Страница:
— Именно, — спокойно и даже с некоторой иронией подтвердил Буллиган.
После этого разговора Идзуми стало окончательно ясно, что он ошибся в выборе профессии и что его попытки дотянуть до счастливой спокойной пенсии ему слишком дорого обходятся.
Роджер, напротив, был явно воодушевлен предстоящей работой.
— Прижать Алекса Хоффмана! — мечтательно вздохнул он. — Я войду в историю!
— Угу, — мрачно кивнул Идзуми. — Влетишь! В кремационной капсуле.
Когда напарников отправили в архив изучать досье Хоффмана, Идзуми втайне понадеялся, что процесс «изучения» удастся затянуть года на два… То да сё, уточнения, разъяснения…
— Всегда можно прикинуться тупее, чем ты есть. Я уже старый, несколько сотрясений мозга пережил, всякое может быть, — говорил себе Идзуми.
Однако Роджер Ли, очевидно, был настроен совершенно иначе. Он как одержимый запихивал в свою голову через нейролингву необходимую информацию.
— Поскорей бы отсюда выйти, — ворчал Роджер. — Ненавижу сидеть в архиве!
Инспектор начал понимать суть коварного плана Буллигана. Он специально приставил к нему самого резвого и нетерпеливого агента, чтобы напрочь отрезать все возможные пути спасти собственную шкуру. От этой мысли Идзуми погрузился в уныние, проклиная тот день, когда ему по почте прислали распоряжение съездить в Эден.
Окончательно смирившись с неизбежностью, Идзуми начал вчитываться в сухие отчеты и заключения. Вскоре ему пришлось признать, что составлены они толково и содержат немало увлекательных подробностей.
К примеру, увлечение Хоффмана военными стратегиями — на арене «Полководец» он провел немало часов и закрыл свое подключение только потому, что его армия постоянно проигрывала. Проигрыши вообще сильно злили Алекса. Как-то, продув партию в сквош, он начал колотить ракеткой по стенам так, что разломал ее на мелкие кусочки. Другой раз, проиграв своему компьютеру партию в шахматы, разбил голографическую доску вдребезги.
Отдельного внимания заслуживала попытка Хоффмана вживить своим секретарям чипы, упрощавшие передачу информации. Фактически, в этом случае Председатель TF мог видеть своих сотрудников в списке устройств, подключенных к его компьютеру. Забавная идея.
В числе его «технологических заданий» числилось и такое: «электромагнитный генератор импульсов для повышения производительности труда официантов». Суть этого гениального устройства была проста. Если клиент в ресторане нажимал на кнопку вызова официанта, а тот не являлся в течение минуты, то этого самого официанта начинало бить током. Прекратить производство данных импульсов можно только подбежав к тому столу, с которого был послан вызов, и поднеся датчик к специальному стоп-чипу.
Все личностные аналитики выносили весьма неутешительный вердикт, что всеми действиями Хоффмана движет «ощущение себя как ущербного, второсортного существа и яростные попытки доказать всему миру, что это не так».
Проработав в полиции почти тридцать лет, Идзуми наизусть выучил, что такое «комплекс ущербного существа». Обыкновенно этой формулировкой снабжали каждого серийного убийцу и каждого террориста. Будто истории их жизни Бог создает простым копированием, не утруждая себя актом творения. Родились в социально неблагополучной среде, росли в нищете, считали, что достойны лучшей доли, вбили себе в голову, что мир их презирает, не уважает, не замечает их достоинств, сначала пытались доказать, что они не хуже других, потом начинали убеждать себя самих, что они на самом деле лучше других, это не слишком-то хорошо получалось… Результатом сего внутреннего диалога неизменно становились трупы, хитроумные бомбы или отравляющий газ в транспортных системах или вот проекты типа «Кибелы» — попытка превратить человечество в стадо послушных зомби, которыми можно управлять, как рабами в компьютерной стратегии. Причем, учитывая плачевные результаты Алекса на арене «Полководец», человечеству пришлось бы туго.
Хоффман, судя по отчетам Бюро, этап попыток доказать, что он не хуже других, — миновал. Он методично скупал самые дорогие и роскошные вещи в мире — яхты, дворцы, предметы искусства. Только турбоджет «Фантом» ему не достался.
Алекс стал медиазвездой, потом Председателем TF… Однако от своих детских комплексов, похоже, так и не избавился. Иначе как объяснить его маниакальное пристрастие к соревнованиям в любой области? Его одержимость коллекционированием всевозможных титулов и званий была известна абсолютно всем. Никто не удивился, когда Алекс Хоффман принял решение участвовать в Олимпиаде. В TFT оборудовали специальный тренировочный блок. Для участия в команде Алекса скуплены самые лучшие и прославленные геймеры. Его тренирует Спайдер — четырежды чемпион Олимпиады. Второй величайший игрок в истории, после Инферно. Самого Инферно агенты Хоффмана искали несколько месяцев, но так и не смогли обнаружить, где тот скрывается.
Читая все это, Идзуми забыл о времени. Он знал, что Хоффман опасен, — но не мог предположить, насколько.
— Настоящий мегаломаньяк, — восхищенно вздохнул Роджер. — Прижать такого… Обо мне кино будут снимать еще лет триста. Может, даже комикс создадут…
Инспектор очнулся и сердито посмотрел на своего напарника. После десяти часов подключения к нейролингве тот походил на пациента психиатрической клиники. Волосы торчат в разные стороны, глаза красные, вокруг них фиолетовые круги.
Идзуми вздохнул. Лицо его было очень хмурым.
— А я все думал, на кого же мы похожи, — проворчал он. — Точно, на парочку из комиксов.
— Вы хоть понимаете, насколько важна наша миссия? — спросил Роджер.
Инспектор скрестил руки на груди, вытянул ноги и уставился в экран, где висел системный отчет личностного аналитика, который давал подробный прогноз поведения Хоффмана; там значились: попытка установить личную диктатуру, массовые убийства всех, кто не будет поклоняться Алексу как живому богу, жажда вершить судьбу всего человечества — никак не меньше.
