Кукаркин Евгений. Грызу небо зубами (Операция в Мали)

   - В эту ночь земля наша, очень теплая земля.
   Ее губы прижались ко мне.
   Я проснулся от ветерка. Первые лучи солнца уже пробились из-за кромки земли. Дези мирно посапывает у меня на груди. Она по-прежнему раздета.
   - Дези, нам пора вернуться.
   Она открывает глаза и тянется губами ко мне.
   - Какая была ночь.
   - Кажется, твой бог сегодня ночью вернулся на землю.
   - Это верно. Я просила его, чтобы он создал нам маленький рай. И моя просьба была услышана.
   Дези поднимается и начинает собирать мятые юбки. Я тоже встряхиваю свою одежду и одеваюсь.
   - Как мы вернемся?
   - Так же. Там нам надо попасть в перерыв пять минут...
   В честь праздника полеты отменены. После бурной ночи я отсыпаюсь в своем домике. Вдруг коттедж затрясся от ударов в дверь. Я не успел даже к ней подойти, как замок вылетел, и солнце ворвалось в прихожую. Передо мной сам генерал Корадо. Он с силой двинул своим кулаком мне под глаз. От неожиданности отлетаю к стене.
   - Генерал...
   - Что ты сделал с моей дочерью, ублюдок?
   - Ничего...
   - Я тебе покажу "ничего". Взять его.
   Теперь я вижу за спиной Корадо военных с автоматами.
   - Постойте, господин генерал, дайте мне одеться.
   Он поднимает руку, и военные замирают. Поспешно натягиваю брюки, рубаху и ботинки. Меня подхватывают под руки и волокут из дома. За оградой соседнего коттеджа показалась голова Мамонтова.
   - Капитан, за что тебя? - крикнул он мне по-русски.
   - За дочку...
   Удар в ухо не дал мне продолжить.
   Меня не допрашивают. Сижу в клетке комендатуры уже пять часов. Наконец приводят в кабинет Корадо. Он сидит за столом и зло поблескивает глазами.
   - Ты что же, сукин сын, наделал? Испоганил мою дочь, мерзавец. Тебя убить мало, с тебя бы живьем содрать кожу и посадить на кол.
   - Господин генерал, разве я нарушил условия контракта?
   - Мне плевать на твой контракт, раз ты попал сюда, значит, подчиняешься мне и выполняешь все мои требования. Ты их не выполнил. Я тебе говорил, чтобы дочь не трогал?
   - Говорили, но с оговоркой.
   - Это как? - недоуменно смотрит он на меня.
   - Вы сказали, что она невеста генерала Иесса и поэтому не для меня, но обстановка изменилась. Генерал умер...
   Я вижу, как Корадо наливается гневом.
   - Ах ты, щенок. Ты еще и выкрутиться пытаешься!
   Он орет на своем языке в микрофон селектора. Влетают четыре солдата и начинают меня бить кулаками и ногами. Они загнали меня в угол, я сложился в комок и прикрыл голову руками. Удары вдруг прекратились.
   - Твое счастье, щенок, что у меня не хватает летчиков, - где-то шипит голос генерала.
   Опять команда на незнакомом языке, меня подхватывают под руки и тащат по коридорам здания. На выходе дают пинка, и я кубарем слетаю с трех ступенек парадной двери. Лежу на асфальте и с трудом поднимаю голову. В нескольких шагах стоит негр-охранник в каске и ухмыляется в свой широченный рот. С трудом поднялся и поплелся, как пьяный, по улицам городка к своему коттеджу.
   Мамонтов обложил меня компрессами, промыл и залил йодом раны.
   - Да что же они, сволочи, делают? - ворчит он. - Было бы за что..., а то за бабу.
   - Хорошо, что костей не переломали.
   - Умеючи лупили. У генерала опытная шайка-лейка, свое дело знают.
   - Как я завтра поведу вертолет? У меня все болит.
   - Уверены, что полетим?
   - Точно полетим, генералу надо, чтобы я разбился.
   - Зачем же тогда, он сказал, что нужны летчики...?
   - Это для иностранцев и для наемников, что воюют здесь. Если бы я загнулся в застенках, был бы плохой международный резонанс..., а если погиб при аварии, значит плохой летчик.
