Лэм Арнетта. Герольд короля Шотландии

   — Завтра утром английский монарх собирается острогой бить лососей, а мы отправляемся охотиться на вепрей. Присоединяйтесь к нам, леди, и я испытаю ваших хваленых лошадей.
   — Вы тоже примете участие в охоте? — обратилась Элизабет Гордон к Драммонду.
   — Нет, к сожалению, — он покачал головой. — У меня другие планы. Надо уделить внимание семье, а также слону.
   — Слону? — удивленно переспросила Элизабет Гордон. — Вы привезли его из лондонского Тауэра?
   — Представьте себе! Мы оба получили прощение от англичан.
   — Что ж, благородный жест. Животному, как и человеку, нужна свобода. — Элизабет Гордон повернулась к Рандольфу:
   — На охоте вас будет сопровождать корабельная команда или привезенные вами соплеменники? — спросила она.
   Элизабет, как и любую другую порядочную женщину, насторожила решимость Макквина завоевать ее расположение, но она и представить не могла, насколько серьезны его намерения.
   — Моя команда ждет меня на борту «Морского волка», стоящего на якоре в заливе. Нас будут сопровождать охотники Дугласа и ваша служанка, разумеется.
   — Хорошо, я принимаю ваше предложение, но служанка мне не понадобится. Боюсь, что окажусь неинтересной собеседницей, поскольку не собираюсь принимать участия в охоте.
   Итак, прекрасная шотландка все-таки уступила его просьбе, но торжествовать победу пока преждевременно!
 
   На следующий день охота состоялась. Мчась на одной из своих лучших лошадей, Рандольф слегка подался вперед и приготовился к броску копья. Впереди него, громко сопя и фыркая, несся огромный мощный вепрь. Внезапно Рандольфу вспомнились слова Элизабет: «Во время охоты вы сочтете меня неинтересной собеседницей».
   Он оглянулся и увидел скачущую на белом жеребце даму. Разочарование и легкая тревога застыли на ее лице. Рандольф опустил копье и натянул поводья, придерживая лошадь. Почувствовав, что преследователь отстает, вепрь стал с шумом продираться сквозь заросли папоротника и вскоре исчез в ближайшем подлеске.
   Охотники помчались за ним, и через пару минут донеслись их торжествующие возгласы.
   Белый жеребец Элизабет Гордон поравнялся с лошадью Макквина.
   — Почему вы задержались? — поинтересовалась герольд.
   — Охотники сами справятся с вепрем, — неохотно объяснил Рандольф, желая скрыть истинную причину.
   Затем, немного помолчав, признался:
   — Не хотел, чтобы вы видели смерть зверя.
   Элизабет Гордон внимательно посмотрела на своего спутника, и Рандольф приблизился к ней.
   — Не только вы способны запоминать разговоры, — улыбнувшись, сказал он.
   — Вы всего лишь передали смысл моих слов, тем не менее я благодарю вас за это.
   — Не стоит благодарности, я просто не хотел, чтобы вы видели мучения зверя в предсмертной агонии.
   Долг джентльмена — оберегать леди от огорчений. — И, немного подумав, добавил:
   — У вас действительно превосходная лошадь. Я слышал, что она может скакать без устали день и ночь. Это правда?
   Элизабет Гордон наклонилась и обняла лошадь за шею.
   — Она стоит целой флотилии, а не только вашего корабля.
   Рандольф представил, как нежные руки Элизабет Гордон обнимают его.
   — Устроим скачки? — предложил он.
   Дама взглянула на него, и Рандольф невольно залюбовался ее гордой осанкой, правильными чертами лица и пышными волосами. На ней была отороченная мехом рыжей лисицы свободная накидка, а под ней — шерстяной жакет и льняная блуза.
   Рандольф подумал, что даже без тканной золотом парадной одежды, указывающей на принадлежность к королевской службе, Элизабет Гордон выглядит очень привлекательно и сильно отличается от других молодых женщин.
   — Вы безрассудны и сумасбродны, Рандольф Макквин.
   — Признайтесь, мое предложение вас взволновало! — И Рандольф испытующе посмотрел на нее.
   — Это второе глупое пари, — заявила Элизабет Гордон и кивнула в сторону его лошади. — Вы не сумеете выиграть.
   Рандольф допускал, что леди Гордон, возможно, права, но собственное поражение в скачках волновало его в данный момент меньше всего. Ему просто хотелось поближе узнать эту необыкновенную женщину и завоевать ее симпатию!