— «Наша миссия», — Идзуми передразнил Роджера. — О, боже…
— Пора передохнуть, — сказал Роджер, вылезая из своего кресла. — Завтра продолжим.
— Поезжай, я останусь, — ответил Идзуми.
— Зря вы нейролингву не используете, — заметил Подлюга, — без нее вообще нереально такой объем информации запомнить.
— Предпочитаю старый способ, — буркнул инспектор, — он позволяет над информацией еще и подумать.
— Ну, как знаете, — Роджер взял с вешалки свою кожаную куртку. — До завтра.
Идзуми кивнул.
Как только напарник вышел за дверь, инспектор моментально выхватил из кармана пачку сигарет, зубами выдернул одну, щелкнул зажигалкой и закурил. Откинувшись назад в кресле, он выпустил кольцо дыма в потолок. Лицо его выразило неизъяснимое блаженство. Потом Идзуми встал и начал медленно ходить по кабинету. Прикурил вторую сигарету от первой, потом третью от второй…
В четыре часа утра на столе перед Идзуми стояла переполненная импровизированная пепельница, в которую он превратил один из стеклянных стаканов. Круг данных, которые интересовали инспектора, сузился до отчетов, касающихся корпораций Brain Gate и «Параллельный мир». Обе принадлежали Алексу Хоффману единолично и не входили в «золотую тысячу» крупнейших компаний мира.
Brain Gate, согласно документам, являлась исследовательской корпорацией, созданной с целью разработки «телепатического чипа», который позволяет инвалидам управлять электронными устройствами посредством одного лишь желания. То есть, достаточно только пожелать, чтобы окно открылось, — центральный компьютер примет соответствующий сигнал, дешифрует его и даст нужную команду датчикам оконного пакета. Brain Gate финансировалась из личных средств Хоффмана, и, согласно обязательному отчету для Комиссии по этике о сути своих исследований, застряла на стадии разработки интерфейса.
Согласно финансовым документам, которые агенты Бюро сумели добыть в кредитной системе, обе компании обходились Хоффману чрезвычайно дорого. Немыслимо дорого. Средств, которые он направлял на «исследования» и «проект арены», могло хватить на создание десятка экспериментальных чипов и двух арен-миров вроде «Динотопии» или «Сунь Укун».
Однако никакого ощутимого результата Хоффман за свои деньги от этих компаний не получил. Только пространные объяснения, обещания, что они до сих пор ничего не создали, но вот уже скоро, скоро… Примечательно и то, что главным инженером обоих проектов была некая Нина Мио — софт-инженер, выпускница Байок-скай, прошедшая спецкурс прикладного софт-инжиниринга в Университете Манчестера. В этом заведении традиционно готовили будущих инженеров-экспериментаторов, чьей задачей была не отладка массового производства и создание практически полезных вещей, а выдумывание разнообразных концептов, назначение которых могло долгие годы оставаться неясным. Так, Клинт Джонсон придумал самонаводящийся гравитационный квадрат, который мог обнаруживать мелкие цели в воздухе и уничтожать их. Для военных целей квадрат был слишком мал, всего четыре на четыре сантиметра. Поэтому изобретение Джонсона вошло в жизнь хайтек-пространства как «мухобойка Джонсона» и в таком виде стало бестселлером.
— Нина Мио… — Идзуми записал имя обычным карандашом в обычном бумажном блокноте. Доставать такие на блошиных рынках становилось все труднее. Немного выручали старьевщики-апатриды, научившиеся ради бумаги смывать краску со страниц довоенных книг. Особенно хорошие блокноты получались из дешевых бульварных изданий в мягких обложках. Бумагу для них использовали вторичную, серую, дешевую, пухлую и мягкую. Очень удобно писать. Только вот переплет, как правило, никуда не годился.
— Нина Мио, Нина Мио… — несколько раз повторил Идзуми, пытаясь понять, что его так смущает в этом имени.
Инспектор так и не смог формализовать свои интуитивные сомнения, отодвинул блокнот и стал читать отчет дальше.
Сам по себе факт, что дорогостоящие исследования ни к чему не привели, странным не был. Разумеется, Идзуми знал, что из десяти исследовательских проектов успешно завершается в лучшем случае один.
Но Хоффман не был похож на обычного инвестора, который готов рисковать и долго ждать результата. От всех остальных своих корпораций он требовал мгновенной прибыли и внедрения только тех разработок, которые будут иметь гарантированный успех. Например, модули автономных разговоров для биофонов. Эти модули позволяли гражданам хайтек-пространства не поддерживать самостоятельно долгих бессмысленных бесед с говорливыми тетушками или слезливыми подругами. Благодаря модулю автономных разговоров можно было включить интеллектуальную программу, которая в нужный интонационный момент голосом владельца биофона будет говорить: «Ой!», «Да что ты?!», «Не может быть!», «Это потрясающе!», «Какой подлец!», «А ты ему что?» и так далее. Модуль автономных разговоров мог самостоятельно попрощаться, пожелать удачи, даже выдать какое-нибудь краткое резюме беседы на основе контекстного анализа речевого потока собеседника. Тем временем владелец биофона мог спокойно заниматься своими делами, не тратя времени на бесполезный треп. Успех новинки был бешеный.
Однако ни Brain Gate, ни «Параллельный мир», в принципе, не занимались ничем подобным! Их разработки были немыслимо сложны. Больше того, не было никакой надежды на их оглушительный коммерческий успех. Голосовое управление полностью устраивало большую часть потребителей. К тому же, принимая во внимание уровень развития биоинженерных корпораций и количество гениальных изобретений доктора Просперити, людей, не способных ни двигаться, ни говорить, уже практически не осталось. Даже те, кто не мог себе позволить ДНК-идентичный протез за деньги, все равно так или иначе получали необходимое — или через государственное агентство контроля качества жизни, или участвуя в рекламно-благотворительных акциях производителей имплантантов. Смысл разработки «телепатического чипа» был Идзуми совершенно не ясен.
