Они пригнали несколько лошадей на продажу. Эти парни составили нам компанию на всю ночь и большую часть следующего дня, и, когда мы расстались, наш табун пополнился девятью новыми отличными лошадьми и еще несколькими сносными лошадками, а метисы увезли с собой кое-какие вещи и немного наличных денег. Кроме того, мы подарили им ружье и револьвер, который забрали у попавшегося в ловушку парня. Они сообщили, что канадская армия вошла в Форт-Гарри, но Райэл успел сбежать, прежде чем его арестовали.
Метисы нуждались в сахаре, соли и табаке, и мне подумалось, что они и сами скрываются, хотя Форт-Гарри находился отсюда довольно далеко. Ясно было одно: наши новые друзья намеревались отсидеться где-нибудь, пока не кончится борьба за власть.
Имея соль, сахар и табак, им ничего не стоило спокойно жить в прерии. Они хорошо знали свою страну и чувствовали себя в степи и лесах как дома.
Метисы предупредили нас, что впереди труднопроходимая земля, где мало травы и совсем нет троп для перегона скота.
Несмотря на это, мы тронулись в путь, и впервые за долгое время наши несчастные лошади получили отдых. Прежде чем расстаться, один метис, друг Баптиста, который также стал другом и мне, отвел нас в сторону и предупредил:
— В Форт-Питт приехали два очень плохих человека. Они направляются в Форт-Карлтон. Их послал бородатый мужчина, и они должны встретиться с двумя другими парнями из Штатов, которые тоже братья. Они охотятся за вами.
— А первых двоих, ты знаешь, как их зовут?
— Да. Они очень опасны. Их имена Полэн, Питер и Джек. Если бы здесь все еще была Гудзонская компания, они бы не вернулись. Это воры! Они убивали охотников! Даже индейцев убивали! В лесах им нет равных! Будь осторожен, mon ami, будь осторожен!
После отъезда метисов мы проехали еще семь миль, прежде чем разбить лагерь.
Оррин в тот вечер задумчиво глядел на меня, сидя по другую сторону костра.
— Телль, наша затея не удастся. Мы не успеем до первого снега.
— А ты какого мнения, капитан?
— Оррин прав. Нам придется сильно гнать стадо, даже если бычки потеряют в весе. В конце концов, мы должны пригнать скот. Никто ничего не писал об откормленных коровах!
В ту ночь двое мужчин, направлявшихся на восток, заехали к нам на огонек.
— Ты гонишь туда стадо? — Они уставились на меня. — Наверное, с ума спятил, парень?
— Хотите сказать, что там их не купят?
— Купят? Конечно, купят! Мы имеем в виду, что добраться туда невозможно! Туда нет дороги. Надо переходить огромные реки! Там полно гризли! А волки — вы таких еще не видели! — Один из них, по имени Персон, указал на повозки. — Тебе недолго осталось тащить их за собой. Тропы в горах слишком узкие. Лучше переложи скарб на вьючных лошадей.
— Можно использовать мою лошадь, — предложил Бренди. — Ей это не впервой.
Мы долго еще сидели с двумя путешественниками, стараясь получить от них как можно больше информации и советов. Они нарисовали нам на земле карту, показывая возможные дороги.
— А как там обстановка? — спросил я. — Спокойная?
— В общем-то да. Кое-кто устраивает шум время от времени. Бывают ссоры и даже драки, но очень редко стрельба. В основном только шумят.
— Лучшие золотоносные жилы уже разобрали, — добавил второй. — Если вы на это рассчитываете, забудьте сразу.
— Мы просто продадим свой скот и уберемся оттуда, — ответил Оррин. Затем добавил на всякий случай: — Мы обещали доставить стадо Сэкетту, Логану Сэкетту.
Они уставились на него.
— К сожалению, вы уже опоздали. Он мертв.
— Что?
— Я говорю правду. Он был настоящим мужчиной. В прошлом году там попали под обвал люди, так он спас их: семеро мужчин и женщину. Такого я еще не видел: он тащил их по снегам. Там очень часто спускаются с гор лавины.
— Говоришь, он умер? — спросил я.
— Он отправился на Север. Пошли слухи о стычке. Говорили, что его застрелили в драке с каким-то чужаком.
— Как он выглядел?
— Твоего роста, — сказал Персон Оррину, — но тяжелее фунтов на двадцать. Кстати, он, кажется, очень тебя уважает.
— Кто именно его убил?
— Это скверные люди. Там орудует настоящая банда. Они уже были замешаны в какую-то историю в Баркервилле. Не помню точно во что. Их пятеро или шестеро. Хитрые, сильные люди. Их главаря зовут Гевин.
— Гевин? — Я бросил взгляд на Нетти, которая слушала рассказ.
— Кайл Гевин?
— Нет, этого зовут Шенти. Шенти Гевин. Он очень подлый, но дерзкий и умный человек.
Персон посмотрел на меня.
— Шенти Гевин застрелил Логана Сэкетта. Точно, он застрелил его.
Глава 22
Глава 23
Метисы нуждались в сахаре, соли и табаке, и мне подумалось, что они и сами скрываются, хотя Форт-Гарри находился отсюда довольно далеко. Ясно было одно: наши новые друзья намеревались отсидеться где-нибудь, пока не кончится борьба за власть.
Имея соль, сахар и табак, им ничего не стоило спокойно жить в прерии. Они хорошо знали свою страну и чувствовали себя в степи и лесах как дома.
Метисы предупредили нас, что впереди труднопроходимая земля, где мало травы и совсем нет троп для перегона скота.
Несмотря на это, мы тронулись в путь, и впервые за долгое время наши несчастные лошади получили отдых. Прежде чем расстаться, один метис, друг Баптиста, который также стал другом и мне, отвел нас в сторону и предупредил:
— В Форт-Питт приехали два очень плохих человека. Они направляются в Форт-Карлтон. Их послал бородатый мужчина, и они должны встретиться с двумя другими парнями из Штатов, которые тоже братья. Они охотятся за вами.
— А первых двоих, ты знаешь, как их зовут?
— Да. Они очень опасны. Их имена Полэн, Питер и Джек. Если бы здесь все еще была Гудзонская компания, они бы не вернулись. Это воры! Они убивали охотников! Даже индейцев убивали! В лесах им нет равных! Будь осторожен, mon ami, будь осторожен!
После отъезда метисов мы проехали еще семь миль, прежде чем разбить лагерь.
Оррин в тот вечер задумчиво глядел на меня, сидя по другую сторону костра.
— Телль, наша затея не удастся. Мы не успеем до первого снега.
— А ты какого мнения, капитан?
