Лавлейс Мерилин. Дыхание любви

   Конюшню, где Элен держала жеребца, обслуживал всего один работник. За то, что он ухаживал за лошадьми, ему платили члены клуба верховой езды и владельцы лошадей, державшие своих скакунов в стойлах. Этот работник рассказал, что Элен Досон-Смит приезжала в конюшню дважды в день: до начала занятий в академии и после их окончания. Агенты специальной службы расследований, ведущие дознание параллельно с полицией, выяснили, что в тот день, двенадцатого апреля, никто из владельцев лошадей, кроме Элен, в конюшне не появлялся. Очевидно, дождливая погода отбила охоту у членов клуба кататься верхом. Но только не у Элен: она, как выяснилось, каждый день занималась верховой ездой.
   Служба специальных расследований буквально по минутам восстановила все передвижения Элен в день ее смерти. Утром она находилась на занятиях в академии, потом вместе с двумя своими сокурсницами отправилась в офицерский клуб на ленч. После ленча в расписании учебных занятий значилась физическая подготовка, но Элен пренебрегла ею и отправилась в конюшню – поупражняться в верховой езде. Она подъехала туда в час дня, провела там некоторое время, а затем направилась в сосновый лес, где и была убита.
   Поразмыслив, Карли решила побывать там. Сняв туфли, она достала из багажника теннисные тапочки и переобулась. Скользнув взглядом по полям для гольфа, она пересекла Ривер-роуд и пошла по тропинке в сосновый лес.
   В лесу стояла мертвая тишина, только сосновая хвоя шуршала под ногами Карли. Воздух был насыщен влагой, и даже могучие деревья не спасали от духоты. Через минуту Карли почувствовала, как ее тонкая блузка стала влажной и прилипла к телу. Пройдя еще немного, Карли остановилась и прислушалась: тишина оказалась обманчивой. Вдали снова раздались раскаты грома, гулко журчали воды Алабамы, а где-то совсем поблизости слышалось монотонное жужжание газонокосилки.
   Руководство базы Максвелл заключило с начальством федеральной тюрьмы соглашение о сотрудничестве, в соответствии с которым заключенные должны были убирать территорию и стричь траву.
   “Интересно, работал ли и Макманн на газонокосилке? – вдруг подумала Карли. – Или убирал территорию, выносил мусор?”
   При этой мысли Карли усмехнулась, ибо не могла представить Райана Макманна в темно-зеленых бесформенных брюках из грубого материала и белой тенниске. Не хватало воображения. Макманн… Привлекательный мужчина, с суровым лицом, с пронзительным ледяным взглядом голубых глаз…
   Перед мысленным взором Карли промелькнул образ Макманна: свежие ссадины на лице, фиолетовый синяк под глазом, разбитая в кровь нижняя губа. Ее снова охватило чувство вины. Какую глупость она совершила, сказав Паркеру о несговорчивости свидетеля обвинения! Зачем он вмешался и позвонил тюремному начальству?
   Карли так погрузилась в раздумья, что не услышала за спиной тихие шаги. Кто-то медленно шел по тропинке, приближался к ней, настигал. Вот здесь, на этом самом месте, капитан Джоанна Уэст обнаружила тело Элен Досон-Смит. Сначала наклонилась над ним, впилась взглядом, потом в страхе отпрянула…
   Сухо хрустнула ветка, сзади послышалось частое хриплое дыхание. Вздрогнув, Карли быстро обернулась и едва не столкнулась с молодым мужчиной. Охваченная ужасом, Карли отпрянула, метнулась в сторону от тропинки и замерла.
   Перед ней стоял заключенный федеральной тюрьмы в темно-зеленых брюках и белой тенниске, плотно облегавшей его сильное, накачанное, мускулистое тело. Мощные, очень развитые плечи, огромные руки с широкими запястьями.
