Ламур Луис. Разведчик

   Хондо медленно пошел к Джонни. Остановившись, он снял шляпу и провел ладонью по волосам, откидывая их назад.
   — Мне кажется, ты так ничего не поймаешь, — сказал Хондо, обращаясь к Джонни.
   — Да ведь здесь, наверное, и рыбы нет, — отозвалась Энджи.
   Джонни вопросительно посмотрел на Хондо. Тот поинтересовался:
   — Где находится солнце?
   — Вон там, — показал рукой Джонни.
   — Солнце у тебя за спиной, поэтому тень падает на воду, а рыба видит и боится тени. Вот почему у тебя ничего не получается. Ловить нужно с другого берега.
   — Ма, можно?
   Энджи испугалась. Джонни хотел перебраться на другой берег — до него было пять-шесть ярдов по воде.
   — Но ведь глубоко там.
   — Он не умеет плавать?
   — Ему еще рано.
   — Я видел, как дети индейцев во время разливов переплывали Миссури.
   Джонни уже спускался к воде.
   — Давай! — подзадорил его Хондо.
   Джонни замялся, потом сел на большой камень и забросил удочку.
   — Отлично! Но апачи не едят рыбу.
   — Как? — удивилась Энджи. — Я думала, что все индейцы любят рыбу.
   — Нет, это заблуждение. Ведь апачи живут в пустынях, где нет рек или озер.
   — Как интересно!
   — Тем не менее это так. Однажды несколько ребятишек крутились в нашем лагере, клянча сладости. Но когда солдаты открыли рыбные консервы, их как ветром сдуло. — Хондо швырнул окурок в воду. — Они испугались не только рыбы, но и этикетки.
   — Этикетки?
   — Там было изображение красной рыбы, а апачи верят, что рыбы этого цвета заключают в себе злой дух. — Хондо присел на корточки. — Наш наблюдатель исчез.
   — Но вы даже не посмотрели в ту сторону.
   — Посмотрел, вы просто не заметили.
   Энджи вытерла о передник руки.
   — Как вы считаете, Витторо действительно хочет воспитать Джонни по законам своего племени?
   — Витторо всегда исполняет обещания.
   — Кажется, ему понравился малыш.
   — Малыш? Да ведь ему уже лет шесть.
   — Да, почти семь. Но какой же он взрослый?
   — Если будете к нему относиться как к маленькому, он таким и останется.
   Потянуло холодом. Хондо стоял, прислонившись спиной к дереву, и смотрел на рябь, побежавшую по воде. Энджи присела на камень. Хондо украдкой поглядывал на нее, любуясь ее строгим профилем и слегка развевающимися по ветру волосами.
   У воды согнулся Джонни, поглощенный рыбной ловлей. Чуть дальше в тени деревьев щипал траву конь. Хондо усмехнулся, подумав, что майор Шерри уже давно, наверное, считает его погибшим.
   — Мама! Мама! Поймал!
   Джонни со всех ног мчался к Энджи, на крючке болталась серебристо-зеленая рыбка. Хондо был невозмутим. Он снял с рубашки шнурок и протянул его Джонни.
   — Можешь на него насадить рыбу.
   — Спасибо, Эмберато.
   Энджи удивленно взглянула на Хондо.
   — Что это Джонни постоянно зовет вас Эмберато?
   — Мое индейское имя. Я сказал его Джонни.
   — А что оно означает?
   Хондо пожал плечами.
   — Приблизительный перевод — «Дурной характер».
   Энджи задумчиво изучала лицо Хондо. Дурной характер? Наверное, не зря ему дали такое имя?
   Тем временем Джонни насадил рыбку на шнурок, опустил его в воду, прикрепив к колышку, потом вернулся обратно.
   — Говорите, не умеет плавать? — Хондо встал, шагнул к Джонни, подхватил его и швырнул в воду, на самую середину бассейна.
   Энджи вскочила на ноги и бросилась было к Джонни, но Хондо остановил ее.
   Джонни выплыл на поверхность и забил руками по воде, поднимая тучи брызг. Энджи разъярилась, она отталкивала Хондо, но тот продолжал крепко держать ее. А Джонни, барахтаясь, уже подплыл к другому берегу и схватился за камень.
