— Вы вот-вот угодите в калошу, ребята, — заметил Сатро, обращаясь к федеральным агентам. — Это территория округа. Если у вас есть ордер на обыск, выданный окружным прокурором, покажите его. Если нет — вы преступаете рамки закона.
   Главный федерал с маху двинул его пистолетом в зубы. Сатро отлетел назад и стукнулся о стену. Кровь из рассеченных губ потекла по подбородку. От боли и негодования он онемел.
   Федерал с винтовкой встал, прислонился к стене и навел винтовку на обезоруженных пленников. Двое других силой вытащили одного из охранников из ниши.
   — Есть здесь кто-нибудь ещё из ваших? — спросил здоровяк? — Зови их сюда!
   Охранник растерянно уставился в мрачное дуло револьвера. Ничего подобного просто не не могло случиться! И все-таки происходило на самом деле. Не оказывая сопротивления, он вышел из дома вместе с федералами.
   Через несколько минут они вернулись, прихватив двух оставшихся охранников, карауливших за домом. Толстяк швырнул конфискованные пистолеты на стойку бара и тычком отправил их хозяев в ту же нишу.
   После этого федералы принялись чего-то ждать, не произнося ни слова. Пленников по-прежнему держали на мушке.
   Спустя пару минут в дверь в глубине зала вошел Фрэнк Белл. В руках он держал автомат «томпсон». За ним шел Каджиано с «люгером». Замыкали процессию Тень и Горбун, вооруженные автоматическими винтовками. Один лишь Джонни оставался снаружи, в арьергарде, чтобы предупредить их в случае опасности.
   Торелли посмотрел на Фрэнка и вдруг почувствовал себя ужасно скверно.
   Фрэнк прошел мимо, казалось, его не замечая. Он положил автомат на стойку бара и взял с неё один из пистолетов.
   — Фрэнк! — завопил Торелли скрипучим голосом — его горло вдруг сдавило, как тисками. — Послушай, Фрэнк...
   Фрэнк повернулся в его сторону с оружием в руке.
   Пуля угодила Торелли между глаз и опрокинула его назад вместе со стулом. Он растянулся на паркете, раскинув руки, ноги застряли между перекладинами стула.
   Охранники, теснившиеся в нише, таращили глаза, не в силах поверить в происходящее. А трое федералов глядели им в лицо с широкими ухмылками.
   Сатро оторвался от стены и кинулся к выходу.
   Он уже подбегал к порогу, когда сухо щелкнули два пистолетных выстрела. И затылок Сатро сразу стал выглядеть совсем иначе.
   Фрэнк бросил пистолет на стойку бара, снова взял «томпсон» и направился в переднюю часть дома. Тень, Каджиано и Горбун следовали за ним.
   Трое наемников из Питсбурга, потевших в неловко сидевшей на них униформе федералов, остались в баре приглядывать за сникшими охранниками.
   Без пяти десять дон Массимо Виджиланте подкатил к своим владениям.
   Этим утром он чувствовал себя чрезвычайно уверенно и без малейших опасений смотрел в будущее. Тем не менее он отнюдь не утратил врожденной осторожности и прибыл в сопровождении солидного эскорта. В головной машине ехали три его самых опасных головореза. Лимузин дона Массимо, которым управлял Джо Дель Бино, ехал следом. Рядом с Джо сидел ещё один телохранитель. Сам дон Массимо восседал на заднем сиденье между своими адвокатом и бухгалтером.
   По дороге они обсуждали множество юридических, политических и финансовых проблем, появившихся с включением Ридинга в его империю. Заинтригованный дон прервал беседу, когда два охранника у въездных ворот остановили головную машину вместо того, чтобы как обычно беспрепятственно её пропустить. Один из охранников подбежал ко второй машине и поспешно наклонился к задней дверце.
   — Дон Массимо, в доме полицейские. Федеральные агенты. Должно быть, обычный полицейский рейд. Нам они сказали, что хотели бы дождаться вас и поговорить.
   Дымчатые стекла очков Виджиланте сверкнули на солнце, когда он повернулся, чтобы взглядом спросить адвоката, что тот думает по этому поводу.
