Тут мужчины с доверием взглянули друг на друга, и Антти даже подмигнул. Но Кайса не захотела оставить без защиты заслуги своей фамилии. И поэтому возразила:
— Нет уж, пусть лучше кровать будет полупустой, чем заполнять ее всяким сбродом, как это сделала бабенка Риссанена… да еще при своем муже. Потом-то, конечно, ее муж все узнал. И тут можно угадать, какой печальный конец будет при такой жизни! Но наш род всегда жил по-человечески.
Антти на это снова подтвердил:
— Кархутары жили по-человечески. В этой фамилии кровать ничем лишним не заполнялась, ну и недостатка там не было.
Юсси нравилось, что вся фамилия Кархутар отличалась такой высокой нравственностью. И Кайса была этим польщена. Предложив гостям по третьей чашке кофе, она скромно заявила:
— А зачем человеку развлекаться и быть легкомысленным? Ведь и с небольшими грехами можно в могилу попасть, как попал мой покойный Макконен… Нет, верно, выпейте по третьей чашке кофе, чтоб согреться…
— Хватит и того, что выпили, — сопротивлялся Юсси. Антти счел нужным продолжить начатый разговор. Он сказал:
— В землю можно попасть, и не отличаясь легкомыслием. Ну да вы, Кайса, не были ветреной даже и в молодости, когда проживали в Липери.
— Кайса и тогда была серьезной, — с похвалой отозвался Юсси, грызя сахар.
— Допивайте же ваш кофе, — угощала Кайса, довольная похвалой.
И вот, беседуя, ходили они, так сказать, кругом да около и уже совсем близко подошли к делу, как вдруг Кайса чуть не сорвала все, повернув разговор в другую сторону. Она неожиданно спросила гостей:
— Нет, верно, вы в Йоки приехали для того, чтоб поросенка продать?
Юсси испугался, что Антти испортит все дело, если скажет, что помимо продажи поросенка у них были и другие дела, связанные со сватовством. И чтоб помешать ответу Антти, он стал громко сморкаться и откашливаться, так как и сам не знал, что ответить на такой неожиданный вопрос.
Но Антти оказался настоящим сватом. Он уверенно ответил:
— Приехали мы продать поросенка, раз у нашего Юсси Ватанена слишком много становится поросят.
— Специально повезли поросенка?
Антти сказал, не желая далеко отклоняться от дела:
— Специально повезли его… Но заодно рассчитывали узнать, не проживает ли еще в Йоки вдова Макконена. Собирались зайти к ней, чтоб узнать, когда помер ее муж, тем более, что в Липери никто ничего не знал об его смерти.
Юсси с благодарностью взглянул на Антти. И они оба мысленно упрекали Кайсу, которая своим ерундовым вопросом устроила так, что весь круг надо было начинать сначала. А начало было нелегко придумать. И вот, размышляя о сложности этого дела, Антти сделал некоторое сравнение, сказав как бы про себя:
— Да, немало труда надо положить, прежде чем запихаешь в мешок поросенка.
Но откуда же Кайса могла знать, что это было сравнение? Она решила, что тут речь идет просто о недавней поимке поросенка. И поэтому Кайса дала совет:
— Труда будет немало, если поросенка по-дурацки ловить. Надо взять приманку и с умом приманивать, с хитростью. Вот тогда можно и самого умного поросенка поймать в мешок.
В этих ее словах слышались совет и предложение, как действовать.
Липерцы были уверены, что Кайса попросту важничает и хочет подчеркнуть, что таких хозяек городских домов нельзя взять обыкновенным штурмом. И поэтому наши мужчины призадумались. Им вдруг показалось, что Кайса вроде как даже издевается над ними, говоря:
— Как-то однажды у домовладельца Холопайнена убежал бык. Так я посоветовала: «Возьми-ка ты, говорю, короб с овсом и покажи быку да при этом потряхивай зерном, тогда бык придет»… И все вышло, как я сказала. Холопайнен поймал быка и потом продал его торговцу мясом Киннунену.
Тут наши мужчины приуныли. Им показалось, что в этих словах довольно точно сказано, что городская жительница и домовладелица Кайса не пойдет в крестьянский дом Юсси, хотя бы у него и были самые превосходные луга. И что для этого нужна особая приманка — какой-то короб с зерном.
Дело осложнялось. Тем более, что неясно было, что такое «короб с зерном», какой смысл Кайса вкладывала в эти слова.
Однако, не понимая значения этих ее слов, Антти на всякий случай многозначительно сказал:
— Далеко не у каждого бывают коробы с овсом. На каждому это в руки попадается, особенно во время такой поездки.
И тут дело показалось совсем безнадежным, когда Кайса ответила Антти:
— Конечно, не каждый имеет короб с зерном… И тогда незачем зря ловить поросенка. Пускай он побегает один. Некоторое время он побегает, а потом устанет и сам войдет в какой-нибудь чужой дом.
Это был как бы окончательный совет держаться в стороне от Кайсы. Так показалось Юсси. И поэтому он круто повернул разговор в другую сторону, спросив:
— А много ли торговец заплатил за этого быка Холопайнена?
— Он больше ста марок заплатил. А шкуру Холопайнен оставил у себя. Эту шкуру он потом отдал в кожевенную мастерскую. И из такой дряни получились хорошие подошвы на сапоги.
