Страница:
Маньяк мучительно кривится.
– Надо просто поверить в себя! Поверить, что крысы – не настоящие! И только ночной горшок в твоей руке – реальное, весомое оружие.
Я смотрю в шуркины глаза. Я вижу его страх, вижу отчаяние…
Глубина…
И что-то происходит.
Будто осколки синего льда, будто лепестки алого пламени пляшут теперь в глазах Маньяка…
Он размахивается: бум! И ближайший грызун валится, сраженный шуркиным горшком.
– Мы пройдем! Пройдем! – кричу я и, крепко сжимая за ручку своё оружие, врезаюсь в ошеломленную крысиную толпу. Маньяк не отстает – под крики и вопли мы шагаем вперёд. Ночные горшки мелькают направо и налево, так что гулкое эхо ударов сливается в ровный гул.
Двери в противоположном конце зала всё ближе, ближе… Крысы уже не пытаются нас остановить. Закрыв головы лапами, пригнувшись, они разбегаются в стороны.
Мы прошли! Прошли! Сердце бешено колотится от почти эйфорического ощущения победы. Распахиваем заветные створки дверей и вслед нам несутся возмущенные крысиные вопли:
– Такую вечеринку испортили! Психи!
Миновав небольшой коридор, мы почти вламываемся в огромный отделанный темным деревом кабинет. И навстречу из-за стола встаёт… нет, увы, не Писатель. Крыса в роскошном адмиральском мундире.
– Поздравляю. Это было нечто… Лучший результат за последний месяц.
Я криво усмехаюсь и переглядываюсь с Маньяком:
– Нам бы встретиться с Писателем…
Хвостатый адмирал будто не слышит. Наклоняется куда-то под стол и извлекает… ночной горшок. Почти такой, как те, что у нас в руках. Только из хрусталя.
– Это ваш. Переходящий Кубок Регрессоров…
– Нам бы с Писателем поговорить. По очень важному делу.
Крыса недоумевающе разводит руками:
– Вам же говорили: он – в Ночном Дозоре.
– В каком еще ночном! – взрывается Маньяк, – В одиннадцать часов утра!
Грызун пожимает плечами:
– Ну, тогда, в Дневном…
Шуркин горшок со свистом рассекает воздух, но крыса-адмирал успевает увернуться и нажать на столе какую-то кнопку.
Пол проваливается из под наших ног. Падаем в густой туман, теряю Шурку из виду. Только по отчаянным ругательствам понимаю, что он где-то рядом. Зукины тапочки по прежнему не работают.
Удар. Вопль Маньяка.
Ой-ой-ой… Мы приземлились на что-то чертовски твердое. Мотаю головой. Туман рассеялся. Где это мы?
Оглушительный леденящий хохот над головой. Голос, словно гудок тепловоза:
– Ага! Незаконное использование лицензионного продукта!
Запрокидываю голову и чувствую, как шевелятся на ней волосы. Мама родная!
Гигантская бронзовая физиономия ухмыляется:
– Нарушение права собственности компании «Майкрософт»…
Да ведь это же статуя Билла Гейтса работы скульптора Церетели! (На месте Гейтса я бы давно подал в суд на Церетели) Но, что хуже всего – мы с Шуркой, словно два таракана, барахтаемся на ладони сорокаметрового монстра!
– …карается в соответствии законодательством США и международными соглашениями!
Вторая ладонь статуи многотонной тяжестью обрушивается сверху. Глубина, глубина, я не!.. О-ой…
Теперь понимаю, что чувствуют тараканы.
Мы стащили шлемы, переглянулись и, не говоря ни слова, оба направились к холодильнику. Осушив две последние бутылки пива и вновь обретя способность к логическому мышлению, рухнули на диван.
– Да… Пока вариант с Писателем отпадает…
– Угу, – кивнул Шурка, – После Дневного Дозора он наверняка отправится куда-нибудь на Холодные Берега. Или вздумает нанести Осенний Визит в пивной ресторан. Сегодня ему явно не до нас.
– Что ты предлагаешь?
Маньяк почесал затылок:
– Ну, для начала… Сгонять за пивом!
Я в сердцах выругался:
– Ты можешь хоть пять минут думать о серьезных вещах!
Шурка пожал плечами:
– Я серьезен, как винвордовский хелп! Все равно без Писателя, это дело не поднять!
– Давай рассуждать логически. От кого все неприятности в глубине?
Маньяк хмыкнул:
– Ну, это каждый знает… От Димы Дибенко.
– Значит – и в нашем случае без него не обошлось.
– Ну конечно. Ни одна гадость без него не обходится. Только что это меняет для нас?
– Ты ведь говорил, что у тебя обширные связи в хакерском мире?
– Еще бы! – с гордостью выпятил грудь Маньяк.
– По-моему, нам пора кое с кем встретиться!
deep
Ввод…
Такси доставляет нас на глухую окраину Диптауна.
Иду вслед за Маньяком и оглядываюсь по сторонам. Никогда раньше не бывал в этом районе.
Похоже, здесь работали настоящие асы пространственного дизайна.
Тут и там заботливо прорисованные выбоины в асфальте, обширные лужи, кучи мусора… А вон тот дом – просто шедевр! Абсолютное впечатление, что он вот-вот развалится. Узнаю неподражаемый почерк отечественных мастеров. Разве какой-нибудь занюханный американец сумел бы так точно передать блеск грязи поперек разбитого тротуара!
Вдоль покосившихся заборов и обшарпанных стен – размашистые надписи. Большей частью – нецензурные. Самая популярная, повторяющаяся в разном исполнении: «Майкрософт – на!..» Количество восклицательных знаков в конце – от одного до десяти – в зависимости от переполнявших автора чувств.
Встречаются и более спокойные пожелания, типа «Гейтса – на мыло!» и «Долой провайдеров!». Есть и простая констатация фактов, например: «Билл – дебил!» или «Винда – дерьмо!»
Маньяк шагает вперед, не обращая внимания на всю эту художественную роспись. Думаю, он бывал здесь не один раз. Ловко перескакивает через лужи, ни разу не замочив зукины тапочки. Привычно обходит самые грязные места.
– Здесь! – машет он рукой.
Осторожно ступая по кирпичикам, переходим через громадную лужу и оказываемся перед одноэтажной хибарой с какими-то закопченными окнами. Вход украшает покосившаяся вывеска: «НАД УБИТЫМ ВИНТОМ».
Внутри это заведение выглядит ничуть не привлекательнее. Чувствуется тонкий художественный вкус и строго выдержанное стилистическое единство: грязные столики, колченогие табуреты… За стойкой – мрачный бармен с опухшей физиономией, покрытой недельной щетиной. Под глазом – замечательно прорисованный синяк.
Маньяк, отнюдь не смущаясь, с порога кивает бармену:
– Привет. Дос у себя?
Бармен хмуро косится в мою сторону. Улыбаюсь, как можно более приветливо:
– Здрасьте!
– Что будете заказывать? – равнодушный вопрос.
