Страница:
С другой стороны, в рядом стоящих домах не было видно света. Многие семьи в этом приятном месте, где жили в основном люди среднего достатка, могли продолжать вести привычный образ жизни, если только работали оба супруга. Можно даже сказать, что в такие времена, когда экономика была на спаде, люди едва выдерживали растущие расходы, даже если в семье работали полный рабочий день муж и жена.
Сейчас как раз был час пик, и почти все дома на этой улице ждали возвращения своих владельцев. А те пробирались через транспортные пробки, заезжали за детьми в садики и школы. Кстати, это тоже стоило больших денег. Люди старались как можно быстрее добраться до дома, чтобы там отдохнуть несколько часов и снова вернуться в мясорубку современной напряженной жизни.
Иногда Рой так сочувствовал тяготам людей, что у него от огорчения выступали на глазах слезы.
Но сейчас ему не следовало расслабляться и становиться слишком чувствительным. Он должен был найти Спенсера Гранта.
В машине он завел мотор и сел на пассажирское сиденье, потом включил портативный компьютер и подключил к нему телефон.
Он вызвал Агентство и попросил, чтобы ему нашли телефон Спенсера Гранта, жившего в районе Лос-Анджелеса. Начались поиски из самого центра, расположенного в Вирджинии. Рой надеялся выяснить адрес у телефонной компании, так же как ранее адрес Беттонфилд.
Наверное, Дэвид Дэвис и Нелла Шир уже покинули офис, поэтому он не мог позвонить им и выместить на них свою злобу. Но в любом случае это была не их вина. Хотя ему бы очень хотелось обвинить во всем Дэвиса и Верца. Его, наверное, звали Игорь.
Через несколько минут ему ответили, что Спенсер Грант вообще не значится в справочнике и среди тех, чей телефон засекречен. Был проверен весь район Лос-Анджелеса.
Рой не мог этому поверить. Он полностью доверял «Маме».
Дело было совсем не в ней. Она была такой же безгрешной, как и его собственная дорогая мамочка. Это Грант был умен. Даже слишком умен.
Рой попросил «Маму» проверить счета телефонной компании, оплаченные тем же клиентом. Грант мог там фигурировать под псевдонимом. Но прежде чем обеспечивать кому-то услуги, компания требовала настоящую подпись клиента, чтобы знать, с кого спрашивать оплату счетов.
Пока «Мама» выясняла это, Рой обратил внимание на машину, проехавшую по улице и заехавшую во дворик недалеко от дома Зелински.
Ночь вступила во владение городом. До самого конца горизонта на западе спустилась темнота. Не осталось ни пятнышка великолепного королевского алого цвета на небе.
Экран дисплея слегка вспыхнул, и Рой взглянул на компьютер у него на коленях. Как сообщила ему «Мама», имя Гранта также не фигурировало в записях разовых счетов телефонной компании.
Стало быть, Грант добрался до своего файла в департаменте полиции Лос-Анджелеса, стер свой адрес и вписал адрес Зелински. Он, видимо, выбрал их адрес случайно. И сейчас, даже если он продолжает жить в районе Лос-Анджелеса и, вполне возможно, у него есть телефон, его фамилия стерта из файлов любой телефонной компании, которая могла до этого обслуживать его.
Грант хотел остаться невидимым.
– Какого черта, кто же он такой? – вслух подумал Рой.
Познакомившись со всеми материалами, которые откопала Нелла Шир, Рой испытывал уверенность, что знает его. Но теперь ему показалось, что он совершенно не знает Спенсера Гранта. Он мог догадываться о каких-то деталях или общих характеристиках, но он не мог составить цельную картину со всеми подробностями...
Что делал Грант в бунгало в Санта-Монике? Каким образом он связан с этой женщиной? Что он вообще знает?
Рою было необходимо как можно скорее получить ответы на все вопросы.
Еще две машины въехали в гаражи соседних домов.
Рой понимал, что по мере того как проходило время, у него оставалось все меньше шансов найти Гранта.
Он начал срочно анализировать свои возможности. Он снова с помощью «Мамы» вошел в компьютер калифорнийского департамента по выдаче прав на вождение автомобилей в Сакраменто. Через секунду на его экране показалось изображение Гранта. Фото требовалось для получения новых водительских прав. Под фотографией были записаны все его данные и адрес.
– Хорошо, – тихо сказал Рой, как будто боялся, что заговорив громко, он сглазит этот крохотный кусочек удачи.
Рой заказал три распечатки данных с экрана и получил их. Вышел из этой программы, попрощался с «Мамой», выключил компьютер и пошел через улицу к дому Зелински.
Мэри, Питер и их дочка сидели на диване в гостиной. Они были бледны, молчали и держались за руки.
Они были похожи на три привидения, ожидавшие приговора в небесном зале ожидания. Они как бы ждали, когда прибудут их документы, по которым их будут судить. Они больше верили в то, что получат билеты в один конец – в ад.
Дормон, Джонсон и Веккио стояли рядом. Они были вооружены и безмолвны. Ничего не объясняя, Рой передал им распечатки нового адреса Спенсера, которые выдал ему компьютер.
Он задал Мэри и Питеру несколько вопросов и узнал, что сейчас они без работы и получают пособие. Вот почему они были дома в то время, когда их соседи еще неслись по скоростным шоссе к своим домам. Те, другие люди напоминали ему стайки стальных рыбок в бетонном море дорог. Каждый день Зелински изучали все объявления о работе в «Лос-Анджелес таймс». Они подавали заявления в бесчисленное множество разных компаний и были сильно обеспокоены своим будущим, поэтому неожиданное и громкое вторжение Дормона, Джонсона, Веккио и Роя, как ни странно, не очень поразило их. Казалось, что это было продолжением преследующих их бед и катастроф.
Рой собирался размахивать удостоверением Агентства по борьбе с наркотиками и применять свои обычные штучки для устрашения семейства Зелински, чтобы им даже не пришло в голову писать жалобу в местную полицию или в федеральное правительство. Но их настолько придавили экономические беды, отсутствие работы и тяготы жизни, что Рою даже не пришлось демонстрировать им свое фальшивое удостоверение.
Они хотели только одного – сохранить себе жизнь.
Они сами отремонтируют разбитую дверь, приведут в порядок квартиру и, наверное, решат, что их терроризировали дилеры наркотиков, которые ворвались не в тот дом, стараясь отыскать проклятого конкурента.
Никто и никогда не писал жалобы на торговцев наркотиками.
