Даже в период действия запрета Гитлера на шпионаж против Англии абвер и СД занимались «разработкой» агентов на долговременной основе. Несколько их Forschers, или «исследователей», находились в Великобритании, разыскивая людей, которых можно было бы завербовать для разведки или подрывной работы. Найдя источники поддержки в страхах или предубеждениях представителей высших классов, они стали искать союзников и на основе недовольства и неуверенности средних и низших классов. Многие из последних были легкодоступны, как и в случае американских фашистских организаций, через британский союз фашистов сэра Освальда Мосли, национал-социалистскую лигу Уильяма Джойса, бурно растущие правые антисемитские «клубы», а также через группировки ирландских экстремистов, валлийских и шотландских националистов.
   Шла энергичная возня агентов абвера и СД. Глава одной германской фирмы в Южном Уэльсе был одним из наиболее усердных «исследователей». Он был внештатным лектором в Кардиффском университете, совмещая эту деятельность с работой вербовщика. На абвер работали директор фабрики эмалированной посуды в Барри и загадочная женщина, медсестра с одного из ламаншских островов. Она занималась разведкой в Пемброкшире, приморском районе Южного Уэльса, омываемом морем со всех сторон, кроме севера, вплоть до того дня в 1943 году, когда была найдена мертвой.
   Большинство же этих разведчиков вернулись с пустыми руками, никто из тех, кто готов был поддержать фашистские организации, не хотел иметь прямых или косвенных отношений с абвером или Sicherheitsdienst (СД).
 
   Мосли осуждал радикальные вылазки и убеждал своих чернорубашечников оставаться верными родной стране.
   – Мы посвятили себя Англии, – с непривычной цветистостью провозгласил он накануне войны, – сквозь века, разделяющие нас, сквозь славные победы, сплотившие нас, мы, глядя в глаза, даем священную клятву: мы будем верны сегодня, завтра и навсегда. Да здравствует Англия!
   А когда началась война, он заявил своим сторонникам: – Я прошу вас не совершать ничего, что могло бы навредить нашей стране или помочь любой другой державе.
   И даже Уильям Джойс, самый эффективный радиопропагандист нацизма, не опустился до шпионажа в своей ярой профашистской деятельности. Не считая лишь одного помощника Мосли, натурализованного выходца с Балкан по имени доктор A.A. Тестер, никто из множества засветившихся предвоенных пронацистов не замарал себя шпионажем или подрывной деятельностью.
   Удалось установить связи с шотландскими ирредентистами, такими, как шумный, но беспочвенный агитатор Ангус Бакстер, однорукий бывший цейлонский плантатор У.Э.А. Чемберс-Хантер и основатель Шотландской фашистской демократической партии Уильям Уэйр, но и они дали резкий отпор. Иначе обстояло дело с валлийцами и ирландцами. Эти пошли на организацию сети шпионской и подрывной деятельности на случай войны.
 
   В начале 1937 года Канарис получил зеленый свет, и все отделы абвера были готовы действовать. Не только отделения в Гамбурге, Бремене и Вильгельмсхафене, но и в Мюнстере, Ганновере, Касселе и даже в Дрездене, Штутгарте и Киле стали готовить агентов и засылать их в Великобританию без какой-либо координации деятельности, без какой-либо заботы о безопасности шпионов. Эта массовая засылка принесла некоторые результаты, но качество как агентов, так и их сведений было весьма низким. В результате сеть в Великобритании была слабо налажена, о чем свидетельствовало достаточно высокое число того, что адмирал Канарис называл «несчастными случаями».
   В конце осени 1938 года высокий, крепко сложенный, темноволосый мужчина по имени Джозеф Келли явился к германскому генеральному консулу в Ливерпуле Вальтеру Рейнхардту и предложил свои услуги в качестве шпиона. Хотя Рейнхардт и получил четкие инструкции о необходимости поиска потенциальных агентов, эта сторона консульских обязанностей ему претила. Карьерный дипломат, воспитанный на либеральных идеях и познакомившийся с западной демократией в период работы в Сиэтле (где он написал яркую биографию Джорджа Вашингтона), он попытался отговорить Келли, как сделал это в девяти предыдущих подобных случаях.
