Страница:
* * *
Не прошло и недели, и она выяснила, что и как. Найти что-либо подходящее не удалось. Ей, правда, предлагали работу в трех местах, но это были закусочные, где ее услуги не требовались до семи часов. Но Рия очень хорошо знала жизнь побережья, и ей было прекрасно известно, что может произойти с женщиной – не в баре, так по дороге домой. Ей не хотелось рисковать, возвращаясь домой по пустынным ночным улицам.Бидди нашлось место на гуталиновой фабрике. Но когда Рия увидела, в каких условиях трудятся дети, послушала обрывки их разговоров, она твердо заявила дочери:
– Тебе там нечего делать.
– Но там платят три шиллинга в неделю, – попыталась возразить девочка.
– Да пусть хоть тридцать три, мне все равно, я тебя туда не пущу, – ответила Рия.
В начале второй недели Дэвид подыскал работу в порту, но беда в том, что платили ему рыбой.
С жильем тоже ничего не получалось. Ближе к реке требовали два шиллинга в неделю за комнату, где хозяйничали крысы. Дома, где имелось две комнаты или больше, служили ночлегом, где в комнате ночевало от четырех до шести человек. Вдали от пристани, где начинались более приличные кварталы, две комнаты внизу стоили уже четыре шиллинга, а верхние – дороже на шесть пенсов, так как там имелся выход на крышу. Но снять дом было не просто. Дважды ей отказывали из-за того, что она была одна с детьми, и хозяева не верили, что она сможет оплатить аренду. Один из агентов, с которыми она разговаривала, посочувствовал ей, но сказал, что будет вынужден их выселить, если она не сможет платить. Рия стала уверять его, что у нее есть возможность платить за дом продолжительное время. Это удивило агента, потому что он знал, что ни она, ни дети не имеют работы. Ему захотелось выяснить, на что она рассчитывает. Но Рия не собиралась делать глупость и раскрывать свой секрет кому бы то ни было, а этому человеку и подавно: он не вызвал у нее доверия.
Наступил июнь. В один из жарких дней Рия, не чувствуя от усталости ног, в который раз возвращалась ни с чем вместе с Бидди, Джонни и Мэгги. Миссис Карр встретила их неожиданно приветливо, что немного озадачило Рию: в последние несколько дней их отношения не отличались теплотой.
– Вид у вас усталый, – заговорила миссис Карр. – Я налила в ведро холодной воды, попейте, а я вам расскажу новость, быть может, она вас заинтересует.
– Что это за новость? – спросила Рия, без приглашения опускаясь в кресло.
– Сегодня я ходила на рынок, и мне встретился Стив Прокет, который работал с моим Артуром на шахте за Гейтсхедом, но потом вернулся к своему старому делу в доки, он строит корабли.
– А, понятно.
– Я спросила у Стива об Артуре, потому что от него уже давно ни слуху ни духу. И вы знаете, что он мне ответил? – Миссис Карр ждала, что Рия начнет ее расспрашивать, но та молчала, и она продолжила свой рассказ: – Уинни совсем плоха, это жена нашего Артура. Она несколько лет все болеет, такая слабая, и детей не могла родить. Артур нашел женщину присматривать за домом, но она выдержала только три дня. Слишком скучно ей показалось в их глуши. Дом раньше принадлежал смотрителю шахты. Дом хороший, но и самому Артуру не по душе, что он так далеко. Захочется промочить горло, приходится тащиться в город, а потом возвращаться ночью назад, приятного в этом мало. Короче говоря, Артуру нужно, чтобы кто-то вел хозяйство. Я как об этом узнала, сразу подумала о вас. В доме четыре комнаты, а еще есть и надворные постройки; амбар даже в два раза больше самого дома. Может быть, вы согласитесь поехать туда и попробовать?
Рия, раздумывая, смотрела на миссис Карр, потом перевела взгляд на детей.
– Этот дом в деревне, правда, мама? – нарушила молчание Бидди.
Да, дом находился в деревне. Рия страшно устала от бесконечных хождений в поисках работы, ее измучили постоянные тревоги о будущем. После слов дочери перед ее глазами сразу же предстала картина: ей виделся дом с постройками, по полю к реке бежали дети, и сама она в расстегнутой у ворота полосатой кофточке, белом фартуке, с аккуратно зачесанными назад волосами довольно улыбалась, глядя в ясное голубое небо.
Голос миссис Карр разрушил видение, возвращая ее к действительности.
– Мне показалось, что для вас это неплохой шанс. Рия словно очнулась от сна. Вскочив, она принялась торопливо благодарить миссис Карр:
– Спасибо, большое спасибо, конечно, это хороший шанс. Так где, вы сказали, живет ваш сын?
– Это в Фуллер Мур за Феллбурном, коттедж «Рябина».
– Мне немного знакомы те края. Завтра же утром мы и отправимся. Еще раз большое спасибо, миссис Карр.
– Не стоит благодарности. Уверена, что Артур вам обрадуется.
– А если он уже кого-нибудь нашел? – предположила вдруг Рия упавшим голосом, и на лице ее отразилось беспокойство.
– Не думаю. Стив вернулся всего пару недель назад. Но в любом случае вам стоит рискнуть, мне кажется, что все будет хорошо. Даже если место занято, Артур разрешит вам пожить в амбаре, пока вы не подыщете жилье. У нашего Артура сердце доброе. Жизнь у пристани, как я вижу, не пришлась им по душе. А я не выношу всю эту траву, зелень, землю. Звучит странно, верно? Все мы разные, такими нас создал Господь. И этому надо только радоваться.
Рия кивнула и быстро прошла в другую комнату. Дети вошли за ней и тесно уселись на кровати, лица их оживились, глаза блестели. Как всегда, первой заговорила Бидди:
– Мама, в деревне, наверное, хорошо. Можно я сейчас сбегаю к Дэвиду и все ему расскажу?
– Ну, конечно, беги.