Антти тоже казалось, что дело безнадежно. И он, присоединившись к разговору, задал вопрос:
— А что, это был рогатый бык?
— Нет, это был безрогий бык, пестрый, с красными пятнами. Но вообще это был довольно крупненький бычок, — ответила Кайса.
— Сколько же лет ему было?
— Кому, быку Холопайнена?
— Да.
— Сколько же ему было лет? Господи помилуй! Неужели я забыла спросить про его возраст? Да, забыла спросить! И, главное, ведь и сам Холопайнен не сказал мне об этом, хотя он довольно долго сидел у меня и даже пил кофе… Ну да, наверно, торговец мясом Киннунен знает об этом. Он живет как раз по дороге в Липери. Так что вы зайдите к нему узнать об этом. Человек он вежливый. И он сразу вам ответит, если только вы скажете, что вдова Макконена посоветовала зайти к нему.
Мужчины пали духом. Старая любовь, проснувшаяся в сердце Юсси, была, так сказать, растоптана в самом ее начале.
Опершись локтями о свои колени, Юсси сосал трубку, пристально смотря на пол. Наконец, вздохнув, сказал:
— Пожалуй, пора и домой собираться.
— Да чего вам торопиться, — сказала Кайса. — Успеете и попозже поехать в свою Липери.
Такой ответ Кайсы показался Юсси явной насмешкой. Горечь поднялась со дна его души. Он подумал: «Ага, она этим хочет сказать, что успеете, дескать, окунуться, в вашу помойку Липери».
И вот, увидев теперь, что Кайса столь гордится своей городской жизнью, Юсси обиделся на нее и, придравшись к ее словам, сказал ей:
— Если бедняку не по карману жить в городе и там дома себе покупать, так он должен вернуться в свою хату.
Кайсе показалось, что это было разумно сказано. Она даже пришла в восторг от мудрых слов Ватанена. Она сказала ему:
— Дом это есть дом, даже и для бедняка. Любого человека тянет домой, будь он человек знатный или из простого народа. Это не составляет разницы.
Юсси все больше раздражался. Он сплюнул на пол и, снова придравшись к ее словам, насмешливо сказал:
— Значит, по-вашему, должны быть и низшие люди на свете? Еще бы! Иначе знатные не жили бы в городах по-барски и не презирали бы простой народ.
Святой отец, как мудро сказал Ватанен! Кайса совершенно разделяла его мнение. Она ответила:
— Видимо, так устроен мир — должны быть простые люди для того, чтоб знатные жили бы по-человечески, для того, чтоб не приходилось знатным терпеть нищету и голод и дрожать под дождем и на морозе.
«Ах, вот она куда загнула, — думал Юсси. — Она этим хочет сказать, что, будь она моей женой, пришлось бы ей в любую погоду кормить коров и сено косить».
И тут, снова придравшись к ее словам, Юсси со злостью сказал, желая ее уколоть и вместе с тем похвастаться:
— Видимо, так и устроен мир… Однако мы в Липери неплохо живем и едим свой собственный хлеб. И не приходится нам из-за дороговизны терпеть недостаток в молоке. Коровы у нас столько дают, что просто можно залиться молоком. Мы ведрами сливаем молоко на творог!
Душа Кайсы смягчилась, когда она услышала такую похвалу Липери. Здесь, в городе, она была чужеземкой, и теперь молочные кадки Липери пришли ей на память. «Счастливые те люди, которые могут там прожить свою жизнь!» — со вздохом подумала Кайса.
Однако чаша терпения Юсси была переполнена. Теперь он забыл даже о своей любви. Он сказал, желая ее унизить словами:
— Мы с Ихалайненом всю жизнь прожили в Липери, но мы с ним настоящие люди! Мы засеваем свои поля, и нам не приходится вместо молока пить сыворотку, как это пьют некоторые горожане вместо кваса.
Тут Юсси закинул свой мешок с поросенком за спину и хвастливо сказал:
— Четыре молочных чана стоят в моем доме! И если из одного чана берут, так столько же, если не больше, кладут в другой чан… До самого подбородка мы можем заложить себя творогом… И незачем тут кричать о том, что не хватает у нас молока…
Кайса изумилась богатству Юсси, но подумала, что он все же немножко хвастает. Не без удивления она спросила:
— Неужели у вас в Липери столько молока?
На это Юсси сказал:
— Городские жители, небось, думают, что в Липери и нет ничего другого, кроме молочной сыворотки и творожного хлама! Ничего, липерцы найдут себе баб и в своей волости!
— Конечно, там у вас есть женщины, — робко начала Кайса, но Юсси свирепо прервал ее, так как и в этих ее словах он услышал насмешку. С раздражением он сказал:
— Есть у нас женщины! И тебе, Кайса, не следует зря гордиться. И если б мы из Липери не пригоняли сюда на ярмарку наших лошадей, так вы бы и не увидели здесь иных четвероногих, кроме клячи цыгана.
Кайса была поражена раздражением Юсси. Поросенок визжал в мешке, будто его резали. Юсси с еще большим раздражением крикнул:
— Ах, ты еще кричишь, щетинистая твоя спина! Как я тебя сейчас стукну разок, так ты у меня, чертова кукла, сразу заткнешься.