В современной Америке торговцы наркотиками были похожи на силы природы. Имело больше смысла – и было гораздо безопаснее – писать гневные жалобы на ураган, торнадо или же на гром и молнию.
Рой вел себя как кокаиновый король. Он их предупредил:
– Если вы не хотите, чтобы вам выбили мозги, то сидите спокойно в течение десяти минут после того, как мы уйдем. Зелински, у тебя есть часы. Как полагаешь, ты сможешь отсчитать десять минут?
– Да, сэр, – ответил ему Питер Зелински.
Мэри не смотрела на Роя. Она низко опустила голову, и он не мог видеть ее чудесный носик.
– Ты понимаешь, что я абсолютно серьезен? – продолжал спрашивать Рой у ее мужа. Тот кивнул ему головой. – Ты будешь пай-мальчиком?
– Нам не нужны никакие неприятности.
– Рад это слышать.
Такое полное подчинение очень расстроило Роя. Все лишний раз доказывало, что американское общество виновно перед своими членами, настолько запугав их.
С другой стороны, их слабости здорово облегчали его работу. Если бы они оказывали ему сопротивление, все было бы гораздо сложнее.
Рой, Дормон, Джонсон и Веккио вышли из дома. Рой последним уехал с этой улицы. Он несколько раз взглянул на дом. Он не заметил лиц в окнах или в дверях разгромленной квартиры.
Да, здесь чуть не произошла трагедия.
Рой всегда гордился своим присутствием духа. Он не помнил, чтобы когда-нибудь злился так сильно на кого-нибудь, как на Гранта. Он не мог дождаться, когда же наконец доберется до него.
Спенсер положил в парусиновую сумку несколько банок еды для собаки, коробку с бисквитами, новую косточку, чтобы собака могла ее грызть и укреплять зубы. Миски, из которых Рокки ел и пил, тоже оказались в сумке. Не забыл Спенсер и резиновую игрушку Рокки – чизбургер, выглядывавший из булочки с маком. Спенсер поставил сумку рядом со своим чемоданом у входной двери.
Собака продолжала время от времени проверять окна. Но было видно, что ее напряжение спало. Она почти избавилась от ужаса, который мучил ее во сне. Теперь Рокки волновало уже другое – он всегда нервничал, когда чувствовал, что предстоят какие-то перемены. А перемен он не любил.
Он ходил по пятам за Спенсером, словно для того, чтобы самому убедиться, что не случилось ничего неприятного. Постоянно возвращался к чемодану и обнюхивал его. Потом обнюхивал любимые уголки квартиры и вздыхал, как будто понимал, что ему уже не придется спокойно отдыхать здесь.
Спенсер снял с полки над письменным столом портативный компьютер и поставил его рядом с чемоданом и сумкой Рокки.
Он купил его в сентябре, и поскольку компьютер был маленьким, Спенсер мог составлять свои программы, сидя на крылечке, дыша свежим воздухом и поглядывая, как легкий ветерок играет с серебристыми листьями эвкалиптов. Теперь, во время его путешествия, компьютер станет связывать его с огромной американской информационной системой.
Он вернулся к письменному столу и включил большой компьютер. Спенсер сделал копии на мягких дисках некоторых программ, которые сам разработал. В том числе и программу, которая может различить самый слабый электронный сигнал подслушивающего устройства в телефонной линии, использующейся в компьютерном диалоге. Другая программа могла его предупредить, если в то время, когда он влезал в чужие программы, кто-нибудь попытался бы подловить его с помощью современной технологии обратной связи.
Рокки снова стоял у окна и то скулил, то тихо ворчал в темноту ночи.
На этот раз он станет действовать более осторожно. Если полученный адрес приведет в дом другой семьи, которая, как и семья Зелински, никогда не слышала о Спенсере Гранте, Рою хотелось бы узнать об этом до того, как они вышибут двери в доме, начнут терроризировать его обитателей с помощью оружия, и соус для спагетти опять подгорит на плите. Или, что гораздо хуже, подвергнут себя риску быть расстрелянными раздосадованным владельцем дома, который может оказаться фанатиком, имеющим при себе достаточно оружия.
Во время царящего кругом социального хаоса вламываться в частные дома, даже под прикрытием настоящих удостоверений, становилось все рискованнее и рискованнее. Не то что раньше. Жильцы этих домов могут оказаться кем угодно – от сектантов-служителей Сатаны, преследующих детей, до убийц с ярко выраженными склонностями к каннибализму, чьи холодильники, возможно, заполнены сочными кусками человечины. И не исключено, что кухонные принадлежности у них окажутся прелестными вещицами ручной работы, изготовленными из человеческих костей...
В эти странные времена хватало чертовых лунатиков в дурдоме под названием Америка.
Рой ехал по двухрядной дороге, ведущей в темную долину, затянутую легким туманом. Он начал подозревать, что не найдет обычного дома и не сразу выяснит, обитает в указанном месте Спенсер Грант или нет. Там его ждало что-то иное. Хорошая дорога перешла в дорожку, покрытую гравием, окруженную болезненного вида пальмами, за которыми не ухаживали многие годы. На них болтались веера давно отмерших листьев.
Наконец дорожка привела к воротам забора из металлических прутьев.
Он подошел к воротам, там его ждал Кэл Дормон.
За забором, в серебристом тумане, освещаемом огнями, ритмично двигались странные машины. Они стояли одна рядом с другой и были похожи на огромных доисторических птиц, которые клевали червей в земле. Это были насосы, качающие нефть. Один из нефтедобывающих участков, которых так много разбросано по всей Южной Калифорнии.
К Рою и Дормону подошли Джонсон и Веккио.
– Это нефтяные скважины, – заметил Веккио.
– Проклятые нефтяные скважины, – уточнил Джонсон.
– Просто несколько чертовых нефтяных колодцев, – не останавливался Веккио.
По приказу Роя Дормон пошел к фургону, чтобы принести фонари и кусачки. Его фургон не был просто фургончиком не известной никому пиццерии, а представлял собой прекрасно оборудованную мастерскую, где нашлись бы любые инструменты и электронные приспособления, которые могли понадобиться в военных операциях.
– Мы туда идем? – спросил Веккио. – Зачем?
– Там должен быть домик сторожа, – ответил ему Рой. – И Грант может работать сторожем и жить здесь.
Рой понимал, что им не хочется оставаться в дураках второй раз за один вечер. Как бы то ни было, они понимали, что Спенсер мог вложить свой фальшивый адрес и в другую компьютерную программу при получении водительских прав, и поэтому вероятность найти его здесь практически равнялась нулю.