   — Эмберато! Получилось!
   — Выбрасывай вперед руку и не растопыривай пальцы. Подгребай под себя. Я так же учился плавать, — последняя реплика относилась к Энджи. Хондо разжал руки и выпустил ее.
   — Вы иногда себя ужасно ведете.
   — Но ведь мальчик научился плавать, не так ли?
   Хондо вытащил на шнурке рыбу и, взяв под уздцы коня, двинулся к дому.
   — Пойду почищу его добычу. Пусть ест то, что поймал сам.
   — А как Джонни вернется?
   — Переплывет.
   — Но ведь он может утонуть! — воскликнула перепуганная Энджи.
   — Вряд ли.
   Хондо зашагал прочь. Джонни прыгнул в воду и, колотя ногами по воде, поплыл через бассейн. Выскочив на берег, он, преисполненный ребяческой гордости, радостно закричал:
   — Мама, я плыл!
   Хондо Лэйн уже вошел в конюшню, когда Энджи, взяв Джонни за руку, двинулась к дому. Она все еще злилась на Хондо за его слишком вызывающее поведение. Верно, не зря у него такое имя, Эмберато. Его нельзя подпускать к ребенку, хотя только благодаря ему ребенок и научился плавать.

Глава 16

   Ветер раскачивал ветви можжевельника, свистел в ушах двух всадников — Хонд Лэйна и мальчика лет семи, ехавших среди холмов.
   За все утро они не проронили ни слова, — Хондо внимательно всматривался вдаль. Сегодня он впервые решил показать Джонни местность, и теперь опасался, как бы не встретить индейцев. В этих краях обитало не только племя Витторо.
   Вдруг впереди вспорхнула вспугнутая шумом куропатка, хлопая крыльями, она пролетела низко над землей и скрылась в зарослях можжевельника.
   — Видел, Джонни? Запомни, где куропатки, там должна быть и вода.
   Они ехали дальше. Солнце стояло высоко в небе и немилосердно пекло.
   Хондо показывал Джонни различные растения. Здесь были съедобные и лекарственные корешки. Хондо заставлял мальчика спускаться на землю, внимательно рассматривать и запоминать их. Хондо рассказывал ему, как индейцы научились делать мыло и краски из растений.
   — Учись разводить костры без дыма. ~ Они объехали с двух сторон валун, и Хондо продолжал: — Лучше всего устраивать его под деревом, собирай только сухие ветки, они никогда не дымят.
   Проезжая мимо куста с длинными упругими ветвями, Хондо заметил:
   — Индейцы срезают такие прутья и делают из них стрелы. Ночью эти кусты очень приятно пахнут.
   На склоне холма белели кости. Хондо Лэйн вынул из кармана сигарету.
   — Лань, — сказал он. — Вялишь следы?
   — Да. — Джонни выпрямился в седле и посмотрел на землю. — А чьи они?
   — Волчьи.
   — Может быть, собачьи?
   — Нет. Собака бежит прямо. Волк — никогда. Он кружит, останавливается, принюхивается, волк осторожнее собаки.
   — Следы волчьи, — продолжил Хондо, — здесь не было ни ягуара, ни тигра. Эти оставляют отпечатки когтей. А вот пума ухитряется вообще не наследить, такая она легкая и изящная.
   Медленно въезжая по склону, Хондо рассказывал малышу обо всем, виденном в этот день.
   — Нельзя носить яркую, бросающуюся в глаза одежду, — учил он Джонни. — Нельзя ездить на белой лошади. Ее видно очень далеко. Индеец может увидеть тебя по солнечным бликам, отражающимся от блестящих вещей, за несколько миль.
   Вдруг Джонни махнул рукой и воскликнул:
   — Вон! Птица! Куропатка! Вы мне показывали такую!
   — Верно, у тебя острый взгляд, сынок. Где-то поблизости должна быть вода.
   Они остановились, Хондо повернулся в седле, оглядываясь вокруг, потом пришпорил коня и двинулся влево вниз по склону к возвышавшемуся там камню.
   — Вероятно, там. После дождей вода уходит в низины. Иногда подземные воды появляются на поверхность.
   — Я есть хочу, — сказал Джонни.
