Страница:
– В самом деле? Если бы мы дрались по-честному, тебя бы уже не было на свете.
Схватив Диану за запястье, он повел ее к лошадям.
– По коням! – приказал он своим воинам. – Впереди у нас долгий путь.
Он взглянул на свою пленницу. Запястье ее было таким тонким и хрупким, что он свободно обхватил его двумя пальцами. Удивленный такой хрупкостью сложения, он ослабил хватку.
Посадив Диану на лошадь, он тоже вскочил в седло своего золотого жеребца.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Схватив Диану за запястье, он повел ее к лошадям.
– По коням! – приказал он своим воинам. – Впереди у нас долгий путь.
Он взглянул на свою пленницу. Запястье ее было таким тонким и хрупким, что он свободно обхватил его двумя пальцами. Удивленный такой хрупкостью сложения, он ослабил хватку.
Посадив Диану на лошадь, он тоже вскочил в седло своего золотого жеребца.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Сумерки уже спустились на землю, когда они наконец достигли Данмора. Диана была повергнута в шок видом разоренной деревни, хотя и не показывала вида. Фермеры, которым удалось выжить после набега воинов ее брата, постепенно возвращались к нормальной жизни, и некоторые чинили свои домишки.
Радостные взгляды, которыми жители приветствовали своего графа, меркли и превращались во враждебные, когда они видели Диану. Оттесненные мужчинами, женщины тоже пытались разглядеть ее и выражали свои чувства более открыто. Все сразу узнали цвета клетки ее накидки-пледа. Но одного взгляда графа Данморского было достаточно, чтобы враждебный ропот утих.
Проезжая мимо глазеющих на нее фермеров, Диана чувствовала, как они буравят ее взглядом, и, по правде говоря, ей трудно было винить их в этом, что она с грустью отметила про себя. Жизнь крестьян и без того была достаточно тяжелой, а тут еще непрекращающиеся набеги, после которых они находили разоренными и дома, и свои семьи.
– Как тяжела жизнь этих несчастных, – прошептала Диана, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
– Неожиданный визит ваших сородичей отнюдь не облегчил ее, – пробормотал Торн.
Слезы ее мгновенно высохли, и Диана тут же ощетинилась, защищая воинов своего клана.
– Может быть, вы хотите сказать, что никогда не совершали набегов?! – язвительно сказала она. Повернув голову, она в упор смотрела на Торна.
Он не без колебаний ответил:
– Нет. Я не хочу этого сказать, – и не продолжил, потому что сам он никогда не стал бы нападать на безоружного мужчину. И на женщину, будь она с оружием или без.
– Значит, и вы такие же, не так ли? – запальчиво сказала Диана, пытаясь перекричать цокот лошадиных копыт, когда они проезжали подъемный мост.
Несмотря на поздний час, во дворе их ждала какая-то женщина. Взгляд ее черных глаз тут же устремился на Диану; смущенная тем, что ее пристально разглядывают, Диана торопливо отвела глаза. Она не могла понять, отчего вдруг возникло ощущение напряжения.
Граф придержал лошадь перед женщиной, смотревшей на него теперь снизу вверх.
– Еда готова, – сказала она без долгих предисловий.
Торн улыбнулся ей в ответ:
– Как ты узнала, когда мы вернемся?
– Просто знала, – прошептала она, глядя, как они входят в замок.
Мак-Кендрик спешился и бросил поводья поджидающему его груму. Когда он направился к Диане, она уперлась левой ногой в стремя и перемахнула правой через седло, предпочитая слезть с лошади без помощи своего похитителя.
Торн подошел к Диане раньше, чем она осуществила свое намерение. Обхватив руками ее талию, он легко поднял ее и поставил на ноги.
– Принято, чтобы леди благодарила джентльмена, если он помог ей спуститься с лошади, – сказал Торн, ведя ее к каменным ступеням.
Диане пришлось буквально закинуть голову, чтобы взглянуть ему в глаза.
– Ну, если так принято, то считайте, что я вас поблагодарила. – Отвернувшись, она пошла вперед.
Нахмурившись, Торн пошел вслед за ней. Он казнил себя за то, что ждал от Мак-Ларенов проявления хоть какой-то человечности. Ведь он прекрасно знал их. Еще будучи ребенком, он усвоил твердо, что Мак-Ларены были абсолютно лишены той воспитанности, которой отличаются жители Высокогорья.
Некоторое время спустя усталые воины расположились в обеденном зале и принялись за еду. Торн с удовольствием отметил, что в его отсутствие пол был очищен от мусора и посыпан свежим тростником. Ничего, что стены были голыми, зато скатерти сменили, в комнату принесли столы и скамьи из других частей замка.
Приготовленной едой он тоже остался доволен и решил вежливо предложить Диане лепешки, но, увидев протянутую тарелку, она покачала головой.
– Я приказываю вам поесть чего-нибудь! – сказал он. – Вы едва притронулись к баранине.
Диана откинулась на стуле и сказала с сардонической усмешкой:
– Вы можете принудить меня ко многому, но есть насильно я не стану!
Торн прищурился и изо всех сил хватил тарелкой о стол. Он оперся на локоть и наклонился к ней:
– Если хочешь остаться голодной, пожалуйста! Но потом не ползай на коленях передо мной, когда живот разболится!
Ноздри ее раздулись от негодования, и она ответила с нескрываемым презрением:
– Вы не дождетесь от меня, что я буду ползать на коленях!
Фраза повисла в воздухе, и оставшаяся часть обеда прошла в молчании. Наконец Торн поднялся и сказал своим воинам:
– Мы останемся здесь до рассвета.
Диана взглянула на него с выражением смущения и удивления. Она сжала ладонями подлокотники.
– Куда вы меня повезете? – резко спросила она.
– В Рат-на-Иолар, – ответил он и криво улыбнулся: – Вы, наверное, заметили, что благодаря вашим сородичам обстановка здесь несколько обветшала.
Она сжала губы:
– Им надо было сравнять вас с землей!
– Что они почти сделали, – сказал он, не пытаясь скрыть гнев. – Лучше бы Мак-Ларены доблестно сражались на поле битвы, вместо того чтобы грабить чужие замки!
Диана вскочила на ноги и впилась в него взглядом. Она схватилась было за столовый нож и хотела вложить его в ножны, но Торн быстро отнял его.
– Это вам пока не понадобится. – Он ухмыльнулся и сказал, обращаясь к своим воинам: – Леди Диана самый искусный фехтовальщик во всем Сидене! – И задумчиво почесал подбородок, увидев ее вспыхнувшее от гнева лицо. Эта девочка была и впрямь недурна.
