Кук Робин. Зараза

   Джек даже не потрудился ответить. Если бы Чет и Тереза узнали, что случилось с Джеком вчера, они были бы озабочены еще больше.
   Спустившись на первый этаж, Джек на всякий случай заглянул в кабинет Джейнис Егер — ему хотелось выяснить какие-нибудь подробности об умершем от гриппа, которого вскрывал Бингхэм, но Джейнис уже ушла. Тогда Степлтон спустился в морг и переоделся в защитный костюм.
   Джек вошел в прозекторскую и подошел к единственному занятому столу, за которым работал Бингхэм. Шеф стоял справа, Кальвин слева, помогал им Винни. Вскрытие подходило к концу.
   — Так-так, — промычал Бингхэм, увидев подходящего Степлтона. — Каков сервис! Наш местный эксперт по инфекционным заболеваниям пожаловал как раз вовремя.
   — Может быть, наш эксперт расскажет нам, в чем суть данного случая? — с вызовом произнес Кальвин.
   — Я слышал об этом случае, — ответил Джек. — Говорят, что это грипп.
   — И очень тяжелый, — подтвердил Бингхэм. — Хорошо, если у вас действительно нюх на эти дела, Степлтон. Еще сегодня утром диагноза не было. Было только подозрение на какую-то вирусную геморрагическую лихорадку. В комитете подняли страшный шум по этому поводу.
   — Когда вы узнали, что это грипп? — поинтересовался Джек.
   — Пару часов назад, — ответил Бингхэм. — Как раз перед тем, как мы начали. Хотя случай хорош. Хотите посмотреть легкие?
   — Хочу.
   Бингхэм взял с лотка легкие и показал Джеку поверхность разреза.
   — Бог ты мой, это же тотальное поражение легких! — воскликнул Степлтон. Зрелище было действительно впечатляющим — местами виднелись очаги настоящего кровотечения.
   — Есть и миокардит, — продолжал Бингхэм. Он показал Джеку сердце. — Когда видишь такое махровое воспаление, всегда надо подозревать, что оно очень распространенное.
   — Наверное, штамм чрезвычайно вирулентен, — высказал предположение Джек.
   — Это еще не все, — говорил между тем Бингхэм. — Больному было всего двадцать девять лет, первые симптомы появились вчера в восемнадцать часов, а в четыре утра он был уже мертв. Это напоминает мне труп, который я вскрывал, учась в резидентуре, во время пандемии пятьдесят седьмого — пятьдесят восьмого годов.
   Винни вытаращил глаза. Бингхэм очень любил сравнивать каждый случай с теми, которые были у него за время его долгой карьеры.
   — Тогда тоже была первичная гриппозная пневмония, — продолжал Бингхэм. — Легкие выглядели точно так же. При гистологическом исследовании, помню, мы были поражены масштабами воспаления. Некоторые штаммы гриппа заслуживают благоговейного к себе отношения.
   — Этот случай меня очень тревожит, — признался Джек, — особенно в свете недавних вспышек.
   — Не заноситесь, Степлтон, — предупредил подчиненного Бингхэм, вспомнив вчерашние комментарии Джека. — В этом случае нет ничего необычного — это не чума и даже не туляремия. Сейчас гриппозный сезон. Конечно, первичная гриппозная пневмония встречается редко, но иногда мы ее все же видим. Подобный случай был не далее как в прошлом месяце.
   Джек внимательно слушал начальника, но слова Бингхэма не успокаивали. Лежавший перед ними на столе пациент умер от смертельной инфекции, которая способна распространяться от человека к человеку со скоростью лесного пожара. Единственным утешением было то, что в госпитале не наблюдалось больше ни одного подобного случая.
   — Вы не возражаете, если я сделаю несколько смывов? — спросил Джек.
   — Нет, черт возьми, — ответил Бингхэм. — Будьте моим гостем. Только поосторожней с этой заразой!
   — Ну естественно.
