Страница:
Шло время, и Диана почувствовала, что спина ее начинает болеть, застыв в неудобном положении: девушка все еще пыталась сохранить те несколько дюймов расстояния, которое разделяло ее и ее похитителя.
Манящее тепло его большого тела приятно притягивало ее. Почему она так боится опереться на него?
Вновь и вновь она мечтала расслабиться и просто опустить голову на его широкую грудь и задремать. Ей почему-то казалось, что он не будет против. Но она упорно отказывалась подчиниться своим желаниям и час за часом продолжала сидеть, вытянувшись, как струна.
Солнце стояло уже совсем низко над горизонтом, когда в воздухе стал чувствоваться острый запах моря. Диана устало следила за расстилавшимся пейзажем. Все вокруг казалось незнакомым. Если ей удастся сбежать, сможет ли она найти дорогу домой?
«Конечно, смогу!» – твердо сказала она сама себе. Просто нужно ехать на восток и на юг, и в конце концов она доберется до Сидена. Золотой конь устремился вперед по каменной тропе, по обеим сторонам которой росли высокие деревья с едва пробивающимися молодыми листочками.
Диана подняла голову, чтобы получше рассмотреть замок, возвышающийся впереди. Рат-на-Иолар – Форт Орла.
«Подходящее название», – подумала Диана. Расположенный на высоком гребне скалы, над водами Северного залива, он казался угрюмым и неприветливым.
Когда они подъехали к подножью холма и Диана смогла поближе рассмотреть крепость из серого камня, ее вдруг пронзила догадка. Изображение этого замка она видела в пруду с рыбой! Здесь таилась опасность. Она не знала в чем именно, но нахлынувшие предчувствия заставили ее содрогнуться.
Они проехали через квадратные ворота, оснащенные угрожающими железными зубцами подъемной решетки, и их криками приветствовали обители крепости, собравшиеся вокруг них.
Вдруг, словно по волшебству, из всех темных углов и щелей появились вооруженные люди, словно они поджидали там все это время возвращения своего господина. В ответ на все радостные возгласы и улыбки граф приветственно махал рукой.
Во внутреннем дворе Торн спешился, потом помог Диане сойти. Гризель не требовалась помощь она стояла на земле раньше, чем кто-либо попытался помочь ей. Диана, замерев, вглядывалась в темную каменную громаду западной башни.
– Ее иногда освещают, – сказал граф, подойдя к ней.
– Я знаю, – прошептала Диана. Заметив удивленный взгляд своего похитителя, она торопливо добавила: – То есть я так и думала.
Торн кивнул, потом, взяв ее под локоть, помог подняться по каменным ступеням. Диана последовала за Гризель внутрь башни, вся трепеща от нервного возбуждения.
– Можете отдохнуть, – сказала пожилая женщина, открывая дверь в спальню: – Стол сервируют лишь через час.
Диана не стала противиться. Она направилась к кровати и растянулась на устилавших ее шкурах, служивших одеялами. Она заметила, как Гризель тихо удалилась.
Диана знала, что уснуть ей не удастся, и лежала, не смыкая глаз, пока вновь не вошла Гризель, чтобы сообщить ей, что граф ждет ее в большой зале. Диана не шевельнулась. Она вдруг почувствовала, что нервы ее не выдержат, если она вновь увидит его красивое ухмыляющееся лицо.
– Его светлость велел передать вам, чтобы вы немедленно спускались вниз! – повторила Гризель, заметив замешательство Дианы.
Диана тут же ощетинилась. Может, она и пленница, но обращаться с ней, как со служанкой, она не позволит!
– Неужели? Ну так вот, я не пойду! – Она повелительно взмахнула рукой и поднялась с кровати. – Еду мне могут прислать и сюда. Скажите его светлости, что у меня нет желания разделить с ним трапезу. Да, и еще вы можете передать ему, что он отбил у меня аппетит...
Диана осеклась на полуслове, увидев графа, который стоял в дверном проеме, почти касаясь косяков широкими плечами. Комната, казавшаяся довольно просторной, вдруг словно уменьшилась. Взгляд его явно не предвещал ничего хорошего.
– Боюсь, Гризель не вполне ясно передала вам мои инструкции, миледи, – сказал он низким голосом. – Это не приглашение. Это приказ!
– Никто из ныне живущих не смеет приказывать мне! Лишь мой отец имел право на это.
В два шага он оказался рядом с ней.
– Сами пойдете, или вам помочь? – угрожающе спросил он.
Диана, видимо, колебалась чуть больше, чем нужно, потому что он вдруг подхватил ее на руки. Не в силах сопротивляться, она упиралась и, сжав зубы, пыталась подавить клокотавшую в ней ярость.
Мерзкий ублюдок! Она кипела в бессильном гневе, пока он нес ее вниз по лестнице. Конечно, честный поединок – это не для него. Эту черту Мак-Кендриков она изучила великолепно.
Несколько минут спустя граф вошел в большую залу. Разговоры затихли, все уставились на него.
– Леди Диана решила снизойти до нас и присоединиться к ужину, – весело провозгласил он.
Его заявление вызвало взрыв хохота у собравшихся, что еще больше разозлило Диану. Остановившись посреди залы, граф взглянул на нее. Его улыбке она уже привыкла не доверять.
– Отпусти меня, грубое чудовище! – в бешенстве крикнула она.
– Как пожелаете, – и без предупреждения он разжал руки.
Диана закричала, почувствовав, что падает. Она приземлилась на мягкий тростник, который смягчил удар, но ее ножки взметнулись вверх весьма неподобающим образом. Она взглянула на него снизу вверх:
– Ненавижу!
Торн ухмыльнулся.
– Да, вы уже говорили, – произнес он, и, даже не пытаясь помочь ей подняться, Торн направился к резному стулу на возвышении.
Диана поняла, что все смеются над ней. В какой-то момент слезы стыда и смущения навернулись на глаза. Но она подавила желание заплакать. Скорее в июле пойдет снег, чем Мак-Кендрик увидит ее слезы!
Диана медленно поднялась. Подбородок ее все же дрожал: ей едва удавалось сдерживаться. Для нее все Мак-Кендрики были предателями. Если они чувствуют, что человек слабее их, то не упустят случай напасть.
Гордо выпрямившись, Диана оценивающе оглядела комнату. Встретившись с ней взглядом, сидящие за столом перестали смеяться. Все перешептывались, чувствуя неловкость. Высоко подняв голову, она направилась к возвышению.