   Да и сам Келли не показался ему перспективным. Тридцатилетний бывший боксер, работающий каменщиком в близлежащем городке Юкстон, он был, как описал его Рейнхардт, неотесан и безграмотен. Консул пригрозил вызвать полицию, но Келли заявил:
   – Я уверен, что вы джентльмен, сэр, и не сделаете такого.
   – Именно потому, что я джентльмен, – отпарировал Рейнхардт, – я не хочу иметь дела с предателями.
   Но Келли был настойчив:
   – Я не предатель, сэр! Я ирландский патриот и враг англичан до мозга костей. Кроме того, мне надо содержать семью. Я работаю на оружейном заводе «Чорли» и могу добыть его план. В конце концов, я согласен делать все, что ваша секретная служба поручит мне.
   Рейнхардт записал его фамилию и адрес в Юкстоне (графство Ланкашир) и пообещал узнать, что можно сделать. В первый же приезд в Лондон он отдал этот листок бумаги военному атташе и умыл руки. Ничего не происходило до 27 февраля 1939 года, когда Келли получил из Нидерландов письмо, подписанное «Пит», где говорилось, что ему надо зайти в туристическое агентство Кука в Ливерпуле и взять там оформленную на него путевку. В агентстве Келли ждал билет в Оснабрюк, мрачный центр сталелитейной промышленности в Западной Германии, совсем не похожий на курорт. Келли отправился в путь 8 марта, имея при себе, как и говорил, два секретных плана большого завода боеприпасов. В Оснабрюке его встретили и отвезли в Мюнстер, где в местном отделении абвера его официально оформили как агента.
   Привезенная им информация была охарактеризована как «ценная», хотя Келли заплатили за нее лишь 30 фунтов. Завод с 14 тысячами рабочих был одним из крупнейших и самых секретных во всей оборонной промышленности Британии. Знание его расположения, как заявил начальник охраны «Чорли», «окажет величайшую помощь врагу, если он захочет разбомбить завод».
   Когда при поиске пропавших планов выяснилось, что Келли уехал в «несанкционированный отпуск» в Германию, его имя было внесено в черные книги иммиграционных служб во всех портах Великобритании. При въезде в Дувр он был арестован, и у него обнаружили десять фунтовых купюр и новехонький хрустящий банкнот в 20 фунтов.
   Он утверждал, что выиграл деньги в покер на пароме «у одного типа с дуэльным шрамом на щеке» и что ничего не знает о «завалившихся планах». Но детективы заметили, что он жует что-то, и не дали ему проглотить листок бумаги, на котором немцы записали довольно простой шифр.
   За это краткое приключение Келли получил семь лет. В июне Рейнхардту предложили покинуть страну, и он выехал из Ливерпуля, яростно доказывая свою невиновность в соответствии с инструкциями из Берлина «категорически отрицать [свою] причастность к шпионскому делу Келли». Я нашел переписку между генеральным консулом и министерством иностранных дел в секретных германских архивах. 24 апреля Рейнхардт написал жалобное письмо своему начальству в МИД, настаивая, что он был «лишь беззащитной жертвой предателя», и выражая надежду, что «печальный инцидент не повредит [его] карьере».
   Развязка этого инцидента принесла англичанам больше вреда, чем пропажа похищенных Келли секретных планов. Немцы воспользовались высылкой консула как поводом для ареста в отместку капитана Томаса Дж. Кендрика, служащего отдела паспортного контроля британского консульства в Вене. Кендрик конечно же был руководителем резидентуры СИС и вел активную разведывательную работу против нацистов, которые тогда преобразовывали упраздненную австрийскую секретную службу в отделение абвера, направленное на Восточную Европу. Кендрик, эффективно руководивший компактной разведывательной сетью в Австрии, Чехословакии, Польше и Венгрии, был для них досадной помехой. В этот предвоенный период у немцев было слишком много секретов и большое желание скрыть их.
