А может быть, вдобавок ты еще и заболеешь… Что за великолепное оружие для какого-нибудь грязного политикана! Плеймет немного поразмыслил и спросил меня:
– Говоришь, ты был внутри Бледсо?
– Мне нужно было навестить женщину, которую пытался убить Темпск, ничего больше.
– Я вот думаю – нет ли у всего этого злодейства и светлой стороны? Нет ли вероятности, что при всех своих дурных намерениях они умудрились сделать и кое-что хорошее?
Плеймет, наверное, единственный такой парень в Танфере, который способен беспокоиться о мощении дорог, ведущих из ада.
– Что ты хочешь этим сказать, о великий гуру?
– Если никелевые идолы вытягивают отчаяние из Бледсо, то возможно, что тамошним обитателям становится от этого лучше.
– Что? Ты хочешь сказать, что эти статуи могут лечить боль и сумасшествие?
– Это кажется логичным. Хотя отчаяние – не единственная причина, по которой люди сходят с ума…
Я начал видеть открывающиеся возможности. Меня охватило возбуждение.
– Надо только найти, какие руки следует заломить – и Бледсо сможет действительно приносить какую-то пользу!
– Тебе понадобятся йимберцы. Только они знают, как работает эта система. Но я сомневаюсь, что их интересует излечение людей… Однако же подумай над этим. Ведь можно просто вытягивать из людей боль! Загнать её в идолов и… ох!
– Вот-вот. Заряженные идолы будут очень опасны. А людей, которые пожелают использовать их в собственных целях, гораздо больше, чем нас с тобой. Над этим надо подумать. Мы должны сделать все так, как надо.
– Мы?
– Ну да, а что?
Он никогда не уклонялся от возможности совершить благое дело.
– Я все понимаю, Гаррет. Но я – только один человек, которому придется влезть в самую гущу людских амбиций. А их у меня в последнее время не так уж много.
– Понимаю… – Я действительно понимал его. – Но это будет задача не для одного человека, Плей! Если это вообще возможно. Мы можем отложить эту заботу на потом. Я выясню, что думает на этот счет Макс Вейдер. Пока что мне просто нужно было вытащить эти штуки из дому. Мы бы оказались по уши в коричневой субстанции, если бы у Чодо случился один из его психических припадков.
– У тебя есть что-нибудь еще?
Плеймет не стал предлагать мне своего обычного гостеприимства, хотя мне не помешало бы сейчас выпить. Должно быть, у него где-то была спрятана женщина. Или он хотел вернуться к своей работе. Или что-нибудь, еще менее лестное для моего эго.
Я решил заглянуть в «Пальмы» передохнуть – после того, как полчаса месил снег по колено высотой, на пронизывающем ветру. В гору. Пешком… Но окна заведения Морли были закрыты ставнями, через которые не просачивалось ни лучика света.
Глава 66
До Покойника дошли мои соображения относительно Бледсо и шепчущих никелевых идолов.
«Изобретательно. Подумай над возможностью захоронения заряженных шакалов на дне океана. Запечатав их в контейнерах из какого-нибудь медленно разлагающегося материала. Идолы будут испускать свою тьму очень медленно, в самых темных глубинах».
Это, очевидно, была шутка.
«Мы сможем назвать эту часть океана “Глубины Отчаяния”».
– Я уже вижу это. В итоге мы получим массу депрессивной рыбы – не говоря уже о тех здоровенных тварюгах, которые таv живут. Представь себе, как будет выглядеть косяк окончательно спятивших кракенов!
«Да, любопытный сюжет. Но сейчас меня заботит другое. Это все мы сможем обсудить с полковником Блоком после того, как разъяснятся наши нынешние проблемы».
– А именно?
«Мне не дают покоя две вещи».
– Это что, аукцион?
«Даже три. Впрочем, вопрос о твоем поведении, так же как и захоронение никелевых шакалов, может подождать до менее напряженного момента».
Я решил, что если я буду сидеть тихо, это вынудит его наконец-то подойти к сути дела.
Сработало. Он почувствовал, что просто должен заполнить вакуум.
«Во-первых, эта девочка. Пенни Мрак, не отвечает на те семена, что я посеял в её мозгу. Во-вторых, мы уже несколько дней не имеем вестей от мисс Торнады».
– Ты дал ей работу?
«Да. Как я уже упоминал, я поручил ей исследовать следы, оставленные мистером Темиском».
– Ты заплатил ей вперед?