   Две недели назад Джоанна Уэст вот так же стояла здесь, на тропинке, возле тела убитой женщины… Что происходило за ее спиной?
   Карли судорожно вдохнула влажный воздух и резко спросила:
   – Кто вы? Что вам надо?
   Помолчав, заключенный нахмурился и с трудом вымолвил:
   – Я… я…
   Поскольку он не пытался приблизиться к Карли, ей удалось подавить липкий страх.
   – Кто вы? – повторила она.
   На лице молодого мужчины промелькнул испуг. Он попятился, словно хотел убежать, но потом все-таки остановился и снова невнятно забормотал:
   – Я… я… здесь…
   Казалось, ему очень трудно выговаривать слова, он раскрывал рот, конвульсивно глотал воздух, из его горла вырывалось хриплое частое дыхание.
   – Вы испугались меня? – спросила Карли, стараясь придать своему голосу твердость. – Я тоже, признаться, немного испугалась. Вы здесь работаете? – Она сделала жест рукой в сторону, откуда несколько минут назад доносилось жужжание газонокосилки.
   Заключенный кивнул. В голове Карли с лихорадочной скоростью проносились тревожные мысли. Почему-то вспомнился один из полицейских отчетов, где было записано, что в день смерти Элен Досон-Смит группа заключенных федеральной тюрьмы работала на опушке соснового леса, подстригая траву. За их работой надзирал тюремный охранник. Это – в полумиле от места преступления. В полицейском отчете были зафиксированы также показания заключенных, утверждавших, что они не слышали ни криков, ни выстрелов. Никто ничего не видел и не слышал. А этот молодой парень? Если он сейчас здесь работает, значит, и в тот день мог находиться поблизости?
   – Как вас зовут? – спросила Карли.
   – Б… Билли X… Хоупвелл, – заикаясь, ответил заключенный и неожиданно приподнял бейсболку.
   Карли посмотрела ему в лицо. Парень был красив, как греческий бог. Скульптурные черты, вьющиеся волнистые волосы, огромные бездонные глаза, правильный нос, четко очерченные, полные чувственные губы.
   – Я майор Сэмюелс, мистер Хоупвелл, – сказала Карли. – Работаю неподалеку… на базе.
   Заключенный снова кивнул, снял бейсбольную кепку и начал теребить ее.
   – Я хотела бы поговорить с вами, мистер Хоупвелл, – продолжала Карли.
   Глаза Билли Хоупвелла выразили страх.
   – Нельзя… говорить… не…
   – Да, мистер Хоупвелл, я понимаю, что вам не рекомендуется вести личные беседы с персоналом базы, но речь пойдет о деле. Серьезном деле.
   Билли судорожно сглотнул и покраснел от напряжения.
   – Нет… будут проблемы…
   – Уверяю вас, никаких проблем у вас не будет. Я не причиню вам вреда, мистер Хоупвелл. Обещаю!
   – Н… нет… И Рай… тоже говорит… нельзя.
   – Рай? Кто это? – Карли насторожилась. – Рай… Вы говорите о Райане Макманне? – догадалась она. – Вы знакомы с ним?
   – Да. Он… мой друг. – Билли опустил голову и стал еще сильнее теребить бейсбольную кепку.
   – И что он говорит?
   – Говорит… нельзя…
   – Мистер Макманн не советует вам разговаривать с людьми? Но вы же не знаете, о чем я хочу побеседовать с вами!
   – Не важно. И Джой… тоже.
   – А кто это, Джой?
   Страх, мелькавший в глазах заключенного, сменился настоящей паникой. Он заметался, завертел головой, а потом повернулся и бросился прочь. Сухие ветки затрещали под его ногами, и через несколько мгновений он скрылся из виду. Растерянная Карли стояла на тропинке и напряженно смотрела вслед Билли Хоупвеллу. Вскоре опять зажужжала газонокосилка: Билли Хоупвелл снова приступил к своим обязанностям. Как и… двенадцатого апреля, когда была убита Элен Досон-Смит.