   Во время прогулки по лесу он постоянно наблюдал за ней. Она держалась дружелюбно и искренне, но казалась Рандольфу одинокой и немного печальной. Близились рождественские торжества, но Рандольф Макквин опасался, что праздновать их придется без прекрасной дамы-герольда.
   «О ней ходит множество слухов, но я должен сам выяснить, что правда, а что — заведомая ложь», — решил он и обратился к Элизабет:
   — Так вы принимаете пари и соглашаетесь провести несколько дней в моем обществе?
   Элизабет колебалась. Ей нравился Рандольф Макквин. Она обратила на него внимание с первой же минуты, как появилась в общем зале замка Дугласа; любопытство заставило ее остановиться у стола, за которым сидели Рандольф и его брат Драммонд.
   Рандольф Макквин выгодно отличался от присутствующих в замке Дугласа мужчин: он не заискивал и не лебезил перед монархом, не поддакивал услужливо важным гостям, не хвалился богатством или дружбой с влиятельными особами.
 
   После утренней молитвы они встретились в конюшнях, и снова поведение Макквина показалось ей уважительным и почти безупречным. Элизабет льстило, что она интересует его только как женщина, а не как герольд короля Шотландии.
   — Английский монарх может позвать меня в любой момент, — ответила она.
   На лице храброго и сильного воина Рандольфа Макквина появилось разочарование.
   — И как скоро?
   Подобные вопросы всегда настораживали Элизабет Гордон. Казалось, что начинают интересоваться ее государственными делами. Должность герольда короля приучила Элизабет к осторожным высказываниям и уклончивым ответам, и сейчас она не видела причин, чтобы изменить своим привычкам.
   — Мне ничего не известно о планах английского короля, — промолвила она.
   — Разве вы должны вернуться к Брюсу немедленно? Останьтесь на некоторое время здесь, со мной, . — попросил Рандольф. — Возможно, английский монарх еще захочет что-нибудь передать Брюсу.
   Элизабет Гордон было приятно слышать его горский говор, и каждое слово, сказанное Рандольфом, казалось ей искренним и сердечным.
   В Шотландию уже пришла зима. Выпал первый снег, а Элизабет пока не решила, как ей следует поступать дальше: ждать, когда король Эдуард II соизволит снова позвать ее, чтобы передать пару незначительных фраз Роберту Брюсу (в этом случае Элизабет опять придется испытать на себе грубость мужчин и презрение женщин, обитающих в замке Дугласа), или отправиться домой с собственной свитой невежественных молодых парней, походящих больше на посетителей дешевых пивных трактиров, нежели на сопровождающих герольда короля?
   Монарх Эдуард II, верный своим принципам, будет тянуть с ответом как можно дольше. Элизабет вспомнила, как однажды в Лондоне он продержал ее две недели в ожидании послания Брюсу, а в Йорке она томилась целый месяц, прежде чем получила от него несколько банальных фраз.
   Наверное, ей все-таки следует уехать, поскольку Роберт Брюс ждет ее возвращения, надеясь получить от Эдуарда II сообщение. Элизабет снова и снова обдумывала сложившуюся ситуацию. Хозяин замка Ред Дуглас выделил ей приличную комнату, а ее сопровождающих разместил в казармах. Новый знакомый Элизабет Рандольф Макквин — опытный морской капитан и отважный воин — сумеет защитить ее от назойливого внимания и дерзких шуток гостей замка, пока она будет ждать ответа от капризного Эдуарда II. К тому же Рандольф, как и сама Элизабет, из горной Шотландии, и это обстоятельство заставит их держаться вместе.
   Предложенное Рандольфом нелепое пари тревожило и забавляло женщину. Если Макквин будет слишком настойчив или позволит себе какую-нибудь вольность, она сумеет за себя постоять и отомстить.
   — Вы, безусловно, останетесь без своего корабля, если мы поспорим на мою лошадь.
   Рандольф нахмурился, но взгляд его синих глаз был лукавым:
   — Пусть! Когда вы станете моей, я буду вправе потребовать ваши конюшни и многое другое.
   Элизабет покачала головой и усмехнулась. Неожиданное и дерзкое предложение Макквина опоздало: она дала слово служить королю Шотландии — человеку, поклявшемуся защищать свою страну от английского нашествия. Обычные женские мечты о замужестве — ничто в сравнении с главной и важной целью — независимостью Шотландии!
   — Не касайтесь запретных тем, Рандольф. Вы не можете просить моей руки; я не приму ваше предложение.