«Некоторый процент».
– Большая ошибка. Теперь она не появится, пока не будет считать, что ты заснул. А после этого попытается заморочить мне голову, рассказывая басни о том, что ты ей якобы обещал.
«Ты поистине слишком циничен. Но этот вопрос мы тоже отложим. Приближается брат Синдж. Его мысли закрыты от меня, но он чем-то обеспокоен».
Я открыл дверь. Снег так и не утих. Джон Пружина выглядел таким несчастным, каким только может выглядеть представитель крысиного народца.
– Входи, брат мой, – приветствовал я его. – Погода совершенно невозможная.
– Мой народ не может припомнить ничего подобного. Некоторые даже гадают, не начались ли раздоры между Властителями Бурь.
Синдж ждала нас у дверей комнаты Покойника с чашкой горячего какао для своего брата.
– Что ты думаешь на этот счет, Костяная Нога? Как по-твоему, эта погода естественная? Бывали ли прецеденты?
«Явного погодного колдовства я не ощущаю. Да, в истории бывали и более сильные снегопады. Но мистер Фунт пришел сюда не затем, чтобы поболтать о снегопадах. Не так ли, мистер Фунт?»
Джон Пружина встряхнулся, словно собака после купания.
– Он производит жутковатое ощущение, правда? – спросил я.
– В некотором роде. Но он прав – я пришел сообщить вам, что на улицах идет война.
Мне пришла на ум шутка насчет удобной возможности разбогатеть, продавая участникам кампании снегоступы.
«Тс-с, – утихомирил меня Покойник. – Это важно».
– Кто с кем сражается?
– Организация – та её часть, которая находится под рукой у Рори Скалдита. И Конфиденциальная Комиссия по Королевской Безопасности. Они ударили по Скалдитам всей силой, повсюду и в одно и то же время.
Я был удивлен, что Релвей начал так рано. Хотя, разумеется, у него уже были наброски каких-то планов на будущее. Он мыслил таким образом.
– Да, я ожидал чего-то подобного. Но не так скоро.
– Они перебили большую часть людей Скалдита. Рори, Миляге и некоторым из остальных удалось скрыться, до каких-то пор.
Я вспомнил закрытые «Пальмы». Что, Морли тоже ушел в подполье?
«Совершенно верно. Мы должны быть настороже. Скалдиты могут уловить связь между нами и своим нынешним плачевным положением. К тому же тебя видели, когда ты входил в дом с мистером Темиском и мистером Контагью. Если их узнали, мы привлечем к себе очень серьезное внимание».
– Мы положимся на мистера Малклара. Дин! Каково положение у нас в кладовой?
Как оказалось, дела обстояли вполне неплохо, если мы сможем прожить без тушеных яблок и пива. И тем не менее мы не могли держаться вечно. А вечность будет недостаточно долгой, если Блок с Релвеем захотят выкурить нас отсюда, – предполагая, что они переживут свое текущее приключение.
– Как ты считаешь, – спросил я вслух, – может быть, они вылезли именно сейчас, потому что по этой погоде у них больше шансов добиться успеха?
«Учитывая, насколько департамент мистера Релвея предан своему делу, погодные условия действительно должны предоставить им некоторые преимущества. Слухи о происходящем не так быстро достигнут тех, кто мог бы возыметь намерение вмешаться. Многие просто не захотят мерзнуть или мочить ноги. Полковник Блок и директор Релвей достаточно сообразительны, чтобы увидеть открывающуюся перед ними возможность. Но это их крестовый поход, не наш. А наш… Я уже не знаю наверняка, в чем он заключается. Наше приключение было волнующим, но оно постепенно сходит на нет».
Я и сам больше этого не знал. Я закончил свои дела с Чодо, но не чувствовал, что аннулировал свой долг. Я ведь так и не спас его. Жнец Темиск добился большего успеха – хотя пока что и не настолько полного, как ему хотелось.
Не очень удачно у меня получилось и с бандой Зеленых Штанов, хотя угроза, которую они могли собой представлять, была снята. Теперь Стража знала об их существовании.
«Они явились в Танфер в поисках новообращенных и богатства. Теперь им уже не удастся создать здесь второй Йимбер. Невольно они даже могут принести значительную пользу. И все благодаря тому, что Дин поддался чувству жалости к девочке с грустными глазами и еще более грустной историей».
– Однако нам все же стоило бы поговорить с ней. Может быть, она сама злоумышленница?