   Карли несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, а потом, неторопливо прохаживаясь по тропинке, обдумала странную встречу с молодым заключенным. Что нужно предпринять? Прежде всего съездить в тюрьму и взять официальное разрешение на допрос Билли Хоупвелла. И второе: выяснить, кто такой Джой, а он, несомненно, тоже заключенный, и побеседовать с ним.
   Почему и Джой, и Райан Макманн так настойчиво убеждали Билли не вступать ни с кем в разговоры?
   Пожалуй, сегодня не стоит ехать в конюшню. Сейчас необходимо узнать, где и на каком объекте работает в данный момент Райан Макманн, и задать ему несколько вопросов. Существенных вопросов. Если поторопиться, то все можно успеть.
   Приняв решение, Карли быстро направилась к своей машине. Увлеченная соблазнительными перспективами скорого окончания расследования, она даже мельком не взглянула на то место, где две недели назад застрелили Элен Досон-Смит.
   А там, возле старой высокой сосны, на поросшей мхом земле, засыпанной зелеными хвойными иглами, лежали цветы – свежие полураскрывшиеся бутоны диких роз.

* * *

   Цветы! Черт возьми, этот идиот, недоумок, дебил притащил на место гибели шлюхи Досон-Смит цветы! Он что, совсем спятил?
   Гатор Бернс схватил тонкие нежные стебли, смял их, швырнул на землю и затоптал ногами. Ярость переполняла его. Хрипло дыша, он бормотал себе под нос ругательства. Гатор работал неподалеку от Билли и насторожился, услышав, что газонокосилка умолкла. Заметив, что этот недоумок углубился в лес, Гатор словно почувствовал, что он исчез неспроста. Догадался: Билли направился к месту, где умерла шлюха Элен. И точно. Недоумок Билли решил превратить место ее смерти в объект поклонения. Нарвал цветов, принес, положил у ствола сосны. Господи, ну что с ним делать? Как избавиться от этого дебила, в голове которого не мозги, а опилки?
   А если Билли расколется? Эта тревожная мысль в последнее время преследовала Гатора постоянно. Уж сколько раз он внушал этому недоумку, что надо держать язык за зубами, но, похоже, без толку. А ведь тот может расколоться, и очень скоро. И сегодняшний его поступок – убедительное тому свидетельство!
   А как Билли надоел всем заключенным! То он стонет во сне, зовет свою мать, то всхлипывает, то заикается, то захлебывается слезами… Избавиться бы от него, и дело с концом. Впрочем, кое в чем от Билли Хоупвелла есть прок, даже не прок, а очень большая польза. Гатор Бернс с приятелями заработал на нем неплохие деньги. Конечно, не так много, как хотелось бы, но все-таки. А лишние деньги Гатору нужны до зарезу.
   Но увы! В последнее время обстоятельства складывались так, что снова использовать девятнадцатилетнего красавчика Билли не представлялось возможным. Опасно. Может расколоться. Ладно, Гатор всегда найдет выход из положения. Привлечет к тому делу, которым заставлял заниматься Билли, других молодых парней-заключенных. Конечно, с них не поимеешь столько баксов, как с этого красавчика, но все же…
   Окинув мрачным взглядом растоптанные цветы, Гатор смачно сплюнул и зашагал к тому месту, где стояла его газонокосилка. Взобрался на сиденье, поставил ноги на педали, включил мотор. Острые двойные лезвия ножей начали медленно вращаться, а потом с дребезжанием закружились, веером разбрасывая состриженные короткие пучки травы.