— Господи! — робко сказала Кайса.
Но Юсси теперь был взбешен. Он снова закинул мешок с поросенком за спину и сказал Антти решительно:
— А ну, пошли отсюда к дьяволу!
Липерцы двинулись к выходу, но тут дело получило неожиданный оборот. Когда липерцы были уже в дверях, Кайса, совершенно растерянная, спросила Ватанена:
— Ну, а как поживает ваша жена Ловииса? Здорова ли она?
— Ловииса? — с удивлением пробормотал Юсси. И тут только липерцы поняли, что Кайса ничего не знала о вдовстве Юсси. Можно представить себе, как ошеломила наших мужчин эта мысль!
Кайса повторила свой вопрос, на который Антти ответил далеко не сразу:
— Да уж какое тут здоровье, ежели она лежит на кладбище…
— Боже мой! — воскликнула тогда Кайса, и глаза ее сделались круглыми от удивления. Но тут же она сказала. — А что же Ловиису убило раньше времени? Ведь тут у нас об этом ничего не было слышно. Значит, она умерла, и ее похоронили?
— Похоронили ее… И даже хор пел на ее похоронах, — смиренным тоном сказал Юсси.
Кайса продолжала удивляться новости. Но теперь мужчины ждали, что Кайса попросит их еще посидеть. Однако боясь, что Кайса не догадается это сделать, Антти сказал, обращаясь к Юсси:
— Надо бы нам попросить у Кайсы немного молока для нашего поросенка, а то он, пожалуй, сдохнет от жажды, пока мы приедем в Липери.
Тут Кайса смекнула, в чем дело, и сказала:
— Да ведь вам некуда торопиться. Нет, верно, посидите, а я тем временем дам вашему поросенку вчерашнего молока и порасспрошу о смерти бедной Ловиисы.
Мужчины снова сели. Поросенок продолжал визжать в своем мешке. Юсси выпустил его на пол, и поросенок стал весело кружиться по кухне. Кайса пришла в восторг от него и особенно оттого, что поросенок был родом из Липери.
Кайса принесла молока и спросила липерцев:
— Интересно, умеет ли он уже хрюкать?
— Он уже хорошо хрюкает! — воскликнули мужчины. Кайсу порадовало это. Теперь поросенок казался ей не чужим. Она взяла его на руки и, ласково почесывая спинку, сказала:
— Ах ты, Божья овечка, мой маленький поросеночек! Да он мне совсем как близкий родственник, ведь он родился в Липери.
— Это и мне так кажется, — шутливо сказал Анттн Ихалайнен.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Теперь липерцы снова начали обхаживать Кайсу. Однако они учли все ее намеки насчет различных приманок и в частности о коробе с зерном. И это заставило Антти подумать лишнюю минуту. Наконец, отыскав крепкое начало, он сказал Кайсе, которая кормила поросенка:
— Да, померла-таки наша Ловииса. И Юсси до законного срока отбыл свое печальное вдовство…
— Ах, вот сколько уже времени прошло с тех пор, как умерла Ловииса! Ну что ж, и в молодые ее годы можно было смело сказать, что она недолго протянет. Уже маленькой девочкой она хворала скарлатиной и вообще была уж очень хрупкая на вид. Жаль мне ее, бедняжку Ловиису!
— Скарлатиной-то она болела, — сказал Юсси, — а после, как выздоровела, была исключительно здоровой до самой своей смерти. Ну, разве что иной раз немного прихварывала по пустякам.
— Ах, она даже не хворала! — воскликнула Кайса. — Интересно, никто мне даже слова не сказал, что Ватаиен овдовел… Этакая свинья этот поросенок, он не ест, а только пачкает пол молоком.
Антти, как добрый сват, старательно поворачивал разговор ближе к делу. Он сказал:
— Да, остался-таки вдовцом наш Юсси. А ведь в его хозяйстве очень и очень нужна женская рука.
Кайса сказала:
— Раз смерть пришла, тут ничего не поделаешь. Она никого не минует. Вот недавно смерть унесла даже такого здорового парня, как Пиринен. А ведь он еще недавно на ярмарке показал-таки свою силу — полицейские не смогли его затащить в камеру. Пришлось им взять себе на помощь рабочих с винокуренного завода.
Тут наши мужчины переглянулись, так как слово «полицейский» было для них, как горячая картошка в горле. Не без смущения Антти сказал:
— Так, значит, винокуров пришлось звать на помощь для того, чтоб упрятать Пиринена в камеру?
Чтоб рассеять у Кайсы какие бы то ни было подозрения, Юсси с удивлением сказал:
— Неужели в этом городе есть такие камеры? Нет, у нас в Липери мы даже и не слышали, чтоб существовало что-нибудь такое.
— Там у вас об этом разговоров, конечно, нет, — сказала Кайса. — Ведь в ваших краях люди живут по-человечески, и там незачем порядочных людей тащить в участок. А вот городскому жителю приходится видеть хлам всех семи сортов. Сейчас-то, слава Богу, как будто стало поспокойней. Вот только, говорят, пару дней назад тут безбожно гремели два мужичища. Хотели они весь город к черту перевернуть. Но, говорят, будто посадили на цепь этих двух буянов.
