Кукаркин Евгений. Грызу небо зубами (Операция в Мали)

   - Шли-ка вы, ребята, отсюда.
   - Что это ты вдруг так разволновался?
   - Я знаю, кто вы и совсем не хочу чувствовать вашу вонь в своей стране.
   - Придется тебе потерпеть. Я вот, например, хочу выпить пива и выпью...
   - Не выпьешь, ты сейчас уйдешь.
   - Мамонт, дай мне бутылку.
   Капитан подсовывает мне бутылку с пивом, я перехватываю ее за горлышко и с силой бью о стойку бара. Пиво льется на пол , зато у меня в руках хорошее оружие.
   - Мамонт, дай еще одну бутылочку.
   Тот протягивает вторую бутылку, у этой крышку я открываю зубами и начинаю пить глотками, внимательно оглядывая зал. Все застыли, огромный летчик, как замороженный следит за острыми краями разбитой бутылки. Я допил пиво.
   - Мамонт, заплати и возьми с собой еще пару бутылок.
   - Сделано, командир.
   - Тогда пошли.
   - Слушай ты, вонючка, - говорю американцу, - не дай бог тебе встретится со мной в воздухе.
   Тот отшатнулся, а я двинулся к выходу, Мамонтов за мной. Никто нас не задерживал. Только вышли из бара, как позади нас раздался женский голос.
   - Мальчики, постойте.
   В дверях стоит девушка лет двадцати пяти с белыми длинными волосами.
   - Вы к нам обращаетесь?
   - Да. Здесь бар для офицеров, вам лучше пойти в другой. Если хотите, я проведу. Меня зовут Мэри Флаин.
   - Мэри Флаин, мы тоже офицеры. Меня зовут Николай, а его - Виктор.
   - Знаю. Сейчас весь городок только и говорит о вас, но здешние ребята боятся вас и ненавидят.
   - Пойдем, Мэри, покажешь нам дорогу.
   Она идет на полкорпуса впереди и энергично размахивает руками.
   - Вы хотите есть?
   - Еще как.
   - Тогда вам лучше сюда. Это - бар "Марионетка", здесь всегда неплохо кормят.
   - Вы здешняя?
   - Нет. Меня на каникулы пригласила сюда сестра. Она вышла замуж за майора и теперь мучается здесь.
   Мы вошли в бар и увидели здесь разношерстную публику, много гражданских и мало военных. Огромное помещение имело антресоли; внизу несколько столиков стояли в нишах, другие - вдоль широкого прохода, на антресолях тоже стояли столики, отделенные друг от друга фанерными перегородками.
   - Пойдемте лучше туда, - предлагает Мэри, кивком показывая наверх.
   - Пошли... А как заказывать?
   - Подойдет официант, ему все и закажете.
   Здесь повторяется та же история, что и в предыдущем баре, люди затихают и смотрят на нас, как будто мы - привидения.
   - Как ты считаешь, Мэри, нам не попадется такой же тип, как в том баре?
   - Нет. Здесь другая публика. Эти более любопытны. Вы у них как звезды, но только ужасные...
   Забираемся наверх и выбираем кабинку. Виден весь зал бара с одной стороны. Появляется пожилая женщина с ужасающим макияжем и в несвежем переднике.
   - Здравствуйте. Что господа хотят заказать?
   - Мне двойную отбивную, бутылку водки, селедочку, крепкий кофе.
   - Бутылку, вам, одному?
   - Да, а что тут такого?
   - Ничего.
   - Мэри, ты что закажешь?
   - Текилу, пирог с яблоком и тоже кофе.
   - А мне, кусок жареного мяса потолще, салат и четыре бутылки пива, заказывает Мамонтов.
   Женщина исчезает. В зале опять устанавливается обычный шум, а я спрашиваю Мэри:
   - Мэри, скажи, вся база знает о нас?
   - Да, конечно. О вас только и идут разговоры.
   - Неужели мы такие свирепые, что нас надо бояться?
   - Нет, конечно, но наши летчики обозлены на вас за Адамса и Джимми Смита.
   - А это кто такой, я его не знаю.
   - Джимми - самый лучший летчик Америки, его отправили за границу опробовать новый вертолет "Черная пантера". Вы его сбили.
