Пони Харпер никогда не появлялся в одиночку: рядом с ним неотлучно находился Рохайд. Его темные глаза с желтоватыми белками все время рыскали, осматривая окна, двери и переулки. Харпер заметно похудел. Его прежде пухлые щеки обвисли. Он стал раздражительным и редко появлялся в «Высокой пробе», когда там было много народа.
Бен Локк вернулся в город и несмотря на возражения Кейти накупил припасов и собирался снова уезжать. Он признался, что ему не везет в поисках убийцы брата, но продолжал систематически обследовать район за районом. Слухи, что Кларри Джекс жив, множились. Находились те, кто недавно видел Джекса. Другие говорили, что Джекс погиб и его, умершего от ран, тайно похоронили неподалеку от Покер-Гэп.
Бен Локк встретил Хопалонга в конюшне Семи Сосен. Кэссиди только что приехал, а Локк уезжал.
— Нашел какой-нибудь след, Бен?
Локк пожал плечами.
— Пока нет. Но он жив. Я чувствую.
— Да. — Хопалонг уселся на тюк сена и чиркнул спичкой о ноготь большого пальца. — Тут надо помозговать. Следов нет, значит, придется поработать головой.
— Я в этом не силен, — сказал Бен. — Могу читать следы не хуже любого другого, могу отыскать золотую жилу в верхнем течении ручья, но это, пожалуй, и все. — Он задумчиво поглядел на Кэссиди. — Как ты считаешь, что Джекс будет делать?
— Трудно сказать, — ответил Хопалонг, — но предположим, Бейл и Лимен с ним. Им нужны, еда, патроны и укрытие. Патронов у них, вероятно, достаточно. Может, это и не так, но давай предположим, что патроны у них есть: пища, вода и надежное укрытие. Он не в Семи Соснах, это ясно. К северу от города почти вся территория принадлежит «Наклонному Р», а вода есть только на наших пастбищах. Хижину около Уиллоу-Спрингс мы отстроили заново, ребята там появляются через день. К Мандалей, Хэйстэк и Рэббитхоул мы тоже частенько наведываемся, Корн-Пэтч сожгли, там для них было бы слишком опасно. В Юнионвилле у Кларри есть враги, поэтому в городе он не появится. Покер-Гэп днем хорошо просматривается. Что остается?
— Не слишком много, — признался Бен, потом оглянулся на звук шагов и увидел Текса Миллигана и Коротышку Монтану. Оба рассматривали карту, нарисованную на полу.
Коротышка присел на корточки.
— Послушай, Бен, — сказал он наконец, — когда ты осматривал местность вокруг Стар-Сити, ты заезжал на шахту «Хай-Корд»?
— Где это?
Коротышка указал место на карте.
— Глубокий каньон вот здесь. Его трудно найти.
— Нет, — сказал Бен, — кажется, я его пропустил. Там есть вода?
— Ага. Не слишком хорошая, но вода.
Бен с серьезным видом кивнул.
— Тогда они, наверное, там. Еду туда. — Он повернулся к Хопалонгу. — Хочешь, поедем вместе, Кэссиди?
Кэссиди с сожалением покачал головой.
— Извини. Мне надо заехать на ранчо и поговорить с Ронсоном. Во всяком случае, — добавил он, — я уже доставил Кларри Джексу много неприятностей. Пока он не трогает «Наклонное Р», я оставлю его в покое.
Тем не менее Хопалонг был обеспокоен. Зная Кларри Джекса, он понимал: пока этот человек жив и находится в районе Семи Сосен, мира не жди. Но Хопалонгу уже пора двигаться дальше. Ему не терпелось отправиться на север, на ранчо Гибсона, но задерживали проблемы, которые следовало обсудить с Ронсоном. Хопалонг медлил с отъездом.
Терзаемый противоречивыми чувствами, он остановился посреди улицы, не замечая ничего вокруг.
Кэссиди не привык волноваться попусту, но беспокойство было сильным и не давало ему покоя. Хопалонг хмуро наблюдал, как Бен Локк оседлал коня и направился в сторону Покер-Гэп и дальних холмов. Коротышка с Тексом отдыхали в «Высокой пробе» за стаканчиком виски. Хопалонг присел на край деревянного тротуара.
Он злился на собственную нерешительность, которая прежде не была ему свойственна. Кэссиди смотрел на другую сторону улицы, где два старика грелись на солнышке, пересказывая друг другу истории о старых временах, проведенных в Мазер-Лоуд — богатом золотоносном районе. За ними, в дверях «Высокой пробы» стоял Пони Харпер в пиджаке, ставшем ему за последние дни великоватым. К Харперу подошел Рохайд и что-то сказал.
Увидев реакцию Пони, Хопалонг подобрался. Харпер замер, затем наклонился вперед, задавая вопрос. Рохайд ответил, махнув рукой на запад, и оба возбужденно заговорили. С интересом наблюдая за ними, Хопалонг подумал, что же их могло так взволновать. Потом они сошли с крыльца, подошли к боковому окну салуна и обследовали землю и оконную раму. Заметив вдруг, что за ними наблюдают, Харпер выпрямился и что-то тихо сказал Рохайду, который быстро взглянул на Кэссиди. Через минуту оба вошли в салун.
Не на шутку заинтересовавшийся Хопалонг немного подождал, затем перешел улицу и осмотрел землю под окном. Отпечатки были четкими: человек в сапогах небольшого размера пытался приподнять раму. Следы на подоконнике и раме говорили о том, что взломщику не удалось открыть окно.
Кларри Джекс приезжал в город!
Если он пытался проникнуть через окно в контору «Высокой пробы», то наверняка после закрытия. Салун работал до двух ночи. В какую же сторону он поехал? И что ему нужно было в салуне?
Возвратившись к коню, Хопалонг некоторое время стоял, положив руку на луку седла, и думал. Затем медленно перевел взгляд на магазин Егера, который находился в нескольких футах от «Высокой пробы». Фриц Егер, худой, сварливый старик, почивал в задней комнате магазина. Может, он слышал чего-нибудь? Хопалонг снова закрепил поводья на коновязи и зашагал к магазину.
Когда он вошел, Егер спросил:
— Хотите что-нибудь купить?
— Да. Патроны 44-го калибра. Дайте две коробки. — Пока старик копался, разыскивая патроны, Хопалонг огляделся. Типичный магазин Дальнего Запада. В центре — прилавок с товарами, в основном, мужской и женской одеждой. С трех сторон комнату опоясывал еще один прилавок, позади которого на полках, тянувшихся до самого потолка, лежало все, что может понадобиться человеку: инструменты, гвозди, винтовки, патроны, ножи, веревки, корзины, ведра и всевозможное продовольствие.
Егер положил на прилавок две коробки патронов и посмотрел на Кэссиди. Что-то в холодных глазах покупателя слегка обеспокоило его.
— Вы спите в задней комнате? — как бы между прочим осведомился Хопалонг. Егер оцепенел.
— Да. Что-нибудь еще купите? Если нет, у меня есть еще работа.