Шурка нетерпеливо барабанит ладонью по стойке:
– Ты что, не узнаешь? Дос мне нужен!
– Не знаю. Заказывайте, ждите… Может и появится, кто вам нужен.
– Пожалуйста, две бутылки «Будвайзера»! – торопливо вмешиваюсь, чтобы разрядить обстановку.
– Нет «Будвайзера».
– Ну… тогда «Гиннеса».
– Тоже не держим.
Это даже интересно.
– А что есть?
– Разливное «Жигулевское». Правда не очень свежее. Но пить еще можно.
Вот это здорово! Честно говоря, ни разу не пробовал прокисшего виртуального пива.
Присаживаюсь за стойку. Антисанитарию они тут развели! Смахиваю на пол рукавом несколько крохотных орков.
Хотя, конечно, есть в этом и моя вина. Когда два года назад я насквозь дырявил глубину шуркиным «Варлоком» – совсем не думал о последствиях.
Ладно там «Лабиринт Смерти»… Я ведь тогда и «Варкрафт» зацепил. Дырку быстро залатали, но эта пакостная мелочь успела разбежаться по всей глубине. Заняла экологическую нишу тараканов. И главное, ни один вирус их не берет. Единственное, что помогает – так это естественные враги. То есть, эльфы. Но похоже в этом заведении на эльфах экономят.
– Пожалуйста, – мрачно изрекает бармен и ставит передо мной кружку темно-мутной жидкости.
– Спасибо, – натужно улыбаюсь я. Но пить отчего-то расхотелось. Оглядываюсь по сторонам: интересно, получают ли остальные клиенты удовольствие от такой экзотики?
М-да…
Большинство здешних посетителей выглядит не менее экзотично, чем прокисшее «Жигулевское». Неужели им приятно щеголять в грязных лохмотьях? Либо они все сплошь – миллионеры, либо – полные киберпанки…
Маньяк морщит лоб, раскачивается на стуле и что-то бормочет себе под нос.
– Шурка, пиво будешь? – ухмыляюсь, пододвигая ему свою кружку.
– Не мешай… – отмахивается Маньяк. Не глядя, он машинально хватает кружку и осушает её в один глоток. Я с некоторым опасением жду, что будет дальше.
Шурка нервно царапает ногтями стойку бара, закатывает глаза в потолок и вдруг радостно вопит:
– Вспомнил!
Чего это с ним?
А он поворачивается в сторону бармена и выпаливает:
Бармен хмурится и я начинаю, бояться за Шурку. Но все оканчивается благополучно.
– Давно бы так! – вполне дружелюбно говорит бармен.
– У меня на стихи плохая память, – оправдывается Маньяк, – И до этого мы прекрасно обходились без всяких сонетов!
– До этого ты не приводил чужих. И вдобавок, я первый раз вижу тебя в этом теле, – указывает на Шуркины бицепсы.
– Нормальное тело, – ревниво замечает Маньяк, – Сам делал. И кстати, – произносит он с оттенком мстительности, – Что-то до сих пор не слышу «отзыва»?!
Бармен мрачнеет, сопит и наконец, потупившись, изрекает:
– Пока свободою горим… Пока, это… для глубины мы живы – «Линуксу» братья посвятим, это самое… Души прекрасные порывы.
– Да, – хмыкает Маньяк, – До Пушкина не дотягиваешь. Но Кюхельбекер – это точно!
– Только оскорблять не надо… – обижается бармен, – Я, что ли, это придумал?
– Хватит поэзии, – отмахивается Шурка, – Дос у себя?
– У себя, – кивает бармен и открывает дверцу в стойке:
– Проходите.
Раздвинув тяжелую пыльную занавесь, оказываемся в небольшом коридорчике, тускло освещенном единственной, должно быть сорокаваттной лампочкой. В дальнем конце коридора – дверь с многообещающей табличкой «00». Именно туда уверенной походкой и направляется Маньяк. Не задавая лишних вопросов, следую за ним.
Помещение за дверью, вопреки моим ожиданиям, полностью соответствует надписи. М-да… Интересное место для хакерских посиделок. То есть, сидеть-то здесь, конечно, можно…
Шурка подходит к одной из кабинок и распахивает дверцу, поперек которой масляной краской неряшливо выведено: «Не работает!» Внутри – обычные сантехнические аксессуары.
Я в нерешительности топчусь у порога. И где же прячется этот Дос?
А Маньяк, как ни в чем ни бывало, входит в кабинку, оборачивается и недовольно машет мне рукой:
– Ну, где ты застрял? Иди сюда!
С довольно глупым видом подхожу ближе и нетерпеливый Маньяк почти втаскивает меня внутрь.
– Э-эй, Шурка! Ты чего! Это ведь одноместная кабинка!
Мой приятель, ни говоря ни слова, захлопывает за нами дверцу и… дергает за цепочку сливного бачка. С шипеньем и урчаньем проносится в канализацию поток воды, а я с окончательно офонаревшим видом смотрю на Шурку и никак не могу решить – у кого же из нас дип-склероз в более запущенной стадии?
Маньяк видит моё лицо и давится смехом:
– Лёня, помнишь «Варлок»-9000?
– Угу…
– А это его продвинутая версия. «Клозет»-2000, называется. Прямое внепрограммное перемещение через глубину.
– Я так и понял, – торопливо киваю.
– А ты что подумал?
Шурка распахивает дверцу кабинки.
Никакого кафеля, никакой сантехники.
Поляна среди тропических джунглей. Закат. И на фоне заката, вполоборота спиной к нам, маячит гигантская фигура. Слава богу, в этот раз, не Гейтс работы Церетели. Всего лишь тиранозавр. Без всяких модерновых изысков. Скромный и даже чем-то обаятельный доисторический живоглот.
Мы заглянули не вовремя – у динозавра перерыв на ужин. Приоткрыв пасть в широкой «американской улыбке», тирекс склоняется над группкой оцепеневших туристок.
Физиономии у девиц – еще те. Сразу видно – новички.
Вот только, где же обещанный Дос?
Маньяк сердито сопит и вполголоса ругается. Похоже, что-то идет не так.
– Эй! – машет он рукой, – Э-эй!
Никакой реакции. И динозавр и туристки слишком увлечены друг другом.
– Эй!
Тирекс издает утробный рев, девицы отчаянно визжат.
Шурка вежливо покашливает:
– Я, конечно, извиняюсь… Не подскажите, это Парк Культуры имени Стивена Спилберга?
Наконец-то на нас обращают внимание.
Не туристки. Девицам – по-прежнему наплевать на двух чокнутых, путешествующих в передвижном сортире.
Царственным вниманием нас удостаивает лично крошка Тирекс. Даже удивительно – как при его размерах, ему удается так быстро двигаться?! Щедро оснащенная полуметровыми зубами пасть оказывается всего в нескольких метрах от нас.
Ого! А ведь эти девицы визжали не зря! До Гейтса этот малыш конечно не дотягивает, но честное слово…
Потихоньку отступаю.
