— Меня зовут Трой. Сяду с вами.
Двумя другими оказались плотно сложенный ковбой с грязными, обломанными ногтями и бегающими, жесткими глазками по имени Хэнкинс и высокий, седой, темноглазый мужчина с ухоженными руками.
— Втемную? — седовласый мужчина улыбнулся. — Так можно и прогореть.
Харрис ткнул большим пальцем в его сторону.
— Его зовут Дреннан. А тебя?
— Ред Ривер Риган, — назвался Кэссиди вымышленным именем.
— Снимем на следующего? — как бы между прочим осведомился Харрис. — Старшая карта выигрывает. — Он взглянул на сидящих за столом, но не затем, чтобы узнать, согласны ли они, а желая лучше запомнить, в каком порядке расположились его партнеры. У Ред Ривер Ригана, похоже, имелась куча денег, и обчистить его — благое дело, ведь простофили сейчас попадались нечасто.
— Старшая, младшая — все равно. — Кэссиди откинулся в кресло, демонстративно не обращая внимания на быстрые движения рук перетасовывающих колоду. Харрис пододвинул ее к Кэссиди, тот снял восьмерку. Дреннан снял шестерку, Хэнкинс и Трой — по десятке, а Покер Харрис — короля.
Харрис снова перетасовал колоду, шлепнул ее перед Троем, который поднял, а затем стал сдавать. Игра шла спокойно, и Хопалонг скоро собрал несколько небольших банков. Трой с Хэнкинсом проигрывали, причем Трой все время сетовал на невезение. Хопалонг в свое время совершенствовал неплохие способности к покеру под мастерским руководством Текса Эвалта — блестящего игрока — а то, чего Текс Эвалт не знал о картах, в природе просто не существовало. Сразу поняв, что Харрису далеко до Эвалта, хоть он и хорошо вел всю партию, Хопалонг не стал рисковать и решил дождаться настоящей игры.
Дреннан с Хэнкинсом спасовали. Остались Харрис, Трой и Хопалонг. Харрис вытер носовым платком пот со лба, внимательно посмотрел в карты, потом безразлично перевел взгляд на Троя. И в тот же момент поднял большой палец сжатой в кулак левой руки.
Хопалонг краем глаза заметил это движение и усмехнулся про себя. Вот, значит, как? Собрались поднимать ставки? Ладно, он останется в игре. Он еще раз глянул на свою комбинацию из дам и шестерок. Харрис подтолкнул к центру стола три голубые фишки.
— Ставлю тридцать.
Хэнкинс уставился на Троя, затем посмотрел на Хопалонга. Трой облизал губы и произнес:
— Принимаю, и ставлю еще десять.
Хопалонг изучил свою горстку фишек, и кинул в банк четыре голубых.
— Откроемся, — сказал он спокойно, уловив незаметный сигнал Харриса Трою.
— Четыре короля, — невозмутимо произнес Харрис и бросил сложенные стопкой карты так, чтобы была видна лишь верхняя.
Правая рука Троя тотчас же метнулась, раздвинув их, но левая Хопалонга оказалась быстрее. Прежде чем Трой успел коснуться карт, он мгновенно их открыл. На столе лежали четыре карты... и только три короля.
Лицо Троя стало злым, глаза Харриса остекленели. Хопалонг лишь усмехнулся.
— Ты, наверное, уронил одну, Харрис. Я вижу только трех королей.
Харрис склонился, чтобы посмотреть под столом, опустил руку и поднял карту. Тройка.
— Ошибка, — сказал он. — Мне показалось, у меня было четыре короля.
Кэссиди пожал плечами.
— Забудем. Все мы ошибаемся. Похоже, банк мой?
Трой убрал руку, и Кэссиди хладнокровно смахнул фишки. Четвертый король был у Троя, и если бы ему удалось первым раздвинуть карты, он добавил бы его к комбинации Харриса. Это старый трюк, Эвалт давным-давно показывал такое Кэссиди.
Подошла очередь Хопалонга сдавать. Он неуклюже сгреб карты со стола, предварительно приметив двух тузов среди сброшенных карт, и аккуратно подложил их вниз, когда собирал колоду.
Тасуя, он добавил еще одного. Прихватив тузов ладонью, Кэссиди дал Харрису возможность подснять, потом вернул на место и неторопливо сдал верхние карты, не забыв подкинуть себе парочку тузов снизу.
Дреннан быстро посмотрел на карты и сбросил их. Хэнкинс играл и кинул в банк красную фишку. Трой поднял ставку на пять долларов. Харрис ухмыльнулся.
— Ну теперь посмотрим, как ты играешь, Ред! Ставлю десять и еще сорок!
Кэссиди некоторое время в нерешительности изучал карты, потом поднял ставку еще на двадцать долларов. Хэнкинс спасовал, Трой поднял, Харрис тоже. В прикупе Харрис взял две карты, а Трой с Кэссиди — по три. Одну из трех Кэссиди сдал себе снизу.
Трой бросил в банк две голубые фишки. Харрис принял ставку и добавил в банк еще, а Хопалонг сидел, откинувшись в кресле, и с усмешкой наблюдал за ними. Дреннан вдруг зашаркал ногами и с тревогой посмотрел на Харриса, но хозяин поселка глядел на Хопалонга. Хэнкинс сидел молча, положив большие руки на подлокотники. Трой нервно заерзал и сердито взглянул на Хопалонга, досадуя на задержку в игре.
Хопалонг заметил: револьверы Хэнкинса находятся почти под подлокотниками кресла, значит, тот не сможет их быстро выхватить. У Дреннана оружия не было видно, и неизвестно, чью сторону он примет. Если начнется заварушка, первым выстрелит Трой. Он все время был в напряжении. Харрис из них был самым крутым.
— Может, не будем ограничивать ставки? — сказал посмеиваясь Хопалонг. — Я люблю острые ощущения.
Трой с чувством выругался, увидев, что Харрис согласился, и слегка отодвинулся от стола, чтобы удобнее было стрелять в Хопалонга.
Хозяин поселка изучал сидящего напротив незнакомца, не скрывая удивления. Возможно, человек, назвавшийся Редом Ривер Риганом, разгадал их замысел. Если так, то он наверняка знал о шулерских трюках. А может, ему просто повезло и он случайно опередил Троя, не дав подложить короля в карты Харриса. Склоняясь к последнему, Харрис все же не был уверен, а неуверенности он ужасно не любил. Не любил в других, и меньше всего в себе.
— Неограниченные ставки — это куча денег, — заметил он. — У тебя есть столько?
Вместо ответа Хопалонг вытащил из кармана толстую пачку банкнот, положил рядом с фишками и беззаботно произнес:
— Отвечу на любую ставку. Заказывай.
— Для ковбоя это большие деньги, — заметил Харрис.
— Я прилично зарабатываю, — ухмыльнулся Хопалонг.
Этот Ред Ривер Риган очень неуклюже сдавал карты, и если он шулер, то такого неловкого Харрису встречать еще не доводилось. Играл он пока неплохо, но и не хорошо. Правда, дважды, когда Харрис намеревался сорвать крупный банк, он сбрасывал карты и пасовал.