— Она подождет. — В глазах Хопалонга появился лед. — Вы что-нибудь слышали прошлой ночью, когда легли спать? Или скажем под утро, после двух?
— Что я должен был слышать? — нетерпеливо спросил Егер, глаза его бегали. — «Высокая проба» закрывается ровно в два. Через тридцать минут этот город похож на могилу.
Взгляд Хопалонга обежал полки и остановился на ящике со стамесками. Он выбрал одну и внимательно рассмотрел. Если его не обманывало зрение, такой же стамеской пытались открыть окно в салуне. Ширина та же... Он неожиданно поднял голову и уловил в глазах Егера настороженное, тревожное выражение.
— Вы продали недавно такую стамеску?
— Нет, — нерешительно промямлил Егер, — не припоминаю.
— Продали вчера? Или ее у вас отобрали?
— Нет! Вчера вечером магазин закрылся рано! А даже если и продал, неужто, думаете, я вам расскажу?
— Может, и расскажете, а может, и нет. Но если продали, то лучше рассказать.
Егер молчал, сузив глаза и упрямо выдвинув подбородок.
— Продал или нет, — произнес он с раздражением, — это мое дело. А теперь, если вам ничего не нужно, я пойду.
— Егер, — ледяным тоном сказал Хопалонг, — когда меня не сердят, я человек незлобивый, и мне нравится быть таким. Теперь, как и раньше, вашими основными клиентами будут шахты и ранчо «Наклонное Р». На «3 Джи» особо не надейтесь, а с Кларри Джексом вообще покончено. Решайте, с кем вы.
— Чтобы меня за это пристрелили? — огрызнулся Егер.
— Возможно. Иногда честный человек должен рисковать. Имейте в виду, Егер. Если у вас вчера ночью был посетитель, я об этом узнаю. Если сами не скажете, и собираетесь встать на сторону преступников, лучше закрывайте лавочку, уезжайте.
Егер заколебался, его лицо исказила ненависть.
— Ладно, — с горечью произнес он. — Вчера ночью здесь был Джекс. Он разбудил меня, купил патроны и новую винтовку. Потом взял одну из этих стамесок и предупредил, чтобы я молчал, не то он убьет меня. Потом хотел открыть окно в «Высокой пробе», но оно оказалось прибито гвоздями и Джекс смылся, когда на улице появились какие-то всадники.
— Он был один?
— Нет, с ним еще двое. Может, больше. Я видел только одного — Дада Лимена. Он вошел вместе с Джексом и стоял у окна, наблюдая за улицей.
— Что взял?
— Еду и много всякой всячины. Что еще хотите узнать?
— В какую сторону он поехал?
— Понятия не имею! — сердито ответил Егер. — Я не слежу за теми, кто сюда заходит. Не знаю, в какую сторону он поехал, и не хочу знать. До тех пор, пока Джекс меня не тронет, мне все равно, что он делает.
Кэссиди вышел из магазина и уселся на краю дощатого тротуара. Нахмурившись, сдвинул шляпу на затылок, обдумывал, что теперь предпринять. Где бы не находился раньше Джекс, сейчас он сменил логово и что-то замышляет. Едва ли он уедет из этих мест. Не тот он человек, чтобы бежать. Воспоминание о поражении будет мучить его, и Джекс, прежде чем уехать, должен одержать хоть маленькую, но победу... если он вообще собирается уезжать.
Тем не менее тот факт, что он пытался тайком пробраться в салун, свидетельствовал: отношения с Пони Харпером у них сейчас отнюдь не дружеские, и это наверняка и было причиной треволнений Харпера.
На дорогу легла тень, и Хопалонг поднял голову. Перед ним стояла Кейти — бледная и обеспокоенная.
— Хопалонг, у меня в ресторане Кон Гор. Он хочет с вами поговорить.
— Ладно. — Кэссиди поддернул оружейный пояс. — Как он?
— По-моему, нормально. По крайней мере, не ищет ссоры. Когда я сказала, что мне в ресторане не нужны никакие скандалы, он ответил: поэтому-то и выбрал его, такое место, где ты будешь вести себя спокойно.
Хопалонг дошел до ресторана вместе с девушкой и на крыльце, пропустив ее вперед, открыл дверь левой рукой. Он быстро переступил порог и встал лицом к Гору, который сидел в противоположном конце комнаты. При виде Хопалонга, Гор кивнул.
— Здорово, Кэссиди! Проходи, садись!
Хопалонг медленно пересек комнату, выдвинул стул и сел на него верхом.
— В чем дело, Кон?
Гор нерешительно помолчал, потом поднял глаза, и лицо его покраснело от смущения.
— Дела пошли не так, как надо, Кэссиди, но я хочу поговорить о мире. Мне не нужны неприятности.
— Это разумно, — согласился Хопалонг. — Мне они тоже не нужны.
Гор вздохнул с облегчением.
— Думаешь, Ронсон на это пойдет? — спросил он. — Похоже, мы были не правы. Уинди уговорил меня и Джона начать эту заварушку. Я его не обвиняю. Мы рассчитывали, что без Старого Быка молодой Ронсон не сможет дать отпор. В нем оказалось больше пороху, чем мы предполагали. Вот искали неприятности и получили их... больше, чем нужно.
— Ну, а твоя команда? Трой? Он ведь дрянной человек, Кон.
— Да. — Губы Гора скривились. — О Трое тебе не стоит волноваться. Он вышел из игры. — Гор заколебался, потом продолжил: — Я тоже не подарок, мне приходилось убивать, но когда мы с Хэнком повздорили, Трою не следовало вмешиваться и стрелять Хэнку в спину.
— И что дальше?
— Ну, я дал ему шанс, сказал: «Иди залезай в седло и сматывайся, или доставай револьвер». Он здорово разозлился, но пошел седлать. А потом, когда думал, что я не вижу, схватился за оружие. Я-то за ним наблюдал, и... словом, я оказался быстрее.
— Ладно, — коротко сказал Хопалонг. — Я говорил об этом с Ронсоном. Можешь пасти скот к востоку от Блю-Маунтинс, если признаешь право «Наклонного Р» на эти земли. Но мы никогда не допустим посягательств на наши пастбища. Воды и травы хватит на всех, Кон. Это ясно?
Гор воспринял духом.
— Конечно, ясно. Это по-честному, Кэссиди. Я всегда слышал, что ты честный и справедливый человек.
Он отодвинул стул и поднялся. Хопалонг, глядя ему вслед, подумал: это дело можно считать закрытым. Но оставался еще Кларри Джекс — его действительно следовало остерегаться. Страх и беспокойство Харпера подтверждали это. Харпер — любитель поговорить, с вкрадчивыми манерами, обычно строил планы и плел интриги, не останавливаясь перед убийством, если только это не грозило ему последствиями. Но в нем не было сердцевины, одна скорлупа. По сравнению с ним Кларри Джекс сильнее и значительно опаснее, владеет оружием не хуже лучших ганфайтеров. И очень жесток.