Торн сидя наблюдал, как леди Диана идет к нему. С удивлением он отметил, что она направлялась к столу с непринужденным видом скорее гостьи, а не пленницы. Нравилось ему это или нет, но Торн был восхищен ее смелостью. Женщины чаще всего появлялись в Рат-на-Иоларе в качестве пленниц – таковы обычаи Высокогорья, – и они обычно съеживались от страха и умоляли пощадить их. Торн безуспешно пытался вообразить, в каком случае эту женщину можно было заставить вести себя подобным образом. Он отвлекся от своих мыслей, почувствовав руку Энгуса на своей руке. Торн повернулся к нему.
– Что случилось, дружище? – спросил он, заметив тревожное выражение на лице Энгуса.
Энгус неловко поерзал.
– Ты все смотришь на нее, Торн, – прошептал он, убирая руку. – Мне непонятно твое внимание. Если ты хочешь ее, пойди и возьми, и покончим с этим! Тебе все равно никто не поверит, что ты этого не сделал. Это же твое право.
Торн коротко усмехнулся.
– Ты думаешь, мне нравится эта девчонка? Ошибаешься. Честно говоря, я не встречал еще женщину, которая так раздражала бы меня. И если я слежу за ней, – сказал он, неприятно пораженный наблюдательностью Энгуса, – то не потому, что хочу ее. А потому... – он запнулся, и Энгус с удвоенным вниманием стал вслушиваться в его слова, – потому что я не знаю, что она еще может выкинуть. Она ведь дралась со мной на ножах – за ней нужно присматривать!
Хотя Энгус ничего не ответил, Торну не понравилось серьезное выражение его лица: тот явно не поверил ни одному его слову.
Диана села на единственно свободное место – рядом с Торном. Она начала есть, даже не глядя в его сторону, с подчеркнутым изяществом обращаясь со столовыми приборами.
Ее манеры и поведение удивили его. В тех немногих случаях, когда ему приходилось сидеть за одним столом с Мак-Ларенами, он убедил себя, что едят они, как свиньи.
Конечно, эта девица провела два обязательных года при дворе в качестве фрейлины королевы. Само собой разумеется, что при дворе она научилась необходимым манерам.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Манящее тепло его большого тела приятно притягивало ее. Почему она так боится опереться на него?
Вновь и вновь она мечтала расслабиться и просто опустить голову на его широкую грудь и задремать. Ей почему-то казалось, что он не будет против. Но она упорно отказывалась подчиниться своим желаниям и час за часом продолжала сидеть, вытянувшись, как струна.
Солнце стояло уже совсем низко над горизонтом, когда в воздухе стал чувствоваться острый запах моря. Диана устало следила за расстилавшимся пейзажем. Все вокруг казалось незнакомым. Если ей удастся сбежать, сможет ли она найти дорогу домой?
«Конечно, смогу!» – твердо сказала она сама себе. Просто нужно ехать на восток и на юг, и в конце концов она доберется до Сидена. Золотой конь устремился вперед по каменной тропе, по обеим сторонам которой росли высокие деревья с едва пробивающимися молодыми листочками.
Диана подняла голову, чтобы получше рассмотреть замок, возвышающийся впереди. Рат-на-Иолар – Форт Орла.
«Подходящее название», – подумала Диана. Расположенный на высоком гребне скалы, над водами Северного залива, он казался угрюмым и неприветливым.
Когда они подъехали к подножью холма и Диана смогла поближе рассмотреть крепость из серого камня, ее вдруг пронзила догадка. Изображение этого замка она видела в пруду с рыбой! Здесь таилась опасность. Она не знала в чем именно, но нахлынувшие предчувствия заставили ее содрогнуться.
Они проехали через квадратные ворота, оснащенные угрожающими железными зубцами подъемной решетки, и их криками приветствовали обители крепости, собравшиеся вокруг них.
Вдруг, словно по волшебству, из всех темных углов и щелей появились вооруженные люди, словно они поджидали там все это время возвращения своего господина. В ответ на все радостные возгласы и улыбки граф приветственно махал рукой.
Во внутреннем дворе Торн спешился, потом помог Диане сойти. Гризель не требовалась помощь она стояла на земле раньше, чем кто-либо попытался помочь ей. Диана, замерев, вглядывалась в темную каменную громаду западной башни.
– Ее иногда освещают, – сказал граф, подойдя к ней.
– Я знаю, – прошептала Диана. Заметив удивленный взгляд своего похитителя, она торопливо добавила: – То есть я так и думала.
Торн кивнул, потом, взяв ее под локоть, помог подняться по каменным ступеням. Диана последовала за Гризель внутрь башни, вся трепеща от нервного возбуждения.
– Можете отдохнуть, – сказала пожилая женщина, открывая дверь в спальню: – Стол сервируют лишь через час.
Диана не стала противиться. Она направилась к кровати и растянулась на устилавших ее шкурах, служивших одеялами. Она заметила, как Гризель тихо удалилась.
Диана знала, что уснуть ей не удастся, и лежала, не смыкая глаз, пока вновь не вошла Гризель, чтобы сообщить ей, что граф ждет ее в большой зале. Диана не шевельнулась. Она вдруг почувствовала, что нервы ее не выдержат, если она вновь увидит его красивое ухмыляющееся лицо.
– Его светлость велел передать вам, чтобы вы немедленно спускались вниз! – повторила Гризель, заметив замешательство Дианы.
Диана тут же ощетинилась. Может, она и пленница, но обращаться с ней, как со служанкой, она не позволит!
– Неужели? Ну так вот, я не пойду! – Она повелительно взмахнула рукой и поднялась с кровати. – Еду мне могут прислать и сюда. Скажите его светлости, что у меня нет желания разделить с ним трапезу. Да, и еще вы можете передать ему, что он отбил у меня аппетит...
Диана осеклась на полуслове, увидев графа, который стоял в дверном проеме, почти касаясь косяков широкими плечами. Комната, казавшаяся довольно просторной, вдруг словно уменьшилась. Взгляд его явно не предвещал ничего хорошего.
– Боюсь, Гризель не вполне ясно передала вам мои инструкции, миледи, – сказал он низким голосом. – Это не приглашение. Это приказ!
– Никто из ныне живущих не смеет приказывать мне! Лишь мой отец имел право на это.
В два шага он оказался рядом с ней.
– Сами пойдете, или вам помочь? – угрожающе спросил он.
Диана, видимо, колебалась чуть больше, чем нужно, потому что он вдруг подхватил ее на руки. Не в силах сопротивляться, она упиралась и, сжав зубы, пыталась подавить клокотавшую в ней ярость.
Мерзкий ублюдок! Она кипела в бессильном гневе, пока он нес ее вниз по лестнице. Конечно, честный поединок – это не для него. Эту черту Мак-Кендриков она изучила великолепно.