Эти слова заставили наших мужчин призадуматься. Они поняли, что вот тут-то как раз и лежит самый опасный камень преткновения. Им даже почудилось, что Кайса знает, кто такие были эти два буяна. Дело, казалось, обернулось в наихудшую сторону. Мужчины приумолкли. Но чтоб точнее определить положение, Антти все же спросил:
— А что, выяснили имена этих двух мужчин и место их жительства?
— Вилле Косонен сказал мне, что ему неизвестны их имена, — ответила Кайса. — Он только выяснил, что эти мужчины родом из Кийхтелюса. И по виду они, как два лесных разбойника.
Мужчины обрадовались. И Юсси нашел, что рассказ соответствует действительности. Юсси сказал:
— Это ясно, что они из Кийхтелюса. Таких пьяниц там и раньше немало имелось. Например, там был такой, по имени Юсси Вянянен. Так он сперва пошел бродить по разным местам, а потом взял, и, кажется, в Америку поехал.
Кайса поверила этому и с сожалением сказала:
— Вся беда от винокурни идет, вот в чем дело!
— Это дело ее рук, — сказал Антти. — И эти два из Кийхтелюса тоже не стали бы бесноваться без винокурни.
Таким образом, дело начинало снова проясняться, и мужчины теперь более спокойно потягивали дымок из своих трубок. А тут еще получилось так, что Кайса сама помогла делу, сама протянула Антти конец нити, как бы сказав ему: «Давай, тяни теперь». Она, видите ли, спросила:
— Так как же один Ватанен может управиться с таким большим молочным хозяйством?
В качестве свата Антти счел нужным сказать:
— Он в помощь нанимает работниц. Но все равно ему трудновато приходится, ведь у него прорва дойных коров, да еще немало мелкого скота.
Кайса продолжала удивляться:
— Наверно, нелегко одинокому мужчине вертеться в таком доме, где столько молока. Пригодилась бы в такой усадьбе своя собственная хозяйка!
Антти поспешно воскликнул:
— Еще как бы пригодилась! Ведь хозяйка нужна и при молотьбе, помогла бы она молотить. Тем более, что у нашего Ватанена даже и сейчас имеется семь больших стогов ржи, а к этому ячмень и всякий там овес.
От таких хозяйственных похвал Юсси стал несколько смущаться. Он даже сказал, желая поправить Антти:
— Этот Ихалайнен всегда у нас немножко преувеличивает. Ведь, по-настоящему говоря, у меня всего только шесть стогов ржи. А Ихалайнен к этому прикидывает седьмой стог, который еще с прошлого года я не молотил, так как у меня и без того все кладовки был забиты этой ржаной дрянью. Впрочем, Ихалайнен не учитывает, что на поле у меня есть еще один стог. Так что, по-настоящему говоря, у меня наберется около восьми стогов.
— Ну и ну, Ватанен! — воскликнула пораженная Кайса. Желая подчеркнуть удивительную скромность Юсси.
Антти сказал:
— Наш Ватанен никогда не хвастается своим богатством. Да и вся их фамилия была такой — они не важничали и не задавались, как другие богачи.
Начали разговор с деда Юсси и тут подробно разобрали все превосходные качества рода Ватаненов. Кайса сказала:
— И весь род их был такой, все они были усердные, здоровые работяги. И даже пьяниц среди них не было. Я так думаю, что и наш Ватанен вряд ли выпивает?
Анттй сказал, приняв самый серьезный вид:
— Будучи взрослым, он никогда не пил… И только однажды его насильно напоили, однако с тех пор прошло уже больше двадцати лет.
Антти стал напряженно думать, как бы ему замять этот рискованный разговор. Помолчав, он сказал:
— Нет, после того случая Ватанен ни разу не выпивал. Да у нас в Липери и вина нет. А если бы он в город для этого ездил, так его давно бы уже сунули в камеру… Хотя, откровенно говоря, мы с Ватаненом даже и не представляем себе, где эта камера находится.
Тут Кайса вспомнила вдруг о деле Нийранена, которое случилось, когда она еще жила в Липери. С удивлением она спросила:
— Так неужели Ватанен с тех пор ни разу не напивался?
— Нет! — торопливо воскликнул Антти.
— Ни разу не довелось! — подтвердил Юсси и тотчас добавил:
— Не понимаю, что люди находят хорошего в вине? Оно только на драку человека поднимает, а не на хорошую жизнь.
— Вот так Ватанен! — восхищалась Кайса. А Антти, снова вспомнив о деле Нийранена, сказал:
— Тот случай был в молодых годах Ватанена, но теперь он значительно поумнел.
Кайса стала подумывать о Липери. Как было бы чудесно опять попасть в родные свои места! Да ведь и коровы Ватанена — это такой товар, которым не следовало бы гнушаться, если учесть дороговизну молока в городе. К тому же какие все порядочные люди эти представители рода Ватанена, начиная с дедушки Юсси! И вот, размышляя об этом, Кайса сказала мужчинам:
— Ну, глядите, пожалуйста, — поросенок измазал мне юбку, когда я его кормила.
Сказав это, она заметила вдруг, что на ней надета будничная юбка. Она торопливо сняла с гвоздя воскресную юбку и натянула ее на себя, сбросив одновременно запачканную поросенком. При этом заметила:
— Не знала, что будут гости из Липери, не надела новой юбки.