   Хорошо, что Гатору удалось работать на газонокосилке с теми же парнями – Джимбо и Полем, с которыми он убирал тюремную кухню. А главное, что и Билли здесь трудится. Так сказать, под присмотром. Ведь от него можно ожидать любой глупости. Он почти непредсказуем, этот Хоупвелл. Ну кто бы мог подумать, что ему придет в голову навещать место убийства Досон-Смит и класть цветы, как на могилу? Романтик…
   Да и работенка на кухне не такая уж и тяжелая. Грязновато, конечно, противно убирать объедки, мусор, мыть пол, зато в кухню частенько заглядывают тюремщики. Они делают вид, что приходят проверять работу заключенных, но Гатор-то знает: охранникам очень нравится пить дармовой кофе, который им всегда варят заключенные. Иногда тюремщики подолгу сидят в теплой кухне и даже болтают с Гатором и его парнями. А от них много чего можно узнать нового и любопытного! Особенно от охранника Мерфи. Этот готов целый день сидеть за столом, пить кофе и чесать языком.
   Но больше всего Мерфи любит, когда Гатор и его парни незаметно суют ему в карман деньги. А делать это приходится часто. По поводу и без повода. Мерфи привык к подачкам, поэтому в его дежурство Гатор, Джимбо, Поль и Билли без проблем могли отлучаться в лес – туда, где за опушкой начинаются поля для гольфа. Очень удобно для процветания их маленького совместного бизнеса.
   Работать на газонокосилке, конечно, неплохо, но и нелегко. Местность здесь неровная, берега реки заросли высокой густой травой, а около леса повсюду канавы, бугорки, колдобины. Машина тяжелая, старая, механизм изношенный. Чтобы управлять такой, нужна особая сноровка.
   Гатор Бернс повернул голову: вдалеке маячила широкая спина красавчика Билли, тоже управляющего газонокосилкой. Внезапно лицо Бернса исказилось от злости, а в маленьких глазах мелькнул хищный блеск. С силой нажав ногой на педаль, он развернул машину, и она, дребезжа, покатилась туда, где работал Билли Хоупвелл.

Глава 6

   Вдалеке прозвучали раскаты грома, и Райан, взглянув на темное, затянутое свинцовыми тучами небо, понял, что гроза надвигается с севера. Холодный ветер налетал порывами, и Райан, работавший в одних джинсах, без рубашки, замерз.
   Он трудился на стройке и сейчас, находясь на втором этаже нового, почти отстроенного дома, крыл крышу. Райан не возражал против тяжелой работы, наоборот, ему казалось, что именно такой физический труд, не требующий умственных усилий, в данный момент ему и нужен. Да, работа трудная, напряженная, после нее болит и ноет все тело, но это не важно. Важно другое: через два с половиной месяца истечет срок его заключения и он станет свободным человеком.
   Кстати, когда Райана Макманна только перевели в разряд условно освобожденных, инспектор, наблюдающий за его поведением, предложил ему простую, непыльную работенку: распространять спортивный инвентарь, продающийся в нескольких магазинах, расположенных в восточной части города. Очевидно, инспектор полагал, что подобный вид трудовой деятельности как нельзя лучше подходит бывшему спортсмену Макманну. Но тот, к его удивлению, отказался торговать футбольными мячами и бейсболками. Причем сделал это в такой же категорической форме, как в начале своего тюремного срока, когда отказался помогать начальству организовывать спортивные соревнования. Нет, лучше он поработает на стройке!
   Ни разу Райан не пожалел о принятом решении, а теперь и вовсе работал с радостью, поскольку ему осталось трудиться всего два с половиной месяца! В течение этого времени он каждый день будет вкалывать на стройке, дважды в неделю приезжать в тюрьму и заниматься с заключенными, а потом… состоится последняя, заключительная встреча с членами комиссии по досрочному освобождению, и Райан выйдет на волю. Бросит прощальный взгляд на темно-рыжую глинистую землю, в которой вязнут ноги, когда спускаешься с крыши, вдохнет влажный, душный алабамский воздух, посмотрит на серое небо, затянутое свинцовыми тучами…
   – Эй, Макманн! – раздался голос мастера строительного участка. – Спускайся вниз!
