Кук Глен Чарльз. Жар сумрачной стали

65

   На одних наорал, другим польстил, третьим пива поставил – и ты уже желанный гость даже в «Райских вратах». Медфорд Шейл буйствовал целых шесть минут, после чего отрубился.
   – Положи его в гамак, – посоветовал я мисс Трим. Говорила, что ты здесь главная? Вот и отдувайся! – Почти как в гробу.
   Полное имя сестры было Квипо Трим, причем она настаивала, чтоб я звал ее Квипо и обращался на «ты». Я чуть не поперхнулся, произнеся это имечко в первый раз, но потом пошло легче.
   Гулять так гулять!
   – Этот старый пердун наверняка переживет и меня, и моих детей, если они у меня когда-нибудь будут. Раз так, есть повод устроить ему преждевременные поминки. На настоящих мне все равно не бывать.
   Стоило мисс Трим пропустить пивка, с нею сразу стало легко и просто. Но не завидую тому, кто отважится за ней ухаживать. Попробуй-ка удовлетвори этакую прорву! Пиво она глушила кувшинами – за неимением больших емкостей. Из бочонка хлебать я ей, естественно, не дал.
   – Гаррет, ты мне нравишься! – Она расхохоталась, хлопнула меня по спине (я чуть не плюхнулся наземь). – Умеешь женщину повеселить!
   – Себе я тоже нравлюсь. Надо познакомить тебя с одним моим приятелем. Его Пуделем кличут…
   Тут появилась одна из помощниц Квипо. В сестры ее взяли отнюдь не за смазливую мордашку. Среди персонала вообще преобладали дурнушки.
   – Новый бочонок привезли, – сообщила она.
   Я застонал. Какой ужас! Ладно, я знаю, кто за это заплатит. Но вот беда – сколько выпито, а ничего толком не вызнал. Правда, есть ощущение, что если добавить по маленькой, что-нибудь да прояснится.
   – Велите прикатить его сюда, чтоб он был у меня под боком. А то, как я погляжу, народ увлекся.
   Старички и старушки отрывались на полную. Персонал старался не отставать. Мальчики и девочки бегали по двору, зажигали фонари и пытались ловить ночных бабочек. Чаще попадали по фонарям, но всем было очень весело.
   – Хорошо ты придумал, Гаррет, – Квипо повела могучей дланью. – Им надо было развеяться.
   – Хорошо-то хорошо, да больно накладно. – Положим, угощение за счет моих работодателей. Ух, какой счетец я им выкачу! Но для начала надо выкачать полезные сведения из этой оравы обалдевших доходяг. – Пора за дело браться. Мне необходимо разузнать про оборотней.
   На мгновение мне почудилось, будто мисс Трим готова сообщить нечто дельное. Но я обманулся.
   – Какой ты любопытный! – проворковала она. Ее рука скользнула по моей ноге.
   Попка-Дурак заметил движение, захлопал крыльями, что-то злобно пробормотал. Боги, чего только не приходится терпеть ради истины?!
   Весть о том, что мне нужны сведения, разлетелась по богадельне. От Шейла я толку не добился: наговорил-то он много, но больше половины явно сочинил, а остальное переврал, и к оборотням его россказни отношения не имели.
   Молодые или старые, богатые или бедные, грешники или святые – у всех у нас, танферских мужчин, есть нечто общее. А именно – все мы ветераны. Связанные одной цепью. И когда мы об этом вспоминаем, то помогаем друг другу – как ветеран ветерану.
   Старикашка по имени Райт Сеттлинг, бывший морской пехотинец, донимавший всех историями о своих подвигах, постучал по пустому бочонку и раздраженно заворчал. Неймется ему!
   – Слушай, – сказал я, – мне непременно надо…
   – Слыхал, слыхал. Эх вы, молодежь, все торопитесь. Уж минутку-то можешь и погодить.
   – Зачем?
   – А затем, что Трейл со Стори подгребут, они тебе и выложат правду-матку. – Судя по его гримасе, неведомые Трейл и Стори выкладывали правду-матку каждому, кто оказывался в пределах слышимости, и по двадцать раз на дню. Сеттлинг поглядел на мисс Трим и неожиданно хмыкнул. – Берегись, сынок. Как бы не задохнуться, под таким-то весом.