Бидди тут же сорвалась с места, крикнув на ходу:
– Когда Дэвид об этом узнает, то от радости зашвырнет рыбу обратно в реку, и я этому не удивлюсь.
– Не болтай ерунды, – засмеялась Рия, провожая дочь глазами.
Рия часто благодарила Бога за то, что он дал ей Бидди. Из всей четверки она самая сообразительная и понятливая. И, казалось бы, матери следовало ее любить больше других, но Рия знала, что не Бидди ее любимица, и даже немного осуждала себя за это. Особую любовь она испытывала к Дэвиду. Пусть он не был таким смышленым, как Бидди, но ей казалось, что сын излучает какой-то необыкновенный свет. Стоило ей взглянуть на Дэвида, как у нее перехватывало горло. Это чувство было сильнее материнской любви.
Глава 3
На следующий день в половине одиннадцатого утра они сошли с двуколки к югу от Гейтсхед Фелл. Рия не знала окрестностей, но миссис Карр объяснила ей, что до Фуллер Мур не так уж далеко пешком от возвышенной стороны каменистой пустоши.
Увидев нескольких рабочих, женщина остановилась, чтобы спросить дорогу.
– Фуллер Мур? Далековато вы собрались, миссис. Туда идти порядочно.
– Сколько? – уточнила она. Мужчины переглянулись.
– Идите прямо, – взялся объяснить один из рабочих, – дойдете до «Оленя». Там свернете и направитесь дальше… Но отсюда это мили четыре, не меньше. – Он с сожалением покачал головой.
Рия подумала, что для нее и старших детей четыре мили не так и много. Но малыши уставали быстро.
– Может быть, туда можно как-то доехать? – с надеждой спросила она.
– Да, можно, – вспомнил рабочий. – Здесь ходит по кругу один дилижанс. Он отправляется отсюда в восемь, идет к Дарему, и после обеда около четырех он снова здесь. Но вам, миссис, все равно, есть он или нет: вы все равно на него уже опоздали. Не расстраивайтесь, – бодро улыбнулся он, – день сегодня выдался хоть куда, дождь не предвидится. У нас уже вторую неделю сухо, так что дорога хорошая. Поблагодарив мужчин, Рия собралась уходить.
– А по дороге есть какие-нибудь деревни? – напоследок спросила она.
– Больших нет, только два маленьких поселка: Бруклип и Роудип, всего несколько домов, правда, в Роудип есть кузница. Но лошади у вас нет, так что для вас это не важно.
Мужчины и дети рассмеялись, но Рии было не до смеха.
Когда они добрались до гостиницы «Олень», приближался полдень. Джонни и Мэгги едва волочили ноги.
– Места здесь красивые, правда, мама? – высказала Бидди мысли матери.
Рия огляделась. Вокруг действительно было красиво. Местность плавно повышалась, по ней были живописно разбросаны участки леса. Но Рии все же хотелось побыстрее добраться до места.
– Мама, я кожу стер на пальцах, и они болят, – пожаловался Джонни.
Рия сняла с ноги сына башмак. Два пальца на сгибах действительно покраснели.
– Что же ты раньше молчал? – с мягким укором спросила она. – Давно они заболели?
– Не очень.
– Давайте посидим, передохнем, а заодно поедим.
– Смотри, мама, там ручеек, – указывая на кусты, сказал Дэвид.
– Где ручей, где? – заверещали все хором.
Их глазам открылся поблескивающий сквозь кустарник неширокий ручеек.
– Спускайтесь за мной! – радуясь не меньше детей, воскликнула Рия. Подхватив на руки Джонни, она стала спускаться в небольшую поросшую травой низину, по дну которой протекал ручей.
Час, который они провели на лужайке у ручья, Рия вспоминала потом долго-долго. Казалось – это преддверие рая. Они разожгли костер и стали жарить грудинку. Когда ее аромат, как крепкие духи, защекотал им ноздри, Дэвид с серьезным видом пожалел:
– Жаль не захватили рыбки, сейчас бы тоже пожарили.
Рия и остальные дети повалились со смеху: они думали, что Дэвиду вся рыба уже опротивела.
Когда с едой было покончено, семья с удовольствием бродила по воде босиком. Они брызгали друг на друга водой и весело смеялись.
Но вот пришла пора собираться и продолжать путь. Когда уже с вещами в руках они готовились покинуть гостеприимный уголок, Бидди оглянулась вокруг и сказала:
– Мама, вот если бы мы могли остаться здесь навсегда.
– Мы и так будем жить недалеко отсюда.
Позади оказался Бруклип, начался небольшой подъем, и им пришлось идти медленнее. Поселок был действительно крошечным, он состоял всего из пяти домов, одним из которых была церковь. В соседнем доме, вероятно, жил священник. Кому принадлежали три других дома, они, конечно же, выяснять не стали. Пройдя две мили, они вошли в селение побольше, под названием Роудип. Здесь они насчитали уже двенадцать домов. Те несколько человек, что встретились им на пути, смотрели на них с любопытством, но никто не остановился и не поинтересовался, куда они идут. Рию это удивило, казалось, в этих краях женщины и дети, нагруженные узлами, постоянно попадаются на пути. А быть может, местным жителям не было до них никакого дела.
После отдыха у ручья они еще дважды делали привал, однако веселиться больше не хотелось. Бедняжка Мэгги тоже успела натереть ноги. Притихла даже никогда не унывающая Бидди, а это означало, что девочка очень устала; на лицо Дэвида вновь легла тень тревоги и беспокойства: сына мучили смутные предчувствия.
Добравшись до перекрестка, семейство в нерешительности остановилось. В этот момент они увидели приближающуюся к ним повозку с необычно высоким местом возницы. Сидевший на козлах мужчина остановил лошадь и молча взглянул на них сверху вниз.
– Скажите, пожалуйста, как нам найти коттедж «Рябина»? – заговорила первой Рия.