   – Что случилось?
   – Давай, иди сюда! К тебе пришли!
   – Кто?
   – Какая-то леди хочет поговорить с тобой! – И мастер указал туда, где стояла молодая женщина в военной голубой форме.
   Райан пристально вгляделся в стройную изящную женскую фигурку, казавшуюся с высоты крошечной, кукольной, и его тело мгновенно напряглось. Конечно, он узнал ее, еще бы не узнать! Но, Господи, что ей здесь надо, этой Карли Сэмюелс? Они уже встречались два раза, сколько же можно? Райан был абсолютно убежден, что эти пустые разговоры и ненужные вопросы ни к чему не приведут. Все останется как есть: подполковник Смит будет разгуливать на свободе, а тайну смерти его жены Элен так и не раскроют. Никто никогда не узнает, кто ее убил и почему.
   Раздраженно поморщившись, Райан начал нарочито медленно спускаться. Ноги тотчас же увязли в мокрой красноватой глине. Вытерев руки о джинсы, он вопросительно взглянул на Карли.
   А она хороша! Необычайно хороша. Да, их встречи не доставили Райану никакого удовольствия, более того, Карли злила его, но при этом запала ему в душу. Сам того не желая, он часто думал о Карли, вспоминал ее лицо, фигуру, слышал голос, а по ночам долго лежал в постели с открытыми глазами и мечтал. Представлял смуглое нежное лицо Карли, видел ее красиво очерченные, полные чувственные губы, воображал, будто припадает к этим губам, вдыхая их сладкий аромат. Красивая, изысканная женщина… Вот если бы она встретилась Райану несколько лет назад – в той, другой жизни. Нет, нельзя думать о ней, ни к чему это! Через два с половиной месяца он навсегда покинет Алабаму…
   Райан изобразил удивление и небрежно осведомился:
   – Зачем вы приехали? Что вам нужно?
   “Он специально так себя ведет, – подумала Карли. – Хочет вывести меня из равновесия. Но ему это не удастся”.
   Подойдя к Макманну, она внимательно посмотрела на него. На лице и широкой груди блестели капельки пота.
   – Я хочу поговорить с вами.
   – Без вашего помощника сержанта? – усмехнулся Райан. – Так сказать, разговор без свидетелей? И о чем же?
   – Если уделите мне немного времени, то узнаете о чем, мистер Макманн.
   – Рай…
   – Простите?
   – Вы можете называть меня Рай или Райан. Кажется, в прошлый раз мы договорились обращаться друг к другу по имени. Или вы передумали?
   – Нет. Итак, Райан, где бы мы могли побеседовать? Здесь очень шумно.
   Макманн пожал плечами:
   – Где хотите.
   – В нескольких милях отсюда есть неплохой маленький ресторан, где подают отличное барбекю. Если вы голодны, мы можем поехать туда. Согласны?
   – Ладно, поехали. У нас вскоре начнется обеденный перерыв, так что барбекю очень кстати. Только мне надо вымыться и переодеться, в таком виде меня не пустят ни в одно приличное заведение.
   – Идите собирайтесь, я подожду вас.
   – О’кей, милая леди! Я мигом! – Карли предостерегающе подняла руку:
   – Мы, кажется, условились, что вы не будете со мной фамильярничать!
   – Ладно, простите, я забыл, – смутился Макманн. Карли показалось, что его извинение прозвучало вполне искренне, и это приятно удивило ее. А вот то, что Макманн с такой поспешностью принял ее предложение, – нисколько. Она не сомневалась, что он согласится поехать с ней в ресторан.
   – Сейчас переоденусь и предупрежу мастера, что ухожу. Райан направился к металлическому домику-бытовке, где переодевались рабочие и хранились стройматериалы, а Карли проводила его долгим взглядом. Он шел легкой пружинистой походкой, но в его облике чувствовались огромная физическая сила и невероятная ловкость.