– Да, я превзойду в мастерстве владения кинжалом любого из Мак-Кендриков! Вы победили меня обманом! – Она выпрямилась и надменно посмотрела на него: – Если бы мы соревновались по-честному, без всяких трюков, которыми побрезговал бы и крестьянин, я бы точно победила!
Отступив на шаг, Диана уперлась руками в бока:
– А у Мак-Ларенов даже женщина не будет действовать так бесчестно. Может, вам не мешало бы взять пару уроков фехтования у вашей нянюшки? – Она насмешливо улыбнулась: – Но драться с рыцарем вам лучше не стоит. – Ткнув Торна в грудь своим крохотным пальчиком, Диана добавила: – А если вы – лучший из Мак-Кендриков, то какие же остальные!
Торн глубоко вздохнул. Никогда еще женщина не доводила его до бешенства. Вот уж точно характер Мак-Ларенов, подумал он, чувствуя, как нарастает раздражение. Надо бы не обращать внимания, хотя, по правде говоря, это было не просто.
– Не испытывай моего терпения, девочка, – наконец процедил он сквозь зубы, сверля ее прищуренными глазами.
Диана кровожадно усмехнулась:
– Мне так страшно, что я, кажется, лишусь сна, и надолго!
Ярость комком встала в горле, но Торн сглотнул и попытался успокоиться. Его воины молча смотрели на него, в явном недоумении от его долготерпения.
Он решил не обращать на них внимания. Перчатка брошена. Но физическое превосходство не определит победителя. Он видел вызов в ее серебристых мерцающих глазах, в гордо поднятом подбородке, который он мог бы одним ударом разбить в кровь.
Диана взглянула на его стиснутые кулаки и улыбнулась:
– Может быть, на кулаках вы и выйдете победителем. Но вот на кинжалах – увы!
Они, не двигаясь, смотрели друг на друга. Теперь их разделяла лютая ненависть.
Торн знал, что эта девчонка права, – он легко справится с ней одной рукой. Но в глубине души он понимал, что победа все равно останется за ней.
– Когда на то будет необходимость, ты ответишь за все тобою сказанное, девочка. Я не собираюсь пререкаться с тобой.
Он подозвал Гризель:
– Отведи ее в комнату леди Кэтрин. Но предупреждаю, Гризель, – не спускай с нее глаз.
Не удостоив больше ни словом свою пленницу, Торн вернулся за стол и взял свой кубок с элем. Диана, гордо подняв голову, вышла из залы вслед за пожилой женщиной и стала подниматься по лестнице.
«Чертов гордец!» кипела она от негодования, механически переставляя ноги. Она должна выбраться отсюда, и как можно скорее.
Гризель, дойдя до лестничной площадки, отворила дверь и жестом приказала ей войти. Потом вышла и заперла дверь на ключ. Диана огляделась. Увидев другую дверь, она бросилась к ней. Но она была закрыта с другой стороны.
Подойдя к одному из окон, Диана распахнула ставни и выглянула наружу. Ни одного выступа на гладкой каменной стене. И более сорока футов до дна крепостного рва.
Тогда она повернулась и еще раз оглядела комнату. Несмотря на вызывающее поведение, Диану не стали наказывать. Ее апартаменты были дворцом по сравнению с местом, где томился Иан Мак-Кендрик.
Она села, положив подбородок на руки, опершись ими на колени. Бедный ребенок. Диана искренне надеялась, что мальчик не боится темноты, как это бывает со многими детьми.
Услышав шум в соседней комнате, Диана подняла голову и в ужасе взглянула на дверь. Она, казалось, замерла на целую вечность и почти что не дышала, судя по глубокому вздоху облегчения, который вырвался у нее, когда дверь так и осталась закрытой.
Чувствуя ужасную слабость, она наконец разделась и забралась в кровать. Сон мгновенно одолел ее. Но спала она беспокойно, мучимая кошмаром: ей снилось, что она скачет на своей лошади по болотным пустошам, стремясь убежать от неизвестных преследователей.
Она всхлипывала и один раз даже вскрикнула от ужаса, но тут кошмар прекратился, и она уснула глубоким сном.
В соседней комнате Торн проснулся, разбуженный ее криком. Как большинство воинов, он спал чутко, реагируя на каждый подозрительный звук, который мог предвещать опасность.
Он быстро вскочил, забыв про то, что на нем лишь нижнее белье. Открыв дверь, он вошел в соседнюю комнату, чувствуя, как стынут ноги на холодном полу, не покрытом ковром.
Крадучись, он подошел к старинной кровати на четырех столбиках и взглянул на спящую. Угольно-черные волосы Дианы разметались по подушке. Нежный рот был слегка приоткрыт. Шкура, под которой она спала, сползла в сторону и ночная рубашка слегка сбилась, открыв взору длинную, красивой формы ножку. Нежный румянец покрывал ее обычно бледные щеки.
Торн как зачарованный стоял и смотрел на женщину, которую похитил только ради того, чтобы обменять на брата. Теперь, когда она была в состоянии покоя, можно было не торопясь рассматривать ее черты, не опасаясь попасть под огонь ее необыкновенных колдовских глаз.
У нее был прямой нос с тонко вырезанными ноздрями. Над глубоко посаженными глазами брови ее изгибались тонкой дугой, придавая лицу выражение то ли вопросительное, то ли вызывающее. Легкая улыбка тронула губы Торна, когда он заметил, что даже во сне видны упрямые очертания ее подбородка. Шея девушки была высокой и тонкой, и над ямочкой пульсировала жилка. Он почувствовал непреодолимое желание прижаться губами к этой трепещущей жилке.
Но вместо этого он поднял сползшую шкуру и аккуратно накрыл ею плечи девушки. Потом, взглянув еще раз на бледный овал ее лица, Торн вернулся в свои покои.
Радостные взгляды, которыми жители приветствовали своего графа, меркли и превращались во враждебные, когда они видели Диану. Оттесненные мужчинами, женщины тоже пытались разглядеть ее и выражали свои чувства более открыто. Все сразу узнали цвета клетки ее накидки-пледа. Но одного взгляда графа Данморского было достаточно, чтобы враждебный ропот утих.
Проезжая мимо глазеющих на нее фермеров, Диана чувствовала, как они буравят ее взглядом, и, по правде говоря, ей трудно было винить их в этом, что она с грустью отметила про себя. Жизнь крестьян и без того была достаточно тяжелой, а тут еще непрекращающиеся набеги, после которых они находили разоренными и дома, и свои семьи.
– Как тяжела жизнь этих несчастных, – прошептала Диана, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
– Неожиданный визит ваших сородичей отнюдь не облегчил ее, – пробормотал Торн.