Мужчина ответил не сразу. Внимательно осмотрев детей, он перевел взгляд на дорогу, по которой они прошли, словно ожидал, что подойдет еще кто-нибудь. После довольно-таки затянувшейся паузы он махнул рукой в сторону, откуда приехал и произнес:
– С полмили будет.
– Спасибо, – поблагодарила Рия этого не очень-то дружелюбного человека. – Спасибо, – повторила она и пошли дальше, дети двинулись за ней.
– Мама, он не уехал, а стоит и смотрит нам вслед, – прошептала, оглянувшись, Бидди, когда они немного отошли от повозки.
– Не обращайте внимания.
Последние полмили до коттеджа показались всем особенно длинными. Но увидев дом, они тут же позабыли о гудевших от усталости ногах. Сгрудившись у ворот и прислонившись к ним, все пятеро принялись рассматривать коттедж.
Парадная дверь выходила на просторный двор. Напротив дома находились постройки, которые описывала миссис Карр. Места вокруг было вдоволь. Рия довольно улыбнулась, решив, что поселится здесь с большой радостью и превеликим удовольствием.
Отворив калитку, женщина быстрым шагом направилась к дому. Она решительно постучала в дверь. Открывать никто не торопился. Рия обернулась к детям и объяснила:
– Наверное, хозяин на работе, а его тяжелобольная жена не может встать с постели.
Стоявший позади всех Дэвид, повернул голову к окну, потом подошел ближе и заглянул внутрь, прижавшись лицом к стеклу.
– Здесь никого, мама, совсем никого! – неожиданно громко, срывающимся голосом закричал он.
Рия подскочила к окну: у противоположной стены она увидела погасший очаг с остывшей в нем золой.
– Господи, там никого нет, – сдавленно произнесла она и пораженная этим открытием уставилась на Дэвида, прислонясь спиной к стене.
– Мама, я не хочу идти обратно.
Рия обернулась: лицо Мэгги сморщилось, дочка вот-вот была готова расплакаться. Она выпрямилась и поглубже вдохнула, стараясь как можно скорее взять себя в руки:
– Обратно мы не пойдем, по крайней мере сегодня. А теперь давайте посмотрим, нельзя ли переночевать в конюшне.
На конюшню рассчитывать не приходилось: пол покрывал слой навоза и прелой соломы. Амбар выглядел не намного лучше, но в дальнем его конце они заметили помост с двумя тюфяками прессованного сена. Рия подняла глаза: сквозь дыры в крыше проглядывало небо. К счастью, над помостом вся черепица оставалась на месте.
– Сегодня мы переночуем здесь, а утром я что-либо придумаю.
Но что тут придумаешь? Вернуться в Шильдс? Никогда, ни за что в жизни. Мысль о работном доме тоже ужасна, но уж лучше она отправит детей туда, чем вернется в Шильдс. Но Рия знала: пока у нее есть деньги в кармане, точнее сказать, в мешочке на груди, она не сделает этого никогда. Это маленькое состояние оставалось пока единственным светлым пятном на горизонте. Она засуетилась, торопя детей:
– Сложите вещи там. – Рия указала на сухое место на помосте. – Костер разведем во дворе. У нас осталось немного молока. И здесь наверняка есть колодец…
Спустя полчаса она уже кипятила воду, принесенную детьми из родника, который они нашли в конце поля, начинавшегося за домом, – колодца поблизости не оказалось.
– Эй, вы, там, – неожиданно услышала Рия и резко обернулась к воротам. Она так задумалась, что не заметила подъехавшей повозки, которая, как показалось Рии, словно с неба свалилась.
Она поднялась, поправила юбку, глядя на мужчину, недавно показавшего им дорогу сюда. На этот раз рядом с ним сидела пожилая женщина, она-то и начала разговор.
– Так вы, значит, приехали? – спросила она у подошедшей Рии.
– Да, – немного удивившись, подтвердила она.
– А где ваш муж?
– Муж?
– Ну да, разве я не ясно сказала? Вы же не глухая, да и на вид не глупая. Я хочу знать, где ваш муж, тот, что будет теперь смотрителем на шахте?
– У меня… мне кажется, вы что-то путаете. Сидевшие в повозке переглянулись.
– Так, значит, муж не с вами? – женщина перешла на более мягкий тон. – Что же тогда вы здесь делаете?
– Мне обещали, что я буду ухаживать за больной женой мистера Карра. Меня прислала его мать.
Две пары глаз уставились на Рию.
– Ну и дела, – хмыкнула старуха. – Должна вам сказать, миссис, что Уинни Карр похоронили неделю назад, так что, полагаю, в вашей помощи она не нуждается. А вот вам, как я вижу, помощь нужна сейчас больше, чем ей.
– Но где же мистер Карр?
Мужчина с женщиной переглянулись вновь, и опять заговорила она:
– Он нашел одну женщину, чтобы та ухаживала за его женой и хозяйством. Но, как и другие ее предшественницы, она сбежала; это место действовало ей на нервы. Городские не могут смотреть на небо, его у нас слишком много, вот они и пугаются, – рассмеялась визгливо она. – Так вот, мистеру Карру приглянулась эта женщина, а когда она сбежала в город, то и он за ней подался. А вместо него на шахте теперь будет работать человек по имени Макаллистер. Завтра он привезет сюда семью. Их шестеро, как я слышала. Так я говорю, Тол? – Она повернулась к сидевшему рядом мужчине. Тот лишь согласно кивнул. – Откуда вы?
Рия на мгновение задумалась: «А действительно, откуда она? Из Шильдса, Феллбурна или горняцкого поселка, что за Гейтсхедом?
– В последнее время я жила в Шильдсе, с южной стороны.
– И вы пришли сюда пешком?
– Да.
– Я вижу, вы устраиваетесь на ночь, – склонив голову набок, продолжала женщина.
– Да, хотим здесь переночевать.
– Думаю, хуже от этого никому не станет. Но вот завтра лучше вам уйти отсюда пораньше, от греха подальше. Семья, что сюда переезжает, – ирландцы. Сами знаете, что это за публика: забияки, нахалы и грубияны… Вы вдова? – Женщина посмотрела на детей, стоявших в глубине двора.