О том, что Джекс потерял рассудок, Кэссиди не знал, хотя иногда у него возникали смутные догадки. По действиям Джекса было видно: он не собирался уезжать.
Хопалонг зашел на кухню, налил себе чашку кофе и приблизился к столику, где сидел Харрингтон.
Управляющий шахтой взглянул на него.
— Привет, Хопалонг! Присаживайтесь.
— Спасибо, — Кэссиди попробовал кофе и поставил чашку на стол. — Вчера ночью в городе побывал Кларри Джекс.
В глазах Харрингтона мелькнуло удивление, смешанное с испугом.
— В городе? Здесь?
— Ага. Вы хорошо знаете эти края?
— Конечно. Я здесь вырос, уехал учиться на восток, работал, потом наконец вернулся. Почему вы спросили?
— Из-за Джекса. Пока он поблизости, спокойствия здесь не будет. Мне не нравится охотиться на людей, но Джекс опасен и не уберется отсюда по своей воле.
— Локк его найдет.
— Может быть, но времени уже нет. Харпер вздрагивает от каждого движения, боится собственной тени. Рохайд ходит чуть ли не на цыпочках. Я хочу знать, где в этих местах можно спрятаться. У Джекса есть еда и патроны. Нужны вода и место, где он будет в безопасности. По-моему, он скрывается недалеко от города.
— Вам и самому наверняка известно большинство источников. — Харрингтон потер подбородок. То, что Джекс был жив, беспокоило его. Шахта нуждалась в деньгах, и Харрингтон рассчитывал в ближайшее время отправить партию золота. — К северу от города находятся пастбища «Наклонного Р», там ему убежища не найти. На юге — горы и горные перевалы, слишком много путешественников. К востоку, вы сами знаете, развалины Корн-Пэтч, Юнионвилл, Стар-Сити.
— Он уже был там, — сказал Хопалонг. — Я думаю, он перебрался поближе к городу. Скорее всего готовит налет. А что на западе?
— Ну, — медленно протянул Харрингтон, — на западе пустыня Блэк-Сэнд, вода есть, только за пустыней.
— Слишком далеко. А что дальше на юге?
Харрингтон задумался.
— Прямо к западу от города, — вспомнил он, — есть лавовые поля. Не знаю... По ним нельзя пройти и сотни ярдов без риска сломать шею. Там много лавовых пузырей, тонких и хрупких, как стекло. Неверный шаг — и можно провалиться. А сами скалы — острые, как бритва. Режут любую обувь.
— Вода есть?
— Да. К востоку и чуть-чуть к северу от лавовых полей протекает ручей. Идите по краю, и вы его не пропустите. Насколько известно, дальше воды нет. Лавовые поля тянутся миль на десять, ширина их — две-три мили. Посреди несколько горных вершин.
Харрингтон ушел, Хопалонг долго сидел за второй чашкой кофе, и чем больше он размышлял, тем больше склонялся к мысли, что Джекс скрывается в лавовых полях. Оттуда нужно выходить за водой или существует источник внутри? В штате Нью-Мексико встречаются лавовые поля с бесчисленными островками, где бегут ручьи, растет трава и даже Деревья. Человек, не знающий, где они расположены, может искать целыми днями, но так и не найти. Такой островок, скрытый в здешнем лавовом поле, представляет собой идеальное убежище.
На следующее утро Хопалонг не удивился, встретив Бена Локка у Кейти Риган за чашкой кофе.
— Коротышка оказался нрав, — сказал Бен. — Джекс с приятелями жил на шахте «Хай-Корд», но они убрались оттуда несколько дней назад.
Хопалонг сел рядом.
— Есть идея. Хочешь послушать?
— Конечно. Мои идеи кончились, — Бен улыбнулся Кейти, и она налила ему еще кофе. — Кажется, мне пора уезжать. Кейти, тебе когда-нибудь хотелось жить в горах?
— В горах хорошо, — уклончиво ответила Кейти. — Мне хотелось жить во многих местах.
— Когда закончу эту охоту, поеду домой. Может быть, один, а может, нет.
Хопалонг усмехнулся, поднимая чашку к губам, и поймал подозрительный взгляд Кейти. Он подмигнул ей и сказал:
— В горах нельзя жить одному. По крайней мере, долго. Мужчине нужна компания.
— На что это вы оба намекаете? — грозно спросила Кейти, пряча улыбку. — Перестаньте говорить загадками. — Она направилась было на кухню, но остановилась. — Мужчине, которому в горах нужна компания, лучше отправляться туда поскорее. Не то он так и проживет всю жизнь холостяком.
Глава 13
Бен Локк вернулся в город и несмотря на возражения Кейти накупил припасов и собирался снова уезжать. Он признался, что ему не везет в поисках убийцы брата, но продолжал систематически обследовать район за районом. Слухи, что Кларри Джекс жив, множились. Находились те, кто недавно видел Джекса. Другие говорили, что Джекс погиб и его, умершего от ран, тайно похоронили неподалеку от Покер-Гэп.
Бен Локк встретил Хопалонга в конюшне Семи Сосен. Кэссиди только что приехал, а Локк уезжал.
— Нашел какой-нибудь след, Бен?
Локк пожал плечами.
— Пока нет. Но он жив. Я чувствую.
— Да. — Хопалонг уселся на тюк сена и чиркнул спичкой о ноготь большого пальца. — Тут надо помозговать. Следов нет, значит, придется поработать головой.
— Я в этом не силен, — сказал Бен. — Могу читать следы не хуже любого другого, могу отыскать золотую жилу в верхнем течении ручья, но это, пожалуй, и все. — Он задумчиво поглядел на Кэссиди. — Как ты считаешь, что Джекс будет делать?
— Трудно сказать, — ответил Хопалонг, — но предположим, Бейл и Лимен с ним. Им нужны, еда, патроны и укрытие. Патронов у них, вероятно, достаточно. Может, это и не так, но давай предположим, что патроны у них есть: пища, вода и надежное укрытие. Он не в Семи Соснах, это ясно. К северу от города почти вся территория принадлежит «Наклонному Р», а вода есть только на наших пастбищах. Хижину около Уиллоу-Спрингс мы отстроили заново, ребята там появляются через день. К Мандалей, Хэйстэк и Рэббитхоул мы тоже частенько наведываемся, Корн-Пэтч сожгли, там для них было бы слишком опасно. В Юнионвилле у Кларри есть враги, поэтому в городе он не появится. Покер-Гэп днем хорошо просматривается. Что остается?
— Не слишком много, — признался Бен, потом оглянулся на звук шагов и увидел Текса Миллигана и Коротышку Монтану. Оба рассматривали карту, нарисованную на полу.
Коротышка присел на корточки.
— Послушай, Бен, — сказал он наконец, — когда ты осматривал местность вокруг Стар-Сити, ты заезжал на шахту «Хай-Корд»?
— Где это?
Коротышка указал место на карте.
— Глубокий каньон вот здесь. Его трудно найти.
— Нет, — сказал Бен, — кажется, я его пропустил. Там есть вода?
