Страница:
Естественно, маги и церковники изначально были в довольно напряженных отношениях. Не последнюю роль играл и тот факт, что Пресвятой Орден образовался уже после начала доминирования на земле человеческой расы – и всех нелюдей считал приспешниками темных сил, разумеется подлежащих немедленному уничтожению. А магическая сила зачастую очень ярко проявлялась именно в нелюдях.
Противостояние Орденов было скрытым: магов, даже белых, обычные смертные боялись и никогда не поддержали бы их против церковников. А обойтись только своими силами маги просто не смогли бы: не так уж и много их было. Со своей стороны, Церковь не могла в открытую напасть на своих противников: точный уровень силы магов был им неизвестен. Взаимоотношения Орденов внешне были приглажены дипломатическими улыбками, а внутренне выражались в точечных уколах по незначительным фигурам друг друга.
– Итак? – начал Квадраат. – Что мы имеем на текущий момент?
Риффир вытащил из воздуха тонкую трость, покрутил ее пару мгновений и развеял.
– Лично мне кажется, что у нас есть все шансы прохлопать предупреждения Сиринити. И лично мне кажется, что мы действуем чрезмерно осторожно.
– У нас нет другого выбора. Если мы будем действовать открыто, нам придется открыть и причины. А я не считаю, что народ адекватно отнесется к предсказанию Сиринити.
– Быть может, это зависит от трактовки. Но в целом я с тобой согласен – массовых беспорядков будет не избежать.
Квадраат подозревал, что экземпляр предсказания, к которому имел доступ черный маг, вполне мог отличаться от его собственного.
Архивные документы утверждали, что Сиринити составила свое предсказание около двух тысяч лет тому назад, сразу после ухода Изначальных богов. И, по сути, напророчила их возвращение, каковое могло кончиться только одним: гибелью всего мира.
С течением времени древние языки утрачивались, и до нынешних дней дошли не только различные варианты более поздних переводов, выполненных магами Лиги, но и совершенно разнообразные (и часто противоположные друг другу) трактовки иносказательных моментов предсказания.
Самый близкий, по мнению Квадраата, вариант звучал так:
«Тьма, Свет и Огонь суть есть погибель, спасение и сила этого мира. И должны они таиться за заслонами, и заслоны те должны быть надежными скрепами связаны. Но внемлите мне!
Ибо когда откроется левый глаз дракона, ослабнут скрепы на Тьме, и прорвется она в мир в обличье обольстительном и коварном. И укроется до времени от взглядов, и спрячется от чар. Но лишь тот, кто достоин силы Тьмы, вместит ее и будет носить, сам сначала того не подозревая. И не будет он человеком, ибо не вместит Тьму человеческая суть.
И когда откроется правый глаз дракона, ослабнут скрепы на Свете, и ворвется он в мир, неся сожаление и счастье. И будет голос Света поначалу слаб и тих, и долгими будут поиски его. И лишь тот, чья душа чиста и светла, вместит Свет и будет нести его людям. Но будет он сам не человеком, а одним из тех, кто судьбой обречен на вымирание.
И возродится Огонь, пройдя неповрежденным сквозь многие времена. И вползет он тонкой струйкой тепла в мир, покорив надеждой. И будет вместивший Огонь доверчив и открыт. Но не сможет он остаться человеком, ибо разрушит тогда Огонь его суть.
И очистится Тьма, повернув лицо к востоку, и падет Свет, утопив душу в отражениях колодца. И станет Тьма Светом, и станет Свет Тьмой.
И когда прольется трижды в Огне кровь, объединятся в нем Свет и Тьма, и откроется третий глаз дракона.
И обрушится небо на землю, и взорвется земля Огнем, и смешаются они. И станет воздух пылью. И погибнет вокруг все живое. И застынет Огонь камнем. И заснет навсегда.
И потому внемлите мне, о Хранители скреп! Ибо никто и ничто не сможет удержать Силы, когда покинут они сущности, давшие им пристанище. И потому надлежит следить вам за глазами дракона и уничтожить вместилища душ сил – во спасение мира. Ибо не живые создания они, а лишь сосуды для стихийных сил. И не будет у них их собственных душ, когда Силы войдут в их тела. И, уничтожив их, благое дело сделают Хранители.
Завещаю вам это».
Проблема лично для Квадраата состояла в том, что данный вариант явно не был полон. В его распоряжении также имелись более поздние версии, но он не любил к ним обращаться, так как считал ошибочными. Но описание признаков, по которым можно выявить потенциальных носителей Изначальных Сил, грозящих гибелью миру, присутствовали только в более поздних трактовках предсказания. Риффир категорически отказался показать ему свой экземпляр пророчества, но поделился некоторыми из поздних трактовок. Что, естественно, еще больше запутало ситуацию.
Архивы утверждали, что Сиринити записала три копии предсказания – по одному для каждой из Лиг Ордена Высокой Магии. Третий экземпляр хранился в Библиотеке Красной Лиги.
Около тысячи лет тому назад случилось обострение противостояния между магами и простыми смертными, закончившиеся массовыми нападениями на волшебников. Башня Красной Лиги была полностью разрушена в этом столкновении, все маги Лиги погибли. Черная и Белая Лиги успели перенести свои башни в недоступное людям место и заблокировать доступ к себе магическим щитом.
И целую тысячу лет Красную Лигу не получалось возродить. При обнаружении магических способностей у ребенка его отдавали в академию той или иной Лиги. Для приема в обучение претенденту требовалось подтвердить наличие у него соответствующих сил – случалось, родители ошибались и приводили будущих белых магов в Черную Лигу, и наоборот. Но силы имели разную сущность, и вовсе не желанием адепта определялся цвет его мантии. После гибели Красной Лиги серию испытаний, направленных на выявление у претендента магии равновесия, применяли в обеих Лигах – но только по желанию адептов, так как учить выявленных красных магов было некому. Сохранились только остатки библиотеки, а этого было слишком мало, чтобы держать силы под контролем. Впрочем, никто из выявленных так и не захотел самостоятельно обучаться. С течением времени адептов, положительно проходящих испытания на магию равновесия, становилось все меньше и меньше. Последний раз эти способности были обнаружены более чем пять столетий назад. Казалось, Огонь ушел из этого мира навсегда.