   Уход со сцены Кендрика в августе 1939 года привел не только к прекращению деятельности ключевой венской резидентуры, но и к распаду его группы как раз тогда, когда произошло уничтожение организации полковника Дэнси и майора Стивенса, положившее конец разведывательной деятельности англичан на западе Европы.
   Примерно в то время, когда был арестован Келли, МИ-5 разоблачила еще одного немецкого шпиона, пятидесятишестилетнего второразрядного спортивного обозревателя Дональда Оуэна Реджинальда Адамса, который продал чертежи 114-мм зенитной пушки и другую военную информацию, а также раскрыл четверку русских агентов.
   Разоблачение этих агентов было воспринято в Англии как свидетельство превосходства хваленых органов безопасности над любыми шпионами, которых иностранные разведки осмеливались заслать в страну. Но впечатление, которое создавали эти широко рекламируемые успехи, было обманчивым.
   В действительности МИ-5, когда-то одна из величайших в мире контрразведывательных организаций, находилась в состоянии упадка. Полковник Верной Келл, славный организатор контршпионажа во времена Первой мировой войны, отметил свое шестидесятисемилетие и был серьезно болен. Организация, которую он создал и возглавлял тридцать лет, была в состоянии застоя, а ее методы работы устарели.
   Когда адмирал Канарис провел разбирательство этих трех случаев, выяснилось, что все шесть шпионов провалились не столько благодаря эффективности работы МИ-5, сколько из-за плохой работы их немецких резидентов. Келли работал на мюнстерское отделение, Адамса и вулвичскую четверку вел Ганновер. Канарис осуществил реорганизацию работы абвера. Британское направление было изъято из ведения Мюнстера, Ганновера и других периферийных отделений и перешло в ведение резидентур только Гамбурга и Бремена, чьи эмиссары успешно ускользали от силков МИ-5.
   Когда МИ-5 разоблачила кучку абверовских шпионов, у немцев, главным образом на Британских островах, действовали, по моим подсчетам на основании их секретных картотек, 253 агента. Масштаб и качество их агентуры были настолько превосходны, что в письме в штаб ВВС от 25 августа 1938 года Канарис с полным основанием уведомил своих заказчиков, что «большинство британских аэродромов картографировано» и что у абвера собраны надежные сведения, включая карты и фотографии, в том числе и сделанные методом аэросъемки, «всех гаваней, портов, основных ремонтных заводов и нефтехранилищ всей области от Лондона до Гулля». 10 октября он сообщил в тот же штаб, что «рекогносцировка районов Лондона и Гулля также завершена».
   Это был непревзойденный с точки зрения составления свода разведданных результат. Он был достигнут всего лишь за два года сбора сведений, благодаря деятельности тех шпионов, которых не смогла раскрыть МИ-5. Долговременный эффект этого обследования был апокалиптическим. На его основе был произведен тщательный выбор стратегических целей, на которые затем в ходе авиационной блицвойны 1940–1941 годов совершались налеты люфтваффе. Именно на основе этих данных были подготовлены авиакарты; были собраны мириады фрагментов, на основе которых немцы составили мозаику своих стратегии и тактики в борьбе с Королевскими ВВС.
   В значительной степени все это обеспечил один человек – исполняющий обязанности начальника Аст-Х в Гамбурге капитан Иоахим Бургхардт, ветеран и еще один невоспетый руководитель абвера. Я не думаю даже, что его имя хотя однажды появилось среди миллионов слов, написанных об абвере. Длинноносый, краснолицый, с сиплым голосом, неуклюжий и неопрятный старый моряк, скрытный и склонный к лености, Бургхардт был в предпенсионном возрасте и не имел карьерных амбиций. Он организовывал работу по обеспечению разведданными об Англии так же, как и выполнял все свои другие обязанности, в рутинной, несколько бюрократической манере, но компетентно и безошибочно.