– Да.
– И вы ищете место экономки?
– Да… – Рия собиралась прибавить «и дом», но пожилая женщина опередила ее.
– Вам будет непросто устроиться с таким хвостом, – кивнула она на детей. – Но двое ваших старших могут подыскать работу.
– Фанни, время идет, – мягко напомнил мужчина.
– А ведь и верно, Тол, спасибо, что напомнил, – поблагодарила его спутница. – Извини, что задержала. До свидания, миссис, удачи вам.
Повозка покатила своей дорогой, а Рия стояла и смотрела ей вслед.
Ей хотелось заплакать, но она сдержалась. Не время плакать. А для чего время? Пожалуй – чтобы помолиться. Но молиться она не привыкла. Что ей точно нужно, так это обдумать, что делать дальше. Но сперва надо отправить детей спать. Они смертельно устали и должны как следует отдохнуть. Вставать придется на рассвете. Они должны уйти раньше, чем прибудут новые жильцы. Ей не хотелось никаких ссор.
Рия с Бидди заканчивали убирать посуду. Когда они шли через двор, чтобы потушить костер, дочь спросила:
– Мама, завтра нам придется уйти?
– Да, милая.
– А куда мы пойдем?
Рия остановилась у костра и бездумно уставилась на заросли за дорогой. Голова отказывалась думать, словно в ней захлопнулись невидимые дверцы, не пропуская ни одной мысли, как густые кусты, переплетаясь ветвями, превращаются в непроходимую преграду.
– Не знаю, моя девочка. И это святая правда.
– Все как-нибудь устроится, мама, – нарушила молчание Бидди. – Все всегда как-то улаживается. Это должно быть так, потому что нам же надо где-то жить, разве не так?
Рия взглянула на дочь и ответила:
– Да, нам обязательно надо где-то устроиться. – И сразу же в голове застучал больной вопрос: «Но где? Где?»
Ответ она получила на следующее утро.
Рия уже успела разжечь костер и поджарила остатки грудинки, к которой прибавила оставшийся хлеб. Когда с едой было покончено, они ополоснули в ручье лицо и руки. Вернувшись к дому, она причесала детей и привела в порядок свои волосы.
Уложив вновь все вещи и прибрав двор, семейство прихватило свои узлы и собралось трогаться в путь. Внезапно у ворот появилась знакомая повозка. Все замерли, словно увидели призрак. В повозке находились их вчерашние знакомые, однако выражение их лиц изменилось.
– Подойдите на минутку, – снова, как и накануне, подозвала Рию пожилая женщина.
– Оставайтесь здесь, – скомандовала Рия не глядя на детей и направилась к воротам.
– Вы готовить умеете? – спросила женщина, сильно удивив Рию, не ожидавшую подобного вопроса. Она так растерялась, что не сразу нашлась, что ответить.
– Я уже не помню, сколько лет занимаюсь этим ежедневно, – с некоторой обидой в голосе проговорила она.
– Я имею в виду не простую еду. Сможете ли вы приготовить настоящий хороший обед?
– Говорят, мне это удается, – немного сухо ответила Рия.
– Вкусы бывают разные, кому что нравится, надо посмотреть, что и как. Но дело вот в чем: быть может, я помогу вам найти работу. Но имейте в виду, я ничего не обещаю. Я могу только поговорить с ним и замолвить за вас словечко, если он позволит мне говорить, а не станет орать и затыкать мне рот, как часто бывает, когда я завожу об этом разговор. Слушайте дальше. Побудьте здесь еще с час или побольше. Если вам повезет, тогда Тол, – она повернулась и кивнула на мужчину, – вот он подъедет за вами. – Женщина выразительно взглянула на своего спутника и спросила: – Так ты заедешь за ними, Тол?
Рии показалось, что голос женщины стал еще мягче.
– Хорошо, но не знаю, получится ли у меня приехать через час, – подал наконец голос Тол.
– Похоже, им торопиться некуда, так что час или два погоды им все равно не сделают. Верно я говорю? – Женщина взглянула на Рию с высоты своего сиденья.
– Так что вы мне предлагаете? – в свою очередь поинтересовалась та.
Вопрос явно пришелся женщине не по вкусу. Она как-то сразу вся ощетинилась.
– Что я пред-ла-гаю, она спрашивает, – тыча пальцем в сторону Рии, с расстановкой закричала старуха, повернувшись к Толу, словно требуя, чтобы и он разделил ее возмущение. – Предлагаю… скажет тоже. Да я только стараюсь пристроить вас на хорошее место, если он согласится принять и детей. Предлагаю! Посмотрите на нее! Трогай, Тол, – она подкрепила слова повелительным жестом, как будто отдавала распоряжение слуге.
Повозка отъехала, мужчина оглянулся и кивнул головой Рии. Выражение его лица не изменилось, но она поняла, что он хотел сказать: «Не обижайтесь, она желает вам только добра».
Рия смотрела вслед повозке, пока та не скрылась за поворотом, и только после этого вернулась во двор.
– Что она тебе сказала, мама? Что она хотела? – сразу же затараторила Бидди.
– Не знаю, я не совсем ее поняла, – глядя на дочь, искренне ответила Рия. – Думаю, она старается найти мне работу. Но что точно… не могу сказать, она не рассказывала. Вы же сами видели, она немного странная.
– А мужчина, кажется, человек хороший. Рия взглянула на Дэйви и кивнула.
– Когда ему удается вставить слово, видно, что он приятный, но разговорчивым его точно не назовешь. Что ж, будем ждать, а пока сложите вещи в амбаре и можете поиграть у родника.
– Мне не хочется идти, мама, я лучше останусь здесь с тобой, – сказала Бидди.
– И я тоже, – поддержал сестру Дэйви. Малыши молча подошли и прижались к матери. Рия любовно оглядела детей.