   Джек отнес легкие к раковине и с помощью Винни взял несколько смывов с бронхиол, оросив их стерильным физиологическим раствором. Поверхность контейнеров он стерилизовал эфиром.
   Когда Джек закончил, Бингхэм поинтересовался, что он собирается делать с полученными пробами.
   — Отнесу их Агнес, — ответил Джек. — Хочу знать, что это за подтип.
   Бингхэм пожал плечами и посмотрел на Кальвина.
   — А что, неплохая идея, — произнес тот.
   Так Джек и поступил — отнес пробы в баклабораторию. Но у Агнес его ждало разочарование.
   — Мы не имеем возможности типировать вирусы, — сказала она.
   — А кто может? — спросил Джек.
   — Лаборатория городская или штата, а может быть, даже только университетская. А лучше всего обратиться в Комитет по особо опасным инфекционным заболеваниям. У них там есть целая секция, которая занимается только гриппом. Будь я на вашем месте, я бы так и поступила.
   Взяв у Агнес консервант, Джек поместил пробы туда и поднялся в свой кабинет. Усевшись на место, он позвонил в комитет, и его соединили с отделом гриппа. Джеку ответила обладательница очаровательного голоса, отрекомендовавшаяся как Николь Маркетт.
   Джек объяснил ситуацию, и Николь выразила горячее желание помочь — их отдел будет просто счастлив типировать и субтипировать любую культуру вируса гриппа.
   — Если я сумею доставить вам образцы сегодня, то когда будет известен результат? — спросил Джек.
   — К сожалению, ответ не будет готов завтра, если вы рассчитываете на это.
   — Но почему?! — нетерпеливо воскликнул Джек.
   — Нет, в принципе это возможно, — сказала Николь. — Но только если в ваших пробах высок титр вируса, то есть если там много вирусных частиц. Тогда быстрое типирование возможно. Вы знаете титр?
   — Не имею ни малейшего представления, — честно ответил Степлтон. — Но смывы взяты с легких пациента, умершего от первичной гриппозной пневмонии. Очевидно, штамм очень вирулентен, и я опасаюсь возможной эпидемии.
   — Если штамм вирулентен, то титр скорее всего достаточно высок, — предположила Николь.
   — Я найду способ сегодня же доставить вам пробы, — пообещал Джек. Он продиктовал Николь свой домашний и служебный телефоны и попросил женщину сообщить ему о результате в любое время дня и ночи.
   — Мы сделаем все, что в наших силах, — заверила Николь. — Но я должна вас предупредить, что если титр низок, то мы позвоним вам не раньше чем через несколько недель.
   — Недель?! — вырвалось у Джека. — Но почему?
   — Потому что в этом случае нам придется выращивать вирус заново, — начала объяснять Николь. — Мы работаем с хорьками, поэтому требуется около двух недель для выработки достаточного количества полноценных антител. Тогда будет гарантия того, что нам удастся выделить вирус в достаточном количестве. Но уж если мы получим вирус в большом количестве, то сможем определить не только его подтип, но и его геном.
   — Я буду держать скрещенными пальцы, лишь бы только в моих пробах оказался высокий титр вируса, — сказал Джек. — И позвольте еще один вопрос. Как вы думаете, какой подтип самый вирулентный на сегодняшний день?
   — Ну-уу! — протянула Николь. — Это очень трудный вопрос. Здесь большую роль играет множество факторов, и прежде всего иммунные силы больного. Могу сказать, что самыми вирулентными будут штаммы или совершенно новые, только недавно возникшие, или старые, которые не проявлялись в течение многих лет. Думаю, что подтип, который убил в восемнадцатом-девятнадцатом годах двадцать пять миллионов человек, видимо, заслужил сомнительную честь называться самым вирулентным за всю историю.
   — И что же это был за подтип? — спросил Джек.
   — Этого никто точно не знает, — ответила Николь. — Этот подтип больше не существует. Он исчез много лет назад, когда сошла на нет эпидемия. Некоторые думают, что тот подтип похож на вирус свиного гриппа, который вызвал ужасную эпидемию в семьдесят шестом году.