Предшественник Квадраата не видел большой беды в исчезновении Красной Лиги. Он считал (впрочем, как и большинство трактовавших предсказание), что речь идет о магах (или потенциальных магах) каждой из Лиг. И утрата силы равновесия автоматически означала, что предсказание не сбудется. Сам Квадраат испытывал по этому поводу значительные сомнения. Сиринити не только предсказала приход сил, но и довольно тщательно описала специфические природные явления и катаклизмы, которыми он будет сопровождаться. Уже на его памяти часть из них начала сбываться строго согласно пророчеству.
Квадраат, как и его предшественник, руководствуясь архивными рекомендациями по выявлению потенциальных носителей сил, потратил много энергии и времени на их ликвидацию. Он понимал, что подозрение не есть уверенность, но руководствовался принципом меньшего зла: лучше погубить нескольких невинных человек, чем допустить проникновение в мир разрушающих сил. Однако годы шли, а он вновь и вновь выявлял людей, подходящих, согласно пророчеству, на роль сосуда силы. В последние годы Глава Белой Лиги стал сомневаться, что этот подход был верным. Спасение мира доставалось слишком дорогой ценой.
– Квадраат? – Глава Ордена Церкви уже несколько минут пыталась привлечь его внимание.
– Да-да, я слушаю.
– Ты опять витаешь где-то в иных мирах, о высочайший, – ехидно прокомментировал Риффир. – Может, тебе, так сказать, уже пора и на покой? Уступить дорогу молодым?
Квадраат оставил без внимания шпильку черного мага. Нецелесообразно тратить силы на раздражение.
– Я уступлю, когда придет время. А сейчас повтори то, что ты говорил.
– Я говорил, что мои действия не приносят ощутимого результата. Несмотря на то что я поддержал уничтожение нелюдей, предрасположенных к магии, многим, как выясняется, удалось скрыться. – Квадраат поморщился, слушая это. Он не был уверен, что указанные в предсказании маги не могут быть людьми. Скорее, был уверен в обратном. Но кто знает, что конкретно написано в экземпляре Риффира. – Более того, я в своей собственной Лиге никак не могу разобраться с двумя магами, находящимися у меня на сильном подозрении.
Гласта подалась вперед:
– Кто? Ты не говорил, что у тебя есть конкретные имена.
Квадраат покачал головой:
– Он говорил. Просто мы не сочли, что он прав. Ферия Ксаель и Л'эрт Ра'ота. Или ты нашел кого-то еще, над кем готов поиздеваться?
– Я не издеваюсь, – с достоинством возразил Риффир. – Я ограждаю мир от разрушения. А то, что эти двое каждый раз уклоняются от моих людей, лишний раз свидетельствует в пользу моего предположения.
– Ра'ота появился слишком поздно – куда как позднее времени, пригодного для сосуда первого глаза дракона. Если все так, как ты считаешь, ему должно быть свыше семисот лет. А какие-либо сведения о нем в архивах встречаются самое раннее четыреста лет назад. А леди Ксаель не подходит по месту рождения.
– Тем не менее их поведение слишком похоже на предсказанное. Я не собираюсь рисковать. В любом случае, раз уж они уходят от моих ловушек, я стравлю их друг с другом – с одним оставшимся разобраться будет проще.
Гласта передернула плечами:
– Тебя еще не тошнит от всей этой крови? «На всякий случай»?
– Предпочитаю побольше крови, если она обеспечит спокойствие. Не говоря уже о том, что пекусь я в числе прочего и о всех вас.
Глава Пресвятого Ордена вздохнула:
– Пусть так. Но красного мага мы так и не нашли.
Квадраат задумчиво пошевелил пальцами:
– Я думаю, на самом деле один из претендентов Риффира вполне может быть красным. Насколько я знаю, они же так и не проходили испытание равновесия?
– Не проходили. Но для равновесия на их руках слишком много крови.
– Слишком много – понятие относительное. У меня на руках тоже слишком много крови. – Он вздохнул. – Иногда мне кажется, что моя мантия все темнеет и темнеет.
Гласта прервала его. Ей не хотелось выслушивать философские размышления белого мага о тщете сущего – в последнее время он слишком часто скатывался в них.
– Хорошо. Что с воплощением богини Света? Ты говорил, что сомневаешься, что это Арриера. Кто тогда?
– Сомневаюсь. Мне кажется, Арриера не вполне подходит. Но в его ближайшем окружении есть довольно странная фигура – эльфийский ведун. По моим данным, у него куда больше совпадений с предсказанием, чем у самого Арриера.
Риффир опять наколдовал свою трость и завертел ее в руке.
– Тогда, кстати, запросто есть шанс, что падение Света – это банальное предательство этим странным эльфом своего командира. Очень жизненный вариант. Кто будет ликвидировать эту парочку?
– Риффир! Я бы попросил тебя! Мы слишком многих уже «наликвидировали». Я предпочитаю подождать. Пока не проявился красный маг, время еще есть.
Гласта поджала бескровные губы:
– Светлейший, но, согласно предсказанию, сущность равновесия должна была появиться лет пятнаддать-двадцать назад.
– Не знаю. Мне все же кажется, что имелась в виду дата рождения, а не дата обретения способностей.
Риффир пощелкал тростью в воздухе:
– Когда он обретет способности, будет уже поздно дергаться.
– Довольно! – Гласта не находила удовольствия в бесконечных склоках. – Я пошлю к повстанцам своего лучшего лазутчика. Вы оба, – сухой палец ее по очереди ткнул в каждого из магов, – дадите нам описание тестов, которыми можно выявить истинных носителей сил. После чего мои люди организуют эльфам прохождение этого испытания. – Риффир попытался возразить, но она не позволила перебить себя. – Либо вы делаете это, либо признаете, что даже ради спасения мира вы не способны приоткрыть и малую толику своих тайн. У вас уже один Наисвятейший знает, сколько столетий не получается снять эту угрозу. Значит, вам пора привлечь дополнительные силы – мои силы. А сейчас я прошу простить меня, господа. Орден не должен слишком долго страдать от моего отсутствия. – Она неспешно развернулась и направилась к одному из транспортных порталов.
Риффир проводил ее прищуренным взглядом и повернулся к Квадраату:
– Лично я не собираюсь давать ей истинную информацию. Вполне достаточно будет иметь в лице ее людей шпионов в лагере повстанцев. Дальше я в состоянии разобраться сам.
