Страница:
У Лаверны был перочинный нож с трехдюймовым лезвием. Он достал его, открыл и взвесил на ладони. Да-а... годится лишь для вскрытия писем, разрезания яблок, да еще, пожалуй, для того, чтобы обстругать палочку. Но это все же лучше, чем ничего. Господи Ну почему он не разбудил остальных?.. Теперь уже поздно сетовать... А Джордж уходит тем временем все дальше и дальше...
— Джордж!.. — шепотом позвал Лаверна, пытаясь его догнать. — Джордж!. Ради Бога! Куда ты, черт возьми, подевался?
Лаверна дошел уже до того угла стены, за которым скрылся Вульп. За ним он увидел окрашенное лунным светом в серебро большое пространство. В прежние времена здесь, вероятно, располагался главный зал. В дальнем конце его за грудой осыпавшейся штукатурки и разбитой черепицы виднелся силуэт человека, точнее его верхняя часть, по пояс. Лаверна узнал Джорджа Вульпа и увидел, что тот сделал еще шаг вперед и вниз, потом еще... еще... пока над поверхностью не остались лишь плечи и его голова. Двигался он по-прежнему скованно, напряженно, как робот. Вот он сделал еще шаг, и над грудой обломков виднелась лишь макушка головы, а потом он и вовсе скрылся из вида.
Куда же он делся? В какую-то дыру? Или спустился вниз по полуразрушенной лестнице? Куда идет этот идиот? И откуда он знает, куда следует идти?
— Джордж! — уже громче окликнул Лаверна и снова бросился следом.
За грудой обломков, в том месте, которое осталось свободным и где каменные плиты пола не были засыпаны ничем, чернело отверстие, уходящее вглубь, в недра развалин. По одну сторону от этой дыры, вернее лестницы, виднелась узкая длинная плита, которую, вероятно, подняли за кольцо и повернули так, чтобы она не мешала проникнуть вниз, на ступени. Лаверна опустил в отверстие фонарик и увидел уходящую в глубину лестницу. Ветерок донес снизу запах чего-то горелого, смешанный с запахом мускуса и еще чего-то трудноуловимого, потом лишь на мгновение в непроглядной темноте сверкнула желтая искра и тут же исчезла в необъятных глубинах...
Тучный молодой американец на секунду остановился, но все происходящее было столь странным и таинственным, что он не мог не попытаться выяснить все до конца.
— Джордж?! — хриплым шепотом снова позвал он, спускаясь через отверстие.
А потом... он словно потерял счет времени и ориентацию в пространстве. К тому же свет фонарика вдруг ослаб — видимо, сели батарейки, отчего слабый лучик то появлялся, то исчезал, и Лаверна вынужден был время от времени сильно встряхивать фонарик, чтобы восстановить контакт.
Каменные ступени были очень узкими и шли по спирали вокруг монолитного каменного столба. Вокруг царила непроглядная тьма и стояла полная тишина, нарушаемая лишь эхом его шагов. Лаверна даже думать боялся о той пропасти, что была под его ногами и куда он может упасть, если вдруг оступится в темноте. А потому он двигался очень осторожно, недоумевая, как это Джорджу Вульпу в его лунатическом путешествии удалось уйти так далеко и остаться при этом невредимым. Если, конечно, это действительно было проявлением лунатизма...
Наконец он достиг пола. Все вокруг свидетельствовало о том, что здесь произошел сильный взрыв или пожар, — закопченные почерневшие стены, валявшиеся повсюду куски отвалившейся штукатурки, обломки каменной кладки... Здесь была еще одна сдвинутая плита, открывавшая путь вниз, за которой вновь оказались каменные ступени, ведущие все ниже и ниже...
Иногда где-то в бездонной глубине Лаверна видел мелькание света факела, настоящего факела, и до него доносился запах дыма. Но он не слышал ни единого звука, свидетельствующего о присутствии там Джорджа Вульпа. Должно быть, Вульпу очень хорошо было известно это место, если он сумел так счастливо избежать всех подстерегавших его здесь опасностей. Другое дело — откуда ему могли быть так хорошо знакомы развалины замка. По мере того как Лаверна углублялся все дальше и дальше, рос и его гнев. Нет никаких сомнений в том, что он и Армстронг стали жертвами розыгрыша, и, вполне возможно, Гогошу в данном случае был заодно с Вульпом. С того момента, как накануне вечером они повстречали старого охотника, все, казалось, было заранее продумано и организовано. Но кем? Да ведь Джордж здесь родился! Он жил здесь — во всяком случае, если не конкретно в этом месте, то где-то поблизости. Он родом из Румынии!
И, наконец, то, что Вульп отправился сюда, в это подземелье, когда думал, что все остальные спят... какой еще маленький сюрприз он всем готовил? И зачем вообще было хитрить? Если он хорошо знал эти места, если бывал здесь прежде, еще мальчиком, почему было не рассказать им об этом? Разве в этом случае их интерес стал бы меньшим?
— Замок Ференци! — хмыкнул Лаверна. — Черт Сколько же, интересно, лей заплатил Вульп Гогошу, чтобы тот подыграл ему в этой шутке?
Окончательно разозлившийся Лаверна тем временем достиг следующей площадки, остановился и на этот раз громко, во весь голос крикнул:
— Джордж! Какого дьявола ты там затеваешь?
От его разрезавшего тишину крика откуда-то сверху посыпалась пыль... но ответом было лишь нестройное эхо, исказившее его голос. Лаверна беспокойно озирался вокруг, светя себе фонариком, луч которого стал совсем слабым и мигал.
Он оказался в подземелье, стены которого были покрыты фресками и прорезаны множеством арочных проемов. На почерневших от времени дубовых стеллажах стояли урны и амфоры, повсюду лежал вековой слой пыли и свисала паутина. Однако на толстом слое пыли четко отпечатались чьи-то следы. Их было немного. Совсем недавно здесь мог пройти только Вульп, больше некому. Лаверна бросился в том направлении, куда указывали следы, и вдруг впереди на короткое мгновение мелькнул свет факела и тут же скрылся в одной из арок за поворотом.
«Вот мерзавец! — подумал Лаверна. — Да ты, видно, совсем глухой, если даже не слышишь, что я иду следом. Ну, тебе придется многое мне объяснить, все, до самого конца. И если меня твои объяснения не устроят...»
Откуда-то сверху, сзади, где ступени уходили в темноту, послышался тихий топот и еще более тихое поскуливание. Потревоженный кем-то камешек со звоном скатился по ступеням вниз... И вновь наступила тишина...
Дрожа как осиновый лист, с головы до ног покрывшись холодным липким потом, Лаверна направил луч фонарика вверх по лестнице.
— Господи! — выдохнул он. — Господи!