— Нет, — сказал Харрис, — оставим, как есть, но держу пари на пятьсот долларов, которые сейчас в банке, — я у тебя выиграю.
— Принимаю, — Хопалонг все еще улыбаясь, выложил свои карты на стол: четыре туза — три, сданные снизу и один из прикупа.
Глаза Покера Харриса вылезли из орбит, вены на шее набухли. Он привстал.
— Ах ты, драный волк!
Рука Троя метнулась к револьверу, но поздно. Хопалонг мгновенно отскочил, опрокинув кресло, а два его кольта словно прыгнули ему в руки.
Трой и Харрис оцепенели.
— В чем дело? У тебя тоже четыре туза? — Кэссиди повел дулами револьверов. — Всем назад! — Кинув левый револьвер в кобуру, он перевернул карты Харриса и рассмеялся. — Твои тузы из новой колоды, Харрис. Тебе следует одновременно играть двумя колодами, чтобы разница не бросалась в глаза. — Он спокойно собрал деньги со стола. — Прошу прощения, что испортил игру, но вы, ребята, сами начали шельмовать. А я продолжил. — Кэссиди кивнул на револьвер. — Не вынуждайте меня тратить пули.
Трой побагровел от бешенства. Харрис выглядел спокойным, только глаза выдавали кипевший в нем гнев. Хэнкинс, пытавшийся выхватить оружие и тут же осознавший свою беспомощность, остался сидеть. А Дреннан невозмутимо и даже с интересом наблюдал за происходящим.
— Спасибо за компанию, — спокойно сказал Хопалонг. — А теперь сидите тихо, пока я не уйду.
— Погоди минутку, — Харрис расслабился и сел на место. — Зачем тебе уходить? Похоже, ты парень не промах. И с револьверами обращаешься быстрее всех, кого я видел... за исключением меня. Хочешь получить работу?
Хопалонг похлопал по карману.
— С такими-то деньгами? Ты спятил?
— Это гроши. Я могу предложить гораздо больше.
— Босс... — запротестовал было Трой.
— Заткнись! — раздраженно бросил Харрис. — Такие, как ты, мне не нужны.
Ред Ривер Риган пожал плечами.
— Когда говорят о стоящем деле, я обычно прислушиваюсь.
— Тогда найди себе койку в бараке. Не будем держать зла друг на друга. Утром мы договоримся.
— Заметано, — невозмутимо сказал Кэссиди и опустил револьвер в кобуру.
Глаза Троя горели от злости.
— Я убью тебя, — завопил он. — Меня ты не проведешь!
— Как только будешь готов, — невозмутимо произнес Кэссиди, — начинай!
Руки Троя дрожали от желания пустить в ход оружие. Кэссиди приходилось встречать подобных типов. — Они испытывали такую жажду убийства, что для них уже ничего не имело значения.
— Трой! — Харрис выругался. — Не будь идиотом! Прекрати!
Трой злобно сплюнул, развернулся на каблуках и вышел из салуна. Кэссиди посмотрел на захлопнувшуюся дверь, затем пожал плечами. Однако лицо его было задумчивым.
Хопалонг подозревал, что ни он сам, ни его деньги до утра могут не дожить, поэтому необходимо быстро убраться отсюда... но без шума. Он повернулся к Харрису.
— До завтра. Схожу посмотрю, как там моя лошадь, и лягу спать.
Выйдя наружу, он поспешно свернул направо и слился с вечерними тенями. В дверях конюшни кто-то возился, но это был не Трой. Хопалонг перепрыгнул через перила крыльца и пересек улицу. У конюшни он чуть не столкнулся с крупным мужчиной, показавшимся ему очень знакомым. Хопалонг не видел, что тот смотрит ему вслед, он вошел в денник и торопливо оседлал жеребца.
Встретившийся Хопалонгу человек постоял несколько минут на крыльце салуна, оглядываясь и пытаясь угадать, узнал ли его segundo. Дэну Дьюсарку очень не хотелось быть узнанным. Он открыл дверь, вошел в салун и, сдвинув шляпу на затылок, поприветствовал хозяина.
— Здорово, Харрис! Что он здесь делает? — Дьюсарк кивнул головой в сторону конюшни.
— А ты что, знаешь его? — жестко спросил Харрис.
— Знаю ли я его? — взорвался Дьюсарк. — Конечно, знаю! Это же новый segundo на «Наклонном Р» Хопалонг Кэссиди.
— Что! — Покер Харрис побледнел, затем побагровел от бешенства. — Ты сказал, Хопалонг Кэссиди?
Хэнкинс выругался и, хватаясь за револьверы, выскочил из салуна. Еще двое последовали за ним, а Харрис выхватил из-под стойки ружье. Они бросились к бараку, но на койках храпели только свои, побежали к конюшне, однако белого жеребца там уже не было.
Харрис кричал и ругался. Дьюсарк спокойно закурил.
— Нечего без толку бегать, — сказал он. — Хопалонг смылся, и можете мне поверить: сегодня вы его не найдете, будь у вас даже ордер на обыск всей округи.
Пока Дэн Дьюсарк разговаривал с Харрисом, Хопалонг, проведя жеребца по каньону, вскочил в седло и быстро выбрался в долину. Он повернул не на северо-запад к «Наклонному Р», а на юго-запад, в сторону главной дороги. Надо было еще раз осмотреть место ограбления. Визит в Корн-Пэтч дал Хопалонгу только карточный выигрыш, да еще он узнал, какого типа люди живут там и чего от них можно ждать.
Покер Харрис хитрый и опасный, Трой — подлый и злобный, как предательский удар из-за спины, и к тому же непредсказуемый, доверять ему нельзя. Собственная злоба в конце концов его погубит. Хэнкинс — жестокий — почти такой же жестокий, как Харрис. А каков Дреннан, еще не ясно. Об остальных находящихся в салуне Хопалонг ничего не знал. Преступники, бродяги, опустившиеся ковбои, где они — там ад.
Три движущие силы в Семи Соснах объединило нечто общее. Братья Горы хотели завладеть пастбищами «Наклонного Р», скотокрады — чужими коровами, а банда грабителей хотела завладеть и завладела золотом.
С братьями Гор все было ясно: у них есть цель и чтобы достичь ее, они не остановятся перед открытой междоусобицей. Скотокрады, несомненно, связаны с Харрисом. Грабители дилижансов должны иметь четкую и стройную организацию, такая Харрису не под силу. Их главная проблема — сбыть награбленное, а большое количество золота в слитках продать очень сложно.
Скоро совсем стемнело, но Хопалонг без труда придерживался нужного направления, ориентируясь по звездам. Если не сворачивать, рано или поздно он все равно доберется до дороги. Отклонившись немного к югу, Хопалонг сделал привал в маленькой низине между холмов рядом с Покер-Гэп.
Приготовив кофе и наскоро перекусив, он затушил костер и, перебравшись чуть подальше, лег спать в кустарнике.