Слезы ее мгновенно высохли, и Диана тут же ощетинилась, защищая воинов своего клана.
– Может быть, вы хотите сказать, что никогда не совершали набегов?! – язвительно сказала она. Повернув голову, она в упор смотрела на Торна.
Он не без колебаний ответил:
– Нет. Я не хочу этого сказать, – и не продолжил, потому что сам он никогда не стал бы нападать на безоружного мужчину. И на женщину, будь она с оружием или без.
– Значит, и вы такие же, не так ли? – запальчиво сказала Диана, пытаясь перекричать цокот лошадиных копыт, когда они проезжали подъемный мост.
Несмотря на поздний час, во дворе их ждала какая-то женщина. Взгляд ее черных глаз тут же устремился на Диану; смущенная тем, что ее пристально разглядывают, Диана торопливо отвела глаза. Она не могла понять, отчего вдруг возникло ощущение напряжения.
Граф придержал лошадь перед женщиной, смотревшей на него теперь снизу вверх.
– Еда готова, – сказала она без долгих предисловий.
Торн улыбнулся ей в ответ:
– Как ты узнала, когда мы вернемся?
– Просто знала, – прошептала она, глядя, как они входят в замок.
Мак-Кендрик спешился и бросил поводья поджидающему его груму. Когда он направился к Диане, она уперлась левой ногой в стремя и перемахнула правой через седло, предпочитая слезть с лошади без помощи своего похитителя.
Торн подошел к Диане раньше, чем она осуществила свое намерение. Обхватив руками ее талию, он легко поднял ее и поставил на ноги.
– Принято, чтобы леди благодарила джентльмена, если он помог ей спуститься с лошади, – сказал Торн, ведя ее к каменным ступеням.
Диане пришлось буквально закинуть голову, чтобы взглянуть ему в глаза.
– Ну, если так принято, то считайте, что я вас поблагодарила. – Отвернувшись, она пошла вперед.
Нахмурившись, Торн пошел вслед за ней. Он казнил себя за то, что ждал от Мак-Ларенов проявления хоть какой-то человечности. Ведь он прекрасно знал их. Еще будучи ребенком, он усвоил твердо, что Мак-Ларены были абсолютно лишены той воспитанности, которой отличаются жители Высокогорья.
Некоторое время спустя усталые воины расположились в обеденном зале и принялись за еду. Торн с удовольствием отметил, что в его отсутствие пол был очищен от мусора и посыпан свежим тростником. Ничего, что стены были голыми, зато скатерти сменили, в комнату принесли столы и скамьи из других частей замка.
Приготовленной едой он тоже остался доволен и решил вежливо предложить Диане лепешки, но, увидев протянутую тарелку, она покачала головой.
– Я приказываю вам поесть чего-нибудь! – сказал он. – Вы едва притронулись к баранине.
Диана откинулась на стуле и сказала с сардонической усмешкой:
– Вы можете принудить меня ко многому, но есть насильно я не стану!
Торн прищурился и изо всех сил хватил тарелкой о стол. Он оперся на локоть и наклонился к ней:
– Если хочешь остаться голодной, пожалуйста! Но потом не ползай на коленях передо мной, когда живот разболится!
Ноздри ее раздулись от негодования, и она ответила с нескрываемым презрением:
– Вы не дождетесь от меня, что я буду ползать на коленях!
Фраза повисла в воздухе, и оставшаяся часть обеда прошла в молчании. Наконец Торн поднялся и сказал своим воинам:
– Мы останемся здесь до рассвета.
Диана взглянула на него с выражением смущения и удивления. Она сжала ладонями подлокотники.
– Куда вы меня повезете? – резко спросила она.
– В Рат-на-Иолар, – ответил он и криво улыбнулся: – Вы, наверное, заметили, что благодаря вашим сородичам обстановка здесь несколько обветшала.
Она сжала губы:
– Им надо было сравнять вас с землей!
– Что они почти сделали, – сказал он, не пытаясь скрыть гнев. – Лучше бы Мак-Ларены доблестно сражались на поле битвы, вместо того чтобы грабить чужие замки!
Диана вскочила на ноги и впилась в него взглядом. Она схватилась было за столовый нож и хотела вложить его в ножны, но Торн быстро отнял его.
– Это вам пока не понадобится. – Он ухмыльнулся и сказал, обращаясь к своим воинам: – Леди Диана самый искусный фехтовальщик во всем Сидене! – И задумчиво почесал подбородок, увидев ее вспыхнувшее от гнева лицо. Эта девочка была и впрямь недурна.
– Да, я превзойду в мастерстве владения кинжалом любого из Мак-Кендриков! Вы победили меня обманом! – Она выпрямилась и надменно посмотрела на него: – Если бы мы соревновались по-честному, без всяких трюков, которыми побрезговал бы и крестьянин, я бы точно победила!
Отступив на шаг, Диана уперлась руками в бока:
– А у Мак-Ларенов даже женщина не будет действовать так бесчестно. Может, вам не мешало бы взять пару уроков фехтования у вашей нянюшки? – Она насмешливо улыбнулась: – Но драться с рыцарем вам лучше не стоит. – Ткнув Торна в грудь своим крохотным пальчиком, Диана добавила: – А если вы – лучший из Мак-Кендриков, то какие же остальные!
Торн глубоко вздохнул. Никогда еще женщина не доводила его до бешенства. Вот уж точно характер Мак-Ларенов, подумал он, чувствуя, как нарастает раздражение. Надо бы не обращать внимания, хотя, по правде говоря, это было не просто.
– Не испытывай моего терпения, девочка, – наконец процедил он сквозь зубы, сверля ее прищуренными глазами.
Диана кровожадно усмехнулась:
– Мне так страшно, что я, кажется, лишусь сна, и надолго!
Ярость комком встала в горле, но Торн сглотнул и попытался успокоиться. Его воины молча смотрели на него, в явном недоумении от его долготерпения.
Он решил не обращать на них внимания. Перчатка брошена. Но физическое превосходство не определит победителя. Он видел вызов в ее серебристых мерцающих глазах, в гордо поднятом подбородке, который он мог бы одним ударом разбить в кровь.
Диана взглянула на его стиснутые кулаки и улыбнулась:
– Может быть, на кулаках вы и выйдете победителем. Но вот на кинжалах – увы!
Они, не двигаясь, смотрели друг на друга. Теперь их разделяла лютая ненависть.
Торн знал, что эта девчонка права, – он легко справится с ней одной рукой. Но в глубине души он понимал, что победа все равно останется за ней.
– Когда на то будет необходимость, ты ответишь за все тобою сказанное, девочка. Я не собираюсь пререкаться с тобой.