   Сильная сторона Бургхардта заключалась не в творческом планировании, а в подборе способных помощников, которым он давал полную свободу действий с ответственностью за свою работу. Таким образом, он возложил на четверых заместителей свои обязанности, или сбор секретной информации. Капитан Вольфганг Липе был кадровым офицером, занимавшимся военной разведкой. Капитан Хильмар Густав Йоханнес (Ганс) Диркс, смуглый, мрачноватый субъект со сломанным носом (результат его схватки с британским разведчиком), лет сорока с лишним, бывший страховой агент, еще до перехода в штат гамбургского отделения был агентом абвера в Брюсселе, где под руководством сначала Бургхардта, а затем капитана Герберта Вихманна занимался военно-морской разведкой. Майор Карл Преториус, специалист в национальной экономике, вел работу по сбору экономической и технической информации и по совместительству был главным вербовщиков агентов в отделении. С капитаном Николаусом Риттером, специалистом по авиационной разведке, мы уже познакомились при рассказе о его весьма выгодной поездке в Соединенные Штаты. Ему помогали доктор Науч, занимавшийся авиационными тактико-техническими данными, и капитан Герман Зандель, он же Генрих Зорау.
 
   В бременском отделении Аст-Х упомянутый ранее организатор немецкого шпионажа в Америке капитан 1-го ранга Эрих Файффер переключился на новую деятельность, рассчитанную на долговременные результаты. Ему помогали два штатских сотрудника, уже давно работавшие на абвер. Первым был С-2115, крупный голубоглазый шатен Йоханнес Бишофф, бывший брокер, чья семейная фирма «Бишофф и компания» имела отделения в Англии и Америке и еще в годы Первой мировой войны использовалась для шпионажа. Вильгельм Ширенбек, один из компаньонов бременской экспортно-импортной фирмы «Лампе унд Ширенбек», начал работать на абвер в 1934 году, еще при Патциге, получив кодовый номер Ф-2346. Мы еще встретим их как руководителей глобальной шпионской сети, известной как ЦХБ и дольше всех других подразделений этого отделения осуществлявшей независимые операции[52].
   Эти закаленные бойцы шпионажа создали образцовую самодостаточную шпионскую организацию. Она состояла из двух сетей, каждая из которых была предназначена для различной деятельности – одна состояла из оперативников, добывающих информацию, вторая – из вспомогательных агентов. В первой группе шпионы распределялись на две цепочки – одна для немедленного действия, другая была законсервирована на случай чрезвычайных событий. Первая называлась «цепочка Р», сокращение от Reiseagenten, или подвижные агенты, которые могли въезжать в Англию и выезжать из страны под легальными предлогами, такими, как бизнес или отпуск. Другая называлась «цепочка Ш», Schweigeagenten, спящие агенты, или «кроты». Это были, главным образом, немцы, но в их число входили также британцы и граждане стран, которые, как полагали, будут нейтральными в случае англо-германской войны. В базу организации входили «цепочка У» – резидентуры и почтовые ящики и «цепочка С» – исследователи, вербовщики и курьеры. В дополнение к этому капитан Диркс организовал дополнительную сеть вспомогательных агентов, состоящую из женщин.
   В послевоенной литературе о германском шпионаже многое писалось об этой женской группе в качестве иллюстрации как коварства немцев, так и их безразличия к результатам работы. Женщин, как полагали, сотнями устраивали в дома влиятельных англичан: солидных матрон – поварихами, хорошеньких блондинок – горничными; все они, предположительно, проходили подготовку в школах абвера, где их обучали столь различным предметам, как приготовление хорошего английского ростбифа и работа на коротковолновой рации.
   Хотя в эти годы сотни немок прибыли в Англию на работу, подавляющее большинство из них были настоящими экономками, поварихами и горничными и ничего общего не имели со шпионажем. В картотеках абвера я нашел лишь незначительное число таких женщин, официально зарегистрированных как агенты, – шесть работали на Бишоффа и четыре – на Диркса и Риттера. Последняя группа включала двух дам средних лет, устроившихся экономками в дома флотских офицеров, живших в пригородах Лондона. Еще одна была поварихой в Манчестере и все свободное время тратила на поиск и вербовку агентов для деятельности в центральных графствах (она фактически и разыскала Джозефа Келли). Последняя была, пожалуй, лучшей в группе, судя по тому, что сумела устроиться в дом первого лорда Адмиралтейства[53].