   — Я тоже. — Хондо взглянул на мальчика. — А ты не видел каких-нибудь насекомых?
   — Пчел. Я видел пчелу на цветке. Потом она улетела.
   — В какую сторону?
   Джонни нахмурил лоб. Потом сказал, указывая рукой:
   — Кажется, туда.
   — Точно.
   Хондо натянул поводья и остановился. Джонни вдруг увидел внизу у камня рысь. Зверь лежал, распластавшись за земляным бугорком, его желтоватые глаза уставились на людей. Пушистый хвост, слегка приподнятый, чуть подрагивал.
   — Не бойся, сынок. Если ты ее не тронешь, она не набросится на тебя. Рысь, кажется, просто отдыхает.
   Впереди, словно из-под земли, перед ними вырос обломок скалы, острой вершиной уходивший прямо вверх; на поверхности монолита можно было видеть глубокие извилистые трещины — следы воздействия времени, дождя и ветра. Они объехали его с другой стороны, здесь тихо журчал по камешкам ручей и росли три ивы.
   Хондо соскочил с седла и помог Джонни спуститься на землю, потом отвел коней в тень. Вместе с Джонни он насобирал сухих веток для костра. Над ухом прожужжала одна пчела, потом другая.
   Хондо схватил Джонни за руку и показал наверх, где у чуть заметного отверстия в скале кружилось несколько пчел.
   — Там улей. И много меду.
   — Его можно достать? — загорелся Джонни. — Ну хоть чуточку?
   — Не знаю, но что-нибудь придумаем.
   Еще утром Хондо подстрелил зайца, ободрал и выпотрошил тушку. Теперь он подвесил ее жариться над огнем. Потом Хондо обошел скалу, внимательно осматривая горизонт, не видно ли где-нибудь облачка пыли. Дважды уже в этот день он замечал на земле следы индейских коней.
   Вернувшись, Хондо поел вместе с Джонни.
   Вскоре он сказал:
   — Пора возвращаться. Мама, наверное, волнуется. На сегодня достаточно.
   И пока Джонни набирал воду во фляжки, он пошел еще раз взглянуть на местность, и тотчас поспешно вернулся.
   Четверо индейцев ехали прямо к скале. Они уже были так близко, что Хондо смог рассмотреть их лица и одежду. И его худшие опасения начали оправдываться: он узнал горных индейце», редко появлявшихся в этих местах и вряд ли знавших Витторо. Они ехали медленно, пристально глядя под ноги лошадям.
   — Джонни, — сказал он, стараясь сохранять спокойствие. — Беда. Горные апачи… не из племени Витторо.
   Мальчик, казалось, совсем не испугался, наоборот, был полон желания сражаться.
   — Мы будем стрелять? — вдруг спросил он.
   — Попробуем без этого обойтись, — отвечал Хондо. — Иногда можно избежать крови. Мирное решение — лучшее решение.
   Они ждали. Вдруг из-за скалы донесся стук копыт, и вскоре перед Хондо и Джонни выросли четыре фигуры смуглолицых всадников.
   Хондо взвел курок револьвера.
   — Начинается. — И сурово приказал Джонни: — Уйди за камень и оставайся там, пока не позову.
   Их разделяло не более, чем тридцать ярдов.
   — Ола, братья! — Хондо услышал сзади шаги, — это Джонни ослушался его и вышел из укрытия.
   Индейцы остановились. Наступило тягостное молчание. Потом они медленно, глядя мимо Хондо, поехали навстречу. Он оглянулся и увидел, что Джонни надел на лоб повязку, подаренную Витторо. Апачи были поражены, заметив индейский знак на голове белого мальчика.
   — Кто он? — глухо спросил один из всадников.
   — Кровный брат Витторо. — Хондо старался говорить торжественнее. — Это Маленький Воин!
   Индейцы, Хондо чувствовал, не поверили ему. Один из них держался поодаль от товарищей. Он время от времени бросал злобные взгляды на Хондо, и тот не спускал с него глаз.
   Имя Витторо, наконец, подействовало на них.
   — Что вы здесь делаете?
   — Мальчик знакомится с пустыней. Таково желание Витторо. — И добавил: — Мальчик должен быть воспитан настоящим воином.