Кэссиди разбудила тишина. Полная, абсолютная тишина. Не стрекотали сверчки, не шумел ветер, не шуршали мелкие зверьки в траве. Все вокруг застыло. Правая рука Хопалонга обхватил рукоятку револьвера, он медленно повернул голову, чтобы посмотреть на Топпера. В темноте жеребец казался бледным пятном, однако Хопалонг разглядел, что голова его поднята, уши настороженно вслушивались. По звездам Кэссиди определил время — около трех ночи.
Покрепче сжав револьвер, он всматривался в темноту. Ночь, замерев в напряжении, ждала. Он хотел было отложить кольт и натянуть сапоги, как вдруг вдалеке что-то прогрохотало. Звук походил на далекий раскат грома в узкой долине, на заряд, взорвавшийся в глубокой шахте, на глухой стук огромного валуна, катящегося по крутому склону.
Земля под босыми ногами Хопалонга задрожала, качнулась. Топпер фыркнул, отступая назад. Справа разломилась скала, камни застучали о камни, затем все стихло. Через секунду тишину нарушил жалобный крик ночной птицы, потом стрекотание сверчка, другого, третьего... Топпер опять фыркнул, и Хопалонг подошел к нему.
— Спокойно, мальчик. Это всего-навсего землетрясение. Успокойся, и давай посмотрим, может, нам удастся поспать еще часика два.
При свете раннего утра Кэссиди развел костер в небольшой ямке. Со стороны пламени не видно. Ветки были сухие, значит, и дыма почти не будет. И все время он внимательно наблюдал за местностью, пытаясь уловить какое-нибудь движение или дым костра.
События прошлого вечера заставили Хопалонга удвоить бдительность. Он находился на вражеской территории. Банда грабителей дилижансов вполне могла устроить себе убежище где-нибудь поблизости. Теперь следует быть чрезвычайно осмотрительным, держаться сухих русел и низин и избегать вершин холмов и открытого пространства. Хопалонг во всех направлениях оглядывал местность и искал следы на земле.
Вдруг он натянул поводья, увидев впереди свежую цепочку следов лошади — вероятно, всадник проехал несколько часов назад — и один из отпечатков слишком узко подрезанного копыта был ему знаком! Вот повезло! Хопалонг тщательно изучил эти отпечатки. Оказалось, что другое переднее копыто тоже подрезано больше чем надо, поэтому лошадь как бы слегка косолапила.
Из-под широких полей шляпы холодные голубые глаза Хопалонга ощупали горизонт, не оставив незамеченной ни одной мелочи. Он знал, что именно искать, и умел высмотреть в окружающей местности чуждые ей детали. Кэссиди тронулся дальше, но не вдоль найденного следа, а приблизительно в том направлении, намереваясь через некоторое время повернуть и пересечь след в другом месте.
Перед ним простирались круглые песчаные холмы, поросшие полынью и густым кустарником. Огромные скалы острыми зубьями упирались в небо. Здесь проходила линия разлома вчерашнего землетрясения. След всадника вел в расщелину между двумя такими скалами. Хопалонг еще раз осмотрел отпечатки, затем повернул Топпера и поднялся по склону холма, перпендикулярно следу. Не выезжая на самый верх, он проехал с полмили и остановился. Привязав жеребца в зарослях можжевельника, Хопалонг подобрался к вершине и, сняв шляпу, выглянул.
Расщелина превращалась в каменную теснину, и Хопалонг заметил внизу нечто, напоминающее тропу. Чуть повернув голову, через нагромождение скальных уступов можно было заглянуть в теснину, которая постепенно переходила в каньон — гигантскую трещину — следствие недавнего мощного сдвига земной коры. Нетронутые эрозией, красноватые уступы поднимались к утреннему небу. Между скал лежала узкая долина, а в ней стояли несколько наспех построенных из бревен и камней лачуг. В коррале паслись три лошади. Белесая змейка тропы исчезала в лабиринте скальных разломов.
Хопалонг увидел в дверях одной из лачуг человека, который выплеснул на землю воду из ведра, затем скрылся за скалой. Когда он показался снова, ведро было полным.
Примерно час Хопалонг внимательно рассматривал долину, несколько раз меняя позицию и угол обзора. Приблизиться к лачугам по тропе было бы неразумно, поскольку люди внизу не будут рисковать и, увидев незнакомца, тотчас откроют огонь. Как Хопалонг ни изучал местность, он не смог разглядеть, куда вела тропа в скалах.
Возвратившись к Топперу, он сел в седло и направился на запад. Путь оказался долгим и опасным. Хопалонг петлял по каньонам и ущельям, пытаясь добраться до того конца долины, куда уходила найденная им тропа. Когда-то сильное землетрясение превратило эту местность в хаотическое нагромождение скал, поэтому ориентироваться было нелегко.
Выехав на относительно открытое пространство, Хопалонг увидел, что находится на склоне длинного хребта, увенчанного высокими пиками. Каньон, который он искал, должен быть между этим хребтом и вершинами гор.
Хопалонг вытер пот с лица — утро было жарким — и еще раз внимательно осмотрелся. Следуя смутной догадке, он проехал через густые заросли можжевельника и через некоторое время оказался на отлогой каменной осыпи, растянувшейся на целых двести ярдов, а дальше скрывающейся за утесом.
Спешившись и привязав Топпера, он медленно спустился и, когда достиг утеса, увидел, что осыпь круто спускается на дно каньона, который он искал. Каньон был гораздо длиннее, чем ему показалось вначале. Вернувшись к Топперу, Хопалонг осторожно свел его вниз. Жеребец — великолепный горный конь — преодолел спуск без труда.
Добравшись до тропы, Кэссиди огляделся. Позади он не увидел ничего интересного, зато прямо перед ним, в маленьком амфитеатре, образованном скалами, росла хвойная роща, а между деревьями проглядывал фасад каменного дома.
Хопалонг приблизился к нему. Дом построили в неглубокой нише утеса. В коррале паслись пять превосходных лошадей. Хопалонг услышал, как журчит вода, и подумал, что здесь, наверное, много хорошей, сочной травы. Он шагнул в сторону и вдруг остановился: одна из лошадей была той самой, с белыми пятнами...
Глава 6
Двумя другими оказались плотно сложенный ковбой с грязными, обломанными ногтями и бегающими, жесткими глазками по имени Хэнкинс и высокий, седой, темноглазый мужчина с ухоженными руками.
— Втемную? — седовласый мужчина улыбнулся. — Так можно и прогореть.
Харрис ткнул большим пальцем в его сторону.
— Его зовут Дреннан. А тебя?
— Ред Ривер Риган, — назвался Кэссиди вымышленным именем.
— Снимем на следующего? — как бы между прочим осведомился Харрис. — Старшая карта выигрывает. — Он взглянул на сидящих за столом, но не затем, чтобы узнать, согласны ли они, а желая лучше запомнить, в каком порядке расположились его партнеры. У Ред Ривер Ригана, похоже, имелась куча денег, и обчистить его — благое дело, ведь простофили сейчас попадались нечасто.