– Вот что вы сделаете, – начала она. – Вы, девочки, наденьте свои праздничные платья. Ты, Дэйви, переодень брюки, а я займусь Джонни. Если мы поедем к тому человеку, которому нужна кухарка или что там еще, нам надо показаться ему чистыми и аккуратными.
– А ты, мама? Тебе так идет голубая кофточка. Может быть, ты ее наденешь?
– Не знаю. – Рия задумалась, глядя на Бидди.
У этой кофточки была свои история. Материал подарил ей Сэт. Как-то давно, субботним вечером, он неловко бросил на стол пакет, в котором оказался отрез голубой ткани в мелкие розовые цветочки. Рия долго возилась с шитьем, но надевала кофточку всего несколько раз. Она решила, что этот наряд для особых случаев, но как выяснилось, жизнь ее оказалась не богатой на торжества, на которые можно было бы так нарядиться. Однако сейчас, возможно, нашелся подходящий повод.
– Да, ее я и надену, – широко улыбнулась она.
Всех охватило радостное возбуждение. Они заторопились к амбару переодеваться и очень скоро, нарядные и взволнованные, приготовились терпеливо ждать…
Время тянулось невероятно медленно.
– Мама, сколько мы уже ждем? – не выдержал Джонни.
– Наверное, уже больше часа, – предположила Рия.
– А если он так и не приедет, нам опять придется переодеваться? – поинтересовалась Бидди, одергивая короткий жакет.
– Да, – неохотно подтвердила мать, – боюсь, что так и придется поступить.
Дети сразу поникли, настроение у них упало. Джонни и Мэгги прислонились к прутьям ворот, но Рия твердым голосом заставила их отодвинуться.
– Не прислоняйтесь, испачкаетесь плесенью.
И в тот же момент Дэйви громко закричал: «Он едет, мама!» – и, смущенно прикрыв рот ладонью, подбежал к матери. Сбившись в тесную кучку, они с тревогой смотрели на подъезжающую повозку.
Такими они врезались в память Тола Бристона, и долго стояла перед его глазами эта картина: женщина с золотисто-каштановыми волосами смотрит на него с мольбой и надеждой, приоткрыв от волнения рот, кажется, с губ ее вот-вот сорвется вопрос; дети принарядились, на лицах старших, как и у матери, – надежда.
Тол остановил лошадь и улыбнулся, обнажив в улыбке ряд белых крепких зубов. Его худое лицо сразу подобрело, в глазах зажглись огоньки. Крупный нос и выдающийся вперед четко очерченный подбородок предполагали в нем натуру суровую, но сейчас он был явно настроен добродушно, и в его голосе звучали веселые нотки, когда он обратился ко всей компании:
– Ну-ка, забирайтесь все сюда.
Дети мгновенно схватили свои узлы и поспешили к повозке. Но Рия не двинулась с места.
– Дело решилось? – спросила она глядя на Тола.
– Этого я вам сказать не могу. – Улыбка сползла с его лица. – Все решится, когда вы повидаетесь с мистером Миллером. Фанни договорилась, что он поговорит с вами. Но если ей удалось этого добиться, значит, шутки плохи, она приставила ему нож к горлу, уж это она может.
Рия не очень поняла, о чем шла речь, но не стала тратить время на расспросы. Повернувшись, чтобы взять свои узлы, она обнаружила, что Дэвид все уже погрузил. Тол остановил ее попытку забраться в повозку вслед за детьми.
Увидев нескольких рабочих, женщина остановилась, чтобы спросить дорогу.
– Фуллер Мур? Далековато вы собрались, миссис. Туда идти порядочно.
– Сколько? – уточнила она. Мужчины переглянулись.
– Идите прямо, – взялся объяснить один из рабочих, – дойдете до «Оленя». Там свернете и направитесь дальше… Но отсюда это мили четыре, не меньше. – Он с сожалением покачал головой.
Рия подумала, что для нее и старших детей четыре мили не так и много. Но малыши уставали быстро.
– Может быть, туда можно как-то доехать? – с надеждой спросила она.
– Да, можно, – вспомнил рабочий. – Здесь ходит по кругу один дилижанс. Он отправляется отсюда в восемь, идет к Дарему, и после обеда около четырех он снова здесь. Но вам, миссис, все равно, есть он или нет: вы все равно на него уже опоздали. Не расстраивайтесь, – бодро улыбнулся он, – день сегодня выдался хоть куда, дождь не предвидится. У нас уже вторую неделю сухо, так что дорога хорошая. Поблагодарив мужчин, Рия собралась уходить.
– А по дороге есть какие-нибудь деревни? – напоследок спросила она.
– Больших нет, только два маленьких поселка: Бруклип и Роудип, всего несколько домов, правда, в Роудип есть кузница. Но лошади у вас нет, так что для вас это не важно.
Мужчины и дети рассмеялись, но Рии было не до смеха.
Когда они добрались до гостиницы «Олень», приближался полдень. Джонни и Мэгги едва волочили ноги.
– Места здесь красивые, правда, мама? – высказала Бидди мысли матери.
Рия огляделась. Вокруг действительно было красиво. Местность плавно повышалась, по ней были живописно разбросаны участки леса. Но Рии все же хотелось побыстрее добраться до места.
– Мама, я кожу стер на пальцах, и они болят, – пожаловался Джонни.
Рия сняла с ноги сына башмак. Два пальца на сгибах действительно покраснели.
– Что же ты раньше молчал? – с мягким укором спросила она. – Давно они заболели?
– Не очень.
– Давайте посидим, передохнем, а заодно поедим.
– Смотри, мама, там ручеек, – указывая на кусты, сказал Дэвид.
– Где ручей, где? – заверещали все хором.
Их глазам открылся поблескивающий сквозь кустарник неширокий ручеек.
– Спускайтесь за мной! – радуясь не меньше детей, воскликнула Рия. Подхватив на руки Джонни, она стала спускаться в небольшую поросшую травой низину, по дну которой протекал ручей.