Настойчивости Шурке не занимать. Вместо того, чтобы рвать спасительную цепочку, он продолжает допытываться:
– Девушки, я еще раз дико извиняюсь… Это Парк имени…?
Девицы тупо пялятся на Маньяка. Тирекс вновь оглашает джунгли громоподобным ревом, делает еще один шаг. Нависает над нами многотонной горой мяса и… вполголоса бормочет:
– Да, Парк! Парк! Вот привязались! Не мешайте работать!
– Большое спасибо! – Шурка улыбается улыбкой примерного первоклассника, захлопывает дверцу и спускает воду.
Переглядываясь, ждем… Минуту, другую… Кабинку слегка трясет, сверху над головой клубится плотный белый туман и пару раз кто-то пытается открыть дверцу снаружи.
– Занято! – каждый раз рявкает Маньяк.
Наконец все стихает.
Выбираемся из кабинки.
Просторная прихожая, толстый цветастый ковер на полу.
И Шурка вполне доволен результатом:
– Добро пожаловать в убогий приют хакеров!
Впрочем, убогостью здесь и не пахнет. Хрустальная люстра, например, настоящее произведение искусства, да и стены обитые мореным дубом – это вам не ширпотреб из стандартного набора «Майкрософт-Дизайна».
Покинув прихожую и миновав небольшой коридорчик, раздвигаем тяжелые шторы темно-красного бархата и… предстаем перед всей честной хакерской кампанией.
Следует немая сцена «а-ля „Ревизор“. Воспользовавшись заминкой, беззастенчиво разглядываю собравшихся…
Ого. Куда это я попал?
После „души прекрасных порывов“, думал встретить, если не Северное или Южное, то хотя б какое-нибудь „Северо-Западное общество“.
Однако.
Длинный стол с остатками отнюдь не аскетичной трапезы. Во главе стола – седовласый здоровяк с грубыми чертами лица. Направленный на меня взгляд – внимательный и ничего доброго не предвещающий.
Впрочем и остальные физиономии – будто срисованы со стенда „Их разыскивает милиция“. Неужели это и есть благородные „декабристы“, поклявшиеся свергнуть „узурпатора“ Билла? Не хотел бы встретиться с ними в темном переулке… Фу-ты, о чем я думаю! Уже встретился.
Бр-р-р… По-моему кто-то смотрит на меня заинтересованно. И даже слишком. Двухметровый, весь покрытый татуировками громила в углу подмигивает и как-то таинственно улыбается.
Ну Маньяк, ну удружил! Если это – цвет хакерского общества, уж лучше иметь дело с Гейтсом! У того хоть ориентация стандартная!
Глубина-глубина… Спокойно, дайвер, спокойно…
Незаметно, бочком подвигаюсь ближе к выходу. На всякий случай. А то и считалочку свою не успеешь договорить.
Шурка не замечает моих терзаний и озаряет комнату улыбкой:
– Всем привет!
Седой здоровяк кивает, маскируя холодный взгляд ласковым прищуром:
– Ага, здравствуй. Давно не виделись.
Голос у него – низкий и чуть глуховатый, с хрипотцой:
– Заходите… В ногах правды нет. Покалякаем о делах наших скорбных.
Пододвигает Маньяку стул и я замечаю, что у седовласого горб. Тьфу ты, есть тут хоть один нормальный человек!
Садимся.
– Это – Леонид, – представляет меня Шурка, – Он – дайвер.
Кто-то хихикает. Хакеры переглядываются. На физиономиях у них расплываются издевательские ухмылки.
Маньяк недоуменно хмурится, но продолжает:
– Все уже слыхали про „Pampers and Snicers“?
– Это про то, как тебе интерфейс начистили? – уточняет упитанный мордоворот, щедро намазывая бутерброд икрой, – Как же, наслышаны…
– А тебе это кажется забавным, Жирдяй? – злится Шурка.
– Не-а, не очень. Подумаешь, спьяну мордой в клавиатуру упал. Со всяким бывает.
Маньяк не выдерживает и швыряет в обидчика тарелку с мелко нарезанными маринованными огурчиками. Тот пригибается, тарелка пролетает мимо. Жирдяй в свою очередь готовится запустить в Маньяка блюдцем с икрой.
– Ну-ну, успокойтесь, горячие финские парни, – машет рукой седовласый.
– Это просто какая-то обструкция, – возмущается Шурка.
– Чего-чего?
– Говорю, хренотень какая-то выходит. Серьезные дела творятся, угроза для всей глубины! А этой обожравшейся скотине – все хиханьки, да хаханьки! Честное слово, Дос – пора его форматировать!
– Ну-ну, – грозит кулаком Жирдяй, – Я тебя сам так отформатирую, что родной БИОС не узнает!
– Хватит! – грохает кулаком по столу седовласый, – Поцапались, как два сопливых юзера. Тут надо не криком… Обмозговать надо…
– Кого ты слушаешь, Дос, – увещевающе бормочет Жирдяй, вновь принимаясь за икру, – Забыл, что ли, как он пиво в глубине „мышкой“ закусывал? Он же её за тарань принял и наполовину сжевал. Вместе с проводом!
– Подлая клевета! – искренне возмущается Шурка.
– Да ты сам показывал, что от неё осталось, – хихикает Жирдяй и в физиономию ему летит котлета.
Из всей этой дискуссии я извлекаю единственную полезную информацию. Выходит, седой горбун – это и есть прославленный шуркин Дос. Честно говоря, я представлял его совсем другим. Скорее уж похожим на самого Шурку. А этот… Этот…
Будто уловив мои мысли, седовласый поворачивается ко мне и широко улыбается:
– Давайте дадим слово гостю. А то он уже заскучал. С чем к нам пожаловал, дайвер Леонид?
Бр-р… От этой его „ласковой“ улыбки – мороз по коже! У любого. Но не у меня конечно. Я в глубине всякое повидал. Меня на такие дешевые трюки не возьмешь.
Смотрю этому Досу прямо в глаза и спокойно излагаю свой план. Ну разве что, чуть заикаюсь. А еще по-моему, колено у меня дрожит… Но это ничего, это мелочи…
Дос сидит с каменным лицом. Остальные, в ходе моего выступления, качают головами и начинают перешептываться.
– Это всё? – спрашивает горбун, когда я замолкаю.
– Да.
Целую минуту длится кладбищенская тишина. Потом откуда-то из угла, из-за пианино доносится возмущенный женский голос:
– Да, что вы его слушаете! Он же подосланный! Штаб квартиру Дибенко брать – нашел идиотов!
– Он знает, что говорит! – заступается за меня Шурка, – Он – дайвер!
– Ха! Дайвер! – ухмыляется бдительная женщина, – Какой там из него дайвер! У него же „Виндоус-2000“ на лбу написано!