— Ага. Не слишком хорошая, но вода.
Бен с серьезным видом кивнул.
— Тогда они, наверное, там. Еду туда. — Он повернулся к Хопалонгу. — Хочешь, поедем вместе, Кэссиди?
Кэссиди с сожалением покачал головой.
— Извини. Мне надо заехать на ранчо и поговорить с Ронсоном. Во всяком случае, — добавил он, — я уже доставил Кларри Джексу много неприятностей. Пока он не трогает «Наклонное Р», я оставлю его в покое.
Тем не менее Хопалонг был обеспокоен. Зная Кларри Джекса, он понимал: пока этот человек жив и находится в районе Семи Сосен, мира не жди. Но Хопалонгу уже пора двигаться дальше. Ему не терпелось отправиться на север, на ранчо Гибсона, но задерживали проблемы, которые следовало обсудить с Ронсоном. Хопалонг медлил с отъездом.
Терзаемый противоречивыми чувствами, он остановился посреди улицы, не замечая ничего вокруг.
Кэссиди не привык волноваться попусту, но беспокойство было сильным и не давало ему покоя. Хопалонг хмуро наблюдал, как Бен Локк оседлал коня и направился в сторону Покер-Гэп и дальних холмов. Коротышка с Тексом отдыхали в «Высокой пробе» за стаканчиком виски. Хопалонг присел на край деревянного тротуара.
Он злился на собственную нерешительность, которая прежде не была ему свойственна. Кэссиди смотрел на другую сторону улицы, где два старика грелись на солнышке, пересказывая друг другу истории о старых временах, проведенных в Мазер-Лоуд — богатом золотоносном районе. За ними, в дверях «Высокой пробы» стоял Пони Харпер в пиджаке, ставшем ему за последние дни великоватым. К Харперу подошел Рохайд и что-то сказал.
Увидев реакцию Пони, Хопалонг подобрался. Харпер замер, затем наклонился вперед, задавая вопрос. Рохайд ответил, махнув рукой на запад, и оба возбужденно заговорили. С интересом наблюдая за ними, Хопалонг подумал, что же их могло так взволновать. Потом они сошли с крыльца, подошли к боковому окну салуна и обследовали землю и оконную раму. Заметив вдруг, что за ними наблюдают, Харпер выпрямился и что-то тихо сказал Рохайду, который быстро взглянул на Кэссиди. Через минуту оба вошли в салун.
Не на шутку заинтересовавшийся Хопалонг немного подождал, затем перешел улицу и осмотрел землю под окном. Отпечатки были четкими: человек в сапогах небольшого размера пытался приподнять раму. Следы на подоконнике и раме говорили о том, что взломщику не удалось открыть окно.
Кларри Джекс приезжал в город!
Если он пытался проникнуть через окно в контору «Высокой пробы», то наверняка после закрытия. Салун работал до двух ночи. В какую же сторону он поехал? И что ему нужно было в салуне?
Возвратившись к коню, Хопалонг некоторое время стоял, положив руку на луку седла, и думал. Затем медленно перевел взгляд на магазин Егера, который находился в нескольких футах от «Высокой пробы». Фриц Егер, худой, сварливый старик, почивал в задней комнате магазина. Может, он слышал чего-нибудь? Хопалонг снова закрепил поводья на коновязи и зашагал к магазину.
Когда он вошел, Егер спросил:
— Хотите что-нибудь купить?
— Да. Патроны 44-го калибра. Дайте две коробки. — Пока старик копался, разыскивая патроны, Хопалонг огляделся. Типичный магазин Дальнего Запада. В центре — прилавок с товарами, в основном, мужской и женской одеждой. С трех сторон комнату опоясывал еще один прилавок, позади которого на полках, тянувшихся до самого потолка, лежало все, что может понадобиться человеку: инструменты, гвозди, винтовки, патроны, ножи, веревки, корзины, ведра и всевозможное продовольствие.
Егер положил на прилавок две коробки патронов и посмотрел на Кэссиди. Что-то в холодных глазах покупателя слегка обеспокоило его.
— Вы спите в задней комнате? — как бы между прочим осведомился Хопалонг. Егер оцепенел.
— Да. Что-нибудь еще купите? Если нет, у меня есть еще работа.
— Она подождет. — В глазах Хопалонга появился лед. — Вы что-нибудь слышали прошлой ночью, когда легли спать? Или скажем под утро, после двух?
— Что я должен был слышать? — нетерпеливо спросил Егер, глаза его бегали. — «Высокая проба» закрывается ровно в два. Через тридцать минут этот город похож на могилу.
Взгляд Хопалонга обежал полки и остановился на ящике со стамесками. Он выбрал одну и внимательно рассмотрел. Если его не обманывало зрение, такой же стамеской пытались открыть окно в салуне. Ширина та же... Он неожиданно поднял голову и уловил в глазах Егера настороженное, тревожное выражение.
— Вы продали недавно такую стамеску?
— Нет, — нерешительно промямлил Егер, — не припоминаю.
— Продали вчера? Или ее у вас отобрали?
— Нет! Вчера вечером магазин закрылся рано! А даже если и продал, неужто, думаете, я вам расскажу?
— Может, и расскажете, а может, и нет. Но если продали, то лучше рассказать.
Егер молчал, сузив глаза и упрямо выдвинув подбородок.
— Продал или нет, — произнес он с раздражением, — это мое дело. А теперь, если вам ничего не нужно, я пойду.
— Егер, — ледяным тоном сказал Хопалонг, — когда меня не сердят, я человек незлобивый, и мне нравится быть таким. Теперь, как и раньше, вашими основными клиентами будут шахты и ранчо «Наклонное Р». На «3 Джи» особо не надейтесь, а с Кларри Джексом вообще покончено. Решайте, с кем вы.
— Чтобы меня за это пристрелили? — огрызнулся Егер.
— Возможно. Иногда честный человек должен рисковать. Имейте в виду, Егер. Если у вас вчера ночью был посетитель, я об этом узнаю. Если сами не скажете, и собираетесь встать на сторону преступников, лучше закрывайте лавочку, уезжайте.
Егер заколебался, его лицо исказила ненависть.
— Ладно, — с горечью произнес он. — Вчера ночью здесь был Джекс. Он разбудил меня, купил патроны и новую винтовку. Потом взял одну из этих стамесок и предупредил, чтобы я молчал, не то он убьет меня. Потом хотел открыть окно в «Высокой пробе», но оно оказалось прибито гвоздями и Джекс смылся, когда на улице появились какие-то всадники.
— Он был один?
— Нет, с ним еще двое. Может, больше. Я видел только одного — Дада Лимена. Он вошел вместе с Джексом и стоял у окна, наблюдая за улицей.
— Что взял?
— Еду и много всякой всячины. Что еще хотите узнать?
— В какую сторону он поехал?
— Понятия не имею! — сердито ответил Егер. — Я не слежу за теми, кто сюда заходит. Не знаю, в какую сторону он поехал, и не хочу знать. До тех пор, пока Джекс меня не тронет, мне все равно, что он делает.