Несколько минут спустя граф вошел в большую залу. Разговоры затихли, все уставились на него.
– Леди Диана решила снизойти до нас и присоединиться к ужину, – весело провозгласил он.
Его заявление вызвало взрыв хохота у собравшихся, что еще больше разозлило Диану. Остановившись посреди залы, граф взглянул на нее. Его улыбке она уже привыкла не доверять.
– Отпусти меня, грубое чудовище! – в бешенстве крикнула она.
– Как пожелаете, – и без предупреждения он разжал руки.
Диана закричала, почувствовав, что падает. Она приземлилась на мягкий тростник, который смягчил удар, но ее ножки взметнулись вверх весьма неподобающим образом. Она взглянула на него снизу вверх:
– Ненавижу!
Торн ухмыльнулся.
– Да, вы уже говорили, – произнес он, и, даже не пытаясь помочь ей подняться, Торн направился к резному стулу на возвышении.
Диана поняла, что все смеются над ней. В какой-то момент слезы стыда и смущения навернулись на глаза. Но она подавила желание заплакать. Скорее в июле пойдет снег, чем Мак-Кендрик увидит ее слезы!
Диана медленно поднялась. Подбородок ее все же дрожал: ей едва удавалось сдерживаться. Для нее все Мак-Кендрики были предателями. Если они чувствуют, что человек слабее их, то не упустят случай напасть.
Гордо выпрямившись, Диана оценивающе оглядела комнату. Встретившись с ней взглядом, сидящие за столом перестали смеяться. Все перешептывались, чувствуя неловкость. Высоко подняв голову, она направилась к возвышению.
Торн сидя наблюдал, как леди Диана идет к нему. С удивлением он отметил, что она направлялась к столу с непринужденным видом скорее гостьи, а не пленницы. Нравилось ему это или нет, но Торн был восхищен ее смелостью. Женщины чаще всего появлялись в Рат-на-Иоларе в качестве пленниц – таковы обычаи Высокогорья, – и они обычно съеживались от страха и умоляли пощадить их. Торн безуспешно пытался вообразить, в каком случае эту женщину можно было заставить вести себя подобным образом. Он отвлекся от своих мыслей, почувствовав руку Энгуса на своей руке. Торн повернулся к нему.
– Что случилось, дружище? – спросил он, заметив тревожное выражение на лице Энгуса.
Энгус неловко поерзал.
– Ты все смотришь на нее, Торн, – прошептал он, убирая руку. – Мне непонятно твое внимание. Если ты хочешь ее, пойди и возьми, и покончим с этим! Тебе все равно никто не поверит, что ты этого не сделал. Это же твое право.
Торн коротко усмехнулся.
– Ты думаешь, мне нравится эта девчонка? Ошибаешься. Честно говоря, я не встречал еще женщину, которая так раздражала бы меня. И если я слежу за ней, – сказал он, неприятно пораженный наблюдательностью Энгуса, – то не потому, что хочу ее. А потому... – он запнулся, и Энгус с удвоенным вниманием стал вслушиваться в его слова, – потому что я не знаю, что она еще может выкинуть. Она ведь дралась со мной на ножах – за ней нужно присматривать!
Хотя Энгус ничего не ответил, Торну не понравилось серьезное выражение его лица: тот явно не поверил ни одному его слову.
Диана села на единственно свободное место – рядом с Торном. Она начала есть, даже не глядя в его сторону, с подчеркнутым изяществом обращаясь со столовыми приборами.
Ее манеры и поведение удивили его. В тех немногих случаях, когда ему приходилось сидеть за одним столом с Мак-Ларенами, он убедил себя, что едят они, как свиньи.
Конечно, эта девица провела два обязательных года при дворе в качестве фрейлины королевы. Само собой разумеется, что при дворе она научилась необходимым манерам.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Спустя два часа Диане начало казаться, что трапеза никогда не кончится.
Граф наблюдал за ней, но она решила, что не доставит ему удовольствия увидеть ее замешательство. Напротив, она продолжала внимательно разглядывать обеденную залу.
Она была больше, чем зала в Сидене, сорок футов в длину, и в центральной стене был вырублен огромный очаг. Помост, стоящий на возвышении, с которого Диана осматривала залу, вмещал длинный трапезный стол, за которым могли усесться восемь или девять человек. Резной стул графа с высокой спинкой стоял во главе стола.
Служанка бросилась к графу, чтобы наполнить его кубок элем. После этого она сделала реверанс и очаровательно улыбнулась.
– Добро пожаловать домой, милорд, – сказала она, явно волнуясь. – Когда вас нет, здесь царит такая скука.
Мак-Кендрик рассмеялся, ущипнул девушку за розовую щечку и довольно фамильярно, как показалось Диане, шлепнул ее.
– Эйлис, тебе нравится соблазнять меня, – сказал он.
Увидев, как у девушки вспыхнули щеки и засияли глаза, Диана отметила про себя, что эта служанка явно боготворит своего господина.
Эта же сцена с незначительными вариациями повторялась весь вечер: девушки соперничали друг с другом в стремлении услужить своему господину. Диана презрительно поджала губы, глядя на то, как служанки из кожи вон лезут. Очевидно, граф Данморский ничем не отличается от ее брата: он тоже пользуется этими девушками, когда ему вздумается.
Хотя есть одно небольшое различие, заметила она, отхлебнув вина и ставя кубок на стол. Девушки не только с радостью прислуживают Торну, они всячески стараются, чтобы он обратил на них внимание, и, заметив его быстрый взгляд, вспыхивают от радости. Служанки в Сидене, напротив, всеми возможными путями стремились избежать встречи с Робертом.
Подошла еще одна служанка, и похожее действо повторилось. Когда девушка отошла, Диана повернулась к своему похитителю и саркастически заметила:
– Они просто светятся от счастья видеть вас дома.
Он, казалось, был удивлен:
– Что же в этом странного?
Служанки столпились в арке прохода и вдруг захихикали.
Диане стало любопытно, отчего им так весело. Она пыталась вспомнить, давно ли видела в Сидене служанок, которые вот так же перешептывались бы и заливались смехом. Нет, такого точно не случалось.
Закончив трапезу, Диана сполоснула руки в сосуде с водой, специально поставленном для этой цели, насухо вытерла свой нож и вложила его в ножны. Чувствуя усталость во всем теле, Диана все же сидела прямо, высоко подняв голову. Даже при таких необычных обстоятельствах девушка должна была помнить о том, что она представляет здесь клан Мак-Ларенов.
