Страница:
— Но он хочет спасти свои Архивы. Он хочет, чтобы их читали.
— Возможно. Но только это все равно не меняет дела. Если ему подвернется случай нагадить тебе, то он ни за что не упустит его. Можешь не сомневаться. Себя не пощадит, но тебя подставит. Я здесь уже сталкивался с этим, и не раз.
Кажется, о том же говорил ему Эрик? Мол, там никому нельзя доверять…
— Но как же они живут, такие люди?
— А ты называешь это жизнью? Они здесь — как пауки в банке, готовы живьем сожрать друг друга. Вот народ…
Джонни остановился за уступом скалы, здесь тропа, едва различимая среди камней и травы, поворачивала, огибая раскинувшуюся внизу долину. Отсюда уже хорошо были видны улицы поселения. Редкие прохожие направлялись по своим делам. Однако колесного транспорта не было видно.
— А ты вот что, — продолжал старик, — ты смотри будь поосторожнее. Слышишь меня? Я буду здесь неподалеку и пущу в ход свою винтовку, если что… только бы ты выбрался оттуда.
— Выберусь.
Майк Раглан поправил тюрбан на голове и, не оглядываясь, зашагал по тропе, исчезающей в зарослях кустарника. Он уже приметил то место, откуда можно было выйти на узенькую улочку, ведущую к Запретной Крепости.
Сердце гулко стучало в груди. Его начинало одолевать беспокойство. Он мысленно проклинал все на свете, называя себя распоследним дураком. Улицы селения были пустынны. Если за ним кто-то и наблюдал, то наблюдал из какого-нибудь укрытия. Майк шел не спеша, размеренным шагом, стараясь подражать походке Таззока. В самом конце улицы высились каменные стены Запретной Крепости. Рука его непроизвольно потянулась к рукоятке пистолета. Майк готов был идти напролом. Он остановился у двери и посмотрел направо. Ему показалось, он различает ту тропу, за которой должен следить Джонни, — узенькую тропку, сбегавшую вниз по склону и исчезавшую среди скал. Если ему удастся выбраться из Крепости, то он пойдет именно по ней. Ни в коем случае не через город. Там можно попасть в засаду. Нет, он пойдет здесь, по этой вот тропе.
Отодвинув щеколду, Майк вошел и тут же прикрыл за собой дверь. Он оказался посреди широкого, вымощенного булыжником двора. Двор был почти безлюден, лишь двое стражников Варанелей стояли у противоположной стены примерно в полутора сотнях футов от него. Стражники негромко переговаривались. Они даже не глянули в его сторону.
В стене прямо перед собой Майк видел с дюжину дверей, а с краю, слева от них, имелся узкий проход, ведущий вдоль стены главного здания. Таззок говорил, что именно туда он и должен будет пойти.
Шагая медленно и размеренно, Майк через весь двор направился к проходу, краем глаза следя за Варанелями. Стражники не обращали на него ни малейшего внимания. А он все шел и шел. Вот он уже совсем близко, осталось пройти футов шестьдесят, не больше. Майк принялся считать шаги. Сердце его бешено колотилось, в горле пересохло. Его не покидали дурные предчувствия. Но вот стражники прервали разговор, и оба глядят в его сторону. Наблюдают? Нет, просто глянули, и все. Наверное, этот балахон им уже до того примелькался, что они попросту не замечают его. Но как отыскать здесь Эрика? Захватить кого-нибудь в плен и заставить говорить? Но кто может знать об этом? Более чем вероятно, что о пленнике знают человек десять, не более. И наверное, еще меньше людей знает, где он содержится.
Еще один шаг — и он, завернув за угол, благополучно скроется в узком приходе. Ну вот, наконец-то! Майк оказался в сводчатой галерее: по левую руку от него тянулся ряд стройных колонн, справа — глухая черная стена. Его шаги отдавались под высокими сводами негромким эхом. Он проходил мимо многочисленных дверей, не задерживаясь ни у одной из них. Он упрямо шел вперед, туда, где должна была находиться дверь, ведущая в Чертоги Архивов.
Таззок говорил, что туда никто никогда не заходит. Вернее, почти никогда. Когда-то, очень давно, туда ходили, а теперь их люди в подавляющем своем большинстве уже и не помнят о существовании каких-то там архивов. Они им не нужны. Майк оглянулся. Сделав последний шаг, он остановился у двери, выкрашенной блеклой зеленой краской, и потянулся к щеколде.
Позади послышался тихий оклик — словно предостерегающий или, возможно, протестующий, — по крайней мере, так ему показалось. Майк резко обернулся. В нескольких шагах от него стоял сухопарый седой старичок с тощей, словно стебелек, шеей. Старичок укоризненно покачал головой, с трудом подбирая английские слова:
— Не надо… Ты пришел. Они знают…
— Спасибо за предупреждение, но я должен идти. Там мой друг.
Старичок наморщил лоб, видимо пытаясь понять суть ответа. Затем снова покачал головой, а вслух добавил:
— Спасибо, это хорошо. Однажды… много времени назад, мы тоже так говорили. Теперь нет. Теперь лет «спасибо».
Раглан все же решил добиться того, чтобы его поняли… Он вытянул вперед обе руки, держа их вместе так, как если бы у него были связаны запястья.
— Мой друг там в плену. Его надо освободить.
Старичок, казалось, понял, что имеется в виду. Однако снова упрямо замотал головой:
— Нет. Тохил возьмет его себе. Его бросят на Язык.
Раглан не имел ни малейшего представления о том, что означают слова старика. Но, судя по всему, тот настроен вполне дружелюбно.
— Ты говоришь на моем языке? — спросил Майк.
— Я Камба. Когда я был молодым, я был с Теми-Кто-Научился. Варанели схватили человека, который пришел сюда с Вашей Стороны, и он отвечал, когда мы его спрашивали. Было решено, что некоторые из нас должны выучить язык, чтобы можно было выходить. Мы тоже хотели иметь вещи, которые у вас были, а у нас нет. Пять человек научились. Потом решили, что ходить не надо. — Он ненадолго замолчал. — Мы часто говорили между собой, чтобы не забывать, что знали. У нас были книги. Мы читали. В твоей стране хорошо. Мы думали, там даже лучше, чем здесь. Потом наши книги забрали и нам запретили говорить о твоем мире. — Он тоскливо посмотрел куда-то в самый конец длинной галереи. — Один раз читать великие книги — значит узнать то, чего никогда не забывать.