Квадраат задумчиво повертел толстыми пальцами:
– Надо будет посмотреть, что можно извлечь из этой ситуации. Сейчас я не готов принять решение. – Его проекция мигнула и стала растворяться.
Глава 11
Противостояние Орденов было скрытым: магов, даже белых, обычные смертные боялись и никогда не поддержали бы их против церковников. А обойтись только своими силами маги просто не смогли бы: не так уж и много их было. Со своей стороны, Церковь не могла в открытую напасть на своих противников: точный уровень силы магов был им неизвестен. Взаимоотношения Орденов внешне были приглажены дипломатическими улыбками, а внутренне выражались в точечных уколах по незначительным фигурам друг друга.
– Итак? – начал Квадраат. – Что мы имеем на текущий момент?
Риффир вытащил из воздуха тонкую трость, покрутил ее пару мгновений и развеял.
– Лично мне кажется, что у нас есть все шансы прохлопать предупреждения Сиринити. И лично мне кажется, что мы действуем чрезмерно осторожно.
– У нас нет другого выбора. Если мы будем действовать открыто, нам придется открыть и причины. А я не считаю, что народ адекватно отнесется к предсказанию Сиринити.
– Быть может, это зависит от трактовки. Но в целом я с тобой согласен – массовых беспорядков будет не избежать.
Квадраат подозревал, что экземпляр предсказания, к которому имел доступ черный маг, вполне мог отличаться от его собственного.
Архивные документы утверждали, что Сиринити составила свое предсказание около двух тысяч лет тому назад, сразу после ухода Изначальных богов. И, по сути, напророчила их возвращение, каковое могло кончиться только одним: гибелью всего мира.
С течением времени древние языки утрачивались, и до нынешних дней дошли не только различные варианты более поздних переводов, выполненных магами Лиги, но и совершенно разнообразные (и часто противоположные друг другу) трактовки иносказательных моментов предсказания.
Самый близкий, по мнению Квадраата, вариант звучал так:
«Тьма, Свет и Огонь суть есть погибель, спасение и сила этого мира. И должны они таиться за заслонами, и заслоны те должны быть надежными скрепами связаны. Но внемлите мне!
Ибо когда откроется левый глаз дракона, ослабнут скрепы на Тьме, и прорвется она в мир в обличье обольстительном и коварном. И укроется до времени от взглядов, и спрячется от чар. Но лишь тот, кто достоин силы Тьмы, вместит ее и будет носить, сам сначала того не подозревая. И не будет он человеком, ибо не вместит Тьму человеческая суть.
И когда откроется правый глаз дракона, ослабнут скрепы на Свете, и ворвется он в мир, неся сожаление и счастье. И будет голос Света поначалу слаб и тих, и долгими будут поиски его. И лишь тот, чья душа чиста и светла, вместит Свет и будет нести его людям. Но будет он сам не человеком, а одним из тех, кто судьбой обречен на вымирание.
И возродится Огонь, пройдя неповрежденным сквозь многие времена. И вползет он тонкой струйкой тепла в мир, покорив надеждой. И будет вместивший Огонь доверчив и открыт. Но не сможет он остаться человеком, ибо разрушит тогда Огонь его суть.
И очистится Тьма, повернув лицо к востоку, и падет Свет, утопив душу в отражениях колодца. И станет Тьма Светом, и станет Свет Тьмой.
И когда прольется трижды в Огне кровь, объединятся в нем Свет и Тьма, и откроется третий глаз дракона.
И обрушится небо на землю, и взорвется земля Огнем, и смешаются они. И станет воздух пылью. И погибнет вокруг все живое. И застынет Огонь камнем. И заснет навсегда.
И потому внемлите мне, о Хранители скреп! Ибо никто и ничто не сможет удержать Силы, когда покинут они сущности, давшие им пристанище. И потому надлежит следить вам за глазами дракона и уничтожить вместилища душ сил – во спасение мира. Ибо не живые создания они, а лишь сосуды для стихийных сил. И не будет у них их собственных душ, когда Силы войдут в их тела. И, уничтожив их, благое дело сделают Хранители.
Завещаю вам это».
Проблема лично для Квадраата состояла в том, что данный вариант явно не был полон. В его распоряжении также имелись более поздние версии, но он не любил к ним обращаться, так как считал ошибочными. Но описание признаков, по которым можно выявить потенциальных носителей Изначальных Сил, грозящих гибелью миру, присутствовали только в более поздних трактовках предсказания. Риффир категорически отказался показать ему свой экземпляр пророчества, но поделился некоторыми из поздних трактовок. Что, естественно, еще больше запутало ситуацию.
Архивы утверждали, что Сиринити записала три копии предсказания – по одному для каждой из Лиг Ордена Высокой Магии. Третий экземпляр хранился в Библиотеке Красной Лиги.
Около тысячи лет тому назад случилось обострение противостояния между магами и простыми смертными, закончившиеся массовыми нападениями на волшебников. Башня Красной Лиги была полностью разрушена в этом столкновении, все маги Лиги погибли. Черная и Белая Лиги успели перенести свои башни в недоступное людям место и заблокировать доступ к себе магическим щитом.
И целую тысячу лет Красную Лигу не получалось возродить. При обнаружении магических способностей у ребенка его отдавали в академию той или иной Лиги. Для приема в обучение претенденту требовалось подтвердить наличие у него соответствующих сил – случалось, родители ошибались и приводили будущих белых магов в Черную Лигу, и наоборот. Но силы имели разную сущность, и вовсе не желанием адепта определялся цвет его мантии. После гибели Красной Лиги серию испытаний, направленных на выявление у претендента магии равновесия, применяли в обеих Лигах – но только по желанию адептов, так как учить выявленных красных магов было некому. Сохранились только остатки библиотеки, а этого было слишком мало, чтобы держать силы под контролем. Впрочем, никто из выявленных так и не захотел самостоятельно обучаться. С течением времени адептов, положительно проходящих испытания на магию равновесия, становилось все меньше и меньше. Последний раз эти способности были обнаружены более чем пять столетий назад. Казалось, Огонь ушел из этого мира навсегда.
Предшественник Квадраата не видел большой беды в исчезновении Красной Лиги. Он считал (впрочем, как и большинство трактовавших предсказание), что речь идет о магах (или потенциальных магах) каждой из Лиг. И утрата силы равновесия автоматически означала, что предсказание не сбудется. Сам Квадраат испытывал по этому поводу значительные сомнения. Сиринити не только предсказала приход сил, но и довольно тщательно описала специфические природные явления и катаклизмы, которыми он будет сопровождаться. Уже на его памяти часть из них начала сбываться строго согласно пророчеству.