Когда наступила полночь, она наконец покинула залу, и к ее вящему неудовольствию граф, а не Гризель взялся сопровождать ее. Он отвел ее в другую комнату не в ту, где она отдыхала несколько часов назад. Диана, войдя, не могла сдержать вздох облегчения.
Комната была большой, вероятно угловой, с двумя окнами со ставнями. В очаге ярко горел огонь, кровать была завалена меховыми шкурами.
Торн окинул взглядом комнату, потом внимательно посмотрел на Диану.
– Надеюсь, условия вам понравились, – сказал он.
Раздраженная его снисходительным тоном, Диана сказала:
– Это единственное, что понравилось мне у вас!
Торн дьявольски усмехнулся:
– Я постараюсь сделать все, чтобы понравиться вам еще больше.
Не желая поддерживать его шутливый тон, Диана холодно взглянула на него:
– Тогда позвольте мне вернуться в Сиден.
– Всему свое время.
Диана отвернулась, почувствовав, что Торн что-то недоговаривает. «Всему свое время», – с тоской повторила она про себя его слова. Мак-Кендрик наверняка не догадывается, что ее брат, похоже, рад вообще избавиться от нее.
– Вы совершили большую ошибку, – сказала Диана. – Если вы хотели добиться возвращения своего брата, вам нужно было взять в заложники кого-нибудь другого.
Торн внимательно посмотрел на нее, прежде чем ответить:
– Вы думаете, что Мак-Ларенам безразлична судьба членов их клана?
Она тут же ощетинилась:
– Ничего подобного я не думаю!
– Тогда что вы думаете? – мягко поинтересовался он.
Диана прикусила губу.
– Ничего! Оставьте меня в покое! – резко ответила она.
Торн шагнул к ней. Подняв руку, он хотел положить ее на плечо девушки. Но она отпрянула.
– Если вы хотя бы пальцем меня коснетесь, я убью вас! – крикнула она и быстро выхватила серебряный кинжал.
Резко остановившись, Торн неотрывно смотрел на маленький, остро заточенный столовый ножик в ее руке.
Пристально разглядывая Торна, Диана заметила выражение изумления и гнева на его лице. Хотя она пользовалась этим ножом во время трапезы, он этого не заметил, в этом Диана была уверена. Если бы Торн увидел нож, он немедленно отнял бы его.
Она торжествовала – это был ее маленький успех. Мак-Кендрик должен уяснить, что, кроме других обязанностей, у тюремщика есть еще одна – он не должен спускать глаз со своего пленника.
– Вы льстите себе, дорогая, – сказал Торн, наконец. – Очевидно, вы считаете себя неотразимой. Хочу заверить, что я лично не нахожу вас даже привлекательной. – Она растерянно моргнула, и Торн слегка усмехнулся: – Вам трудно поверить в это?
Потирая тяжелый подбородок, он медленно обошел вокруг Дианы. Она не шелохнулась, но краешком глаза следила за его передвижением, пока он был в поле ее зрения.
– Слишком высокая, – сказал Торн резко. Без предупреждения он обхватил своей большой рукой ее руку повыше локтя. Прежде чем она смогла отреагировать, он разжал руку. – Я думаю, – продолжил он как бы между прочим, – такими руками может гордиться и мужчина.
Но когда его рука опустилась на ее бедро, Диана отбросила ее прочь:
– Я предупреждала вас: не смейте прикасаться ко мне!
– О!.. – Торн изобразил удивление. – Я думал, вы имеете в виду интимные прикосновения. И не станете возражать против жеста дружбы.
– Дружбы... – повторила Диана и осеклась.
Его лицо было сама святая невинность.
– Если вы неправильно поняли мои намерения, прошу извинить. – Он внезапно вновь стал холоден. – А теперь, я полагаю, вам нужен отдых. – Он направился к выходу и, оглянувшись на прощание, сказал: – Оставьте нож себе, Диана, если вам так спокойнее. Я не собираюсь вышибать дверь, чтобы насладиться нашими прелестями.
Отвернувшись, граф Данморский вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь.
Слезы бессильного гнева навернулись на глаза Диане, хотя на то и не было особой причины. Этот человек бесит ее! Он своеволен! Деспотичен! Эти качества в мужчине она презирала больше всего.
Машинально она пощупала свою руку повыше локтя. Мышцы, и в самом деле, крепкие. Но она же не сидела за вышиванием, как многие известные ей знатные дамы. С девяти лет она по нескольку часов в день тренировалась с воинами защитниками Сидена. В четырнадцать лет ее экзаменовал сам Лаклан Гилбридж, считавшийся лучшим фехтовальщиком клана.
Она раздраженно бормотала себе под нос. Ей совершенно безразлично, что этот граф Данморский думает о ее внешности. Она решила, что это даже лучше, что он не находит ее привлекательной.
Чувствуя себя увереннее, она разделась и скользнула в кровать. Еще раз взглянув на закрытую входную дверь, она опустила голову на подушку и тут же заснула.
Граф наблюдал за ней, но она решила, что не доставит ему удовольствия увидеть ее замешательство. Напротив, она продолжала внимательно разглядывать обеденную залу.
Она была больше, чем зала в Сидене, сорок футов в длину, и в центральной стене был вырублен огромный очаг. Помост, стоящий на возвышении, с которого Диана осматривала залу, вмещал длинный трапезный стол, за которым могли усесться восемь или девять человек. Резной стул графа с высокой спинкой стоял во главе стола.
Служанка бросилась к графу, чтобы наполнить его кубок элем. После этого она сделала реверанс и очаровательно улыбнулась.
– Добро пожаловать домой, милорд, – сказала она, явно волнуясь. – Когда вас нет, здесь царит такая скука.
Мак-Кендрик рассмеялся, ущипнул девушку за розовую щечку и довольно фамильярно, как показалось Диане, шлепнул ее.
– Эйлис, тебе нравится соблазнять меня, – сказал он.
Увидев, как у девушки вспыхнули щеки и засияли глаза, Диана отметила про себя, что эта служанка явно боготворит своего господина.
Эта же сцена с незначительными вариациями повторялась весь вечер: девушки соперничали друг с другом в стремлении услужить своему господину. Диана презрительно поджала губы, глядя на то, как служанки из кожи вон лезут. Очевидно, граф Данморский ничем не отличается от ее брата: он тоже пользуется этими девушками, когда ему вздумается.
Хотя есть одно небольшое различие, заметила она, отхлебнув вина и ставя кубок на стол. Девушки не только с радостью прислуживают Торну, они всячески стараются, чтобы он обратил на них внимание, и, заметив его быстрый взгляд, вспыхивают от радости. Служанки в Сидене, напротив, всеми возможными путями стремились избежать встречи с Робертом.