— Оррин прав. Нам придется сильно гнать стадо, даже если бычки потеряют в весе. В конце концов, мы должны пригнать скот. Никто ничего не писал об откормленных коровах!
В ту ночь двое мужчин, направлявшихся на восток, заехали к нам на огонек.
— Ты гонишь туда стадо? — Они уставились на меня. — Наверное, с ума спятил, парень?
— Хотите сказать, что там их не купят?
— Купят? Конечно, купят! Мы имеем в виду, что добраться туда невозможно! Туда нет дороги. Надо переходить огромные реки! Там полно гризли! А волки — вы таких еще не видели! — Один из них, по имени Персон, указал на повозки. — Тебе недолго осталось тащить их за собой. Тропы в горах слишком узкие. Лучше переложи скарб на вьючных лошадей.
— Можно использовать мою лошадь, — предложил Бренди. — Ей это не впервой.
Мы долго еще сидели с двумя путешественниками, стараясь получить от них как можно больше информации и советов. Они нарисовали нам на земле карту, показывая возможные дороги.
— А как там обстановка? — спросил я. — Спокойная?
— В общем-то да. Кое-кто устраивает шум время от времени. Бывают ссоры и даже драки, но очень редко стрельба. В основном только шумят.
— Лучшие золотоносные жилы уже разобрали, — добавил второй. — Если вы на это рассчитываете, забудьте сразу.
— Мы просто продадим свой скот и уберемся оттуда, — ответил Оррин. Затем добавил на всякий случай: — Мы обещали доставить стадо Сэкетту, Логану Сэкетту.
Они уставились на него.
— К сожалению, вы уже опоздали. Он мертв.
— Что?
— Я говорю правду. Он был настоящим мужчиной. В прошлом году там попали под обвал люди, так он спас их: семеро мужчин и женщину. Такого я еще не видел: он тащил их по снегам. Там очень часто спускаются с гор лавины.
— Говоришь, он умер? — спросил я.
— Он отправился на Север. Пошли слухи о стычке. Говорили, что его застрелили в драке с каким-то чужаком.
— Как он выглядел?
— Твоего роста, — сказал Персон Оррину, — но тяжелее фунтов на двадцать. Кстати, он, кажется, очень тебя уважает.
— Кто именно его убил?
— Это скверные люди. Там орудует настоящая банда. Они уже были замешаны в какую-то историю в Баркервилле. Не помню точно во что. Их пятеро или шестеро. Хитрые, сильные люди. Их главаря зовут Гевин.
— Гевин? — Я бросил взгляд на Нетти, которая слушала рассказ.
— Кайл Гевин?
— Нет, этого зовут Шенти. Шенти Гевин. Он очень подлый, но дерзкий и умный человек.
Персон посмотрел на меня.
— Шенти Гевин застрелил Логана Сэкетта. Точно, он застрелил его.
Глава 22
Логан погиб? Я не мог в это поверить. Он непобедимый, прирожденный воин. Я много раз видел, как он выбирался из разных передряг. Кто такой Шенти Гевин и что ему нужно? Может, он как-то связан с Кайлом Гевином?
Персон и его компаньон отправились дальше на восток, поближе к цивилизации и подальше от золотых приисков. Они сказали, что на реке Фрейзер золото очень высокого качества, а вот в Карибу золота уже почти не осталось, — но мы привыкли скептически относиться к тому, что нам рассказывали, особенно если люди переезжали из одного места в другое.
— Как ни посмотри, — резюмировал капитан, — мы едем в самую заварушку.
— Коровам-то любые неприятности нипочем, — криво ухмыльнулся Хани. — А вот во что мы ввязываемся?
— Надо поторапливаться, — возразил я. — Времени совсем мало, и, если не будем спешить, морозы разразятся прежде, чем пригоним туда скот.
— А я хочу попасть на прииски до снега, — добавил Шорти. — Я теплолюбивое растение, привык расти на солнечном склоне холма.
В эту ночь мы бросили свои повозки и разделили груз на четырех лошадей.
— Можно разобрать их на дрова, — предложил Флеминг. — Хороший получится костер для стряпни.
— Нет, пусть остаются, — возразил я. — Кому-нибудь да пригодятся. Оставим их под деревьями, и пусть ими воспользуется тот, кто первым обнаружит. Их делали вручную, и я не хочу ломать то, что смастерили с таким трудом.
Мы снова отправились в путь, держа курс на горы. Ландшафт менялся на глазах, и далеко впереди уже виделись практически голые вершины, кое-где покрытые снегом. Травы попадалось все меньше и меньше, и мы с ног сбились в поисках луговин, где скот мог немного подкормиться, и составили маршрут с учетом их расположения. Среди тополей все чаще попадались ели и низкорослые сосны. Мы встречали леса, разрезанные надвое ураганным ветром, где огромные деревья лежали на земле, словно скошенная пшеница.
Оррин ехал впереди, и тут к нам вышел гризли.
Мы двигались по лесной тропинке, стадо к тому времени довольно далеко разбрелось. Оррин возглавлял его, стараясь не шуметь. Внезапно из кустарника появился медведь и встал посреди дороги. От испуга лошадь Оррина встала на дыбы, но он удержался в седле и привычным движением выхватил револьвер.
Мы поняли, что что-то случилось, когда раздался первый выстрел, а затем последовало еще три. Я, Тайрел, Хани и капитан бросились вперед.
Вы когда-нибудь пытались пробиться сквозь стадо, да еще на узкой тропинке? Это заняло у нас очень много времени.
Слыша рев огромного медведя, животные стали рваться в разные стороны, разбегаться в лес по обеим сторонам тропинки.
Раздались еще два выстрела, и мы наконец увидели разъяренного раненого зверя, готового броситься на Оррина.
Оррин как раз поднимался с земли. Шляпы на нем уже не было, куртка порвана, а на плече виднелась кровь. Он встал, пошатнулся и стал перезаряжать револьвер. Я выхватил винчестер и двумя меткими выстрелами прикончил медведя.
Он бы и так подох из-за ран, которые ему нанес Оррин, но это мы узнали уже позднее. Две пули засели у него в шее. а когда Оррин упал и медведь разворачивался, чтобы наброситься на него, ему пришлось выстрелить еще два раза: они попали ему в позвоночник. Пули причиняли боль гризли, HP давая сосредоточиться на борьбе с человеком. Затем Оррин нанес ему сильный удар ножом и оттолкнул в заросли.
Весь остаток вечера мы снимали шкуру с медведя и от резали самые лучшие куски мяса от его туши. Потом пришлось провести стадо мимо места, где все было залито медвежьей кровью. Остаток туши мы навьючили на лошадь Бренди.