Но никого и ничего не увидел. Лишь показалось, что какая-то тень метнулась в темноту и скрылась из глаз.
Лаверна, спотыкаясь, пересек большое помещение, пол которого был выложен из плит, прошел под арку и оказался в другой комнате. Его тяжелое дыхание и глухие шаги эхом отдавались вокруг подобно грохоту грома, но он и не пытался скрыть свое присутствие. Ему необходимо как можно скорее догнать Вульпа и выяснить наконец, что делает там, внизу, этот мерзавец. Снова появился свет факела Вульпа и донесся смолистый запах дыма, и Лаверна бросился в ту сторону. Под ногами у него лежали кучки праха и пепла и толстый слой пыли. И вдруг...
...Он заметил, что следующая комната резко отличается от остальных, и резко остановился под аркой, прежде чем войти туда, светя вокруг тусклым лучиком карманного фонарика.
Заплесневелые старинные гобелены на стенах... украшенные мозаикой, иллюстрирующей какие-то древние истории, плиты пола... покрытый толстым слоем пыли стол, заваленный книгами, бумагами и письменными принадлежностями... массивный камин с уходящей вверх трубой, изнутри которой виднелся мерцающий свет. Неужели Джордж Вульп исчез именно в ней?
— Джордж! — с трудом переводя дыхание, позвал Лаверна. Он быстро пересек комнату и, слегка наклонившись, посветил тусклым лучом фонарика в отверстие камина. Но... не увидел Вульпа. Лишь его факел горел внутри, закрепленный в одной из скоб на стене трубы. Но этого лунатика, шута Вульпа нигде не было видно. Лишь желтый свет затухающего факела...
Лаверна выпрямился и отыскал возле камина выпавший из руки перочинный нож, закрыл его и убрал в карман. Для той взбучки, которую он устроит этому мерзавцу Георгу, нож ему не понадобится. А после того как он разделается с Вульпом, пусть тот сам выбирается обратно, как хочет... если, конечно, в силах будет это сделать.
Сжав зубы, Лаверна твердой походкой вновь приблизился к камину, заглянул внутрь и увидел вделанные в стену трубы скобы. Откуда-то сверху до него донеслись звуки... легкий шум шагов и тихое покашливание. “Что ж, тот, кто поднялся туда, непременно спустится обратно, — подумал Лаверна. — Наверное, ему следует подождать этого идиота здесь”. Но вдруг до него донесся ужасный крик Вульпа...
Ничего подобного Лаверна никогда еще не слышал. Это был поистине душераздирающий вопль — такое впечатление, что столкнулись скалы, ударились друг о друга со скрежетом... звук вырос до вибрирующего фальцета, крещендо... и замер на самой высокой ноте. Когда замерло эхо этого вопля, до Лаверны донеслось странное клокотание, как будто человек задыхался... Это был Вульп, и создавалось ощущение, что доносившиеся звуки были его предсмертным хрипом. У Лаверны волосы встали дыбом. Он никогда не слышал, какие звуки издает человек перед смертью, но почему-то был уверен в том, что именно те, которые до него сейчас доносились, были последними в жизни его друга.
— Господи! Боже мой! — буквально взвыл Лаверна и начал карабкаться вверх по трубе, пока не достиг того места, где труба изгибалась под углом в девяносто градусов, превращаясь в горизонтальный проход. Шагах в двадцати-двадцати пяти впереди он увидел все еще горевший и дымившийся факел Вульпа, лежавший на краю шедшего сбоку желоба, высеченного в каменном полу.
Но... никаких следов Вульпа. Только из желоба доносились по-прежнему агонизирующие звуки...
— Джордж! — Лаверна бросился вперед, но вдруг резко остановился. В темноте позади желоба, куда не достигал ни свет факела, ни луч фонарика, неподвижно светились немигающие треугольной формы глаза.
Лаверна не отличался отвагой, но и трусом назвать его было нельзя. Кем бы ни оказалось это существо — лисой, волком или одичавшей собакой, — едва ли ему придется по душе близость огня. Он шагнул вперед, схватил еще тлеющий факел и стал размахивать им перед собой, стараясь разжечь его поярче. Всплеск пламени вознаградил его усилия, и скопившиеся вокруг тени отпрянули. Отскочило и таинственное существо, кинулось по проходу. Лаверна успел заметить что-то серое, гибкое, похожее на собаку, прежде чем существо исчезло в темноте. Успел он увидеть и нечто другое... кто-то лежал в желобе...
Это зрелище заставило Лаверну отпрянуть, как от сильного удара, и в ужасе прижаться к стене.
Задыхаясь от потрясения и охваченный ужасом, Лаверна вытянул дрожащую руку, осветил факелом желоб... и почувствовал, что кровь в его жилах застыла. Он не верил своим глазам... Все дно желоба было утыкано острыми пиками, а на них лежало пронзенное во многих местах тело Джорджа Вульпа, бившееся в конвульсиях. Его голова, шея, руки, плечи, спина, бедра и икры были проткнуты, и отовсюду текла кровь, окрашивая пики в алый цвет, скапливаясь на дне желоба и потоком устремляясь к отверстию в камне.
— Пресвятая Богородица! — прохрипел Лаверна.
Вульп издавал какие-то странные булькающие звуки, слетавшие вместе с кровью с его побелевших губ.
И вдруг впереди, в проходе, послышалось утробное рычание и возникла фигура огромного старого серого волка.
Для Вульпа все было кончено — в этом теперь сомневаться не приходилось. Ему уже не поможет даже целая армия медсестер с километрами бинтов — кровь остановить невозможно. Лаверна не в силах был спасти его ни от острых пик, ни от огромного волка. На негнущихся ногах, шатаясь из стороны в сторону, шаркая по каменному полу, он направился обратно по узкому проходу к трубе, ведущей к камину. Джорджа уже не спасти — ему конец, и Лаверне следует позаботиться о себе. В то время как кровь Вульпа все текла и текла по желобу, исчезая в каменном отверстии, ведущем к горлышку урны, Лаверна, ускоряя шаги, уходил все дальше и дальше...
...И вдруг резко остановился в узком проходе, почувствовав, что у него подкашиваются ноги.
Впереди, оскалив зубы, стоял огромный серый волк, и в свете факела его морда казалась особенно жуткой. Между Лаверной и волком на остриях пик умирал в муках Джордж Вульп... но теперь возникло еще что-то... сзади!..
Затаив дыхание, Лаверна медленно повернул голову. Поначалу он не смог разглядеть ничего — все вокруг было неясным и темным, очертания туманны. Такое впечатление, что потолок стал ниже, проход сузился, а пол под ногами вздыбился... и весь был покрыт... чем-то странным... будто меховым ковром, который шуршал, шевелился, издавал хлопающие звуки!..
Выпучив глаза, Лаверна вытянул перед собой руку с факелом... и буквально застыл от ужаса, ибо несколько теней отделились от меховой массы и устремились к нему, подлетев совсем близко и пикируя прямо на голову... Летучие мыши! Целая колония летучих мышей. Тысячи, если не миллионы, этих мерзких существ облепили пол, стены и потолок, и Лаверну затошнило от отвращения.
Он посмотрел в другом направлении и увидел, что волк остановился, навострил уши и не сводит взгляда с урны, стоящей в желобе. Лаверна, тоже взглянул на нее, и тело его покрыл холодный пот, он стал задыхаться и лихорадочно хватать ртом воздух, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание. Кровь застыла у него в жилах, все чувства были обострены до предела, но одновременно он сознавал, что ни в коем случае не имеет права упасть в обморок. Нет, только не сейчас!
Содержимое урны кипело и бурлило. Из ее горлышка вырывались тонкие струйки пара... черная копоть, похожая на смолу, оседала на краях той ужасной, отвратительной пасти. Стекавшая внутрь кровь Вульпа вызвала к жизни нечто жуткое, содержавшееся внутри, и теперь оно вырвалось наружу. Кровь послужила катализатором этой трансформации.
Застыв от ужаса, Лаверна не в силах был отвести взгляд от этого кошмара. Пятнистое, серо-голубое, покрытое слизью щупальце, внутри которого пульсировали алые вены, выскочило из горлышка урны и поползло по каменному желобу. Все удлиняясь и удлиняясь, оно словно змея ползло по кровавой дорожке к тому месту, где лежало распятое тело Вульпа. Плотоядно извиваясь, оно обвилось вокруг согнутой в колене ноги, проползло вдоль проткнутого бедра, затем по животу к все еще вздымающейся груди. Вульп продолжал издавать нечленораздельные звуки, но агония и невыносимая боль уже лишили его разума и каких-либо других человеческих черт, а быстрая потеря крови вскоре должна была неизбежно привести к концу.
Невероятно, но каким-то непостижимым образом, последним усилием воли Вульпу удалось приподнять голову, освободив ее от острия пики, пронзившей правую щеку и нижнюю челюсть. В последнем проблеске сознания он успел увидеть то, что уютно расположилось на его груди и теперь сформировало плоскую, покачивающуюся из стороны в сторону змеиную, как у кобры, голову без глаз.
Окровавленный рот раскрылся в немом крике — этого оказалось достаточно, для того чтобы мерзкий слизняк немедленно нырнул внутрь и пополз через разверстый рот дальше, в напрягшуюся глотку. Тело забилось в конвульсиях, уголки губ треснули от напряжения, в то время как челюсти раздвигались все шире, пропуская внутрь извивающуюся и пульсирующую змею.
Урна опустела, но закопченное горлышко, из которого только что вылез отвратительный слизняк, продолжало дымиться. Вульп все еще что-то непонятно кричал, бился, а из его ноздрей текла кровь. Ужасное существо заполняло его тело, отчего шея его непомерно раздалась, глаза выкатились из орбит, а руки, сорвавшись с острых пик, вцепились в скользкое туловище змеи, пытаясь вырвать его из горла. Но все было тщетно...
Не прошло и минуты, как слизняк полностью скрылся в теле Вульпа, который по-прежнему конвульсивно дергался, мотал из стороны в сторону головой, разбрызгивая вокруг себя кровь и лимфу.
— Господи Иисусе! Великий Боже! — стонал в ужасе Лаверна. — Да, умри же наконец, Бога ради, умри! — заклинал он Вульпа. — Успокойся, дай ему уйти, оставь его!
И вдруг... Словно Вульп услышал его молитву... Он отлепился от мерзкого существа и теперь лежал совершенно неподвижно...
Все вокруг застыло... время будто остановилось... Огромный волк, неподвижный словно статуя, закрывал путь вперед... летучие мыши практически полностью блокировали единственный путь к спасению... обескровленное, заполненное какой-то жутью тело Вульпа неподвижно покоилось на ложе из острых пик... Казалось, только в мерцающем факеле, который сжимал в руке Лаверна, еще теплится жизнь, но и эта жизнь медленно затухала...
Держа в одной руке факел, а в другой фонарик, Лаверна не знал, насколько он может на них положиться. Но в следующий момент, рыча от ужаса и ярости, он повернулся в сторону колонии летучих мышей и швырнул в них дымящийся, угасающий факел. Они, однако, не отступили, а, напротив, бросились на факел, облепили его своими корчащимися и трепещущими телами, заставив его погаснуть окончательно. Около дюжины дохлых мышей остались лежать на полу, точнее на покрывавшем его меховом ковре, образованном их собратьями, которые зашевелились и продвинулись вперед.
Лаверна едва не лишился рассудка. Он хрипло вскрикнул, испытывая безнадежность и отчаяние, стал, задыхаясь, хватать ртом воздух, снова закричал и, вытянув перед собой в почти кромешной тьме руки, начал размахивать фонариком с такой быстротой, что практически ничего не успевал увидеть в его тусклом свете.
Он не увидел, как Джордж Вульп выпрямился и освободил свое тело от пронзивших его пик, как раны его перестали кровоточить и начали быстро заживать. Не видел он и того, как Вульп выбрался из желоба, потрепал по ушам старого волка и улыбнулся. Но когда Вульп неожиданно возник прямо перед ним, Рэнди Лаверна выронил из рук фонарь и, почти теряя сознание, прислонился к стене, а потом медленно сполз по ней на пол. Глаза Вульпа горели красным огнем... Совершенно чужим, незнакомым, бесстрастным булькающим голосом он обратился к Лаверне:
— Друг мой, ты пришел сюда по своей воле и собственному желанию... и если я не ошибаюсь, у тебя... течет кровь?.. — Ноздри Вульпа зашевелились, принюхиваясь, а глаза превратились в красные, горящие щелочки, ярко выделяющиеся на не правдоподобном лице. — Да-да, именно так... и кто-то должен позаботиться о твоей ране, пока туда не попала грязь.
— Ш-ш-ш-ш... — прошептал он.
— А? В чем дело? — шепотом отозвался Гогошу, немедленно проснувшись и вглядываясь в царящую вокруг темноту. Костер почти потух, и красный свет от углей отражался в глазах Вульпа. — Уже светает? Не может быть!
— Нет, до рассвета еще далеко, — также шепотом, но хриплым и настойчивым, ответил молодой человек — Дело не в этом. Берите свое ружье и идите за мной. — И он поднялся на ноги.
Гогошу вылез из-под одеяла, протянул руку за ружьем и легко и упруго вскочил с земли. Он весьма гордился тем, что оставался по-прежнему сильным и гибким и не знал, что такое ломота в костях.