Подошла еще одна служанка, и похожее действо повторилось. Когда девушка отошла, Диана повернулась к своему похитителю и саркастически заметила:
– Они просто светятся от счастья видеть вас дома.
Он, казалось, был удивлен:
– Что же в этом странного?
Служанки столпились в арке прохода и вдруг захихикали.
Диане стало любопытно, отчего им так весело. Она пыталась вспомнить, давно ли видела в Сидене служанок, которые вот так же перешептывались бы и заливались смехом. Нет, такого точно не случалось.
Закончив трапезу, Диана сполоснула руки в сосуде с водой, специально поставленном для этой цели, насухо вытерла свой нож и вложила его в ножны. Чувствуя усталость во всем теле, Диана все же сидела прямо, высоко подняв голову. Даже при таких необычных обстоятельствах девушка должна была помнить о том, что она представляет здесь клан Мак-Ларенов.
Когда наступила полночь, она наконец покинула залу, и к ее вящему неудовольствию граф, а не Гризель взялся сопровождать ее. Он отвел ее в другую комнату не в ту, где она отдыхала несколько часов назад. Диана, войдя, не могла сдержать вздох облегчения.
Комната была большой, вероятно угловой, с двумя окнами со ставнями. В очаге ярко горел огонь, кровать была завалена меховыми шкурами.
Торн окинул взглядом комнату, потом внимательно посмотрел на Диану.
– Надеюсь, условия вам понравились, – сказал он.
Раздраженная его снисходительным тоном, Диана сказала:
– Это единственное, что понравилось мне у вас!
Торн дьявольски усмехнулся:
– Я постараюсь сделать все, чтобы понравиться вам еще больше.
Не желая поддерживать его шутливый тон, Диана холодно взглянула на него:
– Тогда позвольте мне вернуться в Сиден.
– Всему свое время.
Диана отвернулась, почувствовав, что Торн что-то недоговаривает. «Всему свое время», – с тоской повторила она про себя его слова. Мак-Кендрик наверняка не догадывается, что ее брат, похоже, рад вообще избавиться от нее.
– Вы совершили большую ошибку, – сказала Диана. – Если вы хотели добиться возвращения своего брата, вам нужно было взять в заложники кого-нибудь другого.
Торн внимательно посмотрел на нее, прежде чем ответить:
– Вы думаете, что Мак-Ларенам безразлична судьба членов их клана?
Она тут же ощетинилась:
– Ничего подобного я не думаю!
– Тогда что вы думаете? – мягко поинтересовался он.
Диана прикусила губу.
– Ничего! Оставьте меня в покое! – резко ответила она.
Торн шагнул к ней. Подняв руку, он хотел положить ее на плечо девушки. Но она отпрянула.
– Если вы хотя бы пальцем меня коснетесь, я убью вас! – крикнула она и быстро выхватила серебряный кинжал.
Резко остановившись, Торн неотрывно смотрел на маленький, остро заточенный столовый ножик в ее руке.
Пристально разглядывая Торна, Диана заметила выражение изумления и гнева на его лице. Хотя она пользовалась этим ножом во время трапезы, он этого не заметил, в этом Диана была уверена. Если бы Торн увидел нож, он немедленно отнял бы его.
Она торжествовала – это был ее маленький успех. Мак-Кендрик должен уяснить, что, кроме других обязанностей, у тюремщика есть еще одна – он не должен спускать глаз со своего пленника.
– Вы льстите себе, дорогая, – сказал Торн, наконец. – Очевидно, вы считаете себя неотразимой. Хочу заверить, что я лично не нахожу вас даже привлекательной. – Она растерянно моргнула, и Торн слегка усмехнулся: – Вам трудно поверить в это?
Потирая тяжелый подбородок, он медленно обошел вокруг Дианы. Она не шелохнулась, но краешком глаза следила за его передвижением, пока он был в поле ее зрения.
– Слишком высокая, – сказал Торн резко. Без предупреждения он обхватил своей большой рукой ее руку повыше локтя. Прежде чем она смогла отреагировать, он разжал руку. – Я думаю, – продолжил он как бы между прочим, – такими руками может гордиться и мужчина.
Но когда его рука опустилась на ее бедро, Диана отбросила ее прочь:
– Я предупреждала вас: не смейте прикасаться ко мне!
– О!.. – Торн изобразил удивление. – Я думал, вы имеете в виду интимные прикосновения. И не станете возражать против жеста дружбы.
– Дружбы... – повторила Диана и осеклась.
Его лицо было сама святая невинность.
– Если вы неправильно поняли мои намерения, прошу извинить. – Он внезапно вновь стал холоден. – А теперь, я полагаю, вам нужен отдых. – Он направился к выходу и, оглянувшись на прощание, сказал: – Оставьте нож себе, Диана, если вам так спокойнее. Я не собираюсь вышибать дверь, чтобы насладиться нашими прелестями.
Отвернувшись, граф Данморский вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь.
Слезы бессильного гнева навернулись на глаза Диане, хотя на то и не было особой причины. Этот человек бесит ее! Он своеволен! Деспотичен! Эти качества в мужчине она презирала больше всего.
Машинально она пощупала свою руку повыше локтя. Мышцы, и в самом деле, крепкие. Но она же не сидела за вышиванием, как многие известные ей знатные дамы. С девяти лет она по нескольку часов в день тренировалась с воинами защитниками Сидена. В четырнадцать лет ее экзаменовал сам Лаклан Гилбридж, считавшийся лучшим фехтовальщиком клана.
Она раздраженно бормотала себе под нос. Ей совершенно безразлично, что этот граф Данморский думает о ее внешности. Она решила, что это даже лучше, что он не находит ее привлекательной.
Чувствуя себя увереннее, она разделась и скользнула в кровать. Еще раз взглянув на закрытую входную дверь, она опустила голову на подушку и тут же заснула.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Диана открыла глаза и сразу же крепко зажмурилась от яркого утреннего солнца, лучи которого, как золотые кинжалы, рассекали комнату. Она поудобнее устроилась на мягкой подушке и глубже закуталась в мягкие меховые шкуры. Еще несколько минут она скользила между сном и бодрствованием, как вдруг ее внимание привлек какой-то шум. Осторожные шаги. Кто-то был в комнате!