   Старики частенько становятся отъявленными циниками, не замечали? Но по мне уж лучше циник, чем Медфорд Шейл с его беспрерывным брюзжанием.
   – Речь о жизнях многих людей. От меня зависит… – Я задумался. А что, собственно, от меня зависит? Пока непонятно, но что-то зависит наверняка.
   – Вон Стори. Ты мне пиво, я тебе Стори, идет?
   Я надул Сеттлинга – грубо нарушил условия договора. И Квипо сердце разбил, заявил, что мне пора уходить. А сам, вдвоем с попугаем, направился к Стори.
   – Мистер Стори? Мистер Сеттлинг уверяет, что только вы можете меня выручить. – Лесть еще никогда и никому не мешала.
   – Да ну? В чем этот старый козел меня обвиняет? И вообще, ты кто такой, парень?
   – Внучатый племянник мистера Шейла.
   – Мои соболезнования.
   – Между прочим, вы все пьете пиво, купленное на мои деньги. И, пожалуй, новый бочонок я открывать не буду. Чего зря время тратить и деньги просаживать? – Я отвернулся.
   – Мы с Трейлом служили вместе, – сказал Стори мне в спину. Похоже, сейчас я услышу одну из историй о крепкой воинской дружбе. – В мизходскую кампанию оборотней нам попадалось столько, сколько ты в жизни не видывал.
   Мизходская кампания? Впервые о такой слышу. Где этот Мизход? Разве мы там воевали?
   – А если чуть пораньше начать, мистер Стори?
   – Я и не ждал, что ты вспомнишь. – Он печально улыбнулся. Все мы рано или поздно осваиваем такую улыбку. – Славных кампаний не счесть, но кто о них помнит кроме тех, кто их прошел и остался в живых?
   Мне ли не знать? В разговорах я нередко вспоминаю острова, и ребята, которые на них не были, принимаются зевать или перебивают, чтоб поведать о своем: это все ерунда, а вот они точно сидели по горло в дерьме…
   – Значит, вы сталкивались с оборотнями? Они воевали за венагетов?
   – Да нет, за нас. Сперва они воевали за нас, но так, что про них забывать стали.
   – Спецподразделения?
   – А ты что, в пехтуру бы их спровадил?
   – Я – нет. Но штабные крысы столько дров наломали…
   – Твоя правда, сынок. – Стори хихикнул. – Помню, был случай…
   – Оборотни, говорите? И что?
   – Они в наступлении участвовали. – Старик нарочито закашлялся. Я плеснул ему свежего пива. Он пригубил, отсалютовал мне кружкой и продолжил: – Мизход, чтоб ты знал, – речка пересохшая. Венагеты понастроили на южном берегу своих укреплений и оттуда на нас нападали. Укрепления были что надо, ни в лоб не взять, ни обойти. Генералы наши на ушах стояли, требовали костьми лечь, но захватить южный берег. И в штабе план родили: оборотни пробираются в укрепление и открывают ворота коммандос. Мы делаем свое дело, а за нами уже регулярные приходят.
   В первую ночь мы оттаскивали в тыл тела тех, кого оборотни подменили. На вторую ночь, когда они забрались глубже, в самое логово, мы должны были атаковать по сигналу. Командир нам сказал, что мы перережем венагетов раньше, чем из них кто-нибудь «Мама!» крикнуть успеет.
   Стори умолк и сделал большой глоток. По его щеке скатилась слеза.
   К нам присоединился еще один старик.
   – О Мизходе толкуешь, Уилл?
   – Ага. Гаррет, это Трейл.
   – Рад познакомиться, Трейл.
   – Мы с Уиллом почитай что одни выжили, – заговорил Трейл. – Подвезло нам, чего уж там. Мы, значит, в венагетскую форму переоделись, ну и побежали со всеми заодно, а они как драпали, токмо пятки сверкали. Бежали мы, бежали, а потом потихоньку в сторонку свернули …
   – Ловушка это была, – перебил Стори. – Западня, понял? Драпали они, потому как их не предупредили загодя, а так… Продали нас эти паскудные оборотни! Заманили в мышеловку, всех наших и положили. Когда б не они, война бы лет на сорок раньше кончилась.