Проехав вперед, Шорти обнаружил большой луг у извилистого ручья, и мы завернули туда, чтобы стадо немного подкрепилось и успокоилось. Пришлось поискать в лесу отбившихся животных, но нескольких коров мы так и недосчитались, а времени на дальнейшие поиски не осталось. Еще один старый бык нашел нас по следам и догнал стадо только утром.
Весь следующий день мы пробивались через трясину, где то и дело застревали животные, не говоря уже о наших лошадях, а единственная здесь дорога, если можно ее так назвать, была настолько узка, что по ней могла пройти лишь одна корова. К вечеру мы преодолели лишь четыре мили, но на следующий день неутомимо взбирались с холма на холм, пока не очутились в лесу, среди огромных старых тополей, росших далеко друг от друга, но и только. Травы и кустарников здесь не было. Коровы изредка находили чем поживиться, — обычно лесные цветы. Но продвигались мы здесь без особых трудностей и к вечеру прошли двенадцать миль.
Наконец наш караван очутился на равнине, над которой нависло заходящее солнце. Отпустив скот пастись, мы разбили лагерь в живописном месте у реки, берега которой поросли ивами.
Все ужасно устали, и нам с Шорти выпало первыми встать на охрану лагеря. Я оседлал коня и вскочил на него. Закидывая на плечо ружье, я неожиданно услышал бешеный топот копыт, дикие возгласы. Группа индейцев спускалась с холма.
Я снова взял в руки ружье, Тайрел бросился ничком за поваленное дерево, а Хани принялся стрелять. Индейцы исчезли так же быстро, как и появились, но успели отбить от стада около пятидесяти голов.
В такой момент мне трудно было удержаться от ругани, так что потом пришлось попросить прощения у Нетти, которая покинула лагерь, чтобы узнать, что произошло.
— Индейцы, — покачал головой капитан. — Считайте еще, что нам повезло. Они не были воинственно настроены.
— Может, поедем, отобьем у них стадо? — предложил Шорти.
Капитан лишь выразительно посмотрел на него, но этот взгляд говорил больше, чем целая тирада.
— Это же черноногие. С ними шутить нельзя, Шорти. Лучше поблагодари Бога, что ты еще жив, и оставь их в покое, нас посетили молодые охотники, которые решили порезвиться. Хорошо еще, что они не охотились за скальпами. Но стоит тебе погнаться за ними, как тут же начнется охота на тебя. Мы потеряли часть стада. Давайте уходить отсюда.
— Куда?
— В любое другое место. Они могут хорошенько подумать и вернуться.
Хотя мы и устали, пришлось потушить огонь, опять навьючить лошадей и отправиться дальше. Через три мили мы нашли еще один луг и остановились там.
Никто в ту ночь не сидел у костра. Никто не хотел выпить еще кружку кофе. Все побыстрее залезли под одеяла, и бодрствовать осталась только ночная охрана.
День за днем мы шли вперед, теряя скот, пока наконец у нас не осталось две трети первоначального числа. Баптист принес с охоты горного барана, и мы сытно поужинали, но бизонов уже никто давненько не видал. Днем мы мало разговаривали друг с другом. Флеминг ходил явно подавленный и чем-то недовольный. Казалось, он чего-то ожидал, но этого не произошло.
Нас все больше и больше беспокоило, что на пути попадались только старые следы путешественников из Канады, — и все. Однако капитан обнаружил отпечатки подков лошадей. Более свежих нам не удавалось заметить.
— Интересно, где мы должны встретиться с Логаном, если он жив?
— Тот парень сказал, что его нет в живых, — возразил Флеминг, — что его убили.
— Его очень трудно убить.
— Пуля не разбирает, — усмехнулся Флеминг. — Если она попала куда надо, уже нет разницы, храбрый этот человек или трус.
— Такое чувство, будто мы всю жизнь здесь скитаемся, — заметил Шорти. — Я уже не против провести вечерок за стойкой бара.
— Еще немного осталось, — пообещал Тайрел. — Не волнуйтесь, ребята. Обратно поедем налегке.
— Если доживем, — вздохнул Флеминг.
Нетти и Мери не жаловались. Они знали, что это трудное испытание, и старались помочь, чем могли. И обе стали почти незаменимы, хотя Мери в общем-то всегда была отличным помощником.
— Если мой брат где-то там, — спросила Оррина Нетти, — где именно, как ты думаешь, он может быть?
Оррин пожал плечами.
— В Баркервилле или в Клинтоне. Я здесь мало городов знаю, только эти. Если он где-то тут или даже приезжал сюда, здешние жители об этом знают. Хоть территория приисков и большая, но народу живет немного. Человек может жить вдали от поселений, и все равно о нем будут знать. Здесь ничего не проходит незамеченным.
Флеминг как-то странно хихикнул, будто выразил сомнение. Никто на это не отреагировал.
Мы, Сэкетты, внимательно осматривали все вокруг в надежде найти знаки, точно представляя, какой знак мог для нас оставить четвертый Сэкетт.
Но нам ничего не попадалось.
Мы пересекали реки по четырнадцать раз за день и пробирались через еловые леса. Ели били нас по лицам своими тяжелыми лапами. Нам попались и правда отличные лошади. Они без страха шагали через болота, пока наконец не выходили на твердую землю.
Наши запасы истощались. Редкий день нам удавалось кого-то подстрелить. Над нами пролетали дикие утки, они уже направлялись на юг. Однажды утром, когда мы проснулись, лужи затянул тонкий ледок.
— Интересно, что сталось с теми индейцами, которые ехали за нами? — спросил капитан. — Мне их вроде бы и не хватает.
— Хороший парень Медвежонок, — добавил я.
— Если мы ничего не подстрелим, — вмешался Лин, — придется зарезать бычка.
Доброму ковбою очень трудно на это решиться. Но прерии, населенные бизонами, остались позади, а того медведя мы давно съели. Я не хотел идти охотиться на гризли, пока он сам не нападет на нас, что частенько случалось. Гризли здесь — настоящие цари природы, и они не рады гостям. Только человек отваживается потревожить медведя, и будет ли он драться с охотником или просто уйдет, очень часто зависит от его настроения.
Раньше золотоискатели, которые ехали из Сан-Франциско во времена золотой лихорадки, ради развлечения сажали в одну клетку медведя с тиграми, львами и другими крупными животными, которых им удавалось где-то раздобыть. Обычно гризли в такой схватке оказывался победителем. Однажды огромный африканский лев не продержался и более трех минут.