Час, который они провели на лужайке у ручья, Рия вспоминала потом долго-долго. Казалось – это преддверие рая. Они разожгли костер и стали жарить грудинку. Когда ее аромат, как крепкие духи, защекотал им ноздри, Дэвид с серьезным видом пожалел:
– Жаль не захватили рыбки, сейчас бы тоже пожарили.
Рия и остальные дети повалились со смеху: они думали, что Дэвиду вся рыба уже опротивела.
Когда с едой было покончено, семья с удовольствием бродила по воде босиком. Они брызгали друг на друга водой и весело смеялись.
Но вот пришла пора собираться и продолжать путь. Когда уже с вещами в руках они готовились покинуть гостеприимный уголок, Бидди оглянулась вокруг и сказала:
– Мама, вот если бы мы могли остаться здесь навсегда.
– Мы и так будем жить недалеко отсюда.
Позади оказался Бруклип, начался небольшой подъем, и им пришлось идти медленнее. Поселок был действительно крошечным, он состоял всего из пяти домов, одним из которых была церковь. В соседнем доме, вероятно, жил священник. Кому принадлежали три других дома, они, конечно же, выяснять не стали. Пройдя две мили, они вошли в селение побольше, под названием Роудип. Здесь они насчитали уже двенадцать домов. Те несколько человек, что встретились им на пути, смотрели на них с любопытством, но никто не остановился и не поинтересовался, куда они идут. Рию это удивило, казалось, в этих краях женщины и дети, нагруженные узлами, постоянно попадаются на пути. А быть может, местным жителям не было до них никакого дела.
После отдыха у ручья они еще дважды делали привал, однако веселиться больше не хотелось. Бедняжка Мэгги тоже успела натереть ноги. Притихла даже никогда не унывающая Бидди, а это означало, что девочка очень устала; на лицо Дэвида вновь легла тень тревоги и беспокойства: сына мучили смутные предчувствия.
Добравшись до перекрестка, семейство в нерешительности остановилось. В этот момент они увидели приближающуюся к ним повозку с необычно высоким местом возницы. Сидевший на козлах мужчина остановил лошадь и молча взглянул на них сверху вниз.
– Скажите, пожалуйста, как нам найти коттедж «Рябина»? – заговорила первой Рия.
Мужчина ответил не сразу. Внимательно осмотрев детей, он перевел взгляд на дорогу, по которой они прошли, словно ожидал, что подойдет еще кто-нибудь. После довольно-таки затянувшейся паузы он махнул рукой в сторону, откуда приехал и произнес:
– С полмили будет.
– Спасибо, – поблагодарила Рия этого не очень-то дружелюбного человека. – Спасибо, – повторила она и пошли дальше, дети двинулись за ней.
– Мама, он не уехал, а стоит и смотрит нам вслед, – прошептала, оглянувшись, Бидди, когда они немного отошли от повозки.
– Не обращайте внимания.
Последние полмили до коттеджа показались всем особенно длинными. Но увидев дом, они тут же позабыли о гудевших от усталости ногах. Сгрудившись у ворот и прислонившись к ним, все пятеро принялись рассматривать коттедж.
Парадная дверь выходила на просторный двор. Напротив дома находились постройки, которые описывала миссис Карр. Места вокруг было вдоволь. Рия довольно улыбнулась, решив, что поселится здесь с большой радостью и превеликим удовольствием.
Отворив калитку, женщина быстрым шагом направилась к дому. Она решительно постучала в дверь. Открывать никто не торопился. Рия обернулась к детям и объяснила:
– Наверное, хозяин на работе, а его тяжелобольная жена не может встать с постели.
Стоявший позади всех Дэвид, повернул голову к окну, потом подошел ближе и заглянул внутрь, прижавшись лицом к стеклу.
– Здесь никого, мама, совсем никого! – неожиданно громко, срывающимся голосом закричал он.
Рия подскочила к окну: у противоположной стены она увидела погасший очаг с остывшей в нем золой.
– Господи, там никого нет, – сдавленно произнесла она и пораженная этим открытием уставилась на Дэвида, прислонясь спиной к стене.
– Мама, я не хочу идти обратно.
Рия обернулась: лицо Мэгги сморщилось, дочка вот-вот была готова расплакаться. Она выпрямилась и поглубже вдохнула, стараясь как можно скорее взять себя в руки:
– Обратно мы не пойдем, по крайней мере сегодня. А теперь давайте посмотрим, нельзя ли переночевать в конюшне.
На конюшню рассчитывать не приходилось: пол покрывал слой навоза и прелой соломы. Амбар выглядел не намного лучше, но в дальнем его конце они заметили помост с двумя тюфяками прессованного сена. Рия подняла глаза: сквозь дыры в крыше проглядывало небо. К счастью, над помостом вся черепица оставалась на месте.
– Сегодня мы переночуем здесь, а утром я что-либо придумаю.
Но что тут придумаешь? Вернуться в Шильдс? Никогда, ни за что в жизни. Мысль о работном доме тоже ужасна, но уж лучше она отправит детей туда, чем вернется в Шильдс. Но Рия знала: пока у нее есть деньги в кармане, точнее сказать, в мешочке на груди, она не сделает этого никогда. Это маленькое состояние оставалось пока единственным светлым пятном на горизонте. Она засуетилась, торопя детей:
– Сложите вещи там. – Рия указала на сухое место на помосте. – Костер разведем во дворе. У нас осталось немного молока. И здесь наверняка есть колодец…
Спустя полчаса она уже кипятила воду, принесенную детьми из родника, который они нашли в конце поля, начинавшегося за домом, – колодца поблизости не оказалось.
– Эй, вы, там, – неожиданно услышала Рия и резко обернулась к воротам. Она так задумалась, что не заметила подъехавшей повозки, которая, как показалось Рии, словно с неба свалилась.
Она поднялась, поправила юбку, глядя на мужчину, недавно показавшего им дорогу сюда. На этот раз рядом с ним сидела пожилая женщина, она-то и начала разговор.