«Да, беседа могла бы оказаться познавательной. В особенности если она явилась к Дину в надежде спровоцировать именно то, что и произошло. Не исключено, что она намеренно вовлекла нас в войну А-Аат против А-Лафа».
Это означало бы, что Пенни Мрак тщательно изучила нас, прежде чем уговаривать Дина позаботиться о корзинке котят. Страшно подумать, что такая маленькая девочка может быть настолько расчетливой!
– Есть какой-нибудь прогресс в изгнании тараканов из черепушки Чодо? – Я знал, что мой Покойник планировал такую попытку.
«Пока что мне не предоставлялось возможности. Пленник, которым я сейчас занимаюсь, сам является обладателем нескольких уровней сознания. Он до сих пор хранит в себе некоторые неразгаданные тайны. Например, зачем огненный камень могли шнырнуть в тебя или в заведение мистера Дотса. Ни один из наших гостей не видит в этом смысла – хотя оба уверены, что это должен был сделать кто-нибудь из их людей. Никто больше не имеет доступа к камням. Их хранят в самом сердце храма А-Лафа».
– И тем не менее один из них оказался у нашего мальчика в кармане, И Темиск тоже покупал дробленые камни для медицинских и криминальных целей.
«Даже среди истинно верующих можно встретить коррупцию».
– Так же, как в ясный день можно видеть голубое небо.
«Опять цинизм!»
– Естественно. Основанный на скрупулезном ежедневном наблюдении.
Я рассмеялся: йимберский служитель веры стал для котят местом встречи. Он был не рад этому. Но чем сильнее его охватывала ярость, тем больше прибывало новых котят.
«Его может хватить удар».
– Старая добрая апоплексия! Это избавило бы нас от части проблем.
«Тебе надо чем-нибудь заняться».
Ой-ой-ой. Кажется, запахло надвигающейся работой.
– Я как раз подумывал о том, чтобы сходить навестить Тинни.
«А я подумывал о том, что ты мог бы подготовить отчет о зернохранилище Терсайза для мистера Релвея и полковника Блока».
– Рыжие волосы – наш последний козырь… Поручи это Синдж.
И вообще, эти ребята все равно сейчас заняты другим.
Ему не понравилась моя идея. Синдж писала слишком медленно, и к тому же ей это тоже не нравилось. И это помешало бы выполнению поставленной ею перед собой задачи по уничтожению моих запасов пива.
– Жаль, что пикси не умеют писать.
«Ну вот еще!»
Маленький народец из-за погоды находился в полузамороженном состоянии. Даже Мелонди Кадар, несмотря на свою решимость поддержать Синдж в её нелегком деле, была выставлена из моего дома по настоянию родственников.
Глава 67
К тому времени, как я добрался до жилища Тентов, я вновь был на грани истощения. Снег сыпал по-прежнему – не сильный, но постоянный. Меня впустил малолетний кузен Тинни, чьего имени и не мог вспомнить. Он сделал вид, что рад меня видеть. Я сделал вид, что не знаю о том, что каждый представитель мужского пола из рода Тейтов, вкупе со всеми родственниками, питает твердое намерение когда-либо увидеть, как меня постигнет какое-нибудь ужасное несчастье. Или надеется, что Тинни наконец придет в чувство.
Парнишка принялся болтать. Он выглядел ужасающе молодым и безумно наивным. Я невольно погрузился в размышления о том, что если бы сейчас шла война, он бы уже участвовал в вечерних курсах боевой подготовки в ожидании, когда его призовут под знамена.
– У меня был плохой день, – сказал я Тинни. – По большей части. В нем не было тебя. А у тебя как дела?
Она попыталась изобразить самый что ни на есть мрачный взгляд при помощи своих припухших глаз. Я был у неё в черном списке за то, что вломился к ней в тот момент, когда она находилась не в самой своей восхитительнейшей форме.
– Не надо так. Ты пришла ко мне, когда я умирал. Теперь моя очередь.
– Я просто сильно простудилась.
Это чувствовалось по голосу.
– Расскажи мне, что у вас происходит, – попросила она.
Когда я закончил, она сказала:
– Мы должны были с самого начала заподозрить, что с этими Терсайзами что-то неладно. У них должна была быть какая-то причина покупать дело, для продуктов которого нет сбыта.
– Легально они до сих пор занимаются хлебопечением и мукомольным делом. Ты знакома с ними?
Она пожала плечами.