   - И дочка Корадо лишится такого шикарного парня, как ты.
   - Иди ты...
   Утром все тело жутко ноет от боли. Мамонтов помогает встать и осматривает лицо.
   - Выглядишь ты конечно не для свадьбы, но до нее точно заживет. Я тебе вчера достал лекарство, - он вытаскивает из кармана бутылку водки, - сейчас немного примешь...
   - Я еще никогда не летал пьяный. Что ты делаешь?
   - Поверь моему опыту, боль немного снимет, а окосеть не сможешь, потому что та же боль тебе не позволит этого.
   Из буфета мой помощник вытаскивает стакан, наливает полный водки и протягивает мне:
   - На.
   Я с трудом перехватываю стакан и выпиваю. Захватило дух.
   - Сволочи, даже здесь подделка.
   - Ничего. Посиди пять минут, сейчас пойдем в бар.
   Мамонтов прав, боль хоть немного и спала, но не дает возможности опьянеть, каждое движение -словно пытка. Я взмок, пока добрался до бара. Бармен с интересом разглядывает мое лицо:
   - Что с вами, господин?
   - Упал...
   - Я очень сочувствую.
   - Лучше дай пару сэндвичей и стакан водки.
   - Может, чего-нибудь посерьезней закусить?
   - Давай, что прошу.
   Опять выпиваю стакан, и мне показалось, что ноги и руки болят меньше.
   - Мамонтов, я, кажется, готов...
   - Ну и хорошо, сейчас подойдет машина.
   На базе с трудом выбрался из автобуса и поплелся за Мамонтовым в комнату отдыха. Три негра-летчика, как всегда, сидят на диванах.
   - Привет, болваны, - здоровается Мамонтов по-русски.
   Летчики кивают головами. Я забираюсь в кресло и перевожу дух.
   - Хоть бы дали передохнуть.
   - Поспи пока, капитан.
   Спать нам дали почти два часа. Динамик над головой начал противно ныть.
   - Капитан Петроф и капитан Мамонтоф, на выход. Капитан Петроф и капитан Мамонтоф, на выход.
   - Капитан, - Мамонтов тащит меня с кресла, - пора идти.
   - У тебя водка осталась? Ты ее прихватил?
   - Осталась.
   - Давай сюда, я пошевелиться не могу.
   Мамонтов вытаскивает бутылку и протягивает мне. Я прямо из горла сосу противное пойло. Летчики-негры, открыв рты, с изумлением глядят на меня.
   - Я готов, Мамонтов. Пошли.
   Жидкость еще не попала в желудок, и боль еще не растворилась в алкоголе. С трудом топаю на аэродром. Не помню, как добрался до вертолета, помню, что Ион помог залезть в кабину. Прибежал Мамонтов и сразу сообщил.
   - Командир, нам поручили произвести штурмовку базы повстанцев за рекой Кофой, на самой границе. Полчаса тому назад Иона получил бомбы, машина потяжелела на полтонны...
   - Мы летим туда, где Сабурову влепили в задницу?
   - Туда.
   - Садись, сейчас рванем...
   Вертолет сегодня неустойчив, его мотает как маятник, а ручка управления ведет себя словно бешенная, все время стремится вырваться из рук. Мне стало полегче и даже хочется петь, хотя противная боль все еще сидит в каждой клеточке тела..
   - Центральная, мать вашу, - включил диспетчерскую, - как горизонт...?
   - На экранах две точки, западнее вас, в километрах семи.
   - Хорошо. Может это и есть подарок генерала.
   - Какой подарок? О чем вы говорите?
   - Все в порядке. Можете закрыться.
   Переключаюсь на внутреннюю связь.
   - Мамонт, слышал?
   - Да, командир.
   - Не будем сворачивать, засадим... бандитам на базе. Внимательней смотри горизонт.
   Лечу прежним курсом. Руки по-прежнему не могут ровно держать ручку штурвала, и машина ведет себя, как пьяная. Через десять минут слышу возглас Мамонтова;
   - Командир, сзади появились две точки, кажется, "Кобры" нагоняют нас.
   - Ну что, дадим сволочам прикурить.