Диана широко открыла глаза и села в кровати, готовая защищаться. Увидев служанку, она успокоилась. Это была Эйлис, одна из девушек, прислуживавших графу вчера за ужином. Ей было не больше шестнадцати лет, но она не выглядела хрупкой, скорее наоборот, – крепкой и привлекательной. Ее светлые волосы были заплетены в две толстые косы, переброшенные на пышную грудь.
Позади Эйлис стояла приготовленная ванна, наполненная водой, с поверхности которой тонкой струйкой поднимался пар.
– Не так уж чутко вы спите, – сухо заметила Эйлис. Она кивнула в сторону ванны: – Я подумала, может, вы захотите принять ванну.
Диана облегченно вздохнула. Она не мылась с тех пор, как выехала из Сидена. Но прежде чем она успела поблагодарить Эйлис, та сказала, наклоняясь к ней:
– Вы вообще моетесь, да?
Диана поджала губы:
– Да уж, приходится время от времени.
Эйлис выпрямилась и захохотала:
– Тогда все в порядке! Просто я не выношу вони, которую распространяют вокруг себя Мак-Ларены. Я скорее соглашусь сидеть рядом с овцой, чем с Мак-Лареном, который забыл помыться.
Диана резко прикрикнула на девушку и вскочила с кровати. Она быстро скинула на пол рубашку, в которой спала. Не дожидаясь помощи, она забралась в ванну и вздохнула, почувствовав обволакивающее тепло. Положив голову на край ванны, она закрыла глаза.
– Ой! – воскликнула вдруг Диана, почувствовав, как в ванну влилась струя кипящей воды. Вода в ванной успела остыть, и это спасло ее от серьезного ожога. Она быстро выскочила из ванны.
– Ах ты, бестолковая девчонка! – закричала она на девушку. – Ты чуть не сварила меня заживо! – Схватив ночную рубашку, она быстро натянула ее, пытаясь спастись от озноба, охватившего ее разгоряченное тело.
Эйлис невинно посмотрела на нее.
– А мне говорили, что все Мак-Ларены толстокожие, – сообщила она.
Диана не поверила своим ушам.
– Что ты болтаешь?! – закричала она. – Ты что, рехнулась? Ты ведь прекрасно знаешь, что вода слишком горячая!
– Ну да, – уперев руки в бока, Эйлис захихикала.
Все пережитое за последние дни всколыхнулось в Диане и переполнило чашу ее терпения. Она размахнулась и звонко шлепнула служанку по щеке. Вне себя от испуга и гнева, Эйлис так пронзительно завопила, что Диана была уверена: этот крик слышен и за стенами крепости.
Торн, который находился в смежной комнате, направился было в большой холл, но резко остановился.
«Боже милостивый! – подумал он. – Что там случилось?»
В несколько прыжков он достиг двери и распахнул се настежь. Увидев Диану, он на мгновение потерял дар речи. Она стояла и глядела на Эйлис, широко расставив босые ноги и уперев руки в бока; глаза ее метали молнии. Темные волосы, мокрые на концах, перепутавшись, доставали почти до самых бедер. Мокрая рубашка плотно облепила ее, подчеркивая каждый изгиб, выпуклости и впадинки соблазнительно округлого тела.
У Торна пересохло во рту при виде этого зрелища В этот момент Эйлис вдруг бросилась с кулаками нэ леди Диану. Очнувшись от оцепенения, он наконец смог как-то отреагировать.
– Черт побери! – заорал он и, ворвавшись в комнату, схватил девушку, собиравшуюся кинуться на Диану. – Что здесь приходит?
– Она жалуется, что вода слишком горячая! – крикнула Эйлис. Подняв голову, она добавила: – Посмотрите, что она со мной сделала!
Увидев алый след от пощечины, Торн угрожающе повернулся к пленнице:
– Это вы сделали?
Диана вызывающе подняла голову.
– Да, – ответила она.
«И в самом деле, – подумал Торн, – разве можно ожидать достойного поведения от этой женщины?» Он просто забыл, кто она такая.
– Вы истинная Мак-Ларен, – проворчал он.
– Да. – В ее стальном взгляде светился вызов. – А вы намерены что-нибудь изменить?
– Никто не собирается этого делать, – ответил Торн в тон ей.
– Никто и не посмеет ничего сделать! – парировала Диана, тряхнув головой.
– Таким поведением вы позорите своего отца! – сказал он.
– Наоборот, – ровным тоном ответила она. – Мой отец никогда не стал бы уважать безответственную женщину – и безмозглого мужчину!
Торн взорвался от ярости:
– Даю слово чести я с радостью верну тебя в твой клан, при первой возможности!
Диана презрительно хмыкнула:
– Слово чести? Да у англичанина больше понятия о чести, чем у любого из Мак-Кендриков!
– А для любого из Мак-Кендриков честь значит больше, чем для любого из Мак-Ларенов, – сказал Торн. – Что же тогда остается на долю членов вашего клана?
Он ожидал взрыва гнева с ее стороны. К его удивлению, она ответила ледяной улыбкой, холодной, как зимние ручьи.
– Меня не удивляет ваше невежество, – спокойно сказала она. – Человек, который делает такие заключения, видимо, просто не понимает смысла слов.
Торн грубо схватил Диану за руки повыше локтей, чуть не подняв ее в воздух. Он чувствовал учащенное, испуганное дыхание девушки.
– Ты заслуживаешь хорошей порки, которая выбила бы дурь из твоей головы! – вне себя от гнева крикнул Торн. Он не привык, когда ему противоречили, тем более оскорбляли! И быстро понял, что ему это очень не нравится. – И если ты будешь продолжать разговаривать со мной в таком тоне, я за себя не ручаюсь!
Граф отпустил Диану, и она быстро отступила назад. Гордо подняв голову и выпятив подбородок, она заявила:
– Если вы думаете, что меня силой можно заставить измениться – то ошибаетесь!
Он запустил руку в волосы. «Бог мой, – подумал он. – Мужчины падают на колени при малейшем намеке на то, что я недоволен ими. А у этой женщины даже во взгляде сквозит неповиновение!»
– Теперь я не удивляюсь, что вы не замужем, – проворчал Торн. – Мужчина в самом деле должен лишиться рассудка, чтобы жениться на такой буйно-помешанной, как вы! – Он был взбешен и грубил ей, но старался при этом не смотреть в серебристую бездну ее глаз. Отвернувшись, он обратился к Эйлис:
– С этого момента Гризель будет ухаживать за леди Дианой.
«Идиот!» – сказала про себя Диана, следя, как ее похититель, а вслед за ним и воспрянувшая духом служанка стремительно выходят из комнаты.
Подойдя поближе к очагу, она протянула руки к огню. Ее обуревало тяжелое предчувствие, которое затмило даже неприятное покалывание во всем теле от горячей воды, но причины его она не понимала.