   — Прекрасно! Тогда я завоюю ваше сердце!
   Элизабет оценивающе посмотрела на Рандольфа.
   Несомненно, этот сильный, мужественный и немного опасный молодой мужчина был очень привлекательным.
   У себя на родине Элизабет знала подобных мужчин: все они были такими же обаятельными и уверенными в себе.
   К сожалению, во время частых поездок в южные земли она мало встречала столь же воспитанных и галантных мужчин. Но пока она служит герольдом короля Шотландии, романтика любовных приключений и замужество не для нее.
   Другое дело на чужой земле: здесь, без наблюдательных, подозрительных придворных из свиты Брюса, штатных сплетников и интриганов, Элизабет может позволить себе забыть на время о службе и стать просто молодой привлекательной женщиной.
   Еще одно обстоятельство тревожило Элизабет и склоняло ее к решению остаться здесь на некоторое время. Она подозревала, что Рандольф Макквин приехал в замок Дугласа не только для встречи с родным братом. Элизабет, как доверенное лицо короля Шотландии, считала своим долгом выяснить, почему Макквин, вождь одного из горских кланов, прибыл на враждебную территорию именно в то время, когда тут гостит английский монарх. Если Рандольф Макквин готовит заговор, обязанность герольда — узнать об этом.
   «Рандольф Макквин вряд ли представляет для меня опасность, и его чарам я не поддамся», — решила Элизабет.
   Кроме того, ей очень хотелось перехитрить самоуверенного молодого мужчину и выиграть в споре корабль!
   — Принимаю ваше пари, Рандольф Макквин, — после долгой паузы наконец заявила Элизабет Гордон, — хотя я не умею управлять кораблем. Надеюсь, проиграв спор, вы останетесь джентльменом и обучите меня вождению корабля?
   — Не сомневайтесь, леди, — улыбнулся Рандольф, теребя длинную черную гриву лошади. — Говорят, я неплохой учитель.
   Придворные сплетники графини Наирна не без оснований называли его жестоким сердцеедом, которого ни одной из дам не удалось заставить на себе жениться.
   Что ж, превосходная компания для молодой женщины, не имеющей права выходить замуж до окончания службы королю!
   — Как долго вы пробудете в замке Дугласа? — вдруг спросила Элизабет Гордон.
   — Пока… — Рандольф замолчал, глядя на поляну, где самка оленя оборонялась от настойчивых притязаний самца. — Пока… не выиграю пари или вы не покинете замок.
   Элизабет Гордон показалось, что этот простой вопрос застал Рандольфа врасплох. Да, вне всякого сомнения, он что-то скрывает…
   — Куда мы отправимся сейчас? — спросила она, с интересом поглядывая на своего спутника.
   — Может, на соколиную охоту? — предложил Рандольф. — Обещаю уберечь вас от созерцания жертвы и ее предсмертных криков.
   — Мы не привезли с собой птицу, — ответила Элизабет, глядя на Рандольфа.
   — Дуглас, к сожалению, запустил свои клетки с соколами, — поморщился Макквин и проворчал:
   — Кстати, мне сказали, что сегодня вечером нам опять подадут лососей.
   Элизабет Гордон улыбнулась. Раньше ей не приходилось обсуждать вечернее меню с малознакомыми людьми.
   — Вы опять помчитесь как вихрь? — поддразнила она Рандольфа.
   — Если буду знать, что вы — позади меня.
   Элизабет Гордон вдруг заметила, что у Рандольфа длинные, густые и темные ресницы.
   — Клянусь вам, леди Элизабет, мысли о вас сбивают меня с толку.
   Сказанный комплимент пришелся ей по душе, и она усмехнулась:
   — Тогда какой же смысл в охоте?
   Красноречивый и настойчивый взгляд Рандольфа заставил ее покраснеть. Похоже, она недооценивает этого молодого мужчину!
   — Я люблю в женщинах стремительность.
   — Вы предельно откровенны, Макквин, — заявила Элизабет Гордон.
   Она тронула поводья, и белый жеребец отошел на несколько шагов от испанской кобылы Рандольфа.
   — А вы утверждали, что мы не найдем подходящей темы для беседы! По-моему, мы понимаем друг друга с полуслова!
   Из-за деревьев послышались хриплые предсмертные крики раненого зверя.
   — Вперед! — крикнул Рандольф, стеганув лошадь, и махнул рукой, приглашая свою спутницу последовать за ним. — За теми вековыми дубами находится озеро. Поскачем туда. Побежденный исполнит желание победителя!