Кэссиди вышел из магазина и уселся на краю дощатого тротуара. Нахмурившись, сдвинул шляпу на затылок, обдумывал, что теперь предпринять. Где бы не находился раньше Джекс, сейчас он сменил логово и что-то замышляет. Едва ли он уедет из этих мест. Не тот он человек, чтобы бежать. Воспоминание о поражении будет мучить его, и Джекс, прежде чем уехать, должен одержать хоть маленькую, но победу... если он вообще собирается уезжать.
Тем не менее тот факт, что он пытался тайком пробраться в салун, свидетельствовал: отношения с Пони Харпером у них сейчас отнюдь не дружеские, и это наверняка и было причиной треволнений Харпера.
На дорогу легла тень, и Хопалонг поднял голову. Перед ним стояла Кейти — бледная и обеспокоенная.
— Хопалонг, у меня в ресторане Кон Гор. Он хочет с вами поговорить.
— Ладно. — Кэссиди поддернул оружейный пояс. — Как он?
— По-моему, нормально. По крайней мере, не ищет ссоры. Когда я сказала, что мне в ресторане не нужны никакие скандалы, он ответил: поэтому-то и выбрал его, такое место, где ты будешь вести себя спокойно.
Хопалонг дошел до ресторана вместе с девушкой и на крыльце, пропустив ее вперед, открыл дверь левой рукой. Он быстро переступил порог и встал лицом к Гору, который сидел в противоположном конце комнаты. При виде Хопалонга, Гор кивнул.
— Здорово, Кэссиди! Проходи, садись!
Хопалонг медленно пересек комнату, выдвинул стул и сел на него верхом.
— В чем дело, Кон?
Гор нерешительно помолчал, потом поднял глаза, и лицо его покраснело от смущения.
— Дела пошли не так, как надо, Кэссиди, но я хочу поговорить о мире. Мне не нужны неприятности.
— Это разумно, — согласился Хопалонг. — Мне они тоже не нужны.
Гор вздохнул с облегчением.
— Думаешь, Ронсон на это пойдет? — спросил он. — Похоже, мы были не правы. Уинди уговорил меня и Джона начать эту заварушку. Я его не обвиняю. Мы рассчитывали, что без Старого Быка молодой Ронсон не сможет дать отпор. В нем оказалось больше пороху, чем мы предполагали. Вот искали неприятности и получили их... больше, чем нужно.
— Ну, а твоя команда? Трой? Он ведь дрянной человек, Кон.
— Да. — Губы Гора скривились. — О Трое тебе не стоит волноваться. Он вышел из игры. — Гор заколебался, потом продолжил: — Я тоже не подарок, мне приходилось убивать, но когда мы с Хэнком повздорили, Трою не следовало вмешиваться и стрелять Хэнку в спину.
— И что дальше?
— Ну, я дал ему шанс, сказал: «Иди залезай в седло и сматывайся, или доставай револьвер». Он здорово разозлился, но пошел седлать. А потом, когда думал, что я не вижу, схватился за оружие. Я-то за ним наблюдал, и... словом, я оказался быстрее.
— Ладно, — коротко сказал Хопалонг. — Я говорил об этом с Ронсоном. Можешь пасти скот к востоку от Блю-Маунтинс, если признаешь право «Наклонного Р» на эти земли. Но мы никогда не допустим посягательств на наши пастбища. Воды и травы хватит на всех, Кон. Это ясно?
Гор воспринял духом.
— Конечно, ясно. Это по-честному, Кэссиди. Я всегда слышал, что ты честный и справедливый человек.
Он отодвинул стул и поднялся. Хопалонг, глядя ему вслед, подумал: это дело можно считать закрытым. Но оставался еще Кларри Джекс — его действительно следовало остерегаться. Страх и беспокойство Харпера подтверждали это. Харпер — любитель поговорить, с вкрадчивыми манерами, обычно строил планы и плел интриги, не останавливаясь перед убийством, если только это не грозило ему последствиями. Но в нем не было сердцевины, одна скорлупа. По сравнению с ним Кларри Джекс сильнее и значительно опаснее, владеет оружием не хуже лучших ганфайтеров. И очень жесток.
О том, что Джекс потерял рассудок, Кэссиди не знал, хотя иногда у него возникали смутные догадки. По действиям Джекса было видно: он не собирался уезжать.
Хопалонг зашел на кухню, налил себе чашку кофе и приблизился к столику, где сидел Харрингтон.
Управляющий шахтой взглянул на него.
— Привет, Хопалонг! Присаживайтесь.
— Спасибо, — Кэссиди попробовал кофе и поставил чашку на стол. — Вчера ночью в городе побывал Кларри Джекс.
В глазах Харрингтона мелькнуло удивление, смешанное с испугом.
— В городе? Здесь?
— Ага. Вы хорошо знаете эти края?
— Конечно. Я здесь вырос, уехал учиться на восток, работал, потом наконец вернулся. Почему вы спросили?
— Из-за Джекса. Пока он поблизости, спокойствия здесь не будет. Мне не нравится охотиться на людей, но Джекс опасен и не уберется отсюда по своей воле.
— Локк его найдет.
— Может быть, но времени уже нет. Харпер вздрагивает от каждого движения, боится собственной тени. Рохайд ходит чуть ли не на цыпочках. Я хочу знать, где в этих местах можно спрятаться. У Джекса есть еда и патроны. Нужны вода и место, где он будет в безопасности. По-моему, он скрывается недалеко от города.
— Вам и самому наверняка известно большинство источников. — Харрингтон потер подбородок. То, что Джекс был жив, беспокоило его. Шахта нуждалась в деньгах, и Харрингтон рассчитывал в ближайшее время отправить партию золота. — К северу от города находятся пастбища «Наклонного Р», там ему убежища не найти. На юге — горы и горные перевалы, слишком много путешественников. К востоку, вы сами знаете, развалины Корн-Пэтч, Юнионвилл, Стар-Сити.
— Он уже был там, — сказал Хопалонг. — Я думаю, он перебрался поближе к городу. Скорее всего готовит налет. А что на западе?
— Ну, — медленно протянул Харрингтон, — на западе пустыня Блэк-Сэнд, вода есть, только за пустыней.
— Слишком далеко. А что дальше на юге?
Харрингтон задумался.
— Прямо к западу от города, — вспомнил он, — есть лавовые поля. Не знаю... По ним нельзя пройти и сотни ярдов без риска сломать шею. Там много лавовых пузырей, тонких и хрупких, как стекло. Неверный шаг — и можно провалиться. А сами скалы — острые, как бритва. Режут любую обувь.
— Вода есть?
— Да. К востоку и чуть-чуть к северу от лавовых полей протекает ручей. Идите по краю, и вы его не пропустите. Насколько известно, дальше воды нет. Лавовые поля тянутся миль на десять, ширина их — две-три мили. Посреди несколько горных вершин.