Когда Дормон открыл им ворота, они все последовали за ним, освещая себе путь фонариками и проходя между качающими нефть насосами. В некоторых местах сильный дождь, прошедший прошлой ночью, смыл гравий и оставил только грязь. Когда они, побродив между скрипящими, лязгающими и гремящими насосами, вернулись к калитке, не найдя сторожа, Рой окончательно испортил свои новые туфли.
Они молча почистили обувь, пошаркав носками по траве перед воротами.
Рой вернулся к своей машине, пока остальные ждали его приказа по поводу дальнейших действий. Он хотел снова связаться с «Мамой» и найти другой адрес Спенсера трахающего-змей-и-жрущего-всякое-дерьмо-куска-человеческих-отбросов Гранта.
Он был сильно зол, и это было нехорошо. Злость мешала ему ясно мыслить. Во время припадка ярости трудно разрешить любую проблему.
Он начал глубоко дышать, вдыхая воздух и спокойствие. С каждым выдохом он старался выбросить из себя напряжение. Он представлял себе покой в виде бледного облака персикового цвета. Напряжение казалось ему туманом ядовитого желто-зеленого цвета. Этот туман выходил из ноздрей двумя языками, подобными пламени.
Он освоил технику регуляции своих эмоций, изучив книжку по тибетской медицине и философии. Но может, это была китайская книга. Или индийская. Он не помнил точно. Он знакомился со многими философскими учениями в своих бесконечных поисках глубокого самопонимания и способов медитации.
Садясь в машину, он услышал сигнал вызова. Он снял приборчик с солнцезащитного козырька. На маленьком экранчике появились имя Клек и номер телефона.
Джон Клек занимался поисками «Понтиака», сделанного девять лет назад и зарегистрированного на имя Валери Кин.
Если она действует по своей обычной схеме, то машина будет оставлена на стоянке или в конце длинной городской улицы.
Когда Рой позвонил по указанному номеру, ему ответил голос Клека. Ошибиться было невозможно. Джону было немногим больше двадцати лет. Тощий, состоящий из острых углов, с огромным кадыком и лицом, напоминавшим форель, он обладал голосом низким, мелодичным и весьма приятным.
– Это я, – сказал Рой. – Где вы?
Слова, произносимые Клеком, были подобны музыке:
– Я нахожусь в аэропорту Джона Уэйна. – Они начали работу в Лос-Анджелесе, но за день круг поисков расширился. – «Понтиак» здесь, он находится на стоянке, где можно оставить машину на длительный срок. Мы узнаем имена служащих, продававших билеты вчера во второй половине дня и вечером. У нас имеются ее фото. Может, кто-то вспомнит, как оформлял ей билет.
– Продолжайте, но мне кажется, что вы зайдете в тупик. Она слишком умна, чтобы бросить машину там, где легко будет проследить ее следующие шаги. Она заметает следы. Понимает, что мы ни в чем не уверены и станем терять время, перепроверяя все возможные версии.
– Мы также пытаемся поговорить с водителями такси, которые работали здесь в это время. Может, она не полетела самолетом, а вместо этого уехала на такси.
– Вам лучше предпринять еще один шаг. Она могла пойти из аэропорта в один из ближайших отелей. Нужно узнать, не помнит ли швейцар или служащие на парковке, не просила ли она их вызвать ей такси.
– Я это сделаю, – ответил ему Клек. – Рой, на этот раз она не сможет удрать от нас далеко. Мы будем сидеть у нее не на хвосте, а прямо на ее заднице.
Роя могла бы убедить уверенность Клека или роскошный тембр его голоса, но, к сожалению, он представил себе, как выглядит Клек. Тот был похож на рыбу, пытающуюся проглотить достаточно большую дыню.
– Пока.
И он отключился.
Потом присоединил телефон к компьютеру, включил его и связался с «Мамой» в Вирджинии. Он поставил перед ней сложную задачу, даже с учетом ее огромных талантов и связей.
Она должна была искать Спенсера Гранта в файлах компаний по водоснабжению, в газовых компаниях, в офисах налоговой инспекции. Ей также следовало искать во всех отделениях и офисах все файлы каждого штата, округа, региональных и городских агентств. И также проверить все отделения компаний, которые управляются из Вентуры, Керна, Лос-Анджелеса, Оранджа, Сан-Диего, Риверсайда и Сан-Бернардино. Он еще просил ее проверить все банковские счета покупателей в Калифорнии – займы, расчеты, накопления и кредитные карточки. На общенациональном уровне проверить файлы Администрации по социальному страхованию и налоговых управлений, начиная с Калифорнии и затем двигаясь на восток от штата к штату.
Наконец, – после того как он объявил, что позвонит утром, чтобы ознакомиться с результатами работы «Мамы», – он запер за собой электронную «дверь» в Вирджинии и выключил компьютер.
Туман становился все гуще, а воздух с каждой минутой прохладнее. Его ждали у ворот, дрожа, остальные три участника неудачных поисков Гранта.
– На сегодня нам придется закончить, – сказал им Рой. – Начнем все сначала утром.
У них на лицах выразилось облегчение. Кто знает, куда их могут завести поиски Гранта?
Рой похлопал каждого по плечу и успокаивал, пока они шли к своим машинам. Ему не хотелось, чтобы они раскисали. Каждый человек должен гордиться своими действиями.
Сев в машину и выехав с гравия на асфальтированную дорогу, Рой опять медленно и глубоко вздохнул. Вдох – волшебная дымка бледно-персикового покоя, выдох – желто-зеленый туман злобы, напряжения и стресса. Вдыхаем персиковый покой, выдыхаем зеленый туман злобы. Вдох – персик, выдох – зелень злобы.
Он все еще был вне себя от бешенства.
Спенсер припарковался сзади хорошо освещенного ресторана. Он не стал выключать мотор, чтобы в «Эксплорере» было тепло.
Пересев назад, чтобы поесть, и прислонившись спиной к переднему сиденью, он вытянул перед собой ноги.
Рокки облизывался в предвкушении удовольствия, когда Спенсер раскрыл бумажные пакеты и машина наполнилась великолепным ароматом. Перед выездом из Малибу Спенсер убрал задние сиденья, поэтому даже стоявшие там чемодан и сумка не мешали ему и собаке удобно устроиться.
Спенсер вынул гамбургеры Рокки и положил их на бумажную обертку. К тому времени, когда Спенсер достал свой «Биг-Мак» из контейнера и откусил первый кусочек, Рокки уже жадно проглотил свои мясные котлеты и оставил лишь кусок булочки. Он больше не желал есть хлеб. Жадно глядя на сандвич Спенсера, он начал жалобно скулить.