   — У них нет никакого права это делать, — поспешно заверил тот дона. — Это не по правилам. По крайней мере, если у них нет специального мандата; а я уверен, что его у них нет.
   — Вот как? В самом деле? — иронически хмыкнул Виджиланте. — Вам бы лучше сделать так, чтобы сюда поскорее прибыл кто-нибудь, способный им это объяснить. Объяснить так убедительно, чтобы они поняли.
   — Мне придется позвонить. Постараюсь сделать так, чтобы сюда прибыл сам шериф. В сопровождении судебного пристава, чтобы вручить этим самозванцам повестки с вызовом в суд первой инстанции.
   — Может быть, они просто прощупывают возможность выжать приличную взятку? — вмешался в разговор бухгалтер.
   — Все может быть, — задумчиво протянул Виджиланте. Потом снова повернулся к адвокату.
   — Тут есть телефонная кабина... Пару миль отсюда, если ехать вниз по этой дороге. Поезжайте и позвоните оттуда.
   Он вылез из машины. Джо Дель Бино и второй телохранитель тотчас последовали за ним.
   — Отвезете его туда, — велел Виджиланте своему бухгалтеру.
   А сам направился к первой машине.
   — Я вас очень прошу, постарайтесь не не нервничать, крикнул вслед ему адвокат. — Сохраняйте хладнокровие и немного потерпите. Ничего не говорите им, ни слова. Они абсолютно ничего не могут вам сделать.
   Вторая машина, в которой сидели адвокат с бухгалтером, развернулась и уехала. Вигиланте втиснулся в оставшуюся между Джо Дель Бино и телохранителем. Автомобиль миновал ворота и покатил к дому по дуге подъездной аллеи.
   Когда они остановились у крыльца, там никого не было. Полицейская машина осталась, но сами полицейские не появлялись. Не было на крыльце и ни единого охранника. Должно быть, все ждали внутри.
   Виджиланте продолжал ломать над этим голову, пока Джо Дель Бино и четверо его людей вылезали из машины. Потом недоуменно пожал плечами. В конце концов, ему и самому не терпелось узнать, что эти ненормальные от него хотели. И он выбрался следом.
   В тот же миг на пороге появился Фрэнк Белл с автоматом «томпсон» в руках.
   Тень и Горбун выскочили из вечнозеленого кустарника по обе стороны машины. Загремели винтовки, и тотчас же им начало вторить злобное тарахтение «томпсона».
   Трое людей Виджиланте пали от первых же выстрелов. Джо Дель Бино присел за передним колесом и выхватил было пистолет, но его тут же обезглавила очередь из «томпсона».
   Единственному из бандитов Виджиланте, оставшемуся в живых, удалось выстрелить и продырявить Горбуну ляжку. Горбун отшатнулся, привалился к дереву и разрядил свою винтовку. Заряд свинца припечатал беднягу к капоту.
   Услышав стрельбу, два охранника, оставшихся у ворот, стремглав кинулись к дому с пистолетами наизготовку. Они как раз миновали решетку, по которой вился огромный розовый куст, когда четыре пули из «люгера» Каджиано, всаженные точно в нужные места, навсегда положили конец их спортивным подвигам.
   Не осталось никого, кроме дона Массимо Виджиланте, который замер рядом с машиной.
   Среди внезапно наступившей тишины он ошеломленно озирался по сторонам, не веря собственным глазам. Фрэнк, по-прежнему стоявший на крыльце, довольно ухмылялся.
   Виджиланте оторопело уставился на него, но потом заставил себя заговорить:
   — Ты не можешь так поступить, Фрэнк. Я безоружен. Ты не можешь просто меня прикончить, как распоследняя мелкая шпана. И так хладнокровно. Ты понимаешь, что это будет, Фрэнк? Убийство.
   — Ах! — фыркнул Фрэнк. — А я и не знал!
   Первая же очередь «томпсона» раскрошила в пыль затемненные очки дона Массимо. Но Фрэнк продолжал стрелять, пока не опустошил магазин.