   Карли вспомнила молодого заключенного, с которым повстречалась в лесу, рядом с тем местом, где две недели назад убили Досон-Смит, и невольно сравнила его с Макманном. У них много общего: оба спортивные, сильные, внешне привлекательные, даже интересные. Но Билли Хоупвелл, несмотря на юный возраст, физически более развит, мускулист, выше ростом. И лицо его… очень красивое. Именно красивое, иначе не скажешь. Однако у Билли не такая пружинистая походка, он, похоже, не умеет управлять своим телом. Глядя на его внушительную фигуру, не ощущаешь скрытой опасности, какая чувствуется в Макманне.
   Что связывает Райана Макманна с Билли Хоупвеллом? Этот вопрос не давал Карли покоя. Райан гораздо старше Билли, он умный, образованный человек, а его приятель – с явными признаками умственной отсталости. Сильно заикается, не умеет формулировать свои мысли, путается, подбирая слова… Но при одном упоминании о Райане Макманне испытывает благоговение.
   И еще очень важный вопрос. С чего вдруг заключенный Билли Хоупвелл оставил на время работу на газонокосилке и отправился на место гибели Досон-Смит? Случайно проходил мимо? Но почему он в таком случае испугался, столкнувшись там с Карли?
   Эти вопросы одолевали Карли, пока она ожидала появления Макманна. Наконец он вышел из бытовки и направился к ней. Чисто вымытый, аккуратно причесанный, в хлопчатобумажной рубашке и джинсах, Макманн приблизился к Карли, и она уловила запах мыла.
   – Я готов! – бодро объявил Райан.
   Карли направилась к своей “эм-джи”, и он, последовав за ней, критически оглядел небольшую изящную спортивную машину.
   – А она выдержит нас двоих? Может, поедем на грузовике, в котором мы возим стройматериалы? – Макманн указал на старую проржавевшую машину, стоящую неподалеку.
   – Не беспокойтесь, выдержит, – улыбнулась Карли. – Только пониже наклоните голову, когда будете садиться.
   Райан кивнул, нагнулся и опустился на переднее сиденье. Карли завела мотор, и “эм-джи” легко тронулась с места.
   Через несколько минут машина остановилась у небольшого ресторана, двери которого выходили на три стороны. До них донесся восхитительный запах жаренной на решетке свинины. Возле ресторана было припарковано так много машин, что Карли с трудом отыскала свободное место, где и оставила “эм-джи”.
   – Возможно, нам придется немного подождать, – сказала Карли. – В этот час здесь всегда многолюдно. Как у вас со временем?
   – У меня оплата не почасовая. Мне платят за выполненную работу.
   “Почему он работает на стройке?” – подумала Карли.
   Ей было известно, что условно освобожденные привлекались на более легкие работы. То, что Райан трудился на стройке, удивляло Карли. Очевидно, он сам изъявил желание трудиться на стройке, и администрация тюрьмы с удовольствием удовлетворила его просьбу. Но почему? Спрашивать об этом у Райана она пока не решалась. В конце концов, это вообще ее не касается и никак не связано с расследованием.
   Как ни странно, они быстро отыскали свободный столик на двоих в дальнем углу зала и расположились за ним.
   Молодая официантка положила на стол меню.
   – Что будете заказывать? – Ее взгляд скользнул по лицу Макманна. – У нас вкусно кормят, – лукаво добавила она. – Когда попробуете, пожалеете, что не заходили к нам раньше.
   – Возможно, и пожалею, – нехотя отозвался Райан. Пока Карли и Макманн изучали меню, где значилось несколько наименований жареных блюд из свинины и сандвичей, официантка принесла им кувшин с холодным сладким чаем и два стакана.
   – Советую вам заказать сандвич с жареной свининой, – сказала Карли. – Очень вкусный.
   – Вы часто бываете здесь?