– Это мое, – сказал ему Спенсер.
Рокки снова заскулил. Он скулил не как испуганное существо. Он скулил не от боли. Это был звук, говоривший: «О-взгляните-на-бедное-существо-и-поймите-наконец-как-же-я-жажду-этот-гамбургер-и-сыр-и-та-кой-вкусный-соус-и-может-быть-даже-эти-чертовы – огурчики».
– Ты что, не понимаешь слово «мое»? – Рокки перевел взгляд на упаковку хрустящего картофеля, лежавшую на коленях у Спенсера. – Мое! – Собака начала сомневаться. – Твое, – подсказал ей Спенсер, указывая на недоеденную булочку от гамбургера.
Рокки тоскливо посмотрел на сухую булочку, потом перевел взгляд на чудесный «Биг-Мак» с таким великолепным соусом.
Спенсер откусил еще кусок и, запив его молочным ванильным коктейлем, посмотрел на часы.
– Нам нужно заправиться и вернуться на шоссе к девяти часам. До Лас-Вегаса остается примерно сто шестьдесят миль. Если даже не станем спешить, то будем там к полуночи. – Рокки не сводил глаз с хрустящего картофеля. Спенсеру стало его жаль, и он бросил четыре кусочка на обертку от бургера. – Ты там когда-нибудь был? – спросил он Рокки. Четыре кусочка исчезли в единое мгновение. Рокки жадно глядел на оставшееся в шуршащем пакете, лежавшем на коленях его хозяина и повелителя. – Вегас жестокий город. У меня такое предчувствие, что там нам с тобой будет худо. Вот так.
Спенсер доел «Биг-Мак», хрустящий картофель и допил коктейль. Он больше ничего не дал собаке, несмотря на обиженное выражение, которое не исчезло с ее морды. Потом Спенсер собрал разорванные упаковки и сложил их в один пакет.
– Я хочу, чтобы ты все понял, приятель. Кто бы ни преследовал ее, это сильные и влиятельные люди. Очень опасные. Они еще любят палить из оружия и очень нервничают. Если судить по тому, как прошлой ночью они палили по тени. Наверное, для них все поставлено на карту. – Спенсер открыл крышку второго молочного коктейля, и собака с интересом наклонила голову. – Ты видишь, что я собираюсь тебе дать? Тебе не стыдно, что ты так плохо думал обо мне? Особенно, когда я не дал тебе еще картошки.
Спенсеру пришлось придержать контейнер, чтобы Рокки не перевернул его.
Собака начала лакать так быстро, как это не смогла бы сделать ни одна другая собака к западу от Канзас-Сити. Она яростно лакала, и через секунду ее нос был глубоко в стакане, где она пыталась отыскать еще вкусное лакомство, которое, к сожалению, так быстро кончилось.
– Если они следили за домом прошлой ночью, у них наверняка имеется моя фотография. – Рокки вытащил нос из бумажного стакана и с любопытством посмотрел на Спенсера. Собачья морда была вымазана молочным коктейлем. – Ты совершенно не умеешь себя вести за столом! – Рокки снова засунул морду в стакан, и машину наполнили приглушенные звуки собачьего пира. – Если у них есть мое фото, они все равно найдут меня. Пока я стараюсь побольше узнать о Валери и путешествую в файлах компьютера в прошлое, я тоже могу попасть в западню и тем самым опять привлеку к себе внимание. – Стакан опустел, и Рокки больше не обращал на него внимания. Удивительно быстро работая гибким языком, он вылизал почти всю свою морду. – Кто бы ни желал разделаться с Валери, я – самый большой глупец на земле, если надеюсь справиться с ними. Я это знаю. Я совершенно в этом уверен. Но все равно, я направляюсь в Вегас, вот такая штука. – Рокки закашлялся, ему следовало попить воды. Спенсер открыл стакан с водой и придерживал его, пока Рокки пил. – То, что я делаю, вмешавшись во всю эту кашу... для тебя это тоже плохо. И я это прекрасно понимаю. – Рокки больше не желал пить, с его морды капала вода. Спенсер вновь закрыл контейнер с водой и засунул в пакет с мусором. Потом он взял несколько салфеток и придержал собаку за ошейник. – Не двигайся, неряха.
Рокки терпеливо ждал, пока Спенсер промокал его мордочку бумажными салфетками.
Глядя в глаза собаке, Спенсер сказал:
– Ты – мой лучший и единственный друг. Ты понимаешь меня? Конечно, ты все понимаешь. У тебя тоже нет лучшего друга, чем я. И если меня убьют, кто позаботится о тебе? – Собака пристально смотрела в глаза Спенсера, как бы понимая, что он говорит ей о серьезных вещах. – Ты мне только не рассказывай, что сможешь сам о себе позаботиться. Конечно, ты сейчас в лучшей форме, чем тогда, когда я встретил тебя. Но ты еще не пришел в норму, и может быть, никогда и не станешь самостоятельной собакой. – Пес фыркнул, не соглашаясь с ним. Но они оба знали, что это правда. – Мне кажется, что, если со мной что-то случится, ты опять рассыплешься на куски. Станешь таким, каким был до того, как я тебя взял к себе. Кто будет о тебе заботиться и ласкать, чтобы ты был хотя бы таким, как теперь? А? Никто. – Он отпустил ошейник. – Тебе следует знать, что я не такой хороший друг тебе, каким должен бы быть. Я хочу попытать счастья с этой женщиной. Может, действительно мы одного поля ягоды. И ради этого я рискну своей жизнью, чтобы выяснить... но мне не хочется рисковать и твоей тоже.
Никогда не лги собаке.
– Мне чего-то не хватает, чтобы стать таким же преданным другом, как ты. Я ведь всего лишь человек. Если заглянуть к нам в душу поглубже и попристальнее, то обязательно найдешь там эгоистичного ублюдка. – Рокки завилял хвостом. – Прекрати, ты что хочешь, чтобы мне стало еще хуже? – Рокки работал хвостом, как пропеллером, он вскарабкался на колени к Спенсеру, чтобы тот его приласкал, Спенсер вздохнул. – Ну что ж, мне придется постараться, чтобы меня не убили. – Никогда нельзя лгать собаке. – Но мне кажется, что счет не в мою пользу, – добавил он.
Сейчас как раз был час пик, и почти все дома на этой улице ждали возвращения своих владельцев. А те пробирались через транспортные пробки, заезжали за детьми в садики и школы. Кстати, это тоже стоило больших денег. Люди старались как можно быстрее добраться до дома, чтобы там отдохнуть несколько часов и снова вернуться в мясорубку современной напряженной жизни.