   - А Адамс?
   - Адамс служил здесь на базе, поэтому его все помнят. У Адамса в послужном списке - одни победы, в небе Анголы он даже сбивал русских и кубинских летчиков, а вот... на вас накололся.
   - А ты знаешь, почему мы здесь?
   - Конечно, об этом уже знают все. Будет большое шоу. Вы и один из наших летчиков проведете воздушный бой, не понарошку, а настоящий. Этот городок вскоре превратится в большой театр. Тысячи людей со всей Америки хлынут сюда, чтобы увидеть это. Телевизионщики уже пронюхали, что вы дали согласие, и теперь идет драка, чтобы поставить везде свои камеры.
   Вошла официантка с подносом и расставила всем тарелки, рюмки и заказанную еду.
   - Что еще нужно, господам?
   - Потом... Мы еще посидим.
   - Хорошо.
   Она уходит. Я наливаю водку в рюмку.
   - Хочешь, я тебе налью, - предлагаю Мэри.
   Девушка колеблется, потом отчаянно кивает головой:
   - Давайте.
   Наливаю ей, Мамонтову и первым поднимаю рюмку:
   - За то, чтобы мы выжили.
   В это время к нам заглядывает милое личико женщины:
   - Ой, простите. Мэри, я тебя ищу, ищу...
   - Знакомьтесь, это моя сестра Сьюзен. А это Николай, это Виктор, представляет нас Мэри.
   - Заходите к нам, - предлагает Мамонтов. - Мы вам нальем...
   - Да нет, не надо, муж послал меня на поиски сестры. Вот я и нашла.
   - Прекрасно...
   Но я все равно наливаю в рюмку водку и протягиваю ей. Она быстро перехватывает рюмку и ловко выпивает, потом морщится и смешно разевает рот. Я успеваю затолкнуть в него кусок селедки. Сьюзен трясет головой и торопливо жует.
   - Ох, до чего же крепкая. Ну, я пошла, скажу, что тебя не нашла, а ты приходи вовремя домой, Мэри.
   Дальше все пошло как по маслу. Мы долго сидели в кабинке, болтали, шутили, наконец наелись и пошли домой, забрав с собой в стельку пьяную Мэри.
   За дверью на полу лежит толстый конверт. Я вовремя подобрал его, потому что Мэри чуть не наступила на него. Она сразу подошла к дивану и рухнула на него.
   - До чего я упилась.
   Вскрываю конверт. В нем договор и его копии. Не обманул генерал и здесь.
   - Мамонт, нам прислали договор.
   - Ну и черт с ним.
   Мой напарник стал подниматься наверх. Похоже Мэри отключилась, она чуть похрапывает. Я пошел в ванну, облился холодной водой и почувствовал себя лучше. Потом забрался к себе в спальню и стал изучать условия контракта.
   Когда проснулся, то услышал шум воды в ванне. Вскоре появился Мамонтов.
   - Пора вставать, сейчас за нами приедут.
   - А где Мэри?
   - Не знаю. Утром встал, а диван пустой.
   Генерал принял нас в своем кабинете, но уже в другом составе. Вместо представителя МИДа сидел худощавый парень с пачкой бумаг. После того, как мы поздоровались, генерал начал говорить:
   - Это наш юрист - мистер Стив Горшаин. Вы, надеюсь, ознакомились с контрактом?
   - Да, - поспешил ответить я.
   - Есть ли у вас какие-нибудь возражения?
   - Есть. И весьма много. Во-первых, в любом бою есть степень сложности. Судя по всему, у вас будут разные типы вертолетов, а у нас - только МИ-28. За каждый бой вы даете нам по 100000 долларов, однако, мы говорили еще раньше , что огневая мощь у нас постоянна, а у вас нет. С увеличением огневой мощности у нас увеличивается риск. Риск всегда оплачивается очень дорого. Поэтому я предлагаю ввести дополнения, 100000 долларов за каждый сбитый обычный армейский вертолет, если же на нем увеличивается вооружение, хотя бы на одну ракету, или один ствол, или толщина брони хотя бы на один миллиметр, оплата возрастает на 50000 долларов.
