Лахай Тим. Вавилон восставший

   — Итак… Мерфи кивнул:
   — Совершенно верно. Ради нынешней цели я должен буду обратиться за помощью ко всем известным мне организациям и людям: к вашему фонду, Исида, Американскому университету, моему другу Леви — с тем, чтобы они использовали все свои связи в этом регионе. Нам необходимо как можно скорее попасть в Ирак.

66

   — Висячие сады Вавилона, — мечтательно произнесла Исида, помешивая чай со льдом. — Вряд ли существуют более загадочные и притягательные слова. Они кажутся такими близкими и знакомыми. Но ведь никому по-настоящему не известно, как они выглядели на самом деле.
   Мерфи наблюдал за тем, как она пьет чай: маленькими глотками, по-кошачьи.
   — Вы уверены? Разве не помните, как сами гуляли по ним две с половиной тысячи лет назад?
   Исида взяла кусочек льда и швырнула его в Мерфи.
   — Прекратите!
   Яссим нахмурился. Он выбрал очень тихий и мало посещаемый ресторан, со столиками в отдельных нишах, где можно беседовать без опасения, что их подслушают. Настроение у Яссима было совсем не игривое.
   — Значит, там находится храм Мардука? В висячих садах?
   — Или над ними. Узнаем, когда попадем туда, — сказал Мерфи.
   — Ты говоришь так, словно это раз плюнуть: взял и сделал. Нельзя же просто приехать туда и начать копать. Огромное количество иракских археологических ценностей уже и без того разграблены.
   — В том-то и суть, Яссим. Лучшее место для древних иракских сокровищ в настоящее время — какой-нибудь музей за много миль от этой страны. Когда будут восстановлены закон и порядок и вновь откроются иракские музеи, тогда все можно будет возвратить, и иракский народ насладится сокровищами своей истории, не боясь, что какой-нибудь проходимец выкрадет их и выставит на продажу на европейском аукционе.
   Яссим скептически взглянул на него.
   — Трудно поверить, что такая большая вещь — как вы там говорили? пятнадцать футов высотой, шесть или семь в диаметре? — могла избежать общей участи всех тамошних сокровищ. Спаслась от грабителей — тех, которые пришли после войны, и тех, что управляли страной на протяжении тридцати лет. Сдается мне, ее давным-давно переплавили на золотые краны для ванной Саддама.
   — Слишком много кранов, — заметил Мерфи.
   — У него много ванных комнат. — Мерфи задумчиво пил чай.
   — До сих пор мы видели, что Даккури умел прятать свои сокровища. Ему удавалось таким образом скрывать библейские реликвии, что никто не мог отыскать их до… до наступления нужного времени. Наверняка в данном случае он прибегнул к не меньшим предосторожностям и хитростям.
   — Значит, пришло время найти ее?
   — Не уверен, что такая находка принесет пользу, в любые времена. Но как бы то ни было, негодяев необходимо остановить.
   Исида взглянула на часы и подняла с пола рюкзак.
   — В таком случае пошли. Наш самолет вылетает через два часа.
   Яссим взял ее за руку.
   — Подождите минутку, доктор Макдоналд.
   — Зовите меня Исидой, прошу вас. — Как ни странно, теперь, когда ее богиня почти перестала что-то для нее значить, Исида начала проще относиться к собственному имени. — Что случилось, Яссим?
   Было заметно, что он чувствует крайнюю неловкость.
   — Ты, Мерфи, храбрец. Или просто безрассудный. Впрочем, не важно. Разница невелика. А вы, Исида, прошли через чудовищные испытания с невероятным мужеством. Я же… я… совсем не герой. Люди, которые намерены завладеть золотой головой, вне всякого сомнения, обладают огромной властью и ни перед чем не остановятся…
   — Я понимаю, что ты хочешь сказать, Яссим, — ответил Мерфи. — И если тебе сложно решиться на поездку с нами в Ирак, ничего удивительного. Не стану скрывать, без тебя нам будет сложнее. Но мы справимся. Однако по двум причинам я склонен думать, что нам больше не доведется встретиться ни с нашим зловещим птицеловом, ни с людьми, подобными ему. Во-первых, злодей не видел надписи на голове Змия, а ты, насколько мне известно, уничтожил пленку и стер всю информацию на компьютере. О том, где находится золотая голова, знаем только мы трое.
   — Как бы мне хотелось разделять вашу уверенность. — Яссим нервно оглянулся по сторонам. — Этот страшный человек, которого вы называете Когтем, следует за вами буквально по пятам. Откуда вы знаете, может, он и сейчас, в эту самую минуту, каким-то образом подслушивает наш разговор?
   — Возможно, и так, — согласился Мерфи. — Но есть и «во-вторых». Рядом с храмом Мардука мы будем не одиноки. В настоящее время неподалеку от Вавилона находится подразделение морской пехоты США.
   Яссим почесал подбородок.
   — Ладно, надеюсь, у них есть приказ открывать огонь по всем подозрительным личностям и по всем подозрительным хищным птицам.
   — Не сомневаюсь, что такой приказ у них есть, Яссим. Итак, едете с нами?
   — Кажется, я принимаю весьма необдуманное решение, — вздохнул Яссим. — Впрочем, если вы действительно найдете голову, а меня не будет при этом величайшем археологическом открытии в истории человечества, мне в любом случае придется покончить с собой. Поэтому… да, я еду.