Иногда Рой так сочувствовал тяготам людей, что у него от огорчения выступали на глазах слезы.
Но сейчас ему не следовало расслабляться и становиться слишком чувствительным. Он должен был найти Спенсера Гранта.
В машине он завел мотор и сел на пассажирское сиденье, потом включил портативный компьютер и подключил к нему телефон.
Он вызвал Агентство и попросил, чтобы ему нашли телефон Спенсера Гранта, жившего в районе Лос-Анджелеса. Начались поиски из самого центра, расположенного в Вирджинии. Рой надеялся выяснить адрес у телефонной компании, так же как ранее адрес Беттонфилд.
Наверное, Дэвид Дэвис и Нелла Шир уже покинули офис, поэтому он не мог позвонить им и выместить на них свою злобу. Но в любом случае это была не их вина. Хотя ему бы очень хотелось обвинить во всем Дэвиса и Верца. Его, наверное, звали Игорь.
Через несколько минут ему ответили, что Спенсер Грант вообще не значится в справочнике и среди тех, чей телефон засекречен. Был проверен весь район Лос-Анджелеса.
Рой не мог этому поверить. Он полностью доверял «Маме».
Дело было совсем не в ней. Она была такой же безгрешной, как и его собственная дорогая мамочка. Это Грант был умен. Даже слишком умен.
Рой попросил «Маму» проверить счета телефонной компании, оплаченные тем же клиентом. Грант мог там фигурировать под псевдонимом. Но прежде чем обеспечивать кому-то услуги, компания требовала настоящую подпись клиента, чтобы знать, с кого спрашивать оплату счетов.
Пока «Мама» выясняла это, Рой обратил внимание на машину, проехавшую по улице и заехавшую во дворик недалеко от дома Зелински.
Ночь вступила во владение городом. До самого конца горизонта на западе спустилась темнота. Не осталось ни пятнышка великолепного королевского алого цвета на небе.
Экран дисплея слегка вспыхнул, и Рой взглянул на компьютер у него на коленях. Как сообщила ему «Мама», имя Гранта также не фигурировало в записях разовых счетов телефонной компании.
Стало быть, Грант добрался до своего файла в департаменте полиции Лос-Анджелеса, стер свой адрес и вписал адрес Зелински. Он, видимо, выбрал их адрес случайно. И сейчас, даже если он продолжает жить в районе Лос-Анджелеса и, вполне возможно, у него есть телефон, его фамилия стерта из файлов любой телефонной компании, которая могла до этого обслуживать его.
Грант хотел остаться невидимым.
– Какого черта, кто же он такой? – вслух подумал Рой.
Познакомившись со всеми материалами, которые откопала Нелла Шир, Рой испытывал уверенность, что знает его. Но теперь ему показалось, что он совершенно не знает Спенсера Гранта. Он мог догадываться о каких-то деталях или общих характеристиках, но он не мог составить цельную картину со всеми подробностями...
Что делал Грант в бунгало в Санта-Монике? Каким образом он связан с этой женщиной? Что он вообще знает?
Рою было необходимо как можно скорее получить ответы на все вопросы.
Еще две машины въехали в гаражи соседних домов.
Рой понимал, что по мере того как проходило время, у него оставалось все меньше шансов найти Гранта.
Он начал срочно анализировать свои возможности. Он снова с помощью «Мамы» вошел в компьютер калифорнийского департамента по выдаче прав на вождение автомобилей в Сакраменто. Через секунду на его экране показалось изображение Гранта. Фото требовалось для получения новых водительских прав. Под фотографией были записаны все его данные и адрес.
– Хорошо, – тихо сказал Рой, как будто боялся, что заговорив громко, он сглазит этот крохотный кусочек удачи.
Рой заказал три распечатки данных с экрана и получил их. Вышел из этой программы, попрощался с «Мамой», выключил компьютер и пошел через улицу к дому Зелински.
Мэри, Питер и их дочка сидели на диване в гостиной. Они были бледны, молчали и держались за руки.
Они были похожи на три привидения, ожидавшие приговора в небесном зале ожидания. Они как бы ждали, когда прибудут их документы, по которым их будут судить. Они больше верили в то, что получат билеты в один конец – в ад.
Дормон, Джонсон и Веккио стояли рядом. Они были вооружены и безмолвны. Ничего не объясняя, Рой передал им распечатки нового адреса Спенсера, которые выдал ему компьютер.
Он задал Мэри и Питеру несколько вопросов и узнал, что сейчас они без работы и получают пособие. Вот почему они были дома в то время, когда их соседи еще неслись по скоростным шоссе к своим домам. Те, другие люди напоминали ему стайки стальных рыбок в бетонном море дорог. Каждый день Зелински изучали все объявления о работе в «Лос-Анджелес таймс». Они подавали заявления в бесчисленное множество разных компаний и были сильно обеспокоены своим будущим, поэтому неожиданное и громкое вторжение Дормона, Джонсона, Веккио и Роя, как ни странно, не очень поразило их. Казалось, что это было продолжением преследующих их бед и катастроф.
Рой собирался размахивать удостоверением Агентства по борьбе с наркотиками и применять свои обычные штучки для устрашения семейства Зелински, чтобы им даже не пришло в голову писать жалобу в местную полицию или в федеральное правительство. Но их настолько придавили экономические беды, отсутствие работы и тяготы жизни, что Рою даже не пришлось демонстрировать им свое фальшивое удостоверение.
Они хотели только одного – сохранить себе жизнь.
Они сами отремонтируют разбитую дверь, приведут в порядок квартиру и, наверное, решат, что их терроризировали дилеры наркотиков, которые ворвались не в тот дом, стараясь отыскать проклятого конкурента.
Никто и никогда не писал жалобы на торговцев наркотиками.
В современной Америке торговцы наркотиками были похожи на силы природы. Имело больше смысла – и было гораздо безопаснее – писать гневные жалобы на ураган, торнадо или же на гром и молнию.
Рой вел себя как кокаиновый король. Он их предупредил:
– Если вы не хотите, чтобы вам выбили мозги, то сидите спокойно в течение десяти минут после того, как мы уйдем. Зелински, у тебя есть часы. Как полагаешь, ты сможешь отсчитать десять минут?
– Да, сэр, – ответил ему Питер Зелински.
Мэри не смотрела на Роя. Она низко опустила голову, и он не мог видеть ее чудесный носик.