   Апачи, кроме одного, улыбнулись.
   — Маленький Воин снимает скальпы, — засмеялся индеец, подъехавший ближе всего к Хондо.
   Индейцев насмешил серьезный вид Джонни, и они громко захохотали. Молчал только один из них, прятавшийся за спинами троих воинов.
   — Так Маленький Воин снимает скальпы? — переспросил индеец.
   — Да, и все они добыты в бою. — Уроки Витторо не прошли даром.
   Всадники повернули назад, когда вдруг последний остановил их.
   — Я его знаю, — сказал он вдруг, — он был разведчиком у белых.
   Остальные немедленно остановились и пронзительно смотрели на Хондо.
   — Да, я был разведчиком у солдат, — согласился Хондо, подчеркивая слово «был». — И еще я жил среди мескалеров. Вам это не нравится?
   В его голосе прозвучал вызов. Но гораздо хуже было бы показать индейцам, что ты боишься.
   — Я убивал солдат, — похвастался один из воинов.
   — А я — апачей.
   Они переглянулись. Индеец высокого роста что-то злобно прорычал. Хондо видел, что им понравились лошади и винтовка Хондо, беда могла разразиться в любой момент.
   — Говоришь, друг Витторо! — злобно вспыхнул индеец. — Ты лжешь!
   Хондо ничего ему не ответил, но обратился к остальным.
   — Маленький Воин — кровный брат Витторо. Вождь защищает его, а себя я сам смогу защитить.
   Он одним прыжком подскочил к высокому индейцу и с размаху ударил по лицу. Тот качнулся в седле и повалился коню на шею.
   Мгновение он полулежал, вцепившись в густую гриву, с губы медленно стекала тонкая струйка крови. Потом индеец резко выпрямился и выхватил винтовку. В ту же секунду в руке Хондо мелькнул револьвер и грохнул выстрел.
   Пуля ударила индейца в грудь, чуть повыше сердца. Падая, он успел нажать на спусковой крючок, и фонтанчик пыли брызнул под ноги Хондо.
   Остальные, застигнутые врасплох, окаменели под стволом револьвера.
   Вдруг совсем близко раздалась дробь копыт, и человек десять индейцев окружили их. Хондо тотчас узнал Витторо. Вождь медленно перевел взгляд с Джонни, стоявшего за спиной Хондо, на незадачливых грабителей. Хондо решил, что самое время все объяснить.
   — Один из них захотел крови. Теперь он мертв. Остальные нас не трогали.
   Витторо молча рассматривал троицу, пока, наконец, самый смелый из них отважился оправдать своих товарищей.
   — Мы почтительно говорили о Маленьком Воине. — Он подробно передал разговор. Ответ Джонни позабавил воинов, они громко хохотали, слушая живой рассказ свидетеля.
   Витторо улыбнулся.
   — Хороший наставник у моего брата. Маленький Воин скоро станет Великим Воином.
   Хондо подхватил Джонни и посадил на коня. потом сам вскочил в седло. Он повернулся к вождю.
   — Сегодня был трудный день. Маленький Воин изучал следы животных и учился находить воду в пустыне.
   Витторо кивнул и пришпорил коня. Хондо и Джонни остались одни. Вдруг лицо мальчика исказилось, и он зарыдал. Слезы хлынули ручьем. Хондо взял его и посадил к себе, обнимая и поглаживая по вздрагивавшим плечикам.
   Успокоившись, Джонни поднял заплаканное личико и посмотрел на Хондо. Тот улыбнулся, как ни в чем не бывало, и негромко сказал:
   — Ты хорошо показал себя, Джонни.

Глава 17

   Прошедший день явился суровым испытанием для Джонни. Утром он был необычайно тих и не выходил из дому. Хондо решил пока ничего не рассказывать о случившемся.
   Хондо молчал. Мысль о том, что он живет в семье убитого им человека, не давала ему покоя. Несколько раз он порывался объясниться с Энджи, но не находил подходящих слов. Хондо тяготило его двусмысленное положение в этом доме.
   Он вошел в комнату и остановился перед полочкой, на которой стоял портретик Джонни. Хондо долго рассматривал его, покусывая губу и думая о предстоящем разговоре.