Антти, неуклонно выполняя свою роль свата, сказал:
— Между прочим, от покойницы Ловиисы осталось немало хорошего платья. Одних юбок осталось, по-моему, больше дюжины.
Юсси нахмурился. Он был недоволен, что Антти не упомянул в отдельности о черной шелковой юбке и о новой юбке из муслина. Немного смущаясь, Юсси сказал:
— Опять-таки наш Ихалайнен путает. Сует в один ворох все юбки. Дешевеньких юбок, действительно, осталось двенадцать. А если брать в расчет еще шелковую юбку и муслиновую, то наберется четырнадцать юбок, считая каждую юбку в отдельности.
— Ах, Боже ты мой, ведь у меня и голова осталась непричесанной! — простонала Кайса. Она стала распускать свою косу чтоб привести голову в порядок, так как наконец поняла, что дело идет о сватовстве.
Сплевывая на пол, Антти обдумывал, как бы ему похитрей двинуть начатое дело. Юсси сидел выжидательно. Наконец Антти, пойдя, так сказать, в обход, спросил Кайсу:
— Небось, вы, Кайса, помните Кенонена?
— Тахво Кенонена?
— Да… Портного Кенонена.
— Помню Тахво Кенонена… А что, он еще жив?
— Он еще жив… Дочь богача Хювяринена опять влюбилась в него, — сказал Антти с той целью, чтоб наконец рассеять всякие подозрения, какие могли бы в дальнейшем возникнуть насчет Юсси и дочери Хювяринена. При этом Антти подмигнул Юсси.
— Так, значит, дочка Хювяринена еще не замужем… Ну что ж, она будет подходящей женкой Кенонену… Уж умный мужчина вряд ли ее возьмет! — воскликнула Кайса, убирая свои волосы со лба.
Антти продолжал:
— А вот эту девку они хотели Юсси Ватанену предложить. И при этом старик обещал в придачу жеребца и тысячу марок деньгами, помимо разного другого имущества.
Кайса из-под волос бросила вопросительный взгляд на Ватанена, но Антти опередил ее, сказав:
— Только Ватанен не захотел этого. Уж лучше он один проживет в своем доме!
Вязальной спицей Кайса сделала себе пробор в волосах и теперь задумчиво заплетала свои косы. Антти сказал:
— Однако Юсси Ватанен ничего не имеет против того, чтоб найти себе такую хозяйку, которая заботилась бы о благосостоянии большого дома и, между прочим, была бы подходящая и по возрасту и в смысле, так сказать, своей внешности.
Поросенок тем временем стал мочиться на пол, и так как Юсси сам заметил это, происшествие, Антти посоветовал ему:
— Запихни его в мешок.
Юсси так и сделал. И поросенок опять стал визжать в мешке.
Между тем, Антти прямо перешел к сути дела, сказав:
— А ведь наша Кайса тоже бабенка что надо, хорошая невеста!
— Да… Она хоть куда! — одобрительно отозвался Юсси.
Кайса поняла, что речь идет о браке, и начала скромничать:
— Да что тут обо мне говорить. Есть и другие невесты, помоложе.
Но Антти уже ничем нельзя было сбить с его позиции. Многозначительно посмотрев на Юсси, он твердо сказал:
— Главное, что у нашей Кайсы даже и в молодости не было каких-нибудь шалостей и капризов, какие подряд бывают у нынешних девчонок.
— Нет, не было у Кайсы ничего такого! — любезно отозвался Юсси.
Заплетая свою косу, Кайса продолжала скромничать:
— Да хватит вам, Ихалайнен, зря шутить!..
Глядя на пол и посасывая свою трубку, Антти бурчал:
— Вообще говоря, Кайса крепкого сложения женщина.
— Это правильно! — сказал Ватанен.
Они оба говорили как бы между собой. Кайса в это время держала гребешок в зубах, так что она и не могла принять участия в беседе.
Тут произошла некоторая пауза. Кайса заметно была смущена. Но Антти стал дожимать дело, сказав:
— Главное, то хорошо, что Кайса не сходит с ума благодаря своей молодости, как это делают девчонки.
— Нет, не сходит Кайса с ума, — подтвердил Юсса и сплюнул длинным табачным плевком.
Разговор продолжался. Кайсе показалось, что для пользы дела надо бы попросить гостей переночевать. И по этой причине она спросила:
— А где же вы ночевали эту ночь?
Вот это был вопрос! Тут рука поднялась за ухо, чтоб почесать голову. Ночевка в камере — это было вроде гири на ноге. Юсси попытался замять это дело. Он сделал вид, будто не слышал вопроса, и нарочно спросил у Антти:
— Сколько же льна уродилось у вас в этом году?
Но эта уловка не помогла. И как только Антти ответил, Кайса опять повторила свой вопрос.
Теперь Антти попытался замять дело, сказав:
— А в этих городских домах сразу и не разберешься, чей это дом, тем более, если не знаешь имени хозяина. Разве что по белому цвету этот дом можно отличить.
— Может быть, вы ночевали у Неппеля? — торопливо спросила Кайса.