   Я разворачиваю вертолет и иду навстречу.
   - Мамонт, пали из всех пушек.
   Вертолет по-прежнему мотает. Я пытаюсь его выпрямить, но ни черта не получается. Стрелки перед глазами мотаются, ручку управления все время куда-то ведет. Тело вроде меньше ноет, но мне все не по чем, в голове визжат патриотические песни. Лечу прямо в лоб первому. Мне наплевать смету его или нет.
   - Мамонт, врежь ему.
   Мамонтов палит из пушек и пулеметов, тот придурок - тоже. Быстро приближается нос вертолета противника. За каких - то семьдесят метров, у этого типа сдают нервы, и он дернулся вверх. Я вижу как пули Мамонтова крошат брюхо машине, а снаряды оставляют в ней рваные дыры. У повстанцев крепкие аппараты, их вертолет по большой дуге поворачивает назад и удирает. Я ищу в небе второй. Вот он. Но что это с ним? Этот гад тоже разворачивается и удирает. Ну, нет.
   - Мамонт, всади этому засранцу в задницу..., пока не прибавил скорости.
   Американские машины - хорошие машины, но скорость не больше нашей; я тяжелее на полтонны и поэтому не тяну по максимуму. Стараюсь удержать машину на цель.
   - Он уходит, - вопит мой помощник. - Командир еще немного...
   Но эту сволочь уже не догнать, последние очереди оператора летят в его сторону.
   - Мамонт, у нас много боеприпасов?
   - Осталось кое-что, плюс бомбы.
   - Летим дальше.
   Это хорошо сказать летим дальше. Я не знаю, где нахожусь, подо мной сплошной ковер зелени, ни реки, никаких примет не видно. Полностью сбился с курса. Лечу по компасу, по-моему, база повстанцев правее, где-то здесь у границы. Но не вижу ни базы, ни границы.
   - Мамонт, я не нашел базы...
   - Наверно мы ее потеряли. Летим назад, командир.
   - Ладно, летим.
   Разворачиваю вертолет назад. Через десять минут, оператор вопит.
   - Командир, база впереди по курсу.
   Что за черт. Среди виднеющихся внизу палаток и хижин забегали фигурки в военной форме.
   - Командир, переходи на угол атаки, выпустим ракеты.
   Я наклоняю машину и тут же почувствовал легкие толчки. Светящиеся ракеты несутся к земле. Мамонтов палит по лагерю из пушек и пулеметов. Мне становится весело.
   - Так их, сволочей. Мамонт, глуши всем, чем можешь. Сейчас я сделаю второй круг, сыпь бомбы...
   - Резерв не оставлять?
   - К черту резерв, стреляй все без остатка. Иду на разворот.
   Делаем два круга, внизу огонь и взрывы.
   - Командир, все. Ни одного патрона нет.
   - Нет, так нет. Покатили домой.
   Я заметил, что боли совсем нет, зато летный костюм, хоть выжимай. Да и все тело мокрое, как после бани, пот заливает глаза и щеки. Теперь ориентир один - русло реки Кофы.
   Прилетели на базу, вертолет плюхнулся на свой круг - стоянку. Ион помогает открыть дверцу и тут же хватается за нос.
   - Командир, ну и запах, ты случайно не винный магазин открыл в кабине.
   - Лучше помоги мне выползти. У меня мочевой пузырь полон воды...
   Свежий воздух ударил в голову, сразу стало легче дышать. Выбрался с помощью механика на асфальт и чувствую - ноги почти не держат. Кое-как, опираясь о борт вертолета, добрался до хвоста и тут же помочился на площадку. Когда вернулся к механику, тот покачал головой.
   - Вот дьявол, упился... в стельку..., - оправдываюсь я.
   - Опять подрался. Смотри, все правое крыло разнесено.
   - Это ерунда, вот мы тому типу все пузо изодрали.
   На асфальт вываливается Мамонтов. Он весь мокрый, как и я.
   - Ну, полетали, командир. Я еще такого не видел. Как только не облевался, не знаю. Качка - словно в шторм.
   - Зато те... больше к нам не приблизятся.
   - Командир, ты же видел, я его раздолбал.
   - Видел. Как он, зараза, только еще летает?