– Но-но!… – возмущается растерянный Маньяк, – Я…
– Успокойся, Шурик, сядь, – твердо говорит Дос. Поворачивается ко мне и качает головой:
– Бабу не проведешь. Баба – она сердцем чует…
На лице его снова расплывается та самая, убийственно ласковая ухмылка:
– Обмануть нас хотел… Дури-илка „экстишная“!
Укоризненно цокает языком:
– Думал мы не знаем дайверов? У вас что в „Майкрософте“ – одни придурки? Или мы на придурков похожи?
– Да, нет, что вы, – торопливо заверяю, – Абсолютно никакого сходства!
Седовласый вздыхает:
– Череп, дружок, подойди ближе. Пускай он увидит, как выглядит настоящий дайвер. Напоследок…
Ситуация – пиковая, а я едва сдерживаю нервный смех. Окидываю почтенное собрание любопытным взглядом: кого же из них поставят мне в пример?
И вдруг замечаю, что из-за стола встает… тот самый покрытый наколками двухметровый громила нестандартной ориентации.
Хорошего они мнения о дайверах!
Череп приближается вальяжной неспешной походкой. И с ужасом я обнаруживаю на его волосатой груди свежую татуировку: „Не забуду Леонида!“ Рядом – проткнутое стрелой маленькое сердечко. И когда ж он, гад, успел!
Череп подмигивает, сладко улыбается и мне становится совсем нехорошо.
Глубина-глубина!.. Нет. Не буду. Проклятый дип-склероз… Драпать словно сопливый „чайник“ – не дождетесь!
Я ведь всё еще дайвер! Пускай, как и остальные, растерявший большую часть своих способностей… Но с какой стати я должен бояться нарисованных уголовных рож?! Да я им сам такого могу нарисовать, что у них глаза на лоб полезут! Меня на такие дешевые штучки не купишь!
В конце концов – чего бояться! Вирусная защита у меня Шуркиного производства – а уж он в этом деле ас! Во всяком случае, компьютер отключить успею! А если и нет – плевать!
Дайверы не сдаются!
Жирдяй отодвигает в сторону блюдо с икрой и начинает аккуратно резать колбасу, весьма выразительно поглядывая в мою сторону. Ножичек у него небольшой – симпатичный такой тесак с лезвием почти в полметра. Как раз чтобы нарезать колбаску и огурчики.
Дос прослеживает мой взгляд и издевательски хмыкает:
– Ты не бойся – мы тебя не больно отформатируем…
Тяжко вздыхаю и вопрошаю с безнадежностью в голосе:
– Последнее слово можно?
– Как решим, братья хакеры? – скалится Дос, переглядываясь с остальными, – Пускай изольет душу?
– Пускай! – милостиво машет руками банда компьютерных головорезов.
– Мы за гуманизьм! – важно кивает Жирдяй, проглатывая толстый ломоть ветчины.
На Шуркино лицо лучше не смотреть. Для него ведь всё почти всерьез.
– Я стишок прочту. Можно?
– Валяй! – хохочет братва.
– Посвящается Вике!
Актерская пауза, откашливаюсь, жду. Никакого эффекта. Похоже голосовой канал связи заблокирован. Что ж, этого и следовало ожидать.
– Давай, давай, не тяни! – нетерпеливо кивает Жирдяй, – Люблю искусство!
Ладно уж… Будет тебе искусство!
– Стихотворение называется „Глубина, глубина – а пошла бы ты на…!“
Боковым зрением замечаю, как вздрагивает Шурка. До него дошло. Остальные ничего не подозревают. Дос внушительно произносит:
– Жизненное название. Актуальное. Продолжай.
Продолжение последует. Только вот понравится оно тебе или нет? Это вопрос.
Я стащил шлем и клацнул пару раз „мышкой“ по иконке в правом нижнем углу экрана.
Тем временем, мой двойник в логове Доса декламировал с вдохновенным выражением на нарисованной физиономии:
Я с удовольствием смотрел на их благодушно-уголовные морды. Расслабились. Это хорошо. Уверены в своей многоступенчатой защите.
Начиная от стойки бармена в забегаловке „НАД УБИТЫМ ВИНТОМ“ и вплоть до тяжелых портьер перед входом в эту комнату меня сканировали. Теперь уверены, что я – „чист“. Никаких вирусов, никаких сюрпризов…
И это правда – когда я входил, сюрпризов не было.
Но теперь – будут!
deep
Ввод…
В это мгновенье, будто снежный вихрь проносится над комнатой, застилая всё матово-белой пеленой. Изумленные вопли хакерской братвы.
– Лёнечка, Лёня, отзовись! Лёня! Я ведь тебя на куски порву… – леденяще мягким тоном бормочет Дос, вероятно пытаясь своими длинными „клешнями“ нащупать меня в белесой тьме. Он думает, что я хочу смыться под шумок. Фиг вам! Не собираюсь пропускать самое интересное!
Белесая мгла тает. Дос снова видит меня, ухмыляется и почти ласково тянется здоровенными ручищами к моему горлу.
А я покатываюсь со смеху:
– Ты забыл!.. забыл!…
Ухмылка все еще не сходит с его лица, но в глазах застыло недоумение:
– Чего забыл?
– Забыл спросить: молилась… молилась ли ты на ночь, Дездемона!
Дос смотрит на свои руки и физиономия его вытягивается:
– Ой…
Горбатый компьютерный мокрушник – сейчас чёрен, как истинный мавр! Впрочем, и остальные не лучше. Только мы с Маньяком не утратили первозданный облик.
На этот раз всеобщее оцепенение длится недолго. Сохраняя зловещее молчание, темнокожие хакеры выбираются из-за стола. Начинаю потихоньку пятиться к выходу:
– Ребята, ребята! Вы нас неправильно поняли! Мы за дружбу народов!
– Ты меня сделал черным, а тебя сделаю синим! – свирепо бормочет Жирдяй. Хорошо, хоть не голубым.
Белки глаз яростно сверкают на негритянских физиономиях. Ой, что щас будет!…
– Племя каннибалов за завтраком, – доносится откуда-то сзади ехидный комментарий, – А тебя, Шурка, оставили на сладкое?
– Падла! – радостно орет Маньяк. И поскольку он не бьет новоприбывшего в челюсть, а кидается обниматься, я догадываюсь, что это отнюдь не оскорбление.
– Ну что, рецидивисты-любители! Стоит вас оставить на пять минут – тут же устраиваете какую-нибудь фигню! – кряжистый бородатый мужик в майке и семейных трусах по колено ставит авоську с бутылочным „жигулевским“. Чешет густую рыжеватую шерсть на груди, сдвигает на затылок шапку-ушанку и окидывает притихшую аудиторию веселым взглядом сквозь круглые стеклышки очков „а-ля Пьер Безухов“:
– Надо просто поверить в себя! Поверить, что крысы – не настоящие! И только ночной горшок в твоей руке – реальное, весомое оружие.
Я смотрю в шуркины глаза. Я вижу его страх, вижу отчаяние…
Глубина…
И что-то происходит.