67

   «Лендкрузер» медленно пробирался по занимавшим обширную территорию руинам древнего города. Исиде приходилось щипать себя за руку, чтобы убедиться, что это не сон. После кончины любимого отца она жила предельно уединенно. Академические исследования доктора Макдоналд были бесконечно далеки от всего того, что пугало ее в этой жизни, а маленький кабинет Исиды, затерянный в коридорах фонда, представлял собой некий бункер, успешно защищавший от ужасов и соблазнов внешнего мира.
   До тех пор, пока в ее жизни не появился Майкл Мерфи.
   И вот теперь в течение нескольких дней жизнь Исиды полностью перевернулась, и она оказалась среди немыслимых опасностей, ужасов и смерти. Она перешагнула грань, отделявшую ее от неведомого. Совершила путешествие по темному подземелью средневекового города. Видела настоящую пирамиду изнутри. А сейчас ей предстоит пройти по земле самого Вавилона.
   Со стен по обе стороны прославленных ворот Иштар на Исиду взирали изображения злобных драконов, пережившие три тысячелетия дождей, ветров, песчаных бурь и нашествий грабителей. Но сердце ее наперекор ожиданиям не сжалось от восторга. Возможно, после долгих лет, посвященных изучению бесчисленных богов и богинь, почитавшихся различными народами на протяжении столетий, Исиде вдруг открылось нечто поистине великое.
   — Вот они, — услышала она голос Мерфи, указывавшего на расположенный неподалеку холм. Там остатки древних стен все еще возвышались над ступенчатыми террасами царицы Амитис.
   На самом верху место, где располагался храм Мардука, было отмечено одинокой стелой из песчаника.
   Как и предсказывал Яссим, местность выглядела так, словно здесь хозяйничала стая голодных шакалов. Некоторые участки холма обвалились, засыпав землей и мусором остатки древних ворот и лестниц. Любые обломки камней, на которых можно было отыскать хоть отдаленное сходство с каким-то узором или надписью, были расхищены, начиная от самых крошечных кусочков и кончая целыми колоннами.
   Мерфи осматривал эту печальную картину упадка и разграбления, когда к нему приблизился загорелый офицер морской пехоты в авиационных солнцезащитных очках. Военный представился:
   — Полковник Дэвис, военно-морская пехота США. А вы, должно быть, профессор Мерфи?
   За этим последовало рукопожатие, от которого у Мерфи хрустнули суставы.
   — Рад вас видеть, полковник. — Тут Мерфи заметил небольшую группку солдат в камуфляжной форме, по периметру окружавших холм, на котором находились приехавшие. — И ваших людей тоже.
   — Мы рады помочь, только свистните.
   — Не знаю, с чего начать, — признался Мерфи. — Нам необходимо выяснить, что находится под всем этим мусором. Мы ищем некое подземное помещение.
   Полковник широко улыбнулся:
   — Я так и думал. Поэтому уже провел кое-какие раскопки сразу же после нашего прибытия сюда. Кажется, те ребята, что почистили это местечко, оставили здесь пару вещей, которые не рассчитывали продать на черном рынке.
   Лицо Мерфи озарила надежда.
   — И что же это за вещи?
   — Как насчет салазок для перевозки радиолокационного устройства?
   Мерфи расхохотался.
   — Неплохо, неплохо, полковник.
   Полчаса спустя Мерфи и Яссим уже тащили салазки — легкий предмет из пластика величиной с детский матрац — по склону холма, а Исида тем временем на расстоянии нескольких ярдов от них следила за картинками, возникающими на экране ноутбука.
   Пока это были только смутные очертания обвалившихся внутренних помещений и пустых склепов. Но внезапно ее внимание привлекли две удивительно симметричные темные параллельные линии.