   М-да… Не удивительно, что наши власти до сих пор помалкивают о таком позоре.
   Что ж, я узнал нечто любопытное, но какое это имеет отношение к делу, которое я расследую? Пока не знаю.
   Выходит, оборотни сражались за Каренту? Тогда понятно, откуда у них татуировки с карентийским крестом.
   – Когда это было, Стори?
   – В сорок первом или сорок втором.
   – В сорок втором, – твердо сказал Трейл. – В том году моя мать умерла, и брата убили. Точно в сорок втором. Было-то как? Добрались мы, значит, до своих, обрадовались, что живые, а нам и говорят…
   – В дезертирстве нас обвинили, парень! – снова перебил Стори. – Это мы-то дезертиры?!
   – Мы потребовали чародея-дознавателя привести, – продолжал Трейл. – Но нам все равно верить не хотели. Сам понимаешь, штабные за свои шкуры тряслись. Но тут и другие, кто уцелел, возвращаться стали, так что пришлось в конце концов поверить.
   – Будто битву какую выиграли, что вернуться сумели, – буркнул Стори. – Боги нам помогали, не иначе. Двести миль по пустыне прошли, и ни венагеты нас не зацапали, ни местные. А не вернись мы, эти сволочи, оборотни которые, так бы и строили из себя наших союзничков.
   – Жуткое дело, – вставил Трейл. – До сих пор кошмары снятся. А как проснусь, все себя убеждаю, что оно того стоило.
   Когда б мы с Уиллом не вернулись, вам, пацанам, и войны бы не досталось, чтоб победу одержать.
   – Конечно, стоило, мистер Трейл. – Я поежился. На островах точно так же было. В основном мы старались просто остаться в живых, однако в глубине души верили, что если продержимся, то хоть чуточку приблизим общую победу.
   Значит, в сорок втором? Пятьдесят с лишним лет назад. А этих старичков по-прежнему воспоминания преследуют. Попрошу-ка я их припомнить поподробнее.
   – Вы оборотней близко видели?
   – Близко? – Стори фыркнул. – Сынок, да мы три месяца перед наступлением спали вместе! Вестимо, видели. Одного я никогда не забуду. Мы его Балбесом прозвали. Уж больно похоже имя его звучало, на ихнем языке, да он и впрямь туповат был. Оборотни все скудоумные. Ух как он злился, когда прозвище слышал!
   – Сдается мне, боги нарочно так определили, – сказал Трейл, – чтоб оборотням мозгов не хватало. А то и обличье менять, и еще головастыми быть – это, братцы, чересчур.
   – А они дар богов не ценили, – снова вступил Стори. – Не могли, верно. И способности свои целиком подчинить не могли. Естество у них всегда было сильнее разумения.
   – Ага, – согласился Трейл. – Был один, Стоквеллом звали. Цыпленок, и тот поумнее будет. По их меркам только из пеленок вырос. Остальным с ним…
   – Вау! Стоквелл? Точно?
   – Ну, настоящее-то имя у него другое было, а Стоквеллом его прозвали. Да, Картер Стоквелл. Вышло-то как: служил у нас…
   Неужто тот же самый? Полноте, возможно ли такое? Сколько лет минуло!
   – Я на днях поцапался с шайкой оборотней. Хотите верьте, хотите нет, один из них называл себя Картер Стоквелл.
   – Ух ты! – Впервые за время беседы Трейл заинтересовался. – Вот чудеса-то, а, Уилл?
   – Угу, – мрачно подтвердил Стори. – Мне бы этого Стоквелла встретить, я бы его так отделал, кочергой раскаленной да ножичком серебряным. Гаррет, ты знаешь, что их только серебро берет?
   Я кивнул.
   – Имел опыт.
   – Всегда говорил, что они и в войну-то ввязались из-за серебра, – заявил Трейл. – Карента, венагеты – им было плевать, они токмо о себе пеклись. Доберись они до рудников, захапали бы серебро, и вообще никакого сладу с ними бы не стало.