Он подозвал Гризель:
– Отведи ее в комнату леди Кэтрин. Но предупреждаю, Гризель, – не спускай с нее глаз.
Не удостоив больше ни словом свою пленницу, Торн вернулся за стол и взял свой кубок с элем. Диана, гордо подняв голову, вышла из залы вслед за пожилой женщиной и стала подниматься по лестнице.
«Чертов гордец!» кипела она от негодования, механически переставляя ноги. Она должна выбраться отсюда, и как можно скорее.
Гризель, дойдя до лестничной площадки, отворила дверь и жестом приказала ей войти. Потом вышла и заперла дверь на ключ. Диана огляделась. Увидев другую дверь, она бросилась к ней. Но она была закрыта с другой стороны.
Подойдя к одному из окон, Диана распахнула ставни и выглянула наружу. Ни одного выступа на гладкой каменной стене. И более сорока футов до дна крепостного рва.
Тогда она повернулась и еще раз оглядела комнату. Несмотря на вызывающее поведение, Диану не стали наказывать. Ее апартаменты были дворцом по сравнению с местом, где томился Иан Мак-Кендрик.
Она села, положив подбородок на руки, опершись ими на колени. Бедный ребенок. Диана искренне надеялась, что мальчик не боится темноты, как это бывает со многими детьми.
Услышав шум в соседней комнате, Диана подняла голову и в ужасе взглянула на дверь. Она, казалось, замерла на целую вечность и почти что не дышала, судя по глубокому вздоху облегчения, который вырвался у нее, когда дверь так и осталась закрытой.
Чувствуя ужасную слабость, она наконец разделась и забралась в кровать. Сон мгновенно одолел ее. Но спала она беспокойно, мучимая кошмаром: ей снилось, что она скачет на своей лошади по болотным пустошам, стремясь убежать от неизвестных преследователей.
Она всхлипывала и один раз даже вскрикнула от ужаса, но тут кошмар прекратился, и она уснула глубоким сном.
В соседней комнате Торн проснулся, разбуженный ее криком. Как большинство воинов, он спал чутко, реагируя на каждый подозрительный звук, который мог предвещать опасность.
Он быстро вскочил, забыв про то, что на нем лишь нижнее белье. Открыв дверь, он вошел в соседнюю комнату, чувствуя, как стынут ноги на холодном полу, не покрытом ковром.
Крадучись, он подошел к старинной кровати на четырех столбиках и взглянул на спящую. Угольно-черные волосы Дианы разметались по подушке. Нежный рот был слегка приоткрыт. Шкура, под которой она спала, сползла в сторону и ночная рубашка слегка сбилась, открыв взору длинную, красивой формы ножку. Нежный румянец покрывал ее обычно бледные щеки.
Торн как зачарованный стоял и смотрел на женщину, которую похитил только ради того, чтобы обменять на брата. Теперь, когда она была в состоянии покоя, можно было не торопясь рассматривать ее черты, не опасаясь попасть под огонь ее необыкновенных колдовских глаз.
У нее был прямой нос с тонко вырезанными ноздрями. Над глубоко посаженными глазами брови ее изгибались тонкой дугой, придавая лицу выражение то ли вопросительное, то ли вызывающее. Легкая улыбка тронула губы Торна, когда он заметил, что даже во сне видны упрямые очертания ее подбородка. Шея девушки была высокой и тонкой, и над ямочкой пульсировала жилка. Он почувствовал непреодолимое желание прижаться губами к этой трепещущей жилке.
Но вместо этого он поднял сползшую шкуру и аккуратно накрыл ею плечи девушки. Потом, взглянув еще раз на бледный овал ее лица, Торн вернулся в свои покои.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Диана крепко спала, когда вдруг кто-то тронул ее за плечо.
– Вставай, девочка, – сурово сказала Гризель, – скоро отправляемся в путь.
Диана проснулась, но и не подумала сразу вставать. Она зевнула и огляделась. Уже наступило утро, но в комнате было темно и холодно. Она поежилась, и ей вновь захотелось свернуться под шкурами и уснуть. Она увидела, как Гризель подошла к очагу и бросила торф на догорающие угли; вскоре огонь опять ярко запылал.
Выпрямившись, Гризель неподвижно смотрела на Диану с выражением, которое та никак не могла разгадать. Закусив губу, Диана тоже начала разглядывать стоящую перед ней женщину. Несмотря на возраст, ее лицо еще хранило остатки былой красоты.
Диана поначалу хотела было заручиться поддержкой пожилой женщины, но потом отвергла эту идею. Гризель не проявляла враждебности, но явно не была к ней расположена.
Диана задумчиво пошевелила пальчиками ног, все еще не делая поползновения встать с кровати. Не имеет значения, как женщина к ней относится: она все же остается единственным источником информации.
– А где находится Рат-на-Иолар? – как бы между прочим спросила Диана, наконец садясь в постели.
– В двух днях пути на северо-запад. Там почти никто не живет.
Диана вздрогнула:
– Похоже, одинокое место.
Гризель коротко усмехнулась:
– Тебе там не будет одиноко. Ты будешь окружена людьми.
– Да, – пробормотала Диана, – Мак-Кендриками, – и она нервно затеребила край шкуры.
Гризель прищурилась.
– Чего ты боишься? – раздраженно спросила она. – Тебя держат здесь только для того, чтобы обменять на брата нашего графа. Обмен состоится – и ты будешь свободна.
Отвернувшись, Гризель подошла к гардеробу, стоявшему в темном углу комнаты. Открыв его, она удовлетворенно кивнула.
– Ты носишь тот же размер, что и леди Кэтрин, – сказала она, даже не взглянув на Диану. – Здесь хватит одежды на некоторое время. – Тон ее вдруг изменился, она резко приказала: – Одевайся! Граф не любит, когда его заставляют ждать.
Диана надела амазонку, и после этого Гризель вызвала слугу и приказала ему перенести гардероб вниз, во двор и уложить его в стоящую наготове телегу.
Уже внизу, доедая свой завтрак, Диана почувствовала, что ее охватывает паника. От Данмора до Сидена всего день пути. Если бы представился удобный случай, она бы смогла убежать и добраться до дома. А из замка графа ей никогда не сбежать!
Когда Мак-Кендрик наконец скомандовал отправляться в путь, Диана упрямо продолжала сидеть.
– Я никуда не поеду! – вызывающе воскликнула она. – Обмен можно сделать и здесь, в этом проклятом замке! И вы это прекрасно знаете!
Он даже не стал спорить, а просто поднял ее и взвалил на свое широкое плечо.
Он преспокойно направился к выходу из залы. Диана колотила его кулачками по спине, но это было все равно что бить по твердому камню.