В здешних горах многочисленные гризли полностью властвовали, но они скрывались от пришельцев, не из-за страха, а просто потому, что не любили, когда их беспокоили.
Оррин, который много читал, однажды привел мне выдержку из какого-то журнала, «Сенчури» или «Атлантик», насколько я помню, об исследователях, возвращавшихся из экспедиции по совершенно диким местам. Они хотели поймать дикого гризли, но им это не удалось, и они решили, что гризли там просто нет. Я же долго жил в горах, где водилось много пантер и львов, и почти все они уже на собственной шкуре знали, что такое охотничьи собаки. Дикие звери стараются не показываться человеку на глаза, и, если их удается все-таки увидеть, это редкая удача.
Последнее время мы только и делали, что поднимались все выше и выше, а ночи становились все холоднее. Однажды утром ко мне подошел Тайрел.
— Телль, — сказал он, — на озере появился лед.
Это повергло меня в мрачные размышления.
Корочка льда на воде! А нам еще идти и идти. И я не знал точно, как долго.
Но все же проходили по потрясающе красивым зеленым долинам, которые желтым и красным расцвечивала осень, делала просто сказочными. Обрамляли их высоченные горы, упиравшиеся пиками в небо.
Чаще всего вокруг нас вздымались отвесные каменные стены, и лишь изредка на них росло одинокое дерево, до которого и скалолаз вряд ли бы добрался. Мы ловили рыбу, а однажды вечером я подстрелил три утки. Это оказалось большим подспорьем, ведь продовольствие у нас совсем иссякло. Правда, оставались мука, соль и еще кое-какие продукты, но мяса не хватало.
Теперь каждое утро выдавалось морозным. Небо затянули бесконечные серые облака, а однажды ясной ночью мы увидели северное сияние, охватившее все небо. Потрясающее зрелище! Я часто слышал о нем, но видел до этого только раз, в Монтане. Но тогда оно не показалось мне настолько впечатляющим.
Был поздний вечер, и Тайрел ехал впереди каравана. Дорога пролегала через луга, поднималась на невысокие холмы с разбросанными валунами и редкими островками елей. Я находился с краю, когда увидел, как Тайрел вдруг остановился.
Я тут же выхватил винтовку, и капитан сделал то же самое. Но Тайрел не двигался, он просто рассматривал огромный серый камень у дороги.
Я подъехал к нему и спросил:
— В чем дело, Тай? — и тут увидел знак на валуне.
На камне было выведено: «КЛИНЧ — С — ДИС — ?»
— Так, — протянул Оррин, оглядываясь, — значит, он жив?
— Кто жив? — насторожился Флеминг.
Оррин и Тайрел посмотрели на меня, и я сказал:
— Теряем время, парни. Нам еще далеко ехать.
Флеминг тупо уставился на надпись.
— Что это значит? — спросил он. — Ничего не понимаю.
— Правда? — мягко переспросил Тайрел. Он повернул лошадь. — Подгоняй-ка стадо, Чарли. Нам надо торопиться.
Флеминг неохотно поехал прочь.
Подоспели Нетти и Мери.
— В чем дело, Оррин? — поинтересовались они.
— Просто какая-то надпись на камне, — ответил он. — Мы лишь полюбопытствовали, вот и все.
Она бросила на него испытующий взгляд. Потом посмотрела на камень.
— В этой надписи нет смысла. Хотя, — она помолчала, разглядывая ее, — здесь недалеко, к северу, находится река Дис, и озеро Дис.
— Правда? — удивился Оррин. — Откуда ты знаешь?
Она рассерженно посмотрела на него.
Утром Флеминг исчез.
Персон и его компаньон отправились дальше на восток, поближе к цивилизации и подальше от золотых приисков. Они сказали, что на реке Фрейзер золото очень высокого качества, а вот в Карибу золота уже почти не осталось, — но мы привыкли скептически относиться к тому, что нам рассказывали, особенно если люди переезжали из одного места в другое.
— Как ни посмотри, — резюмировал капитан, — мы едем в самую заварушку.
— Коровам-то любые неприятности нипочем, — криво ухмыльнулся Хани. — А вот во что мы ввязываемся?
— Надо поторапливаться, — возразил я. — Времени совсем мало, и, если не будем спешить, морозы разразятся прежде, чем пригоним туда скот.
— А я хочу попасть на прииски до снега, — добавил Шорти. — Я теплолюбивое растение, привык расти на солнечном склоне холма.
В эту ночь мы бросили свои повозки и разделили груз на четырех лошадей.
— Можно разобрать их на дрова, — предложил Флеминг. — Хороший получится костер для стряпни.
— Нет, пусть остаются, — возразил я. — Кому-нибудь да пригодятся. Оставим их под деревьями, и пусть ими воспользуется тот, кто первым обнаружит. Их делали вручную, и я не хочу ломать то, что смастерили с таким трудом.
Мы снова отправились в путь, держа курс на горы. Ландшафт менялся на глазах, и далеко впереди уже виделись практически голые вершины, кое-где покрытые снегом. Травы попадалось все меньше и меньше, и мы с ног сбились в поисках луговин, где скот мог немного подкормиться, и составили маршрут с учетом их расположения. Среди тополей все чаще попадались ели и низкорослые сосны. Мы встречали леса, разрезанные надвое ураганным ветром, где огромные деревья лежали на земле, словно скошенная пшеница.
Оррин ехал впереди, и тут к нам вышел гризли.
Мы двигались по лесной тропинке, стадо к тому времени довольно далеко разбрелось. Оррин возглавлял его, стараясь не шуметь. Внезапно из кустарника появился медведь и встал посреди дороги. От испуга лошадь Оррина встала на дыбы, но он удержался в седле и привычным движением выхватил револьвер.
Мы поняли, что что-то случилось, когда раздался первый выстрел, а затем последовало еще три. Я, Тайрел, Хани и капитан бросились вперед.
Вы когда-нибудь пытались пробиться сквозь стадо, да еще на узкой тропинке? Это заняло у нас очень много времени.
Слыша рев огромного медведя, животные стали рваться в разные стороны, разбегаться в лес по обеим сторонам тропинки.
Раздались еще два выстрела, и мы наконец увидели разъяренного раненого зверя, готового броситься на Оррина.
Оррин как раз поднимался с земли. Шляпы на нем уже не было, куртка порвана, а на плече виднелась кровь. Он встал, пошатнулся и стал перезаряжать револьвер. Я выхватил винчестер и двумя меткими выстрелами прикончил медведя.