Харрингтон ушел, Хопалонг долго сидел за второй чашкой кофе, и чем больше он размышлял, тем больше склонялся к мысли, что Джекс скрывается в лавовых полях. Оттуда нужно выходить за водой или существует источник внутри? В штате Нью-Мексико встречаются лавовые поля с бесчисленными островками, где бегут ручьи, растет трава и даже Деревья. Человек, не знающий, где они расположены, может искать целыми днями, но так и не найти. Такой островок, скрытый в здешнем лавовом поле, представляет собой идеальное убежище.
На следующее утро Хопалонг не удивился, встретив Бена Локка у Кейти Риган за чашкой кофе.
— Коротышка оказался нрав, — сказал Бен. — Джекс с приятелями жил на шахте «Хай-Корд», но они убрались оттуда несколько дней назад.
Хопалонг сел рядом.
— Есть идея. Хочешь послушать?
— Конечно. Мои идеи кончились, — Бен улыбнулся Кейти, и она налила ему еще кофе. — Кажется, мне пора уезжать. Кейти, тебе когда-нибудь хотелось жить в горах?
— В горах хорошо, — уклончиво ответила Кейти. — Мне хотелось жить во многих местах.
— Когда закончу эту охоту, поеду домой. Может быть, один, а может, нет.
Хопалонг усмехнулся, поднимая чашку к губам, и поймал подозрительный взгляд Кейти. Он подмигнул ей и сказал:
— В горах нельзя жить одному. По крайней мере, долго. Мужчине нужна компания.
— На что это вы оба намекаете? — грозно спросила Кейти, пряча улыбку. — Перестаньте говорить загадками. — Она направилась было на кухню, но остановилась. — Мужчине, которому в горах нужна компания, лучше отправляться туда поскорее. Не то он так и проживет всю жизнь холостяком.
Глава 13
Последняя схватка
С кухни донеслось шипение яичницы. Хопалонг внимательно посмотрел на Локка. Парень ладно скроен, с симпатичным, давно небритым лицом, одежда поношенная, но чистая. Серые, выразительные, с легкой смешинкой глаза смотрели на мир с задумчивым интересом и пониманием. «Кейти, подумал Хопалонг, сделала правильный выбор».
— Что ты решил? — спросил Локк. — Насчет Джекса?
Хопалонг изложил идею, возникшую у него после разговора с Харрингтоном.
— Вероятно, я не прав, — добавил он, — но Джекс прячется в лавовых полях. По-моему, надо ехать туда и посмотреть, что к чему. В городе наверняка есть его люди, поэтому нам лучше быть поосторожней и выезжать по отдельности.
Хопалонг выбрал тропу, ведущую к «Наклонному Р», но милях в трех от города тропа спускалась в овраг, и он повернул жеребца и скрылся в ближайших зарослях можжевельника. Там, под прикрытием деревьев, по длинному отлогому склону добрался до гребня и быстро перевалил через него. С верхней точки каньона Мьюл открывался прекрасный вид на лавовые поля, до которых было примерно пять миль. В воздухе струились горячие волны, на в бинокль поля просматривались хорошо. Над ними высилось несколько вершин, и, судя по всему, в полях могла быть вода. С этого расстояния лава казалась черной и страшной. Хопалонг хорошо понимал, почему люди обходили это место стороной. Это играло на руку Кларри Джексу.
Бен Локк ждал в устье каньона. Когда Хопалонг подъехал, Бен, улыбаясь, поднялся на ноги.
— Вижу, ты добрался без приключений. — Он кивнул в сторону лавовых полей. — Жуткое место. Кажется, на этот раз мы найдем нашего противника.
— Вполне возможно. — Кэссиди присел на корточки перед маленьким костром, который развел Локк. Сухие ветки горели без дыма. — Когда стемнеет, переберемся к самому краю полей.
— Да, днем они наверняка наблюдают. — Бен вопросительно поглядел на Хопалонга. — Кейти — отличная девушка, да?
Хопалонг рассмеялся.
— Она готовит лучший кофе в здешних местах. На твоем месте я не стал бы долго выжидать.
Локк нахмурился.
— Я слышал, она водит дружбу с Коротышкой.
— Услышать можно все, что угодно. — Хопалонг еще раз посмотрел на лавовые поля. — Не обращай внимания!
День подходил к концу, солнце огромным красным шаром закатывалось за горизонт. Тени удлинялись, свет исчезал. Горы окрасились пурпурным цветом. Рядом стремительно пролетел козодой, охотившийся за ночными насекомыми. Хопалонг встал и оседлал Топпера.
— Подождем еще минут двадцать, — предложил он. — На фоне этих гор нас не видно, пока не выедем на открытое пространство.
Наконец они тронулись. Желания разговаривать не было. Прежде чем они проехали первую милю, на небе начали вспыхивать звезды, и на всякий случай Хопалонг неожиданно повернул к северу. Если за ними наблюдали, то смена направления помешает подготовить западню.
Около десяти часов они напоили коней из ручья, затем отвели в заросшую травой выемку в стене лавы. Локк вскарабкался наверх и сделал несколько шагов по застывшей поверхности. Его глазам предстал суровый и пустынный, неповторимо прекрасный пейзаж: зубчатые каменные выступы, переходящие в мягко вздымающиеся волны, похожие на мгновенно застывший океан. Ни дерева, ни кустика, ни травинки, только однообразные, перекатывающиеся холмы лавы, зазубренные на поверхности, острые словно битое стекло.
Локк хмуро смотрел вдаль, вспоминая Джесса. Брату всегда нравились суровые и дикие места. Его убили именно тогда, когда жизнь только началась!
Кэссиди тоже забрался наверх, теперь они молча стояли рядом. Присутствие много повидавшего ганфайтера, успокаивало Бена.
— Они там, — сказал Кэссиди. — Где-то нашли себе убежище. Мы знаем, что Джекс на самом деле — Васко Грэхэм и бывал в этих краях вместе с Дакотой Джеком, а тому они были известны лучше, чем индейцу пайуту.
Бен Локк кивнул, вглядываясь в темноту.
— Да. Но где?
Хопалонг показал на ближайшую вершину.
— Попробуем поискать там. С горы должен быть сток, вероятно, есть грунтовые воды. Скорее всего вода у подножия. Во всяком случае начнем оттуда.
Локк внезапно поднял голову.
— Послушай!
— Хопалонг долго прислушивался, потом где-то позади них раздалось пронзительное тявканье койота, а впереди — стук топора!
— Они там, — согласился он. — Им нужны дрова. Наверное, в том месте есть и вода, и деревья.
— Да.
Локк выбросил сигарету.
— Хопалонг, — тихо сказал он, — никогда не знаешь, что тебя ждет. Возможно, этот раз будет для меня последним. Ребята очень серьезные. Если со мной что-нибудь случится, обещай, что рассчитаешься с Джексом.
— Один из нас должен это сделать, — согласился Хопалонг. — Он совсем взбесился.
— И скажи Кейти... — голос Бена замер в нерешительности. Затем он пожал плечами. — А, к черту все! Я сам ей скажу!
Кэссиди рассмеялся.
— Конечно. И я так думаю.
Локк с удивлением посмотрел на ганфайтера.
— Неужели ты не боишься смерти? Если да, то по твоему виду этого не скажешь.
Хопалонг пожал плечами.
— Наверное, не боюсь. Она ведь обязательно придет, и ничего тут не поделаешь. Я не думаю о своей судьбе. Просто иду вперед, не рискую понапрасну, а там — будь что будет.
Бледное утреннее солнце наполовину поднялось над горизонтом, когда они разожгли Костер. Локк поставил кипятить воду для кофе, а Хопалонг собирал сухие ветки.
В воздухе повеяло ароматом кофе, смешанного с дымком костра. Локк потер заспанные глаза и поежился от утреннего холода.
— Там должна быть тропа, — сказал он. — Придется ее отыскать.
Хопалонг помедлил:
— Мы не знаем, куда идти. Лава, когда текла, огибала одну из этих вершин, поэтому между двумя потоками могло остаться пустое пространство, может быть, несколько футов, а может, его вообще нет. В лавовых полях чертовски трудно что-нибудь предсказать. Кроме того, на поверхности есть пузыри, тонкие, как яичная скорлупа. Наступаешь на них и летишь вниз, на дно, и никто тебя не найдет. Надо идти с палкой и простукивать перед собой дорогу — пустоты звучат иначе.
— Они пробирались сюда другим путем.
— Наверное, но нам не остается ничего другого.
Пока Локк седлал коней, Хопалонг закидал костер и уничтожил все следы. Он забрался в седло и повернулся к Бену.
— Ты поезжай на север, а я на юг. Если найдешь тропу, ведущую внутрь, выйди в пустыню и собери горку камней. Я сделаю то же самое.
Бен Локк вспрыгнул на коня.
— Ладно. Удачи! — пожелал он и двинулся вдоль границы лавовых полей.
Хопалонг повернул на юг. Лава здесь стояла стеной, похожая на высоченный забор, у подножия которого валялись черные обломки. Дальше она переходила в устрашающую черную застывшую волну, покрытую трещинами. Около часа он ехал вдоль стены и хотел уже поворачивать обратно, когда увидел вдруг отпечаток огромной кошачьей лапы. Соскочив с жеребца и осмотрев землю, Кэссиди нашел другие. Это были следы горного льва — пумы — и вели они прямо в лавовые поля!
Хопалонг, остановив коня, прошел по следам до глубокой выемки в стене, которая, казалось, заканчивалась зарослями можжевельника. Продравшись сквозь кусты, Хопалонг обнаружил между двумя застывшими потоками лавы узкую тропу, ведущую в поля. Возвратившись назад, он собрал горку камней, затем повел Топпера за собой. Следы пумы, нигде не обрываясь, шли по тропинке, и Кэссиди, зная повадки этих животных, решил, что зверь направился в логово. В таких местах у хищников не было добычи, и только вода или логово могли привести сюда. Кроме отпечатков лап пумы, других следов не было.
Около получаса Хопалонг шел вперед, затем тропа резко спускалась вниз, и Кэссиди увидел зеленые верхушки сосен. Он оставил Топпера на узком пятачке, где тот едва мог развернуться, и пополз по лаве туда, где виднелись ветки деревьев.
Под ним была округлая глубокая впадина площадью не более трех акров, по ее краям в центре часто росли сосны, а к дальней стене привалился полуразрушенный каменный домик. Из трещины в скале вытекал ручеек. Когда-то раскаленная лава натолкнувшись на скалы из песчаника и известняка, обогнула их и получилось закрытое пространство, где зеленела сочная трава и росли деревья. Неподалеку паслись пять лошадей. Из дома вышел человек и выплеснул воду из ведра. Это был Дад Лимен.
Возвратившись на тропу Кэссиди пробрался по ней к впадине, которую только что осматривал сверху. Тропа заканчивалась нагромождением скал и густой порослью дикой яблони и сосняка. Он сделал шаг вперед и услышал низкое, предупреждающее рычание. Повернув голову, Хопалонг увидел, что под ним, чуть левее на скале, подобравшись, изготовилась к прыжку огромная пума. Ему были видны только голова и плечи, но этого оказалось достаточно, чтобы понять — этот хищник — самый большой, с которым ему приходилось встречаться. Прижав к голове уши, пума не отрывала от Хопалонга злых зеленых глаз, потом, обнажив клыки, зарычала.
С кухни донеслось шипение яичницы. Хопалонг внимательно посмотрел на Локка. Парень ладно скроен, с симпатичным, давно небритым лицом, одежда поношенная, но чистая. Серые, выразительные, с легкой смешинкой глаза смотрели на мир с задумчивым интересом и пониманием. «Кейти, подумал Хопалонг, сделала правильный выбор».
— Что ты решил? — спросил Локк. — Насчет Джекса?
Хопалонг изложил идею, возникшую у него после разговора с Харрингтоном.
— Вероятно, я не прав, — добавил он, — но Джекс прячется в лавовых полях. По-моему, надо ехать туда и посмотреть, что к чему. В городе наверняка есть его люди, поэтому нам лучше быть поосторожней и выезжать по отдельности.
Хопалонг выбрал тропу, ведущую к «Наклонному Р», но милях в трех от города тропа спускалась в овраг, и он повернул жеребца и скрылся в ближайших зарослях можжевельника. Там, под прикрытием деревьев, по длинному отлогому склону добрался до гребня и быстро перевалил через него. С верхней точки каньона Мьюл открывался прекрасный вид на лавовые поля, до которых было примерно пять миль. В воздухе струились горячие волны, на в бинокль поля просматривались хорошо. Над ними высилось несколько вершин, и, судя по всему, в полях могла быть вода. С этого расстояния лава казалась черной и страшной. Хопалонг хорошо понимал, почему люди обходили это место стороной. Это играло на руку Кларри Джексу.
Бен Локк ждал в устье каньона. Когда Хопалонг подъехал, Бен, улыбаясь, поднялся на ноги.
— Вижу, ты добрался без приключений. — Он кивнул в сторону лавовых полей. — Жуткое место. Кажется, на этот раз мы найдем нашего противника.
— Вполне возможно. — Кэссиди присел на корточки перед маленьким костром, который развел Локк. Сухие ветки горели без дыма. — Когда стемнеет, переберемся к самому краю полей.
— Да, днем они наверняка наблюдают. — Бен вопросительно поглядел на Хопалонга. — Кейти — отличная девушка, да?
Хопалонг рассмеялся.
— Она готовит лучший кофе в здешних местах. На твоем месте я не стал бы долго выжидать.
Локк нахмурился.
— Я слышал, она водит дружбу с Коротышкой.
— Услышать можно все, что угодно. — Хопалонг еще раз посмотрел на лавовые поля. — Не обращай внимания!
День подходил к концу, солнце огромным красным шаром закатывалось за горизонт. Тени удлинялись, свет исчезал. Горы окрасились пурпурным цветом. Рядом стремительно пролетел козодой, охотившийся за ночными насекомыми. Хопалонг встал и оседлал Топпера.