   Элизабет Гордон ни минуты не сомневалась, что Рандольф, как и любой другой мужчина, потребует поцелуй, если, конечно, выиграет скачки, что вызвало у нее лишь легкую усмешку.
   Некоторое время они мчались по лесу молча. Стук копыт заглушал доносившиеся крики раненых вепрей.
   Когда они пересекали охотничью площадку, Рандольф неожиданно направил свою лошадь на широкую удобную тропинку, тем самым удлинив маршрут. Элизабет надеялась, что он поступил так не из-за лошадей — ее белый жеребец почти догонял приземистую испанскую кобылу Рандольфа.
   Глядя на скачущего Макквина, Элизабет Гордон вдруг представила его на боевом коне и решила, что в сражении он так же ловок, силен и смел.
   Сегодня утром во время молитвы в часовне она незаметно наблюдала за Рандольфом, стоявшим рядом с братом и юным племянником. Пока присутствующие почтительно склоняли головы в молитве, он украдкой поглядывал на своих родственников — брата Драммонда и племянника, как две капли воды похожего на старших Макквинов. Любящий взгляд Рандольфа и его преданность семье поразили и удивили Элизабет.
   Осенний лес был устлан ковром из опавших разноцветных листьев, и их шуршание напомнило Элизабет о приближении зимы. Ее спутник вдруг обернулся, и она увидела сияющую, счастливую и самодовольную улыбку. Женщина вскинула голову и пустила своего белого жеребца галопом. Поравнявшись с Рандольфом, она неожиданно для самой себя послала ему воздушный поцелуй и молча помчалась дальше, выбрав кратчайший путь к финишу.
   На большой поляне, окруженной со всех сторон могучими дубами, испуганные зайцы бросились врассыпную, а толстые пестрые куропатки шумно захлопали крыльями и улетели. Сквозь ветки деревьев виднелась блестящая поверхность озера, к которому несся белый жеребец Элизабет. Сзади слышался топот копыт лошади Рандольфа, но догнать жеребца ей было трудно: недавняя погоня за вепрем подорвала ее силы.
   Элизабет наклонилась к жеребцу и прошептала ему на ухо ободряющие слова. Лошадь, словно поняв их, устремилась вперед еще быстрее. В ушах Элизабет звучал лишь оглушительно-громкий топот копыт, а ветер со свистом бил ей в лицо.
   Казалось, она забыла обо всем на свете, интриги, политика, короли сразу исчезли, будто и не существовали вовсе, унося с собой все горести, разочарования и обиды. Ясным ноябрьским днем Элизабет скакала на прекрасном белом жеребце, ощущая в душе лишь необыкновенную легкость и восторг.
   Деревья остались позади, и яркие солнечные лучи, отражаясь в озере, осветили лицо Элизабет.
   Белый жеребец остановился. Элизабет, легко выпрыгнув из седла, подвела его к воде отдохнуть и напиться, а сама села на поваленное толстое дерево в ожидании Рандольфа Макквина.
   Лошадь Рандольфа осталась далеко позади, и лишь спустя некоторое время его красно-черный тартан^[4] замелькал между деревьями.
   Ожидая появления Рандольфа, Элизабет не переставала думать о нем и перебирать в уме все разговоры, которые велись вокруг его имени. Ред Дуглас утверждал, что Рандольф прибыл в южную Шотландию просто с визитом вежливости, хотя всем было известно, что Макквины были вассалами Риваса Макдаффа — высокомерного и честолюбивого человека, мечтающего править горскими кланами.
   Но сейчас Элизабет не хотелось вдаваться в детали политических амбиций и притязаний королей и вождей кланов. Ей выпала удача на короткое время насладиться настоящей свободной жизнью (к тому же она победила в скачках!). Элизабет сознавала, что женщина, состоящая на государственной службе у короля, должна вести себя соответствующим образом и строго придерживаться определенных правил, но времена, как и правила, меняются. А может быть, и она стала другой?
   Наконец на берегу озера появился Рандольф на взмыленной испанской кобыле. Спрыгнув на землю, он ободряюще похлопал ее по крупу и повел к воде.
   Белый жеребец Элизабет, ходивший по берегу, недоверчиво покосился на лошадь и тоже принялся пить воду из озера.
   Тяжело дыша, Рандольф подошел к Элизабет и сел рядом, обхватив руками колени.