   — Подождите! Вернитесь-ка немного назад, пожалуйста.
   Мерфи и Яссим потащили салазки назад по камням. Теперь Исида была практически уверена, что первоначальное впечатление не обмануло ее. Там, внизу, на расстоянии футов двенадцати под поверхностью земли находился предмет, созданный руками человека. И вовсе не такой уж маленький.
   Мерфи и Яссим подошли к ней и взглянули на экран. Яссим кивнул:
   — Наверное, это какие-то двери, несколько дверей. Вход куда-то.
   — Но как нам до них добраться? — спросила Исида. Полковник Дэвис стоял рядом с Исидой, наблюдая за ее работой.
   — Простите, мадам, может быть, с помощью бульдозера? Не дожидаясь ответа, полковник ушел куда-то, и через несколько минут стал слышен рев бульдозера, взбирающегося на холм. Он затормозил в нескольких ярдах от того места, где Мерфи и Яссим работали с салазками. Мерфи подал знак, и бульдозер начал расчищать мусор. После первых нескольких минут казалось, что бульдозеру удалось снять лишь тонкий верхний слой почвы, однако некоторое время спустя румяный пехотинец, управлявший машиной, вошел во вкус и стал действовать активнее, а еще примерно через четверть часа Мерфи дал ему сигнал остановиться.
   Мерфи прошел к месту раскопок, осмотрел его и затем, повернувшись к полковнику Дэвису, сказал:
   — Ну, еще несколько ковшей и достаточно. — Дэвис шутливо отсалютовал ему.
   — Слушаюсь! У меня к тому же есть двадцать человек солдат с большим опытом рытья окопов. Если они понадобятся, буду рад предоставить их в ваше распоряжение.
   Когда они углубились примерно на десять футов, у Мерфи и Яссима уже кружилась голова от усталости, а у полудюжины морских пехотинцев, работавших рядом с ними, даже пот не успел выступить.
   — Эй, тут что-то явно металлическое, — крикнул солдат, когда его лопата ударилась обо что-то твердое.
   Они стряхнули с себя последние комья земли, и отошли в сторону.
   Исида, Мерфи и Яссим смотрели на громадные бронзовые двустворчатые двери у себя под ногами. Покрытые слоями минеральных отложений и налетом из обесцвечивающих осадков, скульптурные барельефы все еще обладали несомненной силой, поражавшей воображение. По прошествии трех тысячелетий перед ними предстала история множества великих побед Навуходоносора. И над всем этим, даже над самим непобедимым Навуходоносором возвышалось изображение Мардука — бога войны.
   В течение нескольких минут все молчали. Затем Яссим сказал:
   — Ну что ж, мы у входа в обитель Мардука. Войдем? Двери, лежащие почти горизонтально, создавали впечатление навеки опечатанных, но даже если бы все присутствовавшие здесь мужчины приложили свою силу и открыли их, не было никакой гарантии, что за ними обнаружится что-то кроме земли. Вся постройка приняла горизонтальное положение, возможно, в ходе одного из столь частых в этом регионе землетрясений, и вполне вероятно, что двери вели в пустоту.
   Под руководством Мерфи трое пехотинцев встали у одной двери и попытались поднять одну створку с помощью лопат. Вскоре даже эти молодые парни начали исходить потом, а у Мерфи возникло подозрение, что двери предназначены для того, чтобы обмануть искателей сокровищ, а на самом деле за ними ничего нет.
   Внезапно раздался сильный скрежет, лопата вылетела из рук одного солдата, а внизу образовалась щель, сквозь которую снизу вырвался поток затхлого воздуха. Ухватившись за край двери, морпехи общими усилиями потянули ее, и дверь медленно, со стоном древних петель подалась вверх.