   - Пошли, отдохнем. Я помогу тебе, капитан. Обопрись на меня.
   Я обнимаю его за шею, и медленно бредем по аэродрому в сторону комнаты отдыха.
   Негры-летчики все сидят на диванах. Они, как марионетки, одновременно крутят головами, наблюдая наши действия. Я сразу плюхнулся на диван.
   - Мамонт, меня по пустякам не будить.
   - Спи, командир.
   Я спал не только на базе, но и дома, почти сутки. Утром встал с больной головой, но зато тело не так ломило. Мы с Мамонтовым позавтракали и целый день провалялись на диванах на базе. Мой вертолет еще не закончили ремонтировать; Иона сказал, что повреждения серьезные, поэтому полетов не предвиделось.
   Вечером, как всегда, сидим в баре. Народа немного, и бармен уделяет нам много времени.
   - Господа, наверно, знают о том, что вчера днем был налет на лагерь повстанцев за рекой Кофой.
   - Как же не знаем, мы сами участвовали в налете на базу, - подтверждает Мамонтов.
   Я толкаю его ногой.
   - Спокойно, капитан, - по-русски говорит он, - эта сволочь все знает, но видно что-то нам хочет сказать еще.
   - Да, да, господа, но после нападения на базу, лидеры повстанцев, решили, что нарушен паритет между сторонами и теперь с сегодняшнего дня они объявили о наступлении.
   - Откуда ты все знаешь и о наступлении, и о нарушении паритета? спрашивает Мамонтов.
   - Так листовки. Сегодня весь городок и базу засыпали листовками. Вот, смотрите.
   Он протягивает нам клочок бумаги. С изумлением вижу, что там строчки на английском языке.
   - Послушай, но здесь, же все на английском языке.
   - Ну и что? Наш народ малограмотный, им не понятен этот язык, а вот иностранцы, которые обслуживают базу, те читают. Это послание для вас.
   Я читаю:
   "Господа!
   Вчера был совершен подлый налет на лагерь мирных жителей у реки Кофы. Есть много убитых и раненых. Высший совет народного движения Мали возмущен нарушением наших негласных договоров с правительством республики и постановил начать наступление всех воинских формирований по всей стране. Участники бойни у реки Кафы будут наказаны.
   Высший Совет Народного Движения Мали."
   - Выходит, мы виновники в нарушении каких-то договоров? - удивляется Мамонтов.
   - Бармен, - обращаюсь к нему, - почему ты нам подсовываешь эту дрянь?
   - Господа, я ничего против вас не имею. Думаю, покажу, может, вы ничего не знаете.
   - Иди ты в..., - взрываюсь я.
   Свинья поганая, точно выполняет задание Корадо. Нарочно нам подсунул эту бумагу. Может, генерал ее и сработал.
   Вдруг кто-то хлопает меня по плечу и говорит по-русски.
   - Петров, привет.
   Я оборачиваюсь, и у меня чуть не отваливается челюсть. Передо мной стоит живой и невредимый Сабуров.
   - Майор Сабуров?
   - Что вы, черти, думали, что я погиб? Черта с два.
   - Где тебя носило?
   - Где, где? В плену.
   - Тебя отпустили?
   - Зачем? Бежал.
   - А где оператор?
   - Погиб.
   - Садись рядом с нами, расскажи все.
   Мы посадили майора между собой и заказали пива.
   - Ну, ребята, попал я в переплет. Летели над сельвой, и вдруг, как рванет... Вертолет кормой вниз и в сельву, хорошо, что не взорвался сразу. Деревья удержали от падения на землю, зато от удара меня чуть не расплющило об плекс. Повезло, что дверь не заклинило. Вывалился из кабины на землю и ору: "Семенов, Семенов..." В этот момент вспыхнула корма, и началось... Я пополз от машины и тут как... ахнет. Меня швырнуло на какое-то дерево, и потом - ничего не помню. Очнулся оттого, что кто-то поливал меня водой. Это были повстанцы.
   - Так тебя сбили ракетой? - спрашивает Мамонтов
   - Это я потом узнал. У повстанцев много рейнджеров из ЮАР, ребята что надо, подготовлены по высшему классу. Они-то и направили на меня "Стингер".
