Эта усмешка словно приглашала шагнуть за врата ада...
   ***
   У подножия крестообразных холмов сгрудились в кучу Кайл, Квинт, Кракович и Гульхаров. Они стояли вплотную друг к Другу, словно пытаясь согреться, хотя на улице было совсем не холодно.
   Огонь почти потух, ветер, поднявшийся вдруг и невесть откуда взявшийся, внезапно стих, замер словно дыхание неведомого великана. Полускрытые клубами дыма фигурки людей двигались вверх и на восток по склону, не позволяя огню распространяться дальше. Закопченая, одетая в комбинезон неуклюжая фигура человека выступила из-под деревьев у подножия склона и направилась к охотникам за вампирами. Это был мастер Янни Чевену.
   - Вы!!! - закричал он, схватив за руку Краковича. - Вы сказали, что все дело в чуме! А вы видели это? Вы видели это.., это существо, перед тем как оно сгорело? У него были глаза, рот! Оно корчилось и извивалось.., оно.., оно... О Боже! Боже мой!
   Под слоем копоти, грязи и пота лицо Чевену было белым, как мел. Его затуманенный взгляд медленно прояснялся. Он смотрел то на Краковича, то на остальных. Мрачные лица людей отражали те же эмоции, и прежде всего невыразимый ужас, ничуть не меньший, чем тот, которым был охвачен Чевену.
   - Чума, говорите, - ошеломленно повторил он. - Я никогда не слышал о такого рода чуме! Кракович высвободил руку.
   - Но это была именно чума, Янни, - наконец ответил он. - Самая страшная ее форма. И считайте, вам очень повезло, что вы сумели уничтожить ее. Мы все у вас в долгу. Все и навеки!..
   ***
   Дарси Кларк должен был дежурить с восьми часов вечера до двух часов ночи, но вместо этого он лежал в постели в одном из номеров отеля в Пайнтоне. По всей видимости, он чем-то отравился за едой.
   Его мучили спазмы в животе и ужасный понос.
   Вместо него на дежурство в Харкли-хаус поехал Питер Кин и, сменив Тревора Джордана, стал наблюдать за Бодеску.
   - Там пока ровным счетом ничего не происходит, - прошептал Джордан, высунувшись из окна машины и протягивая Кину тяжелый арбалет с крепкой деревянной стрелой. - Только внизу горит свет. Все обитатели находятся в доме, во всяком случае, за ворота поместья никто не выходил. На несколько минут загорался свет в комнате Бодеску в мансарде, но затем он погас. Наверное, он ложился спать. И еще: на какое-то мгновение, но не более, я почувствовал, что кто-то пытается проникнуть в мои мысли. А после этого там стало тихо, как в гробу.
   - Только нам хорошо известно, что не в каждой гробнице царит тишина и покой, - мрачно, хотя и несколько нервозно усмехнулся Кин.
   Джордану его слова смешными не показались.
   - У вас поистине странное чувство юмора, Питер, - сказал он и, кивнув на арбалет, добавил:
   - Вы умеете им пользоваться? Давайте я его заряжу.
   - Все будет в порядке, - с благодарностью кивнул Кин. - Но если вы действительно хотите оказать мне услугу, смените меня, пожалуйста, вовремя, ровно в два часа ночи.
   Джордан завел машину, стараясь не очень шуметь.
   - У вас эти дежурства отнимут двенадцать часов из двадцати четырех, не так ли? Мальчик мой, вас следует наказать за ненасытность. Вы вполне оправдываете свою фамилию . Вы далеко пойдете, если не погибнете раньше времени. Желаю вам приятно провести ночь.    И он осторожно тронул машину с места. Удалившись на сотню ярдов от поместья, Джордан включил фары и прибавил скорость.
   Это произошло всего лишь полчаса назад, но теперь Кин уже корил и проклинал себя за жадность.
   - Питер, - сказал ему однажды отец, старый солдат, - никогда не спеши добровольно хвататься за то или иное дело. Если требуются добровольцы значит, никто не хочет браться за эту работу.
   В такую ночь, как эта, убедиться в справедливости этих слов было достаточно просто.
   От земли поднимался туман, и воздух был насквозь пропитан сыростью. Атмосфера казалась чрезвычайно густой и свинцовой тяжестью давила Кину на плечи. Подняв воротник пальто, он приставил к глазам инфракрасный бинокль и уже, наверное, в десятый раз за последние полчаса внимательно осмотрел дом. Ничего подозрительного. В доме кто-то был, но никакого движения видно не было. Или оно было абсолютно незаметным.
   После этого он тщательно оглядел все вокруг. И снова ничего не заметил. Или все-таки что-то есть? В поле зрения Кина попало слабое облако тепла, исходящее, видимо, от человеческого тела, - всего лишь сгусток тумана, который тем не менее сумели ухватить его специальные линзы. Кто это? Лиса? Барсук? Собака? Или все-таки человек? Он постарался обнаружить облако тепла еще раз, но безуспешно. Так было ли что-то, или ничего не было?
   Неожиданно в голове у Кина зашумело, зазвенело, и он вздрогнул, как от удара электрического тока...
   - Мерзкий индюк, шпион, отвратительный выродок! - раздался вдруг в его ушах голос.
   Кин застыл, как изваяние. Что это? Что, черт возьми, все это значит?
   - Ты умрешь, умрешь, умрешь! Ха-ха-ха! Мерзкий индюк, выродок!
   И снова звон... И тишина...
   Господи Иисусе! Кин уже понял, что это очередное проявление его неуправляемого дара. На какое-то мгновение, всего лишь на несколько секунд, он ощутил присутствие другого разума. И разум этот был охвачен ненавистью, его переполняла злоба.
   - Кто? - громко выкрикнул Кин, стоя по колено в клубящемся тумане и дико озираясь вокруг.
   - Что?.. - И вдруг ночь со всех сторон наполнилась опасностью, угроза надвигалась отовсюду.
   Ею заряженный арбалет остался на переднем сиденье машины. Красный "Капри" был припаркован на обочине дороги, обращенный радиатором в поле, всего в двадцати пяти ярдах от того места, где стоял Кин. Он бросился к машине вдоль края дороги, утопая в сыром тумане, - ноги его совершенно промокли. Он на минуту оглянулся на мрачный, зловещий силуэт Харкли-хауса и готов был бежать дальше, как вдруг заметил, что от дома к воротам метнулся какой-то силуэт. Кин видел его лишь секунду, после чего силуэт исчез, растворился в окутавшем все вокруг тумане.
   Что это? Собака? Огромный пес? Дарси Кларк, кажется, уже сталкивался здесь с какой-то крупной собакой.
   Кин попятился, споткнулся и едва не упал. Где-то заухала сова. И вдруг со стороны ворот до него донесся приглушенный топот и, как ему показалось, чье-то тяжелое дыхание. Кин двинулся еще быстрее, все его чувства были обострены, а нервы напряжены до предела.
   Он чувствовал чье-то приближение. Но это была не собака.
   Ударившись спиной о дверцу автомобиля, Кин вздохнул с облегчением. Полуобернувшись, он просунул руку в окно, пошарил там наугад и схватил то, что лежало на переднем сиденье...
   Бакаутовая стрела оказалась сломанной пополам и лишь тонкое древесное волокно соединяло обе ее половинки. Не веря своим глазам, Кин покачал головой и снова полез в машину. На этот раз под руку ему попался арбалет, но он был разряжен, а его прочные металлические крылья искорежены и смяты.
   Что-то большое и черное выскользнуло из тени и приблизилось к нему. Когда существо откинуло с головы капюшон, Кин увидел, что в чертах его лица нет ничего человеческого. Он попытался крикнуть, но из горла вырвался лишь хрип.
   Существо в черном, оскалившись, смотрело на Кина. Его зубы были острыми и кривыми, прикус напоминал прикус акульих челюстей. Кин хотел было отшатнуться, убежать, но не смог даже пошевелиться, а ноги его словно приросли к земле. Существо быстрым взмахом подняло вверх руку, и в ночи что-то ярко блеснуло серебром. Огромный нож!
   Глава 13
   Когда Кайл и его компаньоны возвратились в гостиницу в Ионешти, то обнаружили, что Ирма Добрешти нервно ходит по номеру из угла в угол, в смятении потирая руки. Увидев их, она явно вздохнула с облегчением. Ее чрезвычайно обрадовало известие о завершении намеченной операции. Однако, участники событий не стремились посвятить ее во все детали того, что произошло на склоне крестообразных холмов. Одного взгляда на их ошеломленные лица было достаточно, чтобы ни о чем не расспрашивать. Возможно, когда-нибудь потом, когда они придут в себя, они сами обо всем расскажут.
   - Итак, - начала она, после того как они выпили по стаканчику, - здесь работа завершена. Нет нужды задерживаться в Ионешти. Сейчас уже поздно половина одиннадцатого, но я все же предлагаю уехать немедленно. Эти олухи-бюрократы вскоре будут здесь. Лучше, если мы исчезнем до их приезда.
   - Бюрократы? - удивленно повторил Квинт. - Вот уж не думал, что и у вас они есть.
   - И еще сколько! - без улыбки ответила Ирма. - Мы их называем "комми", "цюрихские карлики" или "псы капитализма"!
   - Я полностью согласен с Ирмой, - сказал Кайл. - Если мы их дождемся, нам придется либо все отрицать, либо сказать правду. А поскольку проверка правдивости наших показаний займет достаточно много времени, сразу нам никто не поверит. Вот почему у нас может возникнуть масса проблем, если мы решим здесь остаться.
   - Совершенно верно, - кивнула головой Ирма и с облегчением вздохнула, увидев, что англичанин думает так же, как и она. - Если они все же захотят обсудить этот вопрос, они всегда могут связаться со мной в Бухаресте. Но позже. Там я у себя дома, я чувствую себя вполне уверенно, поскольку меня поддерживают высшие инстанции. Меня не в чем винить. Все происшедшее было вопросом национальной безопасности. Научные связи между тремя великими державами - Румынией, Россией и Великобританией, призванные служить разработке путей и мер защиты государства. Вот почему там, в Бухаресте, я буду в полной безопасности. Но сейчас, находясь в Ионешти, я такого ощущения не испытываю.
   - Значит, так и поступим. Давайте собираться, - со свойственной ему энергичностью сказал Квинт.
   Ирма улыбнулась, открыв желтые зубы. Такое с ней случалось нечасто.
   - Собираться нет необходимости, - ответила она. - Не нужно ничего делать. Я взяла на себя смелость упаковать ваши вещи. Прошу вас, уедем немедленно!
   Без дальнейших проволочек они расплатились по счетам и покинули гостиницу.
   Кракович вызвался вести машину, давая Сергею Гульхарову возможность отдохнуть. И пока они на большой скорости неслись по ночному шоссе в сторону Бухареста, Гульхаров, сидя рядом с Ирмой на заднем сиденье машины, во всех подробностях тихо рассказывал ей о том, что произошло на склоне крестообразных холмов, и об ужасном, чудовищном существе, которое они сожгли.
   Когда он закончил, Ирма сказала:
   - По вашим лицам я догадалась, что случилось нечто подобное. Я рада, что меня там не было и я всего этого не видела...
   ***
   После очередного приступа боли, случившегося около десяти часов вечера, Дарси Кларк проспал как убитый в своей комнате в отеле около трех часов. Когда он проснулся, то почувствовал, что вполне здоров и готов к бою. Все это показалось ему весьма странным: он никогда не слышал, чтобы приступы гастроэнтерита так внезапно возникали и исчезали, хотя, конечно, ничего не имел против того, чтобы боли, наконец, прекратились. Кроме того, он так и не выяснил причину их появления. Как бы то ни было, никто из группы не испытывал ничего подобного. Не желая и дальше подводить своих коллег, Кларк быстро оделся и пошел доложить, что готов к работе.
   В комнате, служившей им пунктом сбора и связи, он обнаружил Гая Робертса, сидевшего на вращающемся стуле, опустив голову на руки и лежа грудью на столе, заваленном бумагами, документами, журналами, куда записывались ежедневные отчеты; здесь же стоял телефон. Роберте спал, а возле самого его носа стояла полная окурков пепельница. Заядлый курильщик, он, наверное, даже спать не мог, не ощущая запаха сигарет и пепла. Тревор Джордан дремал в глубоком кресле, а Кен Лейрд и Саймон Гувер потихоньку раскладывали ими самими придуманный вариант китайского пасьянса на маленьком, покрытом зеленым сукном столике. Гувер, довольно одаренный предсказатель и провидец, был рассеян и много раз ошибался.
   - Никак не могу сосредоточиться, - ворчливо пожаловался он. - У меня нехорошее предчувствие - непременно произойдет что-то очень плохое, я предвижу массу неприятностей.
   - Не стоит извиняться и искать оправдания, - ответил Лейрд. - Черт возьми, мы все знаем, что приближаемся беда. И мы знаем, откуда она придет. Неизвестно только, когда!
   - Нет, я не об этом, - нахмурившись, махнул рукой Гувер. - Эти неприятности будут не наших рук делом. Нападение на Харкли-хаус и Бодеску совсем другое. То, что я предчувствую, не имеет с ними ничего общего.
   - Тогда, может быть, стоит разбудить толстяка и рассказать об этом ему? предложил Лейрд. Гувер отрицательно покачал головой.
   - Я твержу ему это уже целых три дня. Мое предчувствие неопределенно - оно всегда бывает таким, но тем не менее оно не исчезает. Возможно, ты прав, и оно связано с тем звоном и грохотом, который вскоре начнется в Харкли-хаусе. А если так, поверь мне: это будет нечто грандиозное. Как бы то ни было, пусть старик Роберте поспит. Он очень устал, а когда проснется, все здесь опять пропитается мерзким табаком. Однажды я видел, как он курил сразу три штуки. Боже, хоть противогаз одевай!
   Кларк обошел вокруг сопящего во сне Робертса и заглянул в список дежурств. Роберте составил его только до конца дня. Сейчас дежурил Кин, потом его сменит Лейрд, искатель, или поисковик, который останется на посту в Харкли-хаусе до восьми утра. Затем до двух часов дня дежурить будет Гувер, а его, в свою очередь, сменит Тревор Джордан. На этом график дежурств обрывался, и Кларк подумал, случайно ли это...
   Вполне возможно, именно это и предчувствовал Гувер: звон и грохот, как он выразился. Вот только начнется все раньше, чем он предполагал.
   Склонив голову набок, Лейрд наблюдал за изучавшим график Кларком.
   - В чем дело, старина? У тебя все еще расстроен желудок? Можешь не беспокоиться по поводу дежурства. Гай освободил тебя от этой работы.
   - Он не хочет, чтобы ты перепачкал там все кусты! - с усмешкой, взглянув на Кларка, добавил Гувер.
   Кларк рассмеялся, но лицо его при этом хранило озадаченное выражение.
   - Я уже вполне здоров, правда. И умираю от голода! Кен, если хочешь, можешь отправляться спать. Я заступлю на ближайшее дежурство, и, таким образом, наш график вновь войдет в обычную колею.
   - Да ты просто герой! - тихо присвистнул Лейрд. - Великолепно! Шесть часов, проведенных в постели, меня вполне устроят. - Он встал и потянулся. Ты есть хочешь? Там на столе под тарелкой лежат сэндвичи. Они немного подсохли, но все еще вполне съедобны.
   Все время поглядывая на часы, Кларк принялся жевать сэндвич. Было пятнадцать минут второго.
   - Я сейчас быстро приму душ и сразу же поеду, - сказал он. - Когда Роберте проснется, скажите ему, что я приступил к своим обязанностям. Договорились?
   Гувер встал со своего места, подошел к Кларку и пристально посмотрел ему в глаза.
   - Дарси, у тебя что-то на уме?
   - Нет, - покачал головой Кларк, но тут же передумал. - Да... Но я не знаю, что именно. Просто мне очень хочется поехать в Харкли-хаус, вот и все. Выполнить свою часть работы.
   Через двадцать пять минут он уже был в пути...
   ***
   Чуть раньше двух часов ночи Кларк припарковал машину на обочине за крутым поворотом дороги, примерно в четверти мили от Харкли-хауса, и остальную часть пути прошел пешком. Туман почти рассеялся, и ночь обещала быть чудесной. Дорогу ему освещали звезды, а вокруг кустов мерцало фосфоресцирующее сияние, на фоне которого их очертания казались особенно четкими.
   Как ни странно, но даже после ужасного столкновения с собакой Бодеску Кларк не испытывал страха. Ему казалось, что это, по всей вероятности, связано с тем фактом, что у него с собой заряженный пистолет, а в багажнике машины лежит маленький, но весьма смертоносный металлический арбалет. Обнаружив, что Питера Кина на месте нет, он вернулся и подогнал свою машину поближе к тому месту, где его должен был ждать Кин.
   По пути он не встретил ни единой души, но слышал, что где-то в поле лаяла собака, а откуда-то издалека ей вторила другая. Несколько тусклых огоньков слабо мерцали в горах, а когда он подошел поближе к поместью и увидел ворота Харкли-хауса, часы на церкви начали отбивать время.
   - Уже два часа, и все в порядке, - пытался убедить себя Кларк, но чувствовал, что это не так. Знакомого красного "Капри" Кина нигде не было видно, как не было ни малейшего следа самого Кина.
   Кларк почесал голову и стал внимательно осматривать траву в том месте, где должна была стоять машина Питера. На мокрой траве он заметил сломанную ветку и.., нет, это не сломанная ветка. Кларк сделал шаг вперед, наклонился и зажал во внезапно задрожавших пальцах расщепленную стрелу от арбалета. Что-то здесь произошло.., что-то очень, очень страшное!
   Он поднял глаза и посмотрел в сторону Харкли-хауса, возвышавшегося в ночи словно некое приземистое живое существо. Глаза этого существа были сейчас закрыты, но что таится за опущенными шторами, за темными окнами?
   Все чувства Кларка были напряжены и функционировали с максимальной отдачей: он слышал шорох мышей в траве, пытался проникнуть взглядом сквозь черноту ночи, явственно, почти что физически ощущал затаившееся в ночном воздухе зло и.., какой-то запах. Да, именно запах, весьма неприятный, смердящий, - отвратительную вонь скотобойни.
   Кларк достал маленький, тонкий, как карандаш, карманный фонарик и осветил траву - она была красной, мокрой и липкой. На отворотах его брюк темнели кровавые пятна. Кто-то (Боже, только не Питер Кин!) пролил на этом месте очень много крови. Ноги у Кларка задрожали, и он был близок к обмороку, однако усилием воли заставил себя пойти по кровавому следу, ведущему за живую изгородь, в сторону от дороги. Картина, представившаяся его глазам по ту сторону изгороди, была поистине ужасной. Господи, неужели в одном человеке может быть столько крови?
   Кларк и рад был потерять сознание, но это полностью вывело бы его из строя. А он сейчас не мог позволить себе такую роскошь. Но.., вся трава была покрыта сгустками крови, обрывками кожи, кусками.., мяса! Человеческой плоти! Вдруг тонкий луч фонарика выхватил еще что-то... Что это?.. Боже! Человеческая почка!
   Кларк побежал, точнее - помчался, полетел, поплыл, продираясь сквозь кусты, словно в каком-то кошмарном сне, добрался до своей машины и как безумный понесся в Пэйнтон, где буквально ворвался в помещение, занимаемое отделом. Он был в шоке, совершенно не помнил, как доехал, но картина, увиденная им в Харкли-хаусе, ясно стояла перед его глазами. Он рухнул в кресло и, задыхающийся, дрожащий с головы до ног, забился в него как можно глубже. Казалось, весь его организм бился в конвульсиях - губы, лицо, руки и ноги, даже мозг.
   Когда Кларк влетел в комнату, Гай Роберте едва очнулся от сна. Увидев его брюки, белое, как мел, лицо, он мгновенно пришел в себя. Рывком поставив Кларка на ноги, он отвесил ему две звонкие пощечины, от которых кровь прилила к лицу Дарси, а глаза его, прежде пустые, приняли осмысленное выражение. Кларк выпрямился, уставился на Робертса, а потом, сжав зубы, как сумасшедший с ревом бросился на него.
   Тревор Джордан и Саймон Гувер схватили его, оттащили от Робертса и продолжали крепко держать, пока он не обмяк в их руках. Только тогда он, всхлипывая, смог рассказать им обо всем, что видел. Только об одном он не упомянул - о том, почему случившееся произвело на него столь невероятно сильное впечатление. Впрочем, это было и без того очевидно.
   - Все ясно, - сказал Роберте остальным, гладя Кларка по голове и укачивая его, как малого ребенка, - вам ведь известно, в чем именно состоит талант Дарси? Вот именно: он его охраняет. Он может пройти по минному полю и при этом остаться невредимым! Так вот: Дарси винит себя в том, что случилось. Сегодня вечером он из-за расстройства желудка не смог пойти на дежурство. Но все дело в том, что причиной его болезни была вовсе не плохая пища - это сработал его талант! Да, сейчас на том месте растерзанным лежал бы не Питер Кин, а он, Дарси Кларк!..
   ***
   Вторник, шесть часов утра.
   Алек Кайл проснулся оттого, что Карл Квинт грубо тряс его за плечо. Рядом с Квинтом стоял Кракович, и глаза у обоих были воспаленными и пустыми после утомительного путешествия, не позволившего им выспаться. Они провели ночь в "Дунари", куда приехали около часа ночи, и смогли поспать не более четырех часов. Краковича разбудил кто-то из ночного персонала и попросил ответить на телефонный звонок из Англии вместо его британских гостей. Квинт, благодаря своему дару чувствовавший, что должно что-то произойти, уже не спал.
   - Я прошу вас пройти в мою комнату. Они переключили телефонный вызов на мой номер, - объяснил Кракович еще не проснувшемуся Кайлу. - Это некий Роберте, он хочет с вами поговорить. Утверждает, что это очень важно.
   Кайл встряхнулся и взглянул на Квинта.
   - Что-то изменилось, - сказал Квинт. - Я предчувствовал это в течение последних двух часов. Я не спал и вертелся с боку на бок, но из-за усталости не смог определить ничего конкретного.
   Все трое, как были в пижамах, поспешили в комнату Краковича.
   - А как ваши люди узнали, где вы? - на ходу спросил Кракович у Кайла. Ведь это они, я не ошибаюсь? Мы не собирались здесь останавливаться сегодня.
   - А разве вы забыли, Феликс, что мы с вами занимаемся одним и тем же делом? - по обыкновению вопросительно приподняв бровь, ответил ему Квинт.
   - Искатель? Очень точная работа! - восхищенно воскликнул Кракович.
   Квинт не стал ему ничего объяснять. Кен Лейрд был, конечно, неплохим специалистом, но не настолько. Чем лучше человек или предмет были ему знакомы, тем легче ему удавалось обнаружить их. Он засек Кайла в Бухаресте. Еще раньше они тщательно изучили все более или менее значительные отели в этом городе. А поскольку "Дунари" был одним из крупнейших, он, безусловно, оказался во главе списка.
   В комнате Краковича Кайл схватил трубку.
   - Гай? Это Алек.
   - Алек? У нас серьезные неприятности. Боюсь, все очень плохо. Мы можем разговаривать?
   - Нельзя ли сделать так, чтобы беседа шла через Лондон? - Кайл окончательно проснулся.
   - Это займет много времени, - ответил Роберте, - а время сейчас на вес золота.
   - Подождите, - сказал Кайл и обратился к Краковичу. - Нас могут подслушать?
   - Маловероятно, - пожав плечами ответил Кракович. - Я, во всяком случае, так не думаю - он подошел к окну и раздвинул шторы. Приближался рассвет. - Все в порядке, Гай, - Кайл вновь заговорил в трубку. - Мы можем поговорить.
   - Отлично, - ответил Роберте. - Сейчас у нас около четырех часов утра. Так вот, два часа назад...
   И он поведал Кайлу сначала обо всем, что произошло до того момента, когда Кларк на бешеной скорости примчался в отель в Пайнтоне, а потом детально описал все действия, предпринятые после возвращения экстрасенса из Харкли-Хауса.
   - Я подключил к работе Кена Лейрда. Он великолепно справился с задачей. Он определил местонахождение Кина - на шоссе между Брисгемом и Ньютон Эбботом, сказав, что машина Кина разбита всмятку и сожжена. Проверив данные Лейрда, я убедился, что они совершенно точны. Теперь мы с уверенностью можем утверждать, что Питер.., мертв.
   Я связался с полицией в Пайнтоне, сообщил им, что жду друга, а он опаздывает, и дал им описание машины, а также имя и приметы Кина. Они ответили, что на шоссе произошла авария и водителя пришлось буквально вырезать из разбитой машины. Больше они ничего о нем не знают, но "скорая помощь" должна была отвезти его в больницу в Торкуэе. Мне потребовалось всего лишь десять минут, чтобы добраться туда. Я был уже там, когда его привезли. Мне пришлось опознавать его... - Роберте замолчал.
   - Продолжайте, - попросил Кайл, сознавая, что самое худшее еще ждет впереди.
   - Алек, я чувствую себя виноватым. Нам следовало поддерживать более тесную связь. Беда в том, что мы полностью полагаемся на свои таланты, слишком полагаемся! Мы забыли, как пользоваться самой обычной технологией связи. Нужно было снабдить всех хотя бы переносными рациями, что обеспечило бы нам постоянный контакт. Возможно, тогда нам удалось бы легче справиться с этим жутким чудовищем! Господи! Как мог я такое допустить! Мы все экстрасенсы, мы обладаем многими талантами, а этот Бодеску всего лишь обыкновенный человек, и все же мы...
   - Он вовсе не человек, - резко перебил его Кайл. - И не одни мы обладаем талантами. У него их тоже достаточно. И в том, что случилось, нет вашей вины. А теперь расскажите, пожалуйста, что было дальше.
   - Он... Питер.., он был.., разрази меня гром, но такие повреждения невозможно получить даже в самой жуткой аварии! Его будто выпотрошил кто-то! Все внутренности торчали наружу! А голова... Боже!., она была расколота надвое!
   Несмотря на охвативший его ужас от услышанного, Кайл старался рассуждать здраво и не давать воли эмоциям. Он хорошо знал и любил Питера Кина. Но сейчас следует думать только о работе.
   - Зачем этот ублюдок разбил машину? Какая ему в этом выгода?
   - Мне представляется, - ответил Роберте, - что он таким образом хотел скрыть убийство, чтобы никто не догадался о том, что именно он сотворил с телом бедного Питера. Полисмены утверждают, что в машине и вокруг нее стоял сильный запах бензина. Думаю, что Бодеску вывез туда Питера, а потом столкнул машину с высокого обрыва. Вполне возможно, что и сам он находился в машине, когда она кувыркалась вниз. Что значат несколько ссадин и царапин для такого существа, как он? А потом он, скорее всего, вылил уйму бензина в салон машины и вокруг нее и поджег, чтобы скрыть следы преступления. Но то, как он распотрошил бедного парня, было... Господи, как это было ужасно! Хотел бы я знать, зачем он это сделал! Питер умер задолго до окончания этой Омерзительной вакханалии. Чертов вурдалак! Но если он так издевался над мальчиком, должна же была быть у него какая-то цель, в таком случае, какой бы ужасной ни была эта цель, его еще можно понять. Но что можно узнать у мертвого человека под пыткой?