   - А вы, однако, очень самонадеянны, - говорит генерал. - Неужели вы думаете, что всех собьете?
   - Мечтаю.
   - Стив, это можно принять? - спрашивает у юриста генерал.
   - Можно, сэр. Это же колоссальная реклама.
   - Принято, что еще?
   - Если кто-то из нас, не дай бог, будет ранен, то должна быть компенсация, одна треть оплаты боя.
   - Принято. Дальше.
   - Ремонт поврежденного вертолета не должен производится за наш счет. Ремонт должна сделать база.
   - Нет. Этого мы сделать не можем.
   - Тогда мы вправе поехать в Мали.
   - Но у меня есть лимит затрат на базу, я не могу производить лишних расходов.
   - Сэр, вы же соберете денег за это шоу в сто раз больше, чем лимит базы.
   - Черт с вами, принято. Выкладывайте дальше.
   - Расчет. Расчет должен производится через наш Внешторгбанк, причем каждый раз мы должны получать подтверждение о переводе денег.
   И так я тащил почти каждый пункт, Мамонтов только таращил глаза и кряхтел, шепча мне на ухо:
   - Ну, ты даешь, старик.
   Уговорил генерала дать нам пробный вылет для ознакомления с районом. В контракте есть скверный пункт, который никак не мог изменить. В особых условиях записано, что район боя огражден специальными датчиками, если я перелечу невидимую границу, то вертолет, после предварительного предупреждения, взорвется. Я доказывал, что нельзя иметь электронную мину в боевом вертолете, так как она может сдетонировать от попаданий в него пуль, снарядов, но... у юристов на это есть очень сильный аргумент.
   - Вы же набиты снарядами, патронами, и они не взрываются.
   После того как это все же записали в контракт, генерал сказал.
   - Полетайте завтра с утра, познакомьтесь с местностью.
   Вечером идем в бар. Похоже, настроение в городке меняется. Прохожие начинают с нами здороваться, и злобных взглядов меньше. В баре сразу же занимаем на антресолях кабинку и только заказываем ужин, как к нам врывается молодая энергичная девушка с копной темных волос.
   - Привет. Я корреспондент СиЭнЭн, Эли Грифс. К вам можно?
   - Забирайтесь.
   Она присаживается и сразу же начинает быстро говорить:
   - Я знаю, кто вы такие и хотела бы взять у вас интервью.
   - Что же вы о нас знаете?
   - Вы были завербованы республиканским правительством Мали для борьбы с повстанцами и там совершили много преступлений...
   - Чего же мы там такое натворили, что за преступления совершили?
   Она споткнулась:
   - Ну..., бомбили поселки, стреляли по нашим вертолетам...
   - Похоже, последнее - это очень большое преступление, - ядовито замечаю я.
   И тут Эли засмущалась.
   - Вы смеетесь надо мной?
   - Конечно. Раз, как вы говорите, там были ваши вертолеты, то выходит, что правительство США тоже участвовало в войне против республики Мали?
   - Конечно, нет. Ладно, ладно, я ляпнула что-то лишнее. Перейдем к другому, ни слова о том, что вы делали в Мали или другом месте.
   Вдруг через занавеску входа появляется Мэри.
   - Мальчики к вам можно?
   - Заходи, Мэри.
   Девушка по-хозяйски садится на стул и с удивлением смотрит на корреспондентку:
   - А вы кто?
   - Я Эли Грифс, корреспондентка.
   - Зачем вы пригласили сюда эту идиотку? Она все, что скажете, исказит так, что вся Америка будет плевать на вас.
   - Да кто ты такая, чтобы меня учить?
   В это время входит официантка, сервирует стол, раскладывает еду и исчезает. Я начинаю есть, а женщины продолжают препираться.
   - Это не важно, кто я. Зато я знаю, кто ты. Ты - дрянь.
   Эли подпрыгивает и пытается схватить тарелку с мясом Мамонтова, но тот успевает подвинуть тарелку к себе.
   - А ты...
   И тут я не успел уберечь свою рюмку с водкой, Мэри сумела выплеснуть ее в лицо корреспондентки. Та схватилась за глаза и... выругалась, да как виртуозно... потом выскочила из кабинки вон. Мамонтов, жуя мясо, спрашивает:
   - Мэри, тебе что-нибудь заказать?