Квадраат, как и его предшественник, руководствуясь архивными рекомендациями по выявлению потенциальных носителей сил, потратил много энергии и времени на их ликвидацию. Он понимал, что подозрение не есть уверенность, но руководствовался принципом меньшего зла: лучше погубить нескольких невинных человек, чем допустить проникновение в мир разрушающих сил. Однако годы шли, а он вновь и вновь выявлял людей, подходящих, согласно пророчеству, на роль сосуда силы. В последние годы Глава Белой Лиги стал сомневаться, что этот подход был верным. Спасение мира доставалось слишком дорогой ценой.
– Квадраат? – Глава Ордена Церкви уже несколько минут пыталась привлечь его внимание.
– Да-да, я слушаю.
– Ты опять витаешь где-то в иных мирах, о высочайший, – ехидно прокомментировал Риффир. – Может, тебе, так сказать, уже пора и на покой? Уступить дорогу молодым?
Квадраат оставил без внимания шпильку черного мага. Нецелесообразно тратить силы на раздражение.
– Я уступлю, когда придет время. А сейчас повтори то, что ты говорил.
– Я говорил, что мои действия не приносят ощутимого результата. Несмотря на то что я поддержал уничтожение нелюдей, предрасположенных к магии, многим, как выясняется, удалось скрыться. – Квадраат поморщился, слушая это. Он не был уверен, что указанные в предсказании маги не могут быть людьми. Скорее, был уверен в обратном. Но кто знает, что конкретно написано в экземпляре Риффира. – Более того, я в своей собственной Лиге никак не могу разобраться с двумя магами, находящимися у меня на сильном подозрении.
Гласта подалась вперед:
– Кто? Ты не говорил, что у тебя есть конкретные имена.
Квадраат покачал головой:
– Он говорил. Просто мы не сочли, что он прав. Ферия Ксаель и Л'эрт Ра'ота. Или ты нашел кого-то еще, над кем готов поиздеваться?
– Я не издеваюсь, – с достоинством возразил Риффир. – Я ограждаю мир от разрушения. А то, что эти двое каждый раз уклоняются от моих людей, лишний раз свидетельствует в пользу моего предположения.
– Ра'ота появился слишком поздно – куда как позднее времени, пригодного для сосуда первого глаза дракона. Если все так, как ты считаешь, ему должно быть свыше семисот лет. А какие-либо сведения о нем в архивах встречаются самое раннее четыреста лет назад. А леди Ксаель не подходит по месту рождения.
– Тем не менее их поведение слишком похоже на предсказанное. Я не собираюсь рисковать. В любом случае, раз уж они уходят от моих ловушек, я стравлю их друг с другом – с одним оставшимся разобраться будет проще.
Гласта передернула плечами:
– Тебя еще не тошнит от всей этой крови? «На всякий случай»?
– Предпочитаю побольше крови, если она обеспечит спокойствие. Не говоря уже о том, что пекусь я в числе прочего и о всех вас.
Глава Пресвятого Ордена вздохнула:
– Пусть так. Но красного мага мы так и не нашли.
Квадраат задумчиво пошевелил пальцами:
– Я думаю, на самом деле один из претендентов Риффира вполне может быть красным. Насколько я знаю, они же так и не проходили испытание равновесия?
– Не проходили. Но для равновесия на их руках слишком много крови.
– Слишком много – понятие относительное. У меня на руках тоже слишком много крови. – Он вздохнул. – Иногда мне кажется, что моя мантия все темнеет и темнеет.
Гласта прервала его. Ей не хотелось выслушивать философские размышления белого мага о тщете сущего – в последнее время он слишком часто скатывался в них.
– Хорошо. Что с воплощением богини Света? Ты говорил, что сомневаешься, что это Арриера. Кто тогда?
– Сомневаюсь. Мне кажется, Арриера не вполне подходит. Но в его ближайшем окружении есть довольно странная фигура – эльфийский ведун. По моим данным, у него куда больше совпадений с предсказанием, чем у самого Арриера.
Риффир опять наколдовал свою трость и завертел ее в руке.
– Тогда, кстати, запросто есть шанс, что падение Света – это банальное предательство этим странным эльфом своего командира. Очень жизненный вариант. Кто будет ликвидировать эту парочку?
– Риффир! Я бы попросил тебя! Мы слишком многих уже «наликвидировали». Я предпочитаю подождать. Пока не проявился красный маг, время еще есть.
Гласта поджала бескровные губы:
– Светлейший, но, согласно предсказанию, сущность равновесия должна была появиться лет пятнаддать-двадцать назад.
– Не знаю. Мне все же кажется, что имелась в виду дата рождения, а не дата обретения способностей.
Риффир пощелкал тростью в воздухе:
– Когда он обретет способности, будет уже поздно дергаться.
– Довольно! – Гласта не находила удовольствия в бесконечных склоках. – Я пошлю к повстанцам своего лучшего лазутчика. Вы оба, – сухой палец ее по очереди ткнул в каждого из магов, – дадите нам описание тестов, которыми можно выявить истинных носителей сил. После чего мои люди организуют эльфам прохождение этого испытания. – Риффир попытался возразить, но она не позволила перебить себя. – Либо вы делаете это, либо признаете, что даже ради спасения мира вы не способны приоткрыть и малую толику своих тайн. У вас уже один Наисвятейший знает, сколько столетий не получается снять эту угрозу. Значит, вам пора привлечь дополнительные силы – мои силы. А сейчас я прошу простить меня, господа. Орден не должен слишком долго страдать от моего отсутствия. – Она неспешно развернулась и направилась к одному из транспортных порталов.
Риффир проводил ее прищуренным взглядом и повернулся к Квадраату:
– Лично я не собираюсь давать ей истинную информацию. Вполне достаточно будет иметь в лице ее людей шпионов в лагере повстанцев. Дальше я в состоянии разобраться сам.
Квадраат задумчиво повертел толстыми пальцами:
– Надо будет посмотреть, что можно извлечь из этой ситуации. Сейчас я не готов принять решение. – Его проекция мигнула и стала растворяться.
Глава 11
Ралернан как раз заканчивал обсуждать диспозицию, когда вход в палатку распахнулся, словно от сильного порыва ветра, пропуская нежданного гостя. Грахам и Варрант практически моментально вскочили, закрывая главаря повстанцев от вошедшего.