   Что он мог еще сделать, когда Эд первым попытался расправиться с ним? Он должен во всем признаться и непременно сделать это сегодня.
   Смеркалось. Звонко журчал ручей, и о чем-то своем, таинственном и непонятном, шептали кроны деревьев.
   Весь день Хондо провел, занимаясь починкой запущенных хозяйственных построек, постоянно думая об Энджи и о том, что должно случиться в этот день.
   Закончив работу, он направился к источнику, где темнела фигурка Энджи. Она обернулась, услышав его шаги. Лицо ее в этот час показалось Хондо необычайно красивым.
   — Энджи, я тебе должен кое-что объяснить… это очень сложно.
   — Тогда давай помолчим. — Она запрокинула голову и смотрела на луну. Глянцевитые листочки деревьев стали похожи на крошечные зеркала, отражавшие ее серебристый свет. — Посмотрите! Как я люблю этот серп на бархатистом своде. Когда я была маленькой девочкой, мама говорила, что это небесные качели.
   Хондо слушал Энджи, не проронив ни слова.
   Под берегом чуть слышно плескалась вода, журчала среди камней и мерцала в неясном свете ночи. В конюшне заржала лошадь.
   Вдруг Энджи спросила:
   — Вам нравилось жить у апачей, правда?
   — Они добры и помогают друг другу… Белые люди закрывают дом на замок. Вигвам никогда не закрывается. Можно покинуть его на год, потом вернуться, и все будет там по-прежнему. Индейцы не воруют. Они поддерживают своих старух… обязательно отдают им часть добычи, привезенной с охоты… Да, мне нравятся эти люди.
   Голос Хондо заворожил ее. Он говорил медленно, красиво выделяя слова.
   Тьма сгустилась, и Энджи не могла рассмотреть выражения лица Хондо.
   Вдруг они услышали глухой отдаленный шум. Наступила тягостная тишина.
   Энджи невольно придвинулась к Хондо. Он чувствовал теплое дыхание у лица.
   — Энджи, я должен все объяснить… Еще до того, как Витторо доставил меня сюда…
   — Так.
   — Я вез донесение. Потом случилось несчастье. Убил человека.
   Вдруг что-то хрустнуло, совсем близко. Хондо быстро вскочил с револьвером в руке.
   — Кто-то прячется в ивах.
   — Не стреляй, белый человек. — Хондо узнал голос Витторо. Вождь шел им навстречу.
   — У Маленького Воина есть нож. Он спит с ним.
   — Вы были в доме? — воскликнула Энджи.
   — Да.
   — Скажите воину, чтобы он не прятался за нашими спинами. Я его чуть не подстрелил в темноте.
   Витторо засмеялся и громко позвал:
   — Ну и медведь же ты, Куури. Иди стереги лошадей. — И добавил, обращаясь к Хондо: — Он еще молод, научится.
   — Пуст вигвам, в котором нет сыновей. Мой вигвам пуст. Мне дорог Маленький Воин. Теперь слушайте! Солдаты идут сюда. Скоро произойдет великая битва. Ты не пойдешь к ним, белый человек.
   — Не пойду.
   — Их вождь спросит тебя. Ты скажешь, что апачи ушли на запад.
   — Этого я не сделаю!
   — Не сделаешь?
   — Нет.
   Несколько минут только шелест листвы нарушал тишину. Потом Витторо сказал Энджи:
   — У тебя хороший муж.
   Вождь отвернулся и растворился в темноте. Они смотрели ему вслед. Хондо нежно привлек Энджи к себе. Она положила ему голову на грудь.
   — Они уезжают.
   — Я ничего не слышу.
   — Их восемь или девять.
   Она взглянула ему в лицо. Луна стояла низко, касаясь краем дальних холмов. Небо было усыпано звездами.
   — Я люблю тебя.
   Он поцеловал ее.
   — Еще.
   Их губы встретились. Хондо и Энджи долго так стояли, обнявшись, и молчали. Потянуло холодом. Луна уже наполовину скрылась за цепью холмов. Вдалеке завыл койот. Где-то прокричала сова.
   — Сегодня я хочу провести ночь под открытым небом. Я схожу за одеялами.