Некоторое время спустя Диана, уже одетая, сидела на стуле, и, когда дверь отворилась, она даже не обернулась.
«Ты слишком вспыльчива, девочка. Учись сдерживать себя, если хочешь выжить».
Диана почувствовала, что это прозвучало прямо в ее голове, и с расширившимися от ужаса глазами она повернулась к двери.
– Вы поняли меня, – бесстрастно сказала Гризель.
Диана моргнула, осознав, что Гризель не произносила эти слова вслух.
– Да, – прошептала она, от страха едва переводя дыхание.
Гризель медленно кивнула.
– Я знаю, что ты способна предвидеть – я заметила это сразу, как увидела тебя, – продолжала говорить она. – Мы понимаем друг друга. – Она направилась к двери и позвала Диану: – Пойдем. Скоро все сядут есть.
Диана последовала за Гризель, все еще сбитая с толку тем, что только что произошло. Неужели даже самые тайные ее мысли были подслушаны, пока она находилась в этой мрачной крепости? Это открытие было не из приятных.
Но когда они достигли большой залы, к Диане вернулось ее прежнее настроение. У Гризель тоже был дар предвидения, хотя в иной форме, нежели у нее, Дианы. Но она не сможет запугать ее, решила девушка.
А что касается ее похитителя – она не доставит ему удовольствия поучать ее. Гризель права: ей нужно поумерить свой пыл. Хотя, Бог свидетель, как нелегко это сделать, когда рядом этот мужчина.
Сев на свое место, Диана принялась за лежащий перед ней на тарелке большой бифштекс. На этот раз граф не разговаривал с ней, но когда слуги начали убирать со стола, он наконец обратил на нее внимание.
– Я поговорил с Эйлис, – сказал он.
Диана подняла бровь:
– В самом деле? И она, без сомненья, укрепила вас во мнении, что я буйно-помешанная. – Она отвернулась с подчеркнутым безразличием.
Торн кашлянул.
– Прошу прощения за грубость, – произнес он наконец. – Дело в том, что Эйлис все объяснила. Она подтвердила, что вода действительно была слишком горячей.
Диана повернулась к нему и с нотками скепсиса в голосе поинтересовалась:
– Вы наказали ее?
Он почесал подбородок.
– Скажем так, я сделал ей выговор.
Диана хмыкнула:
– В Сидене таких слуг долго бы не терпели.
– Не сомневаюсь, – проворчал он. – Но у меня не было намерения сделать ваше пребывание здесь невыносимым.
Диана возвела глаза к потолку, но ничего не сказала. Но следующие его слова приковали ее внимание.
– Не хотите ли поехать со мной на прогулку, посмотреть угодья? – спросил он.
Она внутренне возликовала, несмотря на все обиды прошедшего дня. Если она окажется за стенами этой серой каменной крепости, может, представится возможность сбежать!
– С удовольствием! – Диана попыталась изобразить благосклонную улыбку.
Он кивнул:
– Тогда решено. Мы можем отправиться тотчас же, если хотите.
Диана вслед за графом направилась в конюшни. Банрих вывел из стойла юный мальчишка-грум, на вид ему было не больше тринадцати лет.
Диана широко открыла глаза и села в кровати, готовая защищаться. Увидев служанку, она успокоилась. Это была Эйлис, одна из девушек, прислуживавших графу вчера за ужином. Ей было не больше шестнадцати лет, но она не выглядела хрупкой, скорее наоборот, – крепкой и привлекательной. Ее светлые волосы были заплетены в две толстые косы, переброшенные на пышную грудь.
Позади Эйлис стояла приготовленная ванна, наполненная водой, с поверхности которой тонкой струйкой поднимался пар.
– Не так уж чутко вы спите, – сухо заметила Эйлис. Она кивнула в сторону ванны: – Я подумала, может, вы захотите принять ванну.
Диана облегченно вздохнула. Она не мылась с тех пор, как выехала из Сидена. Но прежде чем она успела поблагодарить Эйлис, та сказала, наклоняясь к ней:
– Вы вообще моетесь, да?
Диана поджала губы:
– Да уж, приходится время от времени.
Эйлис выпрямилась и захохотала:
– Тогда все в порядке! Просто я не выношу вони, которую распространяют вокруг себя Мак-Ларены. Я скорее соглашусь сидеть рядом с овцой, чем с Мак-Лареном, который забыл помыться.
Диана резко прикрикнула на девушку и вскочила с кровати. Она быстро скинула на пол рубашку, в которой спала. Не дожидаясь помощи, она забралась в ванну и вздохнула, почувствовав обволакивающее тепло. Положив голову на край ванны, она закрыла глаза.
– Ой! – воскликнула вдруг Диана, почувствовав, как в ванну влилась струя кипящей воды. Вода в ванной успела остыть, и это спасло ее от серьезного ожога. Она быстро выскочила из ванны.
– Ах ты, бестолковая девчонка! – закричала она на девушку. – Ты чуть не сварила меня заживо! – Схватив ночную рубашку, она быстро натянула ее, пытаясь спастись от озноба, охватившего ее разгоряченное тело.
Эйлис невинно посмотрела на нее.
– А мне говорили, что все Мак-Ларены толстокожие, – сообщила она.
Диана не поверила своим ушам.
– Что ты болтаешь?! – закричала она. – Ты что, рехнулась? Ты ведь прекрасно знаешь, что вода слишком горячая!
– Ну да, – уперев руки в бока, Эйлис захихикала.
Все пережитое за последние дни всколыхнулось в Диане и переполнило чашу ее терпения. Она размахнулась и звонко шлепнула служанку по щеке. Вне себя от испуга и гнева, Эйлис так пронзительно завопила, что Диана была уверена: этот крик слышен и за стенами крепости.
Торн, который находился в смежной комнате, направился было в большой холл, но резко остановился.
«Боже милостивый! – подумал он. – Что там случилось?»
В несколько прыжков он достиг двери и распахнул се настежь. Увидев Диану, он на мгновение потерял дар речи. Она стояла и глядела на Эйлис, широко расставив босые ноги и уперев руки в бока; глаза ее метали молнии. Темные волосы, мокрые на концах, перепутавшись, доставали почти до самых бедер. Мокрая рубашка плотно облепила ее, подчеркивая каждый изгиб, выпуклости и впадинки соблазнительно округлого тела.
У Торна пересохло во рту при виде этого зрелища В этот момент Эйлис вдруг бросилась с кулаками нэ леди Диану. Очнувшись от оцепенения, он наконец смог как-то отреагировать.