– Ты понимаешь, что я абсолютно серьезен? – продолжал спрашивать Рой у ее мужа. Тот кивнул ему головой. – Ты будешь пай-мальчиком?
– Нам не нужны никакие неприятности.
– Рад это слышать.
Такое полное подчинение очень расстроило Роя. Все лишний раз доказывало, что американское общество виновно перед своими членами, настолько запугав их.
С другой стороны, их слабости здорово облегчали его работу. Если бы они оказывали ему сопротивление, все было бы гораздо сложнее.
Рой, Дормон, Джонсон и Веккио вышли из дома. Рой последним уехал с этой улицы. Он несколько раз взглянул на дом. Он не заметил лиц в окнах или в дверях разгромленной квартиры.
Да, здесь чуть не произошла трагедия.
Рой всегда гордился своим присутствием духа. Он не помнил, чтобы когда-нибудь злился так сильно на кого-нибудь, как на Гранта. Он не мог дождаться, когда же наконец доберется до него.
Спенсер положил в парусиновую сумку несколько банок еды для собаки, коробку с бисквитами, новую косточку, чтобы собака могла ее грызть и укреплять зубы. Миски, из которых Рокки ел и пил, тоже оказались в сумке. Не забыл Спенсер и резиновую игрушку Рокки – чизбургер, выглядывавший из булочки с маком. Спенсер поставил сумку рядом со своим чемоданом у входной двери.
Собака продолжала время от времени проверять окна. Но было видно, что ее напряжение спало. Она почти избавилась от ужаса, который мучил ее во сне. Теперь Рокки волновало уже другое – он всегда нервничал, когда чувствовал, что предстоят какие-то перемены. А перемен он не любил.
Он ходил по пятам за Спенсером, словно для того, чтобы самому убедиться, что не случилось ничего неприятного. Постоянно возвращался к чемодану и обнюхивал его. Потом обнюхивал любимые уголки квартиры и вздыхал, как будто понимал, что ему уже не придется спокойно отдыхать здесь.
Спенсер снял с полки над письменным столом портативный компьютер и поставил его рядом с чемоданом и сумкой Рокки.
Он купил его в сентябре, и поскольку компьютер был маленьким, Спенсер мог составлять свои программы, сидя на крылечке, дыша свежим воздухом и поглядывая, как легкий ветерок играет с серебристыми листьями эвкалиптов. Теперь, во время его путешествия, компьютер станет связывать его с огромной американской информационной системой.
Он вернулся к письменному столу и включил большой компьютер. Спенсер сделал копии на мягких дисках некоторых программ, которые сам разработал. В том числе и программу, которая может различить самый слабый электронный сигнал подслушивающего устройства в телефонной линии, использующейся в компьютерном диалоге. Другая программа могла его предупредить, если в то время, когда он влезал в чужие программы, кто-нибудь попытался бы подловить его с помощью современной технологии обратной связи.
Рокки снова стоял у окна и то скулил, то тихо ворчал в темноту ночи.
* * *
Рой ехал с западного края долины Сан-Фернандо, поднимаясь на холмы и пересекая каньоны. Небольшие городки следовали один за другим, но уже возникали пространства первородной черноты между скоплениями ярких огней, обозначавшими каждый городок.На этот раз он станет действовать более осторожно. Если полученный адрес приведет в дом другой семьи, которая, как и семья Зелински, никогда не слышала о Спенсере Гранте, Рою хотелось бы узнать об этом до того, как они вышибут двери в доме, начнут терроризировать его обитателей с помощью оружия, и соус для спагетти опять подгорит на плите. Или, что гораздо хуже, подвергнут себя риску быть расстрелянными раздосадованным владельцем дома, который может оказаться фанатиком, имеющим при себе достаточно оружия.
Во время царящего кругом социального хаоса вламываться в частные дома, даже под прикрытием настоящих удостоверений, становилось все рискованнее и рискованнее. Не то что раньше. Жильцы этих домов могут оказаться кем угодно – от сектантов-служителей Сатаны, преследующих детей, до убийц с ярко выраженными склонностями к каннибализму, чьи холодильники, возможно, заполнены сочными кусками человечины. И не исключено, что кухонные принадлежности у них окажутся прелестными вещицами ручной работы, изготовленными из человеческих костей...
В эти странные времена хватало чертовых лунатиков в дурдоме под названием Америка.
Рой ехал по двухрядной дороге, ведущей в темную долину, затянутую легким туманом. Он начал подозревать, что не найдет обычного дома и не сразу выяснит, обитает в указанном месте Спенсер Грант или нет. Там его ждало что-то иное. Хорошая дорога перешла в дорожку, покрытую гравием, окруженную болезненного вида пальмами, за которыми не ухаживали многие годы. На них болтались веера давно отмерших листьев.
Наконец дорожка привела к воротам забора из металлических прутьев.
Он подошел к воротам, там его ждал Кэл Дормон.
За забором, в серебристом тумане, освещаемом огнями, ритмично двигались странные машины. Они стояли одна рядом с другой и были похожи на огромных доисторических птиц, которые клевали червей в земле. Это были насосы, качающие нефть. Один из нефтедобывающих участков, которых так много разбросано по всей Южной Калифорнии.
К Рою и Дормону подошли Джонсон и Веккио.
– Это нефтяные скважины, – заметил Веккио.
– Проклятые нефтяные скважины, – уточнил Джонсон.
– Просто несколько чертовых нефтяных колодцев, – не останавливался Веккио.
По приказу Роя Дормон пошел к фургону, чтобы принести фонари и кусачки. Его фургон не был просто фургончиком не известной никому пиццерии, а представлял собой прекрасно оборудованную мастерскую, где нашлись бы любые инструменты и электронные приспособления, которые могли понадобиться в военных операциях.
– Мы туда идем? – спросил Веккио. – Зачем?
– Там должен быть домик сторожа, – ответил ему Рой. – И Грант может работать сторожем и жить здесь.
Рой понимал, что им не хочется оставаться в дураках второй раз за один вечер. Как бы то ни было, они понимали, что Спенсер мог вложить свой фальшивый адрес и в другую компьютерную программу при получении водительских прав, и поэтому вероятность найти его здесь практически равнялась нулю.
Когда Дормон открыл им ворота, они все последовали за ним, освещая себе путь фонариками и проходя между качающими нефть насосами. В некоторых местах сильный дождь, прошедший прошлой ночью, смыл гравий и оставил только грязь. Когда они, побродив между скрипящими, лязгающими и гремящими насосами, вернулись к калитке, не найдя сторожа, Рой окончательно испортил свои новые туфли.