— Старшая, младшая — все равно. — Кэссиди откинулся в кресло, демонстративно не обращая внимания на быстрые движения рук перетасовывающих колоду. Харрис пододвинул ее к Кэссиди, тот снял восьмерку. Дреннан снял шестерку, Хэнкинс и Трой — по десятке, а Покер Харрис — короля.
Харрис снова перетасовал колоду, шлепнул ее перед Троем, который поднял, а затем стал сдавать. Игра шла спокойно, и Хопалонг скоро собрал несколько небольших банков. Трой с Хэнкинсом проигрывали, причем Трой все время сетовал на невезение. Хопалонг в свое время совершенствовал неплохие способности к покеру под мастерским руководством Текса Эвалта — блестящего игрока — а то, чего Текс Эвалт не знал о картах, в природе просто не существовало. Сразу поняв, что Харрису далеко до Эвалта, хоть он и хорошо вел всю партию, Хопалонг не стал рисковать и решил дождаться настоящей игры.
Дреннан с Хэнкинсом спасовали. Остались Харрис, Трой и Хопалонг. Харрис вытер носовым платком пот со лба, внимательно посмотрел в карты, потом безразлично перевел взгляд на Троя. И в тот же момент поднял большой палец сжатой в кулак левой руки.
Хопалонг краем глаза заметил это движение и усмехнулся про себя. Вот, значит, как? Собрались поднимать ставки? Ладно, он останется в игре. Он еще раз глянул на свою комбинацию из дам и шестерок. Харрис подтолкнул к центру стола три голубые фишки.
— Ставлю тридцать.
Хэнкинс уставился на Троя, затем посмотрел на Хопалонга. Трой облизал губы и произнес:
— Принимаю, и ставлю еще десять.
Хопалонг изучил свою горстку фишек, и кинул в банк четыре голубых.
— Откроемся, — сказал он спокойно, уловив незаметный сигнал Харриса Трою.
— Четыре короля, — невозмутимо произнес Харрис и бросил сложенные стопкой карты так, чтобы была видна лишь верхняя.
Правая рука Троя тотчас же метнулась, раздвинув их, но левая Хопалонга оказалась быстрее. Прежде чем Трой успел коснуться карт, он мгновенно их открыл. На столе лежали четыре карты... и только три короля.
Лицо Троя стало злым, глаза Харриса остекленели. Хопалонг лишь усмехнулся.
— Ты, наверное, уронил одну, Харрис. Я вижу только трех королей.
Харрис склонился, чтобы посмотреть под столом, опустил руку и поднял карту. Тройка.
— Ошибка, — сказал он. — Мне показалось, у меня было четыре короля.
Кэссиди пожал плечами.
— Забудем. Все мы ошибаемся. Похоже, банк мой?
Трой убрал руку, и Кэссиди хладнокровно смахнул фишки. Четвертый король был у Троя, и если бы ему удалось первым раздвинуть карты, он добавил бы его к комбинации Харриса. Это старый трюк, Эвалт давным-давно показывал такое Кэссиди.
Подошла очередь Хопалонга сдавать. Он неуклюже сгреб карты со стола, предварительно приметив двух тузов среди сброшенных карт, и аккуратно подложил их вниз, когда собирал колоду.
Тасуя, он добавил еще одного. Прихватив тузов ладонью, Кэссиди дал Харрису возможность подснять, потом вернул на место и неторопливо сдал верхние карты, не забыв подкинуть себе парочку тузов снизу.
Дреннан быстро посмотрел на карты и сбросил их. Хэнкинс играл и кинул в банк красную фишку. Трой поднял ставку на пять долларов. Харрис ухмыльнулся.
— Ну теперь посмотрим, как ты играешь, Ред! Ставлю десять и еще сорок!
Кэссиди некоторое время в нерешительности изучал карты, потом поднял ставку еще на двадцать долларов. Хэнкинс спасовал, Трой поднял, Харрис тоже. В прикупе Харрис взял две карты, а Трой с Кэссиди — по три. Одну из трех Кэссиди сдал себе снизу.
Трой бросил в банк две голубые фишки. Харрис принял ставку и добавил в банк еще, а Хопалонг сидел, откинувшись в кресле, и с усмешкой наблюдал за ними. Дреннан вдруг зашаркал ногами и с тревогой посмотрел на Харриса, но хозяин поселка глядел на Хопалонга. Хэнкинс сидел молча, положив большие руки на подлокотники. Трой нервно заерзал и сердито взглянул на Хопалонга, досадуя на задержку в игре.
Хопалонг заметил: револьверы Хэнкинса находятся почти под подлокотниками кресла, значит, тот не сможет их быстро выхватить. У Дреннана оружия не было видно, и неизвестно, чью сторону он примет. Если начнется заварушка, первым выстрелит Трой. Он все время был в напряжении. Харрис из них был самым крутым.
— Может, не будем ограничивать ставки? — сказал посмеиваясь Хопалонг. — Я люблю острые ощущения.
Трой с чувством выругался, увидев, что Харрис согласился, и слегка отодвинулся от стола, чтобы удобнее было стрелять в Хопалонга.
Хозяин поселка изучал сидящего напротив незнакомца, не скрывая удивления. Возможно, человек, назвавшийся Редом Ривер Риганом, разгадал их замысел. Если так, то он наверняка знал о шулерских трюках. А может, ему просто повезло и он случайно опередил Троя, не дав подложить короля в карты Харриса. Склоняясь к последнему, Харрис все же не был уверен, а неуверенности он ужасно не любил. Не любил в других, и меньше всего в себе.
— Неограниченные ставки — это куча денег, — заметил он. — У тебя есть столько?
Вместо ответа Хопалонг вытащил из кармана толстую пачку банкнот, положил рядом с фишками и беззаботно произнес:
— Отвечу на любую ставку. Заказывай.
— Для ковбоя это большие деньги, — заметил Харрис.
— Я прилично зарабатываю, — ухмыльнулся Хопалонг.
Этот Ред Ривер Риган очень неуклюже сдавал карты, и если он шулер, то такого неловкого Харрису встречать еще не доводилось. Играл он пока неплохо, но и не хорошо. Правда, дважды, когда Харрис намеревался сорвать крупный банк, он сбрасывал карты и пасовал.
— Нет, — сказал Харрис, — оставим, как есть, но держу пари на пятьсот долларов, которые сейчас в банке, — я у тебя выиграю.
— Принимаю, — Хопалонг все еще улыбаясь, выложил свои карты на стол: четыре туза — три, сданные снизу и один из прикупа.
Глаза Покера Харриса вылезли из орбит, вены на шее набухли. Он привстал.
— Ах ты, драный волк!
Рука Троя метнулась к револьверу, но поздно. Хопалонг мгновенно отскочил, опрокинув кресло, а два его кольта словно прыгнули ему в руки.
Трой и Харрис оцепенели.