   - Мы же летали на место падения, искали тебя.
   - Знаю, слышал гул вашего движка, но меня отволокли уже далеко.
   - Куда тебя потом, в ЮАР?
   - Нет, переправили в лагерь у реки Кофу.
   - Кофу?
   Мы с Мамонтовым переглядываемся.
   - Ну, да. Там повстанцы содержат пленников.
   - Мы же вчера его штурмовали.
   - Видел, это и позволило мне бежать.
   - Майор, расскажи, что там произошло, это правда, что мы много мирных жителей перекалечили?
   - Много или нет, не могу судить. Я удирал, было не до того, но то, что вы здорово обманули повстанцев, это конечно впечатляет.
   - Мы обманули?
   - А что разве не поняли сами? То, что вы прилетите штурмовать лагерь, повстанцы знали прекрасно. Еще со мной встречался полковник Шлем, дотошный гад, руководитель разведки, вот он и хвастал, что ждет вас. Все рвался отомстить за своего друга Адамса, которого вы ухлопали. На встречу с вами в северной стороне лагеря выставили пять Стингеров, шесть счетверенных зенитных пулеметов, много крупнокалиберных пулеметов на турелях и даже два старых зенитных орудия; в общем - ждали. А вы неожиданно появились сзади, со стороны границы. Как саданули по лагерю, так все и разбежались. Я сидел в бамбуковой клетке, от взрыва ракеты ее бросило на грузовик, и моя тюрьма лопнула, рассыпалась, как карточный домик. Я очухался и рванул к реке. А там вдоль берега идет на юг тропинка, вот и топал почти все ночь по ней до первого поста правительственных войск. Сегодня утром, часов в 10, меня привезли сюда и сразу же на допрос к Корадо.
   - Этот что-нибудь с тобой сделал?
   - Нет, дотошно допрашивал часа два, потом меня отдали какому-то полковнику. Тот тоже интересовался всеми событиями, как поймали, как бежал, как добрался. Потом отпустили, я немного отдохнул и решил встретиться с вами, догадывался, что вы в этом кабачке.
   - Это дело надо отпраздновать! Бармен, три стакана водки со льдом и три сэндвича, - требую я у бармена.
   - Слушайте, после пива, мы не закосеем? - засомневался Сабуров.
   - Пусть закосеем, но выпьем за твою свободу. К утру хмель пройдет.
   Только мы выпили, как Мамонтова позвала его красавица. Теперь мы остались с Сабуровым.
   - А у вас-то как дела? - спросил он меня.
   - Я впервые в жизни напился перед полетом, когда летел на штурмовку лагеря. Пьяный в доску вел вертолет, подвергая опасности себя и своего оператора. Ведь я действительно собирался напасть на повстанцев с севера, но, понимаешь, какая вышла штука, по дороге на меня напали два вертолета, пока с ними возился, сбился с курса и улетел, по-моему, за границу. Стал возвращаться назад и оказался в тылу лагеря.
   - А с вертолетами противника как обошлось?
   - Не знаю. Спьяну шел в лоб, они шарахнулись и удрали.
   - Эти - не Адамс, эти больше похожи на наших летчиков МИГов. Видно твоя победа над знаменитым ассом, сильно повлияла на них. Кстати, поделись, как ты угрохал Адамса?
   Я стал ему рассказывать все подробности боя.
   Домой пришел пьяный, открыл двери коттеджа, и тут же женские руки обхватили меня.
   - Николя...
   - Дези.
   - Любимый мой.
   - Дези, я - пьян. Почему ты не пришла раньше?
   - Не могла, меня не пускали. Пойдем, я тебя уложу.
   Она помогает мне добраться до дивана, там заботливо раздевает и укладывает.
   - Дези, я так мечтал о тебе...
   - Это замечательно. Я сегодня останусь с тобой.
   - Ты ляжешь спать со мной?
   - Да.
   Утром просыпаюсь и вижу прижатое ко мне красивое шоколадное тело девушки. Она мило посапывает на моем плече.
   - Дези.
   - Что?
   Она открыла глаза.
   - Мне пора на работу.
   - Я немного посплю. Сегодня папа, наверно, долго домой не придет, я тебя буду ждать...
   - Послушай, в моем коттедже все равно спать опасно, я тебе принесу ключи от дома моего помощника, он напротив...
   - Хорошо, неси.
   Глаза опять закрылись.
   - Дези, вставай. Иди туда.
   - Сейчас.
   Она выпрямляется, садится на край кровати и потягивается. Красивое тело плавно изгибается.
   - Всю ночь не спали. Ты был сущий зверь.
   Я? Ничего себе, я ничего не помню. Дези вдруг резко оживает, соскакивает с кровати и бежит в туалет.
   Только прибыли на аэродром, как нас с Мамонтовым попросили зайти в кабинет начальника базы. В большой комнате за большим столом сидит огромный, широкий негр в военной форме с генеральскими погонами. Рядом пристроился старый знакомый - генерал Корадо.
   - Здравствуйте, господа офицеры, - здоровается Корадо.
   - Здравствуйте, господин генерал.
   - Садитесь. К сожалению, генерал Шарке не понимает английского языка, и мне придется говорить от его и своего имени.
   Мы садимся за стол. Генерал достает сложенную карту и расстилает ее. Его красный карандаш начинает чертить кривые линии.
   - Капитан Петроф, повстанцы начали наступление по всему фронту. Вот здесь и здесь, они захватили реку Кофу и Майрес.
   - Как так? - удивился я. - А провинция Ванин...? Она же...
   - Провинция Ванин уже сдалась. Правительственные войска отошли сюда. Это почти пятьдесят километров до базы...
   - Ничего себе... Это же разгром...
   - Заткнись... Мы переходим на казарменный режим. Ваша первая задача сдержать наступление повстанцев. Вы помните, где находился военный лагерь генерала Иесса?
   - Помню.
   - Необходимо его разнести. Там центральный штаб повстанцев и их пресловутый народный совет.
   - А как же вертолеты противника, его противовоздушная оборона, мне кто-нибудь может рассказать об этом?
   - Нет. Противник так быстро наступает, что последние агентурные данные просто опаздывают на сутки. Полетите вслепую.
   - Прикройте хотя бы МИГами...
   - У них другое задание. Кстати, о вертолетах повстанцев не беспокойся, там тебя зовут "Сумасшедший Петер", и все очень боятся. А сейчас, отправляйтесь.
   - Есть.
   Идем с Мамонтовым по асфальту и ругаем генерала.
   - Сволочь, гад, мерзавец, - рычу я.
   - Хреновые дела у них, капитан. Похоже, они базу сдадут...
   - С чего ты взял?
   - А вы посмотрите, что творится вокруг.
   Теперь и я обратил внимание на аэродром. Кругом беспорядочно колесят военные грузовики. Взлетные полосы завалены бетонными чушками. Вдруг ахнул взрыв.
   - Они рвут МИГи.
   - Идиоты.
   Раздалось еще два взрыва.
   - Конец воздушному флоту Мали.
   Подходим к вертолету. Ион небрежно отдает честь.
   - Командир, машина готова к полету.
   - Хорошо, механик. Плюнь три раза на машину, мы должны вернуться.
   - Я могу облевать ее, только вернитесь.
   - Жди нас с боезапасом и горючим, боюсь, мы скоро переберемся на другое место.
   - Будет сделано, командир.
   Ванин встретил нас неприветливо. Казалось, вся земля изрыгала миллионы стальных жучков. Я кладу машину на боевой курс, и мы начинаем штурмовать ряды знакомых палаток и зданий. Выпустили весь боезапас, сбросили все бомбы и полетели обратно. Обычная работа.
   На базе непонятная тишина. Нас встретил Иона и два негра-оружейника.
   - Что творится, куда делись люди?
   - Все удрали, командир.
   - Вот те раз, а нам что делать?
   - Вам оставили записку.
   Он подает конверт. Я вскрываю:
   "Капитану Петрову!
   От генерала Корадо.
   Господин капитан, база эвакуируется на побережье в город Сали, вылетайте туда.
   Если сможете, найдите мою дочь, она сбежала из дома. В вашем коттедже я ее не нашел. Если вам известно ее местонахождение, привезите ее.