– Они никогда мне особенно не нравились.
Здесь явно было что-то еще. Возможно, какая-нибудь история. Она взяла меня за руку.
– Не обращай на меня внимания. Я рада, что ты здесь. Ты, наверное, ужасно устал?
Я кивнул, но не стал распространяться на эту тему.
– Когда мне было пятнадцать лет, мой отец хотел, чтобы я вышла замуж за одного из младших Терсайзов. Для него это был просто деловой альянс, он не так уж сильно стремился к этому. Мне удалось его переубедить.
Я не мог себе представить, чтобы она не манипулировала мужчинами еще до того, как вышла из пеленок.
– Я знаю ответы на некоторые из вопросов, которые у тебя еще остались, – невнятно проговорила она.
– Отлично! Как насчет смысла жизни?
– Жизнь – дерьмо. А потом ты умираешь.
Спустя минуту она уже мирно похрапывала. Мне ничего не оставалось, как сидеть и держать её за руку. А потом задремал и я сам.
В дверь заглянула племянница-подросток под предлогом доставки нам еды и питья. В семье Тинни тоже любят совать нос в чужие дела – только здесь этих дел значительно больше. Перед нами было пятнадцатилетнее издание профессиональной рыжеволоски. Совершенно сногсшибательное. И осознающее это. И полное до ушей всем тем самодовольством, какого я мог бы ожидать от Тинни в этом возрасте. Мы, старичье, её разочаровали: настоящие реликты, просто держатся за руки! Еще и храпят. И не делают ничего такого, от чего стоило бы покраснеть.
Тинни действительно заворачивает такие рулады, что стены трясутся – хотя, естественно, никогда не признает за собой ничего настолько неподобающего для леди.
Я мягко растолкал девушку. Мы поели. Я сказал:
– Ты, помнится, собиралась выдать мне ответы на все мои вопросы. После чего мне останется только основать культ святой Тинни Восхитительной.
– Кайра, выйди из комнаты. Пожалуйста, – сказала она.
«Пожалуйста» было добавлено после паузы в тоне приказа. Выпятив губы – гарантия, что она собирается встать тут же под дверью, чтобы подслушивать, – рыжеволоска-подмастерье удалилась.
– Не будь таким цыпленком, Гаррет. Возьми меня снова за руки.
– Но тогда ты начнешь лягаться.
– Я могу! – она улыбнулась, но не очень убедительно. Пора становиться немного менее собой.
– Прости.
– Ты ничего не можешь с этим поделать – твой рот берет над тобой верх, когда ты нервничаешь.
– Я не нервничаю.
– Нервничаешь, и еще как! Ты до смерти перепугался того, что я наконец-то собралась с духом решить, чего я хочу от нас с тобой.
Тонко подмечено. Я постоянно боюсь, что это наконец-то произойдет – а я отвечу тем, что засуну обе ноги на ярд в собственную глотку. Но я также боялся и того, что мы никогда не доберемся до этого вопроса.
– Есть немного, – признался я. – Потому что может статься, что в один прекрасный день у тебя случится приступ здравого смысла и ты меня прогонишь.
– Может быть, так было бы лучше всего. Половину времени я только и делаю, что утихомириваю тебя. Но я испорченная. Я с детства привыкла во всем себе потакать. И я не могу представить себе своей дальнейшей жизни без тебя в ней.
Ба! Похоже, разговор пошел серьезный.
– Понимаю. Я тоже не могу.
– Но это не то, о чем я хотела с тобой поговорить. Просто само собой подвернулось на язык.
Еще бы! У этой женщины нет никакого самоконтроля.
– Я хотела поговорить с тобой о Пенни.
– Вот как? – пискнул я. Она: увидела охватившее меня облегчение, и даже умудрилась выдать убедительный хмурый взгляд. Эффект от которого был тут же потерян, поскольку ей пришлось высморкаться.
– Ну хорошо. И что насчет Пенни?
– Она на самом деле не жрица.
– Да что ты! Сюрпризам нет конца.
– Кончай зубоскалить, умник. Она не жрица, поскольку так и не была посвящена. Она была тогда слишком; молода – и до сих пор еще слишком молода. Ей всего тринадцать лет, хотя ты никогда в это не поверил бы, если бы увидел её раздетой. А я, черт возьми, надеюсь, что этого не случится даже после того, как ей исполнится четырнадцать!
– Мне, кажется, здесь не хватает пары-тройки деталей, чтобы понять, о чем ты толкуешь.