– Черт побери! – заорал он и, ворвавшись в комнату, схватил девушку, собиравшуюся кинуться на Диану. – Что здесь приходит?
– Она жалуется, что вода слишком горячая! – крикнула Эйлис. Подняв голову, она добавила: – Посмотрите, что она со мной сделала!
Увидев алый след от пощечины, Торн угрожающе повернулся к пленнице:
– Это вы сделали?
Диана вызывающе подняла голову.
– Да, – ответила она.
«И в самом деле, – подумал Торн, – разве можно ожидать достойного поведения от этой женщины?» Он просто забыл, кто она такая.
– Вы истинная Мак-Ларен, – проворчал он.
– Да. – В ее стальном взгляде светился вызов. – А вы намерены что-нибудь изменить?
– Никто не собирается этого делать, – ответил Торн в тон ей.
– Никто и не посмеет ничего сделать! – парировала Диана, тряхнув головой.
– Таким поведением вы позорите своего отца! – сказал он.
– Наоборот, – ровным тоном ответила она. – Мой отец никогда не стал бы уважать безответственную женщину – и безмозглого мужчину!
Торн взорвался от ярости:
– Даю слово чести я с радостью верну тебя в твой клан, при первой возможности!
Диана презрительно хмыкнула:
– Слово чести? Да у англичанина больше понятия о чести, чем у любого из Мак-Кендриков!
– А для любого из Мак-Кендриков честь значит больше, чем для любого из Мак-Ларенов, – сказал Торн. – Что же тогда остается на долю членов вашего клана?
Он ожидал взрыва гнева с ее стороны. К его удивлению, она ответила ледяной улыбкой, холодной, как зимние ручьи.
– Меня не удивляет ваше невежество, – спокойно сказала она. – Человек, который делает такие заключения, видимо, просто не понимает смысла слов.
Торн грубо схватил Диану за руки повыше локтей, чуть не подняв ее в воздух. Он чувствовал учащенное, испуганное дыхание девушки.
– Ты заслуживаешь хорошей порки, которая выбила бы дурь из твоей головы! – вне себя от гнева крикнул Торн. Он не привык, когда ему противоречили, тем более оскорбляли! И быстро понял, что ему это очень не нравится. – И если ты будешь продолжать разговаривать со мной в таком тоне, я за себя не ручаюсь!
Граф отпустил Диану, и она быстро отступила назад. Гордо подняв голову и выпятив подбородок, она заявила:
– Если вы думаете, что меня силой можно заставить измениться – то ошибаетесь!
Он запустил руку в волосы. «Бог мой, – подумал он. – Мужчины падают на колени при малейшем намеке на то, что я недоволен ими. А у этой женщины даже во взгляде сквозит неповиновение!»
– Теперь я не удивляюсь, что вы не замужем, – проворчал Торн. – Мужчина в самом деле должен лишиться рассудка, чтобы жениться на такой буйно-помешанной, как вы! – Он был взбешен и грубил ей, но старался при этом не смотреть в серебристую бездну ее глаз. Отвернувшись, он обратился к Эйлис:
– С этого момента Гризель будет ухаживать за леди Дианой.
«Идиот!» – сказала про себя Диана, следя, как ее похититель, а вслед за ним и воспрянувшая духом служанка стремительно выходят из комнаты.
Подойдя поближе к очагу, она протянула руки к огню. Ее обуревало тяжелое предчувствие, которое затмило даже неприятное покалывание во всем теле от горячей воды, но причины его она не понимала.
Некоторое время спустя Диана, уже одетая, сидела на стуле, и, когда дверь отворилась, она даже не обернулась.
«Ты слишком вспыльчива, девочка. Учись сдерживать себя, если хочешь выжить».
Диана почувствовала, что это прозвучало прямо в ее голове, и с расширившимися от ужаса глазами она повернулась к двери.
– Вы поняли меня, – бесстрастно сказала Гризель.
Диана моргнула, осознав, что Гризель не произносила эти слова вслух.
– Да, – прошептала она, от страха едва переводя дыхание.
Гризель медленно кивнула.
– Я знаю, что ты способна предвидеть – я заметила это сразу, как увидела тебя, – продолжала говорить она. – Мы понимаем друг друга. – Она направилась к двери и позвала Диану: – Пойдем. Скоро все сядут есть.
Диана последовала за Гризель, все еще сбитая с толку тем, что только что произошло. Неужели даже самые тайные ее мысли были подслушаны, пока она находилась в этой мрачной крепости? Это открытие было не из приятных.
Но когда они достигли большой залы, к Диане вернулось ее прежнее настроение. У Гризель тоже был дар предвидения, хотя в иной форме, нежели у нее, Дианы. Но она не сможет запугать ее, решила девушка.
А что касается ее похитителя – она не доставит ему удовольствия поучать ее. Гризель права: ей нужно поумерить свой пыл. Хотя, Бог свидетель, как нелегко это сделать, когда рядом этот мужчина.
Сев на свое место, Диана принялась за лежащий перед ней на тарелке большой бифштекс. На этот раз граф не разговаривал с ней, но когда слуги начали убирать со стола, он наконец обратил на нее внимание.
– Я поговорил с Эйлис, – сказал он.
Диана подняла бровь:
– В самом деле? И она, без сомненья, укрепила вас во мнении, что я буйно-помешанная. – Она отвернулась с подчеркнутым безразличием.
Торн кашлянул.
– Прошу прощения за грубость, – произнес он наконец. – Дело в том, что Эйлис все объяснила. Она подтвердила, что вода действительно была слишком горячей.
Диана повернулась к нему и с нотками скепсиса в голосе поинтересовалась:
– Вы наказали ее?
Он почесал подбородок.
– Скажем так, я сделал ей выговор.
Диана хмыкнула:
– В Сидене таких слуг долго бы не терпели.
– Не сомневаюсь, – проворчал он. – Но у меня не было намерения сделать ваше пребывание здесь невыносимым.
Диана возвела глаза к потолку, но ничего не сказала. Но следующие его слова приковали ее внимание.
– Не хотите ли поехать со мной на прогулку, посмотреть угодья? – спросил он.
Она внутренне возликовала, несмотря на все обиды прошедшего дня. Если она окажется за стенами этой серой каменной крепости, может, представится возможность сбежать!
– С удовольствием! – Диана попыталась изобразить благосклонную улыбку.
Он кивнул:
– Тогда решено. Мы можем отправиться тотчас же, если хотите.
Диана вслед за графом направилась в конюшни. Банрих вывел из стойла юный мальчишка-грум, на вид ему было не больше тринадцати лет.