   Поблагодарив Николь, Джек заверил ее, что сегодня же пробы будут в лаборатории. Повесив трубку, он позвонил Агнес и спросил, как можно транспортировать образцы. Агнес дала ему телефон транспортного агентства, которым пользовалась ее лаборатория, но не могла сказать, осуществляет ли эта контора доставку в другие штаты.
   — Кроме того, — добавила Агнес, — это будет стоить целого состояния. Вы хотите, чтобы ответ дали практически в тот же день. Бингхэм никогда не подпишет этот счет.
   — Это не важно, — заявил Джек. — Я заплачу свои деньги.
   Джек тотчас позвонил в транспортное агентство. Они пришли в восторг от предложения Джека, и оператор соединил Степлтона с одним из диспетчеров, Тони Лиджо. Когда Джек изложил свою просьбу, Тони ответил сакраментальной фразой: «Нет проблем».
   — Вы можете сейчас же взять у меня посылку? — спросил воодушевленный столь легким успехом Джек.
   — Я тотчас пришлю к вам одного из моих сотрудников, — пообещал Тони.
   — Посылка будет готова к его приходу, — заверил Джек. Джек хотел было повесить трубку, когда Тони снова заговорил:
   — Вас не интересует цена? Такая перевозка стоит дороже, чем доставка бандероли в Куинс. Есть еще один вопрос — каким образом вы собираетесь платить?
   — Кредитная карточка вас устроит?
   — Нет проблем, док, — ответил Тони. — Я сейчас посчитаю точную стоимость и перезвоню вам.
   — Вы можете назвать примерную цену?
   — Что-то между тысячей и двумя тысячами долларов, — ответил Тони.
   Джек оторопел, но не произнес ни слова. Он продиктовал Тони номер своей карточки. Правда, он надеялся, что доставка обойдется ему в несколько сотен, но не подумал, что кому-то придется лететь в Атланту и обратно.
   Пока Джек диктовал длинное число номера, в дверь вошел курьер, вручил Степлтону пакет Федеральной почтовой службы и, не говоря ни слова, удалился. Распрощавшись с транспортно-экспедиционным агентством, Джек рассмотрел пакет — это была посылка из Национального биологического института — зонды ДНК, которые он заказывал вчера.
   Захватив пробы и зонды, Джек снова направился к Агнес и рассказал ей, как легко договорился с транспортным агентством.
   — Ваши успехи впечатляют, — проговорила Агнес. — Но я не стану спрашивать, сколько вам пришлось заплатить.
   — Правильно, не спрашивайте. Лучше скажите, как мне упаковать пробы.
   — Это мы сделаем сами, — предложила Агнес.
   Она вызвала секретаршу и велела ей надлежащим образом подготовить смертоносную посылку.
   — Сдается мне, что это не все, — сказала Агнес, подозрительно глядя на флаконы с зондами ДНК.
   Джек объяснил, что это такое и для чего ему надо. Он хочет узнать, не среагируют ли нуклеопротеиды бактерий — возбудителей недавно прошедших вспышек инфекционных заболеваний — с присланными зондами.
   Причину своего интереса Джек Агнес не объяснил.
   — Единственное, что я хочу знать, — это будет ли реакция положительной. Количественное определение мне не нужно.
   — Значит, мне придется работать с риккеттсиями и туляремийными бактериями. Кроме того, с ними придется работать и моим лаборанткам.
   — Я буду вам за это очень признателен.
   — В конце концов, это наша обязанность, — задумчиво произнесла Агнес.
   Выйдя из лаборатории, Джек спустился в диспетчерскую и налил себе кофе. До сих пор он был так занят, что не осталось времени спокойно подумать. Теперь же, размешивая кофе, Джек размышлял о том, что тела бродяг, с которыми он столкнулся в парке, не были доставлены. Это могло означать, что либо они находятся в каком-то госпитале, либо их тела до сих пор не найдены.
   Захватив чашку, Джек поднялся в свой кабинет и уселся за стол. Лори и Чет были в прозекторской, и никто не мог нарушить желанного уединения.
   Но Джеку не пришлось насладиться покоем — зазвонил телефон. Это была Тереза.
   — Я на тебя очень сердита, — заявила она без всяких предисловий.
   — Это прекрасно, — парировал Джек со своим привычным сарказмом. — Без этого я мог бы считать, что день пропал.
   — Я правда сержусь. — Голос женщины, однако, несколько смягчился. — Колин только что разговаривала с Четом. Он сказал ей, что тебя снова избили.
   — Это личная интерпретация Чета. Никто меня не избивал.
   — Это точно?
   — Я же объяснил Чету, что упал во время пробежки, — повторил свою версию Джек.
   — Но он сказал Колин...
   — Тереза, — резко произнес Джек, — меня не избили. Можем мы поговорить о чем-нибудь еще?
   — Ну хорошо, если на тебя никто не напал вчера, то почему ты так раздражен?
   — У меня было очень неудачное утро, — признался Джек.
   — Расскажи мне об этом подробнее, — попросила Тереза. — Для этого и существуют друзья. Вот я сразу поведала тебе о своих проблемах.
   — В Манхэттенском госпитале еще один случай инфекции, — начал Джек. Он с удовольствием рассказал бы Терезе о своих муках по поводу гибели Бет Холдернесс, но не решился.
   — Это ужасно! — воскликнула Тереза. — Что-то там не так. Что случилось на этот раз?
   — Грипп, — ответил Джек. — Очень вирулентный вирус. Я боялся, что мы столкнемся именно с подобным случаем.
   — Но кругом полно гриппа, — попыталась успокоить Джека Тереза. — Сейчас гриппозный сезон.
   — Не ты первая говоришь мне об этом, — признался Степлтон.
   — Но ты в это не веришь?
   — Да, я со своими идеями остался в гордом одиночестве. Но поверь мне, я очень встревожен. Возможно, речь идет о совершенно уникальном штамме. Умерший очень молод — ему было только двадцать девять лет. Учитывая недавние вспышки в Манхэттенском госпитале, я просто места себе не нахожу.
   — Твои коллеги тоже встревожены?
   — Похоже, что нет.
   — Наше счастье, что есть ты. Я восхищена твоим упорством.
   — Спасибо, ты очень добра ко мне. Я от души надеюсь ошибиться.
   — Но сдаваться не собираешься, да?
   — Я намерен бороться, пока не получу доказательства своей правоты или ошибки. Но давай лучше поговорим о тебе. Надеюсь, твои дела обстоят лучше, чем мои?
   — Спасибо, что спросил, — произнесла Тереза. — Не в последнюю очередь благодаря тебе мы сумели подготовить вполне приличную рекламную кампанию. Кроме того, мне удалось отсрочить внутренний показ до четверга, так что у нас появился в запасе целый день. Сейчас все как будто нормально, но в нашем бизнесе все может измениться в любой момент.
   — Ну, удачи тебе. — Джек хотел было повесить трубку.
   — Может быть, мы сегодня вечером где-нибудь наскоро перекусим? — вдруг предложила Тереза. — Я бы с радостью встретилась с тобой. Как раз неподалеку от Медисон есть очень уютный итальянский ресторанчик.
   — Это вполне возможно, — согласился Джек. — Правда, я не знаю, как у меня дальше сложится день.
   — Пойдем, Джек, — настаивала Тереза. — Тебе надо поесть. Нам обоим необходимо расслабиться, не говоря о том, что неплохо побыть в приятной компании. Я слышу, что у тебя очень напряженный голос. Чувствую, мне придется проявить настойчивость.
   — Ладно, — проговорил Джек, сдаваясь. — Но я смогу вырваться очень ненадолго. — Он понимал, что в словах Терезы есть немалая доля правды, но сейчас Джек не мог загадывать так далеко — он не знал, что с ним может произойти до вечера.
   — Прекрасно, — обрадовалась Тереза. — Позвони мне попозже, и мы договоримся о времени. Если меня не будет здесь, значит, я дома. Идет?
   — Я позвоню, — пообещал Джек.
   Попрощавшись с Терезой Хаген, Джек положил трубку и несколько минут тупо смотрел на телефон. Житейская мудрость гласит, что тревогу можно уменьшить, если поделиться с другими своими неприятностями. Вот он поделился с Терезой, но тревога от этого только возросла. Но прочь переживания! В конце концов, пробы с вирусами едут сейчас в Атланту, в Управление по инфекциям, а лаборатория ДНК уже работает с зондами, присланными из Национального биологического института. Скоро он начнет получать ответы на свои вопросы.

Глава 28

   ВТОРНИК, 10 ЧАСОВ 30 МИНУТ, 26 МАРТА 1996 ГОДА
   Фил торопливо распахнул входную дверь заброшенного дома, самовольно занятого теперь «Черными королями». Собственно, это была даже не дверь, а окантованный алюминием щит из трех-четвертьдюймовой фанеры.
   В холле, как всегда, пахло дымом крепких сигарет, из комнат доносились крики игроков в карты. Не обращая внимания на этот привычный гвалт, Фил прямиком рванул в «кабинет». Слава, Богу, Твин оказался на месте.
   Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, он ждал, когда Твин получит выручку с одиннадцатилетнего уличного торговца травкой. Наконец расчет был окончен, и босс отослал паренька.
   — У нас проблемы, — выпалил Фил без всяких предисловий.
   — Вся жизнь — проблема, — философски заметил Твин, пересчитывая рваные и мятые зеленые.
   — На этот раз у нас и правда неприятности. Реджинальда кокнули.
   У Твина отвисла челюсть, словно его только что шарахнули по голове дубиной.
   — Иди ты!.. — прохрипел он. — Кто сказал тебе это вранье?
   — Это правда, — упрямо произнес Фил. Отодвинув от стены ветхий стул, он уселся на него верхом, верный привычке все делать наоборот — на его голове красовалась бейсболка, надетая козырьком назад.
   — Кто тебе сказал об этом? — повторил Твин.
   — Вся улица знает, — ответил Фил. — Эммет слышал новость от нашего торговца с Таймс-сквер. Похоже, что дока пасут «Капюшоны» с Манхэттен-Вэлли на Верхнем Вест-Сайде.
   — И ты хочешь сказать, что «Капюшоны» замочили Реджинальда? — не веря своим ушам, рявкнул изумленный Твин.
   — Да, такая вот история. Реджинальду продырявили голову.
   Твин с такой силой треснул ладонью по столешнице, что доллары взлетели в воздух, как стая птиц. Вскочив на ноги, босс изо всех сил пнул металлическую урну, стоявшую у стола.
   — Не могу в это поверить, — кричал он. — Куда, к черту, катится этот мир? Не понимаю. Убивают брата из-за какого-то никчемного белого доктора. Это бессмыслица, чушь какая-то. Так не бывает.
   — Может быть, док что-то делает для них? — осторожно произнес Фил.
   — Мне наплевать на то, что он делает! — яростно заорал Твин. Всей своей тушей он грозно навис над съежившимся от страха Филом. Все, в том числе Фил, прекрасно знали, что босс непредсказуем в ярости, а сейчас Твин был по-настоящему разозлен.
   Вернувшись к столу, Твин снова грохнул по нему кулаком.
   — Этого я не понимаю, но есть одна вещь, которую я понимаю очень хорошо. Мы не можем спустить это дело на тормозах. Не можем! Мы не должны позволять безнаказанно убивать «Черных королей» каким-то там «Капюшонам». Дока надо пришить во что бы то ни стало.