– Так вы, значит, приехали? – спросила она у подошедшей Рии.
– Да, – немного удивившись, подтвердила она.
– А где ваш муж?
– Муж?
– Ну да, разве я не ясно сказала? Вы же не глухая, да и на вид не глупая. Я хочу знать, где ваш муж, тот, что будет теперь смотрителем на шахте?
– У меня… мне кажется, вы что-то путаете. Сидевшие в повозке переглянулись.
– Так, значит, муж не с вами? – женщина перешла на более мягкий тон. – Что же тогда вы здесь делаете?
– Мне обещали, что я буду ухаживать за больной женой мистера Карра. Меня прислала его мать.
Две пары глаз уставились на Рию.
– Ну и дела, – хмыкнула старуха. – Должна вам сказать, миссис, что Уинни Карр похоронили неделю назад, так что, полагаю, в вашей помощи она не нуждается. А вот вам, как я вижу, помощь нужна сейчас больше, чем ей.
– Но где же мистер Карр?
Мужчина с женщиной переглянулись вновь, и опять заговорила она:
– Он нашел одну женщину, чтобы та ухаживала за его женой и хозяйством. Но, как и другие ее предшественницы, она сбежала; это место действовало ей на нервы. Городские не могут смотреть на небо, его у нас слишком много, вот они и пугаются, – рассмеялась визгливо она. – Так вот, мистеру Карру приглянулась эта женщина, а когда она сбежала в город, то и он за ней подался. А вместо него на шахте теперь будет работать человек по имени Макаллистер. Завтра он привезет сюда семью. Их шестеро, как я слышала. Так я говорю, Тол? – Она повернулась к сидевшему рядом мужчине. Тот лишь согласно кивнул. – Откуда вы?
Рия на мгновение задумалась: «А действительно, откуда она? Из Шильдса, Феллбурна или горняцкого поселка, что за Гейтсхедом?
– В последнее время я жила в Шильдсе, с южной стороны.
– И вы пришли сюда пешком?
– Да.
– Я вижу, вы устраиваетесь на ночь, – склонив голову набок, продолжала женщина.
– Да, хотим здесь переночевать.
– Думаю, хуже от этого никому не станет. Но вот завтра лучше вам уйти отсюда пораньше, от греха подальше. Семья, что сюда переезжает, – ирландцы. Сами знаете, что это за публика: забияки, нахалы и грубияны… Вы вдова? – Женщина посмотрела на детей, стоявших в глубине двора.
– Да.
– И вы ищете место экономки?
– Да… – Рия собиралась прибавить «и дом», но пожилая женщина опередила ее.
– Вам будет непросто устроиться с таким хвостом, – кивнула она на детей. – Но двое ваших старших могут подыскать работу.
– Фанни, время идет, – мягко напомнил мужчина.
– А ведь и верно, Тол, спасибо, что напомнил, – поблагодарила его спутница. – Извини, что задержала. До свидания, миссис, удачи вам.
Повозка покатила своей дорогой, а Рия стояла и смотрела ей вслед.
Ей хотелось заплакать, но она сдержалась. Не время плакать. А для чего время? Пожалуй – чтобы помолиться. Но молиться она не привыкла. Что ей точно нужно, так это обдумать, что делать дальше. Но сперва надо отправить детей спать. Они смертельно устали и должны как следует отдохнуть. Вставать придется на рассвете. Они должны уйти раньше, чем прибудут новые жильцы. Ей не хотелось никаких ссор.
Рия с Бидди заканчивали убирать посуду. Когда они шли через двор, чтобы потушить костер, дочь спросила:
– Мама, завтра нам придется уйти?
– Да, милая.
– А куда мы пойдем?
Рия остановилась у костра и бездумно уставилась на заросли за дорогой. Голова отказывалась думать, словно в ней захлопнулись невидимые дверцы, не пропуская ни одной мысли, как густые кусты, переплетаясь ветвями, превращаются в непроходимую преграду.
– Не знаю, моя девочка. И это святая правда.
– Все как-нибудь устроится, мама, – нарушила молчание Бидди. – Все всегда как-то улаживается. Это должно быть так, потому что нам же надо где-то жить, разве не так?
Рия взглянула на дочь и ответила:
– Да, нам обязательно надо где-то устроиться. – И сразу же в голове застучал больной вопрос: «Но где? Где?»
Ответ она получила на следующее утро.
* * *
Рия разбудила детей, когда солнце поднялось уже достаточно высоко. Невыспавшаяся ребятня неохотно спускалась с помоста. Сон не освежил их: прошлый день был слишком тяжелым.Рия уже успела разжечь костер и поджарила остатки грудинки, к которой прибавила оставшийся хлеб. Когда с едой было покончено, они ополоснули в ручье лицо и руки. Вернувшись к дому, она причесала детей и привела в порядок свои волосы.
Уложив вновь все вещи и прибрав двор, семейство прихватило свои узлы и собралось трогаться в путь. Внезапно у ворот появилась знакомая повозка. Все замерли, словно увидели призрак. В повозке находились их вчерашние знакомые, однако выражение их лиц изменилось.
– Подойдите на минутку, – снова, как и накануне, подозвала Рию пожилая женщина.
– Оставайтесь здесь, – скомандовала Рия не глядя на детей и направилась к воротам.
– Вы готовить умеете? – спросила женщина, сильно удивив Рию, не ожидавшую подобного вопроса. Она так растерялась, что не сразу нашлась, что ответить.
– Я уже не помню, сколько лет занимаюсь этим ежедневно, – с некоторой обидой в голосе проговорила она.
– Я имею в виду не простую еду. Сможете ли вы приготовить настоящий хороший обед?
– Говорят, мне это удается, – немного сухо ответила Рия.