Арена «Менеджер Вселенной», созданием которой занимается «Параллельный мир», в принципе, вторична. Подобная уже существует и называется «Ты — Бог!» Там любой человек, страдающий манией величия, может за шесть дней создать себе мир, выбрать формы существ, которые его населяют, из предложенных списков флоры и фауны, или тут же сконструировать новых. Завершив процесс творения, игрок мог делать со своим миром все что заблагорассудится. Девяносто восемь процентов игроков строили мир только для того, чтобы его как можно эффектнее и мучительнее разрушить, проявляя поистине безграничную фантазию в части сочинения катастроф, войн и природных катаклизмов. У арены «Ты — Бог!» сложился узкий круг постоянных почитателей, который, к счастью, не подавал признаков роста. Зачем нужна вторая такая же арена, инспектор понять не мог, а все, чего Идзуми не мог понять, внушало ему подозрения. Обе компании — что «Параллельный мир», что Brain Gate — в принципе, никогда бы не принесли Алексу Хоффману ни прибыли, ни славы первооткрывателя — однако он продолжал переводить на их счета астрономические суммы и лично инспектировать штаб-квартиры каждую неделю.
RRZ «Эллада»
Экологический парк «Сад цветов»
При других обстоятельствах «Садом цветов» можно было бы любоваться, задыхаясь от восторга. Цветы со всего света, высаженные так, чтобы цветение происходило круглый год, небольшие искусственные пруды и романтичные каналы с арочными ажурными мостиками, старинные фонари, беседки в укромных уголках…
Макс же задыхался только от усталости, из последних сил налегая на педали. Он едва поспевал за Фриш, которая даже не вспотела. Это утро она решила начать с троеборья — бег, плавание, велосипед.
— Очень хорошо, сэр, — подбадривала его та, оборачиваясь, — осталось совсем немного. Вы держитесь отлично.
Громов зажмурился. Едкий соленый пот заливал ему глаза. Он даже не мог ответить Фриш, чтобы окончательно не сорвать дыхание. Он уже начал сомневаться — может, все же стоило согласиться на лекарства? Подъем уровня кортизола «натуральным способом» оказался гораздо более трудным делом, чем можно было себе представить.
— Еще полкилометра, и все. После обеда мы займемся единоборствами или теннисом, как вам захочется.
Неожиданно чья-то рука опустилась на плечо Макса:
— Привет!
Громов от неожиданности чуть не свалился с велосипеда.
Инферно, а это был он, в зеркальных спортивных очках с автозатемнением схватил руль и удержал Макса.
— Прости, не хотел тебя пугать, — он широко улыбнулся. — Ну как? Готов начать подготовку? Мы все тебя ждем.
Макс кивнул и сделал отчаянное усилие крутить педали хоть немного быстрее, потому что Инферно бежал рядом с ним без всяких видимых усилий да еще и разговаривал!
— Отлично, — сказал тот, — тогда, может, в одиннадцать?
Макс кивнул еще раз своему собственному отражению в очках Инферно. Тот широко улыбнулся.
— Тогда я ускорюсь, надо кое-что подготовить.
Он махнул Максу рукой и умчался вперед.
Громов скрипнул зубами, понимая, что вертеть педали быстрее он не сможет. Мышцы и так напрягались на разрыв. У Фриш сделался такой вид, будто чувствовала себя виноватой за усталость Макса, его плохую физическую форму и ждала наказания.
— Он, должно быть, из лотеков, — сказала она, показав в сторону Инферно, который свернул к Спарклам, исчезнув из поля зрения.
— Нет, — процедил сквозь зубы Громов. — Скай Блэкборн мог унаследовать заводы по переработке металлов, принадлежащие его семье. Он хайтек, причем плутократ в шестом поколении. Получил классическое образование без применения нейролингвы. Закончил Кембриджский университет, факультет философии, откуда и отправился прямиком к Джокеру в лотек-пространство.
Фриш втянула голову в плечи.
— Чтобы тренировки дали нужный эффект, они должны быть тяжелыми. От этого никуда не деться, сэр, — виновато сказала она.
— Все в порядке, Фриш, — успокоил ее Макс. — Спасибо, что помогаете мне.
— Ну что вы, сэр… Мы все обязаны вам жизнью, — засмущалась та.
Биофон Макса подал сигнал.
— Да, — с трудом ответил Громов. К счастью, подъем закончился, начался спуск.
Через час Макс «финишировал» у ворот Рободома, точнее сказать — приполз к воротам.
— Поздравляю вас, сэр! — Фриш похлопала его по плечу. — Вы чемпион. Я приду за вами в четыре. На полтора часа. И перед сном. Вам сейчас надо заниматься не меньше пяти часов в день, а лучше шесть.
— Слушаюсь, — Макс с наслаждением расстегнул шлем и стащил его с головы.
— И не забудьте пообедать как следует. Здесь неподалеку хороший ресторан. Сэр Роберт заказывал всю еду там.
Макс удивленно посмотрел на Фриш.
— Вы знали Роберта Аткинса? — спросил он.
— Совсем немного, — та покачала головой. — Доктор Павлов, его врач, приглашал меня как-то в надежде, что сэр Роберт захочет научиться хоть чему-то — плаванию или каким-нибудь физическим играм. Но тот наотрез отказался. Хотя таким, как он, физические нагрузки необходимы с самого раннего возраста…
— Каким «таким»? — Макс напрягся.
— Ну… таким… — Фриш замялась. — Я не сильна в медицине и не знаю, как называлась его болезнь. Меня учили только, как тренировать мышечный корсет и сохранять гибкость суставов, применять схемы тренировки, выписанные врачом.
— Из какой части лотек-пространства ты приехала сюда? — спросил Макс.
— Я не из лотеков, — Фриш вздохнула, — мою мать лишили гражданства в Нью-Йоркском хайтек-мегаполисе. Когда стало совсем туго, она отдала меня в Олимпийскую деревню.
— Понятно, — Макс грустно посмотрел на Фриш.
Та улыбнулась и помахала ему рукой:
— До четырех, сэр!
После чего развернула велосипед и быстро укатила.
Макс поставил свой байк у ограды, закрыл ворота и стал медленно подниматься к Рободому, мечтая только об одном.
— Душ через две минуты! — сказал он Альтеру, как только вошел.
— Узнаю почерк старушки Фриш, — усмехнулся Альтер, — в отместку за свое несчастное детство она теперь изощренно мучает жителей Эллады.
Громов скрылся от Альтера в душевом блоке.
RRZ «Эллада»
Поместье Спарклов
«Фантом» мягко, почти невесомо катил по идеально ровной дороге. Остановившись у крыла, которое вело в апартаменты Чарли, Макс вышел.
Он обогнул дом и оказался на лужайке для крокета — так Эмма называла эту идеально ровную площадку с ровно подстриженной травой.
По лужайке бегали Тайни, Чарли и Дэз — все с завязанными глазами — и пытались поймать сквош-мячики, которыми Инферно стрелял из пневматического ружья. У Дэз получалось хотя бы верно определить направление полета сквошика, но схватить его — нет. Чарли и Тайни бестолково метались из стороны в сторону, натыкаясь друг на друга.
Рука Макса дернулась вверх будто сама собой. Прежде чем он успел понять, что происходит, его пальцы уже сжимали сквошик.
— Неплохо! — раздался удивленный возглас Инферно.
Тайни снял повязку.
— Это не считается! Он его видел, — обиженно сказал Бэнкс.
В следующее мгновение мячик ударился в его грудь.
— Ты тоже, — улыбнулся Инферно.
Чарли и Дэз сняли повязки.
— Привет, — поздоровался со всеми Макс.
— Здравствуй, — ответил Чарли несколько прохладно.
— Привет, — Тайни насупился.
Дэз вообще ничего не сказала.
Инферно положил ружье на траву и обвел недовольных строгим взглядом.
— Мне казалось, мы это обсудили и все всё поняли, — сказал он.
— Что поняли? — Макс с трудом поборол приступ раздражения, которое в последнее время накрывало его все чаще.
— Они считают, что ты поступил эгоистично, уехав на несколько дней, в условиях, когда до игр остаются считанные недели, — пояснил Инферно.
— Я под судом. Мне надо бегать по восемь часов в день, чтобы привести себя в порядок, — ответил Макс. — Извините, что доставляю неудобства.
Тайни растерянно посмотрел на Чарли, ожидая его реакции. Чарли посмотрел на Дэз.
Кемпински тихим ровным голосом проговорила:
— Давайте тренироваться.
Громов почувствовал себя так, будто у него из-под ног выдернули половик и он с размаху грохнулся на задницу.
Инферно легко взбежал по ступенькам.
— Идемте, я подготовил «Кор». Начнем с подробного анализа арен, потом перейдем к стратегии, — он остановился в дверях. — Правила арен все знают? Через нейролингву грузить не надо?
— Мне нельзя подключаться к нейролингве еще две недели, — сказал Макс.
— Хм… — Инферно почесал бровь. — Тогда мне будет довольно сложно объяснить тебе, что есть Путь… Ладно, что-нибудь придумаем. Идем!
Макс пошел за ним. Следом плелся Тайни. Чарли и Дэз чуть отстали. Боковым зрением Макс заметил, что Спаркл идет так близко от Кемпински, что то и дело касается ее руки.
На сей раз приступ раздражения был таким сильным, что у Громова потемнело в глазах. Он пошел быстрее, нагнал Инферно.
— Что-то хочешь спросить? — поинтересовался тот.
После этого разговора Идзуми стало окончательно ясно, что он ошибся в выборе профессии и что его попытки дотянуть до счастливой спокойной пенсии ему слишком дорого обходятся.
Роджер, напротив, был явно воодушевлен предстоящей работой.
— Прижать Алекса Хоффмана! — мечтательно вздохнул он. — Я войду в историю!
— Угу, — мрачно кивнул Идзуми. — Влетишь! В кремационной капсуле.
Когда напарников отправили в архив изучать досье Хоффмана, Идзуми втайне понадеялся, что процесс «изучения» удастся затянуть года на два… То да сё, уточнения, разъяснения…
— Всегда можно прикинуться тупее, чем ты есть. Я уже старый, несколько сотрясений мозга пережил, всякое может быть, — говорил себе Идзуми.
Однако Роджер Ли, очевидно, был настроен совершенно иначе. Он как одержимый запихивал в свою голову через нейролингву необходимую информацию.
— Поскорей бы отсюда выйти, — ворчал Роджер. — Ненавижу сидеть в архиве!
Инспектор начал понимать суть коварного плана Буллигана. Он специально приставил к нему самого резвого и нетерпеливого агента, чтобы напрочь отрезать все возможные пути спасти собственную шкуру. От этой мысли Идзуми погрузился в уныние, проклиная тот день, когда ему по почте прислали распоряжение съездить в Эден.
Окончательно смирившись с неизбежностью, Идзуми начал вчитываться в сухие отчеты и заключения. Вскоре ему пришлось признать, что составлены они толково и содержат немало увлекательных подробностей.
К примеру, увлечение Хоффмана военными стратегиями — на арене «Полководец» он провел немало часов и закрыл свое подключение только потому, что его армия постоянно проигрывала. Проигрыши вообще сильно злили Алекса. Как-то, продув партию в сквош, он начал колотить ракеткой по стенам так, что разломал ее на мелкие кусочки. Другой раз, проиграв своему компьютеру партию в шахматы, разбил голографическую доску вдребезги.