Тут Антти вспомнил, что полицейский участок был белого цвета, и поэтому он сказал:
— Нет, мы ночевали не у Неппеля… Мы попали в один красный дом, а не белый. Как раз там оказалась конюшня для лошади и хлев для поросенка. Вот я и сказал-Ватанену — давай переночуем тут.
Кайса вспомнила, что на окраине города был дом, окрашенный в красный цвет. Этот дом принадлежал вдове Сутинена. А вдова эта, как люди рассказывали, искала себе жениха. И вот, вспомнив об этом, Кайса тотчас воскликнула:
— И у меня хватило бы места для лошади и поросенка! Да вы, Юсси, сходите за своей лошадью, а я тем временем приготовлю еду и поболтаю с Ихалайненом о липерских новостях.
И тотчас Кайса ревниво добавила:
— Ведь дом вдовы Сутинена это притон для всяких разбойников. Там, того и гляди, украдут вашу лошадь.
Только теперь Юсси вспомнил, что его лошадь была оставлена на улице без всякой привязи. Испуганно он воскликнул:
— Ох, леший меня возьми! Ведь лошадь моя осталась там!
Липерцы заторопились. Юсси, поспешно схватив мешок с поросенком, сказал Антти:
— Давай лучше сюда приведем лошадь… А то эти проклятущие из красного дома украдут ее… Черт бы их драл!.. Ох, наверно, они уже угнали ее!
И тут наши мужчины быстрехонько побежали за лошадью. Кайса слышала, как бранился Юсси, выбежав на улицу:
— Да, померла-таки наша Ловииса. И Юсси до законного срока отбыл свое печальное вдовство…
— Ах, вот сколько уже времени прошло с тех пор, как умерла Ловииса! Ну что ж, и в молодые ее годы можно было смело сказать, что она недолго протянет. Уже маленькой девочкой она хворала скарлатиной и вообще была уж очень хрупкая на вид. Жаль мне ее, бедняжку Ловиису!
— Скарлатиной-то она болела, — сказал Юсси, — а после, как выздоровела, была исключительно здоровой до самой своей смерти. Ну, разве что иной раз немного прихварывала по пустякам.
— Ах, она даже не хворала! — воскликнула Кайса. — Интересно, никто мне даже слова не сказал, что Ватаиен овдовел… Этакая свинья этот поросенок, он не ест, а только пачкает пол молоком.
Антти, как добрый сват, старательно поворачивал разговор ближе к делу. Он сказал:
— Да, остался-таки вдовцом наш Юсси. А ведь в его хозяйстве очень и очень нужна женская рука.
Кайса сказала:
— Раз смерть пришла, тут ничего не поделаешь. Она никого не минует. Вот недавно смерть унесла даже такого здорового парня, как Пиринен. А ведь он еще недавно на ярмарке показал-таки свою силу — полицейские не смогли его затащить в камеру. Пришлось им взять себе на помощь рабочих с винокуренного завода.
Тут наши мужчины переглянулись, так как слово «полицейский» было для них, как горячая картошка в горле. Не без смущения Антти сказал:
— Так, значит, винокуров пришлось звать на помощь для того, чтоб упрятать Пиринена в камеру?
Чтоб рассеять у Кайсы какие бы то ни было подозрения, Юсси с удивлением сказал:
— Неужели в этом городе есть такие камеры? Нет, у нас в Липери мы даже и не слышали, чтоб существовало что-нибудь такое.
— Там у вас об этом разговоров, конечно, нет, — сказала Кайса. — Ведь в ваших краях люди живут по-человечески, и там незачем порядочных людей тащить в участок. А вот городскому жителю приходится видеть хлам всех семи сортов. Сейчас-то, слава Богу, как будто стало поспокойней. Вот только, говорят, пару дней назад тут безбожно гремели два мужичища. Хотели они весь город к черту перевернуть. Но, говорят, будто посадили на цепь этих двух буянов.
Эти слова заставили наших мужчин призадуматься. Они поняли, что вот тут-то как раз и лежит самый опасный камень преткновения. Им даже почудилось, что Кайса знает, кто такие были эти два буяна. Дело, казалось, обернулось в наихудшую сторону. Мужчины приумолкли. Но чтоб точнее определить положение, Антти все же спросил:
— А что, выяснили имена этих двух мужчин и место их жительства?
— Вилле Косонен сказал мне, что ему неизвестны их имена, — ответила Кайса. — Он только выяснил, что эти мужчины родом из Кийхтелюса. И по виду они, как два лесных разбойника.
Мужчины обрадовались. И Юсси нашел, что рассказ соответствует действительности. Юсси сказал:
— Это ясно, что они из Кийхтелюса. Таких пьяниц там и раньше немало имелось. Например, там был такой, по имени Юсси Вянянен. Так он сперва пошел бродить по разным местам, а потом взял, и, кажется, в Америку поехал.
Кайса поверила этому и с сожалением сказала:
— Вся беда от винокурни идет, вот в чем дело!
— Это дело ее рук, — сказал Антти. — И эти два из Кийхтелюса тоже не стали бы бесноваться без винокурни.
Таким образом, дело начинало снова проясняться, и мужчины теперь более спокойно потягивали дымок из своих трубок. А тут еще получилось так, что Кайса сама помогла делу, сама протянула Антти конец нити, как бы сказав ему: «Давай, тяни теперь». Она, видите ли, спросила:
— Так как же один Ватанен может управиться с таким большим молочным хозяйством?