   — Я могу сам принести.
   — Нет. Это должна делать жена.
   Она ушла. Хондо присел на землю и слушал тишину. Журчала сонно вода, хлопнула дверь, — возвращалась Энджи.
   — Лучше здесь, — сказал он, — под этим деревом.
   Энджи отдала ему одеяла и дорожное покрывало. На ковер из листьев они положили покрывало, а сверху расстелили одеяла.
   Хондо неуклюже опустился на постель и сбросил сапоги. В кустах проверещала белка и смолкла.
   Только шум воды, да шелест ветра в кроне нарушали тишину этой ночи.

Глава 18

   Хондо Лэйн чинил колесо фургона, когда на гребне холма возник кавалерийский отряд и узкой лентой направился вниз, в долину.
   Через несколько минут двор был заполнен солдатами. Ярко блестело солнце на погонах и штыках, громко ржали лошади. К Энджи и Хондо подъехали два офицера и разведчик, в котором Лэйн сразу узнал Буффало. Лейтенант и его сопровождающий спешились.
   Лейтенант был безупречен. Новая форма ладно облегала его стройную фигуру. Энергичным движением он подтянул перчатки, эффектно щелкнул каблуками и поклонился.
   — Господа, разрешите представиться. Лейтенант Мак-Кэй, эскадрона Д, шестой армии.
   Буффало засмеялся за его спиной.
   — Ха, Хондо, Старина! Лейтенант, да это же Хондо Лэйн! Он служил в нашей части.
   — Миссис Лоуи, — представил он Энджи.
   — Вам здорово повезло, — сказал лейтенант Мак-Кэй. — Наверное, Витторо просто не набрел на эту затерянную в пустыне долину.
   — Витторо бывал здесь, и много раз, — ответил Хондо.
   — Как же вы жили здесь?
   — Он позволил нам остаться на ранчо.
   — Он наш друг, — добавила Энджи.
   — Друг? Витторо? — лейтенант Мак-Кэй недоумевал. — По вине вашего друга погибло больше тысячи белых поселенцев!
   И потом добавил: — Мои люди переночуют у вас. Уже двести миль мы прошли, преследуя Витторо. И каждый раз, когда наш отряд был готов дать бой, тот поспешно уходит.
   Хондо закурил.
   — Как давно вы из Уэст-Пойнта, лейтенант?
   Мак-Кэй замялся, почувствовав подвох и скрытую усмешку в вопросе Хондо. Ему не хотелось показаться новичком в военном деле.
   — Кончил курс в 69-м году.
   Ответил и покраснел. Он слышал, с каким уважением о Хондо Лэйне отзывался майор Шерри.
   — Вы знаете Феттермэна? — спросил вдруг Хондо.
   — Капитана Феттермэна? Вы о том кровавом побоище?
   — Да. Феттермэн был отличный военный, но недооценил индейцев. Он решился с восемьюдесятью солдатами покорить всю территорию Сиу. Помните, чем это закончилось? — Хондо глубоко затянулся. — Их всех вырезали минут за двадцать.
   Мак-Кэй вспыхнул.
   — Знаю. Засада.
   — В общем, да. Но в засаду он попал потому, что недооценил силы противника. — Хондо улыбнулся. — Я хочу сказать, что Витторо сильный и достойный враг, лейтенант.
   Хондо уже серьезно спросил:
   — Лейтенант, что должен делать командир, когда против него идут силы, превосходящие его собственные?
   Мак-Кэй с любопытством смотрел на Хондо.
   — Ну… беспокоить неприятеля вылазками, заставить его принять бой на выгодной для себя местности, и главное — беречь солдат.
   Хондо согласно кивнул.
   — Я не военный, лейтенант. Но не кажется ли вам, что именно так, как вы только что описали, и действует Витторо.
   Лейтенант Мак-Кэй нахмурился.
   — Гм, да… до известной степени, да.
   Лейтенант подошел к Энджи, стоявшей у порога дома.
   — Миссис Лоуи. Завтра мы обследуем горную цепь к западу от долины и вернемся ночью, чтобы отправить вас с ребенком в безопасное место.
   — Мы в безопасности. Слово Витторо.