   — Здесь все еще тепло, — сказал он и, взглянув на белого жеребца, добавил:
   — Ривас Макдафф не преувеличивал, когда хвалил вашу лошадь. Она действительно великолепна.
   В доме дяди за лошадьми Элизабет ухаживали специальные слуги, а здесь, в южной части Шотландии, ей приходилось это делать самой, справедливо полагая, что лошади — ее главное богатство.
   — Моему белому жеребцу хорошо удаются длинные дистанции. А вам следовало бы выбрать короткий маршрут.
   — Или более быструю лошадь.
   — Таких в Шотландии не существует.
   — А вы любите побеждать, Элизабет, — заметил Рандольф и ворчливо добавил:
   — Но излишняя самоуверенность делает вас заносчивой.
   На лице Элизабет появилось обиженное выражение.
   — Я полагаю, что, если бы победу одержали вы, тоже ликовали бы от счастья!
   Рандольф рассмеялся и взъерошил свои густые длинные волосы:
   — Согласен.
   Немного помолчав, Элизабет спросила:
   — Так вы признаете свое поражение?
   Рандольф раскинул руки в стороны и, подняв голову, стал смотреть в голубое небо.
   — Полностью признаю и охотно Сдаюсь на милость победителя — Элизабет Гордон!
   Элизабет тоже рассмеялась.
   — Ваша репутация мне хорошо известна, поэтому не нужно изображать поверженного и униженного соблазнителя!
   Рандольф поднял руку и, шутливо погрозив ей пальцем, заявил:
   — Я никогда не прибегаю к таким дешевым трюкам!
   — О ваших способах обольщения я достаточно наслышана! — не сдержавшись, выпалила Элизабет.
   — Напрасно вы верите пустым сплетням графского двора! — Рандольф поднял с земли камень и кинул его в озеро. — Я уже давно там не был, хотя и не исключено, что обо мне продолжают судачить. Что новенького вы услышали?
   Элизабет Гордон понимала, что ей следует держаться дружелюбно, но не могла упустить возможность поставить на место этого самоуверенного мужчину.
   — Говорят, что вам ничего не нужно от женщин, кроме постели.
   Рандольф резко повернулся к ней и спросил:
   — Разве я пытался хотя бы поцеловать вас?
   — Должна признаться, пока нет.
   — Я пригласил вас на охоту с определенной целью?
   — Очевидно, чтобы выиграть скачки. Вы разочарованы?
   Рандольф поднял брови:
   — А вы?
   Элизабет понимала, что ее спутник говорит не о лошадях.
   — Нисколько. Кстати, проигравший исполняет желание победителя, не так ли?
   — Я мог бы предложить кое-что интересное и приятное.
   — Возможно, приятное для вас, Макквин, но не для меня. Моя репутация должна быть безупречной.
   — А слухи о том, что вы — любовница Брюса, не бросают на нее тень? — резко спросил Макквин.
   Первое время эти вымыслы сильно ранили и обижали Элизабет, но потом она привыкла и даже стала находить в них некоторое преимущество. Мало кто из мужчин осмелился бы навлечь на себя гнев короля Брюса, который, узнав о сплетнях, лишь рассмеялся и посоветовал Элизабет не обращать внимания.
   — А вы предпочли бы, чтобы я была вашей любовницей? — дерзко бросила Элизабет.
   — Я желал бы знать, чего хотите вы сами, Элизабет.
   Элизабет Гордон молчала, не желая делиться с Рандольфом своими сокровенными желаниями.
   Больше всего она мечтала о мире и единстве Шотландии, о справедливом английском монархе, уважающем границы чужих земель, и достойном королевском дворе, где мужчины были бы такими же вежливыми, внимательными, галантными, как Рандольф Макквин.
   — Я тоже предпочитаю честные ответы.
   — Тогда слушайте, уважаемый герольд. Если вы — не любовница Брюса, то я могу открыть вам кое-какие секреты.
   В словах Рандольфа Элизабет уловила двойной смысл, но, сделав вид, что ничего не поняла, задала ему важный для себя вопрос:
   — Я хотела бы знать: с какой целью вы прибыли сюда?
   Лицо Рандольфа стало серьезным. Он крепко сжал губы и отвернулся, не выдержав пристального взгляда спутницы.
   — Я приехал в южную Шотландию с визитом вежливости, — наконец ответил он. — Недавно вернулся из Испании, где в этом году щедрый урожай фруктов, и хотел преподнести их своему знакомому Реду Дугласу.
   — Только эта причина заставила вас посетить эти места?