— А разве сейчас у вас нет книг?
— У нас есть только слово Руки. Только то, что нам можно читать.
— А ты знаешь, что за этой дверью? Здесь Чертоги Архивов?
— Туда запрещено. Мы знаем о них, но никогда не говорим.
— А Таззока ты знаешь?
— Я знаю, но не говорю… Мы ходим далеко друг от друга. Потому что боимся.
— У Руки большая сила?
Камба кивнул:
— Очень большая.
— У нас говорят, что власть портит человека.
— Это так. Власть портит не только того, кто ее имеет, но еще тех, кто подчиняется ей. Те, кто ползает в ногах у власти, предают других, подобных себе. А это большое зло.
— Хочешь пойти вместе со мной? В Чертоги Архивов?
Камба вздрогнул:
— У меня есть страх. Я старый человек. Мои кости слабы. У меня старая жена, которую я люблю, и дети, которых я тоже люблю, хотя они не замечают меня. Они считают меня проклятым и не смотрят на меня. Но я их все равно люблю. Я понимаю и прощаю. Войти сюда? Ах, если бы я только мог войти — и вернуться! Я не могу. Тогда моя женщина останется одна, а мы с ней уже очень стары, чтобы оставаться одни. Я должен забыть о любви к знанию и думать о той, которая так долго была вместе со мной. — Камба заглянул в глаза Раглану. — Они могут разрушить все, но наша любовь всегда останется с нами. И сейчас, и потом. Рука хочет, чтобы все были преданы только ему одному. Такие правители начинают, требуя малое, и заканчивают, требуя все. Иди. И если ты сможешь выйти, принеси с собой что-нибудь, чем сможешь поделиться. Все равно с кем, но только человек должен делиться с другими тем, что знает сам. Знания нельзя держать за закрытыми дверьми. Им лучше на свободе, где всякий может вдохнуть их аромат.
Он побрел прочь, затем остановился.
— Ты знаешь, что такое лабиринт? Все вот это — лабиринт, и если ты не знаешь, куда идти, то обязательно умрешь. Кто-то сказал, что нужно всегда идти налево. Я не знаю, правда это или нет. Может быть, это тоже обман — чтобы войти к человеку в доверие, а потом его предать. Мы тут все предатели. Наверное, и я сам. Ладно, иди, найди свою дорогу. Мы так мало говорили с тобой. Но это было хорошо, очень хорошо. Я ухожу…
…Так кто же он, Камба? У него был доступ в Запретную Крепость. И он знал, где находятся Чертоги Архивов.
И снова Раглан стоял в одиночестве перед зеленой дверью. Что ожидает его за ней? Встретит ли его там Таззок? Или, может быть, его уже дожидаются Варанели? Или же сами Властители Шибальбы?
Эрика наверняка охраняют. А может, и нет… Возможно, охрана здесь просто-напросто излишество. Но если его все же стерегут, то по тому, где выставлена стража, можно отыскать и само место заточения.
Чертоги Архивов когда-то были храмом, и это тоже нельзя сбрасывать со счетов. Место поклонения? Или просто то место, откуда вещал оракул? Откуда раньше обращался к подданным Голос? А это означает, что где-то должно находиться потайное место, где Голос укрывался от посторонних взоров и откуда говорил во время своих путешествий. Майку не раз приходилось бывать в подобных местах — там, откуда оракулы произносили свои пророчества. А если отыскать это место? Если сделать так, чтобы Голос снова зазвучал?
Разумно предположить, что у Голоса была не только потайная комната, откуда он вещал, но и тайный ход к ней, позволяющий пробраться туда, оставаясь незамеченным. Потайной ход, который, возможно, ведет прямиком в апартаменты Руки. Может быть, именно там и удастся разузнать, где они держат Эрика?
Кто-то говорил — кажется, Каваси, — что Рука знает, о чем говорят его люди, знает даже, о чем они думают. Но ведь даже ее племени было известно, как использовать трубы для переговоров на расстоянии. Так что вполне возможно, что прежние поколения тоже обладали этим знанием. Итак, первым делом он должен попасть в Чертоги Архивов. Майк взялся за щеколду, открыл дверь и переступил порог. Тяжелая дверь тут же захлопнулась у него за спиной. Это был резкий, пронзительный, безжалостный звук. И он услышал, как щелкнула задвижка.
Глава 36
Глава 37
— Возможно. Но только это все равно не меняет дела. Если ему подвернется случай нагадить тебе, то он ни за что не упустит его. Можешь не сомневаться. Себя не пощадит, но тебя подставит. Я здесь уже сталкивался с этим, и не раз.
Кажется, о том же говорил ему Эрик? Мол, там никому нельзя доверять…
— Но как же они живут, такие люди?
— А ты называешь это жизнью? Они здесь — как пауки в банке, готовы живьем сожрать друг друга. Вот народ…
Джонни остановился за уступом скалы, здесь тропа, едва различимая среди камней и травы, поворачивала, огибая раскинувшуюся внизу долину. Отсюда уже хорошо были видны улицы поселения. Редкие прохожие направлялись по своим делам. Однако колесного транспорта не было видно.
— А ты вот что, — продолжал старик, — ты смотри будь поосторожнее. Слышишь меня? Я буду здесь неподалеку и пущу в ход свою винтовку, если что… только бы ты выбрался оттуда.
— Выберусь.
Майк Раглан поправил тюрбан на голове и, не оглядываясь, зашагал по тропе, исчезающей в зарослях кустарника. Он уже приметил то место, откуда можно было выйти на узенькую улочку, ведущую к Запретной Крепости.
Сердце гулко стучало в груди. Его начинало одолевать беспокойство. Он мысленно проклинал все на свете, называя себя распоследним дураком. Улицы селения были пустынны. Если за ним кто-то и наблюдал, то наблюдал из какого-нибудь укрытия. Майк шел не спеша, размеренным шагом, стараясь подражать походке Таззока. В самом конце улицы высились каменные стены Запретной Крепости. Рука его непроизвольно потянулась к рукоятке пистолета. Майк готов был идти напролом. Он остановился у двери и посмотрел направо. Ему показалось, он различает ту тропу, за которой должен следить Джонни, — узенькую тропку, сбегавшую вниз по склону и исчезавшую среди скал. Если ему удастся выбраться из Крепости, то он пойдет именно по ней. Ни в коем случае не через город. Там можно попасть в засаду. Нет, он пойдет здесь, по этой вот тропе.