   - Да, если можно. Я сегодня с сестрой поругалась из-за того, что ночевала у вас, так она в отместку перестала меня кормить.
   - Целый день ничего не ела?
   - Ела, конечно, посидела в кафе.
   - Эй, - кричит Мамонтов через ограду балкончика, - где официантка?
   Влетает официантка, и Мэри заказывает жратву.
   В этот раз Мэри выпила немного и раньше нас исчезла из бара.
   Утром нас ждал "Джип", который доставил нас на аэродром. Прикатили к огромному ангару. Когда я вошел в него, то ахнул - пять МИ-28 стояли в разных частях ангара.
   - Откуда они у вас? - спрашиваю сержанта.
   - Со всего мира натаскали.
   - А где обслуживающий персонал?
   - Сейчас придут. Вон они в будке мастера сидят, сейчас к нам явятся.
   Из будки выходит несколько человек, и тут я срываюсь с места.
   - Иона...
   Маленького румына я держал в охапке, как ребенка
   - Командир, командир, отпусти.
   - Как ты здесь оказался?
   - Так и не сумели убежать из Мали. Вертолет с Сабуровым и президентом улетел, а мы на машинах не смогли пробиться к границе. Повстанцы нас схватили и передали американцам.
   - Как устроились, деньги есть?
   - Устроились нормально, поселили в коттеджах, а деньги..., те, что заплатили в Мали, отняли повстанцы, а здесь мы перешли на казенное обслуживание.
   - Знаете, зачем вы здесь?
   - Знаем. Всыпьте им за нас, командир. Всыпьте так, чтобы век помнили.
   - Я попрошу генерала, чтобы составил с вами контракт.
   - Мы уже... Оформили и подписали.
   - Вон оно как... Сегодня мы летим на разведку. Какой вертолет дашь?
   - Берите первый у входа. Этот - более проверенный. Эй, ребята, - кричит он своей команде, - выкатим машину из ангара.
   Только поднялись метров на сто, и тут же Мамонтов докладывает.
   - Командир в воздухе еще два вертолета, один гражданский, другой армейский.
   - Вижу.
   Боевая машина американцев - последняя разработка "Лонгбау Апачи", кажется типа АН-64Д. Скоростенка побольше нашей и вооружения побольше.
   - Чего это они?
   - Наверно, боятся, что мы удерем.
   - Интересно, эти сволочи мину поставили?
   - Не знаю, но мы это еще проверим. Слушай, другой вертолет я определил. Это настырные репортеры, видишь блики от камер.
   Делаю разгон и пролетаю недалеко от легкого вертолета, из его двери кто-то машет рукой.
   - Да это наша знакомая, Эли Грифс. Ну их к черту. Занялись делом.
   Смотрю на карту и сравниваю с видимой местностью. Каньон извилист и глубок, невысокие горы и возвышенности мелькают тут и там. Леса нет, только мелкие кустарники, выжженная земля, да и только. Я разгоняю машину и вижу, как два вертолета неотрывно следуют за мной. По карте минут через двадцать граница полигона, которую мне пересекать нельзя. Где же эти проклятые датчики?
   Они сработали метров за триста. Милый женский голос, похожий на голос Мэри, забубнил в динамиках:
   - Опасная зона, опасная зона. Вернитесь в разрешенную зону.
   - Это же, Мэри, - воскликнул Мамонтов.
   - Похоже.
   Разворачиваю машину вправо и лечу вдоль невидимой границы. Сопровождающие летят сзади, соблюдая дистанцию. Каньон расширяется, и тощий ручеек, вернее подобие речки, мечется от одного крутого обрывистого берега до другого. Горы здесь покруче, скальные выступы, "чертовы пальцы" выбрасывают свои вершины в небо.
   - Опасная зона, опасная зона. Вернитесь в разрешенную зону, - ноет милый голосок.
   - Тьфу ты, черт, - ругается Мамонтов. - Туда нельзя, сюда нельзя.
   Опять беру вправо, но вынужден подняться повыше. Через полчаса выходим на почти голое место, здесь - небольшие оазисы зелени и резкий скальный подъем на несколько километров. Я успел заметить заброшенную строительную площадку и черный провал в гряде.