— В чем дело? У тебя тоже четыре туза? — Кэссиди повел дулами револьверов. — Всем назад! — Кинув левый револьвер в кобуру, он перевернул карты Харриса и рассмеялся. — Твои тузы из новой колоды, Харрис. Тебе следует одновременно играть двумя колодами, чтобы разница не бросалась в глаза. — Он спокойно собрал деньги со стола. — Прошу прощения, что испортил игру, но вы, ребята, сами начали шельмовать. А я продолжил. — Кэссиди кивнул на револьвер. — Не вынуждайте меня тратить пули.
Трой побагровел от бешенства. Харрис выглядел спокойным, только глаза выдавали кипевший в нем гнев. Хэнкинс, пытавшийся выхватить оружие и тут же осознавший свою беспомощность, остался сидеть. А Дреннан невозмутимо и даже с интересом наблюдал за происходящим.
— Спасибо за компанию, — спокойно сказал Хопалонг. — А теперь сидите тихо, пока я не уйду.
— Погоди минутку, — Харрис расслабился и сел на место. — Зачем тебе уходить? Похоже, ты парень не промах. И с револьверами обращаешься быстрее всех, кого я видел... за исключением меня. Хочешь получить работу?
Хопалонг похлопал по карману.
— С такими-то деньгами? Ты спятил?
— Это гроши. Я могу предложить гораздо больше.
— Босс... — запротестовал было Трой.
— Заткнись! — раздраженно бросил Харрис. — Такие, как ты, мне не нужны.
Ред Ривер Риган пожал плечами.
— Когда говорят о стоящем деле, я обычно прислушиваюсь.
— Тогда найди себе койку в бараке. Не будем держать зла друг на друга. Утром мы договоримся.
— Заметано, — невозмутимо сказал Кэссиди и опустил револьвер в кобуру.
Глаза Троя горели от злости.
— Я убью тебя, — завопил он. — Меня ты не проведешь!
— Как только будешь готов, — невозмутимо произнес Кэссиди, — начинай!
Руки Троя дрожали от желания пустить в ход оружие. Кэссиди приходилось встречать подобных типов. — Они испытывали такую жажду убийства, что для них уже ничего не имело значения.
— Трой! — Харрис выругался. — Не будь идиотом! Прекрати!
Трой злобно сплюнул, развернулся на каблуках и вышел из салуна. Кэссиди посмотрел на захлопнувшуюся дверь, затем пожал плечами. Однако лицо его было задумчивым.
Хопалонг подозревал, что ни он сам, ни его деньги до утра могут не дожить, поэтому необходимо быстро убраться отсюда... но без шума. Он повернулся к Харрису.
— До завтра. Схожу посмотрю, как там моя лошадь, и лягу спать.
Выйдя наружу, он поспешно свернул направо и слился с вечерними тенями. В дверях конюшни кто-то возился, но это был не Трой. Хопалонг перепрыгнул через перила крыльца и пересек улицу. У конюшни он чуть не столкнулся с крупным мужчиной, показавшимся ему очень знакомым. Хопалонг не видел, что тот смотрит ему вслед, он вошел в денник и торопливо оседлал жеребца.
Встретившийся Хопалонгу человек постоял несколько минут на крыльце салуна, оглядываясь и пытаясь угадать, узнал ли его segundo. Дэну Дьюсарку очень не хотелось быть узнанным. Он открыл дверь, вошел в салун и, сдвинув шляпу на затылок, поприветствовал хозяина.
— Здорово, Харрис! Что он здесь делает? — Дьюсарк кивнул головой в сторону конюшни.
— А ты что, знаешь его? — жестко спросил Харрис.
— Знаю ли я его? — взорвался Дьюсарк. — Конечно, знаю! Это же новый segundo на «Наклонном Р» Хопалонг Кэссиди.
— Что! — Покер Харрис побледнел, затем побагровел от бешенства. — Ты сказал, Хопалонг Кэссиди?
Хэнкинс выругался и, хватаясь за револьверы, выскочил из салуна. Еще двое последовали за ним, а Харрис выхватил из-под стойки ружье. Они бросились к бараку, но на койках храпели только свои, побежали к конюшне, однако белого жеребца там уже не было.
Харрис кричал и ругался. Дьюсарк спокойно закурил.
— Нечего без толку бегать, — сказал он. — Хопалонг смылся, и можете мне поверить: сегодня вы его не найдете, будь у вас даже ордер на обыск всей округи.
Пока Дэн Дьюсарк разговаривал с Харрисом, Хопалонг, проведя жеребца по каньону, вскочил в седло и быстро выбрался в долину. Он повернул не на северо-запад к «Наклонному Р», а на юго-запад, в сторону главной дороги. Надо было еще раз осмотреть место ограбления. Визит в Корн-Пэтч дал Хопалонгу только карточный выигрыш, да еще он узнал, какого типа люди живут там и чего от них можно ждать.
Покер Харрис хитрый и опасный, Трой — подлый и злобный, как предательский удар из-за спины, и к тому же непредсказуемый, доверять ему нельзя. Собственная злоба в конце концов его погубит. Хэнкинс — жестокий — почти такой же жестокий, как Харрис. А каков Дреннан, еще не ясно. Об остальных находящихся в салуне Хопалонг ничего не знал. Преступники, бродяги, опустившиеся ковбои, где они — там ад.
Три движущие силы в Семи Соснах объединило нечто общее. Братья Горы хотели завладеть пастбищами «Наклонного Р», скотокрады — чужими коровами, а банда грабителей хотела завладеть и завладела золотом.
С братьями Гор все было ясно: у них есть цель и чтобы достичь ее, они не остановятся перед открытой междоусобицей. Скотокрады, несомненно, связаны с Харрисом. Грабители дилижансов должны иметь четкую и стройную организацию, такая Харрису не под силу. Их главная проблема — сбыть награбленное, а большое количество золота в слитках продать очень сложно.
Скоро совсем стемнело, но Хопалонг без труда придерживался нужного направления, ориентируясь по звездам. Если не сворачивать, рано или поздно он все равно доберется до дороги. Отклонившись немного к югу, Хопалонг сделал привал в маленькой низине между холмов рядом с Покер-Гэп.
Приготовив кофе и наскоро перекусив, он затушил костер и, перебравшись чуть подальше, лег спать в кустарнике.
Кэссиди разбудила тишина. Полная, абсолютная тишина. Не стрекотали сверчки, не шумел ветер, не шуршали мелкие зверьки в траве. Все вокруг застыло. Правая рука Хопалонга обхватил рукоятку револьвера, он медленно повернул голову, чтобы посмотреть на Топпера. В темноте жеребец казался бледным пятном, однако Хопалонг разглядел, что голова его поднята, уши настороженно вслушивались. По звездам Кэссиди определил время — около трех ночи.
Покрепче сжав револьвер, он всматривался в темноту. Ночь, замерев в напряжении, ждала. Он хотел было отложить кольт и натянуть сапоги, как вдруг вдалеке что-то прогрохотало. Звук походил на далекий раскат грома в узкой долине, на заряд, взорвавшийся в глубокой шахте, на глухой стук огромного валуна, катящегося по крутому склону.