– Кто ты такой? Как ты прошел сюда?! – В голосе Грахама зазвучали угрожающие нотки, пальцы стиснули оголовье рукояти меча.
Чужак замер у входа, небрежно склонив голову и кривя губы в полуулыбке. На вопрос Грахама отвечать он явно не собирался. Остатки одежды болтались на незнакомце лохмотьями, будто перед визитом к Ралернану он отобрал их у какого-то нищего. В синих глазах горела неприкрытая насмешка.
– Я тут решил вам одну штучку забросить. – Чужак ткнул пальцем в висящее у него на плече неподвижное тело. – Или не надо?
– Керри? – Ралернан узнал своего адъютанта. – Что ты с ним сделал?! – Ему пришлось сделать над собой ощутимое усилие, чтобы остаться на месте.
Грахам выхватил меч из ножен:
– Отвечай на вопросы! Немедленно!
Острие ткнулось в незащищенное горло чужака, но не смогло стереть с бледных губ нахальную улыбку.
– Какой пыл… – Чужак даже не посмотрел на Грахама. – Мне прямо страшно. Ты как-то странно проявляешь гостеприимство, легендарный Рыцарь Света. Неужели слухи о твоем благородстве слегка приукрашены? И если я не отвечу на вопросы твоей цепной болонки, меня пришьют на месте?
– Ты – Ра'ота, верно? – Ралернан сжал пальцы на подлокотниках своего кресла. Чужак провоцирует его, в этом нет никаких сомнений. Вот только зачем?
– А что, ты еще кого-то ждешь? Да, я – великий черный маг Л'эрт Ра'ота, прошу любить и жаловать.
– Что с моим адъютантом?
– Если тебя так беспокоит жизнь этого мальчишки, зачем же ты посылал его на смерть?
– Я задал вопрос. – Ралернан медленно поднялся и сделал шаг вперед, отодвигая в сторону Грахама. – И я хочу получить на него ответ.
Чужак усмехнулся:
– Не раньше, чем твоя болонка уберет свои когти. Не хотелось бы остаться без головы в середине фразы.
– Грахам, опусти меч.
Его помощник скорчил недовольное лицо, но все же отвел клинок. И почти в то же самое мгновение чужак шевельнулся, небрежным жестом скинув худенькое тело Керри на заваленный картами стол. Толчок перевернул стоявшую в центре чернильницу, по бумагам растеклось широкое мокрое пятно. Рука Грахама снова дернулась к мечу.
– Твой адъютант спит. Только и всего.
Чернильное пятно продолжало медленно растекаться, правым краем мазнув по куртке безжизненно лежавшего адъютанта. В неверном огне свечей это пятно было слишком похоже на кровь.
Ралернан пристально вглядывался в серое лицо Керри. Дышит? Да, вроде дышит, хотя и редковато.
– Это… непохоже на сон. – Слова почему-то застревали в горле. – Ты заколдовал его?
– Больно мне надо на такие мелочи магию тратить. – Чужак презрительно фыркнул. – Не заколдовывал я твоего мальчика для битья. Просто он слишком эмоционален и мешал мне пройти к тебе без лишнего шума. Обычный сонный настой. К вечеру очнется.
– Для твоего собственного блага было бы лучше, если бы это была правда, – не сдержался Ралернан.
– Да ну? А если нет, то что? Опять натравишь на меня своих болонок? – Ралернану показалось, или глаза его собеседника действительно изменили цвет, став светлее? – Расслабься, Рыцарь. Если бы я собирался его убить, я бы сделал это менее драматично. А теперь я бы все же хотел обсудить с тобой условия моей оплаты.
– Я слушаю.
– Ты не понял. – В голосе чужака зазвенел лед. – Я хочу поговорить наедине. И немедленно, а не когда очнется твой мальчишка.
– Я не считаю, что данный вопрос требует приватной беседы.
– А мне плевать. Я не буду говорить при твоих холуях. – Чужак скрестил руки на груди.
– Ты будешь делать то, что сказал мессир Арриера, иначе… – Грахам снова потянулся к мечу.
– А иначе ты умрешь от удивления? – Маг скользнул взглядом по Грахаму и снова уставился на Ралернана. – Я жду.
Эльф устало вздохнул. Что такого магу потребовалось обсудить с ним строго наедине? Он не видел смысла в закрытой беседе. Вот только, судя по выражению лица мага, в противном случае беседа не состоится вовсе.
– Мессир, это неприемлемо! – Грахам попытался встать между Ралернаном и чужаком. – Этот человек может оказаться опасен!
– Не думаю. Подожди снаружи, наш разговор будет недолгим.
– Но, мессир…
– Это приказ. Всех остальных это тоже касается. – Эльф обвел взглядом своих офицеров.
Варрант склонился над брошенным на стол телом Керри и бережно – слишком уж бережно, как показалось Ралернану, – поднял адъютанта на руки. Из палатки стрелок вышел последним, бросив на мага исполненный неприкрытого бешенства взгляд. Чужак в ответ одарил Варранта очередной полуулыбкой.
Странные у этого мага были улыбки. И неприятные.
– Мы одни. Я тебя слушаю. – Ралернан снова опустился в свое кресло, положив руки на подлокотники.
Эльф предпочел бы лично проверить, что с Керри действительно все в порядке. Беспокойство не желало уходить. Слишком уж серым было лицо подростка, слишком неровным и слабым – дыхание. Но для будущего повстанцев разговор с магом имел куда большую значимость. У Ралернана не было права потакать своим желаниям.
Чужак сделал шаг вперед. Двигался он с плавной, текучей грацией…
Однажды, много лет назад, Ралернану случилось попасть на охоту в заснеженных горах. Он тогда был еще подростком и через некоторое время банально потерялся в незнакомой местности. И когда он, дрожа от холода, искал остальных охотников, из леса на него выскочил огромный белый барс. Он навсегда запомнил то выражение в глазах хищного зверя. И долгий миг между двумя ударами сердца, когда он не мог даже пошевелиться от накатившей волны страха, а ноги казались вросшими в промерзлую землю. Всего миг – и барс исчез, спугнутый шумом охоты. Белая тень бесследно растворилась в зарослях, оставив на память о себе только легкие отметины на снежном насте.