– Вкусы бывают разные, кому что нравится, надо посмотреть, что и как. Но дело вот в чем: быть может, я помогу вам найти работу. Но имейте в виду, я ничего не обещаю. Я могу только поговорить с ним и замолвить за вас словечко, если он позволит мне говорить, а не станет орать и затыкать мне рот, как часто бывает, когда я завожу об этом разговор. Слушайте дальше. Побудьте здесь еще с час или побольше. Если вам повезет, тогда Тол, – она повернулась и кивнула на мужчину, – вот он подъедет за вами. – Женщина выразительно взглянула на своего спутника и спросила: – Так ты заедешь за ними, Тол?
Рии показалось, что голос женщины стал еще мягче.
– Хорошо, но не знаю, получится ли у меня приехать через час, – подал наконец голос Тол.
– Похоже, им торопиться некуда, так что час или два погоды им все равно не сделают. Верно я говорю? – Женщина взглянула на Рию с высоты своего сиденья.
– Так что вы мне предлагаете? – в свою очередь поинтересовалась та.
Вопрос явно пришелся женщине не по вкусу. Она как-то сразу вся ощетинилась.
– Что я пред-ла-гаю, она спрашивает, – тыча пальцем в сторону Рии, с расстановкой закричала старуха, повернувшись к Толу, словно требуя, чтобы и он разделил ее возмущение. – Предлагаю… скажет тоже. Да я только стараюсь пристроить вас на хорошее место, если он согласится принять и детей. Предлагаю! Посмотрите на нее! Трогай, Тол, – она подкрепила слова повелительным жестом, как будто отдавала распоряжение слуге.
Повозка отъехала, мужчина оглянулся и кивнул головой Рии. Выражение его лица не изменилось, но она поняла, что он хотел сказать: «Не обижайтесь, она желает вам только добра».
Рия смотрела вслед повозке, пока та не скрылась за поворотом, и только после этого вернулась во двор.
– Что она тебе сказала, мама? Что она хотела? – сразу же затараторила Бидди.
– Не знаю, я не совсем ее поняла, – глядя на дочь, искренне ответила Рия. – Думаю, она старается найти мне работу. Но что точно… не могу сказать, она не рассказывала. Вы же сами видели, она немного странная.
– А мужчина, кажется, человек хороший. Рия взглянула на Дэйви и кивнула.
– Когда ему удается вставить слово, видно, что он приятный, но разговорчивым его точно не назовешь. Что ж, будем ждать, а пока сложите вещи в амбаре и можете поиграть у родника.
– Мне не хочется идти, мама, я лучше останусь здесь с тобой, – сказала Бидди.
– И я тоже, – поддержал сестру Дэйви. Малыши молча подошли и прижались к матери. Рия любовно оглядела детей.
– Вот что вы сделаете, – начала она. – Вы, девочки, наденьте свои праздничные платья. Ты, Дэйви, переодень брюки, а я займусь Джонни. Если мы поедем к тому человеку, которому нужна кухарка или что там еще, нам надо показаться ему чистыми и аккуратными.
– А ты, мама? Тебе так идет голубая кофточка. Может быть, ты ее наденешь?
– Не знаю. – Рия задумалась, глядя на Бидди.
У этой кофточки была свои история. Материал подарил ей Сэт. Как-то давно, субботним вечером, он неловко бросил на стол пакет, в котором оказался отрез голубой ткани в мелкие розовые цветочки. Рия долго возилась с шитьем, но надевала кофточку всего несколько раз. Она решила, что этот наряд для особых случаев, но как выяснилось, жизнь ее оказалась не богатой на торжества, на которые можно было бы так нарядиться. Однако сейчас, возможно, нашелся подходящий повод.
– Да, ее я и надену, – широко улыбнулась она.
Всех охватило радостное возбуждение. Они заторопились к амбару переодеваться и очень скоро, нарядные и взволнованные, приготовились терпеливо ждать…
Время тянулось невероятно медленно.
– Мама, сколько мы уже ждем? – не выдержал Джонни.
– Наверное, уже больше часа, – предположила Рия.
– А если он так и не приедет, нам опять придется переодеваться? – поинтересовалась Бидди, одергивая короткий жакет.
– Да, – неохотно подтвердила мать, – боюсь, что так и придется поступить.
Дети сразу поникли, настроение у них упало. Джонни и Мэгги прислонились к прутьям ворот, но Рия твердым голосом заставила их отодвинуться.
– Не прислоняйтесь, испачкаетесь плесенью.
И в тот же момент Дэйви громко закричал: «Он едет, мама!» – и, смущенно прикрыв рот ладонью, подбежал к матери. Сбившись в тесную кучку, они с тревогой смотрели на подъезжающую повозку.
Такими они врезались в память Тола Бристона, и долго стояла перед его глазами эта картина: женщина с золотисто-каштановыми волосами смотрит на него с мольбой и надеждой, приоткрыв от волнения рот, кажется, с губ ее вот-вот сорвется вопрос; дети принарядились, на лицах старших, как и у матери, – надежда.
Тол остановил лошадь и улыбнулся, обнажив в улыбке ряд белых крепких зубов. Его худое лицо сразу подобрело, в глазах зажглись огоньки. Крупный нос и выдающийся вперед четко очерченный подбородок предполагали в нем натуру суровую, но сейчас он был явно настроен добродушно, и в его голосе звучали веселые нотки, когда он обратился ко всей компании:
– Ну-ка, забирайтесь все сюда.
Дети мгновенно схватили свои узлы и поспешили к повозке. Но Рия не двинулась с места.
– Дело решилось? – спросила она глядя на Тола.
– Этого я вам сказать не могу. – Улыбка сползла с его лица. – Все решится, когда вы повидаетесь с мистером Миллером. Фанни договорилась, что он поговорит с вами. Но если ей удалось этого добиться, значит, шутки плохи, она приставила ему нож к горлу, уж это она может.
Рия не очень поняла, о чем шла речь, но не стала тратить время на расспросы. Повернувшись, чтобы взять свои узлы, она обнаружила, что Дэвид все уже погрузил. Тол остановил ее попытку забраться в повозку вслед за детьми.