   – Да, с детства. Неподалеку отсюда ферма моего деда, немного южнее, рядом с шоссе 331. Когда умер мой отец, мы с мамой и братом переехали туда. В детстве судья часто возил нас братом гулять, и обедали мы всегда в этом ресторане.
   – Судья? – переспросил Райан.
   – Да, мой дед много лет работал судьей.
   – Понятно, еще один юрист! – констатировал Райан, и Карли уловила в его голосе легкую насмешку, но сделала вид, что не заметила этого.
   – Дед не учился в юридической школе, – пояснила она. – У него нет высшего юридического образования, но его избрали судьей в те времена, когда выше всего в людях ценились честность, порядочность и безупречная репутация.
   Райан небрежно кивнул.
   – С тех пор многое изменилось, не правда ли, леди юрист?
   – Да, к сожалению, это так.
   – Вы уже решили, что будете заказывать? – спросила официантка. – Вы-то, лейтенант, сюда часто захаживаете и знаете все наши блюда, – обратилась она к Карли. – Майор, – поправила ее Карли.
   Карли и Райан заказали сандвичи с жареной свининой, и официантка удалилась. Райан1 налил в свой стакан сладкий чай и, к удивлению Карли, добавил в него еще две чайные ложечки сахара.
   – Да, мистер Макманн… Райан… времена изменились, – повторила она, – но что касается меня, я горжусь свой работой и делом, которому служу.
   – А чем вы занимаетесь? – с интересом спросил Макманн.
   – То есть чем я занимаюсь вообще, а не в данный момент, когда расследую дело об убийстве? Я возглавляю отдел военного права в юридическом центре имени Дикинсона.
   – А… это двухэтажное каменное здание на Ченнал-Серкл?
   – Совершенно верно. Вы там бывали?
   – Нет, только рядом. – По лицу Макманна пробежала легкая тень. – Убирал территорию, вывозил мусор.
   – Жаль, что вам не довелось побывать внутри. Это одно из лучших зданий в округе. Красивый интерьер, прекрасно оборудованные помещения. Студенты – военные прокуроры здесь не только учатся, но и проходят практику. Знаете, сколько у нас предметов? Даже такие на первый взгляд необычные, как законодательство об охране окружающей среды и судебная медицина!
   – Должно быть, в военно-воздушных силах вас ценят как хорошего специалиста, иначе вам не доверили бы обучение других юристов – военных прокуроров.
   – Да, и я горжусь этим.
   – И вы необычайно скромны, – улыбнулся Райан.
   – Это тоже соответствует действительности! Как говорится, правда, и ничего, кроме правды!
   Райан пристально посмотрел ей в глаза, и от этого внимательного, проникающего в душу взгляда у Карли перехватило дыхание, и она подумала: “Неудивительно, что юные фанатки и молодые женщины были без ума от этого мужчины”. Она читала, что фанатки преследовали Макманна, осаждали его, не давали проходу. Неужели и она, Карли, поддалась его чарам, не устояла перед его обаянием? Очевидно, да, если даже забыла, что пригласила Макманна в ресторан вовсе не для того, чтобы рассказывать ему о своем детстве или работе в юридическом центре, а в надежде получить дополнительные сведения по делу об убийстве!
   – Жаль, что мы с вами не познакомились раньше, – вдруг промолвил Райан. – Может, если бы вы возглавляли команду моих адвокатов, все сложилось бы иначе.
   – Думаете, я помогла бы вам опровергнуть выдвинутые против вас обвинения?
   – Нет, я говорю о другом.
   – О чем же?
   – О том, что я не способствовал бы смерти семнадцатилетней девушки. Она умерла во время судебного разбирательства.
   – Но не вы же убили ее! Я читала заключение судебно-медицинской экспертизы, там сказано, что девушка умерла от передозировки наркотиков. А то, что это произошло во время судебного разбирательства, простое совпадение. Такое могло случиться в любой момент.