   - Пошли на базу.
   - Разве ты все посмотрел, командир?
   - Дальше неинтересно, дальше начинается полупустыня.
   - Тогда пошли.
   Только приземлились у ангара, как над нами пронеслись два вертолета сопровождения.
   - Как машина, командир? - спрашивает подбежавший Иона.
   - Все в порядке. Одно только не могу понять. Иона скажи, мы заминированы или нет?
   - Заминированы.
   - И ты знаешь где?
   - Знаю. Но мне ее не извлечь. Американцы поставили ее под цепью хвоста машины.
   - Так думай, елки-палки, думай... как ее убрать оттуда.
   - Она не простая, там проводов... не поймешь, куда и как...
   - Иона, надо разобраться.
   - Постараюсь, командир.
   - Приходи вечером в бар "Марионетка". Мы тебя там познакомим с девчонками.
   - Будет время - приду.
   Мэри сидит на диване у нас дома. Когда я открыл двери, то тупо уставился на нее.
   - Как ты сюда попала?
   - Открыла дверь пластиковой карточкой.
   Мамонтов без дипломатии сразу понес на нее:
   - Так ты говоришь, приехала в гости к сестре?
   - Да, а что?
   - А то, что твой прелестный голосок преследовал нас весь полет.
   - Ну что тут такого? Меня пригласил однажды командующий базы и сказал: "Мэри, ты хочешь заработать?". "Хочу", - сказала я. Вот тогда он и предложил мне наговорить текст на магнитофон.
   - Когда это было?
   - За два дня до вашего прибытия. А что, что-нибудь не так?
   - Все так. Но почему пригласили именно тебя?
   - Не только меня. Сьюзен тоже приглашали, она наговаривала на магнитофон такой текст, как и я.
   Я - в сомнении, можно ли доверять этой девчонке. Чувствую, Мамонтов тоже ей не верит.
   - Почему ты оказалась здесь?
   - Мальчики, извините, но мне теперь негде жить. Муж Сьюзен выкинул меня из дома. Я понимаю, что нехорошо поступила, но мне некуда идти. В этом городке все как с ума посходили; за то, что с вами посидела в баре, спала здесь, меня считают... предательницей. Вы не беспокойтесь, я два дня поживу у вас, а потом уеду домой. Жалко только, что так и не увижу великолепного шоу, когда вы будете драться с нашими...
   - Капитан, разрешим ей? - спрашиваю Мамонтова.
   - Пусть живет.
   - Ой, мальчики.
   Мэри вскакивает и целует Мамонтова в щеку.
   - Но... но...
   - Пойдешь с нами в бар? - спрашиваю ее.
   - Конечно.
   - Тогда сейчас не мешай нам. Нам надо привести себя в порядок и отдохнуть.
   Вечером отправились в бар. Честно говоря, сегодня мне было скучно. Мэри стала нас звать на танцевальную площадку, но я не хотел никаких эксцессов с местными и отказался. Появился Иона со своими товарищами. Мы распили еще две бутылки водки и разбрелись по домам. К нашему удивлению Мэри не пришла спать, и это нас очень удивило.
   Прошло десять дней, Мэри так и не появилась. Нас пригласил к себе генерал Симонс.
   - Господа, не пора ли выполнять условия контракта? - улыбался он, потирая руки.
   - Когда?
   - Через четыре дня. Мы выпускаем на вас стандартный боевой армейский вертолет "Лонгбоу Апачи". Его пилотирует экипаж майора Траски. Условия встречи в соответствии с контрактом: сбитый вертолет или пожелавший сдаться - проигрыш. Ничейный результат в случае отсутствия боезапаса у обоих вертолетов.
   - Понятно.
   - Тогда готовьтесь.
   - Сэр, можно один вопрос?
   - Говорите.
   - Исчезла Мэри Флаин...
   - Она не исчезла. Я приказал ее выдворить с городка.
   - За что?
   - Поступило много жалоб от жителей городка о недостойном поведении Мэри, кроме того, на этом настояла ее сестра.
   - Сьюзен?
   - Да, Сьюзен Траски .
   - Это... С ним нам придется драться?
   - С ним.