Чужак чем-то необъяснимым напомнил ему ту дикую кошку.
Ралернан солгал Грахаму – чужак был опасен.
– Знаешь, а ты забавен, среброголовый. – Незаметным для взгляда движением маг переместился вплотную.
– Ты хотел обсудить оплату. Если мой адъютант не успел тебе рассказать, мы хотели предложить тебе в качестве вознаграждения одну из частей артефакта Химеры. Кажется, ты интересуешься этой вещью.
– Кажется. Но одна часть – это так мало… – Его правая рука скользнула к волосам Ралернана, накручивая на пальцы серебряный локон. Эльф замер, с трудом удерживаясь от резких движений.
– Мне говорили, что ты несколько старше, чем выглядишь, Ра'ота. Думаю, ты имел возможность получить неплохое образование. Твои действия сейчас…
– Прямое оскорбление, да? – Маг склонился к его лицу. – И что ты мне сделаешь, потомок Высшей расы?Вызовешь меня на поединок? Но как же тогда твоя миссия и твоя армия? Ты рискнешь жизнями своих людей из-за своей гордости?
– Мы ушли от темы. – Ралернан медленно поднял руку и перехватил собеседника за запястье, вынуждая разжать пальцы. – Мои амбиции мы можем обсудить позднее.
– Позднее? Ладно, договорились. – Чужак встряхнул рукой, разрывая физический контакт. – А что до оплаты… Мне нужны оба амулета, серебрянка. Иначе никакой помощи от меня ты не дождешься.
– Оба? – Ралернан с трудом смог сохранить нейтральное выражение лица. Даже если этот черный маг и заколдовал Керри – адъютант не мог рассказать о втором артефакте. Он попросту о нем не знал.
– Угу, оба. Или ты думаешь, что я не в состоянии понять, что у тебя тоже есть такая штучка? И что именно эта штучка мешает мне превратить тебя в безмозглого болванчика? – Маг небрежно уселся на край стола, сминая те карты, что уцелели от разлитых чернил. Ралернан знал, что две из этих карт существовали только в единственном экземпляре – а значит, их придется восстанавливать по памяти. Еще одна потеря времени. Чужак закинул ногу на ногу и продолжил свою мысль: – Артефакт Химеры имеет свою ауру, серебрянка. И я в состоянии ее почувствовать.
– Ты просишь слишком высокую цену.
– Да ладно! Видишь ли, собранный не до конца артефакт мне без надобности. А бегать потом за тобой с уговорами – дело утомительное… Опять же выбора у тебя, собственно, нет. Я что-то не заметил у входа очереди желающих составить мне конкуренцию. Лучше тебе согласиться на мои условия, пока я не решил увеличить ставки.
– Я не могу согласиться на твои условия.
– Ну и почему? – Черная бровь медленно изогнулась. – Сам же ты все равно не сможешь воспользоваться своей игрушкой.
– Именно потому, что тысможешь. Ты и так пролил немало крови, и я не представляю, что будет, если ты заполучишь все артефакты Химеры.
– То есть жизни людей, поддержавших тебя в этой войне, не стоят того, чтобы дать мне собрать артефакт? Но откуда ты знаешь, какя собираюсь его использовать?
Ралернан поморщился:
– Я не слышал о тебе ничего хорошего, Ра'ота. Что бы ты ни задумал, это будет зло.
– Допустим. Но у тебя есть выбор: реальное зло – Некшария или возможное, которого может и не случиться. Или случиться не здесь. А если ты меня прогонишь, тебя разобьют наголову. Когда я подходил сюда, мне показалось, что твой враг получил некое подкрепление.
Эльф вздрогнул:
– Они нашли еще магов?
– Не знаю. Не люблю, знаешь ли, делиться непроверенными слухами. Но даже если и не нашли… Время работает против тебя, разве нет? Твои люди держатся на голом энтузиазме. Пока что их воодушевляют победы. Пока что тебя поддерживает народ. Сколько это еще продлится? Несколько поражений подряд – и боевой дух твоей армии растает, как снег под солнцем. А народ куда больше устроит пусть жестокий, но мирный диктат Нектарии, чем бесконечная кровавая резня… – Маг небрежно поболтал носком сапога в воздухе. – Ну так как, Белый Рыцарь? Два амулета – и я играю за тебя. Я тебя уверяю – это безумно выгодная сделка.
Ралернан на мгновение прикрыл глаза. Выбор из двух зол меньшего – все равно выбор зла. А меньшее ли оно? Но сейчас от его выбора зависели жизни доверившихся ему людей.
Его часть артефакта Химеры была в числе тех крох, что достались ему от погибших родителей. Считалось, что эта часть может защитить своего владельца от магического воздействия. Правда, по невыясненной причине работала вещица далеко не всегда, хотя и оставалась семейной реликвией. Ралернану казалось, что Химера не несла в себе зла. Но зачем тогда эта вещь нужна черномумагу?
– Хорошо, Ра'ота. Два амулета. И никаких убийств и прочих твоих гнусных опытов, пока ты находишься здесь.
Маг изобразил на лице крайнее удивление:
– И как же ты мне прикажешь драться, серебрянка? Моя магия – это магия крови. Без крови я не смогу сплетать свои заклинания.
– Я не глупец. Я знаю, что в магии крови не обязательны человеческие жертвы. Тебе принесут достаточно кур, чтобы ты мог колдовать. Я сказал – пока ты на моей территории, ты мне будешь подчиняться. И не тронешь никого из моих людей. Я не собираюсь обсуждать это.
– А не мешало бы! – неприязненно фыркнул маг. – Куры! Ты хоть понимаешь, что я за несколько дней изведу всю птицу в округе? Чем будет питаться твоя армия? Овсянкой? Проклятье, серебрянка, что у тебя с головой? Ты вообще-то знаешь, что твои люди и сейчас уже на полуголодном пайке?
– Ра'ота, ты опять забываешься.
– Да неужели? – Очередная кривая полуулыбка мелькнула на бледных губах. – Ты – нищий, Белый Рыцарь. И все твое восстание – изначально утопичная идея. Знаешь, пока я шел сюда, я почти не видел пьяных в лагере. И вовсе не потому, что твои люди стараются поддерживать высокий моральный облик. Просто у большинства нет денег даже на выпивку. А сейчас ты вознамерился лишить их и мяса. Ты хоть понимаешь, что куда гуманнее дать мне разрешение использовать кровь людей? Просто потому, что в конечном итоге выживших будет куда больше?