Отдельного внимания заслуживала попытка Хоффмана вживить своим секретарям чипы, упрощавшие передачу информации. Фактически, в этом случае Председатель TF мог видеть своих сотрудников в списке устройств, подключенных к его компьютеру. Забавная идея.
В числе его «технологических заданий» числилось и такое: «электромагнитный генератор импульсов для повышения производительности труда официантов». Суть этого гениального устройства была проста. Если клиент в ресторане нажимал на кнопку вызова официанта, а тот не являлся в течение минуты, то этого самого официанта начинало бить током. Прекратить производство данных импульсов можно только подбежав к тому столу, с которого был послан вызов, и поднеся датчик к специальному стоп-чипу.
Все личностные аналитики выносили весьма неутешительный вердикт, что всеми действиями Хоффмана движет «ощущение себя как ущербного, второсортного существа и яростные попытки доказать всему миру, что это не так».
Проработав в полиции почти тридцать лет, Идзуми наизусть выучил, что такое «комплекс ущербного существа». Обыкновенно этой формулировкой снабжали каждого серийного убийцу и каждого террориста. Будто истории их жизни Бог создает простым копированием, не утруждая себя актом творения. Родились в социально неблагополучной среде, росли в нищете, считали, что достойны лучшей доли, вбили себе в голову, что мир их презирает, не уважает, не замечает их достоинств, сначала пытались доказать, что они не хуже других, потом начинали убеждать себя самих, что они на самом деле лучше других, это не слишком-то хорошо получалось… Результатом сего внутреннего диалога неизменно становились трупы, хитроумные бомбы или отравляющий газ в транспортных системах или вот проекты типа «Кибелы» — попытка превратить человечество в стадо послушных зомби, которыми можно управлять, как рабами в компьютерной стратегии. Причем, учитывая плачевные результаты Алекса на арене «Полководец», человечеству пришлось бы туго.
Хоффман, судя по отчетам Бюро, этап попыток доказать, что он не хуже других, — миновал. Он методично скупал самые дорогие и роскошные вещи в мире — яхты, дворцы, предметы искусства. Только турбоджет «Фантом» ему не достался.
Алекс стал медиазвездой, потом Председателем TF… Однако от своих детских комплексов, похоже, так и не избавился. Иначе как объяснить его маниакальное пристрастие к соревнованиям в любой области? Его одержимость коллекционированием всевозможных титулов и званий была известна абсолютно всем. Никто не удивился, когда Алекс Хоффман принял решение участвовать в Олимпиаде. В TFT оборудовали специальный тренировочный блок. Для участия в команде Алекса скуплены самые лучшие и прославленные геймеры. Его тренирует Спайдер — четырежды чемпион Олимпиады. Второй величайший игрок в истории, после Инферно. Самого Инферно агенты Хоффмана искали несколько месяцев, но так и не смогли обнаружить, где тот скрывается.
Читая все это, Идзуми забыл о времени. Он знал, что Хоффман опасен, — но не мог предположить, насколько.
— Настоящий мегаломаньяк, — восхищенно вздохнул Роджер. — Прижать такого… Обо мне кино будут снимать еще лет триста. Может, даже комикс создадут…
Инспектор очнулся и сердито посмотрел на своего напарника. После десяти часов подключения к нейролингве тот походил на пациента психиатрической клиники. Волосы торчат в разные стороны, глаза красные, вокруг них фиолетовые круги.
Идзуми вздохнул. Лицо его было очень хмурым.
— А я все думал, на кого же мы похожи, — проворчал он. — Точно, на парочку из комиксов.
— Вы хоть понимаете, насколько важна наша миссия? — спросил Роджер.
Инспектор скрестил руки на груди, вытянул ноги и уставился в экран, где висел системный отчет личностного аналитика, который давал подробный прогноз поведения Хоффмана; там значились: попытка установить личную диктатуру, массовые убийства всех, кто не будет поклоняться Алексу как живому богу, жажда вершить судьбу всего человечества — никак не меньше.
— «Наша миссия», — Идзуми передразнил Роджера. — О, боже…
— Пора передохнуть, — сказал Роджер, вылезая из своего кресла. — Завтра продолжим.
— Поезжай, я останусь, — ответил Идзуми.
— Зря вы нейролингву не используете, — заметил Подлюга, — без нее вообще нереально такой объем информации запомнить.
— Предпочитаю старый способ, — буркнул инспектор, — он позволяет над информацией еще и подумать.
— Ну, как знаете, — Роджер взял с вешалки свою кожаную куртку. — До завтра.
Идзуми кивнул.
Как только напарник вышел за дверь, инспектор моментально выхватил из кармана пачку сигарет, зубами выдернул одну, щелкнул зажигалкой и закурил. Откинувшись назад в кресле, он выпустил кольцо дыма в потолок. Лицо его выразило неизъяснимое блаженство. Потом Идзуми встал и начал медленно ходить по кабинету. Прикурил вторую сигарету от первой, потом третью от второй…
В четыре часа утра на столе перед Идзуми стояла переполненная импровизированная пепельница, в которую он превратил один из стеклянных стаканов. Круг данных, которые интересовали инспектора, сузился до отчетов, касающихся корпораций Brain Gate и «Параллельный мир». Обе принадлежали Алексу Хоффману единолично и не входили в «золотую тысячу» крупнейших компаний мира.
Brain Gate, согласно документам, являлась исследовательской корпорацией, созданной с целью разработки «телепатического чипа», который позволяет инвалидам управлять электронными устройствами посредством одного лишь желания. То есть, достаточно только пожелать, чтобы окно открылось, — центральный компьютер примет соответствующий сигнал, дешифрует его и даст нужную команду датчикам оконного пакета. Brain Gate финансировалась из личных средств Хоффмана, и, согласно обязательному отчету для Комиссии по этике о сути своих исследований, застряла на стадии разработки интерфейса.