Земля под босыми ногами Хопалонга задрожала, качнулась. Топпер фыркнул, отступая назад. Справа разломилась скала, камни застучали о камни, затем все стихло. Через секунду тишину нарушил жалобный крик ночной птицы, потом стрекотание сверчка, другого, третьего... Топпер опять фыркнул, и Хопалонг подошел к нему.
— Спокойно, мальчик. Это всего-навсего землетрясение. Успокойся, и давай посмотрим, может, нам удастся поспать еще часика два.
При свете раннего утра Кэссиди развел костер в небольшой ямке. Со стороны пламени не видно. Ветки были сухие, значит, и дыма почти не будет. И все время он внимательно наблюдал за местностью, пытаясь уловить какое-нибудь движение или дым костра.
События прошлого вечера заставили Хопалонга удвоить бдительность. Он находился на вражеской территории. Банда грабителей дилижансов вполне могла устроить себе убежище где-нибудь поблизости. Теперь следует быть чрезвычайно осмотрительным, держаться сухих русел и низин и избегать вершин холмов и открытого пространства. Хопалонг во всех направлениях оглядывал местность и искал следы на земле.
Вдруг он натянул поводья, увидев впереди свежую цепочку следов лошади — вероятно, всадник проехал несколько часов назад — и один из отпечатков слишком узко подрезанного копыта был ему знаком! Вот повезло! Хопалонг тщательно изучил эти отпечатки. Оказалось, что другое переднее копыто тоже подрезано больше чем надо, поэтому лошадь как бы слегка косолапила.
Из-под широких полей шляпы холодные голубые глаза Хопалонга ощупали горизонт, не оставив незамеченной ни одной мелочи. Он знал, что именно искать, и умел высмотреть в окружающей местности чуждые ей детали. Кэссиди тронулся дальше, но не вдоль найденного следа, а приблизительно в том направлении, намереваясь через некоторое время повернуть и пересечь след в другом месте.
Перед ним простирались круглые песчаные холмы, поросшие полынью и густым кустарником. Огромные скалы острыми зубьями упирались в небо. Здесь проходила линия разлома вчерашнего землетрясения. След всадника вел в расщелину между двумя такими скалами. Хопалонг еще раз осмотрел отпечатки, затем повернул Топпера и поднялся по склону холма, перпендикулярно следу. Не выезжая на самый верх, он проехал с полмили и остановился. Привязав жеребца в зарослях можжевельника, Хопалонг подобрался к вершине и, сняв шляпу, выглянул.
Расщелина превращалась в каменную теснину, и Хопалонг заметил внизу нечто, напоминающее тропу. Чуть повернув голову, через нагромождение скальных уступов можно было заглянуть в теснину, которая постепенно переходила в каньон — гигантскую трещину — следствие недавнего мощного сдвига земной коры. Нетронутые эрозией, красноватые уступы поднимались к утреннему небу. Между скал лежала узкая долина, а в ней стояли несколько наспех построенных из бревен и камней лачуг. В коррале паслись три лошади. Белесая змейка тропы исчезала в лабиринте скальных разломов.
Хопалонг увидел в дверях одной из лачуг человека, который выплеснул на землю воду из ведра, затем скрылся за скалой. Когда он показался снова, ведро было полным.
Примерно час Хопалонг внимательно рассматривал долину, несколько раз меняя позицию и угол обзора. Приблизиться к лачугам по тропе было бы неразумно, поскольку люди внизу не будут рисковать и, увидев незнакомца, тотчас откроют огонь. Как Хопалонг ни изучал местность, он не смог разглядеть, куда вела тропа в скалах.
Возвратившись к Топперу, он сел в седло и направился на запад. Путь оказался долгим и опасным. Хопалонг петлял по каньонам и ущельям, пытаясь добраться до того конца долины, куда уходила найденная им тропа. Когда-то сильное землетрясение превратило эту местность в хаотическое нагромождение скал, поэтому ориентироваться было нелегко.
Выехав на относительно открытое пространство, Хопалонг увидел, что находится на склоне длинного хребта, увенчанного высокими пиками. Каньон, который он искал, должен быть между этим хребтом и вершинами гор.
Хопалонг вытер пот с лица — утро было жарким — и еще раз внимательно осмотрелся. Следуя смутной догадке, он проехал через густые заросли можжевельника и через некоторое время оказался на отлогой каменной осыпи, растянувшейся на целых двести ярдов, а дальше скрывающейся за утесом.
Спешившись и привязав Топпера, он медленно спустился и, когда достиг утеса, увидел, что осыпь круто спускается на дно каньона, который он искал. Каньон был гораздо длиннее, чем ему показалось вначале. Вернувшись к Топперу, Хопалонг осторожно свел его вниз. Жеребец — великолепный горный конь — преодолел спуск без труда.
Добравшись до тропы, Кэссиди огляделся. Позади он не увидел ничего интересного, зато прямо перед ним, в маленьком амфитеатре, образованном скалами, росла хвойная роща, а между деревьями проглядывал фасад каменного дома.
Хопалонг приблизился к нему. Дом построили в неглубокой нише утеса. В коррале паслись пять превосходных лошадей. Хопалонг услышал, как журчит вода, и подумал, что здесь, наверное, много хорошей, сочной травы. Он шагнул в сторону и вдруг остановился: одна из лошадей была той самой, с белыми пятнами...
Глава 6
Фрейзер ошибается
Дак Бейл здорово злился, прямо сходил с ума от злости. Три дня перед ограблением и все время после он безвылазно сидел в этой мало кому известной долине — убежище банды, а Дак был любителем больших компаний.
Правда, с ним был Фрейзер, но никто не назвал бы Бада Фрейзера компанейским парнем. Большую часть суток он спал или ворчал по поводу своей тяжелой доли, в свободное время Бад раскладывал пасьянс. Дак любил поговорить, иногда даже послушать собеседника. В основном любил поговорить сам, поэтому его и прозвали Дак — Селезень. И к тому же у него был утиный нос и вытянутые губы.
Этим утром Дак был страшно зол. Фрейзер выполз из койки только, чтобы позавтракать, а затем улегся опять. Теперь он валялся у себя в углу и храпел. И почему Ларами уехал? Вот Ларами — отличный парень и хороший боец. Насчет бойцов у Дака сложилось собственное мнение: в его табели о рангах первым шел Ларами — самый крутой, самый быстрый и самый меткий. Когда-нибудь он бросит вызов боссу, Бейл был уверен в этом. Ларами здорово рассердился, когда услышал о том, как убили Джесса Локка.
«Это нечестно, — поделился он с Даком. — Локк был хорошим парнем и дрался до последнего. Нельзя было его так убивать».
«Смотри, чтобы не услышал босс, — предупредил Дак. — Ты знаешь, какой он!»
«Это точно, знаю», — ледяным тоном произнес Ларами.
Дак Бейл понял намек и вынужден был признать, что Ларами прав. Босс отличался хладнокровием и жестокостью, мог застрелить человека, не дав ему ни малейшего шанса на честную драку. Жаль, что нет Ларами. Дак рассказал бы ему, что ночью золото увезли. Наверно, босс хотел избавиться от, добычи.
Дак раздраженно уставился на Бада Фрейзера. Лысый ганфайтер развалился на скомканных одеялах, мирно похрапывая. Этим утром они опять поспорили, но обошлось без крика. Дак не любил Фрейзера, тот был слишком ленивым: по четыре дня не заправлял постель. И не помогал убираться; признаться, они не очень-то утруждали себя уборкой.
Дак вышел из лачуги и направился к сараю, когда услышал поступь чужой лошади. Он мгновенно повернулся и увидел незнакомца на белом жеребце — человека со спокойным лицом, холодными голубыми глазами и покатыми плечами.
— Прозвище тебе подходит. Ты — Дак Бейл?
— Да. — Дак вдруг осознал, что его оружейный пояс остался на спинке стула в бараке. — А ты кто?
— Зовут меня Ред Ривер Риган. — Всадник соскочил с коня и потянулся. — Босс сказал, что у вас здесь приятное местечко, так и есть. Хотя его пришлось поискать.
Дак Бейл был в недоумении. Ему не говорили, что в шайку придут новые люди, однако этот парень знал его имя, похоже, знал, как себя вести, и явно знал, как сюда попасть. Более того, он носил два кольта и наверняка умел ими пользоваться.
— Как ты нашел нас? — спросил Дак.
— Босс объяснил. — Незнакомец опять оглянулся, затем отвел коня в тень возле конюшни и привязал к дереву, под которым росла зеленая сочная трава. — Он говорил, здесь есть еще какой-то Бад.
— Бад Фрейзер. Он все время спит. — В голосе Дака прозвучала нотка раздражения, и Хопалонг решил, что выбрал правильную тактику.
— Ты хотел задать корма лошадям?
— Ага. Это должен был сделать Бад, но он самый ленивый из всех, известных мне хомбре.
— Есть лишние вилы? Я помогу. Где лежит сено?
Дак встрепенулся и повел новичка к конюшне, за которой стоял большой стог сена, и за несколько минут они накидали сена в корраль и насыпали лошадям зерна.
Подозрения Дака не рассеялись, но уверенное и вместе с тем беззаботное поведение незнакомца озадачило его. Во-первых, чужой никогда не нашел бы сюда дорогу, во-вторых, не чувствовал бы себя здесь как дома. Довольный, что теперь есть с кем поговорить и разделить работу, Бейл не стал задавать лишних вопросов. За все время, что они использовали это убежище, чужие здесь не появлялись.
Прежде чем подъехать к дому, Хопалонг тщательно осмотрел долину. Это был большой риск, но утром он подслушал ссору двух мужчин, разобрал их имена и узнал кое-что об их характерах и причине размолвки.
— Ты еще не ел? — вдруг спросил Дак. — Если хочешь позавтракать, у меня кое-что осталось. Кажется, и кофе есть.
— Конечно! — Хопалонг глубоко вздохнул. Он понимал, что все сразу изменится, если сюда кто-нибудь приедет. Если же появится босс, кем бы он ни был, тогда Хопалонгу придется туго. Опасен даже еще неизвестный ему Ларами, если окажется посообразительней Бейла. Надо разузнать все у Дака как можно быстрее — каждая минута пребывания здесь грозила бедой.
— Хорошее место? — сказал улыбаясь Дак. — Босс выбрал отличное убежище! Я все удивлялся, откуда он все тут знает, но босс ведет себя так, как будто живет здесь давным-давно! Очень давно, если хочешь знать мое мнение. Я видел, как мимо этого места проезжал шериф со своими людьми и даже не оглянулся. Мы тут держим запасных лошадей, много жратвы и боеприпасов. Нас не возьмет никакая армия.
— А с виду не скажешь. — Хопалонг поставил кружку на стол. — Здесь, наверное, бывает скучно, — заметил он невинно, как будто не слышал, как Дак утром ворчал по этому поводу. — Из него компаньон неважный. — Хопалонг кивнул на спящего ганфайтера. — Ну, а я человек общительный. Люблю поговорить.
Дак обрадовался. Этот новичок — родственная душа, давно пора принять в шайку нормального человека. Ларами хороший парень, но вечно где-то мотается — это называлось «искать добычу». А Дака все время оставляли здесь. Причина тому — была его чрезмерная болтливость. Босс давно хотел избавиться от Дака, но Ларами заступался за него, к тому же Бейл хорошо управлялся с лошадьми и не терял голову в любой передряге. Недостаток сдержанности с избытком возмещался храбростью в драке. Дак сохранял хладнокровие, а такие люди всегда в цене.
— Откуда ты, Риган? — спросил Дак и, не дожидаясь ответа: — Сам-то я из Монтаны, хотя не был дома целую вечность. Поехал искать приключений в Вайоминг, а потом в Небраске начал воровать коров. Огаллала! Вот это город! Ты там был?
Кэссиди усмехнулся, вспомнив свой последний визит в Огаллалу с Меските Дженкинсом и Редом Коннорсом, и чем закончилась стычка с тремя бандитами, заставшими их с Дженкинсом купающимися в реке. Сумасшедшая поездка, но именно такими и должны быть поездки в Огаллалу. Дикий город — почти такой же, как и в прежние времена Абилин и Додж, которые прославились необузданностью нравов, невероятным количеством расстрелянных на улицах боеприпасов и погибших людей.
— Да, я был там. Перегонял стадо из Техаса.
— Я перегонял коров по тому пути дважды. Один раз дрался с команчами. Ну и трудная же там дорога! Мой отец сам из Теннесси, но переехал в Миссури, когда мне было от горшка два вершка. Поселился недалеко от Болд-Ноб... слыхал о тамошних парнях? — Хопалонг кивнул, и Дак продолжал. — В конце концов я оттуда уехал и двинул на Запад поохотиться на бизонов. С Ларами я повстречался в Таскосе, и мы вместе отправились дальше — там поработаешь около стада, тут подберешь парочку лошадей, — но хотели всегда заняться теми делами, что проворачивали братья Джеймс, ну, ты понимаешь: поезда И всякое такое. На этих поездах можно прилично поживиться.
Дак Бейл здорово злился, прямо сходил с ума от злости. Три дня перед ограблением и все время после он безвылазно сидел в этой мало кому известной долине — убежище банды, а Дак был любителем больших компаний.
Правда, с ним был Фрейзер, но никто не назвал бы Бада Фрейзера компанейским парнем. Большую часть суток он спал или ворчал по поводу своей тяжелой доли, в свободное время Бад раскладывал пасьянс. Дак любил поговорить, иногда даже послушать собеседника. В основном любил поговорить сам, поэтому его и прозвали Дак — Селезень. И к тому же у него был утиный нос и вытянутые губы.