– Кто ты такой? Как ты прошел сюда?! – В голосе Грахама зазвучали угрожающие нотки, пальцы стиснули оголовье рукояти меча.
Чужак замер у входа, небрежно склонив голову и кривя губы в полуулыбке. На вопрос Грахама отвечать он явно не собирался. Остатки одежды болтались на незнакомце лохмотьями, будто перед визитом к Ралернану он отобрал их у какого-то нищего. В синих глазах горела неприкрытая насмешка.
– Я тут решил вам одну штучку забросить. – Чужак ткнул пальцем в висящее у него на плече неподвижное тело. – Или не надо?
– Керри? – Ралернан узнал своего адъютанта. – Что ты с ним сделал?! – Ему пришлось сделать над собой ощутимое усилие, чтобы остаться на месте.
Грахам выхватил меч из ножен:
– Отвечай на вопросы! Немедленно!
Острие ткнулось в незащищенное горло чужака, но не смогло стереть с бледных губ нахальную улыбку.
– Какой пыл… – Чужак даже не посмотрел на Грахама. – Мне прямо страшно. Ты как-то странно проявляешь гостеприимство, легендарный Рыцарь Света. Неужели слухи о твоем благородстве слегка приукрашены? И если я не отвечу на вопросы твоей цепной болонки, меня пришьют на месте?
– Ты – Ра'ота, верно? – Ралернан сжал пальцы на подлокотниках своего кресла. Чужак провоцирует его, в этом нет никаких сомнений. Вот только зачем?
– А что, ты еще кого-то ждешь? Да, я – великий черный маг Л'эрт Ра'ота, прошу любить и жаловать.
– Что с моим адъютантом?
– Если тебя так беспокоит жизнь этого мальчишки, зачем же ты посылал его на смерть?
– Я задал вопрос. – Ралернан медленно поднялся и сделал шаг вперед, отодвигая в сторону Грахама. – И я хочу получить на него ответ.
Чужак усмехнулся:
– Не раньше, чем твоя болонка уберет свои когти. Не хотелось бы остаться без головы в середине фразы.
– Грахам, опусти меч.
Его помощник скорчил недовольное лицо, но все же отвел клинок. И почти в то же самое мгновение чужак шевельнулся, небрежным жестом скинув худенькое тело Керри на заваленный картами стол. Толчок перевернул стоявшую в центре чернильницу, по бумагам растеклось широкое мокрое пятно. Рука Грахама снова дернулась к мечу.
– Твой адъютант спит. Только и всего.
Чернильное пятно продолжало медленно растекаться, правым краем мазнув по куртке безжизненно лежавшего адъютанта. В неверном огне свечей это пятно было слишком похоже на кровь.
Ралернан пристально вглядывался в серое лицо Керри. Дышит? Да, вроде дышит, хотя и редковато.
– Это… непохоже на сон. – Слова почему-то застревали в горле. – Ты заколдовал его?
– Больно мне надо на такие мелочи магию тратить. – Чужак презрительно фыркнул. – Не заколдовывал я твоего мальчика для битья. Просто он слишком эмоционален и мешал мне пройти к тебе без лишнего шума. Обычный сонный настой. К вечеру очнется.
– Для твоего собственного блага было бы лучше, если бы это была правда, – не сдержался Ралернан.
– Да ну? А если нет, то что? Опять натравишь на меня своих болонок? – Ралернану показалось, или глаза его собеседника действительно изменили цвет, став светлее? – Расслабься, Рыцарь. Если бы я собирался его убить, я бы сделал это менее драматично. А теперь я бы все же хотел обсудить с тобой условия моей оплаты.
– Я слушаю.
– Ты не понял. – В голосе чужака зазвенел лед. – Я хочу поговорить наедине. И немедленно, а не когда очнется твой мальчишка.
– Я не считаю, что данный вопрос требует приватной беседы.
– А мне плевать. Я не буду говорить при твоих холуях. – Чужак скрестил руки на груди.
– Ты будешь делать то, что сказал мессир Арриера, иначе… – Грахам снова потянулся к мечу.
– А иначе ты умрешь от удивления? – Маг скользнул взглядом по Грахаму и снова уставился на Ралернана. – Я жду.
Эльф устало вздохнул. Что такого магу потребовалось обсудить с ним строго наедине? Он не видел смысла в закрытой беседе. Вот только, судя по выражению лица мага, в противном случае беседа не состоится вовсе.
– Мессир, это неприемлемо! – Грахам попытался встать между Ралернаном и чужаком. – Этот человек может оказаться опасен!
– Не думаю. Подожди снаружи, наш разговор будет недолгим.
– Но, мессир…
– Это приказ. Всех остальных это тоже касается. – Эльф обвел взглядом своих офицеров.
Варрант склонился над брошенным на стол телом Керри и бережно – слишком уж бережно, как показалось Ралернану, – поднял адъютанта на руки. Из палатки стрелок вышел последним, бросив на мага исполненный неприкрытого бешенства взгляд. Чужак в ответ одарил Варранта очередной полуулыбкой.
Странные у этого мага были улыбки. И неприятные.
– Мы одни. Я тебя слушаю. – Ралернан снова опустился в свое кресло, положив руки на подлокотники.
Эльф предпочел бы лично проверить, что с Керри действительно все в порядке. Беспокойство не желало уходить. Слишком уж серым было лицо подростка, слишком неровным и слабым – дыхание. Но для будущего повстанцев разговор с магом имел куда большую значимость. У Ралернана не было права потакать своим желаниям.
Чужак сделал шаг вперед. Двигался он с плавной, текучей грацией…
Однажды, много лет назад, Ралернану случилось попасть на охоту в заснеженных горах. Он тогда был еще подростком и через некоторое время банально потерялся в незнакомой местности. И когда он, дрожа от холода, искал остальных охотников, из леса на него выскочил огромный белый барс. Он навсегда запомнил то выражение в глазах хищного зверя. И долгий миг между двумя ударами сердца, когда он не мог даже пошевелиться от накатившей волны страха, а ноги казались вросшими в промерзлую землю. Всего миг – и барс исчез, спугнутый шумом охоты. Белая тень бесследно растворилась в зарослях, оставив на память о себе только легкие отметины на снежном насте.
Чужак чем-то необъяснимым напомнил ему ту дикую кошку.