ID«Параллельный мир» был создан с целью производства игровых арен. Однако ни одной арены пока не запустил. В разработке у него якобы находится арена «Менеджер Вселенной», где каждому игроку предоставляется возможность сотворить такой мир, какой он только пожелает…
Разделы: бионика, история софт-инжиниринга
Технология Brain Gate— начала создаваться в начале XXI века. Сотрудники организации Cyberkinetics Neurotechnology Systems разработали способ управления компьютером без помощи мыши. При помощи 100 проводов они подключили к компьютеру мозг 25-летнего парализованного человека. Хотя и не так удобно, как мышью, но система позволяла силой мысли включать и управлять телевизором, просматривать почту и играть в компьютерный теннис, чего прежде этот человек делать не мог. 25-летний парализованный сказал, что это устройство изменило его жизнь. Систему назвали Brain Gate («Мозговые ворота»).
Согласно финансовым документам, которые агенты Бюро сумели добыть в кредитной системе, обе компании обходились Хоффману чрезвычайно дорого. Немыслимо дорого. Средств, которые он направлял на «исследования» и «проект арены», могло хватить на создание десятка экспериментальных чипов и двух арен-миров вроде «Динотопии» или «Сунь Укун».
Однако никакого ощутимого результата Хоффман за свои деньги от этих компаний не получил. Только пространные объяснения, обещания, что они до сих пор ничего не создали, но вот уже скоро, скоро… Примечательно и то, что главным инженером обоих проектов была некая Нина Мио — софт-инженер, выпускница Байок-скай, прошедшая спецкурс прикладного софт-инжиниринга в Университете Манчестера. В этом заведении традиционно готовили будущих инженеров-экспериментаторов, чьей задачей была не отладка массового производства и создание практически полезных вещей, а выдумывание разнообразных концептов, назначение которых могло долгие годы оставаться неясным. Так, Клинт Джонсон придумал самонаводящийся гравитационный квадрат, который мог обнаруживать мелкие цели в воздухе и уничтожать их. Для военных целей квадрат был слишком мал, всего четыре на четыре сантиметра. Поэтому изобретение Джонсона вошло в жизнь хайтек-пространства как «мухобойка Джонсона» и в таком виде стало бестселлером.
— Нина Мио… — Идзуми записал имя обычным карандашом в обычном бумажном блокноте. Доставать такие на блошиных рынках становилось все труднее. Немного выручали старьевщики-апатриды, научившиеся ради бумаги смывать краску со страниц довоенных книг. Особенно хорошие блокноты получались из дешевых бульварных изданий в мягких обложках. Бумагу для них использовали вторичную, серую, дешевую, пухлую и мягкую. Очень удобно писать. Только вот переплет, как правило, никуда не годился.
— Нина Мио, Нина Мио… — несколько раз повторил Идзуми, пытаясь понять, что его так смущает в этом имени.
Инспектор так и не смог формализовать свои интуитивные сомнения, отодвинул блокнот и стал читать отчет дальше.
Сам по себе факт, что дорогостоящие исследования ни к чему не привели, странным не был. Разумеется, Идзуми знал, что из десяти исследовательских проектов успешно завершается в лучшем случае один.
Но Хоффман не был похож на обычного инвестора, который готов рисковать и долго ждать результата. От всех остальных своих корпораций он требовал мгновенной прибыли и внедрения только тех разработок, которые будут иметь гарантированный успех. Например, модули автономных разговоров для биофонов. Эти модули позволяли гражданам хайтек-пространства не поддерживать самостоятельно долгих бессмысленных бесед с говорливыми тетушками или слезливыми подругами. Благодаря модулю автономных разговоров можно было включить интеллектуальную программу, которая в нужный интонационный момент голосом владельца биофона будет говорить: «Ой!», «Да что ты?!», «Не может быть!», «Это потрясающе!», «Какой подлец!», «А ты ему что?» и так далее. Модуль автономных разговоров мог самостоятельно попрощаться, пожелать удачи, даже выдать какое-нибудь краткое резюме беседы на основе контекстного анализа речевого потока собеседника. Тем временем владелец биофона мог спокойно заниматься своими делами, не тратя времени на бесполезный треп. Успех новинки был бешеный.
Однако ни Brain Gate, ни «Параллельный мир», в принципе, не занимались ничем подобным! Их разработки были немыслимо сложны. Больше того, не было никакой надежды на их оглушительный коммерческий успех. Голосовое управление полностью устраивало большую часть потребителей. К тому же, принимая во внимание уровень развития биоинженерных корпораций и количество гениальных изобретений доктора Просперити, людей, не способных ни двигаться, ни говорить, уже практически не осталось. Даже те, кто не мог себе позволить ДНК-идентичный протез за деньги, все равно так или иначе получали необходимое — или через государственное агентство контроля качества жизни, или участвуя в рекламно-благотворительных акциях производителей имплантантов. Смысл разработки «телепатического чипа» был Идзуми совершенно не ясен.
Арена «Менеджер Вселенной», созданием которой занимается «Параллельный мир», в принципе, вторична. Подобная уже существует и называется «Ты — Бог!» Там любой человек, страдающий манией величия, может за шесть дней создать себе мир, выбрать формы существ, которые его населяют, из предложенных списков флоры и фауны, или тут же сконструировать новых. Завершив процесс творения, игрок мог делать со своим миром все что заблагорассудится. Девяносто восемь процентов игроков строили мир только для того, чтобы его как можно эффектнее и мучительнее разрушить, проявляя поистине безграничную фантазию в части сочинения катастроф, войн и природных катаклизмов. У арены «Ты — Бог!» сложился узкий круг постоянных почитателей, который, к счастью, не подавал признаков роста. Зачем нужна вторая такая же арена, инспектор понять не мог, а все, чего Идзуми не мог понять, внушало ему подозрения. Обе компании — что «Параллельный мир», что Brain Gate — в принципе, никогда бы не принесли Алексу Хоффману ни прибыли, ни славы первооткрывателя — однако он продолжал переводить на их счета астрономические суммы и лично инспектировать штаб-квартиры каждую неделю.