– Ненавижу! – кричала она.
– Мне так страшно, что я, кажется, лишусь сна из-за этого, и надолго! – спокойно сообщил он, издевательски повторив ее насмешку, сказанную вчера.
Выйдя из замка, он посадил ее на золотого жеребца и поручил Гризель ехать на кобыле Дианы. Почувствовав, что граф сел на лошадь позади нее, Диана мгновенно напряглась и наклонилась вперед, стараясь не потерять равновесия.
– Вы собираетесь всю дорогу сидеть прямо, как прут? – спокойно осведомился он, пришпоривая жеребца.
Она скорее почувствовала, чем увидела его ухмылку и разозлилась:
– Не вижу ничего смешного! Я считаю, что гораздо умнее было бы позволить мне ехать на собственной лошади! Она не привыкла к чужому седоку!
– Вы недооцениваете Гризель, – прошептал он.
Почувствовав его теплое дыхание на своей шее, Диана быстро обернулась:
– Что вы делаете?
Он отклонился назад.
– Мне хотелось удостовериться, что вы меня хорошо слышите, – быстро ответил он. – Она умеет обращаться с животными.
Лишь несколько сантиметров разделяли их губы.
– Кто? – рассеянно спросила Диана, глядя на его рот. У него были ровные, белые зубы.
– Гризель. Вам нет нужны беспокоиться о своей лошади.
– Я и не беспокоюсь, – сказала Диана и отвернулась.
Они ехали в северо-западном направлении, и Диана заметила, что местность с каждой милей выглядела все более дикой. Апрельский день, хотя и безветренный, был все же холодным, и в воздухе кружились редкие снежинки.
Дважды в тот день они останавливались, чтобы дать передохнуть лошадям, и наконец вскоре после наступления темноты граф направил свой отряд к лесной просеке, где они должны были расположиться на ночлег. Снег уже перестал идти, но воздух все же был сырым и холодным.
Сидя на поваленном дереве, Диана размышляла. Чем дальше они отъезжали, тем меньше у нее оставалось шансов сбежать. Ее не оставляли одну ни на минуту. Гризель даже сопровождала ее в лес, когда девушке нужно было уединиться.
К своему удивлению, Диана не чувствовала раздражения, глядя на пожилую женщину. Она, скорее, удивляла ее. Диана все еще не могла понять, каково положение этой женщины в клане. Без сомнения, она была больше чем служанка. Когда Гризель говорила, умолкал даже граф.
Диана наблюдала, как мужчины разжигают огонь. Они весело шутили и смеялись. Диана даже начала различать их по именам, особенно выделяя Энгуса Мак-Кендрика, который был главным среди воинов. Хотя и он не был столь высок, как граф, сложен он был даже мужественнее. Его бедра и бицепсы казались высеченными из дуба. Хотя с некоторыми воинами она даже и обменялась шутками за обедом, Энгус лишь настороженно следил за ней.
Некоторое время спустя Диана увидела, что к ней направляется ее похититель. «Какая самодовольная физиономия!» – раздраженно подумала она.
Он остановился перед ней.
– Вы, кажется, продрогли, – наклонившись, он протянул ей фляжку: – Глотните немного. Это согреет вас.
Диана взяла фляжку и хлебнула из нее. Она думала, что там вино или эль, но во фляжке был обжигающий шотландский виски, столь популярный в Высокогорье. Поперхнувшись, она вернула фляжку и вытерла подступившие слезы.
Торн улыбнулся.
– Еда готова. Можете поесть, – он протянул руку, помогая ей подняться.
В мягком свете костра волосы на его руках казались золотистыми. Квадратные ладони с грубоватыми пальцами излучали силу. Если бы он нежно коснулся ими...
Диана попыталась избавиться от этих мыслей. Это не просто мужчина. Это ее враг!
– А если я сейчас не хочу есть? – спросила она, пытаясь заглушить ноющее ощущение в пустом желудке. Ей никогда еще не приходилось пить виски.
Торн пожал плечами:
– Тогда, наверное, сегодня вы останетесь голодной.
Она тяжело вздохнула. Его благодушие было еще невыносимее, чем раздражение.
Внезапно ее осенило, и Диана взглянула на него снизу вверх:
– Интересно, я буду разрывать мясо руками или, может быть, зубами? – с очаровательной улыбкой поинтересовалась она, обнадеженная его отсутствующим взглядом: – Вы отобрали у меня нож.
Она и представить себе не могла, что ей удастся так легко получить серебряный кинжал, – он сразу протянул ей его:
– Конечно, мы не можем позволить, чтобы леди Диана ела руками.
Слова были произнесены комически серьезным тоном, но это тем не менее заронило надежду в душу Дианы. Она натянуто улыбнулась:
– Как это мило с вашей стороны, – грациозно поднявшись, Диана заметила: – Признаться, ужин пахнет очень аппетитно.
Он взял ее за руку:
– Как вообще все, что готовит Гризель! Вы еще не пробовали ее яблочные тартинки. Они превосходны!
– Я уверена, что вряд ли кто-либо может сравниться с ней, – спокойно ответила Диана, нимало, впрочем, не заботясь о яблочных тартинках Гризель. Теперь у нее был нож. Единственное, что оставалось сделать, – это применить всю женскую хитрость и попробовать спрятать его.
Сидя на земле позади своего похитителя, Диана отрезала кусочки мяса и ела. Только теперь почувствовав, что проголодалась, Диана утолила голод. Когда с едой было покончено, она вдруг заметила, что граф смотрит на нее.
Она тоже посмотрела на него, и он тепло улыбнулся ей. Диана впервые увидела его улыбку, и ее очаровало, как она изменила его лицо, смягчила тяжелую линию подбородка и прибавила крошечные морщинки в уголках глаз. Цвет его глаз был все таким же ярким и пронзительным даже в неверном свете костра. Она взглянула на его губы. На них все еще играла улыбка, мягкая и нежная.
Время, казалось, замерло: оба словно увидели друг друга впервые. Интересно, что бы она ответила, если бы к ней посватался не какой-то Дональд Кэмпбелл, а кто-то, похожий на Торнтона Мак-Кендрика?
– У тебя красивые глаза, девочка, – мягко сказал Торн.
– И у тебя, – прошептала Диана словно в забытьи. Она тут же прикусила губу, осознав смысл своих слов, и искренне понадеялась, что он примет румянец смущения на ее щеках за жар от костра.
Она резко поднялась и вернулась на поваленное дерево. Оттуда она стала наблюдать, как Мак-Кендрик помогал Энгусу залить пламя костра, а Гризель заворачивала оставшееся мясо в полотно.