Ралернан солгал Грахаму – чужак был опасен.
– Знаешь, а ты забавен, среброголовый. – Незаметным для взгляда движением маг переместился вплотную.
– Ты хотел обсудить оплату. Если мой адъютант не успел тебе рассказать, мы хотели предложить тебе в качестве вознаграждения одну из частей артефакта Химеры. Кажется, ты интересуешься этой вещью.
– Кажется. Но одна часть – это так мало… – Его правая рука скользнула к волосам Ралернана, накручивая на пальцы серебряный локон. Эльф замер, с трудом удерживаясь от резких движений.
– Мне говорили, что ты несколько старше, чем выглядишь, Ра'ота. Думаю, ты имел возможность получить неплохое образование. Твои действия сейчас…
– Прямое оскорбление, да? – Маг склонился к его лицу. – И что ты мне сделаешь, потомок Высшей расы?Вызовешь меня на поединок? Но как же тогда твоя миссия и твоя армия? Ты рискнешь жизнями своих людей из-за своей гордости?
– Мы ушли от темы. – Ралернан медленно поднял руку и перехватил собеседника за запястье, вынуждая разжать пальцы. – Мои амбиции мы можем обсудить позднее.
– Позднее? Ладно, договорились. – Чужак встряхнул рукой, разрывая физический контакт. – А что до оплаты… Мне нужны оба амулета, серебрянка. Иначе никакой помощи от меня ты не дождешься.
– Оба? – Ралернан с трудом смог сохранить нейтральное выражение лица. Даже если этот черный маг и заколдовал Керри – адъютант не мог рассказать о втором артефакте. Он попросту о нем не знал.
– Угу, оба. Или ты думаешь, что я не в состоянии понять, что у тебя тоже есть такая штучка? И что именно эта штучка мешает мне превратить тебя в безмозглого болванчика? – Маг небрежно уселся на край стола, сминая те карты, что уцелели от разлитых чернил. Ралернан знал, что две из этих карт существовали только в единственном экземпляре – а значит, их придется восстанавливать по памяти. Еще одна потеря времени. Чужак закинул ногу на ногу и продолжил свою мысль: – Артефакт Химеры имеет свою ауру, серебрянка. И я в состоянии ее почувствовать.
– Ты просишь слишком высокую цену.
– Да ладно! Видишь ли, собранный не до конца артефакт мне без надобности. А бегать потом за тобой с уговорами – дело утомительное… Опять же выбора у тебя, собственно, нет. Я что-то не заметил у входа очереди желающих составить мне конкуренцию. Лучше тебе согласиться на мои условия, пока я не решил увеличить ставки.
– Я не могу согласиться на твои условия.
– Ну и почему? – Черная бровь медленно изогнулась. – Сам же ты все равно не сможешь воспользоваться своей игрушкой.
– Именно потому, что тысможешь. Ты и так пролил немало крови, и я не представляю, что будет, если ты заполучишь все артефакты Химеры.
– То есть жизни людей, поддержавших тебя в этой войне, не стоят того, чтобы дать мне собрать артефакт? Но откуда ты знаешь, какя собираюсь его использовать?
Ралернан поморщился:
– Я не слышал о тебе ничего хорошего, Ра'ота. Что бы ты ни задумал, это будет зло.
– Допустим. Но у тебя есть выбор: реальное зло – Некшария или возможное, которого может и не случиться. Или случиться не здесь. А если ты меня прогонишь, тебя разобьют наголову. Когда я подходил сюда, мне показалось, что твой враг получил некое подкрепление.
Эльф вздрогнул:
– Они нашли еще магов?
– Не знаю. Не люблю, знаешь ли, делиться непроверенными слухами. Но даже если и не нашли… Время работает против тебя, разве нет? Твои люди держатся на голом энтузиазме. Пока что их воодушевляют победы. Пока что тебя поддерживает народ. Сколько это еще продлится? Несколько поражений подряд – и боевой дух твоей армии растает, как снег под солнцем. А народ куда больше устроит пусть жестокий, но мирный диктат Нектарии, чем бесконечная кровавая резня… – Маг небрежно поболтал носком сапога в воздухе. – Ну так как, Белый Рыцарь? Два амулета – и я играю за тебя. Я тебя уверяю – это безумно выгодная сделка.
Ралернан на мгновение прикрыл глаза. Выбор из двух зол меньшего – все равно выбор зла. А меньшее ли оно? Но сейчас от его выбора зависели жизни доверившихся ему людей.
Его часть артефакта Химеры была в числе тех крох, что достались ему от погибших родителей. Считалось, что эта часть может защитить своего владельца от магического воздействия. Правда, по невыясненной причине работала вещица далеко не всегда, хотя и оставалась семейной реликвией. Ралернану казалось, что Химера не несла в себе зла. Но зачем тогда эта вещь нужна черномумагу?
– Хорошо, Ра'ота. Два амулета. И никаких убийств и прочих твоих гнусных опытов, пока ты находишься здесь.
Маг изобразил на лице крайнее удивление:
– И как же ты мне прикажешь драться, серебрянка? Моя магия – это магия крови. Без крови я не смогу сплетать свои заклинания.
– Я не глупец. Я знаю, что в магии крови не обязательны человеческие жертвы. Тебе принесут достаточно кур, чтобы ты мог колдовать. Я сказал – пока ты на моей территории, ты мне будешь подчиняться. И не тронешь никого из моих людей. Я не собираюсь обсуждать это.
– А не мешало бы! – неприязненно фыркнул маг. – Куры! Ты хоть понимаешь, что я за несколько дней изведу всю птицу в округе? Чем будет питаться твоя армия? Овсянкой? Проклятье, серебрянка, что у тебя с головой? Ты вообще-то знаешь, что твои люди и сейчас уже на полуголодном пайке?
– Ра'ота, ты опять забываешься.
– Да неужели? – Очередная кривая полуулыбка мелькнула на бледных губах. – Ты – нищий, Белый Рыцарь. И все твое восстание – изначально утопичная идея. Знаешь, пока я шел сюда, я почти не видел пьяных в лагере. И вовсе не потому, что твои люди стараются поддерживать высокий моральный облик. Просто у большинства нет денег даже на выпивку. А сейчас ты вознамерился лишить их и мяса. Ты хоть понимаешь, что куда гуманнее дать мне разрешение использовать кровь людей? Просто потому, что в конечном итоге выживших будет куда больше?