Они молча почистили обувь, пошаркав носками по траве перед воротами.
Рой вернулся к своей машине, пока остальные ждали его приказа по поводу дальнейших действий. Он хотел снова связаться с «Мамой» и найти другой адрес Спенсера трахающего-змей-и-жрущего-всякое-дерьмо-куска-человеческих-отбросов Гранта.
Он был сильно зол, и это было нехорошо. Злость мешала ему ясно мыслить. Во время припадка ярости трудно разрешить любую проблему.
Он начал глубоко дышать, вдыхая воздух и спокойствие. С каждым выдохом он старался выбросить из себя напряжение. Он представлял себе покой в виде бледного облака персикового цвета. Напряжение казалось ему туманом ядовитого желто-зеленого цвета. Этот туман выходил из ноздрей двумя языками, подобными пламени.
Он освоил технику регуляции своих эмоций, изучив книжку по тибетской медицине и философии. Но может, это была китайская книга. Или индийская. Он не помнил точно. Он знакомился со многими философскими учениями в своих бесконечных поисках глубокого самопонимания и способов медитации.
Садясь в машину, он услышал сигнал вызова. Он снял приборчик с солнцезащитного козырька. На маленьком экранчике появились имя Клек и номер телефона.
Джон Клек занимался поисками «Понтиака», сделанного девять лет назад и зарегистрированного на имя Валери Кин.
Если она действует по своей обычной схеме, то машина будет оставлена на стоянке или в конце длинной городской улицы.
Когда Рой позвонил по указанному номеру, ему ответил голос Клека. Ошибиться было невозможно. Джону было немногим больше двадцати лет. Тощий, состоящий из острых углов, с огромным кадыком и лицом, напоминавшим форель, он обладал голосом низким, мелодичным и весьма приятным.
– Это я, – сказал Рой. – Где вы?
Слова, произносимые Клеком, были подобны музыке:
– Я нахожусь в аэропорту Джона Уэйна. – Они начали работу в Лос-Анджелесе, но за день круг поисков расширился. – «Понтиак» здесь, он находится на стоянке, где можно оставить машину на длительный срок. Мы узнаем имена служащих, продававших билеты вчера во второй половине дня и вечером. У нас имеются ее фото. Может, кто-то вспомнит, как оформлял ей билет.
– Продолжайте, но мне кажется, что вы зайдете в тупик. Она слишком умна, чтобы бросить машину там, где легко будет проследить ее следующие шаги. Она заметает следы. Понимает, что мы ни в чем не уверены и станем терять время, перепроверяя все возможные версии.
– Мы также пытаемся поговорить с водителями такси, которые работали здесь в это время. Может, она не полетела самолетом, а вместо этого уехала на такси.
– Вам лучше предпринять еще один шаг. Она могла пойти из аэропорта в один из ближайших отелей. Нужно узнать, не помнит ли швейцар или служащие на парковке, не просила ли она их вызвать ей такси.
– Я это сделаю, – ответил ему Клек. – Рой, на этот раз она не сможет удрать от нас далеко. Мы будем сидеть у нее не на хвосте, а прямо на ее заднице.
Роя могла бы убедить уверенность Клека или роскошный тембр его голоса, но, к сожалению, он представил себе, как выглядит Клек. Тот был похож на рыбу, пытающуюся проглотить достаточно большую дыню.
– Пока.
И он отключился.
Потом присоединил телефон к компьютеру, включил его и связался с «Мамой» в Вирджинии. Он поставил перед ней сложную задачу, даже с учетом ее огромных талантов и связей.
Она должна была искать Спенсера Гранта в файлах компаний по водоснабжению, в газовых компаниях, в офисах налоговой инспекции. Ей также следовало искать во всех отделениях и офисах все файлы каждого штата, округа, региональных и городских агентств. И также проверить все отделения компаний, которые управляются из Вентуры, Керна, Лос-Анджелеса, Оранджа, Сан-Диего, Риверсайда и Сан-Бернардино. Он еще просил ее проверить все банковские счета покупателей в Калифорнии – займы, расчеты, накопления и кредитные карточки. На общенациональном уровне проверить файлы Администрации по социальному страхованию и налоговых управлений, начиная с Калифорнии и затем двигаясь на восток от штата к штату.
Наконец, – после того как он объявил, что позвонит утром, чтобы ознакомиться с результатами работы «Мамы», – он запер за собой электронную «дверь» в Вирджинии и выключил компьютер.
Туман становился все гуще, а воздух с каждой минутой прохладнее. Его ждали у ворот, дрожа, остальные три участника неудачных поисков Гранта.
– На сегодня нам придется закончить, – сказал им Рой. – Начнем все сначала утром.
У них на лицах выразилось облегчение. Кто знает, куда их могут завести поиски Гранта?
Рой похлопал каждого по плечу и успокаивал, пока они шли к своим машинам. Ему не хотелось, чтобы они раскисали. Каждый человек должен гордиться своими действиями.
Сев в машину и выехав с гравия на асфальтированную дорогу, Рой опять медленно и глубоко вздохнул. Вдох – волшебная дымка бледно-персикового покоя, выдох – желто-зеленый туман злобы, напряжения и стресса. Вдыхаем персиковый покой, выдыхаем зеленый туман злобы. Вдох – персик, выдох – зелень злобы.
Он все еще был вне себя от бешенства.
* * *
Ленч у них был поздний, поэтому Спенсер проехал длинный отрезок пути до Барстоу без остановки. Потом он остановился, чтобы поесть и покормить собаку. Через окошко «Макдональдса» он, не вылезая из машины, заказал «Биг-Мак», хрустящий картофель и небольшую порцию ванильного коктейля для себя. Ему не хотелось возиться с банками еды для собаки, и поэтому он заказал для Рокки два гамбургера и большую порцию воды. Потом пожалел пса и заказал вторую порцию ванильного молочного коктейля.Спенсер припарковался сзади хорошо освещенного ресторана. Он не стал выключать мотор, чтобы в «Эксплорере» было тепло.
Пересев назад, чтобы поесть, и прислонившись спиной к переднему сиденью, он вытянул перед собой ноги.
Рокки облизывался в предвкушении удовольствия, когда Спенсер раскрыл бумажные пакеты и машина наполнилась великолепным ароматом. Перед выездом из Малибу Спенсер убрал задние сиденья, поэтому даже стоявшие там чемодан и сумка не мешали ему и собаке удобно устроиться.