   Создание столь громоздкого шпионского комплекса было трудной задачей. Времени было в обрез, приходилось спешить. Но основа организации была создана к концу 1937 года. Для получения информации были организованы почтовые ящики в Голландии и Бельгии. Пароход «Финкенау» компании «Нептун Ллайн» использовался как курьерское судно, а его капитан Гонориус Хеннинг возглавил группу связников и курьеров. Исследователи и вербовщики были расставлены как в Великобритании, так и на континенте. Можно отметить хотя бы двоих – ветеран флота Чарльз Диггинс работал среди английских матросов, а сицилийский авантюрист Калоджеро Комбатти подбирал перспективных кандидатов в Бельгии и Голландии.
   Были завербованы и законсервированы несколько «кротов». Двое из них заняли видное положение в этом сумрачном мире – Артур Джордж Оуэне, экспансивный маленький валлиец, которому на роду было написано стать мастером шпионажа Второй мировой войны, и двадцатидвухлетний уроженец Восточной Пруссии Каспар Хаслингер, действовавший в Тайне, крупном судостроительном центре Нортумберленда. Реальное ядро этой замечательной предвоенной организации состояло из разъездных агентов «цепочки Р».
   Капитан Бургхардт[54] начал создание своей сети с обращения к группе перспективных кандидатов, которых он держал в резерве. Еще за два года до этого эксцентричный лондонец тридцати с лишним лет, назвавшийся в письме в абвер капитаном Фоксом Ньюмен-Холлом, предложил свои услуги в качестве шпиона и прислал в Бремен пять донесений, прежде чем ему предложили прекратить свою деятельность до отмены запрета на шпионаж против Англии. Файффер теперь попытался вновь привлечь его, но похоже, что Ньюмен-Холл передумал сотрудничать с немцами, поскольку он не ответил на несколько запросов.
   Однако другой «крот» откликнулся сразу. Это был Р.Л. Бренди из Дублина, грузный раздражительный натурализованный ирландец за шестьдесят, работавший на немцев еще в Первую мировую войну, в Personalbogen которого в картотеках абвера были занесены «несколько подрывных операций во вражеских странах». Большой поклонник фюрера, Бренди в марте 1935 года приехал в Гамбург, обратился в Бюро внешней торговли и заявил о своей готовности работать на Третий рейх в любом предложенном ему качестве. Он был переадресован в абвер, где его ждал теплый прием.
   Бренди пользовался уважением в своей общине и был личным другом министра обороны Ирландии, он работал инженером-консультантом на нескольких английских заказчиков и регулярно пересекал Ирландское море в связи с частыми командировками в Ливерпуль, Манчестер и Лондон. Было ясно, что у него неплохие возможности для сбора информации о техническом развитии Великобритании. Файффер предложил ему организовать свою собственную ячейку, где он был бы Hauptagent, или главным агентом. Бренди было также предложено оставаться «кротом», пока не снимут запрет на шпионаж.
   В 1937 году его вызвали в Бремен, и Файффер предложил ему приступить к активной работе, возглавив автономную группу со своими агентами, связниками и почтовыми ящиками. К несчастью, Бренди скончался вскоре после возвращения в Дублин, и этот амбициозный проект был оставлен. Его вдова Гертруда вызвалась заняться организацией осиротевшей ячейки, но, как выяснилось, была годна лишь на роль связной. Были проведены замены, и ячейку Бренди заменили люди из «цепочки Р».
   Все делалось оперативно. Ганс Чирра, один из первых Р-агентов, направленных в Британию, был профессиональным фотографом и работал в судоходной компании «Норт Джёрман Ллойд» в качестве судового фотографа и часто бывал в английских портах. После двух таких плаваний Чирра привез великолепную подборку снимков портовых и военных сооружений. В третье плавание летом 1937 года он отправился снабженным специальным телеобъективом, и пароход «Анкония» специально изменил маршрут, чтобы дать ему возможность посетить Спитхед и сфотографировать во время Недели флота спущенный на воду корабль Королевского ВМФ. В нашем повествовании мы еще расскажем и о других его заданиях в Великобритании.