Некоторое время спустя все расположились на ночлег прямо на земле. Теплые пледы, служившие накидкой в течение дня, теперь превратились в одеяла.
Глядя на кроны деревьев, Диана вдруг вспомнила, что кинжал все еще при ней. Она придумывала, как хитростью сохранить его, но в этом ей помог удачный момент.
Поудобнее устроившись, Диана заметила, что Гризель неотрывно смотрит на нее. «Интересно, старуха всю ночь собирается следить за мной?» – подумала она. Впрочем, мысли вскоре оставили ее, и она погрузилась в сон.
– Вставай, девочка, – сурово сказала Гризель, – скоро отправляемся в путь.
Диана проснулась, но и не подумала сразу вставать. Она зевнула и огляделась. Уже наступило утро, но в комнате было темно и холодно. Она поежилась, и ей вновь захотелось свернуться под шкурами и уснуть. Она увидела, как Гризель подошла к очагу и бросила торф на догорающие угли; вскоре огонь опять ярко запылал.
Выпрямившись, Гризель неподвижно смотрела на Диану с выражением, которое та никак не могла разгадать. Закусив губу, Диана тоже начала разглядывать стоящую перед ней женщину. Несмотря на возраст, ее лицо еще хранило остатки былой красоты.
Диана поначалу хотела было заручиться поддержкой пожилой женщины, но потом отвергла эту идею. Гризель не проявляла враждебности, но явно не была к ней расположена.
Диана задумчиво пошевелила пальчиками ног, все еще не делая поползновения встать с кровати. Не имеет значения, как женщина к ней относится: она все же остается единственным источником информации.
– А где находится Рат-на-Иолар? – как бы между прочим спросила Диана, наконец садясь в постели.
– В двух днях пути на северо-запад. Там почти никто не живет.
Диана вздрогнула:
– Похоже, одинокое место.
Гризель коротко усмехнулась:
– Тебе там не будет одиноко. Ты будешь окружена людьми.
– Да, – пробормотала Диана, – Мак-Кендриками, – и она нервно затеребила край шкуры.
Гризель прищурилась.
– Чего ты боишься? – раздраженно спросила она. – Тебя держат здесь только для того, чтобы обменять на брата нашего графа. Обмен состоится – и ты будешь свободна.
Отвернувшись, Гризель подошла к гардеробу, стоявшему в темном углу комнаты. Открыв его, она удовлетворенно кивнула.
– Ты носишь тот же размер, что и леди Кэтрин, – сказала она, даже не взглянув на Диану. – Здесь хватит одежды на некоторое время. – Тон ее вдруг изменился, она резко приказала: – Одевайся! Граф не любит, когда его заставляют ждать.
Диана надела амазонку, и после этого Гризель вызвала слугу и приказала ему перенести гардероб вниз, во двор и уложить его в стоящую наготове телегу.
Уже внизу, доедая свой завтрак, Диана почувствовала, что ее охватывает паника. От Данмора до Сидена всего день пути. Если бы представился удобный случай, она бы смогла убежать и добраться до дома. А из замка графа ей никогда не сбежать!
Когда Мак-Кендрик наконец скомандовал отправляться в путь, Диана упрямо продолжала сидеть.
– Я никуда не поеду! – вызывающе воскликнула она. – Обмен можно сделать и здесь, в этом проклятом замке! И вы это прекрасно знаете!
Он даже не стал спорить, а просто поднял ее и взвалил на свое широкое плечо.
Он преспокойно направился к выходу из залы. Диана колотила его кулачками по спине, но это было все равно что бить по твердому камню.
– Ненавижу! – кричала она.
– Мне так страшно, что я, кажется, лишусь сна из-за этого, и надолго! – спокойно сообщил он, издевательски повторив ее насмешку, сказанную вчера.
Выйдя из замка, он посадил ее на золотого жеребца и поручил Гризель ехать на кобыле Дианы. Почувствовав, что граф сел на лошадь позади нее, Диана мгновенно напряглась и наклонилась вперед, стараясь не потерять равновесия.
– Вы собираетесь всю дорогу сидеть прямо, как прут? – спокойно осведомился он, пришпоривая жеребца.
Она скорее почувствовала, чем увидела его ухмылку и разозлилась:
– Не вижу ничего смешного! Я считаю, что гораздо умнее было бы позволить мне ехать на собственной лошади! Она не привыкла к чужому седоку!
– Вы недооцениваете Гризель, – прошептал он.
Почувствовав его теплое дыхание на своей шее, Диана быстро обернулась:
– Что вы делаете?
Он отклонился назад.
– Мне хотелось удостовериться, что вы меня хорошо слышите, – быстро ответил он. – Она умеет обращаться с животными.
Лишь несколько сантиметров разделяли их губы.
– Кто? – рассеянно спросила Диана, глядя на его рот. У него были ровные, белые зубы.
– Гризель. Вам нет нужны беспокоиться о своей лошади.
– Я и не беспокоюсь, – сказала Диана и отвернулась.
Они ехали в северо-западном направлении, и Диана заметила, что местность с каждой милей выглядела все более дикой. Апрельский день, хотя и безветренный, был все же холодным, и в воздухе кружились редкие снежинки.
Дважды в тот день они останавливались, чтобы дать передохнуть лошадям, и наконец вскоре после наступления темноты граф направил свой отряд к лесной просеке, где они должны были расположиться на ночлег. Снег уже перестал идти, но воздух все же был сырым и холодным.
Сидя на поваленном дереве, Диана размышляла. Чем дальше они отъезжали, тем меньше у нее оставалось шансов сбежать. Ее не оставляли одну ни на минуту. Гризель даже сопровождала ее в лес, когда девушке нужно было уединиться.
К своему удивлению, Диана не чувствовала раздражения, глядя на пожилую женщину. Она, скорее, удивляла ее. Диана все еще не могла понять, каково положение этой женщины в клане. Без сомнения, она была больше чем служанка. Когда Гризель говорила, умолкал даже граф.
Диана наблюдала, как мужчины разжигают огонь. Они весело шутили и смеялись. Диана даже начала различать их по именам, особенно выделяя Энгуса Мак-Кендрика, который был главным среди воинов. Хотя и он не был столь высок, как граф, сложен он был даже мужественнее. Его бедра и бицепсы казались высеченными из дуба. Хотя с некоторыми воинами она даже и обменялась шутками за обедом, Энгус лишь настороженно следил за ней.
Некоторое время спустя Диана увидела, что к ней направляется ее похититель. «Какая самодовольная физиономия!» – раздраженно подумала она.
Он остановился перед ней.
– Вы, кажется, продрогли, – наклонившись, он протянул ей фляжку: – Глотните немного. Это согреет вас.