   – Любопытная мысль. – Если честно, теория показалась мне притянутой за уши. – Не стесняйтесь, ребята, наливайте. И говорите, говорите. Имена называйте. – Нет, не верю я, что ко мне приходил тот же самый Картер Стоквелл. Должно быть, внук. – И про татуировки расскажите.
   Стори и Трейл озадаченно переглянулись.
   – У тех оборотней, которые меня достают, на руке татуировка. Разглядеть можно только у мертвых, у живых она почти незаметна.
   Стори помотал головой.
   – Не помню никаких татуировок.
   – И я не помню, – поддержал товарища Трейл.
   – Зато я помню, – возвестила мисс Трим, набравшаяся под завязку. С лица у нее не сходила глупейшая, чисто троллья ухмылка. Она что, этак меня завлечь пытается? – Дракон с крестом коммандос в лапах, верно?
   – Давай, Квипо, – подбодрил я.
   – Наемники. Я и не знала, что они оборотни. Черные Драконы. Говорили, они с Фраманагта.
   – С Фраманагта? Остров на востоке, в такой дали, что никому и в голову не взбредет туда плыть… А про Вальсунга ты не слыхала?
   – Это их командир. Полковник Нортон Вальсунг. Он из Каренты.
   Та-ак… Помнится, Стоквелл со своим дружком думали, будто мне про них что-то известно.
   – И чем эти Черные Драконы прославились?
   – А ничем. Наоборот, они из Фулл-Харбора не высовывались. Когда поджимало, их чуть не палками выгоняли. Какая уж тут слава…
   – Так вот где ты служила? В Фулл-Харборе?
   – Девять лет оттарабанила, день в день.
   Именно в Фулл-Харборе я встретил оборотня, который изображал из себя офицера нашей контрразведки. Но связано ли одно с другим? И стоит ли связывать?
   – Когда уволилась?
   – Тому шесть лет будет. – Квипо ничуть не возражала перейти от слов к делу, но вот беда: единственный достаточно юный кавалер не разделял ее устремлений.
   Нет, шпиона поймали гораздо позже.
   Я погрузился в воспоминания, стараясь понять, знаю ли я что-нибудь этакое, о чем и не догадываюсь. Наверняка знаю. Или Черные Драконы не подозревают, что я не знаю.
   – Драконов в двойной игре не обвиняли?
   – Ч-чего?
   Пиво брало свое. Взгляд Квипо стал бессмысленным.
   – Эти парни могли сотрудничать с венагетами?
   Мисс Трим на мгновение вырвалась из сладкого забытья.
   – Мбыть… Верняк… Не дума…
   Шмяк! Она упала на землю, как переспелая груша.
   Чокнутые Старцы зашлись от восторга. Лишь то обстоятельство, что за ними приглядывали несколько трезвых сестер, спасло Квипо от посягательств, надругательств и кулачной расправы.
   Я превратился в героя-избавителя. В мою жилетку плакались все подряд. Каждый старикан желал непременно поведать мне историю своей жизни. Естественно, ни в одной истории оборотни не появлялись даже мельком.
   Я смиренно выслушивал, изображал на лице сочувствие, глубокомысленно кивал. Не исключено, что однажды мне снова придется попросить у них помощи…
   Гулянка продолжалась всю ночь, пока не зашла луна. Наконец пиво иссякло, и я завалился спать.

66

   Похмелье. Опять. Кто бы мог подумать!
   Не то чтоб классическое. Скорее, предвестие. Но перспективы необъятные. И ведь рассвет еще только теплится. Что ж дальше-то будет?
   Кто-то пнул меня в бок. Прямо по больному. Я приоткрыл один глаз. Виктор. Я приоткрыл второй глаз и огляделся. Я лежал под оливой, на холодном, отсыревшем за ночь камне. Попка-Дурак примостился на ветке над моей головой и что-то тихонько бормотал. Я различил свое имя. Он что, мне косточки моет?
   – Вставай, Гаррет! – потребовал Виктор. И снова пнул. Бок пронзила боль. О нет, только не сломанное ребро! Сколько можно?! – К тебе пришли.
   Ко мне? Пришли? Кто? Я никому не рассказывал, что собираюсь заглянуть в «Райские врата». И «хвоста» за мной вроде не было. Правда, я особенно не приглядывался… Садлер с Краском в тюрьме. Оборотни зализывают раны. Остальным до меня дела нет. Наверное.