— Пошли, — настойчиво позвал его Вульп, идя вперед тихо и осторожно, чтобы не разбудить Армстронга.
— Что с вашим лицом? — спросил охотник, схватив за руку Вульпа, когда они уже вышли за пределы лагеря и вокруг них сгустилась тьма. — Кровь? Что происходит, Джордж? Я ничего не слышу и не слышал до этого.
— Да, это кровь, — ответил Вульп. — Я дежурил и вдруг услышал какие-то звуки — там, среди деревьев. Я пошел посмотреть. Я не знаю, кто это был — собака, лиса, а может быть, даже волк, но это существо напало на меня. Однако мне удалось отбиться. Наверное, тогда оно мне и поцарапало лицо. И это существо все еще там. Оно преследовало меня по пятам, когда я шел, чтобы разбудить вас.
— Все еще там?
Гогошу начал оглядываться вокруг. Луна спустилась несколько ниже и тускло светила сквозь облака серым светом. Охотник ничего не увидел, а молодой человек продолжал упорно идти вперед.
— Я подумал, что вам, возможно, удастся подстрелить его, — сказал Вульп. — Ведь вы уже когда-то пытались это сделать, хотели убить обитавшего здесь волка.
— Да, это правда, — кивнул Гогошу, ускоряя шаги, чтобы догнать Вульпа. — И я попал в него, потому что слышал его визг и видел кровавые следы.
— Ну что ж, теперь у вас есть еще один шанс.
— Да?
Охотник был совершенно озадачен. Что-то здесь было не так. В тусклом свете луны он попытался получше вглядеться в своего спутника. — Что случилось с вашим голосом? Вы охрипли? Вы все еще не оправились от потрясения, Джордж?
— Вот именно, — еще более низким и грубым голосом ответил тот. — Это был самый настоящий шок...
Гогошу резко остановился. Нет, определенно происходит что-то странное.
— Я не вижу никакого волка, — в голосе охотника явственно слышался упрек. — Ни волка, ни лисы... вообще никого и ничего.
— Вот как? — Его спутник тоже замедлил шаги. — Тогда что, по-вашему, вон там?
И он указал рукой на что-то серое, безмолвно двигавшееся, прижимаясь к земле, в том месте, где лунный свет не проникал сквозь кроны деревьев. Оно появилось и тут же исчезло, но все-таки охотник успел его увидеть. Словно стремясь рассеять всякие сомнения, послышался низкий протяжный вой, и до них из темноты ночи донеслось рычание.
— Да будь я проклят! — выдохнул Гогошу. — Это же Серый! — И он, проскользнув мимо Вульпа, побежал вперед, низко пригибаясь к земле.
Вульп бросился следом, догнал его и указал куда-то в сторону.
— Он там! — резким и скрипучим голосом выкрикнул он. — Туда побежал!
— Где?! Где?! Господи! Да вы, видно, сами видите не хуже волка!
— Сюда! Идите сюда!
Они выбежали из-под деревьев и оказались на россыпи каменных обломков у подножия уходящих вверх утесов. Молодой человек дышал свободно и ровно, а старый охотник уже задыхался и лихорадочно хватал ртом воздух.
— Господи! Я уже далеко не так молод, как вы, и не могу так быстро бегать, — вынужден был признать очевидный факт Гогошу.
— Что? — полуобернувшись, переспросил Вульп. — Да нет, друг мой, уверяю вас, что это не так. Вы моложе меня по крайней мере на несколько столетий!
— Да что вы говорите?!
— Наконец-то, вон там! — снова куда-то указывая, крикнул Вульп. — Там, под деревьями! Вон под тем деревом!
Охотник взглянул в указанную сторону, поднял к плечу ружье, но... снова ничего не увидел.
— Под деревом? — переспросил он. — Но там никого нет. Я...
— Дайте мне, — перебил Вульп. И прежде чем охотник успел возразить, он взял из его рук ружье. — Эмиль, вы уверены в том, что в тот раз подстрелили именно волка?
— Что такое?! — вне себя от ярости воскликнул охотник. — Сколько еще раз я должен это повторять? Да, черт побери! Я едва было не убил его! Пари держу, что у него до сих пор остался шрам! — Спокойно! Спокойно!.. — Голос Вульпа был мрачен, как ночь. — Нет нужды спорить, Эмиль, ибо я собственными глазами видел вмятину от вашей пули на его боку, в том месте, где пуля пробила его шкуру. Да-да! И так же, как вы навсегда запомнили его, он никогда не забывал о вас.
И тут старый охотник внезапно догадался, что перед ним вовсе не Джордж Вульп! Вглядевшись в это, все время остававшееся в тени, лицо, он вскрикнул от ужаса и резко отпрянул... и тут же увидел фигуру Серого, который изготовился к прыжку... Его упруго сжавшийся силуэт четко выделялся на вершине кучи каменных обломков. Волк с рычанием прыгнул... Гогошу схватился за ружье, которое держал в руках, казалось бы без всякого усилия, его спутник... С таким же успехом он мог бы попытаться выдернуть железный прут из тюремной решетки...
Волк ударил его и сбил с ног, оттолкнув в сторону от ужасного незнакомца, которого Гогошу считал своим другом. Огромные клыки вцепились ему в горло. Он попытался крикнуть, но зубы зверя уже разорвали глотку, и вместо крика оттуда хлынул поток алой крови, заливший морщинистый лоб Серого и его горящие мстительной злобой желтые глаза...
— Ты этим недоволен? — спросил его сидящий рядом человек, которого он принял за Джорджа Вульпа.
— Нет, — помотал головой Армстронг, одновременно пытаясь стряхнуть с себя остатки сна. — Я был очень утомлен. Наверное, виной всему подъем на такую высоту.
— Прекрасно! — ответил человек. — Я рад, что сон пошел тебе на пользу. Сон — вещь совершенно необходимая, хотя по сути это пустая трата времени. Ну почему мы должны спать, когда можно наслаждаться жизнью?! Лично я не буду спать еще... О, еще очень и очень долго.
— В чем дело?
Армстронг уже почти окончательно проснулся и хотел было вскочить... Но ему удалось лишь сесть, ибо дуло ружья, принадлежавшего Гогошу, упиралось ему прямо в грудь, а лежавший неподалеку огромный серый волк, вытянувшийся на животе, словно собака, постукивал о землю огромными лапами и не сводил с него глаз. Одно его ухо стояло кверху, а другое было прижато к продолговатому черепу. Волк не то улыбался, не то скалил зубы, а его подрагивающая от возбуждения морда была забрызгана чем-то алым.
— Господи Иисусе! Пресвятой Боже! — воскликнул Армстронг и поджал ноги, все еще остававшиеся внутри спального мешка.
— Джордж!.. — шепотом позвал Лаверна, пытаясь его догнать. — Джордж!. Ради Бога! Куда ты, черт возьми, подевался?
Лаверна дошел уже до того угла стены, за которым скрылся Вульп. За ним он увидел окрашенное лунным светом в серебро большое пространство. В прежние времена здесь, вероятно, располагался главный зал. В дальнем конце его за грудой осыпавшейся штукатурки и разбитой черепицы виднелся силуэт человека, точнее его верхняя часть, по пояс. Лаверна узнал Джорджа Вульпа и увидел, что тот сделал еще шаг вперед и вниз, потом еще... еще... пока над поверхностью не остались лишь плечи и его голова. Двигался он по-прежнему скованно, напряженно, как робот. Вот он сделал еще шаг, и над грудой обломков виднелась лишь макушка головы, а потом он и вовсе скрылся из вида.
Куда же он делся? В какую-то дыру? Или спустился вниз по полуразрушенной лестнице? Куда идет этот идиот? И откуда он знает, куда следует идти?
— Джордж! — уже громче окликнул Лаверна и снова бросился следом.
За грудой обломков, в том месте, которое осталось свободным и где каменные плиты пола не были засыпаны ничем, чернело отверстие, уходящее вглубь, в недра развалин. По одну сторону от этой дыры, вернее лестницы, виднелась узкая длинная плита, которую, вероятно, подняли за кольцо и повернули так, чтобы она не мешала проникнуть вниз, на ступени. Лаверна опустил в отверстие фонарик и увидел уходящую в глубину лестницу. Ветерок донес снизу запах чего-то горелого, смешанный с запахом мускуса и еще чего-то трудноуловимого, потом лишь на мгновение в непроглядной темноте сверкнула желтая искра и тут же исчезла в необъятных глубинах...
Тучный молодой американец на секунду остановился, но все происходящее было столь странным и таинственным, что он не мог не попытаться выяснить все до конца.
— Джордж?! — хриплым шепотом снова позвал он, спускаясь через отверстие.
А потом... он словно потерял счет времени и ориентацию в пространстве. К тому же свет фонарика вдруг ослаб — видимо, сели батарейки, отчего слабый лучик то появлялся, то исчезал, и Лаверна вынужден был время от времени сильно встряхивать фонарик, чтобы восстановить контакт.
Каменные ступени были очень узкими и шли по спирали вокруг монолитного каменного столба. Вокруг царила непроглядная тьма и стояла полная тишина, нарушаемая лишь эхом его шагов. Лаверна даже думать боялся о той пропасти, что была под его ногами и куда он может упасть, если вдруг оступится в темноте. А потому он двигался очень осторожно, недоумевая, как это Джорджу Вульпу в его лунатическом путешествии удалось уйти так далеко и остаться при этом невредимым. Если, конечно, это действительно было проявлением лунатизма...
Наконец он достиг пола. Все вокруг свидетельствовало о том, что здесь произошел сильный взрыв или пожар, — закопченные почерневшие стены, валявшиеся повсюду куски отвалившейся штукатурки, обломки каменной кладки... Здесь была еще одна сдвинутая плита, открывавшая путь вниз, за которой вновь оказались каменные ступени, ведущие все ниже и ниже...
Иногда где-то в бездонной глубине Лаверна видел мелькание света факела, настоящего факела, и до него доносился запах дыма. Но он не слышал ни единого звука, свидетельствующего о присутствии там Джорджа Вульпа. Должно быть, Вульпу очень хорошо было известно это место, если он сумел так счастливо избежать всех подстерегавших его здесь опасностей. Другое дело — откуда ему могли быть так хорошо знакомы развалины замка. По мере того как Лаверна углублялся все дальше и дальше, рос и его гнев. Нет никаких сомнений в том, что он и Армстронг стали жертвами розыгрыша, и, вполне возможно, Гогошу в данном случае был заодно с Вульпом. С того момента, как накануне вечером они повстречали старого охотника, все, казалось, было заранее продумано и организовано. Но кем? Да ведь Джордж здесь родился! Он жил здесь — во всяком случае, если не конкретно в этом месте, то где-то поблизости. Он родом из Румынии!
И, наконец, то, что Вульп отправился сюда, в это подземелье, когда думал, что все остальные спят... какой еще маленький сюрприз он всем готовил? И зачем вообще было хитрить? Если он хорошо знал эти места, если бывал здесь прежде, еще мальчиком, почему было не рассказать им об этом? Разве в этом случае их интерес стал бы меньшим?
— Замок Ференци! — хмыкнул Лаверна. — Черт Сколько же, интересно, лей заплатил Вульп Гогошу, чтобы тот подыграл ему в этой шутке?
Окончательно разозлившийся Лаверна тем временем достиг следующей площадки, остановился и на этот раз громко, во весь голос крикнул:
— Джордж! Какого дьявола ты там затеваешь?
От его разрезавшего тишину крика откуда-то сверху посыпалась пыль... но ответом было лишь нестройное эхо, исказившее его голос. Лаверна беспокойно озирался вокруг, светя себе фонариком, луч которого стал совсем слабым и мигал.
Он оказался в подземелье, стены которого были покрыты фресками и прорезаны множеством арочных проемов. На почерневших от времени дубовых стеллажах стояли урны и амфоры, повсюду лежал вековой слой пыли и свисала паутина. Однако на толстом слое пыли четко отпечатались чьи-то следы. Их было немного. Совсем недавно здесь мог пройти только Вульп, больше некому. Лаверна бросился в том направлении, куда указывали следы, и вдруг впереди на короткое мгновение мелькнул свет факела и тут же скрылся в одной из арок за поворотом.
«Вот мерзавец! — подумал Лаверна. — Да ты, видно, совсем глухой, если даже не слышишь, что я иду следом. Ну, тебе придется многое мне объяснить, все, до самого конца. И если меня твои объяснения не устроят...»
Откуда-то сверху, сзади, где ступени уходили в темноту, послышался тихий топот и еще более тихое поскуливание. Потревоженный кем-то камешек со звоном скатился по ступеням вниз... И вновь наступила тишина...
Дрожа как осиновый лист, с головы до ног покрывшись холодным липким потом, Лаверна направил луч фонарика вверх по лестнице.
— Господи! — выдохнул он. — Господи!
Но никого и ничего не увидел. Лишь показалось, что какая-то тень метнулась в темноту и скрылась из глаз.
Лаверна, спотыкаясь, пересек большое помещение, пол которого был выложен из плит, прошел под арку и оказался в другой комнате. Его тяжелое дыхание и глухие шаги эхом отдавались вокруг подобно грохоту грома, но он и не пытался скрыть свое присутствие. Ему необходимо как можно скорее догнать Вульпа и выяснить наконец, что делает там, внизу, этот мерзавец. Снова появился свет факела Вульпа и донесся смолистый запах дыма, и Лаверна бросился в ту сторону. Под ногами у него лежали кучки праха и пепла и толстый слой пыли. И вдруг...
...Он заметил, что следующая комната резко отличается от остальных, и резко остановился под аркой, прежде чем войти туда, светя вокруг тусклым лучиком карманного фонарика.
Заплесневелые старинные гобелены на стенах... украшенные мозаикой, иллюстрирующей какие-то древние истории, плиты пола... покрытый толстым слоем пыли стол, заваленный книгами, бумагами и письменными принадлежностями... массивный камин с уходящей вверх трубой, изнутри которой виднелся мерцающий свет. Неужели Джордж Вульп исчез именно в ней?
— Джордж! — с трудом переводя дыхание, позвал Лаверна. Он быстро пересек комнату и, слегка наклонившись, посветил тусклым лучом фонарика в отверстие камина. Но... не увидел Вульпа. Лишь его факел горел внутри, закрепленный в одной из скоб на стене трубы. Но этого лунатика, шута Вульпа нигде не было видно. Лишь желтый свет затухающего факела...
Лаверна выпрямился и отыскал возле камина выпавший из руки перочинный нож, закрыл его и убрал в карман. Для той взбучки, которую он устроит этому мерзавцу Георгу, нож ему не понадобится. А после того как он разделается с Вульпом, пусть тот сам выбирается обратно, как хочет... если, конечно, в силах будет это сделать.
Сжав зубы, Лаверна твердой походкой вновь приблизился к камину, заглянул внутрь и увидел вделанные в стену трубы скобы. Откуда-то сверху до него донеслись звуки... легкий шум шагов и тихое покашливание. “Что ж, тот, кто поднялся туда, непременно спустится обратно, — подумал Лаверна. — Наверное, ему следует подождать этого идиота здесь”. Но вдруг до него донесся ужасный крик Вульпа...
Ничего подобного Лаверна никогда еще не слышал. Это был поистине душераздирающий вопль — такое впечатление, что столкнулись скалы, ударились друг о друга со скрежетом... звук вырос до вибрирующего фальцета, крещендо... и замер на самой высокой ноте. Когда замерло эхо этого вопля, до Лаверны донеслось странное клокотание, как будто человек задыхался... Это был Вульп, и создавалось ощущение, что доносившиеся звуки были его предсмертным хрипом. У Лаверны волосы встали дыбом. Он никогда не слышал, какие звуки издает человек перед смертью, но почему-то был уверен в том, что именно те, которые до него сейчас доносились, были последними в жизни его друга.
— Господи! Боже мой! — буквально взвыл Лаверна и начал карабкаться вверх по трубе, пока не достиг того места, где труба изгибалась под углом в девяносто градусов, превращаясь в горизонтальный проход. Шагах в двадцати-двадцати пяти впереди он увидел все еще горевший и дымившийся факел Вульпа, лежавший на краю шедшего сбоку желоба, высеченного в каменном полу.
Но... никаких следов Вульпа. Только из желоба доносились по-прежнему агонизирующие звуки...
— Джордж! — Лаверна бросился вперед, но вдруг резко остановился. В темноте позади желоба, куда не достигал ни свет факела, ни луч фонарика, неподвижно светились немигающие треугольной формы глаза.
Лаверна не отличался отвагой, но и трусом назвать его было нельзя. Кем бы ни оказалось это существо — лисой, волком или одичавшей собакой, — едва ли ему придется по душе близость огня. Он шагнул вперед, схватил еще тлеющий факел и стал размахивать им перед собой, стараясь разжечь его поярче. Всплеск пламени вознаградил его усилия, и скопившиеся вокруг тени отпрянули. Отскочило и таинственное существо, кинулось по проходу. Лаверна успел заметить что-то серое, гибкое, похожее на собаку, прежде чем существо исчезло в темноте. Успел он увидеть и нечто другое... кто-то лежал в желобе...
Это зрелище заставило Лаверну отпрянуть, как от сильного удара, и в ужасе прижаться к стене.
Задыхаясь от потрясения и охваченный ужасом, Лаверна вытянул дрожащую руку, осветил факелом желоб... и почувствовал, что кровь в его жилах застыла. Он не верил своим глазам... Все дно желоба было утыкано острыми пиками, а на них лежало пронзенное во многих местах тело Джорджа Вульпа, бившееся в конвульсиях. Его голова, шея, руки, плечи, спина, бедра и икры были проткнуты, и отовсюду текла кровь, окрашивая пики в алый цвет, скапливаясь на дне желоба и потоком устремляясь к отверстию в камне.
— Пресвятая Богородица! — прохрипел Лаверна.
Вульп издавал какие-то странные булькающие звуки, слетавшие вместе с кровью с его побелевших губ.
И вдруг впереди, в проходе, послышалось утробное рычание и возникла фигура огромного старого серого волка.
Для Вульпа все было кончено — в этом теперь сомневаться не приходилось. Ему уже не поможет даже целая армия медсестер с километрами бинтов — кровь остановить невозможно. Лаверна не в силах был спасти его ни от острых пик, ни от огромного волка. На негнущихся ногах, шатаясь из стороны в сторону, шаркая по каменному полу, он направился обратно по узкому проходу к трубе, ведущей к камину. Джорджа уже не спасти — ему конец, и Лаверне следует позаботиться о себе. В то время как кровь Вульпа все текла и текла по желобу, исчезая в каменном отверстии, ведущем к горлышку урны, Лаверна, ускоряя шаги, уходил все дальше и дальше...
...И вдруг резко остановился в узком проходе, почувствовав, что у него подкашиваются ноги.
Впереди, оскалив зубы, стоял огромный серый волк, и в свете факела его морда казалась особенно жуткой. Между Лаверной и волком на остриях пик умирал в муках Джордж Вульп... но теперь возникло еще что-то... сзади!..
Затаив дыхание, Лаверна медленно повернул голову. Поначалу он не смог разглядеть ничего — все вокруг было неясным и темным, очертания туманны. Такое впечатление, что потолок стал ниже, проход сузился, а пол под ногами вздыбился... и весь был покрыт... чем-то странным... будто меховым ковром, который шуршал, шевелился, издавал хлопающие звуки!..
Выпучив глаза, Лаверна вытянул перед собой руку с факелом... и буквально застыл от ужаса, ибо несколько теней отделились от меховой массы и устремились к нему, подлетев совсем близко и пикируя прямо на голову... Летучие мыши! Целая колония летучих мышей. Тысячи, если не миллионы, этих мерзких существ облепили пол, стены и потолок, и Лаверну затошнило от отвращения.
Он посмотрел в другом направлении и увидел, что волк остановился, навострил уши и не сводит взгляда с урны, стоящей в желобе. Лаверна, тоже взглянул на нее, и тело его покрыл холодный пот, он стал задыхаться и лихорадочно хватать ртом воздух, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание. Кровь застыла у него в жилах, все чувства были обострены до предела, но одновременно он сознавал, что ни в коем случае не имеет права упасть в обморок. Нет, только не сейчас!
Содержимое урны кипело и бурлило. Из ее горлышка вырывались тонкие струйки пара... черная копоть, похожая на смолу, оседала на краях той ужасной, отвратительной пасти. Стекавшая внутрь кровь Вульпа вызвала к жизни нечто жуткое, содержавшееся внутри, и теперь оно вырвалось наружу. Кровь послужила катализатором этой трансформации.
Застыв от ужаса, Лаверна не в силах был отвести взгляд от этого кошмара. Пятнистое, серо-голубое, покрытое слизью щупальце, внутри которого пульсировали алые вены, выскочило из горлышка урны и поползло по каменному желобу. Все удлиняясь и удлиняясь, оно словно змея ползло по кровавой дорожке к тому месту, где лежало распятое тело Вульпа. Плотоядно извиваясь, оно обвилось вокруг согнутой в колене ноги, проползло вдоль проткнутого бедра, затем по животу к все еще вздымающейся груди. Вульп продолжал издавать нечленораздельные звуки, но агония и невыносимая боль уже лишили его разума и каких-либо других человеческих черт, а быстрая потеря крови вскоре должна была неизбежно привести к концу.
Невероятно, но каким-то непостижимым образом, последним усилием воли Вульпу удалось приподнять голову, освободив ее от острия пики, пронзившей правую щеку и нижнюю челюсть. В последнем проблеске сознания он успел увидеть то, что уютно расположилось на его груди и теперь сформировало плоскую, покачивающуюся из стороны в сторону змеиную, как у кобры, голову без глаз.
Окровавленный рот раскрылся в немом крике — этого оказалось достаточно, для того чтобы мерзкий слизняк немедленно нырнул внутрь и пополз через разверстый рот дальше, в напрягшуюся глотку. Тело забилось в конвульсиях, уголки губ треснули от напряжения, в то время как челюсти раздвигались все шире, пропуская внутрь извивающуюся и пульсирующую змею.
Урна опустела, но закопченное горлышко, из которого только что вылез отвратительный слизняк, продолжало дымиться. Вульп все еще что-то непонятно кричал, бился, а из его ноздрей текла кровь. Ужасное существо заполняло его тело, отчего шея его непомерно раздалась, глаза выкатились из орбит, а руки, сорвавшись с острых пик, вцепились в скользкое туловище змеи, пытаясь вырвать его из горла. Но все было тщетно...
Не прошло и минуты, как слизняк полностью скрылся в теле Вульпа, который по-прежнему конвульсивно дергался, мотал из стороны в сторону головой, разбрызгивая вокруг себя кровь и лимфу.
— Господи Иисусе! Великий Боже! — стонал в ужасе Лаверна. — Да, умри же наконец, Бога ради, умри! — заклинал он Вульпа. — Успокойся, дай ему уйти, оставь его!
И вдруг... Словно Вульп услышал его молитву... Он отлепился от мерзкого существа и теперь лежал совершенно неподвижно...
Все вокруг застыло... время будто остановилось... Огромный волк, неподвижный словно статуя, закрывал путь вперед... летучие мыши практически полностью блокировали единственный путь к спасению... обескровленное, заполненное какой-то жутью тело Вульпа неподвижно покоилось на ложе из острых пик... Казалось, только в мерцающем факеле, который сжимал в руке Лаверна, еще теплится жизнь, но и эта жизнь медленно затухала...
Держа в одной руке факел, а в другой фонарик, Лаверна не знал, насколько он может на них положиться. Но в следующий момент, рыча от ужаса и ярости, он повернулся в сторону колонии летучих мышей и швырнул в них дымящийся, угасающий факел. Они, однако, не отступили, а, напротив, бросились на факел, облепили его своими корчащимися и трепещущими телами, заставив его погаснуть окончательно. Около дюжины дохлых мышей остались лежать на полу, точнее на покрывавшем его меховом ковре, образованном их собратьями, которые зашевелились и продвинулись вперед.
Лаверна едва не лишился рассудка. Он хрипло вскрикнул, испытывая безнадежность и отчаяние, стал, задыхаясь, хватать ртом воздух, снова закричал и, вытянув перед собой в почти кромешной тьме руки, начал размахивать фонариком с такой быстротой, что практически ничего не успевал увидеть в его тусклом свете.
Он не увидел, как Джордж Вульп выпрямился и освободил свое тело от пронзивших его пик, как раны его перестали кровоточить и начали быстро заживать. Не видел он и того, как Вульп выбрался из желоба, потрепал по ушам старого волка и улыбнулся. Но когда Вульп неожиданно возник прямо перед ним, Рэнди Лаверна выронил из рук фонарь и, почти теряя сознание, прислонился к стене, а потом медленно сполз по ней на пол. Глаза Вульпа горели красным огнем... Совершенно чужим, незнакомым, бесстрастным булькающим голосом он обратился к Лаверне:
— Друг мой, ты пришел сюда по своей воле и собственному желанию... и если я не ошибаюсь, у тебя... течет кровь?.. — Ноздри Вульпа зашевелились, принюхиваясь, а глаза превратились в красные, горящие щелочки, ярко выделяющиеся на не правдоподобном лице. — Да-да, именно так... и кто-то должен позаботиться о твоей ране, пока туда не попала грязь.
* * *
Эмиль Гогошу проснулся оттого, что кто-то стоял рядом с ним на коленях. Это был Георг, который одной рукой тряс за плечо старого охотника, а другую приложил к губам, призывая его к молчанию.— Ш-ш-ш-ш... — прошептал он.
— А? В чем дело? — шепотом отозвался Гогошу, немедленно проснувшись и вглядываясь в царящую вокруг темноту. Костер почти потух, и красный свет от углей отражался в глазах Вульпа. — Уже светает? Не может быть!
— Нет, до рассвета еще далеко, — также шепотом, но хриплым и настойчивым, ответил молодой человек — Дело не в этом. Берите свое ружье и идите за мной. — И он поднялся на ноги.
Гогошу вылез из-под одеяла, протянул руку за ружьем и легко и упруго вскочил с земли. Он весьма гордился тем, что оставался по-прежнему сильным и гибким и не знал, что такое ломота в костях.
— Пошли, — настойчиво позвал его Вульп, идя вперед тихо и осторожно, чтобы не разбудить Армстронга.