Диана взяла фляжку и хлебнула из нее. Она думала, что там вино или эль, но во фляжке был обжигающий шотландский виски, столь популярный в Высокогорье. Поперхнувшись, она вернула фляжку и вытерла подступившие слезы.
Торн улыбнулся.
– Еда готова. Можете поесть, – он протянул руку, помогая ей подняться.
В мягком свете костра волосы на его руках казались золотистыми. Квадратные ладони с грубоватыми пальцами излучали силу. Если бы он нежно коснулся ими...
Диана попыталась избавиться от этих мыслей. Это не просто мужчина. Это ее враг!
– А если я сейчас не хочу есть? – спросила она, пытаясь заглушить ноющее ощущение в пустом желудке. Ей никогда еще не приходилось пить виски.
Торн пожал плечами:
– Тогда, наверное, сегодня вы останетесь голодной.
Она тяжело вздохнула. Его благодушие было еще невыносимее, чем раздражение.
Внезапно ее осенило, и Диана взглянула на него снизу вверх:
– Интересно, я буду разрывать мясо руками или, может быть, зубами? – с очаровательной улыбкой поинтересовалась она, обнадеженная его отсутствующим взглядом: – Вы отобрали у меня нож.
Она и представить себе не могла, что ей удастся так легко получить серебряный кинжал, – он сразу протянул ей его:
– Конечно, мы не можем позволить, чтобы леди Диана ела руками.
Слова были произнесены комически серьезным тоном, но это тем не менее заронило надежду в душу Дианы. Она натянуто улыбнулась:
– Как это мило с вашей стороны, – грациозно поднявшись, Диана заметила: – Признаться, ужин пахнет очень аппетитно.
Он взял ее за руку:
– Как вообще все, что готовит Гризель! Вы еще не пробовали ее яблочные тартинки. Они превосходны!
– Я уверена, что вряд ли кто-либо может сравниться с ней, – спокойно ответила Диана, нимало, впрочем, не заботясь о яблочных тартинках Гризель. Теперь у нее был нож. Единственное, что оставалось сделать, – это применить всю женскую хитрость и попробовать спрятать его.
Сидя на земле позади своего похитителя, Диана отрезала кусочки мяса и ела. Только теперь почувствовав, что проголодалась, Диана утолила голод. Когда с едой было покончено, она вдруг заметила, что граф смотрит на нее.
Она тоже посмотрела на него, и он тепло улыбнулся ей. Диана впервые увидела его улыбку, и ее очаровало, как она изменила его лицо, смягчила тяжелую линию подбородка и прибавила крошечные морщинки в уголках глаз. Цвет его глаз был все таким же ярким и пронзительным даже в неверном свете костра. Она взглянула на его губы. На них все еще играла улыбка, мягкая и нежная.
Время, казалось, замерло: оба словно увидели друг друга впервые. Интересно, что бы она ответила, если бы к ней посватался не какой-то Дональд Кэмпбелл, а кто-то, похожий на Торнтона Мак-Кендрика?
– У тебя красивые глаза, девочка, – мягко сказал Торн.
– И у тебя, – прошептала Диана словно в забытьи. Она тут же прикусила губу, осознав смысл своих слов, и искренне понадеялась, что он примет румянец смущения на ее щеках за жар от костра.
Она резко поднялась и вернулась на поваленное дерево. Оттуда она стала наблюдать, как Мак-Кендрик помогал Энгусу залить пламя костра, а Гризель заворачивала оставшееся мясо в полотно.
Некоторое время спустя все расположились на ночлег прямо на земле. Теплые пледы, служившие накидкой в течение дня, теперь превратились в одеяла.
Глядя на кроны деревьев, Диана вдруг вспомнила, что кинжал все еще при ней. Она придумывала, как хитростью сохранить его, но в этом ей помог удачный момент.
Поудобнее устроившись, Диана заметила, что Гризель неотрывно смотрит на нее. «Интересно, старуха всю ночь собирается следить за мной?» – подумала она. Впрочем, мысли вскоре оставили ее, и она погрузилась в сон.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Диана медленно просыпалась, с неохотой выбираясь из уютного спокойствия забытья. С трудом пошевелившись, она почувствовала такую боль, что застонала. Целый день, проведенный в седле, не был для нее труден, но ехать в неудобной позиции второго седока ей еще не приходилось. На земле ей тоже не приходилось спать.
Она попыталась сесть, и тело ее заныло. Уютного тепла от костра тоже не предвиделось: на завтрак было лишь холодное мясо и холодная вода. Со вздохом Диана принялась есть.
Затем, выйдя на берег небольшой речки, неторопливо несущей свои воды через долину, она опустилась на колени и плеснула ледяной водой в лицо. Остатки сна были мгновенно смыты.
– Ох! – воскликнула она, вглядываясь в свое отражение. Вытащив соломинки из волос, она опустила их в ручей и стала наблюдать, как струи свивают их кольцами и влекут вниз по течению.
Пальцами Диана попыталась расчесать непокорную гриву спутанных кудрей, каждый раз вскрикивая, когда они попадали в свалявшуюся прядь. Она подняла голову и увидела Гризель, стоящую позади нее.
– Разве это жизнь? – жалобно простонала Диана. Гризель ничего не ответила. Диана так и не поняла, означает это согласие или неприятие ее слов.
Раздосадованная молчанием Гризель, Диана вскочила на ноги:
– Вы, наверное, привыкли жить в лесу, как звери, вам этот кошмар даже нравится?!
В ответ на ее выпад в глубине глаз Гризель, казалось, что-то промелькнуло.
– Ты думаешь, звери живут хуже тебя? – спросила она.
Диана сделала гримасу и пошла прочь. Нет смысла спорить с Мак-Кендриками, решила она, вернувшись на свое поваленное дерево.
– Надеюсь, вы хорошо отдохнули? – осведомился граф, подойдя к ней.
Искорки смеха в глубине его глаз не ускользнули от внимания Дианы.
– Мне кажется, это не ваше дело – хорошо мне было или плохо! – парировала она.
Он наклонился, взял ее за руку и помог подняться на ноги.
– Напротив, это много значит для меня.
Он нежно провел пальцем по ее ладони, и она тут же вырвала руку, раздраженная тем, как неожиданно отозвалось в ней это прикосновение.
– Может, вы и привыкли спать на земле, – сказала она графу, – но я нет! – Она обхватила себя руками, пытаясь избежать малейшего прикосновения к нему.
– Уверяю вас, – тихо сказал Торн, – что когда мы прибудем в Рат-на-Иолар, ваша постель будет гораздо мягче.
