросил за спину мешок и добавил:
— Я иду первым.
Опять шел снег. В этом они были виноваты сами, так как последние несколько месяцев тратили магические силы на то, чтобы удержать зимние морозы на высокогорье.
Вход в пещеру оказался в полумиле от их убежища. Отверстие скрыто самой природой, и сделано это было очень хитро. Турран лишь ценой больших усилий сумел его отыскать. Вход пришлось откапывать, но даже после этого взрослый человек едва мог в него протиснуться. Послав первым Вальтера, он протолкнул вовнутрь вещевые мешки и пролез сам.
— У меня такое чувство, — сказал Турран, когда они готовили факелы, — что нам лучше поторопиться. Мои воспоминания о пути становятся туманными.
Но быстрое движение было невозможным. Подземное путешествие оказалось длинным и мучительным — в некоторых местах им приходилось копать, расширяя проход, чтобы проползти через него. Один раз пришлось карабкаться двадцать футов по вертикальной стене, а однажды путь преградил колодец, адская тьма которого говорила о том, что до дна очень далеко. Там, где пересекались несколько ходов, они наткнулись на скелеты, все еще облаченные в доспехи Хаммад-аль-Накира.
Как братья ни старались закончить путешествие в течение дня, им это не удалось, и, прежде чем продолжить путь, им пришлось отдохнуть.
Добравшись до камер, на стенах которых были заметны следы обработки, они поняли, что цель близка. Эти помещения использовались во время войн, когда гарнизон крепости возрастал до нескольких тысяч человек.
Наконец они выбрались в огромный подземный зал, где разместились кавелинцы, поддерживающие претендента Каптала. Те, кто не спал, томились в тоске. Они толковали в основном про оружие и, ругаясь, высказывали пожелания оказаться в каком-нибудь другом месте. Никто даже не посмотрел в сторону братьев, когда те проходили через зал.
— Самое трудное — позади, — сказал Турран. — Теперь мы пройдем через боковой туннель в лабораторию Каптала, а оттуда в его личные апартаменты.
Вальтер согласно кивнул, любовно поглаживая эфес меча.
Странно, подумал Турран, что их появление не ощутили и не предвидели. Но ведь весь их план и строился на возможной невнимательности врага.
В лаборатории — мрачной и сырой комнате, из которой Каптал совершал свои переходы в пространстве, — у них начались осложнения. Они явились в виде филиноголового существа, охранявшего пентаграмму, ведущую в туннель перехода. Существо спало, когда братья его увидели, но тут же проснулось, как только они попытались проскользнуть мимо него. Пришлось заставить его умолкнуть.
— Надо торопиться, — сказал Турран, — исчезновение монстра может вызвать тревогу.
Поскольку они воспользовались потайной винтовой лестницей, им удалось добраться до покоев Каптала без проблем. Но затем новое осложнение стало для них полным сюрпризом. Ворвавшись через потайной проход в стене в комнату, они обнаружили, что там совершается убийство. Это была библиотека или кабинет, но сейчас комната была похожа на свалку ненужной макулатуры. У стены одноглазый, зловещего вида безоружный тип боролся с женщиной. Одна его рука была глубоко засунута в рот дамы.
На полу без сознания валялся истекающий кровью старик.
Второй убийца, вооружившись парой кинжалов, крался в направлении двух странных существ, охраняющих ребенка. Создание с хрупкими кожистыми крыльями оборонялось с помощью сияющего хрустального кинжала, а похожий на обезьяну клыкастый карлик размахивал увесистой дубиной.
Все взгляды устремились на братьев. Угасший проблеск надежды во взгляде чудищ подстегнул Керта. Одним кинжалом он вдребезги разбил кинжал крылатого, а вторым отклонил удар дубинки. Тут же первый кинжал вонзился в горло карлика. Тот с воплем упал.
— Бурла! — закричал ребенок. — Не надо! Не умирай! Керт обернулся и деловито разделался с крылатым.
Когда Керт двинулся к ребенку, Вальтер сказал:
— Нет.
Это было произнесено настолько спокойно, без каких-либо эмоций, что убийца замер.
Керт и Дерран переглянулись, после чего Керт, пожав плечами, отошел от девочки.
Неожиданно в сторону Вальтера с быстротой молнии полетел кинжал. Ветеран многих битв, подняв меч, отразил направленный в живот удар.
Но первый бросок послужил отвлекающим маневром. Следом за первым кинжалом второй, сверкнув в воздухе, вонзился в правое плечо Вальтера. Турран своим мечом не успел парировать бросок.
Со стороны Деррана донесся звук удара, и Мгла в полубессознательном состоянии осела на пол. Одноглазый подул на ушибленный кулак.
Турран атаковал Керта, уже вооружившегося мечом Каптала…
И в этот момент всю вселенную залил багровый свет.
Мгла, с трудом приподнявшись на руках, выглянула в открытое окно. С ужасом, которого Туррану ранее видеть не доводилось, она прохрипела:
— О Шинг! Он призвал Госика из Убочона!
Никто не слышал этого имени, но все знали Мглу. Их борьба кончилась. Через мгновение, толпясь у окна, они смотрели на столп багрового кошмара.
— Переходный туннель! — закричала Мгла. — Он воспользуется переходом, пока мы здесь стоим. Туннель надо уничтожить!
Они опоздали. На лестнице, по которой пришли Турран и Вальтер, слышался звон доспехов.
Шторм приближается
На смену марту вот-вот должен был прийти апрель. В низменные земли пришла весна. Дни окончательного сведения счетов неуклонно приближались. Рагнарсон все больше суровел и со всевозрастающим пессимизмом взирал на мир. Все шло чересчур гладко. Жители вернулись к своим домам. Урожай пострадал меньше, чем ожидалось, а в районах, где не было боевых действий, скопились даже излишки продовольствия. Создавалось впечатление, что урон понесли лишь одни нордмены.
Волстокину повезло меньше. Послы королевы-матери в Кавелине и Алтее умоляли о кредитах и поставках зерна.
Хорошая погода позволила приступить к пахоте раньше обычного. К вящему восторгу Рагнарсона, это означало, что летом он может привлечь в войско больше людей. На тот случай, если крестьяне останутся в армии и на время сбора урожая, королева совершала фьючерсные сделки с Алтеей — традиционным поставщиком зерна.