— Что с вашим лицом? — спросил охотник, схватив за руку Вульпа, когда они уже вышли за пределы лагеря и вокруг них сгустилась тьма. — Кровь? Что происходит, Джордж? Я ничего не слышу и не слышал до этого.
— Да, это кровь, — ответил Вульп. — Я дежурил и вдруг услышал какие-то звуки — там, среди деревьев. Я пошел посмотреть. Я не знаю, кто это был — собака, лиса, а может быть, даже волк, но это существо напало на меня. Однако мне удалось отбиться. Наверное, тогда оно мне и поцарапало лицо. И это существо все еще там. Оно преследовало меня по пятам, когда я шел, чтобы разбудить вас.
— Все еще там?
Гогошу начал оглядываться вокруг. Луна спустилась несколько ниже и тускло светила сквозь облака серым светом. Охотник ничего не увидел, а молодой человек продолжал упорно идти вперед.
— Я подумал, что вам, возможно, удастся подстрелить его, — сказал Вульп. — Ведь вы уже когда-то пытались это сделать, хотели убить обитавшего здесь волка.
— Да, это правда, — кивнул Гогошу, ускоряя шаги, чтобы догнать Вульпа. — И я попал в него, потому что слышал его визг и видел кровавые следы.
— Ну что ж, теперь у вас есть еще один шанс.
— Да?
Охотник был совершенно озадачен. Что-то здесь было не так. В тусклом свете луны он попытался получше вглядеться в своего спутника. — Что случилось с вашим голосом? Вы охрипли? Вы все еще не оправились от потрясения, Джордж?
— Вот именно, — еще более низким и грубым голосом ответил тот. — Это был самый настоящий шок...
Гогошу резко остановился. Нет, определенно происходит что-то странное.
— Я не вижу никакого волка, — в голосе охотника явственно слышался упрек. — Ни волка, ни лисы... вообще никого и ничего.
— Вот как? — Его спутник тоже замедлил шаги. — Тогда что, по-вашему, вон там?
И он указал рукой на что-то серое, безмолвно двигавшееся, прижимаясь к земле, в том месте, где лунный свет не проникал сквозь кроны деревьев. Оно появилось и тут же исчезло, но все-таки охотник успел его увидеть. Словно стремясь рассеять всякие сомнения, послышался низкий протяжный вой, и до них из темноты ночи донеслось рычание.
— Да будь я проклят! — выдохнул Гогошу. — Это же Серый! — И он, проскользнув мимо Вульпа, побежал вперед, низко пригибаясь к земле.
Вульп бросился следом, догнал его и указал куда-то в сторону.
— Он там! — резким и скрипучим голосом выкрикнул он. — Туда побежал!
— Где?! Где?! Господи! Да вы, видно, сами видите не хуже волка!
— Сюда! Идите сюда!
Они выбежали из-под деревьев и оказались на россыпи каменных обломков у подножия уходящих вверх утесов. Молодой человек дышал свободно и ровно, а старый охотник уже задыхался и лихорадочно хватал ртом воздух.
— Господи! Я уже далеко не так молод, как вы, и не могу так быстро бегать, — вынужден был признать очевидный факт Гогошу.
— Что? — полуобернувшись, переспросил Вульп. — Да нет, друг мой, уверяю вас, что это не так. Вы моложе меня по крайней мере на несколько столетий!
— Да что вы говорите?!
— Наконец-то, вон там! — снова куда-то указывая, крикнул Вульп. — Там, под деревьями! Вон под тем деревом!
Охотник взглянул в указанную сторону, поднял к плечу ружье, но... снова ничего не увидел.
— Под деревом? — переспросил он. — Но там никого нет. Я...
— Дайте мне, — перебил Вульп. И прежде чем охотник успел возразить, он взял из его рук ружье. — Эмиль, вы уверены в том, что в тот раз подстрелили именно волка?
— Что такое?! — вне себя от ярости воскликнул охотник. — Сколько еще раз я должен это повторять? Да, черт побери! Я едва было не убил его! Пари держу, что у него до сих пор остался шрам! — Спокойно! Спокойно!.. — Голос Вульпа был мрачен, как ночь. — Нет нужды спорить, Эмиль, ибо я собственными глазами видел вмятину от вашей пули на его боку, в том месте, где пуля пробила его шкуру. Да-да! И так же, как вы навсегда запомнили его, он никогда не забывал о вас.
И тут старый охотник внезапно догадался, что перед ним вовсе не Джордж Вульп! Вглядевшись в это, все время остававшееся в тени, лицо, он вскрикнул от ужаса и резко отпрянул... и тут же увидел фигуру Серого, который изготовился к прыжку... Его упруго сжавшийся силуэт четко выделялся на вершине кучи каменных обломков. Волк с рычанием прыгнул... Гогошу схватился за ружье, которое держал в руках, казалось бы без всякого усилия, его спутник... С таким же успехом он мог бы попытаться выдернуть железный прут из тюремной решетки...
Волк ударил его и сбил с ног, оттолкнув в сторону от ужасного незнакомца, которого Гогошу считал своим другом. Огромные клыки вцепились ему в горло. Он попытался крикнуть, но зубы зверя уже разорвали глотку, и вместо крика оттуда хлынул поток алой крови, заливший морщинистый лоб Серого и его горящие мстительной злобой желтые глаза...
* * *
— Ты позволил мне спать чересчур долго. — Таковы были первые слова Армстронга, когда его наконец разбудили. Луна исчезла, опустилась за горизонт, покрывавший землю туман рассеялся, костер почти потух.— Ты этим недоволен? — спросил его сидящий рядом человек, которого он принял за Джорджа Вульпа.
— Нет, — помотал головой Армстронг, одновременно пытаясь стряхнуть с себя остатки сна. — Я был очень утомлен. Наверное, виной всему подъем на такую высоту.
— Прекрасно! — ответил человек. — Я рад, что сон пошел тебе на пользу. Сон — вещь совершенно необходимая, хотя по сути это пустая трата времени. Ну почему мы должны спать, когда можно наслаждаться жизнью?! Лично я не буду спать еще... О, еще очень и очень долго.
— В чем дело?
Армстронг уже почти окончательно проснулся и хотел было вскочить... Но ему удалось лишь сесть, ибо дуло ружья, принадлежавшего Гогошу, упиралось ему прямо в грудь, а лежавший неподалеку огромный серый волк, вытянувшийся на животе, словно собака, постукивал о землю огромными лапами и не сводил с него глаз. Одно его ухо стояло кверху, а другое было прижато к продолговатому черепу. Волк не то улыбался, не то скалил зубы, а его подрагивающая от возбуждения морда была забрызгана чем-то алым.
— Господи Иисусе! Пресвятой Боже! — воскликнул Армстронг и поджал ноги, все еще остававшиеся внутри спального мешка.