Диана подозрительно посмотрела на него, не понимая, куда он клонит.
– Если бы отец был жив, вы не посмели бы похитить меня! – заявила она.
Лицо его вдруг стало жестким.
– Если бы ваш отец был жив, Данмор бы не разграбили! Идемте. Надо отправляться в путь.
Он круто повернулся и направился к своему золотому жеребцу, по пути раздавая своим людям краткие приказания, и Диана, подавив бессильный гнев, нехотя поплелась за ним.
Некоторое время спустя Диана опять сидела впереди своего похитителя, и бесконечное путешествие продолжалось.
При других обстоятельствах Диана радовалась бы утренней прогулке верхом, благо пейзаж был великолепен. Воздух, пропитанный утренним туманом, казалось, был окрашен в мягкие пастельные тона. Долины и холмы еще серебрились от инея. Но деревья и кусты уже встречали весну.
Они ехали легкой рысью все утро, лишь однажды остановившись для того, чтобы напоить животных и самим утолить жажду. Вскоре после обеда они подъехали к реке, самой широкой из тех, что встречались на их пути, и граф умерил бег своего золотого скакуна. Животное пошло осторожным шагом, как бы проверяя надежность почвы под собой.
Со вздохом облегчения Диана повернулась к своему высокому спутнику.
– Мы почти приехали? – спросила она, не особенно, впрочем, надеясь услышать ответ.
– Да, – сказал он, глядя на воду. Она помедлила, потом спросила:
– И вы отпустите меня, как только вашего брата вернут?
– Я понимаю, мы далеко от вашего дома, дорогая леди. Но как только Иан вернется, я обещаю освободить вас. Вы должны понять, что это очень важно для меня.
– Он храбрый мальчик, – прошептала она, отворачиваясь. И почувствовала, как его рука, придерживавшая ее, напряглась.
– Вы его видели? – спросил он.
– Да.
– С ним все в порядке?
– Он не ранен.
Диана взмолилась про себя, чтобы он не спросил, где держат мальчика. Перед ее мысленным взором опять встал маленький испуганный мальчик в темном и сыром подземелье Сидена. Граф чуть расслабился, отпустил руку, и Диана поняла, что он больше ни о чем не будет расспрашивать ее.
Она попыталась сесть, и тело ее заныло. Уютного тепла от костра тоже не предвиделось: на завтрак было лишь холодное мясо и холодная вода. Со вздохом Диана принялась есть.
Затем, выйдя на берег небольшой речки, неторопливо несущей свои воды через долину, она опустилась на колени и плеснула ледяной водой в лицо. Остатки сна были мгновенно смыты.
– Ох! – воскликнула она, вглядываясь в свое отражение. Вытащив соломинки из волос, она опустила их в ручей и стала наблюдать, как струи свивают их кольцами и влекут вниз по течению.
Пальцами Диана попыталась расчесать непокорную гриву спутанных кудрей, каждый раз вскрикивая, когда они попадали в свалявшуюся прядь. Она подняла голову и увидела Гризель, стоящую позади нее.
– Разве это жизнь? – жалобно простонала Диана. Гризель ничего не ответила. Диана так и не поняла, означает это согласие или неприятие ее слов.
Раздосадованная молчанием Гризель, Диана вскочила на ноги:
– Вы, наверное, привыкли жить в лесу, как звери, вам этот кошмар даже нравится?!
В ответ на ее выпад в глубине глаз Гризель, казалось, что-то промелькнуло.
– Ты думаешь, звери живут хуже тебя? – спросила она.
Диана сделала гримасу и пошла прочь. Нет смысла спорить с Мак-Кендриками, решила она, вернувшись на свое поваленное дерево.
– Надеюсь, вы хорошо отдохнули? – осведомился граф, подойдя к ней.
Искорки смеха в глубине его глаз не ускользнули от внимания Дианы.
– Мне кажется, это не ваше дело – хорошо мне было или плохо! – парировала она.
Он наклонился, взял ее за руку и помог подняться на ноги.
– Напротив, это много значит для меня.
Он нежно провел пальцем по ее ладони, и она тут же вырвала руку, раздраженная тем, как неожиданно отозвалось в ней это прикосновение.
– Может, вы и привыкли спать на земле, – сказала она графу, – но я нет! – Она обхватила себя руками, пытаясь избежать малейшего прикосновения к нему.
– Уверяю вас, – тихо сказал Торн, – что когда мы прибудем в Рат-на-Иолар, ваша постель будет гораздо мягче.
Диана подозрительно посмотрела на него, не понимая, куда он клонит.
– Если бы отец был жив, вы не посмели бы похитить меня! – заявила она.
Лицо его вдруг стало жестким.
– Если бы ваш отец был жив, Данмор бы не разграбили! Идемте. Надо отправляться в путь.
Он круто повернулся и направился к своему золотому жеребцу, по пути раздавая своим людям краткие приказания, и Диана, подавив бессильный гнев, нехотя поплелась за ним.
Некоторое время спустя Диана опять сидела впереди своего похитителя, и бесконечное путешествие продолжалось.
При других обстоятельствах Диана радовалась бы утренней прогулке верхом, благо пейзаж был великолепен. Воздух, пропитанный утренним туманом, казалось, был окрашен в мягкие пастельные тона. Долины и холмы еще серебрились от инея. Но деревья и кусты уже встречали весну.
Они ехали легкой рысью все утро, лишь однажды остановившись для того, чтобы напоить животных и самим утолить жажду. Вскоре после обеда они подъехали к реке, самой широкой из тех, что встречались на их пути, и граф умерил бег своего золотого скакуна. Животное пошло осторожным шагом, как бы проверяя надежность почвы под собой.
Со вздохом облегчения Диана повернулась к своему высокому спутнику.
– Мы почти приехали? – спросила она, не особенно, впрочем, надеясь услышать ответ.
– Да, – сказал он, глядя на воду. Она помедлила, потом спросила:
– И вы отпустите меня, как только вашего брата вернут?
– Я понимаю, мы далеко от вашего дома, дорогая леди. Но как только Иан вернется, я обещаю освободить вас. Вы должны понять, что это очень важно для меня.
– Он храбрый мальчик, – прошептала она, отворачиваясь. И почувствовала, как его рука, придерживавшая ее, напряглась.
– Вы его видели? – спросил он.
– Да.
– С ним все в порядке?
– Он не ранен.
Диана взмолилась про себя, чтобы он не спросил, где держат мальчика. Перед ее мысленным взором опять встал маленький испуганный мальчик в темном и сыром подземелье Сидена. Граф чуть расслабился, отпустил руку, и Диана поняла, что он больше ни о чем не будет расспрашивать ее.