   — Говорят, что дока постоянно охраняет один из «Капюшонов», — сказал Фил. — Они продолжают пасти его.
   — Невероятно, — мрачно произнес Твин, снова усевшись за стол. — Но это даже упрощает дело — мы пришьем и дока, и пастуха. Только не на территории «Капюшонов». Мы кончим их около работы дока.
   Твин пошарил в среднем ящике стола.
   — Где бумажка с адресом этого чертова дока? — прорычал он.
   — В боковом ящике, — подсказал Фил.
   Твин окинул Фила испепеляющим взглядом, и тот втянул голову в плечи — он не хотел злить босса, но ведь он хорошо помнил, что Твин сунул злополучный листок именно в боковой ящик.
   Босс вынул из ящика листок и пробежал глазами текст.
   — Отлично, — пробормотал он. — Давай сюда Би-Джея. Что-то он у нас засиделся без дела, у него руки поди уже чешутся.
   Фил опрометью выскочил из «кабинета» и через две минуты вернулся с громадным Би-Джеем, который неторопливо протиснулся в тесное помещение. Деланной неторопливостью он скрывал свою невероятно быструю реакцию.
   Твин объяснил ему существо вопроса.
   — Как думаешь, справишься? — спросил он.
   — Какие проблемы, — небрежно обронил Би-Джей.
   — Тебе нужен еще кто-нибудь?
   — Нет, — ответил Би-Джей. — Я дождусь, когда эти два ублюдка окажутся вместе, и пришью их обоих — вот и все дела.
   — Убьешь дока около его работы, — инструктировал дальше Твин, — Не стоит делать этого у дома — не надо дразнить «Капюшонов», пока мы не вошли в силу. Понял?
   — Нет проблем, — повторил Би-Джей.
   — У тебя есть автоматический пистолет?
   — Нет.
   Твин выдвинул нижний ящик стола и достал оттуда точно такой же пистолет, какой он только позавчера выдал Реджинальду.
   — Смотри не потеряй, — строго произнес босс. — У нас не так много этих игрушек.
   — Нет проблем. — Би-Джей почтительно принял из рук Твина оружие и начал с детским восхищением его разглядывать, с удовольствием вертя пистолет в руке.
   — Чего ты, собственно, ждешь? — вдруг окрысился Твин.
   — Ты все сказал?
   — Конечно, все, — ответил Твин. — Ты что, хочешь, чтобы я взял тебя за руку и показал, как надо стрелять? Марш отсюда. Когда исполнишь — придешь и доложишь.

* * *

   Как Джек ни старался, он не мог сосредоточиться на очередном случае. Был уже почти полдень, а он практически еще не начал разбираться с накопившейся писаниной. В голову лезли тревожные мысли о последнем случае гриппа. Не давала покоя и страшная смерть Бет Холдернесс. Что с ней могло случиться? И что она нашла в лаборатории?
   Джек с отвращением швырнул ручку на стол. Страшно захотелось навестить доктора Шево в его проклятой лаборатории, но об этом нечего было и думать. Завлаб, несомненно, вызовет в госпиталь морскую пехоту и Джека вышвырнут из лаборатории, как кутенка, да еще и с работы в придачу. Надо было дождаться ответа из Национального биологического института, чтобы иметь на руках факты, с которыми можно было бы обращаться к властям.
   Отложив работу, Джек вышел из кабинета и направился на шестой этаж, в лабораторию ДНК. В отличие от прочих подразделений управления лаборатория эта была оборудована и оснащена по последнему слову науки, тем более что совсем недавно ее отремонтировали и переоснастили новейшими приборами. Даже халаты сотрудников казались более накрахмаленными и отбеленными, чем у работников других лабораторий.
   Заведующего, Теда Линча, Джек перехватил по дороге в кафетерий — тот как раз собирался перекусить.
   — Вы уже получили зонды от Агнес? — спросил Джек.
   — Да, они у меня в кабинете.
   — Это значит, что результата еще нет? — разочарованно спросил Степлтон.