Отодвинув щеколду, Майк вошел и тут же прикрыл за собой дверь. Он оказался посреди широкого, вымощенного булыжником двора. Двор был почти безлюден, лишь двое стражников Варанелей стояли у противоположной стены примерно в полутора сотнях футов от него. Стражники негромко переговаривались. Они даже не глянули в его сторону.
В стене прямо перед собой Майк видел с дюжину дверей, а с краю, слева от них, имелся узкий проход, ведущий вдоль стены главного здания. Таззок говорил, что именно туда он и должен будет пойти.
Шагая медленно и размеренно, Майк через весь двор направился к проходу, краем глаза следя за Варанелями. Стражники не обращали на него ни малейшего внимания. А он все шел и шел. Вот он уже совсем близко, осталось пройти футов шестьдесят, не больше. Майк принялся считать шаги. Сердце его бешено колотилось, в горле пересохло. Его не покидали дурные предчувствия. Но вот стражники прервали разговор, и оба глядят в его сторону. Наблюдают? Нет, просто глянули, и все. Наверное, этот балахон им уже до того примелькался, что они попросту не замечают его. Но как отыскать здесь Эрика? Захватить кого-нибудь в плен и заставить говорить? Но кто может знать об этом? Более чем вероятно, что о пленнике знают человек десять, не более. И наверное, еще меньше людей знает, где он содержится.
Еще один шаг — и он, завернув за угол, благополучно скроется в узком приходе. Ну вот, наконец-то! Майк оказался в сводчатой галерее: по левую руку от него тянулся ряд стройных колонн, справа — глухая черная стена. Его шаги отдавались под высокими сводами негромким эхом. Он проходил мимо многочисленных дверей, не задерживаясь ни у одной из них. Он упрямо шел вперед, туда, где должна была находиться дверь, ведущая в Чертоги Архивов.
Таззок говорил, что туда никто никогда не заходит. Вернее, почти никогда. Когда-то, очень давно, туда ходили, а теперь их люди в подавляющем своем большинстве уже и не помнят о существовании каких-то там архивов. Они им не нужны. Майк оглянулся. Сделав последний шаг, он остановился у двери, выкрашенной блеклой зеленой краской, и потянулся к щеколде.
Позади послышался тихий оклик — словно предостерегающий или, возможно, протестующий, — по крайней мере, так ему показалось. Майк резко обернулся. В нескольких шагах от него стоял сухопарый седой старичок с тощей, словно стебелек, шеей. Старичок укоризненно покачал головой, с трудом подбирая английские слова:
— Не надо… Ты пришел. Они знают…
— Спасибо за предупреждение, но я должен идти. Там мой друг.
Старичок наморщил лоб, видимо пытаясь понять суть ответа. Затем снова покачал головой, а вслух добавил:
— Спасибо, это хорошо. Однажды… много времени назад, мы тоже так говорили. Теперь нет. Теперь лет «спасибо».
Раглан все же решил добиться того, чтобы его поняли… Он вытянул вперед обе руки, держа их вместе так, как если бы у него были связаны запястья.
— Мой друг там в плену. Его надо освободить.
Старичок, казалось, понял, что имеется в виду. Однако снова упрямо замотал головой:
— Нет. Тохил возьмет его себе. Его бросят на Язык.
Раглан не имел ни малейшего представления о том, что означают слова старика. Но, судя по всему, тот настроен вполне дружелюбно.
— Ты говоришь на моем языке? — спросил Майк.
— Я Камба. Когда я был молодым, я был с Теми-Кто-Научился. Варанели схватили человека, который пришел сюда с Вашей Стороны, и он отвечал, когда мы его спрашивали. Было решено, что некоторые из нас должны выучить язык, чтобы можно было выходить. Мы тоже хотели иметь вещи, которые у вас были, а у нас нет. Пять человек научились. Потом решили, что ходить не надо. — Он ненадолго замолчал. — Мы часто говорили между собой, чтобы не забывать, что знали. У нас были книги. Мы читали. В твоей стране хорошо. Мы думали, там даже лучше, чем здесь. Потом наши книги забрали и нам запретили говорить о твоем мире. — Он тоскливо посмотрел куда-то в самый конец длинной галереи. — Один раз читать великие книги — значит узнать то, чего никогда не забывать.
— А разве сейчас у вас нет книг?
— У нас есть только слово Руки. Только то, что нам можно читать.
— А ты знаешь, что за этой дверью? Здесь Чертоги Архивов?
— Туда запрещено. Мы знаем о них, но никогда не говорим.
— А Таззока ты знаешь?
— Я знаю, но не говорю… Мы ходим далеко друг от друга. Потому что боимся.
— У Руки большая сила?
Камба кивнул:
— Очень большая.
— У нас говорят, что власть портит человека.
— Это так. Власть портит не только того, кто ее имеет, но еще тех, кто подчиняется ей. Те, кто ползает в ногах у власти, предают других, подобных себе. А это большое зло.
— Хочешь пойти вместе со мной? В Чертоги Архивов?
Камба вздрогнул:
— У меня есть страх. Я старый человек. Мои кости слабы. У меня старая жена, которую я люблю, и дети, которых я тоже люблю, хотя они не замечают меня. Они считают меня проклятым и не смотрят на меня. Но я их все равно люблю. Я понимаю и прощаю. Войти сюда? Ах, если бы я только мог войти — и вернуться! Я не могу. Тогда моя женщина останется одна, а мы с ней уже очень стары, чтобы оставаться одни. Я должен забыть о любви к знанию и думать о той, которая так долго была вместе со мной. — Камба заглянул в глаза Раглану. — Они могут разрушить все, но наша любовь всегда останется с нами. И сейчас, и потом. Рука хочет, чтобы все были преданы только ему одному. Такие правители начинают, требуя малое, и заканчивают, требуя все. Иди. И если ты сможешь выйти, принеси с собой что-нибудь, чем сможешь поделиться. Все равно с кем, но только человек должен делиться с другими тем, что знает сам. Знания нельзя держать за закрытыми дверьми. Им лучше на свободе, где всякий может вдохнуть их аромат.