Этим утром Дак был страшно зол. Фрейзер выполз из койки только, чтобы позавтракать, а затем улегся опять. Теперь он валялся у себя в углу и храпел. И почему Ларами уехал? Вот Ларами — отличный парень и хороший боец. Насчет бойцов у Дака сложилось собственное мнение: в его табели о рангах первым шел Ларами — самый крутой, самый быстрый и самый меткий. Когда-нибудь он бросит вызов боссу, Бейл был уверен в этом. Ларами здорово рассердился, когда услышал о том, как убили Джесса Локка.
«Это нечестно, — поделился он с Даком. — Локк был хорошим парнем и дрался до последнего. Нельзя было его так убивать».
«Смотри, чтобы не услышал босс, — предупредил Дак. — Ты знаешь, какой он!»
«Это точно, знаю», — ледяным тоном произнес Ларами.
Дак Бейл понял намек и вынужден был признать, что Ларами прав. Босс отличался хладнокровием и жестокостью, мог застрелить человека, не дав ему ни малейшего шанса на честную драку. Жаль, что нет Ларами. Дак рассказал бы ему, что ночью золото увезли. Наверно, босс хотел избавиться от, добычи.
Дак раздраженно уставился на Бада Фрейзера. Лысый ганфайтер развалился на скомканных одеялах, мирно похрапывая. Этим утром они опять поспорили, но обошлось без крика. Дак не любил Фрейзера, тот был слишком ленивым: по четыре дня не заправлял постель. И не помогал убираться; признаться, они не очень-то утруждали себя уборкой.
Дак вышел из лачуги и направился к сараю, когда услышал поступь чужой лошади. Он мгновенно повернулся и увидел незнакомца на белом жеребце — человека со спокойным лицом, холодными голубыми глазами и покатыми плечами.
— Прозвище тебе подходит. Ты — Дак Бейл?
— Да. — Дак вдруг осознал, что его оружейный пояс остался на спинке стула в бараке. — А ты кто?
— Зовут меня Ред Ривер Риган. — Всадник соскочил с коня и потянулся. — Босс сказал, что у вас здесь приятное местечко, так и есть. Хотя его пришлось поискать.
Дак Бейл был в недоумении. Ему не говорили, что в шайку придут новые люди, однако этот парень знал его имя, похоже, знал, как себя вести, и явно знал, как сюда попасть. Более того, он носил два кольта и наверняка умел ими пользоваться.
— Как ты нашел нас? — спросил Дак.
— Босс объяснил. — Незнакомец опять оглянулся, затем отвел коня в тень возле конюшни и привязал к дереву, под которым росла зеленая сочная трава. — Он говорил, здесь есть еще какой-то Бад.
— Бад Фрейзер. Он все время спит. — В голосе Дака прозвучала нотка раздражения, и Хопалонг решил, что выбрал правильную тактику.
— Ты хотел задать корма лошадям?
— Ага. Это должен был сделать Бад, но он самый ленивый из всех, известных мне хомбре.
— Есть лишние вилы? Я помогу. Где лежит сено?
Дак встрепенулся и повел новичка к конюшне, за которой стоял большой стог сена, и за несколько минут они накидали сена в корраль и насыпали лошадям зерна.
Подозрения Дака не рассеялись, но уверенное и вместе с тем беззаботное поведение незнакомца озадачило его. Во-первых, чужой никогда не нашел бы сюда дорогу, во-вторых, не чувствовал бы себя здесь как дома. Довольный, что теперь есть с кем поговорить и разделить работу, Бейл не стал задавать лишних вопросов. За все время, что они использовали это убежище, чужие здесь не появлялись.
Прежде чем подъехать к дому, Хопалонг тщательно осмотрел долину. Это был большой риск, но утром он подслушал ссору двух мужчин, разобрал их имена и узнал кое-что об их характерах и причине размолвки.
— Ты еще не ел? — вдруг спросил Дак. — Если хочешь позавтракать, у меня кое-что осталось. Кажется, и кофе есть.
— Конечно! — Хопалонг глубоко вздохнул. Он понимал, что все сразу изменится, если сюда кто-нибудь приедет. Если же появится босс, кем бы он ни был, тогда Хопалонгу придется туго. Опасен даже еще неизвестный ему Ларами, если окажется посообразительней Бейла. Надо разузнать все у Дака как можно быстрее — каждая минута пребывания здесь грозила бедой.
— Хорошее место? — сказал улыбаясь Дак. — Босс выбрал отличное убежище! Я все удивлялся, откуда он все тут знает, но босс ведет себя так, как будто живет здесь давным-давно! Очень давно, если хочешь знать мое мнение. Я видел, как мимо этого места проезжал шериф со своими людьми и даже не оглянулся. Мы тут держим запасных лошадей, много жратвы и боеприпасов. Нас не возьмет никакая армия.
— А с виду не скажешь. — Хопалонг поставил кружку на стол. — Здесь, наверное, бывает скучно, — заметил он невинно, как будто не слышал, как Дак утром ворчал по этому поводу. — Из него компаньон неважный. — Хопалонг кивнул на спящего ганфайтера. — Ну, а я человек общительный. Люблю поговорить.
Дак обрадовался. Этот новичок — родственная душа, давно пора принять в шайку нормального человека. Ларами хороший парень, но вечно где-то мотается — это называлось «искать добычу». А Дака все время оставляли здесь. Причина тому — была его чрезмерная болтливость. Босс давно хотел избавиться от Дака, но Ларами заступался за него, к тому же Бейл хорошо управлялся с лошадьми и не терял голову в любой передряге. Недостаток сдержанности с избытком возмещался храбростью в драке. Дак сохранял хладнокровие, а такие люди всегда в цене.
— Откуда ты, Риган? — спросил Дак и, не дожидаясь ответа: — Сам-то я из Монтаны, хотя не был дома целую вечность. Поехал искать приключений в Вайоминг, а потом в Небраске начал воровать коров. Огаллала! Вот это город! Ты там был?
Кэссиди усмехнулся, вспомнив свой последний визит в Огаллалу с Меските Дженкинсом и Редом Коннорсом, и чем закончилась стычка с тремя бандитами, заставшими их с Дженкинсом купающимися в реке. Сумасшедшая поездка, но именно такими и должны быть поездки в Огаллалу. Дикий город — почти такой же, как и в прежние времена Абилин и Додж, которые прославились необузданностью нравов, невероятным количеством расстрелянных на улицах боеприпасов и погибших людей.
— Да, я был там. Перегонял стадо из Техаса.
— Я перегонял коров по тому пути дважды. Один раз дрался с команчами. Ну и трудная же там дорога! Мой отец сам из Теннесси, но переехал в Миссури, когда мне было от горшка два вершка. Поселился недалеко от Болд-Ноб... слыхал о тамошних парнях? — Хопалонг кивнул, и Дак продолжал. — В конце концов я оттуда уехал и двинул на Запад поохотиться на бизонов. С Ларами я повстречался в Таскосе, и мы вместе отправились дальше — там поработаешь около стада, тут подберешь парочку лошадей, — но хотели всегда заняться теми делами, что проворачивали братья Джеймс, ну, ты понимаешь: поезда И всякое такое. На этих поездах можно прилично поживиться.