Спенсер вынул гамбургеры Рокки и положил их на бумажную обертку. К тому времени, когда Спенсер достал свой «Биг-Мак» из контейнера и откусил первый кусочек, Рокки уже жадно проглотил свои мясные котлеты и оставил лишь кусок булочки. Он больше не желал есть хлеб. Жадно глядя на сандвич Спенсера, он начал жалобно скулить.
– Это мое, – сказал ему Спенсер.
Рокки снова заскулил. Он скулил не как испуганное существо. Он скулил не от боли. Это был звук, говоривший: «О-взгляните-на-бедное-существо-и-поймите-наконец-как-же-я-жажду-этот-гамбургер-и-сыр-и-та-кой-вкусный-соус-и-может-быть-даже-эти-чертовы – огурчики».
– Ты что, не понимаешь слово «мое»? – Рокки перевел взгляд на упаковку хрустящего картофеля, лежавшую на коленях у Спенсера. – Мое! – Собака начала сомневаться. – Твое, – подсказал ей Спенсер, указывая на недоеденную булочку от гамбургера.
Рокки тоскливо посмотрел на сухую булочку, потом перевел взгляд на чудесный «Биг-Мак» с таким великолепным соусом.
Спенсер откусил еще кусок и, запив его молочным ванильным коктейлем, посмотрел на часы.
– Нам нужно заправиться и вернуться на шоссе к девяти часам. До Лас-Вегаса остается примерно сто шестьдесят миль. Если даже не станем спешить, то будем там к полуночи. – Рокки не сводил глаз с хрустящего картофеля. Спенсеру стало его жаль, и он бросил четыре кусочка на обертку от бургера. – Ты там когда-нибудь был? – спросил он Рокки. Четыре кусочка исчезли в единое мгновение. Рокки жадно глядел на оставшееся в шуршащем пакете, лежавшем на коленях его хозяина и повелителя. – Вегас жестокий город. У меня такое предчувствие, что там нам с тобой будет худо. Вот так.
Спенсер доел «Биг-Мак», хрустящий картофель и допил коктейль. Он больше ничего не дал собаке, несмотря на обиженное выражение, которое не исчезло с ее морды. Потом Спенсер собрал разорванные упаковки и сложил их в один пакет.
– Я хочу, чтобы ты все понял, приятель. Кто бы ни преследовал ее, это сильные и влиятельные люди. Очень опасные. Они еще любят палить из оружия и очень нервничают. Если судить по тому, как прошлой ночью они палили по тени. Наверное, для них все поставлено на карту. – Спенсер открыл крышку второго молочного коктейля, и собака с интересом наклонила голову. – Ты видишь, что я собираюсь тебе дать? Тебе не стыдно, что ты так плохо думал обо мне? Особенно, когда я не дал тебе еще картошки.
Спенсеру пришлось придержать контейнер, чтобы Рокки не перевернул его.
Собака начала лакать так быстро, как это не смогла бы сделать ни одна другая собака к западу от Канзас-Сити. Она яростно лакала, и через секунду ее нос был глубоко в стакане, где она пыталась отыскать еще вкусное лакомство, которое, к сожалению, так быстро кончилось.
– Если они следили за домом прошлой ночью, у них наверняка имеется моя фотография. – Рокки вытащил нос из бумажного стакана и с любопытством посмотрел на Спенсера. Собачья морда была вымазана молочным коктейлем. – Ты совершенно не умеешь себя вести за столом! – Рокки снова засунул морду в стакан, и машину наполнили приглушенные звуки собачьего пира. – Если у них есть мое фото, они все равно найдут меня. Пока я стараюсь побольше узнать о Валери и путешествую в файлах компьютера в прошлое, я тоже могу попасть в западню и тем самым опять привлеку к себе внимание. – Стакан опустел, и Рокки больше не обращал на него внимания. Удивительно быстро работая гибким языком, он вылизал почти всю свою морду. – Кто бы ни желал разделаться с Валери, я – самый большой глупец на земле, если надеюсь справиться с ними. Я это знаю. Я совершенно в этом уверен. Но все равно, я направляюсь в Вегас, вот такая штука. – Рокки закашлялся, ему следовало попить воды. Спенсер открыл стакан с водой и придерживал его, пока Рокки пил. – То, что я делаю, вмешавшись во всю эту кашу... для тебя это тоже плохо. И я это прекрасно понимаю. – Рокки больше не желал пить, с его морды капала вода. Спенсер вновь закрыл контейнер с водой и засунул в пакет с мусором. Потом он взял несколько салфеток и придержал собаку за ошейник. – Не двигайся, неряха.
Рокки терпеливо ждал, пока Спенсер промокал его мордочку бумажными салфетками.
Глядя в глаза собаке, Спенсер сказал:
– Ты – мой лучший и единственный друг. Ты понимаешь меня? Конечно, ты все понимаешь. У тебя тоже нет лучшего друга, чем я. И если меня убьют, кто позаботится о тебе? – Собака пристально смотрела в глаза Спенсера, как бы понимая, что он говорит ей о серьезных вещах. – Ты мне только не рассказывай, что сможешь сам о себе позаботиться. Конечно, ты сейчас в лучшей форме, чем тогда, когда я встретил тебя. Но ты еще не пришел в норму, и может быть, никогда и не станешь самостоятельной собакой. – Пес фыркнул, не соглашаясь с ним. Но они оба знали, что это правда. – Мне кажется, что, если со мной что-то случится, ты опять рассыплешься на куски. Станешь таким, каким был до того, как я тебя взял к себе. Кто будет о тебе заботиться и ласкать, чтобы ты был хотя бы таким, как теперь? А? Никто. – Он отпустил ошейник. – Тебе следует знать, что я не такой хороший друг тебе, каким должен бы быть. Я хочу попытать счастья с этой женщиной. Может, действительно мы одного поля ягоды. И ради этого я рискну своей жизнью, чтобы выяснить... но мне не хочется рисковать и твоей тоже.
Никогда не лги собаке.
– Мне чего-то не хватает, чтобы стать таким же преданным другом, как ты. Я ведь всего лишь человек. Если заглянуть к нам в душу поглубже и попристальнее, то обязательно найдешь там эгоистичного ублюдка. – Рокки завилял хвостом. – Прекрати, ты что хочешь, чтобы мне стало еще хуже? – Рокки работал хвостом, как пропеллером, он вскарабкался на колени к Спенсеру, чтобы тот его приласкал, Спенсер вздохнул. – Ну что ж, мне придется постараться, чтобы меня не убили. – Никогда нельзя лгать собаке. – Но мне кажется, что счет не в мою пользу, – добавил он.