Он побрел прочь, затем остановился.
— Ты знаешь, что такое лабиринт? Все вот это — лабиринт, и если ты не знаешь, куда идти, то обязательно умрешь. Кто-то сказал, что нужно всегда идти налево. Я не знаю, правда это или нет. Может быть, это тоже обман — чтобы войти к человеку в доверие, а потом его предать. Мы тут все предатели. Наверное, и я сам. Ладно, иди, найди свою дорогу. Мы так мало говорили с тобой. Но это было хорошо, очень хорошо. Я ухожу…
…Так кто же он, Камба? У него был доступ в Запретную Крепость. И он знал, где находятся Чертоги Архивов.
И снова Раглан стоял в одиночестве перед зеленой дверью. Что ожидает его за ней? Встретит ли его там Таззок? Или, может быть, его уже дожидаются Варанели? Или же сами Властители Шибальбы?
Эрика наверняка охраняют. А может, и нет… Возможно, охрана здесь просто-напросто излишество. Но если его все же стерегут, то по тому, где выставлена стража, можно отыскать и само место заточения.
Чертоги Архивов когда-то были храмом, и это тоже нельзя сбрасывать со счетов. Место поклонения? Или просто то место, откуда вещал оракул? Откуда раньше обращался к подданным Голос? А это означает, что где-то должно находиться потайное место, где Голос укрывался от посторонних взоров и откуда говорил во время своих путешествий. Майку не раз приходилось бывать в подобных местах — там, откуда оракулы произносили свои пророчества. А если отыскать это место? Если сделать так, чтобы Голос снова зазвучал?
Разумно предположить, что у Голоса была не только потайная комната, откуда он вещал, но и тайный ход к ней, позволяющий пробраться туда, оставаясь незамеченным. Потайной ход, который, возможно, ведет прямиком в апартаменты Руки. Может быть, именно там и удастся разузнать, где они держат Эрика?
Кто-то говорил — кажется, Каваси, — что Рука знает, о чем говорят его люди, знает даже, о чем они думают. Но ведь даже ее племени было известно, как использовать трубы для переговоров на расстоянии. Так что вполне возможно, что прежние поколения тоже обладали этим знанием. Итак, первым делом он должен попасть в Чертоги Архивов. Майк взялся за щеколду, открыл дверь и переступил порог. Тяжелая дверь тут же захлопнулась у него за спиной. Это был резкий, пронзительный, безжалостный звук. И он услышал, как щелкнула задвижка.
Глава 36
Дверь, в которую он только что вошел, находилась по левую сторону главного зала с высокими сводчатыми потолками. На возвышении, примерно в сотне футов от входа, стоял массивный стол, а позади него — три стула с высокими спинками. Пространство перед возвышением пустовало. У стен, по обе стороны от стола, было устроено по нескольку ярусов, тесно заставленных полками с книгами, каждая из которых помещалась в переплете из тонких деревянных пластин, — подобным образом скреплялись и тибетские книги. Вдоль рядов полок тянулись огороженные узкие проходы, в которых были устроены ступеньки, ведущие на верхние ярусы.
Раглан все еще стоял у порога, внимательно разглядывая комнату. Как будто никого. За спинками стульев высилась ажурная перегородка.
Справа от него находилась лестница, ведущая вниз и огражденная массивными колоннами. Каждая из таких колонн имела в диаметре у основания четыре фута и несколько сужалась кверху. Когда-то здесь, должно быть, проводились торжественные церемонии. Наверное, вот эти огромные двери распахивались настежь для участников процессий, которые входили сюда, направляясь к возвышению.
Он снова обвел взглядом зал. Возможно, кто-то прячется здесь, среди полок с книгами, или же наблюдает за ним, притаившись за решетчатой перегородкой. Где-то здесь должны находиться карты… Может быть, с их помощью он сумеет вычислить, где сейчас держат Эрика.
Майк запрокинул голову. Вверху над ярусами полок находились балконы. Скорее всего именно оттуда столетия назад тогдашние Властители Шибальбы наблюдали за происходящими внизу церемониями.
— Архивы моего народа, — раздался за спиной у Майка тихий голос, заставивший его вздрогнуть от неожиданности.
Это был Таззок.
— Очень впечатляет. — Раглан кивнул в сторону полок. — Вот эти как будто даже на бумаге. Я думал, что у вас все только на глине и камне.
— Те хранятся внизу, в другой комнате, она еще больше, чем эта. — Таззок сделал небольшую паузу. — А там у вас есть что-нибудь подобное?
— Конечно! У нас есть Библиотека Конгресса и еще множество университетских и публичных библиотек по всей стране. Но в других странах тоже есть большие библиотеки.
— На камне? Или в глине?
— Нет, таких нет. Подобные предметы у нас хранятся в музеях, чтобы ученые могли их там изучать. Но с большей части таких документов были сделаны копии в виде удобных в обращении книг или пленок с записью.
— Пленок?
— Это средства для записи книг и устных сообщений. Такие материалы хранятся в библиотеках, подобных этой, но занимают гораздо меньше места.
Таззок кивнул:
— Говорят — только я не знаю, правда это или вранье, — что когда-то, очень давно, у нас тоже имелось нечто подобное, а теперь всем этим владеет Рука. И еще говорят, что для него постоянно изготовляют какие-то приспособления, чтобы он мог следить за всем, что у нас происходит, не выходя из Крепости.
— А ты не знаешь, где он живет?
Таззок сделал широкий жест:
— Где-то здесь, в центре того, что ты называешь лабиринтом. И твой друг тоже должен находиться… где-то там. Где-то ближе к центру.
— Помнишь, ты говорил мне о картах? О тех планах?
Таззок молча пошел вдоль одного из книжных рядов. Следуя за ним, Раглан заметил, что на каждой полке лежали стопки книг, перевязанные бечевками. На деревянных обложках были вырезаны какие-то знаки.
Внезапно остановившись, Таззок поднялся по крутой лестнице и, миновав несколько ярусов, указал на ряд полок в самом дальнем углу:
— Это здесь.