   Держась за одну из створок, Мерфи опустил ноги в темноту. Они повисли в пустоте. Значит, за дверями действительно что-то есть. Зловонный дух, поднимавшийся из подземелья, делался все более невыносимым. Мерфи никогда раньше не приходилось сталкиваться со столь сильным и едким ароматом распада. Он почувствовал приступ тошноты, попытался сделать глубокий вдох, но внезапно дыхание профессора перехватило, и единственное, что он услышал вслед за этим, был крик перепуганной Исиды. Пальцы Мерфи скользнули по краю двери, и он полетел вниз.
   Мгновение превратилось в бесконечность, и Мерфи подумал о тех тонущих, вся жизнь которых проходит у них перед глазами за одну секунду. Затем ощутил острую боль в ногах от удара о твердую поверхность. Но прежде чем профессор успел закричать, он ударился головой, и на него опустилось черное облако беспамятства.
   Придя в себя, Мерфи услышал голоса где-то вверху. В течение секунды он ничего не мог сообразить, все сливалось в один нечленораздельный шум, но вот звуки вновь приобрели характер слов, и он понял, что это Исида и Яссим пытаются выяснить, все ли с ним в порядке. Затем Мерфи услышал, как поднимают и вторую створку.
   — Я в порядке, — сумел он выговорить, немного приподнявшись.
   Однако когда волна темного воздуха глубин ворвалась в легкие, профессором овладел очередной приступ удушья, он закашлялся, а глаза наполнились слезами. Мерфи дождался, пока приступ пройдет, и вытер лицо тыльной стороной ладони. Голова гудела, острая боль в ногах сменилась пульсирующей. Он открыл глаза.
   Затем снова закрыл их, ослепленной невыносимой яркостью представшего ему зрелища. «Последствия удара по голове, — подумал он. — Я ослеп». Поборов приступ паники, Мерфи попытался дышать ровнее и чуть-чуть приоткрыл глаза. Но ярко-золотой свет все равно был нестерпим для зрения. Несмотря на это, профессор заставил себя полностью открыть глаза, и постепенно ослепительно яркая дымка, заполнявшая все поле зрения, приобрела очертания некоего объекта.
   Мерфи смотрел в зрачок огромного золотого глаза.
   По-прежнему стоя на коленях, он отодвинулся немного назад, не обращая внимания на грязь, чтобы увидеть весь объект целиком.
   Поначалу громадные выступы и ребра, причудливые изгибы металлического изображения показались ему каким-то бессмысленным нагромождением, неким подобием гигантской кубистской скульптуры. Но мало-помалу зрение привыкло к масштабам увиденного, и к тому же Мерфи понял, что грандиозный предмет лежит почти горизонтально на земле. Через несколько минут профессор с изумлением осознал, что ему прямо в глаза через пропасть в две с половиной тысячи лет взирает лицо Навуходоносора.
   Мерфи еще немного отодвинулся и, прислонившись к земляной стенке, стал всматриваться в лицо царя. С какой точностью удалось скульптору воспроизвести его черты, с каким необычайным правдоподобием! Исполинские глаза, казалось, пронзали насквозь подобно лазерным лучам, а огромные уста, застывшие в надменной ухмылке, словно провозглашали: «Подними меня, жалкий пес! Я слишком долго лежал в этой пыли!»
   Мерфи потерял всякий счет времени и не знал, сколько простоял вот так, на коленях, завороженный властным взглядом давно умершего царя, пока до него не донесся звук приближающихся шагов, а затем и голоса восторга и удивления. Но вот сильные руки подхватили Мерфи, подняли вверх, и он закрыл глаза, благодарный людям хотя бы за то, что они освободили его от необходимости взирать на лик воплощенного зла.

68

   Шэри потянула Пола за руку. После долгого пребывания в больнице молодой человек был все еще очень слаб.
   — Эй, — запротестовал он, — гипс сняли только вчера. Ты хочешь вообще оторвать мне руку?
   — Перестань себя жалеть, — сказала Шэри. — Доктор Келлер считает, что избыток сочувствия не пойдет тебе на пользу. Посмотри, вот и наши!
   Доктор позволил Шэри довезти Пола до Вашингтона, и там, на небольшом аэродроме, они ждали приземления транспортного самолета фонда. Прессу и телевидение специально не оповещали, но факт прибытия столь значимых исторических артефактов утаить от них было практически невозможно.
   Когда самолет приземлился, Шэри начала неистово размахивать рукой в ожидании профессора Мерфи. И вот, наконец, она увидела, что он спускается по трапу.
   — Профессор!
   Он удивленно повернулся на возглас и, увидев Шэри, широко улыбнулся:
   — Все в порядке, офицер. Можете пропустить их. Охранник неохотно отошел в сторону, и Мерфи обнял Шэри. Пол чувствовал, что эти двое понимают друг друга без слов.
   — Не могу поверить, что вам все-таки удалось! — воскликнула Шэри. — Не могу поверить, что все эти сокровища на самом деле здесь, в Соединенных Штатах!
   Мерфи улыбнулся:
   — О, это было совсем не просто. Пришлось очень многих убеждать в своей правоте. И я бы не смог ничего сделать без помощи моих друзей… — он указал на изящную хрупкую рыжеволосую женщину, чем-то похожую на очаровательного эльфа, и на смуглого элегантного мужчину в костюме кремового цвета, оживленно беседовавших с людьми, занимавшимися транспортировкой, — …которые сумели переложить основное бремя расходов и организационных мероприятий на Фонд древних рукописей и на Американский университет в Каире. Ты ведь знаешь, Шэри, что меня к бюрократам лучше не подпускать.
   — В любом случае вы добились своего! — провозгласила Шэри.
   — Мне даже удалось заручиться негласной поддержкой одной совершенно особой инстанции, человека, который уже оказывал нам неоценимую помощь. — Мерфи вытащил из кармана куртки копию письма. — Подождите, ребята, я прочту вам. Это не менее важно, чем прибытие в США золотой головы статуи Навуходоносора и, возможно, даже еще большая причина для торжества. Это письмо вручили мне, когда я садился в самолет. Слушайте же.
   Шэри улыбнулась:
   — О, профессор Мерфи, приятно, наверное, ощущать, что вы помогли шейху в поисках истинной веры.
   Мерфи обнял ее и подошел к Полу. Крепко сжал его руку.
   — Рад вас видеть, молодой человек. Прекрасно выглядите. Насколько мне известно, вы теперь получаете специальную стипендию от Баррингтона. С ее помощью вы наверняка сумеете решить свои проблемы и выбрать те предметы для изучения, которые вызовут у вас значительно больший интерес, нежели бизнес и коммерция.
   — Да, сэр. Если бы не это, Шэри никогда бы не позволила мне принять такой подарок от мистера Баррингтона. Она мне очень помогла.
   Пол покраснел, а Шэри толкнула его локтем в бок.
   — Ну-ну, Шэри, будь с Полом помягче, — проговорил Мерфи. — Он ведь еще очень молод. Ему многое предстоит пережить, прежде чем по-настоящему осознать, что большую часть решений в этой жизни нельзя принимать без Бога и без умной женщины. Вначале Бога, естественно, а потом женщины.
 

 

   Шэри погрозила пальцем:
   — Профессор Мерфи, как вы можете говорить такое?
   Из ангара появилась долговязая фигура декана Фоллуорта. Но не успел Мерфи каким-то образом отреагировать, как Фоллуорт схватил его за руку и стал с преувеличенным энтузиазмом трясти ее.
   — Мерфи, как я рад, что вы, наконец, вернулись! Совет факультета и я лично — мы все так гордимся вашими достижениями и той славой, которую они принесли нашему университету. Это великий день для Престона, один из наших лучших преподавателей оказался в центре внимания мировой общественности. — Подловато-лицемерная улыбка внезапно сменилась на лице декана глуповато-застенчивым выражением, и он, понизив голос так, чтобы его слышал только Мерфи, произнес: — Полагаю, нам следует забыть о прежних мелких разногласиях. Мои замечания по вашему поводу в том известном телеинтервью были вырваны из контекста и сфальсифицированы. Более того, в настоящее время я собираюсь подать иск на Би-эн-эн и на ту жуткую репортершу. Она силой вырвала у меня слова, которые потом прозвучали в эфире.
   Откровенно говоря, Мерфи растерялся и не знал, что сказать. Он, конечно, рассчитается с Фоллуортом, когда придет время. Сейчас же Мерфи просто обрадовался тому, что его положение в университете надежно и больше никому не придет в голову ставить вопрос о его увольнении. Когда уляжется суета по поводу открытий, он сможет вернуться к любимому делу — вновь вдохновлять студентов на поиск неизведанного. Мерфи знал: этого ждала бы от него Лора.
   Профессор бросил на Фоллуорта такой взгляд, что тому стало ясно: драться с ним прямо здесь не собираются, но и на прощение рассчитывать нечего.
   — Потом, декан, мы обсудим это потом.
   И он пошел дальше, слегка оттолкнув плечом Фоллуорта, который остался стоять на месте с застывшей улыбкой на лице.
   — Исида, Яссим! Я хочу представить вам моих друзей и учеников, Шэри Нельсон и Пола Уоллаха.
   Яссим протянул руку для приветствия, а Исида продолжала отдавать последние указания одному из членов группы, готовившемуся вскрывать ящики.
   — Очень приятно, — сказал Яссим. — Я слышал много хорошего о вас обоих. Престонскому университету повезло, если в нем учатся такие студенты, особенно принимая во внимание несколько необычные привычки вашего профессора.
   Он подмигнул Мерфи.
   К ним присоединилась Исида.
   — Не обращайте внимания на Яссима. Он просто купается в лучах славы. Возомнил, что какая-нибудь большая шишка с канала «Дискавери» поручит ему подготовку сериала о тайнах пирамид.
   — А почему бы и нет? — заметил Яссим, стараясь выглядеть обиженным. — С таким телегеничным лицом из меня получился бы неплохой ведущий. Как вы думаете, мисс Нельсон?
   — Я буду смотреть все ваши программы, — улыбаясь, ответила Шэри. — После того, что вы оба сделали для Мерфи, это самое меньшее, что я могу сделать для вас.
   Мерфи кашлянул.
   — Неплохо бы уже начать распаковывать вещи.
   Выгрузка ящика из грузового отсека самолета и установка его на огромную платформу заняла почти целый час. Наконец ящик водрузили в самый центр платформы, и теперь он напоминал некое произведение модернистского искусства невероятной величины.
   По сигналу Мерфи грузчики, равномерно распределившись вокруг ящика, потянули за канаты, закреплявшие панели с каждой из четырех сторон. Деревянные панели одновременно упали на землю. Грузчики бросились обрезать защитную оболочку из ткани и пластика, которая покрывала голову. И когда отвалился последний слой, Мерфи подошел к микрофону, установленному рядом с головой.
   — Дамы и господа, можно очень много рассказывать об этой великой реликвии, о том, как нам удалось отыскать ее и привезти сюда, в США, о ее громадном историческом значении. Но все это может подождать до тех пор, пока мы не доставим ее в безопасное место, туда, где она будет пребывать в течение некоторого времени, — в Фонд древних рукописей, щедро финансировавший нашу экспедицию, а ныне выразивший готовность профинансировать и дальнейшие всесторонние ее исследования. Я должен возблагодарить Господа за помощь в наших поисках. Мы с нетерпением ждем момента, когда сможем поделиться с вами информацией, которую получим в ходе изучения этого величественного творения древней цивилизации. Спасибо.
   В миг величайшего профессионального триумфа радость Мерфи омрачалась мыслями о Лоре, о погибших охранниках из фонда и воспоминаниями обо всех тех ужасных событиях, которые и привели к великому открытию. И почти рефлекторно он содрогнулся при мысли о человеке, повинном в большей части этих страданий. О Когте, который все еще находился на свободе и который, естественно, ничуть не меньше желал бы заполучить золотую голову Навуходоносора, нежели Медного змия.
   А возможно, и намного больше, ведь из-за Мерфи не удалось собрать все части Змия воедино. И если загадочная личность по имени Коготь действительно заинтересована в получении древних идолов, по мнению многих, обладающих магической способностью вызывать силы Тьмы, то, как бы ни были страшны предшествующие недели, ближайшие дни, скорее всего, будут полны еще больших опасностей.
   Однако с Божьей помощью и защитой Мерфи будет готов к ним.

69

   Рабы одновременно натянули канаты, приложив всю силу, на которую только были способны. И вот громадный кусок золота с грохотом упал на землю. Идол, принесший царю и его народу столько страданий, теперь бесславно валялся среди клубов пыли. Голова, скатившаяся с гигантской статуи, казалось, с предательским коварством всматривалась в человека, чьей копией являлась.
   Навуходоносор приказал, чтобы осколки идола собрали и передали Даккури, главному халдейскому жрецу в Вавилоне. Золото с переплавленной статуи должно пойти на изготовление священных сосудов. По крайней мере, в этом царя сумели убедить.
   Царь сошел с ума, Даккури ни капли не сомневался. Семь долгих лет Навуходоносор вел жизнь мерзкого животного. Судьба империи, зависевшая от безумного повелителя, висела на волоске, а завистливые и алчные соседи уже планировали разграбление Вавилона. И вот теперь, когда разум вернулся к царю, теперь, когда он вновь говорит и ведет себя как трезвомыслящий человек, у Даккури складывается впечатление, что Навуходоносор стал еще безумнее, чем был в пору своей одержимости.