В качестве свата Антти счел нужным сказать:
— Он в помощь нанимает работниц. Но все равно ему трудновато приходится, ведь у него прорва дойных коров, да еще немало мелкого скота.
Кайса продолжала удивляться:
— Наверно, нелегко одинокому мужчине вертеться в таком доме, где столько молока. Пригодилась бы в такой усадьбе своя собственная хозяйка!
Антти поспешно воскликнул:
— Еще как бы пригодилась! Ведь хозяйка нужна и при молотьбе, помогла бы она молотить. Тем более, что у нашего Ватанена даже и сейчас имеется семь больших стогов ржи, а к этому ячмень и всякий там овес.
От таких хозяйственных похвал Юсси стал несколько смущаться. Он даже сказал, желая поправить Антти:
— Этот Ихалайнен всегда у нас немножко преувеличивает. Ведь, по-настоящему говоря, у меня всего только шесть стогов ржи. А Ихалайнен к этому прикидывает седьмой стог, который еще с прошлого года я не молотил, так как у меня и без того все кладовки был забиты этой ржаной дрянью. Впрочем, Ихалайнен не учитывает, что на поле у меня есть еще один стог. Так что, по-настоящему говоря, у меня наберется около восьми стогов.
— Ну и ну, Ватанен! — воскликнула пораженная Кайса. Желая подчеркнуть удивительную скромность Юсси.
Антти сказал:
— Наш Ватанен никогда не хвастается своим богатством. Да и вся их фамилия была такой — они не важничали и не задавались, как другие богачи.
Начали разговор с деда Юсси и тут подробно разобрали все превосходные качества рода Ватаненов. Кайса сказала:
— И весь род их был такой, все они были усердные, здоровые работяги. И даже пьяниц среди них не было. Я так думаю, что и наш Ватанен вряд ли выпивает?
Анттй сказал, приняв самый серьезный вид:
— Будучи взрослым, он никогда не пил… И только однажды его насильно напоили, однако с тех пор прошло уже больше двадцати лет.
Антти стал напряженно думать, как бы ему замять этот рискованный разговор. Помолчав, он сказал:
— Нет, после того случая Ватанен ни разу не выпивал. Да у нас в Липери и вина нет. А если бы он в город для этого ездил, так его давно бы уже сунули в камеру… Хотя, откровенно говоря, мы с Ватаненом даже и не представляем себе, где эта камера находится.
Тут Кайса вспомнила вдруг о деле Нийранена, которое случилось, когда она еще жила в Липери. С удивлением она спросила:
— Так неужели Ватанен с тех пор ни разу не напивался?
— Нет! — торопливо воскликнул Антти.
— Ни разу не довелось! — подтвердил Юсси и тотчас добавил:
— Не понимаю, что люди находят хорошего в вине? Оно только на драку человека поднимает, а не на хорошую жизнь.
— Вот так Ватанен! — восхищалась Кайса. А Антти, снова вспомнив о деле Нийранена, сказал:
— Тот случай был в молодых годах Ватанена, но теперь он значительно поумнел.
Кайса стала подумывать о Липери. Как было бы чудесно опять попасть в родные свои места! Да ведь и коровы Ватанена — это такой товар, которым не следовало бы гнушаться, если учесть дороговизну молока в городе. К тому же какие все порядочные люди эти представители рода Ватанена, начиная с дедушки Юсси! И вот, размышляя об этом, Кайса сказала мужчинам:
— Ну, глядите, пожалуйста, — поросенок измазал мне юбку, когда я его кормила.
Сказав это, она заметила вдруг, что на ней надета будничная юбка. Она торопливо сняла с гвоздя воскресную юбку и натянула ее на себя, сбросив одновременно запачканную поросенком. При этом заметила:
— Не знала, что будут гости из Липери, не надела новой юбки.
Антти, неуклонно выполняя свою роль свата, сказал:
— Между прочим, от покойницы Ловиисы осталось немало хорошего платья. Одних юбок осталось, по-моему, больше дюжины.
Юсси нахмурился. Он был недоволен, что Антти не упомянул в отдельности о черной шелковой юбке и о новой юбке из муслина. Немного смущаясь, Юсси сказал:
— Опять-таки наш Ихалайнен путает. Сует в один ворох все юбки. Дешевеньких юбок, действительно, осталось двенадцать. А если брать в расчет еще шелковую юбку и муслиновую, то наберется четырнадцать юбок, считая каждую юбку в отдельности.
— Ах, Боже ты мой, ведь у меня и голова осталась непричесанной! — простонала Кайса. Она стала распускать свою косу чтоб привести голову в порядок, так как наконец поняла, что дело идет о сватовстве.
Сплевывая на пол, Антти обдумывал, как бы ему похитрей двинуть начатое дело. Юсси сидел выжидательно. Наконец Антти, пойдя, так сказать, в обход, спросил Кайсу:
— Небось, вы, Кайса, помните Кенонена?
— Тахво Кенонена?
— Да… Портного Кенонена.
— Помню Тахво Кенонена… А что, он еще жив?