— Послушай, Таззок, если нам удастся выбраться отсюда, ты сможешь тоже пойти с нами, если захочешь. Для тебя найдется место и в нашем мире. И я уверен, что можно будет устроить твою встречу с нашими учеными. Они будут очарованы твоими бесценными Архивами, и ты займешь почетное место среди них, станешь равным среди равных. И кроме того, с твоих Архивов можно будет сделать копии, и, значит, эти знания будут жить вечно.
— Мне бы очень этого хотелось, — с чувством проговорил Таззок. — Мне часто бывает одиноко… Хочется поговорить, поделиться с кем-нибудь мыслями, узнать, что думают другие. А здесь у меня — только эти Архивы.
Раглан снял с полки одну из книг и осторожно вынул ее из деревянного переплета. Плотная бумага, чем-то напоминающая папирус, была испещрена строчками непонятных знаков. Майк отложил книгу в сторону и развернул прилагавшуюся к ней карту.
Карта оказалась на редкость подробным воспроизведением окрестностей Запретной Крепости. Горы, откуда он пришел сюда и где анасази воссоздали свой собственный мир, были отмечены лишь несколькими ломаными линиями, хотя в одном месте небольшой участок был плотно заполнен квадратиками, прямоугольниками и небольшими кружочками, вероятно обозначавшими руины, у которых он уже побывал. И тут же была нарисована ящерица.
Таззок тем временем спустился вниз. Раглан же обратился к другим книгам. Он торопливо просматривал книгу за книгой в поисках плана самой Запретной Крепости. Таззок заверил его, что такой план обязательно должен быть здесь, хотя сам он не видел его уже много лет. Лишь добравшись до самой нижней полки, Майк наконец нашел то, что искал. Эта книга была тоньше остальных, но больше их по формату.
Переплет был старым и пыльным, наверное, не один десяток лет прошел с тех пор, как ее открывали последний раз. Майк с предельной осторожностью развязал ремни, стягивавшие страницы. Затем снял деревянную обложку. Развернув хрустящую бумагу, разложил перед собой план. «Помни, — мысленно твердил он себе, — эти люди мыслят иначе, чем ты». Однако план был составлен и начерчен на редкость толково — возможно, самим же архитектором, в свое время спроектировавшим эту постройку.
Это был план лабиринта, в центре которого маленьким черным прямоугольником было обозначено самое сердце Крепости — личные покои Руки. Рядом находилось еще шесть комнат одинакового размера, которые могли быть камерами для узников, а неподалеку — еще одна, большая по площади, очевидно, предназначенная под караульное помещение.
Личные покои Руки размечены не были. Вне всякого сомнения, планировка именно этой части крепости намеренно держалась в глубокой тайне.
Окинув взглядом всю карту, Раглан приступил к изучению деталей. В помещении, обозначенном в нижнем левом углу, должны были располагаться Архивы; в правом углу напротив находились помещения хоть и не такие большие, но все же достаточно просторные — там могли разместиться жилища стражников Варанелей. Находящиеся между ними огромные ворота открывались во двор — за ними и находился вход в лабиринт. Сам же лабиринт состоял не только из извилистых коридоров, но также из огромных залов, соединенных длинными анфиладами комнат. Некоторые из этих комнат были ловушками, но только как узнать — какие именно?
Отмечались ли ловушки на планах? Кое-где имелись какие-то пометки, но все надписи были сделаны на незнакомом ему языке. Ну, разумеется, ловушки должны быть отмечены на плане — даже не зная языка, он догадался, что такие метки должны быть одинаковыми. За несколько минут Майк насчитал двадцать шесть помещений, помеченных одинаковым значком. Две такие комнаты находились одна рядом с другой. Но как теперь запомнить, какие из комнат помечены, а какие нет? Он снова окинул взглядом карту. В конце концов, перед ним был всего лишь план, и совсем не обязательно именно тот, в соответствии с которым и была возведена эта Крепость. Возможно, это был лишь приблизительный план будущей постройки. И конечно же, в процессе строительства многое здесь могло измениться.
Однако… Он снова и снова принимался разглядывать карту. В тех комнатах, которые, по его мнению, были помечены значком, обозначавшим ловушки, имелось еще кое-что, показавшееся ему не совсем обычным. Вот здесь, у самой двери…
Время шло, но для Майка оно перестало существовать. Он пристально разглядывал карту. У него создалось такое впечатление, что пол во всех без исключения комнатах-ловушках образовывал как бы крутой уклон, начинавшийся сразу же за дверью. Любой вошедший сюда неминуемо делал шаг вперед — и тогда?..
Никаких ступенек, просто крутой скат, если судить по чертежам. Может быть, скат со скользящей поверхностью? И тяжелая дверь, тут же закрывающаяся за спиной? И никаких шансов на то, чтобы, быстро повернувшись, выскочить из комнаты… Не во что даже упереться, чтобы налечь на дверь изнутри.
Простенько, но надежно. У человека, оказавшегося в такой западне, не оставалось никаких надежд на то, чтобы самостоятельно выбраться из нее. Эта мысль заставила Майка содрогнуться. Осознает ли он, куда задумал пробраться? Задумал? Так он уже здесь, уже пробрался. Теперь надо лишь отыскать Эрика — и живо назад. И кем был тот, встречи с которым следовало всячески избегать? Зипакна, человек, которого он никогда в глаза не видел. Высокий, сильный человек, тот самый, от которого нужно было держаться подальше.
Сложив карту, он вновь затянул ремни переплета и поставил книгу на ее прежнее место на полке.
А это что еще такое?
На полу валялась небольшая карта, очевидно незаметно выпавшая из книги. Майк наклонился, чтобы поднять ее, но тут послышались чьи-то шаги. На Таззока не похоже… Кто-то другой… Сжимая карту в руке, он опустился на колени, растянулся на полу пустой нижней полки и затаился. Некто вошедший сделал еще несколько шагов и остановился, возможно для того, чтобы осмотреть помещение. Затем проследовал дальше. Похоже, он приближался к полкам. Рука Майка непроизвольно потянулась к пистолету. Шаги снова затихли. Затем послышался какой-то шорох, раздался властный голос:
— Таззок!
За окриком последовала длинная тирада на непонятном языке. Было слышно, как Таззок что-то отвечает — говорит тихо, смиренно. Последовал непродолжительный обмен репликами, и через несколько минут Майк услыхал, как хлопнула дверь.