— Подождем еще минут двадцать, — предложил он. — На фоне этих гор нас не видно, пока не выедем на открытое пространство.
Наконец они тронулись. Желания разговаривать не было. Прежде чем они проехали первую милю, на небе начали вспыхивать звезды, и на всякий случай Хопалонг неожиданно повернул к северу. Если за ними наблюдали, то смена направления помешает подготовить западню.
Около десяти часов они напоили коней из ручья, затем отвели в заросшую травой выемку в стене лавы. Локк вскарабкался наверх и сделал несколько шагов по застывшей поверхности. Его глазам предстал суровый и пустынный, неповторимо прекрасный пейзаж: зубчатые каменные выступы, переходящие в мягко вздымающиеся волны, похожие на мгновенно застывший океан. Ни дерева, ни кустика, ни травинки, только однообразные, перекатывающиеся холмы лавы, зазубренные на поверхности, острые словно битое стекло.
Локк хмуро смотрел вдаль, вспоминая Джесса. Брату всегда нравились суровые и дикие места. Его убили именно тогда, когда жизнь только началась!
Кэссиди тоже забрался наверх, теперь они молча стояли рядом. Присутствие много повидавшего ганфайтера, успокаивало Бена.
— Они там, — сказал Кэссиди. — Где-то нашли себе убежище. Мы знаем, что Джекс на самом деле — Васко Грэхэм и бывал в этих краях вместе с Дакотой Джеком, а тому они были известны лучше, чем индейцу пайуту.
Бен Локк кивнул, вглядываясь в темноту.
— Да. Но где?
Хопалонг показал на ближайшую вершину.
— Попробуем поискать там. С горы должен быть сток, вероятно, есть грунтовые воды. Скорее всего вода у подножия. Во всяком случае начнем оттуда.
Локк внезапно поднял голову.
— Послушай!
— Хопалонг долго прислушивался, потом где-то позади них раздалось пронзительное тявканье койота, а впереди — стук топора!
— Они там, — согласился он. — Им нужны дрова. Наверное, в том месте есть и вода, и деревья.
— Да.
Локк выбросил сигарету.
— Хопалонг, — тихо сказал он, — никогда не знаешь, что тебя ждет. Возможно, этот раз будет для меня последним. Ребята очень серьезные. Если со мной что-нибудь случится, обещай, что рассчитаешься с Джексом.
— Один из нас должен это сделать, — согласился Хопалонг. — Он совсем взбесился.
— И скажи Кейти... — голос Бена замер в нерешительности. Затем он пожал плечами. — А, к черту все! Я сам ей скажу!
Кэссиди рассмеялся.
— Конечно. И я так думаю.
Локк с удивлением посмотрел на ганфайтера.
— Неужели ты не боишься смерти? Если да, то по твоему виду этого не скажешь.
Хопалонг пожал плечами.
— Наверное, не боюсь. Она ведь обязательно придет, и ничего тут не поделаешь. Я не думаю о своей судьбе. Просто иду вперед, не рискую понапрасну, а там — будь что будет.
Бледное утреннее солнце наполовину поднялось над горизонтом, когда они разожгли Костер. Локк поставил кипятить воду для кофе, а Хопалонг собирал сухие ветки.
В воздухе повеяло ароматом кофе, смешанного с дымком костра. Локк потер заспанные глаза и поежился от утреннего холода.
— Там должна быть тропа, — сказал он. — Придется ее отыскать.
Хопалонг помедлил:
— Мы не знаем, куда идти. Лава, когда текла, огибала одну из этих вершин, поэтому между двумя потоками могло остаться пустое пространство, может быть, несколько футов, а может, его вообще нет. В лавовых полях чертовски трудно что-нибудь предсказать. Кроме того, на поверхности есть пузыри, тонкие, как яичная скорлупа. Наступаешь на них и летишь вниз, на дно, и никто тебя не найдет. Надо идти с палкой и простукивать перед собой дорогу — пустоты звучат иначе.
— Они пробирались сюда другим путем.
— Наверное, но нам не остается ничего другого.
Пока Локк седлал коней, Хопалонг закидал костер и уничтожил все следы. Он забрался в седло и повернулся к Бену.
— Ты поезжай на север, а я на юг. Если найдешь тропу, ведущую внутрь, выйди в пустыню и собери горку камней. Я сделаю то же самое.
Бен Локк вспрыгнул на коня.
— Ладно. Удачи! — пожелал он и двинулся вдоль границы лавовых полей.
Хопалонг повернул на юг. Лава здесь стояла стеной, похожая на высоченный забор, у подножия которого валялись черные обломки. Дальше она переходила в устрашающую черную застывшую волну, покрытую трещинами. Около часа он ехал вдоль стены и хотел уже поворачивать обратно, когда увидел вдруг отпечаток огромной кошачьей лапы. Соскочив с жеребца и осмотрев землю, Кэссиди нашел другие. Это были следы горного льва — пумы — и вели они прямо в лавовые поля!
Хопалонг, остановив коня, прошел по следам до глубокой выемки в стене, которая, казалось, заканчивалась зарослями можжевельника. Продравшись сквозь кусты, Хопалонг обнаружил между двумя застывшими потоками лавы узкую тропу, ведущую в поля. Возвратившись назад, он собрал горку камней, затем повел Топпера за собой. Следы пумы, нигде не обрываясь, шли по тропинке, и Кэссиди, зная повадки этих животных, решил, что зверь направился в логово. В таких местах у хищников не было добычи, и только вода или логово могли привести сюда. Кроме отпечатков лап пумы, других следов не было.
Около получаса Хопалонг шел вперед, затем тропа резко спускалась вниз, и Кэссиди увидел зеленые верхушки сосен. Он оставил Топпера на узком пятачке, где тот едва мог развернуться, и пополз по лаве туда, где виднелись ветки деревьев.
Под ним была округлая глубокая впадина площадью не более трех акров, по ее краям в центре часто росли сосны, а к дальней стене привалился полуразрушенный каменный домик. Из трещины в скале вытекал ручеек. Когда-то раскаленная лава натолкнувшись на скалы из песчаника и известняка, обогнула их и получилось закрытое пространство, где зеленела сочная трава и росли деревья. Неподалеку паслись пять лошадей. Из дома вышел человек и выплеснул воду из ведра. Это был Дад Лимен.
Возвратившись на тропу Кэссиди пробрался по ней к впадине, которую только что осматривал сверху. Тропа заканчивалась нагромождением скал и густой порослью дикой яблони и сосняка. Он сделал шаг вперед и услышал низкое, предупреждающее рычание. Повернув голову, Хопалонг увидел, что под ним, чуть левее на скале, подобравшись, изготовилась к прыжку огромная пума. Ему были видны только голова и плечи, но этого оказалось достаточно, чтобы понять — этот хищник — самый большой, с которым ему приходилось встречаться. Прижав к голове уши, пума не отрывала от Хопалонга злых зеленых глаз, потом, обнажив клыки, зарычала.