* * *
NOW WOW! NOW WOW! NOW WOW! NOW WOW!
Вот и настало двадцатое сентября, дорогие обезьяне!
Поздравляем вас с этим, на первый взгляд, непримечательным событием. Хотя у кого-то, может быть, день рождения.
Чем примечательно утро этого дня?
В первую очередь тем, что новая, до невозможности примитивная в плане графики арена «Максимус Гром» бьет все рекорды по посещаемости. Спасибо иску ICA. Сутяги в несчетный раз подтвердили, что судебная тяжба — наилучшая реклама. Кабы не их претензии к Максу Громову… Не видать бы арене «Максимус Гром» абсолютного рекорда посещаемости. Даем всем зубы нашей редакции в складчину. Ибо! Вчера был зарегистрирован абсолютный рекорд единовременного количества игроков — сорок шесть миллионов. Только вдумайтесь в эту цифру! Сорок шесть миллионов! Это население Токийского хайтек-мегаполиса целиком, включая древних стариков и новорожденных младенцев! Честно говоря, нам даже не хватает серого вещества, чтобы осознать подобную цифру…
Что представляет из себя арена «Максимус Гром»? Для начала — ЭТО даже ареной назвать нельзя… Собственно, что стоящего можно было собрать за неделю? Движок арены производит задачки, тренирующие память, логику, способность к идентификации и мгновенным вычислениям в уме. Эти задачки методом случайного выбора выдаются игрокам, постепенно усложняясь. Решать их можно пока не надоест. Нам надоело через двадцать минут. Набранные баллы пересчитываются в «проценты эффективности работы мозга». Средний обезьянин во время первой загрузки получает ответ, что мозг его работает с эффективностью 2–3 %. Соответственно, цель игры — добиться 100 % эффективности, что само по себе абсурд. Все мы с вами знаем, что наш обезьяний мозг, по большей части, занимается нашим же жизнеобеспечением, иначе доктору Си не понадобилось бы городить свой Эден. Всю информацию о принципах работы мозга и методах повышения ее эффективности вы можете скачать тут на нашем портале всего за 20 кредитов.
В общем, вот эта примитивная развивалка для детей по уровню посещаемости оставила далеко позади такие великие арены, как «Сунь Укун — Царь обезьян» и «Последний герой»… М-да… Мы по этому поводу можем только вспомнить старую поговорку, что вкус халвы приятен лишь питающемуся хлебом. Похоже, вы, дорогие обезьяне, зажрались сценарными и графическими изысками и радостно накинулись на старый добрый хлебушек вместо надоевшей халвы с изюмом, орехами, карамелью, цукатами, шоколадной крошкой… Другого объяснения столь внезапного и столь повального увлечения «Максимусом Громом» мы найти не можем.
Что-то у нас слюнки потекли от всех этих сравнений. Поэтому быстро перейдем к гастрономическим новостям. Тендер на кормление участников Олимпиады, как и ожидалось, выиграла «Свободная поварская артель Мавритании». Уже в десятый раз эти настырные лотеки, вооруженные лишь ножами и чугунными сковородками, обходят крупнейшие пищевые корпорации в борьбе за суперпрестижный олимпийский заказ. Но придраться не к чему. Высокое искусство приготовления блюд из натуральных мавританских продуктов заслуживает признания.
* * *
17 сентября 2054 года, 08:03:12RRZ «Эллада»
Экологический парк «Сад цветов»
При других обстоятельствах «Садом цветов» можно было бы любоваться, задыхаясь от восторга. Цветы со всего света, высаженные так, чтобы цветение происходило круглый год, небольшие искусственные пруды и романтичные каналы с арочными ажурными мостиками, старинные фонари, беседки в укромных уголках…
Макс же задыхался только от усталости, из последних сил налегая на педали. Он едва поспевал за Фриш, которая даже не вспотела. Это утро она решила начать с троеборья — бег, плавание, велосипед.
— Очень хорошо, сэр, — подбадривала его та, оборачиваясь, — осталось совсем немного. Вы держитесь отлично.
Громов зажмурился. Едкий соленый пот заливал ему глаза. Он даже не мог ответить Фриш, чтобы окончательно не сорвать дыхание. Он уже начал сомневаться — может, все же стоило согласиться на лекарства? Подъем уровня кортизола «натуральным способом» оказался гораздо более трудным делом, чем можно было себе представить.
— Еще полкилометра, и все. После обеда мы займемся единоборствами или теннисом, как вам захочется.
Неожиданно чья-то рука опустилась на плечо Макса:
— Привет!
Громов от неожиданности чуть не свалился с велосипеда.
Инферно, а это был он, в зеркальных спортивных очках с автозатемнением схватил руль и удержал Макса.
— Прости, не хотел тебя пугать, — он широко улыбнулся. — Ну как? Готов начать подготовку? Мы все тебя ждем.
Макс кивнул и сделал отчаянное усилие крутить педали хоть немного быстрее, потому что Инферно бежал рядом с ним без всяких видимых усилий да еще и разговаривал!
— Отлично, — сказал тот, — тогда, может, в одиннадцать?
Макс кивнул еще раз своему собственному отражению в очках Инферно. Тот широко улыбнулся.
— Тогда я ускорюсь, надо кое-что подготовить.
Он махнул Максу рукой и умчался вперед.
Громов скрипнул зубами, понимая, что вертеть педали быстрее он не сможет. Мышцы и так напрягались на разрыв. У Фриш сделался такой вид, будто чувствовала себя виноватой за усталость Макса, его плохую физическую форму и ждала наказания.
— Он, должно быть, из лотеков, — сказала она, показав в сторону Инферно, который свернул к Спарклам, исчезнув из поля зрения.
— Нет, — процедил сквозь зубы Громов. — Скай Блэкборн мог унаследовать заводы по переработке металлов, принадлежащие его семье. Он хайтек, причем плутократ в шестом поколении. Получил классическое образование без применения нейролингвы. Закончил Кембриджский университет, факультет философии, откуда и отправился прямиком к Джокеру в лотек-пространство.
Фриш втянула голову в плечи.
— Чтобы тренировки дали нужный эффект, они должны быть тяжелыми. От этого никуда не деться, сэр, — виновато сказала она.
— Все в порядке, Фриш, — успокоил ее Макс. — Спасибо, что помогаете мне.
— Ну что вы, сэр… Мы все обязаны вам жизнью, — засмущалась та.
Биофон Макса подал сигнал.
— Да, — с трудом ответил Громов. К счастью, подъем закончился, начался спуск.
Через час Макс «финишировал» у ворот Рободома, точнее сказать — приполз к воротам.
— Поздравляю вас, сэр! — Фриш похлопала его по плечу. — Вы чемпион. Я приду за вами в четыре. На полтора часа. И перед сном. Вам сейчас надо заниматься не меньше пяти часов в день, а лучше шесть.
— Слушаюсь, — Макс с наслаждением расстегнул шлем и стащил его с головы.
— И не забудьте пообедать как следует. Здесь неподалеку хороший ресторан. Сэр Роберт заказывал всю еду там.
Макс удивленно посмотрел на Фриш.
— Вы знали Роберта Аткинса? — спросил он.
— Совсем немного, — та покачала головой. — Доктор Павлов, его врач, приглашал меня как-то в надежде, что сэр Роберт захочет научиться хоть чему-то — плаванию или каким-нибудь физическим играм. Но тот наотрез отказался. Хотя таким, как он, физические нагрузки необходимы с самого раннего возраста…
— Каким «таким»? — Макс напрягся.
— Ну… таким… — Фриш замялась. — Я не сильна в медицине и не знаю, как называлась его болезнь. Меня учили только, как тренировать мышечный корсет и сохранять гибкость суставов, применять схемы тренировки, выписанные врачом.
— Из какой части лотек-пространства ты приехала сюда? — спросил Макс.
— Я не из лотеков, — Фриш вздохнула, — мою мать лишили гражданства в Нью-Йоркском хайтек-мегаполисе. Когда стало совсем туго, она отдала меня в Олимпийскую деревню.
— Понятно, — Макс грустно посмотрел на Фриш.
Та улыбнулась и помахала ему рукой:
— До четырех, сэр!
После чего развернула велосипед и быстро укатила.
Макс поставил свой байк у ограды, закрыл ворота и стал медленно подниматься к Рободому, мечтая только об одном.
— Душ через две минуты! — сказал он Альтеру, как только вошел.
— Узнаю почерк старушки Фриш, — усмехнулся Альтер, — в отместку за свое несчастное детство она теперь изощренно мучает жителей Эллады.
Громов скрылся от Альтера в душевом блоке.
* * *
17 сентября 2054 года, 10:59:23RRZ «Эллада»
Поместье Спарклов
«Фантом» мягко, почти невесомо катил по идеально ровной дороге. Остановившись у крыла, которое вело в апартаменты Чарли, Макс вышел.
Он обогнул дом и оказался на лужайке для крокета — так Эмма называла эту идеально ровную площадку с ровно подстриженной травой.
По лужайке бегали Тайни, Чарли и Дэз — все с завязанными глазами — и пытались поймать сквош-мячики, которыми Инферно стрелял из пневматического ружья. У Дэз получалось хотя бы верно определить направление полета сквошика, но схватить его — нет. Чарли и Тайни бестолково метались из стороны в сторону, натыкаясь друг на друга.
Рука Макса дернулась вверх будто сама собой. Прежде чем он успел понять, что происходит, его пальцы уже сжимали сквошик.
— Неплохо! — раздался удивленный возглас Инферно.
Тайни снял повязку.
— Это не считается! Он его видел, — обиженно сказал Бэнкс.
В следующее мгновение мячик ударился в его грудь.
— Ты тоже, — улыбнулся Инферно.
Чарли и Дэз сняли повязки.
— Привет, — поздоровался со всеми Макс.
— Здравствуй, — ответил Чарли несколько прохладно.
— Привет, — Тайни насупился.
Дэз вообще ничего не сказала.
Инферно положил ружье на траву и обвел недовольных строгим взглядом.
— Мне казалось, мы это обсудили и все всё поняли, — сказал он.
— Что поняли? — Макс с трудом поборол приступ раздражения, которое в последнее время накрывало его все чаще.
— Они считают, что ты поступил эгоистично, уехав на несколько дней, в условиях, когда до игр остаются считанные недели, — пояснил Инферно.
— Я под судом. Мне надо бегать по восемь часов в день, чтобы привести себя в порядок, — ответил Макс. — Извините, что доставляю неудобства.
Тайни растерянно посмотрел на Чарли, ожидая его реакции. Чарли посмотрел на Дэз.
Кемпински тихим ровным голосом проговорила:
— Давайте тренироваться.
Громов почувствовал себя так, будто у него из-под ног выдернули половик и он с размаху грохнулся на задницу.
Инферно легко взбежал по ступенькам.
— Идемте, я подготовил «Кор». Начнем с подробного анализа арен, потом перейдем к стратегии, — он остановился в дверях. — Правила арен все знают? Через нейролингву грузить не надо?
— Мне нельзя подключаться к нейролингве еще две недели, — сказал Макс.
— Хм… — Инферно почесал бровь. — Тогда мне будет довольно сложно объяснить тебе, что есть Путь… Ладно, что-нибудь придумаем. Идем!
Макс пошел за ним. Следом плелся Тайни. Чарли и Дэз чуть отстали. Боковым зрением Макс заметил, что Спаркл идет так близко от Кемпински, что то и дело касается ее руки.
На сей раз приступ раздражения был таким сильным, что у Громова потемнело в глазах. Он пошел быстрее, нагнал Инферно.
— Что-то хочешь спросить? — поинтересовался тот.