Раглан по-прежнему лежал совершенно неподвижно. Кто это ушел? Таззок или же тот, другой?
Прошло еще несколько минут, прежде чем он снова услышал шаги. На сей раз Майк узнал семенящую походку Таззока. Он наконец выбрался из своего убежища.
— Ты здесь? А я так испугался… Кто это приходил?
— Зипакна. Он никогда не заходит сюда! А сейчас почему-то зашел… — Таззок был вне себя от страха. Руки его дрожали, и он то и дело озирался по сторонам. — Ты должен уйти! Сейчас же! Я не могу так рисковать! Если тебя найдут здесь, то мне конец! Меня уничтожат! Пожалуйста, прошу тебя, уходи! Сейчас же уходи!
— Я уже ухожу. Но ты ничего не знаешь и никого здесь не видел. Понял?
Раглан повернулся и взбежал по лестнице на следующий ярус. Затем еще выше. Свет проникал сюда через узкое окошко в дальней стене. Он взглянул на выпавшую из книги карту.
Это была очень древняя карта. Несомненно, она имела некоторое отношение к плану Запретной Крепости — а иначе кому бы понадобилось засовывать ее между страниц той книги? Разглядывая карту Майк вдруг поймал себя на мысли, что не припоминает ничего похожего. И тут его осенило…
Это же вот это самое помещение! Это и есть Чертоги Архивов в те времена, когда здесь находился храм, задолго до того, как к нему была пристроена громада Запретной Крепости. Но тогда здесь не было никаких архивов. Каменные скалы тянулись рядами вдоль стен, а в самом центре, на возвышении, по-видимому, и происходили священные действа. Зипакна! А что, если он видел его и теперь просто ненадолго отлучился, чтобы поднять тревогу и позвать стражу? Если он все еще надеется отыскать Эрика, то лучше поторопиться. Однако Майк никак не мог оторваться от карты. Вот тут обозначен и этот стол, и три стула позади него. А вот и решетчатая перегородка. В самом углу ажурной стены обозначена дверь, открыв ее, можно войти в лабиринт, который вел прямиком в покои Руки!
В другой стене, прямо под ним, открывался еще один ход. Майк стал быстро спускаться, пробираясь между полок, уставленных книгами. Кое-где книги были сложены в стопки, изредка попадались каменные плиты с высеченными на них надписями. Отыскав дверь, он подошел к ней вплотную в надежде нащупать ручку или засов. И тут дверь открылась сама собой. За ней оказался освещенный коридор. Вдруг за спиной у него послышался какой-то шум, затем раздался громкий властный голос. Сунув карту за пазуху, Майк бросился в открывшийся перед ним проем и тотчас повернул налево, направляясь к лабиринту. Быстро скрывшись за поворотом, он остановился, прижавшись спиной к стене, и снова потянулся к пистолету… Однако, вовремя одумавшись, опустил руку. Он стоял у стены, напряженно прислушиваясь. Наконец взглянул на часы — и ужаснулся. Ему еще столько предстоит сделать — и так мало у него осталось времени! Майк сделал шаг, другой — и тотчас же отпрянул. Кто-то шел по длинному коридору, быстро приближаясь к нему.
Майк попятился, скрываясь в тени алькова. Он знал: смерть подстерегает его на каждом шагу.
Готовый ко всему, он терпеливо ждал.
Раглан все еще стоял у порога, внимательно разглядывая комнату. Как будто никого. За спинками стульев высилась ажурная перегородка.
Справа от него находилась лестница, ведущая вниз и огражденная массивными колоннами. Каждая из таких колонн имела в диаметре у основания четыре фута и несколько сужалась кверху. Когда-то здесь, должно быть, проводились торжественные церемонии. Наверное, вот эти огромные двери распахивались настежь для участников процессий, которые входили сюда, направляясь к возвышению.
Он снова обвел взглядом зал. Возможно, кто-то прячется здесь, среди полок с книгами, или же наблюдает за ним, притаившись за решетчатой перегородкой. Где-то здесь должны находиться карты… Может быть, с их помощью он сумеет вычислить, где сейчас держат Эрика.
Майк запрокинул голову. Вверху над ярусами полок находились балконы. Скорее всего именно оттуда столетия назад тогдашние Властители Шибальбы наблюдали за происходящими внизу церемониями.
— Архивы моего народа, — раздался за спиной у Майка тихий голос, заставивший его вздрогнуть от неожиданности.
Это был Таззок.
— Очень впечатляет. — Раглан кивнул в сторону полок. — Вот эти как будто даже на бумаге. Я думал, что у вас все только на глине и камне.
— Те хранятся внизу, в другой комнате, она еще больше, чем эта. — Таззок сделал небольшую паузу. — А там у вас есть что-нибудь подобное?
— Конечно! У нас есть Библиотека Конгресса и еще множество университетских и публичных библиотек по всей стране. Но в других странах тоже есть большие библиотеки.
— На камне? Или в глине?
— Нет, таких нет. Подобные предметы у нас хранятся в музеях, чтобы ученые могли их там изучать. Но с большей части таких документов были сделаны копии в виде удобных в обращении книг или пленок с записью.
— Пленок?
— Это средства для записи книг и устных сообщений. Такие материалы хранятся в библиотеках, подобных этой, но занимают гораздо меньше места.
Таззок кивнул:
— Говорят — только я не знаю, правда это или вранье, — что когда-то, очень давно, у нас тоже имелось нечто подобное, а теперь всем этим владеет Рука. И еще говорят, что для него постоянно изготовляют какие-то приспособления, чтобы он мог следить за всем, что у нас происходит, не выходя из Крепости.
— А ты не знаешь, где он живет?
Таззок сделал широкий жест:
— Где-то здесь, в центре того, что ты называешь лабиринтом. И твой друг тоже должен находиться… где-то там. Где-то ближе к центру.
— Помнишь, ты говорил мне о картах? О тех планах?
Таззок молча пошел вдоль одного из книжных рядов. Следуя за ним, Раглан заметил, что на каждой полке лежали стопки книг, перевязанные бечевками. На деревянных обложках были вырезаны какие-то знаки.
Внезапно остановившись, Таззок поднялся по крутой лестнице и, миновав несколько ярусов, указал на ряд полок в самом дальнем углу:
— Это здесь.
— Послушай, Таззок, если нам удастся выбраться отсюда, ты сможешь тоже пойти с нами, если захочешь. Для тебя найдется место и в нашем мире. И я уверен, что можно будет устроить твою встречу с нашими учеными. Они будут очарованы твоими бесценными Архивами, и ты займешь почетное место среди них, станешь равным среди равных. И кроме того, с твоих Архивов можно будет сделать копии, и, значит, эти знания будут жить вечно.
— Мне бы очень этого хотелось, — с чувством проговорил Таззок. — Мне часто бывает одиноко… Хочется поговорить, поделиться с кем-нибудь мыслями, узнать, что думают другие. А здесь у меня — только эти Архивы.
Раглан снял с полки одну из книг и осторожно вынул ее из деревянного переплета. Плотная бумага, чем-то напоминающая папирус, была испещрена строчками непонятных знаков. Майк отложил книгу в сторону и развернул прилагавшуюся к ней карту.
Карта оказалась на редкость подробным воспроизведением окрестностей Запретной Крепости. Горы, откуда он пришел сюда и где анасази воссоздали свой собственный мир, были отмечены лишь несколькими ломаными линиями, хотя в одном месте небольшой участок был плотно заполнен квадратиками, прямоугольниками и небольшими кружочками, вероятно обозначавшими руины, у которых он уже побывал. И тут же была нарисована ящерица.
Таззок тем временем спустился вниз. Раглан же обратился к другим книгам. Он торопливо просматривал книгу за книгой в поисках плана самой Запретной Крепости. Таззок заверил его, что такой план обязательно должен быть здесь, хотя сам он не видел его уже много лет. Лишь добравшись до самой нижней полки, Майк наконец нашел то, что искал. Эта книга была тоньше остальных, но больше их по формату.
Переплет был старым и пыльным, наверное, не один десяток лет прошел с тех пор, как ее открывали последний раз. Майк с предельной осторожностью развязал ремни, стягивавшие страницы. Затем снял деревянную обложку. Развернув хрустящую бумагу, разложил перед собой план. «Помни, — мысленно твердил он себе, — эти люди мыслят иначе, чем ты». Однако план был составлен и начерчен на редкость толково — возможно, самим же архитектором, в свое время спроектировавшим эту постройку.
Это был план лабиринта, в центре которого маленьким черным прямоугольником было обозначено самое сердце Крепости — личные покои Руки. Рядом находилось еще шесть комнат одинакового размера, которые могли быть камерами для узников, а неподалеку — еще одна, большая по площади, очевидно, предназначенная под караульное помещение.
Личные покои Руки размечены не были. Вне всякого сомнения, планировка именно этой части крепости намеренно держалась в глубокой тайне.
Окинув взглядом всю карту, Раглан приступил к изучению деталей. В помещении, обозначенном в нижнем левом углу, должны были располагаться Архивы; в правом углу напротив находились помещения хоть и не такие большие, но все же достаточно просторные — там могли разместиться жилища стражников Варанелей. Находящиеся между ними огромные ворота открывались во двор — за ними и находился вход в лабиринт. Сам же лабиринт состоял не только из извилистых коридоров, но также из огромных залов, соединенных длинными анфиладами комнат. Некоторые из этих комнат были ловушками, но только как узнать — какие именно?
Отмечались ли ловушки на планах? Кое-где имелись какие-то пометки, но все надписи были сделаны на незнакомом ему языке. Ну, разумеется, ловушки должны быть отмечены на плане — даже не зная языка, он догадался, что такие метки должны быть одинаковыми. За несколько минут Майк насчитал двадцать шесть помещений, помеченных одинаковым значком. Две такие комнаты находились одна рядом с другой. Но как теперь запомнить, какие из комнат помечены, а какие нет? Он снова окинул взглядом карту. В конце концов, перед ним был всего лишь план, и совсем не обязательно именно тот, в соответствии с которым и была возведена эта Крепость. Возможно, это был лишь приблизительный план будущей постройки. И конечно же, в процессе строительства многое здесь могло измениться.
Однако… Он снова и снова принимался разглядывать карту. В тех комнатах, которые, по его мнению, были помечены значком, обозначавшим ловушки, имелось еще кое-что, показавшееся ему не совсем обычным. Вот здесь, у самой двери…
Время шло, но для Майка оно перестало существовать. Он пристально разглядывал карту. У него создалось такое впечатление, что пол во всех без исключения комнатах-ловушках образовывал как бы крутой уклон, начинавшийся сразу же за дверью. Любой вошедший сюда неминуемо делал шаг вперед — и тогда?..
Никаких ступенек, просто крутой скат, если судить по чертежам. Может быть, скат со скользящей поверхностью? И тяжелая дверь, тут же закрывающаяся за спиной? И никаких шансов на то, чтобы, быстро повернувшись, выскочить из комнаты… Не во что даже упереться, чтобы налечь на дверь изнутри.
Простенько, но надежно. У человека, оказавшегося в такой западне, не оставалось никаких надежд на то, чтобы самостоятельно выбраться из нее. Эта мысль заставила Майка содрогнуться. Осознает ли он, куда задумал пробраться? Задумал? Так он уже здесь, уже пробрался. Теперь надо лишь отыскать Эрика — и живо назад. И кем был тот, встречи с которым следовало всячески избегать? Зипакна, человек, которого он никогда в глаза не видел. Высокий, сильный человек, тот самый, от которого нужно было держаться подальше.
Сложив карту, он вновь затянул ремни переплета и поставил книгу на ее прежнее место на полке.
А это что еще такое?
На полу валялась небольшая карта, очевидно незаметно выпавшая из книги. Майк наклонился, чтобы поднять ее, но тут послышались чьи-то шаги. На Таззока не похоже… Кто-то другой… Сжимая карту в руке, он опустился на колени, растянулся на полу пустой нижней полки и затаился. Некто вошедший сделал еще несколько шагов и остановился, возможно для того, чтобы осмотреть помещение. Затем проследовал дальше. Похоже, он приближался к полкам. Рука Майка непроизвольно потянулась к пистолету. Шаги снова затихли. Затем послышался какой-то шорох, раздался властный голос:
— Таззок!