   – Вставай, пьянчуга! – Виктор не собирался со мной цацкаться. Ему бы палачом служить, а не дом престарелых охранять.
   Ночью я успел выяснить, что Виктор – убежденный трезвенник, ярый – и единственный в «Райских вратах» – ненавистник спиртного. Таким вот уродился. Видно, мамаша частенько к бутылочке прикладывалась, когда в тягости была. И теперь мне выпало испытать его ненависть к алкоголю на собственной шкуре.
   – Виктор, попробуй только снова пни, побежишь протез заказывать.
   Это слегка охладило его пыл.
   – Ступай к воротам, – буркнул он.
   У ворот меня поджидал Риттер, один из релвеевской шайки. Похоже, от братца Релвея нигде не скроешься.
   – Ребята, вы когда-нибудь спите? – Я зевнул.
   – Спим? А это как? Погоди, вспомнил! В армии заставляли, точно! Раз в неделю, и не спрашивали, хочу я или нет. Спать нам некогда, Гаррет, дел невпроворот. Это Кард. – Из темноты протянулась рука. Ни лица, ни фигуры было не разглядеть.
   – Я всегда подозревал, что вы – психи, но теперь наверняка знаю. Что стряслось?
   – Босс зовет тебя к Вейдерам.
   – Так срочно, среди ночи? Зачем?
   – Еще одно убийство.
   – !!! Кто? – Эх, надо было оставить при Максе Плоскомордого.
   – Не могу сказать. Сам не знаю. Мне велели привести тебя, и все.
   – Как ты меня нашел?
   Он поглядел на мое плечо.
   – По птичьему помету.
   – Очень смешно.
   – Босс подсказал. Откуда он узнал, я не спрашивал. – Ну разумеется. – Гаррет, меня пытать бесполезно. Мое дело – весточку передать.
   – Вы пешком или в экипаже? – Мало мне похмелья и вчерашних синяков, так еще и не пошевелиться. Угораздило же меня заснуть на камне!
   – Шутишь? Забыл, сколько нам денег казна выделяет?
   – Извини. Привык на лучшее надеяться… Правда, ожидаю всегда худшего. Разочарований меньше. А порой тебя даже приятно удивляют.
   – Идти недалеко. Пару миль.
   – Я бы сказал, четыре. У меня башка трещит и ноги не ходят.
   – Да, огр тебя хорошенько отметелил.
   Похоже, Релвей со своими ребятишками следил за каждым моим чихом. И хотел, чтоб я это знал. Вряд ли Риттер настолько туп, чтобы выложить мне служебную тайну без санкции босса.
   – Ладно, уговорили. Одно условие – не подгоняйте. Как могу, так и буду идти. Подождите, я сейчас.
   На негнущихся ногах я добрел до кельи Шейла. Он жил один. Охотников делить с ним все прелести бытия, естественно, не нашлось. Я вложил ему в руку узелок с печеньем. Тип, конечно, мерзкий, но родственник, как ни крути. И других родичей у меня не осталось.

67

   У дома Вейдеров меня встретил капитан Блок. В форме.
   – Утро доброе, Гаррет, – поздоровался он. Взмахом руки отпустил Риттера и Карда, внимательно оглядел меня с головы до ног. Неподалеку мялся здоровенный бугай – должно быть, на случай, если капитану срочно потребуется гора мускулов.
   Снаружи дом выглядел опустевшим. В окнах ни огонька, никто не выходит, хотя час отнюдь не ранний…
   – Ты сам решил появиться?
   – Дело серьезное. Верхи интерес проявляют. Там, наверху, много чего происходит. – Он определенно что-то недоговаривал и в подробности вдаваться не собирался.
   – Не нравится мне это. Где Релвей?
   – Хороший вопрос. Я не видел его со вчерашнего дня.
   – Он за мной посылал.
   – Это я за тобой посылал, Гаррет. Ты знаешь этих людей, они тебе доверяют. Им сейчас нужен кто-нибудь свой.
   – Риттер сказал, произошло еще одно убийство.