– Когда ей исполнится четырнадцать лет, она официально станет взрослой. В её культе это означает, что настало время становиться священной проституткой. Они отдают себя, чтобы таким образом почтить богиню – и добавить немного денег в храмовую казну. До тех пор, пока не найдут себе мужа.
– А Йимбер, похоже, в недавние времена был интересным местечком!
– Угу, тебе бы там понравилось… Черт, да ты бы каждый божий день ходил в церковь – вместо того, чтобы заглядывать туда только на свадьбы и похороны!
Может быть. Если религиозная мзда была бы не слишком велика.
– Знаешь, ты, возможно, была бы удивлена…
– Возможно, но я сомневаюсь. Ты, если уж на то пошло, так никогда и не вышел из шестнадцатилетнего возраста. Ты никогда не можешь заглянуть дальше настоящего момента.
Она была не совсем неправа. Но мы опять перешли на личности…
– Но это не то, о чем нам нужно было поговорить, – сказала она. – Мне не следовало болтать об этом. В любом случае, она никогда не позволит тебе приблизиться к ней. Она боится тебя до смерти.
– Что? Но я же такой белый и пушистый! Зачем меня бояться?
– Потому что…
– Тинни… – Это было произнесено едва ли громче, чем шепотом.
Пенни Мрак, бледная, как погода за окном, выглянула из-за косяка открытой двери спальни. Она действительно выглядела напуганной до смерти.
– Ты уверена?
– Когда-нибудь я все равно должна это сделать.
Глава 68
Я удалился к мансардному окну, находившемуся по другую сторону большой, с балдахином, кровати Тинни – так, чтобы кровать оказалась между мной и этой иногородней бродяжкой-жрицей-принцессой.
Девочка просачивалась через дверной проем дюйм за дюймом. Кто-то сбил её с ног, украл её лохмотья, отскреб и оттер ее, вымыл, причесал, подстриг, надраил и отполировал, после чего засунул в какие-то старые кайрины тряпки. Да уж. Она поистине творила чудеса, маскируясь под мальчика.
– Я тебя уже где-то видел, – сказал я. В качестве девочки Пенни Мрак показалась мне странно знакомой.
Тинни шлепнула меня по руке.
– Кончай пускать слюни, мальчишка. Она же еще ребенок!
– На этот раз ты не права, сладкая моя… Нет, правда, откуда я могу тебя знать?
Девочка задрожала, снова побледнев как смерть. Что сделало её похожей на призрак из прошлого Белинды Контагью.
Вот оно. Она была похожа на Белинду, хотя её волосы – после того как их вымыли – были каштановыми и немного вились от природы.
Мой древний дар находить неожиданные решения внезапно вновь проявил себя.
– Твоим отцом был Чодо Контагью, так?
Тинни ахнула и поперхнулась мокротой.
– Ты спятил, Гаррет, – просипела она.
– Возможно. Но…
– Ты прав, – проговорила Пенни своим тоненьким испуганным голоском. – Мама говорила мне… но как ты догадался?
– При этом освещении, одетая как девочка, ты очень похожа на свою сестру.
– Белинда… она не могла… она…
– Ты говорила с ней?
Белинда ни разу не упоминала о Пенни или о том, что у неё есть единокровная сестра. Как и о том, что её посещал кто-то, занимающийся поиском потерянных родственников.
– Она не захотела бы меня видеть. – Пенни ухватилась за стойку балдахина по диагонали от меня, костяшки её пальцев побелели. – Когда наш храм оказался в осаде, моя мать рассказала мне о моем отце. Это было против правил. Мы не должны знать этого… Его я тоже пыталась увидеть, но меня не пустили к нему.
Мягко подталкивая, я сумел заставить Пенни рассказать историю своей жизни.
– Этот человек приходил повидаться с моей матерью дважды в под. И со мной. Он всегда приносил с собой подарки. Я не знала, кто это такой, пока мать не рассказала мне – в самом конце. Но он перестал приходить, когда начал приобретать здесь влияние. Я ни разу не видела его после того, как мне исполнилось десять. И после того как он перестал приходить, жрецы А-Лафа начали буйствовать. Сначала они захватили городское управление. Через какое-то время уже не оставалось разницы между советом городских старейшин и их дьяконским собранием. А потом они обрушились на другие религии…
Да – самыми грубыми методами. Запугивая приверженцев других богов и устраивая поджоги. Те, кто был слаб, приняли их веру. Более стойкие бежали или были убиты. В конце концов осталась только А-Лат – вся империя которой состояла теперь исключительно из её главного храма.