Он бы и так подох из-за ран, которые ему нанес Оррин, но это мы узнали уже позднее. Две пули засели у него в шее. а когда Оррин упал и медведь разворачивался, чтобы наброситься на него, ему пришлось выстрелить еще два раза: они попали ему в позвоночник. Пули причиняли боль гризли, HP давая сосредоточиться на борьбе с человеком. Затем Оррин нанес ему сильный удар ножом и оттолкнул в заросли.
Весь остаток вечера мы снимали шкуру с медведя и от резали самые лучшие куски мяса от его туши. Потом пришлось провести стадо мимо места, где все было залито медвежьей кровью. Остаток туши мы навьючили на лошадь Бренди.
Проехав вперед, Шорти обнаружил большой луг у извилистого ручья, и мы завернули туда, чтобы стадо немного подкрепилось и успокоилось. Пришлось поискать в лесу отбившихся животных, но нескольких коров мы так и недосчитались, а времени на дальнейшие поиски не осталось. Еще один старый бык нашел нас по следам и догнал стадо только утром.
Весь следующий день мы пробивались через трясину, где то и дело застревали животные, не говоря уже о наших лошадях, а единственная здесь дорога, если можно ее так назвать, была настолько узка, что по ней могла пройти лишь одна корова. К вечеру мы преодолели лишь четыре мили, но на следующий день неутомимо взбирались с холма на холм, пока не очутились в лесу, среди огромных старых тополей, росших далеко друг от друга, но и только. Травы и кустарников здесь не было. Коровы изредка находили чем поживиться, — обычно лесные цветы. Но продвигались мы здесь без особых трудностей и к вечеру прошли двенадцать миль.
Наконец наш караван очутился на равнине, над которой нависло заходящее солнце. Отпустив скот пастись, мы разбили лагерь в живописном месте у реки, берега которой поросли ивами.
Все ужасно устали, и нам с Шорти выпало первыми встать на охрану лагеря. Я оседлал коня и вскочил на него. Закидывая на плечо ружье, я неожиданно услышал бешеный топот копыт, дикие возгласы. Группа индейцев спускалась с холма.
Я снова взял в руки ружье, Тайрел бросился ничком за поваленное дерево, а Хани принялся стрелять. Индейцы исчезли так же быстро, как и появились, но успели отбить от стада около пятидесяти голов.
В такой момент мне трудно было удержаться от ругани, так что потом пришлось попросить прощения у Нетти, которая покинула лагерь, чтобы узнать, что произошло.
— Индейцы, — покачал головой капитан. — Считайте еще, что нам повезло. Они не были воинственно настроены.
— Может, поедем, отобьем у них стадо? — предложил Шорти.
Капитан лишь выразительно посмотрел на него, но этот взгляд говорил больше, чем целая тирада.
— Это же черноногие. С ними шутить нельзя, Шорти. Лучше поблагодари Бога, что ты еще жив, и оставь их в покое, нас посетили молодые охотники, которые решили порезвиться. Хорошо еще, что они не охотились за скальпами. Но стоит тебе погнаться за ними, как тут же начнется охота на тебя. Мы потеряли часть стада. Давайте уходить отсюда.
— Куда?
— В любое другое место. Они могут хорошенько подумать и вернуться.
Хотя мы и устали, пришлось потушить огонь, опять навьючить лошадей и отправиться дальше. Через три мили мы нашли еще один луг и остановились там.
Никто в ту ночь не сидел у костра. Никто не хотел выпить еще кружку кофе. Все побыстрее залезли под одеяла, и бодрствовать осталась только ночная охрана.
День за днем мы шли вперед, теряя скот, пока наконец у нас не осталось две трети первоначального числа. Баптист принес с охоты горного барана, и мы сытно поужинали, но бизонов уже никто давненько не видал. Днем мы мало разговаривали друг с другом. Флеминг ходил явно подавленный и чем-то недовольный. Казалось, он чего-то ожидал, но этого не произошло.
Нас все больше и больше беспокоило, что на пути попадались только старые следы путешественников из Канады, — и все. Однако капитан обнаружил отпечатки подков лошадей. Более свежих нам не удавалось заметить.
— Интересно, где мы должны встретиться с Логаном, если он жив?
— Тот парень сказал, что его нет в живых, — возразил Флеминг, — что его убили.
— Его очень трудно убить.
— Пуля не разбирает, — усмехнулся Флеминг. — Если она попала куда надо, уже нет разницы, храбрый этот человек или трус.
— Такое чувство, будто мы всю жизнь здесь скитаемся, — заметил Шорти. — Я уже не против провести вечерок за стойкой бара.
— Еще немного осталось, — пообещал Тайрел. — Не волнуйтесь, ребята. Обратно поедем налегке.
— Если доживем, — вздохнул Флеминг.
Нетти и Мери не жаловались. Они знали, что это трудное испытание, и старались помочь, чем могли. И обе стали почти незаменимы, хотя Мери в общем-то всегда была отличным помощником.
— Если мой брат где-то там, — спросила Оррина Нетти, — где именно, как ты думаешь, он может быть?
Оррин пожал плечами.
— В Баркервилле или в Клинтоне. Я здесь мало городов знаю, только эти. Если он где-то тут или даже приезжал сюда, здешние жители об этом знают. Хоть территория приисков и большая, но народу живет немного. Человек может жить вдали от поселений, и все равно о нем будут знать. Здесь ничего не проходит незамеченным.
Флеминг как-то странно хихикнул, будто выразил сомнение. Никто на это не отреагировал.
Мы, Сэкетты, внимательно осматривали все вокруг в надежде найти знаки, точно представляя, какой знак мог для нас оставить четвертый Сэкетт.
Но нам ничего не попадалось.
Мы пересекали реки по четырнадцать раз за день и пробирались через еловые леса. Ели били нас по лицам своими тяжелыми лапами. Нам попались и правда отличные лошади. Они без страха шагали через болота, пока наконец не выходили на твердую землю.
Наши запасы истощались. Редкий день нам удавалось кого-то подстрелить. Над нами пролетали дикие утки, они уже направлялись на юг. Однажды утром, когда мы проснулись, лужи затянул тонкий ледок.
— Интересно, что сталось с теми индейцами, которые ехали за нами? — спросил капитан. — Мне их вроде бы и не хватает.
— Хороший парень Медвежонок, — добавил я.
— Если мы ничего не подстрелим, — вмешался Лин, — придется зарезать бычка.
Доброму ковбою очень трудно на это решиться. Но прерии, населенные бизонами, остались позади, а того медведя мы давно съели. Я не хотел идти охотиться на гризли, пока он сам не нападет на нас, что частенько случалось. Гризли здесь — настоящие цари природы, и они не рады гостям. Только человек отваживается потревожить медведя, и будет ли он драться с охотником или просто уйдет, очень часто зависит от его настроения.
Раньше золотоискатели, которые ехали из Сан-Франциско во времена золотой лихорадки, ради развлечения сажали в одну клетку медведя с тиграми, львами и другими крупными животными, которых им удавалось где-то раздобыть. Обычно гризли в такой схватке оказывался победителем. Однажды огромный африканский лев не продержался и более трех минут.
В здешних горах многочисленные гризли полностью властвовали, но они скрывались от пришельцев, не из-за страха, а просто потому, что не любили, когда их беспокоили.
Оррин, который много читал, однажды привел мне выдержку из какого-то журнала, «Сенчури» или «Атлантик», насколько я помню, об исследователях, возвращавшихся из экспедиции по совершенно диким местам. Они хотели поймать дикого гризли, но им это не удалось, и они решили, что гризли там просто нет. Я же долго жил в горах, где водилось много пантер и львов, и почти все они уже на собственной шкуре знали, что такое охотничьи собаки. Дикие звери стараются не показываться человеку на глаза, и, если их удается все-таки увидеть, это редкая удача.
Последнее время мы только и делали, что поднимались все выше и выше, а ночи становились все холоднее. Однажды утром ко мне подошел Тайрел.
— Телль, — сказал он, — на озере появился лед.
Это повергло меня в мрачные размышления.
Корочка льда на воде! А нам еще идти и идти. И я не знал точно, как долго.
Но все же проходили по потрясающе красивым зеленым долинам, которые желтым и красным расцвечивала осень, делала просто сказочными. Обрамляли их высоченные горы, упиравшиеся пиками в небо.
Чаще всего вокруг нас вздымались отвесные каменные стены, и лишь изредка на них росло одинокое дерево, до которого и скалолаз вряд ли бы добрался. Мы ловили рыбу, а однажды вечером я подстрелил три утки. Это оказалось большим подспорьем, ведь продовольствие у нас совсем иссякло. Правда, оставались мука, соль и еще кое-какие продукты, но мяса не хватало.
Теперь каждое утро выдавалось морозным. Небо затянули бесконечные серые облака, а однажды ясной ночью мы увидели северное сияние, охватившее все небо. Потрясающее зрелище! Я часто слышал о нем, но видел до этого только раз, в Монтане. Но тогда оно не показалось мне настолько впечатляющим.
Был поздний вечер, и Тайрел ехал впереди каравана. Дорога пролегала через луга, поднималась на невысокие холмы с разбросанными валунами и редкими островками елей. Я находился с краю, когда увидел, как Тайрел вдруг остановился.
Я тут же выхватил винтовку, и капитан сделал то же самое. Но Тайрел не двигался, он просто рассматривал огромный серый камень у дороги.
Я подъехал к нему и спросил:
— В чем дело, Тай? — и тут увидел знак на валуне.
На камне было выведено: «КЛИНЧ — С — ДИС — ?»
— Так, — протянул Оррин, оглядываясь, — значит, он жив?
— Кто жив? — насторожился Флеминг.
Оррин и Тайрел посмотрели на меня, и я сказал:
— Теряем время, парни. Нам еще далеко ехать.
Флеминг тупо уставился на надпись.
— Что это значит? — спросил он. — Ничего не понимаю.
— Правда? — мягко переспросил Тайрел. Он повернул лошадь. — Подгоняй-ка стадо, Чарли. Нам надо торопиться.
Флеминг неохотно поехал прочь.
Подоспели Нетти и Мери.
— В чем дело, Оррин? — поинтересовались они.
— Просто какая-то надпись на камне, — ответил он. — Мы лишь полюбопытствовали, вот и все.
Она бросила на него испытующий взгляд. Потом посмотрела на камень.
— В этой надписи нет смысла. Хотя, — она помолчала, разглядывая ее, — здесь недалеко, к северу, находится река Дис, и озеро Дис.
— Правда? — удивился Оррин. — Откуда ты знаешь?
Она рассерженно посмотрела на него.
Утром Флеминг исчез.
Глава 23
Флеминг исчез, и пошел моросящий дождик, который, однако, проморозил нас до костей. Мы пили кофе, стоя у догоравшего костра в непромокаемых плащах.
— Хотелось бы мне знать, куда он делся, — произнес Оррин, — но искать его не стоит.
— Думаешь, он понял, что значила надпись Логана?
— Если это так, — обиделся Шорти, — он умнее меня.
— Мы давно уже оставляем друг другу вот такие знаки, — объяснил Оррин. — Это началось еще в детстве. «КЛИНЧ — С» означает, что он из тех Сэкеттов, что живут в горах Клинч — это одна из ветвей нашей семьи. А «ДИС» — просто говорит о том, что мы должны ехать в сторону реки Дис. Знак вопроса в конце: его дальнейшее пребывание ему самому еще не известно.
— Ты бы догадался, если бы был членом нашей семьи, — добавил Тайрел.
— Почему вы решили, что он все еще жив? Но надпись могли сделать давно?
— Возможно, но надпись сделана мелом, который он нашел неподалеку. Старую надпись давно бы смыл дождь.
Когда мы садились на лошадей, подъехал капитан.
— Я проверил тропу. Там тоже есть знак, — сообщил он. — Наверное, его также оставил Логан. Но эта дорога очень узкая, да еще и обледенела…
— Мы сможем там пройти?
— Возможно. Наверняка нельзя сказать. Но, похоже, у нас нет выбора.
— Тогда беру ответственность на себя, — заявил я и повел вожака стада за собой.
Когда мы ступили на тропу, вожак заупрямился, не решаясь идти дальше. Он уперся рогами в скалу, но я подтолкнул его, и ему ничего не оставалось делать, как подчиниться.
— Надеюсь, что не подведу тебя, старина, — подбодрил я его. — Мне эта дорога тоже не по вкусу.
Мы медленно продвигались вперед, тропа то сужалась, то вновь расширялась, давая нам больше места, то на ней появлялись низкорослые деревья, а потом она снова сужалась. шел дождь со снегом, и дул пронизывающий ветер. Далеко внизу виднелись остроконечные вершины елей и голубая лента реки.
Тропа становилась все круче. Иногда мне приходилось спешиваться и переводить моего коня через обледеневшие валуны. В одном месте я наткнулся на сугроб прошлогоднего грязного снега, который пришлось разрушить, чтобы расчистить путь для лошади и шедшего стада. Стало очень трудно идти, и мы двигались медленно, весь день карабкались вверх, не имея возможности остановиться и передохнуть. Внезапно дорога круто завернула и пошла вдоль отвесной каменной стены, став совсем узкой. Прижимаясь как можно ближе к скале, я повел чалого следом.
Стадо растянулось позади. Будучи в нескольких сотнях ярдов от него, однажды я увидел, как внезапно оступился бычок и, брыкаясь, полетел вниз, прямо на деревья, которые росли футов на пятьсот ниже тропы. Тут же свалился другой.
Выругавшись сквозь зубы, я двинулся дальше, стараясь найти ногами опору. Но тропа, так же внезапно, как и вначале, стала широкой и привела к густому лесу. Впереди виднелся луг, а за ним река, почти полностью покрытая льдом.
Места было теперь достаточно, зато растительности совсем мало. Привязав коня, я направился к поваленному дереву и попытался отодрать от него сухие щепки. Я достал из-под рубашки трут, который всегда возил с собой на всякий случай, и развел огонь. Как только он разгорелся, торопливо подбросил дров.
Зайдя в лес, наломал сучков, выросших на стволе, но потом зачахших. Они давно засохли, и дождь не успел их намочить. К тому времени, когда все стадо собралось на лужайке и появился первый всадник, я уже развел большой костер и строил навес меж двух деревьев, росших недалеко друг от друга.
У этих деревьев нижние ветви располагались на одном уровне, так что я собрал опавшие сучья и стал класть их крест-накрест на основу. Потом нашел длинные ветки, которые уже прислонил к верхней части, так что они доставали до земли.
Время от времени я прерывал свою работу, чтобы подбросить дров в огонь, прекрасно зная, как он будет кстати для уставших путников.
В результате у меня получилось временное укрытие, для строительства которого я не особенно выбирал материал: в ход пошли еловые ветки и все, что попадалось под руку.
Когда Лин и Баптист спешились у костра, один навес был готов и я приступил к строительству второго. Хани оказался на месте первым и принялся обдирать ветки с ближайших елей.
Оррин помог Нетти сойти с лошади, и она на мгновение потеряла равновесие от усталости. Но потом выпрямилась.
— Простите, — сказала она. — Я немного утомилась.
Один за другим подъезжали ребята, складывая нашу провизию под навес. Потом они подходили к огню. Скоро мне стали помогать капитан и Шорти.
Хани грел руки у костра. Он посмотрел на меня.
— Телль Сэкетт, я бывал с тобой в разных переделках, но если ты думаешь, что я поеду с тобой обратно по этой чертовой дороге, да еще по снегу, — поищи другого дурака.
— Сколько коров мы потеряли, капитан?
Ронтри посмотрел на меня. Хотя он и устал, но не подавал виду. У него был неистощимый запас сил.
— Достаточно!
Шорти уточнил.
— Четырнадцать или пятнадцать, Телль. Мне очень жаль.
— Погода нам не благоприятствует, — добавил Хани, — мы еще столько же коров потеряем, если нам далеко идти.
Вскоре запах кофе защекотал нам ноздри, и все сгрудились у костра. Тайрел куда-то ушел и вернулся с несколькими кусками мяса.
— Горный баран, — объяснил он. — Я пристрелил его по ту сторону горы.
Теперь к запаху кофе примешался аромат жареного мяса. Коровы успели наесться за это время, и одна за другой ложились под деревьями. Мокрый снег шелестел в ветвях елей и на траве.
— Ничего нет лучше огня и запаха кофе, — бодро произнес капитан, допивая четвертую кружку.
— Сколько нам еще идти? — спросил Шорти.
Никто не ответил, потому что никто не имел понятия. Я положил голову на руки и думал лишь о том, что нам очень повезет, если мы найдем еще один знак по дороге. Я не представлял, в каком направлении идти дальше.
Дис находилась где-то к северо-западу. Кроме этого, я ничего не знал, а ведь отвечал за жизнь собравшихся здесь людей.
У нас был огонь, укрытие и немного еды. И все-таки я нервничал. Куда исчез Чарли Флеминг?
Естественно, чем ближе мы подходили к цели нашего путешествия, тем ближе мы были и к его цели. Так почему он еще немного не подождал? Ведь с нами у него, по крайней мере, не возникнет проблем с питанием.
Возможно, возможно… А что, если мы ближе к цели, чем думали?
Даже если он не мог расшифровать сообщение Логана, то, наверное, все-таки понял, что это сообщение. И означает оно, что Логан Сэкетт не только жив, но и свободен, — или скорее всего свободен.
Неужели он поехал предупредить кого-то о нашем прибытии? Или он боялся Логана?
Оррин поднялся и подошел к Нетти Молроун. Я слышал их оживленный шепот.
— Как только прибудем в город, я наведу справки о твоем брате, — говорил он.
Мокрый снег все еще шел, постепенно переходя в снегопад, что могло оказаться еще хуже, так как снег скрывал лед на тропе. За пределами светового круга, который отбрасывал огонь, бесшумно бродили волки.
Я вспомнил, как мой отец, охотившийся как раз в этих местах, много рассказывал нам, мальчишкам, о повадках. различных зверей, в том числе и волков. Они охотятся стаей, стараясь загнать животное или группу животных так, чтобы было легче справиться с ними. Одна из их хитростей заключалась в том, чтобы вытащить лося, например, на лед, где он наверняка поскользнется и упадет. Иногда волки загоняют животных в болото или заставляют прыгать со скалы.
Такие же трюки они могли проделать и с человеком, и неопытные охотники попадались им в лапы.
— Хотелось бы мне знать, куда он делся, — произнес Оррин, — но искать его не стоит.
— Думаешь, он понял, что значила надпись Логана?
— Если это так, — обиделся Шорти, — он умнее меня.
— Мы давно уже оставляем друг другу вот такие знаки, — объяснил Оррин. — Это началось еще в детстве. «КЛИНЧ — С» означает, что он из тех Сэкеттов, что живут в горах Клинч — это одна из ветвей нашей семьи. А «ДИС» — просто говорит о том, что мы должны ехать в сторону реки Дис. Знак вопроса в конце: его дальнейшее пребывание ему самому еще не известно.
— Ты бы догадался, если бы был членом нашей семьи, — добавил Тайрел.
— Почему вы решили, что он все еще жив? Но надпись могли сделать давно?
— Возможно, но надпись сделана мелом, который он нашел неподалеку. Старую надпись давно бы смыл дождь.
Когда мы садились на лошадей, подъехал капитан.
— Я проверил тропу. Там тоже есть знак, — сообщил он. — Наверное, его также оставил Логан. Но эта дорога очень узкая, да еще и обледенела…
— Мы сможем там пройти?
— Возможно. Наверняка нельзя сказать. Но, похоже, у нас нет выбора.
— Тогда беру ответственность на себя, — заявил я и повел вожака стада за собой.
Когда мы ступили на тропу, вожак заупрямился, не решаясь идти дальше. Он уперся рогами в скалу, но я подтолкнул его, и ему ничего не оставалось делать, как подчиниться.
— Надеюсь, что не подведу тебя, старина, — подбодрил я его. — Мне эта дорога тоже не по вкусу.
Мы медленно продвигались вперед, тропа то сужалась, то вновь расширялась, давая нам больше места, то на ней появлялись низкорослые деревья, а потом она снова сужалась. шел дождь со снегом, и дул пронизывающий ветер. Далеко внизу виднелись остроконечные вершины елей и голубая лента реки.
Тропа становилась все круче. Иногда мне приходилось спешиваться и переводить моего коня через обледеневшие валуны. В одном месте я наткнулся на сугроб прошлогоднего грязного снега, который пришлось разрушить, чтобы расчистить путь для лошади и шедшего стада. Стало очень трудно идти, и мы двигались медленно, весь день карабкались вверх, не имея возможности остановиться и передохнуть. Внезапно дорога круто завернула и пошла вдоль отвесной каменной стены, став совсем узкой. Прижимаясь как можно ближе к скале, я повел чалого следом.
Стадо растянулось позади. Будучи в нескольких сотнях ярдов от него, однажды я увидел, как внезапно оступился бычок и, брыкаясь, полетел вниз, прямо на деревья, которые росли футов на пятьсот ниже тропы. Тут же свалился другой.
Выругавшись сквозь зубы, я двинулся дальше, стараясь найти ногами опору. Но тропа, так же внезапно, как и вначале, стала широкой и привела к густому лесу. Впереди виднелся луг, а за ним река, почти полностью покрытая льдом.
Места было теперь достаточно, зато растительности совсем мало. Привязав коня, я направился к поваленному дереву и попытался отодрать от него сухие щепки. Я достал из-под рубашки трут, который всегда возил с собой на всякий случай, и развел огонь. Как только он разгорелся, торопливо подбросил дров.
Зайдя в лес, наломал сучков, выросших на стволе, но потом зачахших. Они давно засохли, и дождь не успел их намочить. К тому времени, когда все стадо собралось на лужайке и появился первый всадник, я уже развел большой костер и строил навес меж двух деревьев, росших недалеко друг от друга.
У этих деревьев нижние ветви располагались на одном уровне, так что я собрал опавшие сучья и стал класть их крест-накрест на основу. Потом нашел длинные ветки, которые уже прислонил к верхней части, так что они доставали до земли.
Время от времени я прерывал свою работу, чтобы подбросить дров в огонь, прекрасно зная, как он будет кстати для уставших путников.
В результате у меня получилось временное укрытие, для строительства которого я не особенно выбирал материал: в ход пошли еловые ветки и все, что попадалось под руку.
Когда Лин и Баптист спешились у костра, один навес был готов и я приступил к строительству второго. Хани оказался на месте первым и принялся обдирать ветки с ближайших елей.
Оррин помог Нетти сойти с лошади, и она на мгновение потеряла равновесие от усталости. Но потом выпрямилась.
— Простите, — сказала она. — Я немного утомилась.
Один за другим подъезжали ребята, складывая нашу провизию под навес. Потом они подходили к огню. Скоро мне стали помогать капитан и Шорти.
Хани грел руки у костра. Он посмотрел на меня.
— Телль Сэкетт, я бывал с тобой в разных переделках, но если ты думаешь, что я поеду с тобой обратно по этой чертовой дороге, да еще по снегу, — поищи другого дурака.
— Сколько коров мы потеряли, капитан?
Ронтри посмотрел на меня. Хотя он и устал, но не подавал виду. У него был неистощимый запас сил.
— Достаточно!
Шорти уточнил.
— Четырнадцать или пятнадцать, Телль. Мне очень жаль.
— Погода нам не благоприятствует, — добавил Хани, — мы еще столько же коров потеряем, если нам далеко идти.
Вскоре запах кофе защекотал нам ноздри, и все сгрудились у костра. Тайрел куда-то ушел и вернулся с несколькими кусками мяса.
— Горный баран, — объяснил он. — Я пристрелил его по ту сторону горы.
Теперь к запаху кофе примешался аромат жареного мяса. Коровы успели наесться за это время, и одна за другой ложились под деревьями. Мокрый снег шелестел в ветвях елей и на траве.
— Ничего нет лучше огня и запаха кофе, — бодро произнес капитан, допивая четвертую кружку.
— Сколько нам еще идти? — спросил Шорти.
Никто не ответил, потому что никто не имел понятия. Я положил голову на руки и думал лишь о том, что нам очень повезет, если мы найдем еще один знак по дороге. Я не представлял, в каком направлении идти дальше.
Дис находилась где-то к северо-западу. Кроме этого, я ничего не знал, а ведь отвечал за жизнь собравшихся здесь людей.
У нас был огонь, укрытие и немного еды. И все-таки я нервничал. Куда исчез Чарли Флеминг?
Естественно, чем ближе мы подходили к цели нашего путешествия, тем ближе мы были и к его цели. Так почему он еще немного не подождал? Ведь с нами у него, по крайней мере, не возникнет проблем с питанием.
Возможно, возможно… А что, если мы ближе к цели, чем думали?
Даже если он не мог расшифровать сообщение Логана, то, наверное, все-таки понял, что это сообщение. И означает оно, что Логан Сэкетт не только жив, но и свободен, — или скорее всего свободен.
Неужели он поехал предупредить кого-то о нашем прибытии? Или он боялся Логана?
Оррин поднялся и подошел к Нетти Молроун. Я слышал их оживленный шепот.
— Как только прибудем в город, я наведу справки о твоем брате, — говорил он.
Мокрый снег все еще шел, постепенно переходя в снегопад, что могло оказаться еще хуже, так как снег скрывал лед на тропе. За пределами светового круга, который отбрасывал огонь, бесшумно бродили волки.
Я вспомнил, как мой отец, охотившийся как раз в этих местах, много рассказывал нам, мальчишкам, о повадках. различных зверей, в том числе и волков. Они охотятся стаей, стараясь загнать животное или группу животных так, чтобы было легче справиться с ними. Одна из их хитростей заключалась в том, чтобы вытащить лося, например, на лед, где он наверняка поскользнется и упадет. Иногда волки загоняют животных в болото или заставляют прыгать со скалы.
Такие же трюки они могли проделать и с человеком, и неопытные охотники попадались им в лапы.