   – Да. Парня звали Ланселин Мак. Он сцепился с кем-то, кто пытался проникнуть в дом. Калека видел, но помочь не сумел.
   – Тай, что ли?
   – Ну да. Поговори с ним. Он тебе все расскажет.
   – А где он?
   – Там же, где все остальные, – в столовой. Поодиночке больше никто не ходит. Это мой приказ, и распространяется он на всех без исключения. Понял? – Вот откуда взялся этот двуногий шкаф у капитана за спиной.
   – По-твоему, Ланса убили оборотни?
   – Может быть. Кто еще Вейдеров донимал?
   Я пожал плечами и кратко изложил то, что мне удалось узнать в «Райских вратах». Блок слушал не перебивая.
   – Любопытно, – сказал он, когда я закончил. – То же самое название… Допустить пару возможностей, в голову сразу такое лезет…
   Да уж. Мне отчаянно хотелось потолковать с Покойником. Обсудить с ним кое-что относительно его ненаглядного Слави Дуралейника и планов, которые тот мог лелеять.
   – У них есть цель. Если мы догадаемся, какая, то сможем предупредить следующий удар.
   – Жаль, что те у нас из-под носа улизнули. Но кто ж знал, что решетки им не помеха? Вот сюда.
   Блок остановился у двери в столовую. Во время недавнего празднества эту столовую занимал мистер Грессер со своей шатией.
   – Где ты был, олух?! – накинулась на меня Тинни, едва я переступил порог.
   – По свету странствовал, прекрасную даму спас, преклонного старца навестил, принес ему печенье, чтоб смертный час подсластить…
   – Про Белинду Контагью мы слышали. Ты лучше скажи…
   Тут появилась Аликс. Вся ее шаловливость, все озорство исчезли без следа. Ни дать ни взять маленькая девочка, которой очень нужно, чтоб ее утешили.
   На лицах, обратившихся ко мне, было написано отчаяние.
   – Привет, Аликс. Держись, детка, мы справимся. Привет, Гилби, привет, Макс, привет, Тай, привет, Никс. – Тай в инвалидной коляске. Никс рядом с ним, за длинным столом розового дерева. В праздничный вечер этот стол придвинули к стене, и Грессер загромоздил его подносами со съестным. На мое приветствие Никс откликнулась движением руки; мысли ее были, по всей видимости, далеко отсюда.
   Пожалуй, надо будет поработать над собой: что-то мое обаяние сбоить начинает.
   – Тай, покажи, где это случилось. – Деловитость – тоже мое второе имя. Даже с красоткой на руках я помню о деле. Правда, помнить и делать – вещи разные…
   Надеюсь, мне Тай не откажет, как отказал Блоку.
   Он оттолкнулся от стола.
   – Пошли. – Голос безжизненный. Готов сломаться, но держится, потому что от него ждут именно этого. Я такое уже видывал. Выдержка закаляет душу. Каких только поговорок не придумают!
   Никс встала за спиной у Тая. Двигалась она как сомнамбула.
   Да, членам этой семьи срочно требуется помощь. Причем если я не потороплюсь, может сложиться так, что помогать будет некому.
   Следом за Никс, толкавшей коляску Тая, я вышел в холл. За мной по пятам шагал Блок. Судя по шарканью ног, к нему присоединился Макс. И Гилби. Макс выглядел так, словно постарел разом на тридцать лет.
   – Сюда, – пробормотал Тай.
   И Аликс с нами. Впрочем, в ней я не сомневался.
   По знаку Тая Никс подкатила коляску к подножию лестницы. Тай поманил меня.
   – Я не мог заснуть, Гаррет. Спина болела, а ногу будто на костре жгли. Я решил заняться чем-нибудь полезным. Растолкал беднягу Ланса и заставил его спуститься вместе со мной сюда, чтоб прикинуть, как нам расставить мебель заново. Я сидел в коляске, вот здесь, и смотрел на стену; вдруг Джеррис голос подал. Я удивился, когда его увидел. Он сказал, что в дверь стучат. И ему, мол, тревожно. Ланс заявил, что обо всем позаботится.
   – Никс, ты не могла бы сыграть для нас Ланса? – попросил я. – Аликс, стань вон туда. Будешь Дженордом.