   Генерал Корадо."
   - Иона, снаряжай вертолет, мы летим в Сали.
   - Я знаю, сейчас все сделаем. Наши джипы уже готовы, как заправим вас, так удираем, и вы тоже сматывайтесь быстрее, повстанцы в трех километрах от базы.
   Негры подвешивают ракеты, вставляют пулеметные ленты и кассеты со снарядами. Откуда-то появился небольшой заправщик, нас спешно заправляют горючим.
   Механик уехал со своими людьми. Я поднялся над базой и повел машину на городок.
   - Командир, куда летим? - слышу голос Мамонтова.
   - Сначала возьмем кое-что в твоем доме.
   - Твою девчонку?
   - Да.
   - Тебе хорошо, а вот где моя красавица...
   - Затрудняюсь ответить.
   - То-то вчера народу почти не было в баре, оказывается, все еще раньше смылись. А она осталась ради меня...
   - Ладно, в техническом отсеке, можно уместить двоих. Залетим и к ней тоже.
   Сел точно на дорогу возле коттеджа. Мамонтов выкатывается из вертолета и бежит в свой дом. Скоро он выскакивает оттуда, таща за собой Дези. Мамонтов что-то объясняет ей, потом заталкивает ее в технический отсек.
   - Командир, все в порядке, - слышу голос оператора в наушниках.
   - Тогда летим в твое гнездышко.
   - Летим, я буду подсказывать дорогу.
   Заза оказалась дома, но, судя по всему, она не собиралась сматываться и сильно отбивалась, когда Мамонтов ее на руках нес до отсека, там он с трудом запихнул ее в люк и закрыл его за ней.
   - Вот чертова баба, - ругался мой помощник в микрофон, - у нее, видите ли, много вещей. Ничего не хочет понять. Повстанцы тех девочек, которые спят с наемниками, в живых не оставляют.
   Через минут сорок мы прибыли на побережье в городок Сали. Сели на небольшом стадионе. Открыли технический отсек и вытащили ошалевших от болтанки девиц. Дези сразу пошла к скамейкам и растянулась на них. Заза свалилась на траву и заплакала.
   - Ты чего? - спросил ее Мамонтов.
   - Куда же мы теперь? В который раз мне все нужно начинать сначала. Я устала...
   - Ничего, выкрутимся.
   В ворота стадиона въехал грузовой автомобиль, набитый солдатами. Они выскочили и оцепили вертолет. Меня, Мамонтова, Дези и Зазу вытолкнули за цепочку солдат.
   - Но это же наша машина, - возмущался Мамонтов. - Эй ты, тип, ты здесь старший? Мы летчики, понимаешь, летчики этого вертолета.
   Худой офицер небрежно оттолкнул его рукой и ткнул пальцем в сторону ворот.
   - Псел вон, - коряво по-английски произнес он.
   - Пойдем отсюда, капитан, - говорю ему, - берем женщин и пошли искать жилье.
   Я поднимаю со скамейки Дези.
   - Пошли отсюда. Нам нужна твоя помощь, необходимо найти крышу над головой.
   - Почему я?
   - Там на базе, твой папа оставил мне записку, чтобы я вылетел с тобой сюда. Значит, он уже подготовил тебе место.
   - Он ничего вам не подготовит. Просто в этом городе у нас много знакомых, и папуля прекрасно знает, что я устроюсь без него.
   - Вот так, была королевой с охраной из солдат, а теперь принцесса под охраной офицеров-летчиков.
   Два дня живем в соломенной хижине на окраине города. Хотя Дези и хвалилась, что у нее много родственников, но все дома в городе забиты военными, и везде нам отказали. Комендант, к которому мы обратились, выделил место в нищем пригороде, и теперь мы вчетвером живем почти на свежем воздухе. Так как топчанов в хижине только два, то и приходится спать, мне с Дези, а Мамонтову с Зазой.
   Но скоро затишье кончилось. Утром подкатил военный "Джип", меня и Мамонтова повезли в штаб. Здесь нас уже ждали генерал Шарке и переводчик.
   - Господа офицеры, - торопливо переводит он речь генерала. - Обстановка критическая. Мятежники опять захватили господство в воздухе...