– А потом они пришли за нами.
– И ты бежала?
– Моя мать заставила меня. Она хотела, чтобы я принесла Удачу в Танфер. Тайно. Она велела мне найти моего отца. И вот я пришла – но я не могу добраться до него!
Судя по её рассказу, Пенни не видела убийства своей матери, но я не придавал этому особого значения. У свидетелей часто бывают проблемы с расположением событий во времени. Между моментом, когда ей было сказано бежать, и моментом, когда она пустилась в путь, запросто могло пройти несколько недель.
Впрочем, знающий свое дело циник всегда учитывает самые мрачные возможности.
Пенни разразилась слезами.
– Я думала, это будет просто! Я отыщу своего отца, и он сделает так, что все снова будет хорошо. Он ведь большой человек!
– Ты действительно хочешь увидеться с Чодо?
Испуганный девчоночий кивок.
– А он знает, кто ты такая? Он узнает тебя, если увидит?
Еще один кивок, но не очень уверенный. В окутанном тенями крысином гнезде моего мозга зашевелился план.
– Я могу привести тебя к нему.
Это, по-видимому, привело её в искренний восторг – до тех пор, пока она не осознала, что я хочу взять её к себе домой. Тут вся её бледность вернулась. Казалось, она была готова броситься бежать.
Насколько же тщательно она изучила нас, прежде чем спикировать на Дина?
– Когда ты появилась в городе? – спросил я.
– М-м… много месяцев назад. Сразу после того, как закончилась война.
Настоящий ребенок. Дети не обращают внимания ни на что, центром чего являются не они. Мои слова основаны на личном опыте – я и сам бывал ребенком.
– Выходит, люди А-Лафа явились сюда уже после тебя. Может, они тебя и искали?
– Нет. Они не знали обо мне, они считали, что Удача была уничтожена. Они так ничего бы и не обнаружили, если бы я не попалась, когда шпионила за ними.
– Так кого же ты боишься? Меня? Или моего партнера? – спросил я, видя, что она начала расслабляться, и решив, что она не будет против переменить тему.
Тинни, как я заметил, весьма интересовало, что ответит девочка. Её подозрения пребывают в мире, чрезвычайно далеком от моего. Она считает, что любая особа женского пола, оказавшаяся от меня на расстоянии броска камня, немедленно поддается моему очарованию.
Что ж… Так оно и есть.
Говорят, богатое воображение – хорошая вещь. И снова: да, это правда.
– Ничего, Тинни всегда будет рядом, готовая, если что, прыгнуть между нами.
Этим я заслужил гневный взгляд от своей милашки.
– Ты здесь ни при чем. Я научилась обращаться с мужчинами еще в храме.
– Приятно слышать, – (Тинни немного расслабилась.)-Но тогда зачем же волноваться из-за моего компаньона? Может быть, Дин понарассказывал тебе невесть чего? Он это умеет! Старый Мешок с костями совершенно безвреден. Не больше чем большой старый плюшевый мишка.
Тинни удалось сохранить серьезное лицо, но Пенни все равно не купилась.
– Я знаю, кто он.
Я подумал, не пообещать ли ей, что Покойник не станет входить к ней в голову без приглашения – но ведь он уже пытался сделать это.
– Какие могут быть секреты у девочки твоего возраста, чтобы смутить четырехсотпятидесятилетнего логхира? Что ты теряешь? Если это как-то касается твоих странных котят, то он все равно уже все знает.
Впрочем, если это и было так, то мне он об этом не сказал.
– Э-э… нет. Просто это слишком интимно. Это все равно что изнасилование.
Я никогда не чувствовал ничего подобного. И большинство людей не чувствуют. Однако все может быть.
– Ну, как бы то ни было, твой отец находится в моем доме, и не очень похоже, что он покинет его в ближайшее время.
Можно было наблюдать, как в ней борются чувства. Впрочем, старый циник Гаррет не был уверен, не играет ли девочка роль. Старый циник Гаррет подозревал, что Пенни больше нет нужды связываться с Чодо. Её проблемы с A-Лафом были разрешены – по крайней мере на данный момент. Блок с Релвеем никогда не позволят служителям культа возобновить свои зловредные деяния в Танфере – особенно теперь, когда стало известно, что они работали на преступную организацию.