 
   Поиски новых агентов не прекращались. В конце концов удалось завербовать двух агентов, чьи достижения были столь высоки, а вклад в обеспечение немцев информацией о будущем противнике столь велик, что абвер, не имевший собственных медалей, наградил их почетным рангом Haupt-V-Mann, или «главный агент». Один из них был настолько засекречен, что не имел ни псевдонима, ни даже кодового номера. Он фигурировал в картотеках как Ungenannt, «безымянный», а его досье хранилось в личном сейфе Файффера в Бремене, чтобы сохранить его анонимность даже от доверенных служащих.
   Это был тридцатидевятилетний уроженец Померании, скромный, с мягкими манерами, по имени Фриц Блок. После довольно скучной работы в Германии в крупной инженерной фирме он в сентябре 1934 года переехал в Голландию и на скромный капитал в 10 тысяч гульденов открыл швейную фабрику. Его фирма «Н.В. Саблофа», располагавшаяся по адресу Хееренграхт, 168 в Амстердаме, занималась пошивом женской одежды на экспорт, главным образом в Англию. Блок женился на американке, чьи родители жили в Лондоне, что стало идеальным прикрытием для частых поездок в Англию.
   Записи в картотеке начинаются с его зачисления в бременское отделение 8 ноября 1937 года. Проверка заняла лишь несколько недель, и еще через два месяца, 15 февраля 1938 года, он был направлен в Лондон. Это было обязательным пробным заданием, и Блоку было поручено, как указал Файффер в своем приказе, «осуществить фотографическую рекогносцировку определенных секретных сооружений».
   Блок легко прошел проверку. Результат поездки был великолепным для новичка, он доставил подборку фотографий, схем, карт и текстов, далеко превзошедшую все ожидания Файффера. Он привез фотографии водохранилищ «Король Георг» и «Королева Мария», водонасосных станций в Стейнсе, Сарбитоне, Хэмптоне, Хэнуорте, Нью-Ривер, Хеде и Лейтоне – восьми главных объектов водоснабжения Лондона; электрораспределительной подстанции Лондонского метро и отчет о состоянии пожарной охраны. Вся эта информация была впоследствии нанесена на авиационные тактические карты номер 53 и 54, используемые при налетах люфтваффе в ходе битвы за Британию. В течение 1938 года Блок выезжал в Англию в среднем дважды в месяц, навещая тестя и тещу; он раздобыл неправдоподобное количество разведывательных данных – 130 отдельных отчетов, свыше 400 фотографий, схем и карт, включая снимки таких стратегических целей, как аэродромы в Лондоне, Сандерленде и Уолфорде, верфи в Ньюкасл-апон-Тайн и артиллерийские укрепления вокруг Дувра. Его отчеты включали информацию о неполадках в авиационной промышленности и о задержках в поставках самолетов из США, а также сведения о недавно предпринятых мерах по противодействию авиационным налетам.
   Блок использовал свои старые связи, сохранившиеся с тех лет, когда он занимался инженерной работой, с такими крупными компаниями, как АЭГ, «Сименс», «Лоренц» и «Хелиуатт», а его прежний опыт работы главным инженером в «Флоренц и Ирмгард» позволял часто посещать британские порты.
   Один из его собственных методов сбора разведывательной информации заслуживает отдельного упоминания. В то время британское правительство выпустило для издателей специальный список «Д» для издателей, где перечислялись определенные оборонные объекты, включая укрепления и оружейные склады, о которых запрещалось упоминать в печати. Через приятеля-репортера с Флит-стрит Блок получил доступ к списку и взял оттуда не только названия этих объектов, но также данные об их расположении и предназначении. Он также раздобыл фотографии некоторых из них. Этот изощренный шпионаж был сопряжен со значительным риском, причем исходящим не со стороны властей, а со стороны обывателей, взбудораженных сенсационными историями о всеохватывающем «нацистском шпионаже» и подозревающих каждого немца[55].