   — Вы слишком любопытны, леди.
   — А вы — уклончивы.
   Если Рандольф преследовал другую цель, Элизабет Гордон должна обязательно это выяснить. Ей известно, что Ред Дуглас и Рандольф Макквин не были союзниками, и с помощью многочисленных слуг замка, охотно бравших деньги за информацию, Элизабет надеялась найти ответ на волновавший ее вопрос. Если же слуг не удастся подкупить, она все равно найдет способ выяснить, что связывает вождя клана Макквинов с хозяином замка.
   — Я задала вам простой вопрос, — пожала плечами Элизабет, улыбнувшись.
   — Простой — в устах обычных леди, но не тех, кто служит королям. — Рандольф немного придвинулся к своей спутнице. — Похоже, вы мною заинтересовались?
   Элизабет не ответила, но мысленно согласилась с ним. Намерения Рандольфа были просты и очевидны, но его вежливые и мягкие манеры приятно удивляли Элизабет.
   Многочисленные сплетни приписывали Макквину славу коварного и жестокого обольстителя женских сердец, и Элизабет, только недавно познакомившись с ним, сразу поняла, в чем причина его успеха. Если бы она была свободна от обязательств перед королем, то, возможно, и сама поддалась бы его чарам.
   — Признайтесь, Элизабет, — Рандольф легонько задел локтем ее колено, — вы весело проводите время и находите меня интересным!
   — Я приехала сюда не для того, чтобы попасть в сети опытного искусителя, — честно ответила она, немного смягчив свое истинное мнение о нем.
   — Да, пока вы стойко держитесь, но ваши глаза вас выдают.
   Услышав столь откровенные слова Рандольфа, Элизабет опустила голову и, стараясь держаться холодно, произнесла:
   — Скоро английский монарх пригласит меня, и я повезу его сообщение Роберту Брюсу. Не надейтесь, что я задержусь в замке Дугласа, чтобы еще раз увидеть вас или попрощаться.
   — Напрасно. Можно было бы вернуться к Брюсу на моем корабле. Ведь вы, кажется, хотели научиться им управлять?
   Рандольф надеялся убедить Элизабет, что, путешествуя по морю, она быстрее, чем по суше, доберется до Сент-Андруса, где ожидал ее король, но это была заведомая ложь.
   — Я сам доставил бы вас на своем корабле.
   — Если только вы выиграете пари и «Морской волк» останется у вас.
   Название корабля соответствовало эмблеме Макквинов — обычная практика, принятая среди кланов.
   — Я уверен, что выиграю пари.
   — Корабль станет моим, и не рассчитывайте, что будете управлять им, когда пожелаете.
   Элизабет замолчала, подумав, что ей следует научиться у своего собеседника искусству играть словами и умению ловко менять тему разговора.
   — Когда мы отправимся на охоту? — спросила она.
   Рандольф насмешливо взглянул на свою спутницу и покачал головой, давая понять, что прекрасно понимает, почему она старается перевести разговор на другую, не столь интересную для нее тему.
   — Я раньше не бывал во владениях Дугласа, но постараюсь поговорить с сокольничим.
   Вдруг Элизабет припомнились недавние жалобы Рандольфа на однообразное меню.
   — А я попрошу повара приготовить для нас провизию. Может, соленого лосося? — лукаво спросила она.
   Рандольф расправил широкие плечи и шутливо ответил:
   — Какая вы жестокая, Элизабет!
   Затем он тяжело вздохнул, и его спутница, увидев печальное лицо, легонько похлопала его по руке. Рандольф мгновенно накрыл ее тонкую, изящную ладонь своей рукой и замер.
   Какое-то время они сидели неподвижно, и Элизабет с волнением ощущала нежное прикосновение крепкой руки Рандольфа. Затем длинные, гибкие пальцы Макквина и тонкие, изящные пальцы его спутницы переплелись.
   — Пока король не позвал вас, наслаждайтесь охотой, — наконец вымолвил Рандольф и, немного помолчав, добавил:
   — Я хочу пригласить вас отпраздновать день святого Николаев вместе со мной в Клоузбурге.
   Праздник святого Николаев, отмечавшийся 6 декабря, всегда с нетерпением ожидали и взрослые, и дети.
   В этот день, по традиции, устраивались веселые театральные представления, шумные балаганы и многочисленные ярмарки.
   — По утверждению нашего пивовара, в этот день привидения и духи прячутся в ветвях деревьев, а тролли похищают у детей сладости, если они плохо себя ведут.