   – Зачем, когда есть настоящий? – вопросил скорбный глас. Дженорд вышел из толпы, собравшейся за спинами Макса и Гилби.
   – Отлично. Итак, Дженорд есть. Начнем, что ли?
   Никс развернула коляску Тая.
   – Помнится, я рассуждал о том, что отцу наверняка захочется вернуть на место те ржавые доспехи и что хорошо бы его отговорить, когда появился Джеррис.
   Дженорд объявил от входной двери:
   – Сэр, там какой-то молодой человек просит его впустить. Я бы даже сказал, требует.
   – Кажется, он выразился покрепче. Юный наглец или что-то в этом роде, – заметил Тай. – Что ему нужно, Джеррис?
   – Он просто хочет войти, сэр.
   – Тут Ланс и сказал, что обо всем позаботится. Он злился, что его разбудили, и готов был набить физиономию кому угодно. Я предложил ему спустить этого хама с крыльца. Он подошел к двери…
   Я посмотрел на Дженорда. Тот зачастил:
   – Я с ним пошел. На всякий случай. Но зазевался, понимаете? Что-то случилось, так быстро, что я и не заметил.
   Понятно.
   – Никс, ступай к двери.
   Дженорд подвел Никс ко входу.
   – Замрите, – велел я. – Дженорд, вот так все и стояли? Тай, ты по-прежнему глядел на стену?
   Дженорд утвердительно кивнул.
   – Нет, – сказал Тай, – я смотрел через плечо на дверь. Но не видел ни Ланса, ни Джерриса.
   Мне не пришлось ни нагибаться, ни на корточки присаживаться, чтобы оценить правдивость его слов. С того места, где он сидел, не видно было даже края юбок Никс.
   – Зато ты наверняка все видел? – Я повернулся к Дженорду.
   Он снова кивнул.
   – Тот человек был в тени, понимаете? И я как раз обернулся к мастеру Таю, когда Ланс застонал.
   – Но ты разглядел незваного гостя, когда разговаривал с ним, верно?
   – Разглядел и запомнил. Узнать смогу.
   – А тогда не узнал?
   – Простите?
   – Я подумал, а не было ли его на празднике? Может, Грессеру помогал? Или кому другому?
   – О, понимаю! Нет, вряд ли. Правда, если предположить, что убийца – оборотень, он мог побывать у нас под иной личиной. Но разве вы не всех поймали? – В голосе Дженорда неожиданно прозвучали самодовольные нотки. Нравится быть в центре внимания?
   – Ясно, что убийца пришел с определенной целью, – заметил Блок. – Будь ему все равно, кого убивать, он бы тебя прирезал, едва ты дверь открыл. И мне кажется, что все вышло случайно, иначе он бы и вас с Таем пришил. Где один, там и трое; терять ему уже нечего было.
   – Он что-нибудь сказал? – спросил я Дженорда.
   – Э… – Джеррис замялся. – По-моему, да. Попробую вспомнить. – Самодовольство испарилось. Дженорд закрыл глаза, глубоко вздохнул – и выдал многоэтажное требование вернуть сбежавшую подружку, изукрашенное малоприличными оборотами речи. Я нахмурился, все остальные тоже. Дженорд запнулся. – Э… Примерно так он и выразился. Я обомлел, понимаете? Потому и Ланселина позвал. Домом он ошибиться не мог… – В окрестностях оплота семьи Вейдеров не было других жилых домов.
   Мы с Блоком переглянулись. Какое-то нагромождение загадок, каждая нелепее предыдущей.
   – Я имел в виду, сказал ли он что-нибудь после того, как ударил Ланса? Но для начала скажи мне вот что: убийца обвинял Ланса в том, что тот увел его подружку?
   – Нет. – Дженорд, похоже, удивился моему вопросу. – Не совсем. Имен он не называл. Хотя, наверное, так и было, ведь обращался-то он к Лансу… Потом… ну, сделал то, что сделал, сам испугался и удрал.
   – Девушки тут ни при чем, Дженорд, – бросил Тай. – И тебе это известно. Я не слышал, о чем они говорили, но уверен: ссора была не из-за девушки. Гаррет, Ланс тебе сам говорил…