Будто осколки синего льда, будто лепестки алого пламени пляшут теперь в глазах Маньяка…
Он размахивается: бум! И ближайший грызун валится, сраженный шуркиным горшком.
– Мы пройдем! Пройдем! – кричу я и, крепко сжимая за ручку своё оружие, врезаюсь в ошеломленную крысиную толпу. Маньяк не отстает – под крики и вопли мы шагаем вперёд. Ночные горшки мелькают направо и налево, так что гулкое эхо ударов сливается в ровный гул.
Двери в противоположном конце зала всё ближе, ближе… Крысы уже не пытаются нас остановить. Закрыв головы лапами, пригнувшись, они разбегаются в стороны.
Мы прошли! Прошли! Сердце бешено колотится от почти эйфорического ощущения победы. Распахиваем заветные створки дверей и вслед нам несутся возмущенные крысиные вопли:
– Такую вечеринку испортили! Психи!
Миновав небольшой коридор, мы почти вламываемся в огромный отделанный темным деревом кабинет. И навстречу из-за стола встаёт… нет, увы, не Писатель. Крыса в роскошном адмиральском мундире.
– Поздравляю. Это было нечто… Лучший результат за последний месяц.
Я криво усмехаюсь и переглядываюсь с Маньяком:
– Нам бы встретиться с Писателем…
Хвостатый адмирал будто не слышит. Наклоняется куда-то под стол и извлекает… ночной горшок. Почти такой, как те, что у нас в руках. Только из хрусталя.
– Это ваш. Переходящий Кубок Регрессоров…
– Нам бы с Писателем поговорить. По очень важному делу.
Крыса недоумевающе разводит руками:
– Вам же говорили: он – в Ночном Дозоре.
– В каком еще ночном! – взрывается Маньяк, – В одиннадцать часов утра!
Грызун пожимает плечами:
– Ну, тогда, в Дневном…
Шуркин горшок со свистом рассекает воздух, но крыса-адмирал успевает увернуться и нажать на столе какую-то кнопку.
Пол проваливается из под наших ног. Падаем в густой туман, теряю Шурку из виду. Только по отчаянным ругательствам понимаю, что он где-то рядом. Зукины тапочки по прежнему не работают.
Удар. Вопль Маньяка.
Ой-ой-ой… Мы приземлились на что-то чертовски твердое. Мотаю головой. Туман рассеялся. Где это мы?
Оглушительный леденящий хохот над головой. Голос, словно гудок тепловоза:
– Ага! Незаконное использование лицензионного продукта!
Запрокидываю голову и чувствую, как шевелятся на ней волосы. Мама родная!
Гигантская бронзовая физиономия ухмыляется:
– Нарушение права собственности компании «Майкрософт»…
Да ведь это же статуя Билла Гейтса работы скульптора Церетели! (На месте Гейтса я бы давно подал в суд на Церетели) Но, что хуже всего – мы с Шуркой, словно два таракана, барахтаемся на ладони сорокаметрового монстра!
– …карается в соответствии законодательством США и международными соглашениями!
Вторая ладонь статуи многотонной тяжестью обрушивается сверху. Глубина, глубина, я не!.. О-ой…
Теперь понимаю, что чувствуют тараканы.
Мы стащили шлемы, переглянулись и, не говоря ни слова, оба направились к холодильнику. Осушив две последние бутылки пива и вновь обретя способность к логическому мышлению, рухнули на диван.
– Да… Пока вариант с Писателем отпадает…
– Угу, – кивнул Шурка, – После Дневного Дозора он наверняка отправится куда-нибудь на Холодные Берега. Или вздумает нанести Осенний Визит в пивной ресторан. Сегодня ему явно не до нас.
– Что ты предлагаешь?
Маньяк почесал затылок:
– Ну, для начала… Сгонять за пивом!
Я в сердцах выругался:
– Ты можешь хоть пять минут думать о серьезных вещах!
Шурка пожал плечами:
– Я серьезен, как винвордовский хелп! Все равно без Писателя, это дело не поднять!
– Давай рассуждать логически. От кого все неприятности в глубине?
Маньяк хмыкнул:
– Ну, это каждый знает… От Димы Дибенко.
– Значит – и в нашем случае без него не обошлось.
– Ну конечно. Ни одна гадость без него не обходится. Только что это меняет для нас?
– Ты ведь говорил, что у тебя обширные связи в хакерском мире?
– Еще бы! – с гордостью выпятил грудь Маньяк.
– По-моему, нам пора кое с кем встретиться!
deep
Ввод…
Такси доставляет нас на глухую окраину Диптауна.
Иду вслед за Маньяком и оглядываюсь по сторонам. Никогда раньше не бывал в этом районе.
Похоже, здесь работали настоящие асы пространственного дизайна.
Тут и там заботливо прорисованные выбоины в асфальте, обширные лужи, кучи мусора… А вон тот дом – просто шедевр! Абсолютное впечатление, что он вот-вот развалится. Узнаю неподражаемый почерк отечественных мастеров. Разве какой-нибудь занюханный американец сумел бы так точно передать блеск грязи поперек разбитого тротуара!
Вдоль покосившихся заборов и обшарпанных стен – размашистые надписи. Большей частью – нецензурные. Самая популярная, повторяющаяся в разном исполнении: «Майкрософт – на!..» Количество восклицательных знаков в конце – от одного до десяти – в зависимости от переполнявших автора чувств.
Встречаются и более спокойные пожелания, типа «Гейтса – на мыло!» и «Долой провайдеров!». Есть и простая констатация фактов, например: «Билл – дебил!» или «Винда – дерьмо!»
Маньяк шагает вперед, не обращая внимания на всю эту художественную роспись. Думаю, он бывал здесь не один раз. Ловко перескакивает через лужи, ни разу не замочив зукины тапочки. Привычно обходит самые грязные места.
– Здесь! – машет он рукой.
Осторожно ступая по кирпичикам, переходим через громадную лужу и оказываемся перед одноэтажной хибарой с какими-то закопченными окнами. Вход украшает покосившаяся вывеска: «НАД УБИТЫМ ВИНТОМ».
Внутри это заведение выглядит ничуть не привлекательнее. Чувствуется тонкий художественный вкус и строго выдержанное стилистическое единство: грязные столики, колченогие табуреты… За стойкой – мрачный бармен с опухшей физиономией, покрытой недельной щетиной. Под глазом – замечательно прорисованный синяк.
Маньяк, отнюдь не смущаясь, с порога кивает бармену:
– Привет. Дос у себя?
Бармен хмуро косится в мою сторону. Улыбаюсь, как можно более приветливо:
– Здрасьте!
– Что будете заказывать? – равнодушный вопрос.
Шурка нетерпеливо барабанит ладонью по стойке:
– Ты что, не узнаешь? Дос мне нужен!
– Не знаю. Заказывайте, ждите… Может и появится, кто вам нужен.
– Пожалуйста, две бутылки «Будвайзера»! – торопливо вмешиваюсь, чтобы разрядить обстановку.
– Нет «Будвайзера».
– Ну… тогда «Гиннеса».
– Тоже не держим.
Это даже интересно.
– А что есть?
– Разливное «Жигулевское». Правда не очень свежее. Но пить еще можно.
Вот это здорово! Честно говоря, ни разу не пробовал прокисшего виртуального пива.
Присаживаюсь за стойку. Антисанитарию они тут развели! Смахиваю на пол рукавом несколько крохотных орков.
Хотя, конечно, есть в этом и моя вина. Когда два года назад я насквозь дырявил глубину шуркиным «Варлоком» – совсем не думал о последствиях.
Ладно там «Лабиринт Смерти»… Я ведь тогда и «Варкрафт» зацепил. Дырку быстро залатали, но эта пакостная мелочь успела разбежаться по всей глубине. Заняла экологическую нишу тараканов. И главное, ни один вирус их не берет. Единственное, что помогает – так это естественные враги. То есть, эльфы. Но похоже в этом заведении на эльфах экономят.
– Пожалуйста, – мрачно изрекает бармен и ставит передо мной кружку темно-мутной жидкости.
– Спасибо, – натужно улыбаюсь я. Но пить отчего-то расхотелось. Оглядываюсь по сторонам: интересно, получают ли остальные клиенты удовольствие от такой экзотики?
М-да…
Большинство здешних посетителей выглядит не менее экзотично, чем прокисшее «Жигулевское». Неужели им приятно щеголять в грязных лохмотьях? Либо они все сплошь – миллионеры, либо – полные киберпанки…
Маньяк морщит лоб, раскачивается на стуле и что-то бормочет себе под нос.
– Шурка, пиво будешь? – ухмыляюсь, пододвигая ему свою кружку.
– Не мешай… – отмахивается Маньяк. Не глядя, он машинально хватает кружку и осушает её в один глоток. Я с некоторым опасением жду, что будет дальше.
Шурка нервно царапает ногтями стойку бара, закатывает глаза в потолок и вдруг радостно вопит:
– Вспомнил!
Чего это с ним?
А он поворачивается в сторону бармена и выпаливает:
Ой-ой-ой! Это «жигулевское» на него так подействовало?
– Товарищ, верь! Пройдет пора
«Винды» и ламерского софта!
– И на обломках «Майкрософта»
Напишут наши имена!
Бармен хмурится и я начинаю, бояться за Шурку. Но все оканчивается благополучно.
– Давно бы так! – вполне дружелюбно говорит бармен.
– У меня на стихи плохая память, – оправдывается Маньяк, – И до этого мы прекрасно обходились без всяких сонетов!
– До этого ты не приводил чужих. И вдобавок, я первый раз вижу тебя в этом теле, – указывает на Шуркины бицепсы.
– Нормальное тело, – ревниво замечает Маньяк, – Сам делал. И кстати, – произносит он с оттенком мстительности, – Что-то до сих пор не слышу «отзыва»?!
Бармен мрачнеет, сопит и наконец, потупившись, изрекает:
– Пока свободою горим… Пока, это… для глубины мы живы – «Линуксу» братья посвятим, это самое… Души прекрасные порывы.
– Да, – хмыкает Маньяк, – До Пушкина не дотягиваешь. Но Кюхельбекер – это точно!
– Только оскорблять не надо… – обижается бармен, – Я, что ли, это придумал?
– Хватит поэзии, – отмахивается Шурка, – Дос у себя?
– У себя, – кивает бармен и открывает дверцу в стойке:
– Проходите.
Раздвинув тяжелую пыльную занавесь, оказываемся в небольшом коридорчике, тускло освещенном единственной, должно быть сорокаваттной лампочкой. В дальнем конце коридора – дверь с многообещающей табличкой «00». Именно туда уверенной походкой и направляется Маньяк. Не задавая лишних вопросов, следую за ним.
Помещение за дверью, вопреки моим ожиданиям, полностью соответствует надписи. М-да… Интересное место для хакерских посиделок. То есть, сидеть-то здесь, конечно, можно…
Шурка подходит к одной из кабинок и распахивает дверцу, поперек которой масляной краской неряшливо выведено: «Не работает!» Внутри – обычные сантехнические аксессуары.
Я в нерешительности топчусь у порога. И где же прячется этот Дос?
А Маньяк, как ни в чем ни бывало, входит в кабинку, оборачивается и недовольно машет мне рукой:
– Ну, где ты застрял? Иди сюда!
С довольно глупым видом подхожу ближе и нетерпеливый Маньяк почти втаскивает меня внутрь.
– Э-эй, Шурка! Ты чего! Это ведь одноместная кабинка!
Мой приятель, ни говоря ни слова, захлопывает за нами дверцу и… дергает за цепочку сливного бачка. С шипеньем и урчаньем проносится в канализацию поток воды, а я с окончательно офонаревшим видом смотрю на Шурку и никак не могу решить – у кого же из нас дип-склероз в более запущенной стадии?
Маньяк видит моё лицо и давится смехом:
– Лёня, помнишь «Варлок»-9000?
– Угу…
– А это его продвинутая версия. «Клозет»-2000, называется. Прямое внепрограммное перемещение через глубину.
– Я так и понял, – торопливо киваю.
– А ты что подумал?
Шурка распахивает дверцу кабинки.
Никакого кафеля, никакой сантехники.
Поляна среди тропических джунглей. Закат. И на фоне заката, вполоборота спиной к нам, маячит гигантская фигура. Слава богу, в этот раз, не Гейтс работы Церетели. Всего лишь тиранозавр. Без всяких модерновых изысков. Скромный и даже чем-то обаятельный доисторический живоглот.
Мы заглянули не вовремя – у динозавра перерыв на ужин. Приоткрыв пасть в широкой «американской улыбке», тирекс склоняется над группкой оцепеневших туристок.
Физиономии у девиц – еще те. Сразу видно – новички.
Вот только, где же обещанный Дос?
Маньяк сердито сопит и вполголоса ругается. Похоже, что-то идет не так.
– Эй! – машет он рукой, – Э-эй!
Никакой реакции. И динозавр и туристки слишком увлечены друг другом.
– Эй!
Тирекс издает утробный рев, девицы отчаянно визжат.
Шурка вежливо покашливает:
– Я, конечно, извиняюсь… Не подскажите, это Парк Культуры имени Стивена Спилберга?
Наконец-то на нас обращают внимание.
Не туристки. Девицам – по-прежнему наплевать на двух чокнутых, путешествующих в передвижном сортире.
Царственным вниманием нас удостаивает лично крошка Тирекс. Даже удивительно – как при его размерах, ему удается так быстро двигаться?! Щедро оснащенная полуметровыми зубами пасть оказывается всего в нескольких метрах от нас.
Ого! А ведь эти девицы визжали не зря! До Гейтса этот малыш конечно не дотягивает, но честное слово…
Потихоньку отступаю.
Настойчивости Шурке не занимать. Вместо того, чтобы рвать спасительную цепочку, он продолжает допытываться:
– Девушки, я еще раз дико извиняюсь… Это Парк имени…?
Девицы тупо пялятся на Маньяка. Тирекс вновь оглашает джунгли громоподобным ревом, делает еще один шаг. Нависает над нами многотонной горой мяса и… вполголоса бормочет:
– Да, Парк! Парк! Вот привязались! Не мешайте работать!
– Большое спасибо! – Шурка улыбается улыбкой примерного первоклассника, захлопывает дверцу и спускает воду.
Переглядываясь, ждем… Минуту, другую… Кабинку слегка трясет, сверху над головой клубится плотный белый туман и пару раз кто-то пытается открыть дверцу снаружи.
– Занято! – каждый раз рявкает Маньяк.
Наконец все стихает.
Выбираемся из кабинки.
Просторная прихожая, толстый цветастый ковер на полу.
И Шурка вполне доволен результатом:
– Добро пожаловать в убогий приют хакеров!
Впрочем, убогостью здесь и не пахнет. Хрустальная люстра, например, настоящее произведение искусства, да и стены обитые мореным дубом – это вам не ширпотреб из стандартного набора «Майкрософт-Дизайна».
Покинув прихожую и миновав небольшой коридорчик, раздвигаем тяжелые шторы темно-красного бархата и… предстаем перед всей честной хакерской кампанией.
Следует немая сцена «а-ля „Ревизор“. Воспользовавшись заминкой, беззастенчиво разглядываю собравшихся…
Ого. Куда это я попал?
После „души прекрасных порывов“, думал встретить, если не Северное или Южное, то хотя б какое-нибудь „Северо-Западное общество“.
Однако.
Длинный стол с остатками отнюдь не аскетичной трапезы. Во главе стола – седовласый здоровяк с грубыми чертами лица. Направленный на меня взгляд – внимательный и ничего доброго не предвещающий.
Впрочем и остальные физиономии – будто срисованы со стенда „Их разыскивает милиция“. Неужели это и есть благородные „декабристы“, поклявшиеся свергнуть „узурпатора“ Билла? Не хотел бы встретиться с ними в темном переулке… Фу-ты, о чем я думаю! Уже встретился.
Бр-р-р… По-моему кто-то смотрит на меня заинтересованно. И даже слишком. Двухметровый, весь покрытый татуировками громила в углу подмигивает и как-то таинственно улыбается.
Ну Маньяк, ну удружил! Если это – цвет хакерского общества, уж лучше иметь дело с Гейтсом! У того хоть ориентация стандартная!
Глубина-глубина… Спокойно, дайвер, спокойно…
Незаметно, бочком подвигаюсь ближе к выходу. На всякий случай. А то и считалочку свою не успеешь договорить.
Шурка не замечает моих терзаний и озаряет комнату улыбкой:
– Всем привет!
Седой здоровяк кивает, маскируя холодный взгляд ласковым прищуром:
– Ага, здравствуй. Давно не виделись.
Голос у него – низкий и чуть глуховатый, с хрипотцой:
– Заходите… В ногах правды нет. Покалякаем о делах наших скорбных.
Пододвигает Маньяку стул и я замечаю, что у седовласого горб. Тьфу ты, есть тут хоть один нормальный человек!
Садимся.
– Это – Леонид, – представляет меня Шурка, – Он – дайвер.
Кто-то хихикает. Хакеры переглядываются. На физиономиях у них расплываются издевательские ухмылки.
Маньяк недоуменно хмурится, но продолжает:
– Все уже слыхали про „Pampers and Snicers“?
– Это про то, как тебе интерфейс начистили? – уточняет упитанный мордоворот, щедро намазывая бутерброд икрой, – Как же, наслышаны…
– А тебе это кажется забавным, Жирдяй? – злится Шурка.
– Не-а, не очень. Подумаешь, спьяну мордой в клавиатуру упал. Со всяким бывает.
Маньяк не выдерживает и швыряет в обидчика тарелку с мелко нарезанными маринованными огурчиками. Тот пригибается, тарелка пролетает мимо. Жирдяй в свою очередь готовится запустить в Маньяка блюдцем с икрой.
– Ну-ну, успокойтесь, горячие финские парни, – машет рукой седовласый.
– Это просто какая-то обструкция, – возмущается Шурка.
– Чего-чего?
– Говорю, хренотень какая-то выходит. Серьезные дела творятся, угроза для всей глубины! А этой обожравшейся скотине – все хиханьки, да хаханьки! Честное слово, Дос – пора его форматировать!
– Ну-ну, – грозит кулаком Жирдяй, – Я тебя сам так отформатирую, что родной БИОС не узнает!
– Хватит! – грохает кулаком по столу седовласый, – Поцапались, как два сопливых юзера. Тут надо не криком… Обмозговать надо…
– Кого ты слушаешь, Дос, – увещевающе бормочет Жирдяй, вновь принимаясь за икру, – Забыл, что ли, как он пиво в глубине „мышкой“ закусывал? Он же её за тарань принял и наполовину сжевал. Вместе с проводом!
– Подлая клевета! – искренне возмущается Шурка.
– Да ты сам показывал, что от неё осталось, – хихикает Жирдяй и в физиономию ему летит котлета.
Из всей этой дискуссии я извлекаю единственную полезную информацию. Выходит, седой горбун – это и есть прославленный шуркин Дос. Честно говоря, я представлял его совсем другим. Скорее уж похожим на самого Шурку. А этот… Этот…
Будто уловив мои мысли, седовласый поворачивается ко мне и широко улыбается:
– Давайте дадим слово гостю. А то он уже заскучал. С чем к нам пожаловал, дайвер Леонид?
Бр-р… От этой его „ласковой“ улыбки – мороз по коже! У любого. Но не у меня конечно. Я в глубине всякое повидал. Меня на такие дешевые трюки не возьмешь.
Смотрю этому Досу прямо в глаза и спокойно излагаю свой план. Ну разве что, чуть заикаюсь. А еще по-моему, колено у меня дрожит… Но это ничего, это мелочи…
Дос сидит с каменным лицом. Остальные, в ходе моего выступления, качают головами и начинают перешептываться.
– Это всё? – спрашивает горбун, когда я замолкаю.
– Да.
Целую минуту длится кладбищенская тишина. Потом откуда-то из угла, из-за пианино доносится возмущенный женский голос:
– Да, что вы его слушаете! Он же подосланный! Штаб квартиру Дибенко брать – нашел идиотов!
– Он знает, что говорит! – заступается за меня Шурка, – Он – дайвер!
– Ха! Дайвер! – ухмыляется бдительная женщина, – Какой там из него дайвер! У него же „Виндоус-2000“ на лбу написано!
– Но-но!… – возмущается растерянный Маньяк, – Я…
– Успокойся, Шурик, сядь, – твердо говорит Дос. Поворачивается ко мне и качает головой:
– Бабу не проведешь. Баба – она сердцем чует…
На лице его снова расплывается та самая, убийственно ласковая ухмылка:
– Обмануть нас хотел… Дури-илка „экстишная“!
Укоризненно цокает языком:
– Думал мы не знаем дайверов? У вас что в „Майкрософте“ – одни придурки? Или мы на придурков похожи?
– Да, нет, что вы, – торопливо заверяю, – Абсолютно никакого сходства!
Седовласый вздыхает:
– Череп, дружок, подойди ближе. Пускай он увидит, как выглядит настоящий дайвер. Напоследок…
Ситуация – пиковая, а я едва сдерживаю нервный смех. Окидываю почтенное собрание любопытным взглядом: кого же из них поставят мне в пример?
И вдруг замечаю, что из-за стола встает… тот самый покрытый наколками двухметровый громила нестандартной ориентации.
Хорошего они мнения о дайверах!
Череп приближается вальяжной неспешной походкой. И с ужасом я обнаруживаю на его волосатой груди свежую татуировку: „Не забуду Леонида!“ Рядом – проткнутое стрелой маленькое сердечко. И когда ж он, гад, успел!
Череп подмигивает, сладко улыбается и мне становится совсем нехорошо.
Глубина-глубина!.. Нет. Не буду. Проклятый дип-склероз… Драпать словно сопливый „чайник“ – не дождетесь!
Я ведь всё еще дайвер! Пускай, как и остальные, растерявший большую часть своих способностей… Но с какой стати я должен бояться нарисованных уголовных рож?! Да я им сам такого могу нарисовать, что у них глаза на лоб полезут! Меня на такие дешевые штучки не купишь!
В конце концов – чего бояться! Вирусная защита у меня Шуркиного производства – а уж он в этом деле ас! Во всяком случае, компьютер отключить успею! А если и нет – плевать!
Дайверы не сдаются!
Жирдяй отодвигает в сторону блюдо с икрой и начинает аккуратно резать колбасу, весьма выразительно поглядывая в мою сторону. Ножичек у него небольшой – симпатичный такой тесак с лезвием почти в полметра. Как раз чтобы нарезать колбаску и огурчики.
Дос прослеживает мой взгляд и издевательски хмыкает:
– Ты не бойся – мы тебя не больно отформатируем…
Тяжко вздыхаю и вопрошаю с безнадежностью в голосе:
– Последнее слово можно?
– Как решим, братья хакеры? – скалится Дос, переглядываясь с остальными, – Пускай изольет душу?
– Пускай! – милостиво машет руками банда компьютерных головорезов.
– Мы за гуманизьм! – важно кивает Жирдяй, проглатывая толстый ломоть ветчины.
На Шуркино лицо лучше не смотреть. Для него ведь всё почти всерьез.
– Я стишок прочту. Можно?
– Валяй! – хохочет братва.
– Посвящается Вике!
Актерская пауза, откашливаюсь, жду. Никакого эффекта. Похоже голосовой канал связи заблокирован. Что ж, этого и следовало ожидать.
– Давай, давай, не тяни! – нетерпеливо кивает Жирдяй, – Люблю искусство!
Ладно уж… Будет тебе искусство!
– Стихотворение называется „Глубина, глубина – а пошла бы ты на…!“
Боковым зрением замечаю, как вздрагивает Шурка. До него дошло. Остальные ничего не подозревают. Дос внушительно произносит:
– Жизненное название. Актуальное. Продолжай.
Продолжение последует. Только вот понравится оно тебе или нет? Это вопрос.
Я стащил шлем и клацнул пару раз „мышкой“ по иконке в правом нижнем углу экрана.
Тем временем, мой двойник в логове Доса декламировал с вдохновенным выражением на нарисованной физиономии:
Аудитория слушала с немым восторгом. Волшебная сила подлинного искусства способна проникнуть даже в загрубелую хакерскую душу.
– …Хакеры в Глубине – если не мы, то кто же?
Мы берем, что плохо лежит и что хорошо – тоже…
Я с удовольствием смотрел на их благодушно-уголовные морды. Расслабились. Это хорошо. Уверены в своей многоступенчатой защите.
Начиная от стойки бармена в забегаловке „НАД УБИТЫМ ВИНТОМ“ и вплоть до тяжелых портьер перед входом в эту комнату меня сканировали. Теперь уверены, что я – „чист“. Никаких вирусов, никаких сюрпризов…
И это правда – когда я входил, сюрпризов не было.
Но теперь – будут!
Шквал аплодисментов! Честное слово, не ожидал такого успеха!
– … Да будь я и негром преклонных годов,
И то бы, корпел, не ленился!
Я „Linux“ бы выучил – лишь для того,
Чтоб Гейтс-обормот разорился!
deep
Ввод…
В это мгновенье, будто снежный вихрь проносится над комнатой, застилая всё матово-белой пеленой. Изумленные вопли хакерской братвы.
– Лёнечка, Лёня, отзовись! Лёня! Я ведь тебя на куски порву… – леденяще мягким тоном бормочет Дос, вероятно пытаясь своими длинными „клешнями“ нащупать меня в белесой тьме. Он думает, что я хочу смыться под шумок. Фиг вам! Не собираюсь пропускать самое интересное!
Белесая мгла тает. Дос снова видит меня, ухмыляется и почти ласково тянется здоровенными ручищами к моему горлу.
А я покатываюсь со смеху:
– Ты забыл!.. забыл!…
Ухмылка все еще не сходит с его лица, но в глазах застыло недоумение:
– Чего забыл?
– Забыл спросить: молилась… молилась ли ты на ночь, Дездемона!
Дос смотрит на свои руки и физиономия его вытягивается:
– Ой…
Горбатый компьютерный мокрушник – сейчас чёрен, как истинный мавр! Впрочем, и остальные не лучше. Только мы с Маньяком не утратили первозданный облик.
На этот раз всеобщее оцепенение длится недолго. Сохраняя зловещее молчание, темнокожие хакеры выбираются из-за стола. Начинаю потихоньку пятиться к выходу:
– Ребята, ребята! Вы нас неправильно поняли! Мы за дружбу народов!
– Ты меня сделал черным, а тебя сделаю синим! – свирепо бормочет Жирдяй. Хорошо, хоть не голубым.
Белки глаз яростно сверкают на негритянских физиономиях. Ой, что щас будет!…
– Племя каннибалов за завтраком, – доносится откуда-то сзади ехидный комментарий, – А тебя, Шурка, оставили на сладкое?
– Падла! – радостно орет Маньяк. И поскольку он не бьет новоприбывшего в челюсть, а кидается обниматься, я догадываюсь, что это отнюдь не оскорбление.
– Ну что, рецидивисты-любители! Стоит вас оставить на пять минут – тут же устраиваете какую-нибудь фигню! – кряжистый бородатый мужик в майке и семейных трусах по колено ставит авоську с бутылочным „жигулевским“. Чешет густую рыжеватую шерсть на груди, сдвигает на затылок шапку-ушанку и окидывает притихшую аудиторию веселым взглядом сквозь круглые стеклышки очков „а-ля Пьер Безухов“: