Ламур Луис. Чертова гора

   «Можно будет использовать природный камень, -увлеченно говорил он. — У подножия скалы полно превосходного материала для строительства».
   К тому же, располагая неограниченным временем, он хотел собственноручно заняться постройкой. Это было его давнишней мечтой.
   Эрик всегда самостоятельно принимал решения. Всегда действовал по собственному усмотрению, но на этот раз он неожиданно столкнулся с чем-то доселе совершенно ему неведомым. И к этому он вовсе не был готов.
   Майк с тревогой размышлял над случившимся. У Эрика не было друзей-шутников. Поэтому неоткуда было ожидать подобного розыгрыша. Тем более что возможности поселиться поблизости от того места не было никакой. Если только в этих суровых условиях устроить стоянку под открытым небом…
   Напряженно размышляя, Майк Раглан медленно продолжал сборы. К вещам, что были уже сложены, он добавил бинокль. И все же в душе крепло нежелание покидать Тамаррон. Виной тому были нехорошие предчувствия. Ему казалось, что стоит лишь вернуться туда, оказаться поблизости от места предполагаемого строительства дома Хокарта, и тогда он тоже будет обречен. Уже почти два десятка лет он только и делал, что исследовал разного рода загадочные явления, разоблачая фальсификации, отважно вторгаясь в малоизученные области познания. Но на этот раз все было иначе. Его не оставляло ощущение, что он стоит у последней черты неведомого. У той самой грани, за которой открывается непознанное, то, чего надлежит опасаться. Но почему он так думает? Какими доказательствами располагает? Присев к столу, Майк в общих чертах изложил на бумаге суть известных ему фактов. Затем составил подробный план своих последующих действий. Если вдруг с ним что-нибудь случится, останется записка. Хоть какое-то свидетельство. Майк даже испытал некое облегчение. Такое чувство, будто неожиданно ему удалось найти выход из тупика. Ну конечно же! Эти свои записи вместе с дневником он оставит в надежном месте.
   Майк снова взялся за дневник.
 
   «Боялся ли я? Ведь до сих пор ничего ужасного вроде бы не произошло. И все же мне приходилось иметь дело с чем-то непознанным. Я пытался убедить себя не принимать это близко к сердцу. Считать чьей-то неудачной шуткой. Но не тут-то было. Помнится, Майк говорил: для того чтобы иметь дело с чем-то сверхъестественным, нужно самому обладать некоторым опытом иллюзиониста. Ученый же всегда старается докопаться до истины. И его никак нельзя назвать мастером по части остроумных уловок и прочих хитростей.
   Очень многое, что на неискушенный взгляд кажется невероятным, может с легкостью проделать любой фокусник на представлении в цирке. В силу своей профессии ему постоянно приходится иметь дело с подобными «чудесами». Обычно же зрители, охочие до чудес, легко поддаются внушению, потому что их рассудок уже готов поверить в них.
   Суббота. Еще одна бессонная ночь. В темноте как будто что-то шевелилось. Шеф все время был рядом. Лежал, прижимаясь ко мне, временами то рычал, то вдруг принимался тихонько поскуливать. Проснувшись рано утром, я еще какое-то время оставался лежать неподвижно. Напряженно думал. Решение пришло неожиданно, само собой. Все. Надо выбираться отсюда. Уйду сегодня же. Заберу только личные вещи, все самое необходимое. Остальное оставлю. Просто возьму и уйду».
   Описание поведения Шефа встревожило и озадачило Майка. Шеф был гордым, свирепым и бесстрашным псом, обычно набрасывался на любого, кто посмел оказаться поблизости. И ему было все равно — человек, медведь, волк или еще кто-то. Однако на сей раз он вел себя иначе. Следовательно, пес учуял поблизости нечто, способное напугать даже его.
   А вдруг Эрик прав? Что, если ему в самом деле удалось открыть путь в другое измерение? Ведь смогла же собака проскочить туда и благополучно вернуться обратно. И не пострадала, по крайней мере физически. Так что неизвестный тоже мог воспользоваться этой же дорогой — неизвестный или неизвестная? Кто оставлял после себя знак в виде подсолнуха? И откуда те, настоящие цветы? Кому понадобились карандаши и для чего?
   Завтра, решил Майк. Он поедет туда завтра. Отправится в путь рано утром, оставив дневник и свои записи в каком-нибудь надежном месте. Лучше всего, думал он, переслать их одному из старых приятелей, прежде работавшему на ФБР. В случае его, Майка, исчезновения они могут послужить своеобразным руководством к действию.
   Затем Майк погрузил в джип спальный мешок, провизию на дорогу, пополнил запасы воды, а также прихватил все патроны, что были у него с собой. Покончив с этим, он опустился на стул и уставился в окно. Его невидящий взгляд скользил по снегу, не задерживаясь ни на чем. Он не видел даже величественных скал, подступавших вплотную к шоссе. В эти минуты он думал лишь о себе. И еще о нелегком пути, что ему предстоял. Сказать по совести, у него не было никакого желания ехать туда. Означало ли это утрату интереса к приключениям? А как же любознательность, желание познать неизвестное? А может быть, причиной был страх обнаружить нечто такое, что перевернет его столь привычный и удобный мир? Мы сызмальства привыкаем к жизни в трех измерениях. Этот мир нам понятен, и мы чувствуем себя в нем вполне уютно. Новые Иден ведут нескончаемую войну с нашей косностью и благодушием — и постепенно, но неуклонно горизонты нашего мира расширяются. В результате он становится все более сложным. Когда-то человеку было вполне достаточно приспособиться к жизни в своей деревеньке или небольшом городке, к окружающим его людям. Приходилось приспосабливаться к власти, будь то власть короля или же домовладельца, — к власти любого, кто правил его мирком. Вот в этих пределах человек чувствовал себя вполне в своей тарелке. Шло время. Солдаты и моряки возвращались домой из дальних стран. Они рассказывали удивительные истории о краях, где многое было по-другому, иначе, необычно. Мир медленно становился шире. Большинство слушателей не до конца верили подобным рассказам. Затем рамки познания начали расширяться стремительно. Тихоходные парусники сменили трансатлантические пароходы, люди поднялись в небо, пересекая все новые границы вселенной.
   Вторая мировая война открыла для юных американцев самые отдаленные уголки земли. И вот уже дети фермеров из Канзаса или Вермонта запросто ведут разговоры о Бирме и Марокко. Они с легкостью рассуждают о странах, которые их отцы, пожалуй, не сумели бы найти на карте.
   И вот уже те, кому несколько лет назад редко когда удавалось провести зиму во Флориде, начинают свой бизнес в Саудовской Аравии, Йемене, Омане. А дети, подрастая, управляются с компьютерами с той же легкостью, с какой их отцы когда-то орудовали чернильными ручками. Во всем происходят радикальные перемены. Новые открытия и изобретения следуют одно за другим.
   На сегодняшний день человек уже успел высадиться на Луне, послать космические корабли к дальним планетам — те космические корабли, что, оказавшись за пределами Солнечной системы, до сих пор продолжают свое путешествие в бесконечные глубины космоса. А Эйнштейн и квантовая теория открыли новые грани нашего, втиснутого в узкие для него рамки, мира.
   Человека, привыкшего просиживать перед телевизором с банкой пива, следя за ходом футбольного матча, редко посещала мысль, что в окружающем его мире происходит настоящий переворот. Исчезали привычные горизонты. Прогресс уничтожал рабочие места. Перемены, на которые раньше уходили целые века, теперь происходили едва ли не за один вечер. Возникающие при этом новые профессии требовали от работника все большего опыта и знаний. Обыкновенному работяге некуда податься, он оказывается не у дел.
   Но кое-что все же осталось без изменений. Например, земля под ногами. Небо над головой. Вот эта дорога, по которой можно ехать в автомобиле. Многие века живут предания о других мирах. И люди читают или слушают разные истории, смотрят фильмы о них. Все это пробуждает интерес и кажется им весьма занятным. Но только верить в это всерьез не принято…
   Непонятное всегда оставалось лишь любопытным предметом для непринужденной беседы в кругу друзей. Время от времени появлялись истории о загадочных исчезновениях. По этому поводу обычно следовали невнятные разъяснения какого-нибудь ученого. Причем он явно тяготился своей миссией, тем более что у самого было невпроворот куда более серьезных проблем.
   Итак, обычный мир вокруг всех вполне устраивал. В мышлении Майка Раглана также не было места для еще одного измерения. Он был морально не готов к этому, хотя и допускал такую возможность. Но о ее физической природе Майк знал не больше, чем самый рядовой обыватель, который не может объяснить, как работает его телевизор. Майк Раглан не испытывал желания обнаруживать еще одно измерение. Дай Бог разобраться до конца с тремя уже имеющимися! Но он помнил, что жители нецивилизованных племен, с которыми ему приходилось сталкиваться, воспринимали подобную идею как нечто само собой разумеющееся. Она не вызывала у них ни малейшего изумления. Что мы знаем, например, об австралийских аборигенах и их «времени грез»?
   Майк взял в руки дневник. Нехотя, с опаской он листал его, отыскивая страницу, на которой остановился.
 
   «Я быстро собрал все самое важное. Чертежи, тетради и те несколько книг, которые захватил с собой сюда, чтобы почитать на досуге. Полдюжины книг все же оставляю — быть может, когда-нибудь я еще возвращусь сюда, хотя бы ненадолго. Тяжело видеть, как на твоих глазах умирает мечта. А этот дом на вершине горы был заветной мечтой моего детства. И вдруг против своей воли я внезапно ощутил, что не хочу уходить отсюда. И оглянулся…
   Это была она.

Глава 6

   Мое первое впечатление: такая девушка не стала бы оставлять подсолнухи на столе у мужчины. И уж тем более засовывать цветы за собачий ошейник.
   Второй мыслью было, что это самая прекрасная женщина, которую мне когда-либо довелось встретить.
   В лучах яркого солнца она стояла почти у самой моей двери. Ее черные блестящие волосы, разделенные прямым пробором, были собраны сзади в два пучка. Девушка с кожей цвета старой слоновой кости и темными огромными глазами была очень красива.
   Однако в следующий момент мое внимание переключилось на Шефа. Он рычал, но как-то неуверенно, будто смущаясь. И я вдруг понял, что это не та женщина. Во всяком случае, к собаке подходил кто-то другой.
   Между тем красавица поманила меня, предлагая последовать за ней. Приблизившись к двери, я наблюдал, как она идет в сторону кивы. С такой походкой, невольно подумал я, можно обойтись и без уговоров.
   И все же я оставался в нерешительности. Шеф пятился назад, прижимаясь к моей ноге. Он будто хотел не дать мне пойти за ней. Умный пес что-то подозревал, и, как оказалось, не напрасно. Девушка остановилась у самого края кивы и, оглянувшись, увидела, что я все еще в нерешительности стою на пороге развалин. Тогда она снова поманила меня. Я отрицательно покачал головой. И тут мне показалось, что на ее лицо легла тень недовольства, хотя, возможно, мне это лишь почудилось. Девушка была не просто красива. Она была потрясающе красива. И все же было в ней что-то недоброе, нечто едва уловимое, но вызывавшее дурные предчувствия. Рассудок предупреждал меня, что от нее нужно держаться подальше и убраться отсюда как можно скорей, потому что это место порочно. Разглядывая девушку, я обратил внимание, что ее одежда была из того же материала, что и оставленный мне кардиган с подсолнухами. Но только этот был гораздо лучшей выработки, украшенный изысканным индейским орнаментом. Причем подобного по сложности я еще никогда не видел ни у одного из североамериканских индейцев. Наряд дополняли дорогие украшения из бирюзы высочайшего качества.
   — Ты боишься меня? — тихо спросила девушка. Ее приятый голос словно завлекал и в то же время посмеивался надо мной. И тогда, не зная, как поступить, я сказал то, чего говорить, конечно, не следовало:
   — Мне надо дождаться строителей. Я нанял их, чтобы построить здесь дом. — С этими словами я широким жестом обвел окрестности.
   — Нет! — Ее тон стал резким. — Никто не должен приходить сюда! Никто!
   — Мне очень жаль. Но это моя земля, — по возможности спокойно сказал я. — И я буду строить здесь дом.
   — Что ты сказал? Твоя земля? Здесь всей землей владеет… — Она внезапно осеклась. — Пойдем! — Голос ее звучал уже повелевающе. — Я покажу тебе!
   — Я не могу уйти, — повторил я.
   Судя по всему, эта красавица не привыкла, чтобы ей отказывали, и в данной ситуации, очевидно, попросту не знала, как вести себя дальше.
   — Следуй за мной. Или за тобой придут, — пригрозила наконец она. — Ты навлекаешь на себя гнев. — Задержавшись еще мгновение, девушка спустилась в киву и исчезла…
   К этому моменту мое сознание прояснилось, и я понял, что должен немедленно выбираться отсюда, уходить подальше от этого места. И как можно скорее. Уже через десять минут, засунув в карман этот дневник, я торопливо спускался вниз. Джип я оставил невдалеке от того места, где кончалась дорога, на заброшенной тропе. Я был уже почти рядом с целью, когда из-за груды камней, заросших можжевельником, раздался чей-то тихий свист.
   Резко обернувшись, я оказался лицом к лицу со стройной, миловидной девушкой с цветком подсолнуха в волосах.
   — Они поджидают тебя! Не ходи! — предупредила она.
   — Что им нужно? — вырвалось у меня.
   — Они не хотят, чтобы здесь кто-то жил! Они захватят тебя. Добьются всего, чего хотят. Потом убьют.
   — Кто ты?
   — Каваси. Я убежала. Если найдут меня, то тоже убьют.
   — Говоришь по-английски? — удивился я.
   — Немного. Старик научил меня, — поспешно ответила она.
   — Но ведь та, другая, тоже говорила по-английски! — Я снова попытался разобраться.
   — У них есть четыре руки людей, которые говорят. Не больше.
   — Четыре руки? — не понял я.
   Девушка показала ладони, затем сжала пальцы в кулаки и раскрыла их вновь. Четыре руки, двадцать человек.
   — Не будем терять времени. Надо идти. Я покажу. — Быстро обернувшись, девушка с подсолнухом проворно стала спускаться среди камней, увлекая меня за собой. Наконец, обогнув большой валун, вышла на древнюю тропу, узкую и крутую, ведущую вниз, к реке. В тени скалы она нерешительно остановилась: — Тебе нужно на другой берег. Или, дождавшись темноты, плыви вниз по течению к большому озеру.
   — А что будешь делать ты? — Я с любопытством взглянул на нее.
   — Я вернусь обратно — если смогу. Это не всегда возможно. Всегда можно только через киву, но мне туда нельзя.
   — Ты проходишь сюда в другом месте? — решил я уточнить.
   — Там не всегда. Только иногда. — Она взмахнула рукой. — Когда-то очень давно мой народ жил здесь повсюду. Потом настали плохие времена. Большая засуха. Пришли дикие, бродячие люди. Они убивали нас. Забирали наше зерно. Некоторые из наших людей умерли. Другие вернулись на старое место, откуда мы раньше пришли сюда. Там очень много зла.
   — Но ты не злая, — попробовал я возразить.
   — Я нет. Она — да. Она очень важная. Мы боимся ее. И ты бойся. Тот, кто спит с ней, умирает. Она Ядовитая Женщина.
   — Ты из индейцев? — решил я выяснить.
   — Что такое индейцы? Я не знаю индейцев, — ответила она.
   — Где жил твой народ? Здесь?
   — Здесь не жил никто. Это место для богов, — с испугом ответила она. — Жрецы приходили на эту гору сажать колдовские деревья — «ведьмин сад». Мой народ жил далеко. Большие пещеры, много домов. С Обратной Стороны у нас большой дом, много комнат. А здесь, я думаю, все разрушилось.
   Скальные жители? Вполне возможно. У индейцев-хопи бытовала легенда, будто они пришли в этот мир сквозь дыру в земле. Из другого измерения? Того, что некоторые называют параллельным миром?
   — Где твой народ сейчас? — продолжал я выяснять.
   — Там. Многих уже нет. Они рабы или умерли. Там зло.
   — Ты назвала ту девушку, что приходила за мной, Ядовитой Женщиной. А что это означает?
   — Им с детства дают яд. Понемногу и не для того, чтобы убить, а чтобы они привыкли к яду. Это избранники богов. По их телам стекает яд тайных трав. Они не умрут. Но любой мужчина, кто ляжет с ними, умрет. Когда у человека есть враг, то он посылает к нему Ядовитую Женщину.
   До наступления темноты мы скрывались среди каменных завалов и зарослей можжевельника. И хотя преследователи были совсем близко, они не смогли нас обнаружить. Затем, уже в кромешной темноте, мы стали пробираться старыми тропами на восток.
   Пятница. Я возвратился. На какое-то время удалось скрыться от них. Я спрятал все, что только возможно, в том числе и карту.
   Майк, если ты все же прочтешь это, то ради Бога, помоги нам! Каваси уговаривала меня переправиться через реку. Но я был уверен, что мы и без этого сможем убежать от них. Мы были более чем в двадцати милях от дороги. Но я хотел еще раз попробовать подобраться к моему джипу. Под покровом темноты нам удалось подойти совсем близко. Казалось, поблизости не было никого. Вскочив в машину, я сунул ключ в зажигание, и тут же мотор взревел. Послышался крик, из темноты кто-то бросился ко мне. Но машина уже рванулась вперед. Я ударил нападавшего по лицу, и мы стремительно укатили прочь. Проехав около мили, свернули на другую дорогу.
   Город, до которого мы наконец добрались, находился от того рокового места более чем в шестидесяти милях. И мне казалось, что в нем было относительно безопасно. Мы ужинали в небольшом кафе перед самым его закрытием. Каваси задавала бесконечные вопросы о кафе, машинах, автобусах. Я объяснял ей, как нужно заказывать блюда, покупать билеты и одежду. Вытащив из кармана деньги, дал ей сто долларов и немного мелочи.
   — Если со мной что-нибудь случится, передай эту тетрадь Майку Раглану. Это в Тамарроне, — попросил я девушку.
   — Невозможно. Они здесь, — понизив голос, ответила Каваси.
   Действительно, у окна промелькнула какая-то тень. Я направился к кассе. Лысый толстяк в фартуке вышел ко мне, чтобы взять деньги. Я заплатил.
   — Послушай, друг, — обратился я к нему, — я Эрик Хокарт. К юго-западу отсюда строю дом. И сейчас мне нужно ружье. У тебя оно есть?
   Толстяк внимательно поглядел на меня.
   — Мистер, у меня есть ружье, — пробурчал он. -В наших краях все при оружии. Но я не стану никому его одалживать.
   Обернувшись, я посмотрел в окно. Мой джип стоял на месте. Поблизости никого не было. А что, если мы…
   Каваси исчезла!

Глава 7

   Я буквально остолбенел. Положив обе руки ладонями вниз на прилавок перед собой, я так и остался стоять спиной к окну. Может быть, Каваси удалось скрыться, оставшись незамеченной? Или они схватили ее, пробравшись с черного хода? Мысли вихрем проносились в моей голове.
   — Сэр, — наконец тихо заговорил я, — пусть ваше ружье остается при вас. Но выслушайте хотя бы совет: если они войдут сюда, то будет лучше, если оно окажется у вас под рукой. Свидетели им не нужны. Меня зовут Эрик Хокарт, — повторил я. — Пожалуйста, не забудьте, когда у вас станут наводить обо мне справки. Если полиция не возьмется за расследование, то мой друг сделает это. Его имя Майк Раглан.
   — Послушайте, мистер, — недовольно перебил меня толстяк. — Я, конечно, не знаю ваших дел. Но уж лучше я прямо сейчас вызову полицию и…
   — Вызывайте. Но только из кухни. Если вы подойдете здесь к телефону, они вас убьют.
   — Кто «они»? — Толстяк удивленно глянул мне через плечо. — Я никого не вижу.
   — Я сейчас побегу к джипу. Вам тоже лучше выбираться отсюда».
 
   Майк Раглан отложил в сторону дневник и с досады тихо выругался. Нахмурившись, он глядел на закрытый блокнот. Эрик вел дневник для себя. И пока, очевидно, не думал, что с помощью этих записей проще всего рассказать Майку о том, что с ним случилось.
   Майк еще раз проверил содержимое рюкзака с провизией, снова осмотрел пистолет и сунул нож за голенище. Остановившись в дверях, не поленился внимательно оглядеть стоянку, где оставил свой джип. Рядом были припаркованы другие машины. Но в них вроде бы никого не было. К тому же эти машины он видел здесь и раньше. Подойдя к джипу, он открыл дверцу, сел за руль и тут же запер все дверцы. Успел заглянуть и за сиденье. Выехав со стоянки, направил машину в сторону шоссе.
   На выезде Майк задержался у шлагбаума.
   — Если меня будут спрашивать, то вы не знаете, у себя я или нет, — наказал Майк охраннику.
   Время от времени он поглядывал в зеркало заднего обзора. Но признаков слежки так и не обнаружил. Спустя несколько часов Майк въехал в небольшой городок штата Юта и тут же отправился на поиски кафе, запомнившегося ему по предыдущим поездкам. Но этого кафе больше не было! На том месте, где прежде стояла закусочная, теперь дымилось несколько обугленных бревен. Дальше по улице находилось еще одно кафе. Во время его последнего визита оно было закрыто. Очевидно, в межсезонье дела его шли из рук вон плохо. Теперь же это заведение работало. Внимательно оглядевшись, Майк припарковал машину так, чтобы за ней можно было приглядывать через окно. И вошел внутрь.
   У стойки трое индейцев-навахо пили кофе. И еще водитель грузовика заканчивал свой завтрак. Его огромная восемнадцатиколесная махина стояла на площадке у входа, рядом с пикапами индейцев-навахо. Какая-то девушка одиноко сидела за дальним столиком.
   Майк расположился неподалеку от нее. Собираясь принять заказ, к нему подошла официантка. Обращаясь к ней, Майк заметил:
   — Похоже, неподалеку был пожар.
   — И еще какой! — охотно откликнулась официантка. — Моя подружка из-за него осталась без работы! В утренней смене она обслуживала столики. А тут на тебе — пожар. И работы больше нет.
   Майк заказал яичницу с ветчиной.
   — Кто-нибудь пострадал? — поинтересовался он.
   — Джерри. Это было его заведение. Он сейчас в больнице. Повар вытащил его из огня, хотя на нем самом уже горела одежда. Конечно, повар немного обгорел, но вот Джерри… он совсем плох. Говорят, у него не только ожоги. Его еще как-то ранило. Но точно об этом никто не знает.
   — И как же это случилось? — продолжал задавать вопросы Майк.
   — А кто его знает? Повар клянется и божится, что вначале загорелся зал.
   Поделившись этими сведениями, официантка отправилась в кухню за заказом. А Майк снова взглянул на девушку. Она сидела неподвижно, на столе перед ней стояла чашка кофе. Немного погодя он вновь посмотрел в ее сторону. Она была миловидна. Но Майку она показалась слишком грустной, будто чем-то расстроенной.
   Официантка вернулась с кофе для Майка.
   — Вот это был пожар, скажу я вам! — словоохотливо продолжила она свой рассказ. — Как будто самый настоящий взрыв. Только никакого грохота не было, а просто раздалось что-то вроде «пуф!». И от здания остались одни головешки. Да так быстро, что на рассказ, как это было, больше времени уйдет.
   — А что говорит сам Джерри?
   — Он? Ничего. Он не может говорить. А вот повар рассказывал, что когда он перед самым закрытием выглянул в зал, то заметил там двоих посетителей. Девушку и того человека, что спрашивал у Джерри про ружье…
   — Ружье? — вырвалось у Майка.
   — Повар все слышал, — продолжала официантка. — Он бросил свое занятие, чтобы послушать их разговор. С виду порядочный человек, рассказывал он потом, похож на бизнесмена. Но только был чем-то очень напуган. Ну, Джерри, разумеется, отказал ему. Ведь ни один нормальный человек, если только он не законченный дурак, не станет одалживать свое ружье даже другу, если уж на то пошло. А не то что первому встречному.
   — Что потом?
   — И вдруг в кухню влетает та девица. Повар хотел было спросить, что ей нужно, но не успел. Она опрометью выбежала через заднюю дверь. Повар слышал также, как хлопнула парадная дверь. Тогда он отправился в зал, и вот тут-то это случилось. Внезапно раздалось это самое «пуф!» — и Джерри бросило прямо на повара; потом все вокруг загорелось. Но он все же вытащил Джерри на улицу.
   — А что случилось с человеком, которому нужно было ружье? — взволнованно спросил Майк.
   — Убежал, наверное, — пожала плечами официантка. — Машина его так и осталась там. И ключи в зажигании. Шеф полиции конфисковал ее и отогнал к своей конторе.
   — А девушка? — не унимался Майк.
   — Этого никто не знает. — Понизив голос, официантка бросила многозначительный взгляд в сторону девушки за дальним столиком. — Но вот она сидит здесь с самого утра. Похоже, дожидается кого-то.
   Майк тоже посмотрел на девушку. Их взгляды встретились. И он снова отвернулся. — А человек, что спрашивал о ружье? Он говорил
   что-нибудь?
   — Начал рассказывать, что строит дом в пустыне. Но об этом тут все и так знают. — Официантка отошла и вскоре вынесла из кухни его завтрак. — Знаете, мистер, хоть расстояния здесь и большие, но людей не слишком много. Поэтому все обычно знают, что и где происходит. Этот мужчина покупал в городе бензин, кое-что из бакалеи. Несколько раз обедал у нас. Я тоже видела его. Приятный такой. Местные девицы тут же начали гадать, женат или нет. Он тихо занимался какими-то своими делами и никому здесь не докучал. Его зовут Хокарт.
   — Где можно увидеть шефа местной полиции? — перебил ее Майк.
   — Уехал по делам в Мексикан-Хэт. Но должен вернуться сегодня.
   — И много у вас сейчас приезжих? — продолжил свои расспросы Майк.
   — Никого. Вот только она. Зимой здесь мало кто проезжает. Летом бывают туристы. Правда, не так часто, как в Дюранго. Узкоколейки у нас нет. Мы находимся в стороне от основного маршрута, но все же туристы заезжают и сюда. — Официантка с любопытством посмотрела на него: — А вы что, были знакомы с Эриком Хокартом?