   К этому моменту от дона Массимо Виджиланте мало что осталось. По крайней мере, явно недостаточно, чтобы человек со стороны смог составить представление о том, как дон Массимо мог выглядеть.
   Джонни Морини любовался этой бойней с вершины холма, который возвышался над поместьем Виджиланте.
   Когда все было кончено, он поднялся и ушел. А потом исчез, скрывшись в дальних краях, откуда появится лишь тогда, когда в рядах мафии выберут для него новую цель.

Глава 17

   Современная больничная кровать казалась совершенно неуместной в этой большой комнате, обставленной в стиле увядающего великолепия викторианской эпохи. И сама по себе эта комната казалась неуместной в современном пентхаузе, занимавшем самый верх новехонького небоскреба в Балтиморе.
   Комнату заполняла мебель, которую покойная супруга Кармине Паннунцио приобрела в период страстной одержимости антиквариатом. Там были огромные бронзовые канделябры, подлинные мифологические чудища, накрытые абажурами из цветного стекла; громадное слишком мягкое канапэ и к нему кресла с подушечками потертого розового бархата; внушительный письменный стол некоего капитана дальнего плаванья, перенесенный сюда с его шхуны; мрачное дерево украшала медная окантовка; от стены до стены простирался персидский ковер. Не было никакой причины находиться здесь, в современной квартире, расписной китайской ширме, русскому самовару, водруженному на турецкий чеканный поднос, который, в свою очередь, стоял на японском лаковом столике, так же как и подставке для зонтиков в форме слоновьей ноги или привезенным из Италии мрачным пейзажам в тяжеловесных золотых рамах и внушительной хрустальной люстре.
   И посреди всего этого старья помещалась функциональная больничная койка с простыней незапятнанной белизны, на которой совершенно терялся изможденный силуэт Кармине Паннунцио, одетого в простую хлопчатую пижаму.
   Изголовье постели было приподнято, чтобы дать старику возможность хорошо видеть Джонни, которого Райли только что ввел в комнату. Джонни застыл на месте, ошеломленно глядя на Паннунцио.
   — Не тревожься, — слабым голосом сказал старик. — Просто несколько последних дней я вынужден время от времени отдыхать. Чтобы дать проклятому раку шанс спокойно меня доглодать. Но я не умираю. Пока ещё не умираю. И даже если я умру, тебе будут продолжать платить из особого фонда.
   Джонни покачал головой и усмехнулся.
   — Ну да, только это меня и волнует...
   Паннунцио довольно улыбнулся:
   — Ты здорово задал этим мерзавцам.
   Райли кивнул, подтверждая его слова.
   — Фрэнк Белл угодил за решетку. Получил пять лет за то, что находился в игорном доме, когда там происходила та бойня. Он сел, хотя ему конкретно ничего не смогли доказать. Банда из Ридинга распалась, никто не сумел взять бразды правления в свои руки. То же творится в Филадельфии после смерти Виджиланте. Все борются за власть, и никто не может взять верх. По крайней мере какое-то время так и будет продолжаться...
   — Хорошая работа, — спокойно повторил Паннунцио.
   Джонни достал что-то из кармана.
   — Вот сувенир для вас. Все, что мне удалось найти.
   Он положил старику на колени старику крошечный предмет, который мрачно засверкал на белой простыне. От света люстры во все стороны брызнули кровавые лучи.
   Рубин.
   Кармине Паннунцио взял камень, посмотрел его на свет и растянул рот в ледяном, мстительном, безжалостном оскале.
   — Цвет крови.
   — Из-за него пролилась уйма крови, — с горечью заметил Джонни.
   Райли пожал плечами:
   — Кто исповедует насилие, тот становится его жертвой.
   Старый сицилиец, лежавший в больничной постели, ещё раз холодно и мстительно улыбнулся.
   — На моей родине у мафии в ходу пословица, которая больше подходит к данной ситуации. Хотя им едва ли понравится, как эта пословица обратилась против них.
   Он язвительно покосился на Джонни.
   — Может быть, ты её знаешь. Sangu lava sangu.
   Джонни Морини слышал эту пословицу впервые, однако понял её смысл.
   «Кровь смывает кровь».