   Тед от души рассмеялся.
   — О чем вы говорите? — ответил он вопросом на вопрос. — У нас еще нет даже культур. Потом, я догадываюсь, что вы не вполне представляете себе, что именно мы будем делать. Идентифицировать штаммы — это не значит бросить зонды в бактериальный супчик. Нам надо вырастить культуры, выделить нуклеопротеиды, отцентрифугировать их, чтобы создать высокую концентрацию ДНК, а уж потом воздействовать на этот центрифугат зондом. Иначе мы не увидим флюоресценции, даже если зонды среагируют как надо. Так что идентификация займет у нас какое-то время.
   Пополнив таким образом свое образование, Джек вернулся в свой кабинет и уставился в стену невидящим взглядом. Настало время обеда, но голода Степлтон не испытывал.
   «Надо позвонить городскому эпидемиологу, — решил Джек. — Интересно, как этот человек отреагирует на случай гриппа? Надо дать доктору Клинту Абеляру шанс раскаяться в своем высокомерии».
   Джек набрал нужный номер — к телефону подошла секретарь.
   — Могу я поговорить с доктором Абеляром?
   — Кто его спрашивает? — поинтересовалась женщина.
   — Доктор Степлтон, — ответил Джек, едва удержавшись от привычного шутливого сарказма. Зная повышенное самолюбие Абеляра, Джек с удовольствием представился бы мэром или на худой конец председателем комиссии по здравоохранению.
   Ожидая ответа, Степлтон машинально вертел в руках клочок бумаги.
   — Простите, пожалуйста, — раздался в трубке голос секретаря, — но доктор Абеляр сказал, что не желает разговаривать с вами.
   — Передайте доброму доктору, что я просто восхищен его мужской зрелостью.
   Джек со злостью швырнул трубку на аппарат. Первое впечатление его не обмануло: этот Клинт — форменный осел. К злости примешалась внутренняя тревога, сделавшая вынужденное бездействие просто невыносимым. Джек чувствовал себя как лев, посаженный в клетку. Надо что-то предпринять. Не пойти ли в Манхэттенский госпиталь, невзирая на запрещение Бингхэма? Но с кем там можно будет поговорить? Мысленно Джек перебрал всех, кого он знал в госпитале, и внезапно вспомнил о Кэти Макбэйн. При встречах она вела себя искренне и дружелюбно и к тому же была членом комитета контроля за инфекционными заболеваниями.
   Степлтон лихорадочно схватил трубку и позвонил в Манхэттенский госпиталь. Кэти не оказалось в кабинете, и Джек набрал номер ее пейджера. Оператор разыскал ее в кафетерии. Раздался звонок — Джек представился и извинился за то, что испортил Кэти обед.
   — Ничего страшного, — сказала она. — Чем я могу вам помочь?
   — Вы меня помните? — изумился Джек.
   — Конечно. Как можно забыть человека, который сумел вывести из равновесия мистера Келли и доктора Циммерман?
   — Кажется, они не единственные, кого я сумел обидеть в вашем госпитале, — посетовал Джек.
   — Сейчас все очень нервничают из-за этих проклятых инфекций, хотя лично я не стала бы принимать ваши действия на свой счет.
   — Послушайте, — горячо заговорил Джек, — я не меньше всех вас обеспокоен этими непонятными инфекциями, и поэтому мне необходимо приехать и поговорить с вами не по телефону. Вы не возражаете? Но я бы хотел, чтобы наш разговор остался строго между нами. Я не слишком много требую от вас?
   — Вовсе нет, — ответила Кэти. — Но когда вы хотите приехать? Дело в том, что у меня распланирована вся вторая половина дня.
   — А что, если я приеду прямо сейчас? Ради этого я готов пропустить обед.
   — Какой порыв! — Кэти. — Ну как я могу вам отказать? Мой кабинет находится на первом этаже в административном корпусе.
   — Ого, значит, у меня есть шанс нарваться на мистера Келли?