   - Я все понял, сэр. Разрешите идти.
   Городок меняется с каждым часом. Появилось много людей и машин. За проволокой раскинулся целый палаточный городок, за два дня построили почти километровые трибуны, разместив перед ними большие экраны, и приготовили стоянки для машин. На полигоне установили множество видеокамер. Напротив нашего коттеджа собираются любопытные и репортеры. Несколько корреспондентов пытались прорваться дом, но Мамонтов всех вышвырнул обратно. Но, однажды, настойчивый стук в дверь все же заставил меня подойти к ней.
   В окошечко заметил знакомое лицо репортерши Эли Грифс.
   - Николай, это я, вы можете впустить меня? - кричит она.
   - Заходи.
   Чуть приоткрыл дверь, Эли проскользнула в комнату; какого-то типа, пытавшегося прорваться за ней, пришлось вытолкнуть обратно.
   - Что творится - сумасшедший дом. Вся Америка свихнулась на этом шоу. А где ваш напарник?
   - Дрыхнет наверху.
   - Может это и к лучшему. Капитан, я хотела взять у вас последнее в жизни интервью...
   - Это хорошее вступление...
   - Не смейтесь, я говорю серьезно.
   - С чего вы взяли, что оно последнее? Ведь мы заключили контракт на год.
   - Вы не продержитесь. Вообще-то вы знаете, что у вас в вертолете спрятана бомба?
   - Знаю.
   - А вы не подумали, что чья-нибудь рука возьмет и коварно нажмет кнопку.
   - Это вы намекаете на генерала?
   - Не знаю. Но я сама была ошарашена, когда узнала об этом. У вас же полно врагов и если будет нужно..., победы вам не видать.
   - Это мы посмотрим. Лучше скажите мне, Эли, кто такой майор Траски?
   - Вы даже этого не знаете?
   - Нет.
   - Да вы чокнутый. Майор Траски один из лучших летчиков в Америке. У него большой опыт боев в Ираке и Югославии, у него преимущество перед вами в ракетном вооружении, он через пять минут после взлета разнесет вас в щепки.
   - А вы неплохо осведомлены.
   - Конечно, я же репортер. Вы так держитесь, будто сделаны из железа, неужели вам на все это наплевать?
   - Нет, конечно. Я вам даже откроюсь, я побаиваюсь майора Траски , побаиваюсь, что кто-то действительно нажмет на кнопку, и мы взлетим на воздух, но с другой стороны, я накопил столько злобы на эту несправедливость, что готов небо грызть зубами, даже раненым достать до глотки противника.
   - Вы там, в Мали, тоже грызли небо?
   - Грыз.
   - Вам тоже много досталось?
   - Досталось. Если вам рассказать, как меня один генерал избил, да так что я еле шевелил руками и ногами, а потом отправил в воздух на встречу со смертью, было бы чему удивляться.
   - Расскажите об этом, Николай.
   - Сейчас не время, как-нибудь потом.
   В это время раздались шлепки тапок. На лесенке появился зевающий Мамонтов.
   - Николай, кто там? Эли? Я думал, что после выходки Мэри тебя не увижу.
   - Привет, Виктор. Вот пришла поговорить о вашем завтрашнем полете.
   - Напиши о нас что-нибудь хорошее. Мы ведь не едим детей, не насилуем женщин, а просто взяты в плен и теперь прибываем в рабстве.
   - Напишу, Виктор. Ладно, ребята, я вам симпатизирую, удачи в небе.
   Она поцеловала меня в щеку и пошла к двери.
   Утром приехали в ангар с вертолетами пораньше. Иона уныло докладывает:
   - Командир, машина заправлена, пушки и пулеметы заряжены, имитаторы проверены, а с миной я не справился.
   - Неужели совсем нет выхода?
   - Командир, я не минер. Я технарь, изучил все ее провода, разобрался в предназначении каждого агрегата, но вот какой провод резать и нужно ли резать не знаю.
   - Черт, что же делать?
   - Не знаю. Кроме этого, могу сообщить тебе еще одну неприятную вещь. Кроме меня контроль над машиной ведут американцы.
   - Как так?
   - За моей работой следят. Сержант и еще двое все время крутятся вокруг нас. Они проверяют состояние бомбы тоже.