   — Слово убийцы! — взорвался лейтенант. — Вы-то не хотите, как Лэйн, поплатиться жизнью за свою опрометчивость.
   — Мы остаемся.
   — У меня приказ — всех поселенцев отправлять в форты. — Лейтенант всего месяц служил на границе, но уже успел насмотреться ужасных сцен войны, и ему искренне хотелось спасти эту красивую женщину с прелестным ребенком. — Я… простите, мэм.
   Хондо и Буффало вошли в дом.
   — Когда вы вышли из форта?
   — Сегодня пошел двенадцатый день.
   Буффало рассмеялся:
   — Помнишь, как съездил мне по зубам! Ты мне выбил один. 01 Как болела челюсть. Я пошел к цирюльнику, и он выдернул мне еще пару. О, попадись ты мне в тот день, не беседовали бы мы сейчас в этом доме!
   В дверях появилась, вытирая мокрые руки о передник, Энджи.
   — Хондо, солдаты разводят костры готовить еду. Мы не можем, конечно, пригласить всех к ужину, но если твой друг, м-р…
   — Разумеется, Буффало с нами сядет. — Хондо обернулся к нему. — Мы с ним уже десять лет приятели. Постой-ка, тебя как теперь звать-то?
   Тот приподнялся перед Энджи и, пытаясь копировать манеры лейтенанта, представился. — Миссис Лоуи, позвольте. Мое имя — Бэйкер. Да, Бэйкер.
   — Слушай, Хондо. Это место очень напоминает твое ранчо в Калифорнии. Помнишь, я был у тебя. Там такой же ручей и холмы окружают ферму.
   Энджи посмотрела на Хондо.
   — У тебя есть дом?
   — К востоку от Сан-Димас.
   — Можешь помыть руки. Тазик на лавке. Полотенце рядом, — сказал он Буффало.
   — Как удивительно, Хондо. Если у нас похожи дома, значит и мы в чем-то одинаковы с тобой.
   — Быть может, проведем зиму вместе у меня.
   Буффало повесил полотенце на гвоздь у двери.
   — Только не думай, что наш лейтенант никудышний. Конечно, он молод, но не боится задавать вопросы и учиться у старших солдат.
   Буффало замешкался перед столом, где были расставлены сверкающие тарелки, украшенные алыми салфетками.
   — Я не… не сидел за таким столом тысячу лет.
   Энджи улыбнулась.
   — Не стесняйтесь. Будем надеяться, что еще не раз все вместе отужинаем в этом доме.
   К концу пиршества Энджи подала яблочный пирог.
   — Хондо, давай пригласим на кофе лейтенанта?
   Как только тот ушел, Энджи спросила у Буффало:
   — М-р Бэйкер, я хочу задать вам один вопрос. Вы знали Эда Лоуи? Это мой муж.
   — А-а, это, не-а…, — он замялся и вдруг выпалил: — Да, знал.
   Энджи молча резала пирог. Она поняла, отчего ее вопрос вызвал у Буффало замешательство. Больше Энджи не обращалась к нему в этот вечер.
   Вернулся Хондо с лейтенантом, и все уселись за стол. Мак-Кэй увидел Джонни и улыбнулся.
   Разговор был ни о чем. Он коротко рассказал о жизни в форте, потом переключился на столичную моду и поведал Энджи о том, что сейчас носят женщины в Нью-Йорке, Вашингтоне и Ричмонде. Вдруг он спросил, обращаясь к Хондо:
   — Как вы думаете, Витторо еще долго будет от нас уходить?
   — Нет. Он уже готов к битве.
   — М-р Лэйн, вы хорошо знаете апачей. Что бы вы могли посоветовать?
   Хондо ответил, не поднимая глаз:
   — Здесь не может быть конкретных советов, лейтенант. Вы поймете, что делать, когда столкнетесь с Витторо. Но точно знаю одно — он ни за что не примет боя, если не будет уверен в успехе.

Глава 19

   Буффало, наточив нож, передал камень Хондо. У конюшни лениво бродил Ленни Спроул. Это был худощавый, мрачного вида мужчина с бегающими глазками, он постоянно чем-то промышлял, благодаря чему деньги у него не переводились.