За окриком последовала длинная тирада на непонятном языке. Было слышно, как Таззок что-то отвечает — говорит тихо, смиренно. Последовал непродолжительный обмен репликами, и через несколько минут Майк услыхал, как хлопнула дверь.
Раглан по-прежнему лежал совершенно неподвижно. Кто это ушел? Таззок или же тот, другой?
Прошло еще несколько минут, прежде чем он снова услышал шаги. На сей раз Майк узнал семенящую походку Таззока. Он наконец выбрался из своего убежища.
— Ты здесь? А я так испугался… Кто это приходил?
— Зипакна. Он никогда не заходит сюда! А сейчас почему-то зашел… — Таззок был вне себя от страха. Руки его дрожали, и он то и дело озирался по сторонам. — Ты должен уйти! Сейчас же! Я не могу так рисковать! Если тебя найдут здесь, то мне конец! Меня уничтожат! Пожалуйста, прошу тебя, уходи! Сейчас же уходи!
— Я уже ухожу. Но ты ничего не знаешь и никого здесь не видел. Понял?
Раглан повернулся и взбежал по лестнице на следующий ярус. Затем еще выше. Свет проникал сюда через узкое окошко в дальней стене. Он взглянул на выпавшую из книги карту.
Это была очень древняя карта. Несомненно, она имела некоторое отношение к плану Запретной Крепости — а иначе кому бы понадобилось засовывать ее между страниц той книги? Разглядывая карту Майк вдруг поймал себя на мысли, что не припоминает ничего похожего. И тут его осенило…
Это же вот это самое помещение! Это и есть Чертоги Архивов в те времена, когда здесь находился храм, задолго до того, как к нему была пристроена громада Запретной Крепости. Но тогда здесь не было никаких архивов. Каменные скалы тянулись рядами вдоль стен, а в самом центре, на возвышении, по-видимому, и происходили священные действа. Зипакна! А что, если он видел его и теперь просто ненадолго отлучился, чтобы поднять тревогу и позвать стражу? Если он все еще надеется отыскать Эрика, то лучше поторопиться. Однако Майк никак не мог оторваться от карты. Вот тут обозначен и этот стол, и три стула позади него. А вот и решетчатая перегородка. В самом углу ажурной стены обозначена дверь, открыв ее, можно войти в лабиринт, который вел прямиком в покои Руки!
В другой стене, прямо под ним, открывался еще один ход. Майк стал быстро спускаться, пробираясь между полок, уставленных книгами. Кое-где книги были сложены в стопки, изредка попадались каменные плиты с высеченными на них надписями. Отыскав дверь, он подошел к ней вплотную в надежде нащупать ручку или засов. И тут дверь открылась сама собой. За ней оказался освещенный коридор. Вдруг за спиной у него послышался какой-то шум, затем раздался громкий властный голос. Сунув карту за пазуху, Майк бросился в открывшийся перед ним проем и тотчас повернул налево, направляясь к лабиринту. Быстро скрывшись за поворотом, он остановился, прижавшись спиной к стене, и снова потянулся к пистолету… Однако, вовремя одумавшись, опустил руку. Он стоял у стены, напряженно прислушиваясь. Наконец взглянул на часы — и ужаснулся. Ему еще столько предстоит сделать — и так мало у него осталось времени! Майк сделал шаг, другой — и тотчас же отпрянул. Кто-то шел по длинному коридору, быстро приближаясь к нему.
Майк попятился, скрываясь в тени алькова. Он знал: смерть подстерегает его на каждом шагу.
Готовый ко всему, он терпеливо ждал.
Глава 37
…Едва уловимый аромат духов, не похожий ни на один из известных ему, легкая поступь, шорох платья…
Она оказалась стройной, грациозной и довольно высокой. В тусклом свете черты ее лица были почти неразличимы. Внезапно остановившись, она повернулась в сторону темного алькова:
— Хочешь пойти со мной?
Майк нашарил в кармане подобранный в горах кусок мела.
— Как-нибудь в другой раз, — вежливо ответил он, прислушиваясь, однако в коридоре, кроме них двоих, по-видимому, никого не было.
— Но я могу проводить тебя туда, куда ты хочешь попасть. Тебе будет проще добраться туда, если кто-нибудь покажет тебе дорогу. — Она протянула ему руку. — Я хочу помочь тебе.
— Не сомневаюсь, но лучше уж я сам как-нибудь управлюсь.
Она покачала головой:
— Один ты ничего не добьешься. Но здесь есть люди, которые желают тебе помочь.
Майк подошел поближе. Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что у нее нет при себе оружия, если не считать того, что было дано ей от рождения. Впрочем, это оружие сразило бы любого наповал.
— И куда же ты хочешь меня отвести?
— К Эрику. Ведь ты этого хотел, разве нет? Он совсем недалеко отсюда, и он ждет тебя.
— Мне бы очень хотелось повидать его. — Он незаметно чиркнул зажатым в руке мелком об угол ниши. — Тем более что такая прелестная спутница сама предложила составить мне компанию.
Она оказалась стройной, грациозной и довольно высокой. В тусклом свете черты ее лица были почти неразличимы. Внезапно остановившись, она повернулась в сторону темного алькова:
— Хочешь пойти со мной?
Майк нашарил в кармане подобранный в горах кусок мела.
— Как-нибудь в другой раз, — вежливо ответил он, прислушиваясь, однако в коридоре, кроме них двоих, по-видимому, никого не было.
— Но я могу проводить тебя туда, куда ты хочешь попасть. Тебе будет проще добраться туда, если кто-нибудь покажет тебе дорогу. — Она протянула ему руку. — Я хочу помочь тебе.
— Не сомневаюсь, но лучше уж я сам как-нибудь управлюсь.
Она покачала головой:
— Один ты ничего не добьешься. Но здесь есть люди, которые желают тебе помочь.
Майк подошел поближе. Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что у нее нет при себе оружия, если не считать того, что было дано ей от рождения. Впрочем, это оружие сразило бы любого наповал.
— И куда же ты хочешь меня отвести?
— К Эрику. Ведь ты этого хотел, разве нет? Он совсем недалеко отсюда, и он ждет тебя.
— Мне бы очень хотелось повидать его. — Он незаметно чиркнул зажатым в руке мелком об угол ниши. — Тем более что такая прелестная спутница сама предложила составить мне компанию.