   - Здесь пять вертолетов, в каждом заложена мина?
   - В четырех, пятый с дефектом двигателя, я его собираюсь использовать для запчастей.
   - Слушай, а нельзя...
   - Я тебя понял, командир. Сумей сбить этого гада, может, пока все отвлекутся, я что-нибудь придумаю.
   Вертолет выкатили из ангара. Мамонтов материт оружейников, которые поленились снять густую смазку с лент, сержант с кем-то лается по телефону, суетится вся команда обслуживания, только я почему-то думаю о другом, мне вспоминается сад светлячков, Дези в ореоле сияния. Где же ты теперь? Надо послать письмо в Калифорнийский университет пресловутой Ольге Томсон, может она пришлет весточку...
   - Эй, - меня трясет за плечо сержант, - объявлена пятиминутная готовность. Полезайте в машину.
   - Мамонт, пора.
   Машина зависла в метрах ста от земли. Справа видны длинные ряды трибун, набитые народом, слева полигон. В воздухе еще два вертолета с телевизионщиками, они высоко над нами.
   - Маг, один, - слышу в наушниках, - начали.
   - Прошу наводку.
   - Траски перед тобой, метрах в пятистах.
   Теперь я увидел вдали приближающуюся жирную точку.
   - Мамонт, уходим.
   - Валяй, командир.
   Разогнался и повернул влево. Траски погнался за мной.
   Имитаторы с легкими хлопками выскакивают за хвостом и под брюхом. Чтобы сбить прицел, мотаю машину непонятными зигзагами. Пока я несся к каньону, Траски пустил все же две управляемые ракеты, одна поймалась на имитатор. Вертолет тогда здорово тряхнуло, и где-то стукнул по борту осколок. Вторая проскочила мимо и ушла куда-то вперед. Вот и долгожданный провал, сразу же рухнул в его глубину, почти до ручейка. Американец, поливая меня из пулемета, храбро бросился за мной. В каньоне можно только повторять изгибы тесных стенок. Я, как сумасшедший, на полной скорости несусь по этим нескончаемым поворотам, чуть не соскребая винтом породу со стенок каньона. Траски не рискнул, сбавил скорость, продолжая поливать из пулеметов, и опять выпустил ракету. Она взорвалась где-то на стене каньона, не успев вписаться в радиус поворота. Каньон начинает расширяться, я вспоминаю карту и, пользуясь отставанием противника, круто свернув направо, взмыл вверх. Здесь горы, мы с тобой Траски здесь и потягаемся. Рванул между двумя холмами, потом заскочил за гряду и, свернув за хребет, прижался к отвалу, застыв на месте.
   - Мамонт, встреть его.
   Траски не понял где мы, проскочил мимо меня, подставив борт, и по вибрации я понял, что Мамонтов дал залп из пушек и пулеметов. По-моему, мы задели вертолет американца, он отвернул влево и полетел в сторону долины. Теперь мы стали догоняющими. У Траски упала скорость, и он мотает свою машину, мешая прицеливанию, а Мамонтов все же пытается ее расстрелять. И вдруг американец задымил.
   - Командир, мы попали.
   - Мамонт, не расслабляйся.
   Траски неожиданно начинает разворачиваться.
   - Мамонт, не давай ему развернуться, бей...
   Я понимаю, встретив нас лицом к лицо, этот гад будет иметь огневое преимущество. Вижу, как очереди нашего пулемета оставляют вмятины по борту противника и вдруг - вспышка, это снаряд пробил дыру у него броне. Машину Траски замотало, но она все же встала на боевой курс, ее стволы и ракеты грозно уставились на нас. Высоты нет совсем, я помню, как в Мали мы пропахали брюхо вертолету, отклонившемуся от лобовой атаки. Мамонтов тоже понял всю грозившую опасность и, по-моему, прожигает весь боезапас. Вдруг полыхнуло ярким светом, огненный шар разбух на месте американского вертолета. Я даже на секунду ослеп, но машинально сумел сместить ручку управления вправо. Когда пришел в себя, то слева увидел горящие остатки вертолета Траски, медленно падающие на землю. Выше нас два вертолета телевизионщиков снимали всю трагедию.