— Он еще жив… Дочь богача Хювяринена опять влюбилась в него, — сказал Антти с той целью, чтоб наконец рассеять всякие подозрения, какие могли бы в дальнейшем возникнуть насчет Юсси и дочери Хювяринена. При этом Антти подмигнул Юсси.
— Так, значит, дочка Хювяринена еще не замужем… Ну что ж, она будет подходящей женкой Кенонену… Уж умный мужчина вряд ли ее возьмет! — воскликнула Кайса, убирая свои волосы со лба.
Антти продолжал:
— А вот эту девку они хотели Юсси Ватанену предложить. И при этом старик обещал в придачу жеребца и тысячу марок деньгами, помимо разного другого имущества.
Кайса из-под волос бросила вопросительный взгляд на Ватанена, но Антти опередил ее, сказав:
— Только Ватанен не захотел этого. Уж лучше он один проживет в своем доме!
Вязальной спицей Кайса сделала себе пробор в волосах и теперь задумчиво заплетала свои косы. Антти сказал:
— Однако Юсси Ватанен ничего не имеет против того, чтоб найти себе такую хозяйку, которая заботилась бы о благосостоянии большого дома и, между прочим, была бы подходящая и по возрасту и в смысле, так сказать, своей внешности.
Поросенок тем временем стал мочиться на пол, и так как Юсси сам заметил это, происшествие, Антти посоветовал ему:
— Запихни его в мешок.
Юсси так и сделал. И поросенок опять стал визжать в мешке.
Между тем, Антти прямо перешел к сути дела, сказав:
— А ведь наша Кайса тоже бабенка что надо, хорошая невеста!
— Да… Она хоть куда! — одобрительно отозвался Юсси.
Кайса поняла, что речь идет о браке, и начала скромничать:
— Да что тут обо мне говорить. Есть и другие невесты, помоложе.
Но Антти уже ничем нельзя было сбить с его позиции. Многозначительно посмотрев на Юсси, он твердо сказал:
— Главное, что у нашей Кайсы даже и в молодости не было каких-нибудь шалостей и капризов, какие подряд бывают у нынешних девчонок.
— Нет, не было у Кайсы ничего такого! — любезно отозвался Юсси.
Заплетая свою косу, Кайса продолжала скромничать:
— Да хватит вам, Ихалайнен, зря шутить!..
Глядя на пол и посасывая свою трубку, Антти бурчал:
— Вообще говоря, Кайса крепкого сложения женщина.
— Это правильно! — сказал Ватанен.
Они оба говорили как бы между собой. Кайса в это время держала гребешок в зубах, так что она и не могла принять участия в беседе.
Тут произошла некоторая пауза. Кайса заметно была смущена. Но Антти стал дожимать дело, сказав:
— Главное, то хорошо, что Кайса не сходит с ума благодаря своей молодости, как это делают девчонки.
— Нет, не сходит Кайса с ума, — подтвердил Юсса и сплюнул длинным табачным плевком.
Разговор продолжался. Кайсе показалось, что для пользы дела надо бы попросить гостей переночевать. И по этой причине она спросила:
— А где же вы ночевали эту ночь?
Вот это был вопрос! Тут рука поднялась за ухо, чтоб почесать голову. Ночевка в камере — это было вроде гири на ноге. Юсси попытался замять это дело. Он сделал вид, будто не слышал вопроса, и нарочно спросил у Антти:
— Сколько же льна уродилось у вас в этом году?
Но эта уловка не помогла. И как только Антти ответил, Кайса опять повторила свой вопрос.
Теперь Антти попытался замять дело, сказав:
— А в этих городских домах сразу и не разберешься, чей это дом, тем более, если не знаешь имени хозяина. Разве что по белому цвету этот дом можно отличить.
— Может быть, вы ночевали у Неппеля? — торопливо спросила Кайса.
Тут Антти вспомнил, что полицейский участок был белого цвета, и поэтому он сказал:
— Нет, мы ночевали не у Неппеля… Мы попали в один красный дом, а не белый. Как раз там оказалась конюшня для лошади и хлев для поросенка. Вот я и сказал-Ватанену — давай переночуем тут.
Кайса вспомнила, что на окраине города был дом, окрашенный в красный цвет. Этот дом принадлежал вдове Сутинена. А вдова эта, как люди рассказывали, искала себе жениха. И вот, вспомнив об этом, Кайса тотчас воскликнула:
— И у меня хватило бы места для лошади и поросенка! Да вы, Юсси, сходите за своей лошадью, а я тем временем приготовлю еду и поболтаю с Ихалайненом о липерских новостях.
И тотчас Кайса ревниво добавила:
— Ведь дом вдовы Сутинена это притон для всяких разбойников. Там, того и гляди, украдут вашу лошадь.
Только теперь Юсси вспомнил, что его лошадь была оставлена на улице без всякой привязи. Испуганно он воскликнул:
— Ох, леший меня возьми! Ведь лошадь моя осталась там!
Липерцы заторопились. Юсси, поспешно схватив мешок с поросенком, сказал Антти:
— Давай лучше сюда приведем лошадь… А то эти проклятущие из красного дома украдут ее… Черт бы их драл!.. Ох, наверно, они уже угнали ее!
И тут наши мужчины быстрехонько побежали за лошадью. Кайса слышала, как бранился Юсси, выбежав на улицу: